Осенние страницы

— Да что ты сегодня всё падаешь!

— Ой, можно подумать — у тебя не то же самое, — огрызнулась она, пытаясь с его поддержкой устоять на ногах и злясь, что они не слушаются.

— Перерасход! — поняла Ксения и вздохнула: — Потерпи до стола. Как сядешь, я тебе лимончик дам.

Таня как представила! Лимон! С зеленовато-прозрачной мякотью! Кисленький! Чуть не расплакалась: "Хочу!! Килограмма два как минимум!!"

— А мне? — заныл Дамир, просительно всматриваясь в лицо Ксении. — Я тоже лимончика хочу! Почему только ей!

— Я тебе дольку оставлю! — щедро пообещала Таня.

— У, жадина... — проворчал он, невольно усмехаясь затем недовольству Ксении:

— Знаете же, что Назарий может учудить! Чего сами не купите?

— Ксюша, вот как на духу! — чуть не треснула себя кулаком по груди Таня. — Я думала — мне сил хватит! Кто же знал, что Назарий весь свой комплект выпустит?!

— Э! — спохватился Дамир, за чьё плечо держалась Таня. — А что там с Мусорщиками? Кто их убрал?

— Я и убрала — скопом всю их компашку, — вздохнула девушка. — Теперь от Назария жди ругани — он мне велел свои силы не тратить, а подставить вас.

— Это ещё с чего? — поразилась Ксения.

— Он считает, что я слишком оберегаю вас.

Дамир хмыкнул, а потом вздохнул.

— Он прав, между прочим. А тебе неплохо бы завести личного телохранителя. Чисто официально чтоб тебя охранял.

— Это как? — спросила Ксения, приглядывая, как Никита, вскочив с собственного стула, усаживает Таню за стол.

— Танюшка у нас самый главный товарищ в группе. Значит, её надо беречь, чтобы ни перерасходов не устраивала, ни спотыкалась на ровном месте.

Посматривая на стол Ярослава, Таня заметила, что он, прикусив губу, глядит на всех, поневоле собравшихся вокруг неё. Неужели не подойдёт и даже не посочувствует. Нет, они свою дружбу не афишируют, но может же он попереживать, когда сочувствует все? Или он... боится проявить свои чувства слишком сильно?.. Она отвернулась от него к спорящим ребятам, которые решали то ли в шутку, то ли всерьёз, кого назначить ей в телохранители. Таня думала, что идея глупая. Во-первых, ей придётся защищать телохранителя, если что. Во-вторых, узнай Назарий о том, обсмеёт и группу, и её саму. Ладно, пусть тешатся себе интересной мыслью, пока переменка...

Последний час начался с краткого изложения Назарием техники безопасности, которая должна быть всем известна наизусть, а затем пятнадцать минут старик потратил на опрос, кто что скажет о нарушениях ТБ при общении с тварями зазеркалья.

Выслушав всех внимательно, опустил глаза на бумаги, которые машинально перебирал, а потом зыркнул на студентов из-под густых бровищ — и рявкнул:

— Какого дьявола вы, фуфлыжники, нарушали технику безопасности, если так хорошо понимали, что нарушаете её?!

Никита открыл на него рот, а потом быстро склонился над тетрадью, наспех что-то записывая. Таня скосилась посмотреть, что он пишет, и прикусила палец, чтобы не расхохотаться в голос: "Кто такие фуфлыжники?"

Ещё пять минут ярких ругательских воплей, а потом Назарий неожиданно ласково объявил группе, притихшей от понимания собственной недалёкости:

— Со следующих занятий каждый час я буду начинать с повторения правил техники безопасности. Я вас предупредил? Все слышали? И чтоб никаких "я не знал"! — А затем, сбавив тон, спокойно, словно и не орал, добавил: — Ежели ты, Татьяна, ещё раз будешь спасать всю группу собственной персоной, я тебя блокирую! Ты меня поняла?

— Поняла, — чётко сказала девушка.

В следующий раз она и впрямь на рожон не полезет. И не потому, что группу жалко. Никто из ребят не догадывался, что твари в зеркальном зале — иллюзия, которая работает на все сто, когда в неё верят. Назарий сообщил ей об этом на первом же персональном уроке — в надежде, что она не будет лезть, а она снова нарушила своё обещание, данное ему... Ребята верили, что твари настоящие. И получали раз за разом травмы. А Таня переживала из-за них. Пока было всего две стычки с иллюзорными тварями, так что порой девушка размышляла, что, не бросайся она защищать свою группу, ребята меньше бы верили в тварей. Но как объяснить это Назарию? Он считает иначе.

До конца последнего часа старик объяснял всем сразу и каждому отдельно, в чём его прокол. Только напоминание, что им ещё на лекции в Акким, заставило его с досадой отпустить студентов из учебного зала.

Пока ждали такси на крыльце, Демид одобрительно сказал Тане:

— Ты быстро освоила всё, что талдычит Назарий!

— В моём случае теория Назария накладывалась на практику, — отозвалась девушка, вглядываясь в конец дороги, откуда ждали машину. — Только этого всё равно мало. Если бы не группа, мне бы не повезло, столкнись я с такой толпищей тварей один на один.

Ярослав, стоявший за Никитой, улыбнулся ей, и у неё на сердце отлегло. В его улыбке было столько тепла, что она простила ему нерешительность, из-за которой он так и не подошёл посочувствовать ей, хотя именно от него она ждала одобряющих слов больше всего. Но о том, что она не сумела остаться наедине с Назарием и выспросить о симпатичном парне-оборотне, она всё же пожалела... Такси приехало быстро, и кое-кто из студентов с шутками-прибаутками влез в него — Дамир, Никита с Таней, а остальных, Демида и Ксению, забрал Ярослав, приехавший к музею на своей машине.

Общая лекция на сегодняшний день была всего одна, и Таня писала почти на автомате, размышляя обо всём, что узнала и увидела. Больше всего её волновал Ярослав. Что же в нём разглядел Назарий, до сих пор не знавший о какой-то его особенности? Или старик знал, но не обращал на это внимания?

И поневоле Таня начала вспоминать всё, что уже знала о Яре. Симпатичен — это да. С ним приятно ходить. И ездить — улыбнулась она. Он не скупился, когда предлагал сходить в кафе. Возил её в детский сад, чтобы она не опоздала к двойняшкам...

Но... лисички, хоть и выручили его разок, явно не любили Яра. Почему? Из-за того, что он оборотень? В учебном зале они к нему не подходили, но, если он проходил мимо, скалились и тихонько рычали на него...

Но однажды она спросила Ксению о нём, и начинающая ведьма, сморщившись от нежелания говорить хоть что-то, о чём точно не знает, так и сказала:

— Ходят слухи, но смутные. Поэтому я промолчу. Ты же всё равно с Никитой. Зачем тебе знать о Ярославе?

Таня выкрутилась, что хотела бы побольше знать вообще о группе — как Демид, например, который собирает все сведения о здоровье ребят. Но Ксения лишь пожала плечами: нет, не хотелось бы говорить о том, что знает лишь в качестве сплетен.

Порой видя в Аккиме блондинку, мага огня, Таня порывалась подойти к ней и спросить напрямую, за что она так жестоко обошлась с парнем, но... неудобно. Не настолько они знакомы, чтобы задавать такие вопросы.

... Лекция закончилась, и Таня привычно нарочито замешкалась, чтобы выйти последней из аудитории, а потом и с крыльца Аккима. Распрощавшись со всеми, девушка быстро пошла по переулку, а затем свернула в соседний. Ярослав радостно махнул рукой, и она, заразившись его радостью, тоже помахала ему, словно и не сидели только что на лекциях, пусть и в разных помещениях.

Когда она устроилась на переднее сиденье, он не сразу запустил двигатель. Посидел немного, глядя вперёд, а потом спросил:

— Таня, то, что между нами, это дружба?

— Наверное, — несколько удивилась она. — Причём только начало. Ведь мы знакомы еле-еле две недели. А что?

— Мне казалось, у нас с тобой что-то другое... — с лёгкой ноткой разочарования сказал Ярослав.

— Яр, прости... Но я пока... — неловко начала она и пожала плечами. — Пока я не чувствую, что у нас что-то более... ну...

— Серьёзное? — тут же подхватил парень. — Но ведь чтобы чувствовать...

Он сам остановился на полуслове, слишком очевидно растерянный. На Таню не смотрел, а хмурился на ветровое стекло, словно пытаясь что-то для себя сообразить. А Таня сидела, ошеломлённая странной мыслью: Яр такой же влюбчивый, как Никита? И поэтому та блондинка посмеялась над ним?.. Но Никита быстро принял правила игры в Аккиме, когда можно ухаживать за охотницей, но при этом им обоим можно оставаться людьми безо всяких обязательств друг к другу. Неужели Яр влюблён в неё — и по-настоящему? Но... не рано ли? Ну, в том смысле, что они и в самом деле слишком мало друг друга знают? Нет, Тане с ним хорошо и даже в каком-то смысле надёжно, но о более глубоких чувствах она до сих пор не думала.

— До посещения твоего детсада у нас есть полтора часа, — нарушил он молчание. — Хочешь, съездим в парк? Ты хоть раз была там?

Она сообразила, про какой парк он говорит. Чуть дальше по дороге, в шести, семи ли остановках, и в самом деле располагался шикарный парк, на который она давно поглядывала с предвкушением.

— Если только быстро, — сказала она с облегчением, что он не стал настаивать на теме, которая её смущала. — Тем более сейчас быстро темнеет.

— Успеем до полной темноты, — легкомысленно сказал он и засмеялся. — Там в аллеях много фонарей. Если что — я сумею тебя перевести на крыльцо твоей группы, а потом — вернуться под фонарь или сразу в машину.

И минуты спустя они шли по освещённой фонарями аллейке, болтая о прошедшем дне в Аккиме, обсуждая тварей подпространства и Назария...

— Смотри, какая дорожка, — кивнул Ярослав. — Насколько я помню, там должна быть скамейка. Посидим немного?

— Давай, — согласилась Таня. Ноги гудели, хотя на лекции она вроде успела и отдохнуть, и набраться сил — не без помощи обещанного Ксенией лимона.

Когда они уселись, смеясь над смешной собачонкой, которая была похожа на игрушечную и которую выгуливала какая-то пожилая женщина в клетчатом пальто, Ярослав шикарным жестом расстегнул свою куртку и предложил сесть хоть и не в обнимку, но укрыться полой его куртки. Таня, недолго думая, согласилась.

— Ты... Тебе тепло? — спросил Яр, прижимая её к себе.

Странные полезли мысли. О том, например, что она зря согласилась на это... Хотя что в том?.. Таня ощущала что-то необычное в парне, но никак не могла понять — что именно. Нет, он не пытался воспользоваться тем, что она сидит у него под бочком... Но...

— Таня, можно я тебя поцелую?

И опять она услышала не столько вопрос, сколько интонации. Нетерпение. И не просто нетерпение. Как будто она что-то пообещала ему, но затягивает с выполнением обещанного. Что это с ним...

— Яр, я... — начала она, а потом замотала головой. — Глупости! Ты мне нравишься, но это слишком быстро...

— Но ты бы хотела, чтобы я когда-нибудь поцеловал тебя? — настаивал он.

— Странная постановка вопроса, — удивилась она. И улыбнулась. — Я так далеко не заглядывала. Ну, наверное. Если когда-нибудь.

— То есть я тебе нравлюсь?

Она вдруг заметила, что его обычно карие глаза вспыхивают и даже горят желтизной. И смотрит он на неё, слегка открыв рот, то и дело облизывая губы. И она чувствует его горячее дыхание, потому что сидит так близко к нему... Глаза в глаза...

— Ты не ответила... — прошептал он, склоняясь к ней, и Таня прочувствовала его горячее дыхание на своих губах.

— Яр... Ярослав...

Ей стало страшно. Что с ним? Почему он так... полыхает? А через секунды девушка поняла, что ей хочется, чтобы он поцеловал её. Сильно хочется! Мягкое облако окутало её, соединяя двоих... Девушка развернулась полностью к парню, чтобы ему было удобней целовать её, и положила руку на его плечо. Ещё секунды, пока он смотрел на неё обволакивающим взглядом, и она чуть не застонала от желания: так хотелось немедленно прикоснуться к его полураскрытому рту! Прикоснуться, а потом испробовать дрожащую нижнюю губу на вкус — и получить ответ... Ладонь Яра, которую она ощущала на спине придерживающей, влезла под водолазку, приподняв её. Его горячие пальцы нежно провели по позвоночнику, и Таня томно прогнулась, шёпотом ахнув от этой короткой ласки, пронизавшей всё тело необычными ощущениями...

Ослепительный огонь вспыхнул между ними вместе с жёстким рявканьем Назария: "Прочь от неё!"

Ярослав отшатнулся, нечаянно выдернув из-под Тани полу своей куртки.

Девушка вскочила и попятилась, не обращая внимания на кулон-оберег, с которого продолжал стекать огонь, создавая преграду между ней и Ярославом. Замерла, глядя на парня, который тоже слетел со скамьи и ссутулился, мрачный, перед ней. Резко повернулась и бросилась прочь из парка.

Двенадцатая глава

Это она сначала так думала — из парка. А на деле — потрясённая и дезориентированная, ринулась куда-то сломя голову, лишь бы сбежать от Яра. Огненный шлейф, стекавший с кулона, метнулся следом, болтаясь — и вспышками озаряя всё вокруг, а затем резко пропал, и парковое местечко, недавно видимое и неопасное, превратилось в настоящие джунгли, в которых не видно неба и в которых сгустилась вкрадчивая тьма. Но Таня страшилась не джунглей...

Она ещё не понимала, что именно произошло. Но резко увидеть и осознать себя, подчиняемую и покорную тому, кого почти не знала... Она неожиданно для себя зарычала, влетев в высокий куст, который замаскировался мрачной тенью среди других кустов, пониже. Голая ветка хлестнула по скуле, едва не задев глаз. Таня с треском проломилась сквозь куст и вырвалась на свободу. "Он оборотень — учует, куда бегу!" — мелькнула паническая мысль, но на дорожке, по которой они только что шли (она узнала её, несмотря на темноту), она приостановила свой беспорядочный бег и обернулась, пятясь. "И что — почует? — обозлилась она, мелко вздрагивая и с удивлением понимая, что страх переродился в злобу. — Пусть почует! Я его, блин, сейчас..." Она огляделась и чуть не расхохоталась, сообразив, что ищет палку!

Понимание, что она сумела выстоять — пусть даже с помощью оберега! — заставило успокоиться. Приглядевшись и не обнаружив преследующего её Ярослава, Таня быстрым, но уже не подрагивающим шагом направилась к выходу из парка. Злость продолжала расти. "И этот, блин — Назарий! — тоже знал — и ничего не сказал!" На мосту, через который перебегала из парка на оживлённую улицу, она умудрилась даже поплакать — с той же злости и даже досады. Кипя от возмущения, она вынула мобильный и, разблокировав клавиатуру, бездумно нажала кнопку

— Какого чёрта вы не предупредили меня?! — начала она без предисловий. — Вам это так надо было — чтобы он именно что полез ко мне?! Надо?!

— А ты бы поверила, что именно Ярослав может быть таким? — мирно спросил Назарий. — Ты бы поверила, что его остерегаться надо?

Таня замерла, прячась в тени под фонарём и трогая горячую ссадину на скуле: сначала не поняла, откуда та, потом вспомнила — веткой же ударило, когда мчалась напролом. До сих пор кровоточит...

Нет — на вопрос старика она, даже сейчас — злая и оскорблённая, могла ответить только так. Нет! Не поверила бы! Ярослав тихий, спокойный. И он... его обижали! И унижали! После того, что девушка увидела тогда, во дворе Аккима, она могла его только жалеть, сочувствовать ему, но никак не остерегаться.

Но эмоции кипели, и она угрюмо спросила:

— То есть вы знали, но... А если бы он?..