| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я медленно кружил по улицам Тёмной столицы. Вот уж не думал, что мне будет так трудно войти в Тинмори! Шпили её башен стояли вровень с Маяком Цитадели, как и положено по статусу правящего Дома. Я сразу узнал их: точные копии башен Звёздных Сумерек, моей уснувшей Тиндомэ. Тинмори её мертворожденный двойник: для создания Тёмной крепости нужен ранг, для пробуждения к жизни — дар, потерянный дар валатэ. Я уже достаточно видел и слышал, чтобы оценить и понять произошедшие в клане перемены. Фуиндост владел особой, Разделённой Силой, в которой Начала — валамар и валатэ — уравновешивали друг друга. Для поддержания Равновесия потери одного восполнялись засчёт другого, поэтому структура нашей магии оставалась устойчивой. Правда, только до тех пор, пока существовал хотя бы один носитель каждого из Начал. Потери клана в Катастрофе оказались невосполнимы: валатэ был потерян, и валамар, чтобы сохранить Силу, взял на себя роль собственного противовеса. Постепенно старшинство дара сменилось старшинством пола, уважение страхом, а преклонение поклонением. Да и как могло быть иначе? Тёмный Совет без Верховных магов Тьмы! Звучит пугающе даже для меня. А с перепугу и магия Вторжения покажется спасением.
Верховные маги Высоких домов, мастера Смерти, и Стратеги-оружейники, боевые маги-артефакторы, были, как правило, кровными родичами гватамари, а её супруг, тир-серегон, проходил ритуал Принятия Крови. Это позволяло сосредоточить власть в Доме в руках одной семьи. Сейчас от их былой Силы осталась половина. Само по себе моё возвращение не сделает Оружейников Стратегами — на это потребуется время, — однако возрождённый валатэ неминуемо нарушит сложившийся расклад сил в Высоких Домах, а значит, пошатнёт и без того неустойчивое равновесие в клане. Если Фуиндост свалится в череду магических поединков, будет уже не до магии Вторжения.
/Этого нельзя допустить, Вэл./
/Благодарю за совет, Ной. Может, подскажешь, как?/
/Используй Светлого валатэра./
Легко сказать: используй! Как бы он меня не использовал!
/Играй с ним в открытую, и всё получится./
Я усмехнулся: разумеется! Гиллэстель Л"лиоренталь, незнакомец с лицом друга. Светлый валатэр! Кому из наших сказать — не поверят.
/Звал, наставник?/
Элута-ар... ЭльФ же предупреждал, что любая моя мысль о Навигаторах звучит для них как ментальный вызов. Или это был ФиДель? Впрочем, не важно. И я спросил первое, что пришло в голову:
/Почему наставник?/
Похоже, на той стороне улыбнулись.
/Ты подарил мне валатэ./
/Я открыл тебе все грани твоего Тёмного дара, мастер Оружия. Вернее, ты сделал это сам, я лишь указал кратчайший путь. Наставник — это другое./
/Как скажешь. Так чем могу помочь, князь Тиндомэ?/
Если бы я знал! Странное чувство, будто говорю сам с собой. Оно возникло ещё у Моррагонда, после ритуала передачи Знания. Я никогда ещё не встречал дара, настолько созвучного моему. Может ли быть, что тогда мы открылись друг другу чуть больше, чем рассчитывали? Он брат ЭльФа, этого достаточно. Почему же мне нужно большего?
/Ты... не хотел бы стать мне другом, Гиллэстель?/
Элутар, ну надо же! Как говорится, что на уме... Мыслеречь коварная штука, но Светлый, кажется, понял:
/Ты друг ФиДеля, Вельтагир, значит, и мой тоже./
/Прости, Гиллэстель, мы почти не знакомы. Это было глупо с моей стороны./
/Вовсе нет: между другом и другом брата есть разница. Забудь, что твоя вечность длиннее моей, Архимаг, и говори, я слушаю./
Я рассказал ему всё, о чём думал, пока ходил по улицам Таургондэ. Выслушав, Гиллэстель уточнил:
/Кто из потерявших дар валатэров по-прежнему у власти?/
/Могу предположить, что большинство. Видишь ли, Гиллэстель, валатэр не только маг, но ещё и лучший боец и оружейник. Мастер остаётся мастером даже после утраты дара./
/Я знаю./
Интересно, откуда? Тоже терял дар?
/Что-то вроде. Это долгая история, Вельтагир./
Элутар, он же меня слышит! Я вдруг почувствовал холод и смертельную усталось, будто из меня выкачали последние силы, и, привычно потянувшись к Источнику дара, ощутил на его месте пустоту. Такого страха и тоски я не испытывал никогда, даже в момент ухода. Теперь я знаю, что чувствует потерявший дар валатэр.
/Прости/, — сказал Гиллэстель. — /Кажется, я передал тебе не самые приятные воспоминания./
/Элута-ар, так это... твои?!/
/Ещё раз прости. Насколько можно управлять возвращением дара, Вэл?/
/Не знаю, Гил. В этом вся сложность. Если валатэ вернётся через пробуждение, тогда процесс можно сделать управляемым, но если дар выберет прямой путь, то, внезапно обретя прежнюю Силу, Тёмный мастер не будет ждать разрешения её использовать./
/Я понял. Можно попробовать скрыть вернувшийся дар. Есть кое-какой личный опыт, могу поделиться./
/Благодарю, лучше не надо./
/Да я не об этом. Видишь ли, Источник любого магического дара доступен носителю через Ментал, хотя сам находится в Астрале. Если я заблокирую его ментальную проекцию в твоём сознании, ты потеряешь с ним связь. Примерно так произошло со мной./
/И теперь ты предлагаешь сделать то же самое с другими?/
/Только быстрее и надёжнее./
/Я понял, Навигатор. Что для этого нужно?/
/Ментальные координаты или прямой контакт./
/Ну, прямой контакт с каждым обещать не могу, сам понимаешь, а координаты... Я ведь говорил тебе, что я не Дух? Хотя нет, это я говорил твоему брату. Элутар, вы даже звучите одинаково!/
/Мы близнецы, Вэл/, — напомнил Гил. — /А с координатами всё просто: покажешь наиболее яркий момент проявления личности того, кто нам нужен, остальное — моя задача. Как только определишься с Целью, стучи, открою./
/А ты разве меня не слышишь?/
/Уже нет. Ментальный фильтр для Духа не роскошь, а жизненная необходимость, Вэл. Не так уж это весело — слушать чужие мысли./
Верно, не весело. Зато полезно. Итак, первое — Тиндомэ, второе — валатэ. Впрочем, одного Стратега я уже вижу: Да"Эйн Хэлеворн. Элутар, когда я последний раз говорил с Фуинрут, она не собиралась замуж!
Так, насколько я помню, где-то здесь должна быть дверь... Элутар, зачем мне дверь? Пора бы привыкнуть, что теперь я появляюсь без стука и без звука. И без тела. Я прошёл через покои Верховного мага не останавливаясь: они никогда не были жилыми. Книги, любимое кресло, камлет, сброшенный на диван... То, что связывало эти вещи со мной, давно ушло. Не понимаю, зачем Фуинрут воссоздала всё это в Тинмори? Хотя нет, не она — Велль! Покои Верховного мага примыкали к покоям гватамари, соединяясь с ними чем-то вроде маленькой гостинной. Это было прямым нарушением Тёмного Статута: никто не должен был иметь прямого доступа к главе клана. Но какие правила устоят перед волей Тёмной Матери? И крепость сделала так, как хотела сестра: соединила наши кабинеты. Она была большой умницей, наша Тиндомэ. Перед знакомой дверью я вдруг остановился. Раньше входил без доклада, а теперь медлил на пороге. Правда, тогда кабинет принадлежал Вельгайерин"н.
/Вэл?/
/Я в порядке, Ной./
/Рад слышать. У неё была причина уйти./
/Какая, Архикнязь?/
/Гибель супруга и брата — это причина, я полагаю. Право добровольного ухода даровано нам Элутаром. Ты должен принять её выбор./
Да, знаю. Я закрыл глаза, но продолжал видеть сквозь веки. Сестра! Мать ждала двух сыновей, но Велль посчитала, что Дому Тиндомэ хватит и одного — меня, и решила родиться девочкой. Она всегда была своенравна. Элутар, эльфы не плачут, да я бы и не смог... Всё! Не хватало ещё, чтобы Ной почувствовал вину за её уход: у него как раз тогда был брачный период. Я изобразил глубокий вздох и вошёл в кабинет.
Рут сидела за столом, держа на ладони медальон. Пальцы поглаживали овальную крышку, но взгляд гватамари был устремлён на меня. Вернее, на дверь за моей спиной, как я сообразил чуть позже. Она смотрела, но не видела, витая в мыслях где-то далеко. Гватамари Фуинрут! Я помнил её ребёнком, курсантом Академии, серегамой. С последней встречи она ничуть не изменилась: наши женщины неподвластны вечности. Впрочем, я поторопился: в глазах дочери Вельгайерин"н совсем не осталось тепла. Через мгновение Рут словно очнулась: спрятала медальон в стол, обвела взглядом кабинет и снова остановила его на двери. На кого она смотрит, если в Астрале я невидим? Элутар, менглир Анатариен! Входя в кабинет, я забыл закрыть астральный "карман", и Тёмная Мать почувствовала Силу. На то, чтобы выхватить нож из рукава алебы и точно бросить, ей понадобился один удар сердца. Я с трудом подавил инстинкт и остался на месте: нужно было проверить клинок. Нож, пролетев сквозь фантом, вонзился в дверь. Так и есть: сепелет, упокоиватель нежити, ритуальное оружие магов Смерти. Против него не устоит ни одно её порождение. Что ж, со Смертью Рут, похоже, определилась, однако причислять меня к живым не спешила. Я бы, кстати, тоже не торопился. Впрочем, ещё мгновение промедления с моей стороны, и гватамари разнесёт кабинет. Допустим, менглир я уже скрыл, но как в двух словах объяснить ей явление под названием "Вельтагир Тиндомэ"? Однако Фуинрут опередила меня:
— Даже не пытайся, Тень, — устало сказала она, откинувшись на спинку кресла. — Тебе не заполучить Тиндомэ.
Элутар, что ещё за Тень? И кто тут собирается прибрать к рукам наш Дом? Раздался стук в дверь. Гватамари взглянула в сторону арки Тьмы, закрывающей вход в зал Совета.
— Входи, Лод.
Завеса Тьмы качнулась, и в кабинет вошёл высокий воин в чёрном командирском эласе. Бледное лицо, резко очерченные скулы, жёсткая складка возле губ и очень характерный прищур. Элутар, да это же Лодэрэн Хэлеворн! Я помнил его ещё темноволосым, а теперь белоснежные волосы тир-серегона были собраны в "хвост", в прядях поблёскивали лезвия. Как же он похож на брата!
— Их доставили, гватамари.
— С ними работают?
— Почти закончили, насколько я знаю.
На лице Фуинрут мелькнуло недовольство.
— И насколько ты знаешь, Лод? — холодно уточнила она.
— Прости. С Охотниками закончили, с командиром работают. Что-то не так?
Гватамари пожала плечами:
— У её духов слишком сильный аромат. Не находишь?
— Раньше это тебя не беспокоило.
— Раньше ими не пахло в моём кабинете.
— Прошу, Рут, не начинай: тебе не нравится, когда я один, но раздражают все, на кого падает мой выбор. Неужели я всё ещё слишком похож на брата?
Гватамари вздохнула и встала из-за стола:
— Ты прав, Лод. А из Да"Эйна не вышло бы хорошего тир-серегона: он был прирождённый Стратег. С ним можно было завоевать полмира, но он никогда не умел жить по средствам.
Да уж, годовой баланс Да"Эйну точно не свести. Кстати, Архимаг считал Лодэрэна лучшим тир-серегоном Фуиндост и говорил, что при нём Дом Тиндомэ упрочил позиции в клане. Разумеется, Фуинрут знала это не хуже Ноя, и всё же в её словах звучал скрытый упрёк. Тир-серегон опустил глаза: валатэ старшего Хэлеворна был слабее, чем у брата.
— Мне тоже его не хватает, гватамари, но я — не он. Прости ещё раз.
— Не стоит, Лод: мы слишком хорошо знаем друг друга.
Гватамари подошла к двери и вытащила застрявший в ней сепелет. Нож тут же исчез в рукаве алебы. Брови Лодэрэна приподнялись, но Рут не снизошла до объяснений, а направилась к арке Тьмы.
— Фуинрут...
Она оглянулась.
— Нам нужно поговорить... о дочери.
Просьба далась Лодэрэну нелегко, но в ответе Рут сквозил даже не холод — Пустота:
— Осторожно, Хранитель Крови, тебя может зацепить отдачей.
Это было чёткий сигнал супругу: не заходи на мою территорию. Лодэрэн побледнел и склонился в поклоне, принимая волю гватамари. А он действительно хорошо её знает! Если тир-серегон так же взвешен в делах, то, пожалуй, Архимаг прав: он лучший. Для Дома во всяком случае.
До Крома, нашей глубинной цитадели, я мог добраться и сам: ещё не забыл, куда у нас доставляют гостей для задушевных бесед. Крепость Тиндомэ выстроила бы для меня прямой коридор, но Тинмори не Звёздные Сумерки, хотя и похожа. Лезть в камень не хотелось, и я пошёл следом за Фуинрут. Гватамари сопровождали Дочери Крови: охрана и почётный эскорт. Серехини всегда олицетворяли власть в Доме, ведь выше ранг был только у серегамы, Тёмной принцессы. Титул Дочери Крови не передавался по наследству, но указывал на близкое родство с гватамари и давал право претендовать на власть в случае, если прямая женская линия прервётся.
Галереи внутреннего кольца вели в парадную часть крепости, и я снова увидел величие моей Тиндомэ. Искрились и пели фонтаны, сияли хрустальные светильники, зеркала и цветные витражи отражались в чёрном мраморном полу и множились друг в друге, создавая неповторимую игру тьмы и света. И почему Светлые находили крепость мрачноватой? Перед глазами сразу встал Покинутый замок, и я запретил себе думать об этом. Мы пересекли анфиладу парадных залов и снова углубились в переплетение лестниц, коридоров и галерей. Мне не хотелось, но всё же пришлось продираться сквозь камень: в Кром вёл внутренний портал, а фантому магия Перемещения была противопоказана. Словом, в месте для откровенных бесед я оказался раньше гватамари.
Наше подземное подземелье ничем не отличалось от наземного: те же низкие сводчатые потолки, серый камень стен, звук капающей воды — словом, декорации времён Эльдагора. На стенах пылали факелы: почему-то открытый огонь больше, чем обычные светильники, располагал к откровенности. Я поискал глазами столик с инструментами. Вот он, прикрытый тряпкой с бурыми пятнами — полный набор для устрашения. Если учесть, который сейчас лэд, явный перебор, но действует безотказно. А вот и собеседник: к каменным опорам одной из арок был прикован обнажённый по пояс ду серке. Это меня не удивило: по-другому здесь не разговаривали. Узник стоял на коленях, голова свешивалась на грудь, спутанные белоснежные пряди закрывали лицо. Судя по дыханию, он был в сознании. Я подошёл ближе. Так и есть: Эльтэс Риэ"Диш, командир группы Охотников. Быстро сработала служба безопасности, ничего не скажешь! Надо полагать, остальные четверо бойцов тоже где-то рядом. Элутар, вот и неприятности, которые я предвидел! Но почему такая жёсткая реакция? Впрочем, судя по разговору Фуинрут с Тенью, невидимые собеседники здесь не в чести. "Даже не пытайся, Тень. Тебе не заполучить Тиндомэ". Похоже, это серьёзно.
Загремели замки, скрипнула тяжёлая дверь камеры. Что ж, звуковые эффекты тоже часть декораций. Гватамари вошла в сопровождении сестёр моей матери — Морисвен и Руниат — и остановилась в двух шагах от узника. Руниат встала у Охотника за спиной, Морисвен сняла с пояса плеть и рукояткой под подбородок подняла его голову. Тот, увидев, кто перед ним, прохрипел:
— Гватамари... Тиндомэ.
— Встань, Охотник.
Ду серке с усилием поднялся на ноги и движением головы откинул волосы назад. Он был бледен, под глазами залегла синева, нижняя часть лица была в крови из носа и прокушенных губ.
— Эльтэс Риэ"Диш... Дом Ду"Эллахт... гватамари.
Фуинрут кивнула:
— Я видела, как ты отвечал на вопросы. Каков твой порог?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
