Срываюсь с места, но оказываюсь за спинами СонЁн и ИнЧжон, которым бодигарды заступили дорогу и не дают приблизится к ЮнМи. Через несколько секунд к старшему охраннику подходит кунчан-ним со свитой. ЮнМи, изо всех сил пытаясь держаться прямо, чуть отстраняет второго охранника и обращается к ЧонХану:

— Кнчанним... Вм уж... уже... звнили от... от дона... нсчёт кнцер... кнцерта?

Язык у Юны изрядно заплетается, от неё до меня доносится довольно ощутимый запах коньяка.

— Да, ЮнМи-ян, я в курсе всех событий. Как ты чувствуешь себя? — с тревогой спрашивает ЧонХан.

— Нрмальн... Щас спать ндо лечь...

— Уважаемые синьоры перенесли сильный стресс, — переводит Катерина бесстрастную речь старшего охранника, — по рекомендации врача синьоре Ли ЁнЭ в рамках антистрессовой терапии была назначена небольшая доза транквилизирующих препаратов. Синьора Пак ЮнМи от приёма медикаментозных средств отказалась, но согласилась с рекомендацией терапевта выпить пятьдесят миллилитров крепкого алкоголя. К сожалению, синьора Пак не смогла сразу правильно определить желаемый объём, и приняла внутрь более ста восьмидесяти миллилитров... Госпожа БоРам тоже приняла определённую дозу алкоголя, и согласно заключению врача, действие стресса на ней практически не отразилось.

ИнЧжон и СонЁн наконец-то дорвались до Юны и сейчас хлопочут над ней.

— Звтра кнцерт у нас... Ещ один... — пытается справиться с непослушным языком ЮнМи, — Девк... Мне душ и спть... Пмгите... пжалста... И ЁнЭ...

...

...Всё. Помыли и уложили ребёнка и ЁнЭ. Сидим на кухне и приходим в себя. Оборачиваюсь на звук шагов и встречаю открытый взгляд тёмных глаз БоРам. Кротким голоском она просит:

— Онни, а покушать что-нибудь у нас есть?

— Конечно-конечно, садись за стол скорее, у меня всё готово, — наливаю ей согогикук, ставлю рядом каджи-намуль и кимчхи, — чапчхе остыл, щас, пока суп ешь, я его подогрею.

БоРам счастливо вздыхает, поудобней усаживается, но тут встречается глазами с недобро глядящей ИнЧжон, а затем — с требовательной КюРи и бесстрастной СонЁн.

— Онни, я сейчас всё-всё вам расскажу. Можно, вот только супчик доем, и тут же всё-всё расскажу? — правильно нас поняв, торопливо частит БоРам, — Очень кушать хочется...

* * *

(Примечание ХёМин. Мои уважаемые читатели, я не была свидетелем событий, изложенных далее, и реконструировала их из рассказа ЁнЭ и особенно БоРам. ЮнМи — та ещё темнила и скрытная вредина, поэтому я у неё только уточнила некоторые детали. Если вам что-то покажется неправдоподобным — примите мои искренние извинения, я не виновата!)

...Фургончик плавно отъезжает от кафе "Гамбринус" и, постепенно наращивая скорость, едет по вечернему Неаполю. Внутри фургончик наполнен умиротворённым молчанием и аппетитными ароматами свежеиспечённой пиццы. ЮнМи и БоРам сидят сзади, сложив груду пакетов с пиццей на сидение между собой. Через несколько минут тишина в салоне нарушается шуршанием бумаги и предостерегающим восклицанием ЮнМи:

— БоРам, чё творишь?! Зачем щас вскрываешь?

— Как зачем? Нужно же оценить, что мы в отель везём? И ты давай не мнись, а присоединяйся! — у БоРам голос человека, стопроцентно убеждённого в своей правоте.

— Ну-у... ХёМин ругаться будет, что перед ужином аппетит сбили... И ЁнЭ не одобрит... — ЮнМи нерешительно оглядывается в сторону передних сидений, где сидит ЁнЭ.

— Мы?! Аппетит собъём?! Вот этой вот крошечной пиццей?! Ю, кончай фигнёй страдать! Держи свою долю.

— Я всё слышу! — не оборачиваясь, строгим голосом произносит ЁнЭ.

— А раз слышишь, тогда сюда иди. Войдёшь в комитет по дегустации, заодно и БоРам от переедания спасём, — ЮнМи мудро решает, что если безобразие нельзя прекратить, то его нужно возглавить.

ЁнЭ молча перебирается в хвост машины, всем своим видом демонстрируя неодобрение происходящего, и получает свою треть небольшой "Маргериты". Следующие несколько минут девушки сосредоточенно и вдумчиво дегустируют. Дегустируют неторопливо и обстоятельно, с причмокиванием, облизыванием губ и возведением очей.

— Вкусно, — лаконично резюмирует БоРам.

— У синьоры Данизи вкуснее, — критически настроена ЁнЭ.

— Ну, сравнила тоже. У Катерины вообще обалденная жратва. Но и эта вполне съедобная была, — заключает мирно настроенная ЮнМи, — стоп-стоп, онни, вторую-то зачем схватила?

— Юна, любое дело надо доводить до конца, — нравоучительно говорит БоРам, вскрывая пакет с пиццей "Марина", — уж взялись дегустировать — должны и этот сорт попробовать.

— И нами движет только ответственность перед группой, ничего личного, да? — издевательским тоном интересуется ЁнЭ. Но такими дилетантскими наездами БоРам смутить очень трудно.

— Именно так, онни! — восклицает она, — мы сделали это исключительно из-за заботы о группе. Теперь у нас будет квалифицированное экспертное мнение о вкусовых качествах и применимости данных видов пиццы для питания лучшей к-поп группы всех времён и народов. Держи "Марину"!

— Как излагает, а?! — с восторгом говорит ЮнМи, принимая от БоРам свою долю пиццы, — как ты думаешь, Ёна, это она от КюРи нахваталась или от ХёМин?

— От КюРи, — с набитым ртом отвечает ЁнЭ, — формулировки такие же. ХёМин больше внимания содержанию уделяет, а не форме. Хотя твоё влияние тоже есть.

— Бэ-э-э! — показывает им язык БоРам.

Очень весомый аргумент в споре (при случае)

...

— Ю-у, а чё там ты такое интересное высматриваешь? — теребит глядящую с лёгким беспокойством в окно самую младшенькую "коронку" БоРам.

— Да так... Ничего... — немного рассеянно отвечает ЮнМи.

— Ну расскажи, ну пожалуйста! — хорошее настроение БоРам зашкаливает. Тут и удачно проведённая дегустация, и предвкушение великолепного ужина от кулинарного гроссмейстера ХёМин, и практически гарантированные вечерние почесушки от ЮнМи (Ю, никуда не денешься! Пугала — теперь успокаивай! Впрочем, она никогда не увиливает, томбой у нас честный и ответственный. Это вам не КюРи!). А щас тут вроде новая сказка намечается, ура-а!

— Непонятки какие-то, — чуть поколебавшись, говорит ЮнМи, — ерунда, наверное. Вот смотри — всё время у нас два охранника были, а щас вот, когда за пиццей поехали, их уже четыре. И все новые, и водитель новый — это вы вегугинов между собой не различаете, а я очень даже различаю. И едем мы сейчас совсем не по тем улицам, по которым из отеля в кафе ехали. Что-то не нравится мне всё это...

— Нас похитили?! Ва-а-у! Ю, какая отличная новая история у тебя получается! Я даже на секунду реально поверила! — БоРам не сдерживает восхищения.

— Угу... Знаешь, БоРам, можешь назвать меня фантазёркой и трусихой, но я на всякий случай звякну нашим. Просто для очистки совести, — ЮнМи несколько раз пытается набрать номер, — дохляк. Вызов сбрасывается. Попробуй ты.

— И у меня сбрасывается, — БоРам против ожидания выглядит не испуганной, а скорее озадаченной, — ЁнЭ-онни, а у тебя как?

— Не могу прозвониться, — а вот ЁнЭ встревожена, — и к отелю мы должны были уже десять минут назад подъехать. Тут ехать-то всего ничего.

— What's happening (что происходит)? — с чудовищным акцентом по-английски спрашивает ЁнЭ ближайшего к ней охранника. Тот с индифферентным видом молча пожимает плечами.

— Sorry, ma'am, none of us can speak English. We don't understand it at all (Сожалею, мэм, но никто из нас не говорит на английском. Мы вообще его не понимаем), — отвечает вместо него старший охранник.

— И итальянский вы, конечно, тоже не понимаете? — иронически спрашивает его ЮнМи.

— Очень рад, что вы правильно оцениваете ситуацию, очаровательная синьорина, — обаятельно улыбается старший охранник, — я прошу вас, пожалуйста, не волнуйтесь. Всё нормально, поверьте, никто не причинит вам вреда!

— Блин... Девчонки... Не пугайтесь, но мы, кажется, вляпались, — сквозь зубы вполголоса анонсирует ЮнМи, — не паникуйте только. При похищении рекомендуют вести себя спокойно и никого ничем не провоцировать. Короче, пытаемся расслабиться и получить удовольствие.

— Тщщщ... — шипит БоРам, — ёксоль! Съездили за пиццей, называется! Как там в твоём анекдоте было, когда человека поездом разрезало? 'Вот тебе и сходил за рисом, блин'?

— БоРам, успокойся! Я не допущу, чтобы с тобой что-то плохое случилось, веришь мне?! — ЮнМи использует все свои способности к убеждению, чтобы ободрить малорослую подругу. Но нервы сдают как раз не у БоРам, а у ЁнЭ.

— Немедленно остановите машину! Выпустите нас! — наступая на охранника, на своём ужасном английском кричит потерявшая голову бледная и перепуганная ЁнЭ. Рослый шкафообразный мужик резко делает шаг ей навстречу и внезапно оглушительно рявкает ей в лицо одно слово "Сидеть!". Почти парализованная от животного ужаса, ЁнЭ падает в своё кресло и сжимается в комочек, пытаясь стать как можно меньше и как можно глубже вжаться в спинку. По её джинсам спереди медленно расползается тёмное пятно.

ЮнМи, мгновенно позабыв про все свои же рекомендации по поведению в экстремальных ситуациях, не раздумывая бросается на помощь подруге. Охранник перехватывает её на полдороге и деликатно прижимает к себе, блокируя движения. "Синьора, всё нормально, вы в кругу друзей, пожалуйста успокойтесь, вы можете поранить себя", — низким голосом старается он словами как-то утихомирить бешено вырывающуюся девицу. Беспомощно потрепыхавшись, ЮнМи пытается ударить его головой в переносицу. Охранник чисто рефлекторно быстро опускает лицо, встречая удар ЮнМи своим лбом. Глухой костяной стук, болезненный девичий взвизг — и Юна обмякает и безвольно повисает в руках бодигарда.

Третий охранник решает не рисковать и не дожидаться момента, когда свой вклад в эскалацию конфликта пожелает внести БоРам. Он очень бережно и аккуратно заматывает её в свой плащ, оставляя снаружи только голову и полностью лишая малявку возможности каких-либо телодвижений. Трепыхания, дёргания и визги БоРам флегматично игнорируются до тех пор, пока ловкая и гибкая девушка не исхитряется, улучив момент, изогнуться и впиться зубами в его руку. Чуть поморщившись, бодигард явно с большим опытом проведения подобных процедур извлекает свою пострадавшую конечность из хищных челюстей БоРам, а затем внимательно и по-отцовски заботливо осматривает её ротик, не поранила ли она его об жёсткую и грубую мужскую руку. БоРам совершенно беспомощна и может лишь виртуозно материться на корейском и японском языках, да так, что и ИнЧжон наверняка почерпнула бы для себя что-то новое.

(...через пять минут...)

...Фургончик лихо тормозит у маленького уличного магазина. Один из охранников покидает машину и почти бегом скрывается в дверях заведения. Очень быстро он возвращается обратно, неся в руках пакет со льдом и несколько полотенец. Дождавшись его, фургон тут же срывается с места.

ЮнМи, сгорбившись, сидит в середине салона и монотонно покачиваясь из стороны в сторону, чуть слышно подвывает тоненьким голосом. Обеими руками она держится за пострадавший от удара лоб.

ЁнЭ, героическим усилием воли заставляя себя преодолеть ступор и встать, на негнушихся ногах доходит до ЮнМи и садится около неё. Отдав охраннику пузырёк с нашатырным спиртом (очевидно, с его помощью несколько минут назад Юну приводили в сознание), ЁнЭ отбирает у вернувшегося из магазина бодигарда лёд и полотенце и пристраивает компресс на лоб ЮнМи. Осторожно прижимая её к себе, менеджер с неподдельной тревогой спрашивает:

— Солнышко моё, лисёнок, ну как ты?!

— Ёна, ну какие же они тут кругом долбо...дятлы! — с плачущими интонациями в голосе жалуется Юна, — даже похитить по-человечески не могут! Всё через ... куло! Рукожопы...

— Ю-у, скажи им, пусть меня развяжут! Я к тебе сразу на выручку броситься хотела, а меня схватили и связали! Они такие сильные, я с ними не справилась, а то бы я сразу же вам с ЁнЭ помогла! И ругательства у меня кончились уже, а повторяться не хочется... — услышав Юну, подает голос БоРам.

Старший охранник заканчивает давать оценку действиям своего проштрафившегося подчинённого (Идиото! ... Милле кацци нель туо куло, стронцо!! ... Крррррретино! ...), который позволил ЮнМи пораниться об его голову. Виновный стоит, опустив голову и плечи, и очень напоминает побитую собаку.

— Госпожа Пак, ради всех святых простите нас! — просит старший охранник, завершив эмоциональную воспитательную беседу, — умоляю, продержитесь ещё несколько минут! Мы уже почти приехали, сейчас там будет квалифицированная врачебная помощь и всё остальное, что только пожелаете!

— Маленькую распеленайте, — хмуро говорит ЮнМи по-итальянски, — не бойтесь, она успокоилась уже, никого из вас не тронет. Может быть.

...Сквозь неаполитанские сумерки фургончик едет по фешенебельному району где-то в предместьях...

...

...Особняк? Или поместье? А может быть, дворец? Роскошная двухэтажная вилла в средиземноморском стиле скромно прячется от посторонних взглядов в глубине обширного цитрусового сада. Апельсиново-грейпфрутовые ароматы время от времени накатывают с разных сторон на девушек по дороге от фургончика до логова похитителей. Непонятно, какие обязанности выполняет охрана, сопровождая свою драгоценную добычу — то ли почётный караул, то ли бдительные конвоиры. Разницы, по крайней мере на первый взгляд — никакой.

— Онни, ты должна была позволить этому охраннику донести тебя до места! Ты травмирована, тебе нельзя сейчас никакой физической активности проявлять! — горячится ЁнЭ. Она поддерживает ЮнМи под локоть, помогая ей идти. Многострадальный плащ одного из похитителей, тот самый, в который ранее была на всякий случай для профилактики возможных эксцессов замотана БоРам, сейчас на манер передника завязан у ЁнЭ рукавами на талии.

— Вот прямо всю жизнь я об этом мечтала, чтобы меня охранники на руках таскали, — глухо и мрачно отзывается ЮнМи, — не сходи ты с ума, онни. Потери сознания не было, тошноты, рвоты, головокружения нет, значит сотрясения мозга тоже нет. А может, и мозгов там нет, мне об этом часто говорили.

— Юна, ну нельзя же так легкомысленно к себе относиться, ну пожалуйста, я прошу тебя! — чуть не плачет ЁнЭ.

— Онни, сейчас уже почти пришли, там будет и врач, и всё остальное. По крайней мере, так обещали. Не суетись, я тебя умоляю, ты мне сейчас нужна в хорошей форме и с холодной головой. А я не то, чтобы в полном порядке, но состояние достаточно сносное, я не успокаиваю тебя, так на самом деле, — ЮнМи не даёт прорваться раздражению и старается говорить с ЁнЭ терпеливо и спокойно.

На какое-то время разговор прерывается, но затем со своим вопросом влезает БоРам:

— Ю, а почему охранники так как-то странно на меня смотрят и не подходят близко?

И действительно, бодигарды демонстративно делают вид, что очень боятся миниатюрную девушку.

— Я им сказала, что ты уже не злишься и, может быть, никого из них не съешь. Чтобы они тебя не так боялись, — после паузы признаётся ЮнМи.

БоРам, с подозрением смотрит на Юну и пяток секунд размышляет, не содержит ли высказывание нашего томбоя какого-нибудь скрытого и нехорошего для неё смысла, и не нужно ли на всякий случай обидеться? Придя к заключению, что наоборот, эту фразу можно истолковать как своеобразный комплимент, БоРам улыбается, и остаток дороги до особняка проходит с гордо задранным носиком, со снисходительным превосходством и лёгким презрением поглядывая на охрану.