Марго. Дарительница. Руна любви.

— Что за голубые пещеры? Это клиника у вас такая? Там нас не найдут?

Валя с опаской оглянулась на лежащего без сознания "альфу".

— Там вас не тронут.

Успокоительное предположение не вселила в Валю уверенность, но деваться некуда — она не знает этих мест, ей некуда бежать. А странное влияние Руны на тех, к кому дотрагивалась, девушка вообще отказывалась воспринимать. Решив для себя, что в самом рисунке заключен сильнодействующий наркотик, а наносивший татуировщик ни слова не сказал про воздействие на носителя, несостоявшаяся королева Марго поступила совсем не по-королевски — распустила нюни.

Пока Валя хлюпала носом, деятельный водонос, руководя заторможенным Блыдэком, соорудил носилки, избавив девушку от импровизированного плаща, уложил на них израненного Оврэка и припустил рысью подальше от места драки.

— А как же... как этот? — ковыляя рядом с носилками, уточнила Явь-Богиня.

— Этот? — не оборачиваясь, бросил Блыдэк. — Лес о нем позаботится.

Валя решила не уточнять, каким именно образом флора может заботиться. Но затем вспомнила про фауну и частое использование фразеологического оборота "природа возьмет свое". И быстро-быстро зажмурилась, отгоняя видение стаи волков, растаскивающих окровавленные части человеческого тела.

— Господи... Господи... Он же столько крови потерял! Ему на реабилитацию кучу времени и денег понадобиться! Что у вас за игры такие?..

Деревья словно расступались перед бегущими вперед людьми. Валя размазывала по лицу слезы, глядя на безвольно болтающиеся руки и голову Бэша. Душу раздирали сомнения: бросить все и бежать, сломя голову, подальше от этих фанатиков ролевых игр, или требовать доставить пострадавшего в лоно цивилизации и проследить за исполнением приказа? Богиня она, в конце концов, или кто?!

Дорога через лес, тем временем, превратилась в хорошо различимую тропу, хоть и узкую, к ней стали примыкать, вливаясь, как притоки к реке, другие тропинки, и вскоре почти широкая дорога вывела команду скорой помощи к молочно-голубому озеру и огромному гроту.

— Ни фига себе, декорации! — Валя открыла рот от удивления и таращилась по сторонам. — Ландшафтный дизайнер, наверное, превзошел сам себя! А где корпус?

Но к превеликому удивлению девушки, носильщики посеменили дальше вдоль берега, а затем, перешагивая крохотные ручейки, стали углубляться в грот. У самого входа Булька вдруг остановился, чуть не роняя носилки и замотал головой.

— Давай! Давай! — полушепотом подбадривал его Блыдэк и тянул ношу.

— Не-е-е, не-е-е, — номер два в шайке обнаружил талант имитатора и заблеял, мотая головой.

— Давай!

Напарник его подгонял, но суеверный деревенский парень упирался, словно осел. Хорошо хоть носилки не бросил, а лишь медленно опустил. Попятившись, наступил на ногу тихо подошедшей со спины Вале.

— Уже уходите? — вежливо, но с оскалом уточнила девушка, вновь прикладываясь наркотической печатью к голому участку кожи паренька. — А как же долг перед Богиней?

Припарка подействовала: парнишка снова заулыбался, подхватил носилки и припустил вглубь пещеры.

— Это, конечно, очень охренительный главный вход! Представляю, какие у вас там палаты...

Но палат не было. И в этом удостоверилась Валентина, когда по тихому приказу Блыдэка оба носильщика остановились и стали устраивать бессознательного Оврэка на земле.

— Эй, эй, вы что делаете?!

Но сколько бы Валя не возмущалась, тело дальше первого поворота пещеры не двигали. После нескольких минут препираний и истерик, девушка поняла, что ни о какой современной медицине, о больницах и палатах, о хирургии и о реабилитации и речи быть не может. Эти бронелобые староверы или толкинисты наотрез отказывались принимать сторону Вали и уверяли ее, что ничего лучше Голубых Пещер не найти.

Явь-Дарительница была повержена на лопатки. И даже обещания Блыдэка вернуться с едой и одеждой не помешали ей упасть на колени, рыдать и просить не бросать ее одну с человеком, который вот-вот откинет копыта.

— Вас никто здесь не тронет. Это место под запретом...

— Тогда, почему его не охраняют? — между всхлипами Валя умудрялась задавать вопросы.

— Поверьте, моя Богиня, его охраняют. И лишь для вас двери открываются...

Догадка, надежда, подсказка — ниточка, не толще волосинки вдруг оказалась в пальцах Вали и она схватила, потянула.

— Блыдэк, но если я — Богиня, значит, могу вылечить его? — Валя кивнула через плечо, продолжая стоять на коленях перед собравшимся уходить помощником.

— Конечно, можете! — ни секунды не сомневался водонос. — Голубые пещеры потому под запретом, что могут вылечить любого.

Сказал и быстро-быстро ретировался, пока Валя сидела с открытым ртом и хватала воздух.

Несколько минут сидения в полной тишине утрамбовали переживания и натянули на Валю рясу смирения. Девушка, все еще сидя на коленях и прислушиваясь к тихому плеску воды в гроте, несколько раз тяжело вздохнула, вспомнила, что есть в этой призрачной пещере тот, кому еще хуже, и она совершенно не знает, как ему помочь. А может, и знает...

Поднявшись с колен, чуть не запутавшись в подоле, Валя направилась к носилкам и лежащему на них Оврэку. Его некогда красивое лицо превратилось в кровавую маску, рассечения кожи свидетельствовали о свирепости нрава палача, на запястьях — синяки от веревки, по телу — синяки и гематомы...

— Господи, за что они так с тобой, Бэш?

Валя, запрещая чувству безнадеги поднимать голову, оторвала кусок ткани от юбки, смочила его в воде и принялась стирать засохшую кровь с кожи Оврэка. И чем больше она терла, тем шире открывались ее глаза.

С каждым движением руки с тела покалеченного охотника уходили синяки. Раз провела — и нет подтека, два провела — и рана очистилась, три провела — и края затянулись...

Решив, что это ничто иное, как галлюцинации и ее огромное желание вылечить проводника, избавив его от мучительной боли, Валентина омыла все его тело "живой" водой голубых пещер, погладила по лбу, разглаживая невидимые морщинки, выбрала из запутанных волос лесной сор и, полностью разбитая и уставшая, легла рядом. Сон овладел сознанием мгновенно.

Оврэк очнулся внезапно. По всему телу прошла судорога, заставившая болезненно дернуться и, буквально захлебнувшись, вдохнуть воздух, которого до крайности не хватало. Зрение все никак не могло сфокусироваться, голова шла кругом, а по нервам скользил страх, сковывая панцирем. Бэшу стоило огромных усилий сломить сопротивление льда, но с каждым крохотным движением страх крошился, осыпался прахом, возрождая к жизни.

Первым проблеском стало осознание — где? Ультрамариновые разводы и висящий, словно набухшая от влаги баранья шерсть, потолок натолкнули на объяснения — Голубые Пещеры! Никогда не был, но много слышал о них Танцующий на лезвии ножа. Мифический грот со способностями многообразованного лекаря. Панацея, не доступная простому смертному. Что сделал охотник, чтобы очутиться здесь?

Вторым проблеском стало воспоминание, по мощи воздействия сравнимое лишь с извержением вулкана — нападение в лесу на Явь-Дарительницу!

В очередной раз судорожно вздохнув, Оврэк попытался встать.

— Ути, какой прыткий!

Замечание испугало и одновременно облегчило страдания. Сил не хватило, чтобы сидеть. Оврэк снова упал. Зато хватило сил, чтобы повернуть голову и обнаружить сидящую рядом Явь-Богиню. И судя по ее язвительному замечанию и холодному прищуру, сама она в здравии и не в самом лучшем расположении духа.

Облегченно вздохнув, как будто вид голодных змей мог когда-то кому-то принести облегчение, Бэш прикрыл глаза и углубился в раздумья.

Исходя из случившегося в Живом Лесу, переход по безлюдным местам — не такая уж и славная идея. Опасностей, как представлялось Оврэку раньше, стало не меньше. А вот необходимости в посторонней помощи — больше. Что послужило причиной трагедии: самоуверенность Танцующего на лезвии ножа или бесконечная глупость физического воплощения Богини — остается загадкой. Однако, при любом решении задачи, на первом месте должна быть безопасность девушки, ее защита. А какой из Бэша защитник, если душа решит отделиться от тела?

Было бы неплохо узнать, что произошло в лесу, после того, как ботинок славного малого из деревни поцеловался с носом не менее славного героя легенд...

— Так и будешь лежать? — Валю так и подмывало выговориться, но Бэш был уверен — ждала отмашки.

Решая, подразнить девушку или нет, Оврэк тяжело вздохнул, а затем открыл глаза. Сверху на него во всю таращились многократно увеличенные в размерах океанские голыши, выкрашенные задорной природой в цвета неба.

"Было бы намного проще, если бы не предание..."

— Ты понимаешь, что мне ваши игры уже в печенках сидят?! — Девушка была подозрительно бодрой и веселой. Оврэк нахмурился, подозревая неладное. — Я еще раз должна поклониться вам в пояс, милые! — Валя поднялась и исполнила обещанное. — Сейчас эти красавцы придут, я и им поклонюсь!

Бэш вдруг подумал, что его подопечная слегка тронулась умом, потому как приподнятое ее настроение объяснить по-другому не мог.

— Нечего на меня таращиться! — все больше бушевала Валя, в ее глазах горел азарт разгаданной тайны. — Я-то думала, тебя по-настоящему избивали! И что у меня глюки последней стадии, когда я тебе смывала кровь, а раны — на глазах затягивались! Вон и сейчас ты какой! Бодрячок! А все оказалось просто! Ха! Как пальцем об асфальт! Один не по-настоящему бил, другой очень реалистично на меня глядел и притворялся одурманенным! Вы — охренительные актеры, господа! Оскар в студию!

Чем больше говорила Валя, тем шире становилась амплитуда ее движений — руки вспарывали воздух, ноги распахивали землю, волосы трепались, как у фурии. Затем остановилась, поднесла к носу руку, и вдруг плюнула на ладонь и стала растирать изображение Руны:

— Никакого, блин, наркотика тут нет! — остервенение во взгляде и в движениях обозначали максимальную степень раздражения девушки. — Это все — актерская игра. И я вообще не понимаю, зачем ради меня такие старания?! Кто я такая, чтобы весь этот спектакль — для меня?!

Бурные эмоции смог остановить приход Блыдэка. Завидев его на пороге пещеры, Валя, решив, что хоть от этого сможет добиться ответов, ринулась навстречу "спасителю".

Мчась на всех парах, девушка спотыкалась, ранила ноги и оттого становилась еще более злей и более стремительной.

— Я требую объяснений! Сейчас же!

Удивленный и испуганный гневом Явь-Дарительницы водонос замер на полпути, держа в руках огромный тюк. За его спиной несмело переминался с ноги на ногу Булька, в его глазах читался неподдельных страх, а вся его стать выдавала напряжение, словно парень готов был вот-вот сорваться с места и бежать, сломя голову.

— Кто вам заплатил?! Кто. Вам. Заплатил?! — Валя напирала, не обращая внимания на совершенно неподдельное удивление парня с ношей. — Я требую, чтобы меня сейчас же отвезли домой, отдали мне мое сценическое платье и написали объяснительную моему художественному...

Договорить, как уже часто бывало, девушка не успела. Во-первых, Булька таки сорвался с места и, сверкая пятками, побежал прочь от грота. Но убежать далеко ему было не суждено. На первом же корне он споткнулся, а затем произошло вообще из ряда вон выходящее, заставившее Валю подавиться словами: стоящие ровно деревца, сплошной молодняк, резво сорвался с места и окружил беглеца. Тот, зверски кидаясь на прутья из тонких, но гибких стволов, орал не своим голосом. А деревца шумно смеялись, потряхивая кронами.

— О! — завыла Валя, хватаясь за голову и разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. — Я совершенно не понимаю ваших технологий! Изверги!

И еще много обидных слов могла бы девушка произнести в адрес сценаристов, но передумала. Впрочем, даже если бы захотела — не смогла. Потому что дыхание вдруг перехватило.

Лежащий недавно пластом Оврэк, решив, наверное, что пора собирать себя в кучу, поднялся, избавился от лишней одежды, и нырнул в пещерное озеро. Его кожа, недавно отливавшая бронзой загара на солнце, сейчас светилась голубым светом, принимая ласки бирюзовой воды. Зрелище не для слабонервных...

И тут же в голове Вали пронеслись идеи: хотела отомстить Витечке — не успела, хотела отдохнуть от города — все только начинается, желала добраться домой — дорога зовет. Компания приятная — хоть куда... И Валя сменила гнев на милость.

— Что там у тебя? — обернувшись вновь к Блыдэку, девушка выразительно глянула на вещевой тюк, коротко взглянула на бьющегося в истерике плохиша, и снова улыбнулась водоносу: — Я слегка проголодалась. Там есть еда?

Купание Бэша еще раз подтвердило догадку девушки, что все побои и ранения были искусно нанесенным гримом, приправленные отличной игрой актеров. Потому как умирающий не смог бы столь быстро оправиться и столь резво прыгнуть в воду. Даже на собаке так быстро не заживает!

Тем временем Блыдэк складывал костер. В пещере было приятно — не холодно, не сыро, поэтому огонь был нужен лишь для приготовления пищи.

Валя, закинув ногу на ногу, витала в облаках, пока один готовил еду, а второй обтирался куском принесенной ткани после купания. Даже не пытаясь скрыть плотоядного взгляда, королева Марго закусывала губу и отбивала ногой какой-то ритм.

Оврэку такие взгляды не нравились. Столь частые перепады настроения, тошнота по утрам... Вселяло подозрение...

Лечебные свойства Голубых Пещер себя оправдали — раны залечились за считанные часы, а купание, то есть полное погружение, окончательно избавили охотника от последствий избиения. Бэш, конечно, жалел, что на пути осознания Явь-Богиней стояли условности ее физической оболочки, но тут уж ничего не поделаешь... Если ей удобно представлять все в форме игры — пускай!

— Так что, — Валя, облизывая пальчики, по которым стекал сок кроличьей ножки, — это место что-то вроде святилища?

Блыдэк, к которому обращалась девушка, сидел возле костра в пол-оборота к Явь-Богине, и шевелил угли веткой. В котелке закипала вода, водонос собирался заварить особую смесь лесных трав, чтобы сил на следующие дни путешествия было у путников хоть отбавляй.

— Ты говорил, что нас здесь не достанут, — откинувшись на локти, Валя изучала узоры на бугристом потолке, — что не смогут достать. Но ведь если вход заблокировать, и мы сами не сможем отсюда выйти.

Оврэк, услышав вопрос, повел бровью, обозначая и закономерность вопроса, и желание услышать вразумительный ответ.

— А вам не придется отсюда выходить, — покачал головой Блыдэк. Валя отреагировала моментально: подскочила, как ужаленная, стала переводить сначала удивленный, а затем испуганный взгляд с водоноса на охотника. — Я думаю, что вам лучше будет пройти сквозь пещеры.

Оврэк тут же махнул рукой, привлекая внимание рассказчика. Он не знал, что пещеры сквозные. Да и никто не знал — ведь вход в них был под запретом.

— Да, этого никто не знает, — кивнул Блыдэк Бэшу, — но, думаю, если так, — он кивнул головой на вход, где замолк уставший бороться с деревянным частоколом Булька, — Лес помогает Явь-Богине, то и дальше он будет помогать.