Нечистик

Глаза Малка сузились, а челюсти сжались. Ишь, не чета ее сыночку! Но юноша продолжал смирно стоять.

— Зачем же такой умнице и красавице, как Ладушка, мельничихой становиться? Она лучшего заслуживает. Тем паче, что ее отец, упаси Знич37 его душу, скончался.

Малк отвел голову в строну и вдруг ощутил, как, от случайно увиденного, по лбу заструился пот. В углу избы мирно стоял, тот самый кол, который они с ведьмаком с таким трудом добыли и отправили в сердце упыря. Дура — баба! Знала бы, что натворила! Сумерки без малого превратились в непроглядную тьму. Где-то очень-очень далеко колдовской ночной взгляд с трудом уловил призрачный, почти растаявший луч солнца, уже скатившегося под землю. Медлить больше было нельзя. Малк подпрыгнул и, ловко подтянувшись, очутился внутри хаты.

— А-а-а-а! — завизжала женщина. — Да как ты смеешь! Вот вернется сын...

Но Малк не дозволил ей договорить, зажав рот ладонью:

— Зачем криками тишину рубить? Еще привлечешь кого незваного, — рука парня юркнула с дорожную сумку и извлекла лозу. Постояличиха в страхе наблюдала, как змеиные путы обвиваются вокруг ее запястий и щиколоток, не давая двигаться.

— Ты уж прости. Да только не следовало упыря в дом тащить. Его место в сырой землице, — Малк аккуратно вставил женщине в рот кляп. Странно, но она даже не сопротивлялась. И только тут юноша понял, что постояличиха больше не обращала на него никакого внимания. То, к чему приковало ее взгляд, полный немого ужаса, находилось за спиной парня. Мозг мгновенно сообразил, что именно это могло быть. Малк, выхватив меч, со скоростью ветра напал на ухмыляющуюся тварь, сидевшую в гробу. И не промазал. Лезвие отсекло когтистую руку по локоть. Но кровопивец этого даже не заметил. Его чудовищная улыбка стала еще шире, демонстрируя без стеснения невероятное количество зубов и длинный язык-жало. Ведьмак был прав: в упыре умерли абсолютно все части души, которые некогда принадлежали человеку. Теперь даже его глаза напоминали два кровяных шара с черными точками в центре.

Позже Малк и сам не сумел бы объяснить, как ему удалось в одиночку справиться с перерожденным упырем. Богатырское тело двигалось с умопомрачительной быстротой, словно превратившись в бездушное боевое орудие. Сама душа, будто отделилась и наблюдала поединок со стороны. Но главное было даже не в том, что юноша смог опомниться только после того, как закопал нечистика за границей кладбища, хорошенько обсыпав могилу маком. А в том, что он уже практически вернул ведьмаку свободу, а Ладе и волколаку человечий вид: на дне сумки лежало два куска запеченной на костре плоти кровопивца. Уже возвращаясь на постоялый двор, Малк обнаружил и еще один добрый момент — появился свидетель, который сможет подтвердить, что упырь и его учитель — две абсолютно разные сути.

Однако, когда потерявшая сознание постояличиха пришла в себя после нескольких капель живой воды, стало ясно: свидетелем ей не бывать. Женщина почему-то запамятовала все, что происходило в ее доме. Последнее о чем она могла рассказать, так это проводы ее сына к князю. Но с другой стороны неплохо было уже то, что она никому не станет выказывать своих ошибочных догадок, почему и за что ведьмак с Малком убили ее постояльца.

Глава 16 Казнь ведьмака

Сумерки давно уступили место непроглядной тьме. Непроглядной для всех, но только не для Малка. После того, как упырь с колом в сердце оказался погребенным под внушительной земляной насыпью, щедро очерченной семенами мака, ночь больше не представала порождением нечистиков и покровительницей разных тварей, противных человеческому существу. Наоборот, душа окуталась покоем и надеждой, даже уверенностью, что завтра, наконец, все закончится. Вздох принес в легкие приятную свежесть. Эх, жаль, что ведьмак отберет все свои дары по окончании договора. Ну, без обращения в волколака и уж тем паче в жабу (юношу передернуло от представших образов перепончатых пальцев и белесой кожи) Малк бы точно обошелся. Но вот умение видеть в темноте, словно днем, хотелось бы оставить себе навсегда.

Лада присела на подставленную перчатку.

— Устала?

Птица склонила головку. Юноше даже почудилось, что сапфировый цвет глаз несколько потерял свою глубину и насыщенность.

— Я тоже. Думаю, мы заслужили отдых. Хотя бы короткий. Только вот куда податься?

Возвращаться в родительскую хату не хотелось. Идти в дом к Ладе тоже мыслилось неправильным. Хозяйка там все-таки Ядя, хоть и наверняка все еще находится у мельников. Конечно, неплохо было бы заночевать где-нибудь в стогу. Но недалече от ямы, где томился ведьмак. Что ж, вот и решение — надобно направиться к мельнице. Авось это дурачье давно по домам разошлось. Малк ни за чтобы не поверил, что сын кузнеца выдюжит провести целую ночь в качестве стража ведьмака. Да, и выпивоха, видать, забылся хмельным сном у себя дома.

Однако юношу ждал неприятный сюрприз. Мало того, что пьянчуга остался сторожить ведьмака вместе с сыном кузнеца. Так к ним еще и мельник присоединился. Малк издали различил недремлющие и даже не согретые пивом фигуры людей. Потому, как бы ни хотелось поделиться с ведьмаком последними событиями, стоило подождать до утра.

Юноша укрылся под ветвями ели, как когда-то вместе со жрецом. Желудок заныл, сигнализируя о том, что в него давно не опускали ни крошки. Но, если это можно было потерпеть, то бороться с набегающим ухватистым сном оказалось довольно трудно. Парень посмотрел на любую, уютно устроившуюся под человечьим боком и спрятавшую головку под крылом. Ее умиротворенный вид так и призывал отпустить душу в страну сновидений. Но что-то никак не давало покоя. Недавнюю безмятежность, как рукой, сняло. И Малк понял почему. Мельник зачем-то решил нести дозор разом с остальными. И вряд ли это было связано с самоотдачей общему делу и желанием присмотреть за неудачливыми стражами. Не хотелось признавать, но все же, скорее всего, мельник желал воспользоваться ситуацией и расквитаться с ведьмаком. Если уже этого не сделал... Внезапно, Малк весь покрылся испариной от страшного предположения. Он резко вскочил на ноги, тем самым разбудив Ладу, и выглянул из-под ели. Троица охранителей не спала, о чем-то оживленно беседуя. В душу закралось отвратительное подозрение. Нет, они не могли! Не посмели бы! Андрусь же велел не трогать ведьмака.

Тишину пронзил резкий стук в окно. Малыши уже спали. Волколак тоже забылся сном. Лекарка в который раз улыбнулась, мысленно поблагодарив богов, что они дозволили вовремя ей встретить обращенного зверя. Чтобы случилось с этим незадачливым волколаком, кабы он остался один? Вон, спит крепче сурка. Даже острый слух не мешает. А еще охранять всех их собрался. Стук повторился. Кому-то не терпелось попасть внутрь.

— Сейчас, сейчас подойду. Только не кричи. Пусть детки спят, они достаточно натерпелись, — женщина распахнула окно и увидела на ближней ветке сидящую ворону с куском бересты в клюве. Марыся протянула руку, в которую птица охотно выплюнула свою ношу. Женщина быстро пробежала глазами наскоро нацарапанные слова: "Уводи детей, за ними идут. В деревне еще лютует упырь. Каруша поможет..."

— Ох ты, милая, — женщина обессилено присела на лавку, словно полученное известие повисло тяжелым камнем на груди. Легкий взгляд глаз-угольков нежно погладил каждого из сопящих малышей и немного задержался на волколаке. Бедные, их так не хотелось будить. Сколько еще испытаний они все должны преодолеть, прежде чем кровопивец найдет, наконец, упокоение?

— Ка-а-ар! — громко крикнула ворона, словно призывая женщину поторопиться.

— А ты, видать, и есть Каруша? — обернулась к пернатой гостье лекарка. — Погодь, я сейчас тебя попотчую. Поди, умаялась? От деревни до черной хаты путь неблизкий, даже для крыла.

Ворожея вытащила из печи горшок и вынула из него кусок мяса. Положив скоромную снедь перед Карушей, Марыся тут же стала сбираться. Она и не думала брать слишком много. Да, только ведь неведомо, сколько им в лесу пережидать придется. Детишек кормить чем-то надобно. Волколак-то так и не набрался умения охотится. Совсем скоро дорожная сумка раздулась от содержимого. В ней нашли место хлеб, сало, несколько картофелин да квасок. Не запамятовала знахарка положить и пару порошков да травок целебных. Так, мало ли чего. Одно только ее беспокоило — куда идти? Женщина плохо знала эти места, так как никогда не смела вторгаться во владения ведьмака. А с детишками, даже на спине волколака по болотам далеко не уйдешь. Да и у нее за спиной уж давно не один и не два десятка годков прожитых.

Кошка, оттолкнувшись от пола, ловко приземлилась подле клевавшей мясо вороны. Зеленоглазый зверек и не мыслил нападать на птицу. Наоборот, он словно пришел поприветствовать старую знакомую, пропев протяжное "Мя-я-яу". Каруша на мгновение оторвалась от смачного куска и ответила таким же долгим "Ка-а-ар".

— Просыпайтесь, — с жалостью, но по необходимости стала будить лекарка малышей. Волколак проснулся сам. Еще не совсем понимая, что происходит вокруг, он бестолково вращал желтыми глазами.

— Подымайтесь, детки, уходить надобно.

— Зачем? — тер кулачками веки самый крохотный мальчик.

— А, я поняла! Мы домой возвращаемся! — ошибочно догадалась дочка вдовицы Марьяны.

— Нет, заинька, пока нам надо подальше от беды уйти. А дома она как раз вовсю лютует.

— Куда ж тогда мы пойдем? Ночь ведь на дворе! — испугалась девочка.

— В лес пойдем, от греха да лиха подальше. Спрячемся, пока ведьмак с Малком злодея изловят.

— Но ведь они уже пошли на него охотиться в деревню. Зачем же нам отсюда уходить? — не понимали малыши.

— Пошли-то пошли. Да только злодей может и про эту хату проведать. Оттого надобно поскорее спрятаться, — и чтобы хоть как-то отвлечь зевающих и собирающихся детишек от мрачных мыслей и воспоминаний о доме, Марыся указала им на ворону. — А вон, поглядите, кто к нам пожаловал. Это Каруша. Это она нас предупредила.

Малыши разом обернулись в сторону окна, где вопреки привычному круговороту природы мирно соседствовали кошка и ворона.

— Здорово! А ее можно потрогать? — спросил один из мальчиков.

— А кошка с нами пойдет? — тут же встрял другой.

— А волколак?

— А можно я на волколаке поеду?

— Нет, я!

Вопросы сыпались один за другим. Словно крупа из прогрызенного мышами мешка.

— Погодьте! Не все разом. Давайте-ка собирайтесь, а я вам все расскажу, — улыбнулась женщина, довольная тем, что малыши так быстро отвлеклись от расспросов о доме и нечистике.

Малк неслышно подбирался к яме, где сидел ведьмак. У него не имелось цели заглянуть внутрь — только удостовериться, что с учителем все в порядке. А для этого было бы довольно и слова полоненного. Как назло, стражи тоже смолкли. Эх, давно юноша не слыхал в голове голоса ведьмака. Неужто тот больше не мог читать его мысли? Сейчас бы это пришлось к месту.

Юноша распластавшись на земле, вдыхал пряные запахи — и никогда еще жизнь не казалась ему такой хрупкой, такой нежной и такой желанной. Даже тогда, когда Зазовка почти сумела отделить его душу от тела. Даже тогда, когда перед глазами мерещились топор и виселица. Даже тогда, когда на расстоянии выдоха от него проплывали искаженные злобой озерницы. Даже тогда, когда Лесун, а потом и упырь чуть ли ни отправили его в Вырай. Видать оттого, что в этот раз Палянра грозила совсем не Малку.

Сын мельника подполз еще ближе. Кажись до сих пор его никто не приметил. Он лежал, надеясь, дождаться хоть какого-нибудь знака, говорящего, что учитель жив-здоров.

— Эй, ведьмин выродок! — к яме подошел сын кузнеца, прочие из стога не показывались. — Жрать хочешь?

После долгой паузы раздался ответ ведьмака, успокоивший сердце:

— Оставь себе, я обойдусь.

— Что человеческая еда не по вкусу? Тебе крови подавай?! — разозлился отказом страж. — Ну и дохни с голодухи! Чтоб ты сгнил к утру!

Плевок вырвался изо рта молодого мастера и полетел в яму. В ответ не раздалось ни звука. Жив! Однако возвращаться под ель Малк не спешил. Он больше не доверял отцу. Лучше остаться здесь до утра и проследить, чтобы с ведьмаком не учинили своевольной расправы. Что ж пока кругом правила темнота, это не чудилось сложным. К тому ж охранители-то не по сторонам глядят, а полоненного стерегут. Значит, опасаться быть замеченным не стоит. Юноша подложил сумку под голову и перевернулся на спину. Зябкая свежесть ползла за шиворот, но терпеть оказалось несложно. Все не чета тому холоду, что пробирал их со жрецом в яме. Не выдержавшая одиночества пустельга, снова устроилась под теплым боком возлюбленного. Серые облака, напоминавшие дым, делили небо, притупляя сияние золотого диска. Почти полнолуние. Видать, уже в такую ночь сила нечистиков возрастает. Как хорошо, что упырь больше ни на кого не сможет напасть.

Веки наливались тяжестью. Сон накатывал все чаще — и прогонять его становилось труднее. Мысли стали рваться и путаться. Малк на мгновение прикрыл веки, но разлепить их так и не сумел. Поджидавший сон плотно навалился на уставшего юношу.

Малку снилось, что упырь вновь вылез из могилы и, улыбаясь отвратительным ртом, произнес:

— Думал, что расквитался со мной? Ты слишком слаб, чтоб тягаться с нашим братом!

Юноша, подавляя страх, сжимал в руке верный колдовской меч:

— Что ж, стало быть, я попробую снова!

Но вдруг клинок стал извиваться, превратившись в лозу Зазовки и, выскользнув из рук, скрылся среди густой травы. Теперь ученик ведьмака представал беззащитным — и подмоги было искать не у кого. Но отступать он не привык. А с некоторых пор нечистики пугали не больше обычных разбойников с большой дороги. Юноша не сводил полного презрения взгляда с упыря. Но то, что стало происходить дальше, заставило сердце, залитое отвагой, позорно бежать в пятки. Лицо нечистика расплылось — и на глазах приобрело черты родного отца. Изменившийся кровопивец в мгновение ока метнулся к ошарашенному юноше, обнял неодолимыми ледяными руками богатырское тело и прошептал в самое ухо:

— Не ожидал?

Острый язык впился в мочку, высасывая из проколотого отверстия теплое благодатное питье. От боли Малк резко распахнул глаза. Подле головы крутилась взволнованная пустельга. Это она поклевывала ухо, силясь разбудить любого. Вот, что навеяло ужасный сон. Хвала богам, что все это оказалось не взаправду. Лада дважды отрывисто крикнула, сетуя на медлительность юноши. Малк сел и огляделся. В стороне, где находилась яма с ведьмаком, собралась целая толпа.

— Опять все в сборе! Да, что ж там случилось на этот раз? — юноша вскочил на ноги и устремился к сборищу. — Хоть бы с учителем ничего не сделали. Надо ж, как это я уснул?

В центре опять стоял мельник и в чем-то убеждал остальных. Малк незаметно присоединился к селянам. Одновременно с ним подоспел и сын кузнеца. Интересно, куда отлучался этот неженка? Пробравшись в центр, задыхаясь от бега, тот возвестил:

— Андрусь и его жена мертвы! Их нечистик высосал!

— Нет! Снова! Как это случилось? — отдельные вопли смешались в общий гул. Каждый второй селянин был готов лишиться чувств от страха. Малком и самим овладел шок — как такое могло произойти, если ночью он самолично упыря в землю отправил?