Спартак 2

Доверенный человек Вибулана не обманул его. Астропей действительно в срочном порядке свез в свою ставку большое количество вина и дорогого угощения, так как ему предстояло принять дорогих гостей в лице киликийских пиратов.

Это не был Бардия, с которым вождь восставших рабов полностью расплатился за все оказанные им и его капитанами услуги. В гости к Астропею пожаловал вождь Таркондимот со своими молодцами. Под его командованием находилось восемнадцать быстроходных кораблей с хорошо обученной и вооруженной командой. Вместе с другими пиратами, он дружно грабил побережье Италии и Сицилии, захватив при этом неплохую добычу.

Когда Бардия объявил, что покидает воды Тирренского моря и возвращается к прежним местам, Таркондимот решил последовать его примеру, но при этом "громко хлопнуть дверью". Узнав, что Спартака нет в Риме, он внезапно появился в Остии и потребовал от Астропея триста талантов золотом за свой уход.

Пират хорошо знал, какими силами располагал фракиец, что он неопытен в переговорах и под его охраной, в Риме находилась часть казны верховного правителя Италии. Пусть небольшая, но казна, а если у претора нет нужной суммы или он не может её предоставить, пусть позволит пиратам пограбить сам Рим и его окрестности. Таркондимот был уверен, что ему легко удастся, тем или иным способом получить у Астропея нужную, ему и его воинам сумму денег. Спартак с главными силами далеко, а блокада Остии с её припасами вызовет голод, как в городе, так и среди воинов Астропея.

Одним словом пират играл, что называется "в верную" и богатые дары, что прислал Астропей вождю и его капитанам, ясно говорили, что он действует в верном направлении. Вслед за дарами, Таркондимоту и его окружению от претора пришло приглашение на пир. При этом Астропей не ограничивал киликийца в количестве человек, говоря, что с радостью примет всех, кого он с собой приведет.

Пират благосклонно принял приглашение фракийца, сказав, что приведет с собой пятьдесят два человека. В число которых, вошли не только близкие киликийцу люди, но и капитаны кораблей, их помощники, а также командиры абордажных команд. Единственное с чем не согласился Таркондимот, это с тем, чтобы пир прошел в лагере спартаковцев на Марсовом поле. Пират пожелал попировать в Капитолии и Астропей согласился с этим требованием.

Желающих принять участие в пиршестве было так много, что киликиец увеличил число своей свиты ещё на пятнадцать человек и претор согласился и с этим желанием пирата. Равно как и присутствие на пиру двадцати с лишним девиц легкого поведения, которых пираты решили взять с собой из Остии.

Готовность Астропея выполнить любое желание Таркондимота, убеждало вождя, что претор находится у него в кулаке. По этой причине, он потребовал вина оставшимся на кораблях воинам и матросам, дабы восстановить справедливость и незамедлительно его получил.

Такого веселого пира ещё никогда не было в стенах храма Чести и Доблести. Столы ломились от угощения, вино лилось рекой, озорные девицы всячески развлекали гостей, которых в разы было больше чем хозяев. Ради удобства гостей Астропей был вынужден сократить число своих товарищей у пиршественных столов, чем вызвал понимающую улыбку у Таркондимота.

Все было хорошо и прекрасно. Время весело летело вперед час за часом, не останавливаясь, ни на мгновение, но всему хорошему есть предел. Когда поглощенная еда делает тело не столь проворным и подвижным, а выпитое вино уже не бодрит ум, а притупляет рассудок. Именно тогда, коварный Астропей подал условный знак и в пиршественный зал ворвались воины, все это время прятавшиеся в соседнем помещении.

Подобно голодной саранче они набросились на пиратов и принялись безжалостно разить их мечами и копьями направо и налево. Вместе с ними в зал ворвались лучники, которые обрушили на пиратов град смертоносных стрел.

Попавшего в коварную ловушку Таркондимота и его людей никак нельзя было назвать легкой добычей для спартаковцев. Привыкшие к тому, что смерть каждую минуту ходят за их спиной, пираты попытались оказать нападавшим сопротивление, тем более, что все они пришли на пир с оружием. Однако выпитое вино и то, что по ходу пира все мечи оказались под скамьями, а одна из выпущенных стрел сразила наповал предводителя, обернулось для киликийцев трагедией.

Воины Астропея были разбиты на отряды по пять-шесть человек, и нападали на заранее отобранных пиратов за пиршественным столом. Те, кто смог увернуться от мечей спартаковцев или отбить удар копья, сражали стрелы и дротики, а кого не удалось убить с первого раза, погибали под натиском превосходящего противника.

Самым стойким и сильным среди киликийцев был помощник Таркондимота — ликиец Метродон. Не раз и не два водил он своих воинов на корабли врагов, добывая своему командиру победу, а себе славу и деньги. Вот и на этот раз не найдя рядом с собой оружия, схватил он скамью и одним ударом смел напавших на него воинов Астропея. Затем, не обращая внимания на летевшие в него стрелы и дротики, бросился он, на претора фракийцев намериваясь размозжить ему голову своим страшным оружием.

Грозен и ужасен был в этот момент Метродон, подобно вырвавшемуся из мрачного царства Аида великану Капанею. Смерть заглянула в лицо Астропею, но выручил его верный товарищ Ресс. Не раздумывая ни секунды, бросился он в ноги Метродону и тот, запнувшись об него, упал во весь свой могучий рост прямо к ногам фракийского претора. Который не растерялся и тотчас вонзил рухнувшему пирату кинжал в затылок.

Громко заревел ликиец от боли, попытался подняться с пола, но сильный удар в висок отправил его в царство Аида.

Быстро закончилась схватка, никто включая девиц, не ушел живым из зала, где пировали пираты. Таков был приказ претора, и его воины выполнили его. Сначала они добивали раненых и тех, кто притворялся мертвыми, затем они стали срывать с пиратов доспехи и складывать их оружие. Дело шло слаженно и неторопливо, и в этот момент в зал ворвался Квинт Нобилиор с товарищами.

Внезапным нападением они застали отложивших свое оружие спартаковцев врасплох. Вновь под сводами храма Чести и Достоинства зазвенела сталь, раздались крики брани. Охваченные яростным порывом римляне стали теснить изумленного противника но, ненадолго. В отличие от пиратов воины Астропея хоть и устали, но не были пьяны и потому смогли дать отпор Вибулану и ведомым им заговорщикам. К тому же на шум схватки в зал прибежали другие воины, которые находились неподалеку и результат боя был предрешен. Все заговорщики были убиты, а головы их утром следующего дня были насажены на пиках у римских ворот.

Что касается высадившихся у Остии пиратов, то участь их также была незавидна. Следующей ночью, Астропей напал на них под прикрытием двух баллист и катапульты из римского арсенала. Переброшенные по Тибру на плотах, эти спартаковские трофеи дружно ударили по вытащенным на берег кораблям огненными зарядами, от чего на них возникли пожары.

Больше половины кораблей Таркондимота сгорело на берегу, были повреждены ударами камней или их захватили воины Астропея после жаркой схватки. Остальные суда, пираты смогли спустить на воду и в панике отчалили от негостеприимного берега Остии. Проклиная коварного претора фракийцев и своего вождя сулившего им легкую добычу, что обернулась для них смертельной ловушкой.

Глава X. Устранение помех на пути домой.

Лучший способ обороны — нападение. Именно этого принципа придерживался полководец Лукулл, когда судьба столкнула его с таким грозным противником как армянский царь Тигран. В этот момент он находился в зените своей воинской славы. Его армия по своей численности в несколько раз превосходила войско римского полководца. Держава армянского правителя раскинулась от моря до моря, а его материальные возможности не шли ни в какие сравнения с тем, чем располагал Лукулл. Казалось, все было против Луция Лициния, но тот не собирался отступать перед Тиграном.

Едва только Клодий привез ему известие о начале войны между римлянами и Армянским царством, Лукулл без долгого промедления выступил в поход. Тигран ещё сладко почивал на своих лаврах и только собирался собрать войско для войны с Лукуллом, а тот уже подошел к переправе через Евфрат.

Многие легионеры были недовольны тем что, не успев разбить одного врага, их полководец ввязался в новую, по их мнению, авантюру. Бурные воды разлившегося Евфрата были удобным поводом для них, чтобы поднять бунт, но тут на помощь Лукуллу пришли боги, о покровительстве которых он так много говорил.

Не успели римляне разбить лагерь и приступить к сооружению плотов, как вода в реке стала стремительно убывать. К вечеру её разлив сократился вдвое, всю ночь вода продолжала уходить, и когда настало утро, Евфрат так обмелел, что Лукулл спокойно перевел свое войско на противоположный берег вброд.

После этого все разговоры среди римских солдат, отличавшихся большим суеверием, разом прекратились. Трудно бунтовать против человека, за спиной которого стоят бессмертные боги.

Ободренный этим успехом, Лукулл продолжил поход, перешел Тигр и вторгся на земли Армении.

Когда Тиграну донесли о вторжении Лукулла, он не поверил и приказал отрубить вестнику голову. Напуганные таким поведением своего правителя, приближенные боялись заговаривать с царем, благодаря чему римское войско спокойно продвигалось к столице армянского царства, не встречая никакого сопротивления.

Когда же правду о Лукулле стало скрывать невозможно, придворные поручили сделать это Митробарзану, человеку храброму и отважному, не раз водил армии против врагов армянского владыки. Все думали, что он сумеет достучаться до Тиграна, сказав тому правду, но тот остался верен себе.

Высокое положение Митробарзана не позволило царю отдать его в руки палача, с той легкостью как он это сделал в отношении простого вестника. Гнев царь проявился в приказе полководцу лично выступить против Лукулла, получив под свое командование три тысячи конницы и огромное множество пехоты, а также в строго наказе привести римского полководца живым и здоровым. Тигран хотел провести его по улицам своей столицы Тигранокерту, а затем оставить в качестве разменной монеты. Знатные заложники всегда имеют ту или иную ценность в большой политике.

Та легкость и беспечность, которую армянский царь проявил при извести о вторжении Лукулла в его владения, говорила о том, что он не извлек никаких уроков из горестной судьбы своего тестя Митридата.

Митробарзан, в отличие от своего владыки отнесся к римскому полководцу с большим вниманием и осторожностью. Не решаясь встретиться лицом к лицу с главными силами Лукулла, он решил напасть на его авангард под командованием легата Секстилия. Из-за сложности горных дорог, армия римлян была вынуждена двигаться несколькими отрядами. Поджидая прихода основных сил, Секстилий со своими воинами приступил к разбивке лагеря, когда на него внезапно обрушились воины Митробарзана.

На момент столкновения, под командованием легата было около полутора тысячи конницы, а также имелась тяжелая и легкая пехота. Численный перевес был на стороне противника, однако римляне не только смогли устоять под натиском врага, но и благодаря храбрости и мастерству нанесли ему поражение.

Все решилось в самом начале сражения, когда царская кавалерия ведомая самим военачальником напала на римских конников. Благодаря численному превосходству и внезапности всадники Митробарзана стали теснить противника, угрожая опрокинуть кавалеристов Секстилия. Видя отчаянное положение своих товарищей, на помощь коннице пришла легкая пехота, обрушившая на врагов град стрел, камней и дротиков.

Один из дротиков римлян попал в Митробарзана, ранив его в нижнюю челюсть. Сама рана была не смертельной, но удар дротика вызвал у полководца сильную боль. Ведя бой, он не смог удержаться в седле, упал с лошади и от удара о землю сломал себе шею.

Столь нелепая и нелогичная гибель военачальника окруженного могучими телохранителями моментально подорвала боевой дух царских солдат, породила панику в их рядах и римлянам, не составило большого труда обратить их в бегство. Когда к месту боя с основными силами подошел Лукулл, все было кончено. Сотни тел устилали подступы к римскому лагерю, тогда как потери римлян не превышали сотни человек.

Только после того как пришло известие о гибели Митробарзана, армянский царь в полной мере осознал свое незавидное положение. Римляне оказались непохожими на всех его прежних противников, а в его распоряжении не было того количества солдат, с помощью которых можно было рассчитывать на победу. Поэтому, он в спешке покинул Тигранокерт и направился к Тавру, отдав приказ собирать отовсюду войска для борьбы с Лукуллом.

Чтобы помешать врагу, собрать свое войско, римский полководец решил действовать на опережение. Он послал на север Мурену, приказав ему нападать на все идущие к армянскому царю силы и не допустить их соединения. Легат Секстилий был отправлен на юг, чтобы тот преградил дорогу огромному отряду арабов, также шедших на соединение с Тиграном.

Повторяя действия Митробарзана, легат напал на арабов, когда те спешились со своих горбатых скакунов и принялись разбивать лагерь. Внезапность нападения и неподготовленность к бою, сыграло свою роль в этой схватке. Римляне перебили большую часть врагов, а остальные в панике бежали, бросив обоз и раненных.

Успех сопутствовал и той части войска, что командовал Мурена. Не сумев перехватить идущее к Тиграну подкрепление, римлянин решил атаковать самого армянского владыку. Идя за ним по пятам, он выждал, когда противник проходил через узкое и тесное ущелье и напал на его арьергард.

Результат боя превзошел все ожидания Мурены. Попав под внезапный удар, Тигран в страхе бежал, бросив весь свой обоз. Погибло много армянских воинов, и ещё больше было взято в плен.

Ободренный столь впечатляющим успехом, Лукулл подошел к столице армянского царства и взял её в осаду.

Тигранокерт был очень дорог армянскому царю. В нем находилась не только сокровищница царя, но и было много красивых и богато украшенных дворцов, храмов и строений. Захватив богатую добычу расширяя границу своей державы, царь не жалел денег и средств на украшение и благоустройство любимого города.

Кроме этого, Тигранокерт имел мину замедленного действия. По приказу царя в город были насильственно переселены греки, ассирийцы, каппадокийцы, гордиенцы, адиабенцы. Все они ненавидели Тиграна и ждали только удобного момента поднять в городе восстание.

Зная об этом от Клодия, Лукулл очень надеялся, что армянский царь броситься на спасение своего любимого детища, и он сможет дать ему генеральное сражение.

Тактика римского полководца была проста и бесхитростна, и многие приближенные Тиграна включая его тестя Митридата, советовали царю уклониться от сражения с "неодолимым" римским войском. Вместо этого они предлагали владыке силами конницы нарушить подвоз продовольствия и вызвать голод в рядах армии Лукулла.

Совет был вполне разумен, но высокая гордыня сыграла с Тиграном злую шутку. От вида того огромного войска, что подошло к царю с востока и севера его державы по первому его требованию. От их льстивых и хвастливых речей, что неудержимым потоком потекли в царские уши, пошатнувшаяся было уверенность, вернулась обратно и как это часто случается, приняла уродливые формы. Мстя всем и вся за собственные недавние страхи, Тигран под страхом смертной казни запретил кому-либо давать ему советы, воздержаться от битвы с Лукуллом.