— Обязательно попробуешь! Я тоже только со второго раза распробовала, — тихонько смеётся подруга, — а по поводу моих ощущений нашего будущего... Ещё с одним моментом сравню. Помнишь, как несколько лет назад мы, еле дождавшись, пока откроются двери нашего фургончика, со стоянки ликующей толпой летели в "FAN"? Группа тогда в первый раз в топ-100 вышла, ЮнМи нам позвонила, объявила эту новость и потребовала всё бросать и бегом в агентство бежать.

Мы вместе

— Такое фиг забудешь! -улыбаюсь я воспоминаниям, — мы тогда действительно летели, ног под собой не чуя! Мне казалось, я от ликования не по асфальту шла, а над ним, по воздуху!

— И эта песня, которую Юночка тогда написала... — СонЁн наклоняется ко мне и вполголоса начинает напевать. Со второй строки присоединяюсь к ней и тихо подпеваю:

Мы вместе

Идем, распеваем хорошие песни,

По жизни —

И в мире нет смерти, и времени нет.

Когда поём последнюю строку, осознаём, что поющих уже трое. Сзади мы слышим ещё один голос. Не сговариваясь, одновременно с СонЁн заглядываем в щель между креслами. Круто! ЮнМи, не открывая глаз, самозабвенно вторит нам, тоненьким голоском выводя одну лишь мелодию без слов. Самое прикольное, что она спит, и просыпаться явно не собирается! Не слыша более наших голосов, Юна тоже замолкает и начинает беспокойно возиться, недовольно подёргивая носом. ЁнЭ, с осуждением кинув взгляд в нашу сторону, поправляет на ней плед и легонько гладит по голове, чтобы успокоить. Изо всех сил мы пытаемся сдержать хохот и откидываемся на свои места.

— Нет, всё-таки малыш у нас — это что-то уникальное! — переводя дыхание, еле слышно говорит СонЁн, всё ещё не в состоянии до конца задавить смех, — КюРи умеет спать с открытыми глазами, ты, онни, часто во сне разговариваешь, но вот во сне петь — это в мире, наверное, только наш малыш способен!

Смотрим друг на друга и опять, не выдержав, начинаем смеяться. Стараемся делать это тихо, чтобы не разбудить ребёнка. Отсмеявшись, возвращаюсь к своему вопросу:

— Значит, будут продлевать контракт для "Короны"?

— Совершенно необязательно, — слегка удивлённо смотрит на меня СонЁн.

— Мне показалось, ты говорила, что мы вместе будем к новым успехам идти, нет? — огорчённо спрашиваю я, — а 'мы', значит, 'Корона'...

— Наоборот, онни, — улыбается СонЁн, — 'Корона' для нас, а не мы для 'Короны'. Я вообще считаю, что для нас самое лучшее будет не продлевать контракт, а закончить историю "Короны" в ближайшем будущем, на самом пике славы и популярности группы. Представляешь, как здорово будет красиво уйти в легенду! — подруга мечтательно прищуривается.

— Ну, так-то звучит очень неплохо, — соглашаюсь я, — ну а потом? Что будет с нами? Ты думаешь, мы останемся вместе?

— Конечно. Куда ж мы денемся? Знаешь, онни, мне кажется, мы ещё очень-очень долго будем связаны друг с другом, — медленно говорит СонЁн, отрешённо глядя куда-то мимо меня, — уже восемь лет друг для друга мы куда больше, чем просто коллеги. Связаны так близко, что можно сказать, стали почти родственниками.

— Да уж, верно ты подметила, — усмехаюсь я в ответ, — можно даже слово "почти" убрать. Я со своими родными куда меньше времени провожу, чем с вами. Сёстры не сёстры, но очень похоже.

— И дальше так же будет, я предчувствую. Мы не разлетимся и не потеряем друг друга. Будет у каждой своя жизнь, свои планы, но всегда мы будем чувствовать рядом тёплое присутствие и поддержку остальных... Ты, кстати, сама об этом написала, когда про свои переживания во время миланского выступления рассказывала.

— Ага! Кому-то крепкое плечо понадобится, кому-то — жилетка, чтобы поплакать, а кому-то 'вкусно пожратеньки' или чтобы обозвали дурой и вправили мозги на место.

— А кому-то всё сразу! — смеётся СонЁн, — так что, онни, 'мы' — это надолго, не беспокойся!

— А Юночка? С нами?

— Это мы с ней, а не она с нами, — поправляет меня СонЁн, — Ю нас никогда не бросит. Уже сейчас она всех под опеку взяла, сама же видишь... А через несколько лет, когда ещё повзрослеет чуток... Будем мы приближёнными новой королевы.

— Типа, фрейлинами?

— Ага, типа фрейлинами! А ты что, против этого?

— Вот уж нет! Это же какой дурой надо быть, чтобы от таких возможностей добровольно отказаться?! А у нас в группе таких дур отродясь не было!

— Нам всем всего с избытком хватит. И вокала, и хорео, и кино... Джей и РамБо хотят себя на сцене попробовать, особенно малорослая. Ну у неё же постоянно мама как пример перед глазами стоит. КюРи тоже не может решить, за что в первую очередь хвататься, глаза у неё разбегаются... Так что весёлую жизнь нам малыш готовит, — с предвкушением улыбается СонЁн.

— Вот пройдёт несколько лет, Юна повзрослеет, станет королевой, и уже больше не позволит себя малышом называть, как ты привыкла, — подкалываю я подругу.

— Она на всю жизнь для меня малышом останется, — спокойно отвечает СонЁн, — и 'мелкой' для ИнЧжон. Может быть, и 'ребёнком' для тебя. Кстати, она не сильно-то и возражает.

— Ну ещё бы! Не хватало ещё чтобы она ТЕБЕ возражала! — хихикаю я. На лице подруги ненадолго появляется так хорошо знакомая нам доброжелательная и мудрая улыбка.

— Кстати, онни, а почему ЁнЭ сегодня с утра такая ... взъерошенная? Я привыкла, что она всегда спокойная, как удав, а тут... Смотрит на всех как-то странно , а на ребёнка вообще с опаской косится. У них с Юной произошло что-то, ты не знаешь? Ой, а чего ты развеселилась так?

СонЁн, почти неслышно, но заразительно смеясь, рукой пригибает меня поближе к себе и жарко шепчет на ухо:

— Знаю. Только ш-ш-ш ... тихо, не говори никому. Когда они утром с Юночкой собирались, из-за чего-то там сильно заспорили, ну Ю ей и выдала, что ЁнЭ чересчур много с ней возится, что ЁнЭ из-за неё 'засиделась в девках', как она выразилась, что у ЁнЭ явный недотр... в общем, недолюбленность и недостаток мужского внимания, и из-за этого гормональные выплески, и что поскольку она, Юночка, в этих проблемах ЁнЭ косвенным образом виновата, то вплотную этим займётся, как только в Корею прилетим. А потом припечатала, что не позже чем через полгода замуж её выдаст. Представляешь? Бедная ЁнЭ в полной панике была, ко мне с такой скоростью рванула, что тапки на ходу потеряла!

— А чего она в панику-то впала? — не понимаю я, — она же вроде никогда не была против замуж выйти и семью создать? Наоборот, уже несколько раз сама говорила, что детей хочет.

— Да просто очень внезапно Ю на неё наехала. Ты же знаешь нашего малыша, она обожает напролом идти. Наверняка в предыдущей жизни Юночка носорогом была. Вот бедная ЁнЭ очередной раз под неё и угодила.

— И как ты её успокаивала?

— Да никак, — пожимает плечами СонЁн, — посоветовать что-нибудь насчёт замужества, свадьбы и семейной жизни? Так у нас у всех опыта никакого. Сказала ей, что от выхода замуж ещё почти никто не умирал, что Ю ей добра и счастья желает и рука у неё лёгкая, и что если уж попала ей под руку — надо смириться, расслабиться и попытаться получить удовольствие. Ну на самом деле, много ли у малыша неудачных проектов? Я так навскидку ни одного не припомню. Так вот и говорю ЁнЭ, мол, почему же твоё замужество вдруг должно стать неудачным, если сама Юночка к нему руку приложит? ЁнЭ мозги включила, прикинула, да и успокоилась немного.

— Эх, меня бы кто замуж выдал! — с нарочитой грустью говорю я.

— А тебе что, помощь здесь вдруг понадобилась? — скептически оценивает мои потуги на печаль подруга.

— Помощь не помощь... Время подгоняет уже. Карьера — это замечательно, но я родить тоже хочу, пока ещё относительно молодая, — уже серьёзно делюсь я с СонЁн.

— Да кто ж тебе мешает? — по-прежнему не понимает моей озабоченности СонЁн, — до конца контракта осталось считанные дни, перспективы сказочные, сама красавица и умница, всё идёт отлично, так устраивай личную жизнь на здоровье! Нужно будет, все с радостью тебе поможем, ты только скажи! Кстати, я и сама думаю родить годика через полтора.

— Ты-ы?! Но ведь... — резко осекаюсь и мысленно бью себя по губам. Не хочу затрагивать болезненную для подруги тему детей и родов. У СонЁн очень серьёзные нелады с женским здоровьем. Проблемы с зачатием и вынашиванием. Больше года назад из-за этого её бросил человек, которого она любила. Старая история... Её тогда ЮнМи спасла, буквально с того света вытащила. Как обычно грубо, без всякой деликатности, но спасла...

— Хочешь напомнить о моих медицинских проблемах, онни? — душевно улыбается мне СонЁн, — так их уже нет! Ты же сама писала про то, как мне юночкину кровь перелили. Так вот, после этого у меня не только воспаления прошли и голос улучшился. Перед поездкой я в двух клиниках проверилась, в своей старой и во второй для гарантии, и оказалось, что и эндометриоз почти исчез, и спайки рассосались, представляешь?! И там, и там врачи говорят, что вполне фертильна, забеременею и рожу, как миленькая!

— Ой, онни, как же я за тебя рада! И молчала! И не говорила ничего, противная, негодяйка такая-сякая! — обнимаю и целую подругу.

— Сглазить боюсь, тьфу-тьфу-тьфу! — суеверно отвечает мне та.

— Так, раз у тебя уже дети в ближайших планах, значит и свадьба на подходе. И кто он? Ну-ка, ну-ка, давай-ка, онни, вот с этого места поподробней.

СонЁн, не отвечая, избегает встречаться со мной взглядом.

— Что?! Вот только не говори мне, что ты опять с этим ... с бывшим своим спуталась!

СонЁн чуть-чуть краснеет и по-прежнему молчит, подтверждая тем самым мои худшие подозрения.

— Ну подруга, ну ты даёшь! Опять решила по старым граблям прогуляться?!

— Он ... пришёл ко мне, несчастный такой... На коленях от двери полз... Умолял простить ... умолял хоть один шанс ему дать... — сбивчиво лепечет СонЁн.

— И ты тут же разомлела-размякла, рассиропилась вся и мгновенно забыла, как он тебя тогда предал! Простила и грехи ему все отпустила! Нельзя же так, онни! Он ведь тогда тебя бросил и снова может бросить!

— Он не сам от меня тогда отказался, его семья заставила! Он хороший, только слабовольный немножко! — бросается на защиту своего приятеля подруга.

— Аджжж! Единожды предавший предаст и дважды!

— Нет! Не говори так о нём!

— Ладно, не сейчас. Потом с тобой обязательно на эту тему ещё переговорим. Ребёнок хоть знает?

— Нет-нет-нет! Пока она не знает ничего, и ты не вздумай ей рассказывать! — испуганно машет на меня ладошками СонЁн, — Юночка тогда пообещала с него живого кожу снять!

— Она пообещала с него не 'кожу снять', а 'шкуру заживо ободрать', если уж точно вспоминать. Ну, покалечить она его не покалечит, но море неприятностей Ю ему обязательно устроит, и ты его не защитишь. Даже не представляю, как ты с ней разговаривать будешь...

— У малыша ещё детский максимализм. У неё пока крайности, только в чёрном и белом цвете эту ситуацию видит. Она поймёт меня... Попозже... Я объясню... — без особой уверенности в голосе говорит 'мамочка', — и вы тоже объясните... Всё нормально будет...

Вдруг СонЁн на полуслове замолкает и расширившимися глазами смотрит поверх моего плеча в иллюминатор самолёта. Затем, наваливаясь на меня, чтобы подобраться к окну поближе, она восторженно выдыхает: — Ой, онни, смотри, смотри скорей! Радуга! Радуга в облаках!

Тесно с ней прижавшись друг к другу, чтобы обеим хватило места у иллюминатора, любуемся фантастическим зрелищем. Я смотрю на волшебные переливы красок в просвете между белыми равнинами, смотрю на снежные конусы облачных башен, и внезапно меня охватывает какое-то сумасшедшее ликование. Беспричинная чистая радость, пронзительный восторг, как это бывало только в далёком-далёком детстве... И звучат, и рефреном повторяются у меня в ушах слова нашей самой замечательной в мире девочки, любимого моего лисёнка:

...Мы вместе — и в мире нет смерти, и времени нет.

...Нет смерти, и времени нет!

(С) Пак Сон Ён ака Хёмин, 2019

Рим — Неаполь — Милан — Венеция — Сеул

123 ... 161718

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓