Частица невероятности - Мс

Маша повела плечами и недоуменно свела брови. Да, люди умеют плодить мусор и очень не любят наводить за собой порядок. Что есть, то есть. В здешнем лесу вообще было почти чисто, если сравнивать с каменной клоакой, где Сазонова спасала вампира. Но она все еще не понимала главного — сути своей миссии, тогда как ее новые знакомые, кажется, знали о происходящем куда больше.

Потому Мария спросила прямо:

— Почему вы назвали холмы спящими? Что в них есть такое странное?

— Ты не чувствуешь, ортэс? — удивился Зэр тому, что для него являлось едва ли не более очевидным, чем дневной свет и зелень трав.

— Я чувствую, но не понимаю. Мне надо было прийти сюда, но что делать дальше — я пока не знаю. Ты расскажешь, тогда, наверное, пойму, — отчиталась в своих ощущениях и неведении девушка, уже почти привыкшая во всех странных иномирных заданиях находить начало пути на ощупь.

— Под обоими холмами спит зачарованным сном дивный народ, — задумчиво проронил полуэльф то, о чем ему украдкой нашептал ветер с лугов.

— А-а-а... — дошло до Сазоновой, внимательно слушавшей на первом курсе лекции по МХК, в том числе и те, которые касались мифологии. — Сиды! Фэйри! Благой и Неблагой двор?!

— В точку, ортэс, — энергично согласился Зэр. — Люди разных миров порой именуют их так и эдак.

— Тогда все ясно. Мы должны их разбудить! — улыбнулась девушка, окончательно успокаиваясь. Цель найдена!

— А ничего, что фэйри не любят тех, кто нарушает их сон? — испытующе уточнил дроу, не испытывая столь безмятежного покоя, как собеседница.

— Вы постойте здесь или отойдите к лесу, я постараюсь все сделать быстро и вернусь, чтобы взять вас с собой назад, — скорректировала Маша планы, приняв к сведению угрозу.

— Ортэс, ты в своем уме? — заломил почти театрально бровь Зэр.

— Ты сказал, что там может быть опасно, поэтому я пойду одна, — терпеливо объяснила Маша свои мотивы, разведя руками. — Что не так?

— Ты предлагаешь мужчинам прятаться за спиной девушки? — не то изумился, не то оскорбился Фалькор, гласно поддерживая возмущение дроу. — Сие недостойно рыцарей!

— О, понятно, — сообразила Маша, поморщив лоб. — Значит, остаетесь, спасибо. И не волнуйся, Зэр. Если даже сиды разгневаются, я ортэс, они не должны будут потерять разум от злости.

— Я бы не слишком рассчитывал на самоконтроль обитателей любого из Дворов, — задумчиво проронил дроу. — Оба сорта фэйри не слишком жалуют смертных, и шутки их подчас бывают куда опаснее открытой злости.

— Мне все равно надо их разбудить, — пожала плечами девушка.

— Уже придумала как? Дворы скрыты зачарованным сном и Холмами, просто так туда не заглянешь, — дал справку Зэр.

Фалькор, не сведущий детально в такого рода делах, лишь молча стоял рядом. Все, что он мог предложить ортэс — лишь свой клинок. Встать рядом, прикрыть в бою, но не просветить о загадочных Спящих. Проклятый дроу оказался куда полезнее. Может быть, зря он брезговал знаниями, предпочитая оставаться в неведении, дабы случайно не замараться?

— Я — Ключ, — коротко ответила на вопрос серокожего спутника Маша и, пройдя вперед на пару шагов, вонзила проявившийся меч точно меж двух почти сходящихся холмов. Раздался странный звук, будто где-то в глубине разом зазвонили два колокола. Один звучный и звонко-чистый, второй мощный и тягучий, как патока. Два колокола звучали в унисон и длилось это значительно дольше, чем обычный звук обычного колокола. А когда все стихло, в обоих холмах проявились двери. Высокие, величественные. Одна — светлая, будто свитая из живых цветов и ветвей, вторая — сотворенная из корней, стволов и шипов, сплетенных в вечно меняющемся узоре. Обе двери были закрыты. Ключа, замочной скважины и засова снаружи не прилагалось.

— Чтобы Спящие и Пробужденные вышли, их надо позвать, — ответил на невысказанный вопрос Маши дроу. — И тут перед тобой встает дилемма, ортэс. Кого звать первым? Это вопрос престижа. Войны Дворов начинались и с меньшего. Или ты должна не только разбудить, но и развязать войну?

— Нет, воевать не надо, — решительно помотала головой Маша.

— Что ты предлагаешь? — подозрительно уточнил Фалькор, подозревая, что у коварного дроу снова есть план.

— Я стучу в темные двери, ты — в светлые, ортэс ждет ровно посередине, — передернул плечами Зэр, ведя себя куда увереннее, чем чувствовал. — Действуем одновременно.

— Пусть так, — согласился рыцарь.

— Так будет правильнее всего, Мария? — перевел взгляд темных поблескивающих глаз на девушку дроу.

— Да! Я чувствую, — согласно кивнула та, не убирая меч-символ своей должности.

Мужчины синхронно разошлись к громадным вратам, достали личное оружие и удивительно слаженно, будто не один раз репетировали, постучались рукоятями. Звук, глубокий, гулкий, набирающий силу, в чем-то сходный с недавним звучанием колоколов под холмами, загулял над равниной, будто под куполом. Всколыхнулись и заходили волнами травы.

Минуло лишь несколько секунд, и ворота синхронно, столь же слаженно, как звонили колокола и стучали в них рыцари, беззвучно распахнулись. Из Благого Холма вылетел рой разноцветных бабочек и искрящейся пыльцы, из Неблагого заструился темно-серый туман, чьи изгибы были слишком изящны, чтобы быть естественными. Скорее, все действо походило на тщательно срежиссированное.

Но Маша придираться не стала. Потому что все это было эффектно и красиво! В любом кино или театре она бы точно начала аплодировать стоя, здесь же лишь смотрела с искренним восторгом. Мир показывал ей ЧУДО!

Увлекшись созерцанием деталей обрамления, Сазонова едва не упустила из виду самое главное — явление пробужденных обоих сторон.

От Благих возникла высокая светловолосая женщина, искрящаяся всем телом, как пыльца и бабочки, в блистающих одеждах и венце. Двигалась она в сопровождении свиты. Та отставала на полшага, но королева скорее не шла, а танцевала под едва уловимый причудливый наигрыш незримых инструментов. Среди приближенных были и походившие на людей внешне создания и совершенно от них отличные. Но одинаково сверкающие веером ярких красок, грациозно-изящные, даже если являлись обладателями рогов на голове, копыт или рук-ветвей. На Машу пахнуло жаром полудня, ароматом разнотравья и спелых ягод.

Неблагие выплеснулись с причудливыми серыми туманами, словно соткались из полутеней и их изгибов полукольцом. В центре его шествовал мужчина в черно-серых одеждах, с волосами черными, как ночь, достающими ему до пят, струящимися туманами или волнами. Кажется, волосы этого владыки сами походили на туман. Они столь же изящно и прихотливо изгибались по воле своего хозяина. Блистающие, как звезды в ночи, глаза взирали на тех, кто осмелился разбудить Двор. И свита его была столь же причудлива и прекрасна, как у Благой Владычицы, но пестрого веера бабочек и искрящихся радуг среди них было не сыскать. Их аромат походил скорее на дорогие цветы и духи из элитного магазина, причем запахи не перебивали друг друга, а сплетались в околдовывающую разум и чувства симфонию.

И те, и другие обитатели Холмов были восхитительны, но, как совершенно четко поняла Мария, вспоминая легенды своего мира, они же могли быть истинным ужасом и проклятием. Каждый на свой лад. Впрочем, именно это сейчас и требовалось миру. Ради этого была вызвана ортэс.

Музыка смолкла.

— Пробудившая, — гипнотические очи Владык скрестились на девушке, попытались зачаровать, но, столкнувшись с невозмутимым любованием ортэс, чуть умерили сияние. — Свита, достойная обоих дворов, — взгляды скользнули по замершим по правую и левую руку от Маши полуэльфу и дроу. — Правила соблюдены. Мы признаем долг благодарности. Каково твое желание?

Прохладные голоса Владык — звонкий перезвон текущей воды и темная патока меда — на последнем вопросе прозвучали с удивительно схожими интонациями, ставшими живым искушением и обещанием.

— С пробуждением, Спящие, — улыбнулась Маша, не поддаваясь дурманящей силе дивных речей так же легко, как не поддалась чарующим взорам просто потому, что обладала иммунитетом — свойством должности. Вздохнув, девушка попросила: — Сделайте из людей достойных соседей по миру.

Долю секунды сиды недоумевали — совершеннейший с виду человек не попал ни в одну из ловушек, сотканных из их движений, голосов, взглядов, завораживающей красоты. Человечка не попросила любви, богатства, наслаждений.

— Перед вами ортэс, пробужденные, — тихо проронил дроу из-за плеча девушки.

— Интересно, — переливчато рассмеялась Владычица, получившая ответ на свой вопрос, притушивший пожар уязвленного самолюбия.

— Это может быть весело, — согласился Владыка, постучав изящным пальцем по красным, как сок земляники, губам. — Каковы условия твоей просьбы, ортэс?

— Их не будет, — покачала головой Маша. — Вы держите слово, но любите играть словами и смыслами, потому лишних не будет. Я прошу исполнить мою просьбу не по букве, но по духу. Не ради меня, ради вашего мира.

— Мы принимаем твое условие пробуждения, — синхронно, будто говорило и думало одно создание, а не Владыки двух разных Холмов, постановили собеседники. — А теперь, ортэс, последуй с нами на праздничный пир в твою честь! Любой из нашей свиты будет рад стать твоим спутником!

— Прошу простить, но не могу, нам пора возвращаться, — покачала головой девушка, с искренним восторгом в последний раз окидывая прощальным взглядом восхитительные, каждое на свой лад, создания. Как бы ей ни хотелось забыть про время и поучаствовать в легендарном веселье, но участи сказочного Рип Ван Винкля Маша ни себе, ни Фалькору с Зэром не желала. Не было в ее распоряжении века-другого на забавы. Долг и миссии, случающиеся чуть ли не ежедневно, не позволили бы ей прохлаждаться под Холмами, купаясь в удовольствиях.

Звучно, перекрывая зачаровывающие мелодии Дворов, зазвучала мощным крещендо мелодия Ключа, открывающего Дверь между мирами. Маша еще успела сцапать Фалькора и Зэра за руки, и была утянута прочь. На Землю, на полянку, с которой исчезала недавно. Задержать их не пытались. Кажется, сиды смирились с тем, что один из пунктов программы развлечений придется пересмотреть. Но глобальная просьба ортэс по воспитанию людей фэйри показалась достаточно забавной, чтобы не гнаться за частностями. Для человечества, привыкшего быть единственным, неповторимым и чувствовать себя хозяином всей земли, наступали нелегкие дни. И ни люди, ни фэйри не догадывались, что путь, открытый для них ортэс — единственный, по которому еще имело смысл ступать, потому что все иные вели в тупик уничтоженного мира. И если у сидов, пусть погруженных в грезы, еще оставался малый шанс уцелеть, пробудившись от скрежета рвущейся ткани Мироздания и, прорвавшись сквозь рушащиеся грани, уйти в иные земли, то для местного человечества иных вариантов не существовало вовсе.

Глава 19. Кто на новенького?

— Уф, — помотал головой полуэльф, приземляясь на травку. — Еще секунда-другая, и я был готов отправиться в их Холмы, позабыв обо всем. Спасибо, Солнечная Дева. Проклятые Древние!

— Какая мощь! — согласно восхитился Зэр. — Пусть только в пределах своих владений, но какова сила!

— Они такие красивые и яркие, такие настоящие, — мечтательно улыбнулась Мария.

— И опасные, — первым нравоучительно вставил дроу, а почему-то вовсе не Фалькор.

— И опасные, конечно, — даже не стала возражать девушка и снова мечтательно добавила: — Но очень красивые. Я как в живой иллюстрации к старой сказке побывала.

— Недобрая то была сказка, Солнечная Дева, — оказался удивительно солидарен с темным паладин.

— Я же не спорю, — пожала плечами Мария и озвучило то, что словами-ключом билось в ее голове: — Но они нужны тому миру, в который вернулись. Именно такие — красивые и недобрые, без проблем с человеческой этикой и моралью. Только такие и смогут справиться. Спасибо вам обоим за помощь.

— Помочь ортэс — презанятный опыт, — усмехнулся Зэр. — Повелителю будет интересен рассказ о твоих приключениях.

— Не понимаю, — прямо и в лоб, тряхнув льняными кудрями, вопросил Фалькор. — Разве Черный Властелин не жаждет убить Марию?

— Клянусь тебе, белый, не жаждет, — приложил руку к груди дроу. — Мой Повелитель, какие бы черные, с вашей точки зрения, деяния ни вершил, чтит гармонию миров и не намерен воевать с ортэс.

Дроу замолчал, оставляя не досказанным 'он ее просто убьет, если того потребует пророчество, чтобы жить самому, но враждовать или мучить не будет'. Однако ни Фалькор, ни Маша этой недосказанности не уловили. Вот только почему-то Зэр совсем такому не порадовался. С каждой секундой, проведенной в обществе ортэс, дроу все больше понимал Дея. Убивать девушку не хотелось. Не только и не столько даже потому, что она являлась живым ключом к гармонии вселенной. Просто не хотелось, и точка! Потому как раньше, так и все сильнее сейчас старый циник хотел верить, что самое первое и пошлое толкование пророчества, над которым он хохотал за бокалом грибного вина, является единственно верным. Такая, как Мария, подошла бы Дею, смогла бы растопить вечный холод его души и вернуть радость сердцу.

Перекинув косу на спину, Зэр объявил:

— Кажется, мы собирались проверить, чего ты стоишь с мечом, Мария!

— Дешево, — трезво признала девушка, в ответ на обнажившуюся в приглашении саблю дроу вызывая свой меч-ключ.

Фалькор, к его чести, теперь даже не дернулся, уже понимал — немедленной угрозы от дроу для девушки нет. Хотел бы убить — уже много раз мог, пусть потом ему и пришлось бы скрестить клинки с белым рыцарем. А значит, как ни неприятно это признавать, Зэр в своей издевке насчет пророчества мог быть прав. Его братья по оружию ошиблись. Черный Властелин не собирался убивать Солнечную Деву. И пусть рыцарь досадовал на своих, но это не мешало ему вздохнуть с облегчением. Мария в безопасности. Нет, конечно, лишь в относительной, поскольку с ее рискованными миссиями опасность — неизменная спутница девушки, но по крайней мере черные не станут устраивать на нее охоту.

Между тем, черный играючи одолел Машу в секундной пародии на поединок и констатировал:

— Дешево — это не то слово, ортэс. Защищай ты свою жизнь с мечом в руке от сколько-нибудь умелого воина, я не дал бы за нее и дырявого медяка.

— Для девушки, взявшей оружие лишь считанные дни назад... — начал оправдывать рыжую Фалькор.

Но Маша ему спокойно возразила:

— Зэр прав. Я почти ничего не умею. Меч в моих руках лишь часть ключа, а не оружие. Я учусь. Но времени прошло очень мало... Если будут учить не только во сне, но и вживую, может быть, станет лучше.

— Рука у тебя твердая, глазомер и скорость реакции неплохи, — поразмыслив, признал дроу, частично признавая разумность доводов белого. Если убивать клинками на протяжении тысячелетий и веками водить в бой сотни тысяч, сложно оценить уровень новичка, потому Зэр и был столь резок в изначальном суждении. И, вероятно, еще и потому, что не хотел, чтобы ортэс питала какие-то иллюзии о своих скудных навыках. Самоуверенность стоила жизни многим противникам Зэра. А Марию не хотелось записывать в свиток личного кладбищенского счета. Ей совсем не худо было бы обзавестись телохранителями, но прежде, чем озвучивать подобное предложение, дроу решил посоветоваться с другом. Дэй мог среагировать нервно.