Претендент часть 1

 — А где Том?

 — Там, — Кунц неопределённо махнул рукой.

 — Где там?

 — Ну там, с парашютом...

 — А-а, — круглое лицо незнакомца расплылось в улыбке, — так ты его пассажир и на колесо не отливал? — Головастик кивнул. — Зря! Пошли, я тебя отвезу.

 — Мне в космопорт... — прохрипел Кунц, попытался встать, но у него не получилось.

 — Тебе повезло, я туда же еду, — незнакомец протянул руку, помог подняться, подставил плечо и, поддерживая за пояс, повёл к лазурной "Сиесте".

 Двухдверная машина с открытыми окнами стояла у обочины, в салоне играл кристаллофон, и до Кунца доносилась громкая музыка. Незнакомец довёл пострадавшего до автомобиля, помог снять куртку и шлем, проследил, чтобы пассажир удобно устроился в салоне и сам сел за руль.

33

 Всю дорогу до пункта назначения водитель болтал без умолку в десятый раз пересказывая увиденную им картину авиакатастрофы. Кунц молча внимал рассказчику не только из уважения, но и потому, что после пережитого мозг плохо реагировал на внешние раздражители. Ему было всё равно музыка ли играет в салоне или без конца трындит попутчик. Везут куда надо и ладно.

 Окончательно Дик пришёл в себя недалеко от космопорта. Обозначенное спиралями старой колючки стартовое поле быстро приближалось. Блестевшие в лучах Адониса корабли походили на рассевшихся рядком собак. Вместо морды — остроносая кабина под малым углом к оси корабля, лапы — толстые стойки телескопических амортизаторов, корпус плавно утолщается книзу, хвоста не хватает, так есть породы и вовсе без него. Сходства добавляли узкие полосы закабинных стабилизаторов, они торчали во все стороны как иглы строгого ошейника. Стальные псы глядели в небо сверкающими стёклами кабин, казалось, ещё немного и услышишь тоскливый вой вечных странников, соскучившихся по холодной тишине космоса.

 Ржавые прутья распахнутых ворот отразились в лакированных боках "Сиесты". Машина прокатилась по широкой полосе в жёлто-белую линию, остановилась на площадке, где уже стояли три автомобиля.

 Двигатель потарахтел ещё несколько секунд и заглох, дверь распахнулась, водитель поставил ногу на границу цветных полос, сказал, повернувшись к попутчику:

 — Вылазь, приехали. Кто куда, а я на работу.

 Кунц пробормотал слова благодарности и тоже выбрался из салона. Потянулся, разминая затёкшие мышцы, пошёл к стоявшим в отдалении космическим кораблям.

 — Эй, парень, — окликнул его хозяин "Сиесты", — а ты зачем сюда добирался?

 — Меня камрады-командиры направили для выполнения опасного задания.

 — Так ты и есть наш глубокоуважаемый гость? Меня зовут Коцтон. Сэмюель Коцтон, — водитель протянул руку.

 — Дик Кунц. Можно просто — Дик. Головастик пожал влажную ладонь.

 — Подумать только, — затараторил Сэм, быстро шагая к соскучившимся без дела кораблям. — А если бы ты того?.. Шлёпнулся насмерть. И ведь как хорошо, что это я тебя подобрал, а то бы мы до сих пор тебя ждали.

 Подойдя к ближайшему перехватчику, Сэмюель забарабанил по клёпаной обшивке:

 — Ганс! Ганс, тетеря глухая! Выходи — клиент прибыл!

 Герметичная дверь с лязгом отошла в сторону, громыхая и скрежеща о железный борт на бетон выполз стальной трап. Из тёмного овала на узкую лесенку ступил высокий блондин в форменной одежде пилота и сдвинутой набок фуражке, приставил к широкому лбу ладонь козырьком, закрывая васильковые глаза от яркого света, несколько секунд смотрел на суетившегося Сэма и неподвижного Кунца.

 Массивная челюсть подалась вперёд, пшеничного оттенка брови нахмурились, под прямым носом шевельнулись узкие губы:

 — Што ты кр-ришать? И сразу застучала, запела лесенка под толстыми подошвами чёрных ботинок.

 — Я говорю, клиент прибыл. Лететь пора, — Сэм отступил от трапа, давая Гансу возможность ступить на растрескавшийся бетон.

 — Ну пр-рипивать, ну и што? Сейшас путем фсе фместе собир-раться и лететь. Сашем так кр-ромко ор-рать? И, фопше, што он телать стесь с топой? Кута пр-ропатать Мор-ркан?

 — Ты что ещё не понял? Сэм запрыгал на месте пуще прежнего.

 — А што я толшен понимать? — рассердился Ганс.

 — Ссыкун слинял с борта, а этот в одиночку посадил раздолбанный "Альбатрон" на шоссе. Я всё видел... я...

 — Стой! Ты молшать, я сфать трусей, токта тепе коффор-рить.

 Ганс бросился к другим кораблям, застучал по обшивке, вызывая приятелей на сходку. Когда все экипажи собрались, пилоты гурьбой обступили Сэма. Тот принялся в очередной раз пересказывать историю с аварийной посадкой, изображая ладонью манёвры биплана. Громкие взрывы смеха время от времени прерывали увлечённого оратора.

 Дик стоял в стороне и наблюдал за оживлённо жестикулирующим Сэмом. Наконец, тот закончил рассказ и все как по команде повернулись к Дику. Сначала они откровенно разглядывали его как чудного зверя, а затем подошли к нему.

 — Снащит, ты кольесо так и не... — Ганс пощёлкал пальцами, вспоминая слово.

 — Обоссал, — подсказал длинный пилот с неправильным прикусом и красными ушами.

 — Спас-сипо, Шак, — Ганс изобразил полупоклон в сторону дылды.

 — Да, я не стал этого делать, — вздохнул Дик.

 — Ош-шень опромьетщиво с твоей стороны, уфашаемый. Пилоты сбились в ещё более плотную кучку и одновременно покивали, соглашаясь со словами Ганса.

 — Да я уж понял.

 — Теперь ты веришь в приметы? — спросил Жак.

 Дик бросил в его сторону косой взгляд, хмыкнул:

 — Сейчас я чему угодно поверю.

 — Вот и хорошо, — вступил в беседу пилот с багровым шрамом от левого уха до подбородка. — В нашем деле, брат, без них нельзя.

 — Как?! И у вас они есть?! — удивился Головастик.

 — Да!.. Есть!.. Ещё какие!.. — вразнобой закричали пилоты.

 Сэм вплотную подошёл к Дику:

 — Нам поручено важное задание, нельзя полагаться только на собственные силы, нам очень нужна удача. Полёт мог закончиться по-другому, если бы ты не кочевряжился и отлил на колесо как советовал Морган. Верно?

 — Не знаю, — растерялся Кунц, — наверное.

 — Не наверна, а тощно, — вмешался Ганс.

 — Я всё понял, вы хотите, чтобы я выполнил какой-то ритуал. Так? — Дик обвёл взглядом столпившихся вокруг пилотов. Те закивали. — Что я должен сделать?

 — Ничего сложного, — сказал Жак. — Всего-то разжевать сушёный помёт летучих мышей и кашицей обмазать корабельные стабилизаторы.

 — У вас тут крыши поехали что ли? Разбежались. Я эту гадость жрать не буду.

 — Во-перфых, не нато шрать, нато расшефать. Во-фторых, — Ганс нацелил палец на Кунца, — ты хотеть лететь в космос и там покипать?

 — Нет! — буркнул тот.

 — Токта, пошшему ты откасать?

 — Из-за помёта. Дик передёрнул плечами, представив, что с ним произойдёт, если он запихнёт в рот фекалии летучих мышей.

 — А ты вообрази, что это семена какого-нибудь растения, — по-дружески посоветовал Сэм. — Может, полегчает.

 — И что? Вы каждый раз перед полётом эту гадость жуёте? — Головастик обвёл взглядом пилотов. Те опять закивали. — Ну так и жуйте, что сразу я-то?

 — Нельзя! — Жак с умным видом поднял палец к небу.— Ты новичок тебе и карты в руки. Ты должен жевать, иначе удачи не будет.

 — Ладно, давайте ваше дерьмо.

 — Поправочка... — Сэм вынул из кармана прозрачный пакетик битком набитый неровными гранулами карамельного оттенка. — Это добро мышачье. На, жуй! Он протянул пакет Дику.

 Кунц брезгливо сморщился, взял подарок двумя пальцами, аккуратно вскрыл, принюхался. Сушёный помёт не издавал неприятных запахов, напротив, он пах довольно аппетитно.

 Дик наклонил пакет, несколько гранул выпали на ладонь. Он осторожно подхватил их губами, попробовал на язык. Комочки оказались солоноватыми на вкус и приятно хрустели на зубах.

 Головастик ещё раз посмотрел на пилотов, вдруг пошутили, но те стояли с каменными лицами. Вздохнул, высыпал половину пакетика в рот и остервенело задвигал челюстями. Гранулы превратились в кашицу, он сплюнул коричневатую массу на ладонь, бросил победоносный взгляд, мол, смотрите, и я не лыком шит.

 — Ну, показывайте, где мазать?

 И тут пилотов прорвало. Взрыв громкого хохота спугнул отдыхающих птиц. Те захлопали крыльями, тяжело оторвались от нагретого металла корабельных носов и полетели к белому диску Адониса.

 Дик смотрел на гогочущих пилотов и не понимал, разве он сказал что-то смешное? Почему они тычут друг друга в бока, хлопают себя по ляжкам? Некоторые и вовсе упали на бетон, катаются по нему и стучат ногами.

 — Я не понял, ребята, вы чего ржёте?

 — Ты бы видел себя со стороны, — сказал Сэм и снова захохотал. — Не, ну как он взял этот пакет...

 — Осторожно так, потом открыл, понюхал, чуток попробовал, — Жак в точности скопировал движения Кунца, — и давай наяривать. А я стою и жду, понимаешь, когда ему плохо станет. Он утёр выступившие слёзы, всхлипнул и опять зашёлся в приступе смеха.

 — Да что случилось?! — воскликнул Головастик, всё еще держа в ковшике ладони тёплую гущу.

 — Выброси эту гадость, — всхлипнул Сэм. — Нет у нас никаких примет, мы пошутили...

 — Вы!.. Да я!.. Да я вас всех!.. — Кунц побагровел, набычился, глаза налились кровью, сузились. Жижа коричневой лепёшкой шлёпнулась на бетон, грязная ладонь чиркнула о штаны, ещё раз, ещё. — Заставили меня дерьмо жевать и хохочут!

 Хрустнули тесно сжатые кулаки, кожа на костяшках натянулась, побелела.

 Возле Кунца мгновенно образовалось свободное пространство, Сэм тоже прекратил смеяться, икнул, отступил назад.

 — Не заводись, Дик, это обряд посвящения в пилоты, мы всех так принимаем, — торопливо сказал он. — Ты жевал не помёт, а воздушную кукурузу, импортный товар с планеты Низебул. Между прочим, больших денег стоит — редчайшая вещь. Угощайся. Можешь весь пакетик забрать, если хочешь.

 Кунц шумно дышал, грудь колебалась как морская волна, но вот кулаки разжались, глаза стали прежними.

 — Да ну вас. Он бросил пакетик с дефицитом под ноги Сэму, пошёл к перехватчикам.

 Пилоты молча разбрелись по машинам, никто не ожидал, что новичок так отреагирует. Трапы один за другим с железным скрежетом исчезли в трюмах, лязгнули люки, щёлкнули магнитные замки. Корабли одновременно вздрогнули, конусы дюз изрыгнули пламя, космические бродяги напрягли стальные мускулы, резко оттолкнулись от земли и прыгнули в небо.

34

 Пятый галактический сектор. Недалеко от квадрата XYZ 0154029.

 Дик сидел в камбузе на откидной скамейке. Сквозь открытую дверь в кабину пилота виднелась высокая спинка кресла. Корабельный хронометр показывал время завтрака, по этому случаю в одной руке Кунц держал надкусанный бублик, в другой кружку с мятным чаем. Завитки пара над ароматным напитком дразнили аппетит, а потому бублик быстро убывал.

 — Сково мы пвилетим? — прочавкал Дик, стукнул зубами о край кружки и громко швыркнул.

 — Што са пестолкофый приффыщька? Кресло неожиданно повернулось. Дик увидел покрасневшего Ганса, лицо пылает гневом, глаза мечут молнии, подбородок ещё больше выпятился вперёд, ладони на подлокотниках, локти смотрят в стороны. — Сколько р-рас поффторять? Снащала нато шеват, потом коффорить, а не шшрайт и полтайт ср-расу.

 Разъярённый Ганс чем-то напоминал петуха готового броситься в драку, Дик проглотил кусок и захохотал.

 — Што это са ха-ха? — раздражённо спросил капитан.

 — Ганс, прости, дорогой, я не хотел обидеть... ты просто такой... ты такой... — Дик замахал остатком бублика пытаясь подобрать слово.

 — Смешшлифий?

 — Нет. Смешливый — это когда человек много смеётся, а ты не смешливый, ты... забавный. — Головастик взмахнул кружкой, остатки чая выплеснулись на пластиковые панели пола. — Упс!.. — он сунул остатки бублика в рот, быстро задвигал челюстями.

 Пилот взревел и соскочил с кресла.

 — Ты шшалкий и протиффный сфинья! Я тепя путу сильно польно накасать!

 — Помогите, убивают! — закричал Дик, спрыгнул со скамейки и подбежал к столу. Там он схватил половник, выставил как шпагу перед собой и приготовился защищаться.

 В погоне за пассажиром Ганс забыл о пролитом чае, подкатился на луже, взмахнул руками и громыхнулся. Стены камбуза содрогнулись от потока отборной брани и противного скрипа, с каким пилот скользил ногами по мокрому пластику, корчась на полу перевёрнутой черепахой.

 Не ожидая от капитана столь глубоких познаний матерного фольклора, Дик одобрительно свистнул и случайно выронил черпак.

 — Мерсафец! — Ганс ловко извернулся, схватил трофей за ручку, с кряхтением встал на ноги. — Я ощень, ощень сол на тепя. Анкар-рт!

 Поварёшка со свистом описала в воздухе сверкающую дугу, нацелилась в грудь Головастику. Тот взвизгнул, отступил назад и упёрся спиной в стену. Руки зашарили по холодному металлу, громко брякалась на пол сшибленная утварь, но вот ладонь наткнулась на что-то продолговатое и твёрдое на ощупь, сжалась и резко дёрнула.

 Ганс заорал, схватил половник как двуручный меч, замахнулся и кинулся в атаку. Дик зажмурился, выбросил руку с находкой вперёд. Раздался металлический звон. Приоткрыв один глаз Кунц заметил, что сорвал со стены огромную сковородку и в тот же миг отразил новую атаку взбесившегося пилота.

 Удары черпака посыпались один за другим, железный щит громыхал как артиллерийская канонада, сильно оттягивал руки и вскоре они налились свинцом.

 Дик изрядно вспотел, плечи болели, сковородка грозила выпасть из рук, но ни один выпад Ганса не достиг цели. Шаг за шагом пассажир продвигался вдоль стен к выходу в капитанскую рубку, на второй сотне ударов переступил порог, отбил очередную атаку и захлопнул дверь.

 — Открыфать сейшас, труслифый сопак!

 — И не подумаю! Лечись, псих недоделанный!

 В ответ раздался звенящий удар: пилот что есть мочи врезал по двери поварёшкой и дубасил, пока не выдохся. Когда стихла барабанная дробь, Дик приложился глазом к щели вентиляционного жалюзи и чудом увернулся от стремительно высунувшейся ручки половника.

 — Ах так?! Ослепить меня решил? — он схватился за плоскую ручку, сильно рванул вниз и опять глянул в щель. — Досовался?

 — Полущи, мор-рта! Ганс плюнул и угодил точь в точь между планок.

 — Вот и сиди там, верблюд! — Кунц бросил сковороду на пол, вытер лицо и сел в капитанское кресло. — Так-так-так, надо разобраться с управлением.

 Ганс загремел лопаткой черпака.

 — Нищеко там не трокат!

 — С чего это? — удивился Кунц.

 — Потому што ты не снать, как нато упрафлять этот корапль, такой турак как ты мошет всё поломать.

 Головастик хотел возмутиться, но неожиданно из потолочных динамиков прогремел мощный бас комэска: