Окклюменция

— Вот именно, Гарри, — грустно отвечал Шеклболт. — Ты не представляешь себе, что тут творится. Они посадили Стэна — Стэна, из автобуса! — а настоящие пожиратели ходят тут, как дома. Оправдать Сириуса сейчас не многим реальнее, чем казнить Вольдеморта. Боюсь, не раньше, чем мы победим, если победим, конечно...

"А я боюсь, что тогда меня уже не будет, и никому не будет нужно его оправдывать, — подумал Гарри. — А ещё я боюсь, что его убьют, и его имя навеки останется плевком в истории. Или ещё..."

— Министр на месте? — спросил он, поднимая голову.

— Гарри... ты с ума сошёл...

— Нет. У меня есть, что ему предложить. Не волнуйся, старой команды это не касается. Так он тут?

— Н-ну да. Но мне всё-таки кажется, не стоит...

Кингсли натолкнулся на взгляд своего собеседника и умолк. Гриффиндорцы, конечно, всегда производят впечатление, что им нечего терять. Но в данном случае как-то уж очень это выглядело убедительно.

Скримджёр принял Гарри сразу, с лёгким недоумением, но на лице его промелькнула какая-то нехорошая удовлетворённость. Гарри уселся в кресло для посетителей и постарался придать своей позе непринуждённость, хотя ладони у него пошли пятнами от волнения.

— Министр, — сказал Гарри, слегка приподнимая брови, как обычно делал Дамблдор, когда собирался сказать что-нибудь приятное. — Я понимаю, что в сложившейся ситуации у вас и так хватает забот, и всё же, мне кажется, вам будет интересно меня выслушать.

— Да-да, — быстро кивнул Скримджёр. Даже чересчур быстро.

— Не хотелось бы вас огорчать, однако... я замечаю, что у студентов Хогвартса складывается резко отрицательное отношение к министерству.

— О...

— Это, конечно, ни в коей мере не вина преподавателей. Теперь, когда Дамблдора больше нет, в преподавательском составе не осталось достаточно харизматичной личности, чтобы направить нас, учеников, в правильное русло, а силовые меры тут никак не помогут, в этом, я полагаю, министерство смогло убедиться ещё в прошлом году.

Скримджёр слегка поморщился, из чего Гарри сделал вывод, что эту пилюлю он сглотнул.

— Так вот. Не хотелось бы говорить банальностей, но всё же Хогвартс и дети, которые там учатся — это будущее волшебного мира. Я понимаю, что у вас сейчас нет ни времени, ни ресурсов, чтобы как-то регулировать сложившуюся там ситуацию, и поэтому хочу предложить свою помощь.

— О-о?..

— Конечно, возможно, с моей стороны это несколько нескромно, и всё-таки у меня есть основания считать, что моё мнение может что-то значить как для моих ровесников, так и для младших курсов...

— Да-да! — снова закивал Скримджёр, и глаза его загорелись. Кажется, готов. — На самом деле я как раз сам собирался встретиться с вами, Гарри, по этому же вопросу. Дело в том, что на вас ориентируются не только дети в Хогвартсе, но и очень многие взрослые. Вы ведь надежда волшебного мира, Избранный и всё такое прочее! Министерство чрезвычайно нуждается в вашей поддержке! Конечно, если вы сможете объяснить юным членам нашего общества, какие цели и задачи министерство перед собой ставит, это будет просто прекрасно! И вам даже не придётся особенно много делать, достаточно появляться в министерстве иногда, ну и, может быть, сказать пару слов для прессы...

О да, этот испёкся ещё в прошлом году. Гарри широко улыбнулся и протянул министру руку.

— Я очень рад, что мы так быстро нашли общий язык, — министр вцепился в него, как утопающий в соломинку. — Если позволите, у меня есть небольшая просьба, ничего обременительного. Авроры поймали опасного преступника, который причинил мне много вреда. Не могли бы вы... как-нибудь кулуарно, не привлекая общественного внимания...

Министр слегка ослабил хватку, но Гарри держал его крепко. Их взгляды столкнулись сквозь две пары очков. Наконец министр осознал, что за бесплатно он ничего не получит, и постарался изобразить приятную улыбку.

— Конечно, Гарри, конечно. Мой секретарь выдаст вам все необходимые бумаги, и... э, Кингсли Шеклболт обеспечит техническую сторону дела. Вас устроит?

— Да, спасибо, министр. Не смею вас больше задерживать, — Гарри разжал руку и, стараясь не спешить, вышел в приёмную, где пригласил Перси Уизли зайти к начальству.

На площадь Гриммо Гарри вернулся уже в ночи в сопровождении Шеклболта и Тонкс, бледный и вымотанный до бессознательности. И почему он решил обязательно лично проследить, чтобы Хвост не ушёл живым?

— Ну вот, — выдохнул он, падая на диван в гостиной. — Суд составом я, Кингсли и Перси Уизли приговорил Питера Петтигрю к поцелую Дементора. Приговор был приведён в исполнение сегодня в 19:32 по Гринвичу. Тебя, Сириус, мы заочно оправдали и восстановили во всех гражданских правах. А у вас что новенького?

Сириус только молча покачал головой, видимо, лишился дара речи.

— Ой, да, Тонкс, я чуть не забыл! — Гарри хлопнул себя по лбу в притворно-беззаботном жесте. — Ты ведь в большом особняке живёшь, так?

— Да...

— У тебя же там есть какие-нибудь лишние комнаты с крепкими дверьми?

— Ну да...

— Перекантуй Малфоев, а?

— Перекантуй? А потом ты их куда денешь?

— Потом всё будет иначе. Мне от Дамблдора в наследство остались кой-какие планы. Так что хотя бы до осени, а?

— Ну ладно... Только надо как следует продумать, как их перемещать.

Пока Гарри и Тонкс обсуждали транспортировку Нарциссы, Кингсли отозвал Сириуса в сторону.

— Слушай, ты не знаешь, с Гарри всё в порядке?

— В смысле?

— Ну, он сегодня вломился к министру, а через пять минут мне уже отвешивали Веритасерум для дознания. Министра я потом видел, он как будто чем-то доволен. И непохоже, чтобы под Империусом... Я хочу сказать, ты не знаешь, что Гарри мог с ним сделать?

Гарри тем временем договорил с Тонкс и включился в мужскую беседу.

— Об этом, я думаю, вы прочтёте в одном из ближайших "Пророков", — пообещал он и заговорщицки подмигнул.

Глава 33 — Конспирация

Нарциссу и Драко удалось совместными усилиями переселить в укреплённую мансарду особняка Тонксов, и тогда же Гарри назначил новое собрание Ордена дома у Хмури. Конура крохотная, конечно, но затянуться оно не должно было, а дом Сириуса, согласно планам Гарри, был бы недоступен.

Снейп, конечно, ни в чём не участвовал. Он исчез в неизвестность служить Тёмному Лорду, пообещав давать о себе знать, даже если не будет никакой новой информации. Впрочем, Гарри сильно сомневался, что информации не будет. Сама атмосфера на улицах подсказывала, что что-то зреет.

После заселения Малфоев Гарри, Сириус, Джоу и Гермиона вернулись на Площадь Гриммо. Всех в Ордене страшно нервировало то, что младший Малфой знает местоположение штаб-квартиры, и теперь настала пора это исправить. Гарри, несмотря на все свои академические успехи, всё равно уступал Гермионе в эрудиции и глубинном понимании магии, так что изучать вопрос Фиделиуса он в первую очередь предоставил ей. Втроём, под её командованием, Гарри, Джоу и Сириус проделали всю предварительную работу. Хранителем, конечно, должен был стать Гарри. Он остался в доме, в то время как все остальные вышли на улицу, и завершил ритуал. Потом тоже вышел и, чувствуя себя полным идиотом, провёл Сириуса за руку обратно в его собственный дом. То же самое он второй ходкой проделал с Гермионой и Джоу.

Эти двое весь вечер перемигивались и перешёптывались, и в итоге удостоились сразу двух прожигающих взглядов.

— Джоу, я серьёзно сомневаюсь, что это подходящее время для флирта, — произнёс Гарри, по-снейповски задирая бровь.

Гермиона мгновенно вспыхнула и возмущённо замотала головой.

— Гарри, как ты можешь! Мы совсем не об этом!

— Видел, как Тонкс ходит? — вмешался Джоу. — А кольцо у неё на пальце видел?

— Э-э... — Гарри несколько растерялся и повернулся к Сириусу. — Они всё-таки?..

Сириус кивнул и, поскорее проглотив кусок бутерброда, поделился сведениями:

— Они поженились ещё в прошлом месяце. Но она действительно уже на сносях. Иллюзию накладывает, чтобы оставаться на работе. Но, я думаю, на следующей неделе мать её уже никуда не пустит.

— Ого... — Гарри поморгал. — Погоди... А когда они... ну, я хочу сказать, они же помирились только тогда... ну, в конце мая.

Сириус хмыкнул немного ехидно.

— Да, последний раз они помирились именно тогда. Ты же знаешь Рема — и как он способен годами принимать решения. А Тонкс — девушка смелая, недаром аврор. Она его сначала уложила, извини, Гермиона, а потом уже стала отношения выяснять. Он повыпендривался, конечно, но всем всё равно было понятно, что никуда он от ребёнка не денется, женится, как миленький. Собственно, что и имеем.

— Хорошенькое "всем"... — протянул Гарри, слегка порозовев. — Я почему-то ни сном, ни духом.

— Ну, может, не всем... Со всеми этими бардаками и не уследишь, кто что знает... Но нам с Гермионой точно всё было ясно.

Гарри задрал брови, но ничего не сказал. Ладно, в принципе, если уж он сам сговорился со Снейпом за спиной у Дамблдора, почему бы Гермионе не сговориться с Сириусом? Лучше уж так, чем если Орден совсем распадётся без дамблдоровой харизмы. Гарри пожал плечами и пошёл в свою комнату. Ему ещё предстояло сегодня написать довольно длинный связный текст.

Собрание Ордена состоялось через неделю. Народ набился в тесную комнатку, служившую старому аврору гостиной. По идее, Гарри всё это устроил, чтобы заново сказать членам ордена местоположение штаба, но на самом деле ему просто хотелось посмотреть на их лица.

Лица впечатляли.

Хмури шипел что-то о том, что только сумасшедший, вовсе не обременённый инстинктом самосохранения, способен на такую выходку.

Артур Уизли бормотал, что нехорошо так подставлять родное министерство, а Кингсли к этому добавлял, что теперь любому Пожирателю понятно, на чьей стороне Скримджёр, и это просто опасно для его жизни.

Младшие Уизли ржали в кулак, прячась от испепеляющих взглядов матери, а при случае хлопали Гарри по плечу так, как будто хотели из него выколотить процент Вольдеморта.

Макгонагал и другие старшие члены Ордена просто молча качали головами.

Один только Люпин почти никак не реагировал на происходящее — Сириус вчера получил от него известие, что ребёнок-таки родился, причём ровно в полнолуние. Бедняга оборотень пережил слишком много как физически, так и душевно, и сейчас мало отличался от стенки, да и мысли его явно были далеко.

Гарри довольно хмыкнул. Его выходку восприняли ровно так, как он и ожидал. А состояла она в том, что он опубликовал на первой странице сегодняшнего "Пророка" документально выверенную биографию Тома Риддла aka Вольдеморт. Выпуск газеты был в руках у всех собравшихся. Им потрясали, его беспомощно швыряли на стол, в него были устремлены ошеломлённые взгляды. Прямо из-под заголовка на читателей нахально поверх очков смотрел сам Гарри, делая приглашающий жест левой рукой. Слева протянулась вереница колдографий Риддла — сначала в детском доме среди магглов, потом на разных курсах Хогвартса, потом застывшее лицо с рабочего бэджика — и под конец в нынешнем виде (этот снимок был сделан при участии Джоу в качестве фотомодели. Гарри обнаглел, конечно, но не настолько, чтобы охотиться на Вольдеморта с фоторужьём).

Сама статья мало отличалась по духу от изобразительного ряда. Гарри писал бойко, немного заковыристо и очень иронично, но стараясь, чтобы даже последний тупица понял основное содержание.

Через толпу к нему наконец-то продрались Фред и Джордж.

— Гарри, слушай, тебе, конечно, теперь просто не жить, но это прекрасно! Мы рыдали! Вот над этим особенно: "Бедный, бедный мальчик, никто в этом захолустном детском доме не понимал его тонкого душевного устройства, а внезапно появившийся страшный дядя Дамблдор заставил вернуть украденные игрушки..." — Гарри, ты реально ненормальный, но это шедевр! Вольдик должен сам загнуться от злости!

— Гарри, — это уже Гермиона подошла покачать головой. — Я, конечно, всё понимаю, ты хочешь открыть людям глаза на их врага, но... Местами это просто жестоко. Особенно, когда ты пишешь, что "раз отец в детстве не читал ему сказок на ночь, то — да, правильно! — отца надо было убить в первую очередь. А вы-то думали, что у ваших детей тяжело протекает переходный возраст!"

— Жалеешь? — спросил Гарри.

— Риддла? Нет, конечно, но это просто ужасно.

— Да, он довольно ужасен, если ты не заметила. Лучше жалей. Жалость унижает.

— Гарри! — а вот и миссис Уизли. — Это же просто неприлично! — Она сунула ему под нос газету, сложенную так, чтобы возмутивший её абзац сразу был на виду. "Девочки, никогда — слышите? никогда! — не применяйте приворотное зелье в первую брачную ночь! Вы видите, как это может сказаться на психике будущего ребёнка?!"

— Но ведь правда же, — наивно улыбнулся Гарри.

Дело шло к сентябрю. Снейп решительно покинул особняк Долохова, где всё это время скрывался от возможных недоброжелателей, и отправился домой. Перед очередным годом в Хогвартсе хотелось хоть пару дней провести в родном захолустье. Соорудить что-нибудь в родной лаборатории, посидеть в надраенной Поттером кухне. С тех пор, конечно, всё уже покрылось пылью и обратно само к себе прилипло, но свет в холодильнике всё ещё работал, а сушилка держалась — не своротишь. Сентиментально, конечно. До отвращения. Но что делать — ведь совершенно не факт, что он ещё когда-нибудь увидит небо за пределами Хогвартса. В этом учебном году всё должно разрешиться, и остаётся только гадать, кто его прикончит. Скорее всего, всё выйдет очень глупо, по недоразумению.

Снейп сел на своё место у окна в междугородной электричке. По радио гнали что-то жизнеутверждающее по-французски, за окнами лил непроглядный дождь. Профессор глубже надвинул капюшон куртки, спрятал руки в карманы и приготовился притворяться мебелью ближайшие часа два.

Рядом с ним, конечно же, немедленно приземлилась тучная тётка с тремя сумками и коробкой. Она страдала одышкой и воняла мохеровой кофтой. Шумно хлюпнув носом, она достала вышитый платочек и вытерла пот со лба. Снейп поморщился под своим капюшоном.

— Ой, какая погода ужасная, правда? — ну конечно, этой бегемотице позарез надо пообщаться!

— Мгм, — буркнул Снейп, сам не зная, зачем. Притворялся бы уж лучше спящим.

— И не холодно вам в такой куртёшечке? — заботливо поинтересовалась тётка.

— Нет, — выдавил Снейп сквозь возмущение. В кои-то веки озаботился приличной маггловской одеждой, до фига денег за неё выложил (ибо вряд ли уже понадобятся), новые технологии, такая мембрана, сякая мембрана...

— Смотрите, а то простудитесь! — жизнерадостно заключила тётка, а потом вдруг перешла на шёпот и с совсем другим произношением продолжила: — Сэр, это Джоу. Вы давно не давали о себе знать.

Пока Снейп вздрагивал, каменел, прикидывал вероятность инфаркта и успокаивался, тётка огласила салон неприятным хохотом и каким-то бессвязным текстом типа "да ладно вам, я же из лучших чувств".