Нечистик

— Только не говори, что нам от них что-то надобно.

— Именно, надобно. И без оного никуда не деться.

Парень безвольно опустил плечи, покорившись очередному предстоящему броску в омут с головой.

— Но тебе еще главное неведомо.

— Что? — сын мельника воззрился на учителя. Что еще хоронилось за пазухой хозяина черной хаты?

— За тем, что нам нужно придется отправиться тебе.

— Куда это отправиться? И что нам, Волосяник подери, надобно?

— Ну, на первый вопрос ты и сам можешь ответить, чай не дурак.

— Неужто в озеро? Но зачем?

— Там лежит затонувшая телега со сломанной осью.

— Да, ты с ума сошел! Как же я целую телегу на берег вытащу?

— Да погоди же. Выслушай. Вот правду говорят — у страха глаза велики.

— Велики! Кто ж захочет в логово к озерницам лезть?! Мне, знаешь ли, до конца моих дней воспоминаний об одной Зазовке хватит! — Малку ни за что не хотелось окунаться в мокрую обитель озерных девок. А их несмолкающий гомон вмиг вырастил из страха панику.

— А как же Лесун? Да выбор между топором и виселицей?

— В сравнении с озерницами все это — не более чем тявкающий щенок.

— Да ты никак просто девок боишься! — заключил ведьмак.

Юноша не посчитал нужным даже отвечать на едкое замечание учителя. И только поджал губы. Малк сам себе сейчас напомнил не то Ладу, не то Немиру. Но то, что водяные девки навсегда уведут его в мрачное водяное царство, и представить было страшно.

— И неужто сам не желаешь проверить, так ли хороши озерницы, как о них молва людская сказывает?

Юноша мотнул головой.

— Чего-чего, Малк, мельников сын, но трусости я от тебя не ожидал, — зашел с другой стороны ведьмак.

— А чего ж сам к ним лезть не хочешь?

— Я стану их с берега отвлекать.

— А это, по-твоему, смело? Так, давай я их отвлеку, пока ты за телегой в озеро сплаваешь?!

— Дурья твоя башка, — спокойно спросил ведьмак, — как же ты их отвлекать станешь, если взгляду озерниц противостоять не сможешь? К тому же, как мне помнится, когда мы с тобой договор заключили, ты во всем обещал меня слушать, так?

Малк молчал, ни в какую, не желая соглашаться с правотой учителя. Хотя уже понял, что проиграл.

— Не все так страшно. Поверь, я сумею сделать так, чтобы они все были над водой, пока ты станешь телегу искать. Тем паче тащить тебе ее всю не придется. Только ось.

— И как же я ось у телеги отберу? Топором там орудовать стану, что ли? — юноша окончательно сдался.

— Ну, вот теперь, когда паника из тебя вышла, слушай. Меч пройдет сквозь дерево, как по маслу, и легко поможет отделить ось. А нужна она, чтобы кол для упыря сделать.

— А сломанная ось от обычной телеги, не затонувшей в лесном озере, кишащем водяными девками, нам не подойдет? — Малк в последний раз попытался образумить ведьмака.

— Подойдет.

— Вот! — обрадовался юноша.

— Да только скоро полнолуние.

— И что?

— А то, что только кол из той оси, что на дне Гиблого озера схоронена, и может упыря в полнолуние утихомирить. Никому неведомо поспеем ли мы управиться с кровопивцем до того, как ночное светило округлится. А перестраховаться надобно. А теперь скидывай сапоги да одежу!

— Это еще зачем? — возмутился юноша.

— А, по-твоему озерницы одетые ходят да плавают?

— Какая разница, если ты их отвлекать будешь. Они и не увидят меня.

— Буду. Да только ведь в озерном царстве помимо самих девок еще и рыбы да иные твари водятся. Как думаешь, увидев человека, снующего по дну, они своим хозяйкам об том не расскажут?

— Ну, а мужики среди них есть? — начал нехотя раздеваться юноша.

— Есть. Не бедуй, легко за своего сойдешь.

— Ну, тогда самый главный вопрос — как же я под водой дышать стану? Озеро, поди, глубокое, коли там телега затонула, да еще и целый выводок водяных девок да их мужиков живет.

— Есть у меня кое-какое снадобье, с ним ты не только под водой не хуже рыб дышать будешь, но и видеть, и плавать подобно самим озерницам сумеешь, — ведьмак нащупал в сумке что-то и вытащил наружу.

— Знаю я твои зелья. Выпьешь, а потом сам собой перестанешь быть да еще и с нечистиками побратаешься, — недовольно подумал Малк, припомнив, что ему говорил жрец о колдовском отваре, коим юноша был опоен без своего ведома.

— Вот, выпей, — на ладони учителя лежала крохотная фляга. Обнаженный юноша со скривленным от недовольства лицом, притоптывая от холода, взял предлагаемое варево.

— До дна, — уточнил ведьмак. Малк откупорил флягу и поднес к носу. Запах напомнил любимые цветы Лады, медуницы. Мгновенно представший перед глазами образ дочери лесничего придал решимости — и юноша тут же осушил сосуд. В этот раз перемены оказались не такими незаметными. Воздух вдруг стал жечь легкие. Столь привычные и желанные солнечные лучи захлестали по глазам, которые в свою очередь будто заволокла пелена. Наверное, именно так видят старики. Между пальцами на руках и ногах повисло что-то липкое. А хребет, словно выбравшись наружу, без труда мог определить направление ветра. Холода Малк больше не ощущал.

— Ну, вот и все. Готов, — довольно заключил ведьмак. Юноша тоже обратил новоявленный мутный взор на себя. Смугловатая от природы кожа стала даже бледнее, чем у Лады. Да, чего там сравнивать — она приобрела синеватый оттенок, как у мертвяка. Между раздвинутыми пальцами (ставшими необычайно тонкими и длинными) красовались перепонки. Ступни стали напоминать лягушачьи ласты. Гадость редкостная! Ощущать себя волколаком было куда приятнее. Там мощь, скорость. А тут... Жаба недоделанная! Малк с трудом удержал себя от плевка. (А ведь он еще не знал, что его волосы позеленели!)

— Ну, а теперь нам пора. Запомни, пока ты не услышишь, что я не привлек к себе внимание всех озерниц и не выманил их наружу, в воду не лезь.

— А как же мне понять — я ведь их языка не знаю?

— Так я уже с тобой на нем разговариваю, — хитровато улыбнулся ведьмак. С языка юноши чуть было вновь ни сорвался плевок.

— Пока будешь ждать здесь. А я зайду с другой стороны. Дальше. Как нырнешь, ищи телегу. Думаю, озерницы ее в самый центр дна затащили — катать друг друга.

Малк не стал долго размышлять над тем, кого они в нее запрягали — догадки неприятно пугали.

— Вот, меч не забудь. Он сейчас твоим вернейшим спутником станет. Да, и не трогай там ничего.

Взять черен рукой-ластом стало делом непростым. Но юноша быстро освоился — свой первый, хотя и деревянный, меч он получил еще в три года.

— Но, постарайся не использовать его, ни на что, кроме как на добычу оси, тем паче супротив озерниц. Они обид не забывают — и обязательно отомстят. Хоть через колодезную воду, но найдут, как до тебя добраться, — предостерег учитель, — да, и самое главное: в глаза им не смотри, а то даже я помочь не сумею. Утянут под воду — только и поминай, как звали. Все понял?

Юноша кивнул. Побыстрее бы все это закончить да в деревню податься.

— Тогда я пошел, — ведьмак стал удаляться, но в голове Малка пронеслась последняя фраза учителя. — Кстати, это не я тебя умом-травой опоил.

Юноша присел и стал ждать. Попробовал почесать затылок, но мягкая ладонь-плавник выгнулась наружу. Кто ж тогда, интересно, его умнее сделать захотел да убавить страха перед нечистиками? Ладно, это потом. Сейчас о деревне думать надобно. Юноша прислушался — гомон перестал напоминать птичий и превратился в речь. Но толком различить, о чем говорили озерницы, не удавалось — слишком уж много голосов звучало одновременно. Надо ж, хоть и водяные девки, а болтать любят не меньше обычных. Услышать мужские голоса у Малка тоже не получилось. Наверное, в воде сидят. Им-то, небось, свои волосы чесать незачем. Озерницы-то ведь только за этим на берег выходят. Ну, когда за людьми не охотятся.

Тут, мысли Малка прервал разнесшаяся речь ведьмака. Озерницы мигом стихли. Добрался-таки! Волна тревоги прокатилась по телу, но вместо привычного ускорения биения сердца внутри что-то глухо булькнуло. И снова во рту собралась слюна для плевка.

Жаба! Как есть жаба! Он превратился в обычную жабу! Большего унижения и придумать сложно.

— Дозвольте приветствовать вас, красны девицы, — говорил ведьмак.

— Зачем пришел? — фыркнула одна из озерниц.

— Не окажете ли мне честь и ни покличете ли Ласкатуху?

— Она не хочет тебя видеть.

— Кто дозволил тебе за нее говорить, Кавка? — слова ведьмака облачились в угрозу. — Позови!

— Сам и зови, ведьмак! — ответил раздраженный голос. — Нечего тебе здесь делать! Оставь ее в покое!

— Кавка! — вмешался третий голос. — Не смей!

— Но паненка, я только хотела...

— Замолчи!

— Да, паненка.

— Что тебе нужно в наших краях, ведьмак? — вопрос словно по щеке хлестнул. Кажись, это была та самая паненка.

— А ты всех сюда вывела, или кто нашего разговора из твоих все-таки не учует?

— Ты же знаешь, я не могу говорить с тобой наедине здесь, на поверхности. Идем в воду, там мы сможем остаться только вдвоем.

— Я бы с радостью, да только, мыслю, не дышать мне тогда боле воздухом...

Малк понял — пора. Осторожно ступая по траве, он бесшумно подошел к воде, такой черной, что даже уголь рядом с ней показался бы серым. Рассмотреть дно чудилось невозможным. Мутно, темно. Бр-р-р! Да еще это проклятое рыбье зрение. Юноша слегка присел, оттолкнулся от берега, зажмурился и нырнул.

И лишь стоило ему открыть под водой глаза, как озеро преобразилось. Да, что говорить — Малк еще не видал ничего подобного! Вода вопреки ожиданиям нежно ласкала кожу. Раньше он такого не замечал. Она не холодила и даже не чудилась мокрой. Было легко и приятно, уж точно не хуже, чем на воздухе.

Поначалу юноша пытался грести как всегда, но от этого тело быстро слабело и выдыхалось. Тогда, поддавшись нахлынувшему инстинкту, Малк стал продвигаться сквозь призрачную, почти неощутимую толщу зеленоватой стихии подобно змее или угрю. Это оказалось куда лучше. Извиваться всем телом обнаружилось делом несложным и даже доставляющим наслаждение.

Юноша осмотрелся. Сейчас он видел прекрасно. Даже то, что вода почти не пропускала солнечный свет, ничуть не лишало зрения остроты. Вот и замечательно! Осталось только найти телегу со сломанной осью.

Только да не только.

Озеро оказалось совсем не таким маленьким, как думал Малк. Подобно перевернутой воронке, оно сильно расширялось ко дну, которое юноша так и не сумел разглядеть — уж слишком далече то пролегало, да и множество колышущихся водорослей прозрачности обзору не добавляли. Каменные берега сильно скрадывали ширину озера, словно заботливая мать, укрывая свои недра. Только безумец мог самовольно прийти сюда. Нужно было действовать быстро. Еще неизвестно, как долго ведьмак сумеет удерживать внимание озерниц. Не дай Тихоня, с ними встретиться!

Малк изо всех сил рванул ко дну. Томно дрейфующие водоросли покорно расступились, лишь бы пришлый не мешал их медленным танцам. То здесь, то там сновали и юркали мелкие рыбешки. Юноше сдавалось, что плыл он уже довольно долго, но дно все еще пряталось где-то в глубине. Зато кругом, прямо из недр пучины, величественно росли огромные колонны, сплошь поросшие пушистой красно-бурой тиной. Ненароком ударившись об один из столбов, Малк быстро понял, что тот из камня. На еще большей глубине стало ясно, что это не просто колонны, а часть строений озерниц. Вот те на! А люди всю жизнь твердили, что водяные девы спят в огромных раковинах, подобно мидиям.

Еще через некоторое время сын мельника понял, насколько сложно ему будет найти телегу — перед глазами предстал гигантский город. Он весь состоял из каменных домов-пещерок и выходивших из их крыш колонн. Малк не стал боле снижаться, а поплыл над дивным селением. Интересно, а кладбища здесь тоже имеются?

Некоторые каменные столбы походили на стволы деревьев, формы иных явно позаимствовали у извивавшихся водорослей. Одна колонна сильно отличалась от прочих. И главным образом невероятными размерами. Юноша подплыл к ней ближе. По толщине она превосходила даже древний дуб, укрывшись под ветвями которого, Малк не раз целовал Ладу, а ее верхушка терялась где-то далеко вверху, среди гарцующих водорослей. Дом, из коего выходила гигантская колонна, тоже оказался намного крупнее остальных. Парень покружил около столба и совершенно случайно, заприметил прямо подле исполинского дома очертания телеги. Обрадовавшийся юноша стал снижаться. Подплывая ближе, он понял, что нашел.

Часть повозки опутали озерная поросль и раковины, над прочей носились как сумасшедшие мелкие рыбешки. Но самое важное, сломанная ось оказалась абсолютно доступна. Без раздумий, сын мельника стал резать ее мечом. Как и обещал учитель, лезвие мгновенно проскользнуло сквозь древесину, как сквозь топленое масло. Второй разрез был сделан также легко. Сжимая в одной руке добытое, а в другой — меч, Малк так обрадовался простоте выполненного задания, что набрался храбрости заглянуть в одно из жилищ. Должен же он выяснить: спят ли озерницы в раковинах?!

В пещере царила непроглядная темнота. Как ни вглядывался юноша — различить хоть что-то, так и не удалось. Хотя... Малк пригляделся повнимательней. Нет, он не ошибся, из самой глубины действительно доносилось свечение. Его диковинная многоцветность и переливчатость манили к себе. В конце концов, ничего такого не случится, если юноша всего только утолит свое любопытство. Парень решился — и, стараясь не обращать внимания на вопящее чувство осторожности, все-таки вторгся в чужое жилище. Сын мельника подплыл ближе к загадочному радужному сиянию, которое источал невиданной красоты черный жемчуг размером с человечий глаз. Камень был впечатан в стену.

— Не место этакому великолепию прозябать в глубине черной пещеры! — решил сходу Малк. — Такой жемчуг должен радовать и восхищать людей, а не томиться в недрах стены. Вот нежная шея Ладушки подходит для него как нельзя кстати. А здесь-то на камень и смотреть-то некому. А озерницы, если что, сумеют найти еще. Чай раковин на дне немало!

Верный меч легко выскреб необыкновенный самоцвет. Но это оказалось большой ошибкой. Лишь только рука сжала увесистую добычу, как в пещере что-то запищало. Юноша отпрянул:

— Что за...

Звук стал расти. Соседние дома тут же подхватили его — и в мгновение ока одинокая маленькая пищалка преобразовалась в лавину и заполнила собой всю зеленоватую толщу. В ответ с поверхности озера донесся рассерженный рев водяных девок. Малк, так и не успев ничего рассмотреть, бросился прочь из города.

Главное, добраться до водорослевых зарослей. Там он попробует затеряться. Авось озерницы не заметят!

Тело изгибалось так быстро, словно его били конвульсии. В мозге пульсировала злость, смешанная со страшным желанием поскорее выбраться наружу. Зачем же он полез внутрь пещеры?! Зачем посягнул на чужое добро? Ведьмак же предупреждал! Малк корил себя, на чем свет стоит, но легче не становилось. Едва достигнув гарцующих лент, юноша почувствовал, как вокруг него заколыхалась вода. Он выдавшимся наружу хребтом чуял: в город возвращается разгневанное полчище. Озерницы молчали, но вода словно нагрелась от их ярости. Казалось, еще чуть-чуть — и закипит!