Человечина (в доработке)

Вайнштейн, уселся в кресло, вытирая лохматые ляжки сказал деловито:

— Знать время своей смерти — палка о двух концах, с одной стороны повод для аффективных реакций, ведь инстинкт самосохранения это главный инстинкт после инстинкта размножения, а может, и перед, с другой же стороны — упорядочивает остаток жизни, позволяет успеть завершить дела, подвести итоги. Первое нежелательно, а если вы поведете себя по второму типу, то я могу рассказать, как вам суждено умереть и когда.

— Уж сделайте милость?

— Разве что последнюю, — ответил Фима. — скоро, как только стемнеет.

— Действительно, скоро, — сказал я и выхлебал коньяк, — а как? — Мартель хорошо хватанул по голове, появилось ощущение ирреальности.

— А вот это уже лишнее. — Фима налил себе и мне еще. — Прекрасный напиток, не так ли?

— Мне надо позвонить, — сказал я.

— Шутите?

— Совершенно серьезно, — мотнул я башкой, — маме скажу, что б не волновалась.

Фима махнул рукой, подошел один из доставивших меня в особняк мордоворотов, протянул мобильник. Фима протянул аппарат мне.

— Звоните. — и добавил, — маме.

И тут до меня дошло, что у мамы нет мобильника, что она уехала на три дня к подруге, а телефон этой подруги на клочке бумажки записан и лежит в бумажнике с правами. Весело. Пока Фима не заметил моего замешательства, я набрал номер Белова.

Сашка взял трубку сразу.

— Серега?

— Да, мама, это я.

— Не ссы в компот, Серега, — сказал Белов, — тяни время, мы за забором.

— Хорошо, ма, — сказал я, — не волнуйся, я задержусь по делам.

— Удачи, Серый, тяни время... трепись. Поторгуйся с ним еще!

— Хорошо, — довольно мрачно сказал я и отключил аппарат. Телефон вдруг выскользнул из моих пальцев подобно куску мыла и упал в бассейн. — Ой! Извините!

Вайнштейн поглядел вслед мобильнику.

— Жалко, хороший был аппарат. — он поглядел на золотой Роллекс на волосатом запястье, — ну. Что ж ваше время истекло. Советую не сопротивляться, говорят в каком настроении человек уходит на тот свет, в таком и находится потом его душа. Вы верите в жизнь после смерти?

— Верю, — просто ответил я, — я — православный.

— Может, хотите помолиться? — душевная щедрость Вайнштейна не знает границ.

— Очень хочу, — я старался говорить серьезно, и волнение сдерживал, понимая, что Белов готовит штурм особняка.

Ко мне подошли три охранника, коротко скомандовали "Пошли", я поднялся, оценил ситуацию, расположение противника, и решил пока не дергаться. Белов сказал тянуть время, а не форсировать ситуацию. Я действительно молился, в голове по кругу шло "Отче наш" и "Господи, помилуй!"

Меня отвели в гараж, огромный и больше похожий на строительный склад, мешки с цементом, бетономешалка, коробки и банки с краской. Раздался негромкий хлопок. Меня втолкнули в гараж и захлопнули за мной дверь. Я обошел помещение. Внутренняя дверь — заперта, голые кирпичные стены, земляной пол, яма для ремонта, откопана, но не отделана бетоном. Я подошел к воротам, поискал щель, нету, уплотнитель из пенистой резины, гараж теплый. Со двора раздалось несколько выстрелов... тишина. Я подобрал обломок кирпича и принялся долбить в воротину, как в колокол.

— Серега! Хорош шуметь! — в гараже стоял Белов, в камуфляже, бронежилете и с автоматом в руках. Загромыхала воротина и откатилась, впуская вечернюю прохладу, а я только сейчас заметил, что стою на земле в одних трусах, и замерз.

— Сашка, сволочь, чего тянул? Вы их взяли? — я застучал зубами и говорил отрывисто и заикаясь.

— Шмот твой где остался? В бассейне?

— Ввы Вайнштейна взяли?

— Козла, с которым ты разговаривал? — Белов дурачился.

— Это хозяин Им-инк. Вайнштейн Фима.

Мы вышли в бассейн, одежда моя лежала на стуле, как и оставил. Пока я одевался, к бассейну вышли трое в камуфляже. Один стянул маску. Белов пошел к нему.

— Ну?

— Восемнадцать молдаван — строителей, и больше — никого.

Среди охраны Фимы не было ни одного похожего на молдаванина.

— Оделся? — Белов махнул рукой команде, и, повернувшись ко мне, сказал: — Пойдем, поглядишь, может, кого узнаешь?

Мы обошли особняк, напоминающий готический средневековый замок. В свете прожекторов испуганно гомонила черноволосая и смуглая толпа. Беловские ребята выстроили всех в одну шеренгу, и я прошелся, осматривая их. Знакомых лиц нет. Я развел руками, Белов разочарованно крякнул.

— Все равно им не уйти.

— То есть? — я удивился. — кстати, а что за стрельба была?

— Пару доберманов уложили.

За забором раздались два хлопка и ударили длинные очереди.

— Да что они там? — Белов и большая часть группы помчались к воротам. Я рванул следом. Мы еще только подбегали к калитке, как над забором поднялось оранжевое пламя, грохнуло. Я подождал пока омоновцы пробегут через калитку, и вышел следом. На дороге полыхал знакомый ландкрузер. К Белову подбежал боец, доложил:

— Товарищ майор, они прошли по "скорпиону", на приказ остановиться не отреагировали, мы дали по колесам, они начали стрелять, и мы дали на поражение. Видно, попали в бак.

— Видно, обидно... — заворчал Белов. — Ну, погасите его! Вода в доме есть?

Пока молдаване таскали ведрами воду, заливали джип, мы с Беловым отошли к особняку.

— Саш, это особняк Вайнщтейна... — я пытался сформулировать мысль, но одну, сменяла другая, я запнулся, — Слушай, а как ты узнал, где я? — тут до меня дошло, — Погоди, ты слушал наш разговор с Фимой?

— Так точно, — глумливо сказал Белов, — Ты хорошо держался. Только это не Вайнштейна особняк, Серега, дом принадлежит некоей Т. Дьячковой.

— Кому? — я удивился, но ненадолго, — А что удивляться? Она знает, что в ее владениях происходит?

— А ты как думаешь, куда вдруг делась охрана?

— Действительно.

— Да все просто, Серега, охраной этого объекта занимается фирма Аяс-3. Вопросы еще есть?

— Никак нет, товарищ майор, — ответил я, — или лучше по немецки?

— Сам ты это слово, — ответил Белов.

Брожения за воротами закончились, из джипа извлекли три трупа.

— Пойдем, поглядим на шашлык на косточках "по-карски", — сказал Белов.

— Ну, ты циник, Саша.

— Да ладно тебе, давай рассматривай, есть тут твой Фима?

Я осмотрел почерневшие трупы. Фима ростом не выше метр семьдесяти, но лежачим я его не представлял.

— Майор Белов, кто из них меньше метра семидесяти?

— У меня рулетки в кармане нет, — отрезал Сашка, — сейчас принесут, измерим всех.

Фима исчез.

— В розыск дашь? План "перехват"? — приставал я к Белову.

— Какой, в жопу, перехват? — удивился Белов, — тут до Москвы тридцать километров, до Красногорска и Одинцова — столько же, и кругом правительственные дачи и особняки олигархов. Чтоб среди этого говна найти твоего Вайнштейна, нужна армия. И помяни мои слова — его тут никогда не было, у него железное алиби на этот вечер.

— Да уж... — возразить тут нечего, Сашка прав, а по эпитетам очевидно что сильно расстроен.

— Сашка, а наш разговор вы писали?

— Ну, писали... — уныло сказал Белов, — а толку? Санкции на прослушку не брали, оперативная запись можно всунуть на суде, и как судья решит, так и будет, но до суда надо довести. А для следователя прокуратуры эта запись — не аргумент. Да и опознание по голосу, дело такое... В общем, скользкий тип этот твой Фима, без мыла в... — почему-то Сашка умолчал, куда может влезть без мыла Господин Вайнштейн. Разговор перешел в разряд пустого болтания и свернулся в тишину.

Мы не стали дожидаться скорой и эвакуатора для джипа, погрузились в газельку Беловскую и покатили в Москву.

— Серега, зайдешь ко мне?

Я поглядел на часы, час уже.

— А ты не в Убопу?

— А что мне сейчас там делать? Допрашивать некого, а отчет об операции я завтра утром напишу. Поехали. Ленка вернулась.

Это новость! Жена Сашкина вернулась. Небо на землю упало.

— А куда уходила?

— Да никуда, у бабки одной комнату снимала. Упрямая.

— А вернулась почему? Осознала неправоту?

Газель въехала в Москву, и Белов крикнул водителю: "Через Щукино проскочи, мы сойдем".

— Сашка, а оружие?

— А что с ним случится? Завтра на работу отвезу. Не бери в голову. — Сашка стащил бронежилет, отключил рожок и все сложил в спортивную сумку. Туда же сунул шерстяную шапочку-маску. Машина притормозила на Берзарина, и мы вышли, не доезжая до Октябрьского поля.

Белов открыл своим ключом. Ленка привидением в шелковой ночнушке, не продирая глаз, выплыла из спальни и молча повисла на Сашкиной шее, поцеловала, промычала "Здравствуй, Сережа. Я сплю, ладно?"

— Спи, спи, — сказал Белов, — мы сами разберемся, — повернувшись ко мне, — Пойдем на кухню.

Сашка стянул берцы, пятнистую камуфляжку и поманил за собой на кухню. Небогато живет московская милиция. Небольшая двушка, оставшаяся Сашке от родителей и махонькая шестиметровая кухня. Сашка выставил на стол порезанные вдоль на четвертинки соленые огурцы, тарелку с холодной отварной картошкой, порубил бородинский крупными ломтями, настругал сала в блюдце, и извлек из холодильника овальную селедочницу с кусочками в масле, посыпанными зеленым лучком, поставил два рубчатых стакана, береженые как раз для таких случаев и из морозилки извлек полбутылки Русского размера, налил по полстакана, пустую бутылку кинул в ведро под раковиной.

— Ну, давай, — сказал Сашка, накрыв стакан ладонью, и я, повторив его жест, стукнул глухо по его стакану. Вдруг Сашка поставил свой стакан. — Погоди! Нет... Погоди, — повторил он, и вышел в коридор, вернувшись протянул мне конверт. — Чуть не забыл, Звягинцев просил передать. — снова поднял стакан, — Давай помянем, раба Божьего Андрея.

Я оторопел. Звягинцев умер? Что случилось? Я так и спросил.

Сашка выцедил стакан, зажал рукавом рот, зажмурился, побагровел, шмыгнув носом, ответил:

— На прошлой неделе, поехал в Таджикистан, что-то там происходило, операция прошла успешно, потеря одна — Капитан Звягинцев. Перед отъездом оставил вот это, читай давай.

Я, молча, глотком выдул свой стакан, сунул четвертушку соленого огурца в рот, раскрыл конверт. Выпали две бумажки ксерокопии. Я развернул. Выписка какая-то. Читаю.

"19.09 совершена сделка купли-продажи ООО "Хоругвь" Владельца ЗАО "Новая русская газета". Сумма сделки— 5 млн у.е. Владелец ООО "Хоругвь" Хабаров Е.К. Покупатель — частное лицо, гражданин Израиля Голдфарб Арон Цви"

Фамилия нотариуса. Приписка: сделка на утверждении МИНФИНА РФ, налоги выплачены. Я поглядел на Белова.

— Саш, сколько времени нужно на утверждение сделки МИНФИНОМ?

— ХЗ, — сказал Сашка, — от десяти дней до двух недель. Я точно не помню, но это обычные сроки для нашей бюрократии. А что?

— Продали нашу НРГ, — ответил я, — с потрохами. Гражданину Израиля. Молодец Хабаров. Вот, сука! Значит, десять дней? А что, за эти десять дней новый хозяин не может навести свои порядки?

— Может, но не думаю, что станет... — Сашка открыл морозилку и достал непочатую бутылку, — продолжим?

— Один раз, Саш.

— Как скажешь. — Он налил еще по 100 граммов. Я поглядел на второй листок, там было на компе напечатано: "19.09 состоялся трансфер на сумму 150 млн долларов со счета Вайнштейна Е. в Манхеттен-банке, на счет Хабарова Е.К. в отделение BNP в Женеве.

P.S. Счета оформлены на подставных лиц, перевод произведен управляющими компаниями, сделка законна. Материал не может использоваться как юридический документ"

— Саш, а почему не станет? — я стукнул стаканом по стакану Белова, — за удачу.

— За удачу, — отозвался Белов, — слишком скандально. Для них сейчас шум ни к чему. Хотя, кто их поймет?

— Завтра покажу это Лебедеву.

— А ты уверен, что он не знает? — Сашка как всегда прав. — Что ты можешь сделать?

— Я не знаю. Я отправлял материал в прокуратуру, вернули с комментарием: "нарушений закона нет". Зацепка была за все эти убийства, но ты сам видишь, они цепляют Аяс, и никак не относятся ни к клубам, ни к Бест-Лайф, а пока деньги качаются, ничего не сделать.

Белов выпил, молча ел. Я ждал. Наконец, Сашка сказал:

— Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся.

Я усмехнулся.

— Говори свой "умный вещь", товарищ Мимин.

— Они тебя в покое не оставят. Машинка запущена. Спрячься, Серега, на месяц, лучше на два... Это первое. Второе, материал весь, надо передать кому-то, кто достаточно влиятелен в правительстве, близок к президенту, или, по крайней мере, может ему все это передать, а сам — тикай. Я тебе охрану обеспечить не смогу. Честно.

Я почесал затылок. Ума от этого не прибавилось.

— Куда ж мне деться?

— Ума не приложу, чем меньше народу будет знать, куда, тем лучше для тебя. Бери отпуск и уматывай. Машину оставь во дворе управления, сохраним в лучшем виде. Деньги есть?

Я кивнул.

— Полно. Я обналичил Маринкины.

— Что думаешь делать?

Я пожал плечами. Не думал об этом...

— Может, детскому дому отдать?

— Руководство разворует. — Белов пессимистично скривился, — Прут все, любой возьми, воруют... где по мелкому, где по крупному. А уж добровольные пожертвования... Купи шмотья для детей, и выдай лично, — Сашка махал пальцем у меня перед носом, — потом приедешь через две недели, а они как ходили в обносках со спущенными рукавами, так и ходят. На вопрос — где вещи? Ответят — украли, продали, отобрали незнакомые мальчишки... все что угодно. И концов не найти. Купи себе что-нибудь, или пусть полежат до лучших времен.

— Ладно, разберусь. — я поглядел на дисплей мобильника 2:45. — я переночую у тебя?

— Не вопрос. Диван в гостиной — твой, белье счас принесу.

Сашка убрел в комнаты, а я, подперев щеку рукой, остался на кухне, думать.

Легко сказать — спрячься, возьми отпуск. Мы с Маринкой отпуск уже истратили. С другой стороны, очевидно, что работать мне осталось если выживу — несколько дней, пока господин Голдфарб, а точнее Фима Вайнштейн, не распорядится о кадровых перестановках. Что ж мне предпринять? Прокуратуру они блокировали, и, судя по сухой отписке, обсуждать там нечего. Спрятаться? Куда? За бугор выскочить? Проход через границу заметят, лучше всего спрятаться где-нибудь в России. Остается выбрать — где? Мне нужно сменить машину. Чернушку я завтра отгоню Белову. Купить жигуля убитого, штуки за полторы... Ниву, например, и умотать втихаря. Завтра в гараже и узнаю, что есть для продажи...

Белов кинул мне на руки банное полотенце.

— Зубной щетки, извини, запаса нет. Жуй орбит без сахара или дирол с мочевиной. — не может Белов не постебаться.

— Тьфу на тебя!

Я ополоснулся под душем и, накрывшись пододеяльником, у Сашки отопление не отключается, стоит регулятор на батареях, вытянулся на спине, закрыл глаза и ощутил, что жутко устал... смертельно.

Глава 7

С этого начинается каждое утро.

Екатеринбург. Группой подростков избиты два студента Уральского политехнеческого университета. По рассказам свидетелей, вечером, во двор общежития УПУ вбежала группа из двух десятков мальчишек лет пятнадцати. На лавочке у подъезда сидели студенты, юноши и девушки из стран Африки. Подростки сразу набросились на студентов, Юноши афиканцы вступили в драку, двое против двадцати, девушки убежали в здание, дежурная вызвала милицию, бой длился не больше пяти минут. По команде неизвестного руководителя подростки побросали обрезки труб, арматуры и убежали. Милиция прибыла через десять минут, два студента из Нигерии госпитализированы с переломами и черепными травмами. По горячим следам задержаны семеро нападавших. Как оказалось, африканцы неплохо владеют рукопашным боем, из личных дел студентов, удалось выяснить, оба были офицерами армии Нигерии. Только благодаря тому, что они оказали сопротивление нападавшим, удалось задержать часть хулиганов. Начато расследование.