Марго. Дарительница. Руна любви.

В подтверждение своих слов не состоявшаяся королева Марго начала петь. Идти вдруг стало веселее.

Благодаря хорошей погоде и редеющим деревьям девушка не мерзла и даже ускорила шаг, удивляясь, как это ее глиняные боты до сих пор не развалились.

Оврэк решил не делать привала, пока Явь-Богиня снова не начнет скулить. Он шел позади, лишь изредка направляя иномирянку в нужном направлении. Еще несколько раз они пересекали тропу, но Явь-Богиня этого не замечала. Деревья, лица которых Валя приняла за галлюцинации, продолжали внимательно следить с высоты, но путников не трогали. Оврэк считал это хорошим знаком. Живому Лесу надоело быть живым. Ему хотелось покоя. А покой был обещан лишь после победы над Тсуатти-Дафт. А победу сулил приход Дарительницы.

— Оппа!

Задумавшись, Бэш пропустил момент, когда Валя перестала петь. А теперь вообще припала к земле, осторожно выглядывая из-за лиственного горба. Оврэк поспешил прилечь рядом.

Между деревьями вдалеке виднелось движение. Словно кто-то переходил от ствола к стволу и что-то кому-то объяснял.

Оврэк прижал плечо Вали ладонью, прося остаться ее на месте, а сам перебрался чуть правее и ближе к человеку за деревьями. Выглядывая из-за очередной насыпи, Бэш смог различить фигуру подростка. Бросив короткий взгляд на деревья, отметил, что те с не меньшим интересом смотрят на развернувшуюся неподалеку картину.

Парень в явно большом ему балахоне отшельника, переходил от дерева к дереву, двигаясь в сторону затаившегося охотника. Но шел он довольно странно — задом. Пытаясь понять, что за ритуал исполняет малец, Бэш вытянул шею.

— Там еще кто-то... — хоть и шепотом, но довольно внезапно припечатала Валя, ослушавшись приказа и перебравшись под бок к Оврэку.

Танцующий на лезвии ножа зашипел, поворачивая голову. Но Вале было плевать. Она указывала пальцем чуть левее. Переведя взгляд, Бэш мгновенно понял расклад.

Мальчишка не исполнял ритуальный танец — он пятился. Шел задом, потому что не хотел выпускать из вида троих обормотов, преследовавших его.

— Разве мы не предупреждали тебя?

До затаившихся свидетелей долетели звуки голоса. Валя сжалась в комок, стараясь занять под бугром как можно меньше места.

Парнишка снова переместился, на этот раз — еще ближе к охотнику.

— Не надо меня пугать! — довольно дерзко ответил он. — Не из пугливых я!

Словно издеваясь, над головами захихикала какая-то птица, развеселив и хулиганов.

— Ты нарушил нашу границу...

— Это вы нарушили его границу! — парнишка сделал выпад и выпятил грудь.

Бэш покачал головой. Такому хлюпику с тремя амбалами не справится. Но... закон выживания... И сейчас кто-то будет бит...

— Это чью же границу мы нарушили, а? — один спрашивал, а другие гигикали.

— Это владения Танцующего на лезвии ножа! — громко продекламировал малец, заставляя Бэша поперхнуться, а Валю пошевелиться и вытянуть шею. — Он поручил мне...

— Ой, да что он там мог тебе поручить?!

— Да, не выдумывай...

— Оврэк Бэш даже о твоем существовании не знает!

— Слыхом ни слыхивал...

Валя кривила губы и таращила глаза, подпихивая локтем лежащего рядом Бэша. А тот лишь отмахивался.

— Вы не смеете трогать его доверенное лицо! Иначе...

Парень, похоже, решил идти ва-банк. Но слова словами, и они никого не напугали. Разве что белок, которым вскрик мальца показался слишком громким.

— А ну, иди сюда, представитель...

После угроз последовали крики и звук возни.

"Видимо, потасовка таки будет иметь место", — подумала Валя и снова толкнула Бэша локтем в бок.

— Давай, иди спасай своего представителя...

Оврэк замотал головой. Им ни к чему лишние встречи! Чем меньше народа знает о передвижении парочки, тем лучше. Кто их знает, может, они здесь в этой глуши пророчество про приход Дарительницы наизусть знают?! И появление молчаливого проводника и девушки с перебинтованной рукой вызовет ажиотаж?!

А Валя, слыша гаденькие смешки и звуки ударов, продолжала давить на совесть охотника:

— Ты что, собираешься все вот так и оставить? Поставь на место нахалов!

Зло прищурившись, Оврэк фыркнул на девушку, снял с плеча котомку, достал свой большой охотничий нож и поднялся, выходя из укрытия.

Троица была увлечена футболом, роль мяча в котором исполнял парнишка в большом подпоясанном балахоне. У парня уже была разбита губа, но он продолжал неумело махать руками. Более опытные его товарищи успевали увернуться.

— Гм, гм... — озвучила тихий выход своего попутчика Валентина, не дождавшись развязки и выбираясь из укрытия вслед за Оврэком.

Бэш, едва сдерживая бешенное желание придушить не вовремя встрявшую девушку, обернулся к Явь-Богине.

— А что? — одними губами переспросила Валя, разводя руками. Она-то считала, что Танцующий на лезвии ножа должен был появиться куда более эффектно. Сальто там сделать или выскочить, как черт из табакерки, издавая победный клич индейцев.

— Это что еще за паяц? — самый большой из троицы сделал несколько шагов в сторону Оврэка. Двое других остались на месте. Один из них держал пацана-грушу, вывернув ему руку, а второй, заломив бровь и заткнув большие пальцы рук за пояс, рассматривал Валю.

В отличие от Бэша, местные ребята были одеты. "Альфа-самец" — так его мысленно окрестила Валя, имел знак отличия на лице — обожженную щеку и на одежде — жилетку. Остальные были одеты просто в рубахи и штаны грубо сшитые и заправленные в высокие сапоги.

Так как Оврэк не ответил на вопрос про паяца, но продолжил движение, "альфа-самец" оглянулся на товарищей, ища поддержки, а затем достал из-за голенища нож. Чуть поменьше охотничьего, но все равно тоже внушительный.

— Ты кто такой? — снова повторил свой вопрос, но уже с явной угрозой.

Бэш остановился, склонил голову, словно прислушиваясь к отголоскам заданного вопроса.

Но вместо Оврэка ответил малец в балахоне:

— Это он... он... — тараща глаза и выкручивая шею, парень буквально пожирал мужчину глазами.

— Кто — он?

— Он... Танцующий на лезвии ножа...

Валя в предвкушении потирала руки.

— Парня отпустите! — приказала она, кивая в сторону балахона.

— Булька, займись!

"Альфа" бросил приказ через плечо, кивая в сторону Вали. Тот, кого обозвали смешной кличкой, медленно, усмехаясь гаденько, двинулся в сторону девушки. Бэш насторожился, но виду не подал. Очень хотелось в очередной раз ничего не делать, чтобы обстоятельства смогли сами преподать урок выскочке.

Тем временем самый главный в банде сделал пугающий выпад, но охотника не напугал. Оврэк умудрялся следить краем глаза и за Валей, и за мальцом, и за главарем шайки. И если возникла бы необходимость, уложил бы всех одной левой.

— Булька... — хохотнула Валентина, выходя на ровное место, заигрывая с немытым парнем и провоцируя его. — Булька... тебя, наверное, так назвали, потому что ты умеешь дуть пузыри? Носом, когда сопли некому подтереть...

"Альфа" хохотнул, но от Бэша взгляда не отвел. Зато сам Булька вскипел. И вместо того, чтобы броситься на Валю, просто, набычившись, попер пешим ходом. Девушка, взвизгнув, бросилась наутек, лавируя между деревьев.

Видя, как Явь-Богиня забавляется, Бэш полностью посвятил свое внимание "Альфе".

— Смотри, какой у меня ножик красавец! — хвалился хмырь, бросая солнечные зайчики лезвием прямо в глаза Оврэку. — Потанцуешь, а, на его лезвии?

Охотник ждал. Чуть сведя брови к переносице, щурился, прикрывая глаза ресницами, чтобы блики от солнца не так сильно слепили. Валя продолжала удивительно проворно бегать в тяжелых и неудобных башмаках. Видимо, раны уже полностью затянулись...

— Хоп! — новый выпад "Альфы" совпал с резким движением руки Бэша: выскользнувший из ладони нож угодил тяжелой рукоятью прямо в центр бронированного глупостью лба хулигана. Глаза хмыря мгновенно скучились к носу, губы перекосились, и выражение лица стало еще более туповатым, чем было изначально задумано природой.

Чуть покачиваясь, "Альфа" постоял еще некоторое время, а затем рухнул лицом вперед. Никто не бросился его поддерживать.

Падение главаря шайки заставило Бульку замереть и позабыть о девушке. Не понимая, отчего его товарищ упал, Булька пропустил удар. Валя не церемонилась и со всей дури припарковала свой тяжелый башмак аккурат между ног преследователя.

Сдавленно замычали все мужчины, кроме стоящего в полусогнутой позе мальчишки — он не мог видеть предательского удара.

— Пацана отпусти! — снова приказала Валя.

Повторять дважды не пришлось. Третий член шайки, оставшись в меньшинстве, бросил пацана и побежал так, что пятки засверкали. Валентина довольно потерла руки.

Бэш преследуемый взглядом, полным обожания, вернулся в укрытие, забрал котомку и направился к девушке.

— Дырку в нем не прожги! — толкнула Валя пацана, заставляя того моргнуть и начать дышать. — Деревня далеко? — правильно угадав намерения Оврэка, иномирянка поставила вопрос ребром.

— А? — все еще не соображая, переспросил малец.

— Деревня твоя, говорю, далеко?

Пацан, открыв рот от восхищения, глядя на Оврэка, махнул неопределенно рукой.

Валя вздохнула и снова потрясла парня за плечо:

— Идти сколько, спрашиваю?!

— Да!

После такого ответа Валентина решила, что добиться чего-то вразумительного от поклонника Танцующего на лезвии ножа будет невозможно, и оставила попытки.

До селения дошли довольно быстро. Вале даже показалось, что лес ожил и деревья сами выстроились в аллею, выпуская путников из чащи прямо к задворкам чахлых домов. Но девушка снова отмахнулась, решив, что лес, как и полагается в окультуренных зонах, прореживают лесники, оставляя удобные для прогулок тропы.

Деревня оптимизма не вселяла. Некогда ухоженные дворы теперь в большинстве своем заросли сорной травой, дома покосились, крыши прохудились, заборы повалились. Почерневшее от старости дерево стен навевало тоску смертную, и даже отблески апельсинового заката не добавляли шарма. Скорее — придавали оттенка обреченности.

Зайдя чуть дальше, Валя обнаружила дворы с более приличными домами, хотя и они не отличались изысканностью. Подслеповатые окошки, не струганые доски, свалки мусора, навоз и лужи — все это не говорило, а громко кричало: здесь нет цивилизации!

Забравшаяся было в грудь надежда на скорое избавление от навязанных обязательств, рассыпалась прахом, когда Валя попыталась обнаружить хоть какой-то признак ушедшей в прошлое советской империи. Ни ржавых телефонных будок, ни покосившихся телеграфных столбов, ни велосипедов с треугольной рамой, ни бетонных конструкций. Ничего!

Оттаявший от первого шока парень заменил Валю на посту глашатая. Он без умолку болтал, рассказывая, кто где живет, кто их встречает хмурыми или заинтересованными взглядами. И все вел их по улицам, вел. Словно хотел всем жителям деревни показать, что он — самый настоящий поверенный в делах Танцующего на лезвии ножа!

С каждым поворотом заборы у дворов становились выше, щели, в которые можно было бы заглянуть и подсмотреть — уже, а улицы — чище. За очередным поворотом обнаружилась неправильной формы площадь с множеством уходящих в разные стороны улочек, с одной широкой, ведущей на пригорок к самому высокому забору и громогласным питейным заведением.

"Типичный шахтерский городок", — отметила про себя Валя. Она видела не раз такое: богатый двор местного князька, который подгреб под себя абсолютно все, что могло принести прибыль в деревне. Работяги трудились на рудниках и шахтах, принося прибыль хозяину, и тратили заработанные гроши у него же в кабаке — единственном на всю округу.

Валя могла дать голову на отсечение: самым значимым событием в этой богом забытой деревне становится проезд раз в полгода длинного экспресса типа "Красная стрела", когда все ребятишки высыпают из своих дворов и выстраиваются на полустанке, который пассажиры богатого состава даже не замечают — так быстро пролетают его мимо...

— Ищите, где поспать? — отвлек от размышлений вопрос, заданный толстяком в засаленной рубахе и с травинкой в уголке масляно улыбающегося рта. Вале такой взгляд не понравился. И хоть рядом стоял человек-гора, она гордо вскинула голову, готовая дать отпор самостоятельно. — Тебе можем предложить сеновал. А девке найдем место под боком...

Почесывая пузо, здоровяк качнулся. Со всех сторон послышались хохотки: деревня жила своей жизнью, выпивохи свисали через перила, сидели на ступенях или на выставленных на улицу скамьях, разносчица в сером переднике, тяжело вздохнув, с сочувствием поглядела на Валю. Этот взгляд стал последней каплей:

— Под чьим-то жирным боком, толстяк? — девушка осмелилась протянуть руку и ткнуть пальцем в объемный живот.

Толпа заволновалась не меньше сала на талии любителя травинок. Он округлил глаза, но вышедший вперед Бэш заставил местного попятиться.

— Что ты, дядя Боч! — вдруг влез между спорщиками парень в балахоне. — Не надо! Это Танцующий на лезвии ножа! Не надо так...

Еще больше, чем незапланированные выпады Вали, Оврэку не нравилось, как лебезил пацан. Его мужчина тоже запихнул себе за спину, показывая всем своим видом и подопечным, и местным — он сам может постоять за себя. Не будь он Танцующий на лезвии ножа!

Но, как обычно бывает, не все, что планируется, реализовывается.

Валентина, развернувшись и прижавшись спиной к спине Оврэка, наблюдала, как очень медленно, но крайне опасно передвигаются от двери к двери, от стены к стене перемазанные грязью местные выпивохи. В голове возник образ болотной жижи. Густой. Вязкой. Живой. Она шевелилась, делала вид, что дышит, а на самом деле просто притворялась, чтобы завлечь к себе и затянуть трясиной, сковав тело и волю. Валя уже испытывала подобное, когда в детский дом приехали рекруты и наперебой рассказывали, как здорово жить и работать в далеких необъезженных человеком краях. У кого-то загорались глаза, а девушка готова была сломя голову, бежать как можно дальше от этого болота.

Хотя... разве не затянуло ее другое болото? Еще больше притворявшееся живым и красочным?

Но не время было думать о карьере и предателе Витечке. Следовала что-то предпринимать сейчас. Потому что нарастающий гул в ушах и ком в груди не давали покоя, вызывали чувство нарастающей опасности и тревоги.

Внезапно мысль о душистом и мягком сене показалась более привлекательной, чем недавно посетившее желание вымыться под горячим душем в незнакомом доме. Валя дернула за руку пацана:

— Эй, пацан, давай, веди нас на сеновал...

Шепот девушки услышал и Оврэк, уважительно отметив, что на данным момент решение идти, куда предлагают — лучшее решение. Даже в устах Явь-Богини. Хотя другая половина его души готова была взбунтоваться: Богиня и на сеновале?!

— Я отведу! — выпрыгнул чертенок из-за спины охотника и стал толкать парочку, беспрестанно оглядываясь на толстяка.

Нехотя пятясь, Оврэк поддавался, но глаз с грязной толпы не сводил. Отметил, что даже женщин легкого поведения среди жителей не было. Совсем плохо дело, если так... Валя для них виделась лакомым кусочком.