Неделя: Истории Данкелбурга

Лукавит! Безусловно, лукавит, и я не верю этим словам. Внутри меня крутится нездоровое торжество по причине того, что я, кажется, раскусила обман этого необычайно хитрого человека!

Остаётся только подгадать момент и вывести его на чистую воду...

— Но, с другой стороны, — продолжил свою мысль Эрик, — Мильо был вполне достоин любви. Вот только искал её не там...

— А где же ему следовало искать? — ехидно поддела я блондина.

Он совершенно естественно пожал плечами, показывая, что ответа у него нет. Похоже на то, что речь его была не подготовлена заранее, не продумана наперёд. Он просто говорит по ходу то, что думает... или хочет думать...

— Не мне указывать бывшему рыцарю...

— Но сам-то ты на рыцаря очень похож!

Блондин отметил мою шутку смехом:

— Сэр Эрик Одноглазый, да? Честно говоря, образ рыцаря излишне романизирован. Видишь ли, на самом деле рыцари больше занимались рутиной вознёй со своим хозяйством, охотами, балами, тем же разбойничеством, ну и, конечно же, выгодно женились... В списке важных дел защита невинных, спасение принцесс, рассыпание комплиментов дамам, военные подвиги и убийства драконов стояли у них одними из последних.

— И ещё заучивали имена родственников! А я помню свою родню лишь до прабабушек и прадедушек...

В который раз на глаза упал вьющийся чёрный локон...

— Совсем неплохо! — похвалил меня Эрик, — Я, кажется, уже и не помню имени отца...

Пока мы вдвоём весело смеялись над очередной шуткой и просто наслаждались приятным времяпрепровождением, официантка принесла наш заказ. В комплекте к блюду две палочки, управиться с которыми не так-то просто. Лишь с помощью советов Эрика я кое-как наловчилась пользоваться ими.

Попробовала первый кусочек — вроде бы, рис да рыба, но соусы и специи делают с простыми ингредиентами что-то волшебное!

Я поспешила поделиться впечатлениями с Эриком:

— Очень вкусно! Это просто восхитительно!

— Рад, что угадал с блюдом!

— А вот скажи: почему именно эта кухня?

— Видишь ли, Катарина, — для пущей убедительности Эрик размахивает в воздухе палочками, подобно дирижёру, — Интуиция подсказала мне, что ты никогда раньше эту кухню не пробовала. А я всеми руками за то, чтобы люди, по возможности, испробовали в жизни как можно больше.

— То есть, здешняя атмосфера, освещение, запахи и еда не влияют на человека и не развязывают ему язык? — с деланной строгостью спросила я, так и сыпля сарказмом.

— Вовсе нет, Катарина. Да и стоит ли так подходить к этому? Считай лучше, что мои методы остались позади, а сейчас идёт исключительно дружеское общение...

— Так тебе удобнее?

— Да! — не стал скрывать Эрик.

Какое-то время мы ели и болтали о всякой ерунде, делясь друг с другом самыми своими смелыми замечаниями и сокровенными тайнами — обещание обязывало! Прошло довольно много времени, но его хода мы оба совершенно не замечали...

С Гарри мы общались мало. Если подумать и вспомнить те дни, что мы были вместе, то в голову приходит всего одна мысль — мы общались очень мало. Говорили, в основном, о всяких нежностях, не имеющих смысла, делали без конца однотипные комплименты.

Пожалуй, мы никогда серьёзно не изливали душу друг другу...

Гарри часто бывал на работе, я тоже много времени проводила в магазине с Минди. Порой он звонил и говорил что-нибудь приятное, но сейчас я понимаю, что делал он это не из-за острого желания сказать действительно что-то красивое, не для того, чтобы поднять мне настроение, а просто потому что так полагается... В наше время полагается насиловать телефон и названивать любимому человеку...

И я, и Гарри делали это потому, что так требовалось по негласному правилу. А вот хотели ли мы этого? Хотели ли мы вообще общаться?

Как ни странно, но сейчас этот вопрос не покидает мою голову. Гарри давно покинул мою жизнь, а этот вопрос никак не покидает мою голову...

Но если любимый Гарри, самый лучший человек в моей жизни был мне не нужен в качестве того, кто выслушает меня и скажет что-то в ответ, то зачем ещё он был мне нужен? Молча обнимать и целовать меня, дарить тепло своего сердца? Возможно ли это без нормального общения?

Глупости в моей голове роятся, как сомли вокруг радиовышки. Познать мудрость через глупость? Возможно в этом содержится гораздо больше смысла, чем я предполагала изначально...

— Как тебе чай? — спросил Эрик, салютуя полупустой чашкой.

— Не так сильно поражает воображение, как я того ожидала. Возможно, я уже слишком устала, чтобы удивляться ещё...

— В самом деле, уже десять часов...

— Уже? — брови сами собой скакнули вверх, — Да у меня ощущение, что прошло никак не меньше нескольких суток, а тут всего-то несколько часов! Давно у меня не было таких насыщенных дней!

Эрик ещё раз чинно поднял чашку, словно говоря: 'На здоровье, Катарина!' Вот он отпивает ещё чуть-чуть и ставит чашку на столик, после чего залезает себе во внутренний карман, чтобы достать кошелёк. Как и всякий порядочный джентльмен, он собирается расплатиться сам.

Похоже, день подходит к концу. А ведь ещё столько всего хочется узнать у этого крайне необычного человека, окружённого практически ощутимым ореолом тайны!

Не теряя времени зря, я решила поскорее приступить к интересующим меня вопросам, первый из которых давно вертится на языке:

— Так выходит, что ты, Эрик против отношений, которые не имеют права претендовать на настоящие чувства?

Не отрываясь от подсчёта купюр, психолог Эрик Пансмакер утвердительно кивнул:

— Категорически против этого непотребства!

Сказал настолько ровным голосом, словно бы нарочно старается не выразить своим баритоном ни единой эмоции, а возможно, в самом деле ничего при своих словах не испытывает...

Не всегда бывает легко понять этого человека...

— То есть, я правильно понимаю, что ты приемлешь только отношения, основанные на самых сильных эмоциях, отношения, которые смело можно назвать настоящей любовью?

— Да, отношения на века, которые способны выдержать удар любого несчастья, начиная от финансовых трудностей и заканчивая сильнейшими трудностями во взаимопонимании и взаимоуважении. Только на настоящую любовь и следует тратить время...

— Но сколько же нужно времени, чтобы эту настоящую любовь найти!

Эрик внимательно меня выслушал, глядя мне чётко в глаза. Его ответ последовал незамедлительно:

— Конечно много! Наивно было бы рассчитывать, что мало! На мой взгляд, в мире в принципе ничто хорошее и качественное быстро не делается: города возводят веками, тысячелетиями изобретают человеческие блага, десятками лет растут благородные деревья, поэты годами создают гениальные стихи! Всё требует времени, и торопиться во всех этих случаях чревато низким качеством и, как следствие, полной бесполезностью...

— Но так же нельзя! Невозможно же годами ждать одного единственного человека! Чувства они же постоянно бурлят, они требуют выхода! Порой надо его им давать!

— Да уж, осознанно идти на неминуемую боль ради временного удовольствия... Видишь ли, этот процесс называется в народе мазохизмом...

— Слушай, Эрик! Ты неправ! Нельзя же с таким категоричным мнением подходить к отношениям между мужчиной и женщиной! Это неестественно!

— А я ни разу не сказал, что это естественно! — равнодушно парировал Эрик, — Просто высказываю своё мнение, считая его достаточно авторитетным...

— Но неправильным! — согласиться с тем бредом, что он говорит я просто не могу.

— Как знать... — с улыбкой пожал плечами Эрик.

Подошла официантка, постукивая деревянными подошвами на ремешках, и забрала плату за ужин. Судя по её довольной улыбке, Эрик проявил щедрость и оставил немалые чаевые.

— А вот сколько у тебя было девушек? Неужели ни одной?

— Пусть тебя это не смущает, но действительно у меня не было ни одной девушки.

Почему же он так бесстрастно врёт — даже ухом не повёл, когда произносил эти слова...

Нужно задать такой вопрос, который наверняка изобличит его ложь:

— Ты, что же, ещё девственник?

Единственный голубой глаз Эрика засверкал искорками искреннего веселия и стал прямо выкатываться из орбиты, рот скривился от чудной улыбки, он поджал подбородок. Спустя мгновение Эрик уже хохотал во всю силу, даже не пытаясь себя сдерживать!

Редкие посетители покосились на странного молодого человека, который расшумелся на весь зал. Мне даже стало как-то неловко...

— Девственник? Да ты что? Я, конечно, против пустых отношений, но я не против половых контактов!

— Теперь я совсем тебя не понимаю, — обижено проронила я.

— Да, согласен, требуется пояснить мою фразу. Итак, секс бывает трёх видов: секс для продолжения рода, секс как способ передачи эмоций и чувств и секс как физиологический процесс. Секс для продолжения рода — это вообще отдельный разговор, поэтому я его касаться не буду. Бывает также секс как способ передачи эмоций — в этом случае он становится сугубо интимным, серьёзным процессом, возможным только между двумя людьми, испытывающими сильные чувства друг к другу. В этом случае он является логичным продолжением любви и любовных отношений. Но также секс может существовать и как простая нужна человеческого организма, такая же, как голод или жажда. Её утоление является необходимым для нормальной жизнедеятельности организма, хотя к любви и чувствам такой секс никакого отношения не имеет! Отношения и секс — это зачастую звенья одной цепи, но они могут существовать и разобщёно...

— То есть, пустые отношения ты не одобряешь, а секс без обязательств одобряешь?

— Разумеется! Во время секса оба партнёра получают то, что хотят, расходятся, забывают друг друга и оба остаются довольными! В случае с отношениями такое не выйдет, ведь расставание непременно связано с болью... Боль — это основной критерий моей оценки...

— Не такой уж этот критерий и важный...

— Не для меня, — не желал сдаваться Эрик.

Несколько минут спустя мы уже садились в автомобиль.

Машина несётся вперёд, объезжая неторопливые авто, еле катящиеся по своим делам. На Данкелбург уже давно спустилась настоящая ночь.

Эрик не гонит, но и ехал при этом довольно быстро. Шины певуче шуршат по неровностям асфальта. Мимо проносятся огни, сливаясь в единые гирлянды, похожие на те, что висят на крыше восточного ресторанчика.

На улицах почти не осталось людей — всюду пустые тротуары, тихие проулки, площади, аллеи.

День кончается, и Данкелбург приобретает свой истинный вид одинокого, пустого старика с серебром седины в волосах. Ворчливое и неприветливое создание с крайне скверным характером...

Этот город невозможно полюбить...

Я честно пыталась сделать это, но так ничего и не получилось.

Гул мотора нежно нашёптывает на ухо сладкие песни, стараясь убаюкать. Только сейчас я осознала, какая сильная усталость свалилась на меня! Конечности налились свинцом! В любую секунду веки могут закрыться...

Чувствую себя не вполне бодро. Вяло растеклась по сидению, лениво смотрю по сторонам — это всё, что я могу в это время делать.

— Катарина, ты, как я погляжу, сильно устала.

— О, какой ты проницательный! — шутливо поддела я Эрика.

Блондин ответил лёгким смешком — судя по голосу, он тоже нуждается в отдыхе!

— Когда ты проснулся, Эрик?

Одноглазый отвёл глаза в сторону, вспоминая точную цифру:

— В шесть часов утра, в воскресение...

Поражённая до глубины души, я не нашлась, что ответить. Тут, опять же, на меня напала сильнейшая зевота, так что пришлось срочно прикрывать рот ладонью. Я сама держусь из последних сил, а уж Эрик-то должен валиться с ног. Но нет — уверенно ведёт авто по улицам.

Поворот, машина чуть-чуть взбрыкнула, проезжая по плохо утопленным в асфальт трамвайным рельсам, и двинулся по узкой дорожке к моему дому.

Я уже практически заснула, как авто остановилось, и слева хлопнула дверь. Вскоре дверца открылась с моей стороны, и меня обхватили сильные руки Эрика. Сонливость тут же как рукой сняло, но я продолжила притворяться...

Он поднял меня по ступенькам к моей двери, чудом не наткнувшись ни на что в полной темноте. Помогая блондину, я достала ключи, найти которые на сей раз оказалось на удивление просто, и вставила в замочную скважину. Два поворота, и дверь открылась.

Эрик внёс меня внутрь и положил на диване в гостиной, после чего вернулся, чтобы прикрыть за собой дверь.

— Ну, — зайдя в комнату, он звучно хлопнул в ладоши и растёр их, — Вот и подошёл к концу день, а значит, моя работа окончена!

— Ты отлично поработал, Эрик! Мне было очень хорошо!

— И сейчас? Вот именно сейчас тебе хорошо, ты хорошо себя чувствуешь?

Прислушиваться к своим глубоким внутренним ощущениям не стоило: всё лежит на поверхности:

— Да, чувствую себя хорошо!

— А ведь именно сегодня тебя бросил любимый человек. Именно сегодня, всего-то каких-то семь часов назад тебя бросил человек, которого, как ты считала, ты любишь больше всего...

— Я не понимаю, Эрик, ты хочешь заставить меня чувствовать стыд?

— Вовсе нет! О чём ты? Я думал, ты поймёшь кое-что другое... и ты, я думаю, поняла...

Единственный глаз Эрика строго посмотрел мне прямо в душу, заглянул в самые недра моего сознания. Таким взглядом можно прожигать насквозь, если вдруг возникнет желание.

А что же я поняла? Он имеет в виду именно те самые шальные мысли, которые я категорически отказываюсь признавать? Всего лишь четыре простых и коротких слова...

Эрик продолжает ждать...

С моих губ сорвалась совсем простая фраза. Я даже и не ожидала, что признаться в этом прямо сейчас будет так просто:

— Я его не любила.

— И он тебя не любил, вы оба не любили друг друга... Случайный контакт, случайные отношения, обречённые на расставание и боль... Почему же ты сразу этого не поняла, когда между вами только начало что-то налаживаться. Ошибка многих — отключать голову, когда начинает говорить сердце... Если не хочешь больше вот так же плакать в парке, будь более внимательна к окружающим тебя мужчинам...

— Да, второй раз ты уже можешь не появиться... Но, этот твой взгляд на отношения... Я не могу его принять! Он слишком категоричен! Так нельзя жить!

— У меня вышло! — пожал плечами Эрик и спрятал руки за спиной, — И ничуть не жалею.

В том весь Эрик — везде и всюду быть не таким, как остальные. Это вовсе не вычурная показуха, направленная на привлечение всеобщего внимания. Просто он так живёт. Это, конечно же, нагло с моей стороны, но я с уверенностью могу сказать, что отлично поняла этого человека всего за день!

Такой хороший человек. Пусть он говорит иначе, но в нём нисколько не чувствуется матёрого профессионала-психолога. Он просто человек, готовым в меру сил помочь, ради сомнительной возможности попасть в рай...

Жаль, что его дни практически сочтены...

Я поднялась из лежачего положения и села на диване. Эрик моментально присел рядом. Он просто сидит рядом. А мне просто хочется обнять его и прижаться покрепче...

А что потом? Ему придётся уйти. А если он не уйдёт, то всё равно жизнь его продлится недолго... Что в итоге? Расставание неизбежно, неизбежна боль. Разве не об этом мне только сегодня говорил Эрик?