Окклюменция

— И ты... не хочешь его убить немедленно? — поднажал Джоу.

Гарри фыркнул.

— Как будто ему от этого лучше стало! — он осторожно поднял взгляд на Снейпа, который в диком напряжении ловил каждое слово. — Вы извините, сэр, если я лезу куда не должен, но... Я просто пытаюсь себе представить, каково вам было тогда и... В общем, теперь мне понятно, почему вы сменили лагерь. И с хоркруксом тоже понятно. Я бы на вашем месте тоже себя винил. Хотя это и бред, вы же не знали... И вы столько сделали... Я хочу сказать, вы ведь всю жизнь положили на то, чтобы отомстить Риддлу. Вы шпионите за ним... Вы даже меня терпели ради этого! И раз вы разбили диадему, значит, понимаете, что я не могу вас винить. Да?

— Я не помню, как я её разбил, — проговорил Снейп пересохшим ртом и налил себе ещё тыквенного сока.

— То есть, ты его прощаешь? — уточнил Джоу, чтобы отвести тему.

— Да не за что мне его прощать! — возмутился Гарри. — То есть, я понимаю, что профессор чувствовал себя виноватым, но на самом деле во всём виноват Риддл, так что нечего тут раскол провоцировать!

— Я не провоцирую, я проясняю, чтобы не было недомолвок.

Снейп тяжело перевёл дух. И какого Мерлина он так испереживался, что Поттер обозлится? Он, конечно, промучился шестнадцать лет совестью из-за того доноса, но всё же не стоило терять голову только потому, что мальчишка-Поттер его не простит. И ведь когда он низводил и курощал Поттера в классе, им двигала не только ревность, но и вина за смерть Лили. Он пытался притвориться перед собой, что Поттер тупой и беспринципный, и так ему и надо. Или просто старался как можно больнее оттолкнуть мальчишку, чтобы никогда не пришлось просить прощения — всё равно не допросится. Уничтожить любой намёк на хорошие отношения, чтобы потом не бояться смотреть в глаза. И всё втуне. Парень как будто и не заметил снейповых потуг.

— Ладно, — Джоу взъерошил волосы. — Вернёмся к нашим баранам. Итак, на профессора он давил муками совести. Какие будут идеи, что он станет впаривать Гарри?

— Возможно, то же самое, — пожал плечами Гарри.

— В смысле? — заморгал Джоу.

— Ну, явится мне в виде профессора Снейпа и станет рассказывать, какое я говно.

— В таком случае, у него нет шансов, — пробубнил Снейп. — На тебя это никак не действует. Мне интереснее вот что, — он встал и прошёлся по комнате, видимо, чтобы стряхнуть напряжение. — И мне, и дублю он являлся в твоём обличье, Поттер. И старался нас убедить перестать тебя поддерживать. Я не совсем понимаю, как это должно работать с тобой.

Гарри пожал плечами. Действительно, вряд ли фантом самого себя мог внушить ему что-то радикально новое.

— Вообще, — сказал он, подумав, — когда я уничтожал дневник, он мне явился в своём собственном обличье, только в возрасте шестнацати лет.

— О? — Снейп подня бровь. — А ну-ка поподробнее.

И Гарри рассказал всё так подробно, как только мог вспомнить.

— То есть, он не пытался тебя заманить, — констатировал Снейп.

— Значит, это нам ничего не даёт, — заключил Джоу. — Ведь тут нет василиска, которого можно натравить словом. А ничего, кроме того, чтобы тебя убить, он не хочет.

— Теоретически он может всё-таки попытаться переманить тебя, — Снейп размышлял вслух. — Предложить бессмертие, безграничное могущество, возможность отомстить обидчикам...

Гарри и Джоу переглянулись, припоминая свой разговор о том, чем Риддл заманил Снейпа.

— Это уже не удалось Распределительной Шляпе, — сообщил Гарри. — Куда уж Риддлу с ней тягаться.

Снейп воззрился на него в изумлении.

— Шляпа предлагала тебе могущество? А она у нас не хоркрукс часом?

— Не-ет, — прыснул Гарри. — Она просто уговаривала меня пойти в Слизерин, потому что "Слизерин помог бы тебе встать на дорогу к величию".

— В Слизерин?! — Снейп ощерился втрое больше, чем нужно для произнесения этого слова. — В Слизерин?!! Тебя?!!

— Я теперь думаю, это из-за куска Риддла, — вздохнул Гарри, прикусывая язык, почему на самом деле он мог бы оказаться в Слизерине. Снейп фыркнул.

— И почему ты отказался?

— Потому что туда уже попал Малфой, а Рон уже меня просветил насчёт всех предрассудков.

— Да ничего подобного, — встрял Джоу. — Просто если б ты попал в Слизерин, все бы знали, что ты вредный и коварный, а так никто от тебя не ждёт подлянки!

Гарри закатил глаза.

— Я уверен, что ты бы именно так и сделал, даже в одиннадцать лет.

— Конечно! — гордо кивнул Джоу и показал Гарри язык.

Снейп, который продолжал прохаживаться по комнате, как раз оказался за спиной матриката. Он еле заметно ухмыльнулся, взмахнул палочкой и, когда из кабинета прилетела Распределительная Шляпа, напялил её на Джоу по самый нос.

— Э-э! — завопил тот. — Меня нельзя сортировать, у меня души нет!

— А Дамблдор говорил, что тут фишка в том, что ты выбираешь, — ехидно вставил Гарри.

— Можно-можно, — проскрипела Шляпа. — Интересно... Очень интересно. Ум есть. Смелости не занимать. Талант ничего себе... Знакомая, знакомая ситуация. А какие амбиции! Да тебе в Слизерин дорога, дружок!

— А если, допустим, я не хочу, — ответил Джоу, припоняв Шляпу с одной стороны, чтобы глянуть на Гарри.

— Да что ж такое, никто не хочет в Слизерин! — возмутилась Шляпа. — Тогда тебе прямой путь в ГРИФФИНДОР!

— Ой, Мерлин, что ж так орать! — взвыл Джоу, срывая с себя шумный головной убор. — Ну вот, профессор. Теперь верите?

— Насчёт тебя-то я верю... — начал Снейп, но Гарри его перебил.

— А у меня точно такой же диалог был. Почти один в один. Только она ещё меня поуговаривала немножко.

— В таком случае это не может быть связано с присутствием в тебе части души Тёмного Лорда, — заключил Снейп.

Гарри покивал, и все замолчали.

— Профессор, — наконец не выдержал Поттер. — Давайте уже займёмся хоркруксом, а?

— А мы так и не знаем, что он с тобой сделает, — недовольно напомнил Джоу. — Давайте перечислим всё возможное, чтобы хоть не было неожиданностей.

— Он может, — начал Гарри, — превратиться в профессора Снейпа и наорать, превратиться в самого себя и предложить мне могущество, превратиться в меня и... не знаю, предречь мою смерть в муках. А может, он вообще не появится в виде фантома, а просто будет голосом в моей голове.

— И что тогда с тобой делать?

— Откуда я знаю?

— Поттер, есть что-нибудь, что на вас сильно действует? — спросил Снейп.

Гарри задумался, потом решил уточнить.

— Действует... в каком плане? Я понимаю, что это дебильный вопрос, и вы бы сказали яснее, если б могли, но хоть направление наметьте...

Снейп поджал губы, но сдержался.

— Что-нибудь, что можно использовать в качестве патронуса, чтобы отогнать "демонов".

Гарри снова задумался. Ещё большой вопрос, есть ли у него сейчас патронус. Он ведь был основан на отце. А теперь всё так изменилось... Самые счастливые воспоминания на данный момент — это их посиделки в лаборатории втроём. И день рожденья Снейпа. Но как их можно использовать? А ещё Гарри вдруг стало страшно, что под действием хоркрукса он проговорится насчёт родства со Снейпом. Вот уж это было бы ни к чему. Может, попросить Снейпа выйти? Но оставлять Джоу одного смотреть на его метания тоже плохо. Позвать Сириуса? Но и ему нельзя говорить про отцовство. Тем более, что он не знает, что Гарри — хоркрукс. Может, ему лучше одному посидеть и с этим справиться? Он ведь должен смочь. Ну что такого нового ему может сказать Вольдеморт, в самом деле? Империус он может побороть, значит, и это сможет!

— Знаете, — начал Гарри. — Это прозвучит странно, но я уверен, что мне будет легче разобраться с хоркруксом, если я буду один.

— Это очень интересно, — прогундосил Снейп противным голосом, — а если ты НЕ справишься?

— Понимаете, если кто-то будет на меня смотреть, то я буду не столько думать о своей задаче, сколько о том, чтобы что-нибудь не то не сказать, кого-нибудь не обидеть, не проболтаться о личном... В общем, я буду постоянно отвлекаться. А так я смогу сосредоточиться. Я всегда все свои внутренние проблемы решаю один.

— А ты уверен, что ты их решаешь? — поинтересовался Джоу.

— Что ты имеешь в виду? Ты замечал у меня заскоки?

— Да ты весь один сплошной заскок. Смерти не боишься, со мной обнимаешься, прощаешь всех подряд...

— Ну не надо, не всех подряд! Риддла я не прощу, не волнуйся! Я даже Амбридж не прощу!

— А что Амбридж? — заинтересовался Снейп.

Гарри прикусил язык.

— Да так, приятная женщина, знаете ли. Вот видишь, Джоу, есть куча вещей, о которым мне не хотелось бы говорить прилюдно. Мало ли, что Риддл из меня вытащит! Я же от стыда загнуться могу.

Джоу пожал плечами и отступился.

— Ладно, — кивнул Снейп. — Это звучит убедительно. Мы выйдем и предоставим тебе разбираться. Но если через час ты не появишься, мы будем вынуждены вмешаться.

— Хорошо, — кивнул Гарри, начиная собирать волю в кулак.

Снейп и Джоу встали и вышли в кабинет.

Как только дверь закрылась, Джоу тут же повернулся к Снейпу.

— Профессор, а...

Но Снейп уже махнул палочкой, сделав стену прозрачной в одну сторону.

— Да, — кивнул Джоу. — Именно это я и хотел предложить. Только звук пока не делайте, всё-таки мало ли что он считает постыдным.

— А если он не справится, и нам придётся разгребать, на чём он попался?

— А я там оставил в шкафу самопишущее перо с тремя свитками.

— Ты его всегда с собой носишь?

— Ну... часто.

— Это чудесно. Но давай лучше сделаем наоборот. Ты ведь поймёшь, если там зайдёт разговор на скользкую тему? Вот тогда и выключишь звук.

На этом они и договорились и замолчали, глядя, как в телевизор, на Гарри.

Он как раз собрался с духом, встал, с трудом выдернул меч из подоконника, положил туда кулон и зашипел. Сначала ничего не происходило. Потом из кулона поднялась тень и сформировала фантом шестнадцатилетнего Тома Риддла.

— Всё-таки, — сказал Снейп.

— Гарри Поттер, — Риддл поднял бровь. — Так как же ты меня победил? Ах да, твоя мамочка умерла за тебя. Сильное контрзаклинание, да... Значит, твоей заслуги в этом никакой. Ты ничего не сделал.

— А я никогда и не утверждал, будто это моя заслуга, — спокойно сказал Гарри, замахиваясь мечом. Но тут подросток-Риддл превратился в настоящего Вольдеморта, и Гарри отпрыгнул.

— Я предлагал твоей матери присоединиться ко мне, — сказал он. — Она была могущественная ведьма, ах, какая утрата. Всё потому, что стала защищать тебя, ничтожество!

Гарри махнул мечом, но стоял слишком далеко и не достал до подоконника. Тем временем фантом опять изменился, превратившись в тощую очкастую женщину лет сорока.

— Я понимаю, конечно, что ты сирота, и тебе тяжело, — сказала она. — Но мне кажется, если бы твои родители знали, как ты учишься, они бы в гробу вертелись!

Женщина сменилась тётей Петуньей.

— Неблагодарный выродок! Мы тебя кормим, одеваем, и ты ещё смеешь требовать, чтобы мы тратили деньги на дорогие лекарства? Лечи себя сам своими фокусами! А не можешь — значит, и в этом ты ни на что не годишься!

Гарри тяжело опёрся на меч, как будто ему было трудно стоять.

Фантом обернулся Верноном.

— От тебя никакого толку, чёртов иждивенец! Не можешь нормально пол помыть! Что же твои дружки-выродки не приходят за тобой и не звонят, и не пишут, если ты им так нужен, а? Не догадываешься? Даже на такую догадку не способен? Я помогу с ответом: ты им НЕ НУЖЕН!

— Неправда, — слабо возразил Гарри, — это был Добби...

Снейп глянул на Джоу. Тот кивнул, дескать, это ещё не бред. Джоу откуда-то знал биографию Гарри, хотя сам затруднялся сказать, откуда.

Дальше мелькали разнообразные неизвестные люди с фразами типа

"уйди, мальчик", "тебе тут делать нечего", "нет, сама справлюсь" и так далее. Удивительно, как эти мелкие реплики запали в душу мальчишке. Фантом постепенно становился развесистее — теперь он был не просто человеком, а ещё и охватывал кусочек интерьера. Вот купе Хогвартс-экспресса, и Рон Уизли пялится на шрам у Гарри на лбу, говоря (хотя он, конечно, никогда такого не говорил):

— Ты знаменитый, и я хочу тоже быть знаменитым, поэтому ты будешь моим другом, хотя мне всё равно, какой ты человек.

Потом появилась Макгонагал, которая утверждала, что директору нет дела до первоклашек, и они несут чушь, хотя бы даже у них были доказательства. Потом Джоу с претензиями, что нефига браться создавать существ, о которых ничего не знаешь.

— С чего ты взял, что я хочу быть твоим дублем, ты, неудачник? Ты меня спросил?

Потом снова появились Дурсли, теперь вместе, и они становились всё больше, а Гарри всё сжимался, пока ему рассказывали, что он никому в целом свете не нужен, что таких выродков, как он никто не любит, как он всегда всё портит, и даже его родная мать предпочла умереть, чем растить такого ребёнка.

— Это называется, он справляется со своими проблемами? — тихо поинтересовался Снейп, нервно сглотнув.

— Я чего-то такого и боялся, — ответил Джоу. — Он просто не понимает, что это проблемы.

Снейп хотел ещё что-то сказать, но тут его собственный фантом возник перед Поттером. Джоу выпрямился и взял палочку на изготовку. Фантомный Снейп открыл рот и — чего из него только не полилось! Все оскорбления, которые когда-либо Снейп произносил или даже думал в адрес Поттера, плюс несколько сотен выдуманных.

— ЭТОГО я не говорил! — периодически рявкал настоящий Снейп в полном ошалении. — А такого вообще быть не могло!

Джоу пришлось положить руку ему на плечо, чтобы напомнить, где он находится и зачем.

Поттер поначалу пытался отбрёхиваться, что Снейп и сам хорош, что он, Гарри, не идиот, если его не доводить до истерики на каждом уроке, не орать над ухом, не унижать прилюдно... На фантомного Снейпа это производило ещё меньше впечатления, чем пару лет назад на живого.

— Никчёмная бестолочь! — верещал он. — На одной славе ты далеко не уедешь, Поттер, а Тёмный Лорд не дремлет! Ты думаешь, ты чего-то стоишь? Так вот, ты ошибаешься!

— Да я не думаю, — проскулил Гарри, садясь на пол.

Снейп наконец исчез, а вместо него пришёл Дамблдор. Гарри на секунду воспрянул.

— Сэр!

— Ах, Гарри, — рассеянно сказал покойный директор. — Я с тобой потом поговорю.

— Но сэр, это важно!

— Да нет, Гарри, не очень. Не волнуйся.

— Но это важно для меня, сэр!

— А для меня нет.

— Но... — Гарри оторопел. — А как же пророчество? Ведь оно-то для вас важно? А там про меня! Значит, от меня что-то зависит?

— Да ну что ты, милый. Ничего от тебя не зависит. Ты умрёшь, когда я тебе скажу, и заберёшь с собой Тома. И все обрадуются. А сейчас мне не до тебя. Ты знаешь, я ведь подумывал тебя усыновить, но потом решил, что мне не стоит к тебе привязываться. И никому не стоит. Ты ведь всё равно скоро умрёшь.