Окклюменция

Окклюменция

Автор: Lampochka

Бета: Frema

Гамма: Lupa

Рейтинг: PG-13

Пейринг: СС, ГП, дубль Гарри

Жанр: AU, Action/ Adventure, Drama, Humor

Отказ: Были б они моими, были бы они умнее. А так приходится чужим довольствоваться 8))

Аннотация: Гарри больно приложился головой (в фигуральном смысле), и у него отшибло эмоции, зато включило мозги. В министерстве вместо него был кто-то другой. У Снейпа есть прекрасный компромат, но он не спешит им пользоваться. Сириуса в полнолуние кусает волк. И что делала книжка про матрикатов в общедоступной секции библиотеки?..

Комментарии: Северитус, АУ с середины пятой книги, но с учётом информации из всех семи.

Каталог: Мародеры, AU, Книги 1-7

Предупреждения: нет

Статус: Не закончен

Выложен: 2007-11-02 00:00:00 (последнее обновление: 2008.12.28)

Глава 1. Ангст

Гарри мрачно брёл по коридору, ведя пальцами по стене. Эх, попасть бы сейчас куда-нибудь, чтобы всё стало ясно. Как это может быть, чтобы его отец, про которого все без исключения говорили только хорошее, оказался таким... таким... И почему глашатаем правды стал именно Снейп?! И почему Сириус и Люпин вспоминают об этом, как о чём-то само собой разумеющемся?

Куда же обратиться? Куда пойти? К кому? Чтобы узнать правду... Дамблдор — в бегах. По его, Гарри, вине, между прочим. Так хочется и самому сбежать куда-нибудь, где бы всё стало очевидно и просто...

Пальцы наткнулись на дверной косяк. Не думая, Гарри повернул ручку и вошёл. Яркий свет ударил в глаза — летнее солнце слепило бесконечными бликами на изумрудной листве. Пахло цветущей липой, пылью и гарью.

Первые несколько секунд Гарри в упор не понимал, как он тут оказался. На дворе февраль, всего месяц, как они со Снейпом занимались окклюменцией, когда вчера он, Гарри, от большого ума заглянул в Думосбор. Потом дошло — Выручай-комната. Конечно. Он по привычке прогуливался около неё, подсознательно надеясь на очередное собрание Армии Дамблдора. Увы, после каникул все вернулись настолько расслабленные, что Амбридж ничего не стоило выяснить, чем и где они занимаются. Но что он подумал? Гарри принялся лихорадочно перебирать свои мысли и желания... Попасть куда-то, где всё станет ясно?..

Он огляделся. Он стоял посреди чужой библиотеки. Во всяком случае, больше всего эта комната напоминала библиотеку, потому что все стены целиком скрывались за плотным слоем книг. Дверей не было вообще, было только одно окно, из которого и лился этот сногсшибательный солнечный свет. Посреди помещения, прижавшись друг к другу, стояли протёртый до дыр диван, знавшее лучшие времена кресло и шаткий столик. Кроме Гарри, в комнате никого не было.

Он подошёл к окну и выглянул. На улице был июнь, цветущий шиповник и запах гари. За густыми кустами женщина развешивала бельё. Гарри попытался высунуться в окно, но не смог, хотя оно было открыто — и то сказать, Выручай-комната, всё-таки.

Женщина была молодая, рыжая, усталая, но вполне довольная жизнью, она негромко напевала что-то в меру задорное. Гарри не успел даже ахнуть, узнав её, когда сзади раздался шум — один из стеллажей с книгами отодвинулся, оказавшись дверью, и оттуда высунулся ещё один знакомый человек, и до омерзения, до головной боли и спазма в животе знакомый голос позвал: "Лили!"

— Щас, Киса! — откликнулась женщина, немного ускоряя темп развешивания.

— Я тебя просил последить за ребёнком пять минут, пока меня нет в лаборатории, тут уже...

Гарри в ужасе попятился, не желая слушать ничего больше. Зажимая уши, он ринулся прочь из проклятого места. Чёртова комната! Что она ему показывает?! Его мать и этот... этот...

Это теперь называется "Понять"?! Это называется "просто и очевидно?!"

Но вылетев за потайную дверь он оказался не в школьном коридоре, а в чужом кабинете, из окна которого открывался вид на мрачную узкую улочку — чудовищные выщербленные и облезлые кирпичные дома, выбитые окна, из которых торчат пучки бурьяна, пёстрый маггловский мусор...

Гарри метнулся к другой двери — и наконец-то оказался в родной школе.

Первым делом он рванул в гриффиндорскую гостиную, к Рону и Гермионе, рассказать им всё, вылить на них эти помои, выслушать, что это дурной сон и всё неправда...

Но добежав до комнаты и встретившись глазами с друзьями, Гарри вдруг понял, что не способен вымолвить ни слова. Просто не может открыть рот — от шока ли, от стыда ли... Не может, и всё тут.

Друзья, конечно, накинулись на него со своими "что случилось?!" и "почему ты такой бледный?!", но Гарри наконец вернулся в реальность в достаточной степени, чтобы начать соображать. По-хорошему, их это совершенно не касалось. Это его мать. И это он сам, по собственной наглости, залез в память Снейпа, о чём, кстати, Рон и Гермиона ничего не знали. Снейпа можно сколько угодно ненавидеть, но не трубить же об этом унижении по всей школе. А Рон не сможет о таком молчать. Да и признаваться Гермионе, что он сам, Гарри, настолько бесстыжий болван, тоже не хотелось. Но что делать со всем этим знанием? Как относиться к такой правде? А как относиться к такой неправде?

Всю ночь с пятницы на субботу он не сомкнул глаз. Какое уж там...

В конце концов ближе к утру он принял решение. Не дожидаясь рассвета, он встал, оделся, выбрался из-за портрета и кликнул Добби, которого пропросил свистнуть у Амбридж его метлу. Потом плащ-невидимку и отправился в Годрикову Лощину. К счастью, Гермиона его когда-то научила заклинанию указания пути.

На место он прибыл промозглым позднефевральским вечером. Мокрый снег, смешанный с сельской грязью, забивался в ботинки и между прутьями метлы, которую Гарри от усталости почти волок за собой. Часа через полтора блужданий он, уже в темноте, нашёл нужные развалины. Над калиткой проступила памятная табличка. Гарри прочёл её, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. По ком скорбеть? Кому верить?! Он угрюмо толкнул калитку и пошёл к остаткам дома.

Ему почудилось, что его внимательно рассматривают. Но потом он подумал, что это, вероятно, какие-то охранные чары, не пускающие внутрь чужаков, и расслабился. Уж он-то чужаком не был точно... Хотя... Теперь он, кажется, не был уверен даже в этом.

Весь трепеща, мальчик зажёг на конце палочки бледный шарик света и полез через горелые обломки, смутно различая контуры бывших комнат, пытаясь одновременно представить, как бы эти комнаты выглядели — и как они когда-то выглядели — в жёлтом домашнем освещении; и тут же стараясь отогнать эти мысли. Какой мог быть уют в одном доме с Джеймсом Поттером? Гарри с трудом представлял, чтобы смог сейчас спокойно сидеть за столом с этим человеком. Со своим отцом. О Мерлин.

Гарри использовал чуть ли не все вообще заклинания, какие знал, пока ковырялся в гнилых горелых останках жилища, поднимая брёвна и камни, заглядывая под завалы.... Наконец удача ему улыбнулась: под толстой балкой обнаружилось чудом уцелевшее исполинское бюро, напоминающее своей монументальностью и габаритами церковный орган. Ну что ж. Почему бы не начать отсюда? Гарри пробормотал заклинание, очищающее мебель от снега и копоти, сделал свет поярче и открыл самый крайний ящик.

Ночь пролетела незаметно, даже несмотря на то, что он и предыдущую не спал. Старые письма, открытки, фотокарточки... почерк матери, почерк отца, почерк отца, почерк матери... Сириус. Люпин. Петтигрю.

Время от времени Гарри сам удивлялся, до какой степени не чувствует абсолютно ничего. Как будто его выпотрошили, выхолостили, заставили забыть себя самого. Он был ревизором, он проводил опись чужого имущества, чужой памяти. Страшно. Но, наверное, если бы он чувствовал хоть что-нибудь, он бы и вовсе не смог этого проделать.

В девятом часу утра запахло жареным. Гарри нашёл в самой глубине бюро доисторический фотоальбом. С маггловскими пожелтевшими фотографиями.

Лили. Родители Лили. Лили и Петуния. Лили и... Северус. Однажды увидев Снейпа подростком, Гарри без труда опознал его и в девятилетнем ребёнке. Как зачарованный, Гарри перелистал альбом несколько раз. Сначала медленно, невидящим взглядом скользя по картинкам, потом быстро, как будто надеясь заставить мелькающие страницы превратиться в мультик. Потом снова, подолгу нависая над каждой карточкой, вглядываясь в лица, пытаясь считать выражение глаз. За последней обложкой альбома ему вдруг почудилось какое-то утолщение. Он лихорадочно сунул в щель между кожей и картонкой дрожащие пальцы — так и есть. Там была спрятана ещё одна карточка, на сей раз колдография. На ней Лили и Снейп, обоим лет по четырнадцать, качались на соседних качелях, очевидно, стараясь делать это синхронно, и улыбались друг другу, смеялись.

Едва дыша, Гарри перевернул колдографию. На обороте почерком его матери было написано "Лили + Сев = *сердечко*".

Глава 2. Гранит науки

Проспав всё воскресенье после своей вылазки, Гарри всю ночь просидел над домашними заданиями, стараясь забить голову учёбой так плотно, чтобы не думать больше ни о чём. Тем более что в понедельник предстояло выдержать очередные Зелья, а мальчик не чувствовал в себе уверенности, что, оправдываясь перед Снейпом за несделанную домашку, не ляпнет чего-нибудь не того. Предательская колдография почти физически ощущалась сквозь внутренний карман мантии, то нагревая до белого каления, то охлаждая до обморожения тот участок грудной клетки, на который проецировалась. Самый главный для гриффиндорца участок, между прочим.

В пятый раз за последние две минуты убедившись, что в гостиной никого нет, Гарри извлёк конверт и поспешно сунул в него злосчастную карточку, заколдовав конверт на неоткрывание и непрозрачность. Потом убрал обратно в карман. Стало немного легче.

— Гарри, ты когда-нибудь объяснишь, что случилось?! — надорванным шёпотом взывала Гермиона за завтраком. — Сначала исчезаешь неизвестно куда на целые сутки, потом спишь весь день, теперь ходишь, как неживой... Тебя что, Дементор поцеловал?

— Дементор? С чего ты взяла? — слабо удивился Гарри, для которого слова Гермионы звучали как сквозь толстый слой ваты.

— Просто ты какой-то... на себя не похож, — смутилась девушка. — Как робот. Как будто все чувства потерял.

Задетые случайным упоминанием, всплыли слова "очистите сознание, освободитесь от чувств... Тёмный Лорд не отдыхает..." — и перекошенное яростью лицо Снейпа, брызги керамики в футе от головы...

— Тренируюсь в окклюменции, — выдавил Гарри, мысленно улыбаясь неправдоподобности отмазки. Улыбнуться не мысленно он сейчас просто не мог.

— Ты помирился со Снейпом?! — ошарашенно прохрипел Рон.

— М-м... Нет, я сам пытаюсь...

— Да? Ну, знаешь, ты делаешь успехи, — нахмурилась Гермиона. — Хотя я бы на твоём месте всё-таки почитала что-нибудь по теме. Снейп, конечно, давал тебе теорию, но за ним водится пропускать по десять страниц промежуточных объяснений...

Рон перевёл ошарашенный взгляд с Гарри на Гермиону, осознавая, что она-то эти десять страниц каждый раз находила и выучивала, и только это позволяло ей, несмотря ни на что, успевать на Зельях.

— Ну давай сегодня зайдём в библиотеку, поищем что-нибудь, — неожиданно охотно согласился Гарри.

— Обязательно, если тот же Снейп не назначит тебе отработку за несделанную домашку, — вздохнула Гермиона.

— Какую несд... А, на сегодня, в смысле? Я всё сделал.

— Когда?!

— Ночью...

— Ты что, опять не спал?

— Гермиона, я спал вчера весь день. Сколько, по-твоему, человек может спать подряд?

Гарри изо всех сил старался поддерживать непринуждённый разговор с друзьями, но слой ваты, отделявший его от окружающего мира, и не думал никуда исчезать. Где-то на заднем дворе сознания болталась мысль, что сквозь ватную стенку есть дверь, и что дверь эта — колдография в запечатанном конверте, но вот уж показывать её кому бы то ни было сейчас было выше всяких человеческих сил.

На Зельях Гарри ловил каждое слово профессора так, как будто от этого зависела его жизнь. Даже пару раз цыкнул на Рона, пытавшегося поболтать, от чего бедняга выпал в осадок гораздо эффективнее гидроксида железа в пробирке. Задним умом Гарри, конечно, понимал, что ему глубоко наплевать, что там Снейп несёт про очередную смердящую отраву, а важно ему на самом деле было, что его мать могла найти в этом человеке. Что же там такое было, что заставило её продраться сквозь все отвратительные внешние проявления? Забить на уродскую внешность, помноженную на полное пренебрежение личной гигиеной, на резкий рявкающий голос, на пакостнический характер и не поддающуюся пониманию систему ценностей... Что-то должно было быть, чтобы перетянуть чашу весов. Может, оно с тех пор исчезло? Так что изменилось в Снейпе с тех пор?

Он получил Тёмную Метку. Потом (по идее) перешёл на светлую сторону. Стал шпионом. Обучился окклюменции... Стоп. Снова она. Всё вертится вокруг этой чёртовой окклюменции. Может, Снейп с помощью неё скрывает то, что так привлекало в нём Лили? Но зачем?

Гарри мельком глянул на Гермиону, сосредоточенно отсчитывающую капли кабаньей спермы. "В особых случаях можно заменить спермой домашнего хряка, но тогда пропорцию следует удвоить", — всплыла в голове фраза из ночного бдения. Вот что значит разок нехалтурно написать эссе. Так вот, Гермиона. Может быть, что-то есть в идее самостоятельно поучиться окклюменции. Уж если ЗОТС не дают... А заодно, кстати, и легилименции! Пригодится... Именно сейчас Гарри всем своим существом верил, что обе науки ему пригодятся, как ничто другое на свете. Неожиданно для себя он ощутил острое рвение что-нибудь сделать со своей головой, чтобы наконец контролировать, что в ней происходит. С другой стороны, если верить Снейпу (ха-ха!), то нынешнее состояние ватного кокона как нельзя лучше подходило для "очищения сознания" и "избавления от эмоций". На эмоциональном плане и так было гулко и чисто.

Глава 3. Шалость Бродяги

Весенние месяцы пронеслись со свистом, приближались СОВы. Гарри не вылезал из библиотеки. Окклюменция начала понемногу сдавать позиции, но занимался он не только ею, а вообще всем, что под руку подвернётся. Когда заканчивалось домашнее задание, Гарри принимался листать свежие номера научно-популярных журналов по тем же Зельям или Трансфигурации или просто с любого места читать Гермионины учебники по Рунам и Арифмантии. Гермиона же старательно изображала, что абсолютно счастлива, но на самом деле всё больше и больше волновалась, потому что такое поведение — последнее, чего можно было ожидать от Мальчика-Который-Выжил, когда Вольдеморт гуляет на свободе, а Дамблдор всё ещё в бегах. От Гарри её волнение, конечно, не укрывалось, поскольку в легилименции он тоже делал успехи (на днях даже выудил правильный ответ прямо из ничего не подозревающей Спраут), но он по-прежнему чувствовал себя в стороне от всего происходящего и как будто не понимал, что это он сам заставляет подругу переживать. А Рон, утративший поддержку в ничего-не-деланье и получив вместо друга ходячий учебник, ударился в Квиддич и проводил как можно больше времени на тренировках.

В преподавательских кругах продолжались волнения: два дня назад Фадж пригнал авроров забрать Хагрида, Макгонагал пошла выяснять отношения и получила такой единодушный отпор со стороны стражей порядка, что попала в Св. Мунго на неизвестный срок.

Самым обидным для Гарри было то, что, несмотря на все усилия, сны вольдемортного происхождения он видел всё равно. Правда теперь их стало намного легче переносить — он просто смотрел их, как кино, понимал, какие чувства испытывает его противник, но не переживал всё это своими нервами. Конечно, приятного всё равно было мало, но по крайней мере он больше не просыпался с воплями посреди ночи. И это единственное удерживало Гермиону от того, чтобы снова и снова допрашивать друга, куда он пропал тем утром на сутки...

Однако сегодня ночью всё было несколько более впечатляюще. Заснув, Гарри оказался в знакомом до боли коридоре Министерства, чувствуя при этом только лёгкое раздражение, что ему снова придётся полночи тыкаться в нафиг не нужную ему закрытую дверь. Но перед дверью оказался Сириус.

С трудом выдержав сцену издевательства, Гарри выкарабкался изо сна в явь. Тишину вокруг нарушало только его собственное сбитое дыхание, так что, видимо, ему-таки удалось смолчать. Уже хорошо. Правда, всё тело в холодном поту и руки дрожат, но это не так важно... Важно понять, какое отношение к реальности имеет то, что он только что видел.

Разум спокойно подсказывал: никакого. И дело было даже не в том, что его предупреждали о коварстве противника, что он знал — теперь, прочитав десяток монографий ведущих легилиментов — как легко подсунуть человеку сфабрикованный сон. Нет, он знал, что это видение было подделкой просто потому, что с нынешним уровнем подготовки он не мог перепутать, и всё же...

И всё же.

Ладно бы речь шла о ком-нибудь другом. Он знал, что это неправда. Но Сириус... Гарри не мог просто перевернуться на другой бок и заснуть здоровым детским сном, когда дело касалось Сириуса. Кого бы другого, но... нет. Гарри решительно встал с кровати. Надо было проверить.

Порывшись в чемодане, он извлёк на свет божий (а точнее, волшебный) подаренное Сириусом зеркало. Там было темно и тихо. Крёстный не отзывался. Гарри накинул мантию на пижаму и вышел в гостиную, чтобы никого не разбудить. Позвал погромче. Даже потыкал в зеркало волшебной палочкой, хотя понятия не имел, каким заклинанием можно заставить его привлечь внимание хозяина на том конце.

Внезапно он заметил движение и в зеркале появился Кричер.

— Привет! Где Сириус? — выпалил Гарри.

— Господин ушёл, Кричер не знает, куда, — равнодушно ответил эльф. — Господин вечно шляется неизвестно где, сидел бы лучше в тюрьме, не пользы, так и не вреда бы не было, — добавил домовик уже тише.

Гарри молча положил зеркало в карман. Ответ Кричера сам по себе тоже ничего не значил. Сириус ненавидел свой вынужденный домашний арест, и после того, как он провожал Гарри на вокзале, можно было предположить, что и сейчас крёстный именно что "шляется неизвестно где" в собачьем обличье. И всё же. Да-да. Ото всех этих соображений легче жить совершенно не становится. Чёрт, был бы Дамблдор тут... ну или хоть кто-нибудь из Ордена! Стоп... Гарри мрачно усмехнулся. Кое-кто из Ордена в замке был. И это был кое-кто, кого меньше всего на свете заботило благополучие Сириуса Блэка. Скорее уж наоборот. А ещё это был кое-кто, к кому Гарри в последнюю очередь бы пошёл за помощью. И в любом случае, это был кое-кто, кого подъём посреди ночи по такому поводу превратит из потенциального убийцы в фактического.

Всё это Гарри думал, пока возвращался в спальню за плащом-невидимкой. А потом он просто очистил сознание.

Глава 4. Недосып

Северус Снейп мрачно помешивал ложечкой в девятой чашке кофе. Нет, он, конечно, давно привык спать по три-четыре часа в сутки и считать шесть часов сна поводом выпить что-нибудь от простуды, но после того, как дорогой директор смотал удочки, а Минерва два дня назад загремела в Св. Мунго, спать не получалось вообще. Рапорт Дамблдору — рапорт Тёмному Лорду — занятия — проверка домашней работы — выяснение и выдумывание сведений для рапортов — собрание Упивающихся — рапорт Дамблдору — рапорт Тёмному Лорду... Кровать стояла нетронутая. На ручке спальни начала скапливаться пыль. На ручке ванной тоже...

Вот и сейчас надо связываться с директором. И снова выслушивать его "Как ты плохо выглядишь, Северус! Ты уверен, что выдержишь такую нагрузку?"

А куда он, нафиг, денется?! Если он не выдержит, то кто выдержит?! Ему, по крайней мере, нечего терять, кроме проклятого мелкого Поттера. И если этого гения современности удастся уберечь, и если получится с его помощью или без оной избавиться от Великого и Ужасного, то какая, в сущности, разница, умрёт ли Снейп после этого от рака мозга, инсульта, инфаркта или повесится в приступе паранойи?

Мысль о паранойе оказалась как нельзя более к месту — кто-то постучал в дверь. Снейп ощутимо вздрогнул и тут же обругал себя за несобранность. Надо быть всегда готовым к тому, что под дверью окажется кто угодно. Всё-таки хоть иногда надо спать, а то скоро сам с собой разговаривать начнёшь, и вот тогда уже нужно вешаться точно. Пока всё не выболтал. Глубоко вздохнув и очистив сознание, Снейп тихо подошёл к двери и рывком её открыл, сжимая в кармане палочку.

Никто не перегораживал взволнованным лицом вид на коридор. Снейп быстро опустил взгляд и обомлел. Перед ним стоял Гарри Поттер. На коленях.

На очках мальчика играли блики от свечей, так что глаз не было видно. В остальном выражение лица его было совершенно отсутствующим.

Первым делом профессор чуть не скончался от сердечного приступа прямо на месте, поскольку был твёрдо уверен, что Поттера на колени перед ним может поставить только нож в спине. Видимо, он издал какой-то звук на эту тему, поскольку Гарри слегка наклонил голову и ровным голос произнёс:

— Простите меня, профессор.

— Ч-что? — выдавил Снейп, соображая, не принял ли Поттер какой-нибудь яд замедленного действия, чтобы чисто по-гриффиндорски успеть извиниться перед врагами за считанные минуты до смерти. Дамблдор предупреждал, что за этим надо следить...

— Назначьте какое угодно наказание, я всё сделаю, только умоляю, помогите, — всё тем же ровным голосом продолжал проклятый очкарик.

Так, ну, по крайней мере, он уже одумался. Осталось понять, в чём именно надо помочь. Снейп нервно оглядел освещённый участок коридора. Вроде никого. Он быстро наклонился, ухватил мальчишку за плечо и вдёрнул внутрь, тут же захлопнув дверь. Чёртов Поттер даже не пискнул, хотя запросто мог заработать вывих.

— Что ещё ты натворил? — мрачно осведомился Снейп, справившись, наконец, с голосом. Поттер сидел на полу, уставившись на профессорские ботинки, и явно не собирался подниматься.

— Я видел очередной сон, — спокойным голосом приговорённого к смерти ответил парень. Снейп почувствовал, как его начало трясти от злости, ярость била фонтаном где-то в районе диафрагмы и волнами расходилась по всему телу. Прежде чем мозг успел хоть что-то ей противопоставить, Снейп со всей немаленькой силы влепил мальчишке подзатыльник, от которого Гарри тут же оказался на всех четырёх. Но снова не проронил ни звука.

Снейп перевёл дыхание. Разум наконец-то совладал с бешенством и теперь настойчиво подсказывал, что все убийственные колкости лучше оставить на потом, а пока выяснить, что сподвигло эту бестолочь приплестись сюда посреди ночи на верную смерть.

— Ну и?

— Мне нужно убедиться, что с Сириусом всё в порядке, — в голосе Поттера промелькнуло облегчение, но Снейп уже разозлился настолько, что не давал себе труда рефлексировать.

— И ты пришёл с этим КО МНЕ?!! — взвыл он, с трудом удерживаясь, чтобы не расплющить мелкую пакость стихийной магией или табуреткой.

— Мне больше не к кому было прийти, — резонно ответила мелкая пакость.

Разум снова временно одолел ярость и затрезвонил, что весь яд по поводу того, кто виноват, что в Хогвартсе больше нет ни одного члена Ордена, тоже можно оставить на потом. Профессор молча прошёл в кабинет и связался с домом Блэка. Но, кроме старого вредного эльфа, там и правда никого не было. Помолчав пару секунд, Снейп всё-таки сказал:

— Твоего блохастого крёстного нет дома.

— Знаю, — глухо ответил Поттер, по-прежнему сидя на полу.

— Это не значит, что ты имеешь право видеть свои проклятые сны! — уточнил Снейп.

— Да, сэр, — прежним ровным тоном откликнулся Поттер, и Снейп в очередной раз оценил всю точность формулировки "до белого каления".

Помедлив ещё несколько секунд и припомнив фазу луны, он связался с домом Люпина. Заспанный оборотень ответил по первому зову, хотя и не сразу понял, с кем говорит.

— Куда к Мерлиновым врагам девался Блэк?

— Сириус? А что, ты его ждёшь?

— Его. Нет. Дома, — прошипел Снейп почти на серпентарго.

— О Боже... Как нет?! Подожди, а что ты де... Откуда ты знаешь, Северус?!

— Я пытался с ним связаться только что, по настоянию его слабоумного крестника, который всё никак не усвоит прописные истины, — терпеливо пояснил Снейп, прикидывая, как бы это усовершенствовать Сектумсемпру, чтобы можно было пользоваться на большом расстоянии.

— Я сейчас там буду, — ответил Люпин.

— За каким... Зачем ты там нужен, — выдохнул Снейп, понимая, что на том конце его уже не слышат. Прекрасно. Если там что-то и правда случилось, то Люпин влипнет тоже. Ладно, главное, не пускать никуда мальчишку... Снейп оглянулся на скорчившуюся посреди гостиной тень — надежду магического мира. Такой расклад немного забавлял. — Люпин пошёл проверять, — бросил он, выходя из кабинета. Поттер кивнул, снял очки и потёр лицо ладонями. Кажется, никуда ломиться самостоятельно он на сей раз не собирался. Даже странно. Вообще, как-то не по-поттеровски он себя ведёт.

— Что-то я не вижу слёз бессильной ярости, — выразил Снейп заботу о подопечном. — До сих пор ты с таким хладнокровием разве что к контрольным по моему предмету относился. Не так уж важен тебе Блэк, как он хочет показать? — профессор прислонился к косяку и залпом выпил остывший кофе.

— Очень важен, — ровно ответил Поттер. — Но я почти уверен, что этот сон поддельный.

— Можно узнать, что заставляет тебя так думать? — Снейп не справился с интонацией. Этот молокосос, не способный даже на элементарный ментальный барьер, будет тут разбираться, какой сон настоящий, а какой поддельный!

— Вы действительно хотите знать? Или поглумиться? — неожиданно уточнил Поттер.

Снейп открыл было рот, чтобы ответить хамством на наглость, но тут его настиг зов. Это был Люпин из дома Блэка. Это был очень злой Люпин, который только что нашёл Блэка в соседнем дворе воющим на ущербную луну. И это мгновенно стал очень злой Снейп, который высказал подозванному к переговорнику Блэку всё, что думает о нём, до такого колена генеалогии, о котором не подозревал даже портрет покойной миссис Блэк. И это был, соответственно, очень злой Блэк, который начал было высказывать свои собственные генеалогические соображения, но был прерван внезапным появлением у переговорника Гарри, который спокойным и ровным голосом сказал всего одну фразу:

— Сириус, ты же понимаешь, что профессор Снейп не по собственной инициативе заботится о твоём благополучии.

На этом спор прекратился, ибо на том конце раздавались уже исключительно хрипы и бульканье. Снейп понадеялся, что представители семейства собачьих друг друга передушили.

За магическим окном начинало светать. Снейп налил себе огневиски. Потом подумал и налил Поттеру тоже. Сейчас ему было уже настолько наплевать на всё на свете... Он рухнул на диван и сделал несколько больших глотков. Гарри осторожно отхлебнул и поморщился. Потом отхлебнул ещё.

— Так как ты узнал, что это был сон, насланный Тёмным Лордом? — повторил свой вопрос Снейп. От выпитого согласные в его речи забавно акцентировались, став звонче.

— Потому что... то, что я видел, я уже видел раньше, — Гарри подошёл и присел на край дивана, крутя в ладонях стакан. — Это как бы были кусочки моих же воспоминаний, нарезанные и склеенные так, чтобы получился нужный сюжет.

Снейп кивнул. Этот приём он знал и любил. Но опознать обрезки памяти в такой демонстрации...

— Как ты понял? — продолжал недоумевать он, отхлёбывая ещё огневиски.

Гарри внезапно усмехнулся.

— Халтурит ваш Тёмный Лорд. Движения губ со словами не совпадают. Но я всё равно не мог это так оставить... Тем более, Сириус не отзывался, — гений современности одним глотком осушил стакан.

Снейп так и застыл с полным ртом алкоголя. Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы проглотить и не закашляться.

— Ты хочешь сказать, что ты это ЗАМЕТИЛ?!

— Ну... Чему-то вы меня научили, — резонно ответил этот засранец. — С помощью окклюменции можно это смотреть и ничего не чувствовать, тогда замечаешь халтуру. Буду благодарен, если вы не расскажете об этом Вольдеморту... — добавил он и прежде чем Снейп успел прошипеть что-нибудь в ответ, спросил: — Кстати, что я должен сделать в качестве взыскания?

— Сдать Зелья с отличием, — помедлив процедил Снейп. Меньше всего на свете ему хотелось в ближайшее время видеть Поттера у себя на отработках. Он был сыт общением по самые гланды.

— И всё? — явно не веря своему счастью, выдавил Гарри.

— И до конца года проверять эссе первого и второго курса, — внезапно осенило Снейпа. Наворотил дел, пусть хоть пользу приносит. — Только не тут, а в классе. Я на тебя уже налюбовался за этот семестр.

Гарри, чьи очки по-прежнему лежали на полу посреди комнаты, уставился на Снейпа своими до безумия, до одури, до дрожи в поджилках зелёными глазами, такими похожими на... ну да, ну да...

— Спасибо, профессор!

И, видимо, решив не дожидаться, пока Снейп передумает, призвал очки и ломанул вон из подземелий. Снейп потёр лицо руками и глухо застонал. Этот сучонок просто издевается над ним, так же, как его отец. Так хочется в это верить...

Глава 5. Общественное мнение

— Гарри, ты уверен, что тебе не нужна помощь? — в сотый раз спросила Гермиона, невзначай подсаживаясь за его стол в библиотеке.

— Гермиона, лучшей помощью будет, если ты перестанешь отрывать меня каждые пять минут. — Гарри перелистнул страницу талмуда. — Как это ни странно прозвучит, я способен запомнить содержание двух тонких книжек.

— Ну мало ли что, а вдруг ты ошибёшься, а бедный первокурсник...

— Ах, это ты о первокурсниках заботишься? Так бы сразу и говорила. Ты что, серьёзно полагаешь, что Снейп так и раздаст работы, не перепроверив за мной? С каких это пор он так доверяет моим познаниям в его предмете?

— Доверяет, раз допустил тебя до такой ответственной работы...

— Допустил! Гермиона, не смеши меня. Это же отработка! Ему это нужно только чтобы поиздеваться лишний раз над тем, как я ни на что не способен. А теперь оставь меня, пожалуйста, в покое, у меня всего полчаса, а хотелось бы дочитать главу.

Гермиона вздёрнула брови, высокомерно пожала плечами и вышла из читального зала, не хлопнув дверью только и исключительно из-за ощущения мрачного взгляда мадам Пинс на спине.

Гарри снял очки и потёр глаза. Да, по идее, он должен был нервничать. По идее, с того самого момента, как Снейп обрадовал его перспективой проверки домашних заданий по Зельям, он должен был места себе не находить, особенно с учётом довольно плотного графика СОВ. "В нормальной жизни", думал Гарри, он бы метался от подготовки к ближайшему экзамену до усиленной подготовки к экзамену по Зельям и в ужасе рвал на себе волосы при мысли, что напортачит в детских сочинениях, доведя Снейпа до экстаза. Но "в нормальной жизни" Гарри не просидел бы полгода над книжками, не поднимая глаз. "В нормальной жизни" он не выучил бы наизусть учебники по зельеварению за первый и второй курс и не прочёл бы все талмуды, перечисленные в списках использованной литературы в этих учебниках. "В нормальной жизни" его отец не был быдлом и задирой, его мать никогда не была влюблена в своего немытого слизеринского однокурсника, а у самого Гарри были чувства и желания, которым сила разума не могла противостоять.

Ну а поскольку по всем признакам нынешняя ситуация от "нормальной жизни" была невыразимо далека, Гарри просто дочитал главу, захлопнул книжку, с трудом впихнул её в переполненный рюкзак и отправился в подземелья.

Снейп остановил взгляд на корешках книг, торчащих из-под незакрытого клапана.

— Поттер, вы серьёзно предполагаете, что я позволю вам пользоваться справочной литературой? — недоумённо поднял бровь профессор.

— Это зависит от того, что вас больше интересует: процесс или результат, — сухо откликнулся Гарри, водружая свою переносную библиотеку на переднюю парту.

Снейп на секунду завис, мучительно решая, чего ж ему всё-таки больше хочется — выкроить себе пару часов сна или превратить нахала в половую тряпку. В конце концов первое перетянуло хотя бы потому, что в нынешнем плачевном состоянии профессор не стал бы рисковать и производить такую сложную трансфигурацию. Изменения могли стать необратимыми. Конечно, это в чём-то упрощало задачу: в его представлении удушить Вольдеморта половой тряпкой было несравненно проще, чем заставить Поттера сделать что-то настолько ответственное, но... спать, в конце концов, хотелось.

— Делайте, что хотите, — процедил он, — только чтобы к пяти утра на моём столе лежали проверенные работы, а вашего духу тут и в помине не было.

Скосив глаза, он удостоверился, что Поттер кивнул, и покинул класс. Чем старше становился мальчишка, тем труднее Северусу было на него смотреть. Глаза Гарри становились всё больше похожи на глаза Лили, а теперь, когда он почему-то перестал срываться на сип или визг, разговаривая с профессором, его голос иногда на высоких нотах становился точной копией голоса его матери, и весь мир мерк перед глазами зельевара, оставляя только воспоминание о смеющейся Лили Эванс, посылающей ему воздушный поцелуй. Эдакий привет с того света. Хотя всё, что касается Лили, было отгорожено непроницаемым барьером от любого чёрного юмора и сарказма. Даже самая безобидная ирония в этой области давалась ему с трудом. Вероятно, именно поэтому он всегда так равнодушно относился ко мнению окружающих, что, дескать, "для Снейпа нет ничего святого". Твёрдое осознание собственного превосходства как ничто другое способствует великодушию. Именно поэтому он так хорошо понимал, до какой степени Риддл всегда был не уверен в себе. Жаль только, что понимание это стоило ему той самой неприкосновенной жизни...

Оставшись один, Гарри, как это ни парадоксально, обнаружил, что он не один. Затюканного вида малыш с символом Хаффлпаффа на мантии надраивал до дыр пол в проходе между партами, а рядом со снейповским столом девочка из Рэйвенкло сортировала личинок батры кюсюйской. Те мерзко скрежетали металлическими панцирями, несмотря на то, что постоянно выделяли свою ядовитую смазку, которой и были ценны. У обоих младшекурсников глаза были на мокром месте, а губы сжаты добела — очевидно, они совсем недавно плакали и еле сдерживаются, чтобы не начать снова. Гарри вяло прокомментировал про себя снейповы воспитательные методы и подошёл к столу, чтобы взять внушительного вида гору свитков — сидеть за профессорским столом ему как-то не хотелось. Вероятно, боялся заразиться... как там это было... Амбриджит? А тут, значит, должен быть Снейпит. Хотя нет, "Снейпит" — это ответ на вопрос "что делает?" типа как "знобит". Видимо, какая-то часть этих рассуждений отразилась на его отвыкшем от эмоций лице, потому что девочка в ужасе шарахнулась назад, загораживаясь личинкой.

— Ты чего? — удивился Гарри.

— Я-а... ашш.. ч..кхмы, — по щекам ребёнка покатились слёзы.

— Не трогайте её! — неожиданно рявкнул мальчик с другого конца класса, обеими руками вцепляясь в швабру.

— Никого я не трогаю, — пробормотрал Гарри, сгребая свитки. — Я тут так же, как вы, наказание отбываю.

— Э-э... да? — переспросила девочка. Удивление-таки пересилило рыдальные позывы.

— Да, и далеко не в первый раз, — вздохнул Гарри, усаживаясь за переднюю парту. Потом достал носовой платок и трансфигурировал его в пару маленьких перчаток, которые кинул девочке: — На, надень. А то эти твари ядовитые.

Девочка недоверчиво уставилась на внезапную поблажку:

— Но профессор Снейп сказал...

— Снейпа, к прискорбию, больше нет среди нас, — Гарри изо всех сил попытался улыбнуться, но, кажется, из этого ничего не вышло. Девочка неуверенно взяла перчатки, а потом вдумчиво посмотрела на старшекурсника:

— А я сначала подумала, что он вас за нами надзирать приставил. Вы ещё такое лицо сделали, когда к столу подошли, ну точно как профессор, — девочка немного оживилась и уже почти улыбалась с видимым облегчением. — Я думала, вы его родственник какой-то...

"В нормальной жизни" Гарри бы поперхнулся, а потом закатил скандал с истерикой и ещё две недели жаловался всем подряд — а может, наоборот, тихо страдал бы от такого сравнения. Но в этом, ненормальном варианте реальности существовало *сердечко*, и находилось оно чересчур близко к сердцу самого гриффиндорца, так что лицемерие ему сейчас было не под силу.

— Мог бы быть, — мрачно буркнул он, утыкаясь в детские каракули на пергаменте.

Глава 6. Воспаление хитрости

Экзамены потихоньку, один за другим, сдавались, и Гарри даже рассчитывал на неплохие отметки. Подготовка к Зельям тоже шла своим чередом, причём отскакивающие от зубов знания за первый и второй курс оказались как нельзя более кстати. Гарри раньше как-то не замечал, до какой степени программа по этому предмету хорошо систематизирована и продумана. Неудивительно, впрочем, если учиться по методу "сдал — забыл", то на следующий год большую часть основ приходится познавать заново, зубрить, вместо того чтобы догадываться на основе простейшей логики. Выяснилось, что, хотя в Хогвартсе никогда не преподавали теоретические основы магии, многие закономерности можно было вычислить чисто эмпирически, если иметь в голове достаточное количество материала.

Вот сейчас, например, Гарри сидел и с интересом наблюдал, как Гермиона старательно переписывает из книги список и последовательность добавления ингредиентов заоблачно сложного Зелья Бесконечной Стены. Эффект его заключался в том, что зелье увеличивало помещение за счёт отдаления стены, на которую было намазано. Рон рядом в пятый раз старался хотя бы без ошибок прочитать рецепт, но всё время запинался в каком-нибудь двенадцатисложном латинском слове, хватался за голову и принимался тихонько проникновенно выть — Сириус с Люпином умерли бы от зависти.

Гарри зевнул. Ему уже вовсю не терпелось попробовать сварить эту гадость и прихватить флакончик с собой к Дурслям — намазать дверь комнаты Дадли изнутри, чтобы он не смог выйти, например... Использовать зелья в присутствии магглов не запрещено, только варить!

— Рон, — решительно заговорил Мальчик-Который-Внезапно-Переквалифицировался. — Хватит бормотать. Я тебе сколько раз предлагал: возьми справочник, выпиши все ингредиенты с их классовой принадлежностью. Сразу станет легче!

— Да их тут штук пятьдесят!

— Ну ты же можешь большую часть и сам рассортировать! Ты же понимаешь, например, что планариевое масло — животного происхождения, а пыльца раффлезии — растительного?

— Ну и что с того? — безнадёжно протянул Рон.

— А то, что последовательность добавления ингредиентов напрямую связана с их происхождением. Сначала неорганические, потом растительные, грибные, животные, потом всё магическое... Остаётся только запомнить последовательность добавления внутри каждого класса.

Гермиона оторвалась от книжки:

— Где это ты такое вычитал, Гарри?

— Нигде, но это всегда так.

— Такого закона нет!

— Закона нет, но ты можешь привести пример зелья, в котором порядок другой?

— Экстракт абиссинской сжимофиги всегда добавляется после всех животных компонентов, — парировала Гермиона.

— Да, но сжимофига — магический фрукт, а магические растения и животные всегда идут позже немагических.

Гермиона прикусила губу. В таком раскладе в это правило укладывались все зелья, которые она могла вспомнить навскидку, то есть, проще говоря, все зелья.

— Но всё равно нам никто никогда не говорил о таком законе! — не сдавалась она.

— Ты думаешь, Снейп бы стал облегчать нам жизнь? — парировал Гарри.

— Ну ладно Снейп... ну, в конце концов та же Спраут уж наверняка бы обмолвилась. Она всегда указывает особенности употребления растений в зельях... К тому же, если бы такой закон был открыт, о нём бы упомянул Биннс на Истории Магии.

— А он много законов упоминает? — у Гарри внезапно мелькнула шальная идея.

— Гарри, ты же вместе со мной туда ходишь!

— Да, но, может, я что-то пропустил...

Гермиона раздражённо пожала плечами.

— Ну, он говорил о Пяти Законах Гампа, ограничивающих магическое сотворение, потом есть принципы возрастания и убывания магической силы ингредиентов в зависимости от фаз луны, для многих ритуалов требуется определённая фаза лунного и э-э-э... женского циклов...

— Это всё немного не о том.

— Так вот и я говорю, что "о том" ничего не было. Магия хаотична. Нельзя просто так взять и разложить всё по полочкам.

— Герми, но я же не говорю, что этот принцип обязан абсолютно всегда выполняться. Просто он выполняется во всех известных мне случаях. А значит, я могу облегчить себе жизнь, используя его в этих случаях. Если для какого-нибудь зелья порядок должен быть другим, уверяю тебя, я это очень хорошо запомню, — Гарри напрягся и всё-таки растянул губы в неловкой улыбке.

Рон снова тяжело вздохнул:

— Знаешь, мне, наверно, будет проще вызубрить всю эту баламуть, чем разбираться в ваших принципах, которые не принципы, и вообще...

Гарри внезапно почувствовал сильную обиду. Настолько сильную, насколько его нынешнее тусклое состояние позволяло. Он ведь всего лишь старался упростить всем жизнь! Неужели Рону и правда так трудно подумать хоть чуть-чуть?! Да и Гермиона тоже хороша: если в книжке не написали и на уроке не сказали, то своим умом дойти никак нельзя? А как, интересно, магическая наука вообще может развиваться при таком отношении?

В таком вот ещё более, чем обычно, подавленном настроении Гарри и отправился спать.

А Вольдеморт, естественно, не спал.

Вообще после истории с Сириусом Вольдеморт как будто посчитал делом чести перетаскать в пресловутый министерский коридорчик всех друзей и знакомых Поттера по очереди. Для начала там педантично отметилось всё семейство Уизли, потом вахту посменно несли Люпин, Хмури, Макгонагал и Дамблдор, затем все однокурсники и прочие школьные товарищи, и под конец дело дошло ажно до Дурслей, которых под заветную дверь поместили оптом, всех втроём.

Сейчас, едва положив голову на подушку, Гарри тут же почувствовал знакомое покалывание в шраме и с обречённым вздохом понял, что сегодня, видимо, предстоит любоваться на Добби... потому что кто ещё остался?

"И на кой чёрт ему это надо? — вяло размышлял Гарри, которому ещё совершенно не хотелось спать. — Хочет меня туда заманить? Но зачем? Может, сходить? Хотя Дамблдор меня тогда нашинкует к прощальному пиру. А Снейп... даже думать не хочу. Эх, жаль, я Вольдеморту снов насылать не могу, а то поразвлёкся бы в отместку. Можно было бы, например, приснить ему какое-нибудь моё воспоминание о том, как Дадли со своими дружками гоняли меня по саду. Авось запыхался бы так, что на утро воздуху на очередной Круциатус не хватило б... Интересно, а если ему туда иллюзию в виде меня послать, он отвяжется? Было бы здорово. Только вот иллюзия должна быть убедительная... пойти, что ли, пока книжку поискать на эту тему..."

Гарри накинул плащ-невидимку и отправился в библиотеку. К счастью, в Запретную Секцию ему было не надо, иллюзии дозволяются даже начинающим магам. Впрочем, почитав немного общей информации, Гарри понял, что иллюзия тут не поможет. Чтобы создать иллюзию себя в министерстве, надо сначала самому прийти в министерство. А тогда сама затея теряет смысл. Нет, надо что-нибудь, что доберётся туда самостоятельно, лучше всего — прямо из Хогвартса. Гарри порылся ещё немного и наконец нашёл подходящий вариант: матрикат.

Суть состояла в том, чтобы из подручных материалов (как-то: известь, вода, жир, соль, лимонная кислота и уголь) по заранее снятой с оригинала "матрице" создать копию себя, которая будет во всём послушна создателю, хотя и обладать некоторым количеством собственного интеллекта. Ровно таким, которое будет вложено в неё при создании. Сложность с матрикатами состояла в том, что для наделения их этим самым интеллектом нужно было шарить в окклюменции. Ну так за чем дело стало?

Прихватив книжку, Гарри спустился в подземелья. Он давно закончил проверять детские работы и оставил их на столе, как всегда. Кстати, правил Снейп за ним ещё раз или нет, так и осталось загадкой, потому что чёртов профессор так ни разу и не удосужился ничего сказать о качестве проверки. Варианта было два — либо он и правда за Поттером не перечитывал (что было оооочень сомнительно), либо придраться было уж вовсе не к чему, а хвалить Поттера Снейп себе позволить не мог, вот и отмалчивался. Гарри тешил себя надеждой на второе...

Так вот, сейчас, он точно знал, Снейпа в классе нет и быть не может, потому что предполагается, что он, Поттер, как раз сейчас и сидит там, засыпая над сочинениями. А Снейп и правда брезговал приходить и проверять, как продвигается работа, тем паче, что Гарри ни разу не опоздал с проверкой. Так что если Снейп даже и заглянет в класс, что довольно маловероятно, всегда можно прикинуться флоббер-червяком, прикрывшись стопкой эссе.

И вот Мальчик-Заболевший-Воспалением-Хитрости разложил книгу на передней парте, свалил рядом кучу свитков, чтобы от двери не было видно, и принялся за дело. Нацедить собственной крови было делом минутным, вот уж этого Поттер точно никогда не боялся. Единственное, что его обычно смущало во всякого рода порезах, была возможность что-нибудь подцепить, но у Снейпа все инструменты всегда содержались в баснословно-дотошной медицинской стерильности, контрастируя со своим хозяином просто как небо и земля.

Процедура создания матриката оказалась захватывающе интересной, поскольку включала в себя элементы по крайней мере всех основных Хогвартских дисциплин, требовала постоянного внимания и почти художественной аккуратности. Гарри не заметил, как провозился несколько часов, не оставив себе ни малейшего шанса выспаться. Но усталость с лихвой компенсировалась заметным энергетическим подъёмом, сопровождавшим, как утверждали учебники, любое созидательное действие, тем более такое масштабное.

И вот, когда Гарри уже изгрыз нижнюю губу вдоль и поперёк, наступил момент истины. С последним катреном длинного и стрёмного заклинания варево в котле сгустилось и приобрело человеческие очертания, и вскоре перед Гарри стоял матрикат.

Первым делом Гарри обругал себя за недальновидность: он не взял с собой никакой одежды. Пришлось срочно разыскать в шкафу в торце класса какую-то замызганую рабочую мантию, поскольку что-либо делать с абсолютно голым собой довольно неприятно, что ни говори...

Вторым делом Гарри очень удивился. Матрикат оказался на него не похож. То есть совсем не похож. Не то что приблизительно в пределах погрешности описания, а вовсе другой. Выше, более тонкокостный, бледный, с длинным лицом... Хотя волосы, как и полагалось, чёрные, а глаза, соответственно, зелёные, но на этом сходство и заканчивалось. Гарри порылся в книге, но объяснения такому феномену не нашёл. Никакая ошибка в процессе не могла привести именно к таким результатам. "Ну что ж, — подумал Гарри с мысленной усмешкой, — в крайнем случае дам ему выпить Полиморфного Зелья..."

Настала пора обозначения целей и методов. Поттер наклонил голову своего дубля слегка вперёд, чтобы без проблем смотреть ему в глаза, и очистил сознание. Потом начал диктовать: пробраться в министерство (раскрытие потенциала способностей на полную мощность), найти нужную дверь, открыть, осмотреться, понять, чего хочет Вольдеморт (раскрытие потенциала способностей на... ну, допустим, половинную мощность, нефига ему много про Риддла знать...), вернуться и рассказать (Р.П.С. на полную, опять же). Потом Гарри ещё немного подумал и добавил: будь метаморфмагом и притворись мной. Пуск!

— Я и так ты, — тут же сказал матрикат. Гарри аж подпрыгнул.

— Ну, ты на меня не похож, — пояснил Гарри. — А мне надо, чтоб был похож.

— Это ты сам на себя не похож... — протянул матрикат. Голос у него, насколько Гарри мог судить, был в точности как его собственный. Конечно, свой голос слышишь иначе, но в некоторых снах ему доводилось слышать себя со стороны. Однако что он несёт?

— Как это я могу быть на себя не похожим? — вытаращился Гарри, и тут вдруг ему стало смешно. Стоять и препираться с собственным дублем...

— Ты должен выглядеть так, как я, — говорил новорождённый ровно и спокойно, но чем дальше, тем больше в его тоне проскальзывал намёк на то, что собеседник — имбецил. Вкупе с бледностью и долговязостью это создавало и вовсе неповторимый эффект... вернее, наоборот, это повторяло сочетание, которое Гарри и так сильно не любил...

— Так. Вот что, — решительно сказал он. — Мне надо, чтобы ты выглядел так, как я сейчас выгляжу. Это понятно?

Матрикат кивнул, потом слегка качнулся и нервно поджал губы.

— Хочешь что-то спросить? — догадался Гарри. Матрикат снова кивнул. — Спрашивай, и впредь тоже.

— Можно, я приму твой вид после того, как доберусь до места? Так будет легче...

"А у меня хороший потенциал возможностей," — подумал Гарри.

— Можно, только сделай это на пробу сейчас. На минутку. Просто для проверки.

Выразив на странном, но довольно красивом лице оскорблённое достоинство, матрикат слегка уменьшился, раздался в плечах, посмуглел и переиграл черты лица. Даже вырастил откуда-то из чёлки очки, идентичные Поттеровским.

— Доволен? — спросил он немного надменно.

— Буду доволен, если ты перестанешь наглеть, — проворчал Гарри. Вообще получилось пугающе похоже. Он уже слегка пожалел, что затеял всё это. Так недолго и перепутаться...

— Не волнуйся, я всё равно не могу сделать ничего сверх того, что ты мне приказал, — процедил матрикат.

— А хотел бы? — поинтересовался Гарри.

— А как ты думаешь? — в голосе дубля проскользнуло ехидство.

— Я думаю, что мы это обсудим, когда ты вернёшься, — сухо ответил Гарри. — А сейчас иди уже, удачной вылазки... братец.

Матрикат, уже снова выросший на пару дюймов и обретший свою смазливую бледную физиономию только поднял брови на последнем слове — и выкатился вон. Гарри вскоре, заметя следы, последовал его примеру.

Глава 7. Спячки с препятствиями

Его разбудил вопль. Гарри подскочил на кровати, поспешно вставляясь в очки и чуть не высадив себе при этом глаз. Вокруг было ещё темно, на соседних койках все, судя по звукам, тоже повскакали. На секунду Гарри замешкался — что-то было не так. Потом понял: шрам не болит, руки не дрожат. Тут вопль раздался снова:

— ГАРРИ!!!

"Ага, так это не я орал," — обрадовался мальчик. Только после этого он проснулся настолько, чтобы узнать голос Сириуса. Думалось плохо, но секунд через десять Гарри всё-таки нашёл источник звука — зеркало.

— Сириус! — прошипел он. — Тихо!

— О господи, Гарри, ты в Хогвартсе?! — тише, но не намного спросил Сириус каким-то истеричным срывающимся голосом.

— Конечно, где ж ещё?! Люмос...

Вид белого, как подвенечное платье, взъерошенного Сириуса разбудил его окончательно.

— Что стряслось? — прошептал он. — Только тихо, и так всех перебудил...

— Тебя видели в министерстве, — выдохнул Сириус, у которого от облегчения внезапно как будто кончились все силы. Он на мгновение отвернулся от зеркала и крикнул в сторону: — Всё в порядке, он в Хогвартсе!

Гарри почувствовал себя бессердечным болваном. Во всяком случае, он подумал, что должен себя так чувствовать. Потом подумал ещё и старательно обругал себя в лучших традициях Снейпа. Ну что ж, зато теперь можно больше не злиться на Сириуса за его ночную вылазку. Они, похоже, квиты. С другой стороны, а как бы он предупредил? "Ребят, я тут себе матриката сделал от скуки и послал его с Вольдемортом пообщаться"? Дебилизм.

— Что там случилось? — спросил он у крёстного, к которому потихоньку возвращался нормальный цвет лица.

— Точно не знаю, Тонкс говорит, там был Дамблдор. Утром расскажет...

— Ладно, просветишь потом, — Гарри зевнул. — Сириус... ты это... Не пугайся за меня так, ладно? Я псих, конечно, но не настолько. И окклюменции не для прикола учусь.

— Да, конечно, — смутился Сириус, и Гарри стало ещё стыднее. — Просто тебя трудно с кем-то перепутать, а Тонкс сказала... Ну ладно, спи, не буду мешать.

— Спасибо за заботу, — натянуто улыбнулся Гарри. Дико хотелось сказать крёстному что-нибудь хорошее. — Давай днём нормально поговорим, я возьму зеркало с собой... Мне правда приятно, что ты беспокоился, и это чудесно, что ты можешь в любой момент проверить, где я... просто ты немного перегнул палку, — пробормотал Гарри под конец, в полном смущении. Он прекрасно понимал, что ещё семестр назад запросто бы ломанулся в это самое министерство сам, и волнение Сириуса не было бы ни в коей мере излишним.

Сириус ещё что-то ответил и оставил его в покое, наедине с совестью. Совесть однако быстро заснула, впрочем, как и сам Гарри.

В следующий раз он проснулся от того, что ему сильно дунули в ухо.

Это был матрикат. Он стоял на четвереньках на кровати, нависая над Гарри, и мальчик почувствовал себя весьма беззащитно: парень был выше него на полголовы и с первых минут существования показывал характер.

— Никогда меня так не буди, — сварливо сказал Гарри, снова напяливая очки. Было уже светло.

— А как? — весело спросил дубль.

— Можно позвать или за плечо потрясти...

— Мне можно до тебя дотрагиваться? — удивился собеседник. Сегодня он был явно в лучшем расположении духа, чем вчера.

— Можно. Особенно если немедленно перестанешь пологом работать, — ответил Гарри, спихивая своё создание вбок. — Рассказывай давай.

Матрикат вытянулся на кровати, подложив правую руку под голову и с интересом уставился на Гарри.

— Там были какие-то чуваки в чёрных плащах и белых масках. А ещё много прозрачных шариков. Чуваки заставили меня взять один из шариков, на котором была бирка с твоим именем. Я его взял и попытался смотаться, но тут появился ещё один приколист с красными глазищами и попытался меня уложить заклинанием. Тут ещё толпа народу припёрлась, и все стали друг с другом драться... в общем, идеальные условия для бегства. Ну, я и воспользовался...

— Кого-нибудь убили? — нервно спросил Гарри.

— Я трупов не видел, — подумав, сказал матрикат. — Но у меня это в задачу не входило.

— Ясно. А как ты избежал его заклинания?

— Э-э... Никак.

— А что это было за заклинание-то хоть?

— Какая-то Альфа Центавра... не помню.

— Авада Кедавра? — шёпотом вскрикнул Гарри.

— Типа того. Ты ж мне мозгов не дал этого красноглазого понимать, так чё теперь хочешь...

— Погоди, так он в тебя попал? — продолжал недоумевать Гарри. Матрикат кивнул. — А как ты тогда живой?! Это же убивающее заклятье!

— Ну так, оно ж на живых рассчитано, убивающее... — протянул матрикат как-то грустно. — А я-то... силикон на соплях. Что во мне убивать? Души-то нет.

— Э-э-э... Тебя это как-то смущает?

— Ну, завидно немного, — пожал плечами матрикат. — А так, я же не знаю, как оно с душой. Не пробовал...

Гарри вспомнил бледно-серое лицо Сириуса и поморщился:

— Лучше не пробуй. Так оно спокойнее.

Дубль промолчал, а Гарри подумал, что надо бы придумать ему имя, в качестве поощрения, что ли... Перебирая в голове известные ему магические имена, мальчик снова уснул.

Глава 8. Северитус!

Третий раз его разбудил уже Рон — неутешительным напоминанием, что завтрак имеет свойство кончаться. Дубля в пределах видимости не наблюдалось, куда он мог деться и чем там заняться — ... Гарри предпочёл переживать неприятности по мере их поступления.

Заняв места за столом, они оба спешно вцепились в еду, пока она не исчезла, и только проглотив всухомятку по нескольку тостов, начали включаться в общественную жизнь. А внимание общественности, как оказалось, было приковано к преподавательскому столу и к утреннему выпуску Ежедневного Пророка. Оба объекта содержали в себе неуловимое сходство, настолько неуловимое, что Гарри решил на время прекратить упражнения по окклюменции, а то уж очень хорошо получалось блокировать собственные умственные способности. И из газеты и из-за учительского стола на него понимающе смотрел Альбус Дамблдор.

— Дамблдор! — выдохнул Рон, который, похоже, тоже только что заметил.

— Ага, — равнодушно сглотнул Гарри. — Гермиона, что в г... Гермиона?

Гермиона, сидящая напротив, одарила его таким взглядом, что Снейп бы обзавидовался.

— Ты смеешь меня спрашивать, что в газете? — процедила она.

Гарри замер. Ну конечно. Она думает, что это он там был. Вот уж действительно "обмани своих друзей, и ты обманешь своих врагов". Так, теперь надо осторожно...

— Гермиона. Сегодня ночью я был в Хогвартсе, — начал он и быстро продолжил, пока она не прервала, — Спроси кого угодно из моей комнаты, всех посреди ночи разбудили вопли Си... Бродяги, который тоже думал, что я в министерстве.

Гемиона нахмурилась и вопросительно посмотрела на сидящих рядом Рона, Дина и Невилла. Они закивали. Гермиона и Джинни немного расслабились.

— Так вот, Гермиона, — снова заговорил Гарри. — Можно мне посмотреть, что в газете?

Гермиона молча протянула ему Пророк.

На первой странице была большая фотография Дамблдора, смотрящего поверх очков без тени юмора во взгляде и что-то убедительно говорящего. "Он вернулся" — прочитал Гарри по губам. Заголовок подтверждал: "Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся и при помощи своих сообщников проник в Министерство магии. Альбус Дамблдор восстановлен во всех постах".

Впервые после вчерашней аферы свежая информация заставила Гарри почувствовать себя правым и гордым. Пожалуй, такой результат стоил всех нервов. Вольдеморт продул два-ноль. Внезапно испугавшись, что всё слишком хорошо, Гарри бросился читать статью. К его большому облегчению, никого не убили. Малфоя и мужскую составляющую семейства Лестранжей упекли в Азкабан, что не могло не радовать. В целом картина получалась такая: Вольдеморт с УпСами ввалились в министерство, потом пришёл смелый Гарри Поттер и поднял тревогу, на что сбежались авроры во главе с Фаджем, который чуть не ёкнулся, увидев, как Дамблдор играет в салочки с Вольдемортом по колено в воде в остатках фонтана...

— Это был не я, — на всякий случай повторил Гарри, откладывая газету. — Но я рад, что всё так сложилось.

Улучив свободные полчаса, Гарри проник в Выручай-комнату, на сей раз не представляющую собой ничего особенного: ему надо было поговорить с Сириусом.

Крёстный услышал его сразу же.

— Гарри! — Сириус выглядел совершенно счастливым, и Гарри заподозрил, что крёстный на самом деле не ждал его появления в зеркале.

— Привет, Сириус! — как можно радостнее сказал Гарри. Получилась у него в лучшем случае сдержанная вежливость.

— Ты чего-то выглядишь неважно... что случилось? — нахмурился Бродяга.

— Я... перезанимался окклюменцией. Улыбаться разучился, — получестно признался Гарри.

Сириус помрачнел и стиснул зубы:

— Я убью Снейпа!

Гарри сморгнул.

— При чём тут Снейп? А! Не, Сириус, это я своими силами... Снейп кончился сто лет назад, — как можно непринуждённее проговорил он. — Я же тебе рассказывал... Он не будет больше со мной заниматься.

Сириус заметно приуныл. Видимо, он уже успел обрадоваться возможности набить кому-нибудь морду.

— Это не опасно? — наконец спросил он. — Ты с Дамблдором говорил?

— Дамблдор только сегодня утром появился. Ему, думаю, сейчас не до меня. Поговорю, куда я денусь... Ты расскажи, что там было-то? Я газету читал, но...

— М-м... Гарри, ты точно там не был сам? Просто по всему выходит, что это мог быть только ты...

— Точно, — убеждённо сказал Гарри. — Я спокойно спал в своей койке.

— Тогда... Слушай, в ближайшие выходные будет совещание Ордена. Дамблдор сказал, что прихватит тебя с собой...

— К тебе?

— Да.

— Ура, — вяло выдохнул Гарри, с отвращением понимая, как это тускло звучит. — Сириус, прости, пожалуйста. Я честно хочу кричать и прыгать от радости, но не могу... Не суди по тому, что я кисло выгляжу...

Сириус снова нахмурился, потом, видимо подумав, что его могут не так понять, ободряюще улыбнулся:

— Я думаю, Дамблдор тебе поможет с этим справиться.

"Я не хочу с этим справляться!" — неожиданно испугался Гарри. Первая сильная эмоция за... сколько месяцев? Но начать снова чувствовать — это... нет, нет, не надо!

К счастью для Гарри в дверь постучали, так что дрожь и испуганный взгляд можно было списать на внезапное вторжение:

— Ой, кто-то пришёл... Всё, отбой!

Гарри поспешно сунул зеркало в карман и открыл дверь. Это была Джинни, и глаза у неё были на мокром месте. Внезапный приступ ужаса прошёл, и Гарри уже снова спокойно оценивал ситуацию.

Джинни была не одна. С ней было ещё несколько четверокурсников с разных факультетов, и они все выглядели не лучше. Один хаффлпаффский мальчик согнулся пополам, очевидно, от боли. "Ударили в живот?" — подумал Гарри. Затем он заметил Луну Лавгуд с непривычным гордым и довольным выражением лица.

— Что происходит? — спросил он.

— Пусти... внутрь... — всхлипнула Джинни. Гарри посторонился. Толпа упаковалась в комнату, Луна закрыла и зачаровала дверь. Одна девочка начала всхлипывать, согнутый мальчик сполз по стеночке в угол.

— Лучше бы в больничное крыло пошли, — резонно заметил Гарри. В ответ раздались многочисленные стоны и всхлипы. Джинни вытерла глаза.

— Гарри... Ты должен это увидеть.

— Не-ет, — простонал ещё один мальчик. — Я не выыыыдержу ещёёё раз!

— Значит, покажем на тебе, чтоб ты сам не видел, — рассудительно заявила Луна.

— НЕЕЕЕЕТ! — взвыл мальчик, вызвав новую волну всхлипов.

— Что. Происходит, — повторил Гарри.

— Луна придумала заклинание, — выдавила Джинни сквозь хорошо различимый комок в горле. Мальчик в углу тихо завыл.

— Жаль, Хэлоуин не скоро, — булькнула гриффиндорка слева от Джинни. Теперь завыли почти все.

— Какое заклинание? — Гарри лихорадочно соображал, что проще: дотащить всю эту шоблу до мадам Помфри или сбегать за успокоительным зельем?

— НУ ПОКАЖИ УЖЕ! — внезапно выкрикнула Джинни, опускаясь на корточки. — Мы ж тут щас подохнем все!

"Да, — подумал Гарри. — С большой вероятностью".

Луна пожала плечами, извлекла палочку и направила на блондинистого рейвенкловца.

— Северитус! — чётко сказала она, делая какое-то замысловатое движение.

Гарри широко раскрыл глаза, наблюдая, как мальчик начал меняться. Первым делом он вырос на пару дюймов, потом его светлые волосы стали темнеть и удлиняться, а нос изогнулся и приобрёл довольно внушительную горбинку. Всех изменений по отдельности Гарри не уловил, но результат оказался сногсшибательным. Вокруг завыли с новой силой, всхлипы переросли в истерический хохот. Пока Гарри обалдело пялился на стоящее перед ним чудо природы, Луна, довольная произведённым эффектом, скастовала своё изобретение ещё на нескольких человек обоего пола. Они тоже переменились в лице, хотя не все одинаково. Теперь хохотали почти все, кроме мальчика в углу, который, как Гарри догадался, уже досмеялся до колик, и Луны, которая была слишком горда собой, чтобы извиваться в корчах на полу.

Превращённые дети были дико похожи на Снейпа. Но самое забавное было в том, что они не были его точными копиями, а сохранили многие собственные черты. Кудрявая русоволосая гриффиндорка так и осталась кудрявой и русоволосой, зато приобрела снейповы пустые чёрные глазищи, тонкие губы и общую бледность. У рейвенкловца глаза, наоборот, остались свои, голубые, зато вырос нос и слипшиеся чёрные волосы. Кое-кто стал выше, другие нет. У многих изменилась форма лица и рук. Но разнообразие было великолепным.

Гарри понял, что производит какие-то странные фыркающие ритмичные звуки — видимо, это было большее, на что он сейчас был способен в плане смеха. И то сказать, вид целого выводка разношёрстных, но явно снейповых детей в мантиях разных факультетов (кроме, собственно, Слизерина), доведёт до истерического хохота и самых продвинутых окклюментов современности. Гарри тихонько застонал.

— Нравится? — радостно спросила Луна.

— Бесподобно... — промямлил Гарри. — Как оно работает?

— Подменяет фенотипические проявления отцовских генов, — важно ответила Луна. — То есть вместо всех черт, унаследованных от отца, проявляются черты профессора Снейпа... — она коварно улыбнулась. — Гарри, ты не одолжишь мне свой плащ? Я думаю, если встать в дверях Большого Зала перед началом ланча и кастовать "Северитус" на всех входящих, можно добиться очень интересного эффекта...

Гарри сложился пополам и стёк по стеночке.

Глава 9. Сделка

Булькающая и стонущая толпа разномастных Снейпов во главе с невидимой Луной направилась в сторону ланча, и Гарри уже совсем было собрался присоединиться к потехе, но получил тычок под рёбра. Развернувшись в прыжке, он едва не сшиб своего матриката, который, заговорщицки ухмыляясь, затащил его обратно в Выручай-комнату.

— В следующий раз в нос получишь! — возмутился Гарри. — И хорошо если кулаком, а не заклинанием!

— Прости, — неожиданно искренне попросил матрикат.

— Ладно. Что стряслось?

— Ничего нового, но ты сегодня утром так отчаянно спал, что я решил тебя не грузить. Так вот, как ты думаешь, сейчас ты способен воспринимать серьёзную информацию?

Гарри сел на подвернувшийся стул, жестом предлагая дублю занять другой.

— Ну?

— Ну вот помнишь, я упоминал прозрачные шарики?

— Да, один был с моим именем.

— Я вспомнил, что один из этих зачехлённых граждан называл его пророчеством.

— Так, — Гарри напрягся. Мало ему было Трелони...

— Собственно, вся затея, как мне кажется, была устроена, чтобы получить это пророчество. Они не могли его взять, потому что оно твоё. Ну или моё.

— И ты его взял?

— Взял.

— И куда дел?

— Вот, — матрикат выудил из кармана маленький хрустальный шарик и протянул Гарри. Тот с опаской прикоснулся к холодной гладкой поверхности, и тут же в глубине шара прозрачность уступила место серебристой дымке, которая скапливалась, заполняя собой весь хрусталь, а потом потянулась наружу, как будто стекая вверх густыми струями. Гарри и его матрикат одинаково обескураженно следили за тем, как серебристая дымка свивается в образ профессора Трелони...

Содержание, мягко говоря, не вдохновляло. Пожалуй, единственный плюс в сложившейся ситуации заключался в том, что никакие усилия Дамблдора теперь не могли бы вывести Гарри из его тупой пофигистичности к окружающему миру. И даже не потому, что новооткрытое "предназначение" так пугало или угнетало мальчика. О нет, сейчас его больше всего на свете пугал и угнетал сам Дамблдор. Он, конечно, знал, как лучше. Он, конечно, берёг детскую психику. Ах-ах-ах, золотой мальчик, двести очков Гриффиндору за любовь и дружбу... Гарри вдруг резко захотелось извиниться перед Снейпом ещё раз — за те сто шестьдесят или сто семьдесят баллов, которые Дамблдор ничтоже сумняшеся подарил им на первом курсе. Просто чтобы выразить директору всё, что он, Гарри, думает о его представлениях о справедливости. Дескать, не хотите со мной разговаривать, профессор? Так и мне ваших подачек не надо!

Конечно, было это глупо и по-детски, из серии "назло всем отморожу уши и голодным спать лягу". С другой стороны, оставлять всё как есть тоже было нельзя. Это бы значило смириться с тем, что его считают марионеткой. Прикинуться, что он верит, что его любят, хотя на самом деле он нужен только для одной тупой и практической цели. Его берегут и охраняют, как главный козырь, чтобы выставить в решающий момент — и отойти...

Приехали, в общем. Уже и Дамблдору верить нельзя. Конечно, что такое пятнадцать лет с высоты ста пятидесяти... Интересно, а другие члены Ордена в курсе? Наверно, нет... Сириус бы рассказал, ведь правда? Так что, в выходные припереть всех к стенке?..

— Гарри...

Парень вздрогнул. Ах, ну да, матрикат же всё ещё здесь.

— Гарри, это... что-то серьёзное? — участливо спросило это странное неживое создание.

— Да, — глухо ответил Поттер. — Серьёзней некуда. Это то, почему я весь из себя Избранный и всеми любимый.

— Всеми-всеми? И Снейпом тоже?

— Что? Нет, при чём тут Снейп?

— Просто я сегодня случайно услышал его разговор с Дамблдором... Мне кажется, ему бы не повредило знать, за что тебя все любят, — улыбнулся матрикат.

— О чём они говорили? — встрепенулся Гарри.

— Я мало что понял, но Снейп очень на тебя ругался.

Хм. Гарри доверял Снейпу, потому что доверял Дамблдору. Но теперь он не доверял Дамблдору. С другой стороны, Снейп хотя бы не изображал, что испытывает к Поттеру личную симпатию, и уже поэтому играл честнее. Так что, может быть, и правда был резон познакомить в первую очередь Снейпа с содержанием пророчества. Разозлиться, разругаться вдрызг, получить своего Тролля на СОВах и забыть, как страшный сон. Потому что ссору с Дамблдором забыть так просто не получится. Снейп — он и есть Снейп. А после того, как Гарри выпустит пар, можно будет и подыграть Дамблдору, притвориться невинным тупым подростком... Всё равно, судя по предыдущим годам, реальной помощи в случае чего от Дамблдора ждать не приходится. Он если и появляется, то в самый последний момент, когда Гарри уже и сам со всем разобрался. Теперь просто нельзя полагаться и на информацию, исходящую от директора. Что ж, невелика потеря...

Так. До ланча пятнадцать минут. Можно, наверное, успеть отловить Снейпа, потому что после ланча... И тут Гарри вспомнил про "северитусов". О нет. После ланча к Снейпу нельзя будет приближаться ещё недели две. Так что набираем скорость...

Гарри влетел в снейповский класс, когда профессор как раз отпускал задержанных после урока семикурсников, назначив им отработки.

— Что, Поттер, не терпится присоединиться? — мрачно поинтересовался он.

— Профессор... мне надо с вами поговоить. Это насчёт Ордена... и срочно.

— До сих пор, если мне не изменяет память, все свои безумные идеи вы изливали на голову директора. Я бы предпочёл, чтобы и в дальнейшем...

— Вот в том-то и дело! — перебил его Гарри, как бы не замечая испепеляющего взгляда. — Я бы как раз хотел поговорить о Дамблдоре!

— Увольте, — процедил Снейп. — Меньше всего на свете я собираюсь...

Но Гарри уже зачаровал дверь от подслушивания, вынул из кармана хрустальный шар и выставил его на раскрытой ладони прямо перед Снейпом. Прежде чем профессор смог договорить или возразить, призрачная фигура Трелони приступила к вещанию.

— Поттер, вы идиот, — это было первым, что Снейп смог выговорить, когда сеанс предсказания окончился.

— Это новая и захватывающая информация, — пародируя самого Снейпа ответил Гарри.

— Поттер, вы идиот, потому что мне нельзя знать пророчества целиком, — поправился Снейп.

— Целиком?

— Я слышал... ч-часть... — Снейп как-то не по-снейпоски озабоченно нахмурился. Потом вдруг как будто пришёл в себя и сгрёб Поттера за грудки: — Вы понимаете, что если Тёмный Лорд узнает пророчество целиком...

— То что изменится? — спокойно спросил Гарри и постучал указательным пальцем по шраму: — Он уже меня выбрал. Поздняк метаться.

Профессор, видимо, не найдя, что ответить, выпустил его, отвернулся и сложил руки на груди.

— Так... что вы от меня хотите? — помедлив, спросил он.

— Дамблдор ведь знает пророчество, да?

— Конечно. Он присутствовал, когда Трелони впервые несла всю эту чушь.

— Чушь?

Снейп резко развернулся, едва не сметя со стола склянки полами мантии.

— А вы что, Поттер, серьёзно считаете, что способны тягаться с Тёмным Лордом?! — рявкнул он.

— Я — нет, — всё так же спокойно продолжал Гарри. Снейп — он Снейп и есть, чего на него нервные клетки расходовать... — А вот что по этому поводу думает Дамблдор?

— Почему бы не спросить у него самого? — профессор, похоже, обрадовался возможности перевести стрелки.

— Ну, видите ли, профессор Дамблдор играет в доброго дедушку, который ах-как-заботится о моём душевном здоровье и физической безопасности... И вряд ли он признает, что его интерес ко мне абсолютно корыстный. Так что... я просто не могу верить тому, что он говорит. Поэтому и спрашиваю вас. Вы, по крайней мере, не будете пытаться уберечь моё хрупкое душевное устройство, или как там это называется...

Снейп поднял бровь.

— Поттер... вы понимаете, чем вы сейчас занимаетесь?

Гарри поднял на него наивный незамутнённый взгляд и часто заморгал. Снейп сглотнул и отвернулся. "Хм, — подумал Гарри. — Как интересно на него это действует... надо учесть..."

— Так чем я занимаюсь, по-вашему?

— Вы только что открыли мне информацию, которую я, по мнению Дамблдора, не должен был знать. А теперь вы хотите, чтобы я открыл вам информацию, которую вы, по мнению Дамблдора, знать не должны. Знаете, как это называется?

— Сделка?

— Предательство.

— Ха! — внезапно резко выпалил Гарри, заставив Снейпа снова обернуться: — А то, что он мне ни словом не обмолвился о пророчестве — это как называется? То, что я по его представлениям должен в итоге убить Вольдеморта, а мне даже нормально ЗОТС учить не дают — это что, не предательство? Было бы лучше, чтоб я о пророчестве от самого Вольдеморта узнал, да?

— Дамблдор пытается сохранить твою шкуру, сопляк, хотя бы до тех пор, пока ты не отрастишь немного побольше мозгов, чем было у твоего папаши! — внезапно взорвался Снейп.

— Мою шкуру было бы гораздо легче сохранить, если бы я с самого начала знал, для чего я ему нужен, и не лез из кожи вон, чтобы кому-то помочь! Я бы просто знал, что ПОТОМ помогу всем СРАЗУ! А между делом я бы лучше чему-нибудь поучился! — проорал Гарри, призвав всю злобность, на которую был способен. Крики отразились о высокий потолок подземелья и пошли гулять эхом по пустому классу. Оба спорщика тяжело дышали, собираясь с мыслями.

— К тому же, — продолжил Гарри уже спокойнее, — я думаю, что ввязываться в некоторые проблемы он мне позволял нарочно. Извините, но я не могу понять, как человек его опыта и могущества мог НЕ ЗАМЕТИТЬ Вольдеморта под тюрбаном у Квиррела. Или как это можно было понаставить таких препятствий на пути к философскому камню, что трое первоклашек прошли без потерь. Я уже тогда был уверен, что он нарочно позволил мне повстречаться с Вольдемортом, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Потом, как это Дамблдор не понял, что Хмури — это Крауч? Легилименция не помогла — ладно, но как вообще можно трижды в день сидеть за столом со старинным знакомым и не понять, что это не он?! Крауч ведь даже не знал Хмури лично!

Снейп хотел было что-то возразить, но передумал. Вместо этого он присел на край учитльского стола и принялся растягивать тесный воротничок, как будто ему было трудно дышать.

Поттер, сам того не ведая, озвучивал его собственные мысли. Но он-то сам давно зарёкся судить о мотивах действий Дамблдора, это ж меньше знаешь — крепче спишь. Однако если уж даже чурбан-Поттер пришёл к тем же выводам, в Датском королевстве, видать, и правда что-то прогнило. Вот ещё и пророчество это... А Дамблдор в него верил, тут сомнений не было. Но такой ведь бред! И что теперь сказать мальчишке? Что да, он всего лишь инструмент в большой игре? Самое оно для пятнадцатилетнего обалдуя, склонного всё драматизировать. Вспомнить только, как он в прошлом году спасал сестру той французской нимфетки... М-да, Дамблдор попал: мальчишка теперь не доверяет и ему. А больше он никому не доверял никогда. И кто его теперь удержит ото всех возможных глупостей?.. Потому что, если парень будет отныне решать за себя сам, то попал не только Дамблдор...

— Ну хорошо, Поттер, я тебя понял, — сварливо произнёс Снейп. Краем глаза он заметил, что мальчишка снял очки и принялся их ожесточённо протирать полой мантии. — Дамблдор для тебя не авторитет. И ты пришёл с этим ко мне — почему?

— Ну, у меня не такой уж большой выбор, тем более, здесь, в Хогвартсе, — усмехнулся Гарри.

— А как же Блэк? — сально улыбнулся Снейп. — Ты ведь как-то с ним общаешься, не так ли?

— Да, но... — Гарри немного растерялся. — А он-то что? То есть, я его, конечно, очень люблю, но что он может? Про Дамблдора он точно знает не больше моего, и вообще, мне кажется, Сириусу никто не станет доверять серьёзных секретов. Он же совершенно без царя в голове... К тому же, он только испереживается за меня из-за этого пророчества... Нет, профессор, я... мне надо было поговорить с кем-то, кому по барабану, что я чувствую и что со мной будет. Знаете, очень тяжело говорить с людьми, которые вместо того, чтобы тебя слушать, суют тебе шоколадных лягушек и холодный компресс.

Снейп старательно подавил усмешку. Ещё не хватало смеяться над шутками Поттера...

— В общем так, мистер Поттер. Я могу вам сказать, что Дамблдор действительно верит в пророчество и что у него на вас большие планы, так что потрудитесь не оставить сей бренный мир по крайней мере до тех пор... Увы, содержанием этих планов дорогой директор не жаждет со мной делиться. Он это объясняет тем, что не хочет складывать все яйца в одну корзину, но я думаю, что он просто мне не настолько доверяет. Это должно польстить вашему чувству справедливости, не так ли? — Снейп хищно осклабился, подняв взгляд на Поттера. Тот собирался уже водрузить очки обратно на нос, но помедлил и встретил взгляд профессора со всей возможной серьёзностью:

— Нисколько. Я-то вам как раз доверяю, — неожиданно для себя сказал Гарри. — Будь вы на стороне Вольдеморта, вы бы уж точно не стали ему мешать меня убить.

— Вот как? Интересно, почему вам раньше эта мысль в голову не приходила?

— Ну как же... Вы так убедительно меня ненавидите, профессор... К тому же, пока я верил Дамблдору, я мог позволить себе не думать, кому ещё я могу верить.

"Какое, блин, счастье!" — подумал Снейп. — "Теперь этот щенок полностью на моей совести! Ну Лили... Мне будет что тебе сказать на том свете". Однако должного неудовольствия эта мысль у него не вызвала. В конце концов, было что-то издевательски смешное в откровенности джеймсова отпрыска. Что-то, если так можно выразиться, придающее сил и веры в себя. Снейп уже представлял себе, как в один прекрасный день покажет директору длинный нос. Дескать, милый Альбус, ты всё хотел с ним помягче, а он в результате испугался тебя и сбежал ко мне. Потому что он знает, чего ожидать от тех, кто его ненавидит. А чего ожидать от заботы и ласки — он не знает... "Так-то, Дамблдор. Я, может, и отвратителен, но мне Золотой Мальчик верит, а тебе нет. Парадокс, а? Скажи спасибо, что он прямо к Тёмному Лорду не пошёл от твоей опеки". Упускать такую возможность воздать директору за его отвращение Северус просто не мог. Ради этого можно было даже поиграть в глупые Поттеровы игры.

— Ну хорошо, мистер Поттер, — легкомысленно произнёс он. — Я согласен, что мы можем развести директора на куда большую откровенность, действуя независимо с двух сторон. Но вы ведь понимаете, что это значит — принять на себя всю ответственность за свои поступки и их последствия?

— Да. Понимаю. Но мне всё равно ничего другого не остаётся. И... я надеюсь, что мне можно будет хотя бы иногда советоваться с вами... так, чтобы именно советоваться, а не так, что "это не твоё дело, о себе лучше позаботься".

— О, я очень надеюсь, что вы будете иногда советоваться хоть с кем-нибудь, наделённым здравым смыслом! Пусть это даже буду я. При всём моём нежелании с вами общаться, лучше уж я потерплю, чем буду гадать, во что ещё вы собрались вляпаться.

— Договорились, — кивнул Гарри, надвигая очки. — Кстати, сэр... Не советую ходить сегодня на ланч...

— Почему? — вытаращился Снейп.

— Ну... Там... Народ устроил розыгрыш... вам не понравится.

Снейп несколько раз переменился в лице в том смысле, что ещё не хватало ему подстраиваться под дурацкий студенческие забавы, но Гарри продолжил:

— Понимаете, сэр, виновного вы не найдёте, а отправлять на отработки полный состав учащихся... ну, это уже слишком даже для вас. Сейчас они посмеются и забудут. А вот если вы туда придёте, то для вас это будет унизительно, а ничего толком сделать вы не сможете... в общем, как хотите, конечно, но я вас предупредил.

На этом Гарри наконец откланялся и покинул подземелья.

Глава 10. Слишком просто создать видимость...

На ланч Гарри, конечно, опоздал, хотя это смотря для чего он туда шёл. Ибо у дверей его чуть не сшибла МакГонагал, вылетевшая из зала со слезами на глазах и зажав рот обеими руками. Гарри она не заметила и облегчённо прижалась спиной к двери, выпуская наконец наружу доселе беззвучный хохот. К счастью, в процессе её отнесло в сторону, что позволило Гарри проникнуть-таки в зал, не привлекая к себе внимания.

В зале было черно. Приглядевшись, Гарри понял, что большинство студентов обзавелись чёрными волосами, из чего можно было сделать вывод, что это у профессора таки да — доминантный аллель. А Луна, с прилежанием настоящего учёного, обработала действительно ВСЕХ.

Гарри двинулся к своему столу, оглядываясь с любопытством. Средняя носатость населения тоже повысилась, но не так катастрофически, как черноволосость. У детей профессора (буде такие когда-нибудь появятся) оставался довольно хороший шанс на симпатичность. То же самое касалось роста — многие мальчики стали выше, а вот девочки преимущественно не изменили габаритов. Побледнели и вовсе единицы — очевидный рецессив или влияние подземелий. Проходя мимо стола Рейвенкло, Гарри заметил, что саму себя Луна наградила всем по полной программе. И теперь что-то маньячно строчила на обрывке пергамента, только что не процарапывая его носом. Видимо, описывала результат опыта...

Гарри плюхнулся на своё место между рыжим, но черноглазым Роном и носатой Гермионой с длинными прямыми волосами. Она как раз жаловалась Джинни, что надо бы как-нибудь переработать заклинание, чтобы оно действовало только на волосы, уж больно хорош эффект, но мириться ради этого с носом она не согласна. Вообще, Гарри заметил, что практически никто не ел. Ибо все ржали. Даже (и в особенности) учителя. Сам Гарри не ржал только из-за своего эмоционального тромба, и очень жалел, что Фред и Джордж не дождались этой сцены в Хогвартсе. Вот уж кто бы дополнил, модифицировал... расширил и углубил действие заклинания.

— Гарри, ты где застрял? — раздался у него над ухом голос Снейпа. Гарри подскочил на пару метров, но, обернувшись, увидел только очень счастливого Рона.

— Оно что, и голос меняет?! — выдавил Поттер.

— А то! — радостно сказал Рон. — Жаль, ты опоздал, тут Джордан так классно имитировал...

— Нет, Гарри, ты немного потерял, — надменно произнесла Гермиона (своим родным Гермионским голосом, к счастью). — Ли просто рассказывал неприличные анекдоты, копируя интонации профессора Снейпа. Эффект, конечно, получился значительный...

Гарри почувствовал, что у него сводит судорогой диафрагму и сложился пополам, всхлипывая.

— Слушай, Гарри! — внезапно всполошилась Джинни. — Ты же не заколдован! Учителя могут решить, что это ты всё устроил.

— Особенно сам Снейп, — поддакнул Рон. — Колданите на него кто-нибудь, пока Снейпа нету...

Гермиона спешно извлекла палочку, нервно поглядывая на учительский стол. Дин и Шеймас, мгновенно ухватив ситуацию, поставили локти между тарелок и стали активно жестикулировать, показывая друг на друга пальцами и обсуждая проявление разных черт внешности профессора на собственных лицах — блокируя вид на золотое трио.

— Северитус! — уверенно сказала Гермиона, повторяя Лунин сложный жест палочкой. Внезапно её лицо стало очень озабоченным.

— Всё так плохо? — удивился Гарри, который ничего не почувствовал.

— Щас, ещё раз попробую... Северитус!

Гермиона закусила губу, нервно оглядываясь.

— Не знаю... у меня не получается. Джинни, у тебя же выходило, да? Попробуй ты!

Джинни, немного хмурясь, достала свою палочку и попробовала. Потом ещё и ещё раз.

— Что-то не так. Я человек пятьдесят уделала сегодня. На Гарри не действует.

— Ну как всегда, я особенный, — скривился Гарри. — Ладно, перебьюсь. Надо будет только Луне сказать, она, кажется, очень интересуется эффектами.

Гермиона продолжала морщить лоб и что-то напряжённо обдумывать.

— Гарри, понимаешь... Ты не единственный, на кого не подействовало.

— А на кого ещё?

— На преподавателей...

— Оппа! Интересно, какой принцип...

— Луна сказала, что возрастной. В смысле, заклинание действует только на людей не старше девятнадцати лет, поскольку, ну... люди вдвое старше профессора Снейпа ведь не могут быть его детьми, так?

— Кхе, Герми, ты хочешь сказать, что я старше Снейпа?

— Нет! Не обязательно быть старше профессора Снейпа, чтобы заклинание не действовало! Достаточно быть старше девятнадцати лет. Потому что профессору сейчас тридцать шесть, а совершеннолетие в магическом мире в семнадцать.

Гарри лишний раз поразился смелости Луны — ладно бы просто сделать такое заклинание, но ещё и учесть возможный э-э... детородный возраст... Это было как-то уж чересчур интимно. Особенно когда речь шла не о ком ином как о Снейпе, которого большинство студентов считали гораздо менее живым человеком, чем Биннс. А уж с тех пор, как Фред и Джордж взяли за правило неизменно доводить до сведения первоклашек в их первый вечер в Хогвартсе, что Снейп — вампир...

В любом случае, всё, что касалось личной жизни профессора зельеварения, с некоторых пор стало для Гарри больной темой. А именно — ему очень не хотелось совать свой нос в эти дела. Ему хватило один раз ползать на коленях...

— Гарри!

— А?!

— Ты чего? Думаешь, тебе и правда больше девятнадцати, а от тебя это скрывают?

— Нет, я...

— Не расстраивайся, приятель. Наверняка оно ещё почему-то не срабатывает. Может, это из-за шрама...

Гарри кивнул для виду. Мысли его были далеко.

Перед сном он опять наткнулся на матриката — на сей раз в душевой кабинке.

— Э-э... ты что-то хочешь сказать?

— Нет, я так просто.

Гарри закрыл дверь душа и наложил заглушающие чары.

— Слушай, а где ты проводишь всё время, что я тебя не вижу? Тебя же могут заметить.

— Ну, ты же мне выдал весь потенциал твоих способностей к прониканию... так что я знаю все тайные ходы Хогвартса, — матрикат лучезарно улыбнулся. — В них и отсиживаюсь. Заодно разговорчики подслушиваю, хоть какое развлечение.

— А как ты потом меня находишь?

— Тебя я всегда найду... Даже на другом континенте, — дубль заметно погрустнел. Гарри сообразил, что это обусловлено их магической связью, которая так раздражает матриката.

— Слушай, кстати, а почему бы тебе не прогуляться куда-нибудь... В Лондон, там...

— Я тебе больше не нужен, — обвиняюще заявил матрикат.

— Ну, честно говоря, я тебя создавал для одного-единственного дела. К тому же я был уверен, что ничего не получится...

— Что я обломаюсь вернуться?

— Что я обломаюсь создать.

— А. Ну, если я тебе больше не нужен, то уничтожь меня.

Гарри похолодел.

— Я... э... предпочёл бы без этого обойтись.

— Какого чёрта?! — внезапно рявкнул его собеседник. — Я не человек, я вообще не живое существо! Понадобится — создашь снова, может, второй раз лучше получится! Тебе же не жалко, когда Патронус рассеивается? А я чем отличаюсь?

— Ну, во-первых, жалко, — непробиваемо начал Гарри. — Во-вторых, а чего ты так переживаешь? Тебе так противно твоё существование?

— Скучно мне, — стушевался матрикат. Судя по его растерянному виду, он скорее ожидал затрещины, чем осмысленного ответа.

— Ну перекинься кем-нибудь, натырь книжек почитать. Опять же, съезди куда-нибудь, я тебе дам денег...

— ДЕНЕГ?!

— Ну да... а что?

— Да ты рехнулся! Ты представляешь, что я могу натворить? Ты потом век не отмоешься!

— А ты читал, что про меня в газетах пишут? — фыркнул Гарри. — Хуже уже не сделаешь, фантазии не хватит.

— А если я убью кого-нибудь?

— Во-первых, если я дам тебе денег, то у тебя будет одним мотивом для убийства меньше, — рассудительно начал Гарри, продолжая мысленно улыбаться. — Во-вторых, а кто тебе мешает убить кого-нибудь здесь? В-третьих, ты всё-таки МОЙ матри...

— Не говори! — взвизгнул матрикат, жмурясь и зажимая уши. — Не говори этого слова!!

Гарри немного оторопел. "Надо будет побольше почитать по теме..."

— Ладно, хорошо, не буду. Я хотел только сказать, что у тебя же мой характер, так что я вполне уверен, что ты никого не убьёшь.

— Ну убедил, убедил... — матрикат немного расслабился, но выглядел теперь совершенно разбитым. — Но всё равно я не могу далеко уехать. Мне нужно как минимум раз в двенадцать часов видеть тебя. Точнее, находиться с тобой в одном помещении. Так что никакие зачарованные зеркала и каминная связь не помогут.

— А аппарировать ты можешь?

— Э. Могу, если разрешишь.

— Разрешаю.

— Да не так! По-настоящему разреши!

Окклюменцией, дошло до Гарри. Сказано — сделано.

— Ой, ты чё-то такое крутое разрешил, — протянул матрикат. — Я теперь даже внутри Хогвартса аппарировать могу. Как домовый эльф, — матрикат хихикнул. Диковато всё-таки весёлая улыбка смотрелась на его лице... Тут Гарри в очередной раз осенило:

— Ой, слушай, можно я на тебе одно заклинание попробую? Безобидное.

Матрикат снова помрачнел.

— Ты издеваешься, да? — прошипел он. — Какого чёрта ты у меня разрешения спрашиваешь? Можно подумать, я могу сказать "нельзя"!

— Можешь, конечно, — рефлекторно ответил Гарри. — Я потому и говорю, что оно безопасное, на мне его уже пробовали... но на меня оно не действует, мне стало интересно, подействует ли на тебя.

Выражение лица матриката стало каким-то уж очень странным, как бы совсем не о том.

— Ты точно псих, — наконец сказал он. — Ну пробуй, пробуй, пожалста.

И Гарри попробовал — как он и думал, безрезультатно. Это принесло ему некоторое облегчение, а то, перебирая вероятные причины своей неподверженности Северитусу, он был вынужден учесть возможность, что его чертам было просто некуда меняться. В конце концов, сказал же он тогда, что мог бы быть родственником Снейпа... Но нет, матрикат был на Гарри совсем не похож, а тоже не изменился, значит, дело в другом.

И боже его прости за то, как он ошибался...

— Не действует! — радостно сказал Гарри.

— Это хорошо? — неуверенно спросил матрикат.

— Я думаю, да. Это меня несколько успокаивает. Кстати, я тут подумал... — Гарри почесал в затылке. — Мне как-то не очень удобно без обращения... Тем более, что тебе неприятно... э-э... то слово, — быстро проговорил Гарри, видя, как морщится его собеседник, — то я подумал, может, мы тебе имя какое-нибудь придумаем?

— Нет! — резко и нервно сказал матрикат. — У меня не может быть имени.

— Э-э... вот, значит, как... Ну, может, просто слово какое-нибудь?

— Любое слово в таком употреблении станет именем, — резонно заметил дубль. — А у меня вообще не может быть никакого идентификатора.

— Ч-чего?

— Солнце, ты сколько книжек прочёл, прежде чем меня создавать? — вздохнул дубль. Гарри замялся. — Вот именно. Тебе принести нужных?

— А тебя не смущает видеть то слово написанным? — осторожно уточнил Гарри.

— Нет, не смущает, — матрикат посмотрел на него с жалостью и лёгким презрением, из чего Гарри сделал вывод, что он уже обрёл свой шаткий душевный баланс.

— Тогда неси. Но меня всё равно не устраивает, что я никак не могу к тебе обращаться. Так что, слушай, — он предостерегающе поднял ладонь, поскольку матрикат уже набирал воздуху, чтобы повторить свой отказ. — Есть такое имя, которое на самом деле не имя. Джон Доу. Это в американских фильмах они когда неопознанный труп находят, они его так называют. А если женщина, то Джейн Доу. Это не имя как таковое. И даже не слово. Это просто "неизвестно кто". Как тебе — устроит?

— Д-да, — неожиданно сам для себя кивнул дубль. И тут же преисполнился ехидства, — Ну спаси-и-ибо, теперь я — неопознанный труп.

— Пошёл вон из моего душа, — с напускной грозностью проговорил Гарри. Он чем дальше, тем больше втягивался в эту негласную перепалку. — И не вздумай скучать!

Матрикат церемонно поклонился и аппарировал прочь.

Глава 11. Худшее воспоминание Вольдеморта

Вечером перед собранием Ордена Гарри занимался, вопреки распространённому поверью, привычным для него делом — думал.

Прежде всего он думал о том, что именно будет врать завтра. По-хорошему, надо было всё отрицать. В министерстве не был, Вольдеморта не видел, никаких пророчеств, кроме еженедельного унижения на уроке Трелони, не знал. Пророчество надо оставить в Хогвартсе, чтобы не облажаться, если кто особо недоверчивый скастует Accio. Ну а если кто его видел в министерстве — что ж, Вольдеморт подсунул ему самому глюк про Сириуса... почему он не может подсунуть кому-то ещё глюк про самого Гарри?

Это всё было бы прекрасно, если бы не одно "но" по имени Снейп. Который точно знал, что пророчество у Гарри. Конечно, у них вроде как была договорённость. Но, во-первых, Гарри было по-прежнему неловко и неуютно полагаться на слово Снейпа (хотя, казалось бы, профессор ни разу на памяти Поттера не нарушал данного обещания...), а во-вторых, договорённость предполагала, что Гарри должен был рассказать Снейпу, как именно он получил пророчество. Конечно, Снейп его об этом не спрашивал... Рассказывать кому бы то ни было про матриката Гарри не хотелось, особенно после того, как оный матрикат грохнул на тумбочку у Поттеровой кровати пыльный трёхтомник "О рукотворных существах на базе редуплицируемых наследственных структур". Честно признаться, Гарри не учитал дальше предисловия, но картина уже начала складываться. Автор монографии был свято уверен, что матрикаты есть худшее зло, когда-либо причинённое человечеством самому себе, и что, создавая матриката, человек фактически подписывает себе смертный приговор. Объяснялось такое отношение в основном тем, что люди обычно пытались создавать себе безропотно послушных рабов, а окклюменцией пренебрегали, в результате озлобленные унижением, почти неуязвимые существа завладевали памятью создателя и потихоньку сживали его со свету, занимая его место — в семье, на работе, в обществе... Собственно, Гарри показалось, что это вполне достойная плата за властолюбие в сочетании с нерадивостью. За себя он не испугался, несмотря на все усилия автора. За себя Гарри был уверен: последнее, что ему нужно в жизни — это рабы. Спасибо, хватит на его век одного Вольдеморта. Нетушки. Джоу (как довольно быстро сократился Джон Доу) потихоньку превращался в хорошего приятеля. Не без закидонов, конечно, и по-прежнему раздражающе похожего на Снейпа, вредного и обидчивого, но в целом всё-таки хорошего приятеля. Поэтому трёхтомник так и оставался пыльным, а когда Джоу принимался буравить своего создателя укоризненным взором, Гарри отвечал в том смысле, что ему хватает предсказаний Трелони, чтоб ещё и на досуге про свою мучительную смерть читать.

Однако члены Ордена наверняка не разделили бы Поттеровского равнодушия. Гарри так и видел взволнованные бледные лица и ультимативные призывы бросить бяку. К сожалению, примерно того же стоило ожидать и от Рона и — в особенности — Гермионы. Насчёт Снейпа судить было труднее. Гарри понятия не имел, как бы зельевар к этому отнёсся. С одной стороны, если его и правда заботила безопасность Гарри, то... Нет, не так. Матрикат может представлять опасность сам по себе. Но он же может, наоборот, обеспечивать безопасность, потому что, как в истории с министерством, Гарри может отправить Джоу куда-нибудь, где ему самому лучше не появляться. Так что если убедить Снейпа, что Гарри в состоянии справиться с собственным дублем, то всё не так плохо. В конце концов, Снейп, как известно, и сам, мягко говоря, не гнушался Тёмными Искусствами (к которым, согласно трёхтомнику, относилось создание матрикатов. И какого чёрта та книжка делала в общем доступе?!), так что вполне мог оценить затею. Плюс, создание матриката включает в себя изготовление довольно сложного зелья, что уже само по себе было хорошим подкопом под профессора. Однако широкие познания Снейпа имели и негативную сторону: во-первых, уж он-то точно знал, насколько это на самом деле опасно, а во-вторых, он наверняка знал, как можно уничтожить матриката, даже если его не брало Убивающее Проклятье. Так что, если все остальные стали бы уговаривать Гарри оставить эту затею, Снейп мог решить всё одним взмахом палочки и без единого слова...

У Гарри заболела голова. Смутное чувство, что он откусил больше, чем сможет прожевать, переросло в уверенность. С другой стороны, имея на руках пророчество, он понимал, что его порция проблем в этом мире переросла его самого задолго до того, как он сам начал принимать решения. Так что, в принципе, ничего не изменилось...

В результате Гарри решил пойти по пути наименьшего сопротивления. То есть, отмалчиваться, если будет возможно, а если станет невозможно — рассказать, но стоять на своём до последнего. Уничтожать Джоу он не хотел. Каждые двенадцать часов это становилось всё больше похоже на убийство.

Едва добравшись до кровати, Гарри провалился в нелёгкую дрёму. Голова раскалывалась, перед глазами мелькали исключительно неприятные эпизоды. Как будто кто-то специально собрал с его жизни все "пенки" и склеил в клип. Собственно, это было вполне вероятно, и не составляло особого труда догадаться, кто это был. "Окклюменция..." — мелькнул проблеск сознания. Но чтобы избавиться от противных картинок, нужно было больше усилий, а они все куда-то подевались... Зато само слово вызвало одно из отвратительнейших воспоминаний, причём даже не его собственных. Джеймс и Сириус, такие весёлые, наглые, самоуверенные... "Нет, — подумал Гарри. — Это не моя память. Тебе не это нужно". Как ни странно, на том конце поверили. Более того, Гарри внезапно понял, что картинки перед глазами — не из его прошлого, а из прошлого того, другого Гарри, который у потухшего камина гладил жирную лоснящуюся змею... Худшее воспоминание Вольдеморта? Ха, должно быть что-то очень хорошее. Если учесть, в какие моменты он радуется...

Гарри увидел большой дом за весёленькой оградкой, которая и поныне сохранилась вокруг руины. Он заглянул в окно — взъерошенный очкарик играл со своим годовалым сынишкой...

Зелёная вспышка заставила Гарри очнуться и мгновенно свеситься с края кровати, чтобы не заблевать одеяло. Только прокашлявшись и вытерев слёзы парень понял, что ему успели заботливо подставить тазик. Подняв голову он увидел несколько озабоченного Джоу.

Гарри прислушался к себе, убедился, что больше наружу проситься нечему, и исчезнул тазик, сотворив вместо него стакан воды. Джоу присел на край кровати.

— И... часто ты так развлекаешься?

— Поверь мне, так себе развлечение. А вот ты часто к людям по ночам с тазиком приходишь?

— Вообще-то никогда, но ты так спал... точнее, не спал, бредил потихоньку... и — знаешь, плесень бывает такая серовато-зелёная? Ну вот, я подумал, что для цвета лица это немного... неадекватно. Рассказывай, чем траванулся.

— Вольдемортом. Только что посмотрел короткометражный документальный фильм "Как убивали Поттеров", — на уровень стресса, помимо всего прочего, указывало то, что Гарри нафиг забыл, где находится и с кем разговаривает. Как ни странно, Джоу всё понял.

— Поделись?

— Нафига?

— Не знаю...

Некоторое время оба молчали. Гарри прислушивался к мёртвой, глухой тишине вокруг...

— А чё так тихо? — подозрительно спросил он.

— Ты заглушающие чары на полог наложил.

— Когда?!

— Я почём знаю?

Ладно, хорошо хоть никто не проснулся. Ещё не хватало головомойки по поводу заброшенной окклюменции... Нет, ну Джеймс! Боги, Джеймс! Бросить палочку на диван и пойти встречать Вольдеморта на пороге... О Мерлин, за что...

После злосчастного подглядывания в Снейпов Думосбор Гарри ещё как-то уговаривал себя, что, каким бы придурком его отец ни был в школе, он, в конце концов, умер, защищая своего сына. И уже за это надо быть ему благодарным. И беречь светлую память о нём. Но теперь...

"Как дурак", — только и мог думать Гарри. — "Умер как дурак". Приятно, Гриндевальд побери. Приятней некуда.

И откуда взяться силам? Вере?

Пытаясь отвлечься, Гарри надел очки и принялся внимательно разглядывать своего матриката. Тот, как будто, всё понимал и — с неизменной кокетливостью — поворачивался то так, то эдак.

Джоу был довольно сильно похож на Лили. Во всяком случае, сильнее, чем сам Гарри, который, впрочем, был, насколько он сам мог судить, точной копией Джеймса, не считая цвета глаз. Вообще объяснения непохожести Джоу на Гарри пока не находилось. Сам Джоу как будто что-то знал, но не мог сказать, а читать книжки... Нет, хватит пока новых знаний.

Смущало ещё и другое — несмотря на то, что там Гарри говорил недавно насчёт одинаковости характеров, у них с Джоу в этом смысле было мало общего. Тот был, например, склонен к кокетству и позёрству, совершенно не стеснялся разыгрывать из себя всё, что угодно. Впрочем, возможно, это шло вместе с метаморфностью. Хотя ею матрикат не злоупотреблял. Вообще же, если не считать неудовольствия от своего зависимого положения, Джоу был намного веселее и как-то даже счастливее, чем Гарри. Гарри начинал думать, что, возможно, он был бы таким, как Джоу, если бы рос с родителями. Ох, некстати будь помянуто...

Засыпая, он знал, что Джоу сидит рядом и листает учебник по Волшебным Тварям.

Утро началось с тщательной ментальной подготовки. Вольдеморт — Вольдемортом, а Дамблдор тоже легилимент. Всё про Джоу, пророчество и последний разговор со Снейпом пошло в поддонный слой, а наружу были вызваны мысли и ощущения прошлого лета, когда его так бесило, что никто ему ничего не рассказывает, плюс эпизоды из занятий ДА, некоторое количество Амбридж для пикантности (но никаких отработок!), некоторое количество окклюменции со Снейпом. А остальное — книжки, книжки, книжки и СОВы, СОВы, СОВы. Ну да, нормальный набор для Гарри Поттера, который взялся за ум.

В согласии с запиской, полученной накануне от Дамблдора, в полдень Гарри стоял под дверью кабинета. Директор вышел навстречу и, как обычно в последнее время, не глядя на своего подопечного, активировал порт-ключ. Потом было много объятий, вкусный чай с малиной, ненавязчивые споры и качание головами. Гарри ждал.

Как оказалось, ждал не только он — примерно через час в комнате слегка стемнело. Бывают люди, которые сразу заполняют собой любое пространство. Бывают люди, которые выходят из дверей, как солнце из-за туч (это дурацкое сравнение Гарри часто слышал применительно к своей матери). А бывают люди, как будто состоящие из чёрной дыры — поглощают свет, тепло, улыбки и спокойствие. Северус Снейп явно относился к последним. Гарри успел ещё подумать, что тогда, двадцать лет назад, Лили, наверно, как-то уравновешивала своим присутствием его щемящую пустоту. Но эту мысль пришлось срочно запихать поглубже, потому что все принялись рассаживаться для обсуждения.

Дамблдор, впрочем, продолжал стоять у окна, спиной ко всем и — нарочито — к Гарри. Гарри старательно накручивал себя по этому поводу, хотя теперь уже мог бы придумать пару-тройку разумных обоснований для поведения директора. По жесту Дамблдора говорить начал Артур Уизли.

— Гарри... Скажи пожалуйста, как у тебя в последнее время с... ну... видениями?

— Их нет, — скучающим голосом ответил Поттер. Он был готов встретить подозрительный взгляд Снейпа и выдержал его с достоинством — чуть не зевнул.

— Это... очень хорошо, — неловко улыбнулся мистер Уизли. — А... как бы это сказать... как твоё эмоциональное состояние? У тебя не бывает, скажем, неожиданных приступов ярости?

— Не думаю, что в моём случае приступы ярости можно считать неожиданными. Но нет, их нет, не беспокойтесь.

Сириус слегка нахмурился:

— А наоборот?

— Что наоборот?

— Ну, ты тогда, помнишь, говорил, что улыбаться разучился? Что там с тобой случилось?

Напряжение за столом стало осязаемым. Гарри заставил себя не смотреть на Снейпа, поскольку Сириус был бы счастлив приписать такой поворот дел именно ему. А ведь так было любопытно, как профессор отреагирует на такое известие...

— А, это... Я пытался заниматься окклюменцией самостоятельно... и немного перебдел. Но, по мне, так даже лучше.

— Ты не можешь по-настоящему радоваться и считаешь, что так лучше?! — не поверил Сириус.

— Нет, я могу радоваться! — искренне не согласился Гарри. — Я только не могу это внешне выражать. Как и всё остальное. Но зато и Вольдеморт не знает, что я чувствую. По-моему, игра стоит свеч.

Гарри не заметил, когда Дамблдор успел отлепиться от окна и оказаться прямо у него перед лицом. В памяти замелькали страницы книг по окклюменции, Гермиона среди библиотечных стеллажей, Спраут, так громко думающая правильный ответ, что, казалось, весь класс слышит... Директор отступил.

— Что ж, похоже, эта проблема решена, — легко сказал он и ободряюще улыбнулся. Как будто это не он весь год прятался и отворачивался от Гарри при случайных встречах. Гарри только пожал плечами, намекая, что он бы не отказался от объяснения.

Директор, однако, уселся в кресло во главе стола — и посыпались вопросы.

Через несколько минут у Гарри уже язык заплетался отвечать, что не был он в министерстве, НЕ БЫЛ, и что если только он и Вольдеморт могли взять тот неизвестный артефакт, который там так успешно ныкали, то, очевидно, Вольдеморт его и взял, потому что Гарри в это время спокойно спал в койке и может предоставить всем присутствующим легилиментам память об отсутствии снов, побудке Сириусом и последующей побудке Роном. Взгляда Снейпа он всё это время старательно избегал. Желания знать, что профессор думает об ЭТОМ эпизоде, не возникало...

Гарри даже не заметил, как разговор перекинулся на ту ночь, когда Сириус пошёл прогуляться до соседнего двора и по совместительству — до снов Гарри. Поттер теперь настаивал, что это было последним, что Вольдеморту удалось на него наслать, дальше он просто настолько уверился в ложности видений, что не испытывал ни малейшего любопытства, и Риддлу не за что было ухватиться.

Однако Снейп, конечно, не преминул пройтись по благонадёжности Блэка, а Сириус, в свою очередь, начал зачем-то обвинять Снейпа в том, что Гарри вообще видел эти сны, а Снейп тогда сказал, что, небось, Сириус и подучил юного болвана, как проще всего избавиться от надоедливых уроков самосохранения, а Блэк, наоборот, заявил, что это Снейп пытался своими дешёвыми трюками с памятью настроить Золотого Мальчика против его собственных родителей... И вот тут уже Гарри не выдержал. Позже ему рассказывали, что он вдруг встал и зачем-то швырнул свой стул об стенку, да так, что щепки брызнули во все стороны, а миссис Блэк, давно уже орущая с портрета под стать своему сыну, захлебнулась проклятьем.

Потом — это Гарри уже помнил — он что-то говорил, скорее в защиту Снейпа, чем наоборот, но остаточного сознания едва хватало на то, чтобы не упомянуть новооткрытые факты о Джеймсе. Да и сторону Снейпа в конфликте он принял, вероятнее всего, потому что боялся, как бы профессор не рассказал о пророчестве в отместку. Ведь тогда бы пришлось объяснять про Джоу... А Джоу, между прочим, всю ночь провёл в ногах его постели, слушая, ровно ли дышит "создатель". Правда, с утра он утверждал, что Гарри во сне ему разрешил съесть всех шоколадных лягушек из тумбочки.

Гарри говорил спокойно и ровно, рассудительно и логично — и судя по лицам окружающих, так казалось не ему одному. Сириус смертельно обиделся. Рем опустил голову ниже края стола и не подавал признаков жизни. Дамблдор как будто вспомнил какие-то дела давно минувших дней и вообще витал в облаках, только изредка поглядывал на Снейпа, как будто Гарри озвучивал что-то, произнесённое ранее между директором и профессором. Сам Снейп тщательно прятал за язвительным презрением (или презрительным язвлением?) некоторую обескураженность и раздражение. Его только что осенило, что если бы проклятый Блэк не сидел в Азкабане, когда Поттер впервые попал в Хогвартс, то можно было бы здорово отыграться, переманив мальчишку на свою сторону. А теперь поезд ушёл, пять лет ненависти никуда не денешь, а Блэка мальчишка скоро простит. Все всегда прощали... Хотя — в чём там Блэк его обвинял минуту назад? Что Снейп пытался своими дешёвыми трюками с памятью настроить Золотого Мальчика против его собственных родителей? Только ли это Блэковы домыслы? Что если проклятое воспоминание и правда подействовало — хоть чуть-чуть — таким образом? Пожалуй, стоит разговорить Поттера. В конце концов, у Снейпа в руках прекрасное орудие шантажа. Он может в любой момент рассказать Дамблдору, как замечательно Надежда Магического Мира умеет врать и не краснеть...

Гарри, наконец, договорил до точки. Присутствующие братья Уизли подавили острое желание зааплодировать. Снейп встал и вымелся прочь из дома, отметив, что Блэк в тот же момент хлопнул дверью своей спальни. Молли Уизли некотрое время колебалась, заплакать ей или кинуться на Гарри с объятьями, в конечном итоге решила совместить, но Гарри успел нырнуть под стол. Вынырнул он около Люпина, которому успел шепнуть на ухо: "Не пугайся, я это не всерьёз, мне просто надоело, что они цапаются", стиснул его руку, а потом резко повернулся к Дамблдору.

— Профессор... если заседание закончено...

Дамблдор тяжело вздохнул и поднялся.

— Да, Гарри. Тебе лучше поскорее вернуться.

Глава 12. Жара, климакс, полнолуние

Гарри обессиленно выпал из кабинета, где проходил экзамен по Зельям, и сладко потянулся. День был солнечный, и ничто не предвещало...

"Пойти, что ли, полетать для разгрузки?"

Но не тут-то было.

— Поттер, я жду вас в своём кабинете через четверть часа, чтобы обсудить ваши ошибки на экзамене, — бросил Снейп, проходя мимо.

— Какие ошибки?! — остолбенел Гарри. Не мог ведь Снейп просмотреть его работу, он же не входил в состав экзаменационной комиссии! А члены комиссии не могли разглашать результаты до официальной рассылки... Мерлин, да что ж это такое?

— Вот именно это я и хочу знать, — сварливо пояснил профессор и унёсся прочь в неизменном стиле мультяшного злодея.

Гарри пожал плечами и пошёл вниз.

В подземельях было неожиданно жарко и душно. Снейп, видимо, тоже это чувствовал, поскольку, войдя в кабинет, первым делом кинул заклинанием в камин, который немедленно загудел и задул прохладным свежим воздухом. Удивительное дело, пепел при этом остался лежать, где лежал.

— Чего вы хотели добиться, Поттер, своими прочувствованными речами? — Снейп оторвал его от интригующей золы.

Гарри нахмурился. Вот вам и экзамен. Надо было догадаться, о чём на самом деле хочет поговорить Снейп. Не будет же он и правда интересоваться Поттеровой успеваемостью... Ну ладно, не знаешь, что говорить — говори правду.

— Честно сказать, профессор, я довольно плохо помню, что я там нёс... Я не выспался накануне, и потом все эти идиотские вопросы, и я так разозлился... В общем, пожалуй, я хотел добиться, чтобы все перестали орать, — монотонно произнёс Гарри, глядя расфокусированным взглядом куда-то сквозь Снейпа.

— Хочешь сказать, ты говорил всё это на автопилоте, не включая мозги?

Гарри моргнул и заставил свои глаза видеть собеседника.

— Откуда вы знаете слово "автопилот", сэр?

Снейпа аж перекосило:

— Отвечай на вопрос!

— А, простите. Ну, да, я просто... Что именно я говорил?

— Дать зелья от амнезии? — улыбка Снейпа источала что-то гораздо более ядовитое, чем оное зелье.

— Боюсь, что не поможет, — буркнул Гарри. — Я не то чтобы совсем не помнил...

— С чего Блэк взял, что я нарочно подсунул тебе свои воспоминания?

Гарри помедлил.

— Ну... во всяком случае, это не я ему так это преподнёс.

— Какого чёрта ты вообще ему рассказал? — зашипел Снейп. — Тебе мало было самому полюбоваться, надо ещё было похвастаться...

— Профессор! — оборвал его Гарри. — Я говорил об этом только с Сириусом и Люпином, которые оба там были, для них это не новость! Больше никто не знает.

Снейп поджал губы, ожидая ответа на свой вопрос. Гарри вдохнул поглубже:

— Я хотел знать, что они скажут... что они об этом думают...

— И?

— И... ну, в общем, то, что я узнал, мне не понравилось. Я не хотел с ними ссориться, но когда Сириус позавчера приплёл тот... эпизод в ссоре, я... просто нельзя такими вещами бросаться.

Снейп приподнял бровь:

— То есть, у него есть-таки основания полагать, что я пытаюсь настроить тебя против него и твоего отца?

— Мне бы такое никогда в голову не пришло, но с тем, как вы друг друга ненавидите... да, наверно, есть.

— А как насчёт твоей матери? — внезапно спросил Снейп, заставив Гарри вздрогнуть.

— А что насчёт моей матери?

— Может, я, по мнению Блэка, и против неё тебя настраиваю?

Гарри подавил желание полегилименсить Снейпа — пробиться сквозь его барьер вряд ли удастся, а вот подозрение навлечёшь...

— Вряд ли. Насколько я понимаю, за ней не водилось издеваться над людьми для удовольствия, — буркнул Гарри прежде, чем успел остановиться. "Осторожнее! Что если у них и правда что-то было?! Ещё только не хватало задеть Снейпа за живое..."

Однако Снейп промолчал, поглощённый какими-то мыслями. Гарри — задним умом крепок — понял, что только что, собственно, обвинил Джеймса и Сириуса в издевательстве над людьми для собственного удовольствия. Оно, конечно, в общем, было правдой. И то, что "они были молоды" точно не проходило за отмазку — Гарри сейчас было ровно столько же лет, но ни ему, ни кому-либо из его однокурсников не приходило в голову так забавляться. Даже Малфой — и тот казался как-то человечнее. Они были врагами, не просто соперниками в классе, а врагами в масштабе большой политики. Они регулярно портили друг другу жизнь, но до такого э-э-э... бескорыстного унижения не доходило никогда. Задачи были как-то благороднее: побить, исключить из Квиддичной команды, исключить из школы... но уж никак не проверить чистоту белья. Гарри поморщился.

Снейп между тем обошёл свой стол, сел за него и сложил перед собой руки, как будто возвращаясь в повседневную реальность:

— Ну так какой бред вы написали в своём тесте?

— Почему сразу бред?!

— Излагайте. У меня будет одним счастливым месяцем больше, если я сразу буду знать, что не увижу вас в своём классе на следующий год.

Сириус сидел у себя в комнате и хандрил. С того самого дня, как растерянный Гарри рассказал ему, что увидел в воспоминаниях Снейпа, Сириус всё время подспудно ждал проблем. Конечно, он был единственной семьёй для Гарри, и тот не мог просто взять и разочароваться в своём крёстном (во всяком случае, так успокаивал его Люпин), но, если подумать... Гарри почти шестнадцать, ещё через год он будет взрослым. Поздновато для семьи. Он уже вырос, сформировался как личность, привык ни в ком не нуждаться, привык решать за себя... Сириус мог сколько угодно злиться на Снейпа и валить на него все свои беды, но, как он сам прекрасно знал, и как говорили все вокруг, включая Дамблдора, у Гарри невероятное чутьё на правильные и неправильные поступки. Он абсолютно железно различал, что хорошо, а что плохо. И сейчас различение было не в пользу Сириуса...

Конечно, Блэк и без помощи Гарри понимал, что ничего хорошего в этих их забавах не было, а уж в попытке скормить Снейпа Рему — и подавно. Чёрт с ним со Снейпом, но не хватало Рему ещё комплекса вины по этому поводу! Вот и Лили тоже не одобряла их развлечений. Но она же простила... Джеймса, да. Простит ли Гарри Сириуса? И надо ли, в самом деле, прощать? Гарри ведь прав, Снейп весь такой полезный для Ордена, труженик Круциатуса, а кто такой Блэк? Хозяин помещения? Беглый преступник, осуждённый за убийство, которое ему на самом деле даже не хватило ловкости совершить. Снейп, наверно, был счастлив всё это выслушать от Гарри собственной персоной. Может, хоть какое-то время не будет его терроризировать в школе... хотя и школы-то уже осталось — пара дней. Впрочем, вполне достаточно времени для Снейпа, чтобы рассказать Гарри ещё уйму дерьма про его отца. Хорошо хоть про Лили ничего плохого не скажешь, у неё-то голова на плечах всегда была. Хотя Снейп, конечно, уж что-нибудь да придумает.

Мерлин, ну почему полнолуние должно быть именно сегодня?! Так плохо без Люпина... Он бы всё развернул совсем по-другому, объяснил, успокоил. Рассказал, что Гарри просто хотел их помирить, хоть в первом приближении, потому что они все на одной стороне, и роскошь ссориться между собой им не по карману... Когда Муни говорит, ему так самозабвенно верится, но, увы, когда он уходит, все его слова уходят вместе с ним. И остаются — пустой, населённый нечистью дом, Кричер и портрет матери.

Смеркалось. В дверь постучали.

На пороге стоял Снейп, не к ночи будь помянут. Нельзя сказать, что он был в хорошем настроении, но уж точно в лучшем, чем хозяин дома... Что, впрочем, сейчас было нетрудно.

— Дамблдор распорядился забрать книги, которые он оставлял тебе на хранение, — зельевар переступил порог, не дожидаясь приглашения. От него не укрылась ни подавленность Блэка, ни вероятнейшая причина её. — Директор боится, как бы ты тут не повесился с тоски, заблокировав вход в дом, — с наигранным участием поделился он. Настроение Снейпа было явно лучше, чем за последнее чёрт-знает-сколько. Сириус только скрипнул зубами.

— Из гостиной направо, вверх по чёрной лестнице. Сходишь, не развалишься.

— Смотри, Блэк, тебе уже лень по собственному дому перемещаться... скоро вообще шевелиться разучишься.

— Забирай и проваливай, — Сириус сдерживался из последних сил, но всё-таки сдерживался. Если они подерутся — большой вопрос, чью сторону примет Гарри. Сириус собирался приложить все усилия, чтобы продемонстрировать, как он изменился к лучшему с тех блаженных пор.

Снейп мерзко улыбнулся и прошествовал по указанному адресу (жаль, не по тому, который Блэк не озвучил), а Сириус остался в гостиной, спешно сооружая себе огневиски с лёдосодовой — выпить хотелось страсть, но ещё не хватало, чтобы Снейп по этому поводу изгаляться начал.

Стакан был надёжно спрятан, а бар заперт, и даже запах волшебным образом удалён, когда Снейп явился (запылился!) из боковой двери, неся обеими руками стопку мрачных фолиантов. Он уже собирался что-то сказать, но тут комнату наполнил звон стекла, и из разбитого окна на пол спрыгнул огромный волк.

Снейп застыл, как молнией прошибленный. Он слишком хорошо помнил, какая круглая луна висела над номером двенадцать по Площади Гримо, чтобы сомневаться в видовой принадлежности незваного гостя. Конечно, с тех пор, как Блэк подстроил ему западню с Люпином, прошло много лет, да и оборотней он с тех пор повидал вблизи прилично, но вот так, опять, как тогда, в маленьком помещении, неожиданно... Не то чтобы он даже испугался. Скорее им овладела какая-то серая безысходность. И то сказать — волк стоял у самого окна, значит, туда не прыгнуть. Аппарировать прямо из дома нельзя. Выход в коридор блокирует перепуганный Блэк... А, уже не блокирует?

Через мгновение после первого шока Сириус понял одно и главное: перед ним не Рем. Значит можно хотя бы не бояться за свою жизнь — в смысле, что в компании с Ремом в полнолуние подставляться было НЕЛЬЗЯ. А так — просто очень не хочется. Слегка расслабившись, Сириус выхватил палочку и запулил в волка Петрификусом, надеясь хоть на минуту его придержать, чтобы выгнать окаменевшего Снейпа. Бедолага, похоже, до сих пор никак не переживёт тот раз... Проклятье.

Волк увернулся от заклинания и начал остервенело метаться по комнате, круша всё вокруг. Снейп следил за ним бешеными вытаращенными глазами, а волк как будто почуял, кто здесь наиболее вероятная жертва, и ринулся к зельевару, который так и стоял со своими книгами и без палочки в руках.

Сириус даже подумать ничего не успел — он просто прыгнул на зверя, прижимая его к полу своим весом и стискивая пальцами волчьи челюсти в положение "закрыто". Сириус был взрослый сильный мужчина. А волк был взрослый сильный волк. Он вывернулся. Завязалась драка. Понимая, что ничего путного из этого всё равно не выйдет, Сириус старался хотя бы откатить бешеную тварь прочь от Снейпа — частично из разумных соображений (ещё не хватало, чтобы Снейпа в доме Блэка укусил оборотень!), частично из каких-то собачьих инстинктов, которые жёстко разичали, где волки, а где овцы. Ну или бараны, как в данном случае.

Почуяв, что опасность перестала быть такой неотвратимой, Северус слегка очнулся, выпустил наконец книги и выхватил палочку. Заклинаний прицельно от вервольфов он знал столько, сколько их было. Даже то, что Блэк с оборотнем катались по полу плотным клубком, не было помехой — многие вервольфо-ориентированные проклятья были безвредны для человека. Одним из таких (первым по алфавиту, кажется) Снейп и запустил в рычащую кучу-малу-на-полу.

Волк взвизгнул, шарахнулся и выпрыгнул в окно. Снейп чертыхнулся: он пытался убить. Сириус немного растерялся, потом понял, что произошло и облегчённо сел. С усмешкой он заметил, как Снейп поспешно подбирает свои книги, стараясь скрыть дрожание рук. Сейчас его взгляд был уже неприкрыто перепуганным. Вообще, судя по тому, как он смотрел на Блэка, Снейп собирался вот-вот то ли разреветься и упасть в обморок, то ли заорать и убежать отсюда в Хогвартс пешком со скоростью аппарации.

"Чего я-то сделал?" — подумал Сириус и принялся оглядывать себя. Долго искать не пришлось. Рубашка на нём была разодрана в клочья, слева поперёк рёбер темнел отчётливый укус.

Сириус на секунду закрыл глаза. Ну, называется, а чего ж вы хотели — врукопашную с оборотнем? Ладно, теперь хотя бы понятно, чего Снейп пялится. Чего б ему такого сказать ещё, чтоб добить? А, во!

— Ну... так мне и надо, по большому счёту, — равнодушно пожал плечами Сириус. — Не говори только никому.

Дрожа всем телом, Северус извлёк порт-ключ в Хогвартс, поднёс вплотную к губам и прошептал пароль. На аппарацию он не решился не только потому, что волк может всё ещё ошиваться у крыльца...

Глава 13. Болезненное осознание

Тот факт, что через два дня школа опустеет, радовал профессора несказанно. Но только он один этим и занимался — все остальные факты действительности портили жизнь в унисон, как будто долго репетировали. К обезнадёживающей рутине теперь добавились ответственность за щенка, беспокойство за него же (чёрт с ним, с Вольдемортом, но Поттер ведь найдёт приключений на свою задницу...), саднящая надежда, что детёныш Лили в конечном счёте примет его сторону (подумать только, надежда, оказывается, может быть настолько неприятным чувством и так усложнять жизнь!), ну и, конечно, эпизод в полнолуние.

"Какого Мерлина Блэк имел в виду, говоря, что так ему и надо?! Запоздалое раскаянье... О нет, сбереги меня Харон, только не это. Блэк не может раскаяться в той неудачной попытке убийства. Для него это была просто шутка. Он никогда не считал себя виноватым. Он никогда даже притворно не извинялся. Даже когда Люпин его заставил что-то такое пробормотать, он потом, убедившись, что Люпина рядом не было, всё поставил на свои места, дескать, Снивеллус — сам дурак, нечего верить заклятому врагу. Блэк никогда бы не раскаялся. Он просто не может этого сделать. Не может. Не-может. Не-может-не-может-неможет-неможетнеможетнеможет....

Потому что в противном случае на это надо как-то реагировать.

Проклятый Поттер, как всегда, добился своего — он хотел, чтобы мы перестали ругаться... И придётся перестать. Потому что — какой толк теперь говорить Блэку правду? Что он был и остаётся мудаком, что он не может толком помогать Ордену, что он не авторитет для Поттера, и не пример для подражания, и вообще неудачник, дважды пытался убить — врага и друга — и не смог... Но он сам всё это знает! Знает и помнит всё время! Знает и живёт с этим на совести! Знает и, сука, РАС-КА-И-ВА-ЕТ-СЯ!!!

А теперь он ещё и оборотень.

Пойти, что ли, Люпина порадовать, что его полку прибыло? Заодно узнать, какого Мерлина он опять не выпил своё (моё!) зелье.

Или Поттера — что в очередной раз кто-то из его шоблы понёс увечье, защищая...

Нет, не Поттера. Защищая меня. Идиот. Придурок. Какого Мерлина?! Хотел, чтоб я был у тебя в долгу?! С учётом попытки убийства, о каком долге тут можно говорить?! Вот именно, это он и сказал.

...Так мне и надо...

Правильно, очень по-гриффиндорски. Сначала он подставляет меня ради забавы, в шутку, а потом — в точно такой же ситуации — принимает удар на себя. Не превращается в собаку, нет, нарочно принимает удар на себя. В качестве извинения. Потому что так у меня нет шансов посчитать извинение неискренним. Потому что он, сука (хоть он и кобель), хотел со мной помириться! Да чтоб ему пусто было, подонку!

Потому что придётся мириться. Какая мерзость, какое ужасное слово, дебильный интернат дошкольного возраста, сцепить мизинцы и... мириться. Вслух я его никогда не скажу. Иначе стошнит.

Но ни Поттеру, ни Люпину я тоже ничего не скажу. Потому что если Люпин покусал Блэка в моём присутствии, кто будет виноват? Правильно, я. И я буду молчать.

Потому что Поттер мне верит. Против Блэка. Против Дамблдора. И его благородство и чувство справедливости растоптаны в пыль поступком его отца.

Я думал, он будет смеяться надо мной, а он зачем-то скомкал и разорвал свой уютный невежественный мир — и встал на мою сторону.

Конечно, это временно, он пока не знает, как я им мстил.

Но первое впечатление — самое сильное...

Что в данном случае, впрочем, не в мою пользу.

А когда что-то бывает в мою пользу?"

Сириус окинул оценивающим взглядом дело рук своих. В данном случае именно рук, потому что он не был уверен, как поведёт себя его магия, когда он превратится. А тут надо, чтоб не подвело... Спрашивать у Рема — исключено, он всегда видит насквозь, никакие отмазки и предлоги с ним не пройдут.

Поэтому стены подвала были вручную тщательно промазаны цементом, решётки от старого забора привинчены суровыми болтами к полу и потолку, семь разных замков на двери — и вовсе припаяны самым натуральным паяльником, спасибо рассеянному мистеру Уизли.

Обречённо вздохнув, Сириус поплёлся мыться. Пользы от его существования с каждым событием становилось всё меньше, а вреда всё больше.

Большое, блин, дело сделал, Снейпа спас! Уже от одной этой мысли вполне можно преисполниться ненависти к себе. И главное, какой толк-то? Снейп от этого не перестанет быть Снейпом. И если у него хотя бы хватит благодарности не говорить никому о произошедшем, то Гарри никогда не узнает, как Сириус расстарался... Так что, опять же, пользы-то никакой. Если бы он вовсе не пошевелился, Снейп бы всё равно не смог ненавидеть его больше, чем до того. Если бы он хотя бы превратился в собаку... но тогда бы он не успел — трансформация хоть и занимает доли секунды, но чтобы сдержать челюсти волка, нужны были человеческие руки. К тому же этот волк был значительно крупнее Рема, на которого был рассчитан рост анимагической формы... ещё не факт, что вообще бы удалось справиться.

Сириус понимал, конечно, что он не думал всего этого в тот момент. Ему было просто откровенно наплевать, что там с ним будет. А ещё ему хотелось, чтобы Снейп почувствовал себя виноватым. Это роскошь, конечно, но хотя бы неуютно ему бы стало. Плохо. Хоть чуть-чуть. Хоть как-нибудь.

Казалось бы, жертва великовата, но... в той горькой депрессии с привкусом суицидальности, в которой он тогда был — он мог бы пойти на большее и за меньшее. Сейчас, конечно, когда он ко всем прочим бедам стал ещё и представлять реальную угрозу для всех вокруг, состояние его ухудшилось невыразимо.

Глава 14. Открытия

Сдавая вахту, господа орденоносцы сделали Дурслям строгое внушение относительно того, как следует обращаться с Гарри. Парень чувствовал себя униженным — дальше некуда. Ему почти шестнадцать, а тут, понимаете, хрупкая девушка на пару с параноидальным пенсионером вступаются за него перед его собственными родственниками. И главное, нет бы раньше! Теперь-то, когда есть Джоу, Гарри сам может разобраться с Дурслями. Теперь его двое! Впрочем, потом Гарри подумал — пусть пугают. В случае чего, Джоу просто примет вид Хмури, и Вернон может прятаться под столом хоть до утра...

В общем, лето начиналось не так плохо, как обычно. Если бы ещё не тревожное письмо от Рона, который писал, что Билл куда-то делся, а члены Ордена только угрюмо переглядываются и молчат. Гарри попросил Джоу разведать насчёт старшего Уизли, но тот вернулся с пустыми руками.

Про Джоу, между делом, ещё в Хогвартсе выяснилась одна забавная вещь, снова роднящая его с домовыми эльфами. Он откликался на своё "имя", даже если физически не мог слышать Гарри. Для Гарри это выглядело вполне естественно — если уж матрикатов обычно создают в служебных целях, имеет смысл возможность вызывать их, когда понадобится. Джоу, напротив, впал в тяжёлый шок и целый день ходил, как пришибленный, что-то бубня себе под нос. В конце концов Гарри зажал его в угол в Выручай-комнате и заставил подробно объяснить всё, что он чувствует. Джоу скривился и прошипел, что он по известным причинам чувствовать ничего не может, а Гарри ему демонстративно не поверил, потом они ещё полчаса препирались, пока наконец Джоу объяснил — у матрикатов не бывает имён, а значит, их нельзя позвать по имени. Откликаться же на что-нибудь вроде "эй ты, раб!" гордость не позволяет... Так что Гарри, фактически, совершил нехилое такое открытие в сфере возможностей матрикатов.

— Можешь патентовать, — ехидно заключил Джоу.

— Если доживу... — скривился Гарри. — Ладно, суть я понял. Теперь скажи, тебя эта... беспрецедентная возможность сильно раздражает?

Джоу уже давно выучил, что говорить своему создателю "ты псих" — всё равно, что говорить это ближайшей стенке. Он не обидится и, сколько раз ни повторяй, не перестанет интересоваться внутренним миром своего создания. И главное, если бы у него был только академический интерес... Джоу бы тогда просто привык и забил. Сумасшедшие учёные — это клише, это не страшно. Но Гарри ведь старательно корректировал своё поведение так, чтобы его матрикату было комфортно. И не читал, сволочь, не читал книжки! Джоу это всё нравилось меньше и меньше. Он, конечно, с первых секунд понял, что имеет дело с очень странным человеком, и даже расстарался вести себя как можно наглее и испорченнее... Но, видимо, недооценил терпеливость Гарри. И если парень не одумается, придётся его просветить.

— Нет, совсем не раздражает, — вздохнул матрикат. Будь его хозяином кто другой, Джоу бы стёр гадину с лица земли ещё до заката. Но с Гарри — это даже не раздражало! Всё плохо. Может, сыграть на собственной испорченности в другом смысле — авось, парень испугается и поймёт, что наделал... С другой стороны, а если не испугается? Обычно человек пугается, когда узнаёт, что его двойник не той ориентации. Но где Гарри, а где обычно... — Я даже думаю, что это удобно, если я вдруг понадоблюсь тебе летом...

— Понадобишься, — убеждённо сказал Гарри. — Значит, в таком случае, я смогу тебя позвать. Только не надо воспринимать это как приказ. То есть если ты будешь чем-то серьёзным занят, не надо всё бросать и мчаться... хорошо?

"Падшая женщина. Этот придурок спихивает с себя любой даже намёк на власть надо мной. Ну нельзя, нельзя так делать, Гарри!"

— Хорошо, — кисло протянул Джоу, отцепляя поттеровы пальцы от своего локтя. "Интересно, как будет хуже — если я воспользуюсь тем, что он мне разрешил себя трогать или если не воспользуюсь?"

Так вот, получив в этом году некоторую свободу действий у Дурслей, Гарри обложился своими Хогвартскими причиндалами, дождался, пока родственнички покинут своё гнездо в сторону ближайшего торгово-развлекательного комплекса, снова выломал решётку из окна (с помощью Джоу, котоый преобразовал одну руку во что-то типа бензопилы — сказал, видел такое в кино), выпустил Хедвиг на вольный выпас и уселся играть с Джоу в морской бой. Впрочем, это оказалось занятием безнадёжным — они упорно расставляли корабли одинаковым образом. Джоу ещё некоторое время поуламывал Гарри почитать свой трёхтомник (который матрикат заботливо спёр из Хогвартской библиотеки, подделав подпись — для смеха — профессора Биннса). Гарри пригрозил, что будет читать вслух. Джоу слегка позеленел, но через силу согласился, только попросил пропускать _то_самое_слово_.

Первая глава оказалась ещё скучнее предисловия — там содержался библиографический обзор всех дневников и мемуаров из серии "Как я жил с обезьяной". Впрочем, по твёрдому мнению Гарри, обезьянами во всех случаях были авторы мемуаров. Во всяком случае, человечности там не наблюдалось...

Он был почти рад, когда Дурсли вернулись и тётя Петуния выкликнула его ужинать. Всё ещё под впечатлением от цвета волос Тонкс, Дурсли старались вести себя как приличные — кормили и старались не замечать. Жизнь налаживалась.

Впрочем, не имея возможности выместить на Гарри всё своё раздражение, они скоро начали перебрёхиваться между собой. Дядя Вернон (в который раз уже) принялся ворчать, что надо бы поменять скрипучую ступеньку, а то она с годами всё громче и громче. Тётя Петуния возразила, что благодаря этому скрипу она всегда знает, что Поттер опять пошёл красть продукты посреди ночи. Дядя Вернон не согласился, заявив, что мальчишка хоть и тупой, но за пятнадцать лет выучил, какую ступеньку стоит перешагивать — это во-первых, а во-вторых, просыпаться посреди ночи из-за мелкого паршивца ему совершенно не улыбается, плевать на продукты.

Раздражение нарастало, и Гарри предпочёл покинуть застолье как можно быстрее.

Однако пару дней спустя, когда Петуния поволокла Дадли на ежегодный школьный медосмотр, дядя Вернон вдруг вернулся с работы посреди бела дня и ввалился в комнату Гарри. Джоу едва успел аппарировать прочь.

— Вот что, ты, — вежливо обратился к Гарри дядя. — Давай-ка иди в сарай, бери инструменты и разберись с чёртовой ступенькой.

Брови Гарри поползли вверх:

— Но тётя Петуния сказала...

— Забудь. Заткнись. Иди и делай.

Гарри пожал плечами и пошёл в сарай. Простой физический труд он не особенно любил, но чем читать про этих средневековых живодёров... вслух... матрикату. Интересно, он от этого получает какое-то извращённое удовольствие?

Гарри аккуратно разобрал ступеньку и довольно быстро нашёл причину скрипа: в глубине деревянного каркаса застрял небольшой брусок, который не позволял доске лежать ровно, поэтому она прогибалась под разными углами по переднему и заднему краю — и скрипела. Гарри извлёк брусочек, который точно не был частью конструкции — и ни на чём не держался, лежал себе в уголке, — и прибил ступеньку на место. Теперь, когда всё прилегало плотно, скрипеть перестало. Гарри сгрёб всё барахло и понёс обратно в сарай вместе с брусочком. На полпути тот вдруг развалился. Гарри, приласкав его сквозь зубы, разложил инструменты по местам и вернулся. Брусок оказался коробочкой. Крышка её осталась у Гарри в руке, а основная часть лежала в траве. Из коробочки выкатился тёмно-красный каменный шарик размером со сливу. Он искрился на солнце густым рубиновым цветом, в глубине мелькали тени.

Шарик выглядел настолько выраженно магическим...

А тётя Петуния так не хотела трогать ступеньку...

"Что если это как-то связано с Лили?" — резонно подумал Гарри.

Он быстро отчитался дяде Вернону о проделанной работе, предъявил брусок, не уточняя, что это такое, и рванул в свою комнату. Там он немедленно позвал Джоу, которого озадачил поиском идентичного шарика, только не магического. Джоу вернулся минут через десять с похожим предметом, который он изъял из витрины одёжного магазина. Гарри подменил шарики, закрыл коробочку и отнёс её в сарай, к прочим брускам и доскам. Спрятав оригинал в недра чемодана, он упал на кровать и расслабился: шалость удалась.

Глава 15. Мизинцы

А следующее полнолуние неумолимо надвигалось.

На нервной почве Сириус проверил все решётки в подвале раз восемьдесят. Ещё он предупредил всех, кто мог бы наведаться именно в этот вечер, что устраивает большую травлю пикси, так что лучше в дом не соваться. Некоторое время он размышлял, не наложить ли на дом заклятье непроникновения — благо всеми необходимыми составляющими этого заклятья имение было заговорено ещё в незапамятные времена, так что Сириусу оставалось всего-то пару слов сказать... Но потом он решил, что это будет чересчур эгоистично — отказывать в укрытии ребятам из Ордена, только чтобы скрыть свои проблемы. А что если на кого-нибудь нападут, и надо будет прятаться?..

Сириус пошёл проверять подвал в восемьдесят первый раз. За окнами уже вечерело, розовато-пыльный закат над Лондоном, как растоптанное на асфальте пирожное...

Цепочку метафор прервал стук в дверь.

Сириус похолодел. Гарри? Рем? Дамблдор? Что хуже? Он же всех предупредил... Он ведь просил не приходить!

Как ему хотелось запустить руки в волосы и застонать — пожалеть себя, обругать себя за идиотскую несвоевременную злобу... Только у Сириуса Блэка может получиться спасти человека из желания ему напакостить, правда... Но он даже пошевелиться не мог. Казалось бы, кому как не ему знать, на что похоже отчаянье. Однако оно, видимо, каждый раз — как впервые...

Стук повторился.

— Блэк, открывай, до луны ещё три часа! — донёсся из-за двери раздражённый голос... Снейпа!

Сириус мгновенно обмяк и шумно выдохнул, только теперь заметив, что всё это время его лёгкие бездействовали. Он кинулся к двери, на мгновение замерев, чтобы стереть с лица радость и облегчение — и открыл.

— Какого тебе Мерлина тут занадобилось сегодня?! — рявкнул он.

Снейп, нисколько не смутившись (можно подумать, он ждал какой-нибудь другой реакции, ха!) перешагнул порог и прикрыл за собой дверь. Потом извлёк из недр дорожного плаща склянку с до боли знакомым зельем. Поднял повыше и помотал ею перед носом Блэка.

Сириус в растерянности переводил глаза с бутылочки на Снейпа и обратно.

— Ты и меня теперь... снабжать будешь? — выдавил он наконец.

— Если уж Люпин в одиночку так хорошо справляется, то вдвоём вы весь Орден за лето уделаете, — бросил Снейп, изо всех сил стараясь показать, насколько ему глубоко наплевать на всё и вся. — Ты заберёшь у меня свою отраву, или, по-твоему, я так и буду тут до восхода луны стоять с протянутой рукой?!

Сириус подавил рефлекс ответить, что отрава-то как раз Снейпова, отвёл глаза и выхватил склянку.

— Только попробуй расколотить, — процедил зельевар.

— Хм... кхм... с-спасибо, — выговорил наконец Сириус.

— Не обольщай себя надеждой, что я забочусь о тебе, — равнодушно парировал Снейп и занялся расстёгиванием плаща.

Сириус попятился, не совсем понимая, что происходит. Снейп повернулся к нему спиной — лицом к вешалке — и принялся объяснять (самым мерзким голосом, на какой был способен).

— Ты выпьешь зелье через два часа. Иначе оно перестанет действовать до захода луны. И я собираюсь проследить, чтобы ты действительно его выпил. Эта, казалось бы, элементарная процедура почему-то всегда связана с непреодолимыми трудностями, — Снейп зыркнул на растерянного Блэка через плечо, — по крайней мере, у Люпина. И что-то мне подсказывает, что ты не окажешься пунктуальнее.

Он повесил-таки свой плащ, раз пять поправив его на вешалке, чтобы он — не дай бог — не касался одежды Сириуса, развернулся и двинулся в сторону гостиной, явно намереваясь пройти прямо сквозь Блэка, как будто тот был всего лишь неприятным наваждением.

— А... зачем было так рано приходить? — подало признак жизни наваждение. Снейп поморщился:

— Я ожидал, что придётся ломать баррикады.

Блэк нервно хихикнул, шмыгнул носом, а потом — не успел Снейп ничего предпринять, — сложился пополам в приступе истерического хохота.

Зельевар с отвращением выхватил у него обратно драгоценную бутылочку и убрал в ближайший сервант. Запаса у него не было: вторая половина котла пошла Люпину, а варить существенно больше... и времени много уйдёт, и вдруг Дамблдор заметит? Ещё не хватало, чтобы директор заподозрил за своим доверенным лицом тайную связь с неким вервольфом. Можно было, конечно, отмазаться Тёмным Лордом, но... господи, сколько геморроя на пустом месте!

Пустое место по имени Блэк тем временем снова начало напоминать живого человека, а не "мешок со смехом", и, всё ещё мерзко хихикая, отправилось к бару. Его самообладания хватило даже на то, чтобы неуклюжим и грубым вопросом поинтересоваться у Снейпа, что тот предпочитает.

— Кофе, — мрачно ответил профессор, увеличивая на столе стопку журналов. Оба его начальника с равной степенью настойчивости требовали, чтобы он был в курсе всех свежих событий в теории и практике зельеварения. Хотя он плохо помнил, когда последний раз ему приходилось применять свои знания по назначению. Жаль, журналов по теории и практике легилименции не бывает, хоть польза была бы...

Два часа проползли в атмосфере молчаливого игнорирования. Каждый читал и поглощал своё, не поднимая головы, так что шеи у обоих затекли до онемения.

В конце концов Снейп решил, что момент настал, вынул из серванта бутылку и снова сунул её Блэку. Тот молча, не поднимая глаз, открыл и выпил. Снейп забрал пустую склянку и направился в прихожую, попутно бросив взгляд в окно. И замер.

Сириус, крам глаза заметив неуместное шевеление, поднял голову. Снейп стоял, заворожённо глядя в серую хмарь за окном. Впрочем, не такую уж серую, как Сириус рассмотрел, приблизившись. На площади никого не было.

— Ты чего? — поинтересовался он у замершего Снейпа.

— У нас гости. Посмотри на тень от фонаря.

Сириус посмотрел. Форма тени сильно отличалась от прямой линии, а в сторону дома отчётливо торчала рука с волшебной палочкой. Не долго думая, Сириус выхватил палочку, приоткрыл окно и пульнул Петрификусом туда, где должен был стоять невидимый человек. Он стал видимым и упал. Но в ту же секунду площадь окрасилась разноцветыми заклинаниями, осветившими чёрные тени с белыми лицами, почти светящимися в серебристых сумерках. Снейп и Блэк синхронно выругались и замолчали, таращась в окно.

— Если аппарировать прямо с крыльца, они тебя не увидят, — подал голос Блэк.

— Это если с ними нету Беллы, — без выражения ответил Снейп. — Она провела ритуал на крови и теперь может видеть очертания дома...

— ЧТО?! — Сириус аж подпрыгнул. — И ТЫ МОЛЧАЛ?!!

— Я сказал Дамблдору, — обернулся Снейп с каким-то странным выражением на лице: обе брови подняты, губы растянуты в строго горизонтальную линию. То ли недо-улыбка, то ли удивление, то ли маска превосходства...

— Вр... — Сириус оборвал себя посреди вопля. "Гарри — не драться — зелье — Гарри -..." — Он бы сказал мне!

— Я уже давно зарёкся предполагать, что сделает и чего не сделает наш дорогой директор, — вымолвил Снейп, которого сильно позабавила Блэкова попытка сдержаться. — Я ему сказал об этом ещё два месяца назад, когда он был в бегах. Можешь на досуге поинтересоваться, как так получилось, что у главы Ордена были дела поважнее, чем оповещать тебя о чём-то столь очевидном. Если бы ты немного получше соображал, Блэк, ты бы ждал, что Белла это сделает с минуты на минуту.

Сириус скрипнул зубами:

— Я бы посмотрел, как ты бы стал соображать после дюжины лет в Азкабане, — и тут же сменил тему: — Ты не можешь переместиться порт-ключом, как в прошлый раз?

— Нет, не могу, — с нажимом сказал Снейп. — Он был одноразовый, а у меня не было возможности зачаровать его заново. Он, вообще-то, и был рассчитан именно на такой случай... И не говори при мне слова "камин"! Если уж они в открытую топчутся под окнами, значит, и о камине уже позаботились.

— С... э-э... а почему они тебя... с собой не позвали?

Снейп только молча скривил губы, продолжая смотреть в окно. То ли он сам не знал, то ли, наоборот, знал...

— Так, ну ладно, — Сириус пересёк комнату по диагонали, чтобы хоть создать видимость деятельности. — В дом-то они ни при каком раскладе попасть не могут. Так что если у тебя нет срочных дел...

— У меня нет срочных дел, но если Тёмный Лорд вот прямо сейчас меня вызовет, то мне придётся-таки выйти на твоё долбаное крыльцо!

Сириус поднял руки, как будто взывая к некой высшей силе, и беспомощно их уронил.

— Ну, значит, я их отвлеку!

— Блэк, ты не просто идиот, ты ещё и псих.

— Ну а что, млять, ты предлагаешь, такой умный?!

Снейп сел на ближайший стул.

— В принципе, ничего кошмарного не произойдёт, если даже меня и увидят, — начал он говорить скорее сам с собой, чем с Блэком. — Раскрыть местоположение штаб-квартиры я всё равно не мог, и Лорд об этом знает. Появляться здесь периодически с его точки зрения — тоже не преступление, а вовсе даже часть моих обязанностей. Теперь — никто не знал, что я собирался сюда сегодня. Я уверен, что никто не мог догадаться. Значит, то, что мы имеем под окнами — не попытка Лорда подловить меня на измене. Так что, видимо, он просто приказал истреблять всех, кто выходит. Но тогда почему я ничего не знаю? Или — что вероятнее — Лорд тут вообще ни при чём, просто у Беллы очередной приступ самодеятельности.

— И что тогда? — подал голос Сириус. — Ты должен будешь на неё донести?

— Переживаешь за сестричку? — вскинулся Снейп.

— Ага, как бы живой не ушла! — парировал Блэк. Снейп перевёл дыхание.

— Я донесу на неё, как только выберусь отсюда, это не вопрос.

— Ну? А чего тебе тогда бояться, если она знает, что ей влетит и...

— Того, что Белла решила под благовидным предлогом устроить мне тёмную, после которой я разве что в спиритическом сеансе смогу на неё донести!

— А... — скорее икнул, чем сказал Сириус. — Вы... э... не дружите?

— НЕТ, мать твою, ХАРАКТЕРАМИ НЕ СОШЛИСЬ!!! — взвился Снейп. — Твоё чувство юмора, Блэк, оставляет желать много, МНОГО лучшего!

Сириус слегка попятился и поднял ладони в защитном жесте:

— Я не пытался шутить... Я просто понятия не имею, в каких вы там между собой отношениях и...

— В очень простых: чтобы убить кого-то из своих, надо дождаться, пока он будет в немилости у Тёмного Лорда, иначе можно получить больнее, чем обычно! Если бы у Беллы был хоть малейший шанс убить меня и остаться в живых, она бы уже давно так и сделала. К счастью, я всё ещё полезнее, чем она.

Сириус закусил губу. Его недавние размышления о собственной полезности Ордену вспыхнули в диком контрасте. Как ни странно, от слов Снейпа стало как-то легче дышать. У Снейпа, видать, стремление выслуживаться переносится и на Орден, то-то он столько и пашет... Небось уже не отличает, где кто... Господи, да как же это в одной голове может уложиться?!

— А ты?.. — сказал Блэк.

— Что "а я"? — Снейп просверлил его взглядом. С последней фразой вопрос ну никак не вязался.

— Ну... если б у тебя была возможность убить Беллу безнаказанно, то...

— У меня уже много раз была такая возможность. Мне напомнить тебе, на чьей я стороне?

— Все уверяют, что на нашей, — Сириус облизнул губы.

— Вот именно.

— Что "вот именно"? Белла-то на ихней! Почему же ты до сих пор её не пришил, если у тебя была такая возможность?

Снейп пару раз моргнул, потом притворно рассмеялся:

— Подумать только, Сириус Блэк подбивает меня стать убийцей! Интересно, что по этому поводу скажет твой крестник?

— Стать? Только не надо мне рассказывать, что у тебя до сих пор руки чистые! Дамблдор же говорил, что вытащил тебя чуть не с порога Азкабана... — Сириус умолк, следя за выражением лица собеседника. Снейп неотрывно смотрел на свои ладони, которые он медитативно сжимал в кулаки и разворачивал обратно.

— Ты будешь первым, Блэк, — наконец тихо произнёс он.

Сириус почувствовал, как по его телу пробежала волна дрожи — не от страха за свою жизнь, конечно. Вообще, непонятно отчего.

— Так ты... правда никого никогда не убивал? — осторожно переспросил Блэк.

Снейп поднял на него какой-то очень странный взгляд.

— Технически — нет. То, что я передал Тёмному Лорду пророчество, точнее, половину его, — можешь расценивать, как хочешь.

Он встал и направился куда-то вглубь дома, но Сириус этого даже не заметил, неподвижно глядя в пространство.

Пространство отвечало ему взаимностью. Впрочем, Сириус был слишком поглощён своими мыслями, чтобы это заметить. Даже не мыслями, а так, обрывками. Ошмётки слов, огрызки значений... Полная каша в голове. Туда выпотрошили подушку, предварительно нашинковав каждое пёрышко. Предлагается собрать мозаику, именуемую "картина мира". А она, зараза, с каждым поставленным на место кусочком, даёт всё больше трещин. Оказывается, так легко игнорировать Дамблдора, когда он говорит, что "Северус раскаялся в своих проступках"... А теперь попробуй проигнорируй самого "Северуса".

Окружающий мир смотрел в упор на растерянного и несчастного Сириуса своим одиноким бледно-жёлтым глазом. Сириус робко поднял голову и с вымученной бравадой встретил взгляд мира. А потом вскочил и кинулся осматривать себя со всех сторон, потому что луна-то взошла, взошла, сволочь, взошла! А он не волк-неволк-неволк!!!

Произнеся последнюю фразу, Снейп прикусил язык. Ещё не хватало откровенничать перед Блэком. Но это был такой шок... Ему и в голову не приходило, что про него думают... Интересно, сколько ещё человек в Ордене думают так же? И Дамблдор не знал? И он не прояснил ситуацию? Пусть все думают, что Снейп — убийца, если он настолько туп, что не замечает этого? Или настолько беспомощен, что не может доказать обратное? И что теперь — встать на собрании Ордена и заорать "я никого не убивал!!"? Господи, как это по-поттеровски...

Кстати.

А что дорогой Золотой Мальчик думает по этому поводу? Наверняка ведь то же, что и Блэк... Они одного поля ягоды, как ни крути. Вот до Поттера и надо донести, как дела обстоят на самом деле. А уж он-то расстарается при ближайшей возможности. Именно что встанет и заорёт. И с ним-то никто не поспорит. Он же так хорошо отличает "правильное" от "неправильного"...

Чтобы избежать назойливого общества ошеломлённого Блэка — и смирившись с тем, что сегодня ночевать придётся здесь, Северус пошёл присмотреть себе какую-нибудь комнату, наименее отмеченную присутствием хозяина дома. Местный домовый эльф был от гостя не в восторге, но простые команды выполнял, так что организовать ночлег удалось без участия Блэка. С тяжёлым вздохом Северус погрузился в горячую пенистую ванну — кажется, первый раз за эту неделю. Хоть какая-то польза от всей этой бодяги, выкроилось свободное время на помыться и — о мечты, мечты! — выспаться.

Однако стоило ему расслабиться и начать сооружать из пены шаткие сверкающие башенки, как дверь беспардонно распахнулась, впуская одичавшего Блэка с лоханкообразными глазами. Снейпу захотелось сказать сразу столько всего, что в результате он издал только какое-то сдавленное гортанное мычание, переходящее в рёв. Однако Блэку, по всей видимости, было наплевать, где и с кем он находится.

— ЧТО ТЫ ДОБАВИЛ В СВОЁ ЗЕЛЬЕ?!!

— Мххыыыы???

— ЛУНА УЖЕ ВЗОШЛА!!! Я НЕ ПРЕВРАТИЛСЯ! ЧТО ТЫ ТУДА ДОБАВИЛ?!!!

— Кх-кха-кхе, ничего! Проваливай отсюда!

— Тогда почему я не превратился?!!

— Почём я знаю?!! Катись из моей ванной!!!

— Это моя ванная!

— БЛЭК, ТЫ СОВСЕМ СГРЕБАНУЛСЯ?!! Вали отсюда, я ничего не изменял в составе зелья, если ты не превратился, значит, Люпин надел на зубы презервативы, Я-ТУТ-НИ-ПРИ-ЧЁМ!!!!!

— Люпин? — Сириус моргнул.

— Нет, млять, Дамблдор! Кто, по-твоему, тебя пожевал — Грейбек?! В твоём-то собственном доме, в штаб-квартире Ордена!

— Я не знаю, кто, но это был не Люпин, — твёрдо сказал Сириус. — Его волчью форму я прекрасно знаю, и это совершенно железно был не он.

— Так. В Ордене есть ещё оборотни?

— Не знаю.

— Очевидно, да.

— Не очевидно... — протянул Сириус. — Я же не превратился... Может, это был не оборотень?..

— А просто волк, ага. В штаб-квартире Ордена. Самое то объяснение.

— Может, ещё кто-то из Ордена — скрытый анимаг?..

— И покусал тебя для смеха. Очень в твоём стиле предположение, не находишь?

— Ну так предположи что-нибудь сам! Ты там был, ты всё видел. Как может быть, чтобы я не превратился?!

— Поня... — начал Снейп и умолк. — Ты... слышал что-нибудь о старшем сыне Уизли?

— В смысле?

— Ну, что он пропал?

— ЧТО?!!

— Ясно, не слышал. В общем, там... нашли его одежду где-то посреди леса. И палочку. Люпин сказал, что кровью не пахнет, зато пахнет волками и транквилизаторами.

— Ты думаешь, это был он?

— Возможно. Если его опоили и превратили в волка... Логично, что он бы попытался проникнуть сюда. И, скажем, принял тебя за кого-то ещё... Вряд ли он хорошо соображал в таком раскладе.

— М-да, — Сириус всё ещё выглядел озадаченным, но сквозь тревогу уже ясно проступало облегчение. Приятно всё-таки узнать, что ты не оборотень... — Но кто бы стал такое с ним делать?

— О, я могу назвать имен пятнадцать, — скривился Снейп. — Из чистого экспериментаторства, или — если они знали, что он в Ордене, — чтобы напугать нас всех... Это я выясню, — в его голосе появилась чётко различимая мстительность. — А теперь проваливай. Из. Моей. Ванной.

Сириус, который, кажется, только что понял, в каком положении застал Снейпа, прыснул и схватился за стенку. Нет, такой случай упускать нельзя... Снейп — и в ванне! Жаль, колдоаппарата под рукой нет... Но уж как-то отметить это знаменательное событие надо! Сириус ухватил ближайший пузырёк с шампунем и резко сдавил, направив горлышком Снейпу в голову. Тот вместо того, чтоб увернуться, начал что-то говорить, так что в результате огрёб полные глаза и рот шампуня, что не добавило ему хорошего настроения, а Блэку — плохого. Сквозь смех и слёзы Сириус извлёк палочку и, махнув ею в сторону Снейпа, выдавил:

— Джонсонус!

Пока Снейп верещал, чтобы в него не швырялись неизвестными науке заклинаниями, шампунь чудесным образом исчез с его лица, щипать глаза перестало, и даже горечь во рту сменилась сладостью.

— Оно безобидное, — сквозь смех прохрипел Блэк. — Его Лили придумала... ой, не могу... для Гарри!

На этом он всё-таки выполз из ванной и захлопнул за собой дверь.

Слегка проржавшись, Сириус пошёл к себе и тоже полез мыться — хоть немного прийти в себя. Слишком много всего произошло. Потрясающе, как у человека настроение может меняться с отметки "хуже некуда" до отметки "лучше некуда" в считанные минуты. Переварить всё, что он только что узнал, представлялось невозможным, так что, выбравшись из душа, Сириус поплёлся на кухню, чтоб переварить хоть что-нибудь. На полдороге он подумал, что Снейп тоже вряд ли откажется от ужина, хотя он никогда в этом доме ничего не ел. Можно подумать, загробное царство... Ну, в некотором смысле.

Сириус немного поколебался, готовить ли самому или приставить Кричера. Кричер, конечно, в принципе, может готовить много лучше, чем он сам, но за ним нужно тщательно следить, поскольку мерзкой твари доставляет невероятное удовольствие подложить хозяину в тарелку что-нибудь тухлое. Впрочем, к Снейпу Кричер, кажется, относился чуть лучше, чем к Сириусу, так что можно было рискнуть. Авось хороший ужин позволит загладить весь этот идиотизм с визитом в ванную и неудержимым хохотом.

Однако ужин был готов, а Снейп всё не появлялся.

"Не утонул он там с перепугу?"

Сириус снова поднялся на второй этаж, подумал и перекинулся в собаку — чтобы меньше смущать несчастного Снивеллуса, если что.

Из-за двери доносился шум душа и ещё какие-то звуки.

"Вроде живой", — подумал Сириус и собрался снова пойти вниз. Звуки ему, однако, не понравились. Больше всего это было похоже на смех, но, во-первых, он никогда не слышал, чтобы Снейп смеялся кроме как делано, во-вторых, их последний обмен репликами не располагал к полуторачасовой смеховой истерике. Даже сам Сириус уже давно успокоился. Нет, тут что-то было не так. И, пожалуй, истерика — ключевое слово.

Сириус улёгся в коридоре перед дверью в спальню, положил голову на лапы и нахмурился.

Сказано сегодня было много. И много лишнего. Но такого, чтобы довести — Снейпа — до истерики? Хм. Вряд ли его гордость была так задета тем, что на него применили заклинание, созданное Лили для Гарри. То есть, это, наверно, было унизительно, но уж к унижениям-то Снейп бы мог привыкнуть...

Что же тогда? Вряд ли ему жаль, что Сириус — не оборотень. И вряд ли ему жаль Билла Уизли — Снейп не особо жалует рыжее семейство.

Все эти разговоры про то, убийца он или нет... И странный намёк на раскаянье... Неужели он винит себя в смерти Лили и Джеймса? Но он ведь всегда ненавидил Джеймса и — ...

Шум воды прекратился, хлопнула дверь. Сириус обернулся человеком, быстро постучал, крикнул "Ужин в кухне!" и чуть не бегом кинулся прочь.

Снейп спустился в кухню в десяти слоях одежды (было бы в шкафу больше, он бы и их надел), выражая всем своим видом высокомерную неприступность. Вид немного портили покрасневшие глаза, которые он время от времени тёр, бормоча что-то про безруких идиотов, портящих даже самые безобидные заклинания. Если не считать этого, ужин прошёл в молчании.

Сириус справился первым и сидел, теребя салфетку и покусывая губу. Спросить — не спросить? В конце концов он дождался, пока Снейп не будет ничего держать, жевать и глотать, зажмурился и спросил:

— Ты любил её?

Снейп замер и съёжился.

— Кого? — неубедительно переспросил он.

— Лили, — выдохнул Блэк.

— С чего ты взял, — не спросил Снейп.

Сириус промолчал. Пересказывать Снейпу его собственную реакцию на те или иные слова... драки не миновать. Но оставлять это висеть в воздухе было ещё хуже. Сириус набрал в себя побольше воздуху, снова зажмурился и пошёл ва-банк:

— Я любил.

Снейп помедлил.

— Я не понимаю, Блэк, какое отношение имеет...

— Всякое! Тот случай... Та история с Ремом... Я... Я не пытался пошутить. Я не настолько тупой и не настолько безответственный, всё хуже. Я-пытался-тебя-убить-из-ревности, — скороговоркой закончил он.

С трудом разлепив веки (удивительно, как их не свело), он увидел, что Снейп смотрит прямо на него огромными круглыми глазами с белками, порозовевшими — Сириус был уже уверен — от слёз.

— Это... — хрипло выговорил Снейп наконец, — звучит осмысленнее, чем попытка пошутить. Но ты был совсем идиотом, если считал, что я... представляю опасность... в этом смысле.

— О неееет, — утробным голосом протянул Сириус. — Потом, когда она вышла за Джеймса... я никак не мог этого понять. У тебя всегда были самые хорошие шансы из нас троих. Джеймс... он полюбил её, — Сириус кивнул для убедительности, — но потом, после школы. Сначала он приставал к ней, только чтобы тебе досадить.

Снейп поджал губы, потом как будто что-то вспомнил, вскинулся:

— И тебе?

— Хм? Нет, он не знал. Я не говорил. Мне тогда казалось, что влюбляться унизительно. А притворяться, как он, я не мог... не с ней, во всяком случае.

Сириус потёр лицо ладонями.

— Ладно, теперь это уже не важно. Зато я хоть понял, почему ты так не любишь Гарри.

— И почему же, по-твоему? — ядовитым голосом осведомился Снейп.

— Ну... он... это должен был быть твой ребёнок. Я даже представить себе не могу, каково это...

— Судя по твоим собственным словам, ты должен хорошо себе это представлять.

— Нет! Для меня-то Джеймс всегда был лучшим другом! Я ни за что бы не довёл до того, чтобы мы поссорились из-за девушки. У него в любом случае было больше прав на неё...

— ПРАВ?!!

— Ну, так я себя убеждал. У него был собственный дом, все деньги в его распоряжении, никаких безумных родственников, с незапамятных времён практикующих тёмную магию... К тому же я в любом случае не собирался жениться так рано.

Сириус немного помолчал, потом перевёл тему:

— Ты ведь из-за неё на нашу сторону перешёл?

Снейп помедлил, пристально изучая узор на ручке вилки.

— Дамблдор обещал спасти её, если я буду на него шпионить.

Сириус мучительно скривился, прокусил обе губы и смачно выругался.

— А потом... сейчас? — спросил он наконец.

— А потом мне уже было всё равно, на кого и зачем работать. Дамблдор подбросил идею, что в память о ней, — Снейп удачно сымитировал интонации директора, — я должен заботиться о её сыне.

— Он мудак.

— Сын?

— Дамблдор.

— Да.

Сириус нервно рассмеялся, спрятав лицо в ладонях.

— Гарри знает?

— Что Дамблдор мудак? Да, уже два месяца.

— Нет, про... тебя.

— Нет. И не вздумай.

— Он не будет тебя этим дразнить, он не т...

— Значит, он будет меня жалеть, спасибо, обойдусь!

— А если он не знает, почему он вдруг взялся за тебя вступаться?

Снейп смерил собеседника презрительно-недоверчивым взглядом:

— Переживает стресс от разочарования в уважаемом мудаке.

— Что он-то не поделил с Дамблдором?

Снейп только отмахнулся.

Сириус отлепился от стула и налил им обоим Огневиски. Не сговариваясь, они осушили свои стаканы в один присест.

За окном начинало светать. Сириус для проверки выпустил патронуса, но ничего не произошло. Вероятно, фигуры в плащах ушли не солоно хлебавши. На душе было тошнотно.

— На самом деле, — начал Сириус, обращаясь к оконной раме, — на самом деле, это смешно. Я... Мы с Джеймсом пальцем не пошевелили. Мы ничего не сделали. Нам всё казалось, что мы такие крутые, по умолчанию. Что можно ничего не добиваться. Что мимо нас всё равно не пронесут... А ты... всё это время... столько всего... ну. Ну. Ну ты больше её заслуживаешь. Чем мы. Чем все. Чем вообще возможно.

— Блэк, заткнись и иди спать, — раздался сзади неровный голос. И Сириус послушно вышел из кухни, не оглядываясь, потому что боялся увидеть что-нибудь несовместимое с реальностью. И слишком подлинное.

Глава 16. Наш пострел везде поспел

Сказать, что тётя Петуния рвала и метала — ничего не сказать. Даже Дадли, встрявший было в скандал, не получил своей порции материнской заботы, а вовсе был отправлен на кухню протирать пыль (поскольку всю посуду уже перемыл Гарри). В таком раскладе страшно было подумать, что же ожидало самого Гарри. Хотя он тут, вроде как, и ни при чём, действовал по указанию дяди Вернона... Но кто знает этих Дурслей?

Гарри знал. Гарри знал их достаточно хорошо, чтобы сообразить, чем для него всё это обернётся. Стоило ему, с великим трудом пробившись сквозь вопли тёти Петунии, заикнуться, что ступеньку велел починить дядя, как его тут же обвинили в клевете, вранье и ещё двадцати двух грехах.

— Ты меня будешь втягивать в свои идиотские забавы, мальчишка?! — не моргнув глазом ревел дядя Вернон. — Ты думаешь, я позволю сесть мне на шею?!!

Гарри обречённо вздохнул. И чего он ждал?

Однако словарный запас дяди Вернона начал показывать дно, так что глава семейства уже принялся трясущимися от ярости руками расстёгивать ремень. Надо было искать выход.

Вообще-то как раз сейчас не помешало бы появление Джоу в облике Хмури, но заранее они на такой случай не договорились, а на расстоянии передать команду Гарри не мог. Если же Джоу появится здесь в собственном облике, это не произведёт необходимого эффекта, тем более, что у него нету палочки. Хотя, может, и хорошо, что нету: только ещё одной телеги из Министерства Гарри для счастья не хватало. Кстати, большой вопрос, нету ли каких-нибудь особых санкций за аппарацию прямо магглам под нос. В общем, Джоу отменялся. Зато ремень был неотвратим.

Дамблдор довольно резво шёл по коридору в сторону главного входа. Скорость, с которой он двигался, скорее подобала бегу, чем размеренному шагу благообразного старца. Но Дамблдор — он на то и Дамблдор, что вокруг него всё вертится. Вот и сейчас он как бы неторопливо шествовал вдоль молниеносно проносящихся мимо портретов.

Уже в дверях директор наконец нагнал свою любимую жертву — Снейпа, конечно.

— Северус! Как хорошо, что ты ещё здесь!

Снейп передёрнул плечами, ясно выражая, что ничего хорошего в этом нет.

— Если я правильно помню, — ничуть не смутившись продолжил директор, — ты сегодня собирался в Кент, не так ли?

— Вы правильно помните, — сухо ответил Снейп, выходя из замка и устремляясь в сторону Хогсмида. Директор неторопливо зашагал рядом.

— Северус, послушай, раз уж ты всё равно будешь в южных краях, ты не заглянешь в Суррей?

Северус поджал губы: ничего хорошего от графства Суррей ждать не приходилось.

— Зачем?

— Боюсь, Петуния начала забываться... Я был бы очень тебе признателен, если бы ты ей напомнил о том, какая ответственность лежит на её плечах, если тебя это не очень затруднит.

— Вы прекрасно знаете, директор, что меня это очень затруднит.

— Какая жалость, Северус, — печально склонил голову Дамблдор. — Наши друзья из Ордена пытались её вразумить, но, по всей видимости, у них ничего не вышло. Я подумал, возможно, тебя она послушает, по старой памяти...

Снейп подавил в зародыше лёгкую гордость за то, что его считают более действенной силой, чем весь Орден вместе взятый. Это было не комплиментом, а очень грустной правдой. К тому же Дамблдор, как всегда, ловил на живца.

— С вашим Поттером никакие увещевания не помогут, — отмахнулся Снейп.

— Не пойми меня неправильно, Северус, — Дамблдор сцепил руки за спиной и немного опустил голову, эдакий античный мыслитель на прогулке. — Я прекрасно понимаю, как тяжело должно быть Петунии — постоянно видеть перед собой живое напоминание о чужих преимуществах, о покойной сестре... Но, Северус, а что если мальчик, не выдержав дурного обращения, уйдёт из дома? Ты же знаешь, он импульсивен...

— Если он уйдёт из дома, он заявится или к Блэку, или к Уизли, или сюда. Большой выбор. Совершенно не о чем беспокоиться.

— Но чары, Северус, чары! И что если с ним что-то случится по дороге?

К тому моменту, когда они вышли за пределы Хогвартса, Снейп уже не сопротивлялся. В принципе, за столько лет можно было бы и привыкнуть, что спорить с директором бесполезно. Но Дамблдор — нет бы ясно сказать "пойди и сделай". Так нет же! Обязательно снять с себя ответственность за решение. Сплошные "ты не мог бы", "тебя не очень затруднит", "не будет ли тебе в тягость"... И зачем столько времени трепать людям нервы надеждой, что есть возможность отказаться, когда он всё решил ещё в позапрошлом году?!

Поскольку дядя Вернон своей необъятной тушей перекрывал лестницу, а тётя Петуния угрюмо застыла у входной двери, Гарри ничего не оставалось, как искать убежища в своём старом шкафу под лестницей. Но на полпути его настиг дядин ремень, и пряжка так удачно пришлась по сочленению коленки, что ноги подкосились, и Гарри загремел в шкаф, не успев закрыть за собой дверцы. Впрочем, это всё равно едва ли помогло бы. Оставалось только отвернуться к стенке, чтобы хоть очки уберечь. Остваться на всё лето полуслепым в его планы не входило, это уж точно.

— Какая живописная картина, — послышался внезапно от двери знакомый неприятный голос. Вторая половина фразы потонула в визге тёти Петунии. Гарри резво выкатился из шкафа. Дядя Вернон теперь стоял к нему спиной, тяжело дыша и угрожающе пондяв ремень. Место между его воротником и волосами (в данном случае, шеей это назвать было нельзя) приобрело пунцовый оттенок.

Петуния выдохлась и теперь коротко взвизгивала, шумно вдыхая в перерывах. На звуки этой морзянки из кухни высунулся Дадли и, завидев человека в мантии, тоже завопил.

Человек в мантии между тем закрыл за собой дверь и сложил руки на груди с хозяйским видом. Гарри, не отрывая глаз от гостя, осторожно поднялся на одну ногу — вторая всё ещё отказывалась служить подпоркой.

— Ты кто такой?! — прогремел дядя Вернон, обретя наконец дар речи.

— Петуния, может быть, представишь нас?.. — процедил пришелец.

Глаза у Петунии стали такого же размера, как у Добби, и она подавилась очередным воплем.

— СНЕЙП?!!

— Кто. Это. ТАКОЙ?!! — прогромыхал дядя Вернон, на сей раз обращаясь к жене.

— Это... ну... бывший... ну, моей сестры... гуляла она с ним! — с трудом объяснила Петуния и покачнулась, как будто намереваясь немедленно упасть в обморок.

Гарри возвёл очи горе. Хорошо, что для него отношения его матери и Снейпа не новость, ещё не хватало ему сейчас получить по голове тем же пыльным мешком, которым он получил, когда увидел *сердечко*.

Снейпа меж тем перекосило почти так же жестоко, как когда Гарри сунулся в его Думосбор. Он что-то прошипел Петунии, потом извлёк палочку и жестом указал Вернону на дверь кухни. Дурсли неохотно, рыча и плюясь бессмысленными угрозами, покинули помещение.

Снейп убрал палочку и выпрямился.

— Поттер. Где твоя комната?

— На втором этаже.

Снейп слегка кивнул головой, намекая, что разговор продолжится там.

Гарри неохотно похромал впереди, чувствуя, как профессор буравит взглядом его пострадавшую от ремня спину.

— Что ты натворил? — безразлично спросил Снейп, закрывая за собой дверь комнаты и даже не пытаясь осмотреться в поисках сидячего места. Гарри на всякий случай тоже остался стоять. На одной ноге.

— Починил ступеньку, — развёл он руками, понимая, как глупо это звучит.

Снейп прожёг его взглядом.

— Зная тебя, Поттер, я догадываюсь, что ты умудришься даже теоретически полезное действие превратить в преступление против человечества, но я бы не отказался выслушать подробности.

Гарри с трудом удержался, чтобы не помотать головой — Снейп, со всеми его манерами и формулировками — и вдруг на Привет Драйв, прямо в Гарриной собственной комнате! Большего бреда даже Вольдеморт наслать не может.

— Дядя Вернон сказал мне починить ступеньку, которая скрипела, — начал он, стараясь говорить внятно и последовательно. — Тёти Петунии не было дома. Я починил. Пришла тётя Петуния и начала на меня орать. Я сказал, что это дядя Вернон мне велел, а он сделал вид, что он тут ни при чём, что я вру и клевещу на него... Ну а дальше вы видели.

Снейп поднял брови:

— Сердцу Петунии был так дорог скрип ступеньки?

Гарри пожал плечами, однако Снейпа это не убедило. И то сказать, странная ситуация.

Кстати, Снейп может знать, что такое этот шарик.

И отобрать его может.

Гарри понял, что его колебания ясно отражались у него на лице, так что решил не испытывать судьбу, а воспользоваться этим случаем, чтобы подтвердить странную сделку, которую он заключил с зельеваром.

— М-м... профессор, — осторожно начал он. Снейп вздрогнул, как будто до сих пор не замечал присутствия собеседника.

— Что ещё?

— Там, в ступеньке, был спрятан предмет... Я думаю, тётя Петуния его туда спрятала. Но она не знает, что я его нашёл...

— Какой предмет? — устало перебил его Снейп.

Гарри молча открыл чемодан и показал профессору свою находку.

Снейп выглядел слегка удивлённым, но, к счастью, не выказал намерения немедленно забрать странный шарик, да и вообще к нему прикасаться.

— Профессор? Вы не знаете, что бы это могло быть?

— Похоже на Напоминальник, — криво усмехнулся Снейп.

— Я просто подумал, раз тётя Петуния так разозлилась, может, эта штука принадлежала маме...

Снейп поджал губы.

— Тогда это вряд ли Напоминальник, — он окинул Поттера оценивающим взглядом. С одной стороны, оставлять мальчишку наедине с неизвестным артефактом опасно, с другой — Поттер совершенно неожиданно по собственной воле поделился своим секретом... А если он думает, что эта штуковина принадлежала Лили, то вряд ли охотно с ней расстанется. И если сейчас отобрать у него безобидный шарик, невесть сколько лет провалявшийся под лестницей, то в следующий раз мальчишка будет молчать о своих находках, как убитый. Будь неладен Дамблдор, почему было не послать сюда Блэка, а?

— Я не знаю, что это, — наконец сказал Снейп. — Так что лучше убери подальше и без нужды не трогай, пока не выяснишь, как оно работает.

— Хорошо, профессор, — Гарри покладисто убрал шарик обратно на дно чемодана. Вопрос вертелся у него на языке, но, но, но... не удержался: — Так вы говорите, не видели этого у моей матери?

Снейп, всё ещё поглощённый какими-то своими мыслями, к счастью, не заметил подтекста вопроса.

— У твоей — нет. У своей видел, но... — внезапно он как будто очнулся, — но это тебя не касается!

— Да, сэр! — быстро ответил Гарри, поражаясь, до чего Снейп сегодня покладистый. Не случилось ли чего, в самом деле?

Снейп, видимо, тоже поразился сам себе, встал и, не прощаясь, вышел из комнаты. Судя по времени, которое у него ушло на то, чтобы хлопнуть входной дверью, он ещё завернул в кухню на пару слов с Дурслями.

Глава 17. Не вечность, но постоянство

Северус тщательно и аккуратно затачивал перья. Одно за другим. Все, какие нашёл в классе, в кабинете и прочих подвластных ему помещениях. Однообразная мелкая работа, как правило, способствует разным полезным нервным процессам вроде мышления и успокоения. "Теперь ещё и Блэка удалось настроить против Дамблдора. На пустом месте, в общем-то. Я ведь даже не сказал ему ничего нового. Дамблдор так и останется с тем, что он сделал, и чего не смог, какую бы роль я в этом ни играл. Шестнадцать лет я жил под честное слово этого человека. Вчера я еле откачал его после глупейшей попытки воспользоваться проклятым артефактом. Теперь ему остался год на всё про всё. А я тут поднимаю против него бурю в стакане...

Впрочем, с некоторых пор мне кажется, что даже к подобным действиям он подталкивает меня сам, ибо видит некую долгосрочную выгоду из моей кратковременной мелкой мстительности. Теперь, когда его протекция неумолимо близится к концу, я вынужден отдавать себе отчёт в том, что подобное убеждение — всего лишь хороший способ всегда казаться себе правым в своих поступках и мнениях. Пусть я нужен Дамблдору мелочным, вредным и отвратительным, но больше я никому никаким не нужен, так что именно это амплуа — правильное. Впрочем, вру. Ещё я нужен Тёмному Лорду. Но тут можно даже не сравнивать.

Так что, в общем-то, оно и к лучшему, что люди постепенно отворачиваются от Дамблдора и — каким-то чудесным образом — поворачиваются ко мне. Его-то скоро не станет, и если все будут по-прежнему в него слепо верить, то их вера умрёт вместе с ним. А я по-прежнему буду ошиваться поблизости, живой предатель на могиле героя, всё правильно, всё как должно быть. Стабилизирующий элемент для Поттера. То же, что Поттер — для мира".

Перья кончились, а он так и не порезался. Хоть какой пафос разводи, жизнь вовсе не так экзальтирована, как хотелось бы её иногда представлять.

Лето перевалило за середину, и поскольку — удивительное дело! — УпСы заметно поумерили активность в охоте на Гарри, занятые более неотложными делами вроде установления собственной негласной таможни на товары и информацию, ему было разрешено на свой день рожденья и остаток каникул перебраться к Сириусу.

Поначалу Гарри страшно обрадовался. В конце концов, он об этом мечтал с третьего курса. Тем более, Сириус был в заметно приподнятом по сравнению с прошлым летом настроении, и даже побрился, так что наконец стал выглядеть на свои тридцать шесть вместо обычных пятидесяти.

В переезде к Сириусу был и ещё один плюс, который Гарри раньше для себя не отмечал — а именно довольно обширная библиотека, доставшаяся Сириусу в наследство вместе с домом. Она как нельзя лучше гармонировала с проснувшейся у Гарри страстью к учёбе, бесконечным домашним заданием и долгими летними вечерами...

Вечерами, когда на Сириуса находил очередной прилив воспоминаний, и Гарри приходилось натурально прятаться в библиотеке, чтоб его не смыло набежавшей волной.

Ещё прошлым летом он бы многое отдал за возможность послушать, какие изощрённые методы Джеймс Поттер выдумывал в плане подкладывания кнопок на стулья своим учителям и однокашникам. Или о том, какими именно словами Лили Эванс его за это отчитывала. Или о Квиддиче. Или...

Как ни странно, Сириус старательно обходил в своих рассказах Снейпа. Даже в тех шалостях, которые были задуманы только и исключительно против него, Сириус упорно не называл его имени или даже заменял другим, что было уж вовсе курьёзно, поскольку Снейпа довольно трудно с кем-нибудь перепутать.

В любом случае, слушать всё это Гарри теперь хотел меньше всего на свете. Где-то совсем уж в глубине души ему было за это стыдно, что тоже не добавляло радости жизни, и в результате оставалось спасение в слове, а прочее всё суета.

Слово же наличествовало в изобилии. На попытки Джоу приставить Гарри снова к чтению трёхтомника о матрикатах и издевательствах над ними теперь нашёлся весомый контраргумент: трёхтомник никуда не денется, а эти стеллажи надо освоить всего за месяц. Помимо задания и отмазок, у Гарри была ещё одна цель — найти что-нибудь про загадочный рубиновый шарик. Так что для оптимизации процесса Джоу тоже был усажен за книги.

Сириус, к счастью, не исчерпывался воспоминаниями о каверзах. Стоило им впервые остаться в доме наедине, Блэк тут же решил возродить былые правонарушительные традиции. Особенно по части магии несовершеннолетних. Собственно, идея была довольно очевидная: Министерство не может определить, кто пользовался магией. Оно только может определить, где. И если в маггловском квартале есть один несовершеннолетний маг, то на него и сыплются все шишки. Однако в густонаселённом Лондоне маги могут оказаться где угодно, и раз уж Сириуса до сих пор не вычислили, хотя он, естественно, дома колдует напропалую, то и на Гарри никто не подумает. А значит, можно сколько угодно оттачивать навыки в чарах и трансфигурации, не говоря уже о магических дуэлях. Главное — не забывать после упражнений скастовать какое-нибудь безобидное заклинаньице, а то вдруг кто полезет проверять.

Гарри, однако, зная за Сириусом некоторую безалаберность, решил на всякий случай почитать про возможности Priori Incantatem и сходных с ним менее распространённых аврорских заклинаний. За что и был вознаграждён, когда Джоу, как обычно, принимавший участие в вечернем чтении, неожиданно нашёл упоминание устройства под названием Обливиатор, по внешнему виду подозрительно похожего на извлечённый из ступеньки артефакт.

Пройдя по ссылкам на литературу и отыскав на пыльных полках нужные тома источников, Гарри выяснил наконец, что же он нашёл. Обливиатор был устройством, действительно родственным Напоминальнику, ибо относился к классу магических механизмов для работы с человеческой памятью. Собственно говоря, Обливиатор по команде владельца мог высосать из человека все воспоминания, либо связанные с кем-то или чем-то конкретным, либо отмеченные одинаковой эмоциональной окраской. Был он довольно прост как в создании, так и в эксплуатации, но использовался крайне редко, поскольку простым людям обычно хватает бытовых заклинаний забвения, а продвинутым в этой области магам и вовсе не нужны посторонние устройства, достаточно собственной палочки.

Тем паче, что воспоминания при использовании Обливиатора не исчезали совсем, а оставались внутри него, и попади он в законную собственность того, чьи воспоминания содержит, человек снова всё вспоминал, ярко и отчётливо.

С другой стороны, Обливиатором мог воспользоваться кто угодно, даже маггл. В нём исходно содержался самовосполняющийся заряд магической силы, и внешний источник был не нужен.

Ну и самое интересное. По Обливиатору всегда можно узнать, кто пользовался им последним. Для этого достаточно наложить на него Priori Incantatem. Простейшее заклинание, которое знает каждый школьник... ничего удивительного, что Обливиаторы так непопулярны.

Гарри и Джоу многозначительно переглянулись и как по команде наперегонки бросились к чемодану. Вот уже шарик на подушке, и вот заклинание, направленное уверенной рукой, касается поверхности. Парни затаили дыхание и прижались друг к другу висками, почти отталкивая друг друга, чтобы получше рассмотреть происходящее в шарике.

Для начала Обливиатор покрылся круглыми бликами, похожими на расходящиеся круги на воде, затем в глубине появился смутный контур лица, вот он всё ближе и чётче... Тёмные волосы, бледная кожа, длинный нос, глубоко посаженные тёмные глаза...

Гарри тихо застонал.

Нет, ну правда, и тут он! Куда ни плюнь, за что ни возьмись, да что ж за наказание такое!

Сеанс показа завершился, и Джоу наконец отлип от Гарри, потирая придавленное ухо.

— Чего воешь? Прищемило?

— Если бы, — скривился Гарри. — Это было бы хотя бы поправимо. Нет, меня просто уже достала Снейпова вездесущесть.

— Ты думаешь, это был Снейп? — задумчиво протянул Джоу, наматывая на палец прядь отросших волос.

— А ты сомневаешься? — опешил Гарри. — Я его физиономию в жизни ни с кем не перепутаю!

— Хмм... — Джоу, как обычно, растянулся на полу во весь свой немаленький рост. — И часто он ходит с такой причёской?

— С какой причёской?

Джоу снова сел и скрутил из собственных волос что-то неуловимо похожее на фигу, выпустив по обе стороны лица тонкие вьющиеся локоны.

— Насколько я успел рассмотреть, с такой.

Гарри фыркнул. Сколько бы он ни говорил, что от Снейпа всего можно ожидать, по части внешности профессор всегда был печально предсказуем.

— К тому же, — продолжил рассуждать Джоу, придавая отросшей чёлке естественную прямизну, — ты говорил, что ступенька скрипела, сколько ты себя помнишь. А человек, которого мы видели в Обливиаторе, не особо молод. Вряд ли наш уважаемый профессор и в двадцать лет выглядел на сорок, как ты думаешь?

Гарри был вынужден признать, что это маловероятно. В конце концов, в пятнадцать Снейп выглядел вполне себе на пятнадцать, да и потом в Выручай-комнате...

— Ну а кто это тогда, если так на Снейпа похож?.. — начал Гарри, и вдруг его осенило. — Слушай, ведь Снейп сам сказал, что видел такую штуку у своей матери! Она же, наверное, на него похожа, и по возрасту подходит, и по причёске...

— Гарри, скажи мне честно, ты хочешь ввязываться в семейные дела Снейпов?

— Я бы не отказался знать, что их семейные дела забыли под лестницей у Дурслей, — Гарри внезапно помрачнел. Возможно, Джоу был прав, и перетряхивать чужую ветошь и правда не стоило. Уж слишком она падала в одном направлении. Фотографии, сцена в Выручай-комнате, теперь вот ещё и эта таинственная связь. Копать глубже не хотелось. Хотелось всё это забыть и жить, как раньше... Но тут Гарри ощутил тот же парализующий ужас, как от мысли, что он снова начнёт чувствовать и переживать. Снова в неведение? Снова "Снейп — плохой, Джеймс — хороший"? Снова стать истеричным недотёпой без малейшего понятия и такта по отношению к чужим жизням? Нет. Поздно.

— Эй! Аллё! — Джоу щёлкал пальцами у Гарри перед носом. — Ты заснул там?

— Нет, я... Я хочу знать, что же там всё-таки было.

Джоу смерил его цепким взглядом, встал и потянулся:

— Ну... тогда я пойду разведаю, что сталось с миссис Снейп.

Глава 18. Ангст #2

Завернув метлу в плащ-невидимку и припрятав её в развесистом кустарнике, Гарри прошёл вдоль забора за угол, к парадному входу, и позвонил в видеофон. Минуты две он сбивчиво объяснял ворчливому охраннику, к кому и зачем пожаловал, потом дверь с неприятным писком отворилась, и Гарри прошёл на территорию маггловского пансиона для душевнобольных. Именно здесь, как выяснил Джоу, с диагнозом "манифестная шизоэпилепсия" проживала ныне миссис Снейп, в девичестве Эйлин Принц.

Надо ли говорить, что Гарри был совершенно не рад, когда узнал о таком положении дел. Мысль, что придётся общаться со Снейповой матерью, его и так не вдохновляла, а уж если она ещё и чокнутая с диагнозом... С другой стороны, могло быть хуже. Она могла, скажем, быть уже мертва. Или страдать амнезией и впасть в детство.

В общем, обдумав всё как следует, Гарри решил-таки нанести ей визит. В худшем случае у него просто будет очень неприятный день. Ну так ему не привыкать.

Так что Джоу остался развлекать Сириуса, со строгим указанием выслушивать любые воспоминания с открытым ртом, лишь бы крёстному не пришла в голову идея полетать, поскольку метлу Гарри забрал. И вот он уже на ресепшене демонстрирует старательно наколдованное удостоверение личности, из которого следует, что предъявителю в прошлом месяце исполнилось восемнадцать лет (а то мало ли, вдруг несовершеннолетних к психам не пускают?) и заливает, что, дескать, эта женщина, как он недавно узнал, была знакома с его матерью, которая давно умерла, так вот, может быть, она что-то помнит и сможет рассказать, такое сентиментальное и дамско-романское... Да, конечно, он понимает, что она невменяема, но бывают же просветления, и вдруг она вспомнит...

Как выяснилось, к миссис Снейп никто не приходил уже лет двенадцать, а поместил её сюда по направлению лечащего врача родной сын, заплатив сразу на пятьдесят лет вперёд. Гарри только подивился, откуда у Снейпа такие деньги — не иначе, Вольдеморт во времена славы расщедрился. Сама же миссис Снейп, оказывается, считала своего сына давно и бесславно погибшим, и Гарри решил без крайней необходимости её не разубеждать.

Его провели куда-то в крыло, на пятый этаж, развернули лицом к белоснежной двери и оставили на произвол судьбы. Гарри глубоко вздохнул и решительно постучал.

— Никого нет дома! — донёсся изнутри женский голос. Гарри поджал губы и толкнул дверь.

Комната была небольшая, светлая и довольно уютная, но какая-то нежилая: все поверхности голые, ни тебе цветов, ни книг, ни прочего домашнего хлама. Похоже на незаселённый ещё гостиничный номер, что немного странно сочетается с дюжиной лет, проведённых в этой комнате её обитательницей.

Миссис Снейп сидела у окна и смотрела себе под ноги. Она была, видимо, довольно высокой, и сидеть в низком кресле ей было явно неудобно: колени почти упирались в грудь. Однако её это, по-видимому, не сильно волновало. Она была одета в тёмно-синюю флисовую пижаму, судя по вышивке на нагрудном кармане — местную форму для пациентов. На плечо спускалась длинная коса, чёрная, почти без седины, перехваченная вызывающе розовой резинкой. Женщина непрерывно потирала руки, как будто бы мыла их, внимательно наблюдая за своим действием поверх собственных коленок. Лицом она и правда была очень похожа на Снейпа: такая же бледная, носатая, с такими же пустыми чёрными глазами. Она даже не выглядела существенно старше своего сына, такое впечатление, что её лицо когда-то застыло, как гипс, и с тех пор уже не менялось, навсегда оставшись бледной удивлённо-печальной маской. Женщина что-то мычала, не шевеля губами, и часто регулярно вздыхала.

— Миссис Снейп? — неуверенно позвал Гарри.

— Никого нет дома, — повторила она. Потом подумала и уточнила: — Тоби нет дома.

— Я не к Тоби, — сказал Гарри, даже не задумываясь, кто бы это мог быть. — Я к вам.

Он подошёл поближе и присел на корточки — из сидячих мест в комнате было только кресло, в котором пребывала сама постоялица, и кровать, на которую Гарри садиться было неудобно.

Женщина никак не отреагировала, продолжая внимательно смотреть на свои руки. У Гарри создалось впечатление, что она не просто их потирает, как многие люди на нервной почве, а действительно старается от чего-то отмыть. Ему стало не по себе. Надо было побыстрее с этим покончить, и так, в общем, ясно, что ловить тут нечего...

— Миссис Снейп, меня зовут Гарри Поттер, — бодро начал он. — Мою маму звали Лили Эванс. Вам знакомо это имя?

На неподвижном лице ничего не изменилось, но голова Эйлин внезапно стала подёргиваться из стороны в сторону, как бы в осуждающем жесте, и женщина вздохнула два раза подряд.

— Красиииивая, — разобрал Гарри невнятное бормотание.

— Вы её знали? — тут же спросил он.

— Приманка красивая, — внезапно грубым резким голосом буркнула старуха. — Кто ворон считает. На неприглядную-то не поведутся. Красаааавицу подавай. Ууууумницу. А старики потом гробы развози!

Гарри забыл дышать.

— Кт-то не поведётся? — выдавил он наконец.

— Да никто! — последовал резонный ответ. — Молодёжь! Уж я как старалась, из кожи вон вылезла! — внезапно с жаром поведала женщина и тут же подытожила упавшим голосом: — А всё одно. От одной беды уберегла — в другую попал. Из огня да в полымя. И так бы хоть счастливым ушёл, а то... Правильно говорят, благими намерениями...

Женщина помотала головой, и Гарри подумал, что она сейчас расплачется, так что он поспешно вынул из кармана Обливиатор и показал ей:

— Это ваше?

Старуха мельком глянула на шарик, после чего вдруг стала "мыть руки" с утроенной скоростью и вдобавок качаться на месте. Голову она подняла повыше, и, хотя выражение лица не изменилось, вид у неё теперь стал такой, какой бывает у Снейпа, когда он хочет сказать "не суйте нос не в своё дело, Поттер".

— Я нашёл это в своём доме! — рефлекторно возмутился Гарри. — Я имею право знать!

— Это личное! — с невероятной важностью в голосе произнесла Эйлин Снейп.

— Тогда почему оно у меня, ваше личное?

— Я не имею права разглашать конфиденциальную информацию, — процедила женщина с таким видом, будто ей известны все секреты Вселенной, но она твёрдо намерена унести их с собой в могилу. Руки её тем временем развили космическую скорость.

Гарри стиснул зубы. Она явно что-то знала, и у него был только один, грубый, наглый, но верный способ добыть эту информацию. Смирившись с неизбежным, он убрал Обливиатор, достал палочку, направил её в лицо Эйлин, стараясь заглянуть ей в глаза.

— Legilimence!

...Эйлин, довольно молодая, но с уже сложившимися горькими складками у рта, сидит на веранде, окружённой цветущим шиповником. Рядом с ней её подруга, молодящаяся блондинка, чем-то похожая на Трелони, возможно, родственница. За кустами промелькнули два силуэта, слышен смех.

— Никак у твоего Северуса девушка образовалась? — спрашивает подруга, очерчивая в воздухе неопределённую фигуру, будто бы девушки обычно материализуются из небытия прямо на стол.

— Да вот же. Они ещё в школе встречаться начали. Лукреция, а я так переживаю, — Эйлин прижимает ладонь к декольте. — Он ведь такой наивный, да и женским вниманием не избалован... А вдруг она его обманет? Мало ли что. Нынешним девушкам палец в рот не клади. Да кому я это говорю! — она мелодраматично всплёскивает руками.

— Погадать хочешь? — с каким-то профессиональным интересом спрашивает Лукреция.

— Ну а как же! Сын всё-таки, единственный. Я, конечно, никудышняя мать. Не занималась им совершенно. Всё только Тобиас, его пьянки, дружки, скандалы, потом развод... Всё, как ты и говорила. Но хоть что-то я для него могу сделать. А кому и верить, как не тебе. Тут уж я на своей шкуре испытала — твои слова всегда сбываются.

Лукреция кивает с отсутствующим видом.

Эйлин усиливает напор:

— Ты же знаешь, я к тебе ник-когда не обращалась. Ну раз в жизни поспособствуй, по старой дружбе, а?

Блондинка изображает светскую улыбку и нехотя спрашивает:

— У тебя есть что-нибудь от неё?

— Волосы! — радостно восклицает Эйлин, мольбы которой услышаны, и лезет в сумочку. — Вот!

Она разворачивает носовой платок и предъявляет колечко медно-рыжих волос. Лукреция снова кивает и наколдовывает на столе большую колбу. Гарри смутно припомнил, что видел такие у Трелони в кабинете. В колбе плещется розовая перламутровая жидкость. Лукреция опускает туда часть волос, касается горлышка концом палочки и принимается нараспев бормотать на непонятном языке. Гарри подумал, что это тот самый древнегреческий, про который всё та же Трелони твердила, какой это "великий язык, созданный для предсказания".

Через некоторое время глаза Лукреции тоже становятся розовые и перламутровые, она мотает головой и снова вздыхает. Эйлин замерла в ожидании.

— Не повезло твоему сыну, — неохотно признаётся гадалка. — Девушка-то замечательная, но кто женится на ней — умрёт.

Эйлин ахает, а Лукреция принимается задумчиво жевать нижнюю губу...

...Эйлин стоит в полутёмной комнате, зажав в ладонях Обливиатор и что-то тихо бормочет — скорее, молитву, чем заклинание. Входит Снейп — молодой, весёлый. Впрочем, при виде матери он быстро изображает на лице неприязнь и лёгкое презрение.

— Ты свет включать не пробовала? — цедит он сквозь зубы, как будто в помещении дурно пахнет.

— Северус, милый, подойди сюда, пожалуйста, — мямлит Эйлин, плотнее сжимая пальцы. Он хмурится, но подходит. Эйлин стремительным движением касается его лба и выкрикивает какое-то слово, вспыхивает красный свет. Северус хмурится ещё больше:

— Мать, ты чего хотела?

— Как... там... Лили? — почти шёпотом спрашивает Эйлин. Глаза Снейпа широко раскрываются:

— С чего вдруг? Я последний раз с ней разговаривал на пятом курсе. Какое мне дело до грязнокровки?

Эйлин вздыхает одновременно сокрушённо и удовлетворённо...

...Северус в дорожном плаще выходит из своей комнаты и не закрывает дверь. Там кавардак. Снейп подходит к матери, сидящей на диване в гостиной с вязаньем и останавливается перед ней в ожидании. Она поднимает голову.

— Я не вернусь, — коротко говорит он и апппарирует. Эйлин вскакивает и что-то кричит в пространство...

...В дрожащих руках скомканный и снова развёрнутый лист гербовой бумаги, слегка размытые буквы складываются в короткую записку: "С прискорбием сообщаю, что Ваш сын Северус Снейп погиб во вчерашнем теракте в Лондоне. Примите мои соболезнования. Люциус Малфой"...

...Эйлин в трауре, на почте. Прижимая к лицу платок, она выводит неверной рукой в открытке, прилагаемой к малюсенькой посылке: "Лили, это должно принадлежать Вам". Потом надписывает адрес: Привет Драйв, 4...

Гарри вынырнул из податливого сознания душевнобольной. Она смотрела на него пустыми глазами, не двигаясь. Потом опустила голову и принялась снова сучить руками. Потом протянула, как бы подытоживая:

— Красиииивая... Прости.

Гарри, полуживой, на деревянных ногах, вышел прочь.

Глава 19. Добродетели и грехи

Джоу уже начинал беспокоиться за своего патрона. Нет, конечно, никто и не ожидал, что будет легко. Визит к сумасшедшей старухе не обещал ничего хорошего. Но три дня лежать плашмя в кровати и молча плевать в потолок — это уже что-то слишком. В конце концов, у Джоу не было даже достаточно памяти о Сириусе, чтобы вести себя с ним адекватно. Ну давай, Гарри, оклёмывайся!

А Гарри уже и сам не понимал, что же настолько вывело его из душевного равновесия. Сами по себе отношения Снейпа и Лили уже давно не были новостью. Правда теперь выяснилось, что они были несколько серьёзнее, чем школьное увлечение, и продолжались и после школы тоже. И продолжались бы и дальше, если бы не были прерваны насильственно.

Гарри живо себе представлял, как сбитая с толку Лили является на порог Снейпова дома с намерением выяснить, почему он не отвечает на письма и не является на свидания, и как Снейп в ответ в своей традиционной хамской манере заявляет ей, что никогда не имел и не хочет иметь никаких отношений с грязнокровкой. Как разражается скандал, как Лили в слезах бежит за утешением к своим гриффиндорским друзьям, которые ещё когда поняли, что за гнида этот Снейп. Гарри представлял себе всё это настолько убедительно, что даже где-то под слоем безразличия злился на Снейпа за его бестактность и нежелание слушать других. Он, конечно, был не виноват, что у него забрали память, но будь он хоть немного более открытым, они бы во всём разобрались, любовь-то у него не забрали!

Кстати, вот ведь интересно, можно ли вместе с памятью о человеке забрать и любовь к нему? Если можно, тогда другое дело. Тогда Снейп совсем не виноват. Тогда даже понятно, почему он теперь такой — может, в нём всего-то и было любви, что на одного только человека хватило. Ужас какой.

А ещё ужас — что миссис Снейп всё-таки добилась своего, её сын жив. Только она об этом не знает. И сошла с ума, вероятно, из-за этого. А ведь Малфой, скорее всего, написал ей то письмо по просьбе самого Снейпа — ему, тогда уже Пожирателю, не хотелось иметь ничего общего со своей семьёй, которая никак не возвышала его в глазах приспешников Вольдеморта. Так что её безумие — скорее всего, его вина.

Понятно и то, как Обливиатор очутился в доме Дурслей. Лили в тот момент, очевидно, уже пряталась в Годриковой Лощине, и дома понятия не имели, куда ей переправлять почту. То, что миссис Снейп воспользовалась именно маггловской почтой, Гарри не удивляло — насколько он понял из обрывков воспоминаний, она жила в маггловском районе, была замужем за магглом и вовсе перестала колдовать. Растеряла магическую силу на почве постоянного нервного стресса от ругани с пьяницей-мужем, вероятно. Гарри подумал, что зря Гермиона считает Дурслей "неблагополучной семьёй". Куда им тягаться с неблагополучностью Снейпов. Так что, в принципе, немудрено, что Снейп так демонстративно отрёкся от своих родителей. Вряд ли он понимал, как сильно его любила мать.

Гарри метался между желанием найти Снейпа и выплеснуть ему в лицо всю правду, всю его вину и... желанием найти Снейпа и вернуть ему его чувства, хорошие воспоминания, заставить понять, что он не всегда был изгоем, что его любили по крайней мере два человека, хороших человека. В принципе, желания эти друг другу вовсе не противоречили, а совсем наоборот.

Скрывать от профессора свою находку Гарри не хотел совершенно. Наоборот, он хотел как можно быстрее избавиться от Обливиатора. Нет, он совершенно не чувствовал соблазна заглянуть туда (хотя технически это было осуществимо, достаточно поместить шарик в Думосбор, а у Сириуса в доме и не такое можно найти). Меньше всего на свете он хотел снова лезть в память Снейпа. И именно поэтому собирался сбыть эту память с рук как можно быстрее — тем больше вероятность, что Снейп поверит в то, что Гарри ничего не подсмотрел. Так что надо было действовать.

Но на душе от чего-то было так погано, что Гарри только и мог, что лежать в кровати и пялиться в стенку.

В конце концов Джоу не выдержал. Он тихонько наполнил ванну горячей, на пределе терпимости, водой, подкрался к кровати и стремительно выволок своего создателя из-под одеяла. И так в пижаме в ванну и кинул. Гарри едва не захлебнулся, а потом принялся ругаться всеми известными и неизвестными ему словами, сгрёб матриката за грудки и окунул по пояс в воду, началась потасовка, Джоу хохотал, ванна ходила ходуном...

— Ты хочешь, чтоб я рехнулся от любопытства? — спросил Джоу, когда они, переодевшись в сухое, уплетали шоколадных лягушек на балконе. Гарри был очень благодарен своей недавно открывшейся паранойе — везде и всюду накладывать заглушающие чары. Сириусу по-прежнему не стоило узнавать про Джоу. — Что тебе такого кошмарного рассказала эта старушенция?

— Да я и сам не знаю, что в этом "такого кошмарного"... — Гарри изложил все факты и свои умозаключения.

— То есть теперь ты хочешь повидаться со Снейпом? Или просто подкинуть ему Обливиатор и залечь в кустах? — ухмыльнулся Джоу.

— Так не получится. Чтобы память к нему вернулась, Обливиатор должен попасть к нему в законную собственность. Я так понимаю, что раз Эйлин послала его Лили, то теперь он принадлежит мне. Значит, я должен подарить его Снейпу, что ли...

— Тут-то он тебя и убьёт, — оптимистично заключил Джоу.

— Как знать, — пожал плечами Гарри. — Он последнее время на удивление терпим. Может, если выбрать подходящий момент, то не убьёт.

Джоу задумался, наматывая на палец прядь волос. Потом как будто поймал себя на этом жесте, отдёрнул руку и с неудовольствием на лице укоротил волосы до длины Гарриных, как было, когда он впервые появился в этом мире. Интересно, что у самого Гарри волосы и не думали расти.

Гарри немного порадовался этой перемене во внешности матриката — с длинными волосами тот ещё больше напоминал Снейпа, а в контексте последних открытий это выглядело как-то уж совсем нездорово. Гарри вспомнил собственное предположение, что Джоу такой, каким был бы сам Гарри, вырасти он с родителями, и по спине мальчика пробежал отчётливый холодок: кто именно должен был входить в состав этих абстрактных "родителей"? Во внешности Джоу не было и следа Джеймса Поттера. Вот и в Выручай-комнате, опять же... Может ли так быть, что Гарри вызвал себе матриката из какой-то параллельной реальности, альтернативного развития событий, где Гарри Поттер был вовсе даже Гарри Снейпом? Можно ли Джоу об этом спросить в открытую, не причиняя ему дискомфорта? Надо всё-таки читать проклятый трёхтомник.

— С выбором подходящего момента тебе поможет вот это, — наконец сказал Джоу, извлекая из-за пазухи Длинноуши, очевидно, забытые в доме близнецами Уизли прошлым летом.

Гарри задумчиво кивнул и пошёл ужинать.

Когда Джоу по каким-то своим неведомым каналам выяснил местоположение Снейпа, Сириус спал, и Гарри решил, что лучше им на сей раз отправиться вдвоём при помощи аппарации. Гарри подозревал, что ему понадобится подмога, чтобы донести до Снейпа всё, что ему надо до него донести, а также возможность мгновенно смотаться.

Прибыв в Тупик Прядильщика, Гарри первым делом застыл в тихом ужасе. Он узнал это место. Именно его он видел в тот злополучный день в Выручай-комнате. Конечно, тогда было солнце, а сейчас сумерки и ливень, но эти покосившиеся домишки ни с чем нельзя было перепутать. Во всей Британии вряд ли бы нашлось ещё одно такое запущенное место. Так что, к удивлению Джоу, Гарри целеустремлённо пошёл к нужному дому и замер под окном, прислушиваясь. Дождь гулко барабанил по крышам и антидождевому заклинанию, и не слышно было ничегошеньки. В ход пошли Длинноуши.

Через пару минут мальчики поняли, что в доме находятся трое: сам Снейп и две женщины. Одну Гарри узнал — это была Нарцисса Малфой, сильно расстроенная, но даже в истерике настоящая леди. Вторую узнал Джоу, это была Беллатрикс Лестранж. Она злилась и твердила, что Снейпу нельзя доверять. Снейп едко парировал.

Гарри уже понял, что сегодня к Снейпу лучше не приближаться, но упустить возможность подслушать, о чём Снейп говорит с другими Пожирателями, он не мог. Джоу тоже разбирало любопытство.

Говорили они о младшем Малфое. Как понял Гарри, на хорька взвалили какое-то непосильное задание, и теперь Нарцисса умоляла Снейпа помочь её драгоценному отпрыску. Снейп вяло отнекивался. О сути задания никто прямо не говорил, но Гарри понял, что речь идёт об убийстве, причём, по всей видимости, в Хогвартсе.

— Варианта два, либо тебя, либо директора, — эхом отозвался Джоу на его мысли.

Гарри скривился. Особой любви он к Дамблдору последнее время не питал, но всё же надеялся, что Снейп найдёт достойный способ отказаться в любом случае. Недаром же он четырнадцать, или сколько там, лет был двойным агентом. Это, конечно, если он всё-таки на нашей стороне.

Гарри уже было заново взялся взвешивать все за и против, как вдруг разговор в доме принял новый оборот — Белла заставляла Снейпа поклясться Нерушимой клятвой, что если Малфой не справится с заданием, то он, Снейп, закончит за него. Воцарилась нехорошая тишина. Потом шорох, Белла ахнула, и зазвучали слова клятвы. Гарри в панике уставился на Джоу. Тот всё понял мгновенно. В следующую секунду он уже оглушительно стучал в дверь дома, перекинувшись Альбусом Дамблдором.

Гарри возблагодарил небеса за то, что они ниспослали ему этого парня, и снова прильнул к Длинноуху.

Сначала было тихо. Потом еле различимый шёпот Снейпа, шорох и два почти одновременных хлопка. Надо полагать, дамы аппарировали. Снейп поспешно подошёл к двери.

— Кто там? — спросил он, выразительно делая ударение на "кто".

— Альбус Дамблдор, директор Хогвартса и глава Ордена Феникса, — по правилам, навязанным Хмури, ответил Джоу.

За дверью на пару секунд повисла тишина, потом послышалось бормотание и лязгнули замки. Гарри отложил Ухо и подкрался посмотреть на хозяина дома, невидимый под своим плащом.

Глаза у Снейпа были почти идеально круглыми.

— Директор... — выдохнул он. — Что вы тут делаете?

— Ваши гостьи уже ушли? — благодушно поинтересовался ложнодамблдор.

Глаза Снейпа стали овальными по вертикали. Потом он внезапно сник и выдохнул:

— Да...

— И вы уверены, что они не ожидают где-нибудь поблизости?

— Нет, не ожидают, — бесцветно произнёс Снейп, глядя на свою правую руку, которой он придерживался за дверной косяк.

— Что ж, тогда вы не против, если я войду, и мы побеседуем? — Джоу удачно скопировал манеру Дамблдора-который-всё-знает.

— Не против, — Снейп отступил в сторону. Право слово, если бы этот человек в принципе мог мямлить, то можно было бы сказать, что последнюю свою реплику он именно промямлил. Гарри вообще не нравилась его подавленность, она скорее всего означала, что Снейп чувствовал себя пойманным за руку.

Джоу между тем внезапно обернулся и сделал приглашающий жест. Гарри обмер. Он совершенно не собирался сейчас входить в дом. Но было уже поздно, Снейп заметил жест и теперь пронзительно таращился в пустоту. Гарри вздохнул и вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Снейп излучал такую ненависть, что почти светился.

Из грязной захламлённой прихожей они прошли в грязную захламлённую комнату, где Снейп резко развернулся и, не предложив им сесть, осведомился:

— Чему обязан высочайшим визитом, директор?

Вместо ответа Джоу превратился. Гарри тут же призвал Длинноуши, одним концом по-прежнему торчащие на улице, и вовремя — в следующий миг безмолвный Expelliarmus Снейпа выбил у него палочку. Гарри стянул плащ.

— Это что ещё такое, Поттер?! — прошипел зельевар, не сводя прицела палочки с матриката.

— Это не что, это кто, это Джоу, — вяло откликнулся Гарри. — Мой друг-метаморф.

— Д-да? — Снейпа уже трясло от ярости. — Можно узнать, откуда у вас, Поттер, друзья-метаморфы, не состоящие в Ордене и не учащиеся в Хогвартсе?

Гарри вздохнул. Ответить ему было нечего.

— Можно, но попозже, если не возражаете.

— Возражаю, — начал было Снейп, но Гарри неумолимо продолжил:

— А вот можно узнать, кого вы только что чуть не поклялись убить, меня или Дамблдора?

Снейп сузил глаза и сильнее сжал палочку.

— А почему я должен отчитываться перед вами, Поттер? Или перед вашим дружком?

Гарри быстро бросил взгляд на Джоу, который смотрел на Снейпа с лёгким благодушным состраданием. Было очень странно видеть этих двоих рядом, они действительно были чертовски похожи.

— Прими какой-нибудь менее идиотский вид, — тихо сказал Гарри и снова повернулся к Снейпу: — Не обязаны, конечно. Но... помните нашу сделку? Я вам рассказываю про Джоу, а вы мне — про Малфоя.

Гарри по-прежнему боялся, что Снейп, едва узнав о сущности Джоу, распылит его к едрене фене. Но в данном случае Джоу был сам виноват — зачем было заставлять Гарри показаться? Понятно же, что сегодня о толковом разговоре со Снейпом можно и не мечтать.

— Ах сделку... — прошелестел Снейп. — В нашу, как вы говорите, сделку не входило, что вы будете являться ко мне с поддельным Дамблдором, да ещё когда у меня полон дом Пожирателей, и подслушивать под дверью...

Гарри понял, что всё пропало. Чёртов Джоу запорол всё. Толкового разговора не выйдет не только сегодня, но уже и никогда. Снейп не простит его, и всегда будет настороже, так что и обмануть его при помощи Джоу тоже не выйдет. Возможно, он даже не окажется больше на достаточно близком расстоянии, чтобы Гарри хоть силой смог всучить ему Обливиатор.

Последняя мысль побудила Гарри к действию. Он метнулся вперёд, подхватил свободную левую руку профессора, вжал в неё шарик и выкрикнул:

— Я дарю, это теперь ваше!

Он уже приготовился получить увесистым проклятьем, но понял, что Джоу успел выхватить у Снейпа палочку. Профессор замер, вздрогнул, и его глаза с расширенными зрачками (если только можно различить чёрные зрачки на чёрной радужке) приобрели некоторую стеклянность.

Началось, понял Гарри.

Глава 20. Любо, братцы, любо...

Снейпа вырубило надолго. Гарри даже испугался, что профессору придётся заново пережить все возвращённые воспоминания, а это могло занять несколько лет...

Из раздумий его вывел Джоу, который принялся расхаживать по комнате, рассматривая предметы интерьера, как будто он был в картинной галерее. Тут и там он брезгливо двумя пальцами приподнимал какие-нибудь мелкие предметы и корчил рожи.

— Можно узнать, что ты делаешь? — процедил Гарри несколько злобнее, чем сам от себя ожидал.

— Провожу рекогносцировку, — легко ответил Джоу, задумчиво улыбаясь.

— Ты немедленно прекратишь трогать вещи профессора, — отрезал Гарри, с опаской косясь на хозяина дома, застывшего с вытянутой вперёд рукой. На секунду Гарри почудилось, что его просят оценить модель памятника знаменитому шпиону. Мальчик помотал головой, отгоняя наваждение.

— Почему-у? — надул губы Джоу. — Тут же столько интересного! Смотри...

— Потому что прекрати сейчас же! — рявкнул Гарри.

Джоу поджал губы и произнёс отстранённым голосом:

— Это приказ?

— Если ты по-другому не понимаешь, то да!

Матрикат с торествующим видом щёлкнул пальцами:

— Может быть, ты не такой уж и псих, каким прикидываешься, — неприятным тоном сказал он.

— Зато ты сегодня превзошёл все мои ожидания, — спокойно ответил Гарри. — Какого Мерлина ты превратился обратно?

— Ты не приказывал мне изображать директора, так что это моё дело, когда и во что я превращаюсь.

— Ты не понимаешь, что всё испортил? Снейп теперь никогда...

— Мне нет до этого дела.

— Ещё пять минут назад было.

— А вот такой я гад! — внезапно выпалил Джоу, оказавшись перед самым носом Гарри и глядя на него сверху вниз испепеляющим взглядом.

Гарри фыркнул и закашлялся.

— Можно узнать, чего ты пытаешься добиться своим идиотским поведением?

Джоу бесшумно выругался и отвернулся. В этот момент профессор с шумом втянул воздух, попятился и с размаху сел на видавший виды жёсткий диван.

— Вали отсюда, — чуть слышно сказал Гарри Джоу. — Жди меня у Сириуса, сиди тихо. Это приказ. Я попытаюсь разрулить то, что ты тут натворил.

Джоу посмотрел на него почти с ненавистью и аппарировал.

Гарри неуверенно присел на краешек стула напротив Снейпа. Конечно, можно было сделать ноги вместе с Джоу, но это было как-то... безответственно. Уж если наступил человеку на больную мозоль, то не зажимай уши, когда он будет вопить. Тем более, возможно, в шоке Снейп спустит ему с рук ложнодамблдора. Хотя надежда мала.

К профессору меж тем возвращались признаки жизни. Дыхание выровнялось, застывшая фигура обмякла, он даже немного сгорбился. Гарри подумал, что, возможно, оставаться всё-таки было не самой лучшей идеей.

Снейп посмотрел на потускневший Обливиатор, всё ещё зажатый в левой руке. Разжал пальцы, перекатил его из одной ладони в другую, встряхнул, постучал по гладкой поверхности ногтем. "Вытрясает остатки" — подумал Гарри. Но остатков, видимо, не было.

Посмотрев мимо шарика на пол, профессор, очевидно, заметил там чужие ботинки и поднял взгляд на Гарри.

— Поттер, — констатировал он безо всякого выражения.

Гарри вспомнил ощущение, которое возникает, когда выныриваешь из Думосбора — сначала вообще не понимаешь, где находишься, а потом кажется, будто всё, что предшествовало нырку в воспоминания, было вчера, если не пару недель назад. У Снейпа сейчас, похоже, этот эффект проявился сильнее обычного, потому что он, судя по выражению лица, силился вспомнить, как Поттер оказался у него дома, и не мог.

Не зная, как реагировать, чтобы не злить профессора раньше времени, Гарри просто кивнул.

— Я, помнится, сказал тебе убрать эту штуку подальше и не трогать... — произнёс наконец Снейп без особой убедительности.

— Пока не узнаю, как оно работает, — снова кивнул Гарри.

— Узнал, значит, — на лице Снейпа промелькнула тень ярости. "Ой-ой", — подумал Гарри.

— Да, сэр, но я не пытался туда заглянуть, чем хотите клянусь! — быстро проговорил он. — Как только я понял, что это ваше, я постарался сразу вам его отдать. Меньше всего на свете мне хочется хранить ваши воспоминания.

— Даже если это воспоминания о твоей матери? — спросил Снейп ядовитым тоном, впрочем, убийственной силы ему по-прежнему не хватало.

Гарри в ответ издал невнятный звук, в том смысле, что он никак не ожидал узнать от Снейпа что-либо про свою мать. Однако Мастеру Зелий этого было явно не достаточно.

— Да о ком угодно, сэр, — уверенно сказал Гарри. — Если вам есть что рассказать мне о моей матери, я буду рад выслушать, но... я стараюсь учиться на своих ошибках, профессор.

— Тогда позвольте осведомиться, — Снейп сузил глаза и вдруг снова раскрыл их, — как вы узнали, что это мои воспоминания?

Гарри сглотнул. Ответ "я применил легилименцию к вашей матери" показлся ему, мягко говоря, неприемлемым.

— Я нашёл заклинание... для этого, — сказал он с убедительностью полного идиота, не способного отличить субъекта инкантации от её объекта. — И когда я его применил, там мелькнуло изображение... ну, вроде как, вы...

Снейп с мученическим видом закрыл глаза, но промолчал.

Молчание затянулось.

— Сэр? — наконец напомнил о своём существовании Гарри. — Мне лучше уйти?

— Ещё нет, — Снейп нахмурился и заткнул за ухо прядь волос, явно стараясь удержаться в реальности и не утонуть в только что обретённых грёзах. "Хорошо, что у него нет зеркала Еиналеж", — подумал Гарри с сочувствием. — Сначала ты расскажешь мне, кто это был с тобой.

Сочувствие испарилось, как не было. Гарри начал лихорадочно соображать, как же представить Джоу, чтобы это звучало правдоподобно, но наткнулся на неумолимый взгляд профессора:

— Правду, Поттер.

Гарри понял, что отступать некуда. Ну Джоу ведь сам виноват, не так ли? Приспичило же ему показывать характер именно сейчас!..

— Это мой матрикат, — обречённо выдохнул Гарри.

Снейп сверкнул глазами:

— Какого бы низкого мнения о ваших умственных способностях я ни был, даже я бы ожидал, что вы отметите тот очевидный факт, что матрикаты по определению являются точной копией...

— Да знаю я, что он на меня не похож! — взвыл Гарри, внезапно с ужасом понимая, что правда его не спасёт. — Ну он неудачный! Я пытался сделать матриката, честно, а получился Джоу. Я не знаю, почему он так выглядит, я не нарочно! — Гарри изо всех сил старался вложить в интонацию всё отчаянье, которое мог в себе наскрести. Что если Снейп заметил, как Джоу похож на него самого? Что если он решит, что это очередной розыгрыш?

Однако Снейп, видимо, нечасто смотрел в зеркало. Да и вообще визит в собственную молодость, похоже, отобрал у него почти все силы. Так что он просто заставил Гарри рассказать в подробностях, как так получилось, что пятнадцатилетний гриффиндорец был вынужден прибегнуть к одному из темнейших тёмных искусств, и к каким результатам это привело.

Тот факт, что книга с подробным описанием создания матрикатов, но без единого предостережения против этого, оказалась в библиотеке в общем доступе, заставил Снейпа надолго задуматься. Гарри меж тем не знал, что ему делать — радоваться или падать в обморок от шока: Снейп ему верил. Он не превращал всё в дебильную шутку, не выворачивал факты и как будто даже не ждал подвоха.

Может, воспоминания сделали своё дело, и профессор, так сказать, "пошёл на поправку"?

Когда Снейп наконец перестал спрашивать, Гарри робко поднял опасную тему:

— Профессор... Вы ведь ничего не сделаете с Джоу?

— С учётом того, что он не является студентом Хогвартс, а следовательно, не может быть исключён за фальсификацию, я не могу себе представить, что бы я мог с ним сделать.

— Значит, вы не можете его уничтожить? — выпалил Гарри.

Снейп смерил его взглядом. Потом Гарри показалось, что он услышал, как в голове у профессора что-то щёлкнуло.

— Скольких человек я, по-вашему, убил, Поттер? — внезапно спросил Снейп.

— Э-э... — Гарри несколько растерялся от такого поворота разговора. — Я как-то об этом не думал, сэр. Тем более, Джоу ведь не человек... Он вообще не живое существо, как он сам любит говорить.

— Отвечайте на вопрос!

Гарри рефлекторно втянул голову в плечи. А потом задумался.

— Знаете, — сказал он через пару минут, — раньше мне как-то и в голову не приходило, что вы могли кого-то убить. Но сегодня... Я, конечно, не должен был этого слышать, но ведь вы почти поклялись... И я подумал, что, наверное, я просто верю в то, что мне приятнее... — Гарри беспомощно развёл руками.

Некоторое время Снейп смотрел на него так, как будто Гарри предложил ему лимонную дольку. Блэк и Поттер были всё-таки совсем не одного поля сон-трава... Продравшись через дикую неразбериху, царящую у него в голове, профессор всё-таки нащупал самую тревожную мысль и немедленно занялся наведением порядка:

— Если уж вам так по вкусу пришлась идея сделки, Поттер, то я вам расскажу, чему вы тут стали свидетелем. Естественно, ни одна живая душа об этом узнать не должна.

— Взаимно, профессор, — кивнул Гарри. Снейп, очевидно, понял, о чём он.

— Директор в любом случае при смерти, — Снейп сделал паузу, пока Гарри ахал и боролся с желанием задать пару тысяч вопросов. — Он воспользовался проклятым артефактом. Ему осталось меньше года. Если дать проклятью сделать своё дело, он умрёт в страшных мучениях. Чтобы этого избежать, кто-то должен добить его раньше. Выбор простой — я или Драко. Дальше объяснять или сами догадаетесь?

Профессор говорил ровным тоном, резко обрывая каждую фразу. Только на последнем вопросе в его голосе прорезалось привычное ехидство. Гарри бессмысленно помотал головой, не в силах издать ни звука. Он внезапно понял, что ему никогда не приходило в голову, что Дамблдор вообще может умереть. Он казался чем-то вечным и абсолютным, как сам Мерлин... Гарри тут же стало невыносимо стыдно за всё дурное, что он думал и говорил о директоре. В конце концов, никто не совершенен. Но теперь его "эмансипированное" положение, его попытка взять свою жизнь в свои руки казалась ему как будто предвестником того, что скоро у него не будет выбора. Скоро вся ответственность на свете будет лежать на нём, и ничего и никогда нельзя будет свалить на то, что Дамблдор на что-то там намекнул или чего-то там недосказал.

Гарри встряхнул головой и вернулся в реальность. Снейп ждал. Чего? Ах, ну да...

— Простите, сэр. Я не сомневался, что есть разумное объяснение... то есть, я вас не подозревал, просто подумал, что у вас нет выбора...

Снейп поджал губы, но снова промолчал. Эта сдержанность начинала действовать Гарри на нервы. К тому же, на вопрос-то он так и не ответил.

— Так вы ничего не сделаете с Джоу? Понимаете, он ведь полезный...

— Это теперь уже не важно, — как-то обречённо выдохнул Снейп.

— Но сэр!..

— Да не трону я твоего матриката! — внезапно взвился зельевар, заставив Гарри отшатнуться и едва не упасть вместе со стулом. — Можешь хоть целый полк их настрогать, это теперь уже не важно, говорю тебе, дурень! Теперь, когда у Дамблдора уже нет времени, он постарается провернуть всё как можно скорее, и ты сдохнешь ещё до того, как твой матрикат на тебя хоть как-то повлияет!

Снейп резко оборвал себя, понимая, что сказал лишнее.

Гарри несколько раз открыл и закрыл рот, потом вспомнил, что неплохо бы дышать, если он, конечно, не хочет сдохнуть прямо сейчас.

— Сэр? — выдавил он неверным голосом.

Снейп только отмахнулся. Потом встал, отошёл к комоду и налил себе воды из пыльного графина.

— Сэр! — повторил Гарри, не зная, как сформулировать очевидный вопрос. Снейп повернулся и посмотрел на него оценивающе. Потом, очевидно, решил, что терять нечего, и объяснил:

— Когда Тёмный Лорд пытался убить тебя в детстве, часть его души отломилась и попала в тебя. Именно она обеспечивает твою хвалёную связь с ним. Пока эта часть существует, убить Тёмного Лорда нельзя, он воскреснет, как раньше. Поэтому чтобы убить его, ты должен умереть сам. Из текста твоего любимого пророчества следует, что ты должен умереть от его руки, так что не вздумай... подвергаться какой-либо другой опасности. Директор же, за то время, что у него пока осталось, собирается научить тебя, как именно тебе следует покинуть сей бренный мир с наибольшей пользой для окружающих. Доступно?

Гарри подумал, что доступней некуда. Просто и ясно. Что б на уроках так, а? Теперь всё встаёт на свои места — почему Дамблдор так не хочет ничего ему говорить. Боится напугать раньше времени, понятно... И пророчество тоже проясняется... И, конечно, теперь он будет слушать Дамблдора, ведь иначе Вольдеморта не победить, а переспросить потом будет не у кого... Всё так просто и правильно!

Гарри облегчённо вздохнул. Потом на секунду попытался хотя бы представить себе, какой шквал эмоций вызвало бы у него подобное сообщение в нормальной жизни. Гарри ещё раз с удовольствием втянул в себя затхлый воздух снейпова дома, чувствуя себя живым и довольным. Действительно, в таком раскладе, какое кому дело до Джоу! Он засмеялся.

— Поттер? — осторожно спросил Снейп.

— Я просто подумал, что вам и правда должно быть наплевать на матриката, — объяснил Гарри. Поведение Снейпа теперь тоже стало ему несколько понятнее — профессор, очевидно, уже думал о нём, как о покойнике, и несколько сбавил обороты. — Спасибо, сэр. Это очень приятно, когда можно на кого-то положиться... чтобы узнать правду, в смысле. Наконец-то всё стало понятно, — он поймал насторожённый взгляд Снейпа и пояснил: — Я знаю, вы ждёте, что я закачу истерику, буду кидаться на стены и в таком духе, но я ведь говорил уже... у меня последнее время с чувствами как-то не особенно... Точнее, совсем никак. И чем дальше, тем мне больше кажется, что оно и к лучшему.

Снейп медленно кивнул, всё ещё погружённый в какие-то свои мысли.

Дома, на площади Гриммо (Джоу пришлось прийти на зов и отаппарировать его туда) Гарри ещё немножко поразмышлял надо всем, что узнал сегодня. Дамблдора было жалко, но собственная предречённая смерть как-то необъяснимо компенсировала предполагаемую боль утраты. Это было дико и несуразно, но Гарри было откровенно наплевать, тем более, что после разговора со Снейпом у него установилось непробиваемо хорошее настроение.

Ещё он немного поудивлялся, что такого незначительного, по сравнению с сегодняшним, шока в Выручай-комнате хватило на то, чтобы вынести все эти сногсшибательные новости. С другой стороны, судя по тому, как он болезненно пережил визит к миссис Снейп, со временем эмоции возвращались, а каждый новый шок прибавлял бесчувственности. Гарри подумал, что разбираться со всем этим надо и правда побыстрее, иначе его стоицизм может расшататься к тому моменту, когда надо будет переходить к решительным действиям...

Глава 21. Уход за волшебными существами

Гарри проснулся, лихорадочно соображая, что же с ним случилось на сей раз. Было дико холодно, а ощущения в носу наблюдались, как после неудачного нырка. Откашлявшись и сфокусировав взгляд, Гарри заметил Джоу, который нависал над ним с перевёрнутым ведром в руках. День обещал быть запоминающимся.

Вообще, Гарри заранее предвкушал, что сегодня что-то будет: вчера Сириус отбыл выполнять задание от Дамблдора где-то на континенте, и Гарри остался в доме якобы один, потому что Кричер не считается, а про Джоу никто не знает. Естественно, надолго одного его никто оставлять не собирался, через пару дней планировалось очередное собрание Ордена, на котором Гарри, как переходящий приз, должен был осчастливить одного из заседанцев, не успевших заранее придумать отмазку. К тому же в ближайшие два дня его собирались навестить почти все члены ордена по отдельности, чтобы не дай Мерлин с малышом шестнадцати лет за два дня чего не случилось.

Сам Гарри за свою безопасность мало переживал. Его в отъезде Сириуса смущало другое.

С тех пор, как Гарри вернулся из Тупика Прядильщика, прошло четыре дня, и всё это время Джоу вёл себя ужасно. Его ехидство переросло в откровенное хамство, он всё время устраивал какие-то идиотские розыгрыши, появлялся где не надо, говорил под руку, принимал безумные облики и переодевался в какие-то идиотские наряды. Вчера вечером после отбытия Сириуса он зашёл пожелать Гарри спокойной ночи в облике Вольдеморта — и Гарри понял, что его ждут весёлые времена.

Поначалу он честно пытался бороться с выходками своего матриката, запрещая ему в ультимативной форме каждую разновидность шалостей. Но Джоу оказался настолько изобретателен, что вскоре Гарри понял: единственный способ его приструнить — это приказать ему тихо сидеть в углу круглые сутки и не шевелиться. На это у Мальчика-Из-Чулана-Под-Лестницей пороху не хватало. Так что пока он терпел.

Единственное правило, которое Джоу всё ещё соблюдал без приказов, заключалось в том, чтобы не пробуждать подозрений Сириуса, что в доме ещё кто-то есть. Так что, по крайней мере, все свои гадости Джоу делал тихо, и последствий у них не было. Но теперь скрываться было больше не от кого, и Гарри приготовился к худшему.

Так что ведру холодной воды с утра пораньше он даже не удивился. С ненавистью посмотрел он на 6:30 на будильнике, с омерзением — на матриката, выбрался из мокрой кровати и пошёл в душ. Сказывалась школа Дадли. После душа он завернулся в халат и пошёл обратно в спальню, чтобы переодеться, как вдруг оказался прижат к стене.

— Что на сей раз? — устало поинтересовался он у разбушевавшегося дубля. Джоу не ответил, а только сильнее впечатал его всем телом в стену, как будто хотел сравнять с поверхностью.

— Мне неприятно, — вяло прокомментировал Гарри.

— Неприятно? — с вызовом откликнулся матрикат. — Я так и знал, что ты это скажешь, — добавил он пафосно-обречённым тоном. — Но подумай, неужели я тебе совсем не нравлюсь?

— Ты о чём вообще? — Гарри уже давно зарёкся искать смысл в том, что Джоу начинал нести, когда принимался издеваться над своим создателем, но сегодня он себя превзошёл.

— Скажи честно, ты ведь думаешь, что я урод, да? — немного истерично спросил Джоу высоким женским голосом, который очень плохо вязался с сильными пальцами, вцепившимися Гарри в плечи.

— Я думаю, что мне больно, — огрызнулся Гарри. — А тебе жаловаться на внешность глупо, ты же можешь её менять, как хочешь!

— Ты мне запретил, — Джоу выпятил губу.

— Я тебе запретил превращаться только в Вольдеморта! Вот уж кто точно всем уродам урод!

— Ну скажиииии!

— Что?!

— Ты думаешь, я красивый?

— У меня нет привычки оценивать парней по красоте, я тебе не Локхарт!

— А если б я был девушкой?

— Если б ты был девушкой, то и я был бы девушкой! В смысле... короче, отпусти, больно же! ЧТО-О ты делаешь с моим халатом?!!

Через пару секунд Джоу валялся на полу с разбитой губой, а Гарри, красный, как рак, спешно натягивал штаны.

Спустившись на кухню, Гарри молча приготовил завтрак и так же молча его умял. Джоу, хоть и увязался следом, молчал и смотрел в окно, то и дело щупая губу и рассматривая пальцы на предмет наличия крови. Крови, естественно, не было, что лишний раз напоминало ему о его нечеловеческой природе и, видимо, не радовало. Гарри обычно всегда предлагал ему еду, хотя матрикаты в ней и не нуждались, но Джоу в норме ел только сладкое, да и то из принципа. На сей раз Гарри ничего предлагать не стал, отчасти в качестве наказания, отчасти потому что не хотел лишний раз напоминать Джоу о том, что они принадлежат к очень разным видам существ.

В конце концов Гарри сжалился и скастовал на матриката лёгкое исцеляющее заклинание. Тот вздрогнул и немедленно вскинулся.

— Это ещё зачем?! Не нравится смотреть на дело своих рук?

— Я не хотел тебя бить.

— Конечно! Ты просто хотел узнать, может ли мне быть больно, так ведь? Все, кто делают нас, мыслят одинаково!

— Я только хотел, чтобы ты меня отпустил. И врезал я тебе рефлекторно. Я вообще не понимаю, чего ты хотел добиться, но для меня это выглядело совершенно неприлично!

— А я этого и хотел!

— Что, раздеть меня?

— Сначала раздеть, — протянул Джоу с лёгкой мечтательной улыбкой, — потом обнять покрепче, потом...

— ТЫ СОВСЕМ СВИХНУЛСЯ, ЧТО ЛИ? — взвыл Гарри, вскакивая и краснея, как ему показалось, до самых пяток.

— Ты считаешь альтернативную ориентацию сумасшествием? — надменно поинтересовался Джоу.

Гарри обалдело рухнул обратно на стул. Ему потребовалась почти минута, чтобы собраться с мыслями. Это было уже чересчур даже по его меркам. Вот только дубля-пидараса ему не хватало. Хорошо хоть, к Сириусу приставать не стал. И чего он добивался всё это время своим поведением? Хотя нет, подождите, может быть, всё наоборот...

— Слушай, Джоу, — мягко начал Гарри. — Я так понимаю, ты очень хочешь, чтобы я тебя уничтожил. Ты просто из кожи вон лезешь ради этого. Если б ты столько усилий приложил к борьбе с Вольдемортом, он бы уже давно сам повесился. Ты можешь мне ответить — почему?

Матрикат хмыкнул, продолжая смотреть в окно.

— Я тебе предоставил всю необходимую литературу по вопросу. Хочешь много знать — читай книжки, деточка.

Гарри глубоко вздохнул. Потом медленно встал, обошёл стол, приблизился к матрикату, сгрёб его за воротник и прижал к оконной раме.

— Не буду я ничего читать. Зато ты сейчас откроешь рот и расскажешь всё, как есть, даже если тебя от этого наизнанку вывернет в буквальном смысле. Это. Приказ.

Джоу мигом помрачнел и сник. Однако Гарри уже знал его слишком хорошо, чтобы это произвело на него впечатление. Если бы матрикат ожидал, что будет больно или ещё как-то плохо, он бы наоброт расправил плечи, изогнул бровь и преисполнился сарказма. А нынешняя кислая мина свидетельствовала только о том, что Джоу очень не хотелось отказываться от любимой забавы и рассказывать ответ неразгаданной загадки.

— Ладно уж, если ты такой ленивый, — буркнул он, отталкивая руку Гарри. Тот отпустил и отступил.

— Ты никогда не пытался соотнести то, что я не ем, и то, что мне надо обязательно видеть тебя дважды в сутки? — с лёгкой язвительностью поинтересовался Джоу.

— Ничего я не пытался. Давай уже говори, хватит игр.

Матрикат тяжело вздохнул.

— Мне, чтобы существовать, нужно тянуть из тебя жизненную силу.

Повисла пауза. Гарри ждал. Джоу смотрел в пол.

— Ну и? — не выдержал Гарри.

— Что "ну и"?! — взвился Джоу. — Ты понимаешь, что я из тебя всё время соки тяну?! Даже сейчас, даже если не хочу!!

— Ну и тяни, пожалуйста... Мне от этого ни жарко, ни холодно. Зачем сволочь-то из себя строить?

— Затем, что если бы ты меня презирал, я бы мог получать только необходимое количество силы, и то с трудом. Но ты же меня за друга считаешь! Ты мне даёшь гораздо больше, чем нужно! Мне не просто не надо напрягаться, чтобы получить своё, наоборот, я не могу отвертеться!

Гарри с изумлением понял, что Джоу чуть не плачет.

— Так... и... тебе, что ли, плохо от переедания?..

Джоу было сгорбился и спрятал лицо в ладонях, но тут же распрямился и воздел руки к потолку, проклиная бестолковость своего создателя.

— Тебе, ТЕБЕ от этого плохо! Ты понимаешь, что если так и дальше пойдёт, я тебя высосу лет через пять ПОДЧИСТУЮ!!

— И что? Я умру?

— Как следствие... у тебя полетит иммунка, потом нервы, потом... в общем, до седин точно не дотянешь.

— То есть всё это время ты ведёшь себя со мной хуже, чем Дадли и Малфой вместе взятые, только потому, что боишься за мою шкуру? — переспросил Гарри.

— А что мне ещё остаётся?! Сам себя уничтожить я не могу, а ты не собираешься! Ты вообще, как заботливая мамаша, только ходишь и спрашиваешь, комфортно ли мне, а не раздражает ли меня это, а не напрягает ли меня то! А я всё это время тебя потихоньку убиваю! Ты думаешь, мне от этого так здорово?!

Джоу, похоже, накрутил себя до предела, потому что из его глаз внезапно потекла какая-то довольно противная на вид зеленоватая жидкость, а сам он скорчился на полу, только изредка вздрагивая с подвывом. Гарри потряс головой, пытаясь осознать происходящее, потом присел рядом и осторожно взял своего матриката за плечи.

— Джоу, послушай... То, что я скажу, будет не очень утешительно, но, по крайней мере, ты не будешь так мучиться. Видишь ли... я скорее всего не проживу ещё пяти лет в любом случае, даже если бы тебя никогда не было.

Тот затих и медленно поднял лицо, теперь целиком перемазанное в чём-то вроде травяного сока. От него сильно пахло лимоном.

— Это ещё почему? — выдавил он.

— Когда я разговаривал со Снейпом, когда я уже тебя прогнал, — Гарри неловко усмехнулся, — он сказал, что... В общем, когда Вольдеморт пытался меня убить в детстве, во мне застрял кусок его души, так что, чтобы убить его, надо сначала убить меня, иначе он возродится опять. И по всему выходит, что это надо провернуть в течение ближайшего года.

Джоу снова спрятал лицо и некоторое время сидел тихо. Потом буркнул: "Ты мне сразу не сказал".

— Твоё поведение не располагало к откровенности.

— Ну да...

Они ещё некоторое время сидели на полу в кухне, пока у Гарри не затекли ноги. Пришлось встать и отправить Джоу умываться. Проходивший мимо Кричер только покачал головой: последнее время все эти отвратительные людишки только и делают, что выясняют отношения на его кухне.

Джоу вышел из ванной несколько повеселевшим и тут же кинулся к Гарри с откровенностями.

— Слушай, только не подумай, что меня радует, что тебе мало жить осталось! — весело выпалил он, вызвав у Гарри лёгкую усмешку. — Это ужасно! Но зато я хотя бы не чувствую себя таким виноватым всё время. Так что я обещаю, что я теперь буду хорошим! Честно! — он сжал руки на груди и уставился на Гарри большими чистыми пронзительно-зелёными глазами, страшно напоминая щенка, например, борзой. — Никаких приставаний, как сегодня, больше не будет! Я тебе буду помогать, как только могу! И расскажу всё, что хочешь!

"Однако!" — подумал Гарри. Может быть, он ещё успеет написать инновационный труд в области рукотворных существ. Типа "Интервью с матрикатом". Он выжал лимон в стакан с водой и всучил его Джоу.

— На, восполни утраченные компоненты. А потом начинай рассказывать.

Джоу посмотрел на стакан, тяжело вздохнул и выпил.

— Ты знаешь, это всё-таки не нормально — так заботиться о ближнем. Так о чём тебе рассказать? — спросил он, устраиваясь напротив Гарри на кухонном диванчике.

— Ну, для начала... знаешь, когда я с тобой разговариваю о тебе подобных, мне всё время кажется, что я имею дело с каким-то древним существом, видавшим поколения магов. То есть как будто ты на себе испытал по крайней мере половину того, что описывется в этом твоём любимом трёхтомнике. В то же время это как бы я тебя сделал, и совсем недавно... — Гарри немного замялся, не зная, как сформулировать вопрос, но Джоу, кажется, понял.

— Видишь ли... Ты создал тело по образцу своего. Но сознание создать нельзя, потому что ты не бог. Сознание можно только взять готовое и немножко подогнать, чтобы было похоже на твоё. Ну и в общем... мне очень трудно это объяснить... но представь, что в мире есть некотрое количество свободно витающего сознания. Довольно много. То есть его бы хватило на много существ. Но у него нет оболочки, а хотелось бы. Мёртвыми телами оно брезгует, а в живые не может пробиться, потому что там уже есть более удачливое сознание. И тут вдруг ты создаёшь тело. Ну, естественно, в нём тут же селится столько сознания, сколько может поместиться. Так что, получается, что я — как бы часть того большого свободного сознания, которое действительно существовало очень давно. И когда это тело перестанет функционировать, я вернусь туда, и всё, что со мной сейчас происходит, будет привнесено в общий фонд.

— То есть у тебя есть память других...? — Гарри еле вспомнил, какого слова нельзя говорить.

— Это не совсем память... но что-то в таком роде, да...

— А почему, ну, того слова нельзя говорить?

— А вот этого я уже не могу объяснить, — Джоу передёрнул плечами. — Во-первых, больно, а во-вторых, я толком и сам не знаю. Скорее всего, есть какой-то запрет, чтобы мы сами не могли создавать ещё тела.

— Ну ладно, это не так важно. Ты мне вот что скажи, наконец. Если я, как ты говоришь, создал тело по образцу своего, то почему ты на меня не похож?!

— Я тебе говорил, что это ты на себя не похож! — воскликнул Джоу, как будто считал тему давно закрытой. — Я же сказал, что ты должен выглядеть, как я!

— Но ведь не выгляжу!

— Так я тут ни при чём!

— Но ты ведь что-то знаешь об этом!

— Я только знаю, что ты живёшь не в своём теле.

— ЧО?! — Гарри аж очки потерял от удивления.

— Ты не знал? — поднял брови Джоу.

— Нет, конечно!

— Странно, я думал, такие вещи без согласия не делаются... Может, ты забыл...

— Подожди, ты объясни хотя бы, что это значит!

— Ну... э... это значит, что когда-то ты родился, а потом твою душу вынули и пересадили в другое тело.

— Мёртвое?

— Вот уж не знаю. Живое, мёртвое или искусственное — это теперь так просто не установить.

— То есть... я не так уж многим от тебя и отличаюсь, — озадаченно резюмировал Гарри.

— Многим. У тебя есть душа, а у меня есть только сознание. Поэтому у тебя есть кровь, а у меня нету. И ты человек, а я — сам знаешь.

— А кровь-то тут причём?

— Кровь у магов прилагается не к телу, а к душе. Поэтому даже в чужом теле, делая меня, ты использовал свою родную кровь. Поэтому я выгляжу так, как должен был бы выглядеть ты, если б у тебя не отобрали тело... Эй, Гарри, ты чего? Ээй! Тебе плохо? Тебе успокоительное или тазик?

— Мне... убить кого-нибудь...

Минут через пять Поттер всё-таки перестал притворяться зародышем, разогнулся и уставился в потолок.

— Гарри, ты меня пугаешь, — пробормотал Джоу, ещё более бледный, чем обычно. — Мне страшно подумать, что же могло повергнуть тебя в такое жалкое состояние. Мне казалось, тебе уже не может быть хуже.

— Я даже не знаю, хуже или лучше. Подумай сам. Ты ведь дико похож на Снейпа.

— Кто, я?! Это клевета! Он урод, а я весьма хорош собой!

— Хватит придуриваться.

Джоу сник.

— Ну ладно, согласен, с поправкой, что я похож на твою мать и Снейпа.

— Вот именно. А я — просто ходячая копия Джеймса Поттера, если не считать цвета глаз. Но это ведь тоже, наверняка, как кровь...

— Ну, похоже, да... зеркало души и всё такое.

— Так вот, если ты говоришь, что я обитаю в чужом теле, то я знаю, чьё это тело.

— М-да уж. То есть, на самом деле, ты ребёнок Снейпа?

Гарри поджал губы и мрачно кивнул.

— Ну! — Джоу внезапно воодушевился. — Так ты радоваться должен! У тебя есть живой родитель! К тому же он теперь помнит, чем там всё обернулось с твоей матерью, так что будет нетрудно его убедить, что ты и правда его...

— Джоу... а ты попробуй прикинуть, каково ему будет это узнать.

— Да ладно, ну повыпендривается и смирится!

— Джоу. Он Мерлин знает сколько лет любил мою мать. Она вышла за другого, да ещё и за ненавистного другого. И родила от него ребёнка. Опять же, ненавистного. И тут вдруг выясняется, что это на самом деле его ребёнок, и жить этому ребёнку осталось около года. Как ты себе это представляешь? Да он же к Вольдеморту обратно перекинется!

— М-да-а... — протянул Джоу. — Ну тётка Эйлин наворотила дел... Так ты не будешь ему говорить?

— Я не могу. Кроме того, что это будет издевательство над ним, это ещё и просто опасно.

Джоу кивнул скорее своим мыслям, чем Гарри. Он, кажется, был первым матрикатом, который осознал, что от него что-то зависит. Такое большое и серьёзное. Им втихаря овладела совершенно несвойственная ему гриффиндорская решимость.

Глава 22. Переезд

Гарри очень надеялся, что его отправят в Нору, хотя в таком случае становилось непонятно, куда девать Джоу. Количество Уизли на квадратный метр площади их жилища не позволяло Гарри остаться одному нигде, кроме как в туалете, но и тогда под дверью немедленно оказывался кто-нибудь, с нетерпением ждущий своей очереди. О том, чтобы спрятать где-то в доме ещё одного подростка, не могло быть и речи. Представлять же Джоу Ордену Гарри по-прежнему не хотел. Конечно, матрикату не обязательно было находиться в Норе всё время, но даже и раз в двенадцать часов встречаться в перенаселённом доме было чревато. Гарри очень сожалел, что не заложил в своего дубля кроме метаморфии ещё и способность превращаться в животных, но теперь уже было поздно. В конце концов Гарри решил, что в крайнем случае просто превратит Джоу в какую-нибудь мелкую зверюшку, как Крауч Малфоя, хотя тот, конечно, будет не в восторге.

Впрочем, как оказалось, Гарри мог и не напрягаться по этому поводу. В день собрания Уизли прибыли первыми и тут же кинулись извиняться, что не смогут взять его к себе на остаток лета: Вольдеморт пронюхал, где частенько прячется драгоценный мальчик, и теперь за Норой велась регулярная слежка. Гарри поскрипел зубами, но... на войне, как на войне. Чего он, собственно, ждал?

Члены Ордена постепенно подтягивались, хотя было ещё довольно рано. Молли, едва войдя, принялась резать бутерброды, так что скоро все прибывшие сидели за столом и потягивали чаёк, ожидая двух главных опоздунов — Снейпа и Дамблдора.

Гарри немного побаивался встречаться со Снейпом после всех своих открытий. Что если профессор догадается об их родстве? Мало ли что там было в Обливиаторе. Сначала он вроде бы ничего такого не заподозрил, но потом, по зрелом размышлении... В конце концов, он может элементарно посчитать месяцы! Да и Джоу он видел...

Однако, когда Снейп наконец появился, он на Гарри даже не взглянул, что показалось гриффиндорцу хорошим признаком. Профессор стремительно прошествовал в гостиную и молча опустился на самый ближний к двери стул. Вид у него был отсутствующий.

— Здравствуй, Северус, — кивнул ему Люпин, подходя. Не получив ответа, он осторожно спросил, — У тебя всё хорошо?

— Здравствуй, Люпин, — помедлив, ответил Снейп, не поворачивая головы. На этом беседа была закончена.

Гарри поджал губы — в норме Снейп в этом доме был предельно насторожён и всё время украдкой следил за Сириусом. Похоже, сегодня, в отсутствие хозяина дома, он позволил себе расслабиться. А может, дело было в другом... Гарри только очень надеялся, что Снейпу хватит выдержки уберечь свои драгоценные воспоминания от Вольдеморта.

Тут наконец явился Дамблдор, пряча в складках мантии забинтованную руку. Прежде чем кто-либо успел поинтересоваться, что с ним случилось, директор попросил несовершеннолетних покинуть гостиную и тут же начал заседание.

Гарри, Рон и Гермиона сидели на ступеньках, вяло обсуждая результаты СОВ. Гермиона очень страдала, что "завалила" ЗОТС — в её терминологии "завалить" означало не добрать одного балла до Отлично. Рон отмахнулся, что академическая карьера всё равно не по нём, и вообще у него больше зачётов, чем у каждого из близнецов. Гарри получил пять О — по ЗОТС, Трансфигурации, Чарам, Зельям и Волшебным существам, плюс Приемлемо по Нумерологии, которую никогда в жизни не посещал, а сдавать пошёл от скуки. Результат по Зельям радовал его несказанно — он отработал своё наказание, гарантированно попал в класс к Снейпу на следующий год, да ещё и, надо надеяться, проявил себя в глазах профессора лучше, чем тот мог ожидать. Первый шок от подлинной истории его семьи прошёл, и теперь Гарри с интересом обнаружил, что очень хочет понравиться. Прямо как на первом курсе, когда он страстно хотел заработать побольше баллов для своего факультета, чтобы другие дети хорошо к нему относились, а директор подпускал в свой взгляд весёлый огонёк, когда смотрел на Гарри. Конечно, по-настоящему хорошего отношения от Снейпа ждать не приходилось, но и злить профессора было ни к чему. Гарри предпочёл бы в ближайшее время как можно меньше попадаться ему на глаза.

Совещание длилось недолго — Гарри и Рон не успели даже обсудить, кого бы им хотелось видеть в составе квиддичной команды в этом году, когда дверь открылась и Люпин пригласил Гарри войти. Мальчик неохотно поднялся — он почему-то был уверен, что его отправят обратно к Дурслям. Серьёзный и понимающий вид Дамблдора только усугубил эту уверенность. Вот сейчас директор скажет, что, дескать, он всё понимает, но такова необходимость, так что придётся потерпеть, от лета осталось немного, и если ты хочешь помочь Ордену, то лучшее, что ты можешь сделать — это проявить выдержку и послушаться без споров...

— Гарри, — директор немного печально улыбнулся. — Честное слово, я очень хотел, чтобы хотя бы одно лето ты спокойно провёл в компании близкого человека, но, к сожалению, Сириус — единственный в Ордене анимаг, не связанный служебными обязанностями, и никто другой бы не справился с заданием так, как, я уверен, справляется он. Мне очень жаль, но я не могу допустить, чтобы ты оставался один в пустом доме. Конечно, твои друзья с удовольствием составили бы тебе компанию, но, увы, никто из взрослых не может проводить здесь много времени...

"Ну да, — подумал Гарри. — Всё как я и предполагал. Директор в своём репертуаре. Мог бы и не так явно про "хотя бы одно лето". Он бы ещё сказал "своё последнее лето"!"

— ...и хотя я понимаю, что ты вряд ли с энтузиазмом примешь моё предложение, — продолжал Дамблдор, — но всё же в сложившихся обстоятельствах оно кажется наилучшим выходом. В любом случае, тебе не придётся оставаться там долго, ведь до конца лета всего-то десяток дней. Зато всем нам, Ордену, будет гораздо спокойнее знать, что ты находишься в надёжном месте. Поверь, сейчас это единственное, чем ты можешь помочь — просто оставаться в безопасности. Я очень надеюсь, что мы сможем обойтись без споров и оскорблений, которые только тебе же самому пойдут во вред. Ты уже практически взрослый, ты должен понимать, что некоторые неприятные вещи всё-таки совершенно необходимы...

Гарри уныло покивал, подгоняя директора. Какой смысл был продолжать эти уговоры, если Гарри всё равно не может сделать по-своему? К Дурслям так к Дурслям, с Джоу там не так уж и плохо. Он уже и книжек прихватил из Сириусовой библиотеки почитать...

Дамблдор понял намёк и быстро закруглился:

— Ну что ж, если ты со мной согласен, то тебе стоит начать собираться, пока мы ещё обсудим некоторые моменты. После собрания профессор Снейп аппарирует тебя к себе.

— К себе? — растерянно повторил Гарри. Дамблдор отвёл глаза.

— Поверь мне, так будет лучше всего.

— Не к Дурслям? — уточнил Гарри, уже предвкушая, как Снейп сейчас пройдётся по его способности к восприятию информации.

— Нет, Гарри. Твои родственники уехали до конца лета отдыхать на море, так что тебе придётся пожить у профессора Снейпа. Я надеюсь, что ты проявишь себя с лучшей стороны и...

— Д-да, сэр, — неровным голосом выговорил Гарри, таращась в пол, боясь встретиться со Снейпом взглядом. — Я всё понимаю, сэр. Если профессор Снейп не против...

— Меня точно так же, как и вас, никто не спрашивает, — холодно отозвался Снейп, и Гарри понял, что он не смотрит в его сторону. Зато, как он обнаружил, подняв глаза, на него с восхищением и недоверием пялились абсолютно все сидящие за столом. Даже волшебный глаз Хмури перестал бешено вращаться и уставился на Гарри, будто не веря, что перед ним действительно гриффиндорец Поттер — эдак вот спокойно согласился жить со Снейпом! Дамблдор сначала облегчённо улыбнулся, а потом слегка погрустнел.

— Собирайте вещи, Поттер, если не хотите идти пешком, — процедил его... отец.

Аппарация в компании Снейпа прошла отвратительно, но Гарри придержал свои жалобы при себе. Профессор волок его за рукав по трущобам вдоль промзоны, и Гарри лишний раз поражался, как это в благоденствующей Британии могло сохраниться такое гнилое местечко. Не иначе профессор сам скрывающие чары наложил. Население здесь было, судя по всему, маггловским, но Снейп явно пренебрегал переодеванием. Конечно, было уже довольно темно, и вряд ли кто-нибудь заметил его странный наряд, но Гарри догадывался, что в этом районе людям вообще не свойственно замечать своих соседей — здоровее будешь.

Перед самым крыльцом Снейп вдруг развернулся и бросил на Гарри оценивающий взгляд, вроде как решая, достоин ли он войти внутрь. Потом толкнул его вперёд себя в тёмную прихожую.

— Ты тут уже был, Поттер, так что попридержи свои комментарии при себе, — буркнул он, невидимый в темноте.

Гарри не очень понял, о каких комментариях шла речь, но предпочёл не переспрашивать. Снейп тем временем прошёл куда-то вглубь дома и зажёг там свет. Гарри, щурясь и натыкаясь на предметы, двинулся на огонёк.

Это, очевидно, была кухня. Маленькая, в меру грязная, заставленная мебелью под завязку. Снейп стоял к нему спиной, разбирая гору писем на подоконнике.

— Я разве разрешал тебе сюда заходить, Поттер?

"Ну началоооось", — подумал Гарри.

— Простите, сэр. Вы не могли бы указать мне, где мне можно и следует находиться, чтобы э-э-э... избежать неприятных ситуаций? — выдавил Гарри. Кажется, так вежливо он не разговаривал никогда и ни с кем. Знал бы Снейп, как он старается...

Профессор повернулся и снова смерил его взглядом.

— Ты можешь здесь находиться, когда меня здесь нет. Комната, в которой ты будешь жить, на втором этаже, налево. Доберёшься, не заблудишься. И только попробуй что-нибудь своротить по дороге!

— Да, сэр, — Гарри сдержанно кивнул. — Сэр, простите... а я могу здесь пользоваться магией?

Снейп поджал губы и стал вдруг ещё больше похож на свою мать. Гарри вздрогнул:

— Я не... ничего такого, просто темно же, ну или там, одежду почистить... — забормотал Гарри, чуя нутром, что Снейп уже прикидывает все возможные магические розыгрыши.

— Можно, Поттер, — наконец тяжело выговорил он. — До первого прецедента.

— Спасибо, сэр! — выпалил Гарри и поспешно ретировался, зажигая Люмос.

Комната была маленькая и, в противовес кухне, очень пустая. В ней была только кровать и чайный столик. Правда, судя по тому, что вдоль всех стен на полу лежали правильные прямоугольники пыли, а паркет потемнел только непосредственно у кровати, совсем недавно мебели тут было гораздо больше, её просто отлевитировали куда-то ещё. Что ж, по крайней мере, Снейп не только что узнал, что Поттеру предстоит жить здесь.

Гарри добавил света, взмахом палочки очистил ближайший угол и поставил в него чемодан. Потом принялся за остальное.

— Scourgify! — твердил он шёпотом, чтобы не привлекать внимание хозяина. — Scourgify, scourgify, scourgify!

Минут через пятнадцать он пробился к окну. И обнаружил, что единственная штора прибита гвоздями по периметру, так, что её не только сдвинуть нельзя, но и даже через щёлку выглянуть в окно не выйдет. Спасибо, профессор.

Ещё через полчаса чистки Гарри осмелился сесть на кровать. Он благодарил всех великих чародеев древности, которые надоумили его прихватить из библиотеки Сириуса старинный толстенный фолиант "Волшебное домоводство", примерно треть которого была посвящена очищающим заклинаниям для разных типов материалов и поверхностей. По крайней мере, он мог быть спокоен, что ветхая штора не осыплется прахом при попытке удалить из неё пыль. В разделе "Надзор над сыновьями" он нашёл очень полезное заклинание односторонне-прозрачной стены и тут же его применил в надежде, что профессор заботился не о том, чтобы Гарри света белого не видел, а о том, чтобы этот самый белый свет в лице соседей не совал свой нос в профессорское жильё.

Следующим открытием, которое Гарри сделал в этом сказочном замке, было полное отсутствие постельного белья как класса предметов обихода. В его комнате, по крайней мере. Идти за этим делом к Снейпу он уж точно не собирался — ещё не хватало уличать профессора в непредусмотрительности. Тем более, что со Снейповыми гигиеническими привычками — он мог и вовсе не пользоваться подобным излишеством... Гарри тяжело вздохнул, извлёк пару мантий и трансфигурировал их в простыни. Чёрные, чтобы в глаза не бросались.

На этом обустройство вроде бы закончилось. Теперь бы ещё помыться... Гарри глухо застонал. Где же тут искать душ? Да и есть ли он? От безысходности парень вновь взялся за "Домоводство" и скоро обнаружил замечательную главу "В доме врага — с достоинством". Вот тут-то Гарри и понял, как создавалась Карта Мародёров... Гарри тут же извлёк пергамент и произвёл с ним необходимые махинации, и вот план дома с подписями к комнатам у него в руках. Налюбовавшись на своё творение, он вдруг испугался: а что если Снейп почувствовал постороннюю магию, пронизавшую стены? Подождав несколько минут, он решил, что профессор всё же ничего не заметил.

Итак. У дома, как он уже знал, было два этажа, и на втором было только две комнаты и — тадамм! — ванная. Просто за соседней дверью. Прекрасно.

Нижний этаж был побольше, и все комнаты, кроме центральной, там были проходными. Из прихожей можно было попасть в кухню, оттуда в библиотеку, оттуда в кабинет, оттуда обратно в прихожую. А вот из библиотеки была дверь в лабораторию, отгороженную прочими комнатами от окружающего мира. К сожалению, местоположение обитателей на плане не отражалось. Ради этого, видимо, нужно было ещё поколдовать, но Гарри пока хватало сведений. Он уменьшил пергамент до нечитабельности и спрятал в чемодан, после чего тихонько проскользнул в ванную.

Старательно очистив кафель и ванну от чего-то жёлто-бурого, обитавшего там, вероятно, десятилетиями, а также проковыряв в душе дырки, через которые должна была течь вода, и удостоверившись, что вода есть, что она тёплая и чистая, Гарри наконец расслабился. Ничего удивительного, что в доме Снейпа не было комнаты, обозначенной "гостиная".

Уже в ночи, когда Гарри забрался в кровать, аккуратно завернув край самодельной простыни, чтобы, не дай Мерлин, не коснуться лицом местного одеяла, в комнате появился Джоу.

— О! Несказанно рад тебя видеть, — усмехнулся Гарри.

— Да уж, я чувствую, — мрачно отозвался матрикат. — Как батя?

— Сдурел, что ли?! — Гарри аж сел, хотя ему казалось, что он сегодня уже пошевелиться не сможет. — Не смей в этом доме ничего подобного говорить!

— Гарри, ты параноик.

— Я Снейпа подольше знаю, чем ты. Ещё не хватало, чтобы он услышал.

— Ладно, ладно. Так как он?

— Видимо, собрался меня игнорировать. Не худший вариант.

— М-да? А кормить он тебя соб...

В этот момент дверь распахнулась и комната озарилась пронзительным светом.

— Та-ак, — послышался через секунду голос Снейпа. — Я, кажется, соглашался только на одного Поттера.

— Простите, сэр, — пробормотал Гарри, проморгавшись. Он страшно неудобно себя чувствовал в пижаме и в кровати. — Ему обязательно надо видеть меня два раза в сутки... Я не думал, что мы вам помешаем.

— А вы бы ещё громче отношения выясняли! — Снейп, наконец, приглушил свой Люмос, внимательно рассматривая Джоу и спросил, видимо, забыв, что этот вопрос уже обсуждался. — Мне казалось, что матрикат должен быть как две капли воды похож на оригинал.

Джоу, естественно, взвыл и скорчился на полу, зажимая уши.

— Профессор, вы не могли бы не произносить этого слова? — взмолился Гарри. — Джоу от него очень плохо.

Снейп изогнул бровь и скривил губы.

— М-да, я бы обошёлся в дальнейшем без этих воплей. Чего ещё при нём нельзя говорить? Не могу сказать, что у меня большой опыт общения с... этими существами. Так почему он на тебя не похож?

— Он похож, он просто метаморф, — выпалил Гарри. — А показываться на людях с моей внешностью опасно, да и мне с самим собой разговаривать неприятно...

— По крайней мере, у него есть зачатки интеллекта, — откомментировал Снейп. Джоу уже собрался что-то ответить, когда получил от Гарри тычок в шею. — Ему позволяется находиться в тех же помещениях, что и тебе, но только в твоём присутствии. Если ты способен уследить за своей тварью, то можешь пойти на кухню и спасти себя от голодной смерти.

Гарри, уже и думать забывший об ужине, немного удивился и не успел дать Джоу очередного тычка.

— Я не тварь! — выпалил Джоу с очень нехорошим выражением на лице.

— Ба! Лицо заговорило, — Снейп состроил циничную гримасу.

Гарри мгновенно вскочил с кровати и встал между профессором и матрикатом.

— Сэр, пожалуйста, не злитесь. Джоу привык, что я к нему отношусь, как к живому человеку, а кроме меня про него никто не знает, только вы...

— Джоу?

— Ну да. Джон Доу. Это просто для удобства.

— ДОУ*? — прошипел Снейп, ощерившись. — Ты что этим хочешь сказать?

— Н-ничего... — ошарашено выдавил Гарри.

— Ничего?! Поттер, тебе напомнить, что у слов бывают значения? — профессор уже нависал над ним в лучших традициях занятий по окклюменции.

— Я знаю, что бывают, но это просто так слово... Мерлин, я даже не думал... я не помню, это олень какой-то, что ли? Я совсем не это имел в виду!

Снейп вдруг задумался, как будто вспомнил что-то давно забытое, и отступил.

— Будем считать, что ты действительно такой болван, каким хочешь показаться, — постановил он. — Что же касается мистера Доу, то он будет вести себя в этом доме тише воды ниже травы. Равно как и ты сам. А теперь иди уже наконец заправь свои никчёмные мозги хоть парой калорий! — На этом Снейп развернулся на каблуках и вымелся из комнаты.

_____________________

*Doe — олениха (англ.)

Глава 23. Кулинарный бред

Гарри полночи промучился бессонницей по поводу и без повода и встал по своим меркам довольно поздно и совершенно разбитый. Решив, что в таком состоянии даже Снейп ему не страшен, он слегка сполоснул физиономию и поплёлся на кухню — вдруг профессор и сегодня расщедрится на "пару калорий"? Вчера это, кажется, был какой-то суп, но Гарри, хоть убей, не мог вспомнить даже, гороховый или рыбный.

Профессора там не было, зато на столе лежала записка, в которой знакомым почерком было начёркано "Надеюсь, у тебя хватит ума открыть холодильник". Гарри спросонок подумал, что надо будет указать Снейпу на логическое несоответствие — если бы он и правда надеялся, что у Гарри хватит ума, то не стал бы писать об этом записку. Он ещё некоторое время попредавался невразумительным размышлениям, как бы стоило сформулировать эту записку, чтобы и сарказм сохранить, и информацию, пока до него наконец дошёл смысл. Мерлин дорогой, кто бы мог подумать, что у Снейпа есть холодильник! Может, у него и персональный компьютер есть? Или там джакузи? Хотя нет, джакузи точно нету... Гарри завертел головой и тут же заметил в углу кухни этот самый несчастный морозильный прибор — и как это он вчера проглядел? Холодильник был какой-то доисторической марки, маленький, обшарпанный и, как скоро выяснил Гарри, свет в нём не зажигался, зато на ручке был автоматический замок. Вопрос, от кого Снейп в норме запирал свой холодильник, оставался открытым. Впрочем, самое главное, внутри обнаружились яйца, молоко, какая-то ветчина и меленько нарезанный овощной салат, заставивший Гарри глупо хихикать. Он всё пытался представить себе Снейпа, тщательно нарезающего огурцы — и нет, не в лаборатории и не отмеряя на весах! Нет, всё-таки очень сложно было поверить, что профессор Снейп мог совершать какие-то настолько обыденные действия. Дамблдор, Хмури и даже кентавр Флоренс представлялись Гарри и то лучшими кандидатами на роль домохозяйки.

Он наскоро позавтракал, стараясь не прикасаться к ненужным вещам, чтобы лишний раз не раздражать профессора, потом принялся мыть за собой посуду. Над раковиной висела сомнительного вида сушилка, абсолютно пустая, что было странно с учётом бардака, царящего везде и всюду. На столе, например, Гарри пришлось специально разгребать местечко под тарелку — хотя бы отлепить сахарницу от клеёнки. И зачем Снейпу сахарница, неужто он чай с сахаром пьёт? Скорее уж с перцем. В общем, почему сушилка была пустая, Гарри выяснил очень быстро. Под весом тарелочки, вилки и лопаточки она с грохотом обвалилась прямо на него, засыпав всё вокруг какой-то трухой и заляпав копотью (госсспади, да откуда ж она там взялась?!). Гарри глухо застонал и очень понадеялся, что профессор не примчится на шум.

К счастью, Снейпа, похоже, не было дома. Гарри сбегал к себе наверх за "Домоводством" и принялся ликвидировать последствия завтрака. Специализированные очищающие заклинания были чудо как хороши. Гарри даже порадовался, что не знал их, когда жил у Дурслей, а то бы непременно нарушил положение о магии несовершеннолетних, да не один раз! Увлёкшись уборкой, он и не заметил, как отполировал всю кухню до блеска и даже починил свет в холодильнике. И только когда часы где-то в глубине дома пробили пять, он наконец очнулся от своего привычного безмозглого занятия.

Снейп вам не тётя Петуния, вот уж он-то не обрадуется, что кто-то перелопатил его утварь и нарушил какой-нибудь вселенский порядок, в согласии с которым она была приклеена к столу чем-то сладким. Но было уже поздно. Возвращать всё на место Гарри уж точно не собирался, да и не очень представлял, как это сделать. Оставалось надеяться, что профессор сочтёт это чем-то вроде добровольной отработки за врождённую тупость, м-да. В конце концов, порядок в комнате и чистота в ванной его вроде бы не смутили... хотя он мог просто ещё не заметить...

Гарри ещё некоторое время покусал ногти, пока не понял, что это не столько от нервов, сколько от того, что он уже конкретно хочет есть. Вот только не яичницу с салатом. Нет, оно было вполне вкусно, но один раз. Гарри на всякий случай сунулся в морозилку, но там было пусто. Никакого отдельного овощехранилища он при уборке не обнаружил, а если у Снейпа и была где-нибудь в подполе картошка, то никаких распоряжений он на этот счёт на оставлял. Мерлинова борода! У Снейпа — в подполе — картошка! Да что ж это за жизнь такая безумная?

Ну да ладно. Снейпа нет, еды тоже нет, а есть хочется. Видимо, профессор решил всеми доступными способами выбить спесь из хогвартской знаменитости... знал бы он, как он неоригинален. А может, он собирался раньше вернуться? И что-то его задержало? Ой. Гарри даже удивился, как его напугала эта мысль, тем более на фоне его затянувшейся апатии. Конечно, вряд ли УпСы устроили перекличку посреди бела дня, они вроде бы обычно ночью развлекаются, но... как знать, как знать. Пусть бы уж лучше Снейп возвращался, хотя бы даже он, посмотрев на свою кухню, и запер Гарри на остаток лета в комнате. Гарри принялся было мерить шагами расстояние от двери до плотно занавешенного окна, но оно было столь мало, что у него скоро закружилась голова. Нет, так не пойдёт, надо чем-то заняться. Например, добыванием еды...

Гарри, с его чуланным воспитанием, только теперь пришла мысль банально сходить в магазин. Но, что интересно, тут же была отвергнута: вот Снейп-то порадуется — придёт, а дома пусто... Зато он наконец вспомнил про Джоу.

— Я уж думал, ты решил наконец от меня отделаться, — проворчал матрикат, едва появившись.

— Ну и дурак. Ты бы лучше подумал, что я берегу твою шкуру, да и свою заодно.

— А что, тебя уже обещали линчевать? — заинтересовался Джоу.

— А ты посмотри вокруг.

— Хммм, да-а-а... Может, если ты и остальной дом так же отдраишь, тут даже можно будет жить... Хотя райончик тот ещё. Здесь, наверно, от запахов заколдовано, а вот снаружи так горящей помойкой смердит...

— Джоу... — Гарри тяжело вздохнул и сел на табуретку. Потом ещё раз тяжело вздохнул, понимая, что у нет ни сил, ни желания объяснять дублю свои заботы. — Сходил бы ты в магазин. Только лучше не в местный, а где-нибудь в другой части страны.

— Это ты меня так замаскированно посылаешь подальше?

— Да чтоб тебя... Это я так откровенно жрать хочу! А тут в холодильнике мышь повесилась! И я не хочу, чтобы местные заинтересовались, что это за хмырь, похожий на Снейпа, тут ходит и презервативы покупает!

— Так тебе еда нужна или презервативы?

— Мне — еда, а презервативы ты покупаешь всё время и мне по карманам распихиваешь, видимо, по-твоему, это смешно!

Джоу нашёл в себе достаточно раскаяния, чтобы смутиться:

— Я не всё время... только один раз... ну, когда хотел тебя достать...

Гарри прожёг его взглядом в лучших традициях Снейпа, намекая, что достать получилось.

— Ладно, ладно, я пошёл...

— Стой. У тебя фунты есть? Нечего тебе среди магов лишний раз светиться.

— Есть, есть. Я сразу же половину поменял от того, что ты мне выдал... Ну так я побежал.

— Стой! Ты не хочешь узнать, что именно тебе надо купить?

— А... ну да... — Джоу смущённо заправил за ухо отросшую прядь и неожиданно громко расхохотался. Гарри посмотрел на это и тоже прыснул — вот уж действительно, затянувшееся утро добрым не бывает.

Они радостно ржали ещё несколько минут: Гарри — согнувшись пополам и почти беззвучно, а Джоу — запрокинув голову и с повизгиванием на вдохе. Какое это счастье, когда можно просто чуть-чуть побыть идиотами, не оглядываясь ни на мнение окружающих, ни на грядущие невзгоды.

— Я по-прежнему считаю, что вы приняли в корне неверное решение, — ворчал Снейп, заполняя анкету на новую должность.

— Северус, я всё же надеюсь, что ты пересмотришь своё отношение к мальчику, — благодушно ответствовал Дамблдор.

— Я не могу пересмотреть своё отношение, если этот мелкий паразит всё время будет висеть у меня на шее и путаться под ногами! Ненавижу иждивенцев! — взорвался зельевар.

Дамблдор приподнял бровь в наигранном изумлении:

— Ты хочешь, чтобы я тебе платил за оказанную услугу?

— Нет, директор, — Снейп опустил глаза и сгорбился над бумагами.

— У тебя замечательная возможность присмотреться к нему поближе, — невозмутимо продолжал Дамблдор. — Ты же понимаешь, как это важно, чтобы вы научились работать вместе именно теперь. Ведь я скоро уже не смогу быть между вами посредником.

— Да, директор, действительно, было бы неплохо, чтобы вы наконец заметили, что у меня есть собственное мнение по некоторым вопросам, и вам бы лучше его учитывать, раз уж именно мне вы решили передать все дела, связанные с Орденом!

— Северус, я старый человек, имеющий, смею сказать, довольно богатый жизненный опыт...

— Ну да, а я просто tabula rasa, неоперившийся птенец, Мерлин побери!

— Успокойся, Северус. Если ты будешь так же нервничать на занятиях по ЗОТС, то, возможно, я и правда сделал ошибку...

Снейп заскрипел зубами и пером.

Выйдя от директора, свеженазначенный преподаватель ЗОТС понял, что не в силах прямо с ходу возвращаться домой к мальчишке Поттеру, иначе это чревато сроком в Азкабане. Он аппарировал ещё дальше на север и уселся за столик в маггловской забегаловке в одном безвестном шотландском городке. Он довольно часто коротал здесь вечера после особо удавшихся разговоров с Дамблдором, и завсегдатаи уже давно перестали обращать внимание на странноватого посетителя в длинном широченном плаще в любую погоду. Снейпу ничто не мешало в очередной раз безрезультатно попытаться продумать и распланировать своё поведение с Поттером.

Его беспокоило всё. Ещё перед появлением Поттера он несколько часов уделил раздумьям — стоит ли перед приездом мальчишки приводить дом в какое-то подобие порядка. В итоге решил, что не будет: ещё не хватало унижаться, моя полы для Поттера! В конце концов, пусть привыкает, что жизнь не всегда стерильна. Однако теперь Снейпу упорно казалось, что его воспитательный приём вышел ему самому же боком — наверняка проклятый гриффиндорец потихоньку насмехается над его неспособностью вести хозяйство, да ещё и, небось, дружкам своим подробные отчёты пишет...

Кстати о хозяйстве. Ведь этого мелкого гада надо сегодня опять кормить. Северус, конечно, не был баловнем судьбы. Ему всё детство приходилось помогать матери на кухне, да он никогда особенно не возражал. Даже наоборот, это тихое размеренное совместное занятие было одним из его любимых видов времяпрепровождения. Это было правильное и хорошее занятие, что-то, что он умел и за что не ругали. Отец даже хвалил пару раз, когда получалось вкуснее обычного, хотя и считал, что готовка — не мужское дело. Позже Северусу пришлось несколько лет готовить себе еду каждый день, потому что денег было мало, а самодельные котлеты всё-таки выходили существенно дешевле покупных.

Хогвартс, конечно, сильно изменил привычки. Теперь на летних каникулах ему стало невыносимо лень что-то там резать и тушить, когда можно просто пойти и поесть в пабе. И вообще непонятно, зачем тратить на себя столько сил? Вот если бы Лили была с ним, он бы всё время готовил что-нибудь особенное — потому что для неё. А собой он изрядно пренебрегал, хотя если бы ему кто-то об этом сказал, он бы страшно возмутился. И всё же он постепенно растворялся в нуждах Ордена и школы, недосыпал и недоедал ради вещей, которые мало заботили его самого, но были важны директору, наращивал непробиваемую кожуру, сквозь которую было не обидно изо дня в день смотреть на чужое счастливое детство, а содержимое постепенно истончалось и растворялось. К тому моменту, когда Поттер впервые перешагнул порог Хогвартса, Снейп был по сути недалёк от профессора Биннса — намёк на человека, мираж, которого невозможно коснуться, но невозможно и задеть.

И тут вдруг этот Поттер сидит и так бездарно использует ЕЁ глаза, такие выразительные, чтобы глупо и испуганно таращиться на страшного профессора! Ну почему должно было получиться именно так, что у мальчишки — копии своего отца — были её глаза, а?! Ну нельзя было как-нибудь по-другому гены перемешать, м-мать природа?! Старая ревность вернулась во всей красе, нахлынула бурным потоком, снося все подвернувшиеся принципы, привычки, цели...

Северус потряс головой, возвращаясь в реальность. Кажется, он просидел тут больше, чем собирался. Мальчишка там, наверно, уже строчит письмо за письмом о том, как его морят голодом. Мерлин, что же всё-таки с ним делать, а?

И тут Северус понял, что не хочет, ну не хочет, НУ-НЕ-ХОЧЕТ нагружать себя ещё и заботами о Поттере. У мелкого паразита, в конце концов, язык есть. Захочет чего-нибудь — попросит! Всё равно самое худшее о Снейпе он уже знает, так чего переживать?

Глава 24 — ...И идиотский твой штандарт подберёт

Северус прикинул высоту и решительно шагнул с крутого речного берега. Магия не подвела — он выровнялся в полёте метра за два до воды, поднялся повыше и взял курс на юг. Так, конечно, было гораздо дольше и утомительней, чем аппарировать, но это входило в задачу: потянуть время и устать так, чтобы Поттер уже мало что мог добавить.

Летать без метлы Северус выучился несколько лет назад, движимый подсознательным желанием и в этом тоже обойти обоих Поттеров. Но у Снейпа всё как всегда шло наперекосяк: летать он не любил, и, вместо фантастического ощущения крыльев за спиной, он чувствовал мрачную горечь от того, что некого поразить своим умением.

Казалось бы, воспоминания об их романе с Лили, возвращённые ему мальчишкой Поттером, должны были бы как-то скрасить жизнь и вернуть веру в себя. В конце концов, она его всё-таки любила! Однако Снейп поразительным образом умудрялся во всём на свете видеть только худшее. И вместо того, чтобы предаваться грёзам о счастливом прошлом, он клял на чём свет стоит свою несчастную глупую мать, жалел денег, которые в своё время заплатил какому-то дурдому, чтобы наконец-то освободить собственный дом от этого человеческого хлама и превратить гостиную в лабораторию, жалел, что не отселился от матери ещё раньше, пока она не успела запустить свои кривые руки в его голову, а подсознательно ещё и винил себя в том, что так бесцеремонно выпроводил Лили, даже не попытавшись понять, что её привело к нему в дом поздно вечером после какого-то праздника... Она ведь просто пришла домой с девичника, а её встретил совсем чужой злой человек. Поиздевался, обругал и послал прочь, и так никогда и не извинился, и ни одного её письма не открыл. Как же это он умудрился всё это проделать, не переставая любить её? Или любовь ушла вместе с памятью, а осталась только пустотелая ревность к Поттеру? Патронус ведь не обязательно означает любовь. Просто хорошее воспоминание.

Как-то вскоре после знакомства они с Лили сбежали от её сестры во время гуляния и уехали в деревушку, про которую Северус знал, что там живут маги. Он прихватил с собой волшебную палочку матери и здесь, засев в кустах в чужом огороде, показал Лили несколько простейших заклинаний, которые успел выучить. Он не знал точно, есть ли какой-нибудь закон, запрещающий детям до одиннадцати колдовать при помощи палочки, но предпочёл не проверять. Лили была в восторге и даже попыталась поколдовать сама, но в её руках палочка вдруг выдала гигантский фонтан искр, так что обоим колдунам пришлось уносить ноги. Отбежав на приличное расстояние, они упали на траву и долго не могли отдышаться, таращась друг на друга огромными перепуганными глазами.

— Лили, у тебя глаза, как у косули из атласа по географии, — наконец проговорил Северус.

— У тебя тоже, — махнула она рукой. — Только это была не косуля, а самка благородного оленя. Слушай, Сев, это было так здорово! Со мной никогда ничего волшебнее не случалось! Р-раз — и такой фонтан! Спасибо тебе огромное!

Чёртову Поттеру надо было, конечно, сделать этого самого оленя своим символом и раструбить об этом на весь Хогвартс. Ну и сыночку его, конечно, все с чистой совестью могли рассказывать, что Лили всю дорогу была без ума от этого кидалы — иначе с чего бы у неё такой патронус...

Снейп вошёл в дом и, по своему обычаю, тут же прошествовал на кухню, чтобы выпить чаю — нормального, крупнолистового, крепкого, сладкого чаю, а не той соломы в пакетике, которую подают в магловских едальнях, но...

Краем глаза он заметил, как с табуретки с той стороны стола исчез матрикат Поттера. Но осмыслить это профессор пока не смог, ибо его внимание было приковано к фигуре самого Поттера. Мальчишка стоял у плиты с крышкой от кастрюли в одной руке и занесённым половником в другой. При этом на плите кроме той самой кастрюли красовалась ещё одна, и ещё сковородка, и всё это было горячим и сильно и вкусно пахло. Слева на кухонном столе на разделочной доске отдыхали недорезанные овощи и впопыхах брошенный нож. Картина показалась Снейпу не более реальной, чем только что растревоженное воспоминание. То хотя бы когда-то было, а это...

— Сэр, мне уйти? — осторожно спросил Поттер.

Снейп молчал, переводя бессмысленный взгляд с Гарри на половник, оттуда на кастрюлю, которая булькала всё громче. Гарри не понимал, как ему следует трактовать профессорское молчание, зато он очень хорошо понимал язык, на котором изъясняются кастрюли, и предпочёл избежать катастрофы — укрутил газ и слегка помешал ароматный густой суп. Собственно, он, пожалуй, был уже готов. Гарри извлёк чистую ложку и осторожно попробовал своё произведение. Ну да, готов, конечно. Гарри выключил газ.

Снейп всё это время следил за каждым его движением, опершись о край мойки.

— Сэр, вы будете ужинать? — снова робко спросил Гарри, начавший уже беспокоиться за профессора. Сначала пропал на весь день, вернулся — как не в себе... От звука его голоса профессор дёрнулся, ладонь соскочила с мокрой поверхности, и он порезался о лежащую в раковине тёрку. Это наконец привело Снейпа в чувство.

— Поттер! Хозяйничаешь тут, как у себя дома!

— Простите, сэр, — начал Гарри покаянным голосом, опустив глаза. И продолжил в том же тоне: — В следующий раз, когда вы пропадёте на весь день и вернётесь уставшим, я не буду ничего делать, а просто тихо нажрусь колбасы в углу.

— Вот только не надо подлизываться, Поттер. У меня от одного твоего вида оскомина начинается. Я домового эльфа не заказывал, ещё не хватало, чтобы ты тут для меня готовил!

— Да нет, сэр, я просто по привычке...

— Проваливай! — рявкнул Снейп, но тут же поправился: — Ешь и проваливай.

— Я уже ел, спасибо, сэр.

— М-да, а мне казалось, что ты только что доварил свою баланду.

— Я ел всё, кроме супа, — вздохнул Гарри, слегка раздражаясь. — Специально, чтобы вас не нервировать своим присутствием, когда вы вернётесь.

Снейп тяжело вздохнул и рухнул на табуретку.

— Поттер, ты меня нервируешь тем, что существуешь в природе, — пробормотал он, потирая лоб и косясь на своего квартиранта. Во взгляде мальчишки мелькнуло что-то странное — обида с оттенком вселенской скорби. Снейп вспомнил про свою поцарапанную руку и стёр кровь салфеткой, взятой со стола. Только тут он заметил состояние этого самого стола.

— И уборщицу я тоже не нанимал, — бросил он.

— Простите, сэр.

— Вот только не надо обижаться, Поттер, что ты, такой хороший, тут весь день пахал, а я даже не говорю спасибо.

— А я и не обижаюсь. Я совершенно не собирался ничего этого делать, просто сушилка обвалилась, и тут был такой с... б... э-э, беспорядок... А потом, вас нет и нет... ну, надо же было хоть что-то делать.

— А что, уроков больше не задают? — ехидновато поинтересовался Снейп, но тон мальчишки ему не понравился. Он что тут думал, его, Снейпа, тоже на задание услали? Вот ещё не хватало. Снейп вообще не любил людей, которым не безразлична его судьба, и любую заботу был склонен воспринимать как контроль и ограничение свободы.

— Я уже всё сделал. И все учебники за шестой курс прочёл...

— Сядь.

Поттер сел по другую сторону стола, немного криво, чтобы не смотреть на профессора.

— Что у тебя по СОВам?

Поттер перечислил.

— Ясно, жить будешь... — пробормотал Снейп, прикидывая, о чём бы ещё спросить. "Проклятье, что со мной сегодня? Почему я не могу его просто прогнать играть в гляделки с дублем?" Откуда взялось это странное чувство, что он мальчишке что-то должен? Глупости какие. Это ведь проклятый Поттер, бездельник, баловень, всеобщий любимец, сын другого проклятого Поттера, в конце концов. М-да, где-то тут крылось логическое несоответствие. Бездельники не моют полов, баловни не умеют готовить, а всеобщих любимцев не запирают на неделю в доме Северуса Снейпа. Глупости, мелочи...

— В этом году я буду преподавать защиту от тёмных искусств, — зачем-то сказал Снейп. Где же это в нём сидит эта штука, которая не даёт покоя? Мальчишка только что как следует покопался в его вещах! Потому что хотел помочь, но это же его совершенно не извиняет!

— А зелья?

— На зелья пригласят другого преподавателя. Дамблдор завтра тебя с ним познакомит.

— Зачем?

— Чтобы ты ему понравился.

Гарри помолчал и пожал плечами. Потом пожевал губу и, видимо, набравшись смелости, спросил:

— Профессор... а это существенно, кто умрёт первым, я или В... ну, он, если разница во времени будет минимальной?

Снейп поднял голову и уставился на своего ученика.

— Я не знаю, — медленно проговорил он, — но ты не сможешь покончить с собой так, чтобы это сработало.

— И-и... у Дамблдора есть идеи, как тогда всё это провернуть?

— Есть. Но со мной он ими не делится. Вероятно, ты должен как-то ослабить Тёмного Лорда.

— Сэр... вы закончите с ним... после меня? — Гарри поёрзал на месте.

Снейп посмотрел на его руки, сплетённые вместе и сжатые так, что костяшки побелели.

— Да, — наконец сказал он.

Гарри кивнул и слегка расслабился. Снейпу же, наоборот, стало тошно и душно. Он вдруг ощутил, что связан с этим тощим мальчишкой намертво, корабельным канатом, бородой Дамблдора, в конце-то концов. И никаких чувств они друг к другу питать не могут, не имеют права — ни ненависти, ни приязни. Потому что кто-то из них перешагнёт через труп другого, чтобы закончить всю эту бодягу и тоже упасть. Потому что когда они победят, у Снейпа не останется ничего. Он уже отдал этой победе всё своё нутро, осталось отдать оболочку — и привет. Наверное, даже его имя на страницах учебников быстро изотрётся. И этот мальчишка канет в Лету вместе с ним, так или иначе. Со всей своей бестолковостью и безрассудностью, бездельничаньем, копанием в чужих вещах, со своим супом, наконец! И он не просится на волю не потому, что не видел в жизни ничего хорошего, как сам Снейп. Он просто знает, что надо. Не от узколобости, а потому, что знает, что больше некому. Никто не полезет в пасть льву — значит Поттер полезет. В предыдущем поколении это делалось из принципа, а теперь — потому что надо. Профессор Биннс когда-то говорил, что гриффиндорцы хороши в военное время и невыносимы в мирное. Умный он человек, хоть и призрак...

— Поттер, зови сюда своего дубля и разливай суп. Завтра у тебя прогулка с директором, а потом всё время до начала семестра я буду тебя тренировать в невербальных заклинаниях, потому что предчувствую, что у тебя с ними будут проблемы. И этим твоим Джоном тоже надо заняться попристальней. Из него можно извлечь гораздо больше пользы, если как следует всё продумать. Нам с тобой предстоят интересные времена.

Глава 25 — Есть контакт

Гарри был рад снова встретиться с друзьями. Всю дорогу в поезде они болтали без умолку. Все гриффиндорцы, которые были в курсе последней дислокации Гарри в это лето, взяли его за горло и заставили в подробностях рассказать, как всё прошло и почему он до сих пор жив. Гарри едва не рехнулся, соображая на ходу, что можно, а что нельзя рассказывать, и подгоняя реальные события под общеизвестную информацию. Конечно, задушевных разговоров со Снейпом о том, кому сколько жить осталось, он не упоминал, но вот Джоу оказался настоящей проблемой. Гарри вдруг понял, что на прошедшей неделе Джоу всё время участвовал во всём, стоял рядом, страдал дурью, ходил в магазин и даже подкалывал Снейпа. Гарри всё не мог решить, это он сам себе внушает, или Снейпу Джоу и правда приятней, чем сам Гарри. Так было бы логично, ведь он к Снейпу имеет, можно сказать, непосредственное отношение. С другой стороны, быть неприятней Снейпу, чем был Гарри, наверно, просто невозможно, так что хотя бы поэтому...

Ещё интереснее было то, что Джоу внезапно зауважал Снейпа. Немаловажную роль в этом сыграло то, что Снейп довольно много знал о матрикатах, но всё же относился к Джоу скорее как к живому человеку, чем как к строптивой посудомоечной машине. При этом, в отличие от Гарри, он прекрасно понимал, чего можно ждать от матриката, и держался с ним холодно и даже немного осторожничал. Джоу, судя по всему, получал от этого невероятное удовольствие и лип к Снейпу, как кошка к холодильнику. Гарри было очень смешно на это смотреть. Снейп, однако, был не против и в итоге даже разрешил (а вернее сказать, приказал) Джоу в течение учебного дня пребывать у него в офисе и заниматься там чем-нибудь полезным вроде разбора корреспонденции, вырезания нужных статей из журналов, захламлявших два стеллажа, и заваривания кофе. А ещё Джоу было велено учиться. Всему, до чего дотянется.

Новый учебный год встал на рельсы, накатанные предыдущими пятью, и со свистом полетел вперёд. Гарри только и метался — бегом-бегом на уроки, бегом-бегом на обед, бегом-бегом два раза в сутки в подземелья (Снейп категорически заявил, что без экстренной необходимости матрикату нечего делать в гриффиндорской спальне, и теперь регулярно назначал Гарри отработки на пустом месте, якобы чтобы создать ему повод зайти вечерком. Надо ли говорить, что при этом они оставались настоящими отработками).

— Слушай, Гарри, ну хочешь, я доведу Снейпа до того, чтобы он меня выгнал? — жалобно спросил Джоу как-то октябрьским вечером. — А то ты с каждым разом всё меньше и меньше рад меня видеть.

— Да тебя-то я рад видеть, а вот опять весь вечер котлы драить...

— Ну давай я их буду надраивать днём, до твоего прихода?

— Так он тогда что-нибудь другое придумает, ещё хуже, не знаешь, что ли?

Джоу только беспомощно вздохнул и развёл руками.

— Ладно, не заморачивайся, переживу. Он тебя тут учит хоть чему-нибудь?

— Да, в основном зельям и окклюменции, остальное я по книжкам читаю, потом сочинения ему пишу.

— Хм, почитать, что ли.

— Да пожалста, хоть все бери, вот лежат.

Гарри окинул взглядом внушительную стопку пергаментов. Почерк у Джоу был определённо снейповский. Надо надеяться, профессор это отнёс на счёт обезьянничанья.

— А ещё он меня заставляет зарядку делать два раза в день, — смущённо прошептал Джоу, наклонившись поближе.

— Чо? Это ещё зачем?

— Ну, он говорит, типа, колдовать я не могу, так в случае чего хоть в лицо дать сумею...

— Мерлин, какая дальновидность! Интересно, а сам он по утрам отжимается или кроссы бегает?

— Не знаю, я обещал в его личные комнаты не заглядывать... — Джоу криво улыбнулся, но его тон и взгляд подсказывали, что заглядывал, и что Гарри был недалёк от истины.

— Если вы меня уже со всех сторон обсудили, молодые люди, — раздался голос Снейпа, входящего в офис из своих покоев, — то, возможно, мы могли бы заняться чем-нибудь более полезным. Поттер, это порождение твоего воспалённого сознания, — он кивнул на Джоу, — угрожает мне бесчинствами, если тебе придётся вымыть ещё хоть один котёл. Можешь гордиться, тебе прекрасно удаётся выращивать из окружающих безвольных фанатов твоего величия. Не стоит думать, что эти угрозы возымели на меня какое-либо действие, однако начиная с сегодняшнего дня в отработки будет включена образовательная составляющая. Знания мистера Доу на данный момент, по моим представлениям, соответствуют знаниям, в течение пяти лет обучения в Хогвартсе полученным не самым тупым хаффлпаффцем. Так что теперь тебе, Поттер, предоставляется по вечерам заниматься дальнейшей практической подготовкой твоего брата по разуму, а заодно возможность оправдать похвалу профессора Слагхорна, для чего я, так и быть, согласен предоставить вам свою лабораторию.

— Профессор Снейп хочет сказать: "Мерлин с вами, лентяи, мне самому лень варить зелья для больничного крыла", — перевёл Джоу с невинным видом.

Профессор только фыркнул и распахнул дверь в лабораторию.

Гарри и Джоу развили бурную деятельность, а качество их работы уже через неделю стало таким высоким, что Снейп иногда позволял себе выходить из лаборатории — сначала на несколько минут, а потом и на более долгие периоды. Гарри нравилось варить зелья в паре с Джоу. Они понимали друг друга с полужеста, к тому же у Джоу была очень точная координация движений, так что он, например, резал ингредиенты абсолютно одинаковыми кусочками и мешал в котле с постоянной скоростью. Снейп ничего не говорил по этому поводу, но иногда, когда он наблюдал за действиями матриката, Гарри замечал в глазах профессора настоящий восторг, и это было зрелище, которое Гарри не променял бы ни на что на свете. Это был залог того, что, сложись всё правильно, отец бы им гордился.

В один из вечеров Снейп ушёл, предупредив, что сегодня они уже не встретятся, и отдав им ключ от кладовой, чтобы они могли потом убрать остатки ингредиентов. Гарри показалось, что Снейп немного нервничает, и он занервничал сам: он до сих пор ничего не слышал о собраниях Упивающихся в этом году.

Некоторое время они с Джоу молча крошили и варили. Снейп оставил совсем небольшой список к исполнению — то ли думал не о том, то ли хотел, чтобы они побыстрее убрались. Когда всё было готово, и Гарри уже собирался уходить, Джоу вдруг извлёк из недр себя маленький пузырёк и потряс его перед носом своего создателя.

— Что это?

Джоу только хмыкнул.

— Да не тряси, дай посмотреть!

Гарри поднёс пузырёк к свету. В нём была какая-то прозрачная жидкость, а в ней плавал красный лоскуток.

— Что это за фигня?

— Помнишь, Снейп руку порезал?

— Ну.

— И салфеткой вытер.

— Ну. Это что, кусок той салфетки?

— Ага.

— И зачем?

— Затем. Ты не хочешь своё предположение проверить?

— Э-э-э...

— Ну, ты говорил, вы со Слагхорном недавно брали зелье, устанавливающее родство...

— А! И это ты тогда специально для этого?..

— Угу.

Гарри покрутил пузырёк в руках, рассматривая содержимое.

— А оно не испортилось?

— Человечество изобрело формалин. А для того, чтобы он не помешал реакции в зелье, тебе надо будет наложить восстанавливающее заклинание из вот этой книжки, — Джоу протянул ему большеформатную книгу, утыканную закладками.

— Джоу. Я тебе уже говорил, что ты гений и золото?

— Говорил. Но я не обижусь, если ты повторишь.

Прозрачное зелье не кипело, сколько Гарри ни прибавлял огня. По словам Слагхорна, так и должно было быть. Что ж. В таком случае, добавляем драгоценный образец. Очищенный от формалина кусочек салфетки сиротливо лежал в чашке Петри и ждал своей участи. Гарри почему-то почувствовал острую потребность извиниться перед профессором за манипуляции с его кровью, тем более, если сам Снейп сейчас был "на приёме" у Вольдеморта. Гарри пообещал себе, что обязательно извинится, когда будет рассказывать Снейпу правду об их родстве. Он где-то читал про такие письма, которые доставляются в случае смерти отправителя. Глубоко вздохнув, он произнёс заклинание, извлекающее кровь из бумаги, и аккуратно концом палочки направил забавный тёмно-красный шарик в котёл. Ура. Дело за малым. Гарри уколол палец, стряхнул каплю собственной крови в котёл и быстро отдёрнул руку.

Очень вовремя — зелье тут же забурлило и из центра котла вырвался прозрачный фонтан в ладонь высотой, из него тут же пробился вторым ярусом красный фонтан, а из него — белый. Вся эта красотища продержалась всего несколько секунд, а потом опала, оставив в котле мутную бурую жидкость, которую Гарри в соответствии с инструкциями, быстро уничтожил.

— Впечатля-а-ает, — протянул Джоу.

— Да уж. Я так понимаю, всё подтвердилось?

— Угу. Прозрачный фонтан означает формальное родство, красный — кровное, а белый — связь сын-отец. Мои поздравления.

— Спасибо, — Гарри впал в лёгкий ступор. С одной стороны, он был почти уверен в своей правоте, но всё-таки только почти. С другой стороны, он так и не решил, как хуже — быть сиротой или снейпёнком? Но теперь и выбирать не приходилось. Гарри закрыл глаза и попытался понять, что же он чувствует. Чувствовал он удивление — почему всего несколько месяцев назад ему показалась такой отвратительной мысль, что его мать имела какое-то отношение к Снейпу? Человек как человек. Ну неухоженный и невежливый, зато честный и умный. Гарри пожал плечами и принялся убирать рабочее место.

— Ну что, — опасливо спросил Джоу, — вешаться не побежишь?

— Да нет, — Гарри зевнул. — Я, в общем-то, вполне доволен жизнью. А вот ты взял бы плащ-невидимку у меня из рюкзака, да пошёл бы проконтролировал, чтобы я сегодня ещё раз сиротой не остался...

Глава 26 — Чёрт-те что и сбоку слава

Снейп был чрезвычайно живуч, и Гарри это радовало. А вот аналогичное качество Вольдеморта не радовало совершенно. Джоу вернулся зеленовато-бледный и категорически отказался рассказывать, что он там увидел. Гарри впервые видел его таким хмурым. Сходство со Снейпом перешло всякие разумные границы.

— Ты думаешь, Снейп спокойно относится к насилию? — задумчиво спросил Джоу, сидя у Гарри на кровати по-турецки и глядя в пространство.

— М-м-м... не знаю... Я же так и не знаю, почему он стал Пожирателем.

— А почему бы ты стал Пожирателем?

— Ты с ума сошёл? Я бы никогда...

— Знаю, знаю! Ну, представь, что, скажем, этот... как его... Кингсли, например, захотел устроить переворот в министерстве и стал собирать сторонников. Ну и типа обещал всем власть, положение, деньги, там... ну, что там Риддл обещал.

— Риддл обещал смерть магглорождённым.

— Риддл обещал смерть магглорождённым тем, кто об этом мечтал. Он вообще в основном каждому обещал то, чего тот хотел.

— Откуда ты знаешь?

— Читал протоколы по делам Лестранжей.

— Тебе, бедненькому, больше почитать нечего?

— А тебе совсем неинтересно знать, почему люди его поддерживали?

— Ну ладно. Хорошо. Интересно. И что?

— Ну вот, скажи мне, чем бы он смог тебя заманить?

— Увольнением Амбридж, — Гарри усмехнулся. — Это бессмысленный разговор. Я и Снейп — очень разные люди.

— Ну ты же должен быть на него хоть немножко похож, ты же его сын.

— Ты тоже, и похож на него гораздо больше. Почему бы тебе не судить по себе.

Джоу посмотрел на него с сомнением. Гарри тут же пояснил:

— Я вовсе не жду, что ты пойдёшь по его стопам. Давай попробуем оба поставить себя на его место. Это совершенно не будет значить, что мы мыслим так же.

— О'кей, давай. Значит, мы имеем развалившуюся семью и постоянное унижение в школе...

— Быка за рога... ну и ещё есть Лили.

— Да. Которую вот-вот уведёт Поттер.

— Неправда, они начали встречаться только на седьмом курсе, а, если верить Хмури, Снейп принял метку летом после пятого.

Хмури и правда как-то во время очередной перепалки в доме Сириуса упомянул этот факт.

— Ну, видишь ли, у страха глаза велики, а уж у ревности...

— Всё равно неубедительно.

— Хорошо, давай с другой стороны. Кто у нас главные звёзды школы?

— Джеймс и Сириус, — вздохнул Гарри.

— Так. А чем они хороши?

— Ещё бы я это понимал...

— Ну, прежде всего, они оба богатые и чистокровные.

— Ну знаешь!

— Я могу знать всё, что угодно, но это факт. Так вот, они постоянно над ним издеваются, и им всё сходит с рук. И тут появляется Риддл и обещает власть, деньги и общественное положение. И обидчикам нос утереть, и девушку впечатлить...

Гарри помолчал. Ну да. Это сейчас Снейп такой осторожный и дальновидный, а тогда он ещё не успел научиться на своих ошибках. Вот ему бы, Гарри, сейчас предложили бы, скажем, уехать в другую страну, где его никто не знает, и провернуть там революцию. А за это, например, тут Сириуса оправдают и Ремуса вылечат. Да согласился бы без раздумий!

— Ну ладно, принимается. Но как это отвечает на твой вопрос?

— Про насилие? Ну, если он рассматривал капюшонное братство только как способ заявить о себе, то вряд ли ему на самом деле нравится людей пытать, правильно?

— Ну да. По идее, он не должен сопереживать целям и задачам.

— Угу. Значит, ему тоже противно на всё это смотреть. Только он привык, наверное.

— И окклюменцией пользуется.

— А что, она и от этого помогает?

— Ну да, если очистить сознание, то перестаёшь нервничать. Омерзение, наверное, тоже проходит. Он тебе не говорил?

— Нет, он... довольно специфически меня ей учит. Даже не то чтобы учит... Он проделал со мной какую-то штуку, чтобы я мог закрывать сознание ото всех, кроме него и тебя...

— Эй! Какого Мерлина он проделывает с тобой какие-то штуки без моего ведома? — возмутился Гарри.

— Успокойся. Ты можешь это отменить в любой момент. Но ты же понимаешь, что я не могу владеть окклюменцией так же, как ты или он. Мне нельзя.

— Почему?

Матрикат одарил его взглядом, говорящим "Ну ка-а-ак ты думаешь?"

— Я не смогу тебя контролировать?

— Естественно!

Гарри закрыл глаза и поднял брови.

— Ты знаешь, как я к этому отношусь.

Джоу снова приобрёл прошедшую было бледность, нижняя губа у него слегка задрожала:

— Знаю! Но, пожалуйста, не надо ничего менять! Мне так легче, серьёзно. Ты сказал — я сделал. Я боюсь свободы. Я могу сойти с ума!

— Ладно, ладно, уймись, ещё не хватало... — Гарри лёг и подтянул одеяло под подбородок, всем своим видом показывая нежелание ничего делать. — Так чему же он тебя учит?

— Всякому. Создавать поддельные воспоминания, например. Легилименции чуть-чуть, — Джоу пожал плечами, слегка расслабляясь.

— А что он там говорил насчёт твоей неспособности к магии? Как одно с другим сочетается? — Гарри зевнул.

— Легко, — Джоу посмотрел на него, как на неуместный предмет обстановки, и Гарри понял, что он окончательно успокоился. — Это всё можно делать без палочки, и зелья варить тоже.

— А что, с палочкой ты не можешь?

— А у меня есть палочка?

— Можно купить.

— Гарри, ты и-ди-от! У меня может быть только ТВОЯ палочка!

— Ой. Вот гадство. Ну ладно, не бесись на ночь глядя. Тебя там Снейп ещё не хватился?

— Нет. Он как пришёл, сразу набрался снотворного и отрубился... Знаешь, я бы и дальше походил за ним на эти мероприятия...

Гарри с трудом сдержал ехидный комментарий.

— Зачем?!

— Не нравится мне всё это. Ты не представляешь, как его Вольдеморт выжимал. Типа, "ты уверен, что мальчишку весь остаток лета держали в штаб-квартире Ордена? Твёрдо уверен?" — и круциатусом по легилименции.

— Он одновременно?!.. — Гарри сел.

— Ну да, естественно! Имеется в виду, что раз ты шевелиться не можешь, то и сознание закрывать уж тем более.

— Проклятье. Кто мог заметить, что я был у Снейпа?

— Кто-нибудь зашёл в гости и обнаружил непривычный порядок?

— О Мерлин, не-е-е-ет, — застонал Гарри, хватаясь за голову. — Я знал, что это плохо кончится. Снейп мне голову открутит, и правильно сделает!

— Да ладно, не переживай. С его привычками он за два дня всё обратно засрал небось. Нет, насколько я понял, подобные допросы происходят после каждых каникул.

Гарри до боли закусил губу. С Вольдемортом надо было кончать, и как можно скорее.

— Вот потому я и хочу там быть на всякий случай.

— Да. Это правильно. И лучше тебе с собой при этом иметь набор лечебных зелий.

— Угу.

На этом долгий вечер наконец закончился.

Несмотря на свои злоключения, Снейп исправно функционировал: нёс пафосную околесицу на уроках, снимал баллы сотнями и назначал взыскания, как будто поставил задачу побить какой-то рекорд. Гарри, впрочем, относился к этому спокойно: преподавал Снейп не хуже прочих бесконечных профессоров ЗОТС, хоть и цеплялся к каждой мелочи, но хотя бы предмет свой знал. На отработках Гарри и Джоу продолжали с удовольствием проводить время за котлом, в результате чего Слагхорн просто сочился счастьем и при первой же возможности затащил Гарри в свой клуб вместе с Гермионой и Малфоем.

Малфой вообще последнее время так задавался, что у него просто не оставалось сил цапаться с Гарри. Гарри, в общем, даже знал, к чему дело идёт, но побаивался, что в результате действий Малфоя может пострадать кто-нибудь кроме намеченной жертвы. А тут ещё и Дамблдор вдруг напомнил о своём присутствии приглашением на чай.

На этом у Гарри началась своего рода новая жизнь. Теперь он вместе с директором регулярно совершал экскурсы в прошлое, впитывая всю доступную информацию о Риддле и — о ужас — даже стараясь его хоть немного понять, как недавно они с Джоу старались понять Снейпа. На отработках Гарри делился с Джоу увиденным, и они подолгу обсуждали всё это, пытаясь сделать какие-нибудь выводы. Снейп обычно молча слушал их рассуждения, делая вид, что его это не касается, хотя на самом деле, видимо, ловил каждое слово. Гарри предполагал, что ему должно быть обидно, что Дамблдор не делится всеми своими знаниями с ним, хотя он — самое доверенное лицо директора. Ну что ж, зато Дамблдор ничего не знает про Джоу и про эти ставшие традицией посиделки в лаборатории.

Перед самым Рождеством Гарри с облегчением узнал, что Сириус вернулся с задания в целости, и они долго трепались по зеркалу. Это навело Гарри на мысль. На каникулы все преподаватели оставались в Хогвартсе. Малфой на этот раз тоже остался, и почему-то другие слизеринцы над ним за это не смеялись... Джоу уже давно следил за блондинчиком и пришёл к выводу, что он всё свободное время пропадает в Выручай-комнате, но большего ему узнать не удалось. Снейп тоже поделился отсутствием информации: мелкий паразит отказывался ему хоть что-нибудь говорить, боясь, что профессор подгребёт себе его миссию и заслужит похвалу Лорда.

Гарри выпросил разрешение повидаться на каникулах с Сириусом (чем заслужил полное игнорирование своей персоны со стороны Снейпа) и отправил Джоу в магазин. В доме Блэков он долго, гораздо дольше, чем хотел бы, выслушивал о похождениях Сириуса в Исландии, где он пытался привлечь на сторону Ордена племя псов-оборотней, совсем недавно обнаруженное на побережье. Что-то у него даже получилось, и это было очень здорово, потому что укус такой собачки превращал человека, страдающего ликантропией, в истинного оборотня, способного перекидываться волком по собственному желанию. Гарри был неимоверно рад это услышать, но ему не терпелось поговорить о деле.

— Слушай, Сириус, — начал он, как только возникла хоть какая-то пауза. — ты можешь мне рассказать, как вы зачаровали эти зеркала, по которым мы говорим? Я мог бы, конечно, сам по книжкам порыться, но я подумал, ты уже, наверно, исследовал вопрос...

— Хочешь не упускать из виду друзей? — улыбнулся Сириус. Гарри рассеянно кивнул, прикидывая, можно ли считать Снейпа другом. — Садись, сейчас расскажу. У тебя есть лишнее зеркальце?

Гарри достал и протянул ему три штуки, в металлических рамках с крышечкой. Он бы предпочёл пуленепробиваемые, ну да ладно.

— Ого, ну ты и запасся. Короче, смотри...

Снейп, судя по всему, по-прежнему дулся, что его бросили одного на праздники, хотя у Гарри это плохо укладывалось в голове. Гарри понимал, конечно, что Снейп очень не любит Сириуса, но Гарри же не подписывался, что он теперь с крёстным вообще видеться не будет только потому, что Снейп пустил их с Джоу в свою лабораторию, правда? Гарри был в недоумении. С другой стороны, это было немножко приятно: Снейп таким образом признавал, что между ним и Гарри установились некие положительные отношения, иначе уж вовсе не на что обижаться.

В итоге Гарри решил подождать, пока профессор перебесится, а тем временем исправно здоровался, желал приятного аппетита и спокойной ночи. Ему всё-таки нужно было передать зеркало Снейпу лично, потому что мысль завернуть "подарок" в блестящую бумагу, завязать бантиком и положить под ёлочку с биркой "проф. Снейпу" повергала его в истерическое хихиканье.

Но каникулы кончились, а Снейп всё так же не желал его видеть: захлопывал дверь перед носом и не откликался на обращения. Гарри это надоело. В один прекрасный, украшенный снежной бурей, январский вечер, чуть больше недели после нового года, Джоу аппарировал Гарри прямо внутрь Снейповых комнат.

Профессор сидел в кабинете за книжкой и пил какой-то алкоголь. Судя по виду, сегодня жизнь ему была особенно не в радость. Он медленно поднял на нарушителей своего покоя взгляд, полный ненависти.

— Простите за вторжение, профессор, — начал Гарри. — Я понимаю, что вы хотели бы не видеть меня никогда в жизни, но, боюсь, обстоятельства не позволяют. Мне очень нужно с вами поговорить.

— О чём же? — спросил Снейп, почти не раскрывая губ.

— Во-первых, я узнал, что Малфой всё время, что его нигде нет, проводит в Выручай-комнате.

— В какой комнате? — любопытство-таки пересилило желание оставаться равнодушным.

— Ну, это такое помещение на седьмом этаже, оно появляется, когда очень нужно. И оно может быть абсолютно любым изнутри, от ванной до кинотеатра... К сожалению, я не знаю, как его использует Малфой.

— В таком случае, я не вижу, о чём нам говорить, Поттер.

— Понимаете, что бы он там ни делал, мне кажется, что мы с вами скоро не сможем так спокойно обмениваться информацией, как сейчас. И вообще, если я правильно всё понимаю, когда Дамблдора не станет, вам уже нечего делать будет в Хогвартсе.

Снейп поморщился, потом кивнул:

— С учётом того, что по мнению Тёмного Лорда Дамблдор взял с меня клятву не трогать тебя, да, делать здесь мне будет больше нечего. Предлагаешь обменяться адресами для переписки? — процедил Снейп самым мерзким тоном, на какой был способен.

— Нет, лучше, — коротко ответил Гарри и протянул профессору зеркало. — От того, что вы просто возьмёте, ничего не случится, — добавил он, видя законное сомнение на лице профессора. Снейп ещё немного поколебался и взял.

— И что это?

Гарри достал своё и открыл.

— Это зеркало, по которому можно разговаривать друг с другом. Третье у Джоу.

— И как мне выбрать, кого из вас я меньше хочу видеть? — поинтересовался Снейп.

— Просто позвать по имени.

— Ты хотел сказать, по фамилии? — уточнил профессор, чуя подвох.

— Н-нет, по имени, — смущённо ответил Гарри. Он понимал, конечно, что Снейп не захочет называть его по имени, но магия оперирует с правдой, а он-то ведь на самом деле не Поттер... то есть, по документам-то Поттер, конечно, но Мерлин же его знает, волшебные силы могут и не читать документов.

— Можно узнать, кто тебя надоумил сконструировать это устройство? — спросил Снейп, вставая с кресла и направляясь к одной из дверей.

— Угадайте с трёх раз, — мрачно ответил Гарри. — Я для того и торчал там все праздники.

Снейп резко развернулся и приподнял бровь.

— Можно подумать, тебе это не доставило никакого удовольствия.

Гарри мысленно попросил прощения у Сириуса, но решил идти до конца.

— По восемь часов в день слушать про собак-оборотней и доблестные подвиги героя-первопроходца? Спасибо, я бы лучше чем-нибудь полезным занялся.

Снейп хмыкнул и сделал жест рукой, который Гарри понял как приказ пойти следом. Гарри пошёл, и Джоу за ним. Гарри вообще дивился, как это матрикат всё это время держал при себе все свои ехидные комментарии к их диалогу.

Они оказались на неком подобии кухни — стол, уютные угловые диванчики, мини-жаровня, на которую Джоу тут же поставил чайник. Снейп уселся в дальнем углу и безразлично наблюдал, как матрикат суетится, насыпая печенье в вазочку и добывая из шкафчиков сухие травы. Видимо, всё шло как обычно.

— Да ты тут обжился, братец, — не удержался Гарри.

— Он унаследовал твоё хозяйственное рвение, — бросил Снейп. — Ты с директором давно последний раз общался?

— Позавчера. Он хочет, чтобы я узнал у Слагхорна про какие-то хоркруксы. Он якобы что-то про них когда-то рассказывал В... — Гарри наткнулся на взгляд Снейпа и поправился: — Риддлу.

— Ничего он тебе не расскажет, — мрачно сказал Снейп. — Если уж Дамблдору не рассказал.

— А вы про них хоть что-нибудь знаете?

— Если бы я знал, то не было бы нужды...

— Да, да, но, может, вы хоть примерно представляете, что это такое, потому что я даже не знаю, как это слово пишется!

Снейп закатил глаза.

— Я знаю, что это что-то из тёмной магии. Я пару раз встречал упоминание, что кто-то из тёмных магов был настолько ужасен, что "даже создал хоркрукс", но не более. Вообще, я впервые от тебя слышу, что их может быть много, — Снейп пожал плечами. Гарри незаметно вздохнул: кажется, профессор больше не обижается.

Джоу налил всем чаю, откусил половину шоколадного батончика с вязкой нугой, и вдруг спросил (прямо с полным ртом, едва разжимая зубы):

— А почему вы так не любите, когда Риддла на Вэ называют?

Гарри в очередной раз поздравил себя с сотворением Джоу. Этот вопрос мучил его уже больше года.

Снейп покосился на Поттера, который скромно смотрел в чашку. Потом вздохнул и тихо сказал:

— Метка... болит.

— Вот чорт! — громко возмутился Джоу. — Нафига, спрашивается, изобретать себе имя, которым никто не может пользоваться? Нет, он просто больной псих! Надо его в палату к Локхарту, они друг друга художественно дополнят.

Гарри не удержался и хрюкнул. Осторожно подняв глаза, он увидел, что Снейп смотрит в сторону с очень странным выражением лица. Он уже как-то видел такое у профессора, когда на втором курсе Филч причитал над своей несчастной кошкой.

Вдруг из камина послышался шорох, и прямо к ногам Гарри упала открытка. "С днём рожденья, Северус!" — прочёл Гарри прежде, чем сообразил не читать. Почерк был директорский. Снейп взмахнул палочкой и испепелил её с таким отвращением и ненавистью, как будто это был Питер Петтигрю.

— Простите, сэр, — выдавил Гарри.

— За что именно, Поттер? — поинтересовался Снейп. — За то, что не знал, или за то, что читаешь чужую корреспонденцию?

— За всё. И за Дамблдора, — буркнул Гарри.

— В существовании Альбуса Дамблдора тебя вряд ли можно обвинить, — произнёс Снейп довольно ядовито.

— Извините, привычка.

— Какие у тебя интересные привычки, Поттер, — Снейп встал и прошёлся по кухне, как обычно ходил по классу. Джоу напустил на себя перепуганный вид и прикрыл голову руками. — Убираться в чужом доме, читать чужие письма... тебе что, собственных не хватает? Может, расскажешь заранее, что ещё ты привык делать?

— Спать в чулане и не есть неделями. Хотя мне казалось, что вы прекрасно всё сами видели, когда в прошлом году занимались со мной окклюменцией. — Гарри внезапно страшно обиделся. — Не вижу смысла это обсуждать. Вероятно, я не унаследовал характерного поттеровского чувства юмора.

Снейп остановился, как будто осёкся. Гарри замер. Мерлин его за язык тянул, что ли? Сейчас его попрут отсюда и пикнуть не дадут...

— Национальный герой с травмой детства, — провозгласил Снейп. — Мисс Скитер бы описалась от счастья, если бы добралась до такой информации. Смотри, Поттер, она ещё напишет твою биографию, и твои поклонницы обрыдаются до слепоты, а потом все как одна пойдут работать в семейные консультации, — Снейп отвернулся к шкафчикам. Гарри раздумывал, сколько он ещё вытерпит, прежде чем наговорит профессору гадостей и навсегда покинет подземелья.

— Ну да ладно, — продолжил Снейп как-то неуверенно, — прежде чем ты начнёшь швыряться в меня моей же посудой, могу предложить отметить установившееся равновесие, — с этими словами он извлёк из одного из шкафчиков бутылку, судя по виду, дорогого алкогольного напитка. У Гарри глаза стали больше, чем очки. Снейп — что, понял, что обидел его? И теперь проставляется? Мерлиновы панталоны, куда катится мир!

— Давайте, давайте, профессор, — усмехнулся Джоу. — Вы ещё извинитесь, и сердце нашего героя растает, как айсберг в Африке! — протараторил он и получил две затрещины.

Глава 27

Снейп и Гарри той ночью напились в дым и доску соответственно. Гарри — с непривычки, а Снейп к началу пиршества уже не был кристально трезв. Матриката, конечно, ничто не брало, да он особенно и не налегал, просто потому, что ему в принципе не нравился вкус спиртных напитков. Поэтому ему досталась почётная миссия оттаскивать уже спящего Гарри в гриффиндорскую башню, за что он страшно отомстил на следующее утро рассказами про тосты на брудершафт и танцы на столе.

Гарри, впрочем, не верил. До потери памяти ему всё-таки допиться не удалось. Он помнил, например, что в какой-то момент они смотрели фотографии предыдущих курсов Слизерина, обсуждая учеников. Некоторыми Снейп хвалился, про других, наоборот, рассказывал всякие гадости, неизменно вызывавшие у Гарри приступы неконтролируемого смеха. Про иных Снейп предупреждал, что они стали или с большой вероятностью могли стать Пожирателями. Гарри старался запоминать имена и лица. В частности, его сильно удивило семейство Блэков. Во-первых, он до сих пор был уверен, что Нарцисса — тоже Пожиратель, однако Снейп уверил его, что она, хотя и поддерживает мужа во всём, метку всё-таки не принимала. На Беллатрикс ещё на выпускной фотографии было написано если не "Азкабан", то уж во всяком случае "Доминатрикс". Чего стоила одна кожаная мантия вся в пряжках, похожих на шипы. Её будущий муж казался рядом с ней таким ангелом, что Гарри даже стало его немного жалко.

Гарри наконец-то увидел младшего брата Сириуса — Регула Арктура Блэка. Про него Снейп рассказал самую интригующую историю. Дескать, Регул был пай-мальчиком, по первому родительскому слову встроился в ряды сторонников Вольдеморта, хотя его и тошнило от вида крови, да и Белла его дразнила, что он спит с плюшевым мишкой в обнимку. Однако Вольдеморт ему вполне доверял и однажды даже потребовал от него какую-то услугу, которая, по наблюдениям Снейпа, Регула очень удивила. Вольдеморт остался им доволен, но всего через несколько дней после этого Регул вломился в дом Снейпа в невменяемом состоянии, наорал на хозяина, наговорил какой-то бессвязицы, попрощался и ушёл, и с тех пор его больше никто никогда не видел. Вольдеморт был от случившегося сильно не в восторге, потому что после этого у него заметно поубавилось сторонников.

Ещё Гарри помнил, как долго и безуспешно пытался узнать у Снейпа, как же это получилось, что дети практически всех Пожирателей "первого созыва" поступили в Хогвартс в тот же год, что и он, Гарри? Их родители под пророчество, что ли, подгадывали? Или по приказу Вольдеморта пошли строем обеспечивать будущее своим начинаниям? Но Снейп только отмахивался и пожимал плечами, дескать, его это не коснулось, и слава Мерлину. Вот тут-то Гарри и прикусил язык — ведь, если подумать, он и сам был сыном Пожирателя и попадал в ту же самую волну повального чадопроизводства.

Утро, конечно, было ужасным. Едва разлепив глаза, Гарри отправил Джоу в класс зельеварения, чтобы сварганить там антипохмельное зелье. (Свою-то лабораторию Снейп зачаровывал так, что даже Джоу не мог проникнуть туда без спросу, а шансов на радушный приём у профессора с утра после пьянки было мало.) Сам Гарри, с трудом встав и медленно одевшись, тоже поплёлся в подземелья вместо завтрака, о котором пока что и думать не мог. К счастью, к его приходу Джоу уже почти управился, и скоро Гарри был избавлен от последствий профессорского дня рожденья. Они чин по чину убрали за собой и уже собирались расходиться, когда дверь в класс внезапно распахнулась и внутрь стремительно вошёл почти полный состав преподавателей.

— Северус, ну я же должна проверить, мой студент пострадал... — говорила Макгонагал. И тут она заметила Джоу и осеклась. — А вы кто?

Джоу, видимо, глубоко задумавшись над чем-то в процессе уборки рабочего места, не успел скрыться, пока его не заметили, и теперь стоял в полной растерянности, пытаясь хоть что-нибудь придумать. У Гарри голова заработала с таким напряжением, что, казалось, жужжание было слышно снаружи, но ни одной подходящей версии не подворачивалось.

— Это мой сын, Минерва, — будничным тоном бросил Снейп, не давая молчанию затянуться. — Приехал вчера вечером, ну, ты знаешь, по какому поводу. Так вот, ты можешь осмотреть содержимое шкафов и убедиться, что в них нет ни намёка на то, что входит в состав этой разновидности ядов. А если твои студенты пробираются в мои личные запасы, то я за это уж никак не могу отвечать.

Пламенная речь Снейпа растворилась в воздухе, явно не долетев до ушей слушателей. И это при абсолютной, гробовой тишине. Джоу вежливо улыбнулся и кивнул профессорам.

— Гыа... кы..? — наконец выдавила Макгонагал.

Снейп закатил глаза и принялся объяснять, как будто по сотому разу:

— Джон живёт в Америке с матерью, с которой я не поддерживаю отношений. Сейчас у них там каникулы, и он приехал меня навестить. Может быть, уважаемые коллеги, вы перестанете смотреть на него, как на музейный экспонат, и займётесь тем, за чем пришли? К вашему сведению, через пятнадцать минут начнутся занятия.

— Извините, что помешал, — произнёс Джоу, довольно удачно изображая американский акцент. Потом повернулся к Снейпу и немного виновато добавил: — Я не думал, что во время завтрака...

— Иди уже, — отмахнулся Снейп.

— О'кей! — Джоу лучезарно улыбнулся, растопырил пятерню, прощаясь с ошарашенными учителями, и выскользнул из класса, а за ним и Гарри, которого, кажется, никто даже не заметил.

Надо ли говорить, что весь день школа зудела, как покусанная комарами. Учителя не смогли долго удерживать захватывающую информацию в своём кругу: кто-то любимчикам проговорился, кого-то подслушали... В общем, к обеду вся школа уже знала, что у Снейпа есть сын старшего школьного возраста, только одни говорили, что он очень похож на Снейпа, а другие — что он нечеловечески красив. Вторые время от времени награждали пощёчинами первых, а первые в ответ задирали вторым мантии и дёргали за косички. Количество языков, выставленных для показа в коридорах школы, возросло до рекордного. Количество баллов, оставшихся у всех факультетов вместе взятых — до рекордного упало.

К счастью, самому Снейпу это крови не много попортило. Студенты, конечно, косились на него и шептались, но спросить напрямую боялись, а преподаватели уже давно знали, что лезть в личную жизнь этого человека себе дороже. Единственным, кто позволил себе как-то откомментировать существование "Джона", был директор, зажавший профессора в узком безлюдном коридоре.

— Право же, Северус, — сказал он, сдвигая очки на кончик носа, чтобы удобнее было смотреть поверх. — Тебе не стоило делать из этого тайну. Я бы понял.

Снейп в ответ молча выпустил патронуса, ни разу не переменившегося в лице, и пошёл дальше по коридору. Олениха фыркнула, копнула задним копытцем и исчезла.

Гарри между тем подвергся допросу со стороны своих лучших друзей, которые взяли его под локотки и утащили в Выручай-комнату при первой же возможности.

— Так ты про это что-нибудь знал? — жадно допытывался Рон. — Мерлин, подумать только, у Снейпа! Сын! Ты ничего не заметил, когда жил у него?

— Собственно, мы с Джоном пересеклись у Снейпа на пару дней... — неохотно признался Гарри.

— Так что же ты молчал!

— Снейп заставил меня пообещать, что ни одна живая душа об этом не узнает.

— Вот паразит!

— Рон! — осуждающе вступилась Гермиона. — А что если Сам-знаешь-кто узнает? А он теперь уж точно узнает! Профессор Снейп наверняка не хочет, чтобы Джон получил метку!

— Да уж, — Гарри помрачнел. Ох и устроит им Снейп за всё это... В таком раскладе ему действительно придётся привести Джоу пред алы очи. Вопрос только, догадается ли Вольдеморт, кто перед ним на самом деле... ох.

— Так ты его видел! — не унимался Рон. — И что, правду говорят, что он похож на Снейпа?

— Правду.

— Да? Так он некрасивый? — немного разочарованно спросила Гермиона, заработав от Рона испепеляющий взгляд.

— Гермиона, ты в своём уме? — поинтересовался тот. — Как сын Снейпа — СНЕЙПА! — может быть красивым? И почему тебя это вообще заботит?

— Мне просто жаль парня, который унаследовал такие черты, — выкрутилась Гермиона.

— Вообще-то, — сказал Гарри, едва сдерживая улыбку, — он вполне ничего. Мне, конечно, трудно судить, но я бы сказал, что жалеть его не стоит.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Рон. — Ты же сам говоришь, он похож на папашу.

Гарри только пожал плечами.

— Ну а какой он человек? — продолжила расспрашивать Гермиона. — Ты с ним разговаривал?

— Да, в общем, нормальный парень. Американец, конечно. И язва. Но не второй Малфой, если ты об этом.

— А кто его мать? — судя по круглым глазам, Рон только что сообразил, что наличие сына подразумевает наличие когда-то давно романа с какой-то женщиной. Лицо его быстро зеленело.

— Не знаю, — продолжал заливать Гарри. — Я так понял, Снейп предпочитает о ней не говорить.

— А какие у них отношения? В смысле, у профессора Снейпа с Джоном? — внезапно испугалась Гермиона. Видимо, ей всё-таки очень хотелось пожалеть мальчика. Не за внешность, так хоть за домашний террор.

— Хм-м-м.... — Гарри задумался. — Как бы это описать... В общем, на прощанье не обнимаются, но и не скандалят... Снейп ему с учёбой помогает, но в своём стиле, конечно.

— Иронизирует? — Рон аж на цыпочки привстал, как будто предвкушал особо вкусное блюдо.

— Конечно. Но и Джон в долгу не остаётся. В общем, гадюшник тот ещё получается, но вроде бы всё мирно.

— Он комментирует профессора Снейпа? — не поверила Гермиона.

— И до сих пор жив? — ещё больше не поверил Рон.

— Ну да, он может сказать что-нибудь типа... — Гарри попытался вспомнить какую-нибудь безобидную шуточку Джоу. — Например, Снейп просит ему что-нибудь дать, типа, солонку или книжку, а Джоу так смотрит и говорит: "Всю жизнь с протянутой рукой!"

— И ему это сходит?! — хором воскликнули друзья.

— Ну, иногда может подзатыльник получить, но не всерьёз. Обычно Снейп просто что-то ещё более гадкое отвечает.

— Чумааааа, — протянул Рон.

— А почему "Джоу"? — Гермиона таки заметила оговорку. — Это его отец так называет?

— Н-нет, Снейп его вообще редко хоть как-то называет. Это он сам так представляется.

Они ещё некоторое время поперемывали кости Снейпам. Гарри, кстати говоря, не на голубом глазу рассказывал друзьям об отношениях Снейпа и Джоу. Он очень хотел приучить их к мысли, что Снейп в качестве отца — это далеко не худший вариант, да и вообще, Снейп далеко не так ужасен, как он же сам, Гарри, совсем недавно полагал. Пусть видят, что Снейп на самом деле "хороший", пусть верят, что он и правда на стороне Ордена.

До подземелий Гарри добрался только в свободное время после обеда, в плаще-невидимке. Проскользнул в офис и тут же принялся извиняться. Снейп, однако, как будто решил оправдать всё хорошее, что Гарри про него пытался сообщить друзьям, только отмахнулся.

— Мистер Доу, как единственный непьющий, мог бы вчера догадаться попросить у меня антипохмельного зелья, — профессор, видать, сегодня был на диво великодушен. Упомянутый мистер Доу отлепился от стены в углу кабинета, где мимикрировал так, что Гарри его не заметил. — Давайте лучше сверим легенду. Что ты наболтал дружкам, Поттер?

— Я говорил об этом только с Роном и Гермионой... Я сказал, что мы познакомились летом у вас, что я ничего не знаю о его матери... ну и всё, собственно.

— Так, понятно. Что-то надо ещё прояснить?

— Да.... сэр, как быть с фамилией?

— Никак! — ответил Джоу вместо Снейпа, только что не подпрыгнув на месте. — Я соглашался только на неопознанного трупа!

— Фамилия матери, — заключил Снейп невозмутимо. — Женаты мы не были. Штат Нью-Джерси. Маленькая частная школа.

— Магии? — уточнил Джоу.

— Естественно!

— А если...

Снейп поджал губы и забарабанил пальцами по столу. Потом сорвался с места и скрылся где-то у себя в комнатах. Вернулся он с небольшим деревянным пеналом, над которым пришлось поколдовать, чтобы открыть. Внутри была недлинная пухленькая волшебная палочка из какого-то тёмного дерева.

— Держи, — Снейп протянул Джоу пенал, не касаясь содержимого. Матрикат не шелохнулся. — Ну, долго мне так стоять?

— Вы... не можете... это... всерьёз... — Джоу наконец отвёл глаза от палочки и посмотрел на профессора. Видимо, выражение лица Снейпа убедило его в серьёзности его намерений. Джоу осторожно, дрожащими пальцами достал волшебный предмет из футляра, отвёл руку в сторону и взмахнул. Посыпались искры.

— Сойдёт, — буркнул Снейп, как показалось Гарри, облегчённо. Потом добавил, уже громче: — Десять дюймов, дуб, перо виверны. Принадлежала моей матери. Сломаешь — будешь идеально соответствовать своему имени.

На этом профессор развернулся и снова ушёл в глубь комнат, вероятно, чтобы убрать пенал. Гарри сглотнул и переглянулся с Джоу, который так и стоял, как громом поражённый.

Когда Снейп вернулся, его встретил целый потоп благодарностей в два горла, еле отмахался.

— Сэр... — тихо спросил Гарри, когда они немного успокоились. — А как быть с... Риддлом? Он ведь узнает...

Профессор поднял брови и скривил губы, дескать, мало ли, что он там узнает.

— Я ему ещё в конце лета сказал, что сделал себе гомункула для опытов.

Гарри с Джоу снова переглянулись.

— А почему вы не сказали то же самое Макгонагал?

— Потому что на создание гомункулов, по-хорошему, нужна министерская авторизация. И тебе, Поттер, пора бы уже знать такие вещи! Тебе учиться полтора года осталось!

— Всю жизнь мечтаю, чтобы у нас был предмет "маговедение", — буркнул Гарри в ответ, предпочитая не комментировать, сколько ему там на самом деле осталось.

Глава 28 — Бедный Йорик! Умирать в такое лето...

Жизнь шла своим чередом. Гарри напился зелья удачливости и выудил из Слагхорна информацию о хоркруксах. Под руководством Дамблдора он подробно ознакомился с биографией Риддла, а заодно запомнил, какие именно финтифлюшки ему положено уничтожить прежде, чем настанет его собственный час. Дамблдору он, естественно, ничего не говорил о безрадостном видении собственной судьбы.

Зато Джоу просто покорил сердце старика. Дамблдор разрешил ему остаться в школе до конца семестра и пользоваться библиотекой наравне с прочими студентами: Джоу навешал директору, что у него последний семестр, во время которого нет занятий, зато надо написать выпускную работу, а у него, дескать, в его Америке по-настоящему старых книг раз-два и обчёлся, даже в лучших библиотеках. К тому же тут и "отец" мог ему помочь...

Джоу был само обаяние, чуял проверку на вшивость за полчаса и находил самые правильные ответы. Дамблдор просто таял. По словам Снейпа, старик раз восемьдесят поздравил его с таким замечательным отпрыском. Но это были ещё цветочки по сравнению с тем, как в матриката впился Слагхорн. Джоу теперь был обязан присутствовать на всех вечеринках клуба, но этого было мало. Декан Слизерина в унисон с гриффиндорцем-директором уговорили страшно краснеющего матриката есть в общем зале, чтобы познакомиться поближе со всеми студентами.

— Ещё немного поблажек, — ворчал Снейп, — и я решу, что ты подлил директору в лимонные дольки приворотного зелья.

— А мне кажется, всё вполне закономерно, — Джоу невинно возводил глазки к потолку.

Гарри только диву давался.

— Послушайте, профессор, — как-то не выдержал он. — Мне вы пять лет кряду твердили, что я не заслужил своей славы и обязан ею только своим родителям. Можно узнать, чем Джоу заслужил такое почитание?

Снейп покачал головой.

— Ничем, но дело не в этом. Вся эта суета очень полезна. У меня вообще большие планы на твоего дубля. А пока радуйся, что от тебя все отвлеклись на кого-то, кому знаменитость импонирует.

Гарри, который уже пару месяцев копил возмущение, чуть не запрыгал от радости. Подумать только! Снейп ЗАМЕТИЛ, что Гарри неприятно постоянное внимание окружающих. Арагог умер не впустую.

Однако недолго музыка играла. Расставаясь после очередного экскурса в прошлое, Гарри с Дамблдором условились в следующий раз выбраться из школы и попытаться уничтожить один из хоркруксов. А на следующий, ничем не примечательный майский день к директору вошёл Джоу и сообщил, что сегодня у него день рожденья, что он достиг совершеннолетия и в здравом уме и трезвой памяти хочет вступить в Орден. Доподлинно неизвестно, действительно ли директор плясал на столе, или это у Джоу просто излюбленная фигура речи такая, но вот ошеломлённый Фоукс пару раз облетел вокруг школы с пронзительным свистом, совсем не похожим на пение, и это могли засвидетельствовать несколько групп студентов с разных курсов и факультетов. Надо ли говорить, что в Орден матрикат влетел со свистом, как в пылесос.

А через несколько дней Гарри с Дамблдором отправились по хоркруксы, и была пещера с озером, и были инфери, и гадкое зелье, и маленький кулон, ради которого всё и делалось. И была башня, и был Малфой.

Едва в башню ворвались люди, Дамблдор запулил в Гарри Петрификусом, потому что не знал, что Гарри и не собирался им мешать. Он стоял у стенки, завёрнутый в плащ-невидимку и ждал, когда же Малфой раскачается прекратить муки старика. Снейп говорил недавно, что директору остались считанные дни, и умирать он будет в страшных мучениях, ибо таково свойство проклятья, наложенного Вольдемортом.

Малфой отчаянно боялся. Не укора совести, конечно, и не того, что отнимет жизнь. Он боялся сделать окончательный выбор и поставить себя в зависимость от того, кто в итоге победит. Гарри мутило.

Вошёл Снейп. С тоской окинул взглядом происходящее, одним движением закончил дело и увёл своего подопечного. Гарри смотрел ему вслед и чуть не плакал. Когда они теперь увидятся и увидятся ли вообще? Этот семестр был просто сказкой. У него почти была семья. Ему никогда в жизни не было так хорошо. Тем хуже всё кончилось.

Заклятье спало, как только Дамблдор выпал из окна, так что Гарри быстро вытер нос и поспешил вниз в надежде прищемить хвост кому-нибудь из Пожирателей. По пустым коридорам гулко разносились выкрики, иногда за окнами расцветало зарево от какого-нибудь заклинания. Гарри вылетел в центральный колодец, по которому бешено метались лестницы, стряхивая ретирующихся Пожирателей. Он заметил Луну, умело сбивающую с ног кого-то в капюшоне, Гермиону, сцепившуюся с чёрной тенью. Из какого-то коридора вылетела другая тень и прицелилась в его подругу, но тут из-под потолка на них со свистом слетел Невилл, стоя на метле и во всё горло вереща "STUPEFY!!!" Приземлился он не очень удачно, но, кажется, ничего не поломал. На галерею напротив Гарри высыпала ещё горстка масконосцев, когда сзади послышались шаги.

Всё это на самом деле произошло одновременно, за доли секунды. Уже поворачиваясь на шум шагов, Гарри услышал оглушительный победный свист Луны.

— Кого я вижу, — пафосно процедил Люциус Малфой, выходя из темноты.

"Как? Он? И этот из Азкабана слинял? Там ещё стены-то стоят вообще?"

— Accio ноги Малфоя, — сказал он вслух.

Малфой, как и рассчитывал Гарри, ожидал чего угодно, только не этого. И полетел вперёд ногами на своего противника. Гарри оставалось только схватить его за аристократические лодыжки и развернуться, инерция сделала за него остальное — и Люциус полетел через перила на растерзание бешеным лестницам. Гарри проследил за его падением и, когда избитый труп уже достиг пола первого этажа, заметил две фигуры у двери. Мальчишка-Малфой застыл, как громом поражённый, и Снейпу пришлось развернуть его за плечи и силком вытолкать за дверь.

"Почему они ещё здесь?" — удивился Гарри, оглядываясь в поисках следующего противника. Но Пожиратели уже, как по волшебству, испарились.

К нему подбежала раскрасневшаяся Гермиона.

— Гарри, ты как?

— Полный порядок. Мне надо...

Но договорить ему не дал пронзительный визг с улицы. Они вчетвером с подоспевшими Луной и Невиллом опрометью бросились на звук — и вскоре им открылось безрадостное зрелище: Орден Феникса, почти в полном составе, сбившийся в потрясённую толпу у тела главы.

Гарри медленно подошёл поближе и закрыл глаза. Сказки кончились.

— Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Ты сказал, тебе что-то надо...

— Уже не надо, — так же тихо ответил он. Потом, прибавив голоса, спросил: — Ещё кто-нибудь пострадал?

— Билл, — ответил кто-то из близнецов Уизли. — Он в больничном крыле. Вроде жить будет.

— Тогда пойдёмте туда. Они уже ушли.

— Как они сюда пробрались?

Гарри хотел было ответить, но просто пожал плечами и зашагал прочь. Какая теперь разница? Всё ведь идёт по плану, так?

Билл лежал в койке в окружении почти всей семьи и Флёр. На тумбочке у соседней кровати был установлен котёл, в котором Джоу лихорадочно что-то варил. Вокруг тумбочки валялись бинты и пузырьки, видимо, сброшенные оттуда впопыхах.

— Помочь? — спросил Гарри.

— С-с-с-справляюсь, — ответил Джоу, тщательно отмеряя на весах какой-то порошок.

Гарри пересчитал присутствующих и расслабился. Все были живы и почти невредимы. Он присел на край кровати и очистил сознание, чтобы собраться с мыслями. Теперь без Дамблдора и Снейпа ему придётся взять руководство на себя, потому что больше... Хмури, Сириус и мистер Уизли — всё какие-то совсем не те люди...

Он включился только когда все вдруг стали плакать и обниматься. Джоу просветил его шёпотом, что он пропустил примирение двух пар. Что ж, Гарри был рад за всех, но его это не касалось.

— А где Снейп? — внезапно спросил Сириус.

— Ушёл вместе с Пожирателями, — спокойно ответил Гарри. — Вольдеморт ведь думает, что Снейп тут за Дамблдором шпионит, а теперь Дамблдора нет, и Снейпу тут делать нечего.

— Гарри, но что же случилось с Дамблдором? — спросила Гермиона, утирая слёзы. — Ты ведь был с ним!

Все, конечно, на него уставились.

— Я не знаю точно, — сказал Гарри с каменным лицом. — Он отравился какой-то очень тёмной гадостью. Я побежал сюда за противоядием, но по дороге услышал крик и... было уже поздно.

— Кто его с башни-то скинул? — Сириусу явно что-то не давало покоя.

— Никто не скинул, — ответил Люпин. — Он был убит Убивающим проклятьем.

— Но кто его убил?! — взвыла Макгонагал каким-то совсем не своим голосом, и оттого очень страшно. Молли Уизли кинулась её обнимать и успокаивать.

— Я не знаю, — Гарри помотал головой.

— Но ты же был почти там, — не унимался Сириус. — Неужели ты совсем ничего не видел и не слышал?

— Нет, — мрачно отвечал Гарри, глядя в пол.

— Это чёртов Снейп, — внезапно сказал Хмури, и все повернулись к нему.

— Ну щас прям! — возмутился Джоу. — Я те дам наветы тут возводить, старый пердун!

— Мистер Хмури, — вежливо и весомо сказал Гарри, — я уверен, что вы заблуждаетесь.

— Как хотите, — старый аврор поджал губы. — Но я ему никогда не доверял и доверять не буду.

— Очень жаль, — сказал Гарри.

Он ждал, ждал и ждал, но ни Сириус, ни Рон так ничего и не сказали.

Глава 29 — Сердце змеи

Драко аппарировал по метке и оказался у ворот имения Лестранжей. Снейпа нигде не было. Драко не знал, должен ли он дождаться профессора или сразу идти внутрь. Что сказать Лорду, он тоже не знал. Снейп не появлялся. Они аппарировали одновременно, но каждый сам по себе. Очевидно, у Снейпа были ещё какие-то дела.

В соседнем кусте надрывался соловей — громко, вопля не услышишь, не то что шагов. Нервы Драко были на пределе. Правильно ли он сделал? Что он теперь скажет? И кому? Отец, видимо, убит. И этот Поттер, с таким торжественным спокойствием взирающий на дело своих рук откуда-то из светящейся выси... Как будто смерть Дамблдора для него — не конец надежды, а начало новой жизни.

Соловей достал. Драко машинально, как он много раз делал, когда репетировал свою миссию, вынул палочку и прорычал:

— Avada Kedavra!

Стало тихо. Драко посмотрел на свои трясущиеся руки. Конечно, он смог бы убить Дамблдора, если бы был уверен, что это пойдёт ему, Драко, на пользу. Но тогда он рассчитывал на отца — тот всегда знал, как выкрутиться. В самом худшем случае, он бы взял на себя вину за любимого сына. А теперь...

Где же Снейп? Может, он и не собирается приходить? Чушь какая. Убить Дамблдора, только чтобы потом бежать? Почему бы он так сделал? Хм. Может, он на самом деле просто что-то не поделил со старикашкой и служил Лорду только для прикрытия давно замысленного убийства? Недаром же он декан Слизерина. Но даже если это и полная чушь, мы ещё посмотрим, кому поверит Лорд!

Драко уверенно толкнул воротину и зашагал к дому.

Собрались ещё не все. Из тех, кого Драко знал, не было ещё тёти Беллы и Долохова. Незнакомых ему Пожирателей пока тоже было маловато. Однако стоило ему войти в гостиную, как из дальней двери туда же вошёл сам Лорд со змеёй на плечах. Драко поздравил себя со своевременностью, хотя, возможно, Лорд как раз его и ждал.

— Как твои успехи, Драко? — прошелестел он весьма благосклонно.

— Прекрасно, мой Лорд, — ответил Драко, склоняясь в глубоком поклоне. — Дамблдор убит, как вы и приказывали.

Бледное маскообразное лицо Вольдеморта исказилось в подобии улыбки.

— Ты совершенно уверен в этом, Драко?

— Да, мой Лорд, — Малфой распрямился, позволяя установиться зрительному контакту и одновременно вызывая в памяти эту сцену: зелёная вспышка и взметнувшаяся борода директора, падающего из окна. Снейп стоял совсем рядом с Драко, когда произнёс Смертельное проклятье, так что ракурс был правильный.

Вольдеморт удовлетворённо кивнул и отвернулся, поглаживая свою змеюку. Малфой прерывисто выдохнул.

— Скажи, мой верный Драко, — заговорил Тёмный Лорд, — есть ли жертвы с нашей стороны?

— Да, мой Лорд, — по возможности спокойным голосом отозвался мальчишка. — Мой отец.

— О? Люциус... — проговорил Вольдеморт, как будто напоминая себе забытое имя. Он немного помолчал, потом внезапно предложил: — Что ж, Драко, ты с блеском выполнил моё задание. Я хочу наградить тебя, а заодно отвлечь от скорби по отцу. Если есть что-нибудь, чего ты хочешь, проси.

Драко в соответствии с наставлениями Люциуса опустился на одно колено и низко склонил голову.

— Мой Лорд... я благодарен вам за вашу щедрость, но для меня нет выше награды, чем служить вам так долго и усердно, как я только смогу, ради нашей общей победы. Я не прошу ни о чём, кроме вашего доверия и покровительства.

— Ты хочешь во внутренний круг? — спросил Вольдеморт, и в голосе его звучала усмешка, но Драко не поднял головы, а, наоборот, склонился ещё ниже.

— Мой Лорд, я никогда бы не посмел просить об этом, если бы не дерзкая надежда исправить те ошибки, что совершил мой отец, служа вам.

— Что ж, — на сей раз голос Лорда звучал польщённо. — Я думаю, ты будешь ему достойной заменой. Во всяком случае, ты способен справиться с возложенными на тебя обязанностями. Я...

Но тут их прервал вихрь, с шумом ворвавшийся в комнату и оказавшийся тётей Беллой.

— Мой Лорд! — возопила она, припадая к ногам Вольдеморта. — Мой Лорд! Снейп предал нас!

— Что?!

— Он остался в Ордене и не собирается являться сюда!

— Проклятье! — Лорд резко развернулся, и Нагайна рухнула с его плеча всем своим весом на каменный пол и мерзко зашипела. — Белла, ты уверена?

— Ещё бы! Мне удалось скрутить его. Под пыткой он рассказал мне всё-о-о... — последнее слово в её устах превратилось в маниакальный хохот.

Вольдеморт метнулся к ней и поднял её за грудки.

— Что ты с ним сделала?!

— О, не волнуйся, мой Повелитель, он будет жить... — Белла безвольно висела в руках своего Лорда, запрокинув голову и покатываясь со смеху. — Он саааам тебе всё расскажет... Хочеш-ш-шь, я приведу его тебе прямо сейчас-с-с?

Вольдеморт метнул короткий оценивающий взгляд на Малфоя.

— Драко. Твоё желание будет исполнено. А теперь иди домой, тебе ещё предстоит сообщить печальные известия твоей матери.

Драко поспешно поднялся с пола, поклонился и задом наперёд вышел из гостиной, а потом рванул к воротам.

Снейпа замели, и он теперь расскажет всё! Чёрт-чёрт-чёрт!!! Плакало повышение, да и вообще, выжить бы! Ну как, КАК Снейп мог оказаться на стороне Ордена? Ведь это же он старикашку грохнул! Но заступайся — не заступайся, итог один: Лорд больше не поверит Драко. И спрятаться негде. Ведь в Ордене они теперь думают...

... Что бы они там ни думали, Дамблдора убил Снейп. И Драко может это подтвердить под веритасерумом. И там, в Ордене, остался торжествующий Поттер, который как будто обрёл в смерти директора какую-то загадочную силу. Он убил его отца, конечно, но... теперь, когда отца всё равно нет, какая разница? Никто не вступится за Драко перед Тёмным Лордом — ни мёртвый отец, ни полумёртвый Снейп, ни убитая горем мать. А в Орден он может прийти с чистой совестью. Дескать, злые родители принудили меня принять метку, а я на самом деле белый и пушистый... а в доказательство — вот вам правда о том, как умер ваш Дамблдор. Я-то собирался его спасти, а вот Снейп...

Что ж, решено. Драко собрался с духом и аппарировал обратно к Хогвартсу.

* * *

Удостоверившись, что с Биллом всё будет в порядке, Гарри и Джоу выскользнули в холл поговорить.

— Слушай, я переживаю за Снейпа, — быстро начал Гарри.

— А ты думаешь, я не переживаю? Плащ у тебя с собой?

— Да, на. Пригляди за ним...

Джоу обернулся плащом-невидимкой и исчез, но Гарри что-то не давало покоя. Не успел он и пары раз промерить шагами холл, как Джоу вернулся.

— Я не могу его найти!

— То есть как? — опешил Гарри, привыкший, что уж матрикат-то способен кого угодно хоть из-под земли, хоть с небес достать.

— Так! — безапелляционно заявил Джоу.

— А как ты ищешь?

— Через то самое свободно витающее сознание, — быстро пояснил Джоу. Он, видимо, и правда нервничал, раз не стал выпендриваться, а просто ответил. — Только для этого нужно, чтобы человек был в сознании.

Гарри похолодел так, что даже кожу на лице защипало от мороза.

— У тебя есть идеи, где он может быть? — неверным голосом спросил он, а в голове вертелось только "живи-живи-живи-живи!"

— Были, уже проверил, нету, — отрывисто отвечал Джоу. — Тебе надо провести ритуал на крови. Он твой единственный живой непосредственный родственник. Но это тёмная магия.

— Плевать! Куда идти?

— В библиотеку, я не знаю текстов!

Они переместились при помощи Джоу прямо в запретную секцию. Гарри тут же наложил заглушающие чары, а Джоу уже тянул с полки книгу. Она орала, как резаная, но им обоим было наплевать. Тут же на полу начертили магический круг со всеми нужными символами — в другое время Гарри бы ужаснулся тому, что вывел его собственный уколотый палец, — потом встали в центр, крепко обнявшись и хором прочли несколько катренов.

Холодно, темно. Редкая трава вперемешку с мусором. Свалка — не свалка... Но главное, вот, кажется, кто-то лежит.

Они кинулись к нему, упав на четвереньки, прислушиваясь, дышит ли. Гарри почувствовал под руками тёплое и мокрое и...

— Дышит, — выпалил Джоу. Гарри тут же обхватил профессора за плечи и приподнял — надо было перенести его куда-нибудь, где помогут... Снейп захрипел и закашлялся. Маска Пожирателя белым пятном выделялась в темноте, только где-то далеко у шоссе светилась весёлая гирлянда фонарей. Гарри показалось, что глаза профессора блеснули.

— Что случилось? — спросил он, не ожидая ответа.

— Белла... — внезапно прохрипел профессор. — Хочет подставить...

Губы его не слушались, но общий смысл парни уловили. Переглянулись. Джоу выпрямился, став ещё выше, чем обычно, черты его лица заострились и ожесточились. Второй Снейп подобрал и надел маску, а затем коснулся метки на руке первого, лежащего Снейпа и исчез.

— Профессор, — заговорил Гарри, — я отнесу вас в Хогвартс...

— Нет, — почти рявкнул Снейп и снова зашёлся кашлем. — Они меня убьют, — прохрипел он. — Они знают...

Гарри не понял, чего боится его отец, но в нём зародился страх. Снейп знает, что-то, чего не знает он, Гарри. Почему-то легко было поверить, что даже в таком состоянии Снейп всё равно видит дальше, и его надо слушаться. Плюнув на всё, Гарри аппарировал в опустевший дом Блэков.

Посреди ночи и без единой живой души внутри дом на площади Гриммо был и вовсе устрашающим. В другой ситуации Гарри бы, наверное, испугался. А так он просто сгрузил свою ношу на кровать в ближайшей спальне и принялся хлопотать.

— Accio справочник медикомага! — рявкнул он, махая палочкой, одновременно обдирая заскорузлую одежду с профессора, снова потерявшего сознание. В результате справочником Гарри получил по голове, но это его не смутило.

"Так... прочистить дыхательные пути... — взмах палочкой — Есть! Дальше, остановить кровь. Так. А вот это для проверки на предмет сломанных костей. Ну-ка... ой, Меееерлин! Так, мелкие вот этим заклинанием сращиваются, а крупные — вот этим... а критерий размера?.. Мерлин, я никогда в этом не разберусь. Лучше уж зелье..."

Убедившись, что профессор дышит без помех и больше не истекает кровью, Гарри призвал из Сириусовой аптечки обезболивающее, вкатил своему пациенту, установил следящие чары, на случай если вдруг ухудшится состояние, и бегом кинулся в подвал, где, как он знал, у Блэков была небольшая лаборатория. К счастью, необходимые зелья готовились недолго — всего пару часов. Гарри метался между тремя котлами, не соображая уже ничего. Ему как будто отшибло память на всё, кроме рецептов трёх зелий, про которые он читал в сочинениях Джоу. Два из них они даже варили для больничного крыла.

Первым поспело как раз второе. Оно должно было возместить потерю крови. Гарри помчался наверх.

— Enervate! Профессор, пейте, пожалуйста. Не горячо, я остудил. Нет, я правильно остудил. Так, замечательно, я сейчас приду.

Бегом вниз, еле-еле вовремя, чтобы снять с огня то, что заращивает переломы. А, вот и третье приобрело нужный цвет...

Варево, сращивающее кости, действовало, видимо, так же болезненно, как СкелеГро. Снейп снова потерял сознание. В чём-то это было даже к лучшему: последнее снадобье предполагалось втирать в ладони и солнечное сплетение, и лучше уж, чтобы Снейп за этим не наблюдал... Гарри смутно помнил, как его самого обрабатывала мадам Помфри после Турнира трёх волшебников, когда Гарри на себе испытал знаменитый Вольдемортов Круциатус. Что ж, попробуем повторить.

Как расстегнуть эту чёртову старинную рубашку, Гарри так и не понял, так что пришлось рвать. Впрочем, она насквозь пропиталась кровью, так что всё равно вряд ли ещё пригодилась бы владельцу. Запах крови пропитал комнату, и Гарри даже казалось, что проклятый дом радуется принесённой жертве. Он мстительно отправил Снейпову мантию и рубашку в камин и поджёг. Заодно и потеплее станет...

Профессор был тощий, но жилистый. Гарри с трудом удалось разогнуть его ладонь, чтобы начать втирание. Впрочем, это как раз было следствием Круциатуса — все мышцы сводит, и расслабить их совершенно невозможно. В целом Снейп вроде бы обошёлся без серьёзных увечий. Гарри немного опасался увидеть на его теле какие-нибудь шрамы или, не приведи Мерлин, татуировки, но, к счастью, кроме метки, ничего там не было. Просто тощий, бледный, остро пахнущий потом, совсем как Джоу после своей гимнастики. Гарри даже немного успокоился: привычные запахи часто действуют на настроение гораздо эффективнее, чем слова и разумные доводы.

Наконец всё было сделано. Снейп спал. Гарри ободрал с него ботинки, накрыл его парой пледов и вышел вон. В кухне он открыл окно и просто лёг на пол. Кажется, на сей раз он и правда больше ни на что не способен.

Оказалось — нет, способен. Очень уж неудобно было лежать. Гарри перекатился на бок и вытащил из заднего кармана штанов ту самую побрякушку, ради которой Дамблдор наглотался этой зелёной гадости. Недолго думая, он открыл крышечку, и на грудь ему упала сложенная бумажка. Гарри сощурился, разбирая незнакомый почерк в бледноватом утреннем свете.

Ха. Ха. Ха.

Называется, а вы чего ждали? Что тут будет хоркрукс с инструкцией по уничтожению?

Гарри загоготал в голос, с подвывами и всхлипами. Даже перекатился пару раз.

На шум из кухонного шкафа выполз Кричер. Он что-то ворчал, но Гарри не слушал. Это было уже выше его сил.

Кажется, он заснул на пару часов. Но когда проснулся, перед его глазами снова возникла записка загадочного Р.А.Б. И где он недавно видел эти буквы?

Ах ну да. На двери комнаты, в которой лежал Снейп. Но это значит, что никакой связи...

Стоп! Гарри аж подскочил. Наоборот, всё сходится! Регул Блэк загадочно исчез — и он же пытался уничтожить хоркрукс! Прокля-а-а-атье, знать бы, куда он дел оригинал...

Об ногу Гарри кто-то споткнулся, посыпался поток брани.

— Кричер, — устало позвал Гарри. Домовой эльф только фыркнул.

— Вот молодой мастер Регул ни за что бы не позволил себе валяться на полу, а это отребье не знает и намёка на приличия... — продолжал бубнить он. — Ещё этого полукровку приволок, доходягу...

— Но-но! — выпалил Гарри. — Этот полукровка, между прочим, чуть не умер за то же самое, за что умер твой мастер Регул.

Эльф замер и медленно повернулся к Гарри. В его виде было что-то жутковатое.

— Ну, вот, сам посмотри, — пробормотал Гарри, протягивая Кричеру кулон. — Это ведь Регулу принадлежало, так?

Он с любопытством наблюдал, как эльф с сомнением протягивает ручонку, опасливо берёт незнакомый предмет, подносит к подслеповатым глазам. Как глаза его расширяются, и всё лицо вдруг изменяется — на нём восторг, горе, узнавание, всё вперемешку. Потом он весь вдруг сморщился и, уткнувшись лбом в холодный кругляшок, разрыдался.

— Мастер Регул был хорошим мастером! Он спас Кричера и отомстил за него обидчику! Кричер — плохой эльф, не справился с заданием мастера Регула!

Гарри уловил знакомые самобичевательные нотки в голосе эльфа и быстро ухватил его за руки.

— Кричер, послушай. Я хочу отомстить за мастера Регула. Помоги мне. Ты знаешь, куда он дел другой кулон, который подменил этим?

Бедный эльф, уже не в силах ничего сказать, изо всех сил закивал и рванулся к своему шкафу. Порывшись в ветоши, он извлёк сияющий кулон с изумрудной буквой S.

Гарри сидел на краю кровати Снейпа и кемарил, ожидая хоть каких-нибудь событий. Спать он почему-то боялся, а делать ничего уже не мог от усталости.

— Поттер.

Гарри вздрогнул и обернулся. Снейп не спал. Он просто лежал и смотрел на Гарри с лёгким ужасом.

— Поттер, ты весь в крови.

Гарри оглядел себя. И правда, он как-то совершенно об этом забыл.

— Эт-то ваша, — неловко выдавил он. — Я потом помоюсь... вы как?

— Жив, как видишь, — буркнул Снейп, заметно успокоившись. — Чем ты меня накачал? Я почти ничего не помню.

Гарри перечислил. Когда он дошёл до втираний, Снейп скривился, видимо, представляя себе это в красках.

— Можешь считать, что ТРИТОН по зельям ты получил, — сказал он наконец.

Гарри только пожал плечами.

— Сэр... Почему вы не согласились в Хогвартс?..

Снейп закатил глаза.

— Поттер, ты хоть иногда пытаешься просчитывать ходы противника? Белла хотела меня подставить. К тому моменту, как ты меня нашёл, она уже была у Тёмного Лорда, заливая про меня что-нибудь несусветное. Там же был мальчишка-Малфой, который по твоей милости остался без защиты Люциуса и боялся Лорда, как самой смерти. Впрочем, совершенно законно. Услышав от Беллы, что меня тоже больше нет или что я оказался на стороне Ордена, он должен был тут же помчаться обратно в Хогвартс в надежде, что его там простят и примут. Ну а главный его козырь, естественно, — что он видел, как я убил Дамблдора. И он может это подтвердить под веритасерумом.

Гарри потёр лоб. Это всё было уже слишком. Он совсем не мог думать. Он уже ничего не мог. Даже поднять палочку, когда дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник Сириус Блэк.

Глава 30 — В делах веры не любопытствуй

— Гарри, что случилось? — выпалил Сириус.

— Н-ничего...

— Но ты весь в крови!

— Это не моя...

Сириус облегчённо вздохнул, потом воровато выглянул в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь.

— Гарри, тебе нужно пойти вниз и показаться всем, а то мы тебя уже обыскались. Ещё этот мелкий паразит объявился, бормочет, что он, дескать, видел, как Снейп убил Дамблдора. Тоже мне авторитет!

Гарри сглотнул. Снейп за его спиной успешно притворялся диванной обивкой — ни шёпота, ни шороха.

— А... но... Сириус... — начал Гарри. — Ты... Малфою не веришь?

— Ещё я стану верить Нарциссиному щенку! — фыркнул Сириус, однако, тише, чем мог бы: он явно не хотел быть услышанным из коридора. — Я её знаю как облупленную. Ничему хорошему она его научить не могла. Только вот ещё бы кто-нибудь меня слушал. Так что ты иди, Гарри, а Снейп пусть тут остаётся. Я заговорю комнату, чтобы никого лишнего не пускала. Уж у себя-то в доме я хозяин... Гарри, ну давай уже! Мы все с ума сходим, а ты тут прохлаждаешься!

Гарри бросил ничего не понимающий взгляд на Снейпа. Профессор лежал по стойке "смирно" с каменным лицом и таращился на Блэка так, как будто тот предложил ему перед визитом к Лорду осушить бутылку огневиски: неуместно, но соблазнительно. Заметив Гарри, он наконец напряжённо кивнул, не сводя взгляда с Блэка.

— Гарри, пойдём, — Сириус подтолкнул его в плечо. — Я тебе дам чистую мантию, скажу, что ты из камина пришёл...

Они скрылись за дверью, и Снейп слегка расслабился. Однако же долгая у Блэка память... Или он просто готов защищать всё, что ненавидит его кузина.

Как бы там ни было, жизнь всё-таки не так отвратительна, как Снейпу казалось вчера, когда он валялся на пустыре, ожидая расправы. Конечно, тогда обстоятельства способствовали некоторому сгущению красок... И всё же он погорячился. Гораздо адекватнее можно оценить свои шансы на будущее, когда лежишь в мягкой постели, ничего не болит, а на твоей стороне два неукротимых гриффиндорца. То есть три. Или два? Поттеров матрикат, ко всем своим прочим достоинствам, на гриффиндорца не тянет... Кстати, интересно, где он? Явно не в доме — иначе предупредил бы, что весь Орден здесь...

Снейп тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Он и сам не мог понять, чем ему так приглянулся Поттеров дубль, но уже перестал притворяться перед собой и признал, что, да, приглянулся. Что-то было в его внешности такое... приятное. То ли напоминал он кого-то, то ли отношение к жизни у него было правильное. Это было тем удивительнее для профессора, что даже своё собственное отношение к жизни он правильным не считал, не говоря уж о всяких прочих.

А ещё матрикат был очень живым. Живее многих по-настоящему живых людей. И это тоже по загадочным причинам Снейпу очень импонировало. Он даже немного завидовал способности Джоу к беззлобному ехидству.

Назвать его сыном — было первым, что пришло в голову профессору тогда, перед Макгонагал, и это само по себе показательно. Про любого из своих самых лучших учеников он бы в лучшем случае сказал, что это какая-то седьмая вода на киселе, а то и вовсе посыльный. А тут слово как будто само выскочило.

В воспоминаниях, которые вернул ему Поттер, был такой эпизод, когда они с Лили обсуждали, какими будут их дети, хотя никаких планов на этот счёт у них ещё не было. Может быть, дело было в том, что Джоу как раз отвечал Снейповым представлениям об умном и счастливом ребёнке. Именно таким должен был быть их сын с Лили... Жаль, что это всего лишь зелье, замешанное на окклюменции с добавлением чужого норова.

Дверь приоткрылась и внутрь снова проскользнул Блэк. Под мышкой он зажал какой-то тюк.

— Ты как? — кивнул он Снейпу.

— Терпимо, — буркнул тот. — Чем там Поттер занимается? Восстанавливает справедливость?

— Ну, он сказал, что ты проявил высшее милосердие, избавив старика от мучений.

Снейп фыркнул.

— Как будто Дамблдор оставил мне выбор!

— Как обычно, да? — понимающе усмехнулся Сириус. — Я давно говорил, что этот старый интриган свою собственную смерть спланирует до минуты... Ну он тебе хоть рассказал, что дальше по сценарию?

— Частично, — хмыкнул Снейп. — И частично Поттеру. И мы, по идее, не должны об этом трепаться.

Сириус пожал плечами:

— Ладно, но вы хоть набросайте план действий для Ордена. Нам-то ничего не завещано.

Снейп неопределённо кивнул и попытался сесть в кровати. Его нервировало разговаривать с Блэком лёжа.

— Помочь?

— Иди ты к чёрту! — рыкнул Снейп, всё-таки садясь. Вероятно, адреналин придал как раз достаточно сил, но голова закружилась. — Ты серьёзно думаешь, что я когда-нибудь соглашусь на твою помощь?

Сириус только закатил глаза.

— Кто тебя отделал-то? Наши или?..

— Белла. Хотел бы я знать, как она выдернула меня с середины аппарации. Очень эффективно, знаешь ли. Дезориентация, деморализация и деградация, три "Д", как на экзамене.

— В смысле, не понимаешь, куда попал, пугаешься и блюёшь? И правда эффективно. Когда народ разойдётся, пороемся в библиотеке. Ладно, я, собственно, зашёл тебе чистой одежды подкинуть, раз уж ты так стремительно выздоравливаешь, — Сириус водрузил на стул у кровати стопку исключительно чёрной одежды. — Пойду вниз, пока не хватились.

Сириус развернулся и, игнорируя испепеляющий взгляд Снейпа, покинул комнату. Снейп прикинул расстояние до двери в ванную и со вздохом начал выбираться из-под одеяла. Он мог долго пренебрегать гигиеной, но только не после Круциатуса.

Сириус спустился по лестнице и услышал скандальные вопли младшего Малфоя, которого решено было взять на штаб-квартиру — в Хогвартсе небезопасно, а мальчишке теперь угрожает вся родня.

— Какая теперь разница! — вопил Малфой. — Его всё равно уже нет! Тётя Белла его пытала, пока он не раскололся!

Сириус проскользнул в комнату и встал около двери, стараясь не привлекать к себе внимания. Велико же было его изумление, когда прямо вслед за ним в комнату строевым шагом прошествовал какой-то юнец, на ходу стягивая мантию.

— Всё ровно наоборот, — бодро заявил он голосом Гарри. — К Снейпу Вольдеморт по-прежнему благоволит, а вот твоей тёти Беллы нет в живых. Она разделила судьбу Лонгботтомов, а потом скончалась от руки самого красноглазого. Обмен неравноценный, конечно, но выпить за это стоит, — он хихикнул, кинул мантию на спинку стула, упёр руки в бока и замер, ожидая, пока до всех дойдёт.

И тут Сириус его вспомнил — он же был в больничном крыле, когда выхаживали Билла. Что-то там варил, с Хмури ругался...

— Надо думать, это твоих рук дело, — спокойно сказал Гарри.

— Ну, не то чтобы ру-у-ук... — протянул пришелец, — но поболтал я прилично. Кстати, Малфой, за твою голову назначена цена. Кто из новичков тебя прикончит, получит место во внутреннем кругу. И не вздумай возвращаться домой, там уже дежурят...

— М-да, Драко, — задумчиво проговорил Гарри, — хоть ты здесь и неуместен, обратной дороги для тебя нет. Ладно, мы тебя приставим подозрительные артефакты проверять, чтобы больше не было несчастных случаев. Ребят, никто не возражает, если я пойду отдохну? Да и всем нам не помешало бы...

— Но ты так и не сказал, где ты был всё это время! — воскликнула миссис Уизли.

— Выполнял последнюю волю Дамблдора, — пожал плечами Гарри и направился на выход. Джоу и Сириус увязались за ним.

Они дружно ввалились в бывшую комнату Регула, но вместо Снейпа там был только шум воды, доносящийся из ванной.

— Ему уже настолько лучше? — удивился Джоу, потом подозрительно покосился на Сириуса: — Или вы его под Империусом мыться загнали?

Гарри похлопал его по плечу:

— Ты сбавил бы обороты чуток. К тебе сейчас относятся немногим лучше, чем к папочке. Мерлин, как же я хочу спать... — Гарри снова сел на край кровати.

— Папочке?.. — заморгал Сириус.

— Снейп, — пояснил Гарри. — Снейп, Снейп, всё Снейп.

— Снейп — твой отец?! — хотел заорать Сириус, но сорвался на хрип.

— Приятно познакомиться, — помахал ладошкой Джоу, который во сне не нуждался.

Сириус пару раз булькнул, не находя, что сказать. Тут из ванной в клубах пара вывалился полностью одетый и очень суровый Снейп с полотенцем на голове. Гарри закрыл лицо руками и тихонько заржал.

— Нет, это очень интересно, Снейп, — внезапно обрёл голос Сириус. — Разводишь мне тут пафос, а сам не теряешь времени даром. И сколько чад ты успел наплодить?

Снейп, честь ему и хвала, довольно быстро сориентировался в ситуации.

— Ты что, с ума сошёл, Блэк? Живого человека от гомункула не отличаешь? Откуда он взялся, ты лучше у Поттера спроси, когда у него истерика кончится.

— Только меня предупредите, чтобы я успел покинуть пределы слышимости, — ворчливо откликнулся Джоу, явно обиженный отповедью профессора.

Снейп с некоторым усилием дошёл до кровати и брезгливо поморщился — всё бельё было в крови и каком-то песке. Он выбрал место почище и примостился на краю.

— Поттер, хватит ржать, как фестрал. Давай лучше рассказывай, каковы успехи твоих объяснений с прочими членами Ордена.

Гарри отлепил ладони от покрасневшего лица и вытер слёзы.

— Ну как, — всхлипнул он. — Хмури по-прежнему клянётся вас убить, как только увидит. Большинство остальных сомневаются и предпочли бы не иметь с вами дела. Кроме меня и Сириуса вам безоговорочно верят Люпин, близнецы Уизли, Гермиона и Флетчер.

— Потрясающий набор... — выдохнул Снейп. Он явно хотел добавить какой-то эпитет, но вовремя сдержался. В конце концов, он теперь в некотором роде зависел от этих людей. — У них есть какие-то выраженные причины?..

— Ну-у... я так понимаю, что Рем просто верит нам с Сириусом, Гермиона — единственная, кто способен судить объективно, Фред и Джордж не сошлись во взглядах с родителями, которые считают, что убийство обязательно должно быть наказуемо, не важно, почему оно совершено... а Флетчеру просто всё равно.

— Ещё чудеснее, — буркнул Снейп сквозь стиснутые зубы. — Они хотя бы собираются когда-нибудь отсюда уйти или мне так и сидеть взаперти без куска хлеба?

— Не знаю, когда они уйдут, но кусок хлеба всегда можно попросить у Кричера.

— Ты сбесился? — рявкнул Сириус. — Этот гадёныш сдаст нас с потрохами, как будто ты не знаешь!

Гарри вяло улыбнулся.

— Боюсь, Сириус, ты не в курсе последних новостей. Кричер теперь целиком и полностью на нашей стороне. Он, видишь ли, очень любил твоего младшего брата, Сириус, а Регул погиб, пытаясь помешать Вольдем...ой, простите, профессор.

Но его оговорки даже никто не заметил, потому что все трое таращились на него, открыв рты настолько широко, насколько позволяло собственное достоинство. Курьёзнее всего выглядел Джоу, вероятно, потому что Гарри до сих пор думал, что матрикаты не умеют удивляться.

— Ну да, я тут с Кричером чуток поболтал... и расставил точки над разными буквами. В общем, выходит, что Регул пытался уничтожить один очень важный для Риддла артефакт, — Гарри со значением посмотрел на Снейпа. Пафос момента был прерван урчанием в его собственном животе. — Кричер!

Эльф появился перед ним в ту же секунду.

— Мастер Гарри чего-то желает?

— Да не только мастер Гарри. Нам бы всем поесть... — неловко ответил Гарри. Ну да, не приспособлены мы, кролики, к командованию.

Кричер испарился с ушераздирающим хлопком и вскоре появился снова с сервировочным столиком, уставленным всякой снедью. Все дружно накинулись на еду, кроме Джоу, который запихал за щеку шоколадную конфету и задумчиво её пережёвывал, удалившись на подоконник.

— Так что мы будем делать дальше? — спросил Сириус, когда треск за ушами слегка поутих. — Что вам там Дамблдор на эту тему завещал?

— Дамблдор завещал в основном мне, — ответил Гарри. — Джоу, соответственно, со мной. Что будет делать профессор Снейп — тоже понятно...

— М-да? — означенный профессор поднял бровь. — А мне вот не очень. Тут мне доверяют полторы калеки, туда мне вообще путь заказан, домой вернуться не могу, в Хогвартс тоже не могу...

— Заказан? — копируя его жест, перебил Джоу. — Я бы сказал, что бледнолицый вождь ждёт вас с распростёртыми объятьями.

— Спасибо, я бы ещё пожил немного, — отозвался Снейп. Гарри хлопнул себя по лбу:

— Мерлин, Джоу, да расскажи же ты ему!

Снейп перевёл взгляд с одного "братца" на другого, сглотнул и отставил чай подальше. Не ровён час поперхнёшься.

— Ну, собственно, всё просто, — жизнерадостно начал Джоу, на которого наконец обратили всё внимание. — Я отправился на собрание вместо вас.

Несмотря на все предосторожности, Снейп всё-таки закашлялся.

— Ты растерял остатки своего чахлого интеллекта? — выдавил он, с шумом втягивая воздух.

— А чего такого? — мирно отозвался Джоу. — Закосить под вас мне вообще ничего не стоит, окклюменцией я владею... Авадой в меня кидай не кидай, толку ноль. Короче, суть в том, что Череп-на-ножках подмены не заподозрил, так что я ему толкнул, что, дескать, Белла кого-то ещё замучила, в темноте не разглядев. А Малфой-младший и вовсе чёртов предатель. В итоге Беллу он сам замучил, а на Малфоя объявил охоту. Не очень хорошо, конечно, но, по крайней мере, у мальчика не будет соблазна вернуться.

— Он убил Беллатрикс? Ты уверен? — напряжённо спросил Снейп.

— Честно скажу, пульс не проверял. Но полчаса Круциатуса... Enervate на неё уже не работал, и потом мы ещё несколько часов там торчали, и она не пошевелилась.

— Это всё очень интересно, — резюмировал Снейп. — Но то, что Лорд не вывел тебя на чистую воду сразу же, не означает, что он не заподозрил подмены. Он подождёт, пока я явлюсь лично, и вот тогда уж устроит мне весёлую жизнь. Белла — тварь живучая, и не такое видала. Это всё вполне мог быть фарс. Тебе придётся рассказать мне всё, что там происходило, до мельчайших подробностей. Может быть, я смогу понять, насколько безопасно возвращаться в круг...

— Может, я просто памятью поделюсь? — резонно спросил Джоу.

Снейп поморщился: с некоторых пор он нервно относился к вопросам памяти. Но это было и правда проще и эффективней. Он кивнул.

Джоу извлёк палочку Эйлин и аккуратно выудил из макушки серебристую соплю, подняв глаза под самые брови, как будто видел, что делает, прямо сквозь череп.

— Я вынул из головы шар, — торжественно произнёс он, передавая текучую субстанцию Снейпу. Тот подцепил её своей палочкой и с отвращением поднёс к собственному виску.

Потом у Гарри случилось дежа вю: вид Снейпа, осмысливающего новые поступления в свою голову. Судя по времени, которое у него на это ушло, просмотрел он воспоминание раз десять. Гарри почти заснул.

— Ну ладно, — внезапно заговорил профессор. — Всё не так плохо, как я ожидал. Не знаю уж, где ты чего понахватался, но изобразил меня довольно успешно. Хотел бы я знать, откуда у тебя столько выдержки. Оригиналу, — он кивнул на Гарри, — она совершенно не свойственна.

— Где наша не пропадала, — загадочно улыбнулся Джоу. Рассказывать Снейпу, что за ним чуть не год велось наблюдение, никто не собирался.

Тут Гарри с ужасом заметил, что время близится к полудню, и всё-таки пошёл спать.

Глава 31. Старый добрый шантаж.

Гарри проснулся глубоко за полночь. Джоу сидел на полу рядом, прислонившись спиной к его кровати, и плёл из отрощенной чёлки косичку. Выражение лица у него было кислое.

— Утречко, — пробормотал Гарри, садясь.

— И тебе, — протянул Джоу.

Гарри включил свет и увидел, что у Джоу уже вся голова в косичках.

— Давно ты тут скучаешь?

— С начала мира. Снейп с Блэком меня выгнали. Похоже, Снейп решил рассказать про меня.

— А меня спросить он не решил? — Гарри последнее время был не слишком радушен спросонок, а ущемление своих прав и свобод переносил особенно тяжело.

— Ну-у... он спросил меня. Я подумал, что ничего плохого не будет. А Сириус нас так донимал расспросами...

— Ну ладно, — кивнул Гарри, с мрачной решительностью вставляя ноги в тапочки. — Я ему ещё страшно отомщу. Я расскажу Сириусу про хоркруксы.

Джоу внезапно звонко шлёпнул себя по лбу.

— Слушай, Гарри, ты бы мне всё-таки додал мозгов по вольдемортовой теме, а то я всё время забываю что-нибудь жизненно важное!

— Ну? — Гарри окончательно проснулся.

— Он вчера когда Беллу угрохал, стал меня легилименсить. Кажется, хотел убедиться, что я с ней не в сговоре. Ну и пока он бродил в поддельных воспоминаниях, я у него самого в голове углядел, как он передал какую-то золотую фигульку Белле, чтобы она в свой сейф в Гринготтсе положила. Ещё тогда, давно. И по-моему, он теперь об этом очень жалеет...

— Ты думаешь, это был хоркрукс?

— Похоже на ту штучку... кто она там была, кубок, чашка?

Гарри поджал губы и кивнул. Он очень надеялся, что хоть один из его отцов, родной или крёстный, представляют себе магический гражданский кодекс.

Дом был снова пуст. Двое оставшихся взрослых обнаружились на кухне за поглощением кофе. Джоу потянул носом.

— Не сезон, однако, — сказал он. — В смысле, ночь на дворе, пёс в конуре... — он запнулся и замолчал под тяжёлым взглядом Сириуса.

— Чего вы тут доспели, пока я спал? — скучающим тоном поинтересовался Гарри.

Тяжёлый взгляд Сириуса переместился на него.

— Не был, значит, в министерстве.

— Чо? — вытаращился Гарри.

— Да так, ничего. Только я в ту ночь поседел сильнее, чем в Азкабане, а так совсем пустяки, — Сириус впервые на памяти Гарри так злился.

— Откуда ж я знал, что ты там будешь? — пожал плечами Гарри. — А потом я сказал тебе правду, меня там действительно не было.

Сириус покачал головой и уставился в пол. Гарри налил себе кофе.

— Надо полагать, — заговорил Снейп после долгого молчания, — что на этом воспитательные меры закончились?

— А вы, профессор, надо полагать, ради воспитательных мер рассказали Сириусу про Джоу?

— В том числе, — не стал спорить Снейп. — Захотелось, знаешь ли, напомнить тебе, что у твоих действий бывают последствия.

Гарри напрягся:

— Что на сей раз?

— Ничего нового... только мальчишка Малфой, запертый на верхнем этаже. Его абсолютно некуда девать.

Гарри глухо затонал. Ещё и эта заноза... хоть какая-нибудь польза бы от него была... Хм... На столе лежал свежий вечерний выпуск какой-то местной лондонской газеты, раскрытый на статье "Надежда в водах Умбра". Гарри пробежал глазами несколько строк. "...сегодня днём маггловские "спасатели" выловили из благородного потока Умбра, который они называют Трентом, тело преступницы Беллатрикс Лестранж. Никто не знает, какие силы следует благодарить..."

— А где палочка Малфоя? — внезапно спросил Гарри.

Сириус извлёк её из внутреннего кармана мантии.

— Так. Джоу, а кто и как стережёт Малфой-мэнор?

— Сегодня, я думаю, всё ещё Хвост. Если станет понятно, что Малфоя предупредили, чтобы не возвращался, тогда туда пришлют кого-нибудь из новичков, потому что Хвост Лорду будет нужен для других поручений.

— Отлично, — Гарри недобро улыбнулся, но быстро вернул своему лицу спокойное выражение и занялся завтраком.

— К чему это всё? — поинтересовался Блэк.

— Сириус, — сказал Гарри, уже жуя, — ты не в курсе часом, кто должен наследовать Беллатрикс?

— Как ни странно, знаю, — сам себе удивился Сириус. — По закону — её муж. Но Белла с Нарциссой всегда были очень близки и в качестве символа своей близости, уже когда обе были замужем, написали завещания друг на друга. Так что всё личное имущество Беллы переходит Цисси. А...

— Сегодня очень хороший день, Сириус, — Гарри улыбнулся совсем уж кровожадно. — Джоу, собирайся, мы идём гулять. А вы, профессор, — повернулся он к открывшему было рот Снейпу, — можете пока заодно рассказать Сириусу про хоркруксы, если уж больше у нас от него секретов нету.

У ворот Малфой-мэнор стояли два Гарри Поттера, одетые в длинные узкие плащи и широкополые шляпы. У Джоу была какая-то ненормальная страсть к маскараду, но Гарри был слишком поглощён своими мыслями, чтобы сопротивляться.

Путь им никто не преградил, так что они спокойным размеренным шагом прошли по ночной аллее, не спугнув мечтательного белого павлина, и поднялись по монументальной лестнице. На стук никто не откликнулся, но дверь оказалась открыта. Тёмная громада дома без единого освещённого окна поглотила их.

Гарри был очень напряжён, ожидая нападения в любую секунду, но старался этого не показывать, подражая уверенным жестам Джоу. Оба они держали палочки наготове. В огромном холле было темно, но вот наверху лестницы, вздымавшейся сероватой массой прямо посреди холла, забрезжил свет. Он становился всё ярче по мере того, как его источник приближался. Ещё несколько ступенек спустя Гарри узнал Нарциссу. Она была одета во что-то тёмное, волосы аккуратно уложены в высокую причёску. Очевидно, несмотря на поздний час, спать она ещё не ложилась. Перед собой она держала свечу, прикрывая её от себя ладонью, чтобы свет не бил в глаза. Гарри внезапно подумал, что попал в какую-то фантастику про эльфов, столько печального изящества было в спускающейся женщине. Он сглотнул и слегка подтолкнул Джоу, дескать, начинай говорить первым, потому что боялся, что его собственный голос прозвучит грубо и по-детски, заставит его устыдиться, и в итоге у них ничего не получится.

— Добрый вечер, — мелодично произнёс Джоу, когда Нарцисса сошла с последней ступеньки. — Миссис Малфой?

— Совершенно верно, — любезно ответила она, обводя спокойным взглядом их обоих. Кажется, раздвоение личности Поттера её ничуть не смутило.

— Если вы не возражаете, мы бы перешли сразу к делу, — продолжил Джоу. Гарри едва не покраснел, слушая, какие штуки, оказывается, можно вытворять с его голосом. Дождавшись кивка от Нарциссы, он извлёк палочку Драко и предъявил, крепко держа посередине. В лице миссис Малфой почти ничего не переменилось, разве что в глазах что-то блеснуло, но это мог быть и блик от полыхнувшей свечи.

— Где он? — бесцветным голосом спросила она.

— В безопасности, — сказал Джоу.

— Пока, — добавил Гарри и убрал палочку.

— И если вы хотите, чтобы он и впредь не пострадал, вам придётся расстаться с одним небольшим предметом, — продолжил Джоу.

— Я вас слушаю, — всё так же без выражения проговорила она.

— Я видел заметку в сегодняшнем "Пророке", — сказал Гарри.

— Мои соболезнования, — не удержался Джоу.

— Скоро ли вы вступите в наследство? — спросил Гарри.

Нарцисса немного помолчала, потом задумчиво произнесла:

— От Беллатрикс я получаю только её личный сейф в Гринготтс, и ключ от него пришёл с той же почтой, что и вечерний выпуск "Пророка".

— Это очень мило с его стороны, — улыбнулся Джоу. — Полагаю, в этом сейфе нет ничего такого, что вы бы пожалели отдать за жизнь вашего драгоценного отпрыска.

— Я хочу увидеть Драко, — тихо сказала Нарцисса.

Гарри извлёк зеркальце, одно из тех, что были назначены средствами коммуникации, и буркнул в него "Джоу". Своё зеркальце матрикат перед уходом тайком установил в комнате, где содержался младший Малфой. Гарри развернул зеркало к Нарциссе.

Драко сидел на кровати, поджав колени под подбородок, и мрачно пялился в тёмное окно, ковыряя ногтем раму.

Нарцисса кивнула, но сказала:

— Я хочу увидеть его без помощи магии.

— Сначала ключ, — миролюбиво отозвался Джоу. — Потом вообще хоть не расставайтесь.

Она снова кивнула, медленно достала палочку, тут же оказавшись под двойным прицелом, медленно совершила знакомый жест и почти по слогам произнесла:

— Accio ключ Беллатрикс.

Когда маленький предмет опустился ей в руку, она протянула его ровно между двумя Поттерами, и настоящий Гарри отлевитировал его в специально заготовленный мешочек.

— Завтра вечером за вами придут, — сообщил он и слегка поклонился. Нарцисса тоже кивнула, развернулась и пошла обратно вверх по своей бесконечной лестнице, в то время как Гарри и Джоу быстро вышли наружу.

Здесь уже светало, и зоркому Джоу не составило труда заметить в тени мраморных перил лестницы большую крысу.

— Accio Хвост! — выпалил он и сгрёб Петтигрю за эту самую часть тела. Он верещал и извивался, пытаясь кусаться.

— А вот это уже приятно, — сказал Гарри, связывая крысу специально выученным заклинанием для обездвиживания анимагов. Два Поттера пронеслись по аллее и аппарировали домой. Гарри внезапно понял, что именно так думает о доме Сириуса, так что возвращаться к Дурслям больше не имело смысла.

Глава 32 — Добыча

Гарри опустился на табуретку, наконец позволяя себе расслабиться. Его слегка трясло.

— Кажется, всё получилось.

— Можно узнать, что именно "всё"?

Сириус и Снейп нависали над ним двумя чёрными тенями, одинаково скрестив руки на груди.

— Ну так я пойду? — Джоу предательски попятился к двери. — Как раз до открытия успею костюмчик подобрать.

— Куда?! — рявкнул Снейп, но Джоу уже исчез. Гарри нервно усмехнулся.

— В Гринготтс. Мы забрали у Нарциссы ключ, Джоу пошёл за хоркруксом.

Сириус закатил глаза, Снейп поджал губы.

— По-моему, мистер Поттер, мы с вами договаривались, что я буду узнавать о ваших безумных похождениях до того, как вы их совершите.

— Так вы же тут были, когда мы обсуждали Малфоя. Вы что, так и не поняли, куда мы пошли?

Сириус хотел было возмутиться, но громкость, с которой Снейп скрипнул зубами, его несколько сбила с панталыку. За последние сутки, пока они со Снейпом вдвоём переживали за этих малолетних обалдуев, он стал как-то незаметно для себя стараться не задевать чувствительную натуру своего давнего недруга. Право же, не стоило Гарри указывать на недогадливость Снейпа. Если у этого человека и было хоть одно неоспоримое достоинство — так это ум. Не стоит прививать ему комплексы ещё и по этому поводу...

— Как, интересно, мы могли что-нибудь понять, если ты ничего не говорил ни о каких хоркруксах в Гринготтсе? — выпалил Сириус, стараясь спасти ситуацию.

Однако скрип зубов тише не стал.

— Я знал, — буркнул Снейп. — Этот Мерлинов матрикат передал мне все воспоминания с собрания.

— Он не Мерлинов, он мой, — воспротивился Гарри.

Снейп отвернулся и принялся сооружать себе чай. Сириус нахмурился, наблюдая, как он шваркает сухие листки мимо чайника.

— И что... ты собираешься делать дальше? — спросил он у Гарри, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Да надо в министерство идти, — неохотно протянул Гарри.

— Это ещё зачем? — вытаращился Сириус.

Гарри внезапно очнулся.

— Э. Вообще, это я как раз хотел обсудить с профессором Снейпом, — он неуверенно покосился на оного профессора. — Если вы не против, сэр, мы не могли бы куда-нибудь...

Снейп сверкнул глазами и пошёл на выход. Сириус только упёр руки в боки и набрал в себя воздуха, но Гарри уже смылся вслед за профессором.

Оказавшись вне поля зрения крёстного, Гарри извлёк из-за пазухи обездвиженного Хвоста. Собственно, говорить ничего не пришлось.

— Там всё кишит пожирателями, — процедил Снейп.

— Джоу договорился с Тонкс, она меня встретит.

Снейп немного помолчал.

— Тогда иди, — наконец сказал он. — Ему я объясню, когда ты будешь уже далеко, — он криво усмехнулся.

— Спасибо, сэр. Ничего, что я всё время... В смысле, вы его нормально терпите?

Снейп скривился ещё сильнее, уже без намёка на улыбку.

— Какая забота. Но вообще-то ты прав, мне совершенно незачем тут оставаться.

Гарри открыл было рот, но так и не придумал, что возразить. Как ни приятно ему было, что два важных для него человека наконец-то помирились, в интересах дела со всех сторон было, чтобы Снейп держался как можно дальше от штаб-квартиры Ордена. Он кивнул, изо всех сил стараясь показать, как ему грустно, что Снейпа больше не будет рядом.

Сириус дулся. Снейп неторопливо помешивал ложечкой в несладком чае — только и исключительно, чтобы действовать Блэку на нервы, — время от времени поглядывая на часы. Ну что ж, форы он дал. За это время вполне можно было проникнуть в министерство и разыскать там Шеклболта. Снейп слегка пожал плечами.

— Они поймали Хвоста, — будничным тоном заметил он, дождавшись пока Сириус отхлебнёт из своей чашки. Конечно, мантию пришлось сушить и чистить, зато представился шанс вдоволь поколотить Блэка по спине.

— Я надеюсь, — вкрадчиво произнёс он, — ты понимаешь, почему Поттер не хотел тебе ничего говорить.

— Я бы его убил, — просипел Блек.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — прокомментировал Снейп. — Плохо, что ты даже не пытаешься сдержаться. — Он наконец пожертвовал часть своей драгоценной магической силы на заклинание, прочищающее дыхательные пути. Блэк, конечно, и не подумал браться за палочку. Как маггл, честное слово! Как будто с помощью магии только и можно что отравлять людям жизнь. Снейп вздохнул и собрался было уже объявить о своём уходе, когда из ванной раздался оглушительный грохот, шум воды и вопль "ПАМАГИТЕ!!!"

Они вломились в ванную одновременно, едва не вынеся косяк, палочки наголо. Там было дымно и пахло горелым... ну нет, не мясом. В лучшем случае, тестом. Дым — и пар — шёл из ванны, где под краном кто-то лихорадочно крутился, хлюпая и постанывая, а вокруг него то и дело вспыхивало пламя.

Сириус шагнул ближе и случайно пнул какой-то блестящий предмет. Снейп устремил на побрякушку свой характерный взгляд, в котором вроде бы как соединились удивление и возмущение, хотя на самом деле он просто значит, что профессор что-то внимательно рассматривает.

— Finite Incantatem! — скомандовал он золотой чашечке. Она повиновалась: огонь погас, а завывания поутихли. Под струёй холодной воды сидел очень несчастный Джоу в обрывках женской мантии, с ожогами на лице и подпалёнными волосами.

— Вы знаете, что это было за заклинание? — неверным голосом спросил он, беззастенчиво стаскивая с себя мокрые тряпки.

— Flagrante, — вздохнул Снейп, подбирая чашечку.

— Flagrante?! Да ладно! — Блэк уже рылся в шкафчике в поисках мази от ожогов и злился, что Снейп даже не пытается помочь своему "приёмышу". — От Flagrante только руки можно обжечь, а не в живой факел превратиться!

— Человеку — безусловно, — веско парировал Снейп.

— Тьфу! — Сириус отмахнулся. — Иди лучше помоги! Мазь на него хотя бы правильно подействует?

— Смотря какая мазь... — протянул Снейп, но помогать всё-таки пошёл.

Через несколько минут дрожащий и ошарашенный Джоу был весь изгваздан в разных зельях, в нескольких местах перебинтован и упакован в махровый халат до самых пят. Сириус утёр трудовой и нервный пот. Этот пострелёнок всё-таки был до жути похож на Снейпа. И зачем ему это? Особенно сейчас. Он ведь изображал Беллу, пока не загорелся. А потом вряд ли придавал значение тому, как выглядит. Разве только боялся, что не узнают? Да в этом дыму и так узнали скорее по чашке. Или, может, принял привычную форму на автомате? Интересно, так бывает? Надо у Тонкс спросить. Но вообще подозрительно это всё как-то. Может, Гарри его нарочно таким создал, чтобы Снейпа позлить?

Ну или порадовать. Сириус украдкой бросил взгляд на мастера зелий, который наблюдал за тем, как Джоу поглощает какое-то очередное восстанавливающее зелье. М-да-а, ещё чуть-чуть, и с ложечки кормить начнёт. Ох, Гарри, ну и натворил же ты дел...

А Гарри тем временем сидел за столом в кабинете у Кингсли, поставив локти на стол и опустив голову на сцепленные пальцы.

— Но ведь это важно! — продолжал он вяло сопротивляться. Хвоста взяли под стражу, но дело откладывалось на несколько месяцев как минимум. — А что если он опять сбежит? Тут же кто угодно может его выпустить!

— Вот именно, Гарри, — грустно отвечал Шеклболт. — Ты не представляешь себе, что тут творится. Они посадили Стэна — Стэна, из автобуса! — а настоящие пожиратели ходят тут, как дома. Оправдать Сириуса сейчас не многим реальнее, чем казнить Вольдеморта. Боюсь, не раньше, чем мы победим, если победим, конечно...

"А я боюсь, что тогда меня уже не будет, и никому не будет нужно его оправдывать, — подумал Гарри. — А ещё я боюсь, что его убьют, и его имя навеки останется плевком в истории. Или ещё..."

— Министр на месте? — спросил он, поднимая голову.

— Гарри... ты с ума сошёл...

— Нет. У меня есть, что ему предложить. Не волнуйся, старой команды это не касается. Так он тут?

— Н-ну да. Но мне всё-таки кажется, не стоит...

Кингсли натолкнулся на взгляд своего собеседника и умолк. Гриффиндорцы, конечно, всегда производят впечатление, что им нечего терять. Но в данном случае как-то уж очень это выглядело убедительно.

Скримджёр принял Гарри сразу, с лёгким недоумением, но на лице его промелькнула какая-то нехорошая удовлетворённость. Гарри уселся в кресло для посетителей и постарался придать своей позе непринуждённость, хотя ладони у него пошли пятнами от волнения.

— Министр, — сказал Гарри, слегка приподнимая брови, как обычно делал Дамблдор, когда собирался сказать что-нибудь приятное. — Я понимаю, что в сложившейся ситуации у вас и так хватает забот, и всё же, мне кажется, вам будет интересно меня выслушать.

— Да-да, — быстро кивнул Скримджёр. Даже чересчур быстро.

— Не хотелось бы вас огорчать, однако... я замечаю, что у студентов Хогвартса складывается резко отрицательное отношение к министерству.

— О...

— Это, конечно, ни в коей мере не вина преподавателей. Теперь, когда Дамблдора больше нет, в преподавательском составе не осталось достаточно харизматичной личности, чтобы направить нас, учеников, в правильное русло, а силовые меры тут никак не помогут, в этом, я полагаю, министерство смогло убедиться ещё в прошлом году.

Скримджёр слегка поморщился, из чего Гарри сделал вывод, что эту пилюлю он сглотнул.

— Так вот. Не хотелось бы говорить банальностей, но всё же Хогвартс и дети, которые там учатся — это будущее волшебного мира. Я понимаю, что у вас сейчас нет ни времени, ни ресурсов, чтобы как-то регулировать сложившуюся там ситуацию, и поэтому хочу предложить свою помощь.

— О-о?..

— Конечно, возможно, с моей стороны это несколько нескромно, и всё-таки у меня есть основания считать, что моё мнение может что-то значить как для моих ровесников, так и для младших курсов...

— Да-да! — снова закивал Скримджёр, и глаза его загорелись. Кажется, готов. — На самом деле я как раз сам собирался встретиться с вами, Гарри, по этому же вопросу. Дело в том, что на вас ориентируются не только дети в Хогвартсе, но и очень многие взрослые. Вы ведь надежда волшебного мира, Избранный и всё такое прочее! Министерство чрезвычайно нуждается в вашей поддержке! Конечно, если вы сможете объяснить юным членам нашего общества, какие цели и задачи министерство перед собой ставит, это будет просто прекрасно! И вам даже не придётся особенно много делать, достаточно появляться в министерстве иногда, ну и, может быть, сказать пару слов для прессы...

О да, этот испёкся ещё в прошлом году. Гарри широко улыбнулся и протянул министру руку.

— Я очень рад, что мы так быстро нашли общий язык, — министр вцепился в него, как утопающий в соломинку. — Если позволите, у меня есть небольшая просьба, ничего обременительного. Авроры поймали опасного преступника, который причинил мне много вреда. Не могли бы вы... как-нибудь кулуарно, не привлекая общественного внимания...

Министр слегка ослабил хватку, но Гарри держал его крепко. Их взгляды столкнулись сквозь две пары очков. Наконец министр осознал, что за бесплатно он ничего не получит, и постарался изобразить приятную улыбку.

— Конечно, Гарри, конечно. Мой секретарь выдаст вам все необходимые бумаги, и... э, Кингсли Шеклболт обеспечит техническую сторону дела. Вас устроит?

— Да, спасибо, министр. Не смею вас больше задерживать, — Гарри разжал руку и, стараясь не спешить, вышел в приёмную, где пригласил Перси Уизли зайти к начальству.

На площадь Гриммо Гарри вернулся уже в ночи в сопровождении Шеклболта и Тонкс, бледный и вымотанный до бессознательности. И почему он решил обязательно лично проследить, чтобы Хвост не ушёл живым?

— Ну вот, — выдохнул он, падая на диван в гостиной. — Суд составом я, Кингсли и Перси Уизли приговорил Питера Петтигрю к поцелую Дементора. Приговор был приведён в исполнение сегодня в 19:32 по Гринвичу. Тебя, Сириус, мы заочно оправдали и восстановили во всех гражданских правах. А у вас что новенького?

Сириус только молча покачал головой, видимо, лишился дара речи.

— Ой, да, Тонкс, я чуть не забыл! — Гарри хлопнул себя по лбу в притворно-беззаботном жесте. — Ты ведь в большом особняке живёшь, так?

— Да...

— У тебя же там есть какие-нибудь лишние комнаты с крепкими дверьми?

— Ну да...

— Перекантуй Малфоев, а?

— Перекантуй? А потом ты их куда денешь?

— Потом всё будет иначе. Мне от Дамблдора в наследство остались кой-какие планы. Так что хотя бы до осени, а?

— Ну ладно... Только надо как следует продумать, как их перемещать.

Пока Гарри и Тонкс обсуждали транспортировку Нарциссы, Кингсли отозвал Сириуса в сторону.

— Слушай, ты не знаешь, с Гарри всё в порядке?

— В смысле?

— Ну, он сегодня вломился к министру, а через пять минут мне уже отвешивали Веритасерум для дознания. Министра я потом видел, он как будто чем-то доволен. И непохоже, чтобы под Империусом... Я хочу сказать, ты не знаешь, что Гарри мог с ним сделать?

Гарри тем временем договорил с Тонкс и включился в мужскую беседу.

— Об этом, я думаю, вы прочтёте в одном из ближайших "Пророков", — пообещал он и заговорщицки подмигнул.

Глава 33 — Конспирация

Нарциссу и Драко удалось совместными усилиями переселить в укреплённую мансарду особняка Тонксов, и тогда же Гарри назначил новое собрание Ордена дома у Хмури. Конура крохотная, конечно, но затянуться оно не должно было, а дом Сириуса, согласно планам Гарри, был бы недоступен.

Снейп, конечно, ни в чём не участвовал. Он исчез в неизвестность служить Тёмному Лорду, пообещав давать о себе знать, даже если не будет никакой новой информации. Впрочем, Гарри сильно сомневался, что информации не будет. Сама атмосфера на улицах подсказывала, что что-то зреет.

После заселения Малфоев Гарри, Сириус, Джоу и Гермиона вернулись на Площадь Гриммо. Всех в Ордене страшно нервировало то, что младший Малфой знает местоположение штаб-квартиры, и теперь настала пора это исправить. Гарри, несмотря на все свои академические успехи, всё равно уступал Гермионе в эрудиции и глубинном понимании магии, так что изучать вопрос Фиделиуса он в первую очередь предоставил ей. Втроём, под её командованием, Гарри, Джоу и Сириус проделали всю предварительную работу. Хранителем, конечно, должен был стать Гарри. Он остался в доме, в то время как все остальные вышли на улицу, и завершил ритуал. Потом тоже вышел и, чувствуя себя полным идиотом, провёл Сириуса за руку обратно в его собственный дом. То же самое он второй ходкой проделал с Гермионой и Джоу.

Эти двое весь вечер перемигивались и перешёптывались, и в итоге удостоились сразу двух прожигающих взглядов.

— Джоу, я серьёзно сомневаюсь, что это подходящее время для флирта, — произнёс Гарри, по-снейповски задирая бровь.

Гермиона мгновенно вспыхнула и возмущённо замотала головой.

— Гарри, как ты можешь! Мы совсем не об этом!

— Видел, как Тонкс ходит? — вмешался Джоу. — А кольцо у неё на пальце видел?

— Э-э... — Гарри несколько растерялся и повернулся к Сириусу. — Они всё-таки?..

Сириус кивнул и, поскорее проглотив кусок бутерброда, поделился сведениями:

— Они поженились ещё в прошлом месяце. Но она действительно уже на сносях. Иллюзию накладывает, чтобы оставаться на работе. Но, я думаю, на следующей неделе мать её уже никуда не пустит.

— Ого... — Гарри поморгал. — Погоди... А когда они... ну, я хочу сказать, они же помирились только тогда... ну, в конце мая.

Сириус хмыкнул немного ехидно.

— Да, последний раз они помирились именно тогда. Ты же знаешь Рема — и как он способен годами принимать решения. А Тонкс — девушка смелая, недаром аврор. Она его сначала уложила, извини, Гермиона, а потом уже стала отношения выяснять. Он повыпендривался, конечно, но всем всё равно было понятно, что никуда он от ребёнка не денется, женится, как миленький. Собственно, что и имеем.

— Хорошенькое "всем"... — протянул Гарри, слегка порозовев. — Я почему-то ни сном, ни духом.

— Ну, может, не всем... Со всеми этими бардаками и не уследишь, кто что знает... Но нам с Гермионой точно всё было ясно.

Гарри задрал брови, но ничего не сказал. Ладно, в принципе, если уж он сам сговорился со Снейпом за спиной у Дамблдора, почему бы Гермионе не сговориться с Сириусом? Лучше уж так, чем если Орден совсем распадётся без дамблдоровой харизмы. Гарри пожал плечами и пошёл в свою комнату. Ему ещё предстояло сегодня написать довольно длинный связный текст.

Собрание Ордена состоялось через неделю. Народ набился в тесную комнатку, служившую старому аврору гостиной. По идее, Гарри всё это устроил, чтобы заново сказать членам ордена местоположение штаба, но на самом деле ему просто хотелось посмотреть на их лица.

Лица впечатляли.

Хмури шипел что-то о том, что только сумасшедший, вовсе не обременённый инстинктом самосохранения, способен на такую выходку.

Артур Уизли бормотал, что нехорошо так подставлять родное министерство, а Кингсли к этому добавлял, что теперь любому Пожирателю понятно, на чьей стороне Скримджёр, и это просто опасно для его жизни.

Младшие Уизли ржали в кулак, прячась от испепеляющих взглядов матери, а при случае хлопали Гарри по плечу так, как будто хотели из него выколотить процент Вольдеморта.

Макгонагал и другие старшие члены Ордена просто молча качали головами.

Один только Люпин почти никак не реагировал на происходящее — Сириус вчера получил от него известие, что ребёнок-таки родился, причём ровно в полнолуние. Бедняга оборотень пережил слишком много как физически, так и душевно, и сейчас мало отличался от стенки, да и мысли его явно были далеко.

Гарри довольно хмыкнул. Его выходку восприняли ровно так, как он и ожидал. А состояла она в том, что он опубликовал на первой странице сегодняшнего "Пророка" документально выверенную биографию Тома Риддла aka Вольдеморт. Выпуск газеты был в руках у всех собравшихся. Им потрясали, его беспомощно швыряли на стол, в него были устремлены ошеломлённые взгляды. Прямо из-под заголовка на читателей нахально поверх очков смотрел сам Гарри, делая приглашающий жест левой рукой. Слева протянулась вереница колдографий Риддла — сначала в детском доме среди магглов, потом на разных курсах Хогвартса, потом застывшее лицо с рабочего бэджика — и под конец в нынешнем виде (этот снимок был сделан при участии Джоу в качестве фотомодели. Гарри обнаглел, конечно, но не настолько, чтобы охотиться на Вольдеморта с фоторужьём).

Сама статья мало отличалась по духу от изобразительного ряда. Гарри писал бойко, немного заковыристо и очень иронично, но стараясь, чтобы даже последний тупица понял основное содержание.

Через толпу к нему наконец-то продрались Фред и Джордж.

— Гарри, слушай, тебе, конечно, теперь просто не жить, но это прекрасно! Мы рыдали! Вот над этим особенно: "Бедный, бедный мальчик, никто в этом захолустном детском доме не понимал его тонкого душевного устройства, а внезапно появившийся страшный дядя Дамблдор заставил вернуть украденные игрушки..." — Гарри, ты реально ненормальный, но это шедевр! Вольдик должен сам загнуться от злости!

— Гарри, — это уже Гермиона подошла покачать головой. — Я, конечно, всё понимаю, ты хочешь открыть людям глаза на их врага, но... Местами это просто жестоко. Особенно, когда ты пишешь, что "раз отец в детстве не читал ему сказок на ночь, то — да, правильно! — отца надо было убить в первую очередь. А вы-то думали, что у ваших детей тяжело протекает переходный возраст!"

— Жалеешь? — спросил Гарри.

— Риддла? Нет, конечно, но это просто ужасно.

— Да, он довольно ужасен, если ты не заметила. Лучше жалей. Жалость унижает.

— Гарри! — а вот и миссис Уизли. — Это же просто неприлично! — Она сунула ему под нос газету, сложенную так, чтобы возмутивший её абзац сразу был на виду. "Девочки, никогда — слышите? никогда! — не применяйте приворотное зелье в первую брачную ночь! Вы видите, как это может сказаться на психике будущего ребёнка?!"

— Но ведь правда же, — наивно улыбнулся Гарри.

Дело шло к сентябрю. Снейп решительно покинул особняк Долохова, где всё это время скрывался от возможных недоброжелателей, и отправился домой. Перед очередным годом в Хогвартсе хотелось хоть пару дней провести в родном захолустье. Соорудить что-нибудь в родной лаборатории, посидеть в надраенной Поттером кухне. С тех пор, конечно, всё уже покрылось пылью и обратно само к себе прилипло, но свет в холодильнике всё ещё работал, а сушилка держалась — не своротишь. Сентиментально, конечно. До отвращения. Но что делать — ведь совершенно не факт, что он ещё когда-нибудь увидит небо за пределами Хогвартса. В этом учебном году всё должно разрешиться, и остаётся только гадать, кто его прикончит. Скорее всего, всё выйдет очень глупо, по недоразумению.

Снейп сел на своё место у окна в междугородной электричке. По радио гнали что-то жизнеутверждающее по-французски, за окнами лил непроглядный дождь. Профессор глубже надвинул капюшон куртки, спрятал руки в карманы и приготовился притворяться мебелью ближайшие часа два.

Рядом с ним, конечно же, немедленно приземлилась тучная тётка с тремя сумками и коробкой. Она страдала одышкой и воняла мохеровой кофтой. Шумно хлюпнув носом, она достала вышитый платочек и вытерла пот со лба. Снейп поморщился под своим капюшоном.

— Ой, какая погода ужасная, правда? — ну конечно, этой бегемотице позарез надо пообщаться!

— Мгм, — буркнул Снейп, сам не зная, зачем. Притворялся бы уж лучше спящим.

— И не холодно вам в такой куртёшечке? — заботливо поинтересовалась тётка.

— Нет, — выдавил Снейп сквозь возмущение. В кои-то веки озаботился приличной маггловской одеждой, до фига денег за неё выложил (ибо вряд ли уже понадобятся), новые технологии, такая мембрана, сякая мембрана...

— Смотрите, а то простудитесь! — жизнерадостно заключила тётка, а потом вдруг перешла на шёпот и с совсем другим произношением продолжила: — Сэр, это Джоу. Вы давно не давали о себе знать.

Пока Снейп вздрагивал, каменел, прикидывал вероятность инфаркта и успокаивался, тётка огласила салон неприятным хохотом и каким-то бессвязным текстом типа "да ладно вам, я же из лучших чувств".

— Как у вас дела? — спросил Джоу снова шёпотом.

— Жив, как видишь. Был у Долохова, не мог выйти на контакт. Лорд вынудит Макгонагал потесниться под меня.

Тётка извлекла из одной из сумок румяное яблоко и смачно им захрустела. Впрочем, ела она аккуратно, не брызгаясь. За хрустом удачно скрывались отрывистые реплики совсем не тёточного свойства:

— Это прекрасно, ждите гостей, как только вселитесь. Гарри наложил новый Фиделиус.

Снейп внезапно вскинулся, осознавая, почему в последние дни ему даже не приходила в голову мысль попытаться навестить штаб-квартиру. Он просто больше не помнил, где она. Вот вам и всё доверие...

— Он хранитель, — продолжала тётка-Джоу. — Встречаться с вами ему опасно. Он сделал порт-ключ в лабораторию в подвале дома. Фиделиус вас впустит.

Тётка снова порылась в сумке, извлекла ещё одно яблоко и протянула его соседу:

— На, солнц, попробуй. Чистый мёд!

Снейп обескураженно принял плод, но вместе с ним ему в руку скользнуло что-то маленькое и мягкое.

— Пароль в составе Глотка Смерти, — шепнула тётка и подмигнула. — Ой, моя станция! Ну счастливо, здоровья вам и счастья!

Несмотря на все бесчисленные тары, она стремительно вымелась в тамбур, а Снейп так и остался, слегка обескураженный, с яблоком в одной руке и резинкой для волос в другой.

Глава 34 — C'est la vie, ma Lily

Но сразу из дома в Хогвартс не получилось. Обиженный безумной Поттеровой статьёй Тёмный Лорд решил устроить очередной рейд ещё до наступления учебного года. Потеряв Малфоя и Петтигрю, он совершенно отчаялся и теперь решил не собирать Пожирателей помногу в одном месте — ну, чтобы не складывать все яйца в одну корзину. Так что Снейпу предстояло в ближайшей потехе быть единственным представителем свиты.

Они аппарировали в тёмный сад. За спиной поблёскивало озеро, впереди возвышался монументального вида особняк.

— Непохоже на жильё грязнокровок, — по возможности небрежно заметил Снейп. Дом Тонксов он узнал сразу.

— Вот именно, Северус, вот именно, — протянул Лорд. — Такие ресурсы расходуются на такую дрянь.

— Предатели крови? — осторожно спросил Снейп, лихорадочно соображая, как предупредить обитателей.

— Ну да, — произнёс Лорд как-то тоскливо. — Но на самом деле я подозреваю, что тут скрывается мальчишка Малфой. Родственники, — закончил он с ненавистью.

— А, — Снейп подал знак, что услышал своего господина. Мерлин, что же делать-то?!

Они тихо вошли в дом. Лорд слишком хорошо знал, как Снейп аккуратен, чтобы можно было под видом неуклюжести снести стойку для зонтиков и перебудить всю округу. Тишина была приятной и уютной. Никого будить не хотелось. "Может, так и надо? — внезапно подумал профессор. — Ради большего блага?.. Ну подумаешь, два пожилых человека. Девчонки-то с ними, скорее всего, нет, она же по ночам дежурит..."

Он вспомнил про Драко и почувствовал неуместную слабость в коленках. Проклятый идиот, этот ребёнок... Неужели ради него столько лет работы — коту под хвост? "Мерлин, как же я устал..."

По мягкому ковру они пересекли гостиную, где в камине всё ещё дотлевали вечерние угли, подсвечивая и без того малоприятную личину Лорда уж каким-то вовсе инфернальным светом, — и зашли в первую попавшуюся комнату. Снейп понадеялся, что это библиотека или кабинет какой-нибудь... пустой. Но не тут-то, естественно, было.

В комнате отчётливо спали. По крайней мере, два человека. В одной большой белой кровати. Лунный свет на простынях, зеркало в углу, романтика. А, нет, хуже — три. Третий, совсем маленький, на собственном ложе с решётчатыми бортиками. Снейпа всегда неприятно удивляли эти детские кроватки за решёткой. Ему никогда в жизни не приходилось ни минуты присматривать за младенцем.

Лорд хищно улыбнулся.

— Какая это будет сладкая месть, — прошипел он. Снейп почти вздрогнул и слегка поклонился, чтобы скрыть всякий намёк на движение.

— Вы знали, что здесь младенец? — спросил он в тоне делового любопытства.

— Нет, — отмахнулся Лорд. — Но так будет веселее.

Он метнул два быстрых обездвиживающих заклинания во взрослых, встал над ними и улыбнулся слюнявой улыбкой предвкушения.

— Разбуди ребёнка, Северус. Я хочу полюбоваться на их лица.

Снейп подумал, что выражение лица людей, которые проснулись и увидели Вольдеморта, не будет сильно отличаться, разбудит ли их Enervate или детский крик. Но что делать. Может, хоть младенца удастся спасти...

Он подошёл к кроватке, протянул холодную руку и ухватил ребёнка за пятку. Тот вздрогнул и тут же поднял крик, даже не открывая глаз.

"Он же совсем маленький, — удивился Снейп. — Откуда он тут взялся?"

Как ни странно, Stupefy позволяет жертве моргать и вращать глазными яблоками, чем тут же и занялись несчастные родители. Снейп наконец узнал их и чуть не взвыл. Если Лорд понимает, что ему попались члены Ордена, то им конец. Всему конец. Девчонка Тонкс не будет долго молчать под пыткой.

— Очаровательно, промурлыкал Лорд. — Просто очарова-а-ательно. Ты только полюбуйся, как им страшно, — он подозвал Снейпа жестом.

Тот подошёл на плохо гнущихся ногах. По словам Поттера Люпин верит, что Снейп на их стороне. Вот сейчас-то Лорд назовёт его по имени...

— У вас мальчик или девочка? — сладко спросил Вольдеморт, покручивая палочку в неестественно бледных руках. — Впрочем, в этом возрасте все они одинаково визжат под Круциатусом. Как поросята...

Он обошёл Снейпа, который теперь стоял в ногах кровати, и направился к детской клетке. Рокировка, подумал Снейп. Выигрышный манёвр. Лорд занёс палочку для Круциатуса. Снейп смотрел в пространство, изо всех сил сжимая какой-то непонятный предмет в кармане, просто чтобы куда-нибудь утилизовать своё напряжение.

И тут комната озарилась неземным светом — бледно-голубым, идущим прямо из пола в виде диковинных языков пламени. Самый яркий язык воплотился в женщину, заслонившую собой кроватку. Даже в таком холодном и чересчур ярком свете её волосы пылали настоящим, живым осенним красно-оранжевым, образуя вокруг её, несомненно, божественного чела своеобразный нимб.

— Не трогай ребёнка! — выкрикнула она, и её голос показался Снейпу прекрасным, обречённым и никогда ранее не слыханным, как духовой оркестр Страшного Суда.

На Вольдеморта, очевидно, он произвёл не меньшее впечатление. Он выронил палочку, выматерился на албанском, подхватил её снова, вышиб плечом дверь, которая открывалась внутрь, и бросился наутёк. Снейп беспомощно осел на пол, и в его глазах свет заменился непроглядной тьмой.

Ему недолго удалось поотвисать в бессознательном состоянии. Очнуться от аппарации, как Снейп выяснил на собственном опыте, немногим приятнее, чем от Enervate Вольдеморта. Открыв глаза, он обнаружил, что находится на собственной родной неубранной кухне, и вопрос, не лучше ли всё-таки избавиться от съеденного за ужином, пришлось отложить.

— Профессор? Вы как?

Поттер. О, чтоб его русалки порвали...

— Профессор, ответьте что-нибудь, пожалуйста!

Мерлин, какое отчаянье.

— Что?.. — попытался огрызнуться Снейп, но голос отказался включаться, так что вышел у него только шипящий хрип. Он осознал, что мальчишка вцепился ему в плечи и пытается поднять с пола. Ну-ну, пупок не развяжется?

Не развязался. Снейп откинулся на спинку мягкого и чрезвычайно удобного кресла (какого совершенно точно не было у него в доме). Стало немного легче. Он даже нашёл в себе силы прокашляться.

Теперь Поттер держал его за руку. Проклятый щенок, своими липкими маленькими ручками... Снейп расслабился и не стал шевелиться.

— Простите, сэр, — дрожащим голосом заговорил мальчишка.

— Что-о ещё? — прорычал Снейп.

— Простите за этот... спектакль. Мы не знали, что это вы. Джоу просто подумал...

Джоу. Ну да, конечно. Если Тонкс была в кровати, только Джоу мог изобразить... М-да. Привет секрету, теперь весь Орден в момент узнает, что Северус Снейп падает в обморок при виде фантома Лили Эванс.

Хотелось сдохнуть.

— Сэр?

— Отстаньте от меня, Поттер!

Ну да, не Эванс. Поттер.

— Сэр, она... я... Кроме нас с Джоу там никого не было, а Рем и Тонкс вряд ли вообще видели, что происходит, так что никто ничего не узнает.

Это когда он так преуспел в легилименции?

— Мне достаточно тебя, — буркнул Снейп, не открывая глаз. Ещё смотреть на него!

— Что?

Ну конечно, теперь он не понимает. Снейп резко сел в кресле, пронзив собеседника ненавидящим взглядом. Что он, в самом деле, контуженный?

— Уйди с глаз моих, Поттер, ты думаешь, ты ещё недостаточно на мне оттоптался!

Кажется, он покраснел. Он, Снейп, покраснел. Перед Поттером. Очень хочется сдохнуть.

На озабоченном лице щенка промелькнула тень понимания. Ну уберись же ты наконец!

— Сэр, если бы я знал, что вы там будете, Джоу бы ни за что не превратился в неё.

Да какого!... Так. То есть, он знает?...

Видимо, вопрос отразился у Снейпа на лице, потому что Поттер вдруг занервничал и опустил глаза.

— Я клянусь, я не подглядывал в воспоминания... Просто так вышло... — он поправил очки, поёрзал на месте, потом полез во внутренний карман мантии и извлёк конверт. Судя по количеству защитных заклинаний, которые он с него снял, там было что-то невероятно ценное.

— Вот, смотрите. Я нашёл её... довольно давно. В фотоальбоме...

Второй раз за неполный час Снейп оказался лицом к лицу с персонификацией своего несчастья. Он много раз в жизни сожалел, что встретил её. Поначалу он сожалел бурно, с разбиванием кулаков о стены, с мычанием в подушку и даже потугами на рифмоплётство. Но со временем кулаков стало жалко, звук собственного голоса среди ночи заставлял вздрагивать и лихорадочно оглядываться в поисках вторженцев, а поэзия магам не даётся. Тут уж что-нибудь одно, или волшебство, или художественный талант. Лучшие и образованнейшие из магов не то что написать, оценить чужое произведение неспособны. И ничего, как говорится, душа не хочет там, где не может ничего.

Так вот, Лили. Совсем ещё девчонка, ухмыляется ему с колдографии. Даже на таком уменьшении он видит, как морщится её веснушчатый нос. Он почти ненавидит её, такую безмятежную, среди залитой солнцем зелени. Чему она радуется? Кто там с ней рядом, кто делает её такой счастливой, а?!

Он переводит взгляд и видит себя самого. Тощего и долговязого, в мешковатой тёмной одежде — что-то соседи отдали, что-то мать перешила из старья — бледного, его лицо почти светится подо всем этим солнцем. Дебильная широкая улыбка, как будто наклеенная на его узкое мрачное лицо, могла бы послужить убедительным пугалом для детей, которые не хотят ставить скобки на зубы. Он невольно проводит языком под сомкнутыми губами, ощупывая все изъяны, будто желая убедиться, что он и тот, на колдографии, — один человек.

— Переверните.

Внезапный голос разрушил его статическое состояние. Снейп послушно перевернул картинку и принялся мучительно вспоминать, как читать буквы, потому что поначалу они сложились в какую-то полную белиберду. Однако нет, всё правильно. И, если вдуматься, всё даже закономерно. Он ведь теперь помнит знойный запах шиповника за домом, звук собственного смеха, вкус чужой слюны и те несколько разрозненных часов, которые удалось урвать, пока то одних, то других родителей не было дома.

Снейп мучительно вернул себя в настоящее, переведя пустой взгляд с бумажки в руках на нервного Поттера перед собой.

— И чего ты теперь от меня хочешь? — говорит он, и собственный голос вызывает в нём волну тоски и раскаянья. Или это сами слова?

— Мне очень жаль, сэр. Я должен был отдать её вам сразу, но...

Кого отдать? Лили? Ах, это же не тот Поттер!

— Мне всё равно, что у тебя было за "но".

Мальчишка сник. Неужели его действительно интересует прощение? За то, что он даже не подумал отдавать грязному призраку подземелий фотографию своей матери?

— Перестань ломать комедию, прям такое сокровище утаил! Я могу прекрасно себе представить весь тот подростковый максималистский бред, который ты передумал, когда увидел это, — он помахал снимком. — Я не хочу всё это выслушивать.

Поттер коротко кивнул и покосился на дверь, но в последний момент решил сменить тему.

— Джоу передал вам порт-ключ?

— Да.

— Хорошо. Н-на всякий случай... Площадь Гриммо, дом двенадцать.

Снейп кивнул, чувствуя странное узнавание сродни дежа вю.

— И ещё, сэр... Не могли бы вы поговорить с привидением Рейвенкло о диадеме? Мне кажется, Серая Леди может что-то знать.

Снейп усмехнулся.

— Ты думаешь, с ней до сих пор об этом не говорили? — он покачал головой, понимая по молчанию собеседника, что за каждую старую и гнилую соломинку всё равно предполагается цепляться. — Твой безумный дубль собирается навестить Хогвартс, когда я там буду?

— Это я собираюсь. У меня уже есть два хоркрукса. Я хочу попробовать их уничтожить мечом Гриффиндора.

Снейп задумчиво покивал, уже начиная прикидывать, как связаться с мальчишкой, чтобы провести его внутрь без лишних свидетелей. Он внезапно вспомнил про зеркало, которое эти два оболтуса смастерили для общения. Куда он его дел?.. Сначала в стол, потом, когда собирал вещи... домой, потом... в карман. Точно, вот же оно.

Снейп извлёк на свет тот самый непонятный предмет, который лихорадочно сжимал в доме у Тонксов. Несмотря на крепкую конструкцию и плотную крышку, ему всё-таки удалось отколоть краешек.

— Оно не будет работать, — неуверенно начал он, поднимая взгляд на Поттера, который, как оказалось, таращился на плод своих усилий с какой-то странной нежностью.

— Будет, — заверил он, улыбаясь. — Когда оно треснуло, нам сразу стало известно, что с вами что-то случилось...

— В таком случае, я с тобой свяжусь, когда будет безопасно явиться в Хогвартс, — отчеканил Снейп. И только покойный Дамблдор мог знать, какими невероятными усилиями ему дался этот спокойный голос и каменное лицо.

Глава 35 — Треск зеркала раздался вдруг

Пленный Драко оказался полезен: он неохотно и обиженно поведал интересующимся, где найти исчезающий шкаф. Гарри тут же зарядил Кингсли изъять сей важный артефакт из лавки Борджина. Через этот самый шкаф пятого сентября обоих оставшихся в живых Малфоев транспортировали в Хогвартс, где Снейп их с комфортом разместил в апартаментах неподалёку от Трелони. Под замком, естественно.

Возвращаясь в свой — директорский — кабинет, он чуть не прошёл сквозь Серую Леди, которую с начала семестра всё никак не удавалось встретить без свидетелей.

— Леди, — осторожно позвал он.

Привидение застыло в воздухе и слегка кивнуло.

— Вы не откажетесь пройти со мной... скажем, в Выручай-комнату?

— Как вам будет угодно, директор.

На сей раз комната предстала небольшим уютным кабинетом. Стоило Снейпу закрыть дверь за призраком, как помещение опутали разнообразные заглушающие и отваживающие чары.

Снейп развернулся к покорному привидению, сложив руки на груди.

— Скажите, Леди, что вам известно о знаменитой диадеме Рейвенкло?

— То же, что и всем, — пожала плечами призрачная дама. — Не думаю, что могу вам помочь.

Снейп никогда не пытался практиковать легилименцию на привидениях и подозревал, что это невозможно. Однако не надо было быть лучшим легилиментом страны, чтобы понять, что Леди может помочь, только не хочет.

— Я постараюсь освежить вашу память, — процедил Снейп. — Вы видите, что происходит в школе? Уверяю вас, это только присказка. Тёмный Лорд планирует в весеннем семестре напасть на Хогвартс и разобрать его по камешкам. Для всех нас наступает время выбора. На чей вы стороне, Леди? Вы ведь понимаете, что я найду способ упокоить ваш дух, если вы откажетесь сотрудничать.

Призрак слегка замерцал от возмущения.

— Как вы смеете предполагать!.. Естественно, я...

— В таком случае вы расскажете мне всё, что знаете о диадеме.

— Я не... мамина диадема не... — Леди осеклась, понимая, что проболталась.

— Так-так, уже интереснее, — Снейп прошёлся туда-сюда по комнате. — Я уверен, что ваша мать была бы вам признательна, если бы вы поспособствовали защите Хогвартса.

— Диадема дарует мудрость, — отрезала Хелена Рейвенкло. — Я сомневаюсь, что она вам поможет победить мага, называющего себя Лорд...

— Никто не собирается искать готовых решений! — рявкнул Снейп, прерывая несносную девчонку. Право слово, как она недалеко ушла от современных учениц её факультета! — Никто не собирается её надевать и ждать, что мудрость снизойдёт, как манна небесная. Нам надо, чтобы диадема не досталась Тёмному Лорду. Это понятно?

Его раздражённый монолог, похоже, лишил Хелену дара речи. Когда Снейп совсем уже решил, что ловить тут нечего, и прикидывал, как бы это так хлопнуть дверью, чтобы доставить привидению ощутимый дискомфорт, она вдруг выпалила:

— Я украла её у матери.

Снейп замер, боясь спугнуть откровение.

— И?

— Я сбежала в Албанию и спрятала диадему там в лесу, в дупле... А потом мать прислала за мной Барона, чтобы вернуть меня, но-я-не-хотела-возвращаться-и-он-меня-убил! — протараторила она, явно собираясь разрыдаться.

— Это становится доброй традицией Слизерина, — прошипел Снейп себе под нос, и шипение его было сродни шипению кислоты, разъедающей пробирку. Он помедлил, раздумывая, что ещё можно попытаться выжать из девчонки. Албания... новый Рим, прямо-таки. Все пути ведут в Албанию!..

— Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

— Один раз... одному студенту... Он... он так меня понимал! Моё желание овладеть мудростью и превзойти мать...

— Понятно, — мрачно буркнул Снейп. Потом, сделав над собой невероятное усилие, он всё же повернулся к привидению слегка поклонился и отчеканил: — Спасибо вам, Леди, предоставленная вами информация жизненно необходима для нашей победы. Прошу вас держать в тайне факт нашего разговора.

Засим он развернулся и вышел.

Вернувшись в свой кабинет, Снейп кинулся искать тот злосчастный номер Пророка с биографией Вольдеморта. Он помнил, что Риддл в какой-то момент, ещё до провозглашения себя лордом, ездил в Албанию. Очевидно, он нашёл диадему. Вопрос в том, куда он её потом дел? Изучение статьи, впрочем, не много дало. Снейп установил, что в Хогвартс Риддл после Албании возвращался только один раз, когда пытался получить ставку препадавателя ЗОТС. Куда двигаться дальше, Снейп не знал. Портрет Дамблдора уже три часа показывал одно только кресло.

Уйдя в свои личные покои, где не было никаких портретов, Снейп извлёк зеркало.

— Поттер! — рявкнул он. Ничего не произошло. Ах, да. — Гарри, — процедил он только что не по буквам. По зеркалу пробежала рябь, и через пару секунд в нём возникло лицо Поттера.

— Профессор?

Снейп сжато пересказал ему всё, что узнал у Серой Леди.

— Я всё-таки думаю, что она где-то в Хогвартсе, — сказал Гарри, когда Снейп закончил. — Иначе какой смысл, понимаете? У него четыре хоркрукса из предметов, принадлежавших основателям Хогвартса. Это всё-таки заставляет думать, что Хогвартс для него — место символическое. Но пока что там был только дневник, и это не сам Риддл его туда закинул. Кольцо было в доме Гонтов, кулон — в пещере, чаша — в Гринготтсе, дневник — у Малфоя, Нагайну он, вероятно, всё время держал при себе. Значит, диадема должна быть в Хогвартсе.

— Это всё очень интересно, — прокомментировал Снейп с издёвкой, — но Хогвартс, как вы, вероятно, заметили, мистер Поттер, очень большой. Предлагаете мне с металлоискателем походить?

Гарри — будь проклято образное мышление! — сразу представил себе Снейпа в полном сапёрском обмундировании, обходящего коридоры школы с металлоискателем, ночью, и только красная лампочка мигает...

— Поттер, я морально не готов разговаривать с гиеной!

Гарри перестал хохотать и откашлялся.

— Я хотел сказать, сэр, что надо посмотреть там, где всё спрятано.

Снейп даже переспрашивать не стал. Большей наглости даже от Поттера он не...

— Сэр, я серьёзно! Это одна из метаморфоз Выручай-комнаты. Просто загадываете попасть туда, где всё спрятано. Там действительно ВСЁ спрятано. Ещё бы знать, как эта диадема выглядит...

— Я знаю, как она выглядит, — буркнул Снейп, переводя дух после прилива ярости. — В общей комнате Рейвенкло стоит бюст Ровены с диадемой на голове. Мне случалось там бывать.

— Ну так это же замечательно! — Гарри прямо расцвёл. — Тогда у вас больше шансов её найти, чем у любого из нас! А то в Ордене рейвенкловцев как-то нету...

— Предположить не могу, почему, — отозвался Снейп, скривившись. — Счастливо оставаться, Поттер, я сообщу, если что-нибудь найду.

— Спасибо, сэр! Без вас...

Но Снейп захлопнул крышку.

Среди гор пыльного всего на свете, заваленных пыльным всем на свете под тусклым солнцем, проникающим внутрь сквозь узкие готические окна, он чувствовал себя немного героем Бальзака. Да и предмет, за которым он сюда пришёл, по сути мало отличался от шагрени.

За последние две недели он наведывался сюда несколько раз, пока что безуспешно. После первого шока от масштабов этого кладбища секретов Снейп решил исследовать местность планомерно, кубометр за кубометром от двери вглубь, раз за разом. Но после нескольких визитов он понял, что предметы в комнате не пришиты месту. Они перемещались не сильно, от раза к разу даже незаметно, но через два-три захода он уже переставал узнавать местность и не помнил, какой шкаф просматривал, а какой нет. Никакое Accio, конечно, не работало.

Сегодня Снейп пришёл сюда с твёрдым намерением не уходить, пока диадема не обнаружится. Естественно, если Тёмный Лорд не вызовет. Но он, кажется, был весьма доволен тем, что его самый доверенный из оставшихся Пожирателей тихо сидит в Хогвартсе.

Итак, методичненько, стеллаж за стеллажом, шкаф за шкафом, стопку за стопкой. Любовные письма, бесконечное количество запрещённых в разные времена книг, маггловские приборы, останки домашних животных, сухари и печенье, засохшие пирожные и фрукты, выдохшиеся алкогольные напитки, одежда, безделушки из подарочных магазинов, запертые ларцы и шкатулки со всем вышеперечисленным, несколько сломанных волшебных палочек, чучела и пробирки, бутылки с самыми невероятными зельями, ингредиенты для оных, самораскладывающиеся диваны, мимикрирующие шкафы, бюро с исчезающими ящиками, разнообразная поломанная мебель, заговорённые перья и пергаменты, катапульты, разнообразное оружие и прочие магические артефакты, драгоценные камни, статуи, доспехи, знамёна, портреты, скипетры и державы...

Часов через десять Северуса одолело чёрное отчаяние. Он уже с трудом поднимал палочку, а от комнаты ничуть не убыло. Снейп уже стал подозревать, что в помещении, вызванном из небытия специально для прятания всякого барахла может быть невозможно найти нужный предмет просто из-за магии, наложенной на это помещение. И тогда плохи их дела... Проклятый Поттер, не мог он предложить какое-нибудь более очевидное место? Пусть бы туда надо было продираться сквозь пару василисков, на щепке по океану в неприступную крепость! Это бы Снейп смог. Но ковыряться здесь ведь абсолютно безнадёжно, это ни к чему не приведёт, он никогда не найдёт свою иголку в этом стогу, и Поттер его запрезирает. Правильно, мальчишка-то уже нашёл два из оставшихся "в живых" четырёх хоркруксов. Может, Тёмный Лорд всё-таки оставил диадему в лесу в Албании? Право слово, найти нужное дупло там должно быть легче...

Нет, Снейп, конечно, мог быть очень терпеливым, когда знал наверняка, что его терпение будет вознаграждено. Но вот перекладывать в день по крупице только чтобы в итоге выяснить, что всё было зазря... нет, извините. Предоставьте это Слагхорну. Он вон умудрился за год сделать из Лонгботтома — Лонгботтома! — звезду зельеварения. Снейп чуть не убил мальчишку голыми руками, когда узнал, что Слагхорн пригласил его в свой клуб. Поттер, правда, зачем-то сжалился над своим бывшим ненавистным профессором и намекнул, что Лонгботтом просто нашёл в шкафу в классе очень исписанный старый учебник, который ему так сильно помог. Это подтвердилось позже, когда Снейп поймал главного гриффиндорского растяпу за использованием тёмного заклинания, которое он только и мог прочесть в одной единственной старой книжке по зельям.

До тех пор он ненавидел Невилла Лонгботтома только за то, что Тёмный Лорд выбрал не его. Он понимал, конечно, что мальчишка не виноват, но... Снейп был из тех людей, которые ломают нож, если им порежутся. А вот мысль, что Лонгботтом — не кто-нибудь! — завладел его старым учебником, со всеми открытиями и самодельными заклинаниями, комментариями, стихами, со всем тем, что хорошо получалось и было можно, когда у него ещё было будущее...

Одного воспоминания об этом хватило, чтобы дыхание зашлось от ярости. Северус наподдал ближайшей битой вазе и немного успокоился. Отобрать учебник тогда так и не получилось, где он теперь, интересно...

И внезапно Снейп его увидел. Вот же он стоит, прямо перед носом, в каком-то покосившемся буфете. Полуоторванный корешок, буквы обведены зелёными чернилами... Это он. Снейп, как под Империусом протянул руку и вынул пыльную книжку. Терять его мантии было уже нечего, местная белёсая пыль уже превратила его в снеговика.

Он аккуратно разместил большеформатную книгу на левой руке, слегка прижимая к себе, как спящего котёнка. Перелистал страницы, задерживая взгляд то на одной, то на другой надписи на полях. Некоторые вспыхивали в памяти, как серная спичка, освещая вокруг себя груду ассоциаций и происшествий, другие тонули, неузнанные. Северус долистался до форзаца и закатил глаза: ну да, а как же. Естественно там красовался вензель "ЛЭ", расписанными всеми узорами, на какие только хватило его шестнадцатилетней фантазии.

Закаченные глаза сфокусировались на том месте, где буфет кончался, а начинался скульптурный портрет какого-то великого деятеля прошлого в пыльном парике и криво нахлобученной тусклой... диадеме. Снейп уронил учебник, потом уронил буфет, едва не получив каменным колдуном по голове и сграбастал свою добычу. Она пульсировала в руке, впиваясь острыми рожками — или это он просто так сильно сжал пальцы, что чувствовал собственный пульс.

Вопреки распространённому среди учеников поверью, Снейп всё-таки был весьма сдержанным человеком с ясной головой, в большинстве случаев, по крайней мере. Поэтому он сначала подошёл к двери, потом очистил мантию, убрал диадему, осторожно выглянул в коридор, вышел, вальяжной хозяйской походкой прошёлся до своего кабинета, распугивая портреты взглядом, и только уже внутри бросился к мечу Гриффиндора, путаясь в полах мантии. Впрочем, схватившись за меч, он снова овладел собой и прошествовал в свои покои, где, как уже говорилось, не было ни одного портрета.

Меч странно чувствовался в руке, как будто подмывая держателя сделать что-нибудь безумное и необдуманное. Хотя, возможно, Снейп это сам себе внушил. Он швырнул диадему на мраморный подоконник, замахнулся и ударил. И чуть не остался без головы, потому что меч спружинил и отскочил назад, вырвавшись из рук — Снейп только и успел пригнуться.

Когда первый шок прошёл, Снейп встал и обернулся. Меч Гриффиндора преспокойно торчал в двери, диадема Рейвенкло ехидно щерилась каменными зубами с подоконника. Так.

Снейп подумал и, на всякий случай обернув руки мантией, вытащил меч. Так не пойдёт. Просто так эту дрянь не взять, тут надо... И тут он понял. Дамблдор ведь не зря кольцо надел, чтобы уничтожить, хоть и говорил, что зря. Но Дамблдор и не предполагал, что Снейпу придётся уничтожать хоркруксы... Северус глухо застонал. Оставаться без головы очень не хотелось. Да и как можно расколоть мечом диадему, надетую у тебя самого на голове? Нет, это совершенно точно не выход.

Северус снова взял диадему в руки. Должно же быть хоть что-то, хоть какая-то подсказка... Ему показалось, что диадема слегка замерцала и как будто бы стала ярче. Северус усмехнулся иронии ситуации.

"Ведь этот предмет — средоточие вселенской мудрости. Если бы только можно было его использовать по назначению, я бы сейчас знал, как его уничтожить. Обязательно Ему всегда портить всё самое лучшее, что создали люди! Почему он не воспользовался ею сам? Ведь абсолютное знание — это то, о чём можно только мечтать! Столько народу столько веков искали эту штуковину. А он нашёл. И не воспользовался. Ну почему?!"

Снейп повертел диадему, стараясь как будто бы заглянуть внутрь. А хотел ли Вольдеморт высшего знания? Он был молод. Он видел Дамблдора, которого уже тогда считали одним из мудрейших людей столетия. Ещё свежо было падение Гриндевальда, который, как известно, превзошёл все науки... Хотел ли Том Риддл знать? Нет, он хотел жить вечно и быть главным. Абсолютное знание в этом могло и не помочь. Не помогло же оно самой Ровене, не так ли? Зато если бы кто-то другой заполучил диадему, как сейчас Снейп, он бы узнал, как уничтожить Вольдеморта. Поэтому, конечно, диадему Риддл должен был присвоить, сделав из неё хоркрукс. Чтобы любой, кто сунется...

Снейп резко отбросил злосчастное украшение и перевёл дух, только теперь понимая, как он был близок к тому, чтобы его надеть.

Но как же его всё-таки уничтожить? Кто-то всё-таки должен будет её надеть, в этом он был уверен. Но кто это мог быть? Кто мог сравниться с Тёмным Лордом в силе воли? "Поттер? Да бросьте! Он же совсем мальчишка. Что он понимает в мудрости? Да он не сможет отличить истинную мудрость от той чуши, которую ему будет заливать Тёмный Лорд. Нет, это смешно. Тут нужен кто-то со своей головой на плечах. Кто-то, кто уважает и сможет по достоинству оценить Абсолютное Знание. По-хорошему, это должен был быть Дамблдор. Но увы, он не успел... Другого такого человека в Ордене нет. Только..."

Снейп распрямился. Это было слишком похоже на правду. Он достаточно долго знал Дамблдора, чтобы узнавать моменты, когда нужно довериться интуиции, чтобы понимать непредсказуемую силу иррациональных поступков.

Он вышел в кабинет и нашёл взглядом портрет своего покойного начальника.

— Дамблдор? — позвал он, вкладывая в одно только это слово все свои сомнения.

Ничего не ответила рыбка. Директор сидел в своём кресле, вертя в руках какой-то серебряный предмет и глядя на Северуса печально и обречённо, но, как показалось Снейпу, ободрительно. Он кивнул и вернулся в комнату. Он всё понимал и знал, что делать. Он взял диадему, очистил сознание и осторожно опустил её себе на голову.

В кармане что-то задёргалось, и он обнаружил там проклятое поттерово зеркало. Северус пронаблюдал безо всякого интереса, как оно летело, крутясь и пуская солнечные зайчики по комнате, и как брызнули во все стороны серебристые осколки.

Глава 36 — Встань. Иди.

Северус огляделся. Комната вокруг него как будто переменилась в лице ­— то ли освещение поменялось, то ли с его зрением что-то случилось. Он постарался сконцентрироваться на своих ощущениях. Предметы вокруг выглядели серыми и невзрачными, как будто их тени вдруг стали важнее их самих. Вот камин, например, — не камин, а так, контур на стене. Но стоило о нём хоть немножко задуматься — и Северус чувствовал жар, слышал вой ветра в трубе, знал, что в Хогвартсе испокон веков никто никогда не пользовался собственно деревянными дровами, знал, что Incendio вызывает только иллюзию света и тепла в восприятии человека, хотя с помощью него человек может уничтожить любой горючий предмет — просто потому, что человек верит в силу огня, а магия слушается уверенной команды. Если заставить себя поверить, что камень или вода могут гореть, то и их удастся уничтожить при помощи Incendio. Даже пепел останется...

Северус напрягся и прекратил эту цепь размышлений. Как работает диадема, он понял. Теперь надо было узнать, как её уничтожить. Ну или хотя бы уничтожить частицу души Тёмного Лорда в ней. Хм, может, тогда можно будет и мальчишке Поттеру жизнь сохранить?

Хотя зачем?

Поттер внезапно явился перед ним во всей красе, гораздо реальнее и ярче всего остального вокруг. Точная копия своего отца, такой красивый, гламурный, безупречный. И эти жгучие зелёные глаза, взгляд из загробного мира.

— Я вижу, что в твоём сердце, Снейп. Теперь ты мой.

Северус рефлекторно откачнулся.

— Ты думаешь, ты заслужишь моё прощение, если найдёшь способ сохранить мне жизнь? Ты грязный ублюдок, и мне от тебя ничего не надо. Ты убил моих родителей, и я никогда тебе этого не прощу. Ты убил Дамблдора, единственного человека в мире, который не отвернулся от тебя. Ты думал, какая-то магическая финтифлюшка расскажет тебе, как выкрутиться?

Северус закусил губу. Действительно, это было бы слишком просто.

— Ты издевался надо мной всё время, что мог до меня дотянуться. Ты испортил каждый — каждый! — хороший день в моей жизни, стараясь отомстить моему отцу, хотя это я должен был тебя ненавидеть, убийца! А теперь мне на тебя наплевать! Ты сдохнешь глупо и бессмысленно, по чьей-нибудь ошибке, и это будет достойным завершением, потому что вся твоя никчёмная жизнь была одной сплошной ошибкой! Каждое твое начинание, каждый поступок, всё всегда было ошибкой!

Северус попятился и сел на подлокотник кресла. Его виски пульсировали, по лицу ручьями стекал пот. Он попытался заткнуть уши, чтобы не слышать проклятого мальчишку, даже надвинул капюшон, но слова звенели у него в голове: ты во всём виноват, это ты во всём виноват!

Гарри вздрогнул. Зеркальце в его руке покрылось паутиной трещин. А Снейп так и не ответил. Он только собрался пойти посоветоваться с Джоу, когда тот вдруг ворвался в комнату сам.

— Гарри! Зеркало треснуло!

— Знаю! Я только что хотел поговорить со Снейпом, спросить, не нашёл ли он чего, и тут оно вдруг разбилось!

Их встревоженные взгляды встретились.

— Через шкаф? — спросил Гарри, выхватывая палочку.

— Лучше так и сразу в кабинет, — ответил Джоу, вытаскивая свою и протягивая Гарри свободную руку.

Они аппарировали бесшумно и приземлились спина к спине в директорском кабинете. На Гарри смотрел Дамблдор, с обречённостью и пониманием. Тот похолодел.

— Где он?! — выкрикнул Гарри.

Дамблдор промолчал, зато справа раздался шорох, а потом послышался голос Финеуса Найджелуса Блэка.

— Если вас интересует местоположение нынешнего директора, молодые люди, то он у себя, — Финеус кивнул на дверь в личные комнаты.

— Он один? — спросил Гарри.

— Во всяком случае, отсюда туда больше никто не входил, — аккуратно ответил старый Блэк.

Спроси любого из них — и они бы с уверенностью ответили, что дверь должна быть заперта. Однако оба они, и Гарри, и Джоу, кинулись вперёд и со всей силы рванули ручку. Дверь распахнулась без намёка на сопротивление. Вскочили они так же быстро, как и упали.

Снейп действительно был внутри и один. Он сидел, сгорбившись, на подлокотнике кресла и смотрел в окно, зачем-то надвинув капюшон от мантии, хотя волосы и так скрывали его лицо ото всего мира.

— Профессор? — осторожно позвал Гарри.

Молчание было ему ответом.

Гарри обошёл Снейпа так, чтобы оказаться между ним и окном, на линии взгляда.

— Профессор? — повторил он.

Снейп медленно поднял глаза.

— Поттер, — констатировал он, и Гарри показалось, что голос Снейпа как будто продублирован каким-то свистящим шёпотом.

— С вами... всё хорошо? — неловко спросил Гарри, чувствуя себя героем низкобюджетного триллера.

— Со мной всё плохо, — проговорил-прошипел Снейп. — И это ты во всём виноват.

Гарри сглотнул. В принципе, ему не привыкать, конечно, но... Он не нашёлся, что ответить, а Снейп продолжил.

— Я ненавижу тебя с тех пор, как узнал, что ты родишься в конце июля. Безгрешный Поттер, ты веришь, что не сделал ничего плохого во всей своей поганой короткой жизни? Ты ошибаешься. Ты просто никогда не думаешь о других, не так ли? Тебе наплевать на всех, лишь бы оказаться героем! Тебе надо было быть именно младенцем из пророчества, ты принёс жизни своих родителей в жертву своему величию! И мою жизнь, тоже.

В глазах Снейпа играл красноватый огонёк.

— Ты поломал всю мою судьбу, все мои надежды! Но гриффиндорцы никогда ни в чём не виноваты, не так ли? Что ты, что твой проклятый отец... Вам всё можно, вам можно меня калечить, у вас это право передаётся по наследству. Оно в крови, вместе с фамильным поттеровским идиотизмом. Ты, как и он, доверчивая свинья, думаешь, что никто не тронет тебя и пальцем. Что ни одна обиженная сука тебя не предаст, не посмеет поднять головы. Что каждый мечтает только о том, как бы оказаться в свете твоего ореола. Поэтому можно делать всё, что угодно, унижать и убивать, растаптывать и забывать, и всё равно любой коврик под твоими ногами останется верен тебе до гроба? Так вот, нет, Поттер! Не на того напал. Теперь я понимаю, почему Петтигрю предал твоего проклятого отца. Я сдам тебя с потрохами, Поттер, и ты ничего не сможешь сделать, как не смог он, потому что вы одинаковые! Слышишь, ты, очкарик! Глаза — только видимость! Теперь я знаю! Вы О-ДИ-НА-КО-ВЫ-Е!!!

— Я ваш сын, — сказал Гарри почти недрогнувшим голосом. — Во мне нет крови Джеймса Поттера, потому что я ваш сын, — пояснил он на всякий случай. Снейп, конечно, уже преобразился в демона возмездья, и их обоих уже ничто не спасёт, но Гарри так не любил секретов...

Раздался металлический звон, Снейп резко зашипел и дёрнулся, едва не навернувшись об кресло, в последний момент ухватился за спинку. Капюшон с него свалился, профессор, не убирая палочки, потёр макушку основанием ладони. Он поднял глаза и увидел Гарри. Что-то тут было не так.

— Поттер? — спросил он.

— Сэр? — спросил Поттер, как будто удивлённо.

— Что ты тут делаешь?

— А-а... Э-э... Ну, я насчёт меча.

— Ах ну да. Вон он лежит.

Поттер как-то странно ухмыльнулся и обернулся в поисках меча. Тут Снейп заметил Джоу, белого, как снег, вжавшегося в косяк.

"Душно," — подумал Снейп и открыл окно взмахом палочки. Поправил воротник. Тот съехал обратно под самое горло, Снейп поправил его ещё раз, но капюшон как будто перетягивал. Снейп запустил туда руку и извлёк две половинки диадемы. Он застыл над ними в глубокой задумчивости.

— Э-ммм, профессор? — позвал Поттер.

— Да?

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, а что? — Снейп так удивился, что отвлёкся от созерцания чудесным образом развалившейся диадемы.

— Ну, вы ведь, кажется, уничтожили хоркрукс?

Снейп неуверенно кивнул, стараясь как-нибудь собраться с мыслями.

— Так... как ощущения?

Снейп пожал плечами. Он совершенно не чувствовал себя человеком, только что совершившим что-то настолько грандиозное.

— А-а как вы это сделали? — продолжил спрашивать Поттер. Вот пристал!

Северус задумался, морща лоб в поисках ответа.

— Я не помню, — внезапно осознал он. — Я помню, как я её нашёл, — он побренчал обломками в руке. — А потом я споткнулся об кресло.

И Поттер, и Джоу синхронно закрыли глаза и облегчённо выдохнули. Снейп нахмурился ещё сильнее.

— Поттер... уж не хочешь ли ты сказать, что под действием хоркрукса я вёл себя как-то, как мне не свойственно?

Джоу прыснул.

— Ну, не то чтобы не свойственно...

Снейп приподнял бровь, изо всех сил сохраняя внешнее спокойствие. Проклятый артефакт отшиб ему память, и за время беспамятства он, Снейп, успел как следует напугать этих мальчишек? Это просто потрясающие новости! Он не отпустит ни одного из них, пока не вытрясет, что тут произошло, до последнего слова!

Он жестом указал "гостям" на диван и развернул кресло, чтобы сесть напротив. Когда все расселись, Снейп пронзил взглядом сначала одного, потом другого Поттера.

— А теперь рассказывайте, чему вы тут стали свидетелями.

— Да, собственно, ничего особенного, сэр, — сконфуженно начал Поттер. — Я хотел с вами поговорить по зеркалу, потому что вы давно не проявлялись. Но зеркало треснуло у меня в руке, и у Джоу тоже. Мы решили, что что-то случилось, и рванули сюда. Когда мы вошли, вы начали на меня ругаться, ну, как... раньше. То есть, например, как на пятом курсе вы на меня ругались. Ну, может, чуть похуже. Я сначала подумал, что что-то случилось по моей вине... Но потом вы вдруг перестали и... как будто только что меня заметили. Вот и всё.

— Что именно я говорил?

— Я не буду повторять!

— Думосбор в нашем распоряжении, — Снейп холодно улыбнулся. Поттер несколько спал с лица.

— Нет, не надо. Вы говорили всё, как обычно. Что я похож на Джеймса, и что гриффиндорцам всегда всё прощают.

— И всё?

— Да, — уверенно ответил Гарри.

— Нет! — возмущённо ответил Джоу. Поттер испепелил его взглядом, к сожалению, фигурально.

— Так, — сказал Снейп. — Я слушаю вас, мистер Доу.

— Вы грозились сдать Гарри Риддлу, потому что понимаете Петтигрю!

Снейп физически ощутил точность выражения "гром среди ясного неба". Наверное, так чувствует себя человек, в которого попала молния. Джоу смотрел на него с вызовом. Поттер смотрел в пол.

Снейп медленно откинулся на спинку кресла.

— Ничего сверх обычного, говорите? Так вы что же, Поттер, считаете, что я в норме каждую минуту могу вас сдать?

— Естественно нет! — Поттер поднял голову, но встречаться с профессором взглядом отказывался. — Я просто не хотел об этом упоминать.

— А просто тихо подозревать меня всю оставшуюся жизнь?

— Нет!

Снейп резко нагнулся и схватил мальчишку за запястье. Поттер вздрогнул и наконец-то посмотрел на него.

— А как тогда, Поттер?

У Снейпа было странное выражение лица. Тревожное, неуверенное... умоляющее?

Гарри вздохнул.

— Профессор, я думаю, что с вашей стороны было довольно неосмотрительно пытаться уничтожить хоркрукс в одиночку.

— Я совершенно точно не собирался его уничтожать. Это твоя задача, а не моя, Поттер.

— А почему тогда?..

— Я не помню.

— А.

Они немного помолчали, пока Гарри собирался с мыслями. Мерлин, хоть бы раз со Снейпом всё прошло гладко, а? Ну почему обязательно нужно подсознание наизнанку выворачивать каждый раз, а?

— Профессор. Я думаю, что это было действие хоркрукса.

— Что именно?

— Всё. И ваш провал в памяти, и то, что вы попытались уничтожить диадему самостоятельно, и то, что вы мне сказали. Это всё очень похоже на то, что было с Джинни на первом курсе. Она тоже не помнила, что делала, пока была под властью дневника, и делала странные вещи.

— Она не пыталась его уничтожить.

— Пыталась. По крайней мере, избавиться от него она пыталась. В любом случае, вы же понимаете, что она совершенно не имела в виду писать кровью надписи на стенах, правда? Вот и я точно также понимаю, что вы не имели в виду сдать меня В— Риддлу.

Снейп закрыл глаза и сосчитал до десяти, чтобы не сорваться. Этот гадёныш ещё будет корректировать свою речь, чтобы не доставлять ему, Снейпу, неудобств.

— Поттер, ты понимаешь, что ещё бы немного, и я бы тебя сдал? Ты понимаешь, что твоя идиотская жизнь висела на волоске?

— Понимаю, но... Во-первых, моей жизни не привыкать, она всё время висит на чём-нибудь крайне ненадёжном, — усмехнулся Гарри, — а во-вторых... ну вы же очнулись. И диадема треснула. Значит, вам удалось её пересилить, правильно? Так что для меня это скорей повод доверять вам больше, а не меньше, чем раньше.

Снейп устало потёр лицо руками. Оказывается, это такое странное чувство, когда делаешь что-то важное — правильно — и тебя за это поощряют... С одной стороны, хочется всё отрицать, а с другой, хочется, чтобы хвалили... Точнее, это одно и то же — хочется отрицать свои заслуги, чтобы с тобой поспорили, убедили тебя, что ты и правда... молодец. Тьфу, пропасть. Вот только покраснеть не хватало.

— Слушайте, народ, — подал голос Джоу. — У нас ещё два хоркрукса. Я думаю, лучше, чтобы мы все присутствовали при уничтожении, а то по одному можно и не справиться. И... давайте, я буду следующим. А то Гарри ещё много всего надо совершить в этой жизни...

Глава 37. Раб, что стал царём

Джоу извлёк из сумки-невынимайки чашечку и медальон. В принципе, не так уж плохо: ещё только середина сентября, а у них уже три хоркрукса уничтожены, да два сейчас будут. Остаются только Нагайна и... сам Гарри. С одной стороны, хочется побыстрее, а с другой...

— Какой предпочитаешь? — спросил Джоу.

— Я думаю, что кулон Салазара достанется мне. Я его нашёл, да и не впервой мне разбираться с наследством уважаемого основателя, — Гарри ухмыльнулся и слегка кивнул Снейпу. — Ну и вообще, он, как бы, по большому счёту мой противник.

Снейп скривился, но Джоу только кивнул:

— Ладно, тогда мне чашка, раз уж я её добыл, — он поёжился от воспоминания. — А как это делать? Просто мечом её разрубить, что ли?

Гарри задумался.

— Судя по тому, что говорил Дамблдор, меча должно хватить.

Джоу кивнул, взял меч и поставил чашу на каменный подоконник, неосознанно повторяя действия Снейпа. Замахнулся и ударил. Меч отскочил, правда, не так сильно, как у Снейпа: не столько силы матрикат вложил в удар.

Джоу скривился и повернулся к остальным, встретившим его не менее кислыми рожами.

— Ну ладно, — неохотно вздохнул Гарри. — Мы не ищем лёгких путей. Если так его не угрохать, значит, надо его сначала активировать.

Снейп напрягся:

— Поясни свою мысль, Поттер.

— Ну, дневник я уничтожил, когда дух Риддла из него уже вылез, правильно? Значит, наверно, и тут тоже надо сначала выпустить дух, а потом уже рубить. Я предлагаю пошипеть на серпентарго что-нибудь типа "откройся"...

— Окей! — воспрянул Джоу и тут же склонился над чашкой, шипя на разные лады.

Снейп поморщился: конечно, вот как надо было поступить с диадемой. Потому-то Дамблдор и хотел, чтобы Поттер занимался хоркруксами. Ещё бы она поддалась мечу просто так... Стоять. Северус почти услышал бульканье, когда нужное воспоминание всплыло из небытия. Вот он замахивается и опускает меч, а тот отскакивает, едва не снося ему голову. Но что было дальше? И что было между Местом, где всё спрятано — и этим эпизодом?

Снейп так глубоко задумался, что почти пропустил момент, когда хоркрукс начал работать.

Впрочем, он скоро понял, что предпочёл бы пролежать без сознания всё то время, что матрикат боролся со своими демонами.

Длинной чередой перед ними проходили самые невероятные люди, удивительные в своей неповторимой отвратительности. Сначала это были друиды и индусы, египтяне и греки, все они громко орали на своих древних языках и потрясали плётками, кинжалами, удавками и прочими приятными предметами. Потом пошли монахи с бичами, кардиналы, парочка римских пап, несколько королей, падишахов, мандаринов и прочих микадо. Постепенно в толпе знати начинали мелькать представители среднего класса: зажиточные колдуны, отшельники-чернокнижники. Вскоре они и вовсе пошли сплошняком, и тогда изредка стали мелькать магглы, особенно, подросткового возраста.

Являлись они, конечно, не просто поздороваться, увы. Как понял Северус, все эти люди когда-то создали себе матрикатов для всяких мерзких целей, и теперь хоркрукс воскрешал для бедного Поттерова дубля всю боль и унижение, которое они причинили ему и ему подобным. Джоу бледнел и трясся, не в силах вымолвить ни слова.

— Джоу, это только фантомы! — опомнился Поттер. — Не бойся их! Это только воспоминания, Вольдеморт нарочно вызывает в тебе всё худшее! Не поддавайся! Джоу!

Снейп подумал, что припахивать матриката уничтожать хоркрукс было дурацкой затеей. За те бесконечные часы — на самом деле минут сорок, но время ползло, как полумёртвое, — что он наблюдал смену персонажей, он повидал больше орудий пыток, чем за всю свою богатую негативными впечатлениями жизнь. Правда, хуже всего и ему, и самому матрикату становилось, когда в руках у фантомов мелькали постельные игрушки, а в глазах — неуёмная похоть. В какой-то момент Снейп задним числом отметил, что Поттера стошнило, но он убрал за собой и продолжал увещевать своего матриката.

— На колени, раб! — верещал омерзительный жирный колдунишка, размахивая хлыстом.

— Джоу, очнись, пожалуйста! — старательно взывал Поттер.

— Заткнись, жирдяй... — цедил матрикат с искажённым ненавистью лицом. — Ты сдох так же, как и все они.

Коротышка сменился статным придворным в белом парике с буклями и без штанов.

— А теперь повернись на спину. Я хочу видеть твоё лицо, когда...

— НЕЕЕЕТ!!! — взвыл Джоу, зажимая уши. Из его глаз потекли зеленоватые слёзы, запахло лимоном.

— Джоу, бери меч и РУБИ! — проорал Поттер, видимо, стараясь собственным голосом заглушить то, что говорил фантом.

Но матрикату, конечно, было уже не до меча. Да и то сказать, откуда у дубля сила воли?

Всё хорошее когда-нибудь кончается, и всё плохое, к счастью, тоже.

Последним в веренице уродов был, естественно, Поттер. Снейп немного удивился: его собственный вольдемортонаведённый фантом Поттера был красивее оригинала, а у матриката — наоборот, низенький, тощий, сгорбленный в толстенных засаленных очках, на лице недоверие и страх изящно сплелись с презрением и жаждой мести.

Настоящий Поттер даже осёкся, увидев себя таким. Снейп подавил импульс создать ему зеркало для сравнения.

— На меня охотится весь мир, — начал призрачный Поттер, — поэтому я выдам тебя за себя. Пусть они тебя пытают и убивают, всё равно не справятся! А я тем временем буду радоваться жизни где-нибудь в другой стране! Что тебе не нравится? Авада Кедавра тебя не берёт, так ведь? А Круцио... ну подумаешь, поболит, с ума не сойдёшь, ты же не человек! Ты ведь просто предмет, иллюзия, которую я сделал для своих нужд! Почему бы мне не пользоваться тобой так, как мне это выгодно? Я могу поставить тебя под удар, а сам спрятаться — так зачем мне делать по-другому? Какая мне разница, что ты чувствуешь, если у тебя нет души?

— Джоу... — настоящий Поттер наконец-то обрёл голос. — Ты же знаешь, что я так не думаю! Ты же... ты мне как брат...

— Брат, как же! — подхватил скрюченный карлик у окна. — А как ты для меня добывал эту чашку, ты забыл? Ты думаешь, меня волновало, что ты обжёгся? Или ещё прижечь, чтобы напомнить, что ты полностью в моей власти?! Ты можешь видеть и чувствовать только потому, что я тебе разрешаю!

— Джоу, я бы никогда не причинил тебе боль намеренно! — продолжал гундосить Поттер, как будто матрикат его слышал.

— Ну а вот это уже откровенное враньё, — хмыкнул фантом, слегка расправляя плечи. — Я совсем недавно тебя очень конкретно треснул. Губу тебе разбил. Забыл уже? И поверь мне, я очень хотел причинить тебе боль!

Снейп только и смог, что уставиться на Поттера круглыми глазами. Кто бы мог подумать! А так ведь и за святого мог бы сойти... Проклятье, что же делать с этим матрикатом? Он так вовсе к Вольдеморту перекинется!

Снейп коротко глянул на Джоу, и тут же понял, что вольдемортов фантом ошибся. Впервые с начала всей демонстрации взгляд матриката стал осмысленным, оценивающим. Кажется, он наконец начал осознавать, что происходит.

— Не...ет, — прерывающимся голосом протянул он, — Ты не хотел... Я тебя заставил... Я не полностью в твоей власти...

Снейп затаив дыхание наблюдал, как матрикат набирается уверенности. Его голос становился громче, осанка прямее.

— Ты не можешь делать со мной всё, что угодно, потому что когда мне плохо, тебе тоже плохо! Ты не можешь с удовольствием причинить зло, никому, даже вещи, даже мне. Ты обо мне заботишься не по прихоти, а потому что ты по-другому не можешь.

Джоу заметил меч, давно выпавший из его рук, и подобрал его. Фантом не находился, что ответить.

— У меня есть над тобой власть! — звонко выкрикнул матрикат, занося меч. Снейп сидел, как окаменевший, в ужасе представляя, что может натворить это существо теперь, осознав свою власть над Поттером.

— Я тебя не боюсь! — проорал матрикат так, что стёкла задребезжали. Клинок со свистом рассёк воздух, и золотая чаша разлетелась надвое с почти человеческим стоном. Меч вонзился в подоконник, да так там и остался.

— Я тебя не боюсь, — тихо повторил Джоу, тяжело дыша. — И поэтому никогда не причиню тебе вреда.

38 — Все краски бытия

Северус не очень-то видел логику в том, что сказал матрикат, а вот Поттер явно видел. И сразу кинулся обнимать своего дубля, как будто тот ему и правда брат родной, и что-то восторженно причитать.

Джоу опустился на пол, потому что ноги его плохо держали, и похлопывал Гарри по спине одной рукой, а другой размазывал по щекам лимонные слёзы, пытаясь собраться с мыслями. Гарри бормотал что-то про то, что люди — сволочи, и про то, что Джоу — молодец.

— Микеланджело, "Пьета", — ядовито процедил Снейп, уставший наблюдать слезливую сцену. Мальчишки немного опомнились и засмущались — плакать в присутствии Снейпа было стыдно даже после всего, что они пережили вместе. Профессор наколдовал два носовых платка.

— Извините, — хлюпнул носом Гарри, принимая платок. — Но я так рад, что Джоу справился...

— Я думаю, мы все этому рады в равной степени, — сухо ответил Снейп, непроизвольно проводя параллель со своим собственным опытом борьбы с хоркруксом. Интересно, на что его собственные метания были похожи со стороны... Хотя, наверное, лучше не знать.

Гарри протёр глаза под очками и глубоко вздохнул.

— Мне даже как-то жутко браться за свой. Но лучше уж не откладывать, — он протянул руку, чтобы взять со стола кулон Слизерина.

— Э-э нет, — Снейп выхватил кулон и переложил его подальше. — Прямо сейчас мы продолжать не будем. Ты и так полуживой, Поттер. Помрёшь ещё от нервного срыва. Нет уж. Иди обратно в штаб-квартиру, поешь и поспи. А потом будем разбираться дальше.

Гарри тут же замотал головой.

— Я теперь не засну, пока не избавлюсь от этой дряни. Нет уж, профессор, давайте не будем растягивать удовольствие. А поесть можно и тут. Добби!

Предже чем Снейп успел возразить, что школьными эльфами пользоваться опасно, Добби явился и с кучей реверансов принрял заказ на обед.

— И стакан лимонного сока, — не забыл Гарри.

— И шоколадный торт, — мрачно добавил Джоу. — А то меня бесит, когда все сидят и жуют, а мне не надо.

— Да не вопрос, — улыбнулся Гарри. — Добби, сделай ему такой торт, как будто у него день рожденья. Только постарайся, чтобы другие эльфы не знали, для кого это. Никто не должен узнать, что мы здесь.

Добби понимающе закивал.

— Добби сделает всё, как велит Мастер Гарри Поттер, сэр!

И испарился.

— У тебя потрясающая способность приручать домовых эльфов, Поттер, — сообщил Снейп, откидываясь на спинку кресла.

— Главное — вовремя подсунуть носок! — поделился секретом Гарри и захихикал, от чего у него началась икота. Снейп приподнял брови и покачал головой.

Скоро личные покои директора наполнились аппетитными запахами и бесконечными ёмкостями с едой. Добби расстарался человек на шесть, не меньше. Гарри в это лето не голодал, тем более, что Кричер тоже рад был его попотчевать, а Снейп на нервной почве всегда ел больше обычного, особенно когда не высыпался. Так что им стоило большого труда хотя бы для виду отъесть от каждого блюда. Торт для Джоу соответствовал прочим масштабам: он был полметра диаметром и треть высотой, украшенный взбитыми сливками, фруктами и марцепановыми ракушками, при виде которых Джоу запрыгал на одной ноге и запверещал, что это его любимое лакомство. Добби остался им очень доволен, тем более, что матрикат скушал весь торт целиком да ещё и блюдо облизал.

После еды все трое некоторое время сидели, развалившись на мягкой мебели, и заливали в глотки тыквенный сок для лучшего пищеварения.

— Давайте пока подумаем, — медленно произнёс Снейп и сделал большую паузу, — на чём может сыгрть Тёмный Лорд применительно к Поттеру.

Минут десять они молча думали, да так старательно, что чуть не заснули.

— Не, давайте вслух, — потребовал Джоу. — Давайте по очереди высказывать предположения.

— А может, не на-а-адо? — жалобно протянул Гарри. Ему уже представились эти предположения.

— А чего такого? — сказал Джоу. — На нас ты уже полюбовался, мы же не жалуемся!

Гарри сник.

— Проведём параллели, — продолжал Джоу, у которого явно прибавилось энергии после торта с лимонным соком. — Нас он пытался убедить в том, что ты нам враг. Меня он при этом тыкал носом в то, что я раб и должен вечно подчиняться людям с душой. А вас, профессор?

Снейп что-то пробормотал и скривился.

— Ну же! Нам нужна статистика.

— Вы сами не слышали, что ли? — огрызнулся Снейп.

Гарри напряг память, пытаясь определить, какие именно оскорбления он выслушал от Снейпа сегодня, а какие раньше.

— Мы слышали про то, как я вам жизнь испортил. Он про это вам говорил?

— Нет, — мрачно покочал головой Снейп.

— А про что?

Снейп вздохнул. Полюбовавшись на фантом Поттера, явившийся Джоу, он вспомнил и свой собственный, и что тот говорил. В принципе, конечно, можно было бы сделать вид, что память по-прежнему отшиблена, но... Он ведь сам предложил просчитать, чего ждать от Поттера под действием хоркрукса. А каждый прецедент необходим как подсказка. Тем более, что их всего-то два... Если он утаит информацию, они могут ошибиться. Он вздохнул ещё раз.

— Про то, как я тебя унижал пять лет, — осторожно произнёс он и незаметно покосился на Поттера. Тот озадаченно нахмурился.

— А это тут при чём? Это заставляет вас сильнее меня ненавидеть или...

— При том, — с нажимом ответил Снейп и покусал щёку изнутри. — Имелось в виду, что... после... всего, что было, ты должен меня ненавидеть. И, соответственно, мне нечего ловить на твоей стороне.

— А-а, — рассеянно протянул Гарри. — Ну, как бы, у нас речь не идёт о симпатии. На его стороне вас тоже не особенно любят...

— Ты думаешь, я этого не понимаю? — взвился Снейп.

— Нет, что вы! Я просто пытаюсь понять, почему это на вас подействовало.

— Потому что труднее всего простить то зло, кторое сам кому-то причинил, — меланхолично ответил Джоу. Двое других уставились на него, так что ему пришлось пояснить. — Это Дамблдор сказал.

— Да уж, кому и знать, как не ему, — вздохнул Снейп. Гарри не понял, иронично или нет.

Получается, Снейпа скрутило из-за его собственной совести? Типа, он пять лет унижал Гарри, Гарри теперь его ненавидит, это не изменить, а значит, надо Гарри обвинить во всех своих бедах и сдать Вольдеморту? Вроде бы логично, но всё-таки... Неужели Снейпа может так мучить совесть за полсотни часов отработок и несколько страниц оскорблений? Конечно, он вёл себя, как сволочь, но по отношению к Гарри почти все вели себя так же. И если бы, скажем, Малфой или Дурсли вдруг решили помириться с Гарри, вряд ли бы они сильно переживали по поводу прошлого. Ну извинились бы разок... Да и не сказать, чтобы Снейп собственно решил мириться. Просто так сложилось, что им пришлось вместе работать. То, что они разок вместе напились, пожили пару недель в одном доме и поспасали друг другу жизни, — не обязательно должно привести к перемене в отношениях. Гарри за думосбор извинился. А Снейп может и так всё оставить.

— Неужели он смог вас убедить, что... — начал было Гарри, но Джоу, явно мысливший в том же направлении, его перебил:

— Что-то у вас нехарактерно крутые муки совести, профессор. Не верю я, что вас от такой фигни проняло.

Снейп перевёл взгляд с одного на другого. Чёртовы Поттеры оказались умнее. Отмазка не прошла. Что ж, остаётся только признаться.

— Это я впервые донёс Тёмному Лорду о пророчестве.

Секунд десять оба парня соображали, что это значит. Потом Джоу взвыл:

— Ой мляяяяя!... — и закрыл рот ладонью, опасливо глядя на Гарри. Тот смотрел в пол.

— А вы знали, что это она? — наконец спросил Поттер.

— Естественно нет! — вскинулся Снейп.

Гарри резко выдохнул в неверии.

— Какой кошмар... Мне очень жаль, сэр. Мерлин... — он насупился и замолчал.

Снейп немного подождал, потом осторожно пошевелился и покосился на матриката. Тот понял намёк.

— Гарри? И это всё, что ты хочешь сказать?

— А что тут скажешь? — пожал плечами Поттер с несчастным видом. — Я тебе не Дамблдор, чтобы морали выводить.

— И ты... не хочешь его убить немедленно? — поднажал Джоу.

Гарри фыркнул.

— Как будто ему от этого лучше стало! — он осторожно поднял взгляд на Снейпа, который в диком напряжении ловил каждое слово. — Вы извините, сэр, если я лезу куда не должен, но... Я просто пытаюсь себе представить, каково вам было тогда и... В общем, теперь мне понятно, почему вы сменили лагерь. И с хоркруксом тоже понятно. Я бы на вашем месте тоже себя винил. Хотя это и бред, вы же не знали... И вы столько сделали... Я хочу сказать, вы ведь всю жизнь положили на то, чтобы отомстить Риддлу. Вы шпионите за ним... Вы даже меня терпели ради этого! И раз вы разбили диадему, значит, понимаете, что я не могу вас винить. Да?

— Я не помню, как я её разбил, — проговорил Снейп пересохшим ртом и налил себе ещё тыквенного сока.

— То есть, ты его прощаешь? — уточнил Джоу, чтобы отвести тему.

— Да не за что мне его прощать! — возмутился Гарри. — То есть, я понимаю, что профессор чувствовал себя виноватым, но на самом деле во всём виноват Риддл, так что нечего тут раскол провоцировать!

— Я не провоцирую, я проясняю, чтобы не было недомолвок.

Снейп тяжело перевёл дух. И какого Мерлина он так испереживался, что Поттер обозлится? Он, конечно, промучился шестнадцать лет совестью из-за того доноса, но всё же не стоило терять голову только потому, что мальчишка-Поттер его не простит. И ведь когда он низводил и курощал Поттера в классе, им двигала не только ревность, но и вина за смерть Лили. Он пытался притвориться перед собой, что Поттер тупой и беспринципный, и так ему и надо. Или просто старался как можно больнее оттолкнуть мальчишку, чтобы никогда не пришлось просить прощения — всё равно не допросится. Уничтожить любой намёк на хорошие отношения, чтобы потом не бояться смотреть в глаза. И всё втуне. Парень как будто и не заметил снейповых потуг.

— Ладно, — Джоу взъерошил волосы. — Вернёмся к нашим баранам. Итак, на профессора он давил муками совести. Какие будут идеи, что он станет впаривать Гарри?

— Возможно, то же самое, — пожал плечами Гарри.

— В смысле? — заморгал Джоу.

— Ну, явится мне в виде профессора Снейпа и станет рассказывать, какое я говно.

— В таком случае, у него нет шансов, — пробубнил Снейп. — На тебя это никак не действует. Мне интереснее вот что, — он встал и прошёлся по комнате, видимо, чтобы стряхнуть напряжение. — И мне, и дублю он являлся в твоём обличье, Поттер. И старался нас убедить перестать тебя поддерживать. Я не совсем понимаю, как это должно работать с тобой.

Гарри пожал плечами. Действительно, вряд ли фантом самого себя мог внушить ему что-то радикально новое.

— Вообще, — сказал он, подумав, — когда я уничтожал дневник, он мне явился в своём собственном обличье, только в возрасте шестнацати лет.

— О? — Снейп подня бровь. — А ну-ка поподробнее.

И Гарри рассказал всё так подробно, как только мог вспомнить.

— То есть, он не пытался тебя заманить, — констатировал Снейп.

— Значит, это нам ничего не даёт, — заключил Джоу. — Ведь тут нет василиска, которого можно натравить словом. А ничего, кроме того, чтобы тебя убить, он не хочет.

— Теоретически он может всё-таки попытаться переманить тебя, — Снейп размышлял вслух. — Предложить бессмертие, безграничное могущество, возможность отомстить обидчикам...

Гарри и Джоу переглянулись, припоминая свой разговор о том, чем Риддл заманил Снейпа.

— Это уже не удалось Распределительной Шляпе, — сообщил Гарри. — Куда уж Риддлу с ней тягаться.

Снейп воззрился на него в изумлении.

— Шляпа предлагала тебе могущество? А она у нас не хоркрукс часом?

— Не-ет, — прыснул Гарри. — Она просто уговаривала меня пойти в Слизерин, потому что "Слизерин помог бы тебе встать на дорогу к величию".

— В Слизерин?! — Снейп ощерился втрое больше, чем нужно для произнесения этого слова. — В Слизерин?!! Тебя?!!

— Я теперь думаю, это из-за куска Риддла, — вздохнул Гарри, прикусывая язык, почему на самом деле он мог бы оказаться в Слизерине. Снейп фыркнул.

— И почему ты отказался?

— Потому что туда уже попал Малфой, а Рон уже меня просветил насчёт всех предрассудков.

— Да ничего подобного, — встрял Джоу. — Просто если б ты попал в Слизерин, все бы знали, что ты вредный и коварный, а так никто от тебя не ждёт подлянки!

Гарри закатил глаза.

— Я уверен, что ты бы именно так и сделал, даже в одиннадцать лет.

— Конечно! — гордо кивнул Джоу и показал Гарри язык.

Снейп, который продолжал прохаживаться по комнате, как раз оказался за спиной матриката. Он еле заметно ухмыльнулся, взмахнул палочкой и, когда из кабинета прилетела Распределительная Шляпа, напялил её на Джоу по самый нос.

— Э-э! — завопил тот. — Меня нельзя сортировать, у меня души нет!

— А Дамблдор говорил, что тут фишка в том, что ты выбираешь, — ехидно вставил Гарри.

— Можно-можно, — проскрипела Шляпа. — Интересно... Очень интересно. Ум есть. Смелости не занимать. Талант ничего себе... Знакомая, знакомая ситуация. А какие амбиции! Да тебе в Слизерин дорога, дружок!

— А если, допустим, я не хочу, — ответил Джоу, припоняв Шляпу с одной стороны, чтобы глянуть на Гарри.

— Да что ж такое, никто не хочет в Слизерин! — возмутилась Шляпа. — Тогда тебе прямой путь в ГРИФФИНДОР!

— Ой, Мерлин, что ж так орать! — взвыл Джоу, срывая с себя шумный головной убор. — Ну вот, профессор. Теперь верите?

— Насчёт тебя-то я верю... — начал Снейп, но Гарри его перебил.

— А у меня точно такой же диалог был. Почти один в один. Только она ещё меня поуговаривала немножко.

— В таком случае это не может быть связано с присутствием в тебе части души Тёмного Лорда, — заключил Снейп.

Гарри покивал, и все замолчали.

— Профессор, — наконец не выдержал Поттер. — Давайте уже займёмся хоркруксом, а?

— А мы так и не знаем, что он с тобой сделает, — недовольно напомнил Джоу. — Давайте перечислим всё возможное, чтобы хоть не было неожиданностей.

— Он может, — начал Гарри, — превратиться в профессора Снейпа и наорать, превратиться в самого себя и предложить мне могущество, превратиться в меня и... не знаю, предречь мою смерть в муках. А может, он вообще не появится в виде фантома, а просто будет голосом в моей голове.

— И что тогда с тобой делать?

— Откуда я знаю?

— Поттер, есть что-нибудь, что на вас сильно действует? — спросил Снейп.

Гарри задумался, потом решил уточнить.

— Действует... в каком плане? Я понимаю, что это дебильный вопрос, и вы бы сказали яснее, если б могли, но хоть направление наметьте...

Снейп поджал губы, но сдержался.

— Что-нибудь, что можно использовать в качестве патронуса, чтобы отогнать "демонов".

Гарри снова задумался. Ещё большой вопрос, есть ли у него сейчас патронус. Он ведь был основан на отце. А теперь всё так изменилось... Самые счастливые воспоминания на данный момент — это их посиделки в лаборатории втроём. И день рожденья Снейпа. Но как их можно использовать? А ещё Гарри вдруг стало страшно, что под действием хоркрукса он проговорится насчёт родства со Снейпом. Вот уж это было бы ни к чему. Может, попросить Снейпа выйти? Но оставлять Джоу одного смотреть на его метания тоже плохо. Позвать Сириуса? Но и ему нельзя говорить про отцовство. Тем более, что он не знает, что Гарри — хоркрукс. Может, ему лучше одному посидеть и с этим справиться? Он ведь должен смочь. Ну что такого нового ему может сказать Вольдеморт, в самом деле? Империус он может побороть, значит, и это сможет!

— Знаете, — начал Гарри. — Это прозвучит странно, но я уверен, что мне будет легче разобраться с хоркруксом, если я буду один.

— Это очень интересно, — прогундосил Снейп противным голосом, — а если ты НЕ справишься?

— Понимаете, если кто-то будет на меня смотреть, то я буду не столько думать о своей задаче, сколько о том, чтобы что-нибудь не то не сказать, кого-нибудь не обидеть, не проболтаться о личном... В общем, я буду постоянно отвлекаться. А так я смогу сосредоточиться. Я всегда все свои внутренние проблемы решаю один.

— А ты уверен, что ты их решаешь? — поинтересовался Джоу.

— Что ты имеешь в виду? Ты замечал у меня заскоки?

— Да ты весь один сплошной заскок. Смерти не боишься, со мной обнимаешься, прощаешь всех подряд...

— Ну не надо, не всех подряд! Риддла я не прощу, не волнуйся! Я даже Амбридж не прощу!

— А что Амбридж? — заинтересовался Снейп.

Гарри прикусил язык.

— Да так, приятная женщина, знаете ли. Вот видишь, Джоу, есть куча вещей, о которым мне не хотелось бы говорить прилюдно. Мало ли, что Риддл из меня вытащит! Я же от стыда загнуться могу.

Джоу пожал плечами и отступился.

— Ладно, — кивнул Снейп. — Это звучит убедительно. Мы выйдем и предоставим тебе разбираться. Но если через час ты не появишься, мы будем вынуждены вмешаться.

— Хорошо, — кивнул Гарри, начиная собирать волю в кулак.

Снейп и Джоу встали и вышли в кабинет.

Как только дверь закрылась, Джоу тут же повернулся к Снейпу.

— Профессор, а...

Но Снейп уже махнул палочкой, сделав стену прозрачной в одну сторону.

— Да, — кивнул Джоу. — Именно это я и хотел предложить. Только звук пока не делайте, всё-таки мало ли что он считает постыдным.

— А если он не справится, и нам придётся разгребать, на чём он попался?

— А я там оставил в шкафу самопишущее перо с тремя свитками.

— Ты его всегда с собой носишь?

— Ну... часто.

— Это чудесно. Но давай лучше сделаем наоборот. Ты ведь поймёшь, если там зайдёт разговор на скользкую тему? Вот тогда и выключишь звук.

На этом они и договорились и замолчали, глядя, как в телевизор, на Гарри.

Он как раз собрался с духом, встал, с трудом выдернул меч из подоконника, положил туда кулон и зашипел. Сначала ничего не происходило. Потом из кулона поднялась тень и сформировала фантом шестнадцатилетнего Тома Риддла.

— Всё-таки, — сказал Снейп.

— Гарри Поттер, — Риддл поднял бровь. — Так как же ты меня победил? Ах да, твоя мамочка умерла за тебя. Сильное контрзаклинание, да... Значит, твоей заслуги в этом никакой. Ты ничего не сделал.

— А я никогда и не утверждал, будто это моя заслуга, — спокойно сказал Гарри, замахиваясь мечом. Но тут подросток-Риддл превратился в настоящего Вольдеморта, и Гарри отпрыгнул.

— Я предлагал твоей матери присоединиться ко мне, — сказал он. — Она была могущественная ведьма, ах, какая утрата. Всё потому, что стала защищать тебя, ничтожество!

Гарри махнул мечом, но стоял слишком далеко и не достал до подоконника. Тем временем фантом опять изменился, превратившись в тощую очкастую женщину лет сорока.

— Я понимаю, конечно, что ты сирота, и тебе тяжело, — сказала она. — Но мне кажется, если бы твои родители знали, как ты учишься, они бы в гробу вертелись!

Женщина сменилась тётей Петуньей.

— Неблагодарный выродок! Мы тебя кормим, одеваем, и ты ещё смеешь требовать, чтобы мы тратили деньги на дорогие лекарства? Лечи себя сам своими фокусами! А не можешь — значит, и в этом ты ни на что не годишься!

Гарри тяжело опёрся на меч, как будто ему было трудно стоять.

Фантом обернулся Верноном.

— От тебя никакого толку, чёртов иждивенец! Не можешь нормально пол помыть! Что же твои дружки-выродки не приходят за тобой и не звонят, и не пишут, если ты им так нужен, а? Не догадываешься? Даже на такую догадку не способен? Я помогу с ответом: ты им НЕ НУЖЕН!

— Неправда, — слабо возразил Гарри, — это был Добби...

Снейп глянул на Джоу. Тот кивнул, дескать, это ещё не бред. Джоу откуда-то знал биографию Гарри, хотя сам затруднялся сказать, откуда.

Дальше мелькали разнообразные неизвестные люди с фразами типа

"уйди, мальчик", "тебе тут делать нечего", "нет, сама справлюсь" и так далее. Удивительно, как эти мелкие реплики запали в душу мальчишке. Фантом постепенно становился развесистее — теперь он был не просто человеком, а ещё и охватывал кусочек интерьера. Вот купе Хогвартс-экспресса, и Рон Уизли пялится на шрам у Гарри на лбу, говоря (хотя он, конечно, никогда такого не говорил):

— Ты знаменитый, и я хочу тоже быть знаменитым, поэтому ты будешь моим другом, хотя мне всё равно, какой ты человек.

Потом появилась Макгонагал, которая утверждала, что директору нет дела до первоклашек, и они несут чушь, хотя бы даже у них были доказательства. Потом Джоу с претензиями, что нефига браться создавать существ, о которых ничего не знаешь.

— С чего ты взял, что я хочу быть твоим дублем, ты, неудачник? Ты меня спросил?

Потом снова появились Дурсли, теперь вместе, и они становились всё больше, а Гарри всё сжимался, пока ему рассказывали, что он никому в целом свете не нужен, что таких выродков, как он никто не любит, как он всегда всё портит, и даже его родная мать предпочла умереть, чем растить такого ребёнка.

— Это называется, он справляется со своими проблемами? — тихо поинтересовался Снейп, нервно сглотнув.

— Я чего-то такого и боялся, — ответил Джоу. — Он просто не понимает, что это проблемы.

Снейп хотел ещё что-то сказать, но тут его собственный фантом возник перед Поттером. Джоу выпрямился и взял палочку на изготовку. Фантомный Снейп открыл рот и — чего из него только не полилось! Все оскорбления, которые когда-либо Снейп произносил или даже думал в адрес Поттера, плюс несколько сотен выдуманных.

— ЭТОГО я не говорил! — периодически рявкал настоящий Снейп в полном ошалении. — А такого вообще быть не могло!

Джоу пришлось положить руку ему на плечо, чтобы напомнить, где он находится и зачем.

Поттер поначалу пытался отбрёхиваться, что Снейп и сам хорош, что он, Гарри, не идиот, если его не доводить до истерики на каждом уроке, не орать над ухом, не унижать прилюдно... На фантомного Снейпа это производило ещё меньше впечатления, чем пару лет назад на живого.

— Никчёмная бестолочь! — верещал он. — На одной славе ты далеко не уедешь, Поттер, а Тёмный Лорд не дремлет! Ты думаешь, ты чего-то стоишь? Так вот, ты ошибаешься!

— Да я не думаю, — проскулил Гарри, садясь на пол.

Снейп наконец исчез, а вместо него пришёл Дамблдор. Гарри на секунду воспрянул.

— Сэр!

— Ах, Гарри, — рассеянно сказал покойный директор. — Я с тобой потом поговорю.

— Но сэр, это важно!

— Да нет, Гарри, не очень. Не волнуйся.

— Но это важно для меня, сэр!

— А для меня нет.

— Но... — Гарри оторопел. — А как же пророчество? Ведь оно-то для вас важно? А там про меня! Значит, от меня что-то зависит?

— Да ну что ты, милый. Ничего от тебя не зависит. Ты умрёшь, когда я тебе скажу, и заберёшь с собой Тома. И все обрадуются. А сейчас мне не до тебя. Ты знаешь, я ведь подумывал тебя усыновить, но потом решил, что мне не стоит к тебе привязываться. И никому не стоит. Ты ведь всё равно скоро умрёшь.

Дамблдор развернулся и ушёл по коридору, тоже фантомному. А навстречу ему вышел сам Гарри.

— Прекрасно, а? — сказал он с надменной улыбкой. — Ты думал, ты — надежда магического мира? Так нет, ты — просто необходимая жертва.

— Но почему я? — выдавил Гарри.

— Как почему? Конечно, потому тебя никому не жалко. А на что ты ещё годишься, кроме как на заклание? У остальных людей друзья, семьи, работа. А у тебя — ничегошеньки. Вся твоя жизнь помещается в чемодан! Ты в своём роде уникален, — фантомный Гарри обхватил ладонью подбородок с таким видом, будто изучает новое и интересное явление. — Даже родной отец...

Тут Джоу нервным движением вырубил звук.

— Эй, ну-ка верни! — выкрикнул настоящий Снейп.

— Нет. Мы же договорились!

— Но это может быть важно! Что там про его отца?

— Вам этого знать не надо.

Снейп попытался вернуть звук сам, Джоу схватил его за руку, началась потасовка. Гарри сидел на полу и плакал, сжимая обеими руками меч.

— Эй! — крикнул Джоу, заметив краем глаза какое-то движение. — Пустите, можно включать.

— Правильно, — бормотал Гарри сквозь слёзы. — Лучше бы мне никогда не рождаться. Снейп был бы счастлив. И мама была бы жива. Я бы не раздражал Дурслей и не терял баллы Гриффиндору. Мне бы лучше не жить, — он шевельнул мечом, и Снейп подскочил к самой стене, схватившись за ручку двери, готовый её открыть. Гарри пошатываясь встал на ноги и опёрся на меч.

— Ну так реши эту проблему, — пожал плечами фантомный Гарри. — Всё в твоих руках.

Настоящий Гарри кивнул, перехватил меч покрепче — и с размаху обрушил его на собеседника. Брызнул мрамор, Снейп распахнул дверь и ворвался внутрь.

Первым делом он подхватил Поттера под мышки и отобрал у него меч. Джоу подбежал к подоконнику, на котором зияла солидная выбоина. На полу дымился раздолбанный кулон Слизерина.

— Он его уничтожил! — радостно возгласил Джоу. Снейп как раз дотащил Поттера до дивана и силком усадил — тот сопротивлялся. На его лбу и щеке было несколько царапин от осколков. Хорошо, что он был в очках.

— Поттер! Поттер! — позвал Снейп, тряхнув мальчишку за плечо.

Тот в ответ громко всхлипнул. Снейп раздражённо вздохнул, призвал ведро холодной воды и вылил на голову страдальцу. Тот взвизгнул и очнулся.

— Джоу, какого Мерлина!... Ой, профессор?

— Поттер. Вы помните, где вы?

— В луже, — ответил Гарри. — Джоу, подвинь костерок поближе сюда, погреться...

Снейп обернулся и обнаружил, что матрикат и правда жжёт какие-то бумаги.

— Что?.. — начал он.

— Конспект, — ответил Джоу. — Вам он не понадобится.

Снейп выругался. Иногда сообразительность окружающих портит жизнь. Ужасно интересно, что там было про "даже Джеймс Поттер..." Неужели этот ублюдок отличился даже в отношении собственного сына?

— Так я разбил хоркрукс? — спросил Гарри, прийдя в себя.

— Да, — кивнул Джоу. — А ты... не помнишь?

— Самый конец не помню... — признался Гарри. — Но приятно сознавать, что я справился.

Снейп и Джоу переглянулись. Снейп покосился на часы и сказал:

— Боюсь, мистер Поттер, что это не вы справились, а фантом ошибся. Он принял форму, которую вам было легко уничтожить.

— А вы что, тут были? — нахмурился Гарри и тоже глянул на часы. С момента старта прошёл час пятнадцать минут. — А, ой. Ну и что? У Джоу фантом тоже ошибся, ляпнул про меня, вот и получил. Это не значит, что я не справился.

Снейп и Джоу переглянулись ещё раз, но ничего не сказали.

Глава 39. Посмотри в глаза чудовищ

Внезапно Снейп издал какой-то неприятный гортанный звук и схватился за левую руку.

— Проваливайте отсюда оба, он очень зол! — выдавил профессор.

— Вас отаппарировать за границу Хогвартса? — предложил Джоу.

Снейп молча кивнул. Джоу прихватил его под правый локоть и исчез, а через пару секунд появился снова, протягивая руку Гарри. Тот спешно сметал в пакет из супермаркета остатки хоркруксов.

— Давай быстро, — поторопил Джоу, — я хочу за ним последовать.

— Обязательно.

Они возникли на в штаб-квартире, едва не сшибив Сириуса, который шёл через гостиную куда-то по своим делам.

— На плащ, — Гарри поспешно укрыл Джоу невидимостью. — Ни пуха, ни пера.

— К Мерлину, — буркнул Джоу, испаряясь.

Гарри прерывисто вздохнул, сделал пару шагов в сторону и вытер лоб.

— Гарри... — позвал сбитый с толку Сириус. — За вами что, гонятся? И почему ты мокрый?

— Не гонятся, просто Снейпа вызвал Риддл, и Джоу пошёл за ними следить. А мокрый я потому что Снейп подхватил мерзкую привычку Джоу поливать меня холодной водой чуть что.

— Профессор Снейп, Гарри, — поправила невесть откуда взявшаяся Гермиона.

Гарри обернулся на голос и часто заморгал.

— В смысле "профессор Снейп"? Он вообще теперь директор, ты это к чему? Лучше высуши меня, у тебя хорошо получается.

— Я к тому, что ты мог бы уважительнее о нём говорить, — пояснила Гермиона лекторским тоном, накладывая сушащее заклинание.

— Э-э, Гермиона, мне кажется, эта поправка не совсем уместна, — попытался вклиниться Сириус, с трудом сдерживая ухмылку. — Я хочу сказать, после всего, что произошло в последнее время, не станешь же ты обвинять Гарри в непочтительности по отношению к Снейпу?

— А почему бы тогда не называть профессора Снейпа, как полагается? — не отступала Гермиона.

— Потому что это очень длинно, а время дорого, — отрезал Гарри. Как-то ему не понравился тон Сириуса, а в присутствии Гермионы нельзя было даже поделиться новостями. — Сириус, мы вычеркнули три пункта из списка, но Снейп сказал, что Вольдик в бешенстве, и я боюсь, как бы он не догадался, что мы делаем...

— Профессор Снейп, Гарри! — снова поправила Гермиона. — Ты просто подсознательно не хочешь с ним мириться, и от этого придумываешь себе поводы. Надо переступить через эту глупую детскую неприязнь...

С оглушительным хлопком в комнату ввалился Джоу, стаскивая с себя плащ-невидимку.

— Они меня заметили!

— Ты цел?! — Гарри подскочил.

— Ага. В меня попала пара Ав—

Гарри спешно зажал ему рот.

— Тихо, тут Гермиона! Тебе помощь нужна?

— Нет, — Джоу помотал головой, тяжело дыша. — А вот он теперь там надолго. Риддл знает про Гринготтс и рванул проверять пещеру. Снейп с ним, а я увязался было следом, но Риддл меня заметил. Слушай, ты думаешь, он выкрутится?

— Не знаю, но сейчас узнаю, — мрачно сказал Гарри, усаживаясь в кресло и закрывая глаза.

— Ты рехнулся, тебе сейчас только Риддла легилименсить после хо-... Блин, женщина, да уйди же ты, при тебе ни слова сказать нельзя!

Гермиона набрала побольше воздуха, чтобы возмутиться, но Сириус с присущей ему галантностью по отношению к представительницам прекрасного пола прихватил её за талию и мягко развернул к двери.

— Пойдём, Гермиона, они ведь не нарочно, понимаешь, это завещание Дамблдора, чтобы никто не знал. Ты ведь веришь, что Дамблдор сделал всё, как лучше, правда? Гарри и Джоу справятся...

— А почему Джоу тоже называет профессора Снейпа по фамилии? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона уже за дверью.

— Ну, наверное, по привычке, — пожал плечами Сириус. — Его мать, наверное, всегда так называла бывшего бойфренда. Не знаешь, что ли, как это бывает у женщин?

Гермиона покивала и вздохнула.

— Бедный Джоу. Как это, наверное, ужасно — разрываться между двумя родителями... Интересно, знает ли его мама, во что он тут ввязался? Надо бы ей написать...

Она отвернулась, чтобы сделать чай, а Сириус украдкой вытер со лба холодный пот. Кажется, Джоу нигде не упоминал ни имени, ни места жительства выдуманной мамы, так что у Гермионы нет шансов докопаться... Надо надеяться.

Тем временем Гарри очистил сознание и осторожно проник в беснующуюся душу Вольдеморта. Тот как раз только что обнаружил отсутствие кулона Слизерина и оглашал пещеру яростными воплями раненого тираннозавра. Снейп парил над островом рядом с Риддлом, изо всех сил изображая скорбь и покорность.

— Я должен знать, где прячется этот засранец! — прошипел наконец Вольдеморт. Снейп моргнул в непонимании, потом осторожно предложил:

— Возможно, вы хотели сказать что-то по-английски, мой Лорд. Увы мне, я не понимаю серпентарго.

Вольдеморт сплюнул в кубок.

— Я сказал, что хочу знать, где этот выродок Поттер!!!

— Несомненно, мой Лорд, — Снейп склонил голову, — и по вашему приказу его ищет всё министерство и почти весь Внутренний Круг. Должен ли я также заняться розыском?

— Он где-то в школе, Снейп... Он где-то в этой проклятой школе! Это твоя ответственность!

— Мой Лорд, я абсолютно уверен, что в школе мальчишки нет. Я лично устанавливал ловушки и регулярно провожу проверки. В Хогвартсе нет такого места, в которое мог бы незамеченным поместиться Поттер.

— Значит, он притворяется кем-то из учеников. Больше ему быть негде! Дамблдор больше не может его прятать у родни, мальчишка совершеннолетний! Уизли и Грейнджеры уехали из страны, и с ними его точно нет. Крёстный сгинул в Исландии, аврорат под мои контролем. Мальчишке больше негде прятаться! Он должен быть в школе! И я не успокоюсь, пока лично не загляну в глаза каждому ученику!

— Мой Лорд, смею напомнить вам, что в школе находятся дети многих верных ваших последователей. Возможно, не стоит...

— К Мерлину последователей! Последователей можно набрать новых, но я ДОЛЖЕН НАЙТИ ПОТТЕРА!!!

Гарри почувствовал, что волна ярости такой силы может его и захлестнуть, и на всякий случай вернулся в реальность.

— Надо собирать Орден, — тяжело сказал он Джоу. — Пора переходить к действию.

— Как Снейп? — нервно спросил Джоу.

— Пока ему ничего не угрожает, если только он не попытается помешать Вольдеморту вломиться в Хогвартс.

Гарри решительно встал и вышел на кухню, хотя его коленки слегка подрагивали.

— Сириус, зови своих исландских псов. Гермиона, мне нужен весь Орден в полной боевой готовности — в Хогвартсе.

— Хочешь сказать, он решил напасть на Хогвартс?! — ужаснулась Гермиона, но её палочка меж тем уже совершала пассы, чтобы созвать всех членов Ордена. Гарри кивнул. Сириус рыкнул ругательство сквозь зубы и помчался куда-то в глубь дома.

— Джоу, пойдём, надо очистить школу от детей.

Гарри и Джоу снова очутились в Хогвартсе, но на сей раз не в кабинете директора, а в гриффиндорской гостиной. Гарри по-прежнему не мог отделаться от убеждения, что грифиндорцы — самые надёжные люди в случае опасности, и они точно не выдадут их с Джоу.

— Привет, ребята, — объявил Гарри с кривой ухмылкой, возникая посреди ковра.

Вокруг на мгновение повисла тишина, но затем она взорвалась воплями:

— ГАРРИ ПОТТЕР!!! ГАРРИ ПОТТЕР ВЕРНУЛСЯ!!! МЫ СПАСЕНЫ!!!

Гарри скастовал на свою глотку Sonorus, прижал палец к губам и заглушил крики громоподобным "Тсссссс!".

— Вы пока ещё не совсем спасены, — сказал он во вновь образовавшейся тишине. — Но скоро будете. А пока мне надо узнать, где в этом часу можно найти дорогих профессоров Кэрроу.

— Они бухают в учительской! — понеслось с разных концов комнаты. Гарри заметил, что среди присутствующих почти нет семикурсников и очень мало шестикурсников, в основном, все младше. Он знал, что Уизли забрали Джинни и Рона из школы, чтобы спрятаться, но неужели все прочие родители сделали то же самое? Снейп ничего такого не говорил.

— А где ваши старшие? — поинтересовался он у толпы детей.

— На отработках в Запретном Лесу, — ответили ему. — Снейп теперь всех туда посылает, с Хагридом.

— И они не рассказывают, что там бывает... — добавила маленькая девочка, поёживаясь.

Гарри кивнул.

— Не волнуйтесь, я много раз был на отработках в лесу с Хагридом, и это совсем не страшно. Потому-то никто и не рассказывает, что они там делают, чтобы Кэрроу не узнали, какие лёгкие отработки назначает профессор Снейп.

По комнате пробежал ропот недоверия.

— Снейп сволочь! — крикнул кто-то сзади.

— Он с ними! — добавил кто-то другой.

— Эй, а этот парень — он ведь сын Снейпа! — заметил кто-то.

Джоу покосился на Гарри. Гарри оглушительно прокашлялся.

— Ребята, послушайте меня. Я даю вам своё слово, — он выдержал драматическую паузу, — слово Гарри Поттера, что Северус Снейп — хороший человек. Если вы не будете верить мне, то вам больше некому верить во всей Англии. Я знаю, что он ведёт себя, как сволочь, в том числе и по отношению ко мне. Но так надо. Вы все знаете, что слизеринцы хитрые и подлые — на вид вроде приличные люди, а на деле законченные подонки. Подумайте, не странно ли, что Снейп, бывший декан Слизерина, не пытается скрывать свою подлую сущность?

Вокруг загудели и зашептались.

— Так он притворяется гадом, а на самом деле хороший? — спросил какой-то второкурсник.

— Именно! — Гарри широко улыбнулся и прищёлкнул пальцами. — Плохие слизеринцы притворяются хорошими, а хорошим приходится притворяться плохими! Но вы все должны мне обещать, что пока Вольдеморт жив, вы никому не скажете, что профессор Снейп хороший. Это очень важно. Если Вольдеморт узнает, что убьёт его, а без него мы не сможем победить. Понятно?

Дети слегка оправились от двукратного произнесения имени Вольдеморта (и почему оно так действует даже на магглорождённых?), подумали и принялись наперебой обещать.

Наконец Гарри услышал всех.

— Спасибо, ребята! Я не забуду вашего доверия! — лучезарно объявил он, помахал всем рукой и направился в учительскую, волоча Джоу за собой.

— Тебе обязательно было им говорить? — нервно спросил Джоу. — Можно подумать, на Гриффиндоре не бывает предателей.

— Вряд ли они успеют донести Вольдеморту до того, как он окажется здесь. А если будет битва, Снейп всё равно будет вынужден раскрыть карты. Пусть лучше побольше людей знают, на чьей он на самом деле стороне. Ага, вон учительская, и там горит свет.

— И коньяком аж досюда пахнет... — добавил Джоу и подмигнул.

Гарри накинул плащ, а Джоу преобразился в Вольдеморта и широким хозяйским шагом ворвался в учительскую.

— Пьянствуете на посту? — прошипел Джоу, нависнув над Пожирателями.

— Ло-о-орд! — взвизгнула Алекто, запрыгивая на кресло. С равновесием у неё было уже плоховато, так что она грохнулась на пол носом вниз.

— Н-никак н-нет! — прозаикался Амикус, прикрывая голову руками.

— А то я не чую! — злобно ухмыльнулся Джоу и произнёс мудрёную фразу на латыни, виртуозно чертя палочкой в воздухе. Гарри меж тем вырубил обоих усовершенствованным Петрификусом, который держится дольше и действует так же на сознание жертвы. Джоу, конечно, мог колдовать, но его магия была довольно нестабильна, да и не учился он толком никогда, так что они с Гарри решили поменьше рисковать.

К несчастью, в учительской были не только Кэрроу, но и Макгонагал с Флитвиком, и у Макгонагал от такого зрелища прихватило сердце. Джоу тут же вернулся в свою обычную форму.

— Ой, простите, профессор! — ахнул Гарри, помогая Флитвику уложить Макгонагал на тахту. Джоу достал из кармана целебное зелье и решительно влил его профессорше.

— Вы с ума посходили, что ли? — шёпотом ругался ошарашенный Флитвик.

— Простите, мы не подумали, что тут ещё кто-то будет, кроме Кэрроу, — извинялся Гарри. — Послушайте, профессор. На школу готовится нападение. Надо собрать всех детей в безопасном месте, и мне не кажется, что Большой зал годится. Гриффиндорцев мы уже предупредили, не могли бы вы заняться остальными? И преподавателями?

— А Снейп?! — очнулась Макгонагал. — Его кто на себя возьмёт?

— Вольдеморт, — мрачно сообщил Джоу.

— О Мерлин! — Макгонагал снова схватилась за сердце. — Джон, бедный мальчик, ты-то на чьей стороне? Неужели против отца пошёл?

Джоу воздел руки к небу.

— Ну почему всё должно быть так сложно?!

— А ещё слизеринец, — усмехнулся Гарри. — Не переживайте, профессор, Джоу с нами, и Снейп тоже. То есть, я имею в виду, что он на нашей стороне, я ему доверяю.

— Ты не знаешь, что тут творилось, — покачала головой Макгонагал.

— Знаю, знаю, так было нужно. Поверьте мне, профессор, Снейп по-прежнему верен Дамблдору. И мне, — Гарри изобразил на лице самый честный и проникновенный взгляд, на какой был способен. Макгонагал поколебалась и кивнула. Флитвик тоже. — Только не говорите об этом никому, иначе он может быть в опасности. А теперь, пожалуйста, соберите детей в Выручай-комнате, оттуда мы сможем их переправить к Сириусу. И оповестите других преподавателей, особенно Хагрида. А нам надо к Слагхорну, чтобы поговорить со Слизеринцами.

— Гарри, — Джоу внезапно дёрнул его за рукав. — Где Вольдеморт?

Гарри на секунду прикрыл глаза и сосредоточился. Риддл летел над шотландскими горами, слева виднелось море. Снейп послушно следовал за ним.

— Думаю, милях в тридцати, — сказал Гарри, включаясь в реальность. — Проклятье, я так боюсь, что Снейп попытается его сам остановить...

Он осёкся, заметив белые, как полотно, лица преподавателей.

— Давайте уже быстро! — грубо рявкнул он.

Макгонагал и Флитвик только этого и ждали — развернулись и бросились в разные стороны.

— Джоу, иди в Выручай-комнату, активируй шкаф. А я в Слизерин — общаться.

Гарри нашёл Слагхорна у него в покоях.

— Профессор!

— А, Гарри, что ты тут делаешь? Это опасно, дружочек, знаешь ли. Но раз уж ты зашёл...

— То дайте мне пароль от слизеринских спален и бутылку Феликс Фелицитис!

— Но...

— Немедленно, профессор. Вы дали Риддлу информацию, которая позволила ему стать тем, что он теперь. Настало время вам показать, на чьей вы стороне! Дайте мне то, что мне нужно!

Слагхорн колебался долю секунды, а затем взмахнул палочкой, чтобы открыть крышку зачарованного ларца, и вылевитировал из него пробирку с зельем удачи.

— Триумфатор, — сказал он, и Гарри понял, что это пароль.

— Отлично. Готовьтесь встретить Вольдеморта во всей красе.

Добежав до подземелий, Гарри спрятался в нише и снова подглядел за Вольдемортом. Тот уже видел впереди на горизонте башни Хогвартса. Если бы только можно было связаться со Снейпом! Но он разбил зеркало, старый болван! Гарри выдохнул, потряс головой, выпил зелье и устремился в логово змей.

На пороге его встретили Крэбб, Гойл и Нотт.

— Protego! — было первым словом, которое Гарри сказал.

— О, неужто Поттер явился с поличным? — хмыкнул Нотт, рассматривая Гарри сквозь прозрачную плёнку защитного заклинания. Драться он не спешил — как всякий не слишком тупой слизеринец, он догадывался, что Поттер не пришёл бы сюда беззащитным, или по крайней мере владеет какой-то важной информацией.

— Сейчас здесь будет Вольдеморт, — буднично сообщил Гарри. — Мне плевать, на чьей вы стороне, но он будет насиловать мозги всем подряд. Соберите мелкотню и отведите на седьмой этаж, там учителя их заберут из школы.

— Где Малфой? — спросил Гойл.

— Под Трелони, — загадочно ответил Гарри. — Шевелитесь, можете даже сами сбежать, если хотите, тут сейчас будет очень жарко.

— Откуда мы знаем, что ты не врёшь? — поинтересовался Нотт, но тут замок вздрогнул и загудел, а под потолком раздался громовой голос:

— ГАРРИ ПОТТЕР! Я ЛОРД ВОЛЬДЕМОРТ! ВЫХОДИ СЕЙЧАС ЖЕ, И НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ!

— Оттуда, — кисло протянул Гарри, кинул в Нотта отвлекающим заклинанием и рванул прочь из подземелий, на ходу натягивая плащ.

Джоу перехватил его у самого парадного холла.

— Стой! Ты куда?

— Куда-куда, — огрызнулся Гарри. — Сдаваться, естественно! Что мне, ждать, пока он школу разнесёт? Всё равно ведь придётся...

Джоу открыл рот что-то сказать — и закрыл. Потом снова открыл.

— А Нагайна?

— С ней и ты можешь разобраться. Вообще, будет неплохо, если ты притворишься мной, чтобы все думали, что я выжил и победил, а то кто будет Снейпа оправдывать?

Джоу ещё раз открыл-закрыл рот, но кивнул.

— В холле полно народа, давай я тебя отсюда выведу.

— Он тебя увидит, будут проблемы.

— А ты глянь, где он.

Гарри напрягся, залезая в голову к Риддлу. Опушка Запретного леса.

— Он в Запретном лесу, — сообщил Гарри, выныривая. У него уже голова заболела от этих нырков в чужое сознание, и бдительность он, скорее всего потерял.

— Давай-ка оба накроемся плащом, и я тебя доброшу до места.

Так они и сделали. Джоу отаппарировал их к первым деревьям у края леса, и возник бесшумно, что было под силу разве что таким великим магам, как Дамблдор. Правой рукой Джоу придерживал Гарри, и висками мальчишки прижимались друг к другу, стараясь целиком уместиться под плащом. Они оба чувствовали, что это как будто последние объятья, последнее ощущение, с которым Гарри погибнет, последняя память о Гарри, которая останется у Джоу. Они постояли, прижавшись друг к другу ещё с полминуты, всё понимая, но упрямо не признаваясь друг другу в слабости и сентиментальности. Наконец Гарри вынул волшебную палочку и сунул её Джоу в карман, а потом оттолкнул его руку и вышел из-под защитного покрова плаща. Джоу, оставшийся невидимым, сглотнул лимонную слезу и бесшумно двинулся следом, сам не зная, что может сделать, чтобы помочь.

Гарри раздвинул колючие кусты и вышел на свет на краю поляны, где кружком расположились ожидающие Пожиратели. Снейпа среди них не было. Вольдеморт стоял в центре и что-то говорил.

— ...ещё минут десять, и если он не появится... А! Появился! Отлично, Гарри, ты поступил мудро, как никогда. Решил сохранить жизни невинным детям, стремящимся к знаниям. Умница. Ну иди сюда, мой хороший, иди...

Гарри покорно вышел в центр круга и встал, слегка сутулясь и щурясь от яркого сентябрьского солнца. Бабье лето цвело во всей красе, вспышки красного и оранжевого на фоне ярко-синего неба кружили голову, прохладный, ароматный воздух наполнял лёгкие. Гарри вздохнул полной грудью в последний раз, а затем последовала зелёная вспышка.

Северус летел в Хогвартс бок о бок с Вольдемортом, лихорадочно выдумывая хоть что-нибудь, что могло бы спасти положение. Ладно, переубедить Лорда явно не выйдет, но хоть незаметно предупредить Макгонагал... Может, если чуть-чуть отстать... Но нет, Патронус ведь полетит вперёд, и Лорд всё поймёт мгновенно. Если Северус погибнет до того, как Патронус достигнет цели, он развеется, и всё будет напрасно. Чёртово зеркало, надо было сделать ещё хоть одно про запас! Как же так, связи с Орденом совсем нет, и уже ничего не поделать... Остаётся только одно — самому попытаться помешать Лорду. Но в полёте это безнадёжно, Вольдеморт уже очень давно умеет летать, и делает это очень ловко, а Северус по-прежнему довольно неуклюж. Значит, придётся ждать до приземления.

— Как вы собираетесь проникнуть в Хогвартс, мой Лорд? Я сниму свои защитные чары, но у замка есть более древние, не подвластные директорам...

— Я надеялся, что ты мне расскажешь, Северус. Наверняка есть какой-то тайный лаз, который нельзя запереть чарами.

Снейп подумал. Если верить Поттеру, Риддл знает все закоулки Хогвартса, а значит, знает о туннеле, ведущем из Хогсмида. Сам Северус узнал о нём не так давно от Джоу. Можно, конечно, сделать вид, что не знает, но во-первых, Лорд может не поверить и заподозрить его в чём-то, а во-вторых, если он сам знает лаз, и это только проверка, то обогнать Вольдеморта и оказаться в Хогвартсе первым Снейп не сможет. А вот если сказать ему про потайной ход, то можно хотя бы заранее спланировать поединок. А Северус уже пришёл к выводу, что без поединка не обойтись.

— Я знаю один проход из Хогсмида, — наконец сказал он. — Я им сам никогда не ходил, но слышал от студентов.

— Да-а, теперь я припоминаю, что тоже что-то такое слышал, — протянул Вольдеморт, и Снейп поздравил себя с правильным выбором. Лорд знал.

Они приземлились у заднего входа в "Сладкое королевство" и прошли за прилавок. К счастью, им никто не встретился, и Северус был избавлен от мук совести по поводу убитого владельца.

Они шли по туннелю молча при свете Вольдемортова Люмоса, и чем дальше они шли, тем сильнее накалялась атмосфера. Лорд предвкушал сладкую месть, а Снейп собирал волю в кулак и прикидывал, в какой момент имеет наибольший шанс в поединке. Он рассудил, что на территории Хогвартса на его стороне будут охранные чары, и возможно, близко от замка кто-то услышит обмен заклинаниями. С другой стороны, подходить слишком близко к замку тоже не стоило. Наконец Северус почувствовал защитную магию Хогвартса, подождал ещё десять шагов, а потом, стараясь не изменить ритма дыхания, шага и направления взгляда, тайком извлёк палочку и молча кинул в Лорда Петрификусом.

Вольдеморт грохнулся. Северус рванул вперёд в темноту, но не пробежал и десятка метров, как его настигло Locomotor Mortis. Вольдеморт скинул его магию легко, как будто он был первоклашкой, а не одним из сильнейших магов Хогвартса. Снейп всё же смог извернуться и запулить в Вольдеморта Incendio, изо всех сил веря, что Лорд загорится, ведь диадема показала ему силу убеждения. Лорд взвыл и схватился за голову, чья-то чужая палочка в его руке вспыхнула, стало светло. Обрадовавшись, Снейп пустил вдогонку усиленный тёмной магией Confringo. Тоннель вздрогнул и просел, Снейпа обдало жаром, сверху посыпалась земля, над Лордом появилась дырка в синющее небо с искрами. Северус снова припустил по тоннелю, на ходу создавая Патронуса и посылая его первому встречному человеку в замке.

— Какого дьявола ты делаешь, Северус? — прошипел за спиной голос Лорда, гораздо ближе, чем Снейп ожидал. К счастью, Вольдеморт был настроен поболтать перед неминуемым. — Почему ты обернулся против меня именно сейчас?! Когда я практически всего достиг? Ты убил для меня Дамблдора и предал Поттера, но теперь решил сменить сторону? Я не понимаю! Ты что, надеялся заполучить школу в своё безраздельное пользование? И это всё, на что ты претендуешь? Но Северус, ты можешь достигнуть гораздо больших высот, если останешься со мной! Я всё ещё готов тебя простить за эту выходку. Одумайся, Северус! Ты был моим лучшим последователем...

— Был, — выдохнул Снейп, одновременно швыряясь заклинанием.

Лорд поставил барьер.

— Тебе что, деток жалко? Вот уж никогда бы не подумал...

Снейп прикинул, что за то время, что они трепались, Патронус должен был найти хоть кого-нибудь, поэтому хватит спасаться бегством, пора драться.

— Deprimo! — бросил он под ноги Лорду, туда, куда не доставал магический щит, и Вольдеморт ухнул в образовавшуюся яму по колено.

— Ты отлично сражаешься, Северус. Но я по-прежнему не понимаю, почему ты сражаешься со мной. Legilimens!

Снейп в кои-то веки сделал то, что всегда хотел: увернулся от легилименции Вольдеморта.

— Conjunctivitus maxima!

Лорд взвыл и схватился за глаза. Снейп с интересом отметил, что в момент легилименции ослепляющее проклятье, видимо, причиняет боль. Но дальше подумать ему не удалось, потому что Лорд совершенно маггловским образом дёрнёл его за ногу и повалил на землю. Северус ударился головой о каменный пол и несколько секунд не мог подняться, и Лорд успел выхватить его палочку взамен своей.

Северус замер плашмя в полутьме взорванного туннеля, рассматривая долговязую фигуру Вольдеморта, нависшую над ним с его собственной палочкой, направленной ему же в лицо. "Если бы он только решил меня пытать, — подумал Северус, — может, Минерва успела бы спрятать детей".

— Ты хочешь умереть медленно или быстро? — поинтересовался Вольдеморт, поигрывая палочкой.

Северус прикинул, что если ответить "медленно", Вольдеморт заподозрит неладное, поэтому решил положиться на врождённую кровожадность Лорда.

— А вы как думаете?

— Гляди-ка, какая заносчивость. В этом дело, что ли? Надоело лизать мне пятки, а, Северус? Ну я тебе сейчас устрою...

Снейп с трудом сдержался, чтобы не выказать облегчения. Потянуть время, кажется, удалось.

— Serpensortia Nagini! — выкрикнул Вольдеморт, и на распростёртого Северуса всей своей гигантской тушей рухнула вонючая змея.

"Проклятье, — подумал Северус, — мне нечем её уничтожить".

В следующий момент он был готов расхохотаться над идиотизмом своих мыслей, потому что подумал о змее только как о хоркруксе, совершенно проигнорировав угрозу собственной жизни.

Нагайна меж тем обнюхала добычу и прицелилась в шею, а Вольдеморт аккуратно обогнул их обоих и направился дальше по туннелю, и Снейп с ужасом понял свою ошибку: он будет умирать долго и мучительно, но Лорда это не задержит! И тут Нагайна впилась в его шею. Снейп заорал.

Что-то снова обожгло его горячим воздухом, что-то пронеслось мимо, были вопли, ругань, визг, потом чернота.

Но на этом мучения не кончились. Внезапно его тело пронзила новая вспышка боли. Северус с невероятным трудом приоткрыл глаза, ему было ужасно холодно и тяжело, как будто воздух стал весить в десять раз больше и давил на всё тело. Перед глазами обнаружилась морда змеищи, а над ней бледное перекошенное лицо Блэка с лихорадочно блестящими глазами.

— Я не могу выдрать эту сучью тварь! — орал он. — Минерва... Ай, мать! — он отпрыгнул, потому что Нагайна наконец выплюнула шею Снейпа и метнулась назад отогнать приставучего Блэка. — Impedimenta! Evanesco!

Змея немного замедлилась, но не исчезла, и то сказать, странно было бы, если бы хоркрукс можно было просто так уничтожить. Снейп почти усмехнулся, вспоминая, каких трудов ему стоило разобраться с диадемой. И он по-прежнему не знал, как ему это всё же удалось. Интересно, удастся ли Блэку.

Между тем Минерва пробралась поближе и принялась обрабатывать его рану, хотя флоббер-червяку было ясно, что умрёт он от яда, а не от потери крови. Нагайна снова попыталась вернуться к недоеденному человеку, но Блэк запулил в неё чем-то взрывчатым. Змея зашипела и нехотя поползла прочь.

— Идиот! — просипел Снейп. — Держи её, она хоркрукс!

— Вот сука! — сплюнул Блэк и прицелился Петрификусом.

— Молчи, Северус, ты что! — негодующе воскликнула Макгонагал.

Нагайна застыла, Блэк перевёл дыхание, а потом заорал что есть мочи:

— ACCIO МЕЧ ГРИФФИНДОРА!!!

— Кретин, — прохрипел Снейп, за что получил оплеуху от Макгонагал. — Меч заговорён от Accio.

— И как я его достану?! — взвыл Блэк, разводя руками.

Снейп подумал. Минерва очень своевременно кастанула на него заклинание, восполняющее потерянную кровь.

— Из шляпы, — наконец сказал он.

Блэк просиял лицом, сразу вспомнив рассказ Гарри о приключениях в Тайной комнате и призвал Распределительную Шляпу, из которой ни секунды не задумываясь выудил меч Гриффиндора собственной персоной. Однако пока он возился, над Нагайной поднялся какой-то странный дымок, постепенно сложившийся в очертания человека.

— Дальше нужно противоядие, — бросила Макгонагал, поднимаясь. — Я сейчас, держись, Северус!

Дымка она не заметила. Снейп, заподозривший неладное, хотел было остановить её, но как назло именно в этот момент его скрутил болезненный кашель.

Блэк меж тем округлившимися глазами таращился на призрачного молодого Снейпа с коварным и кровожадным лицом и палочкой наголо.

— Это что за муйня... — начал Блэк, но фантомный Снейп его перебил.

— Не ожидал, Блэкки? Ты бы ещё дольше копался! Теперь ты попал! Твоя очередь провалиться в логово к чудовищу!

Настоящий Снейп тихонько взвыл и закрыл глаза, понимая, что всё пропало. Однако Минерва прилично его подлатала, так что потерять сознание не удалось, и он был вынужден выслушивать препирательства Блэка с младшей версией себя, от чего было тошно и погано. Блэк не понимал, что происходит, он не видел, как они боролись с другими хоркруксами. У него не было шансов вспомнить, что нужно сделать. Они обречены... Интересно, что сделает Блэк, когда окончательно попадёт во власть Вольдеморта? Зарубит его, Снейпа? Или покончит с собой? Или перейдёт на сторону Лорда и будет драться за него против школы? Против Поттера? Интересно ещё, где Поттер. Если Блэк здесь, значит, кто-то связался со штаб-квартирой. Может, Джоу разнюхал, что происходит. Хватит ли мальчишке силы воли, чтобы умереть за общее благо? Северус отчасти надеялся, что хватит, а отчасти, что нет. Конечно, он ведь потратил столько лет, оберегая мальчишку, что элементарно жалко своего труда. Почему бы ещё?

И где, интересно, Лорд?

— Твой приятель увёл мою девушку! — надрывался тем временем фантомный Снейп.

— Да на кой ты ей сдался, гнусный пурист! Ты себя в зеркале видел?! — не отступал Блэк. — Ей во сто крат было лучше без тебя!

— А вот тут ты ошибаешься, — фантомный Снейп осклабился, являя миру кривые почерневшие зубы. — Я не спустил ей обиды. И ему тем более. Я убил их, это я рассказал Тёмному Лорду о пророчестве! — он торжествующе выпрямился.

Блэк застыл с разинутым ртом. Настоящий Снейп тоже очень удивился. До сих пор он считал, что хоркрукс может оперировать только известными человеку фактами, а этой истории Блэк не знал... Если только Поттер ему рассказал, конечно. Вот мелкий засранец, теперь из-за него!.. Но возможно, Нагайна просто знала о доносе Снейпа, потому что была там, когда он рассказывал о пророчестве.

— Ты... Ты отомстил ей за то, что она тебя бросила? Смертью? — в ужасе пробормотал Блэк.

— А ты думал, я спасибо сказать должен был?

— Нет, — Сириус помотал головой. — Не-ет, ты врёшь. Даже ты не мог такого сделать. Ты бы не раскаялся. Я ещё могу поверить, что ты хотел убить Джеймса, но не Лили. Я помню, как ты плакал в душе. Ты любил её. Ты предал Лорда, чтобы её защитить. Ты не мог хотеть её смерти!

Фантом замерцал, силясь привести ещё доводы, но поздно, наваждение спало, Сириус занёс меч и рубанул. На потолок веером брызнула змеиная кровь.

Сириус обернулся, тяжело опираясь на меч, и увидел, что настоящий Снейп сидит на земле, тяжело дыша и глядя в пространство совершенно круглыми глазами.

— Эта мразь, — Сириус кивнул на останки Нагайны, — гонит. Я не верю... Успокойся, ты чего?

Снейп поднял на Блэка такой взгляд, то тому стало физически нехорошо.

— Поттер, — просипел он. — Хоркрукс. Должен умереть. Мой сын.

Глава 40. Только плакать и петь, только жить

Сириус нахмурился. Не иначе яд стал действовать на мозги. Скорей бы уже Минерва... А, вот и она.

— Какого Мерлина ты поднялся?! — рявкнула Макгонагал, укладывая Снейпа обратно на землю. — Блэк, ты куда смотрел тут?! Не мог подождать выяснять отношения, пока он не поправится?

— Извините, профессор, был занят, змею убивал! — Сириус развёл руками в притворном раскаянье. — И я не выяснял никаких отношений, он сам что-то себе выдумал.

Снейп открыл рот, чтобы что-то сказать, но Макгонагал тут же запихнула ему туда безоар, а следом ещё два антидота от змеиного яда на всякий случай, бывает ведь, что и безоар не помогает. Снейп кашлял и давился.

— Его нужно срочно отнести в больничное крыло! — объявила Макгонагал, трансфигурируя груду земли в носилки. Сириус по возможности аккуратно помог уложить на них пациента и погнал носилки со Снейпом по воздуху.

Вынырнув из опостылевшего тоннеля за статуей одноглазой ведьмы, Сириус, Макгонагал и Снейп чуть не подпрыгнули от громового голоса Вольдеморта, идущего из-под потолка:

— ГАРРИ ПОТТЕР! Я ЛОРД ВОЛЬДЕМОРТ! ВЫХОДИ СЕЙЧАС ЖЕ, И НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ!

Сириус выругался в потолок и чуть не упустил Снейпа, который куда-то рванулся с носилок.

— Лежать!! Куда тебя докси понесли?!

— Поттер! — просипел Снейп и закашлялся.

— Я тоже не глухой! — рявкнул Блэк. — А он не идиот! Ты же не думаешь, что он в самом деле выйдет?

Макгонагал с силой уложила сопротивляющегося Снейпа обратно на носилки.

— Он здесь? — выдавил Снейп.

— Здесь, здесь, — проворчала Минерва. — Он нас всех предупредил, что, Сам-знаешь-кто направляется сюда. Гарри как-то может за ним следить, не знаю, как. Всё боялся, что ты попытаешься Сам-знаешь-кого остановить, и видно, правильно боялся.

Снейп вцепился в носилки. Поттер здесь, значит слышал... И он всех предупредил, так что драка Северуса с Вольдемортом была лишней. Ну, хотя бы у учителей было время позаботиться о детях. Но что же делать?! Когда Блэк разрубил Нагайну, Северус внезапно вспомнил, как сам уничтожил диадему. Как почти попал в её власть, как пришёл настоящий Поттер и сказал... что он не Поттер. Конечно, мог и соврать, но с другой стороны... Это объясняет, почему Поттер внезапно решил ему, Северусу, всё простить, почему захотел помириться. Это так в духе мальчишки — любить просто за родство, наплевав на отношение и поступки. Понятно и почему матрикат на него не похож — видимо, внешность Поттера магически модифицирована под Джеймса, даже чересчур хорошо. Понятно даже, откуда на полу в библиотеке взялся ритуальный круг для поиска по крови. Вот как они нашли Северуса, когда Белла бросила его подыхать на пустыре...

— Мы созвали Орден и транспортировали всех детей в штаб-квартиру, — говорила между тем Макгонагал. — Хагрид с совершеннолетними старшеклассниками ждёт в Запретном лесу, они отказались уходить, так что в случае чего нападут на Пожирателей сзади.

— Где... Поттер? — не унимался Снейп. Он сам не знал, зачем ему сейчас мальчишка. Обняться напоследок? Поддаться соблазну спасти его от Лорда? Но ведь отцовство ничего не меняет, это всё равно сын Лили, последняя капля её крови, и Северус уже давно смирился с тем, что ему суждено погибнуть.

— Пошёл к Слагхорну, — ответила Макгонагал. — Северус, ты чего?

Сириус с замиранием души проследил, как по виску лежащего Снейпа скатилась прозрачная капля, оставив мокрый след. Чего-то он, Сириус, недопонимает. Что-то Гарри от него скрыл. Что там Снейп сказал в тоннеле? "Хоркрукс... Должен умереть... Мой сын"? Его сын — это ведь Джоу. Но он не может быть хоркруксом, он на свет-то появился два года назад. Там, в тоннеле, Сириус подумал, что у Снейпа поехала крыша, и он решил, что Джоу и правда его сын. А если речь шла о ком-то другом? Если у Снейпа и правда есть сын, и он — хоркрукс, а потому должен умереть?

— Снейп, — неверным голосом начал Блэк, не замечая прожигающего взгляда Макгонагал. — Что ты знаешь, чего я не знаю?

— Поттер, — с ненавистью прохрипел Снейп, — тоже хоркрукс! Он пойдёт... Понимаешь ты, псина, он выйдет!!!

Сириус встал, как вкопанный. Естественно ему никто ничего не сказал, ещё бы.

— В чём дело? — Макгонагал озадаченно переводила взгляд с одного на другого. — Что такое "хоркрукс"?

— Такая дрянь, — проговорил Сириус, бледнея на глазах, — которую надо уничтожить, чтобы убить Вольдеморта.

— Что?! — Макгонагал от шока потеряла контроль над левитацией, и носилки грохнулись на пол. Снейп охнул. — Но Гарри же не может быть..! — она опустилась на колени перед носилками — то ли от ужаса ноги подогнулись, то ли решила пациента проверить.

— Он выйдет! — вслух осознал Сириус. — Мерлиновы трусы! ГАРРИ!!!

И рванул по коридору.

Снейп выхватил у Макгонагал палочку и метнул в Блэка связывающее заклинание. Сириус навернулся через голову и прокатился ещё несколько метров по инерции. Снейп взмахнул палочкой и подволок связанного и страшно ругающегося Блэка поближе.

— Ты оборзел?! — надрывался Сириус, извиваясь всем телом, чтобы сбросить магические путы. — Он ведь выйдет! И погибнет!

— Так надо, — выкашлял Северус, прижимая руку к горлу. — Иначе Тёмного Лорда не победить.

— Хер с ним, с Вольдемортом! Это же Гарри! Он мой крестник! Ты бесчувственная скотина, после всего, что он для тебя сделал! Я понимаю, ты ненавидел Джеймса, но Гарри-то, Гарри-то за что?!

— Заткнись, идиот! — взвыл Северус внезапно прорезавшимся голосом и тут же зашёлся то ли кашлем, то ли рыданиями. — Твой клеврет тут ни при чём!!! Гарри — не его сын, а мой, понимаешь ты, МОЙ!!! Я хочу его спасти, но НЕЛЬЗЯ! Тёмный Лорд не умрёт, пока жив Гарри Поттер!

Сириус замер на полу, в ужасе глядя, как содрогается в сдавленных всхлипах тощее долговязое тело его давнего врага и нынешнего собрата по несчастью. Бледная растерянная Макгонагал нависла мраморной статуей над ними обоими, не зная, что делать.

— ГАРРИ ПОТТЕР УБИТ, — прогремел под потолком визгливый голос Вольдеморта. — СДАВАЙТЕСЬ!

Сириус почувствовал слабость во всём теле, как будто мышцы внезапно оборвались, и в ту же секунду спали магические путы.

— Вставай, — прохрипел Снейп, поднимаясь с носилок неуклюже, как инфернал. Затем он отдал Минерве её палочку. — Держи, я найду себе другую.

Сириус тяжело встал, опираясь на стену, отряхнулся по-собачьи и положил руку Снейпу на плечо.

— Я бы всё равно не успел.

Снейп кивнул, и они вдвоём двинулись вперёд по коридору в сторону парадного холла. Макгонагал пошла следом, так и не сказав ни слова.

— Снейп, — сказал Блэк через несколько метров. — Ты правда донёс про пророчество?

— Да, — просто ответил Северус.

— Ты козёл, — резюмировал Блэк. — Мог бы посчитать месяцы.

— Да, — снова согласился Снейп.

Гарри и Джоу открыли глаза. На полянке никого не было.

"Где они все?" — озадаченно подумал Гарри.

"Пошли брать замок, наверное," — предположил Джоу.

Они огляделись и вытащили из-под свитера волшебную палочку.

"Э, а с чего это я вдруг в плаще?" — удивился Гарри. — "Он же был на Джоу! И почему я жив?.."

"Потому что я, как всегда, спас твою задницу," — усмехнулся Джоу. — "А теперь надо идти мочить Вольдика. Вставай давай, а то я без твоего согласия рулить не могу".

"Чем рулить?" — не понял Гарри, но послушно поднялся. Земля оказалась неожиданно далеко внизу, да и вообще чего-то не хватало. — "А где мои очки?" — сообразил он наконец.

"На трупе," — сообщил Джоу. — "Тебе они не нужны. Давай, двигай ногами. Кстати, ты, кажется, хотел, чтобы все думали, что ты выжил? Так прими свой обычный вид, а то меня с тобой всё-таки трудно перепутать".

"Погоди, погоди," — Гарри нервно завертелся, — "Ты где вообще? И чем мой вид отличается от обычного?"

"Мерлин, ну за что мне такой тормоз?" — взмолился Джоу. — "Я везде. Ты в моём теле. Когда Вольдеморт вышиб из тебя душу Авадой, я встал между ним и тобой и перехватил её. Твоему телу крындец, конечно, тем более, что оно и так было не твоё, а в моём можешь жить, у меня тут просторно. Только внешность измени, если к замку пойдёшь, а то получится, что герой войны не Гарри Поттер, а Снейпов сынуля".

— Ой, Мерлин! — воскликнул Гарри вслух, перестав крутиться.

"Не ори, услышит кто-нибудь," — резонно укорил его Джоу.

"Так у меня теперь раздвоение личности?" — спросил Гарри, холодея. — "И зелёная кровь?"

"Кровь у тебя нормальная, я же говорил, что она у волшебников с душой поставляется, а не с телом. А личность — ну да, нас теперь двое. Но мне казалось, тебе приятно моё общество, разве нет? Извини уж, покинуть собственную голову я не могу".

"Да нет, Джоу, не обижайся, мне просто надо привыкнуть..."

"Ничего," — хихикнул Джоу. — "Я знаю, что ты меня не выгоняешь, теперь-то я тебя насквозь вижу. И не переживай, двигаться я могу только с твоего разрешения. И заткни свою благодарность, мне от неё тошно, и вообще сейчас не время! Давай, чеши к замку, тормоз!!"

"Сейчас почешу... Ты мне объясни, как внешность-то менять!"

Вольдеморт самолично отлевитировал труп Поттера к дверям замка и объявил о содеянном. Верные Пожиратели строем шли следом — хотя после измены Снейпа он уже не был уверен в верности кого бы то ни было. Жаль, что подонка так и не удалось добить, но тратить время на возню с профессоршей и проклятым Блэком не хотелось, особенно с чужой непокорной палочкой, пришлось уйти. Гораздо приятнее пользоваться палочкой, которую тебе отдали добровольно.

Выбравшись из тоннеля через дырку в потолке, Вольдеморт скрылся в лесу и туда же созвал своих слуг, после чего объявил предупреждение Поттеру. Он рассудил, что Снейп не стал бы жертвовать собой ради просто каких-то детишек, значит, Поттер всё-таки в Хогвартсе. И правда, мальчишка явился, как миленький, в святой гриффиндорской уверенности, что своей смертью спасёт прочих от гнева Тёмного Лорда. Ха!

Начинало смеркаться, в небе появилась бледная луна. Гарри вышел из лесу и потопал к замку. В новом теле ходить было легче, видимо, сказывались упражнения, которые Снейп заставлял Джоу делать. Мерлин, теперь ведь можно всё сказать Снейпу! Лишь бы с ним всё было хорошо... Гарри прибавил шагу. Вскоре он увидел группу в чёрном, стоящую напротив главного входа.

— СДАВАЙТЕСЬ! — который раз орал Вольдеморт, но молчание было ему ответом. — МАЛЧЬЧИШКА УБИТ, ВАМ НЕ НА ЧТО НАДЕЯТЬСЯ! ВОТ, СМОТРИТЕ ВСЕ, ВОТ ЕГО ТРУП! НО ЕСЛИ ВЫ ТАК УПРЯМЫ, ТО МЫ ИДЁМ НА ШТУРМ!!!

С этими словами он махнул рукой, и Пожиратели ринулись к дверям школы. Внезапно окна второго и третьего этажей распахнулись, и оттуда на атакующих полился град проклятий вперемешку с товарами братьев Уизли.

"Ого," — подумал Джоу, — "Ближе лучше не подходить. У Филча одних навозных бомб целый шкаф, я видел!"

Гарри кивнул и отошёл в сторонку под ёлочку, где у стены были вырыты ямы, в которые выходили окна подземелий. И очень вовремя, потому что в этот момент из Запретного леса выбежала толпа народа во главе с Хагридом. Когда они приблизились, Гарри различил, что это старшеклассники. А за ними следом скакали кентавры, летели фестралы, топал великан... Вольдеморт заверещал, и из-за крутого берега озера вылезли ещё два великана, а из-под Дракучей Ивы цепочкой потянулись волки.

"Сегодня что, полнолуние?" — в ужасе подумал Гарри.

"Да, сегодня самое-самое полнолуние, вчера уже очень круглая луна была. Но ты не переживай, гляди," — Джоу каким-то образом сообщил Гарри, куда глядеть, и тот увидел, что вслед за прочей живностью из Запретного леса мчатся мелкие рыжие собачки с хвостами колечком.

— Ррррасступииииись!!! — проорал Хагрид, и лесной фланг раздвинулся, пропуская пёсиков вперёд. Те с боевым лаем бросились на здоровенных оборотней, по четыре на каждого, и вскоре образовали рыже-серую кучу-малу рычащего меха. Тем временем в Пожирателей полетели новые заклинания, стало жарко.

"Как бы они там без тебя Вольдеморта не прикончили", — усмехнулся Джоу.

"Я бы не отказался," — хмыкнул Гарри. — "Я и так уже достаточно поработал".

Тем временем Вольдеморт что-то выкрикнул, и Пожирателям удалось прорваться к дверям, так что через несколько секунд вся чёрная братия всосалась в замок.

"В окно, что ли, влезть?" — подумал Гарри.

"Вообще-то мы можем аппарировать", — напомнил Джоу.

"О, точно, давай, рассказывай, как!"

Сириус, Снейп и Макгонагал как раз успели войти в парадный холл, когда туда ворвались Пожиратели во главе с Вольдемортом. Снаружи явно что-то происходило.

— Северус-с-с-с, — прошипел Лорд. — Я вижу, ты спасся. Взять его!

Двое Пожирателей ринулись на Снейпа, но Макгонагал и Блэк тут же их вырубили. Снейп подобрал оброненную одним из них палочку.

— Спасибо за оружие, мой Лорд.

Вольдеморт зашипел. По лестницам затопали множество ног, и вот уже все преподаватели и члены Ордена сбежали с верхних этажей, откуда они швырялись заклинаниями. Несколько Пожирателей старались магией и руками удержать входные двери, но с другой стороны напор был сильнее, и двери рухнули, придавив неудачливых стражей. Вольдеморт метнулся в Большой зал, и Снейп за ним. Сириус только успел подивиться, откуда у полупокойного Снейпа такая прыть, и тоже побежал следом, едва поспевая. На самом пороге он чуть не грохнулся, налетев на что-то рычащее — оказалось, это Рем перегрызал глотку Яксли.

— Так их, дружище! — Сириус огрел Люпина дружеским похлопыванием по спине и рванул дальше.

Вольдеморт добежал до преподавательского стола, стоящего на возвышении, когда из кухни в Большой зал хлынули домовые, вооружённые столовыми ножами и раскалёнными кочергами. Пожирателей вокруг резко стало меньше.

— Стой! — выдохнул Снейп, тяжело опираясь на стол. — Дальше тебе некуда бежать.

— Зачем ты это делаешь, Снейп?! — рявкнул Вольдеморт. — Ты не проживёшь и получаса, даже если я тебя не трону!

— Я всё это начал, — с трудом проговорил Снейп и шумно втянул воздух, — мне и заканчивать.

— Ты не сможешь меня убить, — Лорд презрительно поднял губу. — Ты жалкий полукровка, которого я вывел в люди. Ты был мне полезен, но и только! Не думаешь же ты, что превзошёл меня в магии?

— Ты тоже жалкий полукровка, — Снейп жутковато ухмыльнулся, распрямляясь. Он наконец-то отдышался после бега. — И я тебя использовал, чтобы выйти в люди. Но ты не оправдал моих ожиданий. Авада...

Красные глаза Вольдеморта раскрылись вдвое от изумления — вот уж чего он точно не ожидал, так это что Снейп его использовал! Снейп! В толпе что-то засверкало. Тёмный Лорд так удивился, что не успел бы среагировать на Убивающее проклятье, но в решающий момент Снейп зашёлся кашлем и рухнул на колени, не договорив проклятье.

Вольдеморт пришёл в себя, ухмыльнулся и отбил чьё-то хиленькое заклинание, пролетавшее мимо.

— Увы, Северус, амбиции должны иметь под собой основание. А ты сдохнешь точно так же, как твой ненавистный Поттер. Он тоже не оправдал ожиданий, не так ли? — Вольдеморт занёс палочку.

Сириус, который с замиранием сердца следил за перепалкой, рванул на помощь, но влепился в одного из Лестранжей.

— Для дохлого я слишком хорошо выгляжу, — заявил Гарри, появляясь из-под плаща.

— ТЫ?! — взвыл Вольдеморт. — Да когда ж ты уже упокоишься?!

— Взаимно, — Гарри криво улыбнулся, совсем как Джоу. — Честно говоря, я так надеялся, что тут без меня обойдутся, но придётся, видимо, вмешаться...

Сириус закрыл глаза и выдохнул, позволяя телу неопознанного Лестранжа стечь на пол. Гарри жив.

— ГАРРИ!!! ГАРРИ ЖИВ!!! — разнеслось над залом, и по Пожирателям ударили с удвоенной силой.

— Ах ты падаль, — прорычал Вольдеморт. — Прислал кого-то вместо себя на заклание?! Надо было проверить, ты ли это, прежде чем радоваться! Ну-ка расскажи мне, милый мальчик, видел ли ты во сне Снейпа под дверью Отдела Тайн, а?

Гарри на секунду задумался — Снейпа он во сне не видел, но под этой дверью перебывали все, кто ему дорог, и он не хотел публично признаваться, что...

— Авада Кедавра! — завопил Вольдеморт. В толпе опять что-то засверкало.

"Пригнись!!!" — завопил в голове Джоу.

Но Гарри не мог пригнуться, сзади были люди.

— А-а-а-а! — закричали люди.

— Protego! — закричал Гарри. — Expelliarmus!

Ни то, ни другое не сработало, и Гарри второй раз за сегодняшний день огрёб прямой удар зелёного света. Он пошатнулся.

— Авада Кедавра, — произнёс кто-то рядом в третий раз. Раздался глухой стук.

Гарри протёр глаза. Вольдеморт лежал на полу навзничь, не двигаясь. Справа от Гарри тяжело и хрипло дыша стоял Снейп.

— Это положительно скажется на вашем имидже, профессор, — неожиданно для самого себя выпалил Гарри. Снейп внезапно обернулся и уставился на него в ужасе, а потом колени профессора подкосились, и он рухнул ничком на пол.

— У-у-у-у-у! — закричали люди, а потом повисла тишина. Гарри кинулся к Снейпу, чуть не столкнувшись лбами с Сириусом. Пульс у профессора был слабый, но пока ещё был.

— Где Мадам Помфри?! — выкрикнул Гарри.

— Здесь! — откликнулась медиковедьма с дальнего конца зала.

Гарри подхватил Снейпа под мышки одной рукой, аппарировал на голос, свободной рукой вцепился в ошарашенную Мадам Помфри и переместился прямиком в больничное крыло.

Сириус пронаблюдал за исчезновением Гарри и прикусил язык. Внутри Хогвартса мог аппарировать только Джоу. Значит...

— НАРОД!!! — Проорал кто-то из близнецов Уизли. — А ВОЛЬДЕМОРТ-ТО ДОЛХЛЫЙ!!!

Толпа взвыла и завизжала, кто-то захлопал в ладоши, кто-то застучал ногами, кто-то орал "Да здравствует Гарри Поттер!", близнецы Уизли запустили фейерверки, которые расцвели гигантскими лилиями под самым потолком Большого зала и осыпали торжествующих людей, побитых Пожирателей и мёртвого Вольдеморта золотой пылью. Праздник в толпе требовал больше места, и волна торжествующих людей вышибла двери в парадный холл и выплеснулась на улицу, где совместными усилиями запустила в небо огромный светящийся герб Хогвартса, сопровождая его громогласным пением —

Rule Britannia!

Britannia rule the waves

Britons never, never, never shall be slaves.

Rule Britannia!

Britannia rule the waves.

Britons never, never, never shall be slaves.*

Суровые хогвартские домовые эльфы немедленно предоставили ликующим людям хлеб и вино, и вместе с фейерверками и искрами костров в ночное небо устремились фонтаны шампанского, остроконечные шляпы и старенький фотоаппарат Колина Криви, заколдованный на автоматическую съёмку и сверкающий вспышкой каждые несколько секунд.

Сириус на плохо гнущихся ногах брёл в больничное крыло. Спешить было некуда, там и без него разберутся. Голова раскалывалась, на лице засохли не вытертые слёзы — и когда они текли-то? Руки дрожали, в душе был полный бардак. Ничего более осмысленного, чем "бедный Гарри" и "бедный Снейп" подумать не удавалось. Сириус чувствовал себя опустошённым.

В больничном крыле было не очень много народа — всего шестеро тяжело раненых. Те, кому прямо сейчас не угрожала смерть, предпочли присоединиться к пирующим снаружи.

Поппи, очевидно, как раз закончила трудиться над Снейпом и собирала пустые пузырьки и использованные бинты, чтобы выкинуть. Джоу в облике Гарри сидел на стуле у изголовья, подтянув колени к подбородку и рассеянным взглядом смотрел на неподвижное лицо Снейпа.

— Как он? — тихо спросил Сириус, подходя.

— Жить будет, — слегка улыбнулся Джоу.

— А ты?

— Тоже.

Сириус немного помедлил, но решил, что откладывать вопрос бессмысленно.

— Ты ведь Джоу, да?

Парень поднял голову и озадаченно посмотрел на него. Потом его глаза расширились от понимания.

— А! Нет! То есть, да, но нет. В общем, всё сложно, но мы теперь оба тут.

Сириус продолжил молча таращиться на Джоу-не-Джоу. Тот вздохнул.

— Пойдём, отойдём, поговорим.

Но тут Снейп очнулся. Он пару раз кашлянул и слегка приоткрыл глаза.

— Северус, только не пытайся встать! — предупредила Помфри. — Иначе в этот раз я тебя всё-таки привяжу к кровати.

Снейп слабо кивнул. По-видимому, он и не стремился менять положение.

Сириус подошёл поближе и неловко тронул Снейпа за локоть.

— Ну... герой... держись.

Снейп что-то прошептал, Сириус не расслышал, зато Джоу хлопнул себя по лбу и выругался.

— Что? — Сириус наклонился пониже.

— Это не Поттер, — повторил Снейп почти беззвучно.

Сириус закрыл глаза. Он надеялся, что Снейп не понял.

— Я знаю.

— Мальчики, не болтайте, — пригрозила им Поппи. — Я пойду загоню сюда всех, кому нужна медицинская помощь, а ты, Блэк, проследи, чтобы он не разговаривал, ему нельзя!

Она вышла, и Джоу тут же вскочил со стула.

— Да Поттер я, Поттер! Ну, в смысле, Гарри! Просто я теперь обитаю в теле Джоу и могу аппарировать и менять внешность, как он!

Снейп прошевелил губами одно слово:

— Врёшь.

— Да почему?! — взвился Джоу. — Вы нарочно не хотите мне верить, что ли?

Снейп открыл рот, но понял, что не сможет сказать всего, что нужно, поэтому дотянулся до палочки и вывел в воздухе буквами из белого дыма: "Та фраза про имидж. Поттер бы так не сказал".

— Какая фраза? — тут же спросил Сириус.

Джоу выглядел сбитым с толку.

— Я когда второй раз очнулся от Авады и понял, что профессор замочил Риддла, то сказал, что это полезно для его имиджа, — медленно произнёс он и глубоко задумался. Сириус нахмурился — и правда, не очень похоже на Гарри. Парень меж тем продолжал: — Я согласен, это типичная фразочка Джоу, особенно в такой момент... Но знаете, что самое странное? Когда я очнулся в лесу, нас в моей голове было двое, и мы друг с другом разговаривали. А сейчас я один... и я не могу понять, который.

— А как вообще получилось, что вас стало двое в одном теле? — поинтересовался Сириус, садясь на соседнюю койку, чтобы не упасть. Ну и денёк выдался, Мерлин побери.

— Когда Вольдеморт меня убил, я перехватил мою душу... так. Нет. Давайте скажем так: Когда Вольдеморт убил Гарри, Джоу перехватил его душу. Тело Вольдеморт забрал, а мы были под плащом, и нас никто не заметил.

Сириус и Северус переглянулись.

— Значит... когда в тебя второй раз попало Убивающее проклятье, оно всё-таки убило одного из вас? — спросил Сириус.

— Ну, Джоу оно убить не могло, — пожал плечами парень. — На него оно и раньше не действовало. А Гарри...

Он вдруг вынул палочку и, произнеся режущее заклинание, полоснул себя по ладони.

— ТЫ ЧТО?! — Сириус бросился вперёд, хватая его за руки через Снейпову кровать.

— Смотри, кровь! — последовал ответ.

У бедного Сириуса волосы на голове зашевелились. Мало того, что непонятно, Гарри это или не Гарри, так он ещё и сумасшедший!

Снейп между тем облегчённо вздохнул и дёрнул Сириуса за рукав. Палочка вывела в воздухе: "Если есть кровь, значит, есть душа".

— Ага, ага, — радостно закивал Гарри и скастовал на свою несчастную ладонь лечащие чары. — Я просто проверял, Сириус, чего ты так дёргаешься? Душа из нас двоих была только у Гарри, значит, я Гарри. Хотя скорее всего я всё-таки оба. Такое впечатление, что Авада Во— Риддла нас как бы склеила.

Снейп вздохнул второй раз и вывел палочкой в воздухе.

"Это точно Поттер. Только он может не задумываясь полоснуть себя по руке, а потом удивляться, чего все испугались".

Сириус нервно расхохотался.

— Я от вас рехнусь когда-нибудь! — стонал он, держась за живот. — Вот связался с психами на свою голову! Ещё думал, что я после Азкабана ненормальный, а тут вот люди на свободе с ума посходили.... ыыыыы!

Гарри-Джоу призвал склянку с успокоительным и насильно влил Сириусу в рот.

— Я вижу, вам тяжело пришлось, — заметил он Снейпу, когда крёстного удалось уложить на койку. И то сказать, вид Снейпа с разбитой бровью и забинтованной шеей и левой рукой свидетельствовал о значительных трудностях.

Снейп посмотрел на него задумчиво и надымил из палочки новое сообщение:

"Я вспомнил, как уничтожил диадему".

Гарри-Джоу сглотнул. Нервно развёл руками. Почесал шрам.

— Ну... Я не хотел вам говорить... Знал, что долго не проживу, и не хотел зря вас раздражать.

Снейп поджал губы и отвёл взгляд.

"Как ты узнал?"

— Зелье установления родства, — пожал плечами Гарри-Джоу.

"А как догадался?"

— Ой, там была куча соображений... Если всё рассказывать, то это да завтра. Ну, главное, наверное, было то, что Джоу сказал, что моя душа находится не в собственном теле, а в теле Джеймса Поттера...

Снейп сел. Сириус тоже.

— Повтори эту мысль, — потребовал Сириус.

Гарри-Джоу вздохнул.

— Да, выходит, что когда Вольдеморт первый раз, тогда, шестнадцать лет назад кинул в меня Аваду, мою душу выбило из тела, и кто-то поместил её в тело Джеймса Поттера, которое омолодили до состояния годовалого ребёнка. Я не знаю, кто это сделал и зачем. Ну, могу предположить, что моё собственное тело было нежизнеспособно. В общем, я все эти годы жил в теле Джеймса. На самом деле я должен был выглядеть, как Джоу. Вот когда я это понял, то сразу понял, что Джеймс Поттер не мой отец. Ну а дальше... в общем, нетрудно догадаться.

Сириус перевёл ошарашенный взгляд на Снейпа.

— Дамблдор, — прохрипел тот. Сириус и Гарри-Джоу оба дёрнулись и оглянулись проверить, не стоит ли покойный директор у них за спиной.

— Вы думаете, Дамблдор устроил этот маскарад с телами? — уточнил Гарри-Джоу.

Снейп кивнул и лёг обратно.

— М-да, на него похоже, — согласился Сириус. — Если уж кто и мог провернуть такую аферу, то он. Тем более, кроме него там были только я и Хагрид, и мы точно ничего подобного не делали. Ну старикашка отчудил...

Снейп утомлённо потёр переносицу.

— Я думаю, Сириус, нам надо дать профессору отдохнуть, — сказал Гарри-Джоу, поворачиваясь к выходу. Но Снейп тут же ухватил его за полу мантии.

"Меня тут кто-нибудь пришьёт во сне," — вывела палочка.

— Да вы что, вы же теперь национальный герой! Вы Вольдеморта убили! — удивился Гарри-Джоу.

Но Снейп не отпускал его, и парню даже померещился страх во взгляде профессора.

— Ладно, уговорили, понянчусь с вами, — подмигнул он. — Сказку на ночь рассказать?

Снейп закатил глаза и отпустил мантию.

— Гарри, ну зачем ты с ним так? — нахмурился Сириус. — Иди, если тебе надо, я тут подежурю. Его ведь действительно кто угодно может убить. Пожирателей ещё не всех поймали, а некоторые наши могли и не поверить, что он правда Вольдеморта убил...

— Мерлин, ну почему у меня в семье у всех такое дебильное чувство юмора? — Гарри-Джоу воздел руки к потолку.

— Такие шутки на тебя не похожи.

— Ещё как похожи! На того меня, который Джоу...

В этот момент в палату ворвалась шумная пьяная толпа учителей и учеников, распевающая Land of Hope and Glory** и размахивающая бутылками.

— ПО КРОВАТЯМ!!! — надрывалась Помфри, стараясь перекричать нестройный хор. — ЛЕЧИТЬСЯ!!!!

Снейп прикрыл глаза ладонью.

— О-о-о-о!!! — выкрикнул в дребадан пьяный Люпин, покусанный исландскими собачками и обретший способность сохранять человеческий вид в полнолуние. — С-северус! Я так рад! Мы все тебе так бла-... бла-а-... благодраны!

Больше он ничего не сказал, потому что Тонкс поймала его за щёки и заняла более интересными вещами, чем разговор.

— Гарри! — Рон и Гермиона, исцарапанные и в синяках, но целые, бросились к нему обниматься. — Гарри, мы так переживали!

— Сириус, вот ты где! — воскликнула Гермиона и кинулась на шею и ему тоже.

Слагхорн вытирал непрерывно потеющий лоб вышитым платком и требовал успокоительного. Несколько человек хромало, другие нянчили сломанные руки, на всех был синяки, ссадины и кровоподтёки, несколько человек страдали от более изощрённых проклятий типа извержения слизней, желефикации ног, щекотки и волдырей и тому подобных приятных магических фокусов.

— Глядите, Снейп! — крикнул кто-то.

— И Гарри Поттер!

— Живой!

— УРА!

— Северус, я не ожидал...

— Да он нечеловечески крут, ты видел, как он...

— ... орден Мерлина, не вопрос!!!

— Профессор, держите! — кто-то сунул Снейпу откупоренную бутылку игристого вина.

— Ваше здоровье!

— Да-да, за вас обоих!

— МЫ ПОБЕДИЛИ, НАРОД!!!

— ДА ЗДРАВСТВУЮТ СНЕЙП И ПОТТЕР!!!!

— ТИХО ВСЕ! В ОЧЕРЕДЬ ЛЕЧИТЬСЯ!!! — вклинилась Мадам Помфри сорванным визгом.

— Ну-ну, мои дорогие, позвольте Поппи вас полечить, — прозвучал ото входа негромкий спокойный голос, заставивший всех разом замолкнуть и обернуться. В наступившей тишине Снейп гулко проглотил отпитое вино. Гарри-Джоу для устойчивости схватился за ногу Снейпа. Сириус попятился.

В дверях палаты стоял Дамблдор.

Вся палата наполнилась женским визгом. Слагхорн грохнулся в обморок.

Дамблдор улыбнулся в бороду и примирительно поднял руку.

— Ну всё, всё, дорогие дамы, успокойтесь. Право же, я ожидал более радушного приёма.

Гарри-Джоу очнулся первым, особенно Джоу. Он тут же перехватил выпадающую из руки Снейпа бутылку и тряхнул профессора за плечо. Снейп обратил к нему беспомощный взгляд.

— Спокойно, профессор, покойники иногда оживают, — прошептал Гарри-Джоу, — вот я например.

— Альбус! — выдохнула Макгонагал и бросилась обниматься. — Где же ты был всё это время?! Нам тебя так не хватало!!

— Тихо, тихо, Минерва, — Дамблдор погладил её по спине абсолютно здоровой рукой. — Увы, мои дорогие, я был вынужден разыграть небольшой фарс, но это было необходимо, чтобы всё сработало правильно. Как видите, Вольдеморт убит, а мы все целы и невредимы. Ну а теперь позвольте мне перекинуться парой слов с нынешним директором школы, а? — в глазах Дамблдора заиграл озорной огонёк.

Мадам Помфри тяжело вздохнула и погнала толпу пациентов в другую палату. Остались только Гарри, Снейп и Сириус.

Снейп сжал кулаки до того, что костяшки побелели, а на лице его играл нездоровый румянец.

— Можно узнать, Дамблдор, — прохрипел он, забыв про запрет говорить, — кого я убил?

— Моего матриката, конечно, — Дамблдор развёл руками, как будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся. — Я даже оставил в библиотеке книгу, которой пользовался, на той полке, которую ты чаще всего просматриваешь. Честно говоря, я надеялся, что ты догадаешься.

Снейп прожёг его взглядом.

Гарри-Джоу нахмурился.

— Матриката нельзя убить Авадой.

— Конечно нет, милый Гарри. Я просто его так запрограммировал.

Гарри-Джоу нахмурился ещё больше и переглянулся с Сириусом.

— Интересно, что он о вас подумал, падая с башни, — пробормотал он.

— Ты сопереживаешь моему матрикату? — удивился Дамблдор. — милый Гарри, в тебе слишком много любви. Матрикаты — неудачливые существа со слабой волей, они, конечно, очень любят вселяться в тела, но неспособны жить самостоятельно. Конечно, они похожи на людей, и несведущему человеку может быть их жалко, но посмотри на это по-другому: матрикат ведь не умирает совсем, его сознание потом может вселиться в другое тело. Так что когда человек создаёт матриката, тот уже должен быть благодарен за возможность какое-то время пожить "по-настоящему". Конечно, в большинстве своём они довольно неблагодарные существа, но таковы, увы, и люди...

Все трое слушателей угрюмо смотрели в пол, явно не разделяя директорской философии.

Дамблдор обвёл их печальным взглядом.

— Ну неужели вы предпочли бы, чтобы я и в самом деле умер?

Все трое вздохнули и помотали головами.

— Что ж, тогда всё в порядке! — лучезарно заключил Дамблдор.

— Альбус, — Сириус решил сменить тему. — Зачем вы поместили душу Гарри в тело Джеймса?

Гарри и Снейп впервые в жизни увидели Дамблдора с вытаращенными глазами.

— Боюсь спросить, откуда ты об этом знаешь, Сириус... Но у меня не было другого выхода. Обратно в своё тело душа Гарри попасть не могла, всё-таки Убивающее проклятье очень могущественно, а другого подходящего тела рядом не было.

— А почему вы никому об этом не сказали? — продолжил расспрашивать Сириус.

— А зачем? — пожал плечами Дамблдор. — Мальчик вполне мог вырасти похожим на отца, и зачем лишний раз его травмировать такой жуткой информацией?

— Затем, что Гарри — сын Снейпа, а не Джеймса! — выпалил Сириус. — и Снейп его все эти годы ненавидел именно за сходство с Джеймсом! Всего этого можно было бы избежать!

— Мерлин, какая неожиданность! — Дамблдор поправил очки и с интересом посмотрел на замученного Снейпа. — Ну что же, я рад, что в моё отсутствие вы разобрались в своих отношениях. Северус, я всегда говорил, что тебе было бы полезно присмотреться к мальчику...

Снейп скрипнул зубами.

— Да, конечно, интересно было бы знать, — продолжал директор задумчиво, — как Гарри должен выглядеть на самом деле...

— Так, — ответил Гарри-Джоу и преобразился.

Дамблдор второй раз за пять минут выпучил глаза больше очков.

— Как... Джон? Вот как? Мерлин, Гарри, но как получилось, что ты стал метаморфом?

Снейп криво ухмыльнулся и вывел палочкой в воздухе:

"Почему бы вам не догадаться самому, Дамблдор?"

___________________________________________

* "Правь, Британия, волнами, // Британцы никогда не будут рабами" — английская имперская патриотическая песня на стихи Джеймса Томсона и музыку Томаса Арне. Рекомендую послушать вот это исполнение: http://www.youtube.com/watch?v=rB5Nbp_gmgQ&feature=related

** "Земля надежды и славы" — ещё одна английская патриотическая песня, даже претендовавшая на гимн. Стихи А.К. Бенсона, музыка Эдварда Жлгара. Послушать: http://www.youtube.com/watch?v=vpEWpK_Dl7M

Эпилог

Гарри (а он решил, что звать его всё-таки должны так, в конце концов, это имя дала ему мама) закончил прибивать ступеньку и отряхнул опилки со штанов. В отличие от обоих своих отцов, он умел и любил заниматься всякими строительными и ремонтными делами. Снейп был по натуре генератор бардака, но по крайней мере хорошо готовил, когда не слишком увлекался экспериментами. Сириус, который время от времени заглядывал на огонёк, недавно сдал на права и открыл для себя маггловскую физику, после чего большую часть времени проводилв сарае у мистера Уизли за сборкой и починкой электрических приборов.

Снейп с Гарри вскладчину купили домик на окраине Лондона, окружённый с трёх сторон монументальным кирпичным забором, а с четвёртой — высоченной живой изгородью и деревьями. Вокруг жили сплошные магглы, так что все эти оборонительные сооружения объяснялись простым желанием колдовать в саду без оглядки на соседей, а если у Северуса и возникала мысль поставить медвежьи капканы по углам или натыкать в бойницы ружей от журналистов, так это всё было следствием застарелой мании преследования.

— Опять ты там что-то руками прибиваешь, — проворчал Снейп, выходя на крыльцо с чашкой чая. — Можно подумать, тебя за семь лет в школе палочку в руках держать не научили.

— Да ну к Мерилну, вон, посмотрите на дом Уизли, он весь на магии держится. Заклинание износилось — хрясь! — крыльцо всё на досочки. Лучше уж сделать нормально. А магией я пользуюсь, между прочим. Я нашёл такое классное заклинание, которое предупреждает, если какая-то деталь собралась сломаться, чтобы её вовремя заменить или починить.

Снейп только глаза закатил.

— Поттер, ты когда собираешься к экзаменам готовиться?

Гарри пару раз попинал ступеньку, чтобы убедиться в её надёжности, потом поднялся на крыльцо.

— Я решил не поступать в аврорское училище.

Снейп сглотнул и обернулся, чтобы изумлённо уставиться на парня. Тот поймал взгляд и серьёзно продолжил.

— Пойду учиться делать декоративную керамику. Во-первых, это уталит мою жажду ручной работы, а во-вторых, тогда станет понятно, почему вы меня называете "поттер", — Гарри дотерпел до конца фразы, но потом всё-таки не выдержал и прыснул.

— Вот зануда! — Снейп со стуком поставил чашку на перила. — Я же сказал, что мне потребуется время, чтобы привыкнуть!

— Сколько времени? Уже скоро год будет.

— Вот когда будет, тогда и поговорим. По документам-то ты по-прежнему Поттер, между прочим.

— Только потому, что вы не хотите огласки.

— Ну конечно это я во всём виноват!

Гарри скроил кислую рожу.

— Профессор, я вас ни в чём не упрекаю. Не хотите — как хотите, мне то всё равно. Просто забавно. И сделайте шаг назад, пожалуйста, а то я вас ящиком задену.

Снейп, поджав губы, отступил в сторону и позволил Гарри внести ящик с инструментами на веранду.

Гарри действительно совершенно не переживал по поводу того, каким именем Снейп его называет. В конце концов, он сам никак не мог избавиться от прилипшего "профессор", хотя Снейп сразу после победы ушёл из Хогвартса.

Собственно, дело было так.

После появления Дамблдора в школе быстро восстановился нарушенный порядок. Снейп провалялся в больничном крыле два дня, за которые его навестили абсолютно все — от нового Министра Магии Кингсли Шеклболта до трясущейся тётушки какого-то первоклассника. Северус только утешал себя, что родители-магглы не могли проникнуть в Хогвартс, и хотя бы от их визитов он был защищён. Но они, как и все остальные, писали письма. Читать их Снейп, конечно, не собирался, но и сжигать сразу все тоже не хотелось. Во-первых, вдруг среди них всё-таки были какие-то важные сообщения, ну и во-вторых, всё-таки такую гору комплиментов не каждый день получаешь...

Поттер заходил два раза в день — рано утром и поздно вечером, в периоды наименьшей активности благодарной публики. Ему, естественно, тоже досталось внимания по самое не могу. На следующий день после победы вышел примечательный выпуск "Ежедневного пророка", состоящий целиком из двигающихся фотографий Колина Криви, который ухитрился заснять на свою камеру полностью сражение Снейпа и Поттера с Вольдемортом. С одной стороны, это было, конечно, хорошо — такой вещьдок, что Вольдеморт убит, а Снейп на правильной стороне! Но с другой — почему-то все читатели "Пророка" единогласно решили, что Снейп не просто так Вольдеморта убил, а потому что защищал Гарри Поттера. Ведь понятно же, что Гарри Поттер должен был сыграть ключевую роль в уничтожении врага народа. А тут на картинках бац — Авада Вольдеморта, бац — Авада Снейпа, а Гарри стоит в сторонке. Наверняка тут какая-то загвоздка. Может, Снейп принёс Гарри клятву верности? Или на самом деле они закадычные друзья, а всё, что говорят про их отношения в школе — виртуозная игра? А ведь Снейп учился вместе с родителями Гарри. Наверняка он был близок с Джеймсом, может, он даже крёстный отец Гарри? А, что, это Блэк — крёстный отец? Ну, с Блэком там тёмная история, но наверняка Снейп и Гарри Поттер как-то связаны. Может, они даже родственники...

— Убери от меня эту дрянь, — просипел Снейп, впихивая Поттеру вечерний выпуск "Пророка" с письмами читателей.

— Да, я тоже весьма разочарован, — покивал Гарри. — Я надеялся, что хоть кто-нибудь упомянёт, как вы грациозно падаете в обморок на колдографии.

Снейп молча погрозил ему кулаком. Говорить ему уже было можно, но пока ещё давалось с трудом.

Поттер встал, потянулся и прошёлся по палате, в которой уже не осталось никого, кроме Снейпа. У изножия красовался айсберг из писем — верхушка как раз выглядывала над спиной кровати.

— Профессор, да вы просто генератор беспорядка, — покачал головой Гарри.

— Ты зря думаешь, что можешь со мной так разговаривать, — рыкнул Снейп.

— Вот интересено, — Гарри потянулся ещё раз и вытянулся в Джоу, замет палочкой придал нужный размер своей одежде. — Когда я выглядел так, вы терпели от меня всё, что угодно. Ладно, давайте посмотрим, чего вам тут наприсылали.

— Только не вздумай читать это вслух, — буркнул Снейп, откидываясь на подушки. В обличье Джоу Поттер его гораздо меньше раздражал, что и не удивительно, но профессор ни за что бы в этом не признался.

Гарри просвечивал письма палочкой, чтобы не вскрывать. Этому трюку его прошлым летом научил Сириус, который знал неимоверное количество всякой магии для жульничания. Гарри был почти уверен, что Сириус списывал на всех экзаменах несмотря на риск быть исключённым из школы. Это очень в его духе.

Письма делились на благодарности (в том числе в стихах, надушенные, с вложенными цветами, деньгами и прочими материальными ценностями), угрозы (иногда с проклятьями, срабатывающими при открывании конверта) и — как Гарри обнаружил примерно через час — просто письма.

— Хм, тут письмо от преподавателя Зельеварения из Дурмштранга, — задумчиво произнёс Гарри. Снейп, который уже почти задремал, наблюдая за методиной сортировкой писем, встрепенулся. — По-моему, его можно читать. Хотите?

Северус кивнул и получил шоколадного цвета конверт.

"...Слышал, ты чем-то там отличился перед своим правительством? Уж не удалось ли тебе часом закончить тот проект, что мы обсуждали? У меня вот тут появились кое-какие новые мысли, да я всё никак не соберусь изложить на бумаге. Ты хоть скажи, ещё не поздно?..

...А вообще, приезжал бы как-нибудь летом, у меня загородный дом на море, лаборатория просторная. И отдохнул бы, и поработал. А то в этой вашей Англии ни одного солнечного дня, я там был как-то, до сих пор зябко..."

— Поттер.

— М-м?

— Не хочешь летом на Средиземное море съездить?

Гарри аж выронил стопку писем.

— Э... Не знаю... У меня же экзамены...

— ТРИТОНы в июне, а лето длинное.

— Ну так ещё в аврорское училище поступить надо!

Снейп фыркнул.

— Можно подумать, они могут тебя не взять.

Поттер внезапно как-то странно улыбнулся.

— Вы хотите меня взять с собой в гости?

Снейп скривился.

— Тебе надо отдохнуть. Помфри сказала.

— Да ладно, — Поттер улыбнулся ещё шире и страннее. — У меня же есть деньги, попутешествовать я и сам могу.

— Одному опасно.

— А с Сириусом?

Снейп скипнул зубами.

— Короче ты поедешь или нет?

— Ну раз вы так настаиваете, — Поттер-Джоу подмигнул. — конечно поеду!

Снейп пошевелил бровью, призвал перо и пергамент и принялся строчить ответ коллеге. Ничего он, конечно, нового не придумал по тому проекту, а занимался совершенно не своим делом по поручению директора. Орден, правда, ему обещали, хотя пока не вручили, он малость приболел. Приглашение с удовольствием примет. А не будет ли коллега против, если он приедет с сыном? Мальчишка, конечно, невоспитанный — рос без отца, увы, — но определённый талант к зельям имеет.

В дверь после робкого стука просочилась Гермиона.

— Ой, Джон! Привет. Здравствуйте, профессор, как вы себя чувствуете?

— Терпимо, мисс Грейнджер. Что-нибудь ещё?

— А... да я вообще-то Сириуса ищу. Вы его не видели?

— Он у Слагхорна, — сообщил Гарри. — Нашёл дома какое-то доисторическое вино, и пошёл распивать с ценителем. Если поторопишься, может, ещё успеешь причаститься.

— Хм. А у Блэков дома и правда может быть что-ниубдь антикварное. Надо попробовать, чтобы хоть знать, что такого особенного в выдержанных винах... Ты не хочешь присоединиться?

— Да нет, спасибо, я вон папе с почтой помогаю.

— А-а, ну ладно. А Гарри ты не видел? Сириус его не позвал?

— Позвал, но Гарри устал и завалился спать в каком-то секретном месте, чтобы фанаты не нашли.

— Ой, бедный, — Гермиона всплеснула руками. — Ну ладно, я пойду. Профессор, выздорваливайте!

Дверь закрылась, Гарри вернулся к письмам.

— Хорошо врёшь, — заметил Снейп. — Без запинки. Не хочешь ей рассказать?

— Хочу, а вы не против? — удивился Гарри.

Снейп поднял бровь.

— А ты не можешь ей рассказать только про матриката, не приплетая... семейные отношения?

— Думаете, она не догадается? — Гарри укоризненно склонил голову. — Если уж я догадался...

Снейп скривился.

— Я меньше всего на свете хочу, чтобы журналисты запустили лапы в мою жизнь.

— Знаю. Я тоже. Но Гермиона умеет молчать.

— Я подумаю, — пробубнил Снейп и продолжил скрипеть пером.

— Тэк-с, вот, глядите, — Гарри наконец-то разложил все письма аккуратными стопками и связал шнурочками. — Эти добрые, а эти злые. Злые предлагаю сразу уничтожить, если только вы не хотите предоставить их в качестве пособия по практической ЗОТС. Нет? Тогда Evanesco.

— Я смотрю, ты хорошо выучился разбирать мою почту за прошлый учебный год.

Гарри ухмыльнулся задорно и каверзно, как умел только Джоу.

На следующий день Сириус уже в ночи зашёл отдать Снейпу его палочку, которую забрал Вольдеморт. И очень вовремя: профессор как раз выбрался из кровати, трансфигурировал больничную пижаму в чёрную мантию, а несколько писем в тапочки и собрал вещи.

— Ты куда намылился? — удивился Блэк. — Тебе ещё лежать и лежать! Помфри велела неделю не вставать, ты что!

— Я буду лежать, — буркнул Снейп, — у себя в спальне. Ты хоть представляешь, сколько народа ко мне сегодня приходило? За автографами, Блэк! Женщины лезут целоваться! Я больше не могу тут жить, как на витрине. В конце концов, до моих комнат идти две минуты, и это не на башню лезть. Дойду, не развалюсь.

— А почему Дамблдор пускает всех этих людей в школу?!

— Он считает, что я заслужил признание. Отойди, ты загораживаешь дверь.

— Погоди. Помфри накладывает чары на выходы и сразу узнает, что ты сбежал.

— Плевать. Я колдую быстрей, чем она.

— Нет, погоди, Снейп. Я же тебя не отговариваю, я бы на твоём месте тоже сбежал. Просто это надо сделать по-умному. Присядь пока, не стой, устанешь.

Снейп послушно сел и стал наблюдать. Первым делом Блэк уменьшил стопки писем и подарков и сложил их в карман. Потом он вышел из палаты и подкрался к отгороженному занавеской кабинету Мадам Помфри. Осторожно заглянул в щёлочку между занавеской и стеной. Поппи сидела за столом и строчила что-то на пергаментном листе. Рядом лежала высокая стопка таких же исписанных листов. Затаив дыхание, Блэк направил палочку на окно и распахнул его так, что ветром все листы расшвыряло по полу. Поппи ахнула и кинулась их собирать, громко ворча, что щеколды на окне совсем разболтались, и вообще в отсутствие Дамблдора никакого ремонта невозможно было добиться. Сириус тут же колданул на статуэтку со слабо светящимися глазами, стоящую на полке. Глаза потухли.

Блэк в два прыжка оказался у постели Снейпа.

— Сейчас! Давай помогу. Я отключил чары.

Снейп опёрся на подставленную руку, и вдвоём они прокрались мимо кабинета, где Помфри всё ещё гонялась за разлетающимися листками.

Путь в подземелья занял существенно больше двух минут, потому что Снейп то и дело останавливался подышать. Блэк терпеливо ждал, а во время одной из остановок послал Патронуса к Гарри сказать, чтобы не искал профессора в палате, если решит навестить. Помфри-то сегодня уже не пойдёт проверять, вечерний обход уже был.

Наконец они дошли до комнат Снейпа и ввалились в тёмную затхлую спальню, где профессор счастливо растянулся на любимой трёхспальной кровати. "Сразу видно дитя трущоб", — подумал Сириус. В комнате было пыльно и захламлено. Снейп последний раз был здесь весной, а в этом семестре обитал в башне, в покоях директора.

— Я позову пару домовых эльфов, если ты не против, — предложил Сириус.

— Что хочешь, — отмахнулся Снейп и заснул.

Попозже, когда эльфы привели покои зельевара в обитаемое состояние, Сириус уселся не кухне, не вполне понимая, что ему делать. С одной стороны, сидеть в квартире у спящего хозяина как-то нехорошо, с другой, он вообще-то собирался поговорить со Снейпом, а тот взял и задрых... С третьей, а вдруг ему что-нибудь понадобится? Или плохо станет от переутомления?

Колебания Сириуса прервал стук в дверь. Блэк сначала заметался, а потом решил открыть. В конце концов, имеет он право зайти к приятелю или нет? И вообще, он больше не преступник в бегах. Сириус решительно распахнул дверь. Там стоял Джоу — ну, в смысле, Гарри.

— О, привет. Я так понял, ты его сюда дотащил?

— Ну да, только он задрых.

— Хорошо, что не в коридоре, — пожал плечами Гарри, проходя в прихожую. — пойдём на кухне посидим, может, проснётся ещё. Он подолгу обычно не спит, даже ночью.

Они разместились в маленькой, но уютной кухне, и Гарри привычными движениями заварил чай и выложил по вазочкам сушёное печенье с конфетами. Ему внезапно стало как-то грустно, как уже очень давно не было. Видимо, это возвращались утраченные эмоции.

— Гарри, — начал Сириус и помедлил, следя за руками крестника. Руки были чужие, тонкие и длинные, как у Снейпа, и двигались совсем не так, как у Гарри. — Я, собственно, хотел с тобой поговорить...

Гарри кивнул и приземлился на табуретку по другую сторону стола.

— А ты не мог бы принять свой обычный вид? — попросил Сириус.

— Я бы предпочёл выглядеть так, как сейчас, — ответил Гарри. — Так честнее. Всё-таки "обычный вид" — это Джеймс, а не я. Если ты хочешь поговорить со мной о чём-то серьёзном, то должен понимать, кто перед тобой.

Сириус поджал губы, но кивнул.

— Ты прав, отличить действительно трудно. Ладно, я, собственно, вот о чём... Я так понял, ты давно уже знаешь, что Снейп... ну, что он твой... отец. Да?

Гарри кивнул.

— Я выяснил окончательно той зимой, но подозревал ещё раньше.

— И что ты об этом думаешь?

Гарри развёл руками.

— А что тут думать? Это факт.

— Я хочу сказать, тебя это не очень... угнетает?

— Меня это совсем не угнетает! Я понимаю, конечно, что Джеймс был твоим лучшим другом, но... для меня-то на нём свет клином не сошёлся, уж извини.

Сириус покивал.

— А как сам Снейп? Как он тебя принял?

Гарри пожал плечами.

— Предложил мне летом съездить на море вместе.

— Да? — Сириус заметно обрадовался. — Это хороший знак! Вообще, удивительно, как легко ты с ним сошёлся. И на кухне его хозяйничаешь, и в палате у него часами сидел... Совсем недавно вы друг друга терпеть не могли, а тут вдруг узнали про своё родство и — бац! — семья.

— Неправда, никакого бац не было. Мы уже давно друг друга терпим, но я его по-прежнему раздражаю. И мы не очень-то сошлись. Он явно не собирается меня любить просто за родство, да и с чего бы. Я хочу сказать, я тоже не намерен вешаться ему на шею просто потому, что но меня сделал.

— Гарри... — Сириус нахмурился. — Но он ведь столько раз спас тебе жизнь...

— Да, — закивал Гарри. — Я знаю. И благодарен. И я его уважаю. Он вообще довольно классный мужик, особенно когда в хорошем настроении. Я просто говорю, что если у меня с ним и наладятся отношения, то не потому что он мой отец, а по каким-то другим причинам. И у него этих причин меньше, чем у меня, если подумать. Во-первых, я ему больше обязан, чем он мне, а во-вторых, я бы предпочёл, чтобы у меня были родители, да, но он-то не страдает от отсутствия детей.

— Ты это твёрдо знаешь? — поинтересовался Сириус.

— Ну, я не спрашивал, конечно, но это было бы совсем не в его стиле, согласись.

— Не в его стиле, да, но мне кажется, что-то такое он чувствует. Я видел пару раз, ещё когда вы с Джоу были отдельно...

— Ты хочешь сказать, когда меня было двое.

— Да, да, так вот, он так смотрел на Джоу иногда... Мне кажется, у тебя есть шанс, короче.

— Ну вот только не надо думать, что я прям мечтаю, чтобы он меня признал или как там это называется. С меня вполне хватает, что он на меня на орёт каждую минуту, как раньше. И вообще, даже если он вдруг осознает свой родительский долг, я не думаю, что он будет хорошим отцом. Да и я уже совершеннолетний...

— По-моему, ты занимаешься самоуговариванием, — вздохнул Сириус.

Со стороны спальни раздался какой-то звук, и Гарри пулей подлетел к двери.

— Профессор? — позвал он негромко.

— Да заходи уже, я не сплю, — откликнулся Снейп. — С вашим бубнежом разве поспишь... Со всех сторон меня уже обсудили или я вас перебил?

Гарри с Сириусом вошли в спальню, где Снейп гордо восседал на кровати, подпёртый подушками и укутанный в длиннющий серый халат. Звук, который Гарри услышал, видимо, был стуком закрывающейся дверцы шкафа.

— Я вообще-то намеревался обсудить кое-что с тобой, — сказал Сириус, усаживаясь в кресле, — но ты отрубился. Я хочу знать, как ты собираешься относиться к Гарри.

Снейп поднял обе брови.

Гарри, всё ещё стоящий в дверях, кашлянул.

— Мне выйти?

— Не имеет смысла, Блэк всё равно тебе всё расскажет, — отмахнулся Снейп. — Отвечая на твой вопрос, Блэк... Если ты переживаешь, что я уведу у тебя крестника, то расслабься, я неконкурентоспособен.

Сириус раздражённо вздохнул.

— Снейп, я серьёзно. Для Гарри это важно, даже если он сам никогда не признается.

— Ну спаси-и-ибо, — протянул Гарри.

— Пожалуйста, — Сириус поклонился сидя. — Скажи честно, Снейп, ты пытался хоть как-то осмыслить, что у тебя есть сын? Ты собираешься что-нибудь менять в ваших отношениях?

— Блэк, а я что-то не понял, почему я должен тебе отвечать?

— Ты не мне должен, ты ему должен, — Сириус ткнул пальцем в дверной проём, где нервно пританцовывал Гарри. — Если хочешь, я выйду.

— Я ни о чём не спрашиваю! — тут же выпалил Гарри.

— Ты не допускаешь мысли, что мы как-нибудь без тебя разберёмся? — поинтересовался Снейп.

— Скажи мне хотя бы, что ты хочешь разобраться. Что ты вообще задумывался над этим. Гарри шестнадцать лет прожил без родителей, и теперь, когда у него появился шанс что-то изменить, я не хочу, чтобы ты всё испортил...

— Сириус, я и сам могу всё прекрасно испортить, — перебил Гарри. — Почему-то мне ты никаких требований не выдвигал, и вообще разговор был в совсем другом тоне.

— Потому что Снейп взрослый человек, а ты...

— Я тоже. Тебе документы предъявить?

— Я не об этом!..

Раздался громкий хлопок. Снейп положил палочку.

— Заткнитесь оба, я не могу вас перекрикивать. Блэк, я с двадцати лет пребываю в убеждении, что у меня никогда не будет детей, а последние года три я также был вполне уверен, что не доживу до конца войны. Это если не упоминать, что мой собственный отец-алкоголик вряд ли научил меня чему-то хорошему в области построения семейных отношений. Поттер — взрослый человек, есть куча народа, готового с ним общаться денно и нощно, вот ты, например. Я ещё понял бы, если бы речь шла о маленьком ребёнке, которому нужна опека, но тут уж извините, поезд ушёл, и я не вижу, ради чего нам обоим так кардинально что-то менять в своих жизнях.

Снейп договорил, взял с тумбочки зелье от горла, аккуратно отмерил крышечкой дозу и выпил, запрокинув голову. Сириус и Гарри в тишине наблюдали за его действиями.

— Так... — произнёс Гарри, когда Снейп допил, — мы поедем на море?

— Я разве что-то отменял? — Снейп пожал плечами. — Тебе действительно надо отдохнуть, да и вообще неплохо бы осознать, что за Ла Маншем есть жизнь.

Гарри кивнул, слегка улыбаясь. Сириус тоже кивнул каким-то своим мыслям.

— Ну что, теперь вы с Поттером дадите мне поспать наконец? — раздражённо спросил Снейп.

— Он не Поттер, — странным тоном сказал Сириус, Гарри даже вздрогнул.

— Извини, я привык за шесть лет, что он тут учился! — прошипел Снейп.

— Тебе придётся отвыкнуть, — категорически заявил Сириус.

— А тебе придётся подождать, — отрезал Снейп. — Оставьте меня в покое.

Гарри и Сириус невесело покинули подземелья.

— Ну и чего ты добился? — протянул Гарри. — Он объявил, что не собирается ничего менять, да ещё вы опять поругались. Это всё мне очень помогает, конечно.

— Прости. Я надеялся, что он будет разумнее. Знаешь, когда Вольдеморт объявил, что ты убит, Снейп так...

— Молчи! — Гарри зажал уши. — Не говори! Пожалуйста, Сириус, я не хочу знать!

— Почему? — опешил Сириус.

— Потому что он будет ненавидеть меня, если я узнаю, что у него есть ко мне какие-то чувства, неужели ты не понимаешь? И тебя, за то, что рассказал! Я не хочу из него ничего выпытывать. Если ему есть, что мне сказать, — пусть говорит, я послушаю.

— Мерлин, какие же вы оба упрямые!

До самого Рождества Сириус пребывал в твёрдой уверенности, что если не произойдёт никакой вселенской катастрофы, то Снейп и Гарри так никогда и не придут ко взаимопониманию. Он даже пытался писать Дамблдору, чтобы тот как-то вмешался, поговорил с ними, но директор махнул рукой, дескать, сами разберутся. Снейп ещё с забинтованным горлом написал заявление на увольнение, и катапультировался из школы, как только Помфри его официально выписала, так что на уроках Гарри с ним больше не встречался.

Однако когда пришло время рождественских каникул, Сириус получил от Гарри письмо следующего содержания:

"Привет, слушай, я понимаю, что сто лет назад обещал провести с тобой это Рождество, но... ты не поверишь, Снейп написал, что я могу заявиться к нему. Понимаешь, раз уж он на такое раскачался, я никак не могу отказать. Надеюсь, ты не очень обидишься, если я поеду к нему? Ты ведь всё понимаешь, правда?"

Сириус многословно заверил крестника, что всё прекрасно понимает и очень рад за него, потом подумал, осмотрел своё украшенное хвоей жилище и написал ещё по одному адресу.

Снейп с порога дал понять, что письмо написал из вежливости, и вообще-то предпочёл бы, если бы Гарри отказался под благовидным предлогом. Гарри позволил себе не поверить, что Снейп может что-то сделать из вежливости.

Снейп скривился.

— Ладно, признаю, мне было некогда выдумывать предлог. На самом деле мне нужен подопытный кролик, чтобы на нём опробовать съедобность этого, — Снейп указал на подоконник, где в новеньком котелке отдыхал рождественский пудинг.

— Не уверен, что эксперимент будет чистым, — Гарри задумчиво склонил голову. — Если помните, меня даже Авада не берёт, куда уж вашим кулинарным экзерсисам.

— Ну, возможно, у тебя хотя бы вкусовые рецепторы не забиты ядовитыми испарениями.

Разговаривая в таком тоне, они разъели на двоих рождественского гуся и решили немного отдохнуть от потребления прежде чем переходить к пудингу.

— Кстати насчёт Авады, — задумчиво произнёс Снейп, потягивая дарёное Блэком выдержанное вино, — чем ты думал, когда совался под неё второй раз?

— Вообще, я собирался его отвлечь, пока он вас не прикончил. Потом... я хотел сам кинуть в него Авадой, но как-то замешкался, не был уверен, что у меня получится. Я, конечно, очень хотел, чтобы его не стало, но в тот момент я даже не чувствовал никакой злости или ненависти к нему... У меня в голове было два человека, я только что выжил, когда должен был умереть... В общем, мне было не до него, честно говоря. Я очень рад, что вы с ним разделались.

— Ну, я же обещал, — пожал плечами Снейп.

— Спасибо, профессор.

Снейп оторвался от созерцания рюмки.

— Ты и сам неплохо поработал.

Гарри кивнул, и они помолчали.

— Раз уж мы об этом заговорили, — вздохнул Снейп, — может, объяснишь мне, почему тебя не убило во второй раз?

Гарри покрутил руками перед собой, пытаясь выразить в словах ответ.

— Ну-у как бы... Джоу крепко вцепился в душу Гарри и не отдал. и впредь не отдаст. То есть, когда-нибудь я, конечно, умру от старости, но Авадой меня не возьмёшь, потому что тело очень крепко держит душу.

— Интересно. А Помфри тебя осматривала? Что сказала?

— Осматривала. Причём два раза — один раз как Гарри, другой — как Джоу. Ничего, сказала, здоров, в порядке. Никаких отклонений не заметила.

— Отлично. Если бы не конспирация, ты мог бы на этом получить степень Великого Чародея.

Гарри пожал плечами.

— Во-первых, мне и так славы и денег хватает, во-вторых, матрикаты — всё-таки тёмная магия, и в-третьих, вряд ли этот эксперимент удастся повторить. Вы мне лучше вот что скажите, профессор. Вы когда с Дамблдором обсуждали переселение моей души в тело Джеймса, честно говоря, я ни финты не понял. Почему нельзя было в моё собственное тело меня засунуть?

Снейп посмотрел на него, как на идиота.

— Потому что твоё тело уничтожилось, так же как тело Риддла. Разматериализовалось, — выговорил профессор и, видимо, решив, что недостаточно пьян, осушил рюмку.

— А где Дамблдор взял мою душу? Он ведь не был там всё время, он позже пришёл, когда уже всё было кончено.

— Ну, видишь ли, в норме когда применяют Убивающее проклятье, душа жертвы втягивается в палочку убийцы. Но поскольку в том случае убийца тоже, кхм, раз-... э-э, развоплотился, то Дамблдор смог твою душу поймать. Маленькие дети очень долго выбирают, пойти на тот свет или остаться призраком, потому что туго соображают, знаешь ли. Мне вот гораздо интереснее, кто и когда нашёл палочку Тёмного Лорда в развалинах. То есть, надо полагать, что Петтигрю, но когда...

— Можно ещё вопрос? — разошёлся Гарри.

— Спрашивай, инквизитор, — вздохнул Снейп, наливая им ещё по одной.

— Почему почти все дети Пожирателей родились в один год?

— А я тут причём? — удивился Снейп.

— Ну как... — Гарри развёл руками. — Вы ведь тоже... И я тоже...

— Тьфу ты! Действительно. Кхм... Ну, у Тёмного Лорда были какие-то планы насчёт второго поколения, вышкаленного для служения ему с пелёнок, но поскольку я не был женат и не собирался, это всё меня обошло стороной. Ну или почти обошло... Всё, хватит на сегодня вопросов. Давай пробуй пудинг, а то забыл уже, зачем ты тут нужен!

Гарри доучился, как прилежный мальчик, до конца года, сдал ТРИТОНы, сделал всем ручкой и укатил со Снейпом в Хорватию купаться в море и углублять свои познания в зельеварении.

Вернувшись в Англию, Снейп отпер дверь своего дома в Тупике Прядильщика, потянул носом, огляделся, подобрал верхнюю из стопки бесплатных газет, скопившихся под дверью и позвонил в риэлторскую фирму. Потом подумал ещё немного и написал Поттеру письмо с предложением купить дом вскладчину, потому что ему, Поттеру, тоже нужно где-то жить, только не одному, потому что он совершенно точно не готов жить самостоятельно, а Блэкова конура для жизни не приспособлена. Гарри с радостью откликнулся, тем более, что он как раз вошёл в дом двенадцать на площади Гриммо и ужаснулся точно так же, как Снейп. Перемена обстановки была показана всем.

В доме Сириуса Гарри неожиданно встретил Гермиону, которая бросилась ему на шею и долго несла всякий вздор, пока Гарри наконец не выяснил, что она всё знает про Джоу и семейные перипетии Поттеров.

— Сириус тебе рассказал?! — в ужасе схватился за голову Гарри.

— Нет, мне профессор Снейп написал. Он тебе не говорил?

— Снейп?! Ого. Я не думал, что он раскачается...

— Профессор Снейп, Гарри!

Гарри закатил глаза и потсрался перевести тему.

— Какое у тебя кольцо интересное... Старинное, да?

— Это Сириус подарил, — доверенным шёпотом сообщила Гермиона и покраснела.

— Э? Э-э... Гермиона... То-то я думаю, что-то я часто тебя здесь встречаю...

— Ну, понимаешь, Гарри, мы оба так за тебя переживали, так волновались... Я, конечно, не знала всей истории, но всё равно, ты странно себя вёл, ничего нам не рассказывал...

— Да не, я разве против! Наоброт, я очень рад и за тебя, и особенно за Сириуса.

— Ну слава Мерлину, а то я боялась, вдруг тебе это будет неприятно.

— Ещё чего! Меня последнее время с позитивного настроя вообще не сдвинуть. Ты, кстати, брала бы Сириуса и тоже свалила куда-нибудь на море. Там такое солнце... А летать на метле над водой... А каких у них раков подают, м-м-м... — Гарри блаженно закрыл глаза.

— А экзамены, Гарри!

— Да сдадим мы экзамены, расслабься ты! Так ведь и рехнуться недолго, если после всей этой мороки с Вольдемортом не отдохнуть. Ой, гляди-ка, Снейпова сова...

— Поттер! — Снейп стоял у подножия лестницы на второй этаж и кричал вверх. — Наш гостеприимный хозяин прислал коробку живых раков и рецепт. Если через два часа ты сможешь мне ответить билет номер двадцать три, получишь деликатес.

— Это шантаж! — завопил сверху Гарри, стремительно выхватывая с полки учебник.

— Ага! — Снейп радостно осклабился. Хорошо, что его в этот момент никто не видел, зрелище было не для слабонервных.