Порри Гаттер И Каменный Философ

     — Если вы меня сейчас не пропустите, у вас будут неприятности!

     — У нас? Не будут, — ментодер покачал маленькой головой.

     — Почему?

     — Не положено.

     — Пропустите немедленно, дубины стоеросовые! — не выдержал Порри.

     — О-па! — обрадовался младший ментодер. — Оскорбление при исполнении. Для начала — предупредительное заклинание в воздух. Или в голову. Это как фишка ляжет, — громила гулко загоготал, довольный собственной шуткой.

     Порри уже почувствовал на своем плече цепкую руку, но тут чеканный голос заставил вздрогнуть не только мальчика, но и его обидчиков:

     — Мистера Гаттера срочно требуют в распоряжение Чрезвычайной Комиссии по расследованию чрезвычайной ситуации в школе волшебства Первертс.

     Рука ментодера тут же отдернулась, а спецзлосветы испуганно померкли. Гаттер еще секунду пытался сообразить, где и когда слышал этот голос, а когда вспомнил и оглянулся, гонца уже и след простыл. Точнее говоря, остывал — на полу коридора медленно темнело пятно, оставленное раскаленным копытом. Еще несколько дымящихся следов вели к темному проему за лестницей.

     — Что ж ты сразу не сказал, что тебе положено, — проворчал старший.

     — Да я говорил!

     — А надо было не говорить, а сразу сказать. Давай, жми отсюда. И больше не попадайся.

     По дороге в преподавательскую Гаттеру встретилось еще несколько патрулей, но он пролетал мимо них с криком "Мне положено!" и вскоре вбежал в преподавательскую, где скучал одинокий Югорус Лужж.

     — Поррн, — оживился декан Слезайблинна, — метод, который ты предложил — это просто гениально!

     — Да ладно, — пожал плечами Гаттер, — его можно найти в любом детективе. Это такие мудловские книги, — добавил он, заметив замешательство на лице профессора.

     — В мудловских книгах есть описание применения хиромантии? Надо получше изучить неволшебную жизнь, — признал Лужж, но по лицу его было видно, что маг скорее согласится питаться жареными саламандрами.

     — Да не хиромантии, а дактилоскопии!

     — Хиромантия у них называется дактилоскопия? Забавно.

     Гаттер, раздосадованный упорным нежеланием замечать что-либо, кроме магии, принялся раскладывать на столе чернильницы, банки с порошком и стопки бумаги.

     — Ну а если окажется верной твоя теория об обезмудливании... — с каждым словом Югорус воодушевлялся все больше, а нимб вокруг его головы сиял все ярче. — Ты представляешь, что тогда можно будет сделать?!

     — Вылечить обезмаженных, — сказал Порри, который уже догадывался, к чему клонит профессор.

     — Ты еще не осознал всю грандиозность своего открытия! Если мы разгадаем секрет Трубы, мы сможем сделать сто, нет, сто тысяч таких труб, вооружить ими магов и отправиться в недоразвитый мир слабоволшебников. Порри, мальчик мой, мы же сможем превратить в магов всех мудлов Земли!..

     — Вы думаете, все мудлы захотят стать магами <Мало ли кто чего не захочет! Если каждого слушать, никакого светлого будущего не построишь.>?

     — Конечно! Ведь это же так прекрасно! Смотри! Р-р-раз! — и Югорус молниеносно переместился в другой конец комнаты. Оставшийся без хозяина нимб растерянно завертелся на месте, а над головой Лужжа начал расти новый. — И я уже здесь. Заметь, без каких-либо физических усилий. Не надо ни ходить, ни бежать, ни куда-нибудь карабкаться, покрываясь потом, сопя и отдуваясь. Раз, и я уже там! — Югорус вновь исчез и появился в оконном проеме. — Раз — и тут! Раз — и здесь! Следишь за мной? Раз — и вот я! Раз! Раз! Раз!

     С каждым новым "разом" в преподавательской появлялся очередной нимб.

     — У вас мышцы атрофируются, — мрачно сказал Порри, натягивая резиновые перчатки.

     — И пусть! К чему они?! Раз!..

     И декан Слезайблинна на полной скорости врезался в ректора Первертса.

     — Ох, — только и сказал Бублыум, совершенно не рассердившись. — Вижу, готовились.

     Смущенный Лужж быстро собрал дюжину нимбов в один и сунул сияющую полусферу в карман.

     В преподавательскую, сопя и отдуваясь, ввалился вспотевший Развнедел. Декан Чертекака волочил за собой огромный короб, набитый сухими пайками.

     — Хотел взять два, — ответил он на недоуменные взгляды собравшихся. — Да этот Гаргантюа устроил истерику: "Нельзя! Вы что! Двухнедельный запас!" Никакой фантазии у человека.

     Дверь вновь открылась, и в помещение вошел ментодер с внимательными, почти человеческими глазами. За ним пыхтел одетый по полной форме Фантом Асс, который тащил два опечатанных ларца. Далее следовал еще один ментодер, сопровождаемый Бальбо. Лопоухий секретарь радостно поприветствовал мальчика, гордо показав ему толстенную папку с размашистой надписью: "Протоколы комиссии, или Туда и обратно. Сочинения Бальбо Рюкзачини. Том 3".

     Замыкал процессию отец Браунинг. Пока дверь закрывалась, Гаттер успел заметить двух здоровенных ментодеров, которые стали на стражу у входа. Их лица были закрыты масками, видимо, чтобы избежать ненужных жертв среди населения.

     Ларцы были водружены на стол, вошедшие ментодеры расположились по обе его стороны.

     — Ну-с, — сказал ректор, дождавшись, когда все рассядутся. — Еще минуточку, и можем приступать.

     Комиссия уставилась на часы, которые показывали без четверти час. В четверть второго Браунинг сказал:

     — Предлагаю начать без мисс МакКанарейкл.

     — Но нам нужен полный состав комиссии, — запротестовал Лужж. — И потом, что за дискриминация? У нас равноправие <Равноправие — состояние общественного равновесия, при котором у женщин больше прав, но это скомпенсировано тем, что у них Меньше обязанностей.>.

     — Как следует из моего опыта общения с женщинами, — хладнокровно произнес святой отец, — они никогда не появляются заранее, и всегда — когда что-то началось без них.

     Бубльгум хмыкнул:

     — Пожалуй, вы правы. Прошу вас, мистер Асс вскрывайте свои сундуки.

     — Без надобности, — ответил специалист по безопасности, надел черные перчатки и извлек из глубин форменной мантии сначала пакет с палочкой, а затем сверток с биноклем.

     — А зачем же вы ларцы тащили? — воскликнул непосредственный Развнедел.

     — А если бы на нас напали? Конечно, они бы выхватили контейнеры, а не стали бы обыскивать меня.

     — Ну а если...

     В окно на дамской короткой метле с помпончиками <Модель "Venik-666", занимает первое место в списке предметов, забытых в общественном транспорте.> влетела МакКанарейкл.

     — Уже собрались? — бодро спросила она. — Молодцы. Сьюзан распечатала блок "Черного лотоса" <Министерство Магического Здоровья неоднократно проверяло "Черный лотос", не без основании полагая, что это наркотик-галлюциноген. Но все добровольцы, рискнувшие затянуться сигаретой производства КНР, расплывались в улыбке и принимались горячо убеждать врачей в том, что "никаких галлюцинации, все видно предельно четко и ясно, а нельзя ли прихватить с собой пару пачечек?">, вскрыла первую пачку, сунула в зубы тонкую сигаретку и с наслаждением задымила. Все закашлялись.

     — Отлично, — сказала МакКанарейкл. — Я готова.

     Следующие десять минут в преподавательской проходила столь необычная деятельность, что даже ментодеры с любопытством наблюдали за происходящим. Сьюзан, расположившись над своим столом, водила тонкой ладонью над светящейся (видимо, от удовольствия) волшебной палочкой. Время от времени она произносила нечто невообразимо мелодичное, и палочка слегка поворачивалась вокруг собственной оси. Развнедел только мешался под ногами. Несколько раз он пытался сунуться с советами, но получал в ответ только яростное шипение.

     За соседним столом Порри осторожно обмахивал кисточкой бинокль и переносил обнаруженные отпечатки на бумагу. Отец Браунинг внимательно следил за процессом и, надо отдать ему должное, быстро уловил суть. Уже через пять минут он ловко ассистировал Гаттеру и даже дал пару дельных рекомендаций.

     Секретарь Бальбо, не обращая внимания на происходящее, самозабвенно строчил что-то на листочке. Периодически он застывал с пером в руке, неподвижно глядел в пространство, после чего счастливо улыбался и продолжал строчить дальше. От своего занятия он оторвался всего один раз — спросить у Развнедела рифму к слову "отважный".

     Со стороны все три процесса казались колдовством.

     — Все! — выдохнула МакКанарейкл и откинулась в кресле. — У вас там как, долго еще?

     — Сейчас-сейчас! — ответил Порри и осторожно приложил к бумаге окуляр. — Готово!

     — Меняемся.

     Мальчик с огромным удовольствием сделал бы небольшой перерыв, но спорить с деканом не решился. К счастью, с палочкой возни оказалось куда меньше, и на сей раз пришлось ждать МакКанарейкл.

     С бычками братьев Пузотеликов удалось управиться за пару минут.

     — Каждый из предметов брали в руки три человека, — сказала Сьюзан.

     — И у нас трое, — подтвердил отец Браунинг.

     — То есть оба метода дали одинаковые результаты, — заключил Бубльгум. — Ну что ж, весьма... впечатляюще.

     — И чего теперь? — поинтересовался Развнедел, почесывая шею.

     Надо сличить с оригиналами! — хором ответили и и МакКанарейкл.

     — И с какими такими оригиналами вы собираетесь сравнивать свои находки? — Асс театрально развел руками. — С пальчиками преступников? Так их сперва найти надо. А чтобы их найти, надо отпечатки сравнить. Чушь какая-то!

     — А мы дактилос... то есть, возьмем отпечатки у всех а потом найдем нужные, — предложил Порри.

     Но тут уже запротестовал Бублгум:

     — Молодой человек! В Первертсе учится 545 детей, да еще 54 преподавателя и ассистента, плюс 67 человек обслуживающего персонала. Вы собираетесь облить грязью 666 волшебников?

     — Чернила смываются! — запротестовал Гаттер.

     — Чернила — может быть. А вот черная грязь подозрения — очень маркая штука.

     — У меня есть предчувствие, — едко произнес Фантом Асс, — что мы обойдемся отпечатками одних только присутствующих. Может, начнем? Чтобы не оттягивать удовольствие.

     Ректор был прав: даже в их маленьком коллективе в процессе снятия отпечатков возникла предгрозовая атмосфера. Порри подходил к потенциальным подозреваемым с листом бумаги и чернильницей, а профессор МакКанарейкл просто проводила правой рукой над левой ладонью каждого из присутствующих, попутно бесплатно предсказывая ближайшее будущее.

     — Вы скоро умрете, — сказала она Фантому. Тот отшатнулся. — Шутка. Просто будете долго болеть.

     — О! — удивилась Сьюзан, добравшись до Развнедела. — У вас есть линия ума.

     — Это я в детстве ножиком порезался, — порозовел от удовольствия декан Чертекака. — Когда саблю выстругивал...

     — Линия судьбы пересекается линией жизни. Крест накрест. Прямо под холмом Меркурия, — сообщила МакКанарейкл отцу Браунингу. — Остерегайтесь в нетрезвом виде гулять один в полнолуние в незнакомой местности, распевая неприличные песни и крича: "Ну что, крутые здесь есть?!"

     — Хорошо, я не буду, — кротко пообещал святой отец.

     — О, какой интересный треугольничек на Холме Юпитера, — воскликнула Сьюзан, коснувшись руки Югоруса.

     — И что он значит? — заволновался Лужж.

     — Ничего, просто очень интересный.

     — Вы занимаете не свое место. Подумайте о том, чтобы сменить сферу деятельности, — МакКанарейкл открыла глаза. — Ой, это вы, Бубльгум. Наверное, я ошиблась, у вас такое сложное переплетение линий жизни, судьбы, здоровья, ума, сердца...

     — Не извиняйтесь, мисс МакКанарейкл, — влез Фантом Асс. — Я уже отмечал, что по уважаемому ректору плачет пост начальника Департамента Просветления. Так что все в порядке.

     Дольше всех Сьюзан держала руку над ладонью Гаттера.

     — Без комментариев, — сказала она. — Есть кое-что, но тебе об этом пока лучше не знать.

     — Подрасту — сам пойму? — усмехнулся Порри.

     — Именно. Ну что, все?

     — Остались только вы, — сказал Браунинг, и Порри ловко снял отпечатки пальцев МакКанарейкл. Та поморщилась.

     — Ладно, я так я, — декан Орлодерра провела правой ладонью над левой.

     — О, да я темпераментная! — с искренним удивлением воскликнула она. — А холм Венеры какой... многообещающий. Кто бы мог подумать!

     Присутствующие деликатно потупились.

     — Короче, — Сьюзан МакКанарейкл обвела комиссию взглядом пифии. — Всех вас ждут большие перемены в судьбе. И очень скоро.

     — Неужели всех? — испугался Асс.

     — Кроме Развнедела.

     — Ура! — сказал Развнедел.

     Вся процедура заняла минут пять, но мальчик устал от нее куда больше, чем от снятия отпечатков с бинокля, палочки и окурков. Зафиксировав напоследок собственные "пальчики", он сунул листки Браунингу, который тут же приступил к идентификации образцов.

     Сьюзан завершение процесса не доверила никому. Она села в свое кресло, закрыла глаза и замерла.

     Первым заговорил святой отец:

     — На всех уликах по три типа отпечатков. Палочка. Отпечаток N1 — мисс МакКанарейкл. Отпечаток N2 в большом количестве, полагаю, это следы пальцев Сена Аесли. Отпечаток N3 никому из присутствующих не принадлежит. Бинокль — та же картина. Первый окурок — N1, N4 (явно один из братьев Пузотеликов) и N3. Второй окурок — N1, N5 (второй брат) и N3.

     — Да, — кивнула Сьюзи, — везде одинаковый набор: я, пострадавший и некто неизвестно кто.

     Комиссия пригорюнилась. Особенно Фантом Асс.

     — Видно, придется проверять всех, — вздохнул ректор, — тут уж ничего не попишешь. Разве что...

     И Бубльгум сел писать приказ по школе.

Глава 16

Ниндзя против Политтехнологий

     Все смешалось в школе волшебства Первертс.

     Возмущенные преподаватели загоняли возмущенных учеников в специально оборудованную комнату 1114а. Ментодеры сбились с ног, разыскивая тех, кто отлынивал от неприятной процедуры, но основной улов стражей порядка состоял из дисциплинированных бедолаг, уже прошедших проверку. То там, то сям звучали заклинания Приводуси Повесткус, призванные убедить студентов (и некоторых профессоров) добровольно сдать отпечатки пальцев.

     В структуре Чрезвычайной комиссии была создана Подкомиссия по идентификации, в которую вошли МакКанарейкл с Развнеделом (отдел хиромантии) и Гаттер с Браунингом (отдел дактилоскопии). Четверка трудилась не покладая рук, впрочем, у остальных членов комиссии тоже хватало забот: Бальбо непрерывно стенографировал события, происходящие в его воображении, Фантом Асс без устали критиковал методы работы коллег.

     Бубльгум с Югорусом патрулировали замок, выискивая замаскированные мордевольтовские трубы. Новых ловушек маги пока не обнаружили, зато выявили огромное количество заначек, сделанных гномами-строителями.

     Инициативный Малхой выпустил стенгазету-молнию "Порри сказал — все сделали!", которая должна была бить наповал каждого, кто не сдал отпечатки в срок. Вместо этого молния срабатывала преимущественно в присутствии девочек-первокурсниц.