— Михель, а зачем тебе это надо? В смысле — выступать в роли наживки? Забыл, что одно покушение на тебя уже было? А если тут опять что-то похожее? Послал бы ты нашего "начальника тайной канцелярии" подальше. Пусть играет в свои шпионские игры сам.
Старший механик не был столь резок в высказываниях, но смысл оставался тот же. Поэтому, пришлось объяснять, что "надо". Причем, даже очень надо. И почему надо...
Когда веселье было уже в разгаре, стало ясно, что старший механик, с непривычки, не рассчитал свои силы. Старший офицер хоть и был тоже "хорош", но держался молодцом. Поэтому, не дожидаясь пьяного скандала, Михаил спровадил стармеха с глаз долой на корабль, попросив Василия сопроводить его, дабы "дед" что-нибудь не учудил по дороге. Сам же решил остаться еще на какое-то время, благо рядом была компания офицеров с "Петропавловска". Выпив и поговорив с "петропавловцами", Михаил вернулся за столик и продолжил ужин в одиночестве, как неожиданно услышал незнакомый голос с едва заметным акцентом.
— Прошу простить меня, господин капитан первого ранга. Но не Вы ли Михаил Корф, командир знаменитой "Косатки"?
Михаил поднял глаза и увидел перед собой хорошо одетого человека в штатском, лет тридцати. На спекулянта он не был похож. Чувствовалось, что это иностранец, причем не только по манере речи. И подошел он не просто ради праздного любопытства.
— Да, это я. Но откуда Вы меня знаете, сударь?
— О-о-о, Михаил Рудольфович, Вас уже здесь знают все. Разрешите представиться — Джеффри Смит, корреспондент лондонской газеты "Таймс". Недавно прибыл в Порт-Артур по заданию редакции в качестве военного корреспондента.
— Добро пожаловать, мистер Смит. И как Вам здесь, на этом краю света? У Вас какое-то дело ко мне? И Вы хорошо знаете русский. Бывали раньше в России? Присаживайтесь, прошу Вас.
— Благодарю. Да, я часто бывал в Петербурге. Прекрасный город, великое творение Петра. А вот сейчас заброшен на этот, как Вы правильно выразились, край света. Что касается русского языка, то я знаю его с детства, хоть и родился в Лондоне. Моя мама русская. У меня к Вам дело, которое может Вас заинтересовать.
— Какое дело?
— Михаил Рудольфович, я хотел бы принести Вам извинения за моих коллег по перу. Ведь ни для кого не секрет, что именно английская пресса вылила на Вас столько грязи за эти месяцы, сколько не выливала на всех остальных, вместе взятых, за несколько лет. Причем, там уже трудно отличить, где правда, а где ложь. Вот мне бы и хотелось восстановить справедливость.
— Вот как? Честно говоря, Вы меня удивили... Приятно слышать такое от представителя английской прессы. Значит, не все там одинаковы. Но, мистер Смит, не думаю, что Вам удастся что-то изменить. Даже если Вы и попытаетесь сделать правдивый репортаж, то вряд ли он попадет в газету. Потому, что т а к а я информация там не нужна. Наоборот, все соревнуются друг с другом в количестве ушатов грязи, вылитых на "Косатку". И редакция просто не пропустит такой материал.
— Что Вам сказать... Если стану утверждать, что это не так, то это будет нечестно с моей стороны. Вы правы, свободная пресса — это миф. Все статьи, фактически, пишутся по заказу. И "неправильный" материал просто не попадет на страницы газет. Но в данном случае ситуация несколько иная. Я довольно состоятельный человек и не завишу от милостей главного редактора. И журналистика — это мое хобби, а не заработок. Я очень люблю путешествовать, побывал во многих странах. Побывал даже на войне в Южной Африке. Писать начал давно, но чисто для души. Пока мои друзья не посоветовали попробовать свои силы в журналистике. Ведь можно совмещать приятное с полезным — путешествовать, да еще и что-то зарабатывать на этом. Тем более, обладая официальным статусом корреспондента газеты, можно побывать там, куда другим лицам путь закрыт. Вот так я и оказался среди пишущей братии. Главный редактор прекрасно знает, что я не буду бегать перед ним на задних лапках и бояться впасть в немилость. Потому, что живу не за счет гонораров от напечатанных статей, а имею хороший доход от вложенных средств. Если мне что-то не понравится, то могу послать его газету ко всем чертям и уйти в другую. Но он меня терпит, поскольку время от времени раскапываю по-настоящему сенсационный материал, затмевающий все дутые сенсации — однодневки, которыми пестрят многие газеты. Вот ради таких редких, но бьющих в цель репортажей меня в газете и держат.
— Вы первый по-настоящему независимый журналист, какого я встречаю, мистер Смит. Но чем я могу Вам помочь, если это все равно не будет напечатано?
— Не совсем так, Михаил Рудольфович. Конечно, сейчас материал в газету может и не попасть, поскольку не согласуется с тем, "как должно быть". Но я хочу написать правдивую книгу об этой войне, когда она закончится. И где центральными фигурами будете Вы и "Косатка". Книгу издам на свои средства, никто мне запретить этого не сможет. И можете мне поверить — она произведет настоящий фурор. Вас и так уже сравнивают с капитаном Немо. Хоть и обливают грязью, как могут, но то, что Вы совершили невозможное, не отрицают. А это тоже слава и известность. Хоть и в скандальном, отрицательном смысле, но слава. И поверьте моему опыту, едва эта книга выйдет в свет, то она будет иметь колоссальный успех у читателей. Ведь публику привлекают не только сугубо положительные личности, вошедшие в историю. Зачастую, как раз наоборот. Книги о приключениях Моргана, Дрейка, Барбароссы и им подобных исторических персонажей пользуются несравненно большим успехом, чем описания жития святых. И как только читатели узнают, что перед ними одиссея знаменитой "Косатки" и ее капитана, то весь тираж разлетится мгновенно. Но я постараюсь подать информацию максимально объективно. Еще никто не смог упрекнуть меня во лжи в моих репортажах. Неужели Вы не хотите, чтобы правду о Вас узнали во всем мире?
— Хм-м... Вы говорите заманчивые вещи, мистер Смит. Но ведь не забывайте, что идет война, и я не могу давать Вам информацию, являющуюся секретной.
— Упаси боже, Михаил Рудольфович, я и не прошу об этом. Если Вы согласны в принципе с моим предложением, то мы вполне могли бы поговорить только о том, что Вы сочтете возможным сообщить. Поверьте, широкий круг читателей меньше всего интересуют технические подробности. Для них главное сюжет, интрига, переживания персонажей. А тонны водоизмещения, дюймы толщины брони и калибра орудий интересны лишь узкому кругу специалистов. Но книга будет ориентирована не на них, а именно на широкую публику, которой интересна одиссея "Косатки".
— Признаться, Вы меня заинтриговали, мистер Смит. Никогда не думал, что кто-то будет интересоваться моей скромной персоной до такой степени, что даже захочет написать книгу. В принципе, я не против...
Когда Михаил возвращался на извозчике в военный порт, было уже довольно поздно. Расстались они с мистером Смитом очень довольные друг другом и договорились встречаться дальше, когда у Михаила будет возможность. Здесь же, в "Саратове", поскольку Смит жил неподалеку. Что и говорить, Джеффри Смит, если он действительно Джеффри Смит, действовал очень тонко и грамотно. Не стал грубо предлагать деньги, или чем-то шантажировать. Там прекрасно поняли, что предлагать деньги капитану Корфу, неожиданно ставшего обладателем небывалых для него ранее средств, просто глупо. Человеку, который не промотал деньги по Парижам, Ниццам и Баден-Баденам, а построил на них субмарину, каких еще не знала история. Точно также глупо шантажировать человека, учинившего погром в Сасебо и Токийском заливе. Безопасность семьи? Этого собеседник даже не касался. Потому, что знает — можно добиться результата, обратного планируемому. И вместо сотрудничества капитан Корф начнет вендетту до конца своих дней, если с его близкими что-то случится. Потому, что такие люди непредсказуемы в своих поступках, и можно получить по-настоящему второго капитана Немо, ведущего свою личную войну против Британии. Но не капитана-одиночки, а фаворита русского императора, без малого адмирала русского флота. Поэтому, в ход пошла лесть. Тонкая, почти незримая, рассчитанная на жажду славы лесть. Ибо что еще можно предложить человеку, который и так уже самостоятельно добился небывалой известности, осыпан наградами и чинами, пользуется расположением самого императора и не стеснен в средствах? Причем, не проматывает их направо и налево? И такое, чтобы не насторожить его сразу и не оттолкнуть? Только славу. Мировую славу, которая поставит его в один ряд с великими личностями, вошедшими в историю. Капитан Корф дал понять, что не чужд жажде славы, и мистер Смит заглотил наживку!
На "Енисее" Михаила уже ждали. Старшего офицера и старшего механика Черемисов отправил спать, так как после возвращения стармех хоть несколько и "протрезвел", но все равно оба приложили все силы, чтобы выглядеть "соответственно". Вот и выглядели по-настоящему. Доложив о выполнении задания, офицеры разошлись по каютам, а "начальник тайной канцелярии", как уже многие за глаза называли ротмистра, остался ждать главное действующее лицо. Едва Михаил шагнул в каюту, как Черемисов сразу набросился на него с расспросами.
— Ну как все прошло, Михаил Рудольфович? Клюнул фигурант?
— Клюнул, Алексей Петрович! Ждал, когда я один останусь. Очень долго и осторожно вокруг наживки ходил, но все же клюнул!
Михаил во всех подробностях передал содержание разговора, в конце которого Черемисов с удовольствием потер руки.
— Отлично, Михаил Рудольфович! Продолжайте ваши встречи. А уж в Вашей способности к сочинению "морских рассказов" в духе Стивенсона я не сомневаюсь, достаточно вспомнить встречу в Морском Собрании. Выдайте ему захватывающую корсарскую сагу с лихо закрученной интригой.
— Именно так и сделал. Из того, что я ему рассказал, информации для специалиста — ноль. Но для простого обывателя получилось похлеще "Острова сокровищ" и "Двадцати тысяч лье под водой" вместе взятых. Бедняга заслушался и был в восторге от моего вранья. Вот уж никогда не думал, что у меня есть талант барона Мюнхаузена. И что теперь ждать от нашего "литератора"?
— Думаю, сначала он будет только выслушивать ваши байки, и рассказывать свои про англо-бурскую войну, которой Вы заинтересовались. То есть, приложит все силы, чтобы стать хорошим другом. По его поведению ясно, что вступление в контакт — это не разовая акция, направленная на получение какой-то сиюминутной выгоды. Это целенаправленное сближение с перспективой на будущее. Нет никаких сомнений, что англичане сделали на Вас ставку. В том плане, что предполагают Ваш резкий карьерный взлет, поскольку все попытки ликвидировать Вас, или дискредитировать в глазах государя, провалились. Предполагают, что Вы займете высокое положение среди командования Российского флота и будете заниматься созданием подводных лодок. Вот и надо подвести к Вам человека, близкого по духу и разделяющего Ваши убеждения. Ничего нового англичане не придумали. Прием очень старый, но довольно эффективный. В Лондоне поняли — предотвратить, или хотя бы замедлить появление подводных лодок уже не удастся. Кораблей, появление которых невыгодно одной Англии. "Косатка" доказала свою высокую эффективность, и поэтому все попытки ее дискредитации обречены на провал. Избавиться от Вас тоже не удалось. Да и от Вас, по большому счету, уже ничего не зависит. Подводные лодки получили право на существование и их бросятся строить все страны. Поэтому, остается только внедрить в Ваше ближайшее окружение своего человека. Которому Вы со временем станете доверять, так как не будете сомневаться в его лояльности. Который со временем станет вхож в Ваш дом и сможет быть в курсе всех Ваших планов. Поверьте, если такой вариант развития событий удается, то это огромный успех разведки. И отныне Вы тоже "фигурант" для англичан. Поэтому, постарайтесь "подружиться" с мистером Смитом. Если Вы его наладите ко всем чертям, то англичане поймут, что их игру раскусили, и начнут придумывать что-то новое.
— И когда же он начнет предлагать мне все блага земные?
— В ближайшем будущем не надейтесь. Так как он прекрасно понимает, что перед ним умный и очень опасный противник. Который не склонен к мотовству и работает, фактически, за идею. А подобрать ключик к таким людям очень сложно. И если только он предложит деньги, то сразу же выдаст себя с головой. Но вот в будущем постарается направить Ваши интересы в русло, более соответствующее образу жизни российской элиты, в среде которой Вам придется вращаться. И с правилами поведения которой Вам тоже придется считаться. Вот тут он и может попытаться привить Вам вкус денег. А может и не попытаться, если поймет, что мота и прожигателя жизни из Вас все равно не получится. Тогда начнет поиск других струн в Вашей душе, на которых можно сыграть. Жажды славы, или власти, или еще чего-нибудь. Ведь человек слаб, Михаил Рудольфович. И если очень постараться, то практически к любому можно найти подход. Наши оппоненты уверены в этом. А что не могут легионы... Вы и сами это знаете...
Глава 7
Маски сброшены
Через трое суток относительно спокойной стоянки к причалу, где стояла "Косатка", неожиданно подошел катер с "Петропавловска". Командующий срочно вызывал командира "Косатки" к себе. Понимая, что случилось что-то неординарное, Михаил собрался быстро. По пути прошли мимо "Победы" и "Пересвета". Корабли потихоньку возвращались к жизни, но до окончания ремонта было еще далеко. На другом конце бухты до сих пор выглядывали из воды изуродованные взрывами корпуса "Цесаревича" и "Ретвизана". Какие-то работы на них еще велись. С тяжело поврежденных кораблей снимали все, что уцелело и могло пригодиться. Первым делом Макаров решил усилить вооружение крейсеров эскадры, установив на них дополнительно уцелевшие шестидюймовые орудия, снятые с погибших броненосцев. Взамен снять с крейсеров больше половины 75-миллиметровых орудий и полностью избавиться от 47-миллиметровых, которые, как оказалось, совершенно неэффективны. Итоги четырех месяцев войны заставили пересмотреть многие постулаты, считавшиеся незыблемыми.
Оказавшись на палубе "Петропавловска", Михаил попытался сразу выяснить у встретившихся офицеров причину такой спешки, но никто ничего не знал. Постучав в дверь адмиральской каюты, доложил о прибытии и понял, что случилось что-то действительно из ряда вон. Макаров сидел за столом и сжимал кулаки, глядя на лежавшие перед ним бумаги. Наконец, оторвал взгляд от бумаг и поднял глаза на Михаила.
— Здравствуйте, Михаил Рудольфович. Извините, что так невежливо Вас встречаю. Просто, в душе все кипит. Ваш отъезд в Петербург откладывается на неопределенное время. Проходите, присаживайтесь.
— Что случилось, Степан Осипович?
— А случилось то, о чем Вы давно предупреждали. Появились "Гебен" и "Бреслау" английской выпечки. И в значительно большем количестве.
— Вот как? Впрочем, этого следовало ожидать. А что конкретно известно?
— Мне только что доставили две телеграммы из Петербурга. В одной указано, что Англия выдвинула встречную ноту России и заявила, что не потерпит какие бы то ни было посягательства, направленные против судов под британским флагом. Вплоть до применения военной силы. А в другой — Англия передает ряд своих боевых кораблей Японии. То ли насовсем, то ли временно, пока не понятно. Корабли будут нести японские флаги, и иметь японские названия, но с английскими командами, которые по своему правовому статусу будут считаться наемниками. То есть, формально Англия останется в стороне.
