Лето выбора

— Я готова. Все в порядке?

— Головной убор, тора Яна.

Яна послушно надела фуражку с аккуратным маленьким гербом Русины, поправила ее перед зеркалом, и улыбнулась себе.

— Отлично. Идем?

Белые и алые тона были ей к лицу. Правда, погон ей не полагалось, но что поделать? Она ведь не военный. Даже не мужчина. Она дама и полком командовать не может. Галун, гербовые пуговицы, манжеты и воротник — да. Бранденбуры — тоже. Но не погоны.*

*— бранденбуры — двойные петли из шнура или позумента, позаимствованные из гусарской формы, прим. авт.

Ордена, кстати, Яне тоже не полагались. Ни единого. Не за что. Да и самой себя награждать, что ли? Вот еще похабщина какая! Поздний Брежнев. Фу!

— Да, тора Яна.

* * *

Гришка нервничал.

А то ж нет? Будешь тут и переживать, и ерзать так, что лошадь шарахается! Вы сами подумайте — к упырям в зубы-то ехать! Но атаман приказал, подчиняться надо.

Так что ехал Гришка, молился, и образок не снимал.

А помимо того обзавелся еще святой водой во фляге, осиновым колом и парой головок чеснока.

Да, и зубчик жевал...

Вы ж знаете, упыри енто дело не любят! И чесночников жрать не станут!

Правда... для начала от Гришки стали держаться подальше все спутники, но это они от глупости! Точно! Вот сами бы упырицу повидали, когда она шаг от костра делает, а на губах у нее кровь... и на пальцах кровь... и вся она в крови (кровь увеличивалась пропорционально числу рассказов). То-то бы струсили, дураки!

То-то замолчали бы!

Вольно им надсмеиваться! Зато Гришка один раз уцелел, а ежели Творец милостив, то и второй раз спасется.

Так и ехали они до Ирольска. А тама...

В город-то их пропустили. Но оружие приказали убрать, перевязали его так, чтобы не достать было, а когда ребята начали возмущаться, выразительно показали на пулемет. Пока — молчащий.

На том споры и закончились. И проследовали 'Счастливчики', общим числом десять человек, во главе податаман Роман Паницкий аккурат до центральной площади. Там штаб Валежного и располагался.

В штаб их, понятно, не пустили. Письмо забрали, ждать приказали... ну, 'счастливчики' и думать не стали.

Уселись в теньке, да и припасы достали. Кушать хотелось...

Авось, успеют пообедать, пока то, да се...

Гришка, будучи в нервическом расстройстве, зажевал вторую за утро головку чеснока, после чего рядом с ним даже мухи пролетать боялись. Оставалось ждать.

Пообедать они действительно успели.

Потом дверь штаба (агромадная домина в четыре этажа, поди, протопи ее зимой!) распахнулась, и наружу вышла... вышли...

Гришка прищурился.

Солнце било в глаза, но идущих к ним людей было видно.

Во главе шел или мальчишка, или кто-то еще... но явно молодой. Следом поспешал Валежный, этого ни с кем не спутаешь. Остальных военных Гришка просто не знал, но судя по эполетам, шнурам, орденам... можно в струнку тянуться.

Или не стоит?

Выбора им не оставили.

Яна подошла почти вплотную, давая себя разглядеть. Фигуру, затянутую в мундир, молодое лицо под фуражкой... а потом прищурилась.

— Встать.

Слово хлестнуло плетью. Но... это же 'счастливчики'. Гвардейцы бы вытянулись во фрунт. Эти — поднимались, почесываясь. Яна не разозлилась, нет. Она и планировала подобную воспитательную акцию. Для того и сопровождение было.

— В кнуты их!

Конвой команду понял правильно.

Кнут...

Сколько идиллических картин нарисовано. Вот, идет пастушок, босоногий, в подпоясанной рубахе, с кнутом, который небрежно повешен на плечо, и коровки рядом, и картина-то мирная... и забыли все, что кнут — грозное боевое оружие. Ох, какое грозное.

Им можно выхлестнуть глаз, им можно снять пчелу с уха у коровы, им можно... да и убить человека им можно. Конечно, не всяким. Но захлестнуть шею, к примеру, и придушить?

Запросто.

Этого со 'счастливчиками' не сделали. Но жалящие удары с трех сторон быстро заставили их подтянуться. Подобрать ноги и пуза...

— Сброд и отребье, — резюмировала Яна.

Над площадью царила тишина. Один особенно умный попытался что-то вякнуть, но тут же получил кончиком кнута по губам и понял намек.

— Хозяин шваль, и люди такие же.

К Счастливому Яна была несправедлива, но это тоже война. Только информационная...

Ты посмел отрубить голову моему человеку?

А я сейчас втопчу тебя в грязь.

— Посмотрите на это... позорище! Мундира нет, одежда с бору по сосенке, стоят, как бык поссал, — Яна без зазрения совести пользовалась армейскими оборотами Советского Союза. Быки — они при любой власти будут. — Да и чего ждать от вчерашних разбойников? Кто старший?

— Ну... — признаваться податаману не хотелось, но взгляды соратников выдали его с головой. Яна презрительно оглядела податамана, который тут же разозлился. А что? Обычно ему другие взгляды доставались! И было с чего!

Роману всего-то двадцать восемь лет, в плечах широк, на лицо хорош, черный чуб завивается, густо маслом намазанный... от баб — отбоя нет. А эта смотрит с таким отвращением...

— Представляйся, как положено! — рявкнула Яна. — Имя, звание! Тьфу, банда!

— Податаман Роман Паницкий, — обиделся Роман.

Яне послышалось 'пан-атаман', и она с трудом придавила неуместный смех. Не ко времени.

— Значит, 'счастливчики', — нежно протянула она. — Податаман, а вы знаете, как прислал ответ ваш атаман?

Роман знал.

Побледнел, сглотнул...

Яна хмыкнула.

— Может, и мне так же поступить? Тор генерал, у нас в хозяйстве большой чемодан найдется? Кожаный?

— Найдется, ваше императорское величество! — браво гаркнул Валежный, наслаждаясь спектаклем.

— Вот. Чтобы десять голов вместил. И чтобы в дороге не воняло сильно... килограмм двадцать соли.

— Так точно, ваше императорское величество!

Яна улыбнулась.

И улыбка ее была копией той, что на дороге.

Вот тут-то Гришка и не выдержал! И кто б на его месте выдержал!

— Упырица!!! Сгинь, рассыпься!!!

И в Яну полетел образок, коих у Гришки были полны карманы. Поймала его Яна на рефлексах. Поймала, осмотрела, пожала плечами.

— Они не только бандиты, но и идиоты?

Гришка бился в захвате сразу трех кнутов. Два захлестнули руки, один — шею. Говорить он не мог, но булькал очень выразительно.

Валежный, который был немножечко в курсе ее приключений по дороге, хмыкнул.

— Ваше императорское величество, мне кажется, молодой человек решил, что вы — нежить.

— Я!? — обиделась Яна. — Да я регулярно на службе в храме бываю!

Вышло это так по-женски, что народ не выдержал. Послышались смешки, которые никто не стал пресекать. Яна огляделась по сторонам.

Центр города — это частенько и храм. Ага...

— Тор генерал, распорядитесь привести кого... молитву прочитать. И святой воды?

Валежный кивнул адъютанту. Долго ждать и не пришлось. На площади показался епископ Сарский Даниил.

* * *

Яна свредничала.

Она прекрасно знала, что помрет.

Она прекрасно знала, что епископу придется ее отпевать. Ну и...

А пусть отправляется с войском и отпевает ее по всем правилам. Есть подозрения, что ей это будет безразлично. Но вдруг — нет?

И вообще... да, детство! Да, подколки на уровне третьего класса начальной школы! Но хочется ведь! А чего он вот! Если б не сказал Валежному...

Хелла?

Если бы она не являлась? Так она богиня, с нее не спросишь! А вот с епископа вполне. Будет ему впредь наука. Авось, подумает, прежде, чем рот открывать! А то получил божественное откровение и пошел языком трепать? Так дело не пойдет!

Епископ поехал вместе с войском. И Яна, честно говоря, его зауважала. На тяготы и невзгоды мужчина не жаловался, службы вел исправно, когда удавалось, исповеди принимал, благословения раздавал, и отличался редким качеством — искренне верил в Творца. Даже странно, что епископом стал. Обычно таких умных загоняют куда поглубже, чтобы не мешали паству стричь. То есть окормлять по всем правилам. Поговорить с ним было одно удовольствие, даже для Яны, которая в принципе была равнодушна к попам всех мастей. Не водилось их в лесу, вот и интересно не было.

— Благословите, отче.

Здесь и сейчас требовалась хорошая игра.

Епископ сначала удивился (приподнял бровь и даже застыл на полсекунды), но потом быстро сориентировался и благословил Яну по всем правилам.

На площади повисла мертвая тишина.

Яна не помирала, не развеивалась, не осыпалась пеплом... никакого результата!

Потом принесли святую воду. Яна с удовольствием сняла фуражку и умылась. Опять без видимого вреда для своей персоны.

Поцеловала крест.

— Осиной пробовать будем? Или так, на слово поверите, что я не умертвие?

— Чадо, да кто ж такую чушь придумал? — удивился епископ.

— А это Никон Счастливый слухи распускает. Очень ему обидно, что я его бандитов по дороге постреляла, — громко ответила Яна. — Вот и нашел чем ответить. Хоть грязи, да ливануть.

— Яко с губ твоих срываются змеиные слова, так и чрево твое исторгать будет змей... — пробормотал Даниил.*

*— данное изречение придумано автором, аналогов в христианской тематике нет. Прим. авт.

— Отче, прошу вас отслужить молебен во спасение души означенного Никона, — попросила Яна. — а мы поприсутствуем.

— Как пожелаешь, чадо.

Яна кивнула.

Вся компания дружно направилась в храм.

* * *

Гришка едва на ногах стоял от ужаса.

Когда он понял, что это та... упырица! Да он едва портки не обмочил! А она анператрица!

И взаправду!

Горе тебе, Русина! Воистину, горе!!!

Гришка и собой рисковал... а она ни креста не забоялась, ни образка... за святую воду взялась!

Но ведь он сам видел!

Ее?!

Или — не ее? Может, просто показалось?

Но в храм-то упыри заходить не могут! А эта — могла!

И в храм зашла, и святую воду приняла, и службу честь по чести отстояла... он ошибся? Или чего-то не понял?!

Гришка ломал над этим голову, пока их не вытащили из храма на улицу. И деловито принялись заголять.

— Вы что делаете, ироды!? — заблажил парень.

— Императрица приказала. По пять горячих, и гнать вас из города, как собак шелудивых, — разъяснил один из казаков.

'Счастливчики' заорали, но приказ есть приказ. Пять ударов нагайкой по заднице, не особо усердствуя, и их проводили к воротам. Яна даже и не подумала появиться.

Лично она была собой довольна. Теперь никто Счастливому не поверит, хоть он на площади ори про ее супруга!

Как удачно подвернулся этот малахольный! Хотела бы — лучше б не придумала!

* * *

Любезностью за любезность?

Примерно так и подумала Яна, найдя в своей постели диверсанта. Довольного, счастливого и в обнимку с подушкой. Дрых он так крепко, что даже не проснулся от скрипа двери.

Повезло.

Если б он дернулся, Яна бы его пристрелила. Но и так... револьвер она убрала, мечтательно покосилась на таз для умывания и медный кувшин с водой, потом решила, что у диверсантов тоже нервы не стальные и попросту позвала, громко и отчетливо.

— Тор Дмитрий!

Митя открыл глаза, вспомнил, где он находится, и вернулся в сознание. Потянулся, улыбнулся.

— Тора Яна, мое почтение.

— И вам мое. Не стыдно в сапогах-то на кровать?

Митя очаровательно улыбнулся.

— Ну, я же свесил ноги!

— А покрывало все равно стирать. Уважать надо труд прачек, — попеняла Яна. Митя состроил лицо очаровательного пушистика.

— Простите, что так получилось, я больше не буду. Зато я с подарком.

— С каким?

— Прикажите разгрузить карету. Там некто тор Вэлрайо.

— ЧТО!?

У Яны едва револьвер из руки не выпал. С детства с ней такого не случалось! Митя довольно заулыбался.

— Ага, он самый! Я вам решил его доставить, вдруг он чего рассказать захочет!

— Дмитрий! — торжественно произнесла Яна. — Я говорила, что вас люблю?

— Нет. И не надо, целее буду.

— А если по-братски? — уточнила императрица.

— Все равно есть подозрения, что жом Тигр мне что-нибудь оторвет. Не разбираясь, — отказался и от братской любви диверсант.

— Вы его видели? — забыла про лионессца Яна.

А чего ему сделается? Если Митя здесь, значит, негодяй надежно пристроен. Жом Тигр намного интереснее всякой там импортной тварюшки.

— Конечно! Только благодаря ему, считай, и подарок доставил.

— Вэлрайо? Но как?

— Как-как... выкрал. И поил всю дорогу до состояния нестояния, — Митя невинно улыбнулся. — он вякнет, а я ему в глотку водку. Он еще вякнет, ну я и опять заливаю... пьяные по нашим временам не редкость. Лишь бы белая горячка не началась.

— Вылечим и допросим, — махнула рукой Яна. — Митя, вы незаменимый человек.

— Кстати, у меня для вас письмо от жома Тигра.

Яна молча протянула руку.

И не будь Митя таким внимательным, не заметил бы, как едва уловимо подрагивают тонкие пальцы.

Письмо он отдал спокойно. Ничего романтического там не было. Все по делу. И не удержался.

— Тора Яна, я как-то не уточнил. Как вы с Тигром познакомились? Если это не секрет?

— Не секрет, — отмахнулась Яна, пробегая глазами по строчкам. — Чтобы добраться до Звенигорода, я воспользовалась проходящим поездом. Жом Тигр по доброте душевной довез меня до города.

Митя поднял брови. Яна ухмыльнулась максимально пошло и добила.

— Проезд я оплатила натурой. Спасла ему жизнь, тор, а не только то, о чем вы подумали.

Митя шокирован не был. Подумаешь — пересеклись дорожки. Его, вот, Валежный тоже спас. Хотя и не слишком романтично получилось.

— Жизнь вы ему, тора Яна, не зря спасли. Вот, оно добром и отзывается.

— Делай людям добро — бросай их в воду, выплывут — вернутся, — опошлила детскую сказку Яна. И вздохнула.

— Жом Тигр обеспокоен тем, что в Русине начнется голод и смута. Должность в правительстве помогла бы ему наиболее эффективно справиться с этой проблемой. А он поможет ее величеству.

Митя решил сразу сообщить то, о чем Тигр размышлял уже не первый месяц. Голод...

Яна фыркнула.

Но проблему-то жом назвал именно ту, о которой и она думала.

Мало, что некому пахать-сеять!

Зерно подчистую выгребли! Не одни, так другие. Валежный этим озабочен, но и Тигр тоже! А о чем это говорит?

— Может, мне за него замуж выйти? И пусть решает эти проблемы на правах императора? — мрачно пошутила она.

Митя хмыкнул.

— Так что страшного? Совет соберем, а любовь у вас уже есть.

— Митя?

— Жом Тигр просил передать, что он тоже вас любит.

Яна только головой покачала.

Да, почтовый голубь — убийца, это определенно, новое слово в романтической истории.

— Митя, я сейчас позову Валежного. Отдайте ему пленника, и отдохните. Завтра я поговорю с вами более подробно. Хорошо?

— Как прикажете, тора Яна.

Митя встал с кровати, поклонился и вышел.

Яна упала на кровать и прижала к себе подушку. И сапоги тоже не сняла, но во-первых, одеяло уже грязное. Во-вторых, до таких ли ей мелочей?

Тигр. Ее. Любит.

Любит... и пусть сказал об этом через другого человека! Так нет еще сотовых телефонов! И долго не будет! А без них на расстоянии поговорить сложно!