— Кто же этого не хочет! — оживился высокий.
— Далеко ли то место, откуда меня забрали?
— Совсем рядом, — ответил низкий. — А что?
— А то, что там побиты пятьдесят моих врагов. Сейчас идём туда, и вы срезаете у них кошели, забираете сумки и оружие. Снесём всё это в лес и разделим. Я бы и сам этим занялся, да мешает рана. Поможете мне, и не надо ходить на заработки. Всё лето можно валяться и греть пузо. Ну как?
— Пошлите быстрее, господин, пока туда никто не приехал! — заторопился низкий.
— Я пешком не пойду, — отказался Клод. — Приведите лошадь. А вторую пусть кто-нибудь из вас возьмёт в повод.
Глава 11
Клод догнал своих на пятый день, когда они остановились в первом трактире по ту сторону границы. Было время обеда, когда он въехал в его ворота и едва успел соскочить с начавшей падать лошади. Остановив ей сердце, юноша обратился к уставившемуся на него слуге:
— Мне нужно поесть и отдохнуть. У вас есть свободные комнаты? Вы меня понимаете?
— Всё есть, господин, — ответил слуга. — А что делать с лошадью?
— Делайте, что хотите, только вначале снимите с неё мои сумки.
Павшую лошадь нужно было переворачивать, поэтому слуге пришлось сбегать за подмогой. После этого он с сумками в руках вошёл в заведение вслед за приезжим.
— Рад гостю! — встретил юношу трактирщик. — Чем могу быть вам полезен?
— Мне нужно отдохнуть и подкрепиться, — ответил Клод. — Ещё я купил бы у вас коня. Мой только что пал.
— У меня есть две свободные комнаты, — сказал хозяин. — Можете выбирать любую. А коней на продажу нет. Я их покупаю, но ближе к лету, когда много постояльцев. Но вчера ко мне приехали господа, у которых есть лишние лошади. Поговорите с ними, может, одну продадут вам.
— Кто они? — насторожился Клод.
— Довольно пёстрая компания. Они, как и вы, из Вирены. Приехали на огромном возке, который тут же продали мне. Сами-то уже не могут на нём ехать. Лошадей оставили себе, а у меня купили для них корм.
— И куда же делось это чудо? — спросил юноша.
— Стоит на заднем дворе. Вы что будете делать вначале, заселяться или есть?
— Ведите меня к ним, — ответил Клод. — Это мои спутники.
— Свен отведёт, — сказал трактирщик. — Только в их комнатах нет свободных кроватей.
— Для себя я сниму комнату. Можете подать обед в неё?
— Не извольте беспокоиться, сделаем в лучшем виде! Свен, проводи господина.
Слуга с сумками затопал по лестнице на второй этаж, а Клод поспешил за ним.
— Вам в какую комнату, господин? — спросил он, когда свернули за угол коридора. — В этой у нас господа, а в эту заселили дам. Остальные свободны, потому что других постояльцев у нас нет.
— Я иду к дамам, а ты отнеси сумки к господам, — ответил Клод. — Моей комнатой будет соседняя с ними.
Он постучал в дверь, услышал вопрос Гретты и назвал себя, после чего чуть не был сбит с ног прыгнувшей на грудь сестрой.
— Я знала, что ты вернёшься! — смеясь и плача, сказала она. — Потому и настояла, чтобы не выезжали сегодня, а подождали хотя бы один день!
Вслед за Алиной выбежала обрадованная Гретта, и даже оставшаяся в комнате Леона подарила ему радостную улыбку. Из соседней комнаты выбежали мужчины, и в коридоре сразу стало тесно.
— Давайте зайдём в комнату, — сказал Клод. — Там и поговорим, пока мне готовят обед.
— Идёмте в нашу, — предложил Робер, — она больше.
Все зашли к мужчинам и сели на стулья и кровати. Не утерпев, прибежала и Леона.
— Почему тебя долго не было? — спросила севшая рядом с Клодом сестра. — Знаешь, как мы волновались?
— Догадываюсь, — улыбнулся он. — Задержался из-за своей глупости. Приготовил засаду и ждал, пока подъедут. У меня не получилось хорошо спрятаться, но дружинники не ждали нападения и не выслали вперёд разведку. У них были собаки, но ветер дул на меня, и они ничего не почувствовали.
— Повезло, — сказал Робер. — Надо было нам остаться и забросать вас снегом.
— В этом повезло, — согласился Клод, — не повезло в другом, хотя я сам виноват в своём невезении. Я правильно рассчитал силу и вовремя выпустил заклинание. Его хватило бы так всех заморозить, что никакой погони больше не было бы. Их сбросили бы лошади, половина из которых разбежалась бы. Даже если бы кто-то решил выполнить приказ графа, день мы точно выиграли бы.
— А что пошло не так? — спросил Робер.
— Надо было или морозить насмерть, чего не хотелось, или после заклинания сразу упасть за кусты, а я остался стоять и заработал пулю в плечо. Но на дороге творилось такое, что трудно было отвести взгляд. Вряд ли кто-то из дружинников мог прицелиться, скорее, попали случайно. Я сразу же потерял контроль над силой и заморозил всех вместе с лошадьми. Там всё так остыло, что я сам еле ушёл. Потом болело горло и его пришлось лечить.
— А как вынули пулю? — спросил Эвальд.
— Никак, — ответил Клод. — Ранение было сквозным. Больно было... очень. Я с трудом взобрался на лошадь и выбрался на дорогу. Точнее, выбиралась лошадь, потому что я к тому времени уже ничего не соображал от боли и вскоре потерял сознание. Наверное, свалился бы с седла и замёрз, если бы не два мужика, которые шли на заработки в империю. Они захапали всё, что со мной было, а меня самого забрали в свой шалаш из-за одежды и обуви. Пока делили добро, я малость оклемался и их подчинил. Голова уже работала нормально, поэтому себя немного подлечил.
— Вы их убили? — спросила Леона. — Покушение на благородную кровь...
— Не стал убивать, хотя стоило бы. И не за покушение, а за то, что они за один раз умяли все продукты, которые я взял для себя. Пусть мужики покушались, но они же меня и спасли, поэтому, вместо того чтобы убивать, я их использовал. Мы пошли к месту заморозки, и они вынесли оттуда всё ценное, что было у дружинников. Я даже дал им по кошелю с серебром, избавив от необходимости идти сюда на заработки.
— Значит, в этих сумках ваши трофеи? — спросил Эвальд.
— Я взял только золото и серебро, которые были в кошелях, и десяток пистолей из тех, что получше, — сказал Клод. — Много хорошего оружия осталось лежать у дороги или было унесено мужиками. Но я не мог сильно загружать коней. Взял саблю, которой потом резал ветки, и немного сухарей, найденных в сумках дружинников. Остальные продукты после моей заморозки расползались или рассыпались в руках. Хотел забрать у мужиков один топор, но понял, что не смогу рубить с простреленным плечом.
— Как же вы грелись? — спросил Робер. — Неужели обошлись без костра?
— Грелся магией. Зажигал на ночлеге огонь, который питал силой. Сильных морозов уже не было, а на второй день пути стало так тепло, что начал таять снег. А вот лошади постоянно мёрзли. Я не взял для них ни попон, ни корма. Сам не додумался, а никто из вас не подсказал. Наверное, овёс был у дружинников, но я слишком поздно о нём подумал, а потом не захотел возвращаться. Я не умею лечить, а от моего заклинания мало толку, особенно когда рана стравливается скачкой, так что чувствовал себя паршиво.
— Я не подумал о корме, — виновато сказал Робер. — Почему-то решил, что вы уезжаете ненадолго. И чем же вы питались?
— Два раза с помощью магии подманивал к себе зайцев. Противно так использовать силу, но это лучше, чем ослабеть от голода. Запекал их тоже с помощью магии и боялся потерять контроль. Большого пожара в сыром лесу не устроил бы, но лишился бы тепла и возможности готовить дичь. А лошадей нечем было кормить, поэтому я их загнал за пять дней холода и бескормицы. Обе пали сегодня утром, вторая уже в этом дворе.
— Как плечо? — спросила Алина. — Болит? А я на тебя бросилась!
— Побаливает, — признался он. — Ничего, за сегодняшний день подлечу. Я пойду обедать, а вы считайте трофеи.
В результате подсчёта денег выяснилось, что в кошелях три сотни золотых и две тысячи серебряных монет. Хороший пистоль не стоил меньше десяти золотых, поэтому общий итог добычи в пересчёте на золото составил шестьсот монет.
— В первом же городе наши деньги нужно поменять на имперские, — сказал пообедавший Клод. — Вы расспросили хозяина о дороге?
— Сделали это сразу же, как только приехали, — ответил Робер. — В дневном переходе находится большой трактир, в котором можно переночевать. Комнат там немного, но сейчас почти никто не ездит, так что устроимся. Потом нужно ехать полдня до Бастиана. Это крупный город, в котором торгуют многие наши купцы. Он и живёт торговлей. Если у герцога Меснера ничего не получится с войной, к лету в него вместо купцов повалят беженцы. От Бастиана начинаются сразу три тракта. Если у вас не поменялись планы насчёт столицы, нужно ехать по южному. Хозяин не знает подробностей, но их выясним в городе.
— Клод, вы осматривали убитых дружинников или поручили это мужикам? — спросила Гретта. — Меня интересует, не видели ли вы среди них Хрода.
— Я прошёл вдоль дороги, — ответил он. — Вроде бы его не было, но я за это не поручусь. Там было так холодно, что при падении людей от них отваливались части тел. Да что люди, побилось даже оружие! Я не взял с собой несколько богато украшенных пистолей, которые разбились при ударе о дорогу. Никогда раньше не видел, чтобы сталь билась, как стекло.
— Не надо! — попросила Алина, передёрнув плечами. — Как представлю эту дорогу... Графа Роднея мало убить! Вместо того чтобы отправить своих дружинников драться с корвами, он натравил их на нас! Как ты думаешь, они все погибли?
— Подъехавшие к засаде погибли все, — ответил Клод, — а был ли в погоне кто-то ещё, этого я не знаю. Знаю только, что если граф уцелеет, то он не оставит нас в покое.
— Может, вернуть ему дочь? — предложила сестра. — Зачем она нам нужна? С Леоной одна морока, и угроза её жизни не остановит Зерта. Ей нет четырнадцати, поэтому граф может обвинить вас в похищении.
— Да, сглупили, — признался юноша. — Эвальд предложил, я, не подумав, согласился, а Робер промолчал. И как ты думаешь возвращать? Нанять провожатого? Если с ней что-нибудь случится, меня всё равно обвинят, так что пусть лучше будет с нами. Этим летом она станет самостоятельной и сможет сама решать свою судьбу. Дура, правда...
— Не так она и глупа, — возразила Гретта. — Начиталась любовных книг, а вы ещё обработали магией, вот и несёт всякую чушь. Большинство юных дворянок ничуть не умнее. Я в её возрасте тоже мечтала о принцах.
— Меня не столько интересуют её ум или глупость, сколько то, как проведёт день в седле, — сказал Клод и добавил сестре: — Это касается и тебя.
— Если поедем рысью, как-нибудь доеду, — ответила Алина, — а Леона ездит лучше меня. У неё даже была своя лошадь. Брат, можно я перейду в эту комнату?
— Нет, — отказал он. — Лучше я посижу у вас. На нас не написано, что мы брат и сестра, а до жены ты не доросла. Да и брату с сестрой положено ночевать в разных комнатах. Не расстраивайся: после ужина я буду отсыпаться, а завтра утром уедем.
Утром быстро собрались, позавтракали и, расплатившись с хозяином, выехали на дорогу в Бастиан. Каждый ехал на лошади, и ещё три шли с поклажей. С утра было довольно тепло, а к полудню пришлось расстёгивать тёплую одежду. Повсюду журчали ручьи, снег на глазах темнел, оседал и превращался в воду. Но дорога пока не прогрелась и не была разбита копытами и колёсами повозок, поэтому грязь не мешала. Поели, не слезая с лошадей, захваченной с кухней едой.
— Мы купили немного овса, — сказал Робер Клоду, — но лошадей хорошо покормили, и они потерпят до вечера. Как потеплело! Я боюсь, что мы застрянем в Бастиане. Чем дальше на юг, тем теплее, а снег почти весь сошёл. Дорога скоро раскиснет, и до тепла будет не езда, а мучение. Если ничего не помешает, советую повременить с путешествием в Ларсер. И надо купить карету, потому что без неё нас задержат девушки. С такой скоростью, как сейчас, будем добираться до побережья полгода.
— Карету купим, — согласился Клод, — а остальное решим в городе. Не хочу останавливаться так близко от границы.
К вечеру показался обещанный трактир.
— Комнаты есть для всех, — сказал Роберу трактирщик, — только перед заселением ответьте, какими деньгами расплатитесь.
— Можем золотом или серебром — на ваше усмотрение, — ответил шевалье.
— Виренским золотом? — уточнил хозяин. — А вы знаете, что оно ценится меньше нашего?
— И насколько меньше? — вмешался в разговор Клод. — Назовите свою цену.
— За два ваших золотых дают один имперский, — нагло соврал трактирщик. — Поэтому я буду принимать оплату, только исходя из такой цены. Если вас это не устраивает, к утру доберётесь до города, там и заночуете.
— Мы уедем, — согласился юноша, — только сначала ответьте на вопрос: в трактире есть постояльцы?
— Никого нет, но это ничего не значит!
— Это значит, что моя совесть будет спокойна, — сказал Клод. — Робер, выводите всех из этого разбойничьего вертепа, Сейчас я буду его жечь. — И направил в небо яркий факел огня.
— Господин маг! — завопил трактирщик, бросаясь перед ним на колени. — Не губите! Демон попутал! Клянусь, что я не возьму с вас ни одной лишней монеты!
— Надо в наказание за жадность переночевать у тебя бесплатно! — сказал ему Клод. — Приказывай, чтобы приняли лошадей.
— Плохо быть чужими! — сказал он Роберу, когда они после ужина ушли в свою комнату. — С нас все будут пытаться взять лишку или просто отобрать. А если станем на каждом шагу показывать силу, не выйдет ничего хорошего. В империи другие порядки. У нас не делают различий между виренцем и приезжим, по крайней мере, такое правило действует для дворян, а здесь у чужих почти нет прав.
— Хотите купить гражданство? — догадался Хазе. — Если осядем в империи, это полезно. Только надо узнать, сколько стоят такие права здесь и в столице.
Трактирщика предупредили, что не задержатся с отъездом, и тот клятвенно заверил, что приготовит завтрак раньше обычного. На следующий день потеплело ещё больше, снег остался только местами, а под копытами лошадей зачавкала грязь. В полдень одну за другой проехали три деревни, а к вечеру показалась высокая стена города Бастиан. К удивлению Клода, с них не взяли плату за въезд, но предупредили, чтобы кто-нибудь до отъезда обязательно наведался в магистрат. Он спросил стражника о постоялом дворе, и тот ответил, что их в городе много и никаких проблем с устройством в это время не будет. Прохожий, к которому обратились с тем же вопросом, направил их в трактир "Весёлый гусь", объяснив, как к нему добраться.
— Вас немного, поэтому у старого Берта хватит комнат, а кухня у него ммм... — мужчина закатил глаза, изображая, что им в скором времени предстоит почувствовать.
Решили послушать совета и не ошиблись. Понравились комнаты, чистые и просторные, а кухня действительно была лучше всяческих похвал. Хозяин жил в своём заведении и большую часть дня сидел в трапезном зале, болтая с постояльцами и посетителями трактира. Клод тоже решил с ним поговорить, но поначалу старый Берт отнёсся к юноше хоть и вежливо, но без интереса. Отношение изменилось, когда он узнал, что имеет дело с магом.
