Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть6.1

Астральная форма сознания

Вельтагир

Ною всё-таки удалось отвязать меня от столба Моррагонда. Кто бы сомневался! Вместе с Анатариен это было бы проще, но искать того, кто не хочет быть найденным — занятие затратное и неблагодарное. Словом, нам пришлось рассчитывать на свои силы, а силы Архимага за прошедшие двадцать эйенов возросли многократно. "Когда ничего не отвлекает от занятий, поневоле начинаешь разбираться в магии". Интересная мысль, но зная друга, я рискнул бы предположить, что он никогда по-настоящему не отходил от дел.

Когда Тари вытащила меня из камня, я не сразу понял, "в когда" вернулся, решив, что Катастрофа произошла не больше чем пару эйенов назад. Странный вид Анатариен и её реакция на моё появление поначалу озадачили, но читать Истинные Имена я ещё не разучился: это была именно она. Не меньше удивило и её сопровождение: Светлые близнецы с Тёмной кровью, причём кровью Тиндомэ, и с ними мой воплощённый замысел — немёртвый Перворождённый. Элутар, когда они успели? Неприятие последнего оказалось таким мощным, что я едва сдержал выброс Силы. Услышав о гибели Навигаторов, утере дара валатэ и Тёмном Расколе, я понял, что пробыл в камне Моррагонда много дольше, чем рассчитывал. Впрочем, не совсем так: я не рассчитывал остаться в живых и пока не был уверен, что жив.

Мой клан понёс в Катастрофе тяжёлые потери. Правда, возглавляла его Фуинрут, что поначалу вселило надежду. К сожалению, напрасную: родичи умудрились ввязаться в противостояние с Л"лиоренталями, да ещё втянуть в это немёртвых. Элута-ар, Поиск Духов! Я ещё не забыл, что это такое. Чем я мог помочь своим? Явиться в качестве привидения? Оставалось одно: уничтожить средство противостояния — этих... как их... делотов. Жаль, но что поделаешь? Клан превыше всего. Потеряв возможность безнаказанно забирать жизни, Дом Тиндомэ окажется перед выбором: отступничество или отказ от смертельной игры. Уверен, Фуинрут примет верное решение. Знать бы ещё, за каким ламброоном её понесло в Подземье!

А парни, кстати, у Архимага хороши. Понятно, что эти тысячи лэдов он занимался не только магией. Фиоравандель и Гиллэстель, Младшие князья Л"лиорентали. Взгляд первого поражал опасной глубиной, и я впервые в жизни не мог поручиться, что этот Светлый не "засветит" в меня Тьмой. А второй... Мастер Оружия, да какой! Кстати, не факт, что я сам так же чисто, как он, извлёк бы артефакт из камня. Однако Ключ от лаборатории у них есть, значит, с ритуалом Отвержения жизни разберутся. Двух эльфийских магов и Навигатора для этого хватит. Должно хватить. Оставалось последнее — валатэ.

— Руку, Гиллэстель, — сказал я, протянув свою ладонью вперёд.

Но Светлый не спешил с ответным жестом.

— Давай же, родич, — усмехнулся я, — это всего лишь ритуал Передачи Знания. У тебя есть дар, ты используешь его вслепую, так открой же глаза! Твоим наставником будет Верховный валатэр клана Фуиндост.

В глазах Гиллэстеля читалось сомнение: для Тёмного Архимага я выглядел слишком прозрачно. Однако он всё же рискнул приложить свою ладонь к моей. Пальцы сомкнулись в замок, руки окутало сияние. Я не был уверен, что в своём теперешнем виде выдержу ритуал до конца, но всё оказалось просто: оружейник сам вытащил из меня то, что хотел. Интересное ощущение: похоже на Связь, только глубже. Надо признать, Духи стали тоньше работать с Менталом. Но когда ритуал был завершён, у меня едва хватило сил на улыбку. Я смотрел на Анатариен, медленно погружаясь в небытие. Почему она делает вид, что мы не знакомы? И узнала ли мой прощальный салют?

Открыв глаза, я убедился, что по-прежнему нахожусь у Моррагонда, а за спиной всё та же каменная колонна. Я что, вернулся? Но как?! Элутар, не важно, как, главное, кем? И вот тут совершенная память впервые не смогла мне помочь: похоже, я был единственным Перворождённым, кому удалось выжить после гибели тела. Если бы знать, как я попал в колонну вместо собственного фантома! Помню, перед самым выбросом ощутил вибрацию под ногами: огромный монолит трясло, как в лихорадке. Я отправил Посланца в колонну за спиной и сосредоточился на Вратах. Дальше — только слепящая вспышка. Элутар, где тебя носит, Ной, когда ты так нужен! Но Связь молчала: друг меня не слышал, и рядом не было никого, кто мог бы помочь. Лаборатория, крепость и коридоры были пусты, но я всё ещё чувствовал прикосновение руки Светлого валатэра. Я подарил его Свету свою Тьму, а вместе с ней и риск лишиться Равновесия. За это придётся отвечать перед Архимагом, если, конечно, удастся вытащить его к Моррагонду. Ной никогда не любил бывать здесь, а теперь уж точно избегает крепости Тиндомэ.

Я рассматривал наш Овальный зал и не узнавал его. Выгорело всё, даже стены, не говоря уж о парящем куполе и колоннаде. Элутар, Хрустальный Шлем Моррагонда! Я потратил на него приличный кусок вечности, но результат того стоил. Не знаю, смогу ли повторить этот подвиг ещё раз. Однако уровень затопления снизился, обнажив ступени основания, значит, с момента встречи с Анатариен прошло несколько дней. Интересно, кому вообще пришло в голову напустить сюда воды? Я сделал несколько шагов и остановился в центре монолита на замковом камне, рассматривая его прямо сквозь сапоги. Судя по всему, Гиллэстель справился с Ключом, а все они вместе — с ритуалом, иначе не смогли бы покинуть лабораторию.

Скрежет открывающегося основания Врат возвестил о новой неприятности. Элутар, от лестницы остались лишь отдельные пролёты! Глупо было надеяться, что, уничтожив Врата, выброс Силы пощадит остальное. Но всё оказалось не так плохо: Анатариен залатала прорехи Воздухом и Тьмой, а значит, и в образе атани не утратила дар Посвящённой. Возможности же моего собственного, теперь уже бесплотного существования по-прежнему оставались загадкой, поэтому я не шагнул в провал, а предпочёл лестницу. Спускаясь, я чувствовал под ногами твёрдую поверхность, хотя сам был почти прозрачен. Это вселяло надежду.

Зал Стража был пуст и тих, но свежие следы на полу и стенах говорили о том, что ребятам пришлось нелегко. Впрочем, другого никто и не ожидал. Я спустился в лабораторию. В кабинете ярко вспыхнули светильники. Ничего не изменилось: сброшенный второпях алет на спинке кресла, недопитый бокал, теперь уже, конечно, пустой, раскрытая тетрадь. Я уходил отсюда ненадолго, а оказалось... Впрочем, на воспоминания и сожаления не было времени: я по-прежнему не знал, сколько мне отпущено и вернусь ли сюда ещё раз. На столе стопкой лежали книги. С третьего раза мне удалось сконцентрировать Силу в пальцах и сдвинуть верхний фолиант. Вскоре я уже мог свободно менять плотность фантомной оболочки. Наименьшая, кстати, позволяла без всякой магии проходить сквозь стены, что несколько примирило меня с существованием в образе привидения.

Я обошёл лабораторию, навестил кузницу, но открыть Переход Вовне не решился: если что, собирать меня по вселенной будет некому. Элутар, где же ты, Ной! Мой взгляд остановился на хрустальном шаре хенельдегона. Три тысячи лэдов. А вдруг? Я попробовал замкнуть Связь, но древняя магомеханика молчала. Я упорно продолжал попытки и понял, что перестарался, только когда потемнело в глазах.

Холодный камень за спиной не слишком удивил: кое-что начинало проясняться. Я исчезал из реальности при переходе некого порогового запаса Силы, значение которого ещё предстояло определить, а возвращался после его восстановления и всегда в одном и том же месте: через уцелевшую колонну Морагонда. Где пребывала моя астральная оболочка между исчезновением и появлением, пока оставалось неясным. Впрочем, то, что я снова оказался наверху, меня устраивало: как выяснилось, установить Дальнюю Связь из лаборатории было невозможно. Хенельдегон потерял старые настройки, новых я не знал, а на астральную привязку к маякам у меня не хватило бы Силы. Оставалось одно: крепость Тиндомэ и наша ментальная Связь с Ноэ"Тхафаром.

День за днём я поднимался сквозь камень в свою уснувшую крепость, но даже не пытался заговорить с ней: услышать ответное молчание Звёздных Сумерек было невыносимо. Я звал и звал Ноя до изнеможения, раз за разом оказываясь у опостылевшей колонны, прикованный к ней астральной цепью. Перемещаться я мог только в пределах Следа — силового "столба", образованного выбросом Силы по оси лаборатория-Моррагонд-крепость. Радовало только одно: время восстановления с каждым возвращением становилось короче, а пребывание в Реале — длиннее.

Друг появился, когда я почти утратил надежду. Я ждал его в доступной мне части крепости, в полутёмной комнате, когда-то служившей кабинетом. Ветер скрипел створкой разбитого окна, играл обрывками шёлка на стенах. Тёмный Ветер, несущий Силу. Увидев меня, Ной прислонился к косяку и тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Ещё бы: я погиб у Моррагонда три тысячи лэдов назад. На груди Архимага засветился менглир Анатариен, и он машинально коснулся Ключа рукой.

— Знаю, ты не любишь сквозняков, — сказал я каким-то деревянным голосом. — Я бы закрыл окно, но в моём теперешнем состоянии непросто взаимодействовать с материальным.

Ной молча смотрел на меня: он видел перед собой только Посланца. Всего одно прикосновение открыло бы истину и восстановило почти угасшую Связь! Если бы он только позволил...

— Прости за долгое ожидание, Ной. Дружеских объятий не обещаю: отдал слишком много Силы, чтобы вытащить тебя сюда.

Ноэ"Тхафар по-прежнему молчал, а я, понимая, что он вот-вот уйдёт, не знал, как его удержать. Моё время подходило к концу. Элутар, что же делать? Я мог бы назначить Ною встречу у Моррагонда, но он всё ещё мне не верил. Взгляд остановился на амулете Тари, висевшем на груди друга. Кажется, нашёл!

— Менглир Анатариэн? Отлично. Тогда жду тебя у врат Моррагонд через три дня. Кстати, Ной, я передал ей Ключ от лаборатории, как обещал.

— Что?!

Архимаг напрочь забыл о недоверии и схватил меня за руку. Есть!

— Ты в своём уме? Там же у тебя... Элутар!

Я улыбнулся: он по-прежнему переживает за неё больше, чем нужно. Так же, как и я.

— Не Элутар, а ламброон, Ной. Есть разница.

Я больше не чувствовал его руки и почти не различал в полутьме, но знал, что друг всё ещё здесь.

— Вэ-эл...

— Не забудь, Ной: через три дня.

Я смотрел, как Архимаг осторожно касается колонны, которую я назвал лифтовой. Меня он не видел: плотность фантома была наименьшей. Сколько раз за двадцать эйенов он приходил сюда? При его нелюбви к Подземью это подвиг.

— Ты оказался прав, Ной: Врата под Звёздными Сумерками — наша ошибка, — сказал я, приблизившись сзади. — Однако на момент Катастрофы у нас уже не было выбора.

Он резко обернулся, долго смотрел на меня, затем осторожно коснулся груди — там, где я прежде носил Ключ от лаборатории. Разумеется, его рука встретила сопротивление. Он надавил сильнее. Я рассмеялся.

— Эй! Я, конечно, могу уплотнить фантом в одной точке, но не до такой же степени!

— Что это, Вэл?

— Не знаю, Ной. Достоверно известно только одно: я — это я.

— Но как такое могло случиться?

— Надеюсь, вместе мы сможем понять.

Мы спустились в лабораторию. Ной устроился на диване, по обыкновению водрузив длинные ноги на столик. Ставя перед ним "Вэлле Эстэ" и бокал, я невольно вздохнул: на него никакого хрусталя не напасёшься. Расположившись в кресле напротив, я рассказал другу всё, что знал и что успел выяснить за время своего странного существования. Когда он понял, что мог освободить меня раньше, был потрясён. Пришлось совать ему в руку бокал с вином и объяснять, что вытащить меня из камня не смог бы ни один маг Внутренней вселенной. Для этого требовалась особая Сила, которой не существовало раньше.

— Что ты называешь особой Силой, Вэл? — спросил наконец Ной, глотнув вина.

— Разве Навигаторам отвечает Круг Стихий?

— Навигаторам — нет, Анатариэн — да. Забыл, из какого она рода?

— Помню.

Анатариен. Я постоянно ощущал её присутствие. Мне хотелось прикоснуться к ментальному Следу и ощутить ответ — так, как это бывало раньше. Но едва я пытался приблизиться, как возникало мощное противодействие: кто-то закрывал её от меня. Я не сомневался, что это Светлые близнецы: Фиоравандель и Гиллэстель. ТемноСветы Л"лиоренталей, куда там нашим делотам! Похоже, клан Фуиндост опять поставил не на того альгвара. Архимаг смотрел на меня без улыбки. Для него я был прозрачен не только снаружи, но и внутри — обнажённое сознание! Впрочем, для ментата может ли быть иначе?

— Каковы шансы вернуть ей память, Ной?

— Я бы на это не рассчитывал, Вэл: пережив столько смертей и возрождений, Тари вряд ли сохранила Наследие.

— Да, пожалуй. Но почему она всё время выбирала такую нестойкую жизненную форму — атани?

— Не понял, кто из нас пил "Вэлле Эстэ", дружок, — рассмеялся Архимаг. — А где ты видел на Терре другую форму разумной жизни?

Он прав: я соображаю со скоростью камня.

— Кстати, насчёт камня, Вельтагир. Насколько я понял, ты каким-то образом связан с этим местом.

— Вернее сказать, привязан к нему, — кивнул я. — Думаю, это астральный канал, через который я каждый раз возвращаюсь в Эльдамаль. Мои персональные астральные Врата, если хочешь.

Ной сложил на груди руки:

— И ты ждёшь, что я выпущу тебя отсюда, позволив свободно разгуливать по Эльдамалю?

Я поднял бровь:

— А для чего же ещё я поил тебя таким вином, Архимаг?

Мы работали несколько дней напролёт, изучая астральную форму сознания, то есть меня. От постоянной беготни от столба до лаборатории я становился почти прозрачным, зато Ною удалось определить порог Силы, превышение которого выбрасывало фантом из Реала. К сожалению, сам я порога не чувствовал, поэтому пришлось задействовать менглир. Настроив чувствительный к изменениям Силы артефакт, друг в который раз решил проверить, насколько я усвоил правила игры.

— Да сколько можно об одном и том же? — возмутился я.

Ной был неумолим:

— Я должен убедиться, что ты не наделаешь ошибок.

— Светлый маньяк, — констатировал я.

— У Л"лиоренталей это наследственное, Тёмный, Свет здесь ни при чём, — напомнил Архимаг. — Итак, я жду.

Я коснулся менглира на груди. Было странно ощущать на себе что-то материальное, ведь даже мои собственные рисморы были теперь не более чем астральной проекцией, иначе говоря, фантармом. Да, я не оговорился, именно фантармом, то есть, фантомом, имеющим свойства реального физического объекта. Насколько реального — вопрос приложения Силы, а значит, и её запаса, который контролировал менглир. Я прекрасно понимал, что означает для нас потеря единственного во вселенной Ключа-от-Врат, поэтому изобразил вздох и обречённо начал:

— Мерцание артефакта означает приближение запаса Силы к пороговому значению. Любые обращения к Астралу в этом случае запрещены до полного восстановления.

— Иначе — столб, Вэл, и потеря Ключа. И всё придётся начинать сначала, — напомнил Ной.

— Знаю. Однако я бы сделал проще: восполнил запас с помощью ударно-волнового воздействия через менглир.

— Это если есть, кому воздействовать, — кивнул Архимаг. — Пока этот способ не для тебя, так что расходуй Силу разумно.

— Постараюсь. Что там дальше? Менглир забирает Силу при проходе сквозь плотные среды, опасен вблизи открытых Переходов, и его ни в коем случае нельзя использовать по прямому назначению — в качестве Ключа. Всё?

Архимаг поднял бровь.

— Ах, да: артефакт всегда должен быть при мне, — добавил я.

Он укоризненно покачал головой:

— Это твоя единственная страховка в Реале, Вэл.

— Всё получится, Ной.

— Я не могу потерять вас с Анатариен ещё раз, — вздохнул он.

— Брось, я же буду рядом.

— Я бы предпочёл... — друг не договорил.

Элутар!

— Договаривай, Ной. Ты бы предпочёл меня реального? Я бы тоже, знаешь ли, не отказался.

Я выхватил рисморы из ножен, мгновенно почувствовав их тяжесть, и горизонтальными "ножницами" разнёс стойку с оружием. На пол посыпались стёкла, зазвенели упавшие с держателей клинки. Ной вскинул брови.

— Мебель-то здесь причём, Вэл?

Мебель? Я бросил рисморы в ножны, поднял с пола один из настоящих мечей и всадил его себе в живот. Ной кинулся было ко мне, но клинок легко вышел из "тела", не причинив вреда.

— А так?

Побледневший друг поднял руки в примирительном жесте:

— Всё-всё, Вэл, хватит, я понял!

Ну, понял, так понял. Разумному достаточно. Я машинально взглянул на менглир. Артефакт продолжал спокойно светиться.

— Вот-вот, поглядывай между подвигами, — сказал Ной, проследив за моим взглядом.

Я перешагнул остатки разгромленной стойки и сел на диван. Это было сделано по привычке: потребности в отдыхе у меня не было. Архимаг, чуть помедлив, устроился рядом. А вот он выглядел неважно.

— Устал?

— Немного.

— Вижу. Прости, но я должен. Если не разберусь до конца, сработаю не так.

Архимаг тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза:

— Давай.

— Зачем был нужен Раскол Света, Ной? Допустим, Спящие Врата Амандора оказались направленными на Эльдамаль, но вы уже тогда работали над Звёздным Куполом, так что опасность Вторжения была невысокой.

Ной уставился на меня.

— Невысокой? Ты даже не представляешь, с чем нам пришлось столкнуться после Катастрофы! Эльдамаль лишился Навигаторов, Вэл, а кланы — сильнейших магов. Ты думаешь, пострадал только Фуиндост? Сил"лемен потерял не меньше. Помнишь Белый город? Его больше нет! И Эль-Фларетира тоже!

Ной провёл по лицу ладонью. Элутар, Эль-Фларетир, сильнейший маг Эльдамаля! Несомненно, он был бы Архимагом, если бы уже не был Навигатором и главой Звёздного Совета. Золотистые волосы, серебряный взгляд. Ма-алдуэль! Мы звали его ЭльФ, ещё с Академии. Он был старше нас и казался вечным.

— Помнишь, что он сделал, когда мы потеряли Анатариен?

Я кивнул. Ещё бы! Он разорвал Связь, и наша Тройка перестала существовать.

— Теперь выходит, что, позволив ей уйти в Пустоту, мы сохранили миру последнего Навигатора, — горько усмехнулся Ной.

— Думаешь, командир бы это оценил?

Архимаг вздохнул:

— ЭльФ? Не знаю. Интересно, оценит ли сама Анатариен. Ладно, давай по теме, Вэл. То, что Спящие Врата в Оке Света оказались направленными, выяснилось уже в ходе работы над защитным Куполом. Такие Врата — прямой путь в мир Перворождённых, их нельзя было оставлять без защиты. Словом, мне нужен был предлог, чтобы вопреки решению об Исходе вернуть малдуэль в Амандор. Так появился первый Раскол — Раскол Света.

Я понимающе кивнул. Собственно, Спящие Врата, о которых говорил Ной, были даже не Вратами, а узловыми точками, отмеченными астральными "маяками" Навигаторов. Одна находилась под Большим Ящером в Амандоре, другая — глубоко в Лабиринте Эльдамаля. Охрану Подземья Амандора обеспечивали малдуэль, а Лабиринт Эльдамаля считался зоной ответственности ду серке, то есть моей. Мы построили вокруг Спящих Врат что-то вроде форпоста, позже переросшего в форт Таургондэ. Иначе было нельзя: глубинные твари так и норовили развлечься за наш счёт.

— Ну допустим, Спящие Врата Амандора нуждались в усиленной охране, — чуть подумав, согласился я. — Но зачем ты пытался открыть Переход без Навигатора?

— Теоретически это возможно, Вэл: Врата-то направленные. Я должен был убедиться, что созданный нами Звёздный Купол работает.

— Убедился?

Архимаг молча сверкнул на меня очами.

— Ладно, не злись. Надеюсь, ты выяснил, что именно пошло не так?

— Не до конца.

— Почему?

Ной усмехнулся:

— Потому что мы потеряли Элиарна. Знаешь, что сделал с ним мальчишка Фидо?

— Даже знать не хочу! Я всегда говорил, что этот малдуэль плохо кончит. Погоди-ка... Фидо?

— Именно. Фиоравандель унитожил его мозг, Вэл. Достал Древнего так легко, будто...

Архимаг замолчал и с сомнением покачал головой. Я удивлённо поднял бровь:

— Разве он не ментальный Навигатор?

— Он едва достиг Зрелости, Вэл. Мальчик мог бы оглушить Элиарна, блокировать его сознание, прервать Связь с Астралом — словом, всё что угодно, но только не то, что сделал. Да будь он трижды ментальный Навигатор, это пока не его уровень!

Ной замолчал. Я бы согласился с ним насчёт уровня, если бы не одно "но": глаза его правнука.

— Ты видел его глаза?

— А ты как думаешь?

— Что если это Наследие, Ной?

— Не знаю, Вэл. Иногда во время сильного потрясения в нас просыпаются прежние жизни. Тогда мы не осознаём, что делаем, за нас работает Наследие. В тот момент Фидо едва не потерял брата, и если бы не Тари...

— Что ж, через какую-то тысячу лэдов, когда твой потомок достигнет Мудрости, мы узнаем, насколько были правы.

— Ну, строго говоря, он и твой потомок тоже, хоть и непрямой. Что же касается Фидо... Видишь ли, работая над созданием Навигатора, мы не учли, что любой пришедший в мир эльф может иметь Наследие. А Наследие плюс Навигатор, имеющий прямой доступ к сознанию — величина неизвестная.

— И почему гениальные мысли посещают нас не до, а после? — вздохнул я.

Когда я разобрался с первым Расколом, мне стал ясен и второй — тот, что родичи называли Расколом Тьмы. Да, потери, понесённые кланом Сил"лемен, были велики, и всё же с ними остался их дар и Говорящие-с-миром. Мы же лишились и магов, и дара. Астральная структура магии Тёмных была нарушена: исчезнувший валатэ больше не уравновешивал валамар, что затронуло саму основу существования Фуиндост как Древнего клана. Серьёзно, согласен, и всё же не смертельно. Ной бы не отказал в помощи, да и Светлый Совет тогда состоял из Древних, вместе справились бы. Но мы же, Элутар, гордые, потому что Тёмные! И вот перед кем-то из наших уже замаячил призрак Эльдагора, и беспомощность клана была поднята на щит. Чего только не померещится с перепугу! Не знаю, откуда взялась идея заменить валатэ запрещённой в Эльдамале магией Смерти, но именно тогда Тёмный Совет перевёл стрелки на запасной путь. Началась усиленная подготовка к уходу в Подземье. Знал ли об этом Архимаг? Безусловно! Ной как никто умел находить и использовать скрытые пружины конфликтов. Он мог или не допустить нового Раскола, или использовать его на благо Эльдамаля. Архимаг предпочёл второе, и не прогадал: открытые на две тысячи лэдов Врата нашего мира оказались под охраной. Он даже ничего не организовывал, разве что чуть-чуть подтолкнул события после неудачного эксперимента с Куполом. В результате Светлый Совет не препятствовал уходу клана Фуиндост, а Тёмный Совет принял Спящие Врата под ответственность. Ну, Архимаг... Элутар, иногда я не знаю, кто из нас двоих ду серке! Однако самоизоляция не помогла Тёмному клану, только загнала проблемы внутрь. Даже замена валатэ на магию Смерти себя не оправдала. Теперь же, когда Анатариен закрыла Врата, а ритуал Отвержения подлежал разрушению, пребывание Тёмных в Ломэдоре окончательно потеряло смысл. Поэтому, кроме наших с Ноэ"Тхафаром общих задач, я поставил перед собой ещё одну, личную: возвращение своего клана к Истокам. Для этого мне придётся доказать, что я вернулся, и не один, а вместе с даром.

Мы простились с Ноем у Моррагонда. Впрочем, это была формальность: менглир — следящее устройство, так что при всём желании от Архимага мне не отделаться. Уже открыв портал, он оглянулся:

— Вэл, имей в виду: она замужем.

Ха, я уж думал, он не решится! Я изобразил удивление:

— Правда?

— Я серьёзно, Вэл.

Точно: даже не улыбнулся.

— Опасаешься за потомка?

— За тебя, Тёмный. Фидо — ментальный Навигатор и работает с сознанием напрямую, и если кто для тебя реально опасен, так это он. У феальдинов, знаешь ли, в Поиске особое чувство юмора. А у моего младшего правнука оно такое всегда.

— Младшего?

— Старший Гиллэстель. Ты думал, наоборот?

— Признаться, да. Я понял, Ной.

— Надеюсь, — улыбнулся он наконец. — Ду эн"на сул, ду морэ дагорэ.

— Алат"тэ андориэ, Светлый.

Дорога Тьмы

Тара

Даэлит"т взглянула на тушу спингора:

— Не показывай противнику спину, трижды не убедившись, что он мёртв. Ты прав, князь Да"Эйн: младший уровень.

И, окинув его "доспех" внимательным взглядом, добавила:

— Ты ведь кое-что об этом знаешь, не так ли?

— Это долгий разговор, гватахини, — чуть поклонившись, ответил князь.

Всё, сантименты закончились, эти двое больше не позволят себе вольностей. Даэлит"т перевела взгляд на Сомбрэля: Да"Эйн по-прежнему опирался на его плечо. Охотник склонил голову в поклоне, приветствуя гватахини. Этикет этикетом, но падать на колено в боевой обстановке не будет ни один Тёмный. Не обнаружив материнской линии соплеменника, эльфийка вскинула брови, но от вопросов воздержалась. Зато моё присутствие рядом с ду серке заставило её изумлённо застыть. Мы молча смотрели друг на друга. Чёрный командирский элас Даэлит"т, забрызганный зеленью, теперь действительно походил на камуфляж, ножны были точной копией моих, так же, как и рукояти вложенных в них мечей. Княгиня Л"лиоренталь... Тонкие правильные черты, бледная кожа, знакомый узор-"маска" возле глаз. И взгляд особой поражающей силы, как у Фаро. Линдо прав: сёстры Тиндомэ очень похожи, и всё же ту, с которой столкнулась в фандарге, я бы узнала сразу. За пазухой завозился темнёнок. Я выпустила косматый клубок Тьмы, и он тут же забрался мне на голову. Для Даэлит"т это было убедительнее слов.

— Ещё один долгий разговор, князь Хэлеворн? — спросила она, кивнув в мою сторону.

— И не последний, гватахини, — ответил Да"Эйн. — Посмотри туда.

Князь указал на феальдинов, уже вернувших мечи на пояс и подошедших к нам. "Маска" Тиндомэ была теперь на лицах обоих Л"лиоренталей: Тёмная кровь Гила заявила наконец о себе. Рука Даэлит"т потянулась к виску и безвольно упала. Эльфийка шагнула к внукам. Они приветствовали её положенным поклоном, но Даэлит"т, кажется, этого не заметила. Точёные фигуры Светлых никак нельзя было назвать крупными, но какая же она хрупкая рядом с ними! Гватахини молча переводила взгляд с одного на другого. Чьи черты она искала? Мужа? Сына, которого никогда не видела взрослым? Пауза затягивалась. Тёмные Охотники, едва избежав гибели, ещё не отошли от схватки и по-прежнему сжимали в руках мечи. Появление Светлых в Подземье и пришедшее от них спасение требовало серьёзной "прокачки", на которую у ду серке просто не было времени. Да и "маски" Тиндомэ на лицах гостей изрядно сбивали с толку. Тёмные осторожно обменивались взглядами, но в одном можно было быть уверенным: они не сдвинутся с места без приказа командира.

/Тара, нужно заканчивать с этим: мы слишком близко к гнезду/, — передал Дель.

/Как?/ — поинтересовалась я.

/Ну, скажи ей что-нибудь/, — предложил Гил.

/Так, я не поняла, чья бабушка, феальдины?/

Хотя какая там бабушка... Но гватахини заговорила первой:

— Такие взрослые... Вы похожи на отца, Л"лиорентали Тёмной крови.

— Разве могло быть иначе, Тёмная княгиня Тиндомэ? — ответил ФиДель. — Должен заметить, что время не стоит на месте, и Фаротхаэль уже достиг Времени Мудрости.

Да"Эйн и Сомбрэль переглянулись с явным неодобрением, однако Светлые не Тёмные, и Даэлит"т приняла упрёк:

— Я помню. Вот это, — она знакомым движением подняла левую бровь, — у вас от Фаро. А у него от деда, ещё с Академии.

/Отец говорил, на высшем уровне, перед выпуском, ректор Ноэ"Тхафар лично работал с ним/, — подтвердил ФиДель.

Так вот почему Фаро так не в меру талантлив: взял от деда всё, до чего смог дотянуться, вплоть до любимых жестов!

/Однако Линдориэль прав насчёт наблюдателей от Тёмных: Даэлит"т видела сына взрослым/, — заметил Гил.

/Похоже, он всегда прав, мальчики. Другое дело, почему Охотников заменили делотами?/

/Или подменили/, — уточнил Гил, а вслух спросил: — Долгий разговор, гватахини Тиндомэ?

— Пожалуй, — кивнула Даэлит"т. — Благодарю за помощь, Высокие князья. Поистине, Элутар не забыл о Тёмной крови.

— У Элутара хорошая память, гватахини, но я бы не спешил толковать её в нашу пользу, — заметил Да"Эйн. — Присмотрись к внуку, и ты поймёшь причину его появления в Подземье.

Шрам ФиДеля, уже недоступный обычному взгляду, был всё ещё заметен в Астрале. Элутар, князь, зачем же так грубо? Дель машинально коснулся щеки, и я увидела, как сузились глаза Даэлит"т. Коготки темнёнка вцепились мне в волосы. Мгновение — и вокруг эльфийки сгустился мрак, глаза полыхнули алым, чёрная грива взметнулась, как от порыва ветра. Тёмная Мать! Не знаю, как остальные, но ду серке в этот момент забыли, как дышать. Однако обошлось: вспышка ярости погасла так же внезапно, как и возникла. Сомбрэль осторожно выдохнул. По-моему, он никогда ещё не был так рад, что его собственный посланный в ФиДеля гил"лт не достиг цели.

Реакция Даэлит"т на угрозу жизни внука была искренней. Как военный лидер и командир Охотников она, конечно, знала о боевых выходах за пределы Ломэдора. Но что именно она знала? Ранг гватахини во властной иерархии клана был высок, при этом они всегда оставались лишь исполнителями: ни к управлению Домом, ни к принятию решений Дочери Тьмы не допускались. Боевая группа делотов не вернулась с задания, и о результатах атаки на Тень Света в Ломэдоре не знали. Теперь знают: Да"Эйн только что предупредил своих, предельно усложнив нам задачу. Впрочем, после этой встречи скрытно проникнуть в Ломэдор всё равно не удастся. Я невольно вздохнула. Правда, есть ещё ритуал Отвержения.

/И Право Арбитра/, — прозвучало в моей голове.

Да-да, как последний аргумент. Странный какой-то голос у Лес"са... И всё же почему после стольких эйенов разлуки Линдо рассчитывал на помощь Даэлит"т? И не по этой ли причине он до сих пор носит обручальное кольцо?

Заключив брачный союз, Светлая эльфийка переходила в род супруга, а Тёмный эльф — в Дом супруги. Это древнее таинство Астрала, магия Слияния Душ, осуществляемая через ритуал Принятия Крови. Смешаные союзы Тьмы и Света отличались лишь тем, что принадлежность к кланам супругов определялась соглашением сторон. Времена изменились, и чувства при заключении браков отошли на второй план, но древний ритуал Принятия Крови работал чётко: в браках, заключённых без любви, принадлежность к семье супруга и смена родового имени оставались всего лишь символами. Союз Линдориэль и Даэлит"т не был признан, брак Да"Эйна и Фуинрут не состоялся. С точки зрения Тёмного Статута обоих брачных союзов просто не существовало. Но что-то мне подсказывало, что взаимное чувство освящается Элутаром независимо от законности брака, ведь наше с Делем слияние душ состоялось без ритуала. Другими словами, браки Перворождённых заключаются на небесах или... где там у них обитает Единый? А раз так, то Да"Эйн теперь больше Тиндомэ, чем Хэлеворн, а Даэлит"т больше Л"лиоренталь, чем Тиндомэ. Вывод сомнительный, но даёт хоть какую-то надежду.

Я поймала встревоженный взгляд Сомбрэля: ду серке уже понял, что может не увидеть сына. Напротив, в глазах Да"Эйна читалась спокойная уверенность: клан превыше всего. Он слегка пожал плечами: ничего личного, силлемари! Ладно, князь Хэлеворн-Тиндомэ, посмотрим, игра только началась.

— Уходим, — сказала Даэлит"т. — Логово спингоров — не лучшее место для разговоров. И держитесь ближе к Охотникам, Светлые.

— Это приказ, гватахини? — уточнил командир.

— Это совет, феальдин, — пояснила она. — И гарантия от неожиданностей. Отсюда есть только одна дорога, и она принадлежит Тьме.

Нам всё же пришлось задержаться в пещере: уничтожить такое количество паучьих туш оказалось делом непростым. Эльфийским магам тоже пришлось поработать с Огнём, но уже без Да"Эйна: встреча с дочерью лишила его последних сил. Глядя, как Сомбрэль, откинув спинку кресла, помогает князю лечь, я в который раз вспомнила Тангаров добрым словом. Пока мы зачищали место схватки, Тёмные ушли далеко вперёд. Идя следом, мы постепенно сокращали разрыв, правда, не так быстро, как хотелось бы: кресло Да"Эйна в разложенном виде потеряло манёвренность. Своды коридора становились всё выше и время от времени терялись над головой, как будто наш путь пролегал по дну узкого глубокого ущелья. В таких местах приходилось быть особенно внимательным: на голову могло свалиться что угодно. Перед очередным "ущельем" командир дал сигнал остановиться и дальше пошёл один. Как только своды снова резко ушли ввысь, он перекатом "нырнул" вперёд и, едва оказавшись на ногах, взбежал на стену. Дель "снял" ду серке прямо с воздуха и вместе с ним спрыгнул на пол.

— Гил, подсвети!

В залившем коридор синеватом свете пятна зелени на эласе выглядели ярче. Убедившись, что костюм Тёмного носит следы недавнего боя со спингорами, Дель отпустил захват. Охотник прислонился к стене, рванув ворот. Он растирал горло, мрачно глядя на нас. Вокруг глаз темнела "маска". Хэлеворн среди Охотников Тиндомэ? С чего бы? Гил покачал головой:

/Ещё один родич Да"Эйна, Дэль. Кстати, как ты понял, что боец уже в полёте?/

/Левитация, Гил. Изменения в ментальной палитре./

/Проверил теорию практикой?/

/Как видишь, работает. Однако Охотник вовремя покинул укрытие, значит, не только ждал, но и слышал нас./

Я посмотрела вверх. Лантрах в трёх от пола в стене находилась ниша, в которой скрывался ду серке.

— Встреча на высшем уровне, — усмехнулся командир, проследив за моим взглядом. — Чем обязаны, Тёмный?

— Приказ гватахини, — хрипловато ответил ду серке. — Дальше коридоры разветвляются, вам понадобится проводник.

Феальдины посмотрели друг на друга. Зачем проводник тому, кто идёт по ментальному следу? Впрочем, вряд ли ду серке в полной мере представляли возможности Духов. Гил кивнул на укрытие в стене:

— А это тоже приказ гватахини?

Ду серке промолчал.

— Скорее, привычка, князь, — пояснил Сомбрэль. — Спингоры легко поднимаются по стенам, преследуя добычу, но обнаружить такое укрытие не в состоянии: левитация не оставляет следов.

Смерив Сомбрэля взглядом, боец изумлённо вскинул брови и сделал попытку отступить, забыв, что позади стена.

— Элута-ар, он же пуст внутри! Это не ду серке!

— Ду серке, Охотник, только вернувшийся из Пустоты, — пояснила я.

Он холодно взглянул на меня, но всё же снизошёл до ответа:

— Ат"эфрэль, Дважды рождённый? Я не верю в сказки, атани.

— Силлемари, — сказал Сомбрэль.

В его голосе звучала угроза.

— Что? — не понял Охотник.

— Силлемари, — повторил тот. — Обращаясь к Светлой Матери, ты должен добавлять титул.

— Я не знаю такого титула.

— Советую запомнить, Раэдэль, — Да"Эйн говорил с трудом, но в голосе звучала привычная ирония. — Мужчины твоего фрата... всегда отличались несговорчивостью... что нередко отражалось... на их спинах.

Охотник шагнул к лежащему в кресле Тёмному:

— Князь Хэлеворн?!

— То, что от него осталось, князь Антарэ, — усмехнулся тот. — Однако Оружейник фрата... в роли Тёмного воина... Поистине, я уже ничему... не удивляюсь.

Так они знакомы? Впрочем, они же Хэлеворны, и Даэлит"т вряд ли случайно выбрала проводника. Значит, этот ду серке — князь и Оружейник? Знать бы ещё, что такое фрат.

/Фрат — род Высокого Дома. Правящий фрат даёт Дому своё имя/, — пояснил Хранитель.

Понятно. Другими словами, фрат — это Малый Дом Древней крови. Нет, у Лес"са определённо что-то с голосом! Однако князья Древней крови, служащие чужому Дому и падающие на голову прохожим? Да что там вообще происходит, в этом Ломэдоре?! Охотник стянул с головы капюшон и тряхнул белоснежной гривой.

— А чему удивляться, Да"Эйн? От несговорчивости может пострадать не только спина. Да ты и сам знаешь.

Он покачал головой и добавил:

— Это и вправду ты, Оружейник Дома? Прости, никак не могу поверить.

— А придётся, — губы князя тронула улыбка. — И Раэдэль, прошу... представься сам.

Охотник понимающе кивнул, и Да"Эйн устало прикрыл глаза.

— Раэдэль Антарэ, Тёмный Охотник Дома Хэлеворн. Приветствую кровь Дома Тиндомэ.

Ду серке слегка наклонил голову, произнеся эти слова. И... всё?

— А как же князь и Оружейник Малого Дома? — поинтересовался Гил.

Раэдэль усмехнулся:

— Это было давно, Светлый, ещё до того, как моя несговорчивость превысила пределы дозволенного.

Да"Эйн открыл глаза и уставился на соплеменника. Похоже, он не ожидал, что его шутка обернётся правдой.

— Собственное мнение стоит дорого, князь, не так ли? — заметила я.

— Да, — нехотя признал он и, натолкнувшись на свирепый взгляд Сомбрэля, добавил: — Силлемари.

Разжалованный из Оружейников в Охотники бывший князь уверенно вёл нас коридорами глубинного Лабиринта. Можно лишить Перворождённого титула и положения в клане, но невозможно изменить его Кровь. Раэдэль не отдавал приказов, однако его глаза всякий раз вспыхивали алым, когда это делал ФиДель. Тёмный Охотник высшего ранга, Оружейник Малого Дома. Наш командир вычислил и взял его во время совершения манёвра. Такой дерзкий приём мог позволить себе только Навигатор, а Дух-Охотник, услышав ду серке в Ментале, не отличил бы атаку с воздуха от обычной и был бы вынужден ждать, теряя драгоценное время. Если ФиДель передаст своё Знание Светлым, Тёмные потеряют преимущество.

У очередной развилки пришлось остановиться, пережидая некстати появившееся стадо слэгров. Большие розоватые капли неспешно "перетекали" из одной пещеры в другую, вызывая острое желание придать им ускорение пинком, однако возможный кислотный "душ" заставлял нас держаться подальше.

— Силлемари, — тихо позвал Сомбрэль.

Он кивком указал на Да"Эйна. Я подошла к креслу:

— Больно?

— Не настолько, — улыбнулся он. — Ты не могла бы?..

Князь коснулся виска. Понятно: разговор без свидетелей.

— Дель, дай мне Связь с Да"Эйном.

Командир кивнул, не прекращая наблюдения за слэграми.

/Говори, нас никто не слышит./

/Элутар, как вы это... Впрочем, не важно. ТариАна, к моменту, как мы догоним группу Охотников, я должен быть на ногах./

Ну ещё бы!

/Не хочешь, чтобы дочь видела твою слабость? Глупо, Да"Эйн./

/Возможно. Но ты не понимаешь!/

/Это ты не понимаешь, князь. Кого ты хочешь обмануть? Твоя дочь — Тёмная Мать, лишённая титула и власти по чистой случайности. Сила определяется Кровью, Перворождённый, тебе ли этого не знать?/

Да"Эйн прикрыл глаза:

/Думаешь, безнадёжно?/

/Элутар, ты о чём? Твой организм восстанавливается, но пока не готов к перегрузкам, а вмешательство в процесс может дать обратный результат./

Князь вздохнул:

/Да не умею я изображать бревно, ТариАна! Впрочем, уговаривать женщин я тоже не умею./

/Разве?/

/Ты о Фуинрут? Так это не благодаря, а вопреки./

/Именно благодаря, Да"Эйн! И если есть Сила, способная быстро поставить тебя на ноги, то это валамар твоей дочери./

Он попытался привстать.

— Валамар?!

Ребята обернулись на голос.

/Не вслух, князь. Гватамари Фуинрут передала Даэлит"т Силу Творения ещё до её рождения, ведь ваша дочь должна была стать Тёмной принцессой./

Лично у меня сказанное не вызывало сомнений, потому что именно так — до рождения — Флора передала свою валамариен Силли. Да"Эйн молчал, и я было решила, что он смирился. Не тут-то было!

/Так как же насчёт бревна, силлемари?/

Умоляющий взгляд выглядел очень натурально. Игру выдавали только рубиновые искры, плясавшие в глазах. А говорил, что не умеет уговаривать!

/Ладно, Да"Эйн. Что встанешь, не обещаю, но сидеть сможешь./

Я сняла боль и подкачала Силу, слегка "подтолкнув" восстановление.

/Что, снова борьба с самим собой?/ — спросил ФиДель, когда я вернулась.

/Не хочет выглядеть слабым в глазах дочери./

Дель покачал головой:

/Да"Эйн совершил невозможное, вернувшись к жизни, и просто не понимает, насколько силён в своей слабости, Тара./

Коридоры Подземья сплетались в привычную паутину. Нужные нам ходы были отмечены Тангарскими "памятками": похоже, ду серке разобрали на сувениры все гномьи пирамидки в округе. Отпугивающие спингоров магические камни были искусно скрыты в арках и стенах, но не от того, кто владел Стихией Земли. Дышать стало легче, однако кислая вонь не исчезла: это было невозможно в паучьих охотничьих угодьях, кольцом опоясывающих Ломэдор. Командир шёл рядом с проводником. Он не верил в помощь вероятного противника и уже "прокачал" план действий: как только мы вернёмся на маршрут Айрэта, Тройка сразу уйдёт в отрыв. Но что делать с посланием Линдо? И как мы найдём Элегорда без Сомбрэля?

/Он догонит нас, как только передаст Да"Эйна Даэлит"т. Я дал ему Связь./

Значит, и правда всё просчитал. Сомбрэль, почувствовав мой взгляд, слегка улыбнулся в ответ: он вновь обрёл надежду на спасение сына.

/Да"Эйн знает, Дель?/

/О чём?/

Понятно. Впрочем, для князя такой исход, может, и к лучшему, а вот насчёт остального... В Поиске последнее слово за командиром, и всё-таки стоило попытаться.

/У меня послание Линдо к Даэлит"т, ФиДель./

/Я помню, Тара, но всё, что не помогает Поиску, мешает ему./

/Поясни/, — подключился Гил.

/Поясняю. Линдориэль, отправляя послание, не мог в достаточной степени "прокачать" исход встречи с гватахини: для этого было слишком мало сведений. В таких случаях риски просчитываются уже на месте./

/Считаешь, риск превышает выгоду, командир?/

/Да. Клан превыше всего. Тиндомэ не примут сторону Светлых в Поиске против собственного Дома./

/Допустим, но они могут помочь прекратить противостояние./

/Тара, прекращение противостояния с помощью ду серке означает переговоры с Тёмным Советом. Помнишь, что сказал Вельтагир? Не посвящать Тёмный Совет в семейные дела до выяснения расклада сил в Доме Тиндомэ./

/Так не проще ли выяснить этот расклад у самих Тиндомэ, Дель? Прямо сейчас, раз уж Даэлит"т всё равно знает о Поиске/, — возразил Гил.

/Ладно, идём к месту встречи/, — после короткой паузы ответил командир. — /И предельная готовность, феальдины!/

По словам проводника идти нам оставалось всего ничего. Пастбища слэгров были позади, коридоры снова ушли вниз, воздух стал сухим, заметно потеплел и приобрёл странный запах. Всё говорило о близости глубинного разлома, но Раэдэль продолжал уверенно идти вперёд. Извилистые ходы с нависающими сводами сменялись один другим, и я не сразу заметила впереди красноватый отблеск. Коридор вывел нас в огромную пещеру из тех, что называют пустотами в камне. Её отвесные стены уходили ввысь, в глубокую тьму, в которой не угадывалось даже намёка на свод, а дно пересекала дышащая жаром пропасть — глубинный разлом, заливавший округу багровым светом и тянувшийся в обе стороны насколько хватало глаз. На противоположной стороне этого "ущелья" сквозь "плывущее" от жара красноватое марево проступали очертания крепости.

Даэлит"т и Охотники уже ждали нас. Раэдэль поклонился гватахини, не опуская глаз, прижав руку к груди. Так он князь или Охотник? Если Охотник, то разве он не должен преклонить колено, приветствуя Дочь Тьмы? А если князь, то почему приветствует гватахини чужого Дома как свою? И что вообще делает Хэлеворн в этой паучьей дыре, да ещё среди бойцов Тиндомэ? Правда, и сама гватахини пока плохо вписывалась в картину. При виде отца, полулежащего в кресле, она вскинула брови. Не ожидала, что всё так серьёзно? Однако дело прежде всего, и Даэлит"т обратилась к ФиДелю:

— Вы пришли Дорогой Тьмы, родичи, это единственный безопасный путь, ведущий сюда. Если решите уйти, мы проводим вас в верхние коридоры.

— Благодарю, гватахини, в этом нет нужды: Дорогу Тьмы охраняет Подгорная магия, она и укажет путь, — ответил ФиДель. — Ничего сложного для того, кто говорит с Камнем.

Эльфийка взглянула на меня. Интересно, она угадала во мне Светлую Мать, как я угадала в ней Тёмную?

— Однако решение уйти или остаться зависит от того, зачем мы здесь, — продолжил ФиДель.

— Для долгого разговора, феальдин, — чуть улыбнулась Даэлит"т. — Правда, долгие разговоры в Подземье сокращают жизнь, поэтому предлагаю продолжить в форте Геленор. Для Л"лиоренталей он не опаснее Семи Башен, Слово Древней крови.

Слово Тёмных? Мы невольно посмотрели на Да"Эйна. Тот слегка развёл руками. Всё это не укрылось от взгляда эльфийки.

— Князь Хэлеворн?

— Видишь ли, гватахини, с некоторых пор наши Светлые родичи предпочитают иные гарантии, — сказал он.

Даэлит"т изумлённо вскинула брови: что может быть надёжнее Слова Древней крови? Разве что сама кровь! Что ж, придётся ей кое-что объяснить, но позже, потому что если ФиДель не получит надёжных гарантий прямо сейчас, он уведёт группу. И будет прав, ибо соваться в Тёмную крепость без страховки было бы верхом безумия.

/Внимание, феальдины!/

Элутар, как же его задержать?

/Велика важность: просто останови. Право Арбитра, помнишь? Кто может отменить решение Навигатора?/

Лес"с?! Я наконец поняла, что меня настораживало в голосе Хранителя: он был чужим и знакомым одновременно!

/Только Верховный Навигатор, Вэл/, — прозвучал голос Деля в ответ.

Я знала, что он тоже слышит Лес"са, но причём тут Вэл?

/ЭльФ, т-ты?!/ — похоже, тот, кого я принимала за Лес"са, был потрясён.

/Я. И не морочь девушке голову. А с вами я отдельно поговорю — с тобой и Ноем./

Я слушала этот диалог в собственном сознании, потеряв дар речи. Какой ещё эльф? Тут и так одни Перворождённые. И при чём здесь оба Архимага? Пока же было ясно одно: сейчас и тогда, в коридорах, я общалась не с Лес"сом!

/Я думал, ты знаешь/, — заметил Хранитель, на этот раз настоящий.

Всё, с меня хватит! Я заблокировала Связь. Ну давай же, Линдо, помоги! Как убедить ФиДеля довериться Даэлит"т? Я машинально коснулась крепления ножен, вспомнила, как наставник, пристроив их мне на спину, пытался затянуть ремни на груди, и невольно улыбнулась: тогда его слегка подвёл глазомер.

... — Мне дышать нужно или нет, наставник? Последнюю дырку на ремне видишь? Это она.

Эльф с сомнением посмотрел на меня:

— Соскочит.

— Зацепится. Линдо, не спорь — проверено ...

Стоп: пальцы на креплении ножен! Перстень с крупным сапхом и тонкий серебряный ободок обручального кольца. Ритуал Принятия крови — то, что нужно!

— Есть только одна гарантия, которую мы можем принять, гватахини — Слово княгини Л"лиоренталь, — сказала я.

Тишина длилась так долго, что стала почти осязаемой. Я чувствовала взгляд мужа, но ответить не решалась: его молчание в Ментале было красноречивее слов. Наверное, мне не стоило напоминать Даэлит"т о её неудавшемся браке. Поймав наконец мой брошенный искоса взгляд, Дель выразительно постучал по виску пальцем. Элутар, Связь! Я совсем забыла!

/Тара, что ты творишь? Это же Поиск!/

/Прости, командир!/

/От взыскания тебя спасает только идея с княгиней Л"лиоренталь./

Ого, сигнал "командир благодарит"! Лучше может быть только поцелуй.

/А о блокировке Связи мы поговорим отдельно./

Вот так всегда: поговорим отдельно. Где-то я уже... Точно! Он же только что сказал это Вэлу. Стоп! Это Вельтагиру, что ли?! То-то голос мне показался знакомым! Я с трудом удержала равновесие. Не-не-не, с этим позже, сначала Даэлит"т! Судя по паузе, которую она взяла, выбор крови дался ей нелегко. Впрочем, разве он уже не был сделан однажды?

— Слово княгини Л"лиоренталь, — произнесла наконец гватахини, подтвердив свою принадлежность роду супруга.

— Благодарю, Тёмная Мать. Теперь я могу передать послание.

— Послание?

— Да. Княгине Л"лиоренталь от её супруга, Старшего князя Линдориэля, главы клана Фэа-эль-Дин"н.

Даэлит"т молчала, глядя сквозь нас невидящим взглядом. Молчали и мы. Тёмные Охотники стояли за спиной гватахини, положив руки на рукояти мечей. Судя по всему, на них разговор не произвёл впечатления, бойцы просто ждали приказа командира. Похоже, этих странных ду серке не волновали ни кланы, ни игры Тьмы со Светом. Я посмотрела на вырастающие из камня башни форта Геленор. Интересно, как его название будет звучать на староэльфийском? Слово крутилось в памяти, но я никак не могла его поймать.

— Келеност, силлемари, "приют беглецов", — сказал Сомбрэль.

Форт Геленор

ФиДель

Преимущества от встречи с гватахини выглядели сомнительными прежде всего из-за рассекречивания Поиска. Вопросы вызывало и присутствие Тёмной такого ранга в опасных коридорах, и принадлежность её бойцов к разным Высоким Домам. К примеру, наш проводник, работающий на Тиндомэ, оказался бывшим князем и бывшим Оружейником Хэлеворнов. Всё это неплохо укладывалось в картину раскола среди Тёмных, которую набросал Сомбрэль, однако "Путь к Истокам" и беглецы-келенары были внутренним делом клана, и я по-прежнему не верил в способность ду серке пойти против своих. В лучшем случае они предупредят родичей о Поиске Духов, а в худшем... Словом, чтобы сохранить скрытность и исключить возможный конфликт с Тёмными, я должен был сыграть на опережение. Тройка уйдёт в отрыв, как только мы выйдем на маршрут Айрэта или достигнем коридоров, знакомых Сомбрэлю. В чём я видел несомненный плюс, так это в том, что забота о Да"Эйне отныне ляжет на Тиндомэ.

Решение было принято, однако сомнения остались. Всё ли я просчитал? Линдориэль при всех возможных рисках всё же расценивал нашу встречу с Даэлит"т как удачу, а Вельтагир предостерегал от преждевременных контактов с Тёмным Советом. Но кто мог знать обстановку в Доме Тиндомэ лучше, чем гватахини? Так же считали и Тара с Гилом. В итоге я отложил окончательное решение по Поиску до переговоров с Даэлит"т, предупредив ребят о предельной готовности.

Даэлит"т в окружении Охотников ждала нас у глубинного разлома. Раэдэль приветствовал гватахини согласно этикету, как князь Древней крови приветствовует Тёмную Мать: склонив голову, но не опуская взгляда. А прижатая к груди рука — это уже в традициях Тёмных. Не удивлюсь, если "бывшим" князь считался только в Ломэдоре. Взгляд Даэлит"т остановился на рукоятях мечей за спиной Тары: та же пара клинков и те же ножны, что у неё самой, только походный вариант. Мечи Даэлит"т были закреплены на двух портупеях через плечо: держать их в этих коридорах в походном положении было бы чистым самоубийством. Гватахини и силлемари обменялись лишь парой слов, но я был убеждён, что они прекрасно понимают друг друга. Если переговоры состоятся, придётся признать, что Линдориэль не допускает ошибок в расчётах.

/Если не считать его главную ошибку — Моринар/, — напомнил Гил.

Да, верно. Фаротхаэль, кстати, усвоил преподанный родителями урок. Тоэлин не в чем его упрекнуть: не знаю, как там насчёт Ментала, но в Реале отец всегда был один. Как же он мог допустить, чтобы мы с Дилли... Впрочем, когда это Верховный брал в расчёт чужие чувства?

Я догадывался, какие гарантии безопасности предложит гватахини, но услышав Слово Древней крови, невольно посмотрел на Да"Эйна. Да, после того, что произошло Кхилин-Заррате, ду серке ещё долго придётся "глотать пыль", поднятую соплеменниками. Князь дал понять, что нужна Связь.

/Канал открыт, Да"Эйн. Говори, я слушаю./

/Нам что, всю оставшуюся вечность отвечать за глупость представителей Младшей крови?/ — в его голосе слышалось раздражение.

/С каких это пор кровь Хэлеворнов считается Младшей, Да"Эйн?/

/Пожри ламброон этого болвана Имри!/ — с чувством ответил князь.

/Ламброон? Учитывая, где мы оставили твоего кузена, логичнее было бы призвать кхазарга./

/Ты прав, ФиДель. Это было бы дешевле, чем тащить Имлэдора на Совет./

— Князь Хэлеворн? — спросила гватахини, заметив наш обмен взглядами.

Да"Эйн вздохнул и развёл руками:

— Видишь ли, гватахини, с некоторых пор наши Светлые родичи предпочитают иные гарантии.

Даэлит"т вскинула брови: Слово Древней крови среди Перворождённых считалось самым надёжным, и подобрать ему равноценную замену было непросто. Впрочем, я был готов увести Тройку немедленно.

/Внимание, феальдины!/

Мои глаза встретились с глазами Тары, раздавшийся в сознании голос Хранителя едва не оглушил меня.

/Ты должен это слышать!/

/Лес"с, что за.../

/Молчи. Просто слушай./

И я услышал:

/Право Арбитра, Тари. Кто может отменить решение Навигатора?/

А услышав, выпал из реальности.

... Ветерок качнул цветущие ветви, перелистал страницы книги и, словно в насмешку, сдул со стола несколько исписанных листков — весь мой труд за полдня. Элутар! Оренмары Белого Города цветут круглый год, но только весной их аромат так кружит голову. Я захлопнул книгу, сунув в неё поднятые с пола листы. Продолжать не имело смысла: голова была пуста. В надежде поймать ускользающую мысль, я вышел на галерею, плавной дугой огибавшую библиотеку. От жилого уровня её отделяла только густая завеса ветвей. Проходя мимо одной из террас, я невольно остановился, услышав своё имя. Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Я остановился, потому что услышал голос Анатариен.

— Ты же знаешь, Вэл: ЭльФ против работы с Вратами за пределами Внутренней вселенной. Порталы в мирах, где Ось Времени не привязана к Астралу, непредсказуемы.

— Ещё бы: там никогда не угадаешь, "в когда" попадёшь, — усмехнулся Тёмный.

— Но Астрал — не единственная Плоскость Бытия, Тари, — возразил Ноэ"Тхафар. — Насколько я помню, с Менталом во Внешних мирах всё в порядке.

— Скажи это ЭльФу, Ной. Он считает, что мы не готовы, и мне пока не удаётся убедить его в обратном.

Я невольно улыбнулся. И не удастся, девочка: то, о чём ты говоришь, слишком рискованно.

— Ты используешь не тот рычаг воздействия, Тари, — заметил Ной.

— В смысле?

— Твоё влияние на наставника гораздо больше, чем кажется, — пояснил Вэл. — И это хорошо заметно со стороны.

А вот это уже не ваше дело, бойцы! Тари рассмеялась:

— Не говорите ерунды, мальчики: я всего лишь ученица Верховного Навигатора. Всё остальное — отражение ваших собственных фантазий.

Элутар, так вот как это выглядит в её глазах!

— На фоне командира нам только и остаётся, что фантазировать, — вздохнул Ной. — Однако если говорить о деле, Пресветлая Анатариен, то ЭльФ при всей его звёздности не говорит с миром, а значит, не видит того, что видишь ты.

— Допустим. А Посвящённые? Что может убедить их?

— Право Арбитра, Тари, — ответил Вельтагир. — Кто может отменить решение Навигатора?

Ну хватит! Я откинул усыпанные цветами ветви и шагнул на террасу:

— Только Верховный Навигатор, Вэл.

— ЭльФ, т-ты?!

— Я. И не морочь девушке голову. А с вами я отдельно поговорю — с тобой и Ноем ...

Воспоминание длилось всего мгновение. Оно не было моим, но отторжения не вызвало: я не помнил себя ЭльФом, однако сразу узнал свои чувства к Таре. Но Вельтагир! Впервые с той встречи с Верховным Тёмным у Моррагонда моё Наследие заговорило в полный голос. Элутар, но как же не вовремя! Тогда я знал слишком мало, чтобы объяснить трансформацию Архимага, теперь же всё выглядело едва ли не очевидным. Каждый Перворождённый помимо реальности имеет доступ к ещё двум Плоскостям Бытия: Астралу и Менталу, то есть, в момент обращения к ним он существует и здесь, и там одновременно. В результате выброса Силы Вельтагир лишился физической формы существования, но эта же Сила сохранила ему две других, астральную и ментальную, и не просто сохранила, а создала новую — астральное сознание, существующее в Реале. Именно поэтому Вэл и вышел с нами на Связь. Лишившись физической оболочки, он не потерял привязки к Реалу и получил возможность контролировать собственную материальность. Это, кстати, подтвердила наша встреча у Моррагонда.

Элутар, однако мы слово в слово повторили давний диалог! Как там у Гила — дежа вю? В общем, я не очень удивился, когда Тара выставила нас вон: в чужое сознание со своим разговором не ходят.

/Всё ещё злишься, ЭльФ? Она вернулась, и это главное!/

/Я не ЭльФ, князь Тиндомэ. Вернее, я его не помню./

/Ной считает это вопросом времени./

/Да, с привязкой ко времени у вас всегда были трудности, Архимаги./

/А говоришь, не помнишь/, — рассмеялся Вэл.

/Ладно, Тёмный, поговорим позже./

/Погоди, командир, ты должен остаться в Геленоре! Помнишь, что я сказал о Тиндомэ?/

/Не сейчас, Вэл. Всё. Я сам найду тебя./

Собственно, там и искать-то было нечего — обнажённое сознание, прикрытое астральной оболочкой. Однако связь с Астралом придавала новому существованию Вельтагира исключительную гибкость в Ментале, поэтому его было сложно обнаружить даже Духам. Остальные же Перворождённые будут знать о его присутствии, только если он сам этого захочет. Похоже, придётся повесить на него ментальный "колокольчик", чтобы избежать трудностей. "Ты должен остаться!" Кого ты учишь, Вэл? Я в Поиске против Тёмных, и мне нужны гарантии. Если Линдориэль всё просчитал правильно, Тара найдёт способ привести нас в форт Геленор, если нет... Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не мешать ей... напарник.

Найти-то наша девушка нашла, но когда я услышал предложение заменить Слово Древней крови Словом княгини Л"лиоренталь, по спине пробежал холодок: отказ Даэлит"т был бы равносилен расторжению брака с Линдориэлем. Но обошлось: гватахини подтвердила свой давний выбор.

— Что скажете, Младшие князья?

Мы с Гилом обменялись взглядами. А что тут скажешь? Странно только, что Охотники никак не отреагировали на Тёмную княгиню Л"лиоренталь. Я выдержал паузу и ответил:

— Слово принято, гватахини. Однако я не вижу переправы.

Я рассматривал висящую над бездной арку моста. Похоже на "глубинное стекло", чёрный полупрозрачный камень. Если бы не знал, чего стоит его добыча и обработка, возможно, и поверил бы в то, что вижу. На самом деле мост был соткан из Тьмы и только казался каменным, но ведущие к нему ступени выглядели настоящими.

— Они и есть настоящие, феальдин, просто нужно знать, как смотреть, — улыбнулась Даэлит"т.

Тара задумчиво разглядывала переправу.

— Помочь? — спросила гватахини.

— Справимся, — ответила силлемари.

Темнёнок сорвался с её плеча и растворился в чёрном "камне" моста.

/Хотите познакомлю, мальчики?/

С кем? Мы не успели ответить. Тара улыбнулась, и... Меня будто завернули в чёрный аксамит. Бывает ли что-нибудь чернее чёрного? Оказывается, бывает — сама Тьма.

/Что это, Дель?/

/Судя по всему, Веда, Гил, обитель Силы./

Тёмное в тёмном, столько оттенков! Не думал, что смогу что-нибудь увидеть при изначальном отсутствии света. Впрочем, здесь смотрят не глазами. Мост был на месте и теперь словно "дышал" Тьмой. Постепенно клубы мрака приобрели знакомые очертания.

/Элутар, Дель!/

/Вижу, Гил./

Я с трудом удержался, чтобы не отступить: лежавшая у входа на мост большая чёрная кошка повернула голову, провалы её глаз вспыхнули Тьмой. До этого я был уверен, что вспыхивать может только Свет. Страж Тьмы неторопливо поднялся, потянулся, изогнув поджарое мускулистое тело, и разинул пасть в беззучном рыке, показав длинные чёрные клыки. Тара шагнула к мосту, моя рука потянулась к мечу. "Кошка" прыгнула ей навстречу так стремительно, что даже будь мы с Гилом готовы, не успели бы среагировать.

/Стихии невозможно противостоять на её территории, Дель. Это же Веда./

Элутар, а предупредить? Я опустил руку. Тара почёсывала Стража между ушами, воздух сотрясала мощная беззвучная вибрация — урчание Тьмы. Наконец "кошка" последний раз боднула её руку, потёрлась о ноги Даэлит"т и прыгнула обратно на мост, уйдя в него, словно в воду.

— Я много слышала о Девах Света, но не думала, что первая же встреченная мной Посвящённая окажется атани, — заметила Даэлит"т.

Тара улыбнулась.

— Ну, сама атани тоже не думала, что окажется Посвящённой. И тем более не ожидала, что первая же встреченная ею гватахини будет иметь ранг Тёмной Матери.

Даэлит"т кивнула, оценив ответ, и, как мне показалось, с тревогой взглянула в сторону провала.

— Нужно торопиться, феальдины, но этот Тёмный...

Гватахини перевела взгляд на Сомбрэля. Тот не без изящества поклонился, опустив глаза и прижав руку к груди. А как же "преклонить колено"? Элутар, да он ведёт себя, как князь!

/Ты не прав, ФиДель/, — услышал я голос Да"Эйна. — /Ду серке в присутствии своей гватамари приветствуют чужую на ранг ниже обычного. Сомбрэль просто обозначил выбор./

Даэлит"т задумчиво разглядывала Охотника.

— Очень интересно. Материнская линия совершенно чиста.

— Это потому, что в прошлой жизни я был делотом, гватахини, — пояснил Сомбрэль.

Услышав о делоте, бойцы все как один потянулись к оружию.

/Элута-ар, Сомбрэль, нашёл время для признаний/, — не выдержал я.

/Скрывать это было слишком рискованно, командир, или я плохо знаю Тёмных./

Охотник прав: узнай они о бывшем делоте уже в форте Геленор, вполне могли бы расценить наше молчание как враждебный выпад. Делот не может быть бывшим — только мёртвым, иное просто не укладывалось в их головах. Однако гватахини, похоже, не особенно удивилась. Неужели Тёмные Матери всё же допускали возможность возвращения Первородства? Даэлит"т ещё раз окинула Сомбрэля взглядом:

— Надеюсь, ваш Дважды рождённый всё же ду серке.

Дважды рождённый, ат"эфрэль — так назвал его князь Антарэ, но в устах Тёмной Матери это звучало куда серьёзнее. Перворождённый, вернувшийся из Пустоты. Гил, к примеру, ат"эфрэль, но почему Тёмные называют так Сомбрэля, ведь до возвращения он был делотом?

/Да"Эльми попал в Пустоту Перворождённым/, — напомнила Тара.

Элутар, Да"Эльми! Впрочем, дело тёмное, вернее, дело Тёмных. Ну, на то они и маги Смерти, чтобы в этом разбираться. Но ду серке ли Сомбрэль? Хороший вопрос.

— Более чем ду серке, гватахини, — заверил Да"Эйн.

— Как раз это меня и настораживает, — усмехнулась Даэлит"т.

По мосту над огненной бездной мы шли вслед за Тёмными, и всю дорогу нас "вели" кошачьи уши, то появляясь, то исчезая в "камне". Я замечал это краем глаза, но едва бросал взгляд в их сторону, уши ныряли во Тьму.

/Ты тоже это видишь, Дель?/ — спросил Гил.

Я кивнул. Значит, Стихия играла с нами обоими. Даэлит"т улыбнулась:

— Страж всегда провожает гостей, феальдин. ТемноСветы для него в диковинку: он чувствует вашу Тьму, но прячется от Света, который для него слишком ярок.

Где-то на середине пути багровое марево ущелья потускнело: его словно прибила книзу спустившаяся со сводов темнота, да и разлом под нами уже не ослеплял раскалённой белизной. Группа увеличила скорость движения, что было явно неспроста. Ощутив наконец под ногами настоящий камень, я оглянулся. Кошка лежала на мосту, уронив голову на лапы, узкие щёли глаз сочились Тьмой. Встретив мой взгляд, зверь вскинулся, мощный хвост хлестнул по бокам. Толкнувшись лапами, Страж прянул вверх, прямо в надвигавшуюся Тьму, и сотканный из мрака мост растаял над бездной.

Скальное основание форта выступало из стены ущелья всего в нескольких лантрах от глубинного разлома. Узкая лестница без парапета крутым зигзагом уходила вверх, к подножию двух башен. По прямой до них было лантров двадцать, для ду серке всего три "прыжка", однако Охотники вместе с нами шли по высеченным в скале ступеням, не пытаясь воспользоваться левитаций. Странное чувство: как только поднимаешь ногу на ступеньку, кажется, что под ней пустота. Я заглянул в Астрал. Фронтальную часть укрепления вместе с лестницей и скалой накрывала силовая сеть, которая и давала ощущение отсутствия опоры. Для использования левитации ду серке должны чувствовать твёрдую поверхность под ногами, поэтому летунам тут грозило жёсткое приземление.

Медленно, но верно мы поднимались к подножию башен. Массивные укрепления, издали почти сливавшиеся со стеной ущелья, теперь были хорошо видны: грубо обработанный камень, узкие бойницы на разной высоте, зубчатые "венцы", чтобы было где укрыться стрелкам. И похоже, не только стрелкам. Впрочем, снизу магомеханику всё равно не разглядеть. Судя по расстоянию до возможных целей, ду серке имели мощное дальнобойное оружие.

/Или дальнобойных магов/, — добавил Гил.

/Или/, — подтвердил Да"Эйн.

Я ещё раз окинул взглядом форт. Геленор, "приют беглецов". Не знаю, кого вы опасаетесь, келенары, но уж точно не спингоров. Кстати, о князе. Я думал, нам придётся тащить его на себе вместе с креслом, однако подгорная магия как-то сумела договориться с эльфийской, позволив Да"Эйну и дальше "плыть" в своём "троне" над лестницей.

/Договорились не магии, а Стихии, Дель/, — уточнила Тара. — /Нас окружает не только Тьма, но и Земля, дающая ей приют. Тангары это учли./

Казалось, лестнице не будет конца, но, пройдя очередной поворот, мы вышли на площадку между двумя башнями. В форт вёл узкий портал в скальной стене. Он был открыт и с виду никем не охранялся, но, судя по царившему там густому, почти осязаемому мраку, незваных гостей было кому встретить. Едва мы ступили во Тьму коридора, в лицо ударил сильный порыв ветра, дышать стало труднее. Коридор был узким — в нём едва могли разминуться двое, — а высота свода не позволяла использовать левитацию, что давало защитникам возможность сдерживать превосходящие силы противника. После третьего поворота впереди появился свет, и вскоре мы вышли в круглый зал с высоким сводчатым потолком. Плавающие светильники отражались в чёрном, зеркально гладком полу, из необработанного камня стен выступали до блеска отполированные колонны, разделённые чуть подсвеченными арками коридоров. Я невольно набрал воздух в лёгкие, как поднявшийся с глубины ныряльщик: уж слишком разительным был контраст между душным мраком покинутого нами хода и прохладной свежестью зала.

— Насколько я поняла, вы в Поиске, феальдины, — сказала Даэлит"т. — Если я попрошу ваши имена, это не будет против правил?

— Не будет, гватахини, — ответил я, — правда, обычно нас об этом не спрашивают.

Она понимающе кивнула:

— Итак?

— Младший князь Фиоравандель.

— Младший князь Гиллэстель.

— Благодарю, — кивнула Даэлит"т.

Она взглянула на Тару, но я предпочёл представить сам:

— Моя супруга, княгиня ТариАна Л"лиоренталь.

Даэлит"т вскинула брови, ду серке переглянулись, впервые потеряв показную невозмутимость. Тара сделала нам "страшные глаза".

/Вы что, собрались довести бабушку до сердечного приступа?/

/Тара, бабушки и приступы — это не про нас. У эльфов такая степень родства обозначается как Амари"Тэ — старшая мать. Лично у меня не было никакой/, — напомнил я.

Однако Даэлит"т неожиданно улыбнулась:

— Вы слишком молоды для брака, феальдины, но оба женаты, и оба вопреки Старшим. Я права? Значит, Л"лиорентали не меняются: по-прежнему не соблюдают формальностей и гнут Закон под себя. Мне казалось, на это способен только Линдо.

/Слышал? Линдо! У Командора есть шанс/, — заметил Гил.

/Не спеши с выводами. Лучше подумай, насколько "откровенной" может быть наша кровь для Тёмной такого ранга./

Улыбка на лице гватахини погасла.

— Впрочем, некоторые способности вашего деда не столь очевидны.

/Как теперь насчёт шанса, Гил?/

/А никто и не говорил, что будет легко, Дель./

Даэлит"т повернулась к Таре:

— Ты назвала меня Тёмной Матерью, Посвящённая, но я не гватамари: Дочерям Тьмы этот ранг недоступен. Зови меня гватахини, если хочешь, или Даэлит"т: я даю тебе своё имя. И я рада приветствовать в Геленоре княгиню Л"лиоренталь.

— Благодарю, гватахини, — ответила Тара. — Однако две княгини Л"лиоренталь в Подземье — это слишком. Называй меня Тари или силлемари, как сочтёшь нужным.

— Силлемари?

— Среди малдуэль я ношу титул Пресветлой, княгиня, а силлемари... В общем, Светлая Мать как Тёмный вариант Девы Света, — улыбнулась Тара. — Так считает наш Тёмный Охотник.

Даэлит"т взглянула на Сомбрэля. Тот снова с достоинством поклонился.

— Нет, это твой Тёмный Охотник, силлемари. Мир меняется, это очевидно. Что ж, рано или поздно валамар должен был прийти в Равновесие.

Она задержала взгляд на Да"Эйне, затем перевела на Гила и закончила мысль:

— А если это так, значит, в мир вернулся валатэ.

Ну конечно, гватахини не могла не почувствовать дара, хотя никогда не имела с ним дела, и, похоже, слегка лукавила, говоря, что не обладает правом на ранг. Кому, как не ей, знать, что ранг определяется не титулом, а Силой. Кстати, судя по звучанию Ментала, ещё один валатэр вместе со своим валатэ находится где-то рядом. Надо бы проверить Астрал.

Однако порог дома не место для разговоров. Вслед за хозяевами мы вошли в коридор, залитый знакомым призрачным светом: белый мох сплошным ковром покрывал своды и верхнюю часть стен. Размеры этого коридора уже давали возможность для манёвра, и я смог слегка расслабиться. Правда, ненадолго: в следующем зале нас уже ждали трое Тёмных. Бледная кожа, отливающая рубисом радужка, белые, сплетённые сзади в короткую, оставляющую большую часть волос свободными, косу — такие причёски обычно носят мастера, — и никаких излишеств в одежде: тёмные костюмы, высокие сапоги, непривычные, чуть изогнутые к"рисы в поясных ножнах. Похожий был у Сомбрэля — сначала в испытании Духа, позже в Лабиринте, когда мы наткнулись на него по пути из Амандора. Я не ду серке, чтобы на глаз определить Дом встречавших, но они определённо были не Древней крови. Тёмные приветствовали Даэлит"т "низким" поклоном. Для Младшей крови это было недопустимой вольностью: перед гватахини им полагалось преклонять колено. На лице Да"Эйна отразилось недоумение, но от замечаний он благоразумно воздержался. Зная Тёмного князя, сомневаюсь, что его выдержки хватит надолго. Равнодушные взгляды ду серке скользнули по нашим лицам и вернулись к Даэлит"т: пока мы поднимались в форт, хозяева успели неплохо рассмотреть гостей, чтобы теперь выглядеть удивлёнными.

— Хвала Элутару, гватахини Л"лиоренталь. Все сроки вышли, мы думали... — один из встречавших не договорил, покачав головой.

Гватахини Л"лиоренталь? Так это её официальный титул?! Теперь ясно, почему Охотники не среагировали на него там, у разлома. Они и сейчас стояли точно так же: не проявляя интереса к разговору, положив руки на рукояти мечей.

— Правильно думали, мастер Унамэ. Мы живы благодаря помощи родичей, — ответила Даэлит"т.

Ду серке обменялись взглядами, но вопросов не задали и лишь слегка поклонились нам.

— Я говорил, Оружейник: экспедиция слишком рискованна! — сказал Унамэ, сверкнув глазами на Раэдэля.

Значит, я не ошибся: "бывшим" князь Антарэ из Дома Хэлеворнов считался только в Ломэдоре. Однако смело здесь говорят с князьями Древней крови!

— Но ты не предложил ничего взамен, мастер, — спокойно возразил Раэдэль. — У нас не было выбора.

— И всё же риск оказался слишком велик, князь Антарэ, — вступил в разговор ещё один.

— Довольно, Советники. Мы не можем отказаться от филлута, и вы это знаете, — сказала Даэлит"т, чуть повысив голос, чем разом прекратила спор.

Филлут, нить паучьей королевы — то, что ценится дороже золота и легко может стоить головы. Не могут отказаться? Не просто, как видно, обстоят дела в форте Геленор.

/Дель, взгляни на Да"Эйна/, — сказал Гил.

Судя по тону, он искренне веселился. И было от чего: князь находился в крайней степени изумления. Сомбрэль выглядел не лучше. Ну да, конечно: Советники, да ещё Младшей крови! Советовать что-либо Тёмной Матери обоим нашим ду серке просто не пришло бы в голову. Гватахини расстегнула широкий пояс, стягивающий талию, и протянула его мастеру Унамэ:

— Здесь всё, что удалось собрать.

Ду серке осторожно принял пояс. Его пальцы пробежали вдоль верхнего среза, открывая потайной карман, и вытянули на свет моток тонких белёсых нитей. Мастер поднял на гватахини изумлённый взгляд:

— Элута-ар, кокон... Но это же верная смерть!

— Для Охотников — да, Унамэ, но не для гватахини. То, что случилось после, моя ошибка: я подошла слишком близко. Однако обошлось, и довольно об этом. Что с караваном, кэмидор Ак"Тойн?

Тёмный, что упрекал Раэдэля в излишнем риске, медлил с ответом: он не был уверен, что может говорить при чужих. И Да"Эйн не выдержал:

— Я слишком долго не был дома, гватахини. Скажи, Культ Матери и Тёмный этикет уже отменили?

Ну вот, я же говорил: надолго его не хватит. Распорядитель форта побледнел: Светлые Светлыми, но не признать в госте Тёмного князя мог разве что ламброон. Разумеется, Ак"Тойн не стал устраивать поединка взглядов с эльфом Древней крови, но и падать на колено не спешил.

— Прости, что заставил ждать, гватахини Л"лиоренталь, — сказал он, поклонившись. — Караван на подходе. Утром навстречу выходят две группы: основная и группа прикрытия.

— Караван? — переспросил Да"Эйн.

— Контрабандисты, князь Хэлеворн, — пояснила Даэлит"т. — Иначе здесь не выжить. А что до Культа Матери и этикета... Видишь ли, когда жизнь всех зависит от жизни каждого, на многое смотришь проще, так что меня вполне устраивает ранг командора форта.

— Гватахини Л"лиоренталь — Тёмная Мать Дома Келенар, князь Да"Эйн, — сказал Раэдэль Антарэ, — и поверь, родич: тот, кто в этом усомнится, умрёт на месте.

Тара сложила на груди руки. Я и сам с интересом ждал реакции Да"Эйна. Похоже, Вельтагир был прав, советуя не спешить в Ломэдор. С тем же, что Линдориэль не ошибается никогда, я как-то уже свыкся. Но ответить князь не успел. Слегка заложило уши, плавающие светильники мигнули и погасли, и тут же мягко засветилось резервное освещение — белый мох. Советники исчезли в коридорах, а Раэдэль уже отдавал команды бойцам. Не повезло ребятам: из боя в бой, даже паучью зелень не успели смыть.

— Пойдёмте, вы должны это видеть, — сказала Даэлит"т.

На верхней площадке башни было пусто, если не считать стоящей в центре балиарны -многолучной аркбаллисты, способной выпускать до шести стрел одновременно. Вот она, магомеханика: шипастый бронированный корпус, три пары мощных суставчатых ног, прикрытых броневыми пластинами, и потрясающая маневренность — почти как у спрингора. Гибкие дуги балиарны были рассчитаны на одновременное срабатывание, что увеличивало мощность орудия, а многозарядность давала высокую площадь поражения различными видами магии. Магомеханика находилась на боевом дежурстве: в закреплённом на корпусе ложе тускло поблёскивали стрелы, "парившие" Тьмой. При нашем появлении балиарна нетерпеливо переступила суставчатыми конечностями: эльфийская магомеханика всегда была ближе к созданиям, чем к механизмам. Командир орудия шагнул навстречу. Его рапорт командору форта прозвучал не очень уверенно. Ничего удивительного: волны Тьмы колыхались прямо над нашими головами. Тара какое-то время задумчиво разглядывала сгустившийся мрак, затем подошла к зубцам башенной короны и заглянула вниз. Даэлит"т внимательно наблюдала за ней.

— Разлом на месте, гватахини. Откуда Тьма при таком количестве света?

— Это Гаэртуин. Море прямо над нами, силлемари.

— И давно оно так разливается?

Гватахини слегка пожала плечами:

— В Ломэдоре приливы были всегда, правда, не такие мощные. Геленор находится глубже, здесь обычно подтапливает верхнюю часть ущелья и часть коридоров, но Тьма ни разу не стояла так низко.

— И чем же Тьма тревожит Тёмных? — спросил Гил.

— Тьма не тревожит Тёмных, феальдин, нас тревожит то, что она приносит с собой.

Тара молча накручивала на палец прядь волос.

— Когда вы заметили понижение уровеня Тьмы, гватахини?

— Несколько дней назад, ещё до нашего выхода за филлутом.

Мы посмотрели друг на друга: появление необычно высокой приливной волны совпало по времени с закрытием Спящих Врат Ломэдора.

Шлифованый камень, просторные, скупо украшенные резьбой и мрамором залы, плавающие под сводами светильники. Впрочем, изысков никто и не ждал: форт не Тёмная крепость, зато опыт, полученный военным лидером в Академии Стратегии, чувствовался на каждом шагу. Воинов у ду серке было не много, но благодаря грамотной планировке Геленор и не требовал крупных сил для обороны: достаточно было держать под контролем ключевые точки. Когда охрана стала встречаться на каждом шагу, я понял, что мы у цели. Остановившись перед массивной каменной дверью, Даэлит"т повернулась к Оружейнику:

— Раэдэль, свободен до вечера. И проверь, что там с караваном.

— Да, гватахини Л"лиоренталь.

Князь Антарэ поклонился ей, кивнул нам и удалился быстрым шагом, придерживая мечи. Даэлит"т проводила его долгим взглядом.

— Ну что ж, добро пожаловать домой, родичи.

Личные покои княгини Л"лиоренталь были отделаны хоть и без излишеств, но всё же не так скупо, как те, что мы видели раньше: отполированный до зеркального блеска мрамор, резные панели, серебряная посуда. Похоже, в форте были свои мастера: тащить это всё из Ломэдора было бы накладно. Стены украшала пара гобеленов, на одном из которых был изображён Геленор, а на другом...

— Семь Башен, — улыбнулась Даэлит"т. — Сделано по моим эскизам. Располагайтесь, Высокие князья: гостинная в вашем распоряжении. А я прошу прощения: дела, не терпящие отлагательств. ТариАна!

Гватахини распахнула одну из дверей. Тара подмигнула мне и прошла в кабинет. Ну как же, послание от Линдо! Однако у меня тоже было незаконченное дело.

— Могу я рассчитывать на отдельную комнату, гватахини? — спросил я, игнорируя удивление присутствующих.

Даэлит"т с интересом взглянула на меня и указала на альков, скрытый портьерой.

— Спальней я не пользуюсь, феальдин, так что не стесняйся.

/Думаю, Линдориэль был бы этому рад. Особенно в свете того взгляда, которым она проводила своего Оружейника/, — заметил Гил. — /Кстати, он из Хэлеворнов, Дель./

/Похоже, Хэлеворны — слабость Тиндомэ/, — не удержался я.

/Или наоборот. У вас богатое воображение, мальчики/, — сказала Тара.

/Воображение — оружие ментата, которое в конечном итоге и делает из него феальдина. По-моему, ты не объективна, любимая/, — ответил я и направился в спальню.

— Командир, — раздалось вслед.

/Присмотришь за Тёмными, Гил/, — ответил я, не оборачиваясь. — /И потом, тебе же никто не мешает слушать./

— Понял, — вздохнул он.

Я вошёл в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Комната действительно выглядела нежилой. Интересно, зачем им понадобился камин, если здесь даже стены излучают тепло? Устроившись в кресле, я негромко сказал:

— Давай, Вэл, нужно поговорить.

По ту сторону вечности

Тара

Над башнями Геленора колыхалась Тьма, освещённая снизу раскалённой нитью разлома. Прилив, говорите, Тёмные? Приливы и отливы — дыхание моря, и в этом смысле Гаэртуин не исключение. Обычное подтопление Лабиринта не вызвало бы беспокойства клана Силы, изначально обращённого к Тьме, но сейчас Стихия была не одна, и ду серке чувствовали опасность. Объяснить это не могли не только Тёмные Матери, но и ни один ныне живущий маг. Кроме одного.

/Двух/, — поправил Лес"с.

/Одного Лес"с: почувствовать Перекрёсток может только Навигатор/, — напомнила я.

/Почувствовать — один, а объяснить — два. Память вернулась./

/Поздравляю./

/К ЭльФу./

Элутар, к какому эльфу? Дель вон тоже про какого-то эльфа говорил. Нашли время для воспоминаний!

— Когда вы заметили понижение уровня Тьмы, гватахини?

— Несколько дней назад, ещё до нашего выхода за филлутом.

Значит, появление необычно высокой приливной волны совпало по времени с исчезновением аномалии Кхилин-Заррата. Так я и знала: игры в Навигаторов не доведут до добра. Судя по взглядам феальдинов, они думали так же. Спящие Врата были благополучно закрыты, но чем ближе мы подходили к Ломэдору, тем сильнее ощущалось дыхание Перекрёстка миров. И это казалось тем более странным, что поблизости не было ни одного открытого Перехода! Я взглянула на "грозовое небо" над головой. И почему мне кажется, что эта Тьма попала сюда прямо с Перекрёстка?

/Так и есть, Тара/, — сказал Лес"с. — /Перекрёсток лежит Вовне, и при работающих Вратах часть пространства Междумирья неизбежно попадает во Внутреннюю вселенную, и наоборот. Навигаторы называли это забросом. Но такой взаимный обмен незначителен и не представляет опасности, ибо уравновешен. Другое дело, если сам момент Перехода через Врата растянут во времени, как в случае со Спящими Вратами Ломэдора, или Переходы совершаются слишком часто./

/И что тогда?/

/Тогда Врата могут дать течь./

/То есть, заброс через них будет происходить постоянно? Даже без совершения Переходов?/

/Не просто заброс, Тара. Между миром Внутренней вселенной и Междумирьем образуется кель"этар, или червоточина — постоянная связь, грозящая нарушением Равновесия./

Элута-ар... Получается, что, закрыв Врата, я открыла эту самую червоточину?

/Нет. Опасность кель"этара в том, что он со временем образуется в активной узловой точке независимо от того, открыты при этом Врата или закрыты. Избавиться от "течи" можно только запечатав их./

Вот спасибо, утешил. Делать-то что?

/Думать, Тара./

/Ну, ты пока думай, Хранитель, а я с Тёмными родичами поговорю — самое время./

В зале Совета царил полумрак. Плавающие светильники были погашены, мягко мерцал только покрытый белым мхом купол, и от этого чёрный мрамор стен вспыхивал алыми прожилками, словно живым огнём. Здесь не было никаких украшений вроде резьбы или колонн: на фоне такого камня любая отделка смотрелась бы лишней. Большую часть стен занимали ряды ниш, заполненные книгами и свитками: похоже, кабинет был ещё и личной библиотекой гватахини. Просторный овальный зал выглядел полупустым: кроме длинного прямоугольного стола с коваными стульями, занимавшего центр, в нём не было никакой мебели. Во главе стола на возвышении стояло массивное резное кресло, похожее на трон. Собственно, это и был трон гватамари. У противоположного конца стола находилось другое, более строгой формы, а по обе стороны от него ещё два, попроще и на уровне пола. Парадный вход в кабинет — высокая двустворчатая дверь — находился как раз за ними, мы же вошли через личные покои Даэлит"т, в дверь, открывавшуюся в центре "библиотечной" стены. Напротив была ещё одна, точно так же утопленная в арку, образованную каменными нишами. Я заметила, что некоторые из них были темны, казалось, в них не было ничего, кроме пустоты. Что ж, при необходимости Тьма прекрасно заменяет двери. Кстати, о дверях. Если та, что за моей спиной, ведёт в покои гватахини, то эта...

— Традиции, ТариАна, — улыбнулась Даэлит"т. — Геленор — Тёмный форт, и создан по Тёмному Статуту. За дверью покои тир-серегона, супруга гватамари. Однако я не Тёмная Мать. Прошу.

Часть зала за одиноким резным троном была отделена аркой и скрыта Завесой Тьмы. Гватахини указала на неё, в глазах плясали рубисовые огоньки. Проверяет? Да ладно, княгиня Л"лиоренталь! И я шагнула во Тьму.

А вот и кабинет: резные панели, кованые светильники, ковёр на полу. С одной стороны массивный стол и книжный стеллаж, повторяющий изгиб стены, с другой — низкий полукруглый диван, столик из чёрного стекла и горка с цветным хрусталём. Рабочая зона от зоны отдыха отделена стойкой с оружием. В дальней части кабинета — занавешенный гобеленом альков, вероятно, личные покои: насколько я поняла, спальней хозяйка форта не пользуется. Даэлит"т подошла к столу, привычным движением расстегнула ремни портупеи и положила мечи на зеркально-гладкую поверхность.

— Прости, ТариАна, мне нужно привести себя в порядок. Кабинет в твоём распоряжении, я скоро.

Гватахини исчезла за занавесью. Вообще-то, мне тоже не мешало бы умыться. Мы хоть и почистились после боя, однако магия магией, а хорошего душа никто не отменял. Я вздохнула и окинула взглядом комнату. Полки за хрустальными дверцами шкафов были заполнены книгами. Вместе с библиотекой в зале Совета получалось изрядное собрание. Откуда столько? Не думаю, что Даэлит"т отправила их сюда из крепости Тиндомэ. Впрочем, эльфы ведь создают дубликаты книг по памяти. На рабочем столе гватахини не было ничего, кроме оставленных ею клинков и прозрачной то ли пластины, то ли экрана на серебряной подставке. Разительный контраст с вечно заваленными бумагами столами Линдориэля и Ноэ"Тхафара! Впрочем, это вопрос не столько порядка, сколько крови: в семьях Тёмных легко нарваться на чужой взгляд. А Фаро, кстати, пошёл в мать — его стол всегда девственно чист.

Рассматривая стойку с оружием, я с удивлением обнаружила лок"рис, эльфийскую классику. Трудно поверить, но Тёмные тоже начинали с этого меча. Клинок, скорее всего, работы Даэлит", она ведь заканчивала Академию Стратегии. Рядом с лок"рисом — парадные рисморы, усыпанные алморами. Вероятно, наградные: на рукоятях рядом с Сумеречной звездой Тиндомэ корона из Трёх башен — глиф Тёмного Совета, обозначающий Фуиндост, клан Тёмной Крепости. Я взглянула на мечи гватахини, оставленные на столе. Что ж, сравнительно молодой рисмор ду серке гораздо ближе к своему ровеснику эр"рису, чем к древнему лок"рису. Во всяком случае они отлично работают в паре, хоть и недолюбливают друг друга. Насколько оружейники Светлых и валатэры Тёмных разошлись в предпочтениях, легче судить по боевым ножам. Светлые традиционно используют прямые клинки листовидной формы, к"рисы же ду серке напоминают кривые гоблинские биджамы, только длиннее и изгиб клинка не так крут.

Обойдя оружейную стойку, я присела на мягкий подлокотник дивана. Внутри столика из вулканического стекла, как в капле чёрной окаменевшей смолы, застыли золотые искры. А в горке-то совсем не хрусталь! Бокалы и кубки вырезаны из цельных самоцветов и оправлены в золото. Алмазный фонд Дома Келенар гватамари Даэлит"т? Почему нет? Интересно, сколько у неё клинков? Я обошла кабинет и вернулась к столу. Меч Хэлеворнов и меч Л"лиоренталей мирно дремали в общих ножнах. Вгляд остановился на овальной пластине в серебряной оправе. Интересно, что за вещица? Прозрачная, очертаний предметов не искажает. Экран? Я протянула к нему руку.

— Это тон"ишад, ТариАна, свидетельство Тени. Отпечаток памяти Перворождённого, ушедшего в Пустоту.

Голос Даэлит"т раздался неожиданно, заставив меня вздрогнуть и отдёрнуть руку. Память мёртвых! Что ж, её используют Духи, и было бы странно, если бы не использовали ду серке.

— Прости, — улыбнулась гватахини, подходя к столу.

Теперь на ней была алеба — длинная накидка с капюшоном и прорезями для рук. Тяжёлый чёрный шёлк плавно колыхался в такт движениям, края ткани поблёскивали алморами. Однако судя по рукавам, облегающим руки Даэлит"т, под просторной одеждой был всё тот же командирский элас. Разделённая на прямой пробор чёрная грива эльфийки ещё хранила влагу, и я снова с тоской подумала о воде.

— Мы работаем с обратной стороной Жизни, силлемари, и делаем это при помощи магии Смерти, — продолжила гватахини. — Это часть валамар Тёмных, самая разрушительная и потому опасная. Однако говорить с ушедшими в Пустоту мы можем только так. Здесь всего одно воспоминание.

Даэлит"т провела рукой перед "экраном", и на его месте появилась объёмная картинка: двое Светлых, обернувшись через плечо, словно на чей-то оклик, смотрели на нас. Линдориэля я узнала сразу, несмотря на непривычный цвет глаз и волос. Во всяком случае, взгляд Командора флота ничуть не изменился. А второй... В нём я, пожалуй, могла бы ошибиться — слишком молод, даже юн, но характерно поднятая бровь не оставляла сомнений: Фаротхаэль. Копия отца, только глаза светлее.

— Фаро здесь примерно столько же, сколько сейчас его сыновьям, — сказала Даэлит"т.

— Меньше, — машинально поправила я, не в силах оторвать взгляда от таких молодых старших Л"лиоренталей.

— Что, прости?

Я посмотрела на эльфийку:

— Фаро там моложе сыновей почти на сотню.

Даэлит"т изумлённо вскинула брови, я в ответ пожала плечами:

— Я знаю эту историю, Даэлит"т, и знаю, когда вы сняли наблюдение. Это ведь одно из последних воспоминаний Тёмного Охотника о Л"лиоренталях?

— Последнее.

Гватахини коснулась лежащих на столе ножен:

— После нашего разрыва Линдориэль встречался с Фуинрут только раз. Сказал, что заберёт жизнь любого, кто приблизится к наследнику. Я предупреждала, что это серьёзно, но Тёмные Матери не прислушались к Дочери Тьмы. Их ошибка стоила клану одного из лучших Охотников. Видишь ли, ТариАна, мой супруг солидэрон, Дух-одиночка. Такие бойцы обладают ментальными способностями Тройки, поэтому не работают в команде. Их задача — одиночный Поиск. Остальных Духов приходится этому обучать.

Я не смогла скрыть удивления. Значит, сам себе командир, наставник? А предупредить? Ну, теперь хотя бы понятно, почему ты так точен в расчётах.

— Не знала? — улыбнулась Даэлит"т. — Ещё бы: природные сверхментаты вроде Линдо — редкость среди Духов. Они сами принимают решения и сами же контролируют исполнение.

— А зачем вам вообще понадобился Фаротхаэль? Насколько я знаю, Тёмных Матерей больше интересуют наследницы.

— У Фаро с рождения была сильная Тьма. При должном воспитании и обучении он мог бы стать Верховным магом Дома Тиндомэ и, возможно, вернуть клану дар валатэ.

— С помощью сильного Духа? Не поздновато ли спохватились, родичи?

Гватахини пожала плечами:

— К Фаро было проще подобраться в Академии: маг не ребёнок, в Семи Башнях не спрячешь. А с его неустойчивым Равновесием переход во Тьму возможен даже сейчас.

Я невольно улыбнулась: вот уж нет! Но говорить об этом с Даэлит"т было рано: время для откровений ещё не пришло. А сомневаться в могуществе валамар не было оснований: достаточно вспомнить разрушительную "болезнь" Дал"леДин"на. Тёмный Совет серьёзный противник, так что жёсткость Линдориэля выглядела вполне оправданной. Боюсь, что иной исход ду серке расценили бы как слабость. Но как могла Даэлит"т?

— Клан превыше всего, княгиня Л"лиоренталь, — напомнила она и, помолчав, добавила: — Главное, не ошибиться с кланом.

Дельная мысль и как раз на нужную тему. Я достала клинок Да"Эйна и положила на стол рядом с её мечами.

— Как думаешь, зачем здесь рисмор твоего отца?

— Пропуск к Тиндомэ, — пожала она плечами. — Линдо как всегда предусмотрителен.

— Ты можешь забрать меч, если хочешь.

Даэлит"т вскинула брови.

— Но только взамен на этот, — я указала на эр"рис Линдориэля в её собственных ножнах.

Эльфийка понимающе кивнула. Она взяла рисмор отца и коснулась синеватого клинка. Узнав кровь, меч восторженно вспыхнул. Гватахини задумчиво наблюдала, как стекают с его острия световые капли. У меня упало сердце. Судя по числу свободных от обязательств Старших, любовь для Перворождённых так же конечна, как и вечность, а эти двое так давно не вместе! Однако Даэлит"т вернула мне враз потускневший рисмор:

— Благодарю за предложение, силлемари, но вынуждена отказаться: мечи не меняют хозяев.

Хвала Элутару! Похоже, у наставника есть шанс получить вместе с княгиней для клана и кое-что для себя. Облегчённо вздохнув, я вернула рисмор на место.

— Скажи, ТариАна, у тебя есть ножны для парных эр"рисов?

Я удивлённо застыла. Ну и причём тут это, если размена не будет? Впрочем, Даэлит"т права: для эр"риса ножны рисмора не подходят, а ножны для меча Света в Ломэдоре не встретишь. Неудобство с оружием в условиях Поиска могло реально усложнить задачу, странно, что предусмотрительный Линдо этого не учёл. Стоп! Не учёл или был уверен, что размен не состоится? Элута-ар... Не рано ли я ему сочувствую?

Эльфийка улыбнулась:

— Видишь ли, княгиня Л"лиоренталь, когда солидэрон задаёт вопрос, обычно он уже знает ответ. Линдориэль был уверен, что размен не состоится, а о ножнах я спросила, чтобы ты в этом убедилась.

Выходит, Линдо просчитал её ответ на ещё не заданный мной вопрос? Ну, знаете, чтобы я ещё раз... Гватахини молча смотрела на меня. Я понимала, чего она ждёт и чего ей стоит каждое мгновение ожидания. Не знаю, слабость там для неё Хэлеворны или нет, но сейчас важно другое: позволено ли этой "слабости" вмешиваться в дела гватахини? Прости, Линдо, но чтобы это понять, я должна знать больше. Клан превыше всего, ты сам дал мне полномочия.

Кто-то вошёл в зал Совета, и арка сразу стала прозрачной. Князь Раэдэль Антарэ! Разумеется, он нас не видел — Тьма пропускала свет только в одну сторону. "Гватахини Л"лиоренталь — Тёмная Мать Дома Келенар. Тот, кто в этом усомнится, умрёт на месте". Смелое заявление, если не сказать безрассудное. Было бы интересно узнать, что об этом думает сама Даэлит"т. Теперь-то я уверена, что в Лабиринте нас должна была ожидать встреча, а не засада. Значит, решение заменить одно на другое Раэдэль принял сам. Элута-ар, это что, заявление о правах? Если он продолжит в том же духе, может лишиться не только положения в клане, как уже случилось однажды, но и головы. Я взглянула на Даэлит"т:

— Прервёмся, гватахини?

Она вскинула брови:

— Ради чего, силлемари? Я никого не жду.

— Может, что-то срочное?

— Существует Устав, ТариАна. Кому, как не Оружейнику Дома, это знать, — напомнила Даэлит"т.

— Всего в Уставе не предусмотришь, командор.

— Всего и не нужно. То, что входит в парадную дверь, регулируется Уставом, для решения неуставных вопросов существуют другие двери.

Что ж, вполне откровенно. Ни для кого не секрет, что Высокие княгини Тёмных законно и открыто могут позволить себе то, чего не потерпит в собственном доме ни один Светлый. Во времена Эльдагора это помогло клану выжить, вероятно, помогает и теперь, тем более что большинство браков ду серке по-прежнему заключается по расчёту.

Гватахини прошлась по кабинету, подол алебы у её ног колыхался волнами Тьмы.

— Я догадываюсь, почему ты медлишь с передачей послания, силлемари, но прошу, постарайся понять... Я тогда так хотела забыть, что взяла слишком долгую паузу. Настолько долгую, что забыв, снова начала вспоминать. Это как маятник, достигший наивысшей точки и качнувшийся в обратную сторону. Сейчас он снова набирает ход, приближаясь к точке равновесия, и если его вовремя не остановить...

Даэлит"т оборвала фразу и посмотрела на замершего у парадных дверей Раэдэля.

— Знаешь, что всегда было самым сложным? Заставить их поверить, что продолжения не будет.

Тьма, клубившаяся у её ног, поднималась всё выше. Элутар!

/Дель, слышишь меня?/

/Слышу, не кричи./

/Можешь "достать" Раэдэля?/

/Зачем?/

/Скажи ему, пусть уходит. Скорее!/

/Куда уходит?/

/Просто скажи, но так, чтобы дошло!/

Тёмный вздрогнул и, придерживая голову рукой, попятился к двери. Я осторожно выдохнула. Гватахини проводила Оружейника взглядом и повернулась ко мне. В её глазах гасли багровые искры.

— Линдо единственный, кто может остановить маятник, ТариАна.

— Допустим, но Уставом Светлых боковые двери не предусмотрены, — напомнила я. — Твой супруг Светлый князь, гватахини.

— Знаю. Однако взяв в супруги Тёмную, он принял её Тьму и готов принимать и дальше, иначе просто вернул бы меч. Это предложение, ТариАна.

— Предложение чего?

— Принять его Свет.

Мы с Даэлит"т молча смотрели друг на друга. Размен Света и Тьмы? Похоже на взаимозачёт долгов. Ай да Линдо! Ну, если супругов Л"лиоренталь всё устраивает, тогда о чём переживаю я?

Гватахини сидела в глубоком кресле, откинувшись на высокую спинку, положив руки на подлокотники. На фоне тёмной обивки выделялись лишь белая маска лица и изящные, будто выточенные из мрамора кисти рук, остальное тонуло во мраке. Глаза казались закрытыми, но из-под ресниц на лицо падал чуть заметный красноватый отблеск. Это продолжалось так долго, что я начала сомневаться, не пошёл и её "маятник" в обратную сторону. Диван здесь, конечно, удобный, но... Я осторожно поёрзала и положила ногу на ногу. Элутар с ним, с этикетом, очень уж затекло тело от долгого сидения в одной позе. Даэлит"т подняла на меня глаза.

— Как маятник? — спросила я первое, что пришло в голову.

— Благодарю, уже лучше, — улыбнулась она. — Ты знаешь содержание послания?

— Нет. Я не читаю чужих писем.

Линдориэль оставил мне ключ, но заглянуть в чужие чувства ни разу не пришло мне в голову.

— Он тебе доверяет.

— Среди Перворождённых это случается.

— Ты не Перворождённая.

Я сложила на груди руки и качнула носком сапога:

— У меня масса других достоинств.

Даэлит"т рассмеялась:

— Да, это правда. Скажи, почему, когда я смотрю на тебя, я не вижу атани? Сколько тебе?

Про атани хороший вопрос. Жаль, нет ответа. Кстати, а сколько мне уже? Элутар, я не знаю, вернее, не чувствую! Так, а сколько было до того? Знать бы ещё, как тут течёт время...

— Давай остановимся на магическом числе тридцать, гватахини.

Эльфийка недоверчиво покачала головой:

— Я бы дала много больше.

Я рассмеялась:

— Благодарю. Кстати, среди атанов упоминание возраста женщины считается неприличным.

— А кто здесь говорил об атанах?

Мы помолчали, глядя друг на друга.

— Я не знаю, сколько ты живёшь, ТариАна, но умирала ты не раз.

Элутар!

/Валамар/, — поправил Лес"с.

/Мы так не договаривались, Хранитель!/

/Ты про бесконечно долгую жизнь?/

/Я про бесконечное количество смертей!/

/У тебя не было выбора, Тара. Атаны смертны, к сожалению. Твоё возвращение во Внутреннюю вселенную прервало цепь возрождений и уходов./

И почему мне всегда не хватает времени, чтобы всё обдумать? Вот и сейчас с Даэлит"т я должна говорить совсем не об этом!

— Возможно, так и есть, гватахини, но я, видишь ли, не Перворождённая и не помню своих прошлых жизней. Сейчас я бы хотела обсудить иное. Ты ведь знаешь, зачем мы здесь?

— Догадываюсь. Та самая встреча в Ломэдоре, которую Линдо обещал Тёмному Совету. Надеюсь, вы примете помощь Тёмной княгини Л"лиоренталь?

— Почтём за честь, но с этим лучше к командиру. Я хочу просить тебя позаботиться о князе Да"Эйне, гватамари.

— Об этом не надо просить, ТариАна. Наверное, я веду себя странно, но... — гватахини развела руками. — Я просто не знаю, что такое отец.

Я понимающе кивнула:

— Это случается. Думаю, князь найдёт выход, его бы только на ноги поставить.

— Поставим.

— И сразу привязать к чему-нибудь.

— Зачем? — изумилась эльфийка.

— Чтобы был на виду. С ним, знаешь ли, не соскучишься.

Даэлит"т покачала головой:

— Ты говоришь о нём, как моя мать.

— Он тоже так считает.

— Тогда займёмся им прямо сейчас, но прежде... Ты не могла бы... Словом, какой он теперь?

Кто, Да"Эйн? Судя по её стиснутым рукам, речь не о нём. Переключиться с Да"Эйна на Линдориэля стоило мне определённых усилий. Элутар, он что, отправил только голос, не вложив в послание ни одной картинки? Мужчины... Я показала Даэлит"т свой урок с наставником в фандарге Одинокого замка — тот, что с записью их учебного боя, закончившегося поцелуем.

— У него потрясающий запах волос, правда? — помолчав, сказала гватахини.

Я кивнула. Ну ещё бы: Поющий Ландыш, лиорен"на. Тогда я ещё подумала, что волосы всех Л"лиоренталей пахнут одинаково.

— Я так и не смогла забыть эту горькую свежесть, — улыбнулась эльфийка.

Естественно. Это же оружие массового поражения — магия рода Л"лиоренталь.

Мы с Даэлит"т стояли перед сидящим в кресле Да"Эйном, сложив на груди руки. Под нашими взглядами князь чувствовал себя не в своей тарелке.

— Э-э-э... Княгини Л"лиоренталь...

— Молчать, — приказали мы хором.

— Учитывая, что ты мне рассказала, результат поразительный, — сказала гватахини, разглядывая князя. — Добиться такого с одной только валамариен...

Эльфийка покачала головой.

— А это вплетение серебра в смарагдовые нити и есть Подгорная магия?

— Да.

— Убрать нельзя?

— Нет. Что можно, я заменила, остальное часть его нового существования. Он ведь тогда почти ушёл.

— Да, знаю. Дивный народ гномы.

Я улыбнулась:

— Ты ничего не путаешь, Даэлит"т? Дивный народ — это эльфы.

Гватахини пожала плечами:

— Да что в нас дивного-то, ТариАна? Скажи лучше, ты проделала с ним всё это вживую?

— Не совсем. Видишь ли, ток Жизненной Силы гномов по природе противоположен эльфийскому, поэтому мне пришлось остановить обе составляюшие и запустить их заново, уже в одном направлении.

Князь с усилием проглотил слюну: то, что он умирал ещё раз, было для него новостью. Даэлит"т недоверчиво покачала головой.

— Что? — не поняла я.

— Да ничего. Просто останов тока Жизни — это часть валамар, ТариАна, магия Смерти. Как ты работаешь с Силой? Не понимаю.

А я понимаю? Я уже как-то пыталась объяснить это Флоре.

— Видишь ли, Даэлит"т, похоже, мне доступны обе стороны Силы. Одновременно.

Гватахини задумчиво посмотрела на меня:

— Если бы я не достигла Мудрости, сказала бы, что это невозможно, силлемари. Однако продолжим.

Мы повернулись к Да"Эйну. Тот изображал восковую фигуру: был бледен, в смысле, бледнее обычного, и неподвижен.

— Восстановление идёт слишком медленно, — сказала я. — Каждая ощутимая трата сил отбрасывает его назад.

— Вижу.

— Он не в состоянии "подкачать" Силу самостоятельно, хотя резерв для этого немеряный.

— Это потому, что перекрыты каналы Тьмы.

Гватахини шагнула к сидящему в кресле князю и поочерёдно коснулась его лба, груди и живота.

— Здесь, здесь и особенно здесь, внизу. Так бывает, когда ду серке уходит в Пустоту, силлемари. Тем, кто возвращается, мы заново открываем связь со Стихией. К моменту твоего вмешательства каналы Тьмы князя уже закрылись, и его существование поддерживала только подгорная магия. Валамариен вернула Тёмному эльфу жизнь, запустив ток Жизненной Силы, валамар же вернёт Тёмному магу Смерть.

Даэлит"т направила на Да"Эйна открытую ладонь. Из неё вырвался луч Тьмы и тут же разделился, безошибочно найдя три нужные точки на теле князя. Выглядело всё это жутковато — так, словно три чёрных пульсирующих щупальца вцепились в жертву. Я наблюдала, как Тьма заполняет его Контур Жизни, а заполнив, рассеивается без следа. Даэлит"т опустила руку. И это всё?

— А чего ты ждала? — улыбнулась Тёмная Мать. — Контур Жизни Перворождённого — творение Элутара. Мы можем его разрушить или восстановить, но не в состоянии изменить. Однако кое-что нам всё же доступно. Смотри.

Звёздный поток внутри Контура, до этого двигавшийся неуверенно и рывками, начал набирать темп и вскоре понёсся так, будто его пришпорили.

— Вставай, князь, — сказала Даэлит"т.

Да"Эйн по привычке взглянул на меня, я ободряюще улыбнулась:

— Давай же, Оружейник.

Князь осторожно перенёс вес тела на ноги и только убедившись, что чувствует пол, отпустил подлокотники.

— Как это снимается? — спросила Даэлит"т, имея в виду его "доспех".

— Может, не стОит? — засомневалась я, видя, как неуверенно чувствует себя князь. — Он же едва стоИт.

— Если стоИт, то стОит! — отрезала эльфийка.

Да"Эйн выглядел озадаченным.

— Интересная мысль. Последние пару тысяч лэдов я как-то над этим не задумывался, — заметил он.

Да уж! Как вспомню конструкцию, которую мы из него извлекли... Отсегнув крепления, Да"Эйн потянулся к пряжке пояса — замку "доспеха" — и подрагивающими от волнения пальцами набрал цветовой код, касаясь самоцветов. Отделившаяся от тела магомеханика, позванивая металлом, зависла рядом с князем, словно ажурная серебристая скорлупа, а ду серке так и остался стоять, не решаясь сдвинуться с места. По-моему, он просто забыл, как ощущается здоровое сильное тело. Даэлит"т какое-то время рассматривала сверкающую конструкцию "доспеха", и, видя, что князь по-прежнему неподвижен, протянула руку:

— Держи.

Князь осторожно коснулся руки дочери. Она в нетерпении тряхнула головой:

— Я просила опереться, князь Хэлеворн!

Да"Эйн сжал пальцы на её запястье:

— Прости, княгиня Л"лиоренталь, я уже забыл, как прекрасны женщины Тиндомэ. Ты похожа на мать.

— Мать утверждает обратное, — чуть улыбнулась гватахини.

Отец и дочь удивительно гармонично смотрелись вместе. Рядом с внуками-феальдинами Даэлит"т выглядела едва ли не подростком, да и сам Да"Эйн по сравнению с ними мог претендовать разве что на "облегчённый" вариант Светлого, зато вдвоём... Я вспомнила свою Церемонию Представления. Должно быть, пары Тёмных тоже очень хороши! Да"Эйн прошёл по залу несколько шагов, опираясь на руку гватахини, затем, поблагодарив дочь поклоном, продолжил "прогулку" самостоятельно. Его движения становились всё уверенней, и я едва сдержала испуганный возглас, когда он без видимых усилий оттолкнулся от пола и шагнул на стол. Пройдясь по мраморной поверхности, князь развернулся на носках и развёл руками:

— Я не сплю?

В его глазах плясал безумный огонь. Даэлит"т сложила на груди руки:

— Ты стоишь на столе Совета, князь ДаЭйн!

— Прости, Тёмная Мать.

Маг легко спрыгнул на пол. Похоже, его тело уже вспомнило всё что нужно. Да"Эйн уверенно подошёл и опустился перед дочерью на колено. Она коснулась его склонённой головы:

— Тёмного Ветра, Тёмный Воин. И с возвращением.

Она хотела добавить что-то ещё, но передумала, а может, просто не решилась. Ду серке поднялся.

— Я не могу отдать тебе меч, гватахини — он уже отдан твоей матери, — но жизнь...

— Жизнь принадлежит ей, — напомнила эльфийка, указав на меня.

Встретившись взглядом с Да'Эйном, я на мгновение заглянула в бездну его страданий и ужаснулась. Почти две тысячи лэдов между жизнью и смертью!

— Мне достаточно твоей дружбы, родич, — сказала я. — А жизнь оставь себе, пригодится.

— Благодарю, силлемари, но я помню, откуда ты меня вытащила. Впрочем, можешь считать это дружбой, если хочешь.

Он приложил руку к груди и склонился в глубоком поклоне.

После стольких лэдов неподвижности Да"Эйн просто не мог оставаться на месте. Обойдя кабинет, он остановился перед стойкой с оружием, долго разглядывал клинки и наконец повернулся к гватахини:

— Наградные?

Она кивнула.

— За что?

— За работу.

— Ясно. Потанцуем, командор?

Похоже, князь, получив своё тело назад, решил испытать его в деле. В глазах Даэлит"т зажглись огоньки. Она сбросила алебу, оставшись в форменном командирском эласе.

— Оружие, князь?

— Мои рисморы у Хранителя мечей. Тут недалеко, за стеной.

— А эти?

Гватахини указала на мечи, укреплённые на спинке кресла.

— Эти Имлэдора. Подарок для гватамари Эсгелемор.

Даэлит"т покачала головой:

— Даже так? Однако твой Хранитель мечей бывший делот. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, князь. Иди за оружием, а я, пожалуй, возьму наградные, чтобы уравнять шансы. У меня нерегулярная пара, а Свет слишком сложный противник для Тьмы.

— Погоди, Даэлит"т, а если так?

Я достала из ножен свою пару. Эльфийка с сомнением покачала головой:

— Твой эр"рис не эльдамалец, он не подчинится Тёмному.

Верно: мой клинок создан курутарами Ока Света, но я помню, как он подчинился Сомбрэлю после "разговора" с Гилом. А ведь Да"Эйн тоже имеет дар!

— Я всё же попробую, гватахини, — сказал князь. — А вдруг я валатэр?

— Если это так, значит, Элутар и правда помнит о Тёмном народе, — спокойно ответила Далит"т.

Похоже, она почувствовала валатэ отца, но поверить в возвращение дара оказалось для неё слишком сложно. Да"Эйн принял из моих рук эр"рис и осторожно провёл пальцами вдоль клинка, благоразумно не касаясь лезвия. Валатэр валатэром, но противоборствующая Стихия в чистом виде вещь неприятная. Я ощутила сначала возмущённое недоверие клинка, сменившееся настороженным интересом и, наконец, готовностью работать с мастером Меча. А почувствовав рядом знакомый рисмор князя, эр"рис и вовсе успокоился: мечи уже научились доверять друг другу. Пока мы с Даэлит"т обменивались взглядами, Да"Эйн, отступив на пару шагов, успел выполнить несколько фигур Стандарта. Поймав разницу в балансах мечей, он отсалютовал командору форта:

— Начнём, гватахини?

Она кивнула в сторону зала:

— Прошу, Оружейник.

Я наблюдала за боем из арки между залом и кабинетом. Схвтка была всего лишь игрой, но тонкость заключалась в том, что эльфийские мастера Меча играют всерьёз. По залу метался вихрь, пронзаемый сине-белыми сполохами. В редкие моменты, когда Тёмные замирали друг против друга, мне даже удавалось их различить: три белоснежных "гномьих" косы — Да"Эйн, чёрная грива волос — Даэлит"т. Не знаю, кто из них первый вскочил на стол: сначала ду серке через него просто перелетали. Теперь схватака продолжалась на узком "помосте" прямо против арки. Похоже, игра подходила к концу, ибо приобрела приемлемый для взгляда темп. Противники были равны, и всё же Даэлит"т казалась чуть-чуть ровнее, ведь она не только свободно владела мечом Света, но и была ученицей Светлого. Клинки, сталкиваясь с лёгким звоном, мелькали в опасной близости от Оружейника, заставляя его медленно отступать к краю стола, в сторону трона гватахини. У него оставалось всё меньше места для манёвра, но Даэлит"т не ослабляла натиска. Я поймала себя на том, что от волнения дёргаю себя за волосы, и на всякий случай убрала руки за спину. Каблуки сапог Да"Эйна зависли в воздухе. Он попытался шагнуть вперёд — не получилось, оступился и качнулся назад, в пустоту. "Позвоночник!" — эта мысль настигла нас с Даэлит"т одновременно. Если князь потеряет равновесие и ударится о каменную спинку кресла...

— Атар! — крикнула гватахини.

Да"Эйн изящно развернулся в воздухе и спокойно перешагнул на резную спинку трона. Элутар! Я едва не сползла по стене.

/Тара?/

/Нормально, Дель: это Да"Эйн./

/Ну-ну, развлекайтесь./

Развлекайтесь! Даэлит"т уронила руки с клинками вдоль тела. Князь в два прыжка оказался перед ней. Казалось, он вот-вот обнимет дочь, но... Даже если бы его руки были свободны, он не решился бы её коснуться.

— Что ты, девочка? Это же главное правило Охотника, помнишь?

Гватахини улыбнулась дрогнувшими губами:

— Ду серке не падают?

— Верно. С него всегда начинается обучение.

— Да, первый урок, который даёт отец. Правда, мой слегка задержался на охоте.

— Но он вернулся!

— Я пытаюсь к этому привыкнуть, князь. Что ж, благодарю за науку, пусть даже через столько лэдов.

— Прости, гватахини. Хочешь продолжить?

Она отрицательно покачала головой:

— Не вижу смысла, валатэр.

Это что, признание? Несомненно! Как бойцы мужчины ду серке сильнее, таков их дар, мужское Начало, но не для тех, кто владеет валамар. Противостоять Дочери Тьмы на равных может разве что Стратег-оружейник, Верховный маг-валатэр. Элутар, так это была не игра?! Ну, знаете! Чтобы я ещё раз взялась судить о мастерстве эльфийских бойцов? Да ни за что на свете!

Да"Эйн защёлкнул поясной замок "доспеха".

— Думаю, лучше пока оставить всё, как было, — пояснил князь. — Я заблокировал магомеханику, теперь эта сбруя не более чем украшение, но в Ломэдоре может оказаться полезной.

— Этим ты не обманешь Тёмных Матерей, князь, — напомнила Далит"т.

— Как знать, гватахини, — возразил он, проверяя крепления. — Я забыл сказать: эта штука хранит мои прошлые состояния. Не знаю, зачем, наверное, для сравнения. Если заменить настоящее одним из них, картинка моей беспомощности будет надёжнее любой иллюзии. Может получиться забавно.

Эльфийка улыбнулась:

— Ты права, ТариАна: с ним скучать не придётся. Ты уверен, что правильно выбрал момент возвращения, князь?

— Ну, особого выбора у меня не было, — он развёл руками, демонстрируя "доспех", без которого совсем недавно не мог сделать и шага. — А что, есть предложения?

— Есть. Хочу поговорить о них с командиром Тройки. И ещё, лично для тебя: брак матери с князем Лодэрэном официально не расторгнут.

Да"Эйн сложил на груди руки, но, вспомнив, с кем говорит, заложил их за спину. Так же, чуть расставив ноги, стоял Дель перед бойцами клана, когда объяснял задачу во время учений. Оружейник, военный лидер, этого уже не изменишь.

— Я не имею претензий к брату, и мне не нужен титул тир-серегона Тиндомэ, гватахини.

Я не верила ушам: он что, отказывается от Фуинрут?! Однако Даэлит"т, похоже, не удивилась.

— Хочешь вернуть ранг Оружейника Дома?

— Зачем? Там я уже был.

Да"Эйн усмехнулся, подошёл к дальнему концу стола и положил руку на спинку центрального каменного кресла:

— Это тронное место Верховного мага Тьмы, пустующее с момента Катастрофы. Слева от него кресло тир-серегона, справа — Стратега-оружейника. По Тёмному Статуту трон должен занимать Верховный валатэр, мастер Смерти — единственный, кто имеет голос в Тёмном Совете наравне с главой Дома. Я хочу стать Верховным магом Тьмы Дома Хэлеворн, гватахини.

О как! Что ж, князь уже начал возвращать утраченное, и клянусь, не остановится, пока не вернёт всё и ещё столько же.

— Погоди-ка, Да"Эйн, а как же Фуинрут? — спохватилась я.

Князь озадаченно посмотрел на меня:

— А причём здесь Фуинрут?

Даэлит"т улыбнулась:

— Видишь ли, ТариАна, случается, что тир-серегон и супруг гватамари — разные мужчины.

Да-да, и входят через разные двери. Слов не было, поэтому я просто махнула на Тёмных рукой и сменила тему:

— Ты говорила, что Да"Эйн выбрал не тот момент для возвращения. Что ты имела в виду?

— После моего ухода в Лабиринт Дом Тиндомэ и так потерял в силе, а возвращение князя может ослабить его ещё больше, ибо означает соперничество между Старшими.

— А теперь будет означать ещё и усиление Дома Хэлеворн. Впрочем, вы же союзники.

— Союз длился недолго, ТариАна. После того как отец не вернулся из Лабиринта, между Домами наступило охлаждение. Брак Фуинрут с Лодэрэном и рождение законной наследницы ничего не изменили. То, что мать винит в своей потере гватамари Эсгелемор, я узнала много позже.

— Она права, — спокойно сказал Да"Эйн. — У Фуинрут всегда было замечательное чутьё на игры такого рода. Эсгелемор хотела сохранить Дому Оружейника, на тот момент сильнейшего среди боевых магов Высоких Домов, и в то же время не упустить выгодный брачный контракт и союз с Тиндомэ. Идея с заменой одного сына на другого, может, и была неплоха, но подвело исполнение, вернее, исполнитель. В результате Дом Хэлеворн потерял сразу трёх Высоких князей: Да"Эйна, ушедшего в Пустоту, Лодэрэна, принявшего кровь Тиндомэ, и Имлэдора, пропавшего в Лабиринте.

Когда я услышала, что князь сказал о себе в третьем лице, по спине пробежал холодок.

— Ты не ушёл, Атар, — напомнила Даэлит"т, — ты вернулся.

— Я ушёл, девочка, — мягко возразил он. — Кому как не Тёмной Матери это знать? Клан Тангаров остановил меня, силлемари вернула к жизни, ты дала Силу. Думаешь, я всё ещё Да"Эйн Хэлеворн?

— Другого я не знаю.

— Но его знает Фуинрут.

— Хватит, Да"Эйн! — не выдержала я. — А то я и вправду поверю, что ты сунул голову в петлю или куда там... в логово спингора, захлебнувшись собственными переживаниями.

Тёмный неожиданно рассмеялся:

— Да я тогда был так взбешён, силлемари, что ничего не чувствовал! Зато хорошо соображал. Вернувшись, я бы непременно просчитал игру, нашёл актёра и убил бы его на месте. Меня нельзя было отпускать живым, поэтому гибель "от отчаянья" прекрасно вписалась в план Имлэдора.

Глаза Даэлит"т сверкнули:

— Что ты о нём знаешь?

— Много интересного. Мы, видишь ли, с ним в одной гостинице отдыхали, только на разных уровнях, — усмехнулся Да"Эйн. — Это отдельная история, гватахини. Жив мой кузен, но с его наклонностями, похоже, долго не протянет.

Эльфийка покачала головой:

— В Ломэдоре он протянул бы ещё меньше. Кстати, князь, сколько я себя помню, мужчины в кабинет Фуинрут входили только через парадную дверь.

Мы с Далит"т сидели на диване, Да"Эйн в кресле напротив. Он ловил взглядом каждое движение дочери, чтобы не упустить момента, когда она начнёт вставать.

— Брось, Атар, — слегка поморщилась эльфийка. — Ты ведёшь себя как юнец, который боится сделать ошибку в этикете.

— Прости, я слишком долго не был среди своих.

Он со вздохом поставил недопитый бокал на столик:

— Похоже, мне придётся снова привыкать к нашим винам.

— А что предпочитает подгорный народ?

Князь пожал плечами:

— В принципе, подгорный народ способен гнать крепкие напитки из чего угодно, но больше всего уважает пиво. Его сортов у гномов великое множество, всех не упомнишь.

— И какое же твоё любимое?

— Тёмное, "Тангарский аксамит". Уникальное сочетание мягкости и убойной силы. Я могу спросить, гватахини?

— Конечно.

— Ты носишь алебу без пояса. Почему?

— Я отказалась от ношения плети, когда мать впервые использовала её по назначению.

Да"Эйн провёл по лицу рукой, пытаясь скрыть боль. Даэлит"т вопросительно подняла бровь.

— Линдо помнит до сих пор, а князь Хэлеворн знает от меня, — пояснила я.

Гватахини чуть улыбнулась:

— Мужчины слишком впечатлительны. Фуинрут давно избавилась от чувства вины.

— А ты?

Даэлит"т пожала плечами:

— Ты о Фаро? Я не могла иначе: оскорбление, нанесённое его отцом, было слишком тяжким. Теперь, когда прошла отпущенная на него вечность, я свободна и могу вернуться.

— Твоя вечность была настоящей, гватахини, а я свою организовал сам, — горько усмехнулся Да"Эйн. — Хорошо, что физическая боль гасила воображение, иначе я бы раньше разгадал игру Имлэдора и сходил с ума уже от осознания собственной глупости. Однако ТариАна права: я почти захлебнулся в переживаниях, правда, значительно позже той последней охоты.

— Я же говорила: мужчины слишком впечатлительны, — заключила Даэлит"т. — А твоя впечатлительность, Атар, стоила мне княжеского венца.

Да"Эйн опустил глаза:

— Прости.

— Твой отец, гватахини, не знал о существовании дочери и сполна заплатил за ошибку, — напомнила я.

— А я ушла, сознательно оставив сына. Ты это хотела сказать?

Наши взгляды соприкоснулись довольно жёстко. Да, я хотела сказать именно это, княгиня Л"лиоренталь! Не потому ли Фаро так бездумно лишил сыновей матери, что был лишён её сам? Однако огонь в глазах Даэлит"т погас, так и не разгоревшись. Видимо, Линдориэль верно расставил акценты в послании.

— Я могла бы ответить, что исполняла условия брачного договора, и это правда, — помолчав, сказала эльфийка. — Но тебе я скажу иначе. У меня Светлый мальчик, ТариАна, и я не хотела его ломать. В клане отца, пусть и без матери, но среди своих, ему было лучше.

— А как насчёт обращения во Тьму?

— А это уже Право Выбора, силлемари. По Древнему Уложению взрослый Перворождённый может выбрать для себя клан одного из родителей. Тёмный Статут признаёт Право Выбора только за детьми от смешаных браков.

— Погоди, так вы собирались его спрашивать или?..

Даэлит"т поставила бокал на столик и поднялась, жестом разрешив отцу не вставать. Она принесла и поставила перед нами пластину тон"ишада, свидетельства Тени, и мы снова встретились взглядом с Л"лиоренталями.

— Или, — сказала она, садясь. — Линдориэль знал о наблюдении за сыном, но не атаковал, пока не чувствовал угрозы. Этот взгляд — момент истины, момент, когда он принял решение, ТариАна.

— Охотник не прочёл предупреждения?

— Охотник выполнял приказ.

— А ты?

— А я руководила операцией. В том, чтобы дать Фаротхаэлю возможность выбора, я не видела ничего противозаконного.

— Способ не смущал?

— Нет. Видишь ли, я планировала выйти к сыну сама, но не учла, кто его отец. Сила Линдориэля никогда не была направлена против меня, и я ошиблась в расчётах. Линдо опередил нас. Он выследил Охотника в Лабиринте и, прежде чем убить, оставил ему послание для Тёмного Совета, пообещав следующую встречу уже в Ломэдоре. Для переговоров Линдо выбрал староэльфийский, язык Эльдагора, и боевую форму Духа. Ты знаешь этот их взгляд, чёрное в чёрном. Он был уверен, что мы прочтём послание... По свидетельству Тени поединок был честным. Линдо оставил тело Охотника у Моррагонда, так, как того требовал этикет: с оружием и положенными почестями. Но я знаю супруга, ТариАна, он бы не стал убивать, если бы уже не видел то, чего не видели другие. Этим он предупредил меня об опасности, обозначив степень угрозы как смертельную — для сына и для меня.

— Элутар! Не лучше ли было вернуться?

Даэлит"т отрицательно покачала головой:

— Ты забыла про мою вечность, ТариАна. Клан превыше всего, помнишь? Для таких, как я, это не данность, это вопрос выбора — того самого, который я хотела дать Фаро, не понимая, что сын его уже сделал. Это теперь я знаю, что насильственная смена Стихии-воспреемницы в конечном итоге приводит к ломэ"нолл, а тогда... Тогда, глядя на Линдо глазами ушедшего в Пустоту Охотника, я впервые испытала страх. Я напомнила Фуинрут, что приняла кровь Л"лиоренталей и моя служба материнскому клану заканчивается там, где начинается преданность семье. Разговор был трудным для нас обеих, но он того стоил: Тёмный Совет свернул операцию.

Элута-ар, ломэ"нолл, одержимость! Так вот от чего Линдо защищал сына, и от какой опасности Гил наконец избавил отца! Дель говорил, когда в Амандоре магия Смерти нарушила его Равновесие, он тоже оказался в шаге от одержимости, и только наше феарал"лиэ указало ему путь к Свету. Что ж, теперь мне ясна причина безумия Дал"леДин"на: возможно, его тоже пытались обратить во Тьму.

— Что было дальше?

— Дальше, силлемари? До недавнего времени я была командором крепости Тинмори, подземного близнеца крепости Тиндомэ. Это ранг Оружейника Дома, которого у нас нет: гватамари разделила его обязанности между мной и тир-серегоном. Так поступают многие: с утратой валатэ значение Оружейника как боевого мага-артефактора также было утрачено. На мне была разведка, оборона, боевая подготовка, тир-серегону достались Оружейные мастерские и Арсенал. Я гоняла бойцов в фандарге до изнеможения, снова и снова "прокачивала" каждый свой шаг и, как ни старалась, в конечном итоге получала те же Семь Башен Л"лиоренталей. Это сводило меня с ума, и я опять поднимала на ноги гарнизон. Впрочем, мне никто не мешал: Дочери Тьмы не допущены к управлению Домом, а на Советах присутствуют только в качестве приглашённых.

— Разве ты не Тёмная Мать? — спросил молчавший до сих пор Да"Эйн.

— Разве ты не знаешь, как передаётся валамар? — спросила Даэлит"т в ответ. — То, что Фуинрут наделила Силой незаконную дочь, считается нарушением Тёмного Статута.

— Чем ей это грозит?

— Кому, матери? — гватахини рассмеялась. — Кто осмелится чем-нибудь грозить Фуинрут? Она "закрыла" меня от остальных и занялась моей валамар всерьёз. Я обучала бойцов Дома, а она обучала меня. В результате, став Тёмной Матерью, я не стала ближе к управлению кланом и к Тёмному Совету, зато стала гораздо лучше понимать Фуинрут. Теперь мне кажется, что она специально не пускала меня "наверх", будто берегла от чего-то... Всё изменилось после атаки на Школу делотов. Расследование, разумеется, вели Тёмные Матери, а поимку преступника Совет поручил Тиндомэ, лучшим Охотникам Фуиндост.

— Лучшим? Ваш тир-серегон из Дома Хэлеворн, — заметил Да"Эйн. — Ведь это Лодэрэн нашёл мои рисморы, никто другой бы не смог.

— Верно, нашёл. И отдал их Фуинрут, а не гватамари Эсгелемор. Лодэрэн давно Тиндомэ, князь Да"Эйн, как и наши бойцы, которые выследили и загнали того делота. Преступник ушёл через портал еле живым. Кто же мог ожидать, что у него амулет Перемещения такого уровня — наш собственный Ключ от Таургондэ! Если бы я не была Тёмной Матерью, я бы не почувствовала Следа. Это валамар, ТариАна: мы видим материнскую магию Дома так же, как материнскую Кровь.

Элута-ар, так амулет Перемещения Сомбрэля принадлежит Тиндомэ? Впрочем, учитывая заказчика... К слову, трофейный амулет Хана, добытый в Лабиринте, точно такой же.

— Раз у делота оказался наш артефакт, значит, он исполнял для Тиндомэ какую-то работу, — продолжила Даэлит"т. — Понятно, что нападение на Школу делотов ему вряд ли заказывали, но говорить об этом с Фуинрут было бесполезно: если мать сразу не сочла нужным посвятить меня в свои планы, то и после откровенничать не будет. А с делотами и раньше бывали сложности: иногда они необъяснимо выходили из повиновения, по сути дела совершая самоубийство. Не важно, был ли это один из таких случаев или с исполнителем просто не рассчитались за услугу, но происшествием определённо стоило заняться. Я начала со Школы: говорить с делотами было проще всего.

— Неужели? А мне пришлось с ними повозиться, — заметил Да"Эйн.

— Да уж, как ты задаёшь вопросы, мы видели, — сказала я.

— Так я же не Тёмная Мать, — рассмеялся князь. — Прости, гватахини, я просто хотел сказать, что старые методы по-прежнему убедительны.

— Правда? И насколько? — заинтересовалась эльфийка.

— Так, вот этот ваш обмен опытом — без меня, — отрезала я.

Далит"т понимающе улыбнулсь:

— Тогда я продолжу, силлемари. Атака на Школу делотов была результатом нарушения правила добровольности: туда был взят ребёнок неподходящего возраста против воли родителей. Я отправила бойцов в город, но ни матери мальчика, ни её семьи они не нашли. Зато нарвались на своих. К тому времени у меня уже было с чем идти к Фуинрут. Я притащила к ней в кабинет связанных изменников, швырнула на пол обесчещенные клинки Тиндомэ и спросила, за каким ламброоном нас снова понесло в Эльдамаль. То, что след ведёт именно туда, не вызывало сомнений.

Даэлит"т взглянула на пластину тон"ишада:

— Если бы я тогда знала о результатах нашего "наблюдения" за Навигатором, вопросов бы уже не задавала. К счастью, Духи уничтожили делотов, Тёмный Совет остался в неведении, и мы вместе с ним. Однако я поняла, что подошла к черте, за которой заканчиватся моя преданность клану, и сложила полномочия командора крепости Тинмори. Уходя в Лабиринт, я взяла с собой боевую группу, вы видели её в деле. Эти бойцы преданы лично мне.

— Почему ты осталась в Подземье?

— Нужно было завершить начатую работу.

— Келенары?

— Да. Видишь ли, большинство из них виновны только в одном: в желании вернуться в Эльдамаль. По Тёмному Статуту это неподчинение главе клана, другими словами, мятеж, что карается изгнанием. Хуже всего то, что осуждённый к изгнанию ду серке лишается кровной связи с Домом, то есть, теряет часть Силы, а вместе с ней и большинства шансов выжить в Лабиринте. Те, кому повезёт наткнуться на стоянку контрабандистов или добраться до заброшенных гномьих копей, ведут потом нескончаемую битву за жизнь с голодом и глубинными тварями. Я знаю, о чём говорю: сопровождать экспедиции Тиндомэ в дальнее Подземье — одна из обязанностей гватахини на службе Дому. Видела всякое. А келенары... Изгнанники они там или мятежники, но когда вырываешь их буквально из паучьих жвал, на многое начинаешь смотреть иначе. В общем, я занялась поисками места, пригодного для жизни в Лабиринте, и мне было всё равно, что скажут на это мать и Тёмный Совет.

— Но вместо взыскания ты получила от Фуинрут Ключ от Геленора, — сказал Да"Эйн.

— А ты неплохо её знаешь, Атар, — улыбнулась Даэлит"т. — Геленор — это форт Гелат, форпост Тиндомэ в глубоком Подземье и наша база для дальних экспедиций. Он был оснащён всем необходимым для выживания гарнизона в условиях отсутствия связи с Ломэдором: водой, пищей, оружием, сырьём для мастерских, но никогда не использовался по назначению. Гелат законсервировали ещё до Раскола. Получив Ключ, я ввела его в строй и начала собирать сюда Тёмных — всех, кому удалось выжить. Кстати, поисковые группы Геленора до сих пор патрулируют Лабиринт.

— Фуинрут знает? — спросил Да"Эйн.

— А как ты думаешь? Если я до сих пор занимаюсь келенарами, значит, ей это интересно. Но я здесь не ради неё, а ради ду серке. Практически всё население форта обязано жизнью мне и моим бойцам.

— Дом Келенар?

— Так они его называют: другого у них нет. Но ты не хуже меня знаешь, князь, что Дом — это кровная связь. Я никого не удерживаю. Фуиндост рано или поздно вернётся в Эльдамаль, и келенары получат прощение.

— Я понял: ты просто даёшь им возможность дожить до этого времени. Однако у Фуинрут, похоже, другие планы. За короткое время ты способна сделать из форта крепость, а из мастеров — Охотников, и гватамари это знает. Дом — это прежде всего лидер, княгиня Л"лиоренталь, военный лидер. А кровную связь оставь Древней крови: для Младшей всё иначе. Фуинрут зачем-то нужны бойцы, Даэлит"т, — резерв, и, возможно, запасные позиции на случай отступления.

Гватахини поднялась, прошлась по кабинету и остановилась перед стойкой с оружием.

— Возможно, — задумчиво произнесла она, глядя на наградные рисморы.

Резерв, запасные позиции? Может, они уже и делотов возвращают? А что, такие бойцы не слабее Охотников, а уж тому, кто их вернул, будут преданы до конца. Голова шла кругом. Мы не обсудили и четверти того, что было нужно, а я уже чувствовала невероятную усталость. Нет уж, дальше пусть продолжает командир.

— Устала? — спросила Даэлит"т. — Может, в гостевую?

— Лучше в душ, — ответила я.

— Элутар, что же ты молчишь? Там, за гобеленом!

Бассейн оказался необычной формы: вытянутый и слегка изогнутый, будто серп молодой луны. Чёрный мрамор превращал поверхность воды в чёрное зеркало, а маленькие светильники по краям мерцали, словно световые вспышки, бегущие по краю клинка. Совсем как у сир"риса! Теперь я знаю, чем вдохновился Вельтагир Тиндомэ, создавая свой "чёрный свет". Я присела на ступени и попробовала воду: не холодная, но и не слишком тёплая — в самый раз. Чуть дальше, в широкой части бассейна, поднималась скала с площадкой для прыжков. Взобравшись на самый верх и увидев своё отражение далеко внизу, я засомневалась, стоит ли, но что-то внутри меня решило иначе. Разбег, толчок — и я птицей, раскинув руки-крылья, на мгновение зависла над бассейном и бесшумно вошла в воду...

... Вынырнув, я оглянулась на скалу, и тут же с неё взлетели в воздух два тела. Полёт был красивым, но коротким: уже через мгновение ныряльщики вошли в воду с двух сторон от меня. Полумесяц центрального бассейна покрылся рябью, разбивая отражения бесчисленных светильников, усеивавших своды подземного зала. Вода здесь была повсюду: струилась по чёрным мраморным стенам, бурлила и пенилась в таких же чёрных чашах-бассейнах, била каскадами фонтанов. Прозрачные струи, взлетая в воздух, радужно сверкали над казавшейся чёрной гладью поверхности. Родичи Вэла называли это место залом Каменной воды. Здесь Стихии сливались настолько, что иногда трудно было отличить мраморное зеркало от зеркала водной глади. Именно поэтому все бассейны подсвечивались ещё и снизу. Мрачноватое величие крепости Тиндомэ не то чтобы подавляло, но почему-то не располагало к веселью, поэтому Вэлу, затащившему нас с Ноем к себе, приходилось стараться.

Они вынырнули из воды одновременно: Ной откинул волосы с лица движением головы, Вэл убрал рукой. Белоснежные пряди намокли и потеряли блеск, и от этого брови и ресницы Светлого казались темнее, оттеняя горящие серебром очи. Глаза Тёмного сияли гранями рубиса едва ли не ярче. Этак вы и воду подожжёте, мальчики!

— Может, вместе? — предложил Вэл.

Щас! На том пятачке, откуда мы только что прыгнули, втроём можно было поместиться, только слившись в объятиях.

— Нет уж, Архимаги, я лучше тут подожду.

— Ну и зря, — сказал Ной.

Я улыбнулась. Два закадычных врага, прошедших Эльдагор! Даже не верится. Правда, всё это было ещё до меня. От открытого соперничества их удерживало только одно: я любила друзей одинаково, но совсем не так, как им бы хотелось. Ребята подплыли к краю бассейна, выбрались из воды и встали на краю, что-то обсуждая. Я смотрела на точёные тела, облитые светом, усыпанные сверкающими каплями воды. Ной что-то говорил Вэлу, указывая на вершину скалы, тот слушал, улыбаясь, и с сомнением качал головой. Так, если сразу не договорились, спор предстоит долгий, причём чем больше будет "давить" Ной, тем несговорчивее будет Вэл. Но как же хороши! Элутар, однако пора заканчивать: как бы вода не закипела! Ну, ещё раз и всё, пока они заняты спором. Уже стоя на скале, я окликнула их и помахала рукой. И чем только думала? Для ду серке подняться в воздух — пара пустяков. Вэл оказался рядом в то же мгновение. Словом, оступившись от неожиданности и потеряв равновесие, я еле успела сгруппироваться, чтобы правильно войти в воду. Ной, который уже ждал под скалой, вытолкнул меня наверх. Тут же рядом вынырнул Вэл.

— Какого Элутара? — рявкнул на него Светлый.

— Да пошёл ты, Ной, — огрызнулся расстроенный Тёмный.

— Ничья, — объявил знакомый голос.

— Командир! — хором откликнулись ребята.

— Есть дело, — сказал он.

ЭльФ сидел на краю бассейна, вызывающе, до неприличия сухой среди роскошного буйства воды. Ребята обменялись взглядами, и я замерла в предвкушении. Они вынырнули перед ним одновременно.

— Что есть в Тройке командир, Ной? — спросил Вэл.

— Первый среди равных, — ответил тот. — Уравняем, Вэл?

ЭльФ не успел даже рта открыть, как оказался в воде. Вынырнув, он рассмеялся:

— Пижоны.

Наставник оттолкнулся от бортика. Я завороженно следила, как скользит под водой его сильное гибкое тело. Вынырнув передо мной, он отбросил волосы назад и ладонью снял с лица лишнюю влагу.

— Отличный пируэт, Анатариен. В следующий раз руку заводи от плеча.

Наставник показал, как именно, и случайно коснулся моей груди. Прикосновение было обжигающим, почти болезненным. Как же это мучительно, когда чувства не имеют выхода!

— Прости, — хрипло извинился он.

Сердце пронзила мгновенная боль, стало трудно дышать.

— Тари!

Хватаю ртом воздух, чувствуя, что падаю в пустоту...

... /Что это, Лес"с?/

/Это я, Тара. Я возвращаюсь./

/Извне? Это не смешно, Хранитель. У меня снова что-то с памятью. Или с головой./

/С тобой всё в порядке, Тир-Элен"на. Просто теперь я знаю, что вместе с даром храню твои память и опыт, и возвращаю их тебе. Я вспомнил, вспомнишь и ты./

Не может быть... Элутар, сколько же мне лет?!

/Для Навигатора совсем немного./

/Выходит, я знала Ноэ"Тхафара и Вельтагира ещё до Катастрофы?/

/А что говорит твоя память?/

/Она сошла с ума, Лес"с./

Могу поручиться, что поле этих слов раздался смешок!

/Ты для этого вытащил меня в Веду? Не мог подождать, пока закончим Поиск?/

/Прости, но это ты вытащила меня сюда. Не надоело ещё играть за кого-то? Может, порулишь сама, Пресветлая?/

Это он о чём? О Наследии, что ли? Впрочем, пока меня смущало только одно:

/Лес"с, может, не стоит говорить Делю про мой настоящий возраст, а то мало ли.../

На этот раз надо мной откровенно смеялись.

/Тара, говорить с эльфом о возрасте не имеет смысла. Ты хоть представляешь, сколько жизней он мог уже прожить?/

/А Наследие?/

/А вот это уже после Мудрости, не раньше, и то если сам захочет./

Нет, на этот раз ты ошибся, Хранитель: с ментальным Навигатором ничего нельзя знать наверняка. Но когда бы мой любимый ни пришёл в этот мир, я всегда буду чувствовать себя девочкой рядом с ним. Как же мы жили друг без друга все эти тысячи лэдов?..

... Я открыла глаза. Белая грива, тёмные брови, странные туманные очи. Роскошный ситаль поблёскивает чёрным жемчугом и алморами — чёрными алмазами, — изящные пальцы унизаны самоцветами. Я улыбнулась: Вэл всегда любил камни. Тёмный князь Вельтагир Тиндомэ... Что же ты не дождался моего возвращения, Тёмный? Почему ушёл раньше? Я подплыла к бортику, Вэл подал руку:

— Анатариен...

Я чувствовала, как по телу сбегают капельки воды. Меня била нервная дрожь, и он поспешил накинуть мне на плечи полотенце. Что же ты, Вэл... Я не смогла скрыть боли.

— Ты как, Тари?

Что мне ответить другу? Ведь я не тысячи лэдов назад, как Ной, а именно в этот момент ощутила его уход, и то, что пережил Архикнязь, потеряв сразу и Вэла, и ЭльФа, поняла только сейчас.

— Всё в порядке. Теперь уже всё в порядке, Вэл, если не считать того, что сквозь тебя просвечивает интерьер. Но с этим мы как-нибудь разберёмся.

Наследие

ФиДель

Верховный Тёмный возник в кресле напротив. Элутар, до этого момента я видел его только раз, а чувствовал, что знаю вечность. Правда, не свою. Вельтагир сидел, положив ногу на ногу, покачивая носком сапога, на груди мерцал менглир Архимага. Вернее, менглир Анатариен. Резерв артефакта был почти исчерпан. Надеюсь, маг не пытался открыть Переход? Впрочем, вряд ли: он не мог не понимать, чем это грозит. Однако у Моррагонда Тёмный выглядел более материальным.

— Да-да, знаю, — улыбнулся он. — Пришлось слегка потратиться, проходя сквозь камень.

— Выкладывай, Архимаг.

— Что?

— Всё, чего я о тебе не знаю.

— ЭльФ...

— Зови меня ФиДель.

— Не надо, командир: вечность, которую ты отмерил для нас с Ноем, давно закончилась.

Я молча смотрел на него. Вечность! Наверное, я никогда не рискну заглянуть в бездну той потери, после которой оборвал с ними Связь. Однако как ни крути, а именно та ошибка Архимагов сохранила нам последнего Навигатора, а мне... Я и вернулся-то только для того, чтобы её найти, потому что иначе зачем мне было покидать Сады Элутара? Как же ему объяснить...

— Видишь ли, Вельтагир, я не ЭльФ. Тот, к кому ты обращаешься, часть моей памяти, и я пока не готов принять её как свою. Ты Архимаг, ты понимаешь, о чём речь.

Тёмный опустил глаза, сделав вид, что рассматривает сапог, и снова взглянул на меня:

— Если бы ты знал, насколько ты — это он, ты бы меня понял. Однако в твоих словах есть доля правды: ЭльФ так и не решился сказать ей, что любит.

— Это было так заметно? — усмехнулся я.

— Шутишь? Мы ведь с Ноем тоже... Вызов взял ЭльФ, но отказался от награды.

Я поднял бровь:

— Ты уверен?

Тёмный недоверчиво покачал головой:

— Я сейчас с кем говорю?

Если бы я знал!

— Со мной.

— Элутар, ЭльФ!

— ФиДель, Вельтагир. Пожалей родичей: хватит с них пока и вас с князем Хэлеворном.

— Я понял, командир.

— Тогда к делу.

Тёмный рассказал, как им с Ноэ"Тхафаром удалось освободить его из плена Моррагонда и какую роль в этом сыграл амулет Анатариен. Что ж, решение столь же простое, сколь красивое — использовать менглир в качестве Якоря, удерживающего фантом в Реале. Ну, на то они и Архимаги, чтобы придавать изящество простоте.

— Артефакт почти на пределе, — заметил я.

— В форте Геленор мощные стены.

— Ладно, уговорил: проведу тебя к Анатариен через двери. Для неё зарядить собственную игрушку — пара пустяков.

— А она?..

— Нет. Пока нет.

Вельтагир помолчал, рассматривая перстни на пальцах. Так он всегда собирался с мыслями перед сложным разговором.

— Элутар, почему всегда я? — тихо произнёс Тёмный и поднял на меня глаза. — В общем, я должен рассказать, чем мы с Ноем занимались до Катастрофы, командир.

— Благодарю, но как раз до Катастрофы ЭльФ был жив, — напомнил я.

— В смысле, чем мы с Ноем занимались после... ну, после того, как Тройка перестала существовать, — пояснил Вэл.

Тройка? Какая к Элутару Тройка! Это Анатариен перестала существовать! Я почувствовал, как меня накрывает волна ярости. Раньше, чтобы сдержаться, мне потребовались бы все силы, теперь же я спокойно уточнил:

— Это после того, как Тари спасла вас, вытолкнув из портала?

Яркая вспышка, и Вэл прикрылся рукой от ослепительных лучей. По привычке, конечно: его фантом неуязвим для Стихий. Элутар, так вот как малдуэль работают со Светом! Знал, что через глаза, но пробовать не приходилось. Однако придётся быть осторожнее, учитывая ранг моего предшественника. Я погасил Свет, Вэл опустил руку.

— Чего ты хочешь, ЭльФ? Доказать, что тебе было больнее? Ты мог утешаться хотя бы тем, что в случившемся нет твоей вины.

— Ошибаешься. Я должен был запретить ваши игры, а ограничился лишь неучастием в них.

Тёмный облокотился на подлокотник и прикрыл лицо ладонью. Однако что же мне с ними делать? Первая Тройка, самая первая в Эльдамале! Тогда они работали над созданием Академий, общих для всех эльфийских кланов, тогда же определились и с академической боевой единицей. Трое Охотников, владеющих клановым даром на уровне мастера, уверенно достигали поставленной цели, при этом состав группы менялся в зависимости от уровня задания. Исключение составляли только Тройки Духов: они были постоянными ввиду решаемых ими задач. Тройка же из двух Архимагов и Навигатора была готова перевернуть вселенную, чтобы сделать невозможным новый Эльдагор. Что ж, задачу они выполнили, но в эту часть памяти я заглядывать не собираюсь. Однако у меня уже есть Тройка, команда Духов, и я не хочу другой. Элутар, что же мне делать с прежней?

Вэл отнял руку от лица:

— Может, будешь просто другом, командир?

— Это ты сейчас с кем говоришь?

Он попытался улыбнуться:

— С тобой.

— ЭльФ всегда был вам другом, ему просто не хватило вечности, чтобы простить. Дайте ему время. Для него ведь, как и для тебя, Катастрофа произошла совсем недавно.

— Да. Мы оставили этот мир на Ноя, и он в одиночку тащил его на себе тысячи лэдов, — вздохнул Вэл. — А ты что скажешь, ФиДель?

— О дружбе? Сложный вопрос. Вы мои родичи, Старшие. Я называю Архимага Атар"Тэ, и тебя, князь Тиндомэ, вероятно, должен звать так же.

Вельтагир улыбнулся:

— Нет. У нас с тобой одна кровь, но ты не прямой мой потомок.

— Это дела не меняет.

Тёмный изменился в лице:

— Только не зови меня прадедом, командир!

Я невольно рассмеялся:

— Вэ-эл, какой прадед? Я же старше тебя на...

И прищурился, прикидывая.

— Ну и кто ты после этого? — усмехнулся Тёмный. — Сам-то хоть знаешь?

Я молча смотрел на него. Знаю? Это вряд ли. Я не хотел погружаться в чужую память, опасаясь в ней раствориться, перестать быть собой. Перворождённый, достигнув Мудрости, способен управлять Наследием, мне же явно не хватало опыта. Элутар, но нужно ведь что-то делать! И тогда я решился заглянуть туда, куда не заглядывал с того времени, как боролся за жизнь в долине Нан Рил"леРант — в собственное сознание.

... Я присел на берегу, глядя на спокойные воды реки Силы. Два потока, Тёмный и Светлый, текущие в разных направлениях, время от времени образовывали на границе тёмно-светлые водовороты. Для моей смешаной крови это было не опасно. Беспокоило другое: рядом с моей рекой появилась ещё одна, надо полагать, тоже моя, а полоска суши между ними была пугающе узкой. Элутар, если мне придётся войти в эти воды, как я потом найду нужный берег?

— Тебе нужен Якорь, — раздался рядом сильный чистый голос.

Я не мог не узнать его: так пел под молотом келворн, когда я ковал свой сир"рис. Теперь я слышу, как он поёт эту песнь в бою. Кто-то подошёл и встал рядом, а я продолжал смотреть на воду, не решаясь взглянуть в его сторону.

— Посмотри же на меня, Страж Границ. Я хочу видеть твои эльфийские очи.

В голосе зазвенели колокольцы смеха, и я рискнул повернуть голову. В шаге от меня стоял незнакомец: чёрный элас, чёрные, сплетённые в тугую косу волосы и чёрные раскосые глаза на бледном узком лице. Его можно было бы принять за Духа, если бы не рост, едва достигавший лантра, и странный металлический блеск одежд.

— Эльдэ? — еле выговорил я, потому что уже понял, кого вижу.

Он звеняще рассмеялся:

— Ну наконец-то! Ведь я столько раз пел тебе своё имя!

Элутар, мой Стирающий Грани! Я потерял дар речи, потому что впервые говорил с собственным мечом. Эльдэ присел рядом на корточки. Точнее, не присел, а перетёк, плавно изменив положение тела. Перекинутая на спину коса при этом даже не шевельнулась, составляя с ним единое целое. Переплетение прядей в точности повторяло рисунок оплётки рукояти, который я придумал сам. Почему-то именно это вернуло мне уверенность.

— Чему ты удивлён? Это же ты заложил Связь в мою ментальную основу. Вообще-то мы проделываем такие номера нечасто, но тебе нужна помощь, и я пришёл.

Я не мог отвести от него восхищённого взгляда. Ещё бы: живой меч! Тангарам рассказать — не поверят! Эльдэ склонил голову к плечу, ожидая ответа.

— Что ты говорил о Якоре? — решился я наконец.

— Когда не хватает Мудрости для управления Наследием, его груз может оказаться неподъёмным. Тебе нечем уравновесить прежнюю память, Страж, и это опасно.

Я невесело усмехнулся:

— Знаю: мне грозит изменение личности в результате подавления, а также частичного или полного её поглощения. Высшие Практики Духа.

— Этого можно избежать, если создать ментальный Якорь, связанный с тобой в Реале. Он обеспечит Равновесие памяти, отделив твою настоящую реальность от прошлой, и ты всегда будешь знать, где ты, а где он.

Эльдэ кивнул в сторону второй реки Силы. Якорь Равновесия? Где-то я уже... Стоп! Эр-Моресиль, меч, созданный Гилом для отца! Правда, Якорь Фаротхаэля астральный, но принцип тот же: привязка прообраза меча к Реалу хозяина. Эльдэ не сводил с меня сверкающих келворном глаз. Похоже, он был готов защищать меня даже от меня самого. Якорь — мой собственный меч? Почему нет? Мало у кого возникнет сомнение в его реальности. Я протянул руку, и сир"рис тут же перетёк в неё, рассыпав по лезвию искры. Стирающий Грани, оружие Стража Границ. Поднявшись, я с силой метнул меч в полоску суши, разделяющую две реки. Проделать такое с двуручником в Реале мне бы не пришло в голову. Меч вертикально завис над поверхностью земли, медленно повораиваясь вокруг оси.

— Теперь ты всегда будешь видеть меня, Страж, и никогда себя не потеряешь, — снова прозвучал чистый голос.

— Благодарю, Эльдэ. И моя признательность Ристадалю за то, что помог тебя обрести.

Я приложил руку к сердцу и низко поклонился мечу. Раздался звон колокольцев.

— Старший об этом не жалеет ...

— ЭльФ? — с тревогой спросил Вэл.

— Он тоже здесь, Тёмный, но он — это он, а я — это я. Возможно, мы с ним и встретимся где-нибудь в вечности, но не теперь. Излагай, я слушаю.

Вельтагир вздохнул:

— Как скажешь... ФиДель... но, видишь ли, тема разговора требует определённого...

Он пожал плечами, подыскивая слово.

— Опыта, хочешь сказать? Память Эль-Фларетира мне доступна, князь Тиндомэ. Говори, я пойму. Так чем вы там занимались ещё, кроме астрэмов?

Тёмный озадаченно смотрел на меня. Похоже, принять то, что произошло со мной, ему было ничуть не легче, чем мне. И я сдался. Да пусть зовёт меня ЭльФом, если хочет! Какая разница? Я-то знаю, кто есть кто.

— Ладно, Тёмный, говори с ЭльФом, если тебе так проще: воспроизвести его личностные характеристики мне не сложно. Только учитывай в будущем, где и с кем говоришь.

— Благодарю, ФиДель.

На этот раз моё имя прозвучало гораздо увереннее.

— Ну, в общем, ты правильно понял, командир: речь пойдёт не о големах, управляемых через Астрал. С одним ты, кстати, уже знаком.

— Страж лаборатории? Я так и понял. Кстати, о големах. Весь иномирный зверинец, что вы с Ноем натащили в Амандор, я утопил в Холодном море вместе с вингаэрном. Как выяснилось, недостаточно глубоко.

— Неужели всплыло? — усмехнулся Тёмный.

— Как водится. И наделало беды. Экспедицию готовил Элиарн, но теперь уже не спросишь, почему твари оказались активны.

— Почему не спросишь? Можно, если нужно.

— Не нужно, Вэл. Это моя ошибка: я должен был лично всё проверить, а лучше сразу отправить на переплавку в Ородруин.

— Куда отправить?

Элутар! Я рассмеялся:

— Это огнедышащая гора, в которую бросают опасные артефакты. Из атанских сказок. Если хочешь подробностей, то Анатариен в этом разбирается лучше. А если серьёзно, то в Оке Света давно работают над астрэмами, Вэл. Отчёт Ниэтара и Тин-Талиона, привезённый Гиллэстелем, там.

Я указал на менглир.

— Ознакомься на досуге. Код доступа ты знаешь. И жду твоих предложений по поводу Запретной магии. Однако прости, я сбил тебя с мысли.

Вельтагир покачал головой:

— Не знаю, ФиДель ты там или ЭльФ, но озадачить ты умеешь, командир.

Я улыбнулся. На самом деле разговор давался мне нелегко. Благодаря Якорю Эльдэ я мог свободно пользоваться памятью своей предыдущей жизни, однако от недавнего выпускника Академии Духа общение с Древними на равных требовало немалых усилий. Ну, не мой пока это уровень! А с Ноэ"Тхафаром, чувствую, будет ещё сложнее.

— Итак, Архимаг?

— Мы занимались кель"этарами, — решился наконец Вэл.

— Чем вы занимались?!

От изумления я даже забыл про наши разные уровни. Верховный Тёмный отшатнулся так резко, что чуть не провалился сквозь спинку кресла. Элутар! Придётся учиться управлять Светом. Я "погасил" глаза:

— Продолжай.

— Только спокойно, ЭльФ.

— Я спокоен.

— Я вижу. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что такое стационарный многосторонний портал, а также напоминать, что после длительного использования любые Врата дают "течь"?

Я отрицательно покачал головой, и он продолжил:

— Ловцы, установленные вами как защита от забросов, оказались бессильны против кель"этаров, и даже закрытый Переход не гарантировал от протечек. Со временем это грозило обрушить всю систему связи между мирами, ведь основу Звёздного Кольца составляли именно стационарные, то есть постояно действующие Врата.

Я внимательно слушал Вэла. Было даже интересно: Тёмный маг читает Навигатору лекцию по теории Звёздных Врат. Вероятно, он это понял, потому что вдруг замолчал. Я спокойно продолжил:

— К тому времени, о котором ты говоришь, "текло" уже большинство Врат, причём проникновение Извне было настолько объёмным, что под угрозой оказалось не только само Звёздное Кольцо, но и Равновесие Внутренней вселенной. Именно поэтому Навигаторы рекомендовали Светлому Совету начать Исход Перворождённых в Эльдамаль. Однако ты так и не объяснил ваш интерес к кель"этарам.

— А что тут объяснять? Из-за угрожающего размера протечек запечатывание грозило большинству открытых Врат. Мы пытались найти иной способ устранения "течи", но для этого нужно было изучить природу явления.

— А ничего, что Навигаторы уже занимались этим Элутар знает сколько лэдов?

— Иногда бывают полезен свежий взгляд.

— Согласен: бездумное следование правилам может стоить жизни.

Вэл сложил на груди руки:

— Это что-то новенькое, Верховный Навигатор.

— Просто феальдинский опыт, Вэл. Однако согласись: глупо тратить время, создавая то, что давно создано другими.

— Хочешь сказать, что был готов нас выслушать?

— Я прервал Связь, но не прекратил общения.

— И как ты представляешь наше с Ноем появление в вашем закрытом обществе магов с неограниченной ответственностью, именуемом Звёздным Советом?

Я пожал плечами:

— Никак. И причина вовсе не в закрытости и не в особой ответственности, Тёмный, ты это прекрасно знаешь. Что вам удалось выудить из червоточины?

— Мы работали с Моррагондом. Это был наилучший вариант: Тёмные Врата использовались редко, и наша работа никому не мешала. Впрочем, нам так и не удалось обнаружить астрального следа протечки...

— Ну ясен камень, — не удержался я.

Вэл изумлённо поднял брови. Я махнул рукой:

— Подгорная родня, не обращай внимания.

— И Ной решил проверить Ментал, — продолжил Тёмный. — Просто так, на всякий случай. Если бы он тогда мог то, что может сейчас!

— Если бы мы все могли, Вэл.

Я поднялся и прошёлся по комнате. Остановившись возле кровати с высоким пологом, машинально заглянул в Ментал. Странно: сильные эмоции сохраняются долго, а здесь ни одного отпечатка. Значит, если на этом роскошном ложе и любили когда-нибудь, то очень давно. Однако что за След мог обнаружить наш Архикнязь в Ментале? Магия там не оставляет следов, если только не направлена на изменение сознания. Но кому придёт в голову использовать для этого Астрал? Стоп! Почему нет? К примеру, тем, кому Ментал недоступен, или... Каменка! Наползающее удушье, пустые амулеты "наёмников", странная агрессия атанов... Анатариен не ошиблась: это была магия другого мира. Элутар, если бы я тогда знал, куда смотреть! Я вернулся в кресло и продолжил разговор:

— Ной обнаружил попытку входа в наше пространство сознания?

Вэл удивлённо вскинул брови:

— Да, но... как, ЭльФ?! Ты же....

— Я уже говорил — феальдинский опыт. Лучше скажи, почему я узнаю об этом только сейчас?

— Ну, ты же знаешь Ноя, командир: он должен двенадцать раз убедиться, что не ошибся. Мы просто не успели. Прости.

Я понимающе кивнул:

— Одна ошибка — одна катастрофа.

— Как ты сказал?

— Я говорю, что каждая ошибка мага нашего ранга приводит к Концу Света в отдельно взятой вселенной.

— Почему только к Концу Света? Конец Тьмы не менее реален.

— Так говорят атаны, Вэл. Значит, вы тоже считаете, что Разрыв Звёздного Кольца — это не попытка уничтожения, а попытка захвата? Прорыв Извне?

— Да ты вспомни, ЭльФ, как трудно было сохранять Равновесие вселенной накануне Катастрофы! Была расшатана сама основа, на которой держалось Звёздное Кольцо — межрасовый мир. Стоп, ты сказал "тоже"? А кто ещё считает Разрыв попыткой захвата?

— Мы.

— Кто это — мы? — прищурился Вэл.

— Я и ЭльФ. Причём к такому выводу каждый из нас пришёл самостоятельно.

Тёмный тряхнул белоснежной гривой:

— Каждый из вас? Нет уж, командир, давай ты больше не будешь говорить за двоих.

— А я и не говорю. Я всего лишь заметил, что правильность вашего вывода подтверждается астральным и ментальным Навигаторами. Однако как бы там ни было, а Катастрофы нам избежать не удалось.

— И это стало нашим спасением, ЭльФ! Астральный выброс от схлопнувшихся порталов запечатал Врата и образовал Пелену — защитную оболочку вокруг Внутренней вселенной, отделившую её от Внешних миров. Мы потеряли сильнейших магов и Звёздное Кольцо, зато получили передышку. Все, кроме Ноя.

— Это он тебе рассказал?

— А что? — насторожился Тёмный.

— Да так, ничего.

Я провёл по лицу ладонью. Вэл изумлённо смотрел на меня. Если бы он знал, где я только что побывал! Боль ЭльФа от гибели Перворождённых не смягчила даже его собственная смерть. Кто же знал, что с этим придётся жить, причём не ему, а мне! Вернувшись из прошлой вечности, я едва поймал уплывающее сознание. Что ж, они должны знать правду. Я собрал волю в кулак.

— Послушай, Вэл, ты на самом деле считаешь, что магическая атака способна уничтожить астральных Навигаторов, а Пелена возникла в результате выброса Силы?

Повисло молчание. Тёмный долго смотрел перед собой отсутствующим взглядом, и тихо сказал:

— Прости. Как всё было?

Его голос чуть заметно дрогнул.

— Астральная атака оказалась отвлекающим манёвром, Вэл. Пока мы это поняли, потратили слишком много сил, а главное, упустили время. Да и к массовому взлому Врат оказались не готовы. Словом, ещё немного, и получили бы вторжение и межрасовый Эльдагор. Оставался единственный выход: уничтожить Звёздное Кольцо. Отдача от схлопывания порталов должна была уйти Вовне. Не знаю, что осталось с другой стороны, но судя по тому, что произошло у нас, осталось там не много. Ну, и Пелена сработала, конечно. Ещё до создания Кольца мы провесили в Астрале что-то вроде страховочной сети. Выброс наполнил её Силой, сделав непроницаемой для "гостей" Извне.

— Элута-ар... Я даже не спрашиваю, кто принимал решение. А куда, говоришь, вы отдачу направляли? Вовне? А я сижу перед тобой весь такой прозрачный — это что, по-твоему, не отдача?

Вэл развёл руками, демонстрируя проглядывающее сквозь фантом кресло. Я невольно улыбнулся. Вот всегда он так: прячет боль за шуткой.

— А это побочный эффект, Вэл, вроде застрявшего в Переходе подгорного клана. Я же сказал: один маг — одна катастрофа. Без всяких гарантий для самого мага.

Я смотрел на Тёмного, наблюдая, как к нему приходит понимание.

— Погоди, ЭльФ, но если вы отразили астральную атаку, тогда почему ты... и вы все?..

— Мертвы? Потому что запечатать Врата Навигатор может только собой. Разве ты этого не знал, напарник?

Тёмный со стоном закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Похоже, он только сейчас по-настоящему ощутил потерю друга. Когда Вэл резко поднялся и шагнул ко мне, я остановил его жестом:

— Не думаю, что близкий контакт пойдёт нам на пользу, Вэльтагир. К тому же я женат.

Губы Вэла дрогнули в улыбке, но в глазах всё ещё стыла боль.

— Прости, ФиДель, но... я должен знать, что он здесь. Пожалуйста. Мне нужна рука командира.

— ЭльФа?

— Нет, твоя.

Моя? Я протянул ладонь и ощутил самое настоящее рукопожатие. Живое рукопожатие фантома! То, о чём говорил Гил, и во что я с трудом верил. Мы с Вэлом смотрели друг на друга, испытывая одинаковое потрясение.

— И ты будешь утверждать, что ты не он?

— Буду, Вэл, — улыбнулся я. — Это просто твоя старая Связь с ЭльФом. Тактильный контакт, один из способов установления ментального.

Вельтагир недоверчиво покачал головой:

— Надо, чтобы это увидел Ной. И Анатариен.

— Ну, с Ноэ"Тхафаром пока не складывается, а Тара у Даэлит"т в кабинете. Скоро освободится.

— Видишь ли, командир, с Ноем всё не так просто. Он просил Связи с ЭльФом, но прежде я должен был убедиться, что ФиДелю при этом ничто не грозит.

— Так вот зачем была нужна рука! — усмехнулся я. — Убедился?

— Да. Ты в Равновесии, опасности нет. Погоди, ты что, подумал, я из-за этого? Да нет же, всё не так! Я не Дух, командир, я маг Смерти, и мы тоже используем тактильный контакт, но... Элутар, как же объяснить...

— Я понял, Вэл. Иногда мы видим больше, чем нам бы хотелось.

Тёмный кивнул:

— Да. Однако ты слишком легко меня читаешь.

— Я ментальный Навигатор. Для меня ты почти прозрачен.

Вэл улыбнулся.

— Что?

— Да подумалось вдруг... А ты уверен, что Ной получит для разговора именно ЭльФа?

Нет, я не был в этом уверен. Более того, я считал свой контакт с Архимагом преджевременным. Но, насколько я знаю Ноэ"Тхафара, он редко о чём-нибудь просит. Элутар, кэль"этары! Неужели Море Тьмы, колыхавшееся над Геленором, связано с закрытыми Тарой Вратами? Я вздохнул и опустил веки. Не потому, что это было необходимо, просто чёрные глаза Духа, работающего с Менталом, зрелище на любителя.

... Мне даже не пришлось выходить на Перекрёсток, чтобы найти Ноя: я прошёл по его старой Связи с ЭльФом. Канал был открыт. Ну, не открыт, конечно, просто для нашей магии Духа прежняя, до Катастрофы, оказалась слабовата. Странно: Ной даже Ключ не поменял. Надеялся, что командир когда-нибудь вернётся? Я аккуратно прошёл Сигнальную Полосу и согласно этикету остановился на границе личной зоны. Разумеется, Архимаг знал о моём присутствии, но держал паузу: встречи с давно ушедшими друзьями даются нелегко. Особенно в случае неоплаченной вечности. В лицо ударил ветерок, взметнувший пряди, и я нисколько не удивился их золоту. В проёме возникшей передо мной двери появился Ной. Элутар, тёмноволосый! Глядя на прадеда глазами ЭльФа, я подмечал то, чего не видел раньше: одиночество, стывшее в уголках глаз, безмерную усталось от ноши, которую приходится нести одному, и тоскливую обречённость от того, что это никогда не кончится.

— Прости за сквозняк, Фидо. Хотелось пригласить тебя в одно уютное местечко в нашей теперь уже общей памяти. Только зря ты устроил вот это.

Мне показалось, что он хотел дотронуться до моей светлой пряди, но не решился и убрал руки за спину. Фидо! Да, говорить с Духом такого ранга, как Ноэ"Тхафар, совсем не то же самое, что с Тёмным магом.

— Это не я устроил, Атар"Тэ. Мы в твоей личной зоне, значит, таким меня видишь ты.

Архимаг вздохнул:

— Прости. Вэл уже просил не называть его прадедом?

Я улыбнулся в ответ, а он добавил:

— Тогда окажи и мне такую же честь.

— А как же этикет, Старший?

Архимаг махнул рукой:

— Кто из Л"лиоренталей когда-нибудь соблюдал формальности?

Через дверь, открытую Архимагом, мы вышли на террасу. Залив Полночных Грёз! Анор уже коснулся горизонта, окрасив воду и небеса в золотисто-розовые тона. Водная гладь была неподвижна, подступавшие сумерки дышали свежестью. На Скалистом уже затеплился маяк, и спешивший в порт вингаэрн, спустив бесполезные паруса, шёл на маготяге. Я проводил его взглядом и коснулся прохладной белой стены замка. Мой старый верный Гаэралат...

— Благодарю, Ной.

Вот уж не ожидал, что голос дрогнет!

— Он спит. Я иногда навещаю его, ЭльФ, — тихо сказал Архимаг.

Я огляделся, вспоминая. Терраса над заливом, увитая плющом и диким винодаром, вечнозелёные южные тэйи в кадках, журчание родника: хрустальный поток, сбегая по скальным уступам, падает в мраморную чашу и оттуда продолжает свой путь к морю. Подвесной диван-качели, несколько лёгких раскладных кресел, столик на гнутых ножках. Элута-ар, как же давно я здесь не был! Архимаг улыбнулся:

— Ну что же ты, хозяин дома, приглашай гостя.

— Да я-то дома, только хозяин здесь ты, — напомнил я. — Ну прошу, если хочешь.

Я сделал приглашающий жест рукой в сторону кресел, даже не сомневаясь, что Ной выберет диван. Так и вышло: Архимаг устроился на нём, по привычке подложив под себя ногу. Я сел в кресло напротив — нога на ногу, руки сложены на груди.

— Закрываешься? — усмехнулся он, имея в виду мою позу.

— Привычка, — пояснил я. — Я же знаю, с кем имею дело.

— Брось, ЭльФ, я никогда не читал тебя.

— Потому что знал, что я могу "засветить" в ответ. Я не был Духом, Ной, но в отличие от тебя с Силой работал напрямую.

Брови Архимага изумлённо взлетели:

— Так ты разве... не он?

Я невольно рассмеялся:

— Интересный вопрос. Я — это я, Атар"Тэ. Просто дар ментального Навигатора позволяет мне очень точно воспроизводить личность по её памяти.

Ноэ"Тхафар поморщился:

— Атар"Тэ? Я же просил, Фидо. Хочешь сказать, тебе доступно временное слияние личностей?

— Скорее, полное погружение в память прошлой жизни без потери собственной. Я всегда знаю, кто я.

— Как тебе это удалось? Ты же ещё...

Архимаг замолчал, не зная, как закончить мысль. Я закончил сам:

— Мальчишка? Да мне бы и не удалось, если бы не Эльдэ. Он помог установить Равновесие.

Ной улыбнулся:

— Наконец-то ты услышал его, феальдин. Кстати, я, может, и ожидал ЭльФа, но сир"рис ты принёс сюда сам.

Я провёл рукой по поясу. Мой Якорь, привязка к реальности. Ной прав: это единственное, что не соответствует образу малдуэль. Да, Око Света... Я невольно коснулся щеки.

— Давно хотел сказать тебе, Архимаг: благодарю, что вытащил меня из Пустоты, тогда, в Амандоре.

— Всё-таки узнал, Навигатор, — улыбнулся он. — Не за что. А ты ведь снова нашёл Анатариен, на этот раз в нашей вселенной! Кстати, Фидо, когда ты сказал "засветить", я действительно увидел ЭльФа.

— Это и был ЭльФ. Ну, то есть его реакция на ситуацию, — пояснил я. — Ты сам это только что подтвердил.

— Элута-ар... А что говорит Вэл?

— Примерно то же: Элутар!

— Понятно. А... она?

— Она не знает.

— Вельтагир убедился, что ты вне опасности?

— Конечно, иначе не передал бы мне твою просьбу. Странно, что ты поручил проверку Тёмному.

— Он валатэр, Фидо, значит, не только маг Тьмы, но и маг Смерти. У них свои методы работы с сознанием. Они не могут в него войти, как мы, зато прекрасно видят отклонения от Равновесия, в том числе и одержимость другой личностью.

— Подавление и частичное поглощение?

Архимаг кивнул:

— Бывают, видишь ли, случаи, когда такие шутки играет с Перворождённым не собственная прошлая, а чужая память. В том числе и наведённая.

— Я понял. То, что проделал с нами отец, было безопаснее детской сказки на ночь.

— Ты правильно понял, мальчик: его "блок" не затронул ваших личностей. Фаро наполовину Тёмный, и выполняет такие "подсадки" виртуозно. Однако твоя Тёмная кровь её обнаружила, на что мы с Линдо и рассчитывали. Впрочем, оставим Тьму. Сейчас меня больше интересует Свет.

Я уже понял, к чему он ведёт, и протянул руку. Что же мне показать тебе, напарник, из нашей, как ты говоришь, общей памяти? Такое, чтобы ты поверил? Я сдержал улыбку и, почувствовав прикосновение пальцев Ноя, подумал о Светлой Академии Ауренар. Архимаг всегда пользовался успехом у женщин малдуэль, и в том, что Флорелин выбрала Гила, несомненно заслуга крови Л"лиоренталей. В отличие от финдуэль, женщины которых предпочитали домашнее обучение и экстернат, наши обычно выбирали Академию. Ректором тогда был Гэлерин Ар-Маэгрил, отец Тин-Талиона, истинный ценитель женской красы. Судя по тому, что я недавно наблюдал в Оке Света, сын пошёл по его стопам. В общем, экспедиция в Окраинные миры вымотала нас до предела, требовалась разрядка, и очередной выпуск Академии подоспел как раз вовремя. В Цитадель Света мы отправились вдвоём с Ноем, Вэл идти отказался: Свет в таком количестве не доставлял удовольствия Тьме. В общем, то был забег на длинную дистанцию. От воспоминаний по телу разлилось приятное тепло. Я посмотрел на Архимага, тот выглядел слегка смущённым.

— Так ты нашёл тогда свои штаны, Ной?

— Нет. Их принёс Вэл.

Я еле сдержал смех:

— В Цитадель Света? Для Тёмного это подвиг.

— Да нет же, он нашёл их по дороге, в одной из гостевых спален. Говорит, снял с головы мраморного грифона. Светлые магессы такие затейницы! Зря смеёшься, кстати: наше отсутствие затянулось, и Вэл на полном серьёзе шёл нас спасать.

— От чего? От Света или от юных прелестниц?

— По обстоятельствам. Я, между прочим, честно поделился с напарником. А ты завидуешь, потому что ушёл раньше времени. Куда, кстати?

— На Тол-Силимар. Там одна милая девчушка открыла Переход без амулета Перемещения. Случайно.

Мы молча смотрели друг на друга.

— Она?

Я кивнул.

— Почему не сказал? Ах, да...

— Вот именно. Я же предупреждал, Ной: фонтан молодого вина Солнечной лозы — это слишком. Однако ты убедился, в чём хотел. Может, перейдём к делу?

Краткий отчёт Архимага о тысячах лэдов одиночества мог бы затянуться на астэры, но ментальное общение Духов — дело иное. Мыслеобразы, отправляемые прямо в сознание собеседника, дают цельную картину события, исключая ненужный поток слов и субъективные оценочные суждения. К концу разговора я, кажется, понял, что значит в одиночку нести на плечах целый мир.

— Прости, что оставил тебе всё это.

— Ты мог что-то изменить?

— Нет.

— Тогда о чём речь?

Мы помолчали.

— Знаешь, чего я больше всего боюсь? — спросил он.

— Возвращения Анатариен, — усмехнулся я и в ответ на его удивлённый взгляд пояснил: — Я тоже.

И дело было даже не в том, как она примет свой уход и возвращение. Просто никто из нас не знал, как поведёт себя память атани, столкнувшись с памятью Перворождённой. Для меня же это был главный вопрос, потому что ответ на него решал, кем я стану для любимой в этой вечности.

— Я вот всё пытаюсь понять, ЭльФ: если бы я тогда сказал, что нашёл в червоточине, это могло бы что-нибудь изменить?

— Не думаю, Ной. Мы бы всё равно не успели.

— Ты не понял, командир: изменить между тобой и нами. Мне ведь не нужно было ничего проверять. Это оправдание я придумал для Вэла, чтобы пояснить, почему тяну с отчётом. В общем, я боялся нашей встречи, ЭльФ.

— Думаешь, я не боялся? Один маг — одна катастрофа, Ной. Я уже говорил об этом Тёмному. Каждая ошибка магов нашего уровня оборачивается Концом Света. Кстати, я больше не испепеляю взглядом.

— Давно? — усмехнулся Ной.

— Ты ещё Эльдагор вспомни, — усмехнулся я в ответ. — Я же предупреждал — не лезь ко мне в голову. Ладно, давай к делу.

— С чего начнём?

— Со Следа кэль"этара, Дух. Покажи, как он выглядит в Ментале.

Бескрайняя голая равнина. Настолько безликая, что кажется, в ней отсутствуют не только ориентиры, но и направления.

— Что это, Ной?

— Пустота, командир. Место, куда не любят заглядывать Перворождённые.

Точно, вспомнил. Знакомое местечко.

— Ну и где?

— Смотри внимательней. Нет, не туда, правее. Видишь?

Архимаг обозначил направление рукой. На первый взгляд там не было ничего, кроме рыжей земли. Я подстроил зрение. Поверхность оказалась подёрнута едва заметной рябью — такой, какую на песке оставляет ветер. Решил убедиться, что я по-прежнему Дух, и без всяких усилий оказался рядом. Ментальный "прыжок" Рол"ленолей действовал безотказно. Однако так и есть — пески!

— Зыбучие, — уточнил Ной, возникнув рядом. — Обрати внимание, как лежат.

Уже обратил. Пески пересекали равнину узкой полосой, и обойти их, похоже, было не так просто.

— И это только один След, — заметил Архимаг.

Я подошёл ближе и почувствовал знакомое удушье. Точно, Каменка, та самая магия! То, что в Ментале выглядело как зыбучие пески, в Реале служило ловушкой для атанов, вернее, для их сознания. Дигрим говорил, эта магия неустойчива и со временем рассеивается без следа. Значит, всё, что проникло к нам через кель"этары, должно было давно исчезнуть. Но тогда откуда у "наёмников" заряженные амулеты? Стоп! А разве вместе с магией не должен был исчезнуть и её След в Ментале? Я повернулся к Ною. Он отвёл взгляд:

— Это свежий, командир.

Элутар, Спящие Врата! Они были открыты две тысячи лэдов — достаточный срок для возникновения кель"этара. И я не сдержался:

— Какого Ранха ты полез к нашему единственному резерву, Ноэ"Тхафар?!

В лицо подул ветерок, рыжее небо затянуло тучами, вдалеке громыхнуло, как перед грозой.

— Ранха?

— Именно! Сейчас мои эмоции не для слуха Элутара, а Ранх к таким давно привычен. Так какого?..

— Я просто проверял Купол, ЭльФ, но что-то пошло не так. Ритуал запустился раньше времени, и нам пришлось продолжить его, иначе последствия могли стать непредсказуемыми для обоих миров. И прежде всего для клана Тангаров.

У меня не хватало слов.

— Запустился, пришлось, непредсказуемые последствия... И это говоришь мне ты? Ритуалы не запускаются сами собой, Архимаг, и страховка на случай последствий тоже на твоей совести. Похоже, я ошибся в оценке: "один маг — одна катастрофа" — это не про тебя. С тобой всё гораздо серьёзнее. Причину неудачи выяснил?

— У кого? Ты же отправил Элиарна в пустоту, — холодно напомнил Ной.

— Элутар, да я бы ещё раз отправил, если бы довелось! Однако до этого у тебя было две тысячи лэдов, чтобы задать ему нужный вопрос.

Архимаг молчал, глядя в пол, и я понял, что перегнул. А что делал бы я сам, оставшись один на один с Внутренней вселенной? Да и что бы там не крутил Элиарн, а тогда каждый маг был на счету, тем более Древний. Ной и так совершил почти невозможное: замедлил время в Аномалии, позволив Тангарам выжить. Если бы он помог им выбраться, то взамен получил бы нестабильные Врата, сцепленные с повреждённым Куполом, и никаких гарантий, что сможет распутать этот пространственно-временной узел. И вот тогда возможность вторжения стала бы реальной. Я коснулся плеча друга:

— Прости, Ной. Забудь.

Он ладонью придержал мою руку на плече:

— Я рад, что ты вернулся, командир.

Я улыбнулся:

— Тогда "прокачаем", напарник?

"Выдернуть" Вэла в Ментал было делом несложным. Тёмный обошёл вокруг меня, изумлённо качая головой, и повернулся к Ною:

— Нет, ты это видел, Светлый?

— А ты как думаешь, Тёмный? — ответил тот. — Вообще-то, ты смотришь на него моими глазами.

Вэл махнул рукой:

— Я вижу то, что вижу, ваши изыски меня не касаются. Кстати, а где это мы?

— В Пустоте.

Тёмный едва не подпрыгнул:

— Элутар, шутки у тебя, Ной!

— Какие шутки, Вэл, — сказал я. — Мы в пространстве сознания, а Пустота — его часть.

— Прости, командир, но если это Пустота, то мне стоит держаться отсюда подальше.

— Всё продумано, Тёмный, — успокоил Ной. — Твоя астральная половина не даст тебе исчезнуть в Ментале, а к Реалу ты привязан вот этим.

Он указал на менглир Анатариен.

— Так что можешь расслабиться.

— С вами расслабишься, — недовольно заметил Тёмный. — Что тут у вас?

— У нас, Вельтагир, — поправил я и кивнул в сторону "зыбучих песков".

Вэл подошёл к краю:

— Знакомый запах.

— Ты тоже чувствуешь?

— Странный вопрос, ЭльФ.

— Ничего странного: я, к примеру, не чувствую, — заметил Ной.

— Это потому, что у тебя Светлая кровь, а у нас Тёмная, — пояснил Вэл. — Это запах магии Смерти, Ной. Вернее, той её части, которая считается Запретной. Вызов и подчинение ушедших в Пустоту, останов тока Жизненной Силы, одержимость мёртвыми...

— Делоты, — продолжил я.

— Вижу, вы уже поняли, — кивнул валатэр. — Откуда сие?

— Тот самый След кель"этара, Вэл, — ответил Ной. — Может, присядем? Разговор долгий.

Возникшие на берегу песчаной реки кресла он расположил, как в кабинете Седьмой башни — так, чтобы мы видели друг друга,

— Ты не меняешься, Дух, — сказал я, усаживаясь.

— Пижон, — согласился Вэл, по обыкновению кладя ногу на ногу.

— Л"лиоренталь, — уточнил я.

Архикнязь пожал плечами:

— Я просто люблю комфорт.

И привычно начал:

— Итак, феальдины?

— Протестую, — сказал Вэл.

— Ладно: феальдины и Тёмный, — согласился Ной.

— Я не об этом, Светлый.

Он кивнул в мою сторону. Элутар! Для меня ситуация с командованием Ноэ"Тхафара была привычной: в клане Фэа-эль-Дин"н Старшинство дара и рода принадлежало ему. В случае с Эль-Фларетиром всё было сложнее. Наши глаза встретились.

— Прости, командир, я слишком долго был один, — вздохнул Ной.

— Вот-вот, привыкай к новому раскладу сил, Светлый, — рассмеялся Тёмный.

Архимаг улыбнулся и развёл руками:

— Ну, если теперь за всё отвечает ЭльФ, я не против.

— Там будет видно, — сказал я. — Излагай, Архикнязь.

— Архи... как? — изумился Вэл.

— Да это Тари, — улыбнулся Ной. — Ты же знаешь, она сразу схватывает суть. Однако к делу, Охотники. После Катастрофы мы постоянно проверяли Ментал: искали свежие Следы кель"этаров и наблюдали за старыми. Новые не появлялись, старые же постепенно исчезли без следа. Врата Звёздного Кольца были запечатаны, работа амулетов Перемещения не давала сбоев, и я решился на проверку Купола. Однократное открытие Врат не приводит к возникновению кель"этара, "течь" появляется, только если узловая точка остаётся активной длительное время, как в случае со стационарными порталами. Кто же знал, что Спящие Врата останутся открытыми почти на две тысячи лэдов? Даже когда это случилось, я не терял надежды найти решение раньше опасного срока. Но любая узловая точка, активна она или нет, требует наблюдения. В Амандоре этим занимались Ниэтар и Посвящённые, в Эльдмале я. В то время Фуиндост начал серьёзно интересоваться Подземьем. Ду серке считали, что на территории Тьмы им будет легче восстановить потери, понесённые в Катастрофе. Это отвечало моим планам, и, переговорив с Тёмным Советом, я не стал препятствовать их уходу в Лабиринт. Единственным условием было взятие Спящих Врат под охрану.

Вельтагир сложил на груди руки:

— И ты доверил это клану, потерявшему Верховных магов?

— Спокойно, Вэл. К тому времени Тёмные Матери уже изменили структуру и методы управления кланом, так что тот Фуиндост, который знал ты, и тот, который существует теперь — это разные кланы. Кстати, решение о Расколе ваши приняли сами, я лишь использовал его в интересах Эльдамаля. Словом, я контролировал Ментал, Тёмный Совет наблюдал за Вратами.

— Когда ты обнаружил первые следы протечки? — спросил я.

— Около тысячи лэдов назад. К тому времени контакты с Тёмным Советом сошли на нет, если не считать их отчётов, которые поступают до сих пор. Да-да, Фуиндост продолжает соблюдать условия договора. Правда, Связь с ними всегда была односторонней. Это тоже условие договора, но уже с их стороны.

— Ничего не понимаю... Если всё было так гладко, зачем тогда эти игры с Навигаторами?

— Видишь ли какое дело, Фидо: когда Духи обнаружили След кель"этара, от Тёмных продолжали поступать стандартные отчёты. Обычная "течь" Врат не вызывает никаких изменений в Плоскостях Бытия, но Тёмные Матери не могли не почувствовать того, что только что почувствовал Вэл.

— Запах Смерти?

— Именно.

— Поэтому вы и скрывали наш с Гилом дар?

— И весьма успешно, кстати. До тех пор, пока ты не решил прогуляться во Внешние миры.

— Не прогуляться, а найти то, что вы там потеряли, Ной, — напомнил я. — Кстати, Фаротхаэль всё же просмотрел связку Лоредиль — Дал"леДин"н. На Испытаниях его ошибка едва не стоила мне жизни.

— Ну, на то есть твоя собственная теория, ЭльФ — про мага и катастрофу, — невесело усмехнулся Архимаг.

— Как видишь, она работает.

— Работает, — вздохнул Ной. — Однако вернёмся к теме. От влияния Спящих Врат малдуэль хранил Белегорн, и закрывать доступ к ним не было необходимости. Лабиринт дело иное, поэтому в Таургондэ мы создали вокруг Врат защитные Периметры — внешний, астральный, и внутренний, ментальный. Для астрального, кстати, тхашатхон свозили со всего Эльдамаля, а кемы Верховного мага Дор"регара работали на строительстве день и ночь. Гномий камень ведь не только поглощает магию, но и способен "запирать" её внутри замкнутого им пространства. Позже вокруг Периметров ду серке возвели Цитадель Тьмы — резиденцию Тёмного Совета. А теперь представьте себе, Охотники, какова концентрация отловленной магии — назовём её, скажем, магией Вторжения — в пределах Периметров, о состоянии которых нам ничего не известно. Поэтому я не могу сказать точно, от кого, точнее, от чего мы скрывали Навигаторов, ЭльФ.

Повисла тишина.

— Не думаю, что разновидность магии Смерти в любых количествах опасна для ду серке, — помолчав, сказал Тёмный. — Кроме того, по словам командира она действует только на атанов.

— Как знать, Вэл, как знать.

— Хочешь сказать, что магия Вторжения может быть направлена и против нас?

— Почему нет? Тем более что Светлые не могут распознать опасность "по запаху", как Тёмные. Смотри, что получается: у нас есть Высшая магия Духа и Навигаторы, в мир вернулись Стирающие Грани, дар валатэ и Зодчие. Мы стали стократ сильнее, чем были во времена Звёздного Кольца. Как думаешь, те, кто устроил нам Катастрофу, стояли на месте? Пора признать: во вселенной есть силы, с которыми придётся считаться.

Я слушал Ноя, глядя на песчаную реку. Казалось, что песок медленно течёт, а воздух над ним слегка подрагивает, как над потоком раскалённой лавы. Пустота. Место, куда попадает каждый Перворождённый на пути к Садам Элутара. Что станет с ним, если по дороге он встретит такую вот реку? Будет вечно брести по ней, повинуясь едва заметному течению или совсем исчезнет в её песчаных водах? Но до Садов не дойдёт точно. Сколько уже не дошло за семь эйенов? Не так много в мирное время в безопасном Эльдамале, но всё же! Кланы должны как можно быстрее предоставить Советам сведения об ушедших. Ими займутся Тёмные Матери, а Духи начнут ментальный Поиск пропавших... Элутар, мы же и так в Поиске, и как раз против Тёмных! Возможно, Вэл прав: ду серке с рождения связаны со Смертью, и использовать против них магию Вторжения всё равно что использовать магию Земли против гномов — эффект не окупит затрат. И вот тут кое у кого может появиться искушение взять чужую "безопасную" магию на вооружение, а заодно и проверить её воздействие на остальных.

— Скажи, Вэл, когда ты разрабатывал новую боевую форму Охотника, которая потом превратилось в делота, что для тебя было самым сложным, кроме возвращения бойца из Пустоты?

— Самым сложным? Разумеется, сохранить отверженным возможность обращения к Астралу. Этот дар Элутара доступен только Перворождённым. А что?

— А то, что Тёмные Матери решили эту задачу очень просто: зашили в бедро делота Амулет Смерти, наполненный магией Вторжения. Они давно используют её, Архимаги, забыв, что даже собственная магия имеет отдачу, не говоря уже о чужой. Кстати, я не уверен, что тхашатхон столь же полезен против магии Вторжения, как против нашей. Вспомните дротик и гиллт, которыми пытались достать меня.

Ной потрясённо молчал.

— Это ты к чему? — настороженно спросил Вэл.

— Это я к тому, напарник, что камень, может, и не убьёт гнома, но придавить придавит. Ваши Тёмные Матери, похоже, попали под лавину собственной магии.

Я поднялся с кресла:

— Ладно, пойду посмотрю, куда течёт река. Связь по старому каналу, Ной. До встречи, Охотники.

— Фидо!

— ЭльФ!

Возгласы раздались одновременно. Я рассмеялся:

— А вот так не надо: я не могу быть тем и другим одновременно. Пока не могу. Так что вы уж определитесь, к кому обращаетесь.

— А как?

— Вы теперь так и будете говорить хором?

Я медленно шёл по течению. Река оказалась неглубокой — по колено, — зато берега исчезли, как только я вошёл в "воду". Ручеёк течения посреди моря неподвижного песка не раз менял направление, и я уже не представлял, как далеко удалился от берега.

/Я тебя вижу, командир. Мы с Вэлом идём за тобой по берегу. Что там?/

/Песчаное море, Ной. Ориентиров нет, направление потока всё время меняется. Запах исчез, похоже, вместе со звуком. Зова Элутара здесь точно не услышишь. И кстати, нет никакого желания остановиться или выбрать иное направление кроме заданного./

/Ясно. Будь осторожен. Я на Связи./

Значит, держит канал открытым. Впереди показалось свечение. Врата? Здесь?! Чем ближе я подходил к искрящему овалу, тем сильнее становилось течение. Пока у меня хватало сил ему противостоять, но... Я почувствовал, как натянулись нити Ментала: захват Ноя держал крепко.

/Говори, командир, не молчи./

/Вижу портал. Течение усиливается./

/Стой, Фидо! Я не уверен, что смогу вернуть тебя назад!/

/Да брось, Атар"Тэ, я же Навигатор./

/Не смей называть меня прадедушкой, ЭльФ!/

/Ты даже не представляешь, прадедушка, где я уже побывал. Так вот: для Навигатора Перекрёсток сознаний не опаснее Перекрёстка миров. А со Стирающим Грани я вернусь домой откуда угодно, ты же знаешь. Но я думаю, меч не понадобится: здесь они, Ной, где-то здесь./

/ЭльФ, тебя затягивает глубже, не заставляй нас терять тебя ещё раз!/

/Лучше отпусти сам, напарник: отдача может быть сильной. Я сказал, что вернусь, значит, вернусь./

/Элута-ар, Тари меня убьёт/, — простонал Архикнязь, снимая ментальный захват.

/А мы ей не скажем/, — ответил я и шагнул в портал.

А вот и Перекрёсток. Не Перекрёсток сознания, конечно: тот доступен только ментальным Навигаторам, но и не Перекрёсток миров — его бы я узнал сразу. Имитация, и довольно искусная. Значит, я был прав: они уже здесь, но ещё недостаточно сильны, чтобы взломать Врата. Ну что ж, раз тактика та же, следовательно, Навигация как вид магии, связывающей миры, для них по-прежнему недоступна. Вероятно, в их вселенной Астрал слишком слаб, и это не может не радовать.

— Добро пошалофать на Перекрёс-сток, Перворошдённый.

Я оглянулся. Длинная чёрная накидка, низкий капюшон, под ним — густой мрак и горящие алым прорези глаз. Фантом, разумеется, что и понятно: вряд ли хозяин откроет гостю своё личико.

— Обычно фаш-ши попадают в иное мес-сто, но я давно ш-шдал кого-нибудь фроде тебя и подготоф-фил фс-стречу.

Элута-ар, я знаю этот голос! Вернее, я слышал его во время битвы в Астрале. Как же они себя называли тогда... Йолинген!

Я сложил на груди руки:

— Чего ты хочешь, йолинген?

— Уфидеть, как ты умрёш-шь.

— Мою смерть ты уже видел. Это я запечатал Врата Кольца.

— Т-ты-и?

Из алых прорезей глаз вырвались языки пламени. Фантом рванулся с места, но сир"рис оказался быстрее. Я выставил меч перед собой:

— Стой, где стоишь.

Фантом отшатнулся, издав свистящее шипение:

— Я приш-шёл с-са тобой, Перфорошдённый. Нам нушна С-сила, и мы её получим.

Не Амандор, так Эльдамаль? Что ж, Сила — это по-прежнему власть. Я поднял бровь:

— Надеешься взломать Врата?

Раздался хриплый смешок:

— С-сачем? Фы откроете их с-сами.

Значит, я не ошибся: йолинген собираются использовать против нас наших ушедших. Но как? Вернуть их невозможно: свои тела они покинули очень давно. Материализация ментального объекта? Не имеет смысла: никто из них уже не владеет магией. Выходит, никак? И всё же делотов слишком мало, чтобы использовать их в по-настоящему серьёзном деле... Элутар! Дав ушедшим магию Вторжения прямо в Пустоте, их можно сделать кем угодно, даже делотами, и отправить прямо в сознание ду серке! Вэл же не зря упоминал об одержимости мёртвыми, когда говорил о Запретной магии. Одержимые делотами ду серке! Чем не армия? Сколько их в Таургондэ уже сейчас? Ах, Тёмные, Тёмные, я же говорил: если камень и не убьёт гнома, так непременно придавит! Насколько серьёзно, зависит от веса камня, а вес магии Вторжения в Цитадели Тьмы уже приличный. И вы всё ещё уверены, родичи, что вами управляет Тёмный Совет?

— Ты смертельно ошибся, йолинген: это не ты, это я пришёл за тобой. Я нашёл тебя в Ментале, найду и в Реале, не сомневайся.

Снова хриплый смешок, перешедший в знакомое шипение:

— Кто ш-ше тебя отпус-стит, Перфорошдённый? Пос-смотри фокруг.

Чёрное, усыпанное фальшивыми звёздами подобие Перекрёстка начало закручиваться в спираль.

— Тебе конетс-с, маг. Перфорошдённый, ш-што попал ф Реку С-смерти, никогда не дос-стигнет С-садоф-ф, а с-сначит, уше никогда не фернётся.

Я рассмеялся: какие Сады? Он что, считает меня мёртвым? А Эльдэ в моих руках уже пел боевую песнь Стирающего Грани.

— Рассчитывал поймать в ловушку Стража Границ, йолинген? Я покажу тебе настоящий Перекрёсток. Смотри!

Я полоснул мечом крест-накрест, и фальшивая картинка распалась, словно вспоротый ножом холст. Звёздный ветер трепал обрывки, открывая чёрный аксамит истинного Перекрёстка сознаний. Йолингер закричал от боли: в его глаза ударил звёздный Свет Ноэ"Тхафара. Друг, рискуя, по-прежнему "держал" канал Связи открытым, обеспечивая мне быстрый отход. Рано! Я полоснул мечом ещё раз, наискось, на этот раз прямо по фантому. Крик захлебнулся. Жаль, не навсегда. Чужая магия проникла в наш Ментал, и, уничтожь я врага прямо сейчас, мы рисковали бы потерять своих — тех, кто ушёл из жизни, но запутался в паутине Смерти. Однако я узнал, что хотел, теперь можно было возвращаться. И я шагнул на Перекрёсток ...

— ЭльФ?

Я открыл глаза. Вэл с тревогой смотрел на меня.

— Ты как?

— Нормально. Устал немного.

— Что будем делать?

— Мы же всё обговорили, Вэл. Я продолжаю Поиск, но добавляю ещё одну цель — Цитадель Тьмы. Ной работает с Духами в Пустоте. Его зона ответственности — блокирование Следов кель"этара боевыми группами и дальняя разведка. Твоя задача — Тиндомэ, Тёмный Совет и одержимость магией Вторжения.

— Это понятно. Я спрашивал, что делаем сейчас?

— Идём в кабинет гватахини.

— Все? А делот?

— Бывший делот! Он тоже: другого, знающего отверженность изнутри, у нас нет. И не вздумай говорить вслух: для этого существует Связь. Не забывай, что тебя пока нет.

— Да меня вообще нет, — вздохнул друг.

— Там посмотрим. Как знать, не станет ли твоя форма существования спасением для нас всех? Всё, выходим. Идёшь впереди меня.

Выходя, я придержал дверь, чтобы Вэлу не пришлось проходить сквозь стену, и наткнулся на изумлённый взгляд Гила.

— Что? — спросил я.

— Да как сказать... — ответил он.

— Для тебя ничего не изменилось, Гилли.

— Надеюсь.

/Скажи, что ты со мной, Дель./

/Навсегда, Гил./

Я коснулся его сознания. Брат вскинул брови: обычно я не сентиментален. Уверен, что Вэл, глядя на нас, улыбнулся, или я его плохо знаю.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился Да"Эйн:

— ФиДель! Очень вовремя.

Я окинул его взглядом и понял, что магомеханика, в которую он по-прежнему был облачён, больше не нужна.

— Мои поздравления, князь.

— Благодарю, — улыбнулся он и сделал приглашающий жест в сторону двери: — Прошу, феальдины.

И, пропустив нас в Зал Совета, добавил:

— Ждёшь особого приглашения, Тёмный?

Сомбрэль недоверчиво взглянул на Да"Эйна, понял, что тот не шутит и быстрым шагом последовал за нами. Я поискал глазами Тару и, не найдя, слегка напрягся. Это не укрылось от Даэлит"т.

— Вы тоже в бассейн, Светлые, или приступим к работе? — улыбнулась она.

Мы с Гилом посмотрели друг на друга. Гватахин рассмеялась:

— Там, за гобеленом, направо.

Чёрные стены, чёрный полумесяц бассейна и скала, нависающая над зеркальной гладью. Как знакомо! Крепость Тиндомэ... Я смотрел, как Вэл помогает Таре выбраться из воды. Моё присутствие рядом было бы лишним: они не виделись целую вечность. Однако и вечности приходит конец, так уж устроены Перворождённые. Наша с Анатариен вечность тоже закончилась. Элутар, кто же я теперь для неё? Внешне я был спокоен, но внутри... На плечо опустилась надёжная рука брата.

/Навсегда, Дель./

Мина для Эльдамаля

Тара

Элутар, как же долго меня не было! Память атанов устроена иначе, чем память Перворождённых, и если бы не Хранитель... Зато теперь я знаю ещё одно его предназначение: хранить не только дар, но и Наследие Навигатора. Эльф может использовать память прошлых жизней по своему усмотрению, вплоть до полного слияния личностей. Говорят, рано или поздно это всё равно произойдёт, но так далеко я предпочитала не заглядывать. Сейчас меня вполне устраивала ТариАна. Надеюсь, у Деля хватит здравого смысла остаться собой... Элутар, да не всё ли равно, кем, если для меня это ничего не меняет! Однако Белегорн действительно мой дом, и оренмары Ока Света помнят Анатариен до сих пор. Ах, Тален, Тален, Светлый князь, золотые косы! Вот почему так стучало сердце — малдуэль! Не в этой жизни.

ЭльФ стоял в арке входа в бассейн, наблюдая за мной. Я шагнула навстречу, и, если бы Вэл не отступил, прошла бы сквозь него.

— Прости, Вэлли.

Я подошла к мужу, заглянула в глаза:

— Оказывается, я не так уж молода, наставник. Тебя это не пугает?

Он улыбнулся:

— Напротив — возбуждает.

— Тогда скажи мне то, что тогда не успел.

— Я люблю тебя, мелиана. И вернулся, чтобы найти.

— Ты это сделал, мелиан.

/Да. Но видишь ли, когда я думаю, сколько времени потерял... Бесконечно долгая жизнь играет с нами в жестокие игры, Тара. Казалось бы, куда торопиться, если вечность в запасе? И как только ты к этому привыкаешь, она внезапно и бесповоротно кончается. А ты так и не успел сделать самого важного./

/Не успел не ты один, Дель: я тоже не очень торопилась. Зато в этой жизни мы, кажется, учли ошибки предыдущей./

/И это исключительно моя заслуга. Я чуть не надорвался, ухаживая за тобой./

/Прости. Я не доверяю красавцам./

Он поднял бровь:

/Но я изменил всё что мог, наши не признали бы во мне даже полукровку!/

/И всё равно оказался слишком хорош./

/Правда? Элута-ар... Но что же тогда?/

/Слова, которые ты так и не сказал мне в прошлой вечности. Помнишь?/

Губы мужа дрогнули в улыбке:

/Когда я признался тебе в любви по-эльфийски? Я не нарочно, Тара, просто от волнения забыл все языки, кроме родного./

/Родного и для меня, Дель. В этом всё дело./

/Хочешь сказать, что поняла?/

/Тогда? Нет, конечно. Просто поверила./

И добавила вслух:

— Навсегда.

— Благодарю. И... мы же не будем ничего менять, правда?

Голос мужа звучал глухо, будто из него вынули звенящую металлом струну. Возникший в горле ком не дал ответить, и я энергично замотала головой. Дель зажмурился, получив веер брызг в лицо, и, крепко прижав меня к себе, рассмеялся:

— Ты бы хоть волосы отжала, Тара.

— Ничего себе, "мальчишка Фидо"! Где только были твои глаза, Ной? — вздохнул Вэл.

"Ну и куда теперь девать купальник?" — некстати подумалось мне.

/Тари.../

Голос Гила звучал неуверенно, в глазах стыл тщательно скрываемый страх. Думаешь, мне не страшно, братишка?

/Это всё ещё мы, Гилли, просто опыт у нас с Делем теперь другой. А ЭльФ он только для Древних. Ну, это они так думают./

/А ты?/

/А я считаю иначе, потому что вижу то, что пока недоступно другим./

/Смену Истинного Имени?/

/Да. Время всё расставит по местам. А за брата не волнуйся: с ним точно всё в порядке./

Мы с Вэлом наблюдали, как два тела синхронно взлетели со скалы и легко вошли в чёрную воду. Тёмный покачал головой:

— Он вернулся. Не могу поверить!

Я затянула последний ремень камлета и взбила рукой слегка влажные волосы.

— А в своё возвращение ты веришь?

— С этим я ещё не определился, — рассмеялся Вэл. — Однако теперь рядом с ним второй — валатэр, Светлый Тёмный. Таких раньше не бывало, и мне он пока не ясен. Отражение?

— Нет. Они, видишь ли, половинки целого, но очень разные половинки, и этим уравновешивают друг друга.

— Уравновешивают разностью?

— Именно. Но Гиллэстель всегда будет ближе Фиораванделю, чем любой из друзей.

— Понятно, — вздохнул маг.

— Ревнуешь?

— Друга к его брату? Это смешно, Тари.

— Всё-таки ревнуешь. Ной тоже?

Вэл предпочёл сменить тему:

— Однако командир стал жёстче. Не находишь?

Я улыбнулась. Дель всегда был таким. Перворождённый может сколько угодно входить в реки своей памяти, но дважды стать одной и той же личностью ему не дано. Когда Вэл и Ной увидят новое Истинное Имя Эль-Фларетира-Фиораванделя, они это поймут.

Менглир на груди Архимага тускло мерцал зелёным.

— Скажи, Вэл, ты что-нибудь чувствуешь, когда касаешься предметов?

— Если плотность фантома позволяет.

Я приложила к артефакту ладонь и через Веду связала его с Астралом. Маг глубоко вздохнул, почувствовав Силу, и накрыл мою ладонь своей. Прикосновение было знакомым — и здесь, и в Ментале.

— Благодарю, Пресветлая. Прямой астральный канал?

— Да. Теперь у тебя не будет сложностей с Якорем. Мы снова вместе, Вэл, и я по-прежнему не верю в существование нерешаемых задач.

Тёмный опустил глаза и принялся перебирать перстни на пальцах.

— Тари, прости, что спрашиваю, но когда ты... то есть, когда мы...

Он поднял взгляд и решительно закончил:

— Словом, когда тебе пришлось уйти, чтобы спасти наши жизни, какую вечность ты отмерила нам с Ноем?

Вечность? За что?! За мою нелепую попытку что-то доказать наставнику? Однако друг смотрел так, будто ждал приговора.

— Это была моя ошибка, Вэл. Я просто не смогла найти верное решение. Такое случается с магами, ты же знаешь.

Он кивнул, соглашаясь:

— Один маг — одна катастрофа. Мою ты видишь перед собой. Практически насквозь.

— Интересная мысль.

— Не моя — ЭльФа.

Я улыбнулась и развела руками:

— В таком случае ты смотришь на мою.

Вэл покачал головой:

— Не скажи. Я, кажется, начинаю привыкать к тебе такой. Позволишь?

Я кивнула. Вэл осторожно коснулся моих волос.

— Необычный цвет для Перворождённой.

— Для Перворождённой безусловно, — улыбнулась я. — Русый. Дель говорит, медовый.

— Дель говорит, медово-русый, — уточнил муж, подходя к нам. — О чём речь?

Язык прилип к нёбу. Я завороженно смотрела, как капельки воды, поблёскивая, сбегают по его точёному телу. Элутар, это уже было! Только тогда мы не принадлежали друг у другу... Так, Наследие у меня уже есть, ещё бы чуть-чуть Равновесия, а то уж очень понимающий взгляд у нашего Архимага!

— Речь о том, командир, что согласно твоей теории магических катастроф ты видишь перед собой сразу две из них, — ответил Вэл.

— Я бы не называл это катастрофой, Верховный, — заметил Гил, подходя и протягивая брату полотенце. — Скорее, исключительным везением для вас обоих.

Дель жестом отказался от полотенца, собрал с себя и брата воду, как это делал Ролли, и отправил её в бассейн.

— Так быстрее, — пояснил он, тряхнув уже сухими волосами. — Не стоит испытывать терпение хозяев. Как мыслишь, Вельтагир, что из нашего разговора следует знать Тёмным родичам?

— А прочим родичам ничего знать не надо? — поинтересовалась я.

— Прости, княгиня, — улыбнулся ФиДель и коснулся моего виска, передавая отчёт.

— А он? — спросил Вэл, кивнув на Гила.

— А я Навигатор, Верховный, — спокойно напомнил тот.

— Он видел ваш разговор в Ментале, — пояснила я.

Архимаг озадаченно застыл, пытаясь это представить, а Гил, набросив на плечи куртку, протянул брату штаны:

— Ты бы оделся, командир. Так что скажешь о родичах, князь Тиндомэ?

— А что говорить, валатэр? Гватахини Л"лиоренталь военный лидер и знает клан изнутри. Используя её вслепую, мы не только не повысим имеющиеся шансы, но и потеряем возможные. Так что придётся рассказывать всё.

— И про йолинген?

— А вот это по обстоятельствам.

— Согласен. А князь Хэлеворн? Насколько он надёжен?

— Настолько, насколько сочтёт нужным. Но я не думаю, что он захочет потерять Фуинрут ещё раз.

Тем временем Дель, одним движением натянув штаны, уже шнуровал сапоги. Так быстро! Сколько вижу, столько удивляюсь. В Академии их что ли такой скорости учат?

— Вот именно, Вэл: Фуинрут! — включился он в разговор. — Возможно, она нам и не враг, но и не союзник. А Да"Эйн игрок слишком азартный и вполне может переиграть самого себя, как уже случилось однажды.

— Я понял, Эль... ФиДель. Присмотрю.

Дель проверил шнуровку сапог и принялся за ремни куртки.

— Надеюсь. Что скажешь о Сомбрэле?

Архимаг пожал плечами:

— Этот ду серке не принадлежит ни к одному из Домов Фуиндост. По сути он Свободный Охотник. Первый после Эльдагора.

Мы с Делем устроились на диване, Да"Эйн и Даэлит"т в креслах напротив. Гил и тут не изменил привычке: устроился на мягком подлокотнике рядом с братом. Сомбрэль стоял возле стойки с оружием — сидеть в присутствии Древней крови ему не полагалось. Вельтагира я не видела, но чувствовала свой менглир где-то рядом. Это успокаивало: если что, найду его через Веду. Командир только что передал Тёмным суть разговора с Архимагом, умолчав о йолинген и, разумеется, о возвращении Вэла.

— Итак, я изменил Цель Поиска, родичи. Теперь это Цитадель Тьмы, — сказал он, подводя итог.

Сомбрэль не сводил с ФиДеля взгляда: по Тёмному этикету Охотник его ранга не имел голоса в Совете и мог лишь отвечать на обращённые к нему вопросы.

— Это не касается наших совместных обязательств, Сомбрэль, — заверил феальдин.

Ду серке кивнул. В кабинете повисла тишина. Тёмные молчали, глядя в пол: для них большая часть услышанного была откровением. Молчали и мы. У меня не было времени "прокачать" отчёт ФиДеля, но его выводы о превращении ушедших в Пустоту Перворождённых в делотов и их возможном пребывании в сознаниях ду серке пугали своей правдоподобностью. Угроза йолинген звучала недвусмысленно: "Перворождённый, что попал в Реку Смерти, никогда не достигнет своих Садов, а значит, никогда не вернётся". К тому же я не могла избавиться от мысли, что уже слышала этот голос. Было что-то очень знакомое в манере растягивать слова, удваивая шипящие, только раньше странный акцент звучал мягче и даже казался приятным... "Это даршиз-с, хос-споша, шенс-ский холофной шарф"... Пальцы невольно тронули ремни куртки — там, где во внутреннем кармане лежала невесомая ткань. Змееглазый! Золотистые глаза с вертикальным зрачком, дух Дракона-предка.

/Что ты знаешь о дракках, Хранитель?/

/Я же вернул тебе память!/ — возмутился он.

/Знаешь, мне как-то туда не хочется. Войти войдёшь, но неизвестно, кем выйдешь/, — честно призналась я.

Послышался звук, отдалённо напоминавший глубокий вздох, и Лес"с начал бесстрастным голосом наставника:

/Дракки — древний народ, живущий на юге Амандора за Драконьим хребтом. Они населяют высокогорные плато, пещерные города Барьерной Стены и горячие степи предгорий. Их крепости из красного камня, словно миражи таких же красных песков Моря Дюн, разбросаны по всему югу до самого побережья. Стихия этой расы — Огонь. Дракки Дети Огня, как гномы Дети Земли. Они выносливы, хорошо переносят жару и долго обходятся без воды. У дракков существует легенда, что их предки могли обращаться в драконов и путешествовать между мирами. Считается, что Змееглазые — они называют их йошаан — до сих пор сохранили эту способность. Так это или нет, достоверно не известно./

/Почему?/

/Потому что йошаан никому не открывают тайну своего дара. Они с рождения живут в Цитадели Пламени Ча-Шакшин"н, драккской Академии Огня, а в мир возвращаются только тогда, когда достигнут высшей степени мастерства./

Ясно. В памяти всплыло лицо драккского торговца тканями: высокие скулы, нос с горбинкой, тонкие губы; уголки больших миндалевидных глаз приподняты и вытянуты к вискам. Пигментный "чешуйчатый" рисунок, коричневый на золотистой коже, образовывает "маску" вокруг глаз, переходит на скулы и тонкой полоской спускается на подбородок, захватывая область вокруг губ. Необычно и даже красиво, когда приглядишься. Йошаан, значит. Элутар! Только амандорского дракона-оборотня нам не хватало! Интересно, он заметил меня тогда в Полянках? Похоже, заметил. В Змееглазом не чувствовалось угрозы, скорее, наоборот. Я поняла это даже со своим тогда ещё незавершённым даром. Не зная, с кем имею дело, прочла Жреца Огня так легко, будто... Вот-вот: будто йошаан сам этого хотел! Допустим. Но зачем? Йошаан, йолинген... А голоса-то похожи! Похожи, но не более того. Как говорится, почувствуйте разницу. Неужели эти йолинген, затаившись на тысячи лэдов, наблюдали за узловыми точками в ожидании "течи"? Элиарн там или нет, но кто-то же додумался "заклинить" Спящие Врата так, чтобы хватило времени на образование кель"этара! Эх, Архимаги! Белегорн как Страж мира много чего может, даже от магии Вторжения защитить, да видно не всем его защита нужна. Тот силовой барьер, "парящий" чёрным маревом, которым Элиарн накрыл Ар-Кутаэлин"н, был точно не отсюда. Не удивлюсь, если этот Светлый, как и Тёмные Матери, решил поиграть со Смертью из чужого мира. Доигрался... Похоже, Лес"с прав: мне всё-таки придётся заглянуть в прошлую вечность.

... Ах, какой простор! Не то чтобы эльфийская память добавила мне Силы, просто неожиданно расширила сознание. Дело в том, что для Перворождённых Плоскости Бытия имеют в Веде чёткие границы. Увидев их глазами Анатариен, я убедилась, что для меня их не существует! Впрочем, границ пространства магии не было и для неё: для Навигатора, живущего сразу в двух Плоскостях Бытия, Астрал так же реален, как сама реальность. Понятно, что сейчас чувствует ФиДель, ведь Эль-Фларетир тоже был астральным Навигатором. К сожалению, командир силён теперь только в теории: астральная сущность, источник дара Навигации, погибла вместе с носителем-Перворождённым. А вот я могла бы стать магом, если бы захотела: достаточно было воспользоваться памятью Анатариен. Но к чему? Эльфам нужен Астрал для доступа к Силе, мне же посредник ни к чему. Впрочем, я пришла к Анатариен не за этим. Меня интересовали йошаан с их способностью путешествовать между мирами и, разумеется, йолинген. Ведь должна же быть между ними какая-то связь! И почему йолинген устроили нам Катастрофу, пытаясь захватить Звёздное Кольцо? Зачем оно им? Не понимаю. Может, что-то ищут? Как там в атанских сказках: отдай мне то, чего ты в своём мире не знаешь. Не знаешь или не считаешь стоящим внимания. К примеру, что-нибудь вроде давно забытых врат Облачного города. Не потому ли йолинген так настойчиво рвутся в нашу вселенную?

Квадриш"ш, единственные Врата, что не входили в Звёздное Кольцо, были разрушены ещё до Времени Навигаторов. А что если существуют ещё одни, не известные Тир-Элен"на, созданные по иному закону и не в узловой точке? Не представляю, как эти Врата могли бы выглядеть! Зато изящную воздушность и прозрачную пустоту Дворцов Врат, контролируемых Звёздным Советом, я помнила хорошо. Их охраняли Привратники-малдуэль, боевые маги Света, и уже одно это делало Дворцы неприступными крепостями. К сожалению, воспоминания Анатариен заканчивались до Исхода, но я не сомневалась, что после Катастрофы от Врат мало что осталось.

/Так и есть/, — прозвучал знакомый голос. — /Во время Исхода в мирах, покинутых Перворождёнными, порталы были закрыты, а Дворцы переведены в режим охраны узловых точек. Силовой выброс должен был их унитожить, а узловые точки вернуть обратно в Астрал./

Я взглянула на мужа:

/План "Цитадель", наставник? Прекращение доступа к Вратам и перевод объекта в режим боевого дежурства./

И — тишина в Ментале. Неужели мой ответ оказался столь неожиданным?

/Анатариен?/

Откуда это сомнение в голосе?

/Это всё ещё я, Дель, просто кое-куда заглянула./

/Прошу, будь осторожна. Равновесие штука серьёзная./

Теперь понятно, чего он боится. Однако я остаюсь ТариАной, даже когда читаю память Анатариен.

/Всё в порядке, Дель. Благодаря памяти атани, не приспособленной к изыскам вроде Наследия, моя эльфийская память не встречает сопротивления и уравновешивает сама себя./ ...

— Значит, изменил Цель Поиска, феальдин? А как же это? — спросила Даэлит"т, коснувшись пальцем щеки.

ФиДель улыбнулся и повторил её жест, дотронувшись до места, где когда-то был шрам:

— А это, княгиня Л"лиоренталь, похоже, подарок из Цитадели Тьмы, вернее, из Периметров.

Гватахини кивнула:

— Я тоже так думаю, князь.

Вот и славно, вот и договорились. Осталось войти в Цитадель Тьмы и сказать: "Здравствуйте, мы к вам с инспекцией от Светлого Совета. Ключики от Периметров не дадите?" Элутар! Что же ты, Архикнязь, договор с Тёмными заключил, а простейшего контроля за исполнением не предусмотрел? Насколько всё было бы проще!

/Прогуляюсь-ка я в Ломэдор, Тари. В порядке контроля за исполнением договора./

Вэл? Этого ещё не хватало!

/Не вздумай, Вельтагир! Ты же знаешь, командир не любит самодеятельности./

/Это не самодеятельность, это инициатива/, — рассмеялся Тёмный.

И зачем я только связала менглир с Астралом? Теперь ведь не удержишь! Но Вэл прав: без разведки нам не обойтись, а лучшего лазутчика, чем Архимаг ду серке, просто не найти. Кроме того, наш Тёмный теперь неуязвим в Астрале и незаметен в Ментале. Стоп, а как же магия Вторжения? Она воздействует на сознание, значит, работает против Вэла. Правда, он сознание Тёмное и для магии Смерти малоуязвимое, но кто знает, с чем именно мы имеем дело? Лучше не испытывать судьбу.

/Погоди, Вэл, там же.../

/Что? Магия Вторжения? Насколько я понял, это оружие не мгновенного действия. Та-ари, ну ты же понимаешь: ЭльФ давно бы меня отправил, а ФиДель... Мы просто ещё не работали вместе./

/Вот и говорил бы с ним!/

/Нет, с ним не буду, не сердись./

Вообще-то, Вэл прав: он не входил в Тройку, ведущую Поиск, а ранг Силы позволял ему принимать решения самостоятельно, не сообщая о намерениях. Словом, этот разговор просто любезность с его стороны.

/Лучше пожелай мне, как раньше. Ну, ты знаешь./

Знаю, Тёмный. И ещё знаю, что если уж ты решил, давить бесполезно. А убеждать нет времени.

/Ду эн"на сул, ду морэ дагорэ. Тёмного Ветра, Тёмный Воин./

/Алат"тэ андориэ, Пресветлая./

Я поймала красноречивый взгляд мужа. А что мне было делать? Кричать "караул, держи Архимага!" и хватать его за менглир, потому как всё остальное не материально?

/Тара, скажи Ною, чтобы взял на себя Связь с Вэлом. У меня другие задачи./

Ясно. Взыскания не будет — уже хорошо. Погоди-ка, что значит, скажи Ною?! Снова в серебристый омут его глаз? Да я же...

/Не утонешь, Тари. Ты хорошо плаваешь./

Ещё и Гил? Ну, знаете!

/Да я не подслушивал, сестрёнка. Просто ты выглядишь так, будто собираешься прыгнуть в холодную воду. Командир постарался?/

Да-да, что-то вроде этого, братишка. Жаль, что придётся пропустить часть разговора с Тёмными, но приказ есть приказ. Я вежливо, но решительно выставила всех из своей ментальной зоны: нигде не указано, что распоряжение командира должно выполняться при свидетелях.

... Вот он, наш личный канал, настроенный Ноем под мою ментальную палитру. Теперь я вижу его взглядом Перворождённой. До этого момента я закрывалась от Связи: не хотела, чтобы Ной меня нашёл. Чувствовала, что Архикнязь с его привычкой всё и всех контролировать рано или поздно достанет ФиДеля, и тогда... Я инстинктивно старалась избежать противостояния между ними, ещё не понимая причины. И правильно делала: Ноэ"Тхафар за время нашего отсутствия стал неизмеримо сильнее и привык к лидерству. Словом, ФиДелю пришлось быть очень убедительным в роли ЭльФа, чтобы Ной признал в нём командира.

Я огляделась. Седьмая башня, разумеется: единственное место во вселенной, где друг чувствовал себя дома, и кабинет, где он в одиночестве провёл столько лэдов.

— Анатариен?

— Это я, Ной.

Он встал из-за стола, за которым работал:

— Что так долго, Тари?

— Это упрёк? — улыбнулась я.

— Прости.

Серебристые глаза мерцают, как звёзды. Чтобы заглянуть в них, не нужно запрокидывать голову: Анатариен с Ноем почти одного роста. Однако зелёные очи Деля горят ярче. Гил прав: попав в один омут, в другом не утонешь. Архикнязь указал на кресла перед камином, я отрицательно покачала головой:

— Не сейчас, Ной. ЭльФ просил помочь с Вэлом: наш Тёмный отправился на поиски приключений.

— Зарядила менглир? — улыбнулся Ной. — Я так и думал. Понял, присмотрю.

И, чуть помедлив, добавил:

— Привет командиру.

— Передам. Отчёт о разговоре с Даэлит"т он отправит тебе позже.

Возникла неловкая пауза. Элутар, да что с нами такое! Друг грустно улыбнулся и прижал ладонь к груди:

— Здесь будто что-то мешает, правда?

Правда.

— Это вечность, Ной, но не та, о которой ты думаешь. Просто время. И я по-прежнему люблю тебя.

— Любишь-любишь, Тари. И Вэла тоже.

— И Вэла, — серьёзно подтвердила я. — Иди сюда.

Я протянула руки. Он шагнул ко мне и обнял, зарывшись лицом в волосы. Глубокий вздох, и я почувствовала мгновенную дрожь, пробежавшую по сильному телу. Архимаг отстранился:

— Не работает.

— Что не работает?

— Да теория ЭльФа! Он говорил, что женщины малдуэль предпочитают Л"лиоренталей.

Я рассмеялась. Похоже, кто-то пытается прикрыть невольную слабость шуткой.

— Его теория подтверждена практикой: я замужем за твоим правнуком. А ты по-прежнему невыносим, Архикнязь.

— А ты по-прежнему недосягаема, Анатариен.

Я взяла его руки в свои:

— Мы будем очень долго говорить, Ной. Мы расскажем друг другу всё, каждый день своего одиночества, и избавимся от разделяющей нас вечности. Обещаю. Только нужно ещё немного подождать.

— Теперь, когда вы снова со мной, я готов к любой вечности, Тари ...

... Я смотела на мужа и пыталась понять, зачем он отправил меня к Ною. Договориться с ним насчёт Вэла он мог бы и сам. Неужели понял, что Архикнязь на пределе? Несомненно! Ной мог закрыться от меня, но перед Навигатором в Ментале он был как на ладони. Элутар, наш друг слишком долго был один!

/Как он?/

/Надеюсь, лучше./

/Прости, мне стоило предупредить./

/Нет. Ты всё сделал правильно. Благодарю, командир./

— Цитадель Тьмы неприступна, и это не преувеличение, — рассказывала Даэлит"т. — Такой плотной многоуровневой защиты не имеет ни одна из крепостей Ломэдора. До недавнего времени внешняя охрана Периметров состояла из Тёмных Охотников, а внутреннюю несли специально подготовленные боевые маги Тьмы. Их астральным "щитам" можно было только позавидовать.

— Тёмный вариант Привратника? — уточнил Гил.

— Что-то вроде этого, князь. Попытка "дотянуть" мага до уровня валатэра.

— С помощью амулетов Смерти?

Даэлит"т кивнула:

— Да, только гораздо мощнее тех, что носят в себе делоты. Оправой для артефакта служил головной венец Тёмного Привратника.

Что ж, Тёмные Матери изрядно потрудились в Астрале, при этом о ментальной защите никто не подумал. Создатели Периметров знали, что магия Вторжения воздействует на сознание, но к тому времени она уже рассеялась, а возникновения нового кель"этара никто предвидеть не мог. Вот и получилось, что примеряли венец на чужую голову, а оказалось — на свою.

— Однако около лэда назад в Цитадели произошёл мятеж, — продолжила гватахини, — и подход к организации охраны был изменён.

Удивлению Да"Эйна не было предела:

— Мятеж? Среди боевых магов Тьмы?!

А чему удивляться? Первая попытка контроля сознания ду серке со стороны врага, и сразу успешная: сработали амулеты Смерти.

— Именно, князь, — кивнула Даэлит"т. — Наши элитные бойцы отказались выполнять распоряжения командора крепости и атаковали внешнюю охрану Периметров. Охотники успели поднять тревогу, но полегли почти все. У них не было шансов против нападавших: валатэ, пусть и не настоящему, может противостоять только валамар. Понятно, что мятежники были обречены, но их следовало брать живыми, чтобы было кому задавать вопросы.

— Наградные рисморы за заслуги перед Тёмным Советом, — понимающе кивнул Да"Эйн. — Дай угадаю: мечи Дочери Тьмы оказались острее, чем у Дочерей Крови?

Даэлит"т пожала плечами:

— Ты же знаешь, как у нас, Оружейник: чем чаще танцуешь, тем дольше живёшь. Дочери Крови обеспечивали магическое прикрытие, их жизнь гораздо более ценна для клана. Однако не всё так просто. Оказалось, что гватахини с даром Тёмной Матери может то, что недоступно другим Дочерям Тьмы. Например, уйти в глубокий рейд без астральной поддержки. Кое-кого в Совете это неприятно удивило. Кажется, у Фуинрут даже потребовали объяснений.

— Представляю, что они услышали в ответ, — заметил Да"Эйн.

— Даже не пытайся представить, князь, — улыбнулась гватахини. — Мать стала куда более изобретательной в ответах. К сожалению, от бойцов, которых удалось взять живыми, было мало толку. Внешне их состояние походило на ломэ"нолл, но если это и была одержимость, то какая-то неизвестная нам форма. Гватамари так и не смогли пробиться к их сознанию.

— Почему не просили помощи у Духов?

— Видишь ли, ТариАна, ко времени второго Раскола отношения между Светлым и Тёмным Советами уже были сложными и за прошедшее время не стали проще. Просить же помощи у ваших Целителей сознания означало проявить слабость.

— Ну допустим. А разве договор с Архимагом об охране Врат не обязывал сообщать о любой угрозе Периметрам?

— В результате мятежа Фуиндост понёс потери, но при этом не пострадали ни Периметры, ни Цитадель. Договор был исполнен, остальное — внутреннее дело клана.

— Да, традиции Древней крови. Однако не устранив причину болезни, вы рисковали получить эпидемию.

— Вот потому Тёмные Матери и заменили охрану живых на охрану немёртвых. Подступы к внутреннему Периметру охраняют боевые группы делотов, феальдины.

— Элута-ар... — только и смогла сказать я.

Заменить одних бойцов, подверженных магии Вторжения, на других, ещё более управляемых, для которых эта магия стала частью существования! Кто знает, как поведут себя амулеты Смерти в телах делотов, услышав Призыв? Сомбрэль не поднимал глаз. Честный Тёмный! Опять будет говорить, что его об этом не спрашивали. ФиДель же просил его рассказать всё, что может оказаться полезным! С другой стороны, Цитадель к Школе делотов и Элегорду не имеет отношения, и никакой Тёмный, как, впрочем, и Светлый, не обязан выворачиваться перед Духами на изнанку только потому, что они Духи.

/Гил, займись Смбрэлем./

/Понял, командир./

/Погоди, Дель, так нельзя! Сомбрэль действует в рамках сделки, а всё, что выходит за них, его личное дело./

Глаза ФиДеля полыхнули Светом. Ну, чистый Таргелон!

/Ты ещё вспомни о правах Перворождённых на защиту личности, Анатариен!/

/А ещё что мне вспомнить, Верховный Арбитр?/

/Стоп, Арбитры! Астрал искрит. Хотите договориться до Силовой дуги?/

Взглял Гила был очень красноречив. Элутар! Что, так горячо? Даэлит"т и Да"Эйн посмотрели друг на друга: Тёмные маги тоже почувствовали возмущение Астрала.

/Моя последняя фраза была лишней, Тара. Прости./

Надо отдать ФиДелю должное: он всегда умел признавать ошибки.

/Принято, командир./

— Рабочий момент, Тёмные родичи. Прошу прощения, — пояснил он.

— Бывает, — кивнула Даэлит"т. — Однако аккуратнее здесь с Чистой Стихией, Светлый.

— Этого больше не повторится, Тёмная.

ФиДель перевёл взгляд на меня:

/Придётся рассказать им о йолинген и их планах насчёт делотов. Тара, займись этим. Гил, вытряхни всё из Сомбрэля: сейчас не до прав личности, речь идёт безопасности Эльдамаля. А я свяжусь с Архимагами./

Даэлит"т мерила шагами комнату, за её плечами крыльями колыхалась Тьма. Да"Эйн стоял у арки входа в кабинет, сжимая рукояти мечей, не сводя с дочери глаз. Оружейник ждал приказа командора, готовый сорваться с места по первому её слову — привычка, вытработанная за лэды служения Высокому Дому. Сомбрэль, морщась, время от времени касался виска. Он знал об охране Периметров, но не помнил подробностей и сам просил Гила поискать их в памяти. Оказалось, напрасно: разведчики Лабиринта его уровня ценились высоко и использовались только по прямому назначению. В общем, наш ду серке заработал головную боль, зато успокоился.

Феальдины молча наблюдали за гватахини. Её можно было понять: Цитадель Тьмы сейчас представляла собой мину с часовым механизмом, заложенную под Эльдамаль, и не исключено, что отсчёт уже начался.

/Нет, Тара, пока не начался. Делоты немногочисленны и уязвимы, им, скорее всего, отводится роль взрывателя. А на кого из ду серке йолинген сделали основную ставку, ещё предстоит узнать/, — передал ФиДель.

/Должен напомнить, что попытки забрать твою жизнь начались именно со смены охраны внутреннего Периметра. Пора вытащить взрыватель, командир/, — заметил Гил.

/Разумеется. Но сделать это нужно, не привлекая внимания./

Я взглянула на Даэлит"т, продолжавшую ходить по кабинету:

— У тебя есть Связь с Фуинрут, гватахини?

— Я не ментат, ТариАна, — отрезала она на ходу.

— Не вижу трудностей, — улыбнулся Гил.

Эльфийка остановилась перед ним:

— Что, прости?

— Я могу дать тебе Связь с матерью, княгиня Л"лиоренталь. Это не сложно: у нас общая Кровь.

Даэлит"т какое-то время молчала, размышляя, и отрицательно покачала головой:

— Нет, Гиллэстель, мы к вашим ментальным изыскам не привыкли. Кто знает, как среагирует Фуинрут на неожиданную Связь? С ней нужно говорить, глядя в глаза, чтобы чувствовать реакцию, иначе... Мы же не хотим, чтобы она решила избавиться от сложностей одним махом? Знаете, что делают с оружием, вышедшим из повиновения?

— Его уничтожают, — подал голос Да"Эйн, бросив взгляд на побледневшего Сомбрэля. — Делоты не Перворождённые.

— Да"Эйн! — не удержалась я.

— Не надо, ТариАна. Я прав, и это тебе известно.

Прав, к сожалению: эльфы не считают делотов соплеменниками.

— Но силлемари, ты же знаешь, как сохранить им жизни! — не выдержал Сомбрэль.

Элутар, вот уж не вовремя! Феальдины обменялись взглядами.

— Я бы, конечно, сказал, Тёмный, куда тебе пойти, но не буду, — заметил Гил. — Вас что, не учат держать язык за зубами?

Даэлит"т удивлённо подняла бровь:

— Сохранить жизни немёртвым? Что за бред! Как можно сохранить то, чего нет, Охотник?

Ду серке молча смотрел на неё. Ого! За такой взгляд можно и поплатиться! Однако гватахини лишь усмехнулась и, не дождавшись ответа, взглянула на меня:

— Похоже, твой Охотник плохо знаком с этикетом, ТариАна. Может, прояснишь?

Куда ж я теперь денусь! Проясню, тем более что всё и так яснее некуда.

— Я, конечно, понимаю, что клан превыше всего, Даэлит"т, но давай на чистоту. Тёмные Матери никогда не исключали возможности возвращения отверженного, скажем, в порядке единичного магического опыта, не так ли? Сомбрэль бывший делот, живое исключение из правил, однако узнав о его существовании, ты не слишком-то удивилась. Но сейчас речь идёт не о единичном случае, гватахини. Мы можем разрушить сам ритуал Отвержения жизни, вернув под Взгляд Элутара всё ваше живое оружие.

Даэлит"т почти упала в кресло:

— Похоже, игры со Смертью будут стоить нам нового Эльдагора!

— Ничто не стоит нового Эльдагора, княгиня, даже это, — ФиДель коснулся щеки. — Как ещё убедить Тёмный Совет отказаться от противостояния с Духами и вернуться к Тёмному Статуту, если обладание живым оружием уже создало иллюзию вседозволенности? Иногда, чтобы спустить эльфа с небес на землю, достаточно заставить его платить по счетам, к примеру, лишив возможности подставлять вместо себя другого. Кстати, идея вернуть делотов под Взгляд Элутара принадлежит Тёмному.

Гватахини с сомнением покачала головой:

— Тогда этот Тёмный должен быть по меньшей мере валатэром. Кстати, по поводу возвращения, феальдин: даже перестав быть отверженным, делот не становится Перворождённым.

— Но становится отступником, княгиня. А отступник — это не то же самое, что отверженный: ему есть, что терять. По Закону, чтобы забрать его жизнь, нужен приговор Светлого Совета и меч Правосудия, — ФиДель коснулся пряжки пояса. — Иначе сама понимаешь: отступничество грозит уже нашим Тёмным родичам.

Даэлит"т не ответила. Она снова застыла в кресле, прикрыв глаза, как раньше, когда обдумывала послание Линдо.

— Предположим, что это возможно, — сказала она наконец, снова взглянув на Сомбрэля. — Я имею в виду разрушение ритуала. Но что это меняет? Мы не можем доверить Периметр отступникам.

— Почему, гватахини? — возразил Да"Эйн. — Отступники отлучены от Астрала и Ментала, и магия Вторжения если и окажет на них воздействие, то куда более слабое. Пообещайте им возвращение Первородства, и лучших охранников вам не найти. Правда, Сомбрэль?

— В возвращение Имени без всяких условий верят только делоты, князь, — усмехнулся ду серке. — Отступники потребуют реальных гарантий исполнения сделки.

— На этот случай у нас есть Арбитр. Не так ли, ТариАна?

— Так ли, Да"Эйн. Однако основную часть сделки — возвращение Имени — придётся выполнять Навигаторам. В связи с этим возникает вопрос: зачем нам посредник вроде Тёмного Совета?

Да"Эйн улыбнулся. Он покинул свой пост у двери, подошёл к нам и достал из висящего на поясе мешочка пару резных костяных шариков — пустые амулеты Смерти. Подбросив их на ладони, он положил "игрушки" передо мной на столик:

— Ты можешь разрушить ритуал Отвержения не сходя с этого места, силлемари, но тогда эти штуки убьют своих носителей. Это я тебе как валатэр говорю.

Элутар, амулеты! Я совсем про них забыла!

— Чтобы избавиться от этой дряни, князь, Тёмный Совет не нужен, — напомнил Сомбрэль.

— На себя намекаешь, дружок? — усмехнулся Да"Эйн в ответ. — Для того, чтобы это сделать, нужно знать, как, а главное, зачем! Кто объяснит это делотам? Или ты думаешь, что тебе позволят поговорить с каждым?

— Ну, насчёт поговорить я бы не беспокоился, — заметил Гил. — А вот удалять амулеты лучше в присутствии Тёмного мастера, это верно.

Гватахини усмехнулась и сложила на груди руки:

— Вы говорите так, словно уже получили одобрение Тёмного Совета.

— То, что мы обсуждаем, как раз в его интересах, — сказал ФиДель. — Не думаю, что гватамари стоит привлекать внимание Перворождённых к своим играм с Пустотой. Сколько ду серке реально представляют себе, что такое делот?

— До конца только те, кто владеет валамар, то есть гватамари и Дочери Крови, в общих чертах — Дочери Тьмы и правящие семьи Высоких Домов. Остальные считают их чем-то вроде Тайной службы Тёмного Совета с неограниченными полномочиями.

— Разумно, — кивнул феальдин. — Если, конечно, всё это имеет отношение к разуму.

— Если! — усмехнулась гватахини.

Она поднялась, за ней поднялись мужчины. Сбросив алебу на кресло, Даэлит"т подошла к столу и взяла мечи:

— Как собираешься проникнуть в город, феальдин? — спросила она, привычно затягивая ремни портупеи.

— Я бы предпочёл выслушать твои предложения, командор.

Даэлит"т понимающе кивнула.

— Как известно, феальдины, Таургондэ находится на полуострове, окружённом Морем Тьмы, так что способов попасть в столицу не много.

— Я уже как-то говорил: идеальная ловушка, — заметил ФиДель.

— Для незваных гостей?

— Для хозяев, — уточнил он. — Порталы исключены?

— Нет, это было бы слишком, — улыбнулась Даэлит"т. — Амулет Перемещения — Ключ от города — должен иметь наивысший приоритет, этого достаточно.

Командир достал из кармана раэнтар ду серке, тот самый, с помощью которой Сомбрэлю удалось избежать неминуемой смерти. Сапх чистой воды, оправленный в серебро, ровно светился синим.

— Такой?

— Раэнтар Тиндомэ? Откуда?!

— Трофей, гватахини. Помнишь, ты говорила, что делот ушёл от твоих бойцов в помощью вашего фамильного амулета? Мы приняли парня с другой стороны.

Да"Эйн рассмеялся:

— Ловко! С Ключом от Таургонде можно быть уверенным, что войдёшь в город, феальдин.

— Ну, можно и без Ключа, — улыбнулся ФиДель. — Такой способ проникновения обхойдётся дороже, но Цель оправдывает. Ничего личного, Тёмный.

— Кто бы сомневался. А... что с тем делотом?

— А делотом был я, князь, — ответил Сомбрэль.

Элутар, да что с ним такое? Нашёл время для откровений! Даэлит"т оказалась перед Охотником в мгновение ока:

— Так значит, Гилтар — это ты?!

— Нет, гватахини, — спокойно ответил ду серке. — Гилтаром звали делота, которому серегама Моринар передала раэнтар Тиндомэ. Убийца должен был забрать жизнь твоего внука в обмен на жизнь собственного сына, но вместо этого едва не потерял свою. Школа делотов — его работа. Однако Гилтара больше нет, а я Перворождённый по имени Сомбрэль.

— Надеешься, это меня остановит?

— Нет, гватахини, но чему быть, того не миновать.

Даэлит"т долго разглядывала Охотника и наконец повернулась к Да"Эйну:

— Как тебе пришло в голову сделать его Хранителем мечей, князь?

Тот пожал плечами:

— Да просто выбора не было. Что, не нравится?

— Да как сказать... Знаете, кто он, Перворождённые? Свободный Охотник. Последние из них перешли под руку Тёмных Матерей ещё во времена Эльдагора. Кстати, ты напрасно рисковал в Школе, Тёмный: твоего сына там нет и никогда не было.

Сомбрэль рванулся к Даэлит"т так стремительно, что Гил едва успел его перехватить. Он отбросил ду серке обратно к стойке с оружием. Зазвенело хрустальное стекло. Валатэр тут же оказался рядом и стиснул плечо Охотника:

— В Пустоту собрался, герой?

Гватахини вскинула брови:

— Да тебе, я вижу, не только этикет, но и жизнь не нужна, Тёмный! Это что, результат возвращения Первородства, силлемари?

Поймав мой взгляд, Сомбрэль опустил глаза. Надеюсь, хоть что-то понял.

— Можно и так сказать, гватахини. Он ещё не привык к жизни, вернее, к тому, что её можно потерять, — пояснила я. — Но он быстро учится. Прошу, расскажи, что ты знаешь об Элегорде.

Даэлит"т пожала плечами:

— Я уже говорила, что не нашла в Таургондэ матери мальчика и её семьи. Конечно, они могли уйти из города, опасаясь преследования. Такое случается. По Тёмному Статуту ду серке могут добровольно покинуть клан и точно так же вернуться, никого об этом не предупреждая. Такой уход не означает потери кровной связи с кланом как в случае с осуждением на изгнание. Этот Закон был принят ещё до Эльдагора по настоянию Высоких Домов: тогда противостояние между фратами и семьями внутри фратов достигало такого накала, что побег был единственной возможностью сохранить жизнь. Преследовать беглецов-келенаров было запрещено. После Эльдагора гватамари и валатэры уже жёстко контролировали клан, и Закон утратил значение для Высоких Домов. Однако ду серке всё равно продолжали уходить и возвращаться. После переселения клана в Ломэдор слово "келенар", прежде означавшее "беглец", приобрело ещё одно значение — "изгнанник". В Геленоре есть и те, и другие, но представителей рода Нол"эфэр среди них нет. Честно говоря, я считаю их уход из города маловероятным: мать вряд ли оставила бы сына. Куда более реальным выглядит похищение.

Даэлит"т подошла к Сомбрэлю почти вплотную и смерила его оценивающим взглядом:

— Как ты решился разделить ложе с Перворождённой?

— Это было не моё решение, гватахини, — хрипло ответил он.

Эльфийка усмехнулась:

— Что ж, женщин иногда посещают странные желания. Но это не оправдывает тебя!

Глаза Охотника полыхнули красным.

— Желания здесь ни при чём, Тёмная Мать. Я выполнял заказ. Лиэрэ оказалась случайным свидетелем, но я оставил ей жизнь. Позже она меня нашла.

— Элутар! Сколько ей?

— Чуть больше двухсот.

— Совсем девочка... Тебе нужно было бежать от неё на край Тьмы! Ты хоть знаешь, что такое рудники, Охотник?

Ду серке сжал кулаки. Только бы не сорвался! Однако жёсткость Тёмных Матерей слишком легко переходит в жестокость.

/Тари, сделай что-нибудь, он же не железный!/ — похоже, Гил был готов вмешаться сам.

Да вижу я, Гилли, вижу! Наш парень слишком много пережил за короткое время, вот и подошёл к краю. От такого, бывает, сносит купол у самых сильных. Глядя в затуманенные душевной мукой глаза Сомбрэля, я вдруг поняла, что могу коснуться его сознания. Элутар, больно-то как! Будто своих потеряла, как тогда, на Терре... Однако это не ментальная Связь: ощущения совсем другие.

/То, что ты чувствуешь — это связь Тёмного с материнским Домом, в её астральной основе лежит валамар гватамари/, — просветил Лес"с. — /Ду серке не нужно утешение и сочувствие Тёмной Матери — только прикосновение её Силы. Остальное он сделает сам./

/Очень интересно! Только причём здесь я?/

/Ни при чём, силлемари, если только выбор свободного Тёмного ничего не значит./

Выбор? Ах, да, силлемари! Так это что, всерьёз? Да я бы и без выбора не успокоилась, пока не нашла и не вытащила бы Элегорда и Лиэрэ, где бы они ни были. Главное, чтобы не в Пустоте! Устремлённый на меня взгляд Охотника был ясен и спокоен. Услышал свою силлемари? Вот и хорошо. Вот и ладно. Держись, друг, жизнь тебе ещё пригодится.

— Того, что случилось, не изменить, гватахини. К чему этот допрос? — в голосе против моей воли прозвучал холодок.

— Помилуй, силлемари, допрос выглядит иначе, — улыбнулась Даэлит"т. — Впрочем, ты права: это ни к чему.

Она вернулась в кресло:

— Я могу лишь предполагать, что произошло с мальчиком, а если кто и знает ответ, то это Фуинрут.

— Почему она? Когда Сомбрэль, то есть Гилтар, уходил в Эльдамаль, ребёнок оставался у Моринар.

— Видишь ли, ТариАна, крепость Тинмори, как и Дом Тиндомэ, принадлежит Фуинрут, а для Моринар, похоже, наступило время избавления от иллюзий.

Даэлит"т нехорошо усмехнулась и пояснила:

— Серегаму от гватамари отделяет всего шаг — ступенька на лестнице к трону. Обычно этот шаг длится вечность. Те, кто спешит его сделать, в этой вечности и остаются. Но иногда, чтобы быть услышанной Тёмной Матерью, приходится подниматься на её уровень. И сохрани Элутар задержаться там дольше, чем нужно: Фуинрут не терпит посягательств на свою территорию. Моринар слишком часто бывала рядом с троном и, похоже, перешла границы дозволенного. Мать любит наблюдать за жертвой своего гнева, не проявляя его до тех пор, пока цель окончательно не уверует в свою безнаказанность. На этот раз гватамари переиграла саму себя. Я имею в виду нападение на Л"лиренталей и роль в этом её младшей дочери. Что ж, тем горше будет расплата. А что касается ребёнка отверженного и Перворождённой...

Даэлит"т улыбнулась:

— Ты добавил Тёмным Матерям головной боли, Сомбрэль. Как выяснилось, один из запретов, наложенных ими на делотов, легко снимается желанием женщины. Гватамари просто не пришло в голову, что делота может кто-то пожелать. Сейчас всерьёз обсуждается вопрос о лишении бойцов... э-э-э... как бы это сказать...

Взгляд Даэлит"т остановился на поясе Сомбрэля и скользнул ниже.

— Детородной функции, — закончила она.

С удовольствием обозрев смятённые лица мужчин, эльфийка продолжила:

— А теперь задайте себе вопрос, Перворождённые: что такое "мёртвая" кровь делота? Ответив на него, вы поймёте, кому и зачем в Таургондэ нужен делот-полукровка.

Делот-полукровка? Мы обменялись взглядами. Честно говоря, мне даже не приходило в голову, что сын Сомбрэля может оказаться...

/Перворождённым отверженным?/

/Ты не далёк от истины, Гил/, — оценил ФиДель. — /Мальчик явно необычен, потому и не отправился в Школу делотов.../

/А оказался в крепости Тинмори/, — закончила я.

/Именно! Похоже, Моринар не собиралась делиться своей находкой с Тёмным Советом и припрятала её в закрома Тиндомэ, забыв, кому они принадлежат./

/И попала под избавление от иллюзий./

/Да, но запоздалое, как правильно заметила Даэлит"т: вторая охота делотов на Л"лиоренталей вполне могла увенчаться успехом. Не понимаю, как Фуинрут удалось удержать дочерей от схватки?/

/А она и не удерживала. "Тем горше будет расплата", — сказала Даэлит"т. Как думаете, мальчики, это о чём?/

— Я возвращаюсь в Тинмори, — объявила Даэлит"т. — Вы со мной, феальдины?

— Разумеется, — ответил ФиДель. — Однако я бы хотел знать, как ты расцениваешь собственные шансы, княгиня Л"лиоренталь?

— На то, что удастся убедить Фуинрут открыть вам доступ к Периметрам? Никак: в случае с Тёмной Матерью не работают привычные оценки. Но до моего разговора с ней идти в Цитадель Тьмы бессмысленно.

— Ещё меньше смысла ждать окончания разговора. Его результат важен, но не определяющ: я в любом случае пойду в Цитадель. А детали можно уточнить по ходу дела.

Глаза Даэлит"т полыхнули рубисовым огнём:

— Что ты называешь деталями, мальчик? Битву с Тёмным Советом или штурм Периметров?

ФиДель чуть улыбнулся:

— Ты не понимаешь, Тёмная Мать: битва, что нам предстоит, произойдёт не в реальности, но от этого не будет менее настоящей. Я же показал тебе йолинген — это ментаты. А на то, чтобы войти в Цитадель, мне не нужно согласие Тёмного Совета: я войду туда через сознание любого из вас.

Гватахини застыла, глядя на внука: похоже, она не учла, с кем имеет дело. Но эльфийка не дослужилась бы до ранга командора, если бы позволила себе долго пребывать в растерянности.

— Там, где Ментал смыкается с Реалом, нет ничего надёжнее меча, — напомнила она. — Прежде, чем войти в Цитадель, феальдин, ты должен попасть в Таургондэ.

/Элутар, про меч — это же слова Архимага, один из постулатов Кодекса Духа! Но откуда их знает она?/

/Что за вопрос, Гил? От Линдо, конечно./

— Попадать туда, куда нужно — работа феальдина, Тёмная Мать, — сказал ФиДель. — Я Безмолвный Дух, карающий меч Светлого Совета. Мне не нужно быть делотом, чтобы забрать жизнь Перворождённого, вставшего на пути Правосудия. Надеюсь, ты понимаешь, что речь идёт не о Л"лиоренталях и Тиндомэ, а о существовании нашего мира?

Повисла тишина. То, о чём так спокойно говорил ФиДель, было его работой и его жизнью. Он такой, какой есть, его предназначение убивать, и ты либо принимаешь это, либо нет. И здесь атани оказалась сильнее Перворождённой: на причины постоянной гонки Эль-Фларетира по вселенной Анатариен просто закрывала глаза. Поиск Духов непредсказуем и смертельно опасен. Случалось, бойцам приходилось раскрываться перед соплеменниками, чтобы избежать ненужных жертв. Тот же, кто решался противостоять Поиску, ответственность за свой выбор принимал на себя. Сопротивление Правосудию — вот как это называлось тогда и называется теперь. Что ж, Цель оправдывает. К счастью, чем дальше Эльдагор уходил в прошлое, тем меньше оставалось безумцев. Однако их гибель ложилась на плечи Перворождённого тяжким грузом, и чтобы избавить Духов от "плохой" памяти, Вэл начал работу над их новой боевой формой. Кто же знал, что дело кончится делотами?

Даэлит"т подошла к внукам совсем близко, как тогда, в Лабиринте, и ей снова пришлось смотреть на них снизу вверх.

— Прости, командир, никак не могу привыкнуть. Всё время кажется, что вижу Фаро, а говорю с Линдо. А ты, валатэр, — она тронула руку Гила, — как Огненный мастер из моих детских снов. Жаль, я не помню его лица.

Огненный мастер — так называет Гила Флорелин. Он улыбнулся и мягко ответил:

— Мы немного похожи с тем мастером, Амари"Тэ.

Да"Эйн ревниво сверкнул глазами:

— С кем это вы похожи?

— С моим наставником, князь, и, в основном, астральным звучанием дара. Кровь, знаешь ли, не вода, хотя Кельвинен, должно быть, считают иначе.

— Наставник исчезнувшего дара? Смеёшься, Светлый? Интересно, где ты его нашёл... И чем же отличается звучание его дара от остальных, гватахини?

— Ну, как сказать... Ты, к примеру, можешь сделать из валатэра настоящего мастера, а он способен пробудить в мастере спящий дар валатэ. Чувствуешь разницу? — ответила Даэлит"т.

Да"Эйн покачал головой:

— Чего только не услышишь по дороге в Ломэдор!

— Нужно чаще бывать дома, князь, — заметила Даэлит"т. — Однако к делу, Охотники: времени осталось только на сборы. Выходим сразу, как Гаэртуин освободит затопленные Тьмой коридоры. Раэнтары вблизи Моря Тьмы работают нестабильно, поэтому Переходы в Таургондэ придётся открывать из Лабиринта со стороны материковой части полуострова. Из расчётной точки выходим в Тинмори двумя группами, Ключи задействуем одновременно: мой мощнее, он прикроет След второго Перехода. Мы с бойцами идём к Главному порталу крепости: наше появление на какое-то время отвлечёт внимание от всего остального. Ваш вектор направит ТариАна: у неё есть астральные координаты моего кабинета. Ты говорил, что знаешь крепость Тиндомэ, командир?

Мы с Делем переглянулись.

— В общих чертах, — уклончиво ответил он. — Если крепость Тинмори копия Тиндомэ, то карта не должна подвести.

/Да брось, Дель, чтобы "карта" заблудилась в собственной крепости?/

/Пусть только попробует!/

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, феальдин. Князь Да"Эйн...

— Я иду с твоей группой.

— Нет, — отрезала она.

— Да, Даэлит"т.

Он впервые назвал дочь по имени, без титулов и рангов.

— Но Атар...

— Было всего двое ду серке, которые могли остановить Фуинрут, и я один из них.

Мастер Смерти

Вельтагир

Наш старый форт был построен под одним из заливов Гаэртуина, но я никак не предполагал, что ему может грозить затопление Тьмой. Уже одного этого было достаточно для жёсткого разговора с Тёмным Советом. Однако всё оказалось ещё сложнее: структура магии ду серке была серьёзно нарушена, и теперь разгулявшуюся валамар мог уравновесить только истинный валатэ. Правда, был ещё вариант: валамариен Посвящённой, но такое противостояние грозило потерей дара, а то и жизни обеим владеющим Силой Творения — Тёмной и Светлой. Говоришь, один маг — одна катастрофа, ЭльФ? Элутар, приятно всё же осознавать себя вовремя вернувшейся катастрофой!

Когда Тари соединила менглир с Астралом напрямую и перед моими глазами перестал маячить столб Моррагонда, я покинул Геленор. Мне нужно было попасть в столицу Ломэдора раньше феальдинов, и не только ради разведки: я собирался до их прихода вернуть кое-кому на место сорванный "купол". Ной предупреждал, что ментальный Навигатор способен меня остановить, но ФиДель даже не пытался. Не смог или не захотел? Пока из своего арсенала он использовал только всевидящее око командира. Да пожалуйста: всё равно у фантома никакой личной жизни. Вот Анатариен — другое дело. "Ду эн"на сул, ду морэ дагорэ. Тёмного Ветра, Тёмный Воин!" И ментальное касание, будто по щеке погладила. Элутар, зачем ты вернулся, ЭльФ? Как хорошо, что ты вернулся!

Как бы я ни спешил в Таургондэ, а коридоры, затопленные Тьмой, пришлось обходить: магия Вторжения была опасна, а ждать отлива не было времени. Там, где возможно, я сокращал путь сквозь камень, но не особенно увлекался: Сила в Подземье могла потребоваться вся и сразу, а менглир восстанавливал её хоть и быстро, но не мгновенно. Об этом следовало помнить. Сигнал ЭльФа, то есть ФиДеля, ну, словом, командира настиг меня уже на подходе к Ломэдору. Элутар, делоты в Цитадели! И Ной ещё со своим: "Не лезь в Периметры, Вэл!" Да нечего мне там делать, в ваших Периметрах! Надо быть совсем Светлым, чтобы думать, что вся Тьма в Эльдамале вращается исключительно вокруг Тёмного Совета.

Туинтаг, Провал Тьмы, извечная обитель Стихии. Мы оказались первыми, кто решился её потревожить. Не знаю, есть ли где-нибудь в Подземье пустоты больше, но в Ломэдоре такая была одна. Дыра в камне, заполненная Тьмой, казалась бесконечной: ни один из наших воздушных кораблей не достиг её границ. Было точно известно, что провал не имел выхода на поверхность, а искать дно никому не приходило в голову. Туинтаг был доступен с разных уровней Лабиринта, но везде коридоры обрывались в бездну, и только один выходил на материковый полуостров, окружённый Тьмой. Волны Стихии бились о его берега, словно беззвучный морской прибой. Да это и было море — Гаэртуин, Море Тьмы. С запада полуостров окружала скальная стена, на востоке он заканчивался длинным и узким мысом Гелледу. Мыс пронзал Гаэртуин подобно мечу, а узловая точка, отмеченная Навигаторами, находилась на самом острие "клинка". Элутар, я бы мог создать здесь такие Врата, каких ещё не видывали Перворождённые! Но кому нужен внешний портал в эльдамальском Подземье? И мы построили вокруг Спящих Врат форт Таургондэ. Теперь на этом месте возвышалась Цитадель Тьмы, а город занимал две трети полуострова. Планы превратить Таургондэ в столицу с самого начала вызывали сомнения, и в этом я был согласен со Светлыми. Да, город был прикрыт опасными коридорами Лабиринта и сетью оборонительных узлов Ломэдора, а бездонный Гаэртуин хранил его с тыла, но именно это однажды могло обернуться ловушкой. Если Таургондэ будет отрезан от Лабиринта, нам останется только бросаться в Туинтаг вниз головой.

От границ Ломэдора в столицу не было прямой дороги, но от каждого из пяти освоенных нами секторов Лабиринта к ней вёл пат"н-тар, "сквозной путь", укреплённый коридор, вернее, тоннель: размеры позволяли гонять по нему силовозы. Сектора Ломэдора имели разветвлённые, связанные друг с другом системы ходов, но ни один пат"н-тар не соединялся с другим. Это давало возможность и мгновенно отсечь от Таургондэ опасную зону, и быстро оказать помощь родичам. Владельцы артефактных Ключей, сориентированных по Маяку Цитадели, имели прямой доступ в город из любой точки Лабиринта, а тем, кому такие изыски были недоступны, "сквозные пути" изрядно экономили время. К сожалению, магия Перемещения разрушала любую астральную структуру, подобную фантомам, так что порталы были не для меня. Оставался пат"н-тар, и я знал, где его искать.

Я подходил к городу через Сат-Мерид, южный сектор, что было логично, учитывая расположение Геленора. Сумеречные земли радовали меня регулярными коридорами, свежим воздухом и безотказным растительным освещением: карнизы на стенах устилал белый мох. Он же покрывал своды залов и светящейся бахромой свисал с арок и мостовых переходов, обозначая пределы дозволенного. Прочее скрывалось во мраке, куда непосвящённым заглядывать не стоило. Лабиринт — внешний и внутренний, Ломэдор, — всегда был зоной ответственности Тёмных Охотников. Подготовка бойцов не вызывала сомнений, но я не мог отказать себе в удовольствии убедиться в этом ещё раз. Сыграть здесь в "войну", не привлекая внимания, было невозможно, поэтому пришлось ограничиться партией в прятки. Что ж, реакция оказалась правильной, но против Духов была слабовата: Светлые в подготовке ушли далеко вперёд. Это вызвало досаду.

/Есть над чем работать, Вэл, не так ли?/

Ещё и улыбается!

/Пижон!/ — не выдержал я.

/Л"лиоренталь, друг мой, Л"лиоренталь!/

/Нечестная игра, Л"лиоренталь: у тебя была фора в тысячи лэдов./

/В чём дело, Тиндомэ? Догоняй, я подожду./

Вот всегда он так, ещё с Академии! Элутар, где мои гваттару? Если бы не потеря валатэ...

/Если бы не потеря головы, Вэл. Базовое образование твои Крылатые Тени получали в Академии Стратегии. Академия Тёмного Ветра всегда имела слишком узкую направленность./

/Почему ты это допустил?/

/Что именно?/

/Во имя Элутара! Подземное сидение, конечно!/

/Была Катастрофа, Вэл/, — терпеливо пояснил Ной. — /Напомнить, сколько бойцов имел на тот момент Фуиндост? Тёмные составляют едва ли не четверть Перворождённых. Чем я мог их остановить? Силой? Это смешно./

/Очень. К тому же Спящие Врата как раз нуждались в защите./

/Не старайся меня зацепить, Вэл: я всё ещё слишком рад твоему возвращению./

Элутар, не много ли я хочу от друга? Эльдамаль тогда едва оправился от попытки вторжения, а магический корпус Перворождённых лишился магов архиранга и высшего уровня. Время ли было спорить с одним из сильнейших кланов?

/Прости, Ной. И благодарю за Тиндомэ. Не думал, что у тебя хватит терпения./

/Мы родичи, Вэл, но, честно говоря, я едва удержался, а Фидо и ТариАну остановить уже не смог./

/Ты не смог остановить Эль-Фларетира и Анатариен, напарник. Это не одно и то же/, — напомнил я. — /Я знаю, сколько вам должен, Светлые./

/Брось. Что значит Свет без Тьмы? Мы сделаем всё, чтобы помочь твоему клану, Вэл./

Благодарю, друг. Похоже, помощь будет не лишней.

Я не ставил перед собой цели пересчитать все дозоры и "секреты", однако плотность патрульных групп в условиях отсутствия внешней угрозы была неоправданно высокой. Об этом стоило бы предупредить командира, если бы Тройку не сопровождала Даэлит"т. Впрочем, Духов числом не остановишь, разве что усложнишь им задачу.

/Благодарю за предупреждение, Тёмный./

Элутар, как он услышал?!

/Тебе достаточно подумать, Вэльтагир./

/Ты что, меня читаешь?/

/Нет, просто слышу. Я же предупреждал об особенностях астральной формы сознания. Не думай обо мне, когда Связь не нужна./

/Я не могу специально не думать! Я не Дух, если ты ещё не заметил./

/Элутар! Ладно, установлю в канале адресный фильтр. Он пропустит только те, что предназначены лично мне./

/Делай, что хочешь, Фид... ЭльФ, только мне не рассказывай. Я же не читаю тебе лекций по основам некромантии!/

/Прости. Сделано. До Связи./

Ну, Светлые... Я перевёл дух. Хотя какой может быть дух у фантома? Так, привычка из прошлой жизни.

В коридорах Сат-Мерида становилось теснее. Было приятно чувствовать себя среди соплеменников, но только до тех пор, пока они не начали проходить сквозь меня. Встречные ещё куда ни шло — этих я видел и успевал увернуться, — зато попутчики норовили если не пройти сами, то непременно что-нибудь протащить через фантом. Возникавшие при этом астральные возмущения мне не вредили, но были неприятны. Я не понимал, откуда брались ощущения, но они давали надежду на хотя бы частичное возвращение чувствительности. А пока пришлось уменьшить плотность фантома и тщательнее следить за физическими контактами.

За время моего отсутствия зона влияния ду серке в Подземье сместилась далеко к югу, и прежний центр Сат-Мерида вместе с пат"н-таром оказался на северо-востоке. Чтобы сократить путь, я нашёл сеть старых ходов, ведущих в нужном направлении. Коридоры давно не использовались и были темны и пусты. Я шёл знакомой дорогой, но не слышал в тишине ни собственного дыхания, ни биения сердца. От этого становилось не по себе. Вспомнив один забавный фокус, которым мы развлекались в Академии, я послал вперёд звук мерных чеканных шагов. Мы называли их "поступью командора": командор нашего отделения, князь Ар-Гилвинг, любил ночью прохаживаться по коридору вдоль курсантских спален. Проскользнуть мимо него из самоволки не удавалось никому...

Однако вот и бойцы — явились на звук. Элутар, совсем забыл, что в Ломэдоре не бывает заброшенных коридоров! Четыре Охотника и командир. А где же маг? Признаться, его отсутствие меня удивило. Не обнаружив источника звука, командир группы подал знак не препятствовать проявлению Силы и отойти к стене. Он не рискнул самостоятельно ликвидировать астральную угрозу, а от возможного порождения магии Смерти предпочёл держаться подальше. Что ж, в его положении это был единственный вариант, но меня как Командора клана... ладно, бывшего Командора, он не устроил. По сути, группа, выйдя на патрулирование без магического сопровождения, не смогла решить простейшую задачу! Я остановил звук шагов и бесшумно прошёлся перед замершими у стены бойцами, вглядываясь в лица. Страха не было, только сосредоточенная осторожность. Ну да, с чего бы им волноваться из-за магии Тьмы? Стройные гибкие фигуры, рисморы за спиной — походный вариант, как раз для тыловой охраняемой зоны. Элас пятнистый, чёрно-серый, на вид плотнее прежнего. Похоже, шкура глубинного риверона. Глубокие, закрывающие лоб и подбородок капюшоны — для меня пока непривычное, но полезное новшество в кишащих тварями глубинах. Гривы по ветру — это для Светлых, а в Подземье так можно лишиться не только волос, но и головы. Я остановился перед командиром.

— Почему идёшь без поддержки мага, Охотник?

Голос гулко раскатился по коридору, но прозвучал совсем не оттуда, где только что затихли шаги. От неожиданности бойцы вжались в стену, но поняв, что перед ними не порождение Смерти, слегка расслабились. Вот и отлично: пусть считают встречу со мной внеочередной проверкой. Однако ду серке не видели объекта и ориентировались только на звук, а говорить с пустотой было непросто. Взгляд командира упёрся в пол.

— М-магческое сопровождение здесь признано лишним: коридоры закрыты для доступа... Старший, — не очень уверенно ответил он.

Старший! Самое верное обращение, когда не знаешь ранга собеседника, но понимаешь, что он выше твоего. Но с каких это пор магическое сопровождение в Подземье считается лишним?

— Боевой выход — боевой маг. Разве не этому учат в Академии Ду Сул, Тёмный?

Командир молчал. А что он мог ответить? Волосы Охотника скрывал капюшон, но я почему-то был уверен, что общее время его выходов в Лабиринт приближалось к вечности. Похоже, мой вопрос не по адресу. Нежиданно Тёмный взглянул на меня, вернее, на то место, где должны были находиться глаза собеседника. Почти угадал. В этот момент в его лице мелькнуло что-то знакомое.

— Прости, Старший, я заканчивал другую Академию, однако принцип "боевой выход — боевой маг" мне известен.

— Академия Стратегии?

Охотник кивнул. Ну да, то самое базовое образование, о котором говорил Ной. Умеют они привить слушателям гордость за свою школу! А ведь когда-то и в Ду Сул принимали Светлых.

— Мне... доложить о встрече?

— Устав никто не отменял, командир, — сказал я и на удачу добавил: — Хил"л да Фуин"нэ ди мэнэ. Следуй дорогой Тьмы.

Это было обычное напутствие Тёмному. Я сделал его началом девиза гваттару, бойцов-валатэров. Вряд ли кто-то в Ломэдоре помнил окончание. Однако я получил в ответ то, чего никак не ожидал услышать:

— Дал"ле энгват"ту тантарэ. И обретёшь её крылья.

Элута-ар... Я долго всматривался в лицо командира, но так и не смог его вспомнить. Был ли он одним из гваттару, Крылатых Теней? К сожалению, моя память представляла собой материк, покрытый водами забвения. Вода постепенно уходила, возвращая мне острова воспоминаний, но некоторые области всё ещё оставались затопленными. В результате картина прошлого выглядела как незаконченная мозаика из множества несвязанных кусков. Я не стал говорить об этом друзьям, ибо Ной тут же полез бы мне в голову, чтобы ускорить процесс, а я этого не люблю. Лучше уж как-нибудь сам.

Тишину коридора нарушало едва слышное дыхание Охотников: в отличие от меня они не могли не дышать. Когда молчание затянулось, бойцы осторожно обменялись взглядами.

— Имя, командир, — сказал я, снова заставив их замереть.

— Эльтэc Риэ"Диш, — ответил тот в пустоту.

Риэ"Диш, один из фратов Ду"Эллахт, Пятого Дома Фуиндост. Без титула, значит, младшая ветвь и "спящий" валатэ, то есть никаких перспектив карьерного роста. Такие валатэры не создавали артефактных мечей для других — не хватало Силы, — зато могли воплотить один единственный, для себя. Я имею в виду астральный клинок валатэ, материализованный дар Тёмного мастера — валарис. Ной считал, что я создал его против сир"риса, но это было не так. Во-первых, валарис не имел постоянного воплощения в Реале и существовал только в момент Призыва, и во-вторых, при первом же появлении он обретал форму раз и навсегда — такую, какую хотел мастер. Это оружие было неповторимо и неотделимо от хозяина так же, как был неповторим и неотделим от мастера его дар. Воплотив меч и научившись им управлять, боец становился гваттару. Однако вернётся ли валатэ к тому, чей дар был слаб изначально?

— Мастер остаётся мастером даже после утраты дара, Охотник, — напомнил я и разрешил: — Работай.

Командир жестом отдал приказ продолжить движение. Пропустив бойцов вперёд, он оглянулся и, как ему показалось, посмотрел вслед Старшему, чем невольно заставил меня улыбнуться: я продолжал стоять рядом с ним. Риэ"Диш... Нет, я не помнил этого парня и, похоже, совершил серьёзную ошибку, обнаружив себя. Фокус с "поступью командора" был непростительным ребячеством, а разговор, от которого я не смог удержаться, ещё больше осложнил ситуацию. Впрочем, всё это имело бы значение, явись я сюда во плоти. А чего опасаться фантому? Рассказа бойцов, говоривших в давно забытом коридоре неизвестно с кем? Вот кому я действительно усложнил жизнь, так это им. Надеюсь, не навсегда. А дела, кстати, обстояли не так плохо: ответ Охотника давал надежду на возрождение гваттару уже в обозримые сроки. Но, как сказал Ной, для этого придётся поработать.

Я бесшумно шёл пустыми коридорами, отвечая взаимностью не замечавшим меня патрулям. Ходьба — очередная бесполезная привычка вроде дыхания или отдыха: чтобы перемещаться, фантому не нужно переставлять ноги. Однако я не собирался отказываться от жизни и хранил каждое её проявление. Ощущения были мне доступны только при контакте с реальными объектами, и временами я даже завидовал прошлым страданиям Хэлеворна: он чувствовал своё тело хотя бы через боль. Меня не посещали мысли о смерти: я дорого заплатил за возвращение, а уход обошёлся бы ещё дороже и клану, и миру. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Мы обязательно что-нибудь придумаем! Только cначала разгребём тут немного. И тогда я смогу наконец обнять друзей.

Выйдя к старому центру Сат-Мерида, я отыскал прирамиду пат"н-тара, и, оценив количество соплеменников у входа, в ближайшем коридоре прошёл сквозь стену. При этом я немного не рассчитал высоту и оказался на эстакаде, по которой бесшумно мчался гружёный силовоз. Элутар! Кто же знал, что они проложат верхний транспортный уровень? Чем закончится столкновение фантома с магомеханикой, я выяснять не стал и едва успел увернуться. При этом порыв ветра чуть не сбросил меня вниз. Стоя в одном из арочных пролётов силопровода, я изумлённо рассматривал тоннель. Мягкий ровный свет, двухуровневые транспортные эстакады, между ними широкая дорога, по которой в обе стороны спешил Тёмный народ. По противоположной ветке пронёсся встречный состав, и я снова ощутил движение вздуха. Или движение времени?

Насколько я понял из рассказа Архимага, Таургондэ теперь опоясывала цепь мощных фортов, называемая Эфелором, поясом безопасности, в зону действия которого попадала вся равнина. Разумеется, при этом никто не собирался сносить городские стены. Ной отдавал должное нашей оборонительной системе, однако в условиях Эльдамаля считал её избыточной и слишком затратной. Из Ломэдора к Туинтагу вело всего пять коридоров, и каждый из них, по его мнению, можно было "заткнуть пальцем", причём на все хватило бы одной руки. А мощь Эфелора он предлагал развернуть в сторону Гаэртуина: так от неё была бы хоть какая-то польза. Ну, до пат"н-таров и архимаговых пальцев время ещё дойдёт, а пока меня интересовал совсем другой коридор — тот, по которому я когда-то вышел, вернее, выполз на полуостров. Мы назвали его К"хириту, "источник", расширили и позже соединили с поясом глубинных укреплений форта Таургондэ. Теперь ход оказался под городом, но по-прежнему вёл к Цитадели. Мне захотелось взглянуть на "зигзаг" — последний перед Туинтагом и самый сложный участок К"хириту, тем более что спуститься из пат"н-тара на нужный уровень можно было и сквозь камень.

Я присел на край эстакады, рассматривая то, что помнил ещё тёмным извилистым ходом. Тоннель был организован по уже знакомому принципу, только грузовые и пассажирские ветки силопроводов находились по разные стороны дороги. Здесь оказалось три двухуровневых грузовых пути, а эстакады были подняты выше из-за боковых коридоров. Арка одного из них находилась прямо передо мной, под нижним грузовым силопроводом. Я проводил взглядом промчавшийся состав. Сколько же отсюда до полуострова? Раньше было тэлантров двенадцать, на которых коридор несколько раз менял направление. Сейчас же, по ощущёниям, осталось не больше семи, значит, ход был не только расширен, но и спрямлён. Я уж не говорю о проложенных ответвлениях: сеть боковых коридоров К"хириту связала со столицей фермы, пастбища, шахты, водоносные горизонты, словом, всё, что должно было обеспечивать жизнь большого города. Похоже, мы не ошиблись, назвав этот коридор "источником". Элутар! Не знаю, как далеко вглубь Лабиринта простирались изменения, но "одним пальцем" это уже не заткнуть.

/Брось, Вэл: на то, чтобы обрушить свод, больше одного пальца не требуется. Это тебе каждый гном скажет. Ты лучше на равнину взгляни. И поторопись: Даэлит'т вряд ли будет обходить затопленные Тьмой коридоры./

Знаю! Нашёл, кого предупреждать о действиях Тёмной Матери. Я посмотрел вверх. Астральные скрепы стояли здесь через каждый десяток лантров, и всё же насчёт "обрушить" Ной, пожалуй, был прав. Без изысков, зато надёжно, как принято у гномов. Ладно, пойду взгляну на равнину.

У существования в виде фантома было одно бесспорное преимущество: передвижение со скоростью силовоза. С разгону вылетев на оперативный простор, я завис в прямом и переносном смыслах. Прежде погружённый во мрак полуостров сиял огнями, и это холодное синеватое зарево придавало Тьме над ним свинцово-грозовой оттенок. А вот и Эфелор: на расстоянии примерно трёх тэлантров от скальной стены, подковой охватывающей равнину, протянулась цепь фортов, увенчанных шпилями излучателей. За мерцанием силовых "щитов" угадывались магические башни и артиллерийские порталы, вращались контуры глубинных искателей, по галереям бежали сигнальные огни: форты несли боевое дежурство. В поисках знакомых ориентиров я взглянул на скалу Туинтага и ещё раз убедился, что моя вечность закончилась слишком давно: на месте арок пат"н-таров высились пирамиды портальных застав пяти секторов Ломэдора. От застав к городу были проложены дороги, над ними тянулись двухуровневые транспортные эстакады. Предместья столицы за Эфелором были плотно застроены, и подвесные пассажирские платформы заполнял народ. Силовозы бесшумно проносились над землёй, появляясь и исчезая в недрах городской стены. Но стены ли? Скорее, застывшей над равниной гигантской волны Гаэртуина. Если бы не пять ворот, вернее, тоннелей, сходство было бы полным. Неужели глубинное стекло? Что ж, на его поверхности нелегко удержаться даже спингору. Решение, конечно, интересное, но не слишком ли дорого за один интерес? У любой глубинной твари на этой равнине не было шансов и без всякой стены. Что-то я не слышал об атаках спингорских легионов, поддерживаемых ламброонными бронированными корпусами. Ной безусловно прав: избыточно и затратно. Здесь хватило бы портальных застав пат"н-таров и усиленной башнями каменной стены. Кстати, о башнях: в городе я насчитал двенадцать витых шпилей — по числу Высоких Домов клана, — но столица всегда принадлежала Тиндомэ. Это было понятно и без подсказок Ноя, которыми он развлекал меня во время путешествия по Лабиринту. Однако благодаря другу я получил возможность изучить город, в котором никогда не был.

Я медленно кружил по улицам Тёмной столицы. Вот уж не думал, что мне будет так трудно войти в Тинмори! Шпили её башен стояли вровень с Маяком Цитадели, как и положено по статусу правящего Дома. Я сразу узнал их: точные копии башен Звёздных Сумерек, моей уснувшей Тиндомэ. Тинмори её мертворожденный двойник: для создания Тёмной крепости нужен ранг, для пробуждения к жизни — дар, потерянный дар валатэ. Я уже достаточно видел и слышал, чтобы оценить и понять произошедшие в клане перемены. Фуиндост владел особой, Разделённой Силой, в которой Начала — валамар и валатэ — уравновешивали друг друга. Для поддержания Равновесия потери одного восполнялись засчёт другого, поэтому структура нашей магии оставалась устойчивой. Правда, только до тех пор, пока существовал хотя бы один носитель каждого из Начал. Потери клана в Катастрофе оказались невосполнимы: валатэ был потерян, и валамар, чтобы сохранить Силу, взял на себя роль собственного противовеса. Постепенно старшинство дара сменилось старшинством пола, уважение страхом, а преклонение поклонением. Да и как могло быть иначе? Тёмный Совет без Верховных магов Тьмы! Звучит пугающе даже для меня. А с перепугу и магия Вторжения покажется спасением.

Верховные маги Высоких домов, мастера Смерти, и Стратеги-оружейники, боевые маги-артефакторы, были, как правило, кровными родичами гватамари, а её супруг, тир-серегон, проходил ритуал Принятия Крови. Это позволяло сосредоточить власть в Доме в руках одной семьи. Сейчас от их былой Силы осталась половина. Само по себе моё возвращение не сделает Оружейников Стратегами — на это потребуется время, — однако возрождённый валатэ неминуемо нарушит сложившийся расклад сил в Высоких Домах, а значит, пошатнёт и без того неустойчивое равновесие в клане. Если Фуиндост свалится в череду магических поединков, будет уже не до магии Вторжения.

/Этого нельзя допустить, Вэл./

/Благодарю за совет, Ной. Может, подскажешь, как?/

/Используй Светлого валатэра./

Легко сказать: используй! Как бы он меня не использовал!

/Играй с ним в открытую, и всё получится./

Я усмехнулся: разумеется! Гиллэстель Л"лиоренталь, незнакомец с лицом друга. Светлый валатэр! Кому из наших сказать — не поверят.

/Звал, наставник?/

Элута-ар... ЭльФ же предупреждал, что любая моя мысль о Навигаторах звучит для них как ментальный вызов. Или это был ФиДель? Впрочем, не важно. И я спросил первое, что пришло в голову:

/Почему наставник?/

Похоже, на той стороне улыбнулись.

/Ты подарил мне валатэ./

/Я открыл тебе все грани твоего Тёмного дара, мастер Оружия. Вернее, ты сделал это сам, я лишь указал кратчайший путь. Наставник — это другое./

/Как скажешь. Так чем могу помочь, князь Тиндомэ?/

Если бы я знал! Странное чувство, будто говорю сам с собой. Оно возникло ещё у Моррагонда, после ритуала передачи Знания. Я никогда ещё не встречал дара, настолько созвучного моему. Может ли быть, что тогда мы открылись друг другу чуть больше, чем рассчитывали? Он брат ЭльФа, этого достаточно. Почему же мне нужно большего?

/Ты... не хотел бы стать мне другом, Гиллэстель?/

Элутар, ну надо же! Как говорится, что на уме... Мыслеречь коварная штука, но Светлый, кажется, понял:

/Ты друг ФиДеля, Вельтагир, значит, и мой тоже./

/Прости, Гиллэстель, мы почти не знакомы. Это было глупо с моей стороны./

/Вовсе нет: между другом и другом брата есть разница. Забудь, что твоя вечность длиннее моей, Архимаг, и говори, я слушаю./

Я рассказал ему всё, о чём думал, пока ходил по улицам Таургондэ. Выслушав, Гиллэстель уточнил:

/Кто из потерявших дар валатэров по-прежнему у власти?/

/Могу предположить, что большинство. Видишь ли, Гиллэстель, валатэр не только маг, но ещё и лучший боец и оружейник. Мастер остаётся мастером даже после утраты дара./

/Я знаю./

Интересно, откуда? Тоже терял дар?

/Что-то вроде. Это долгая история, Вельтагир./

Элутар, он же меня слышит! Я вдруг почувствовал холод и смертельную усталось, будто из меня выкачали последние силы, и, привычно потянувшись к Источнику дара, ощутил на его месте пустоту. Такого страха и тоски я не испытывал никогда, даже в момент ухода. Теперь я знаю, что чувствует потерявший дар валатэр.

/Прости/, — сказал Гиллэстель. — /Кажется, я передал тебе не самые приятные воспоминания./

/Элута-ар, так это... твои?!/

/Ещё раз прости. Насколько можно управлять возвращением дара, Вэл?/

/Не знаю, Гил. В этом вся сложность. Если валатэ вернётся через пробуждение, тогда процесс можно сделать управляемым, но если дар выберет прямой путь, то, внезапно обретя прежнюю Силу, Тёмный мастер не будет ждать разрешения её использовать./

/Я понял. Можно попробовать скрыть вернувшийся дар. Есть кое-какой личный опыт, могу поделиться./

/Благодарю, лучше не надо./

/Да я не об этом. Видишь ли, Источник любого магического дара доступен носителю через Ментал, хотя сам находится в Астрале. Если я заблокирую его ментальную проекцию в твоём сознании, ты потеряешь с ним связь. Примерно так произошло со мной./

/И теперь ты предлагаешь сделать то же самое с другими?/

/Только быстрее и надёжнее./

/Я понял, Навигатор. Что для этого нужно?/

/Ментальные координаты или прямой контакт./

/Ну, прямой контакт с каждым обещать не могу, сам понимаешь, а координаты... Я ведь говорил тебе, что я не Дух? Хотя нет, это я говорил твоему брату. Элутар, вы даже звучите одинаково!/

/Мы близнецы, Вэл/, — напомнил Гил. — /А с координатами всё просто: покажешь наиболее яркий момент проявления личности того, кто нам нужен, остальное — моя задача. Как только определишься с Целью, стучи, открою./

/А ты разве меня не слышишь?/

/Уже нет. Ментальный фильтр для Духа не роскошь, а жизненная необходимость, Вэл. Не так уж это весело — слушать чужие мысли./

Верно, не весело. Зато полезно. Итак, первое — Тиндомэ, второе — валатэ. Впрочем, одного Стратега я уже вижу: Да"Эйн Хэлеворн. Элутар, когда я последний раз говорил с Фуинрут, она не собиралась замуж!

Так, насколько я помню, где-то здесь должна быть дверь... Элутар, зачем мне дверь? Пора бы привыкнуть, что теперь я появляюсь без стука и без звука. И без тела. Я прошёл через покои Верховного мага не останавливаясь: они никогда не были жилыми. Книги, любимое кресло, камлет, сброшенный на диван... То, что связывало эти вещи со мной, давно ушло. Не понимаю, зачем Фуинрут воссоздала всё это в Тинмори? Хотя нет, не она — Велль! Покои Верховного мага примыкали к покоям гватамари, соединяясь с ними чем-то вроде маленькой гостинной. Это было прямым нарушением Тёмного Статута: никто не должен был иметь прямого доступа к главе клана. Но какие правила устоят перед волей Тёмной Матери? И крепость сделала так, как хотела сестра: соединила наши кабинеты. Она была большой умницей, наша Тиндомэ. Перед знакомой дверью я вдруг остановился. Раньше входил без доклада, а теперь медлил на пороге. Правда, тогда кабинет принадлежал Вельгайерин"н.

/Вэл?/

/Я в порядке, Ной./

/Рад слышать. У неё была причина уйти./

/Какая, Архикнязь?/

/Гибель супруга и брата — это причина, я полагаю. Право добровольного ухода даровано нам Элутаром. Ты должен принять её выбор./

Да, знаю. Я закрыл глаза, но продолжал видеть сквозь веки. Сестра! Мать ждала двух сыновей, но Велль посчитала, что Дому Тиндомэ хватит и одного — меня, и решила родиться девочкой. Она всегда была своенравна. Элутар, эльфы не плачут, да я бы и не смог... Всё! Не хватало ещё, чтобы Ной почувствовал вину за её уход: у него как раз тогда был брачный период. Я изобразил глубокий вздох и вошёл в кабинет.

Рут сидела за столом, держа на ладони медальон. Пальцы поглаживали овальную крышку, но взгляд гватамари был устремлён на меня. Вернее, на дверь за моей спиной, как я сообразил чуть позже. Она смотрела, но не видела, витая в мыслях где-то далеко. Гватамари Фуинрут! Я помнил её ребёнком, курсантом Академии, серегамой. С последней встречи она ничуть не изменилась: наши женщины неподвластны вечности. Впрочем, я поторопился: в глазах дочери Вельгайерин"н совсем не осталось тепла. Через мгновение Рут словно очнулась: спрятала медальон в стол, обвела взглядом кабинет и снова остановила его на двери. На кого она смотрит, если в Астрале я невидим? Элутар, менглир Анатариен! Входя в кабинет, я забыл закрыть астральный "карман", и Тёмная Мать почувствовала Силу. На то, чтобы выхватить нож из рукава алебы и точно бросить, ей понадобился один удар сердца. Я с трудом подавил инстинкт и остался на месте: нужно было проверить клинок. Нож, пролетев сквозь фантом, вонзился в дверь. Так и есть: сепелет, упокоиватель нежити, ритуальное оружие магов Смерти. Против него не устоит ни одно её порождение. Что ж, со Смертью Рут, похоже, определилась, однако причислять меня к живым не спешила. Я бы, кстати, тоже не торопился. Впрочем, ещё мгновение промедления с моей стороны, и гватамари разнесёт кабинет. Допустим, менглир я уже скрыл, но как в двух словах объяснить ей явление под названием "Вельтагир Тиндомэ"? Однако Фуинрут опередила меня:

— Даже не пытайся, Тень, — устало сказала она, откинувшись на спинку кресла. — Тебе не заполучить Тиндомэ.

Элутар, что ещё за Тень? И кто тут собирается прибрать к рукам наш Дом? Раздался стук в дверь. Гватамари взглянула в сторону арки Тьмы, закрывающей вход в зал Совета.

— Входи, Лод.

Завеса Тьмы качнулась, и в кабинет вошёл высокий воин в чёрном командирском эласе. Бледное лицо, резко очерченные скулы, жёсткая складка возле губ и очень характерный прищур. Элутар, да это же Лодэрэн Хэлеворн! Я помнил его ещё темноволосым, а теперь белоснежные волосы тир-серегона были собраны в "хвост", в прядях поблёскивали лезвия. Как же он похож на брата!

— Их доставили, гватамари.

— С ними работают?

— Почти закончили, насколько я знаю.

На лице Фуинрут мелькнуло недовольство.

— И насколько ты знаешь, Лод? — холодно уточнила она.

— Прости. С Охотниками закончили, с командиром работают. Что-то не так?

Гватамари пожала плечами:

— У её духов слишком сильный аромат. Не находишь?

— Раньше это тебя не беспокоило.

— Раньше ими не пахло в моём кабинете.

— Прошу, Рут, не начинай: тебе не нравится, когда я один, но раздражают все, на кого падает мой выбор. Неужели я всё ещё слишком похож на брата?

Гватамари вздохнула и встала из-за стола:

— Ты прав, Лод. А из Да"Эйна не вышло бы хорошего тир-серегона: он был прирождённый Стратег. С ним можно было завоевать полмира, но он никогда не умел жить по средствам.

Да уж, годовой баланс Да"Эйну точно не свести. Кстати, Архимаг считал Лодэрэна лучшим тир-серегоном Фуиндост и говорил, что при нём Дом Тиндомэ упрочил позиции в клане. Разумеется, Фуинрут знала это не хуже Ноя, и всё же в её словах звучал скрытый упрёк. Тир-серегон опустил глаза: валатэ старшего Хэлеворна был слабее, чем у брата.

— Мне тоже его не хватает, гватамари, но я — не он. Прости ещё раз.

— Не стоит, Лод: мы слишком хорошо знаем друг друга.

Гватамари подошла к двери и вытащила застрявший в ней сепелет. Нож тут же исчез в рукаве алебы. Брови Лодэрэна приподнялись, но Рут не снизошла до объяснений, а направилась к арке Тьмы.

— Фуинрут...

Она оглянулась.

— Нам нужно поговорить... о дочери.

Просьба далась Лодэрэну нелегко, но в ответе Рут сквозил даже не холод — Пустота:

— Осторожно, Хранитель Крови, тебя может зацепить отдачей.

Это было чёткий сигнал супругу: не заходи на мою территорию. Лодэрэн побледнел и склонился в поклоне, принимая волю гватамари. А он действительно хорошо её знает! Если тир-серегон так же взвешен в делах, то, пожалуй, Архимаг прав: он лучший. Для Дома во всяком случае.

До Крома, нашей глубинной цитадели, я мог добраться и сам: ещё не забыл, куда у нас доставляют гостей для задушевных бесед. Крепость Тиндомэ выстроила бы для меня прямой коридор, но Тинмори не Звёздные Сумерки, хотя и похожа. Лезть в камень не хотелось, и я пошёл следом за Фуинрут. Гватамари сопровождали Дочери Крови: охрана и почётный эскорт. Серехини всегда олицетворяли власть в Доме, ведь выше ранг был только у серегамы, Тёмной принцессы. Титул Дочери Крови не передавался по наследству, но указывал на близкое родство с гватамари и давал право претендовать на власть в случае, если прямая женская линия прервётся.

Галереи внутреннего кольца вели в парадную часть крепости, и я снова увидел величие моей Тиндомэ. Искрились и пели фонтаны, сияли хрустальные светильники, зеркала и цветные витражи отражались в чёрном мраморном полу и множились друг в друге, создавая неповторимую игру тьмы и света. И почему Светлые находили крепость мрачноватой? Перед глазами сразу встал Покинутый замок, и я запретил себе думать об этом. Мы пересекли анфиладу парадных залов и снова углубились в переплетение лестниц, коридоров и галерей. Мне не хотелось, но всё же пришлось продираться сквозь камень: в Кром вёл внутренний портал, а фантому магия Перемещения была противопоказана. Словом, в месте для откровенных бесед я оказался раньше гватамари.

Наше подземное подземелье ничем не отличалось от наземного: те же низкие сводчатые потолки, серый камень стен, звук капающей воды — словом, декорации времён Эльдагора. На стенах пылали факелы: почему-то открытый огонь больше, чем обычные светильники, располагал к откровенности. Я поискал глазами столик с инструментами. Вот он, прикрытый тряпкой с бурыми пятнами — полный набор для устрашения. Если учесть, который сейчас лэд, явный перебор, но действует безотказно. А вот и собеседник: к каменным опорам одной из арок был прикован обнажённый по пояс ду серке. Это меня не удивило: по-другому здесь не разговаривали. Узник стоял на коленях, голова свешивалась на грудь, спутанные белоснежные пряди закрывали лицо. Судя по дыханию, он был в сознании. Я подошёл ближе. Так и есть: Эльтэс Риэ"Диш, командир группы Охотников. Быстро сработала служба безопасности, ничего не скажешь! Надо полагать, остальные четверо бойцов тоже где-то рядом. Элутар, вот и неприятности, которые я предвидел! Но почему такая жёсткая реакция? Впрочем, судя по разговору Фуинрут с Тенью, невидимые собеседники здесь не в чести. "Даже не пытайся, Тень. Тебе не заполучить Тиндомэ". Похоже, это серьёзно.

Загремели замки, скрипнула тяжёлая дверь камеры. Что ж, звуковые эффекты тоже часть декораций. Гватамари вошла в сопровождении сестёр моей матери — Морисвен и Руниат — и остановилась в двух шагах от узника. Руниат встала у Охотника за спиной, Морисвен сняла с пояса плеть и рукояткой под подбородок подняла его голову. Тот, увидев, кто перед ним, прохрипел:

— Гватамари... Тиндомэ.

— Встань, Охотник.

Ду серке с усилием поднялся на ноги и движением головы откинул волосы назад. Он был бледен, под глазами залегла синева, нижняя часть лица была в крови из носа и прокушенных губ.

— Эльтэс Риэ"Диш... Дом Ду"Эллахт... гватамари.

Фуинрут кивнула:

— Я видела, как ты отвечал на вопросы. Каков твой порог?

Охотник с трудом улыбнулся:

— Сорок.

Серехини переглянулись.

— Вопрос, с которого нужно было начинать, — усмехнулась гватамари. — Кто проверял?

— Тёмный командор, мастер Смерти Вельтагир Тиндомэ.

Услышав свой полный титул, который обычно сокращали до Архимага, я увидел наконец то, что так безуспешно пытался вспомнить ...

... Мальчишка появился, как из-под земли. Я с трудом сдержал готовое сорваться с пальцев заклинание. Как он сюда проник?

— Элутар, жизнь надоела, курсант?!

Тот упал на колено:

— Прости, мастер Смерти. Выслушай!

Умоляющий взгляд. Интересно, он когда-нибудь отстанет? Я вздохнул:

— Встань. Чего ты хочешь?

— Хочу быть гваттару.

— Испытания закончены.

— Прошу, пожалуйста!

Я окинул его взглядом. Невысокий, хрупкий, бледный до синевы, но в глазах определённо что-то есть.

— Какой уровень?

— Младший, но я...

Я отрицательно покачал головой и бросил уже на ходу:

— Рано. Придёшь, когда закончишь старший.

Вслед раздался срывающийся от отчаянья голос:

— Я могу терпеть, мастер Смерти! Когда никто уже не может!

А вот это интересно! Я остановился и повернулся к нему:

— Уверен?

Мальчишка кивнул, проглотив слюну.

— Хочешь, чтобы я испытал тебя?

— Да.

Для того, чтобы причинять боль, не нужны ни особая подготовка, ни инструменты. Я приложил руку к груди мальчика. Его сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит наружу.

— Готов?

Он кивнул. Ну что ж, ты сам этого хотел, боец! Я считал про себя, наблюдая, как бледнеет его лицо... Пятнадцать, шестнадцать... Зрачки расширяются, заставляя глаза темнеть... Двадцать, двадцать один... Дыхание сбилось, по подбородку из закушенной губы потекла алая струйка... Двадцать шесть, двадцать семь... Едва слышный стон... Тридцать два, тридцать три. Почти предел!.. Из носа хлынула кровь. Элутар, сорок! Я подхватил обмякшее тело мальчика и осторожно опустил на пол. Поддерживая голову, снова прикложил руку к груди, на этот раз делясь Силой. Он открыл глаза и попытался встать.

— Лежи. Имя, курсант?

— Эльтэс... Риэ"Диш... Дом... Ду"Эллахт. Я... выдержал испытание... мастер Смерти?

Я невольно улыбнулся. Вот упрямец!

— Запомни свой болевой порог, боец: сорок. Я скажу ректору, что ты прошёл отбор. Посмотрим, что с тобой делать дальше ...

... Элутар, Диш, один из моих лучших командиров! Держать элитного бойца в заброшенных коридорах?! Да я полвечности потратил, чтобы сделать из него мастера Летающего-с-мечами! Ну нет, валамар, валатэ вернулся, пора восстанавливать паритет власти.

— У меня единственный вопрос, Охотник, — помолчав, продолжила гватамари. — Почему на обычное пожелание "следуй дорогой Тьмы" ты ответил девизом гваттару? Только не говори, что через столько лэдов после утраты валатэ сделал это машинально.

— Мастер остаётся мастером даже после утраты дара, гватамари Тиндомэ.

Фуинрут подняла бровь:

— Считаешь, твой незримый собеседник прав? Однако кому интересно мастерство, которое нельзя использовать?

— У меня больше нет ни дара, ни валариса, Тёмная Мать, но я по-прежнему Летающий-с-мечами, и танцевать со мной могут лишь Охотники высшего ранга.

— Хочешь сказать, что стоишь большего?

— Много большего, чем командир тылового патруля, гватамари.

Элутар! Он хоть понимает, с кем говорит? Как был упрямцем, так и остался! Фуинрут вздёрнула подбородок, и в воздух, блеснув когтями-крючьями, взвились шесть хвостов плети Руниат. Наказание за дерзость от серехини можно было считать везением: у гватамари на поясе висела двенадцатихвостка из филлута. Число хвостов плети определялось положением Тёмной магессы в Доме: серегама-воспреемница носила девятихвостку, серехини полагалась плеть в шесть филлутовых хвостов, Тёмным Матерям, не имеющим титула — в три. Филлут, нить паучьей королевы, Тёмные Матери добывали сами — это входило в испытание на ранг.

Шесть кровавых следов наискось вспороли спину бойца. Брызнули алые капли, судорога боли выгнула тело. Эльтэс упал на колени, не издав ни звука. Отдышался, собрался с силами и поднялся вновь. Без разрешения. Да что с ним такое?! Однако Фуинрут одобрительно кивнула:

— Я проверю, чего ты стоишь, Охотник, но берегись, если цена окажется ниже той, что ты себе назначил. Как там было сказано: мастер остаётся мастером даже после утраты дара? Теперь я знаю, почему ты ответил девизом гваттару: ты принял собеседника за своего, верно?

Диш вскинул голову. Резкое движение отозвалось болью в раненой спине, заставив его скрипнуть зубами. Гватамари усмехнулась:

— Значит, верно. А теперь я хочу знать, как ты это понял, потому что невидимый гость не представился. У тебя ровно двенадцать ударов сердца на обдумывание ответа, Охотник.

Раз... Ай да Рут! Узнает, как Диш почувствовал своего, поймёт, кому предназначался ответ. Поймёт, но не поверит. Два... Однако вряд ли Эльтэс сможет вразумительно объяснить причину узнавания, а "почувствовал" для гватамари не аргумент. Три... Значит, парню придётся туго. Кроме боли, существуют и другие способы развязать язык, да и болевой порог в сорок ударов сердца вполне преодолим. Четыре... Я должен что-то придумать, а то Эльтэс, похоже, уже решил, что невольно сдал меня. Теперь будет молчать, герой! Элутар, а ведь гватамари ещё не приступала к допросу! Пять... Ну, бойца я, допустим, прикрою, благо сам теперь родственник Астрала, но мне нужна Рут! Шесть... Половина отпущенного времени прошла, а гватамари не склонны шутить. Думай, Архимаг! Семь... Чему она может поверить? Или... кому? Первым, кто поверил, был Ной. Он принял меня за Посланца. Восемь... Посланец? Почему бы нет? Главное, начать, а там посмотрим. Девять... Только не всё сразу, сначала голос. Надеюсь, Рут его помнит. Десять...

— Хил"л да Фуин"нэ ди мэнэ, Диш, — едва слышно сказал я и встал между ним и гватамари: если что, такой астральный "щит" сходу не пробъёшь.

Одиннадцать... Услышав знакомый голос, Охотник дёрнулся, колени подогнулись от боли, и он едва устоял на ногах.

— Дал"ле... энгват"ту... тантарэ, — ответил он одними губами. — Я могу... терпеть...

— Когда никто уже не может. Я помню, курсант.

— Командор... — выдохнул Диш.

Двенадцать. Гватамари усмехнулась и положила руку на плеть.

— Дал"ле энгват"ту тантарэ? Это заклинание тебе не поможет, Охотник. Лучше начинай говорить.

Так, мой выход.

— Разреши сначала мне, Фуинрут. Эльтэс узнал мой валатэ. Ты же знаешь, звучание дара неповторимо, а палитру наставника не спутаешь ни с чьей иной. И оставь сепелет в покое: в конце концов я мастер Смерти, а не её порождение.

Зверь Равновесия

Тара

Перед выходом Да"Эйн тщательно проверил крепления "доспеха". Расставаться с ним князь не собирался: в его планах возвращения к вершинам власти магомеханика играла не последнюю роль. Правда, кресло было бы уже перебором, поэтому трофейные клинки Имлэдора Тёмному пришлось нести самому. Их Да"Эйн закрепил за спиной, а собственные — слева на ремне в сдвоенных ножнах. Это было необычно: ду серке предпочитали носить мечи на двух портупеях через плечо или по обе стороны на поясе. Извлечение оружия из сдвоенных ножен требовало немалой сноровки, но отсутствие гарды всё упрощало: левая рука на ножны, правая на рукоять, начинаешь доставать первый меч и почти сразу левой рукой второй. Я была знакома с таким способом лишь в теории, а Да"Эйн проделывал это мгновенно и не задумываясь. Поймав взгляд Сомбрэля, он заметил:

— Твоих обязанностей никто не отменял, Хранитель.

Охотник сложил на груди руки:

— Было бы что хранить, князь.

Да"Эйн покачал головой:

— Не ценишь ты своего ранга, Сомбрэль.

Тот пожал плечами: для бывшего делота не было ранга выше, чем ранг Перворождённого. Тёмный маг безнадёжно махнул рукой. Его взгляд остановился на простых клинках из Кхилин-Заррата на поясе Охотника.

— Ты получишь оружие, достойное Хранителя мечей Хэлеворнов. Слово валатэра.

Сомбрэль изменился в лице:

— К-как ты сказал, князь?

— Я дам тебе настоящие рисморы, ат"эфрэль, — улыбнулся тот. — Надеюсь, хоть это тебя проймёт.

— Уже, — сказал Сомбрэль, проглотив слюну.

Ещё бы: получить оружие от валатэра! Мы рассмеялись.

— Похоже, ты подобрал ключик к своему Хранителю мечей, князь, — заметил Гил. — Однако при воплощении не слишком "затемняй" его клинки.

Тёмный валатэр смерил Светлого взглядом и напомнил:

— Для ду серке много Тьмы не бывает, мастер.

— Бывает. Учитывая его силлемари, я бы добавил каплю Света, — заметил Гил и, слегка поклонившись, добавил: — Мастер.

Ах, какой поединок взглядов! Огнеопасно, однако! Вероятно, та же мысль посетила и Даэлит"т, потому что окликнули мы их одновременно:

— Гил!

— Да"Эйн!

Валатэры словно не слышали. Ещё какое-то время они смотрели друг на друга, но, судя по азарту в глазах, это было уже не противостояние.

— Согласен, — кивнул наконец Да"Эйн. — Свет добавит Тёмным клинкам Силы.

— А я о чём? Только сам не пробуй.

— Почему? Ты же работаешь с Тьмой.

— Сравнил! Я ТемноСвет, мне можно.

— Ну и где мне тогда взять эту твою... "каплю Света"?

— У меня. До пятницы я совершенно свободен.

— До чего? — поразился Да"Эйн.

— Я имел в виду, что, кроме Поиска, ничем не занят, — пояснил Гил.

— Мы вам не мешаем, валатэры? — поинтересовалась Даэлит"т.

Да"Эйн словно очнулся.

— Элутар! Прошу прощения, гватахини, — слегка поклонился он.

Двери зала распахнулись, и на пороге возник князь Раэдэль Антарэ:

— Уровень затопления падает, Тёмная Мать. Тьма покидает коридоры.

Даэлит"т кивнула. Она оставляла форт на Оружейника, а из воинов брала с собой только Тёмных Охотников — тех, кто пришёл с ней из Таургондэ. Остальным ду серке Геленора, как и князю Антарэ, путь в столицу был закрыт. Его участие в экспедиции даже не обсуждалось: с гватамари Эсгелемор шутки так же плохи, как и с любой Тёмной Матерью. Надеюсь, бывший Оружейник фрата это понимал. Он был уже третьим знакомым мне Хэлеворном, и я успела оценить способности князей этого Дома попадать в неприятности. Прощаясь, Да"Эйн посоветовал родичу не терять головы. Исключительно ценный совет с учётом личного опыта обоих князей. Другое дело, последует ли ему Раэдэль? Тот был бледен, но спокоен, однако это меня не радовало. Поймав взгляд Да"Эйна, я поняла, что и его тоже. Похоже, князь Антарэ принял решение, и не факт, что мы будем от него в восторге.

Состав команды впечатлял: Тройка Духов, воскресший Оружейник Дома, бывший делот и гватахини Л"лиоренталь с девятью мастерами Меча. Однако бойцов Даэлит"т это, похоже, не трогало. Одинаковый элас, оружие, манера держаться и одинаково невозмутимые лица — я бы не отличила одного от другого. За плечами Охотников был многодневный поход за филлутом, изматывающая гонка со спингорами, неравная, едва не ставшая смертельной схватка — и ни следа утомления! Неужели Фуинрут отказалась от таких воинов в пользу дочери? А как же "клан превыше всего"? Даэлит"т говорила, что эти бойцы преданы ей лично. Значит ли это, что они считают её своей гватамари? Словом, или Геленор слишком важен для Фуинрут, или мы чего-то не знаем о княгине Л"лиоренталь.

Раэнтары под Морем Тьмы работали неустойчиво, и открыть Переход в Таургондэ из Геленора значило бы рисковать слишком многим. Безопасно задействовать Ключи можно было только из материковой части Ломэдора, а чтобы туда попасть, предстояло обойти залив Гаэртуина по глубинному Лабиринту. Не смотря на начавшийся отлив, Тьма не спешила покидать коридоры. Времени было в обрез, поэтому идти приходилось по колено в плотном клубящемся мраке. Сама Стихия не тревожила Даэлит"т, но магия Вторжения заставляла избегать участков со слишком высоким уровнем затопления. Пока нам это удавалось, однако даже в "чистых" коридорах здесь ощущалось присутствие Перекрёстка миров. Да"Эйн шёл в основной группе рядом с гватахини, Сомбрэль же не выпускал из поля зрения ФиДеля: Охотник остался верен тому, в ком впервые признал командира. Странный всё-таки ду серке получился из нашего делота. Наверное, Тёмные правы, считая его ат"эфрэлем, Дважды рождённым. Не важно, сколько раз побывал в Пустоте Гилтар, но Да"Эльми ушёл и вернулся оттуда Перворождённым.

Когда относительно безопасная Дорога Тьмы осталась позади, одна из боевых групп Охотников ушла в отрыв, начав патрулирование Лабиринта. Разведчики возвращались, обменивались с гватахини парой фраз на языке жестов, и в коридоры уходила следующая тройка. Теперь маршрут движения зависел от результатов разведки, и нередко в темноте извилистых ходов исчезали сразу две группы бойцов. В том, как работали ду серке, улавливался чёткий ритм, как у хорошо отлаженного механизма. Ничего удивительного, учитывая уровень их командора, помноженный на вечность, проведённую в Подземье. Гил и ФиДель обменялись одобрительными взглядами, оценив выучку Тёмных. Командир был спокоен и сосредоточен, а я, глядя на его точёный профиль, размышляла, говорить ли с ним о Перекрёстке. Пожалуй, не буду: у ментального Навигатора свои задачи, и незачем усложнять ему жизнь. Дель больше не Тир-Элен"на, значит, Спящие Врата — моя и только моя ответственность. А то, что её не с кем разделить, даже к лучшему: если придётся запечатать Врата собой, у мальчишек останется отец. И Гил. Оружейник почувствовал мой взгляд и улыбнулся уголками губ. Вот уж кто точно ат"эфрэль, вернувшийся из Пустоты! Это меня тревожило, особенно в свете предстоявшего ментального поединка с йолинген. Придётся поговорить с командиром сейчас: другого момента может не представиться.

/Есть разговор, Дель./

/Я слушаю./

/Помнишь, мы говорили о плане "Цитадель"?/

/Конечно: прекращение доступа к закрытым порталам и перевод Дворцов Врат в режим боевого дежурства с сохранением связи между ними. Это позволило бы при необходимости объединить Силу и одним ударом уничтожить Кольцо. План сработал./

/Всё это так, Дель, но уничтожение Врат и возвращение узловых точек в Астрал не изменило их расположения. При желании Узлы можно снова активировать, что и произошло в Белом городе. Думаю, тот маяк-накопитель, который обезвредил Гил, был отправлен в Амандор через Белые Врата за мгновение до Катастрофы, но по понятной причине оказался невостребованным. Он молчал тысячи лэдов, пока магия Вторжения, проникшая к нам через кель"этар Спящих Врат, не пробудила его. Когда её накопилось достаточно для открытия Перехода, маяк отправил хозяевам сигнал готовности. Однако попытка прорыва Извне не удалась: Раскол Света, придуманный Ноем и осуществлённый малдуэль, обеспечил Амандору надёжную защиту Привратников и Говорящих-с-миром. Всё это есть в отчёте Гила. По сути, твой брат ошибся только в одном: в той роли, которую отвёл Элиарну./

/Заниматься "прокачкой" собственного убийцы непросто, Тара/, — напомнил феальдин.

/Согласна. Гил спас меня и дал тебе возможность остановить одержимого Древнего. А теперь подумай вот о чём, Дель: Элиарн, планируя расправиться со мной, скорее всего, не закрывал своё сознание. Я же не ментат, зачем лишняя трата Силы? Но кто же мог предугадать, что уготовленная мне Смерть достанется Духу? К тому же Гил не просто ментат, он Навигатор, и, получив удар Чистой Стихией, в момент соприкосновения собственного сознания с открытым сознанием убийцы, сам того не желая, мог его прочесть./

ФиДель помолчал, размышляя.

/Это вряд ли. Я же не прочёл./

/Разумеется: в тот момент ты работал./

/Возможно. Но я не рискну просить Гила проверить твою догадку: он мне слишком дорог./

/То есть, мне, по-твоему, он не дорог? Ну знаешь!/

/Прости, я не это хотел сказать./

/Надеюсь. Кстати, речь о проверке завёл ты, а я имела в виду другое: Гилу не нужна твоя отмашка, чтобы начать ментальный Поиск Элиарна. С него станется сунуться к убийце в одиночку, поэтому я хочу, чтобы ты за этим проследил. И вот ещё что: мы по-прежнему не знаем, что происходит с отступниками в Пустоте, особенно с теми, кого "зацепило" магией Вторжения. Так что будьте осторожны в Ментале, наставник: там и без йолинген хватает сюрпризов./

ФиДель чуть заметно кивнул:

/Я присмотрю за Гилом и предупрежу Духов насчёт Элиарна. Линдориэль прав: ты действительно мастер системного анализа, Тара. Наставник тебе больше не нужен./

Я улыбнулась:

/А это смотря в чём. Твоя вечность намного длиннее моей, мелиан./

/Та вечность закончилась, мелиана, а эта принадлежит нам обоим./

/Не только нам, Дель./

/Я помню о сыновьях, Тара./

/Знаю. Просто будь осторожен, любимый./

С учётом коридоров, недоступных из-за магии Вторжения, и естественных сложностей глубинного Лабиринта путь под заливом Гаэртуина должен был занять не меньше пяти дней. Идти предстояло день и ночь, изредка прерываясь на еду и короткий отдых, при этом на физические возможности атани никто скидок не делал. Но как показал первый же день похода, я в этом и не нуждалась.

/Что происходит, Лес"с?/

/Навигатор всегда выбирает наилучшую форму существования/, — напомнил Хранитель. — /Внешние признаки расы атанов не мешают Навигатору быть также и Перворождённым./

Я подумала о пустошах северного Амандора и Диких Копях. Владей я тогда эльфийскими талантами, насколько проще и быстрее осуществлялись бы наши планы!

/Элутар, где ж ты раньше-то был?/

/Там же, где и ты: искал потерянную память./

Да, память странная штука. Теперь я знаю, почему Дель слышит Лес"са: у ЭльФа ведь тоже был Хранитель. Однако память памятью, но мы так не договаривались! Не то чтобы меня не устраивали перемены — всё-таки возможности эльфов несравнимы с атанскими, — но становиться эльфийкой не входило в мои планы. Да я и не чувствовала себя Перворождённой, даже когда использовала память Анатариен. Но кто знает, насколько устойчивым может быть такое межрасовое существование? Разве что сам Элутар, хотя на моё появление во Внутренней вселенной он явно не расчитывал.

Даэлит"т уверенно вела группу, выдерживая первоначально взятый темп. Через охотничьи угодья спингоров мы прошли не останавливаясь. Паучьи следы встречались там на каждом шагу, но мрачные извилистые ходы были пусты: видимо, твари ещё не оправились от недавней схватки с ду серке. Постепенно воздух становился чище, наметился подъём: паукоопасные коридоры, кольцом опоясывающие Ломэдор, остались позади. Гватахини вывела нас в просторную пещеру и дала команду на отдых, что после почти двухдневного марш-броска было очень кстати. Я присела на камень, задумчиво грызя галету. ФиДель окинул меня подозрительным взглядом. Да ладно тебе, командир! Всю дорогу они с Гилом заглядывали мне в глаза, пытаясь поймать момент, когда я начну падать от усталости.

/Нормально, Дель. Сядь./

Он недоверчиво покачал головой, обошёл камень и сел с другой стороны спиной ко мне, чем я тут же и воспользовалась, откинувшись на него, словно на спинку стула. Гил устроился напротив. Белый мох освещал влажные стены с синеватыми пятнами лишайника, редкую белёсую траву и чёрный ручей с колыхавшимися в нём лентами водорослей. От воды исходил кисловатый запах и поднимался лёгкий парок, отбивавший всякое желание подходить ближе. Сомбрэль сказал, что отсюда до границ Ломэдора идти ещё столько же, то есть, не меньше двух дней. По идее, Вельтагир с его "астральной проходимостью" должен быть уже у Таургондэ. Надеюсь, Тёмному хватит времени на личные дела и подготовку нашей встречи с гватамари. Честно говоря, я не особенно верила в успех переговоров. Допустим, с валатэ нам поможет Гил, но что делать с валамар? Я уж не говорю о йолинген.

Итак, амулетная магия Амандора оказалась ничем иным, как магией Вторжения. Её цель — уничтожение и подчинение — совпадала с целью магии Смерти, вернее, той её части, которую называют Запретной. Разница была лишь в способе решения задачи: Запретная магия уничтожала тело, чтобы использовать сознание для выхода в Ментал, а магия Вторжения разрушала сознание, чтобы использовать тело. Выход в Реал? Для кого? Элутар, йолинген что, ментаты-некроманты?! Не может быть, чтобы Тёмные Матери не понимали, с кем или с чем имеют дело. Похоже, они просто недооценили опасность, ведь магия Вторжения оказалась так близка их собственной! Сначала гватамари использовали её для замены потерянного валатэ, позже для создания делотов. По словам Вэла, самым сложным было сохранить отверженным связь с Астралом, так как Благословение Элутара — привилегия Перворождённых. Тёмные Матери нашли выход, соединив оба вида магии Смерти, свою и чужую, в одном артефакте-носителе. Его астральная часть сохраняла делотам магические способности, а ментальная давала возможность работать с сознанием, так что ФиДель в испытании Духа отражал ментальные атаки не только Дал"леДин"на, но и Сомбрэля, тогда ещё Гилтара. Так почему бы не использовать амулет Смерти для воздействия магии Вторжения на сознание самого делота? Однако без участия Перворождённых любая попытка взлома Врат обречена на провал, и йолинген не могут этого не понимать. Дель прав: одержимость ду серке делотами из Пустоты выглядит вполне правдоподобно.

/Командир, кто ещё, кроме Духов, может управлять сознанием эльфа?/

/Никто, Тара. У нас врождённые ментальные способности, которые делают сознание устойчивым к внешнему воздействию. Это тоже Благословение Элутара. Правда, Перворождённый может отказаться от защиты, как это сделал, к примеру, Элиарн. Об опасности такого пути известно каждому эльфу, но только Духи понимают, что это путь без возврата./

Я не видела лица ФиДеля, но усмешку почувствовала. Горькую.

/Одержимость Смертью? Элута-ар... Может, стоило предупредить остальных?/

/Предупреждали, и не раз./

/И что?/

/Один маг — одна катастрофа. Помнишь?/

Ещё бы! Мне ведь тоже не раз говорили о непредсказуемости Переходов за пределы Внутренней вселенной.

/Прости, наставник./

/Тара, мы же договорились!/

/Это Анатариен. Её последние слова./

И кто тянул меня за язык!

/Там было ещё одно слово/, — помолчав, сказал ФиДель.

Да, было: люблю. Мне казалось, оно кануло в вечность. Элутар, я что, призналась в любви первой?! Могу поспорить, что Дель улыбнулся — едва заметно, уголками губ.

/ЭльФ услышал и сохранил твой ментальный След, любимая. Иначе как бы я узнал, где тебя искать?/

Да, любимый. И чтобы пройти по моему Следу, ты вернулся ментальным Навигатором. Мне захотелось прижаться к мужу, почувствовать его руки, вдохнуть запах волос и снова испытать восхитительное, бесконечное погружение в омут эльфийских очей... Стоп! Не время и не место. Сейчас подобные изыски — удар ниже пояса с гарантированной отдачей в голову, а этого допустить нельзя. Поэтому я просто сказала:

/Какой бы вечности ты ни принадлежал, командир, я всегда буду любить тебя. Ну что, продолжим работу?/

/А мы отвлекались? Как думаешь, любить Тир-Элен"на — это работа или развлечение?/

/По опыту моей прошлой вечности — наказание, причём пожизненное. Скажи лучше, насколько опасно для Перворождённых использование чужой магии?/

/Смотря какой магии, Тара. Во Внутренней вселенной её вид определяется способом обращения к Силе. При этом переход от одного вида магии к другому зависит только от возможностей расы и не приводит к изменению ментальной и астральной палитр мага./

/Как тангарская гномо-эльфийская магия?/

/Именно. Другое дело, магия Подчинения. В нашем случае она направлена на изменение самой сути Первородства. Но Единый не признаёт соавторства в том, что касается его Детей, и пресекает любые попытки вмешательства извне. До тех пор, конечно, пока Перворождённые принимают его Благословение./

/Ясно. А что Духи понимают под отказом от Благословения Элутара? Какой-то ментальный ритуал?/

/Нет, к сожалению. В случае с магией, подобной магии Вторжения, достаточно просто начать её использовать./

И добровольно пустить Смерть в сознание? У меня не было слов. Что там говорят атаны про бесплатный сыр? Но даже если Тёмные Матери и видели мышеловку, они были готовы на всё, чтобы удержать клан и сохранить Равновесие собственной магии. Их можно понять. А куда смотрел Архимаг? Элутар, и куда мы отправили Вэла?!

/Вэлу ничего не грозит, Тари, если он, конечно, не решит изучить врага "изнутри"/, — заметил Гил.

Он положил в рот последний кусок галеты и машинально стряхнул несуществующие крошки: эльфийские хлебцы не крошились, а значит, не оставляли следов.

/Надеюсь, это не придёт ему в голову/, — отозвался ФиДель. — /Есть идеи, валатэр?/

/Да есть кое-что. Понимаешь, Дель, эта магия... Допустим, йолинген рассчитывают контролировать делотов через амулеты, а ду серке через одержимость мёртвыми немёртвыми... Элутар, вот это сказал... Но Тёмные Матери используют магию Вторжения уже не первый эйен, а Переход вовне до сих пор не открыт. Не вяжется как-то одно с другим./

А ведь верно! Тут или магия слабовата, или Тёмные к ней не так уж восприимчивы.

/"Качаем" дальше, феальдины, это след/, — решил ФиДель.

/Согласен. Может, всё же повернёшься, командир?/ — внёс предложение Гил.

/Что, давно не смотрелся в зеркало?/ — усмехнулся ФиДель. — /Я занят, не видишь?/

/Вижу. Заканчивай изображать мебель. Тари, слезь с него./

Слезь? Я нехотя выпрямилась, давая Делю возможность повернуться лицом к брату. Гил удовлетворённо кивнул и продолжил:

/Думаю, всё дело в структуре магии йолинген. При одинаковой природе Силы в ней доминирует ментальная составляющая, поэтому она не восполняется Эльдамалем, как когда-то не восполнялась Амандором и со временем рассеялась без следа. А големы и амулеты, с которыми мы там столкнулись — это уже проявления кель"этара Спящих Врат. Помнишь, Дель, ты говорил, что перед Катастрофой большинство Врат Кольца "текли", а во вселенной один за другим вспыхивали межрасовые конфликты?/

/Конечно. Мы понимали, что нарушение расового Равновесия вселенной происходит не случайно, и искали причину. Не хватало опыта, знаний, а главное, времени: едва погашенный в одном месте пожар занимался в другом. Главным тогда было не допустить нового, уже межрасового Эльдагора любой ценой, вплоть до Исхода Перворождённых и закрытия Врат./

/Скажи, Дель, как часто возникали конфликты в одних и тех же мирах?/ — спросила я.

/Если брать среднюю продолжительность жизни атана, то через три-пять поколений./

/А в Амандоре в последнее время, Гил?/

/Примерно так же./

Так я и думала!

/Обратите внимание, феальдины: в проявлении конфликтов прослеживается некая периодичность, как прослеживается она в разрушительной активности Тёмных. Операция по обращению Фаро во Тьму, первая попытка захвата власти Дал"леДин"ном, испытания в Академии, чуть не стоившие ФиДелю жизни, снова Дал"леДин"н со второй попыткой захвата власти и нападением на Л"лиоренталей — всё это звенья одной цепи, созданной йолинген. Каждый момент их влияния требовал затрат магии Вторжения, которая восполнялась исключительно притоком извне. Следовательно, её воздействие на ду серке было ограничено по времени и мощности, отсюда и закономерные пики и спады активности./

Ребята помолчали, обдумывая услышанное.

/А как ты объяснишь разные временные интервалы между событиями?/ — спросил ФиДель.

/Очень просто: чем больше объём магического воздействия, тем длиннее период восстановления Силы. Скажем, убедить Фуинрут пойти против собственной крови куда сложнее, чем пробудить жажду власти Да-Ди или ревность Моринар. Ничего не скажешь, йолинген умеют играть на слабостях и находить болевые точки./

/А Элиарн?/ — помедлив, спросил Гил.

/Похоже, он начал работать с магией Вторжения ещё до Катастрофы/, — ответил ФиДель. — /Разрыв Звёздного Кольца на время остановил разрушение его сознания, но когда Спящие Врата дали "течь", йолинген оставалось только завершить начатое./

/Значит, тогда, в Оке Света, это была атака на Навигатора?/

/Не уверен. Когда-то князь Хит"Таль сказал, что Дал"леДин"н отравил душу его дочери, а ещё раньше сам Да-Ди попал в ловушку одержимости из-за своей непомерной гордыни. То, что произошло с Элиарном, гораздо хуже — он пустил Смерть в сознание по своей воле./

Продолжить мы не успели: Даэлит"т дала команду продолжить движение. А я вдруг отчётливо поняла, что йолинген уже нашли подходящий Источник Силы, просто не имеют к нему доступа. Пока. Но это всего лишь вопрос времени.

Наш путь лежал на северо-восток, к южной границе Ломэдора, и Даэлит"т забирала влево, оставляя Гаэртуин по правую руку. На развилках правые коридоры резко уходили вниз и уже через пару лантров погружались во мрак, пробиться через который не мог даже вездесущий белый мох, левые же были освещены призрачным светом и всё реже оказывались подтопленными Тьмой. Судя по всему, мы уже пересекли часть Лабиринта, лежащую под заливом, но гвтахини не спешила удаляться от "прибрежной" полосы. Впрочем, ей виднее. Тем временем звучание Перекрёстка становилось всё более настойчивым. Это определённо был Зов, но отвечать на марше было рискованно, а задерживать группу не хотелось. ФиДель не был бы собой, то есть, бывшим Верховным Навигатором, если бы ничего не понял.

/Останови группу, Тара. С этим не шутят./

/И как я это сделаю?/

/Это сделает Даэлит"т. Просто скажи ей./

Я? Командору крепости?!

/Может, лучше ты, феальдин?/

/Элутар, ты что, её боишься?/ — поразился он. — /Брось: во всём, что касается безопасности мира, просьба Тир-Элен"на равносильна приказу./

Ну вот, я же говорила: Дель не был бы собой, если бы не понял! Но где мир Звёздного Кольца и где мы? Привилегии Тир-Эленна давно забыты.

/Тара, у нас нет мага, равного тебе. Ещё не убедилась?/

/Какого мага, Дель? Я ничего в этом не смыслю!/

/И не нужно: у тебя есть Сила/, — напомнил он.

Пришлось выложить последний аргумент:

/Но я никогда не командовала командорами Тёмных крепостей!/

/Так начинай! Я дам тебе Связь./

Он прав: всё, что связано с Перекрёстком — моя зона ответственности. Но если уж начинать, то по-взрослому. Связь, говоришь, Навигатор? Зачем она тому, для кого не существует границ Плоскостей Бытия?

/Не нужно, Дель. Я сама./

... Я знала, как выглядит граница Ментала с Ведой — мы были там с Верховным Ириэлем, когда спасали Тоэлин, — поэтому сразу оказалась в нужном месте. Эльфийское пространство сознания от Пояса Силы отделял прозрачный барьер, непреодолимый для Перворождённых, зато вполне проницаемый для меня. То, что находилось за ним, ничем не отличалось от того, что я видела по эту сторону: пустынная равнина, бескрайнее поле для воображения. Я подумала о Даэлит"т, выудила из-за пазухи темнёнка и шагнула за Грань.

То, что я оказалась в фандарге Одинокого замка, меня не удивило: готовясь к предстоящей схватке, Даэлит"т "советовалась" с наставником. Правда, делала она это в одиночестве: встретиться лично, видимо, не хватало духу. А зря. Эльфийка обернулась и изумлённо застыла, увидев Анатариен. Ну да, я всё же решила подстраховаться: облик Перворождённой больше подходил для моих целей. Обретя дар речи, гватахини уточнила:

— Т-тариАна?

Я улыбнулась:

— Узнала? Помнишь, ты говорила, что я умирала не раз? Впервые это произошло с Пресветлой Анатариен.

Даэлит"т кивнула:

— Я почему-то так и подумала. Как это случилось?

— Неудачно направила Переход. Я, видишь ли, в прошлой вечности была Тир-Элен"на. Впрочем, и в этой тоже.

— Элута-ар, так вот откуда такое звучание Силы! Но как же... Разве в Катастрофе погибли не все Навигаторы?

— К сожалению, все, Даэлит"т, просто со мной это произошло раньше. Способности Тир-Элен"на помогли мне выпутаться из Пустоты, но в мире, куда я попала, не было иной разумной расы, кроме атанов. А потом пришёл Фиоравандель, и Сила проснулась. Но это уже другая история.

Гватахини понимающе кивнула. Какое-то время она размышляла, разглядывая меня, и наконец решилась:

— Прости, ТариАна, но ты ведь... атани?

Ещё недавно я была в этом уверена, а теперь не знала, что ответить. Пришлось задать встречный вопрос:

— Хочешь сказать, что среди атанов никогда не было Навигаторов?

— Хочу сказать, что никогда об этом не слышала.

Что ж, ответ, достойный Мудрости, которой достигла Даэлит"т.

— Верно, не было, и только по одной причине: слишком уж хрупкая раса. Мне ещё повезло, что я не помню всех своих смертей, гватахини. Навигатор всегда выбирает наилучшую форму существования, но, как видишь, когда нет выбора, форма не так уж важна.

— Да, наверное.

Мы замолчали. Я смотрела на неё и думала: когда же она спросит о главном? И она спросила:

— Тёмный Совет, делоты, йолинген... Почему бы тебе просто не закрыть Врата Таургондэ, Тир-Элен"на?

И это всё? Я бы поставила вопрос жёстче: почему ты всё ещё здесь, Навигатор, а не там, где должна быть — в этих... чтоб их... Вратах, запечатав их собой, как когда-то сделал ЭльФ? И пока моя самоотверженная эльфийская половина терзалась о судьбах мира, прагматичная атанская спокойно ответила:

— Несколько дней назад я так и сделала, гватахини.

Она недоверчиво покачала головой:

— Разве? Тогда почему я по-прежнему чувствую кавендаэ?

Так вот как они это называют: кавендаэ, "шёпот теней". Интересно, что же слышат ду серке в собственной Тьме?

— Это магия Вторжения, Даэлит"т. За столько лэдов, пока Спящие Врата оставались открытыми, они дали "течь", и теперь даже закрытые не защищают нас от влияния Извне — астрального или ментального. Так что разговора с Тёмным Советом о делотах и йолинген при всём желании не избежать.

Гватахини вздохнула и окинула взглядом фандарг:

— Знаешь, когда я узнала о Тир-Элен"на, мне на мгновение показалось, что всё позади. Но это было бы слишком просто.

— Прости.

— Это не твоя вина, ТариАна. Чем могу помочь?

— Остановись. Меня зовёт Перекрёсток.

— Сколько это займёт времени?

— Надеюсь, не много.

Гватахини кивнула:

— Через пару тэлантров будет пещера. Подойдёт?

— Благодарю, командор.

— Просто Даэлит"т, Тир-Элен"на.

Наши глаза встретились, и я поняла, что она приходит в фандарг не ради воспоминаний, а ради надежды на встречу, но никогда не позовёт сама. Элутар, где тебя носит, Линдо?

— Хочешь, я приведу его сюда?

Гватахини гордо вскинула голову:

— Нет!

И отвернулась, скрывая лицо:

— Н-не знаю.

Зато я знаю! Ну давай же, наставник, поговори со мной...

... Массивный рабочий стол, ряд хэнельдегонов Дальней Связи, панорамное окно — командирская рубка Эльдамаля. Линдо сидел в кресле перед камином, откинувшись на спинку, прикрыв глаза.

— Давно не был в фандарге, Командор флота?

Линдориэль поднялся так стремительно, что чуть не опрокинул кресло.

— Тари!

Он шагнул ко мне. Я не могла сдержать улыбки: вряд ли кто-нибудь видел главу клана феальдинов в таком смятении.

— Всё хорошо, наставник.

— Но...

— Нет времени, Линдо. Просто загляни в фандарг ...

/Ну как?/ — поинтересовался ФиДель.

/Командовать командорами? Мне нравится./

/Поздравляю: командовать командорами — основное занятие Звёздных Стражей. Правда, приходится подрабатывать привратниками, открывая и закрывая Врата, но это уже мелочи. Когда остановка?/

/Через пару тэлантров./

/А ты сомневалась! Сомневаешься — атакуй!/

Где-то я это уже слышала... Кажется, Марк Антоний. Тоже, наверное, читал Кодекс феальдина.

/Ну и зачем?/

/Чтобы рассеять сомнения. Атака — самый надёжный способ./

Я взглянула на мужа. Он не шутил.

Когда Даэлит"т дала команду остановиться, Тёмные, выполнив приказ, застыли в ожидании. Гватахини повернулась ко мне. Рубисовые грани её глаз сияли: похоже, Линдо всё же наведался в фандарг.

/Как тренировка, княгиня Л"лиоренталь?/

/Я больше не одна, Тари. А он действительно носит обручальное кольцо./

Я улыбнулась:

/Ты никогда не была одна, Даэлит"т, просто не хотела этого знать./

Гватахини кивнула:

/Я не сомневалась, что ты поймёшь./

И уже совсем другим тоном:

/Жду команды на выступление, Тир-Элен"на./

Я кивнула в ответ и взглянула на ФиДеля:

/Готов, командир?/

/К Перекрёстку? Всегда. Но есть одно "но", Тара: ментальное присутствие Стража Границ будет слишком заметно./

Да, будет, а время для тяжёлых фигур ещё не пришло.

/Скрытое влияние, зона захвата атхары. Помнишь игру, в которую мы играли в Кхилин-Заррате, Дель?/

/Конечно. От разгрома тогда тебя спас подгорный батюшка./

Точно: низарг появился очень вовремя.

/Кто бы говорил! Да если бы не я, вы с Гилом проиграли бы Сомбрэлю!/

/Тара, я готов продолжить партию с той же позиции, чтобы доказать обратное, но, думаю, Сомбрэль не согласится./

/Почему?/

/Потому что к тому моменту он уже проиграл. Ну, просчитай ходы чуть дальше, используй эльфийскую память! Атанская просто не удержит столько вариантов./

Много вы знаете про атанскую память, Перворождённые! Не буду я ничего просчитывать, я просто хочу, чтобы в той партии выиграл Сомбрэль! По-моему, Дель это понял.

/Я не собираюсь на Перекрёсток, мелиана, я увижу всё твоими глазами. Это и будет моя зона захвата. Вспомни о магии рода Л"лиоренталь: чтобы быть рядом, присутствовать не обязательно. Встреча на Перекрёстке обещает быть интересной, а мы с Эльдэ присмотрим, чтобы риск не превысил разумных пределов./

... Пряный, чуть горьковатый аромат Поющего ландыша. К нему невозможно привыкнуть и невозможно забыть. Запах цветка — это его голос, и если я слышу Зов лиорен"ны, значит, любимый рядом. Такова древняя магия рода Л"лиоренталь. А вот и Перекрёсток — глубокий чёрный аксамит, усыпанный звёздной алатамировой пылью. Я привычно нашла Эльдамаль и не поверила глазам: прежде прямой, как стрела, сверкающий Путь выглядел потускневшим и слегка размытым, а свет самого мира едва проглядывал сквозь туманную пелену. Элутар, что происходит? Я же была здесь совсем недавно! Звёздный ветер, взметнув мои волосы, соткался в знакомый мерцающий силуэт. Гриш! Изначальный Зверь сложил крылья и склонил голову, блеснув рубисами глаз. Я невольно взглянула на Эльдамаль: мир сиял ровным спокойным светом, а Путь уносился к нему сверкающей стрелой. Похоже, появление Зодчего рассеяло морок. Я коснулась рукой звёздного клюва, и сияние окутало пальцы.

— Тара! Я звал.

— Прости, Гриш. Что случилось?

— Ловчий Смерти. Он здесь.

Элутар! Ни разу не слышала ни о каких Ловчих, но, чтобы "обрадоваться" встрече, хватило и названия.

— Кто это?

— Ис"сашшин"н, Воин Мрака. Дракон Междумирья.

Дракон Извне? Тот, у кого золотистые глаза с вертикальным зрачком? Или это был Дракон-предок?.. Элутар! А ещё дракки, иошаан, йолинген и прочие драконьи родственники. Не многовато ли? Впрочем, я так много размышляла об этом в последнее время, что почти не удивилась.

— Чего он хочет, Зодчий?

— Помощи, Тир-Элен"на.

Та-ак. Всё интереснее и интереснее.

— Этот... Воин Мрака... он опасен?

— Не здесь. Не теперь.

Это означало "да, но не в этой жизни".

— И как же этот "мрачный" дракон попал на Перекрёсток?

— Перекрёс-сток принадлешит мирам, Тир-Элен"на, но он — час-сть соединяющего их Мешдумирья.

Низкий раскатистый бас с едва заметным шипящим акцентом прозвучал совсем рядом. Сверкающую россыпь миров заволокло мраком, из которого соткался крылатый силуэт. Он не пропускал свет, источая тьму, и казался чёрной дырой в звёздном аксамите Перекрёстка. Мигнув, звёзды вспыхнули снова, залив округу серебром, и силуэт приобрёл объём, превратившись в дракона. Зверь вытянул шею, загляывая мне в лицо, блеснули огненные рубисы глаз. От дракона исходила мощная Сила, но опасности я не чувствовала.

— Авэн Элль, ТараПата, Эльфийский Перекрёс-сток.

Дракон слегка поклонился. Из приоткрытой пасти вместе со словами вырывался чёрный "парок", как от от дыхания на холоде. Должно быть, гостю из Междумирья здесь было не очень уютно. Однако он знает моё Истинное Имя!

— Приветствую тебя, Воин Мрака. Мы знакомы?

Дракон запрокинул голову и выдохнул струю пламени. Правда, здесь она выглядела как сноп золотистых искр. Я поняла, что это был смех.

— Бес-сусловно. Я проиграл тебе с-свой поединок, Воин Жизни: ты вернула Перворошдённого, принадлешавшего Смерти.

Воин Жизни? Кажется, так называют целителя, победившего Смерть. Элутар, он же говорит о Гиле! Выходит, тогда, в Веде, меня атаковал дракон Междумирья? Хранитель назвал его Стражем Равновесия — Равновесия между Жизнью и Смертью. Я отрицательно покачала головой:

— Перворождённый, о котором ты говоришь, принадлежал Жизни. Принятая им Смерть предназначалась другому, а значит, владела им не по праву. Я просто исправила ошибку, Воин Мрака. Ничего личного.

— Я не ос-спариваю результата, Тир-Элен"на: поединок был чес-стным.

Дракон наклонил голову — так, чтобы его глаза оказались на уровне моих, — и добавил:

— Но я не думал, што мой собс-ственный Огонь мошет подпалить мне шкуру.

А, это он про огненный шторм, устроенный Дангором. Оказывается, Щит Барука ещё и против Воинов Мрака работает! Для Дигрима, мага и целителя, такой артефакт просто незаменим. Я смотрела на дракона, стараясь сдержать улыбку. Огонь! Надо же, наступить на собственные грабли! Хотя он вряд ли знает, что такое грабли. Но почему я не помню самого поединка? Снова заблудившаяся память?

/Нет/, — тут же отозвался Лес"с. — /Ис"сашшин"н — Страж Равновесия, и поединок с ним не дуэль магов, а противостояние Жизненных Сил. Он длится всего мгновение, но независимо от исхода целитель теряет часть Жизни — такова плата. Восстановление, как правило, бывает долгим. Твоё заняло три дня, и то благодаря Источнику Ока Света. То, что ты чувствовала — липкий мрак, удушье, потеря слуха и голоса, — это и был поединок./

Значит, тогда, в Оке Света, Дель и Данги меня действительно вытащили! Впрочем, дракону незачем об этом знать.

— Что ж, бывает, мы попадаем в собственные ловушки, Воин Мрака. Однако Зодчий сказал, ты пришёл о чём-то просить?

Дракон снова засмеялся, выпустив в небо сноп искр:

— Прос-сить — слово не для ис"сашшин"н. Я предлагаю с-сделку, Тир-Элен"на.

Мы с Гришем обменялись взглядами.

— Нет мира — нет договора. Ты знаешь, Ловчий, — сказал грифон.

— Знаю, Зодчий. Речь пойдёт об одном из миров — мире Силы.

— Эльдамаль или Амандор? — уточнила я.

Мне показалось, дракон пожал плечами:

— Не имеет сначения. Это прос-сто один из Разделённых миров вселенной.

Разделённый мир? Вероятно, драконы принимают два наших мира за один из-за постоянной связи между ними через направленные Врата. Кто знает, как это выглядит в Междумирье? Поймав мой взгляд, Гиш едва заметно кивнул: приглашение к сделке ещё не сделка. Как говорится, ваше дело предложить, а наше...

— Говори, Воин Мрака, мы слушаем.

— Прош-шу прощения, Тир-Элен"на, но Перекрёс-сток принадлешит мирам, а сделка затрагивает интерес-сы Мешдумирья. Разговор следует перенести в другое мес-сто.

— И куда же?

— В Пояс Силы.

Он что, имеет доступ к Веде? Впрочем, почему бы нет, раз смог выйти на Перекрёсток. Зверь склонил голову на бок, ожидая ответа. Его силуэт истекал мраком: похоже, наш гость терял Силу.

— Как думаешь, Зодчий, перенос разговора в другое место — это просьба? — спросила я.

— Безусловно, — кивнул грифон.

Дракон снова приблизил рогатую голову к моему лицу и понизил голос почти до шёпота:

— Прош-шу тебя, Тир-Элен"на, не говори никому: ранг Ловчего Смерти не пос-сфоляет мне прос-сить.

Его рубисовые глаза искрились смехом. Воину Мрака явно было плевать на ранги и позволения, он просто играл со мной. Странно, но, глядя на него, я почему-то вспомнила Архикнязя.

— Хорошо, Ловчий, пусть будет Веда. Как тебя найти?

— Моё имя Таш"Шит"Айн. Прос-сто позови.

Мрак растаял среди звёзд. Как-как он сказал?

— Гриш, ты запомнил?

— Таш"Шит"Айн.

Надо же, с первого раза! Впрочем, если вспомнить язык самого грифона... Виски сразу заломило. Нет, лучше не надо! ...

/Что ты об этом думаешь, Дель?/

/Наши "гости" вышли на Связь./

/Но этот... как его.../

/Таш"Шит"Айн?/

Я изумлённо уставилась на мужа.

/Тара, прекрати. Используй наконец память Перворождённой!/

Прав, как всегда. Я вздохнула:

/Ладно, уговорил: Таш"Шит"Айн. Я хотела сказать, он не похож на йолинген./

/А где ты видела йолинген? Их не видел даже ЭльФ. То, что они изображают в Ментале, ни о чём не говорит, и только Перекрёсток показывает истину./

/А я о чём? Ис"сашшин"н нечего скрывать./

/Тара, ис"сашшин"н — это не хорошо и не плохо, это раса драконов Междумирья, и предствители её бывают разные. Перворождённые, знаешь ли, тоже не все одинаковы./

/Но голос Таш"Шит"Айна звучал почти без акцента! У йошаан и дракков акцент более заметный, а йолинген иногда вообще трудно понять./

/А причём тут дракки?/

/А их йошаан, Змееглазые? Дракон-предок и дракон Междумирья — ни о чём не говорит?/

/Элута-ар.../

/Вот именно! Используй память Перворождённых, командир./

ФиДель озадаченно уставился на меня.

/Что?/ — спросила я.

/Ничего. Я только что слышал эту фразу./

/Ты только что её сказал, Дель. Так какие у нас планы?/

/Зависит от тебя./

/Тогда ничнём прямо сейчас./

/Не торопишься?/

/Вспомни, куда мы идём и кто нас там ждёт./

/Как раз об этом я и думаю. Пожалуй, стоит поговорить с Ноем: ему единственному довелось близко познакомиться с ис"сашшин"н./

/Правда? Я не знала./

/Я тоже, но ЭльФ, похоже, знает всё. Вернусь от Ноя, найду тебя в Веде. И будь осторожна. Пожалуйста./

/Всё будет в порядке, Дель: со мной Зодчий./

Командир невольно вздохнул:

/Надеюсь, Изначальный Зверь уравняет Зверя Равновесия, Тара. По крайней мере, до моего возвращения./

Посол Междумирья

ФиДель

Итак, ис"сашшин"н вышли на Связь. На нашей с ЭльФом общей памяти это случилось впервые. Происходящее в мирах не интересовало жителей Междумирья, а их присутствие в нашей действительности определялось исключительно Законом Равновесия вселенной. Чтобы ис"сашшин"н заявили о себе, нужна была по меньшей мере угроза их собственному существованию, и если они просили помощи у миров, значит, опасность исходила от Междумиря. То, что драконы как-то связаны с йолинген, лично у меня сомнений не вызывало. Неужели Воины Мрака решились наконец вмешаться в противостояние миров и не-миров? Оставалось надеяться, что те из нас, кто говорит с мирами, смогут услышать и понять Междумирье.

Сопричастность Перворождённых Сокровенному, один из даров Элутара, проявлялась по-разному: проникновением в сознание, управлением Стихиями и Сущностями, общением с ушедшими... Малдуэль всегда были Привратниками, хранившими вселенную от вторжения Извне, поэтому наши сильнейшие маги поддерживали Связь с её источниками Силы — Эльдамалем и Амандором. Говорить-с-мирами — работа, требующая полного самоотречения, вот почему, несмотря на дар, я так и не стал Посвящённым. Воину Света было некогда беседовать со вселенной: вся вечность уходила на её защиту. Разумеется, я не мог не знать о Междумирьи и населявшей его расе, но никогда не сталкивался с ис"сашшин"н лично: противостояние с ними было делом Воинов Жизни. Посвящённые выполняли свою работу, возвращая ушедших, и платили за это частью собственной вечности. Целители других рас расплачивались жизнью.

Эльдагор изменил Внутреннюю вселенную, а значит, и её систему Равновесия. Появившийся дар Навигации предложил более действенный и вместе с тем рискованный способ служения мирам, а астральные сущности — носители нового дара — оценили немалый боевой опыт Воинов Света. Я был ими избран и стал Тир-Элен"на. Созданное нами Звёздное Кольцо было не только надёжным средством связи, но и поясом безопасности, который при необходимости мог полностью закрыть миры для доступа Извне. Правда, в гостей из Междумирья мало кто верил: слишком уж несовместимыми казались существования в мирах и не-мирах. Даже появление кель"этаров ничего не изменило: мы не придали значения той же природе Силы на "изнанке" вселенной, а значит, не смогли предвидеть захвата наших Источников. За ошибку Навигаторов Перворождённые заплатили жизнью.

Чем больше я размышлал о причинах вторжения йолинген, тем больше убеждался, что Разделённый мир Эльдамаля-Амандора привлекал их не столько как внешний Источник общей для нас Силы, сколько как плацдарм для нападения на Междумирье с тыла. Но как теперь, не имея своих Навигаторов и уничтожив наших, они собираются выйти на Перекрёсток миров? Или... Элута-ар, а если им вообще не нужны ни астральные Навигаторы, ни внешние Врата? Йошаан и ис"сашшин"н, Драконы-предки и драконы Междумирья... Как связать драккского Змееглазого с реальностью не-миров? Когда Перворождённые открыли Амандор для других рас, дракков не было среди народов, прошедших через Врата. И хотя сами они утверждали, что жили здесь всегда, мир считал их пришедшими Извне. К тому же во Внутренней вселенной не нашлось ни мира, который мог бы считаться их родиной, ни родственной им расы! А может, искать нужно было совсем не здесь? Почему же тогда никто не обратил на это внимания?

... — Потому что дракки не представляли угрозы для Внутренней вселенной, — ответил Ной. — У нас было полно других забот, ЭльФ. Забыл?

Я сложил на груди руки и откинулся на спинку кресла:

— Помню. Догадываешься, зачем я здесь?

Архимаг положил ногу на ногу и задумчиво взглянул на сапог: усыпанная гранёными чешуйками кожа поблёскивала алморовой пылью.

— А чего тут гадать? Я знал, что когда-нибудь снова встречусь с ним.

Я невольно вскинул брови:

— С Таш...

— Не стоит, командир, — перебил Ной, — у него прекрасный слух, а в Ментале он как рыба в воде.

— Благодарю за предупреждение. Что я ещё должен знать?

— Прости, я не успел...

— Конечно, не успел, учитывая результат! Элутар, как ты вообще подбил Элиарна на такое дело?

— Это было несложно, учитывая его особый интерес к Междумирью, как я теперь понимаю. Видишь ли, ЭльФ, Ловчие Смерти для драконов Мрака — кто-то вроде Духов для Перворождённых, а малдуэль, хоть и ведут поединок с ними, сами ментатами не являются. То есть, являются, конечно, просто их ментальный дар слишком слаб, чтобы поймать Стража Равновесия. Зато заманить его в ловушку, изобразив возвращение из Пустоты, может только Посвящённый.

— То есть вы с Лиром разыграли твою смерть?

— Ну да.

Я молча смотрел на друга. Он пожал плечами:

— Да всё в порядке, ЭльФ. Ты что, Элиарна не знаешь?

— Думал, что знаю, Ной.

— Брось, он бы не... Элута-ар...

— Вот именно. Тебе повезло, напарник: тогда он только начал меняться, а в отступнике-убийце, казнённом мной в Оке Света, уже не осталось ничего от прежнего Лира.

— Поэтому ты и помог ФиДелю... ну, то есть... себе?

— Я просто вспомнил Путь к сознанию того, кто был когда-то Элиарном.

— А... Тари?

— Не знаю. К счастью для меня, она не любит заглядывать в память Анатариен.

— К счастью для всех нас, Фидо.

Мы помолчали.

— И как же ты поймал Ловчего, Охотник? — вернулся я к теме.

— Не поверишь: за хвост.

Я невольно усмехнулся.

— Зря смеёшься. Это всё, что мне удалось вытащить в Астрал до того как Ристадаль восстановил Границы Плоскостей.

Ной кивнул на свой трофей:

— Вот, рекомендую: вечные, с момента пошива ни разу не менял.

— Элутар, Ной, у тебя что, трудности с обувью?

— Нет, просто ловушка на Ловчего оказалась недостаточно прочной, — улыбнулся он и сразу стал серьёзным: — Если бы эта идея пришла мне в голову раньше, возможно, Катастрофы удалось бы избежать.

— Ну да, а пока лишённый Силы Архимаг валялся в постели, избегать Катастрофы нам пришлось без него.

— Только не надо про мага и катастрофу, ЭльФ! Я знаю, что должен был быть с вами.

— Чтобы оказаться там, куда отправились мы с Вэлом? Нет, Ной, лично я склонен рассматривать охоту на драконий хвост как подарок судьбы и спасительное везение для нас всех. И для вселенной, кстати, тоже.

— Возможно, ты прав, — задумчиво казал Архимаг. — Что собираешься делать?

— Пригласить тебя на встречу с хозяином хвоста.

Ной отрицательно покачал головой:

— Не думаю, что это хорошая идея, командир: наше присутствие может сорвать переговоры.

— Ты забыл одно из правил Духа, напарник: чтобы видеть и слышать, присутствовать не обязательно. Я собираюсь использовать феарал"лиэ, нашу с Тарой личную Связь, невидимую в Ментале.

— А если?..

— На случай "если" имеется Зодчий, на всё остальное — мы. Идёт?

— Погоди, Фидо, кто имеется?

— Увидишь, вернее, услышишь.

Анатариен стояла на вершине утёса. Летящее белое платье с широкими рукавами, медово-русая волна волос. Она не меняла их цвет — не считала нужным, — поэтому Дева Света в её исполнении была для меня близкой и далёкой одновременно. Да, в новой вечности любимая выглядела иначе, но глаза оставались прежними: бездонно-синими, изменчивыми, как море, дающими небывалую Силу. Впервые я ощутил это в Семи Башнях, когда Тара открыла мне доступ к Веде, но только сейчас понял, что, объединив Силу, мы объединяем и жизни. Ты отдаёшь любимому всего себя без остатка, но, расходуя свою часть вечности, пьёшь из общего колодца. Феарал"лиэ, слияние душ...

— Таш"Шит"Айн!

Я машинально тронул меч: чуждое слово, произнесённое родным голосом, обострило чувство опасности. Мрак у подножия утёса сгустился и, клубясь, начал подниматься к вершине, где застыла облитая светом тоненькая фигурка. Я невольно напрягся.

/Спокойно, Дель: всё предусмотрено. Наш гость любит представления, не будем его разочаровывать./

Утёс погружался во мрак, словно тонущий корабль, и я вдруг понял, что это не мрак, а огромный дракон обнимает его крылом. Из тёмного облака прямо перед Тарой соткалась рогатая голова, блеснули рубисы глаз...

/Фидо!/ — крикнул Ной.

Я не успел ответить. Удивительная, звенящая хрустальными переливами мелодия возникла и сразу взлетела на недосягаемую высоту. Повинуясь зову, вслед за ней взметнулась ввысь белая ажурная башня. Она появилась на месте утёса и мгновенно унесла Тару к небесам.

/Элутар, это же Зодчий! Зодчий, ЭльФ!/

/А ты думал, я шучу? Наслаждайся, Архикнязь: когда ещё придётся увидеть Песнь Зодчего — воплощённую магию Творения! Кстати, сегодня в Облачном городе станет на одну башню больше./

Друг покачал головой:

/Наслаждайся... Ты хоть понимаешь, командир, что означает возвращение Зодчих? Впрочем, я и сам пока не понимаю./

Тем временем тема созидания и спасения в Песне Зодчего отошла на второй план, зато зазвучал мощный рефрен защиты. Из открытых порталов башни навстречу мраку ринулись белоснежные грифоны: Сын Неба отправлял в наползавшую тьму своих бойцов. Распахивая крылья, грифоны испускали из груди свет и растворялись в ослепительной вспышке, выстраивая на пути нездешней тьмы сияющую стену. Ешё аккорд — и стена ощетинилась копьями молний.

— Хватит, Зодчий, я пош-шутил! — прозвучал раскатистый бас, заглушив звучащую мелодию.

Песнь растворилась в наступившей тишине, вместе с ней исчезла и башня.

— Я тоже, Ловчий, — прозвучал звенящий ответ.

Гость из Междумирья принял вид клубящегося тьмой дракона. Возникший перед ним грифон ничуть не уступал ему размерами, а на сияющее белоснежное оперение было больно смотреть. Звери стояли друг против друга на голой серой равнине, сверкая одинаковыми рубисами глаз. Наконец похожий на косматое облако дракон отряхнулся, и потревоженный светом мрак, подобно вздыбленной шерсти, улёгся на гибком мощном теле зверя. Блеснула чешуя из гранёных алморовых пластин — броня, по крепости не уступающая перьям на груди Зодчего. Примерно на последней трети драконьего хвоста чешуйки оказались мельче и располагались реже, местами открывая чёрную гладкую кожу. Граница была ровной и хорошо заметной. Я прикинул: как раз на сапоги.

/Отрастил/, — заметил Ноэ"Тхафар.

Ну разумеется! Ис"сашшин"н плотнее сложил крылья и улёгся, подобрав лапы и обвив себя хвостом. Ни дать, ни взять, домашний любимец!

— Она звала. Я приш-шёл говорить.

Гриш молча склонил голову набок, недоверчиво рассматривая опасного чужака.

— Говори.

— Зачем ты её скрываешь?

— Не мне решать.

Дракон ненадолго задумался. Блеснул золотистый глаз с вертикальным зрачком, и ис"сашшин"н произнёс странную фразу:

— Это даршиз-с, хос-споша, шенс-ский холофной шарф.

Элутар, неужели тот самый дракк из Полянок — Змееглазый? Вот хитрец! Разумеется, Тара тут же появилась рядом с Гришем.

/Фидо?../

/Погоди, Архипредок!/

— ТараПата! — приветствовал её ис"сашшин"н. — Ты изменилась с наш-шей первой встречи.

Она изумлённо покачала головой:

— Да и ты с-слегка подрос-с, торговетс-с тканями. Куда девался твой акцент?

Дракон рассмеялся:

— Завис-сит от формы сущ-ществования, Тир-Элен"на.

— Ис"сашшин"н, йошаан или дракк?

— Нет. Дракки когда-то были ис"сашшин"н, но для йошаан, истинных ис"сашшин"н, они прос-сто форма сущ-ществования в мирах.

Так значит, дракки — это бывшие ис"сашшин"н? Вот почему Амандор считает их пришедшими Извне! А те, которых они называют йошаан, ис"сашшин"н настоящие? Тара права: Врата в Междумирье существуют, а ис"сашшин"н присутствуют в мире как наблюдатели за ними и... нами?

— Очень интересно, — оценила Тара. — А кто же тогда йолинген и что они делают в нашем Ментале?

Вокруг головы дракона сгустился мрак, золотистые глаза из-под низких надбровных дуг неожиданно блеснули рубисом.

— За этим я и приш-шёл. Но сначала покончим с формальнос-стями.

Дракон сел и сложил на груди лапы. Его огромные ладони с когтистыми пальцами были исключительно подвижными и по строению напоминали наши. Мне тоже захотелось присесть, потому что я ни разу не видел ничего подобного.

/ЭльФ.../

/Отстань, Ной, я знаю не больше твоего!/

— Я, Таш"Шит"Айн, Третий Ловчий Смерти Цитадели Гимен-Гибар, от имени Гнезда Айнушарратх сообщаю об угрозе Равновесию вселенной и прош-шу у миров помощи и за-щиты.

Дракон закончил и с достоинством наклонил голову. Я проглотил слюну. Все громкие титулы гостя и, судя по всему, посла Междумирья, проскочили мимо, значение имело только одно: угроза Равновесию вселенной. Элутар, у нас один Навигатор и один Зодчий, Перекрёсток нам не удержать!

/У нас один плюс два ментальных Навигатора, Дель: ты и Гил. Отправим Гриша на Соррш, он приведёт Зодчих/, — сказала Тара.

/Тара, ты знаешь, почему Гриш закрыл собой Квадриш"ш?.. Вот и я нет! У них там, в Девяти мирах, своих дел хватает./

/Равновесие вселенной — общая забота, Верховный Навигатор./

/Эй, Навигаторы, может, выслушаем гостя?/ — напомнил Ной.

/Ты как сюда попал, Архикнязь?/ — возмутилась Тара. — /Дель, ты бы его ещё к нам в спальню притащил!/

/Да ладно, Тари, я там уже был, помнишь, в Семи Башнях? Прости, что без стука. Взгляни-ка лучше на хвост нашего гостя. Что скажешь?/

/Элута-ар.../

Вот именно — Элутар! Честно говоря, я не представлял, каким боком теперь нам выйдут кожаные сапоги Архимага. Таш"Шит"Айн и Тара смотрели друг на друга. Похоже, наша девушка пыталась "прокачать" три проблемы сразу: посла Междумирья, Равновесие вселенной и трофейную обувь Ноя. Наконец она спросила:

— Прости, Ловчий, ты назвал себя "третий". Что это значит?

Дракон рассмеялся:

— Это прос-сто номер кладки Айнушарратх. Не имеет значения.

— Не имеет? Тогда почему именно ты?

— Видиш-шь ли, ТараПата, я единс-ственный йошаан, кто имеет знакомс-ство в Разделённом мире. И я думаю, што мой знакомый поблизос-сти.

/Он что, меня видит, ЭльФ?/ — встревоженно спросил Архимаг.

/Нет, Ной, но, зная тебя, я бы тоже предположил, что ты где-то рядом. Иди, я присмотрю за вселенной./

/Пижон ты, ЭльФ. Каким был, таким остался./

/Кто бы говорил, Л"лиоренталь!/

— Ной! — встревожилась Тара, когда Архимаг появился из пустоты.

— Всё в порядке, ТараПата, — заверил ис"сашшин"н. — Разве я не с-сказал, что не ос-спариваю результаты поединков?

— Разумно, враг мой, — оценил Ноэ"Тхафар и с поклоном обратился к грифону: — Приветствую, Зодчий. Высокого Неба Крылатому племени.

— Авэн Элль, Архимаг Ноэ"Тхафар Л"лиоренталь, — грифон с достоинством наклонил голову. — Перворождённые снова на Перекрёстке. Это не может не радовать Зодчего.

— Благодарю, Белый Гриш, — ответил Ной и вновь обратился к ис"сашшин"н: — А ты проницателен, Страж Равновесия. Однако прошло столько времени... Я мог бы давно уйти в Пустоту. Как ты понял, что я здесь?

— Я прос-сто логичен, Страж Границ. В момент падения Кольца ты был слиш-шком слаб для битвы, как и я. Ты не мог сражаться, поэтому выжил, а раз выжил, то не был бы собой, пропус-стив моё появление.

Дракон неожиданно замолчал, уставившись на сапоги Архимага. Ной явно чувствовал себя неуютно: обувь из кожи посла на переговорах выглядела по меньшей мере неприлично. Таш"Шит"Айн вздохнул и поднял глаза:

— Вот зачем было хватать за хвос-ст?

— А зачем было тащить в Пустоту? Я не был отмечен Смертью!

Дракон обличающе устремил в гудь Архимагу палец с чёрным когтем:

— Вы подделали мою Печать!

— А ты куда смотрел, Ловчий? Сам виноват! — отрезал Архимаг и, помолчав, добавил: — Вообще-то я не воевать приходил, а поговорить.

— Поговорил? — прищурился дракон.

Архимаг вздохнул. Ловчий Смерти покосился на его сапоги и тоже вздохнул:

— С чего ты вообще взял, что я буду говорить с тобой? У нас слиш-шком разные сущ-ществования.

— Зато одна вселенная. И Равновесие тоже одно. На двоих.

— Знаю, Страж Границ. Посфолишь? — ис"сашшин"н кивнул на сапоги.

Архимаг пожал плечами:

— Если хочешь. Прости за них, я не рассчитывал на встречу.

Дракон осторожно коснулся сапога когтем и неопределённо хмыкнул:

— Ес-сли ты думаешь, што это часть меня, ты ош-шибаешься.

Он дохнул на сапоги, отчего те слегка потускнели, но тут же приняли прежний сияющий вид.

— Даже не пытайся оставить меня без обуви, Ловчий: сапоги привязаны к Астралу. Я знаю, с чем имею дело.

Ис"сашшин"н покачал рогатой головой:

— Долшно быть, это дорого для Реала.

— В мире, который вы называете Разделённым, — нет.

— Да, к сошалению, у нас в Мешдумирье слабый Астрал. Скажи, твой ранг равен рангу Хозяина Силы?

— Не знаю: у нас с Силой иные отношения, чем у вас. Зови меня Архимагом, Ловчий.

— Как скашешь, Архимаг.

Золотистые глаза дракона обратились на Тару.

— Прос-сти, ТараПата, я слиш-шком долго испытываю твоё терпение. Пос-следний вопрос: Лар"Итир ещё не вернулся?

Глаза Тары изумлённо округлились:

— Лар"Итир? Кто это?

Дракон запрокинул голову и выдохнул чёрное пламя. Вероятно, он был не меньше изумлён ответом, чем она вопросом.

— Разве ты не Тир-Элен"на? — уточнил он.

Тара посмотрела на меня. К сожалению, я ничем не мог помочь:

/Не знаю, Тара. Никогда не слышал этого имени./

/А ЭльФ?/

/Ты хоть понимаешь, как далеко меня сейчас посылаешь, любимая?/

/Ладно, стой на месте, я сама./

— Если ты будешь отвечать вопросом на вопрос, Таш"Шит"Айн, это не добавит ясности.

— Прос-сти ещё раз. Лар"Итир — великий воин Перворошдённых, разорвавш-ший Звёздное Кольцо. Я встречал его в Пустоте. Он говорил, што собирается вернуться.

Гриш встопорщил перья, став похожим на крылатого ежа, Тара застыла, глядя на бледного, как полотно, Ноя, а дракон переводил непонимающий взгляд с одного на другого. Что же касается меня, то я ничего не чувствовал, словно перестал существовать. Наконец Ной сделал глотательное движение и с трудом произнёс:

— Видишь ли, Тари, тот Перворождённый... то есть эльф по имени Лар"Итир... это же... Эль-Фларетир...

Элутар, так я и знал! Пора заканчивать прятки. Один ментальный прыжок Духа, и я вышел из пустоты рядом с ис"сашшин"н.

— Я вернулся, Третий Ловчий Смерти Цитатели Гимен-Гибар. Приветствую Гнездо благородной Айнушарратх. К сожалению, ничем не могу помочь: Перворождённые не помнят свой Путь в Сады Элутара.

Это было истинной правдой: я ничего не помнил о пребывании в Пустоте.

Вероятно, Архимагу надоела унылая бесконечность глубокого Ментала, и он сотворил вокруг весёленькую эльдамальскую лужайку, разместив на ней три удобных кресла для нас, каменную лежанку для Гриша, и, немного подумав, кучу золота для дракона. Таш"Шит"Айн церемонно поклонился, прижав лапу к груди, и взобрался на неё, заметив, насколько живучими бывают мировые предрассудки. Там он повозился, устраиваясь, подгрёб под себя слегка разъехавшееся ложе и поинтересовался, готовы ли мы его выслушать. Получив утвердительный ответ, дракон начал рассказ. Он говорил медленно, подбирая слова, иногда умолкал и прикрывал глаза, будто прислушиваясь к чему-то или кому-то. А может, просто обдумывал очередную фразу: рассказывать языком миров о существовании в не-мирах было непросто. Ис"сашшин"н был явно разочарован моим молчанием, но я действительно ничего не помнил о нашем знакомстве и только слушал, не вступая в разговор.

Как оказалось, драконы Междумирья были разделены на две касты: йошаан — высшие, маги и военачальники, и йолинген — низшие, воины и слуги. И те, и другие были призваны хранить Равновесие между Жизнью и Смертью, те и другие были ментатами, ну, и драконами Мрака, конечно. Пожалуй, на этом их сходство заканчивалось. Природа Силы в мирах и не-мирах нашей вселенной была одной и той же, однако Междумирье имело ограниченный выход в Астрал. Редкие Источники Силы, что там встречались, находились внутри неприступных Цитаделей, принадлежавших Гнёздам драконов. Насколько я понял, Гнёзда играли примерно ту же роль в обществе ис"сашшин"н, что и Древние кланы у Перворождённых. Существование драконов Мрака было невозможно без магии, но Силы для её создания было крайне мало, поэтому в Междумирье именно магия определяла статус члена сообщества. Каждый из ис"сашшин"н имел собственный запас, получая Силу из общего Источника согласно рангу в Гнезде и добывая её охотой на магов-целителей в Ментале. При этом Воины Мрака возвращали Смерти то, что принадлежало ей по праву Равновесия, это и было их служением вселенной.

За охотой и распределением Силы следили йошаан — Ловчие Смерти, самые сильные маги и ментаты Междумирья. Они были ментальными метаморфами: не имея в мирах собственной формы жизни, могли существовать в чужой, правда, не во всякой. Йошаан выходили на поединок против сильнейших целителей — представителей магических рас. Они забирали Силу мага, не трогая его жизнь. Йолинген, Ловцы Смерти, простые воины, охотились на всех остальных. Из-за слабости собственного Астрала они не могли отделить Силу целителя от его жизни и забирали всё. В общем, в том, что я услышал от Таш"Шит"Айна, не было ничего особенного — мир как мир, живущий по своим законам, — если бы не одно "но": Междумирье находилось в состоянии постоянной войны с самим собой. Когда Тара спросила, как это возможно, йошаан ответил:

— Йолинген ненасытны. Ес-сли от них время от времени не избавляться, они с-сядут на голову.

— Вы что, уничтожаете сородичей?

— Приходится, Тир-Элен"на — тех, кто выходит ис-с повиновения.

— Чего же им не хватает, вашим йолинген?

— Того ше, што и всем: влас-сти и Силы, вернее, влас-сти над Силой.

— Но зачем убивать? Может, попробовать как-то иначе? Поделиться, например?

Услышав это предложение, все невольно улыбнулись. Гриш издал смешок. Ещё бы: предложить дракону чем-нибудь поделиться! Таш"Шит"Айн равнодушно пожал плечами:

— Зачем? Йошаан — дети Старш-шей королевы Гнезда, йолинген рошдаются в кладках Младших. Их всегда больш-ше, чем нушно. Когда Ловцам не хватает Силы, они призывают войну и питаются Смертью: расы миров агрессивны и азартны, а Пространс-ство сознания бесконечно. Однако убивать друг друга или нет — это ваш выбор и ваш-ши трудности. Наш-ши начинаются с наступлением мира.

Трудности, значит. Мы посмотрели друг на друга. Эльдагор, Битва Эльдов! Тогда наши Духи были слишком слабы, чтобы противостоять хозяевам Ментала. С того времени утекло немало звёздного света, и миры не раз испытывали на себе междумирные "трудности". Я прекрасно помнил и локальные войны накануне Катастрофы, и её саму. Допустим, Таш"Шит"Айн прав, и это не только дело рук вечно голодных йолинген, но и наш собственный выбор. А что же тогда йошаан?

— Жаль, что ваши трудности не задевают вас самих, — заметил Ной.

В общем, он довольно точно выразил мою мысль, только я бы сказал жёстче.

— Почему не задевают? — удивился Таш"Шит"Айн. — С кашдой новой войной целители миров становятся сильнее, и мы несём потери. В Пятой и Вос-сьмой кладках Гнезда Айнушарратх чис-сло Ловчих сократилось наполовину, в Третьей я ос-стался один.

Я молча смотрел на дракона. Потери Воинов Мрака не вызывали сочувствия: то, что они оказались не бессмертны, воспринималось как высшая справедливость вселенной.

— Почему вы допустили нападение на Миры, Третий Ловчий Смерти? — спросил я, вступив наконец в разговор. — Войны миров и война против миров — это разные вещи.

Йошаан вздохнул:

— Ты прав, Лар"Итир...

И на всякий случай уточнил:

— Я могу тебя так называть?

Я пожал плечами:

— Зови, как хочешь: у меня много имён.

Таш"Шит"Айн склонил голову к плечу:

— И только одно Ис-стинное. Она знает, — он указал на Тару.

Я посмотрел на жену. Она отрицательно покачала головой:

/Узнаешь, когда сравняешься с ним./

Ну, нет, так нет, мне и со старым неплохо.

— Так в чём, говоришь, я прав, Третий Ловчий?

— Мы пропус-стили критическую точку чис-сла Ловцов.

— Кризис перепроизводства охотников в отсутствии дичи, и голод как результат, — заметил Ной. — Уверен: это произошло вскоре после Эльдагора. Хозяева Силы ваших Гнёзд не учли изменений, произошедших во вселенной, к примеру, появления Навигаторов и их стремления к миру, и не уследили за кладками Младших королев. Вам грозил голодный бунт, любезный враг мой, и выход был только один: сбросить критическую массу нахлебников. И я даже догадываюсь, куда.

Йошаан сложил на груди лапы, копируя позу Ноя:

— А в чём дело, Архимаг? Нушно было их уничтошить? Мы дали мирам мудрый и процветающий народ дракков, а бывшие ис"сашшин"н получили прекрас-сный мир, где могут обеспечить себя и потомков, которых у них не могло быть в Мешдумирье.

— И при этом вы не забыли про себя, — заметила Тара.

— Ты про Змееглазых, ТараПата? Ну, видишь ли, истинными йошаан они бывают лишь время от времени. Прос-сто при переходе через Врата их предкам-йолинген удалось сохранить ментальный дар, а это главное ус-словие нашего сущ-ществования в чужом теле.

— То есть, йошаан в мирах имеют две личности?

— Да. Очень близких личности, ТараПата.

Тара подозрительно взглянула на него, но промолчала. Однако появление новой расы в Амандоре не объясняло попытку прорыва Извне, о чём я и напомнил послу Междумирья.

— Терпение, Лар"Итир, я не закончил, — сказал Таш"Шит"Айн. — Не все йолинген были согласны на сущ-ществование в мирах. Тем, кто ос-стался, грозило истребление, и они решили найти для себя новые Источники Силы — Вовне.

— Найти? Скажи уж лучше, захватить, — усмехнулся Ноэ"Тхафар.

— Какая разница, если это гарантировало безопас-сность Источникам Мешдумирья?

— А как насчёт наших? — спросила Тара. — Мы же говорим о Равновесии, Таш"Шит"Айн!

— У вас были Навигаторы и Стражи Границ, а йолинген всё равно не хватило бы Силы пройти через ваш-ши Звёздные Цитадели.

Мы переглянулись. Правда? А ведь у них едва не получилось!

— Значит, вы отправили собратьев на верную смерть?

Дракон пожал плечами:

— Что такое Смерть? Разве все мы не живём ради неё?

Элутар! Я вспомнил про направленный Вовне выброс Силы. Потери йолинген, вероятно, были чудовищны. Однако чем не решение проблемы перенаселения? Таш"Шит"Айн был невозмутим. Похоже, наши соседи из Междумирья привыкли загребать жар чужими руками.

— Попытка вторжения уничтожила не только йолинген, Таш"Шит"Айн, — напомнил я.

Глаза дракона полыхнули алым.

— Этого не долшно было случиться, Лар"Итир! Нас предали: йолинген вели йошаан, и среди них был Хозяин Силы.

Так я и думал! От всей этой истории с самого начала тянуло грандиозным предательством. Чего стоила одна только магия Вторжения, проникшая к нам перед Катастрофой! А теперь, когда я убедился, что йолинген ментаты, но не маги, всё встало на свои места. Йошаан! Кому-то в Междумирье очень не нравился сложившийся расклад сил, и этот кто-то решил изменить его в свою пользу, использовав вечно голодных Ловцов. При этом судьба самих Ловцов никого не волновала. Теперь же, убедившись, что для наших Источников нужен иной способ обращения к Силе, йошаан решили захватить собственные, использовав Разделённый мир как плацдарм для нападения на Междумирье.

— Расскажи о ваших Вратах в Амандоре, Третий Ловчий, — попросил я.

— А ты сразу схватываешь суть, Лар"Итир, — усмехнулся дракон. — Шахриширрат находятся в Ча-Шакшин"н, Цитадели Пламени Разделённого мира, и ведут в Цитадель Гимен-Гибар, столицу угодий Айнушарратх. Преодолеть их дано не кашдому йошаан, а для йолинген это всегда путь в одну с-сторону. В Огненной Купели Шахриширрат сгорает прешняя Сила и память Ловца Смерти, и он, приняв одну из Стихий миров, Стихию Огня, с-становится дракком. С этого момента для него нет пути назад.

— Ну и в чём же тогда интерес йолинген, враг мой? — спросил Ной. — Захватить ваши Шахриширрат с тыла и вернуться дракками в Междумирье?

— Не спеш-ши, Архимаг. Я с-сказал, что пути назад нет для дракков, но я ничего не говорил о йолинген.

— Хочешь сказать, Врата изменяют йолинген только в одном направлении — "оттуда-сюда"?

— Мошешь ведь, когда хочешь, враг мой, — усмехнулся дракон. — Если йолинген пройдут через Шахриширрат в Мешдумирье, они останутся Ловцами Смерти и попадут в самое сердце Цитадели Гимен-Гибар, к Источнику Силы.

— Не самый простой путь к цели, — заметил Ной.

— Не самый, — согласился Таш"Шит"Айн. — Зато единственный: в Мешдумирье наш-ши Цитадели неприступны. Мы бы не стали поднимать тревоги из-за атаки с тыла, ес-сли бы Ловцами не управляли изменники-йошаан. В случае потери Источника Смерть перестанет уравновеш-шивать Жизнь, и миры погрузятся в Хаос. Прежде чем Гнёзда восстановят баланс Силы, пройдёт немало времени.

— Элутар, так запечатайте Врата! — воскликнула Тара.

— Мы думали над этим, Тир-Элен"на, но дракки — Разделённый народ и сущ-ществуют, пока чувствуют дыхание Мешдумирья. Жаль, ес-сли...

— Да вы что там, в Междумирье, совсем!..

— Тара!

— Дель, да ты его только послушай!

— Я слушаю. Ты говорил об изменниках, Таш"Шит"Айн.

Дракон кивнул:

— Их поведёт через Врата один из Хозяев Силы, маг высшего ранга. Ес-сли вторшение не удастся, он уничтошит Шахриширрат, и Равновесие всё равно будет наруш-шено.

Хозяин Силы... Похоже, мне уже приходилось с ним встречаться, и последний раз совсем недавно. Допустим, йошаан-изменники всё же рано или поздно придумают, как использовать наши Источники Силы, или найдут посредников, если уже не нашли. Тогда, получив свободный доступ к Астралу, они смогут выйти в Реал Разделённого мира и атаковать Врата. Материализация ментального объекта — это уровень даже не Архимага, а Магистра магии, а уж Хозяину Силы создание сложного многоцелевого фантарма вполне по плечу. Что ж, остаётся единственный выход — не подпускать его к Цитадели Ча-Шакшин"н.

— Насколько хорошо охраняются Шахриширрат, Третий Ловчий? — спросил я.

— У тебя ес-сть сомнения, Лар"Итир?

— Нет, но ты просишь помощи Привратников и Тир-Элен"на — магов, призванных хранить вселенную от вторжения Извне. Что я должен думать?

— Я понимаю, но... — дракон развёл лапами, хотя вернее было бы назвать их руками, одетыми в алморные доспешные перчатки: — Шахриширрат особенные Врата.

— И в чём же их особенность?

— Они имеют выход в Реал, но находятся в глубоком Ментале.

Мы посмотрели друг на друга. Я невольно усмехнулся: час от часу не легче. Выходит, йолинген для прорыва в Междумирье даже не нужно выходить в Реал! Что ж, это всё объясняет. Ментал — самая обширная и глубокая из Плоскостей Бытия, ибо существует везде, где есть разумная жизнь, то есть сознание, обычное или изменённое. Пустота, кстати, одна из областей изменённого сознания, мост между жизнью и не-жизнью, миром и не-миром, то есть Междумирьем. А Силу для маленькой отвлекающей войны с нами йолинген, похоже, собрались одолжить у Тёмных.

— Ну и чем же тогда мы можем помочь?

— Отдайте нам изменников. Пус-стите нас в свой Ментал, ос-стальное мы сделаем сами!

Глаза дракона горели яростным рубисовым огнём. О чём он говорит? Пустить ис"сашшин"н в свой Ментал означало открыть сильнейшим магам и ментатам не-миров наше пространство сознания. Разумеется, они могли бы попытаться войти без спроса, как это уже сделали изменники, но война с обитателями миров не входила в планы Междумирья. Я прекрасно понимал Ловчего: их единственный шанс не допустить уничтожения Шахриширрат — остановить Хранителя Силы на подступах. И всё же...

— Нет, — раздался спокойный голос Зодчего.

— Я не думаю, что это хорошая идея, враг мой, — поддержал его Архимаг. — Хватит с нас и твоих соплеменников.

Дракон утробно зарычал и запрокинул голову. Огненный столб, поднявшийся в высь из его пасти, рассыпался искрами.

— Я пришёл за помощью, Тир-Эленна!

Тара подняла бровь:

— Разве тебе в ней отказано, Третий Ловчий Смерти? Ты ментат и должен понимать: пускать в своё сознание чужака — не лучшая идея. Нужно искать другой выход. Как вы узнали об измене йошаан?

Дракон бросил взгляд на Ноя, но тот снова уставился на свои сапоги.

— Случайно. Видиш-шь ли, ТараПата, незадолго до падения Кольца я лиш-шился Силы, поэтому не смог покинуть Шэльдэр — ваш-шу Пустоту. Я видел битву и гибель Навигаторов в Ментале, и понял, што йошаан не наблюдали, а возглавляли прорыв. Знаю, что ты сейчас скаш-шешь, Лар"Итир, но по нашим законам это не было изменой Мешдумирью.

Я сложил на груди руки:

— Предатель всегда остаётся предателем. Сегодня он предал нас, завтра вас.

Дракон тяжело вздохнул:

— Я передал твои слова Хозяевам Девяти Гнёзд, Лар"Итир, но... решения принимаю не я.

— Не помню, чтобы я что-нибудь передавал, Ловчий.

Таш"Шит"Айн склонил голову к плечу, внимательно разглядывая меня:

— Не помниш-шь?

Я отрицательно покачал головой. Очертания тела дракона внезапно "поплыли", превращаясь в облако мрака. Мрак тут же рассеялся, явив нам высокого воина в ярких одеждах. Шёлковая рубаха была стянута золотым поясом, штаны заправлены в мягкие сапоги с загнутым кверху носком, длинная накидка с прорезями для рук подбита мехом, а вокруг головы изящно повязан ярко-красный шарф. Воин улыбнулся и развёл руками, открыв усыпанные самоцветами ножны за поясом:

— А так?

Я разглядывал узкое лицо с высокими скулами, "орлиный" нос с горбинкой, большие миндалевидные глаза. Пигментный рисунок — тёмно-коричневые пятна вокруг красиво очерченных губ, на подбородке и скулах — и общее изящество облика придавало ему сходство с атанами амандорского юга, правда, у тех усы и бороды были настоящие. Золотистые глаза с вертикальным зрачком...

... Словно в тумане промелькнули узкие улочки, высокие башни, купола крыш и между ними — чёрное беззвёздное небо... Лязг кривых мечей, красная молния даруша.

— Погоди, так вы разве?..

Смех в ответ:

— А как, ты думал, мы выглядим в обычной жизни, эльф? ...

— Т-таш?

Дракк, вернее, йошаан улыбнулся. Элутар, только не это! Где же тебя носило, ЭльФ, до того как мы встретились в этой вечности?

/Дель?/ — осторожно спросила Тара.

/Не знаю. Всё потом/, — ответил я.

Дракк поддел архимаговское "золото" ногой, и монеты с тихим звоном посыпались вниз. Он спрыгнул с драконьего ложа.

— Могу я теперь попрос-сить крес-сло, враг мой?

Архимаг невозмутимо молчал, покачивая носком сапога. Наверное, я один понимал, насколько тяжело ему даётся спокойствие.

— А сам-то что же, Ловчий?

— В гос-сти к магу со своей магией не ходят, — улыбнулся тот.

Ной пожал плечами, и рядом с дракком появилось ещё одно кресло.

— Прошу.

— Благодарю, — слегка поклонился тот.

Я смотрел на Таш"Шит"Айна в новом обличье и понимал, что по-прежнему ничего не помню. У меня не было времени разбираться с памятью прошлой жизни, не говоря уж о смерти, а значит, он оставался для меня не более чем Третьим Ловчим Гнезда Айнушарратх, послом Междумирья. Элутар, но почему я так рад его видеть? Даже, кажется, стало легче дышать!

— Вспомнил что-нибудь, Лар"Итир?

— Только имя, но сейчас это не важно, не так ли, Таш"Шит"Айн?

Улыбка на лице йошаан погасла. Он подался вперёд:

— Таш, Лар"Итир, ты звал меня Таш!

Я отрицательно покачал головой. Йошаан был расстроен и не скрывал этого. Он оглядел себя и развёл руками:

— Я надеялся, что это помошет...

И неожиданно улыбнулся:

— Но ты всё ше нашёл её!

— Кого?

— Анат"Ариан.

Он повернулся к Таре:

— Неушели и ты не помниш-шь меня, аш"шу?

Мы с Тарой посмотрели друг на друга. Анат"Ариан и Анатариен — вполне объяснимо, но причём тут драккское "аш"шу", "ведущая сквозь"? Это же значение её Истинного имени на староэльфийском!

/Что происходит, Дель?/

/В чём дело, командир?/

/Хотел бы я знать... Ребята, прошу, не сейчас!/

— Давай к делу... Таш, — сказал я. — Есть ещё предложения, кроме как подставить под удар наш Ментал?

— У меня есть кое-что, — сказала Тара.

Я недоверчиво посмотрел на неё: надо же, удивление откровениям йошаан оказалось не таким уж сильным.

/Достаточно сильным, Дель, но не настолько, чтобы лишить способности думать. А что, собственно, произошло? Даже если до возвращения нам пришлось кое-где побывать, то сейчас-то мы здесь и вместе, так что путешествие, каким бы оно ни было, закончилось удачно. Не вижу особого повода для волнений./

Она как всегда права: повод есть, но не особый. Время терпит. Кстати, Зодчий выглядит подозрительно довольным. Сговорились?

— Излагай, — сказал я.

— Пройдёт Хозяин Силы через Шахриширрат или уничтожит их, дела не меняет: Равновесие всё равно будет нарушено, а нарушение любого из Равновесий вселенной сделает неустойчивой всю систему. Как надолго, неизвестно, но на одну-две вечности уж точно. Ясно, что подпускать его к Шахриширрат нельзя, но использовать для этого наш Ментал — не лучшая идея. Во-первых, попытка блокировать или захватить изменника неизбежно приведёт к схватке, а битва с магом такого ранга в ментальной зоне Перворождённых слишком опасна даже при условии многоуровневой защиты. И во-вторых, уничтожив врага, мы уничтожим его ментальные ловушки и потеряем попавших в них родичей уже навсегда. Так что хотим мы этого или нет, а наша ментальная зона сейчас самое безопасное место для йолинген. Хозяин Силы это прекрасно понимает и не покинет её, пока не получит достаточно Силы для прорыва через Шахриширрат. Наша задача — выманить его в глубокий Ментал с неполным запасом Силы и подальше от Врат в Междумирье.

— Ты сказала, подальше от Врат, но я уверен, что именно к ним он и направится, — заметил Архимаг, поглаживая пряжку пояса-Ристадаля.

— Нет, если над этим поработать, Ной. Скажем, перепутать Пути, создав ложные направления, изменить ориентиры...

— Это могло бы сработать, ТараПата, ес-сли бы Хозяин Силы не был бы Хозяином Путей.

Мы с Ноем переглянулись. Элутар, Навигатор Междумирья?! Нет, не может быть, стоит лишь вспомнить его фальшивый Перекрёсток. Впрочем, было бы странно, если бы ис"сашшин"н, ментальная раса, не умели бы ориентироваться в Ментале.

— Зови меня Тари, Таш"Шит"Айн: Истинные Имена у нас не в ходу, — попросила Тара.

— Как скажешь, Тари.

— Вот это уже лучше, Таш.

Они посмотрели друг на друга, и дракк слегка поклонился, приложив руку к сердцу и улыбнувшись уголками губ. Что-то неприятно царапнуло в груди. Жаль, Гил не со мной, а то непременно проехался бы насчёт нового Таргелона. Но брат был занят: уйдя в Ментал, я оставил всё на него.

/Ещё успею проехаться, Дель, но ты пока и сам неплохо справляешься./

/Спасибо, Гилли, я стараюсь./

/Привет новому Таргелону./

Вот ведь пижон!

— Что ты говорила насчёт Путей в Ментале, Тара?

— Сбить ориентиры, направить по ложному Следу — ничего, что не было бы по силам ментальному Навигатору, Дель.

Перед глазами встал ментальный Перекрёсток, созданный Хозяином Силы. Выходит, он всё же видел настоящий!

— Для того, чтобы проложить ложный Путь, мне нужно знать истинный. И ещё: в конце Пути должны быть Врата Шахриширрат, иначе нам врага не заманить.

— Ты собираешься создать ментальные Врата, Лар"Итир? — воскликнул Таш, вскочив.

— Да надо бы для гарантии, — подумав, ответил я, — но беда в том, что если я это сделаю, они будут настоящими.

Повисла тишина: каждый пытался осмыслить сказанное. Звенящий голос заставил нас вздрогнуть:

— Я знаю, что делать, Страж. Я создам Песнь о Вратах-в-никуда.

Возвращение Тёмного Архимага

Вельтагир

Эхо моих слов давно поглотило подземелье, и теперь в камере было слышно лишь тяжёлое дыхание узника. Серехини в чёрных алебах застыли, как изваяния, Фуинрут замерла с сепелетом в руке. И сёстры моей матери, и племянница слишком хорошо знали мой голос, чтобы не отличить подлинник от подделки, "голосовой маски". Другое дело, что услышать его через столько лэдов не ожидал никто. Сепелет исчез в рукаве одеяния гватамари.

— Посланец... — прошептала она, на мгновение прикрыв глаза. — Я ждала встречи с момента твоего появления в коридорах.

Ждала? Так вот откуда такой интерес к моему гваттару: он должен был подтвердить или опровергнуть её ожидания! Я невольно улыбнулся и шагнул в сторону: Дишу больше не грозила ярость гватамари.

— Но почему только сейчас?

— Откуда мне знать, Тёмная Мать? Время выбирал не я.

— Да, верно. Вельтагир всегда умел правильно выбрать момент. А теперь... только голос.

Почему только голос? Я медленно увеличил плотность фантома, проявляя изображение. Главное было вовремя остановиться, иначе это будет уже не Посланец... Только не надо так на меня смотреть! Элута-ар, был бы материален, точно бы прослезился.

— Вэл!

Фуинрут шагнула ко мне. Ну нет, пока рано! Я вытянул руку ладонью вперёд:

— Остановись, гватамари: близкий контакт с тобой может разрушить фантом.

Она покачала головой:

— Даже это предвидел.

— Что именно?

— Мой порыв. Вельтагир вложил в тебя слишком много своего.

Слишком много? Маг архиранга может создать полный слепок собственной личности, но подарить своей ментальной копии жизнь не в силах никто.

— Каково твоё время, Посланец?

Элутар, я как-то не подумал... Пусть будет "до исполнения миссии" — самый удобный вариант. Кстати, знать, в чём заключается миссия, фантом вовсе не обязан. Это даст мне некоторую свободу действий в роли Посланца.

— Ты можешь следовать за мной?

Я перевёл взгляд на Диша. Эльтэс не сводил с меня глаз, казалось, всё остальное его не интересовало. Гватахини усмехнулась:

— Ах, да... Отпустите бойцов, Морисвен, и позаботьтесь, чтобы все, кто знал о встрече в коридорах, забыли о ней. А командира пока под арест, и не спускать глаз. Надеюсь, он того стоит.

Стоит, Фуинрут, ещё как стоит! А что если...

/Гиллэстель?/

/Да, сейчас... Это Вэльтагир, Дель... Понял, перехожу в оперативный... Говори, Архимаг./

Кто оперативный? Я?

/Режим работы оперативный, Вэл. Ты же не один на Связи. Излагай, я слушаю./

М-ментаты... Нет, лучше не вникать.

/Есть один боец, Гил, бывший валатэр, уровень средний. Можешь проверить, что с ним сейчас?/

/Давай координаты, посмотрю./

Легко сказать... Как он там говорил: "яркий момент проявления личности"? Бледное лицо, отчаянный взгляд. "Я могу терпеть, Верховный валатэр! Тогда, когда никто уже не может". Куда уж ярче!

/Источник дара на месте, Вэл. Хочешь, чтобы я поставил ментальный блок?/

Как, уже? Элутар! Но почему Диш не использует дар?

/Потому что не чувствует его. Видишь ли, когда столько лэдов ощущаешь внутри себя бездну, поневоле отгораживаешься от неё стеной./

Я вспомнил холод, смертельную усталось и бессилие, как в тот момент, когда Гил случайно передал мне собственные воспоминания об исчезнувшем даре. Да, испытывать такое постоянно... Уж лучше стена.

/Так что ты решил? Блокируем?/

/Элутар, нет! Скажи лучше, как показать ему возрождённый Источник./

/Просто заставь бойца обратиться к дару, и он сам разрушит стену./

Просто, говоришь? Диш продолжал смотреть на меня. В его глазах была тоска по былому и безмерная усталось, больше похожая на привычную готовность к смерти. Что ж, я шагнул из своего "вчера" прямо в "завтра", минуя "сегодня", которое для него длилось целую вечность — вечность без валатэ... Обращение к дару для ду серке столь же привычно, как уход ментата в пространство сознания, но как заставить валатэра проявить себя, если он давно забыл, что значит быть валатэром? Ну что ж, если маг не помнит дара, возможно, дар вспомнит его. В конце концов, Эльтэс же прошёл Испытания на ранг гваттару! Прошёл один раз, пройдёт и другой.

Я поднял глаза к потолку. Тинмори, конечно, не Тиндомэ, но кое-что сделать можно. Послышался каменый скрежет, с потолка посыпалась крошка. Плита над Эльтэсом дрогнула: своды низкие, если сорвётся, счёт пойдёт на доли мгновения. Руниат и Морисвен тут же покинули опасную зону. Спасать узника никто не собирался: ни один, даже самый лучший боец не стоит жизни Тёмной Матери, и Диш это прекрасно понимал. Он рванул цепи. Разумеется, напрасно. Я ещё чуть сместил плиту. Ну давай же, гваттару, помоги себе сам! Но боец меня не слышал: он затравленно смотрел на готовый обрушиться свод и безуспешно дёргал цепи, раздирая оковами кожу на запястьях. Гватамари спокойно наблюдала за происходящим. Не верит? Разумеется, потому и представления не прерывает. Ладно, а так? И я перестал удерживать плиту. По камере пронёсся запоздалый вздох, и с этого мгновения время будто остановилось. Увидев, что камень над ним отделяется от свода, Диш оставил, наконец, цепи и раскинул руки в стороны. Тело выгнулось назад, голова запрокинулась. Сила рванулась наружу вместе с отчаянным криком, сметая установленные им самим преграды. Из раскрытых ладоней гваттару ударили два синих луча — валарисы. На то, чтобы перехватить мечи, рассечь цепи и перекатом уйти из зоны обрушения, ушло ровно пол-удара сердца. Плита с грохотом рухнула, погребя под собой и место, где только что стоял узник, и столик с инструментами для задушевных бесед.

Осела пыль. Тёмные Матери молча смотрели на вернувшегося валатэра: утраченный навсегда дар только что спас своего носителя. Диш тяжело дышал, его била крупная дрожь. Он изумлённо разглядывал свои руки, сжимающие рукояти валарисов.

— Неплохо, Летающий-с-мечами, — оценил я.

Он поднял на меня глаза:

— Н-наставник...

— Хил"л да Фуин"нэ ди мэнэ, Эльтэс Риэ"Диш. Следуй дорогой Тьмы.

Он шагнул было вперёд, но, вспомнив, что имеет дело с Посланцем, решительно опустился на колено прямо там, где стоял, среди осколков камня. Скрестив клинки перед собой, гваттару преклонил голову:

— Дал"ле энгват"ту тантарэ, Командор. И обретёшь её крылья.

Я кивнул, принимая присягу Крылатых Теней, и знаком разрешил Эльтесу подняться.

— Поистине, мастер остаётся мастером. Не так ли, гватамари Фуинрут?

На её изумлённый взгляд я ответил взглядом честного Посланца. Ну, насколько честного, насколько мне удалось изобразить. Рут ещё какое-то время изучала меня, затем повернулась к серехини:

— Приведи бойца в порядок, Морисвен, и с ним ко мне. Руниат, займись остальными. И да, приберите тут... за нашим гостем.

Фуинрут шла по коридорам крепости столь стремительно, что я едва успевал за ней. Она почти вбежала в кабинет, оставив дверь открытой — для меня. Охрана увидела только то, что тяжёлая дверь, помедлив, закрылась сама. Я восстановил плотность фантома до прежнего уровня: теперь можно было не опасаться "лишних" глаз. Гватамари обернулась, и я понял, что не могу сказать ни слова: куда-то исчез голос. Элутар, мне даже слюну не проглотить, чтобы смягчить горло!

— Прошу тебя, Вельтагир, довольно, иначе я подумаю, что становлюсь одержимой.

Возразить было нечего: там, в Кроме, глубинной цитадели крепости, я сделал всё, чтобы выдать себя. Посланец! Элутар, я что, действительно рассчитывал обмануть гватамари? В глазах Рут появился странный блеск. Что ж, в моей вечности мы расстались несколько дней назад, для неё же всё было иначе.

— Позволь хотя бы коснуться, — почти прошептала она.

Как же хороша, и как похожа на мать! И какой же ты непроходимый болван, Да"Эйн Хэлеворн! Я перехватил её руку и прижал к губам.

— Вэл...

Нет, девочка, ещё не время, и на кону не только моя жизнь. Магия Вторжения, делоты, йолинген... Доверие сейчас слишком опасно, прости. Я отпустил её руку и шагнул назад, к двери. Гватамари всё поняла:

— Нет, не исчезай, прошу! Тебе не обойтись без моей помощи!

Я отрицательно покачал головой.

— Да постой же, Вэл!.. Элутар, как же мне... Твой трон в Совете свободен, Тёмный Архимаг!

Последние слова Фуинрут заставили меня остановиться. Архимаг? Я не ослышался? Если Тёмная Мать готова отказаться от половины власти, то для меня это означало полную свободу действий. Глупо было бы упускать такую возможность. Кстати, а где обещанный трон? Я окинул взглядом зал Совета и не узнал его: Ложа валатэ напротив тронного места гватамари была пуста. Элута-ар... Ах, да, новая магия — новые порядки. Ладно, разберёмся. Надеюсь, гватамари сохранила моё любимое кресло. И хотя Фуинрут всегда держала слово, я всё же уточнил:

— Ты подтверждаешь мои полномочия Верховного мага клана, Верховного валатэра и Тёмного Командора, гватамари Фуинрут?

Она улыбнулась дрогнувшими губами, понимая, что уже не будет пути назад:

— Подтверждаю. И мне не нужно на это разрешения, Вэл: я давно не серегама.

Значит, готова делиться властью. Что-то уж слишком легко! Впрочем, клан превыше всего, а если учесть вот это: "Даже не пытайся, Тень. Тебе не заполучить Тиндомэ", Рут приняла единственно верное решение. Кстати, о существовании некой Тени Светлые пока не догадываются. Что же у нас тут творится, Тёмные? Ладно, что там говорил Ной об игре в открытую? Стоит попробовать.

— Благодарю, Рут, однако должен предупредить: то, что ты видишь перед собой, это не магия и не иллюзия. Моё изменённое состояние и возможности связаны с особенностями возвращения, но это не мешает мне оставаться Вельтагиром Тиндомэ. Надеюсь, ты понимаешь, что для всех остальных я по-прежнему Посланец, а моё время здесь — до исполнения миссии, содержание которой неизвестно.

Фуинрут улыбнулась:

— Это и вправду ты, Вельтагир, раз напоминаешь гватамари о простейших вещах. Однако ты не выглядишь пришельцем из прошлого: слишком осведомлён.

— Пусть это тебя не удивляет: по дороге домой я кое-кого встретил в Лабиринте.

Она понимающе кивнула:

— Не сомневаюсь. Идём, разговор будет долгий.

Рут провела меня через зал Совета в личный кабинет и остановилась перед дверью, сквозь которую я прошёл совсем недавно. Дверь вела в небольшую гостинную, отделявшую мои бывшие покои от покоев сестры.

— Мать не успела завершить Тинмори, но эта часть крепости Тиндомэ воссоздана ею полностью. Вельгайерин"н скрыла эти комнаты от других и никогда не бывала в них сама, а когда закончила работу, произнесла странную фразу: "Запомни, Фуинрут: он вернётся, когда откроется дверь".

Если бы я был прежним, у меня бы перехватило дыхание. Что ж, Перворождённые никогда не прощаются окончательно, ибо всегда остаётся шанс встретить ушедшего где-нибудь в вечности.

— Теперь её слова больше не кажутся странными, не так ли, Фуинрут?

— Просто открой эту дверь, Вельтагир.

Открыть? Да я как-то отвык иметь дело с дверными замками! Однако Рут, похоже, ждала именно этого. Разумеется, у меня был Ключ от всех дверей Тиндомэ — амулет из келворна в виде эльфийской звезды, — но он остался у Гила: мне было не на чем, а главное, незачем его носить. Нет, Вэлль имела в виду что-то другое. Элутар, что же ты придумала, сестрёнка? Я приблизился к двери. Полукруглая резная арка, чёрный ниорн полотна, отделанного серебром и алморной крошкой, и никакого проёма за ним — сплошной камень. Это была реальная иллюзия: двери, через которую я вошёл в кабинет, не существовало! Судя по тому, как вонзился в неё сепелет Рут, реальность иллюзии была безупречной. Ной, кстати, большой мастер на такие изыски. Как же я не почувствовал камня, притворившегося деревом? Впрочем, в тот момент мне было не до анализа. Теперь понятно, что имела в виду Вэлль: "открыть" означало "создать"! Я должен был создать эту дверь в Тинмори, как когда-то создал её в Тиндомэ. Я коснулся груди, где в астральном кармане хранился менглир Анатариен: чтобы снова не оказаться у Моррагонда, мне понадобится прямой доступ к Астралу.

Свобода и мощь — вот что, должно быть, чувствуют Навигаторы, обратившись к Силе. Во всяком случае, я ощутил именно это. Вэлль оставила в пространстве магии основу будущей двери, сплетённую из валамар, отсюда и достоверность иллюзии. Теперь нужно было завершить работу, наложив на готовую астральную ткань рисунок валатэ. Я осторожно перебирал силовые нити и цепочки связей, уравновешивая женские доминанты мужскими. Именно так, в единстве двух Начал, работала Разделённая магия, и прежде всего, высшие Практики Созидания и Разрушения. Закончив, я открыл дверь:

— Прошу, гватамари.

В проёме показалась часть гостинной. Фуинрут недоверчиво приподняла бровь, я слегка развёл руками. Чуть задержавшись на пороге, она вошла в комнату, в которой не бывала с момента, как покинула Тиндомэ. Да и там это случалось нечасто: общий кабинет был нашей с Вэлль личной территорией. Я остановился у любимой кушетки возле камина. Отсюда можно было смотреть на огонь и одновременно наблюдать, как работает сестра: её стол стоял напротив. Как же вы могли обречь нашу Тиндомэ на медленное угасание, девочки? Впрочем, разве клан не превыше всего?

Рут прошлась по комнате.

— Тиндомэ замолчала после Катастрофы, Вэл, как и все наши Древние крепости.

— Они всего лишь тосковали по создателям, гватамари. Позволишь? — спросил я, кивнув на кушетку.

— Ты дома, — был ответ.

Я опустился на кушетку, откинулся на мягкую спинку и с наслаждением вытянул ноги, отгоняя мысль о том, что это не ощущения, а лишь воспонимнания о них. В камине тотчас вспыхнул огонь, и я благодарно кивнул Фуинрут. Она села в кресло напротив. На мгновение мне показалось, что я вижу сестру, но направленный на меня взгляд развеял иллюзию.

— Прежде чем мы начнём разговор, Верховный, я могу задать вопрос?

— Конечно.

— Ты собираешься вернуть дар всем валатэрам?

Я сложил на груди руки:

— Считаешь, нужно сделать исключения?

— Считаю, что процесс требует осторожности, иначе пострадает клан.

— Ты о чём?

— Скажи, Вэл, это представление там, внизу, было обязательным?

— Ах, это... Видишь ли, Рут, я не бросаю своих, и потом, мне нужно было проверить один из способов возвращения дара.

— Один из?

— Да, адресный.

— Камень на голову?

Я невольно рассмеялся:

— Эльтэс гваттару, Рут, у него "спящий" дар валатэ, а воплощение валарисов требует, ну скажем, некоторого риска. Боец утратил навыки Призыва меча, и ему пришлось вернуться к истокам.

— Я о другом, Вэл. Если бы ты сразу пришёл ко мне, представление с Посланцем было бы не нужно.

— Да я и пришёл, Рут, отсюда, — я кивнул в сторону только что созданной двери. — Прости, что не объявился сразу: сначала не знал, как это сделать без последствий, а когда услышал о Тени, решил подождать с откровениями.

Гватамари подалась вперёд:

— Элутар, так это был ты?!

— Я. О Тени мы ещё поговорим, а пока скажи: как давно вы поняли, что валатэ вернулся?

Гватамари вскинула брови, изобразив удивление. Я невольно рассмеялся. Она улыбнулась:

— Прости, это было глупо. Астральная структура Разделённой магии восстановилась ещё во время нашей работы с делотами. Мы заметили это не сразу, но, как ты понимаешь, не смогли ничего изменить: в клане не осталось ни одного носителя дара.

Я понимающе кивнул:

— И вы продолжили использовать чужую магию, которую в моей прошлой вечности называли магией Вторжения. Тогда не удивительно, что существование клана оказалось под угрозой. Ну что ж, Рут, надеюсь, мы успеем закончить разговор до появления рассерженных Навигаторов.

— Навигаторов?

— Да-да, тех самых, гватамари. Помнишь главное условие вашего свободного ухода в Подземье?

— Спящие Врата.

— Именно! А какие же Врата без Навигаторов?

Ну, в общем, всё было примерно так, как мы и предполагали: причиной Раскола Тьмы послужило нарушение астральной структуры магии Тёмных. Исчезнувший валатэ больше не уравновешивал валамар, и высшая Разделённая магия, требующая равновесия Начал, стала недоступна. Тёмный Совет счёл это угрозой существованию клана, и такая оценка после Катастрофы и потери Верховных магов казалась оправданной. Начались поиски замены валатэ. Работа велась серьёзная, таким же оказался и результат: Тёмные Матери обнаружили в Астрале следы магии, не принадлежавшей мирам Внутренней вселенной. Им удалось определить её структуру: чуждая магия оказалась родственной нашей собственной магии Смерти, вернее, той её части, что была под запретом. Разумеется, запрет был немедленно снят в одностороннем порядке, а вопрос, насколько безопасным окажется использование астральной "гостьи" в условиях нашего мира, даже не поднимался: клан превыше всего. Однако присутствие чужой магии в нашем Астрале оказалось слабым, а астральные координаты ближайшего её источника находились в Подземье. Это в конце концов и привело Фуиндост из Эльдамаля к Спящим Вратам. И вот здесь возникает вопрос: откуда в Эльдамале взялась магия Вторжения? Ной лично убедился, что после Катастрофы она рассеялась без следа, а Спящие Врата дали "течь" гораздо позже неудачного эксперимента со Звёздным Куполом.

Фуинрут улыбнулась:

— Ну, ты же знаешь, Вэл, что для разных видов магии мы обращаемся к разным, иногда не связанным друг с другом слоям Астрала. К примеру, Разделённой магией владеем только мы, а курулиэ, магией Ремесла — только рода мастеров. Я уж не говорю о магии Духа. Так вот: магия Вторжения, иначе кавендаэ, "шёпот теней", оказалась родственной нашей магии Смерти, вернее, её запретной части, а в эти слои Астрала Светлые редко заглядывают.

Элута-ар, подобное тянется к подобному... Но значит ли это, что магия Междумирья не рассеялась, а просто "перетекла" в иные слои Астрала, где её и обнаружили Тёмные Матери? Похоже на то. Нужно срочно сказать Ною, чтобы всё проверил! Или... не нужно? Я взглянул в стальные глаза Фуинрут. Если спрошу, почему не предупредила Светлых, не поймёт. Ладно, проверю сам.

— Продолжай, гватамари, — попросил я.

Итак, нарушение астрального Равновесия постепенно удалось востановить, однако это была не единственная трудность, с которой столкнулся Тёмный Совет: вместе с валатэ ду серке потеряли и большую часть боевой магии, и умение создавать артефактное оружие, что существенно снизило боеспособность клана. Вот тогда Тёмные Матери и вспомнили о моей идее использовать отступничество как рабочую форму бойца. Я отказался от неё после разговора с Ноем, прервав работу над ритуалом, позволяющим сохранить отступнику доступ к Астралу и Менталу. Гватамари решили эту задачу с помощью магии Смерти, слив в её запретную часть с магией Вторжения. В амулетах Смерти Запретная магия обеспечивала связь с Астралом, а магия Вторжения, имеющая сильную ментальную составляющую, давала возможность выходить в пространство сознания. Так появились отверженные — делоты, немёртвые Тёмные. Я никак не мог понять, как подобная мысль вообще могла прийти в голову Перворождённым! Теперь знаю: всему виной разрушительная работа магии Вторжения. Использование чуждой магии, влияющей на сознание детей Элутара, означало отказ от его защиты, а значит, делало уязвимым собственное сознание мага. Тёмных Матерей спасало только одно: благодаря нашей клановой Запретной магии, близкой к магии Вторжения, они оказались мало восприимчивы к воздействию Извне.

Слушая Фуинрут, я мысленно отмечал подробности и детали, просчитывал варианты и прикидывал шансы, однако всё, о чём она говорила, так или иначе вписывалось в картину, нарисованную Светлыми. Всё, кроме одного: "Даже не пытайся, Тень. Тебе не заполучить Тиндомэ". Что это могло быть? Проявление Астрала? Несомненно, причём Астрала слабого, годного только на простейший фантом, разрушаемый однократным воздействием, что подтвердил бросок сепелета гватамари. Попытка йолинген выйти на связь? Но зачем? Раньше они прекрасно обходились без неё и, насколько я понял, не выдвигали никаких требований.

— Что изменилось, Рут?

— Ты помнишь, что лежит в основе Тёмного Дома, Вэл? — помолчав, спросила она в ответ.

— Конечно: валамар его гватамари.

— Да, Сила Творения, магия Жизни и Смерти. Ну, со Смертью всё ясно, ибо она также и часть валатэ, а вот с Жизнью сложнее. Для ду серке эта сторона Силы заключена в магии Крови. Кровь означает жизнь, а куда ведёт жизнь вне Дома и клана? Правильно, к смерти. Отсюда все наши древние жестокие ритуалы и даже это, — Фуинрут коснулась плети-двенадцатихвостки на поясе. — Ду серке отдаёт гватамари часть Жизненной Силы и получает взамен покровительство материнской валамар Дома, и всё это скрепляется кровью. Другими словами, наша кровная связь осуществляется через Астрал и не всегда означает кровное родство.

— Да, кровь за Кровь, точнее, за Жизнь. Именно так под рукой Тёмных Матерей и возникли Высокие Дома, — кивнул я. — К чему ты клонишь?

— А к тому, Архимаг, что Тёмный Дом — отличный источник Силы, если знать, как её получить.

Я застыл, глядя на Фуинрут. Она так же молча смотрела на меня. Внешний Источник Силы, предмет поисков йолинген! Допустим, Разделённый мир не работает с магией Междумирья, а мощность кель"этара слишком мала, чтобы обеспечить её нужную концентрацию. Что остаётся тогда? Искать вид магии, наиболее близкий к собственной и пробовать приспособить его под себя. Или заставить кого-нибудь это сделать. Согласен, путь сложный, но не безнадёжный, особенно при общей природе Силы. В нашем случае йолинген было достаточно отследить цепочку: магия Вторжения — Запретная магия — магия Смерти, чтобы прийти к валамар и Тёмным Матерям. К тому времени у захватчика было уже достаточно Силы на материализацию ментального объекта.

— Когда появились Тени, Рут?

— После мятежа в Цитадели Тьмы, когда мы полностью сменили охрану внутреннего Периметра.

— Делоты-охранники? Ты уверена, что приняла верное решение? — осторожно спросил я.

— Выбирать было не из чего, Вельтагир: при многоуровневой магической защите сознание ду серке оказалось слишком уязвимо для ментатов. Ведь эти... они же ментаты, не так ли?

Я кивнул:

— Да, что-то вроде наших Духов. Ис"сашин"н, драконы Междумирья. Вы не знаете, с кем имеете дело, Рут.

И я коротко рассказал ей о том, что совсем недавно узнал сам.

— Элута-ар... Поэтому мы и не смогли понять природу одержимости магов-мятежников! Значит, я была права, когда отказалась от Охотников в Периметре: ду серке слишком уязвимы в Ментале. Зато делоты подошли как нельзя лучше: они вообще не имеют доступа к пространству сознания.

— Если не считать амулетов Смерти — проводников ментальной магии Вторжения, — заметил я.

Гватамари улыбнулась:

— Ты всё ещё не понял, с кем имеешь дело, Архимаг? Мы изменили наполнение амулетов, поместив в них вместо кавендаэ и Запретной магии нашу магию Смерти, убрав ментальную составляющую и многократно усилив Астрал. Так что теперь делоты боевые маги, и только. И что бы не нашёптывали им Тени, бойцы не услышат.

Я смотрел на племянницу, не скрывая восхищения. Нет, Светлые никогда не умели правильно понять и оценить Тёмных! Теперь у нас определённо есть шанс вытащить клан, если, конечно, гватамари захочет им воспользоваться... В этом у меня были некоторые сомнения: поступки Фуинрут не всегда поддавались логике, и это не давало забыть, что она тоже находится под влиянием кавендаэ. Гватамари усмехнулась:

— Знаю, о чём ты думаешь, Вэл. Иногда мне бывает трудно управлять собой: мы основательно запутались в паутине одержимости.

— А... девочки?

— Я устранила Даэлит"т от управления кланом, чтобы сохранить чистоту её сознания. Пусть остаётся в Гелате или уходит к своему Светлому князю, лишь бы подальше отсюда... С Моринар вышло иначе: ей участие в Совете положено по рангу. Разумеется, она знала об опасности, но в погоне за Силой зашла слишком далеко.

— Ты даже не представляешь, насколько далеко, — вздохнул я.

— Рассерженные Навигаторы? — усмехнулась гватамари.

— Рассерженные Л"лиорентали.

— Элутар! — гватамари вскочила с кресла.

— Сядь, Рут! — мне пришлось повысить голос. — Если бы Фуиндост грозила опасность со стороны Светлых, я вёл бы себя иначе.

Гватамари изумлённо вскинула брови, но вернулась в кресло.

— Прости. Просто поверь на слово, — тоном ниже сказал я.

Она сложила на груди руки, радужка глаз сверкнула рубисом.

— А ты не слишком рискуешь, Вэл? Я ведь предупреждала, что не всегда владею собой.

— Не слишком. Я, видишь ли, практически неуязвим для магии, ибо сам теперь часть Астрала.

— Кто ты сам?

— Да сложно всё это, Рут. Давай лучше к делу. Полагаю, выход Теней на свет, вернее, в темноту связан с новым наполнением амулетов Смерти. Лишив противника одного из рычагов влияния, вы нанесли ему ощутимый удар. Йолинген пришлось менять планы в ходе начавшейся операции, что называется, перестраиваться на марше.

— Операции?

— Конечно. Мятеж в Цитадели только выглядит провальным. На самом деле это простой и убедительный способ заставить вас заменить одну охрану другой, ещё более управляемой, а самим остаться в тени. Кто же мог ожидать, что вы при этом избавитесь от кавендаэ в амулетах!

— Погоди, Вэл, ты хочешь сказать, что йолинген известно, кто такие делоты? Да об этом даже в Ломэдоре знают немногие!

— Наши "гости" из Междумирья ментаты, Рут, — напомнил я. — Мало что ускользает от них в пространстве сознания. Кстати, Духи считают, что ушедшего Перворождённого можно сделать делотом, открыв ему в Пустоте доступ к Астралу и Менталу через магию Вторжения. Зачем? Ну, скажем, чтобы "подселить" убийцу Перворождённых в сознание ду серке. Тебе ведь не нужно объяснять, что такое одержимость мёртвыми, гватамари? Как думаешь, сколько Тёмных и Светлых за эти лэды не достигло Садов?

— Элута-ар... — прошептала Фуинрут.

— Вот именно. Так чего же хотят Тени?

— Им нужна наша валамар, чтобы качать Силу. То, что ду серке при этом будут буквально обескровлены, их не волнует. Иначе...

— Иначе они заблокируют вам доступ к кавендаэ. Разделённая магия снова потеряет Равновесие, и вы уже не сможете защитить себя и клан от сползания в одержимость и гибели.

Фуинрут стиснула руки и закрыла глаза. Я поднялся с кушетки и встал перед ней на колено, взяв её руки в свои.

— Брось, девочка, у нас есть валатэ и уже по меньшей мере четыре валатэра. А для Равновесия Начал достаточно одного носителя дара, помнишь? И восстановление уже началось, Рут!

Гватамари открыла глаза и с трудом улыбнулась:

— Четыре? Интересно. Один из них, кстати, уже за дверью.

Эльтэс? Я невольно взглянул на дверь в гостинную, не успев сообразить, что она имела в виду собственный кабинет. В этот момент Рут всё же коснулась моей щеки и тут же отдёрнула руку.

Я рассмеялся:

— Не бойся, не растаю.

— Прости. Что-нибудь почувствовал?

— Н-нет... не знаю, Рут. Видишь ли, иногда мне сложно отличить ощущения от воспоминаний о них.

— Элутар, Вэл!

— Не стоит. Я почти привык. Ной и... ну, в общем, они обещали подумать над этим, просто мы сейчас все немного заняты.

— Да, конечно. Это он вернул тебя?

Я подумал о правнуках её и Архикнязя и улыбнулся:

— Он? Не совсем. Скажем, Ной имел к этому отношение. Но это он сделал возможным моё появление здесь.

— Как думаешь, Ноэ"Тхафар... он сможет простить?

— Простить что? — насторожился я.

— Я так и не приняла брака его сына с Даэлит"т.

Я скрыл облегчённый вздох. Нашла, о чём беспокоиться! Нам бы по векселям потомков Архимага расплатиться! Впрочем...

— Надеюсь, это не ты отправила Моринар в постель к Линдориэлю? Ной не злопамятен, Рут, но он Светлый. Могут возникнуть сложности с пониманием.

Я ожидал резкого ответа, однако на губах гватамари появилась странная улыбка. Она покачала голвой:

— Если бы ты знал мою собственную историю, Вэл, ты бы об этом не спрашивал. Даэлит"т была очень нужна Тиндомэ, но подобные методы достижения цели не для меня.

Да знаю я твою историю, Рут, и мне всё больше хочется прихлопнуть Хэлеворнов! Я поднялся, отошёл к камину и, протянув руки к огню, попытался ощутить тепло. Разумеется, напрасно. Зато почувствовал, как потянуло "сквознячком": где-то рядом открылся портал. Странно: теперь я видел магию Перемещения иначе, вероятно, из-за её особой опасности для меня, и уже начинал привыкать к этому. Даэлит"т? Рановато, и мощность не та: использование раэнтара должно было вызвать по меньшей мере ветер. Скорее всего, внутренний портал. О том, как выглядит в Астрале портал Навигатора, я старался не думать.

— Ты не ответил, — напомнила Рут.

Я повернулся к ней:

— Не о том думаешь, гватамари. Тинмори, конечно, не Тиндомэ, с ней не поговоришь, но, по-моему, в крепости что-то происходит.

Фуинрут на мгновение застыла, затем поднялась и вышла из комнаты. Я последовал за ней, на ходу "нырнув" в невидимость. В кабинете гватамари у стола Совета стоял Лодэрэн, изо всех сил пытавшийся выглядеть спокойным.

— Моринар? — с ходу определила Фуинрут.

— Она нарушила запрет и покинула свои покои, гватамари.

— Надеюсь, ты не пытался её остановить?

— Чем? — воскликнул князь, разведя руками. — Что у меня есть против валамар?

Кажется, события развиваются по худшему сценарию.

— Зачем ты ходил к ней? Ты же знаешь, она может быть опасна!

— Она моя дочь.

— Я помню. Оставайся, я сама разберусь.

— Но...

— Ты здесь? — не дослушав, спросила гватамари.

В ответ я коснулся её руки.

— Остамариан, пятый уровень Крома, — бросила она через плечо и стремительно вышла.

Лодэрэн, никого и увидев за спиной супруги, проводил её изумлённым взглядом.

Остамариан, личный застенок главы Дома, гостиница строгого режима для членов правящей семьи, полезных пленников и личных врагов. Маленькая крепость внутри крепости, тюремный оплот, который при необходимости можно было вывести за пределы Тиндомэ. Остамариан не был привязан к определённому месту, поэтому он время от времени менял расположение, перемещаясь в случайном порядке между пустотами-"карманами", созданными для него на каждом уровне Крома. "Карманы" были глухими, то есть не имели выхода в коридоры глубинной цитадели, а единственный Ключ от оплота принадлежал Тёмной Матери. Кстати, идею "гуляющей" тюрьмы подал Ной, к тому времени уже имевший в своём замке "гуляющую" башню со свободными астральными координатами. Словом, доступ к оплоту имела только гватамари, однако Моринар, судя по всему, направлялась именно туда. Неужели Фуинрут настолько потеряла над собой контроль, что передала ей сигнал астрального маяка оплота? Впрочем, учитывая магию Вторжения, удивляться было нечему.

Я мог бы спуститься в Кром прямо из кабинета — какая разница, где проходить сквозь камень, — но прежде мне нужно было встретиться со своим гваттару. Проходя мимо Лодэрэна, я не удержался:

— Приветствую, князь Хэлеворн.

Тот отшатнулся, едва не "влипнув" в стену. Может, проверить ещё один способ возвращения валатэ? Лодэрэн был сильным магом, с ним могло получиться. Я вернулся и приложил ладонь к его груди. Тир-серегон не двигался с места, и, по-моему, даже не дышал. Я убрал руку, как только услышал астральное эхо возрождённого дара.

— Дыши, валатэр: для жизни полезно.

Князь судорожно вдохнул и стиснул голову руками. Да-да, именно так это и должно ощущаться. Как там говорил Гил: "ментальная проекция астрального дара"? Я уже давно должен был покинуть кабинет, но вместо этого смотрел на Лодэрэна, медленно приходившего в себя. Ты спрашивал, что у тебя есть против валамар, Лод? Валатэ, причём кровный для валамар дочери! Самое время вернуться из зрительного зала на сцену, тир-серегон. Я повысил плотность фантома до видимой, и когда князь поднял голову, его взгляд встретился с моим. Глаза Лодэрэна расширились, он отшатнулся, снова наткнувшись на стену.

— Прости, Лод, нет времени на объяснения, так что просто поверь своим глазам. Я тот, кого ты видишь — Вельтагир Тиндомэ. Что я здесь делаю? Изображаю собственного Посланца. Пока. А там посмотрим.

Лодэрэн с трудом проглотил слюну.

— В-вельтагир? — потрясённо прохрипел он.

— У тебя потрясающая зрительная память, Лод. Прошу, прийди в себя наконец!

Князь тряхнул головой и снова потянулся к виску.

— Слушать можешь?

Он неуверенно кивнул.

— Хвала Элутару! Тогда вот что: там, внизу, наши девочки занимаются опасными играми. Это нужно остановить. Я только что вернул тебе оружие, валатэр. Надеюсь, ты не забыл, как им пользоваться? И запомни: твой валатэ — кровный для дара дочери, значит, у тебя есть шанс "связать" её одержимость и спасти Моринар от самой себя.

По мере того, как я говорил, взгляд Лодэрэна становился всё более осмысленным.

— Что скажешь, князь Хэлеворн?

Он усмехнулся:

— Я давно Тиндомэ, Верховный.

— Рад, что она в тебе не ошиблась. Идём, я познакомлю тебя с тем, чья помощь может оказаться полезной. Он ждёт за дверью. И да, Лод, я иногда исчезаю, — предупредил я и добавил уже из невидимости: — Так что не удивляйся.

Кроме охраны и Диша в приёмной не было никого: вероятно, Морисвен, сопровождавшая его к гватамари, получила новое задание. Что же касается Эльтэса, то, став гваттару, он перестал интересовать Фуинрут: эти бойцы исполняли приказы только своего командира. Диш в пятнистом эласе с командирскими нашивками смотрел на дверь кабинета. Форма Охотников, конечно, не то что наша чёрная, но всё равно удивительно шла ему. Это я заметил ещё в Лабиринте. Гваттару держал руки за спиной и время от времени сжимал кулаки, словно проверяя ощущения. Увидев тир-серегона, он склонил голову и приложил руку к груди, приветствуя одного из правителей Дома. Князь удивлённо вскинул брови.

— Это Эльтэс Риэ"Диш, князь, — представил я. — Отойдём от двери: внимание охраны нам ни к чему.

Диш облегчённо вздохнул, услышав мой голос. Мы отошли в сторону.

— Что он здесь делает?

— Покажи ему, Диш.

Эльтэс опустил руки и резким движением скрестил их перед собой, чуть согнув при этом в локтях. Блеснули синеватые клинки. Боец так же резко развёл руки, и клинки исчезли, словно растворились в воздухе. Приветствие гваттару! Как же давно я его не видел! Лодэрэн окинул Диша взглядом, в котором удивление смешалось с уважением, и на этот раз кивнул, приветствуя старшего офицера.

— Вот и отлично, Тёмные. Жду вас на пятом уровне Крома.

Спустившись в глубинную цитадель, я понял, что напрасно подозревал Фуинрут в потере самоконтроля. Дело было в другом: остамариан потерял способность перемещаться по Крому, и астральный маяк как ориентир для портала стал просто не нужен. Вероятно, в крепости Тиндомэ оплот так и остался там, где его застигла Катастрофа, и в этом же месте был воспроизведён в Тинмори. Пятый уровень Крома, где теперь находилась по-прежнему скрытая от всех, но уже неподвижная личная тюрьма гватамари, был под усиленной охраной. От пятнистого эласа Тёмных Охотников рябило в глазах. Мне пришлось прижаться к стене: бойцы, выполняя приказ, спешно покидали уровень. Однако где же валатэры? Не успел подумать, как они уже показались в арке, выходящей на лестницу. Я вышел из невидимости, заметив, как оба вздрогнули от неожиданности. Элутар, если бы я сначала заговорил, было бы только хуже. А кто обещал, что будет легко?

Валатэры выглядели встревоженными. Ещё бы: просто так охрану с объекта такой важности не снимают. Мы шли опустевшими коридорами к остамариану: мне и без маяка было ясно, где он находится. Астрал искрил от напряжения, уровень погружался во Тьму. Я отчётливо слышал партии Смерти и Крови, причём мой прихотливый слух то и дело ловил тему Запрета, заставляя морщиться от фальши. Элутар, что же вы творите, девочки! Магия Смерти — это же классика, наследие предков, ну нельзя же так! Когда впереди показалась очередная развилка, я остановился.

— Диш, проверь ближние коридоры. Только аккуратно!

— Понял, командор, — улыбнулся он.

— Вернёшься, прикроешь нас с тыла.

Диш кивнул и растаял во тьме.

— Тебе лучше не выходить из коридора, князь, — сказал я. — Слишком велик риск смертельной отдачи. Когда понадобится твоя помощь, ты меня услышишь. И прошу, следи за Астралом.

— А ты? Как насчёт риска для тебя, Архимаг?

— Разберусь. И вот что ещё, валатэр: не используй Запретную магию, какие бы преимущества это ни сулило, иначе окажешься там же, где твоя дочь. И кто тогда сведёт наш годовой баланс? Ну, Тёмного Ветра, Тёмный Воин!

Лод впервые улыбнулся:

— И тебе не скучать, Архимаг.

Выйдя из коридора в зал, я увидел обеих: Тёмные Матери стояли друг против друга в развевающихся алебах, глаза светились багровым огнём, бросая отблеск на лица. Моринар? Не может быть! Если бы не знал, с кем имею дело, принял бы за Даэлит"т. Сочувствую Линдориэлю... Впрочем, нет: девочки всего лишь похожи, теперь я это ясно вижу. Что ж, у Моринар давно отпала надобность копировать сестру. Я остановился поодаль возле стены. В честных поединках валамар в роли арбитра всегда выступал валатэ, но что-то мне подсказывало, что чести в этой схватке будет мало. Дело в том, что серегама, хоть и имела ранг Тёмной Матери, не могла противостоять гватамари в магическом поединке. Вернее могла, но недолго. Ещё бы: гватамари владела объединённой Силой клана, в основе которой лежала материнская магия Крови, и Моринар это знала. Значит, бросая вызов Фуинрут, рассчитывала не только на себя. Элута-ар... Похоже, Тень где-то поблизости, и я должен вытащить её в реальность!

— Остановись, Моринар! — голос гватамари звенел от сдерживаемой Силы.

— Я собираюсь разнести эту стену, Фуинрут. Твоё присутствие меня не остановит.

В голосе серегамы было не меньше Силы, но его звучание оказалось не таким чистым, как у матери. Снова фальшь! Разнести стену? Да полно, красавица, остамариан без Ключа не открыть! Неужели надеешься на "отмычку" кавендаэ? Впрочем, йолинген ментаты, и насколько глубоко они проникли в сознание Тёмных Матерей, я мог только догадываться.

— Торопишься в камеру, дочь? Могу помочь.

Кто бы сомневался! Однако Моринар выглядела слишком уверенно и, похоже, в узилище не собиралась. Её, конечно же, интересовал Элегорд, сын бывшего делота, мальчик, которого она пыталась скрыть от Фуинрут. Кто-то из Светлых назвал его Перворождённым отверженным. Звучало многообещающе, и не только для нас. Допустим, мятежная серегама искренне и не без оснований верила, что выиграет поединок с матерью, однако даже в этом случае ей было не открыть остамариан. Значит, расчёт был на то, что в ярости Фуинрут без всякого поединка, как говорится, не сходя с места, упрячет дочь в камеру. При этом произойдёт ментальная активация астрального объекта-Ключа, и ментатам-йолинген останется только считать код замка из открытого сознания гватамари. Тёмная Мать сама отдаст Ключ, просто воспользовавшись им! Но знала ли Моринар о своей истинной роли в намечавшейся игре?

Увлёкшись анализом, я упустил момент, когда два потока Тьмы рванулись навстречу друг другу. Столкнувшись на полпути, они растеклись плоским облаком, образовав в центре зала плоскую вращающуюся спираль — Зеркало Тьмы. Фигуры Тёмных Матерей окутало багровое сияние. Валамар! Вернее, Элутар: Фуинрут приняла вызов! Теперь соперницы будут стремиться "продавить" защиту друг друга, и Зеркало начнёт двигаться по Оси Силы в сторону одной из них. Моринар будет бороться до конца, и тут вся надежда на Лодэрэна: он должен спасти дочь от самоуничтожения, сковав её валамар, а ярость Фуинрут придётся гасить мне. Время шло, а Зеркало по-прежнему оставалось на месте. Моринар держалась уверенно, чёрная грива волос развевалась от наполнявшей её Силы, гватамари же время от времени прикрывала глаза и неестественно прямо держала голову — так, словно малейшее движение причиняло боль. Ментальная атака! Я предполагал, что поединок не будет честным, но чтобы настолько... Я, по определению Ноя, астральная форма сознания и с Менталом не работал ни разу, поэтому мне оставалось только наблюдать и надеяться, что Фуинрут справится сама.

Зеркало Тьмы сделало рывок, почти на лантр приблизившись к гватамари, и тут же из коридора донеслись звуки схватки. Ну, этого следовало ожидать: Тиндомэ уже направляли оружие против своих, вспомнить хотя бы бойцов Даэлит"т, нарвавшихся на Охотников клана во время поисков того же Элегорда. Пока всё шло по плану, и я продолжал ждать, с тревогой поглядывая на Фуинрут. Зеркало начало смещаться в сторону Моринар, но как только в коридоре стихли звуки боя, вернулось назад. Фуинрут стиснула зубы. Держись, девочка! Ладно, попробуем иначе. Мы не Духи, конечно, но тоже кое-что можем. Например, связаться с валатэром, используя в качестве ментальных координат его астральную палитру, так как у каждого мастера своё звучание дара. Я отправил Лоду условный сигнал и получил ожидаемый ответ: Лодэрэн начал блокировать валамар дочери своим валатэ, перехватывая и замыкая на себя астральные каналы магии Крови. Игра валатэра на поле валамар могла закончиться реальным кровотечением, иногда смертельным, но у нас не было выбора. Однако идея сработала: Моринар начала терять Силу, и здесь йолинген с их слабым Астралом уже не могли ей помочь. Так, теперь Рут.

/Гиллэстель, ментальная атака!/

/Я понял, Вельтагир. Цель?/ — услышал я уверенный голос Светлого и почувствовал, что обретаю уверенность сам.

/Фуинрут./

Слегка заложило уши: похоже, меня зацепило ментальной отдачей. Гватамари широко открыла глаза и сделала глубокий вдох, как поднявшийся со дна ныряльщик. Есть, она свободна! Зеркало Тьмы двинулось к Моринар, медленно набирая ход.

— Рут, нет! Ты убьёшь её!

Не слышит или не хочет слышать? Времени было в обрез, и я шагнул в поток валамар, начисто забыв про менглир Анатариен. Как ни странно, для меня ничего не изменилось, разве что с амулетом я чувствовал себя как пловец с камнем на шее. Ещё бы: артефакт Светлых в астральной реке Тьмы! Но Архикнязь снова оказался прав: Астрал для меня не опасен. Преодолев сопротивление потока, я сжал плечи Фуинрут и слегка встряхнул её:

— Остановись, гватамари! Моринар одержима, и если уйдёт сейчас, никогда не увидит Садов Элутара. А первыми, кто найдёт её в Пустоте, будут йолинген!

Я почувствовал, как ослабевает напор Силы. Хвала Элутару!

— Архимаг!

Я оглянулся. Моринар неподвижно лежала на полу, раскинув руки, глядя в потолок чёрными, без белков, глазами. Прекрасное лицо серегамы, Тёмной принцессы Тиндомэ, было бледным и безжизненным, дыхание едва заметным. Лодэрэн, стоя на коленях, поддерживал голову дочери, но смотрел не на неё, а на высокую фигуру в чёрном плаще у противоположной стены. Лицо незнакомца скрывал глубокий капюшон, светились лишь рубисовые прорези глаз. Ну наконец-то: гость из Ментала собственной персоной, даже личину не потрудился изменить! Ментальный удар Гила, освободивший сознание Фуинрут, вероятно, выбросил йолинген в реальность. Как говорится, симметричный ответ! Меня душила ненависть. Я собрал всю Силу, до которой смог дотянуться, и всю ярость, на какую был способен, и всё это вложил в удар. Раздался вопль, и тот, кто называл себя Тенью, исчез. Отдача мощным эхом прокатилась по Астралу. Впрочем, есть ведь ещё и Ментал...

... Бескрайняя голая равнина. Кажется, здесь я уже был.

— Не здесь, — сказал Гил. — Ментал только с первого взгляда одинаков.

Я взглянул на друга. Наверное, я уже могу его так называть? Он молча улыбнулся в ответ.

— Зачем мы здесь?

— Ну, ты же хотел проверить Ментал, Вэл. Тот, кого вы называете Тенью, всё ещё здесь. Ты здорово его приложил, но ис"сашшин"н — ментальная раса, и уничтожить их можно только в Ментале.

— Он может вернуться?

— Непременно вернётся. Ему нужна Сила, чтобы получить свой кусок Междумирья. Это не йолинген, Вэл, это йошаан-мятежник очень высокого ранга, и он, вероятно, такой не один. Пока сознание Тёмных Матерей открыто, враг не откажется от попыток захватить клан.

— Тогда у нас только один вариант: единовременное возвращение валатэ, восстановление Равновесия Начал и глубокая зачистка Астрала.

— И полный отказ от магии Вторжения, — добавил Гил.

— Разумеется.

— А как же Равновесие в самом клане, борьба за власть, соперничество и прочие радости?

— Придётся рискнуть, Гил.

— И каков наш план, Архимаг?

Я задумался. Источник любого магического дара находится в Астрале и доступен носителю через Ментал. Правда, если уж быть до конца точным, то Источник Разделённой магии лежит в Поясе Силы, но это дела не меняет: его ментальную проекцию мы носим в своём сознании. Вот если бы можно было дотянуться до сознания всех валатэров...

— Можно, Вэл: я найду их по звучанию дара. Это в Астрале у каждого своя палитра, а в Ментале валатэ однозначен, как и валамар. Хочешь увидеть ментальный Перекрёсток?.. Тогда смотри.

Гиллэстель

Хозяин Путей

/О чём задумался, Гил?/

/О разном, Дель./

О том, например, что вечность однажды может сделать крутой поворот и привести в твою жизнь брата-близнеца, который окажется старше тебя на Элутар знает сколько эйенов. Есть от чего впасть в задумчивость! Получив Наследие, Дель был уверен, что не изменился, но те, кто знал его раньше, разошлись во мнениях: Вэлу казалось, что командир стал жёстче, а Тари считала, что он всегда был таким. Насчёт жёсткости не знаю, но сейчас Дель выглядел более спокойным и цельным, словно примирился наконец с самим собой. Словом, я был готов принять его любым, только пусть остаётся моим братом. Хотел бы я оказаться на его месте? Пожалуй, нет, даже за опыт и Силу. Я хотел бы жить в вечности, принадлежащей мне одному, и столько, сколько определю себе сам или отмерит Единый, и чтобы в этой вечности были обе мои принцессы и Дель. И Тари. О ней вообще разговор отдельный.

Чтобы полюбить женщину другой расы, эльфу нужен особый талант. У нас с Делем он есть и, похоже, семейный. Возможно, кому-то из наших это покажется смешным, но только не мне и не после встречи с ТариАной. Когда я понял, что со мной происходит, не слишком удивился, тем более что опыт отношений с атани у меня уже был. То, что при этом я продолжал любить Флору, меня не смутило, но, разумеется, не устроило Тари. Она решила, что это не любовь, а всего лишь иллюзия, попытка избавиться от одного чувства с помощью другого. Это было похоже на правду, и я согласился, потому что не знал, что любить двоих можно по-настоящему. Да и кто бы в такое поверил? Когда я понял, что Тари и Дель принадлежат друг другу, испытал болевой шок. Нет, скорее, это была маленькая смерть, потому что я бросил брату вызов, даже не пытаясь скрыть причины. Правда, Дель не был бы собой, если бы не обратил мою глупость к общей пользе, преподав мне урок управления Стирающим Грани, а заодно и урок братской любви. Позже я понял, что мне невероятно повезло, ведь теперь я мог любить Тари открыто и на законных основаниях, уже как родич... Элутар, чем больше на неё смотрю, тем больше тоскую по Флорелин! Они по-прежнему нужны мне обе: одна как жена, другая как сестра. Главное, не перепутать. И вот теперь, приведя наконец чувства в порядок, я понял, почему Тари и Флора "звучат" для меня одинаково: они обе малдуэль! Правда, Анатариен много старше и, возможно, с высоты своей Мудрости считает меня мальчишкой. Ну и пусть: к боли я уже привык. Мои девочки никогда ни о чём не узнают. Особенно Флора: второй её потери я не переживу.

На время ментальных переговоров с Междумирьем Дель оставил группу на меня, но умудрялся порулить и там, и здесь. К примеру, напомнил об оперативном режиме работы во время Связи с Вельтагиром, чем изрядно озадачил Тёмного. Я подавил невольный вздох: Тиндомэ, Да"Эйн, Сомбрэль — в моём окружении становилось слишком много ду серке. Я уж не говорю о дружбе, предложенной Тёмным валатэром Светлому. Успокаивало одно: не я первый и, вероятно, не я последний. А Делю придётся учитывать, что у меня могут быть собственные дела с его близким другом. Кстати, одно из них — возвращение валатэ — требовало постоянного внимания.

О событиях в Тинмори я мог только догадываться: Вэл сообщал лишь то, что считал нужным, то есть почти ничего. Архимаг есть Архимаг: попробовал бы кто-нибудь получить полный отчёт от Ноэ"Тхафара! По просьбе Вельтагира я проверил одного из его бойцов: Верховный хотел выяснить, насколько управляемым может быть возвращение дара. Ему, конечно, виднее, но стратегия целевого восстановления была оправданна лишь в мирных условиях. Когда же речь шла о выживании клана и безопасности вселенной, требовался иной подход. Словом, если Вельтагир продолжит в том же духе, ду серке ещё долго не видать Равновесия, а значит, нам придётся мириться с присутствием врага в нашей ментальной зоне. А они совсем не просты, эти йошаан-мятежники: предложили Тёмным Матерям чужую, не стоящую затрат Силу, а те и не заметили, как начали платить собственной Кровью за секреты магии Вторжения. Магия Крови ду серке — это часть валамар, одна из составляющих Силы Творения, поэтому йолинген будут стремиться сохранить найденный Источник Силы любой ценой. Истинные потери от такого "обмена" можно будет оценить только на месте, в Таургондэ, однако до зоны безопасной работы раэнтаров оставалось ещё два дня пути.

/Ну что, Дель?/

/Нормально, пока закончили. Отчёт посмотришь по дороге, поделишься мыслями. Что там у Вэла?/

Я невольно усмехнулся:

/Похоже, воюет./

/Элутар! Ты бы присмотрел за ним, Гил/, — заволновалась Тари.

/Он это и делает, только аккуратно/, — пояснил Дель. — /По-другому "присмотреть" за Архимагом не получится./

/Архимаг Тиндомэ погиб у Моррагонда/, — напомнила она. — /Кто знает, как среагирует Фуинрут на притязания его Посланца?/

/По-моему, ты недооцениваешь их обоих, Тари/, — заметил я. — /Кстати, ты бы сказала Даэлит"т, что можно продолжить движение: мы всё ещё стоим на месте./

/Ой.../

/Вот именно, силлемари./

Мы уходили всё дальше на восток, оставив Гаэртуин позади. Один коридор Лабиринта по-прежнему сменялся другим, но идти стало легче: крутой подъём сменился пологим, а воздух заметно посвежел. Даэлит"т увеличила скорость группы. Впрочем, это не мешало мне думать: монотонность движений и уровень безопасности, который обеспечивали её бойцы, позволяли сохранять связность мыслей и глубину анализа. Элутар, если бы Вельтагир согласился открыть доступ к валатэ всем магам клана! Понятно, что это не добавило бы Фуиндост внутренней стабильности и не восстановило бы Равновесие сразу, зато высшими Практиками Разделённой магии можно было бы связать магию Вторжения в Астрале, отрезав йолинген от Источника Силы — клана Фуиндост. В конце концов это заставило бы их покинуть нашу ментальную зону. Но что станет тогда с нашими родичами, которые, уйдя в Пустоту, оказались в ментальной ловушке? Допустим, Перворождённым, чтобы освободиться, достаточно вновь услышать Зов Элутара. А отступникам? Их никто и никогда не видел в доступной нам части Пустоты, но это не значит, что их там нет. Что же тогда говорить об отверженных, чьё существование порождено слиянием магий миров и Междумирья? Где их искать? Дель, вернее, ЭльФ прав: мы не помним своего Пути к Садам Элутара, и то, что я ат"эфрэль, дважды рождённый, дела не меняет.

Сигнал Вэла мгновенно вывел меня из задумчивости:

/Гил, ментальная атака!/

Элутар, что-то уж слишком быстро! Почувствовали угрозу потери Источника?

/Я понял, Вельтагир. Цель?/

/Фуинрут./

Можно было не спрашивать: глава клана — ключ к Силе.

/Дель, я на Перекрёсток!/

/Работай, Навигатор. Я на Связи./

Чёрный аксамит Перекрёстка сверкал алатамировой россыпью, "звёзды" сознаний Тёмных переливались рубисовыми гранями, словно глаза Охотников во мраке Лабиринта. Ду серке не ментаты, и наш Путь Духов не для них, но и Путь Светлых, который мы с Делем проложили к малдуэль и стихийникам, тоже не подходит. Создавать Путь Тёмных не было времени, а для личного, к Фуинрут, мне не хватало ментальных координат. Впрочем, Тиндомэ наши родичи, и можно попробовать Путь Крови... Сработало: Фуинрут я нашёл, но мерцание её сознания было едва различимо в свете окружающих "звёзд", а звёздная дорожка, отойдя от Перекрёстка, терялась во тьме. Сделав по ней несколько шагов, я увяз в липкой обволакивающей мути, как муха в паутине. Знакомые ощущения! Кто-то пытался не только сковать сознание гватамари, но и закрыть его от других. Йолинген такая тонкая работа не под силу, значит, сам йошаан-мятежник, не иначе. Ну нет, это мы уже проходили! Сюда бы Дигги с его Щитом Барука... Ладно, сами организуем, с подгорной гарантией. Во тьму рванулся огненный вал. За пожиравшим липкое марево огнём мчалась мерцающая дорожка Пути. Яркая вспышка — и освобождённое от оков сознание Фуинрут засияло ровным спокойным светом. Да, "спеленать" разум мага такой силы было непросто, а главное, очень затратно по Силе. Мой удар должен был пробить немалую брешь в магическом резерве йолинген. Надеюсь, это свяжет их активность хотя бы на время. Заходить в ментальную зону гватамари я не стал, прошёлся по краю, оставив для незваных "гостей" несколько сюрпризов.

Почувствовав мощное астральное эхо, докатившееся в Ментал, я невольно замер, прислушиваясь. Чистый валатэ, усиленный Смертью! Вот это да! Похоже, Вэл грохнул в кого-то самим Астралом. Так, пора кое-что прояснить, иначе наша астральная форма сознания в ярости поломает нам всю игру.

... Бескрайняя голая равнина — именно так и выглядел настоящий Ментал. Всё остальное создавалось воображением и Силой магов — всё, кроме смерти. Она здесь была настоящей. Я взглянул на Вэла, раздумывавшего, может ли он уже называть меня другом, и невольно улыбнулся: в Ментале Тёмный был для меня почти прозрачен. Что ж, тем легче нам будет понять друг друга. Вэл показал мне, что произошло в Тинмори, а я передал ему всё, что знал о ментальной расе ис"сашшин"н. После некоторых раздумий Архимаг предложил выход: единовременное возвращение валатэ, восстановление Равновесия Начал и глубокая зачистка Астрала. Я облегчённо вздохнул, потому что и сам думал о том же. Правда, для этого мне предстояло дотянуться до сознаний всех валатэров клана. Что ж, я найду их по звучанию дара. Это в Астрале у каждого своя палитра, а в Ментале присутствие валатэ однозначно, как и присутствие валамар: Источник дара либо есть, либо его нет.

— Хочешь увидеть ментальный Перекрёсток, Вэл?.. Тогда смотри.

— Элутар, что это? Звёздное небо?

Я невольно улыбнулся:

— Нет, Архимаг. Просто ты обычно наблюдал Ментал изнутри, а это, так сказать, вид снаружи.

— И что, это всё Перворождённые?

— Только сознания — так, как я их вижу. Ты сейчас смотришь на мир моими глазами.

Вэл недоверчиво покачал головой:

— Взгляд Навигатора? Мне кажется, ты кое-что знаешь об устройстве вселенной, Гил.

— Скажем иначе: я кое о чём догадываюсь, Архимаг.

Он усмехнулся:

— Иногда приходится напоминать себе, что ты не ЭльФ.

— Мы немного похожи, нет?

— Дело не в этом, Гил: вы с братом одинаково мыслите. Мы с сестрой были близнецами, она могла закончить начатую мной фразу. Когда я ушёл, Вэлль не смогла жить в одиночестве.

Я молча сжал его плечо, потому что из личного опыта знал, о чём он говорил. Моя собственная вечность была одиночеством, пока я не встретил Деля. Вэл улыбнулся:

— Благодарю. Я могу увидеть Фуинрут?

— Конечно.

Я показал ему рубисовую "звезду" гватамари, Архимаг восхищённо вздохнул.

— А как это выглядело тогда, во время атаки, Гил?

— Я едва её нашёл. Смотри.

Увидев пленённое сознание Фуинрут, Тёмный ужаснулся:

— Элута-ар... Так вот, значит, как выглядит здесь одержимость!

— Это не одержимость, Вэл, а попытка подчинения — то, от чего защищает нас Благословение Элутара. Фуинрут, выбрав чуждую нам магию, открыла сознание для атак Извне. Йолинген бросили на неё все резервы, справедливо полагая, что гватамари — ключ к Источнику Силы. Правда, они не рассчитывали на такое мощное сопротивление.

— У её отца были ментальные способности, Гил, — усмехнулся Вэл. — Только не спрашивай, почему он не закончил Академию Духа.

— Только не рассказывай мне про Эльдагор, Вэл, — усмехнулся я в ответ. — Насколько я знаю, сильный Ментал для ду серке большая редкость, так же, как и для малдуэль.

— Верно. Но видишь ли, друг мой, среди Свободных Охотников всегда было много полукровок. Князь Дайрат, отец Рут, был одним из них. Он возглавлял род Нат"Эсгатарэ ещё до того, как привёл его под наши штандарты. Нам были нужны сильные бойцы, а Охотникам — покровительство материнской валамар, которое можно найти только в Доме. Они приняли Кровь Тиндомэ последними, пройдя через ритуал и став одним из наших фратов. Это сделало Дом Тиндомэ правящим Домом клана. Как видишь, кровная связь ду серке осуществляется через Астрал и не всегда означает кровное родство.

Вельтагир улыбнулся воспоминаниям и покачал головой:

— Обращением Дайрата Нат"Эсгатарэ в князя Тиндомэ, а затем в тир-серегона занималась лично Вельгайерин"н. У него просто не было шансов.

— Вы были друзьями?

— К сожалению, нет: он слишком ревновал её ко мне. Рат погиб уже после Катастрофы. Князь Нат"Эсгатарэ был самым сильным ментатом среди мастеров Смерти. Ради Вэлль он искал меня в Пустоте, и однажды просто не вернулся. Этой потери она уже не вынесла и ушла, как только убедилась, что Фуинрут крепко держит клан.

— Вэл, я...

Он остановил меня жестом:

— Не стоит, Гил, давай лучше по теме. Скажи, что с Моринар? Ты её видишь?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет. Её сознание полностью поглощено магией Вторжения.

— Элута-ар... — прошептал Архимаг.

— Её больше нет среди Перворождённых, Вэл. Похоже, перед тем, как бросить вызов матери, она полностью открыла сознание для кавендаэ.

— О нет, только не это, не Тёмная принцесса Тиндомэ! Неужели ничего нельзя сделать?

— Пока не знаю. Мне известен только один подобный случай: Светлый Элиарн, но его уже нет в живых.

— Да, Ной говорил. Прости, что заставил вспомнить... Но Моринар жива, значит, её ещё можно вернуть!

— Вернуть кого, Архимаг? Ты же лучше меня знаешь, что такое магия Вторжения и чем она отличается от Запретной.

Он провёл по лицу рукой:

— Да, ментальная некромантия... Но есть же Целители сознания, и Тёмные Матери справляются с одержимостью!

— Одержимость — это подчинение сознания чужой воле, Вэл. В большинстве случаев оно происходит без разрушения личности, и Перворождённого удаётся спасти. То, о чём говорю я, это тангэ"нолл — полное поглощение сознания, подмена личности. Допустим, мы вернём серегаме сознание, но будет ли она прежней Моринар?

— И будет ли она Моринар вообще, — обречённо закончил Архимаг. — Я понял, Навигатор.

Я машинально кивнул, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей об Элиарне. С ним что-то было связано, что-то очень важное, но я никак не мог понять, что именно: память милосердно блокировала всё, что напоминало мне о недавней смерти. Однако Элиарн был не только моим убийцей, он был магом, чей выбор повторила Моринар. Элутар, неужели придётся его искать? Пути отступников в Пустоте лежли далеко в стороне от Путей Перворождённых, но где? В принципе, я уже знал, кому задать вопрос, но не был уверен, что получу ответ.

— Вэл, мы в двух, нет, уже в полутора днях пути от зоны безопасной работы раэнтаров. Главное, не спускайте глаз с Моринар и не используйте Ключ от оплота, иначе потеряете Элегорда.

— Похоже, этот парень — настоящее сокровище, раз йолинген пожертвовали ради него такой сильной фигурой, как серегама, — заметил Архимаг.

— Именно. Что до остального... Как сказал Наисветлейший, нет нерешаемых задач, есть неправильно поставленные.

Вэл невольно улыбнулся. Вот и отлично.

— Держись, Тёмный. До Связи.

Отчёт о событиях в Тинмори Дель и Тари получили сразу, а Тёмные узнали об этом чуть позже, во время короткой остановки на отдых. Было бы ошибкой и дальше держать их в неведении: события развивались слишком быстро. Услышав о возвращении Вельтагира, гватахини присела на камень. Похоже, на этот раз мы перестарались: надо было рассказать ей всё в Геленоре. Не знаю, расценила ли Даэлит"т нашу осторожность как недоверие, но не выразила ни раздражения, ни удивления. Она долго молчала, глядя перед собой.

— Вельтагир, Огненный мастер из моих детских снов, — сказала наконец гватахини и посмотрела на меня: — Ты ведь его имел в виду, когда говорил о наставнике, Гиллэстель?

— Да, Амари"Тэ.

— Как же я тогда не поняла... Вы действительно похожи какой-то особой звонкостью дара! Это его я видела в своих детских снах. Значит, Фаро передал дар предка тебе.

Мне? А как же ФиДель? Я растерянно посмотрел на брата. Он улыбнулся и слегка развёл руками:

/А ты бы хотел, чтобы я ещё и этим занимался, Гилли?/

/Пижон./

/Я знаю./

Заметно побледневший Да"Эйн молча наблюдал за нами. Новая расстановка сил в клане его не радовала: вернувшийся к управлению Вельтагир мог спутать его планы. А в том, что у Верховного валатэра есть претензии к Хэлеворнам, князь не сомневался.

/Брось, он слегка раздражён, и только/, — передал я. — /А если серьёзно, то гватамари Эсгелемор уже расплатилась с Тиндомэ: в результате её игры Дом Хэлеворн потерял троих валатэров./

/Двоих, Гил: я вернулся/, — уточнил Да"Эйн.

/Поздравляю. Теперь постарайся остаться в живых/, — сказал Дель.

/Это ты к чему, командир?/

/Это я к тому, Тёмный, что, встав между Лодэрэном и Фуинрут, ты заплатишь по счёту лично Вельтагиру. Поверь, его не интересуют предпочтения гватамари, его интересует годовой баланс. И если одно повредит другому.../

Дель с сомнением покачал головой. Да"Эйн усмехнулся:

/Клан превыше всего? Учту, Светлый./

Сомбрэля известие о возвращении Архимага не тронуло совсем. Он лишь удивлённо поднял бровь и сложил на груди руки. Бывший делот вообще не переставал меня удивлять. Чем ближе мы подходили к границам Ломэдора, тем больше он "выпадал" из клановой структуры Тёмных. Вэл говорил мне о кровной связи ду серке с материнским Домом. Похоже, в случае с Сомбрэлем связь больше не работала. Это чувствовали и сами Тёмные: не зря они видели в нём Свободного Охотника. И что-то мне подсказывало, что это только начало.

Мой краткий отчёт Даэлит"т выслушала спокойно, и только во время описания поединка сестры с матерью чуть прищурила вспыхнувшие рубисом глаза. Когда я закончил, она задала единственный вопрос:

— Каковы шансы Моринар на возвращение?

— Пока не знаю, — честно ответил я.

— Жаль. Наш спор должен быть завершён, иначе мне не достичь внутреннего Равновесия.

Мы с Делем посмотрели друг на друга. Элутар, она что, решила вернуться в клан?! А как же...

— Прости, Даэлит"т, ты собираешься претендовать на титул Тёмной принцессы? — спросила Тари.

Гватахини пожала плечами:

— Княгине Л"лиоренталь это ни к чему, ТариАна, Даэлит"т Тиндомэ тоже, ей нужна только Моринар.

ФиДель невольно коснулся щеки: тогда, после атаки делотов, посланных серегамой, он едва выжил. Прекрасное лицо Даэлит"т исказила судорога боли. Несомненно, для неё это Долг крови. Или всё-таки Долг смерти?

— С твоим Равновесием всё ясно, гватамари, — кивнула Тари. — Кто бы ещё о моём позаботился.

Элутар, о чём это она? Но гватахини понимающе кивнула:

— Долг Моринар перед Л"лиоренталями примет на себя член правящей семьи Тиндомэ — тот, на кого ты укажешь. Скажи, Посвящённая, у малдуэль ещё в ходу смертельные поединки?

Глаза Тари полыхнули Светом.

— Малдуэль живут по Древнему Уложению, Тёмная Мать, — напомнила она. — И мне нужна Моринар, а не Дом Тиндомэ.

Даэлит"т улыбнулась:

— Вот поэтому я и спросила у Гиллэстеля, есть ли у неё шансы.

Они что, серьёзно? Обе?! Но тогда Свет и Тьма куда ближе друг другу, чем принято думать! Неужели и Флора может...

/Может, даже не сомневайся/, — сказал Дель. — /Правда, Стихии тут ни при чём, исключительно Сила Творения. С ней у ду серке и малдуэль особые отношения, потому Фуиндост и Сил"лемен называют кланами Силы./

/Погоди, Дель, они же княгини Л"лиоренталь, какие смертельные поединки? Ладно бы ещё Даэлит"т, но наши?/

/Ты что, не знал, на ком женился, Гил?/

/Так ты же у нас воин Света, не я! Дикость Перворождённая.../

Дель только улыбнулся в ответ.

Да"Эйн о чём-то сосредоточенно размышлял. Зная все тонкости взаимодействия валамар и валатэ, он мог бы успешно осуществить свой план возвращения, но в игру вступила третья, не известная ему сила — кавендаэ. Теперь возможная одержимость Тёмных Матерей мешала князю правильно оценить риски. Сомбрэль стоял рядом с ним, сложив на груди руки. Ему ещё не доводилось присутствовать на совете Старших с правом голоса, поэтому он по привычке ждал разрешения говорить. Я кивнул ему: можно.

— Насколько велика опасность для Элегорда, Гиллэстель?

— Опасность вполне реальная, Охотник. У мальчика особые способности и никакой ментальной защиты. Ему повезло, что Тёмные Матери не договорились между собой, иначе... Но в остамариане он в безопасности. Как только будем в Тинмори, мы изучим дар Элегорда и защитим его от влияния Извне. Если, конечно, до этого ничего не случится.

— Что может случиться во внутренней Цитадели Тёмной крепости?

Я вспомнил пленённое сознание Фуинрут. Похоже, на этот раз враг таится внутри, а не снаружи.

— Надеюсь, уже ничего, Сомбрэль.

— О его матери что-нибудь известно?

— Нет, но я сообщу, как только узнаю.

— Понял. Благодарю, князь.

— Ещё вопросы? — спросил Дель.

— Нет, — ответила Даэлит"т.

Да"Эйн отрицательно покачал головой.

/Дай мне немного времени, Дель/, — попросил я. — /Хочу кое-что проверить в Ментале./

/Давай, только недолго, пока обговорю с Тёмными наши планы. И держи Связь./

Куда ж я денусь! В Поиске Духи никогда не теряли Связи с Реалом: даже в глубоком Ментале часть нашего сознания продолжала воспринимать и анализировать действительность. Я присел у стены, привалившись спиной, и прикрыл глаза. Мне было нужно время, чтобы спокойно додумать и, если удастся, проверить одну мысль. Но сначала я собирался отдать визит вежливости послу Междумирья: он приходил за мной, а я не мог его принять — был мёртв.

... Глубокий Ментал. Он совсем не так однообразен, как принято думать. Вот и место переговоров: золотые монетки, созданные Ноэ"Тхафаром, ещё поблёскивают в сероватой пыли. Я поднял и подбросил одну на ладони, она, взлетев, растаяла в воздухе. Архимаг говорил, у йошаан прекрасный слух, поэтому я просто произнёс имя:

— Таш"Шит"Айн.

Он возник в двух шагах от меня в образе дракка: высокий, стройный, в роскошных одеждах. В золотистых глазах с вертикальным зрачком светился нездешний разум. Пожалуй, я не рискнул бы оценить его глубину по нашим меркам. Улыбка медленно таяла на лице йошаан. Он недоверчиво покачал головой:

— Ты не Лар"Итир.

Разумеется, нет. Да я и не рассчитывал на внешнее сходство: Таш"Шит"Айн видел Деля только в образе малдуэль — и раньше, в Пустоте, и сейчас, на переговорах.

— Разве это не очевидно, Ловчий?

— Это Ментал, Перворошдённый, здесь мало што очевидно, — напомнил он. — Ты звучишь, как он, но выглядишь иначе. Ты не Лар"Итир, но знаеш-шь меня. Мы знакомы?

— Не лично. Смотри глубже, йошаан, ты должен меня вспомнить.

Йошаан прищурил золотистые глаза:

— Вижу, ты был отмечен Смертью... Печать моя, но она снята... Подошди, у меня не так много проигранных поединкоф...

Я продолжал молча смотреть на него. Йошаан неожиданно рассмеялся:

— Тара Пата, Эльфийский Перекрёс-сток! Ты тот, кого она вернула. Я прав, ат"эфрэль?

— Прав, Ловчий Смерти.

— Она здесь?

— Она не знает о нашей встрече.

— А Лар"Итир?

Я отрицательно покачал головой. Йошаан сложил на груди руки:

— Интерес-сно. Так кто же ты, ментальный двойник?

— Я Гиллэстель Л"лиоренталь, брат Фиораванделя, которого ты знал как Эль-Фларетира. В своей новой вечности он выглядит так же, как я: мы близнецы.

Глаза Ловчего изумлённо расширились:

— Одинаковые, но разные? У нас-с так не бывает. И чего же ты хочеш-шь, Гиллэстель, брат Фиораванделя?

— Я прошу помощи, Ловчий. Мне нужно найти в Пустоте одного... эльфа. Он попал туда одновременно со мной.

Йошаан отрицательно покачал головой:

— Тогда ты опоздал, Перворошдённый: твой соплеменник уше давно в Садах Элутара.

— Если бы... Мой соплеменник, видишь ли, потерял Первородство, и в Садах ему делать нечего. Таких, как он, мы называем отступниками.

Таш"Шит"Айн кивнул:

— Я понял: ты говориш-шь о шейдарим, пус-стынных скитальцах. Так в чём же слошность, ат"эфрэль?

— А сложность в том, йошаан, что никто и никогда не встречал отступников в границах известных нам слоёв Ментала.

— Разве для Хозяина Путей сущ-ществуют границы?

А вот это уже интересно. Допустим, для Навигатора границы слоёв Ментала условны, но чтобы перейти со слоя на слой, границы нужно видеть. А если их не видишь, как узнать о существовании слоя? Отличный, кстати, способ закрыть для доступа некоторые области Ментала! Однако брат снова оказался прав: Хозяин Путей — это Навигатор Междумирья.

/Дель, как думаешь, можно сделать отдельные слои Ментала "невидимыми" для Духов?/

/Легко. К примеру, свернуть часть пространства, изменить его кривизну или направления ментальных осей, закольцевать Путь... Правда, такие изыски очень затратны по Силе, а при длительном использовании вообще неподъёмны. А что?/

/Да так... Думаю. Скажи, насколько сложно всё это для ментальной расы?/

/Не более сложно, чем для нас работа с Астралом. Ментальная раса? Погоди, ты про ис"сашшин"н? Элутар! Гил, давай ты не будешь соваться к ним один!/

/Да я не глубоко, Дель. И не один. Всё, до Связи./

— Верно, Ловчий, — сказал я, — для Навигатора Ментал безграничен: он найдёт Путь к любому слою, который видит.

Иошаан склонил голову к плечу, разглядывая меня. На его тонких губах играла улыбка.

— Ты серьёзно, ат"эфрэль? Хочеш-шь, чтобы я показал тебе Путь в ментальную зону ис"сашшин"н?

— Почему нет? Вы же имеете доступ к нашей.

— Это ус-словие Равновесия между Жизнью и Смертью, Перворошдённый, — напомнил йошаан. — И ус-словие нашего сущ-ществования.

— А как насчёт ментальных ловушек? Их тоже объяснишь Равновесием? Кстати, гибель Эль-Фларетира и Навигаторов тоже на совести ис"сашшин"н.

Таш"Шит"Айн не ответил. Он в задумчивости прохаживался передо мной, сложив на груди руки. Архимаговские монетки рассыпались в пыль под его расшитыми золотом сапогами.

— Хорош-шо, я покашу тебе Путь в Шаас"иннан, ат"эфрэль, — решился он наконец. — Но не ради тебя — ради побратима.

И с горечью добавил:

— Хоть Лар"Итир и не помнит меня.

Я смотрел на Таш"Шит"Айна, у которого в Амандоре было, разумеется, другое имя, и перебирал в памяти всё, что знал о дракках — гордом, недоверчивом, воинственном народе со своими, иногда странными на наш взгляд понятиями о чести. Интересно, чем Перворождённый мог бы "взять" ис"сашшин"н? Разве что тем, что в нём самом не было ничего от дракона.

— Перворождённые теряют воспоминания о Пустоте, как только возвращаются к жизни, — сказал я. — Возможно, позже, когда всё закончится, Дель захочет узнать, и тогда ты расскажешь ему всё.

— Возмош-шно, ты прав, брат Лар"Итира.

— Зови меня Гиллэстель, Ловчий. И благодарю за помощь.

Йошаан усмехнулся:

— Подошди благодарить, Гиллэстель, ты ещё не слыш-шал ус-словий.

— Так выкладывай, не тяни.

— Я покашу границу слоя, которого ты не видиш-шь, но в Шаас"иннан ты пойдёшь один. Ищи шейдарим, он твой, но ос-стальное, что бы ты там ни увидел и ни услыш-шал, тебя не касается. И следи за временем: вернуться нушно до того как камень станет белым.

Таш"Шит"Айн извлёк из складок подбитой мехом накидки перстень с чёрным камнем и протянул мне. Массивное с виду украшение оказалось на удивление лёгким: изящный ажурный обруч составлял единое целое с оправой, которая тончайшей серебристой паутиной оплетала вставку — гладкий овальный камень со странной "аксамитовой" поверхностью: он не отражал, а, похоже, поглощал свет. Это был, несомненно, артефакт. Надев перстень, я ощутил, как дрогнула и слегка "поплыла" картинка. Так и есть: ментальный Якорь, привязка к реальному времени! Значит, там, куда я иду, время течёт иначе.

— Временная аномалия? — уточнил я на всякий случай.

— Нет. Прос-сто времени в том смысле, в каком вы его понимаете, там не сущ-ществует. Но чем короче окажутся поиски, тем больш-ше у тебя будет шансов вернуться. Помни об этом, ат"эфрэль.

Элутар! Не хватало ещё во времени заблудиться! На всякий случай я повернул перстень камнем внутрь: так его можно было принять за обычное кольцо. Похоже, у нас с драконом одинаковый размер! Йошаан усмехнулся:

— Я сделал его для Лар"Итира. Надеюсь, мне не придётся тебя вытас-скивать, Гиллэстель.

— Я тоже надеюсь, Таш"Шит"Айн.

— Тогда смотри, — сказал он и исчез.

И я увидел...

Да ничего я, собственно, не увидел, в смысле, не увидел ничего необычного: та же голая равнина, чёрное небо и горячий, обжигающий лицо ветер. Шасс"иннан, Пустота ис"сашшин"н... Я взглянул на перстень: серебристые прожилки, оплетавшие камень, словно раскалились, превратившись в багрово-красные, а сам он слегка "парил" мраком, но оставался обнадёживающе чёрным. Интересно, как долго я смогу здесь оставаться без риска затеряться во времени? Однако нужно спешить. Итак, Светлый князь Элиарн Ар-Гилвинг. Что я знаю о своём убийце? Хранитель Света, Говорящий-с-миром, один из немногих оставшихся после Эльдагора Древних Внутренней вселенной. Я встречался с ним несколько раз в Оке Света, когда работал над мечом Тин-Талиона. Симпатий друг к другу мы по понятным причинам не испытывали, поэтому найти Путь к его сознанию будет непросто.

— Загляни в свою память, Страж Границ, — раздался звенящий голос.

Я вздохнул и оглянулся, уже зная, кого увижу. Так и есть, стоит рядом: невысокий, гибкий, как лоза, в белом, отливающем металлом эласе. Его можно было бы принять за юного эльфа, если бы не чёрные раскосые глаза на бледном лице и белоснежные волосы, сплетённые в тугую косу. Перекинутая на спину, она составляла единое целое с его форменным феальдинским эласом.

— Что ты здесь делаешь, Нарэним?

Прозрачный смех:

— Стирающий Грани всегда там, где его хозяин.

С этим не поспоришь. Хорошо всё же быть Духом: когда не с кем переброситься словом, можно поговорить с собственным мечом. Я покачал головой:

— Старший будет недоволен.

— Нет. Он понимает.

— Что понимает?

— Что я не как все.

Элутар!

— А он понимает, насколько ты не как все? — осторожно спросил я.

Снова смех, словно хрустальный колокольчик:

— Ты о том, что я несу женское начало? Конечно, но разве это единственное моё отличие?

Да-да, белый сир"рис из элесиля, да ещё и меч-девочка! Или как там у них... женское начало? Поняв, какой клинок создал, я настолько растерялся, что поначалу избегал общения с Нарэним, но все волнения оказались напрасны: лучшего меча нельзя было и пожелать. Кстати, с момента своего воплощения меч всегда напоминал мне о Сильвен. Теперь я знаю, почему — характер!

— Всё ещё сомневаешься, мастер?

— Нисколько, — ответил я совершенно искренне.

— Старший сказал, что таких, как я, ещё не было, и таких, как ты, тоже. Особенный мастер — особенный меч.

— Логично. А кто ещё знает, что мы с тобой...э-э-э... особенные?

— Эльдэ.

Кто бы сомневался! Ведь это он показал мне Путь к Нарэним. Интересно, Дель уже знает?

— А нужно?

— Нет. Н-не знаю. Давай лучше к делу! Что ты говорила о моей памяти?

— Я имела в виду, что тот, кого ты ищешь, скрывается там. Ты видел его в момент смерти, я тоже. Когда ты его найдёшь, я возьму его жизнь.

Жизнь? Скорее, смерть. Что ж, возможно, у нас будет такая возможность. Но как же не хочется проживать свой уход снова!

... Мы с Делем слишком поздно почувствовали движение Силы. Элутар, как же мало я тогда знал о ментальных атаках и боевом арсенале Духов! Словом, в Ментал мне соваться не стоило, чтобы ненароком не помешать брату. Магическая атака — дело другое. К тому времени я был уже неплохо знаком с магией Сил"лемен и знал, чего можно ожидать от мастера Света архиранга. Элиарн ударил Чистой Стихией, и мой Астрал тут же взорвался Тьмой, отвечая на вызов Света. Элутар, но почему Тари? Времени на раздумья не оставалось: она была не готова и потому беззащитна, зато моя Тёмная кровь могла сдержать атаку безумного мага, пока Дель искал Путь к его сознанию. Кто же знал, что жизненная Сила кончится так быстро? А потом я увидел солнечную поляну, окружённую колоннадой белых стволов, и малдуэль в белоснежных одеждах с удивительно светлым лицом. Его серебряные глаза светились от счастья. Перворождённый смотрел на бегущую к нему златовласую девчушку и хмурил брови, безуспешно стараясь казаться строгим. Он подхватил ребёнка на руки, прижал к себе и на мгновение замер, закрыв глаза... Поставив девочку на землю, он присел перед ней, честно пытаясь доиграть роль строгого отца:

— Наставник тобой недоволен, принцесса. Это меня огорчает. Обещай, что будешь прилежной.

Девчушка приложила пальчик к его губам, заставив замолчать:

— Сначала ты, Атар! Обещай, что всегда будешь со мной.

— Я всегда с тобой, милая, где бы я ни был.

Сердце пронзила мгновенная боль: Сильвен! Я ухожу и уже никогда не смогу быть рядом с дочерью! Картинка дрогнула и стала отдаляться, как будто её затягивало в пространственную воронку. Наползала липкая муть, глуша звуки и свет, мешая дышать. Помню свою последнюю мысль: "Но почему она? Почему Тари?!"...

Что ж, пришло время задать этот вопрос убийце. Выбора не было, и я шагнул в воронку следом за пожирающим морок огненным валом...

... Он стоял в нескольких шагах впереди, подставив лицо ветру. Пепельные, когда-то золотистые волосы, иссушённые горячим дыханием пустыни, слегка развевались, ветер трепал края серых одежд. Я знал, что должен окликнуть его, но не мог: пропал голос. Отступник обернулся сам, заставив меня ужаснуться: на месте глаз зияли чёрные провалы.

— Князь Л"лиоренталь... Я не смел надеяться... Прости, у меня почти не осталось сил.

Его голос и в самом деле звучал безжизненно. Но как он меня узнал? Он же... Судорога боли исказила лицо Элиарна, обозначив горькую складку возле губ:

— У меня нет глаз, но я по-прежнему вижу, феальдин.

Он замолчал, глядя на меня пустыми глазницами, и я вдруг понял, что несмотря на внешние признаки разрушения и потерю Силы, сознание Элиарна осталось ясным. Значит, я пришёл не зря. Ну что ж, начнём с главного.

— Почему она? — спросил я.

Элиарн молча рухнул на колени — так, будто вдруг отказали ноги. Я изумлённо смотрел, как отступник, закрыв лицо руками, раскачивается из стороны в сторону, словно от невыносимой боли.

... — Сначала ты, Атар! Обещай, что всегда будешь со мной.

— Я всегда с тобой, милая, где бы я ни был. Но и ты обещай не покидать меня, Анатариен.

— Обещаю...

Анатариен?!.. Как же так... Элутар, не-ет, не может быть!.. Но ведь именно этот, найденный в памяти Путь привёл меня к Элиарну! Отступник поднялся с колен. Его лицо посерело, он едва шевелил губами:

— Прости ещё раз, князь, но для таких, как я, открытое проявление эмоций крайне опасно, а их подавление отнимает последние силы.

Я был настолько потрясён, что едва обратил внимание на его слова. Светлый Элиарн — отец Анатариен, и он считает, что убил собственного ребёнка! Элутар, у меня ведь тоже есть дочь... Мысль о потере Силли была невыносима, и я вдруг как-то забыл, что на самом деле убийца отправил в Пустоту не Тари, а меня, но, пропустив его боль через себя, уже не мог ждать, пока представится выгодный момент.

— Твоя дочь жива, отступник.

Его реакция была неожиданной, если не сказать странной. Он помолчал, глядя куда-то вдаль пустыми глазницами, и ответил:

— Решил надо мной посмеяться, феальдин? Никто бы не выжил после такого удара, даже ты.

— А я и не выжил, отступник. Я принял его на себя.

Этого Элиарн не ожидал. Он долго вглядывался в моё лицо чёрными провалами глазниц, затем медленно вытянул руку вперёд, как это делают незрячие. Я отступил, избегая контакта, и машинально коснулся меча. Нарэним ответила слепящей вспышкой, заставив бывшего Хранителя Света закрыться рукавом. А он действительно видит! Однако Таш"Шит"Айн прав: в Ментале мало что очевидно.

— Не уходи, прошу! Я только хотел... — в голосе Элиарна звучала мольба.

— Убедиться, что я жив? Элутар, отступник, ты же был великим магом! Кто бы ещё смог найти тебя здесь, в Шаас"иннан, кроме живого Навигатора? Ты же сам работал над тем, чтобы его получить, помнишь? Твоя дочь и Флорелин вернули меня из Пустоты, теперь я ат"эфрэль, дважды рождённый.

— В Круге Силы Посвящённая всегда сильнее, — почти прошептал он в ответ.

Мы молча смотрели друг на друга. Ветер трепал волосы, сея мелкую сероватую пыль на одежду. От этого мой чёрный элас потерял глянец и выглядел потёртым и потускневшим от времени. Я машинально взглянул на перстень: камень оставался чёрным, но по контуру оправы уже наметился белый ободок. Элиарн нарушил молчание:

— Благодарю, что забрал мою жизнь, князь Л"лиоренталь. Знаю, это трудно понять, но... Словом, я много брал в долг последнее время, ты дал мне возможность расплатиться.

— Я передам твои слова брату, отступник: это Фиоравандель отправил тебя в Пустоту. Правда, он сделал это не один, а вместе с Эль-Фларетиром, который очень вовремя вернулся в его память. А я при всём желании не смог бы забрать твою жизнь, потому что ты успел первым.

Сухие потрескавшиеся губы Элиарна растянулись в подобии улыбки, которая тут же сменилась прежней бесстрастной маской. "Эмоции здесь опасны", — вспомнил я.

— Так это ты, Огненный мастер... Сначала я так и подумал, но твоя жёсткость сбила меня с толку.

— Говорят, Пустота нас меняет.

Отступник понимающе кивнул:

— Что ж, князь Л"лиоренталь, снисхождения я не жду и готов заплатить, если пожелаешь.

Ну ещё бы: для отступника наш меч Правосудия — это и возмездие, и прощение, два в одном. А ещё прямая дорога в Сады Элутара. Я отрицательно покачал головой:

— Нет, отступник, я пришёл не за этим. У тебя больше нет жизни, а твоя смерть мне не нужна. Но если это тебя утешит, то я не держу зла.

Он принял приговор молча, только по телу пробежала едва заметная дрожь: бывший Хранитель Света умел держать удар. Когда он заговорил, его голос звучал всё так же бесстрастно:

— Что ж, Элутар и так был достаточно милостив, подарив мне встречу с тобой, феальдин. Теперь я знаю, что Анатариен жива, ЭльФ вернулся, значит, Эльдамаль получил шанс, и на мне нет крови Перворождённого. Всего лишь несколько мгновений без боли, но для отступника довольно и этого. Скоро придёт сулаур, "дыхание Пустоты", шторм, несущий воспоминания, и боль вернётся. Она сотрёт из памяти нашу встречу и отбросит меня назад во времени, к истокам падения, заставив заново пройти весь путь до конца. Знаешь, каково это: видеть каждую свою ошибку и знать, что ничего нельзя изменить? Это повторяется из круга в круг. Я, видишь ли, даже умереть не могу, потому что давно мёртв.

Подобие усмешки на безглазом лице выглядело жутко. Элута-ар... Наверное, то, что происходит в Шаас"иннан, правильно, и тот, кто попадает сюда, получает по заслугам, но это не может, не должно длиться вечно! Я с сомнением покачал головой:

— Вечных наказаний не бывает, отступник.

— Ты прав, князь. Обычно хватает нескольких кругов памяти, чтобы вернуть на место сорванный при жизни "купол". Чувствуешь? Ветер усиливается. Скоро начнётся очередной круг.

Я огляделся. Похоже, надвигалась пыльная буря. Ветер трепал волосы, песчинки ощутимо секли кожу, по небу мчались рваные облака. Как же быстро здесь всё меняется!

— Похоже, пора искать укрытие, отступник.

— Укрытие от чего? От воспоминаний? От себя не убежишь, феальдин. Впрочем, есть тут одно местечко. Видишь?

Он указал направление. В нескольких тэлантрах от нас песчаная равнина плавно уходила вниз, спускаясь в широкую долину. Там, почти у самого горизонта, поднималась серая стена. Поначалу я принял её за фронт надвигающейся бури, но, присмотревшись, понял, что вижу городские укрепления. Размеры города и высота стен поражали воображение даже на расстоянии.

— Что это?

— Шад-Хагирит, Обитель Теней, город, куда ведут все дороги Шаас"иннан.

— Здесь есть дороги? Я не заметил ни одной.

— Ты не понял, феальдин: дорога — это цепочка возвращений к началу падения. У каждого она своя. Те, кто выдержал испытание совестью, оказываются у городских ворот. Что происходит с ними дальше, за этими стенами, я не знаю, но полагаю, что там совсем не Сады Элутара.

— Разумеется. Однако защита городских стен вполне может считаться утешительным призом, не так ли, шейдарим? С испытанием, похоже, у тебя всё в порядке, так почему ты до сих пор здесь, а не там?

На лице отступника мелькнула и тут же погасла усмешка:

— В Шад-Хагирит мне дорога заказана, князь.

Он оттянул ворот рубахи, и я увидел на его шее узкое чёрное кольцо со странной, будто аксамитовой поверхностью, слегка "парившей" мраком. Магия Вторжения? Я невольно взглянул на перстень: камень продолжал "таять", а белая полоска вокруг него было уже с полпальца шириной. Что ж, время пока терпит, но стоит поспешить.

— Вернёмся к моему вопросу, отступник: почему Тари? Ведь куда логичнее было бы убрать соперника.

— Ты о Флорелин? Да, наверное. Но видишь ли, Гиллэстель, я вообще не хотел ничьей смерти. То есть не хотел, пока оставался собой.

Что ж, если бы я не знал, что такое магия Вторжения и подмена личности, я бы удивился его словам, а так...

— Продолжай, я слушаю.

— Когда Анатариен ушла, боль затмила мой разум и погасила сердце. Я винил в своей потере друзей и, даже когда привык к боли, уже не мог доверять им по-прежнему. Мы пытались её искать, но безуспешно. Возможно, потому, что я так и не сказал им главного: Тари не оставила этот мир. Видишь ли, князь, между нами всегда существовала особая внутренняя связь...

Элиарн неожиданно замолчал, а я подумал, что уж мне-то про ментальную Связь с дочерью-Посвящённой мог бы и не рассказывать.

— Я не был ментатом, но был целителем, Воином Жизни, — продолжил он. — Я владел недоступной Духам Силой и уже давно занимался Пустотой. Правда, чтобы найти Тари, моих знаний оказалось недостаточно.

Элиарн снова умолк, глядя прямо перед собой пустыми глазницами.

— Зато их хватило, чтобы затянуть на твоей шее удавку магии Вторжения, — напомнил я.

Отступник машинально коснулся кольца рукой.

— Ты прав, князь. Я работал дни напролёт, постигая законы чуждой магии, и мои недоверие и боль переплавлялись в ненависть. Чем глубже я погружался в работу, тем сильнее ненавидел. Это чувство не имело цели, но оно росло, сжигая меня изнутри. Я занимался всем, что могло хоть как-то помочь возвращению дочери, в том числе и даром Навигаци. Последние эйены жизни я уже плохо помню, а конец не помню совсем. Я ведь даже не узнал дочь, когда её увидел, Гиллэстель! Да, собственно, это был уже не я. Но тот, кем я стал, вернее, тот, кто стал мной, всё прекрасно понял и направил мою ненависть на ту, ради которой я жил...

— Это они умеют, — заметил я.

— Кто? Ах, да, йолинген. Видишь ли, Анатариен могла бы меня освободить, но это не входило в их планы. Всё случилось так, как случилось. Ментальный удар Фиораванделя забрал у меня жизнь, но, как видишь, вернул сознание. Правда, от удавки не избавил.

Элиарн снова коснулся шеи. Я поднял бровь:

— А что, должен был? Магия Вторжения — это твой выбор, отступник, так что договаривайся с Элутаром сам.

— Боюсь, отсюда он меня не услышит, феальдин. Зато услышат Ловцы. Однако я ответил на твой вопрос. Если ты пришёл только за этим, тебе пора: сулаур всё ближе.

Он прав: ветер швырял в лицо песок уже пригоршнями, пришлось закрываться рукой.

— А ты?

— Для меня самое безопасное — зарыться в песок. Неприятно, знаешь ли, когда тебя тащит по земле: тела давно нет, а ощущения, как ни странно, остались. К утру, когда буря стихнет, я буду уже далеко отсюда и начну новый круг памяти.

Да, что-то подобное про тело и ощущения говорил Вэл... Стоп, а что это за Ловцы? Когда я задал вопрос, лицо отступника, и без того напоминавшее маску, словно окаменело.

— Ловцы Смерти, феальдин.

— Йолинген? Интересно, что они делают в Шаас"иннан? Их охотничьи угодья лежат далеко отсюда.

— Не знаю, но это не просто Ловцы. Я повидал их немало, поверь, но эти не такие.

В обычно бесстрастном голосе Элиарна отчётливо слышался страх.

— Они приходят во время короткого затишья перед бурей, когда всё вокруг становится серым и уже нельзя различить землю и небо. Возникают бесшумно, словно из ниоткуда, такие же серые и безликие, как всё вокруг. От них нет спасения, феальдин.

— Что им нужно?

— Не знаю, но они ищут таких, как я, и уводят с собой.

— Откуда ты знаешь?

— Видел.

— Кем были жертвы? Перворождёнными?

— Откуда мне знать? Пути здесь не пересекаются, а издали различим только силуэт. И вот это, — отступник снова коснулся кольца на шее. — Эта штука "парит" Смертью, для Ловцов она вроде "маячка". Правда, у них слабый Астрал, поэтому удавка завязана на чувства и эмоции — единственное, что у нас ещё осталось от жизни.

Так вот почему он так выразительно бестрастен! Однако я, кажется, догадываюсь, что это за Ловцы. Йолинген-мятежники! Они забирают шейдарим, отмеченных магией Вторжения, но куда и зачем — вот вопрос!

Я уже говорил, что изменения здесь происходят очень быстро. Ветер стих, и всё вокруг мгновенно заполнила серая мгла. Только что я видел вдали городские стены, а теперь едва различал большой валун в паре лантров от меня.

— Держись так, чтобы я тебя видел, отступник.

— Уходи, Гиллэстель, ты ещё можешь!

— Молчи!

Поздно: из серой мглы уже выплыли четыре тени. Не драконы, разумеется — дракки. Я повидал их немало, когда бродил по югу Амандора в поисках лучших оружейников. Правда, на этот раз в роли дракков выступали мятежники-йолинген. В памяти всплыла фраза из Пустоты, которую вспомнил Дель: "А как, ты думал, мы выглядим в обычной жизни, эльф?" Вот именно: как, Таш"Шит"Айн? Ловчий назвал дракков Разделённым народом, который не потерял связи с материнской реальностью, и подтвердил это, безо всякой магии поменяв расу с дракона на дракка. Ис"сашин"н — ментальные метаморфы, и для изменнения в Ментале им не нужен Астрал. Эльфу же для этого понадобилась бы Сила, причём в отличие от драконов Мрака он выглядел бы, как дракк, но оставался Перворождённым. Теперь я понял смысл слов Ловчего: внешний облик дракков был воплощённой в Реале ментальной формой существования ис"сашшин"н!

Ловцы приближались с четырёх сторон. Внешне ничего примечательного: рубахи со свободными рукавами и широкие штаны, заправленные в сапоги, вокруг талии несколько раз обёрнут шарф. Одежда из лёгкой, но плотной ткани, такая же серая, как всё вокруг. Доспехи, очевидно, этим бойцам не нужны: зачем, если спина и грудь защищены плоскими костяными выростами позвоночника и грудины, а суставы — такими же щитками? Головы Ловцов были не покрыты, и я увидел низкий гребень, идущий ото лба к затылку. А вот это уже откровенный вызов: взрослые дракки никогда не обнажали голов. Они носили или шарфы-даруши, повязывая их особым, им одним известным способом, или банчаны, треугольные платки с геометрическим орнаментом, которыми покрывали лоб и голову, затягивая свободные концы на затылке. Если дракка в даруше можно было увидеть где угодно, то в банчане только дома или за работой. При этом цвет шарфа или платка указывал на племя, к которому принадлежал воин, а по рисунку можно было проследить его родословную. Кстати, о воинах: оружия у Ловцов я пока не заметил, но это ничего не меняло: с помощью даруша дракк мог убить врага его же клинком. Взгляды йолинген были направлены на отступника, а меня они, скорее всего, просто не видели. Я шагнул к нему и взял за плечо, заставив опуститься на землю:

— Что бы не случилось, не двигайся.

— Но...

— Ни звука!

Помня обещание, данное Таш"Шит"Айну, я не мог вступить в бой с Ловцами, но и отдавать им Элиарна не собирался: в том, что отступник перебрал с эмоциями, была и моя вина. Элутар, думай же, Навигатор! Метка кавендаэ, или ментальная удавка, затянутая на шее отступника, была ничем иным, как ментальной формой магического амулета. В Реале заряженный магией амулет можно уничтожить, разорвав связь между его астральной и физической составляющими, что и сделала Тара в Диких Копях, раздавив подвеску гоблинского Хада Жизни, тянувшего из Раша жизнь. Значит, чтобы уничтожить ментальный амулет йолинген, нужно разрушить связь между его астральной и ментальной составляющими! Но как из чужого Ментала Шаас"иннан я выйду в Астрал?.. Стоп, разве сир"рис не Стирающий Грани? Раздался далёкий звон колокольцев. Знаю-знаю, Нарэним, я тугодум, но ведь не безнадёжен, правда?

Объясняться с Элиарном было некогда. Я схватил его за волосы, заставив запрокинуть голову, и полоснул мечом по чёрной, "парящей" мраком удавке. Будь Элиарн жив, я бы на такое не решился. Отступник одной рукой схватился за горло, а другой отбросил упавший "ошейник" в сторону. Йолинген замерли в недоумении и, обменявшись взглядами, разошлись, пытаясь найти во мгле внезапно пропавшую жертву. Перстень на пальце слегка нагрелся. Я взглянул на камень: он был белым больше чем наполовину. Что ж, пожалуй, пора.

— Свободен, отступник. Город ждёт.

Элиарн поднялся:

— Благодарю, феальдин. Скажи ей...

— Скажу.

Но уйти я не успел. Из серой пелены выступили ещё двое, на этот раз "правильные" ис"сашшин"н: их белоснежные даруши, казалось, светились во мгле, а свободный конец шарфа, обычно спадавший на плечо, скрывал лицо, оставляя на виду только глаза. Одеты они были одинаково: широкие штаны и рубахи из плотного чёрного шёлка, сверху — длинный узкий кафтан из аксамита с разрезами по бокам, стянутый широким поясом. Руки от запястья до локтя были защищены наручами из плотной кожи, на ногах — мягкие сапоги с загнутым носком. Белый даруш и чёрные одежды — эти цвета не принадлежали ни одному из девяти драккских родов, их носили только представители власти, так что "гости", вероятно, были воинами пограничной стражи. Об этом же говорило и оружие: у каждого слева за поясом красовался хут"тар, "язык смерти" — драккский толчковый кинжал, или нож кастетного хвата.

Пожалуй, ни у одного из народов Амандора не было столько редких, поистине уникальных видов клинкового оружия, как у дракков, и хут"тар был одним из самых интересных. Я просто не мог его не изучить. Рукоять и обоюдоострый, треугольной формы клинок выковывались из одного куска металла, причём рукоятью служили две узкие вертикальные пластины, отходящие от основания клинка и соединённые выше него двумя перемычками. За эти перемычки воин держал кинжал так, что клинок являлся продолжением кулака, при этом запястье и предплечье защищали боковые пластины. Связка рука-оружие становилась более жёсткой, потому что хут"тар удерживался не силой сжатия пальцев на рукояти, а запиранием её в кулаке. Клинок тычкового кинжала составлял единое целое с предплечьем, а боковины в сочетании с наручем ограничивали подвижность запястья, что обеспечивало наибольшую пробивную силу колющего удара. Рукоять при этом опиралась на основание ладони и в случае попадания в доспех или кость надёжно гасила отдачу. Хут"тар был оружием драккской знати и военных и предназначался исключительно для внутреннего употребления. Остальным драккам и инородцам носить его запрещалось под страхом смерти. Если вспомнить особо прочную кожу и естественную костяную броню этой расы, становилось ясно, что изначально это оружие создавалось "под соплеменников". Разумеется, основную роль в драккских поединках играл даруш, но честь завершающего удара всегда принадлежала кинжалу.

По отступнику стражники скользнули равнодушными взглядами: его присутствие не вызвало у них интереса, меня же они просто не заметили. Впрочем, я уже понял, что Таш"Шит"Айн умолчал о некоторых особенностях своего артефакта. Зато при виде Ловцов стражники удовлетворённо кивнули друг другу. Они освободили края дарушей, открыв лица, а один из них поманил мятежников пальцем. Двойное численное превосходство противника бойцов не смущало, более того, они выглядели так, словно нашли наконец то, что искали. Ловцы обменялись взглядами. На их лицах читалась досада: упустили добычу, да ещё и "засветились" на чужой территории! Тем не менее они приняли вызов. Окружив стражников, уже вставших спиной к спине, Ловцы одним неуловимым движением освободились от шарфов на талии и сложили их вдвое, продев в получившуюся петлю правую ладонь и намотав на левую концы. Я невольно усмехнулся: под шарфом мятежники скрывали пояс, за которым виднелся нож. Джамтар, разумеется, "коготь смерти" — небольшой, в два делантра, кинжал с широким изогнутым клинком. Оружие чести, без него ни один мужчина не покинет дом. Тем временем в руках стражников появились тоже сложенные пополам белые даруши: одна ладонь в петле, на другую намотаны концы шарфа. Зажав в кулаках тонкую ткань, они резко развели руки в стороны, словно проверяя её на прочность, и несколькими быстрыми движениями скрутили шарфы в жгут. И завертелось...

Боевой Танец дракков с дарушем в чём-то напоминал нашу работу с верёвкой или поясом против вооружённого противника. Даже система движений была похожа: сначала отражение и сковывание его действий, затем протяжка и сопровождение ударов с целью выведения противника из состояния равновесия, и в конечном итоге контроль и жёсткая блокировка конечностей и тела, иначе говоря, связывание, благо длина и гибкость оружия это позволяли. Элементы связывания зависели исключительно от фантазии мастера. Наши "рука к руке", "рука к голове" и прочее дракков не устраивали, они норовили завязать противника узлом. Но настоящую работу дарушем против даруша я видел только в каменных городах Моря Дюн. Увидеть увидел, но постичь до конца так и не смог. Да и зачем? У каждого народа свои песни.

Белоснежные даруши мелькали во мгле. Стражники проявляли чудеса гибкости и ловкости, чтобы не попасть под смертельный захват, при этом им приходилось двигаться быстрее противников, имевших численный перевес. Нападая и уклоняясь, ис"сашшин"н то стелились по земле, то буквально распластывались в воздухе. Я даже почти поверил, что в руках бойцов мечи, а не странно светящиеся полоски ткани. Иллюзия рассеивалась, когда противники усложнили рисунок боя и стали освобождать правую руку, превращая шарф в плеть, и наносить удары левой, с оттягом, стараясь при этом захлестнуть руку, ногу или шею. При этом свободный конец даруша двигался так, будто имел утяжелитель. Правую руку бойцы держали наготове: в случае удачного захвата хватило бы мгновения, чтобы выхватить из-за пояса кинжал. Если момент для нанесения удара был упущен, рука возвращалась в петлю шарфа быстро и точно. Как это было возможно при такой скорости и сложности движений, не знаю.

Я наблюдал за поединком несколько отстранённо: да, йолинген-мятежники были врагами, но и "правильные" их соплеменники симпатий не вызывали. С другой стороны, Ловцы Смерти всего лишь воины, и если уж предъявлять счёт за нечестную игру, то не им, а мятежникам. Только об этом подумал, как сразу представился повод нарушить условие Таш"Шит"Айна. Ловцы, очевидно, поняли, что неправильно распределили силы. Они оставили одного из своих "развлекать" первого стражника в одиночку и втроём атаковали второго. Каждый воин имеет запас сил, и чем больше у него противников, тем быстрее этот запас расходуется. Словом, три к одному на данном этапе схватки — это много. Стражник уверенно справлялся с двумя Ловцами, но третий, неожиданно для него вошедший в Танец, оказался лишним. Боец не успел перестроиться, и вот уже два серых шарфа обвились вокруг его запястий, а рука Ловца потянулся к джамтару... Ну нет! Я даже не просчитывал последствия, просто шагнул вперёд. Блеснула белая молния Нарэним, путы лопнули, а Ловцы, удерживавшие стражника, по инерции отлетели в стороны. Тот не стал медлить и, стряхнув с рук обрывки серой ткани, нанёс удар. Его хут"тар вошёл в живот врага снизу вверх и где-то под грудиной достал сердце. Ловец рухнул как подкошенный. Противник второго стражника всего на мгновение отвлёкся, бросив взгляд на своих, и с ним тоже было покончено. Что бы ни происходило вокруг, нельзя отрывать взгляда от глаз противника: всю нужную информацию ты получишь из них.

Я окинул взглядом поле боя. Итак, двое на двое. Надеюсь, те, кто хранит здешнее Равновесие, не будут в обиде, что оно стало чуть-чуть ровнее. Однако, уничтожив шарфы, я оставил Ловцов безоружными: против даруша с одним кинжалом и природной ловкостью долго не протянешь. Почему же они не уходят?

— Перфорош-шдённый... — прошептал один из Ловцов.

Элутар, они что, меня видят? Один их стражников — тот, которому я помог, — и в самом деле смотрел на меня.

— Благодарю, Хозяин Путей, — он поклонился, приложив руку к сердцу. — Я ни о чём не спраш-шиваю: у меня нет полномочий задавать вопрос-сы магу такого ранга, но ес-сли мы мошем помочь, почтём за чес-сть.

Что ж, достойно и не без изящества. Однако раз уж я здесь, было бы неплохо подтолкнуть кое-кого к действиям.

— Вы можете помочь, Ловцы Смерти. Отпустите этих, — я кивнул в сторону мятежников. — Наши враги должны знать, что Перворождённые вышли в Шаас"иннан.

Ис"сашин"н переглянулись, и тот, что говорил со мной, с сомнением покачал головой:

— Это против правил, Хозяин Путей. Потерявш-шим даруш лучше остаться здесь, тогда их смерть будет быс-строй и бес-сболезненной.

Элута-ар... Так вот почему мятежники не спешили покинуть Пустоту Междумирья!

— Не бес-спокойся, Хозяин Путей, — вступил в разговор второй стражник, — изменники узнают о вас-с. Мы найдём спос-соб их известить.

Тонкие губы ис"сашшин"н тронула опасная улыбка.

— Благодарю, Воины Мрака. Один вопрос: я могу забрать с собой этого шейдарим?

Я указал на стоящего поодаль отступника. Ловцы равнодушно пожали плечами:

— Конеш-шно, они нам не нушны. Это ше вы отправляете их сюда.

Я не успел ответить: налетевший порыв ветра едва не сбил меня с ног. И всё же мне удалось дотянуться до Элиарна и схватить его за руку...

... Рыжая бескрайняя равнина, багровое небо, обжигающий ветер. Родная Пустота, какое счастье! Элутар, о чем это я? Руку нестерпимо жгло. Я зашипел от боли и с трудом стащил раскалённый перстень с распухшего пальца.

— Перебрал со временем, феальдин?

Я хмуро взглянул на Элиарна. Нет, пустые глазницы — это слишком, надо будет сказать Делю... Да что ж так больно-то?! Я потряс рукой.

— Подуть, Гиллэстель? — раздалось сзади.

— Сам справлюсь, — ответил я.

— Вижу, ты наш-шёл, кого искал, — сказал Таш"Шит"Айн, кивнув в сторону отступника.

— Да, Ловчий, благодарю.

Он взял перстень с моей ладони и окинул меня внимательным взглядом:

— Я наблюдал за тобой, брат Лар"Итира, там, в Шаас"иннан. С точки зрения Перворошдённых это было, наверное, не очень... как это... вешливо. Прос-сти. Я пытался понять, стоишь ли ты час-сти вечности Анат"Ариан, которую она отдала за тебя Смерти.

— Ну и как? Понял?

— Да. Ты этого стоишь.

— Я рад. А что насчёт условия? Я же его нарушил.

— В моей Пустоте ты всё сделал правильно, Гиллэстель. Теперь сделай правильно в своей. Да, ты хотел знать моё амандорское имя. Там меня зовут Ташшит, мас-стер Синтарэн. Мошешь звать меня Таш, если хочешь: я даю тебе оба имени. Теперь я ухошу. Если буду нушен, зови.

Ловчий исчез так же неожиданно, как и появился. Мы с Элиарном посмотрели друг на друга. Зачем я его сюда притащил? Его место в Шад-Хагирит, Обители Теней! Но Таш сказал, что я всё сделал правильно...

— Жалеешь, что забрал меня оттуда, феальдин? — спросил отступник. — Прости, я не успел поблагодарить тебя за спасение.

— Не стоит.

— Стоит. Зачем ты приходил? Ведь не только затем, чтобы поговорить о Тари.

— Не только. Я хотел узнать, можно ли освободить сознание, захваченное кавендаэ.

— Если бы я знал, как это сделать, феальдин, я бы освободился сам.

— Я это понял, потому и не задал вопроса.

— Послушай, никто из Перворождённых не изучил магию Вторжения лучше, чем я. С этими знаниями вы можете создать ритуал Очищения.

Я усмехнулся:

— Поздно, отступник: ритуал Передачи Знания не работает в Пустоте.

— Ты не понял, — улыбнулся он, — это всё у тебя уже есть. Мы ушли в Пустоту одновременно, но ты Навигатор и должен был прочесть меня в момент соприкосновения сознаний. Вспомни: ты же нашёл Путь ко мне в своей памяти!

— Для малдуэль ты неплохо знаешь Ментал, отступник, — оценил я.

— Я же говорил, что долго занимался Пустотой.

— Ну допустим, у меня есть твои знания. Правда, гениальнее я от этого не стал.

— Разумеется. Я дам тебе Ключ, чтобы ты знал, где искать. Ты получишь всё, что я имею, но чем уже не владею: опыт, знания, Силу. Всё, Гиллэстель. В Ментале это будет просто набор староэльфийских рун, но Астрал наполнит их Силой.

Отступник огляделся вокруг и подобрал острый осколок камня.

— Смотри.

Он отгрёб в сторону красноватую пыль и начертал прямо на земле несколько смутно знакомых символов.

— Запомнил?

Я кивнул. Элиарн тщательно затёр руны сапогом и присыпал пылью.

— Всё, я готов. Можешь возвращать меня обратно, феальдин.

Я молча смотрел на него. Элиарн Ар-Гилвинг. Гилвинг значит Звёздный Дождь. Друг Эль-Фларетира, отец Тари, один из величайших Древних магов Внутренней вселенной. И мой личный, хотя и невольный убийца. "В моей Пустоте ты всё сделал правильно, Гиллэстель. Теперь сделай правильно в своей". Таш сказал, он следил за мной в Шаас"иннан, значит, знает всё. Элиарн невольно отшатнулся, увидев в моей руке меч Правосудия. Я не знал, как он подействует на отступника в Пустоте, оставалось надеяться, что правильно. Когда я сказал об этом Элиарну, он почти прошептал:

— Я согласен на всё. Разве ты не знаешь?

Меч вошёл в грудь отступника, и я почувствовал спокойную уверенность Нарэним: она была удовлетворена свершившимся Правосудием. А я? Элиарн опустился на колени и уронил голову на грудь. Какое-то время он не двигался, затем вздрогнул, будто очнувшись, и поднял голову. По его волосам разбежалось золотое пламя, блеснули серебристые очи. Элута-ар... Бывший Хранитель Света поднялся с колен.

— Только не благодари, а то я за себя не ручаюсь, — предупредил я, надеясь, что он не заметит дрожи в голосе.

— Не буду, — улыбнулся он. — Я слышу Зов Элутара, Гиллэстель, но пока я ещё здесь, прошу, расскажи...

Его голос сорвался. Я не знал, с чего начать, и сказал первое, что пришло в голову:

— Анатариен теперь княгиня Л"лиоренталь.

— Значит, он всё же решился, — улыбнулся Элиарн.

— ЭльФ? Да что бы он делал, ваш Древний, если бы не ФиДель! Кстати, у тебя двое внуков-близнецов. С Л"лиоренталями, знаешь ли, такое случается. Одного из них ты... — я замолчал, внезапно вспомнив, что он собирался сделать с собственным внуком. — В общем, ты его видел. Другой точно такой же. Элизарт и Элисейн.

Элиарн снова улыбнулся.

— Имена давал ЭльФ? Я так и думал. Как это будет на староэльфийском? Елизар и Елисей?

— Да, кажется.

— Благодарю, Гиллэстель. За всё. И за то, что какая-то часть меня вместе с тобой останется с Анатариен. Помнишь, я обещал ей, что всегда буду рядом? Я сдержал обещание. И скажи ЭльФу и Тари... Уверен, ты найдёшь, что сказать...

... — Гил?

Дель тронул меня за плечо, в его глазах была тревога.

— Нормально, — облегчённо выдохнул я, почувствовав за спиной твёрдый холодный камень.

— Где ты был? Я тебя не слышал!

— Далеко, Дель. В Шаас"иннан.

— Где? — Тари схватила меня за руку.

Я невольно охнул от боли в обожжённом пальце и встряхнул рукой. Как там у нас: смерть в Ментале так же смертельна, как в реальности?

— А это ещё откуда?

— Ерунда, пройдёт. Ребята, я нашёл отступников!