Гарри Поттер. Второй шанс.

В тот момент, кода вампирша уже была готова продолжить спор, что, вероятно, привело бы к дуэли, все вампиры напряглись, словно что-то почуяв. Через несколько мгновений из густого тумана медленно выплыли две фигуры. Профессор Намак и профессор Хавари Йетран, преподаватель по беспалочковой магии.

Под строгим взглядом Намака вампирша отодвинулась от Сайласа, который отполз к Элли под бочок, оставляя для старшего вампира как можно больше места с краю. Намак вперил в неё сердитый взор: студентам позволялось посещать этот горячий ключ, обычно сохранявшийся специально для учителей, именно потому, что те, кого сюда пригласили, как предполагалось, не доставят никаких неприятностей. Один лишь пристальный взгляд Намака на её горло убедил её — пора начинать паниковать. Вампирша мгновенно растворилась в тумане с другой стороны озерца. Дарэй расположился так, чтобы тоже освободить побольше места, однако не отодвинулся, когда пара подсела к компании. Это же не он, в конце концов, ввязывался в драку — Намак слыл исключительно справедливым вампиром.

— Не могу даже расслабиться на один вечерок, — проворчал Намак другому преподавателю, когда они уселись. Профессор Йетран, в родословной которой водились фэйри, из-за чего она могла превратить себя в полупрозрачный дух, лишь пожала плечами. Очень необычная комбинация, а способность — ещё более странная.

— Аталия долго не протянет, — тихо заметила Йетран. Ракеш полагал, что она права. Аталия, если её так зовут, была слишком властолюбивой. Никто из старших вампиров, похоже, не будет ей доверять, если не свяжет себя с ней прочной нитью кровного подчинения для контроля над девушкой. К тому же она была не самой приятной личностью, хотя и имела достаточно мощи.

— Завтра? — спросила Элли у Сайласа, кивнув в ту сторону, куда ушла Аталия. Повернувшись к девушке, тот изумленно на неё уставился.

— Да. Ты очень проницательная, — проговорил Сайлас. Все ещё смущенный Ракеш нахмурился.

— Это не трудно.

— Что? — спросил Асмодеус.

— Мне придется найти способ либо победить её, и тогда, как я надеюсь, выпить её крови. Либо она напьется моей. Прямо сейчас мы почти равны, по крайней мере, по вампирьей силе. А такое положение вещей никогда долго не длится, если только вампы не друзья. Среди вампиров... среди молодых вампиров нет равных. Есть те, кто слабее тебя, и те, которым следует повиноваться, если хочешь жить, — объяснил Сайлас.

— Как интересно. Тогда надери ей задницу, ладно? Мне она не нравится, — сказал Ракеш. — Как ты смогла определить? — спросил он у Элли.

— Это очевидно. Просто надо внимательно наблюдать. Не так уж и сложно сказать, когда один из парней планирует бросить вызов.

— Это чисто девичье, — все повернулись и увидели выходящую из воды Рианаэ. — Дай мне знать, как все пройдет. Мне бы тоже хотелось попробовать её крови. — Ракешу пришло в голову, что Рианаэ была намного сильнее Сайласа, но никогда не третировала его, как Аталия. Они даже время от времени спарринговали, и без всякой враждебности. И не соревновались так, как другие вампиры. Рианаэ вообще ни с кем не боролась за первенство. Заняв позицию наблюдателя, все видела — и побеждала по большей части ненавязчиво, спокойно. Никогда не угрожала, а сразу нападала, и в тот миг была великолепна — готова, быстра, беззвучна; она всегда выигрывала. Именно к ней и к Дарэю учителя-вампиры прислушивались с гораздо большей готовностью, чем к другим, говоря своими действиями о том, что у этой парочки неплохие шансы выживания.

* * *

Профессор Хавари Йетран была очень и очень искусна в беспалочкой магии. И чрезвычайно хорошо объясняла сам процесс выполнения. Ракеш обдумывал это, тренируясь беззвучно открывать и закрывать дверь.

— Сосредоточьтесь на движении, а не на том, что называется движением. Вы сидите здесь, думая, что хотите открыть дверь. Представьте себе сам процесс, — именно то движение, которое вы хотите, чтобы она сделала, — говорила профессор Йетран ученикам. Несколько дверей задрожали, но ни одна не приоткрылась. Ракеш прекратил попытки и решил сделать перерыв. При практике палочковой магии было необходимо попробовать одно и то же сделать разными способами. И каждая новая попытка беспалочковой магии могла по способу отличаться от предыдущей. Для управления дверью, возможно, достаточно будет одной мысли, а вот при левитировании вполне могла понадобиться и формула. По мере приобретения опыта каждая новая задача будет получаться все более естественно, и одной попытки хватит, чтобы узнать, что именно необходимо для выполнения определенного действия.

Он взмахнул рукой в направлении двери, сосредоточившись на движении. Створка, которая была незаперта и лишь слегка прикрыта, плавно распахнулась.

— Замечательно. Ты использовал движение руки и для того, чтобы открыть ящик, — высказалась профессор Йетран из-за его плеча.

— Всё, что срабатывает — хорошо, верно?

— Да. Пришлось ли тебе вообще думать о формуле?

— Я пока еще не сталкивался со случаем, когда это действительно работало. Я пытался отделить заклинания от беспалочковой магии. Это не одно и то же. Если думать о них одинаковым образом, то путаешься; они далеко не одно и то же, поэтому попытка выполнить их одним и тем же способом ничего не даст, — ответил Ракеш. Йетран лучезарно улыбнулась и двинулась дальше. Ракеш уставился на дверь, пытаясь заставить её закрыться. Насколько же лучше Ракешу давались эти уроки, чем магия нитей! Всего неделя в классе, а у него уже удивительный прогресс, к тому же занятия были весьма интересными.

— Урок закончен. Я ожидаю, что вы поработаете над заданием самостоятельно, — проговорила профессор Йетран. Им редко задавали домашнюю работу, только самостоятельную практику. Если не будешь тренироваться, то никогда не достигнешь высокого уровня, и каждый студент обязан был найти время, чтобы правильно отработать задания. Для многих этот предмет требовал больше времени за переделами классной комнаты, чем любой другой. Ракеш же думал о нем как о чудесном шансе передохнуть.

Рианаэ, Элли, Сайлас и Дарэй встретили его в коридоре, и все пятеро двинулись на ланч. В коридоре из этой части школы в главный вход и столовую все ещё виднелись следы крови, и Сайлас, завидев пятна, тепло улыбнулся, когда ребята проходили мимо.

Вампир сделал так, как он и говорил. На следующий день после похода к горячим источникам Элли с Ракешем шли в столовую после спарринга и по дороге обнаружили, что студенты-вампиры практически заблокировали один из коридоров. К счастью, не самый главный, так что ребята решили просто обойти затор. Как только они завернули за угол, Элли схватила его и потащила назад, в секретный проход.

— Зачем мы сюда пришли? — поинтересовался Ракеш. Элли шикнула на него и медленно пошла по проходу. Таких в Акрен было множество; строители школы были весьма творческими людьми, подобно Фреду и Джорджу. Чуть дальше Элли остановилась и сотворила беззвучный люмос.

— Я обнаружила это пару дней назад, — прошептала она и, приподнявшись на цыпочках, вставила свой нож в трещину в низком потолке, и к их ногам опустился люк с лестницей. Они поднялись наверх и втянули за собой лестницу.

— Мы — над тем коридором, который они охраняли,— определил Ракеш, и Элли кивнула. Асмодеус помнил, что в том самом коридоре на потолке есть картины. Они находились как раз над одной из них; Элли обратило его внимание на пол. К различным камням были прикреплены нити. Элли потянула за одну и вытащила крошечный кусочек их пола, являвшийся в то же время и потолком коридора. Если посмотреть вниз, то можно было увидеть, что же скрывали вампиры, не пуская людей.

Стены покрывали брызги крови и подпалины от заклинаний. Красная жидкость стекала вниз, метами подсыхая, и собиралась в лужи на полу у стены. В свете факелов пол отливал красным. Они, очевидно, только что пропустили конец боя, потому что два вампира в настоящий момент стирали все следы своей волшебной подписи. Несмотря на то, что парочка стирала подписи, кровь на стенах и на полу по-прежнему оставалась.

— Брось ты, — рявкнул один из них, когда другой направился было её вытирать. Ракеш узнал голос Сайласа. Значит, вторая, должно быть, Аталия. Оба вампира выглядели плохо, на шее у девушки виднелись отметины от укусов, излеченные лишь частично, и у обоих одежда была порвана и выпачкана в крови. В остальном же их раны были излечены, так как у вампиров изумительные способности к исцелению. Двое тихо наблюдали сверху, пока вампиры не закончили. Сайлас ушел по направлению к столовой, а Аталия поспешила в противоположном направлении.

— Пойдем, — прошипела Элли. Ракеш закрыл смотровое отверстие и последовал за ней вниз и наружу из секретного прохода — они успели как раз к моменту, когда Сайлас вошел в столовую. Рианаэ и Дарэй ждали их за столом и призывно замахали друзьям.

— Хороший бой? — спросил Дарэй, оценивая побитое состояние Сайласа. Сайлас, кажется, и не заметил осмотра — он практически сиял.

— О, да. Я ещё никогда не пробовал крови вампира, почти столь же могущественного, как и я сам. Это замечательно, — произнес он с пьяными глазами, почти как под воздействием наркотиков.

— Попробовать кровь практически равного тебе вампира или даже более сильного — это своеобразный кайф, — объяснил Дарэй двоим смертным. — Восхитительно, и может вызвать чуть ли не наркотическую зависимость. Уже сейчас вампиры могут ощутить перемены в его крови, как та впитывает дополнительную силу. Некоторое время он будет вести себя немного странно.

— И ему понадобится определенное время, чтобы избавиться от дополнительной энергии; выигранный бой вкупе с могущественной кровью порождает чрезмерное количество энергии и силы. Возможно, пройдет несколько дней, прежде чем он снова сможет заснуть, — добавила Рианаэ. Сайлас сидел, оскалившись, как псих, ничего не ел и не пил крови.

— От еды его будет тошнить, и ему не нужна кровь, — продолжил Дарэй. — Посмотрим, насколько увеличится его вампирья магия и не проявятся ли у него каких-то новых способностей, которых не было прежде.

— Видите, почему кровь других вампиров вызывает привыкание? — сказала Рианаэ. — Чем те могущественнее, тем лучше ощущения. — Ракеш и Элли с огромным изумлением наблюдали, как Сайлас, насвистывая, уходит к себе.

Бой произошел в воскресенье, а теперь был вечер четверга и вампир все еще чувствовал себя бодрым. Никто так и не убрал кровь из коридора. Очевидно, именно Сайлас должен был это сделать, когда у него дойдут руки до уборки. Вампиры чуть успокоились; после боя они постоянно встречались и болтали. Однако Сайлас осторожно дал всем понять, что не собирается драться без веской причины. Осознав, что у него нет желания вызывать тех, кто чуть выше его по силе, вампиры успокоились. В то же время нижестоящие в иерархии расслабились, потому что держался он совсем не высокомерно. Дарэй и Рианаэ наблюдали за процессом с веселым безразличием.

— Это практически не имеет значения, он все равно останется моим кузеном, — просто ответил Дарэй на вопрос Ракеша. Асмодеус закончил варить зелье в своей комнате, когда обнаружил у себя Дарэя, его мышь и Рианаэ. Дарэй и Стэн, как обычно, растянулись на кушетке, Рианаэ расположилась в одном из кресел. А он не заметил никого из них. Когда Ракеш преодолел раздражение от их внезапного появления (вампиры с развлечением самодовольно ждали, пока он перестанет сердиться), то принялся расспрашивать о причинах поведения окружающих.

— Разве у тебя не изменяется личность, когда пьешь чью-то кровь? — спросил он.

— Не всегда. На самом деле, довольно редко. Надо остерегаться тех, кто слишком сосредоточен на крови и поглощен ею. Мои родители вынуждены были избавиться от нескольких из таких личностей; они говорили, что подобные типы просто жуткие. Им наплевать на все, кроме убийства других вампиров. Они способны убить при свете дня, в центре магловского торгового центра. А это крайне нехорошо, когда столько людей наблюдает подобное зрелище. Конечно, обычно всё списывают на секты и наркотики, — сказал Дарэй.

— С Сайласом все будет в порядке; я не думаю, что он прежде когда-нибудь пробовал кровь почти столь же сильного вампира, как и он сам. Посмотришь, Аталия вскоре вернется к обычному своему поведению, — проговорила Рианаэ. — Её ничто не изменит.

— В некотором смысле она — лучший вампир, чем мы, — добавил Дарэй, и они с Рианаэ засмеялись. — Она руководствуется фразой, что только кровь имеет значение. Что весьма забавно, потому что почти верно, однако все же настолько далеко от истины, что за пределами Акрен у неё могут возникнуть большие неприятности.

— А вы оба намного мудрее? — скептически поинтересовался Ракеш.

— Угу, — ответила Рианаэ, и нелюди снова рассмеялись. Ракеш не стал спрашивать, что же тут такого забавного. Он попрощался с надеждой когда-нибудь понять вампиров.

* * *

Зимние каникулы рассчитали так, чтобы они выпадали на Новый год. Три недели. У Ракеша не было особых планов, но он хотел пробыть дома, по крайней мере, неделю. Частично потому, что намеревался стать поставщиком редких ингредиентов для зелий. Он собирался попробовать наведаться в несколько магазинов. Главным образом, не в Европе, а в Канаде и в США, но и в Лютном располагалась лавочка, которая, по его соображениям, могла бы представить определенный интерес. У него накопилось некоторое количество необычных штучек. Части василиска, которые он забрал из Тайной комнаты в тот месяц, что провел в Выручай-комнате в реальном времени. Немного меха йека, подобранного по дороге в Акрен. Это был очень необычный и довольной мощный компонент, который использовался в некоторых редких зельях. В чрезвычайно специфических зельях. Волос из хвоста огненного коня тоже являлся редким ингредиентом, к тому же его трудно было добыть. Обычно кони не позволяли никому к ним приближаться, а волос необходимо было отрезать, когда хвост ещё пылает. Огненные кони не линяли — они сжигали ненужное. Ракеш также разыскал сложные заклинания для зачаровывания пергамента для писем, чтобы письмо нельзя было проследить и чтобы никто с другой волшебной подписью не смог его прочитать, кроме того, кому оно предназначено. Плюс чтобы послание практически невозможно было перехватить. Сначала он войдет в контакт с Фредом и Джорджем. Они и раньше ему нравились, и Ракеш всегда им доверял.

— — — — — —

[1] примерно от 1800 до 2400 метров

15.03.2010

Глава 10.

Магия пела в его жилах, он как будто в ней тонул. Ракеш позволил себе в неё погрузиться. Боль от ножа ушла, волшебство отрешило его от окружающего мира. Он ощущал, как меняется — магия переделывала его так, как ей указывали руны. Присматриваясь к процессу своим разумом и волшебством, Ракеш мог чувствовать происходящие изменения по мере того, как вступала в действие магия крови.

Ракеш открыл глаза. Он чувствовал, как кровь сохнет на его коже — она покрывала его тело с ног до головы. Проявилась боль от порезов, за ней последовала тупая боль от стояния на коленях на каменном полу в течение четырех часов. Яркое сияние постепенно утихло, оставив на коже лишь приглушенно светящиеся золотистые руны, затем и они потухли и исчезли. Из порезов сочилась кровь, но в следующий миг их излечил поток магии, оставивший Ракеша выжатым и истощенным. Нарисованные на полу кровью руны перестали светиться и, наконец, начали подсыхать. Медленно, стараясь не задеть внутренний круг рун, Ракеш попытался вытянуть ноги, ощутив при этом, как кровь начала приливать к конечностям. Обе ноги Ракеша затекли. Он проделал пару простых упражнений, чтобы расслабить их и определить, всё ли в порядке. Магия крови не должна была причинить никаких травм, однако если подобное все же случалось, то служило сигналом, что что-то пошло не так. Он прислушался к себе, ища острую боль, которая появилась бы при движении, указав на ещё не зажившие раны, но ничего не обнаружил.