Окклюменция

Снейп всё это время следил за каждым его движением, опершись о край мойки.

— Сэр, вы будете ужинать? — снова робко спросил Гарри, начавший уже беспокоиться за профессора. Сначала пропал на весь день, вернулся — как не в себе... От звука его голоса профессор дёрнулся, ладонь соскочила с мокрой поверхности, и он порезался о лежащую в раковине тёрку. Это наконец привело Снейпа в чувство.

— Поттер! Хозяйничаешь тут, как у себя дома!

— Простите, сэр, — начал Гарри покаянным голосом, опустив глаза. И продолжил в том же тоне: — В следующий раз, когда вы пропадёте на весь день и вернётесь уставшим, я не буду ничего делать, а просто тихо нажрусь колбасы в углу.

— Вот только не надо подлизываться, Поттер. У меня от одного твоего вида оскомина начинается. Я домового эльфа не заказывал, ещё не хватало, чтобы ты тут для меня готовил!

— Да нет, сэр, я просто по привычке...

— Проваливай! — рявкнул Снейп, но тут же поправился: — Ешь и проваливай.

— Я уже ел, спасибо, сэр.

— М-да, а мне казалось, что ты только что доварил свою баланду.

— Я ел всё, кроме супа, — вздохнул Гарри, слегка раздражаясь. — Специально, чтобы вас не нервировать своим присутствием, когда вы вернётесь.

Снейп тяжело вздохнул и рухнул на табуретку.

— Поттер, ты меня нервируешь тем, что существуешь в природе, — пробормотал он, потирая лоб и косясь на своего квартиранта. Во взгляде мальчишки мелькнуло что-то странное — обида с оттенком вселенской скорби. Снейп вспомнил про свою поцарапанную руку и стёр кровь салфеткой, взятой со стола. Только тут он заметил состояние этого самого стола.

— И уборщицу я тоже не нанимал, — бросил он.

— Простите, сэр.

— Вот только не надо обижаться, Поттер, что ты, такой хороший, тут весь день пахал, а я даже не говорю спасибо.

— А я и не обижаюсь. Я совершенно не собирался ничего этого делать, просто сушилка обвалилась, и тут был такой с... б... э-э, беспорядок... А потом, вас нет и нет... ну, надо же было хоть что-то делать.

— А что, уроков больше не задают? — ехидновато поинтересовался Снейп, но тон мальчишки ему не понравился. Он что тут думал, его, Снейпа, тоже на задание услали? Вот ещё не хватало. Снейп вообще не любил людей, которым не безразлична его судьба, и любую заботу был склонен воспринимать как контроль и ограничение свободы.

— Я уже всё сделал. И все учебники за шестой курс прочёл...

— Сядь.

Поттер сел по другую сторону стола, немного криво, чтобы не смотреть на профессора.

— Что у тебя по СОВам?

Поттер перечислил.

— Ясно, жить будешь... — пробормотал Снейп, прикидывая, о чём бы ещё спросить. "Проклятье, что со мной сегодня? Почему я не могу его просто прогнать играть в гляделки с дублем?" Откуда взялось это странное чувство, что он мальчишке что-то должен? Глупости какие. Это ведь проклятый Поттер, бездельник, баловень, всеобщий любимец, сын другого проклятого Поттера, в конце концов. М-да, где-то тут крылось логическое несоответствие. Бездельники не моют полов, баловни не умеют готовить, а всеобщих любимцев не запирают на неделю в доме Северуса Снейпа. Глупости, мелочи...

— В этом году я буду преподавать защиту от тёмных искусств, — зачем-то сказал Снейп. Где же это в нём сидит эта штука, которая не даёт покоя? Мальчишка только что как следует покопался в его вещах! Потому что хотел помочь, но это же его совершенно не извиняет!

— А зелья?

— На зелья пригласят другого преподавателя. Дамблдор завтра тебя с ним познакомит.

— Зачем?

— Чтобы ты ему понравился.

Гарри помолчал и пожал плечами. Потом пожевал губу и, видимо, набравшись смелости, спросил:

— Профессор... а это существенно, кто умрёт первым, я или В... ну, он, если разница во времени будет минимальной?

Снейп поднял голову и уставился на своего ученика.

— Я не знаю, — медленно проговорил он, — но ты не сможешь покончить с собой так, чтобы это сработало.

— И-и... у Дамблдора есть идеи, как тогда всё это провернуть?

— Есть. Но со мной он ими не делится. Вероятно, ты должен как-то ослабить Тёмного Лорда.

— Сэр... вы закончите с ним... после меня? — Гарри поёрзал на месте.

Снейп посмотрел на его руки, сплетённые вместе и сжатые так, что костяшки побелели.

— Да, — наконец сказал он.

Гарри кивнул и слегка расслабился. Снейпу же, наоборот, стало тошно и душно. Он вдруг ощутил, что связан с этим тощим мальчишкой намертво, корабельным канатом, бородой Дамблдора, в конце-то концов. И никаких чувств они друг к другу питать не могут, не имеют права — ни ненависти, ни приязни. Потому что кто-то из них перешагнёт через труп другого, чтобы закончить всю эту бодягу и тоже упасть. Потому что когда они победят, у Снейпа не останется ничего. Он уже отдал этой победе всё своё нутро, осталось отдать оболочку — и привет. Наверное, даже его имя на страницах учебников быстро изотрётся. И этот мальчишка канет в Лету вместе с ним, так или иначе. Со всей своей бестолковостью и безрассудностью, бездельничаньем, копанием в чужих вещах, со своим супом, наконец! И он не просится на волю не потому, что не видел в жизни ничего хорошего, как сам Снейп. Он просто знает, что надо. Не от узколобости, а потому, что знает, что больше некому. Никто не полезет в пасть льву — значит Поттер полезет. В предыдущем поколении это делалось из принципа, а теперь — потому что надо. Профессор Биннс когда-то говорил, что гриффиндорцы хороши в военное время и невыносимы в мирное. Умный он человек, хоть и призрак...

— Поттер, зови сюда своего дубля и разливай суп. Завтра у тебя прогулка с директором, а потом всё время до начала семестра я буду тебя тренировать в невербальных заклинаниях, потому что предчувствую, что у тебя с ними будут проблемы. И этим твоим Джоном тоже надо заняться попристальней. Из него можно извлечь гораздо больше пользы, если как следует всё продумать. Нам с тобой предстоят интересные времена.

Глава 25 — Есть контакт

Гарри был рад снова встретиться с друзьями. Всю дорогу в поезде они болтали без умолку. Все гриффиндорцы, которые были в курсе последней дислокации Гарри в это лето, взяли его за горло и заставили в подробностях рассказать, как всё прошло и почему он до сих пор жив. Гарри едва не рехнулся, соображая на ходу, что можно, а что нельзя рассказывать, и подгоняя реальные события под общеизвестную информацию. Конечно, задушевных разговоров со Снейпом о том, кому сколько жить осталось, он не упоминал, но вот Джоу оказался настоящей проблемой. Гарри вдруг понял, что на прошедшей неделе Джоу всё время участвовал во всём, стоял рядом, страдал дурью, ходил в магазин и даже подкалывал Снейпа. Гарри всё не мог решить, это он сам себе внушает, или Снейпу Джоу и правда приятней, чем сам Гарри. Так было бы логично, ведь он к Снейпу имеет, можно сказать, непосредственное отношение. С другой стороны, быть неприятней Снейпу, чем был Гарри, наверно, просто невозможно, так что хотя бы поэтому...

Ещё интереснее было то, что Джоу внезапно зауважал Снейпа. Немаловажную роль в этом сыграло то, что Снейп довольно много знал о матрикатах, но всё же относился к Джоу скорее как к живому человеку, чем как к строптивой посудомоечной машине. При этом, в отличие от Гарри, он прекрасно понимал, чего можно ждать от матриката, и держался с ним холодно и даже немного осторожничал. Джоу, судя по всему, получал от этого невероятное удовольствие и лип к Снейпу, как кошка к холодильнику. Гарри было очень смешно на это смотреть. Снейп, однако, был не против и в итоге даже разрешил (а вернее сказать, приказал) Джоу в течение учебного дня пребывать у него в офисе и заниматься там чем-нибудь полезным вроде разбора корреспонденции, вырезания нужных статей из журналов, захламлявших два стеллажа, и заваривания кофе. А ещё Джоу было велено учиться. Всему, до чего дотянется.

Новый учебный год встал на рельсы, накатанные предыдущими пятью, и со свистом полетел вперёд. Гарри только и метался — бегом-бегом на уроки, бегом-бегом на обед, бегом-бегом два раза в сутки в подземелья (Снейп категорически заявил, что без экстренной необходимости матрикату нечего делать в гриффиндорской спальне, и теперь регулярно назначал Гарри отработки на пустом месте, якобы чтобы создать ему повод зайти вечерком. Надо ли говорить, что при этом они оставались настоящими отработками).

— Слушай, Гарри, ну хочешь, я доведу Снейпа до того, чтобы он меня выгнал? — жалобно спросил Джоу как-то октябрьским вечером. — А то ты с каждым разом всё меньше и меньше рад меня видеть.

— Да тебя-то я рад видеть, а вот опять весь вечер котлы драить...

— Ну давай я их буду надраивать днём, до твоего прихода?

— Так он тогда что-нибудь другое придумает, ещё хуже, не знаешь, что ли?

Джоу только беспомощно вздохнул и развёл руками.

— Ладно, не заморачивайся, переживу. Он тебя тут учит хоть чему-нибудь?

— Да, в основном зельям и окклюменции, остальное я по книжкам читаю, потом сочинения ему пишу.

— Хм, почитать, что ли.

— Да пожалста, хоть все бери, вот лежат.

Гарри окинул взглядом внушительную стопку пергаментов. Почерк у Джоу был определённо снейповский. Надо надеяться, профессор это отнёс на счёт обезьянничанья.

— А ещё он меня заставляет зарядку делать два раза в день, — смущённо прошептал Джоу, наклонившись поближе.

— Чо? Это ещё зачем?

— Ну, он говорит, типа, колдовать я не могу, так в случае чего хоть в лицо дать сумею...

— Мерлин, какая дальновидность! Интересно, а сам он по утрам отжимается или кроссы бегает?

— Не знаю, я обещал в его личные комнаты не заглядывать... — Джоу криво улыбнулся, но его тон и взгляд подсказывали, что заглядывал, и что Гарри был недалёк от истины.

— Если вы меня уже со всех сторон обсудили, молодые люди, — раздался голос Снейпа, входящего в офис из своих покоев, — то, возможно, мы могли бы заняться чем-нибудь более полезным. Поттер, это порождение твоего воспалённого сознания, — он кивнул на Джоу, — угрожает мне бесчинствами, если тебе придётся вымыть ещё хоть один котёл. Можешь гордиться, тебе прекрасно удаётся выращивать из окружающих безвольных фанатов твоего величия. Не стоит думать, что эти угрозы возымели на меня какое-либо действие, однако начиная с сегодняшнего дня в отработки будет включена образовательная составляющая. Знания мистера Доу на данный момент, по моим представлениям, соответствуют знаниям, в течение пяти лет обучения в Хогвартсе полученным не самым тупым хаффлпаффцем. Так что теперь тебе, Поттер, предоставляется по вечерам заниматься дальнейшей практической подготовкой твоего брата по разуму, а заодно возможность оправдать похвалу профессора Слагхорна, для чего я, так и быть, согласен предоставить вам свою лабораторию.

— Профессор Снейп хочет сказать: "Мерлин с вами, лентяи, мне самому лень варить зелья для больничного крыла", — перевёл Джоу с невинным видом.

Профессор только фыркнул и распахнул дверь в лабораторию.

Гарри и Джоу развили бурную деятельность, а качество их работы уже через неделю стало таким высоким, что Снейп иногда позволял себе выходить из лаборатории — сначала на несколько минут, а потом и на более долгие периоды. Гарри нравилось варить зелья в паре с Джоу. Они понимали друг друга с полужеста, к тому же у Джоу была очень точная координация движений, так что он, например, резал ингредиенты абсолютно одинаковыми кусочками и мешал в котле с постоянной скоростью. Снейп ничего не говорил по этому поводу, но иногда, когда он наблюдал за действиями матриката, Гарри замечал в глазах профессора настоящий восторг, и это было зрелище, которое Гарри не променял бы ни на что на свете. Это был залог того, что, сложись всё правильно, отец бы им гордился.

В один из вечеров Снейп ушёл, предупредив, что сегодня они уже не встретятся, и отдав им ключ от кладовой, чтобы они могли потом убрать остатки ингредиентов. Гарри показалось, что Снейп немного нервничает, и он занервничал сам: он до сих пор ничего не слышал о собраниях Упивающихся в этом году.

Некоторое время они с Джоу молча крошили и варили. Снейп оставил совсем небольшой список к исполнению — то ли думал не о том, то ли хотел, чтобы они побыстрее убрались. Когда всё было готово, и Гарри уже собирался уходить, Джоу вдруг извлёк из недр себя маленький пузырёк и потряс его перед носом своего создателя.

— Что это?

Джоу только хмыкнул.

— Да не тряси, дай посмотреть!

Гарри поднёс пузырёк к свету. В нём была какая-то прозрачная жидкость, а в ней плавал красный лоскуток.

— Что это за фигня?

— Помнишь, Снейп руку порезал?

— Ну.

— И салфеткой вытер.

— Ну. Это что, кусок той салфетки?

— Ага.

— И зачем?

— Затем. Ты не хочешь своё предположение проверить?

— Э-э-э...

— Ну, ты говорил, вы со Слагхорном недавно брали зелье, устанавливающее родство...

— А! И это ты тогда специально для этого?..

— Угу.

Гарри покрутил пузырёк в руках, рассматривая содержимое.

— А оно не испортилось?

— Человечество изобрело формалин. А для того, чтобы он не помешал реакции в зелье, тебе надо будет наложить восстанавливающее заклинание из вот этой книжки, — Джоу протянул ему большеформатную книгу, утыканную закладками.

— Джоу. Я тебе уже говорил, что ты гений и золото?

— Говорил. Но я не обижусь, если ты повторишь.

Прозрачное зелье не кипело, сколько Гарри ни прибавлял огня. По словам Слагхорна, так и должно было быть. Что ж. В таком случае, добавляем драгоценный образец. Очищенный от формалина кусочек салфетки сиротливо лежал в чашке Петри и ждал своей участи. Гарри почему-то почувствовал острую потребность извиниться перед профессором за манипуляции с его кровью, тем более, если сам Снейп сейчас был "на приёме" у Вольдеморта. Гарри пообещал себе, что обязательно извинится, когда будет рассказывать Снейпу правду об их родстве. Он где-то читал про такие письма, которые доставляются в случае смерти отправителя. Глубоко вздохнув, он произнёс заклинание, извлекающее кровь из бумаги, и аккуратно концом палочки направил забавный тёмно-красный шарик в котёл. Ура. Дело за малым. Гарри уколол палец, стряхнул каплю собственной крови в котёл и быстро отдёрнул руку.

Очень вовремя — зелье тут же забурлило и из центра котла вырвался прозрачный фонтан в ладонь высотой, из него тут же пробился вторым ярусом красный фонтан, а из него — белый. Вся эта красотища продержалась всего несколько секунд, а потом опала, оставив в котле мутную бурую жидкость, которую Гарри в соответствии с инструкциями, быстро уничтожил.

— Впечатля-а-ает, — протянул Джоу.

— Да уж. Я так понимаю, всё подтвердилось?

— Угу. Прозрачный фонтан означает формальное родство, красный — кровное, а белый — связь сын-отец. Мои поздравления.

— Спасибо, — Гарри впал в лёгкий ступор. С одной стороны, он был почти уверен в своей правоте, но всё-таки только почти. С другой стороны, он так и не решил, как хуже — быть сиротой или снейпёнком? Но теперь и выбирать не приходилось. Гарри закрыл глаза и попытался понять, что же он чувствует. Чувствовал он удивление — почему всего несколько месяцев назад ему показалась такой отвратительной мысль, что его мать имела какое-то отношение к Снейпу? Человек как человек. Ну неухоженный и невежливый, зато честный и умный. Гарри пожал плечами и принялся убирать рабочее место.