Не будите спящую собаку

Роб закрыл комп и взялся за телефон. Карл мог подождать, и даже более того: инстинкты "намекали", что спешить некуда. Но вот Абе... С Гномом следовало связаться, как можно скорее, и Роб жалел сейчас, что в пылу боевого стресса и любовной горячки, совсем позабыл про друзей.

"Это называется, эгоизм, и с этим надо что-то делать", — подумал он, ощущая намек на раскаяние, но долго тужить не пришлось: Абе ответил после четвертого звонка.

— Ну, слава богу! — сказал Гном, услышав голос Роба. — А то я уже беспокоиться начал: молчишь и молчишь. Ты как?

— Я в порядке, — Роб полагал, что две эти истории — Лизину и Третьей Тактической — путать не следует, но и в молчанку играть, глупо, особенно по нынешним временам. — Лизу я нашел и вытащил. Что у вас?

— У нас... — тяжело вздохнул Абе. — Ну, в общем, ты меня вовремя предупредил, Ходок. Я ребят буквально в последнюю минуту выдернул, но все равно Копф едва не влип. Бросил машину прямо трассе и ушел пешком через лес. Отморозки полные! Устроили стрельбу из штурмовых винтовок прямо на шоссе!

— Прямо-таки из штурмовых? — не поверил Роб, которого действительно когда-то называли Ходоком, но совсем не в том смысле, как могли подумать широкие неосведомленные в тонкостях деверсионно-разведывательной работы массы.

— Прямо-таки из штурмовых?

— Юль не стал бы придумывать! — возразил Гном и был, разумеется, прав — сержант Альфред Юль был хорошим пекарем, отличным командиром Тактической группы и невероятно точным в деталях гражданином Королевства. Сказал, "винтовки", значит, так оно и было.

— А с Сирком что случилось? — сменил тему Роб, уловивший главное — дело дрянь, и потому что, на самом деле, дрянь, и потому что не понятно, что за притча!

— А ты откуда знаешь? — насторожился Абе.

— Расслабься, Гном! — Роб в общем плане представлял, о чем думает Абе, но дружба дружбой, а "табачок" врозь . — У тебя свои источники, а у меня свои.

— А... ну, да! Сирк... Что ж, Добытчик поехал вывозить семью, его и зацепили. Целили в грудь, попали в плечо. Рана не смертельная, пуля прошла по касательной.

— Звучит обнадеживающе! — согласился Роб, мысленно представивший себе, как бы действовал он, если бы надо было вытаскивать из-под огня еще и семью.

"Впрочем, у меня есть Изи, — напомнил он себе, — так что и представлять, в общем-то, нечего. Все и так ясно!"

— Йорг?

— Уже нормально. Мёллер его вывез из Цюриха и спрятал.

— И кто это на нас наехал?

— Хороший вопрос! Можно, я его тебе задам?

— Можно, но не сейчас. Давай, встретимся ночью, тогда и обсудим, — предложил Роб.

— Принято, — согласился Абе. — А что слышно у Гризли?

— У Гризли все в порядке, — успокоил Роб. — Я с ним на связи.

— Тогда приходите в "Люрекс". Это ночной клуб в Старом городе, на Торжке, знаешь?

— Знаю, — подтвердил Роб.

— В половине одиннадцатого устроит?

— Вполне.

— Идите к служебному входу, он у них на Портновскую выходит.

— Знаю.

— Ну, тогда до встречи! — хмыкнул Гном. — Скажете от Еггера, вас проводят, а мы с Юлем будем уже внутри.

— Договорились! — Роб отключил телефон и раза два для верности прогнал разговор в уме. Звучало разумно и непротиворечиво, но иди знай, что там и как сложилось за прошедшие ночь и день. И хотя причин сомневаться в Гноме у Роба, как будто, не было, тревожная непроясненность ситуации диктовала и правила поведения. Береженого Бог бережет, не правда ли?

"Эх, — подумал он с досадой, — где бы можно было добыть на гражданке снайперский комплекс?"

2.

Обед — консервированная ветчина, крекеры, сыр и компот — устроили в половине четвертого, и прошел он на удивление мирно. Никто ни кого не напрягал, серьезные вопросы не обсуждались, как, впрочем, и события дня минувшего. Просто обед. Пикник. Только не на природе, как принято, а в интерьере заброшенного завода. Отдавало экзотикой и эстетством, но не мешало. Однако все понимали, что бесконечно этот "легкий треп" продолжаться не может. Делу время, как говорится, потехе час. Так что уже в четыре занялись делами. Доели, допили, собрали разовую посуду, банки, упаковки и объедки в пластиковый мешок, чтобы выбросить при случае в городе, сварили кофе — у Барбары на кухне даже крупповская автокофеварка нашлась, — и снова расселись вокруг стола.

— Итак, — сказала Барбара, доставая свои эстетские Vogue Noire, — кстати, никто не возражает? — обвела она взглядом присутствующих.

— Мне не мешает, — пожала плечами Изи, которая и сама, если честно, не отказалась бы сейчас от сигареты. — Угостишь?

— Разумеется! — подвинула к ней пачку Бабс. — А что скажут господа егеря?

— По мне, хоть русскую махорку! — усмехнулся Дюк.

— А что такое эта "махорка"? — заинтересовалась Бабс.

— И не спрашивай! — отмахнулся Роб. — Это Дюк вспомнил про наши приключения в Африке, вернее, про трофеи. Захватили мы как-то на базе угадийских guerrilleros коробку, набитую бумажными пакетами. Бумага оберточная, желтая и жесткая, печатными буквами — кириллицей — написано "Махорка", и внутри, вроде бы, табак. Думали, дурь, а оказалось... Ну, я даже передать тебе, Бабс, не могу, чем это оказалось. Так что, кури свой Вог и будь счастлива, что живешь в цивилизованной стране, в цивилизованное время.

— Зря ты так, Роб! — мило улыбнулась Барбара. — Вог еще моя бабушка курила, а, возможно, и прабабушка — до Второй Мировой. Это у нас называется приверженностью старым традициям.

— Да, вы просто консерваторы! — "ужаснулся" Роб. — Это, извини, у вас только по женской линии, или мужчины тоже члены клуба?

— Я тебе потом отдельно все расскажу, ладно? — Барбара закурила и сделала крошечный глоток кофе. — Но вернемся к нашим баранам. Итак, с чего начнем?

— Давайте, с меня, — предложил Роб.

— Не возражаю, — кивнул Дюк, и поскольку остальные промолчали, Роб начал рассказывать, что и как с ним происходило после звонка Абе Кройтера.

Роб и всегда умел излагать мысли ясно и просто — особенно, когда этого хотел, — так что и теперь он не стал утомлять слушателей несущественными подробностями. Однако, если часть умолчаний, как поняла Елизавета, касались их с Робертом личных тайн — будь то история старой дружбы, так неожиданно превратившейся в историю любви, или все те подробности, которые могли хотя бы намекнуть на наличие у них двоих особых способностей, — некоторые другие "упрощения сюжета" явно касались, так сказать, профессиональной деятельности рассказчика. Елизавета обратила внимание, что Роб так и не назвал по имени человека, который взламывал для него сервер "Глобал реал-эстэйт", как не объяснил и того, откуда взялся у него незарегистрированный пистолет. Между тем, Лиза тоже не сегодня родилась, и кое-что о такого рода делах все-таки знала. Достать нелегальный ствол можно и даже несложно, если знаешь, к кому обратиться. Что же касается хакеров, то их гораздо больше, чем хотелось бы, и это правда жизни. Тем не менее, "ворошить эти угли" Лиза сочла неуместным: у каждого свои тайны, тем более что они здесь не одни, а в компании. Да и неважно, в сущности, где Роб добыл пистолет или познакомился с хакером. Есть и есть. Другое дело, прояснить по-настоящему важные детали.

— Вопрос задать можно?

— Да, на здоровье, — улыбнулся Роб, встретившись с ней взглядом.

— Этот твой друг, я имею в виду Абе, как он узнал, что тебя "заказали"? Я поняла, что у него есть свой человек в "Оракуле", но откуда этому человеку знать, что Абе все это вообще интересно?

— Вопрос закономерный, — кивнул Роб и взглянул на Дюка, словно спрашивал разрешения, но тот лишь плечами пожал. — Видишь ли, впрочем, это, наверное, и Бабс будет интересно. 60-й Егерский полк — это так называемый четырехбатальонный...

— Я знаю, — кивнула Изи. — Четыре батальона. Один учебный, два — срочных, и один — быстрого развертывания, контрактный.

— Изи! — судя по всему, Роберт был, что называется, шокирован уровнем ее осведомленности в такого рода делах. — Ты продолжаешь удивлять, и это через восемь лет знакомства!

— Да, я такая! — рассмеялась Изи, чувствуя, что краснеет от удовольствия. Ей нравился этот новый стиль общения с Робертом, подразумевавший легкий флирт и "отношения", что бы под этим словом не подразумевалось на самом деле.

— Да, я такая! И собираюсь удивлять тебя и дальше. Но давай вернемся к моему вопросу.

— Давай, — не стал спорить Роб. — И знаешь, Изи, ты действительно задала очень правильный вопрос. Состав диверсионно-разведывательных групп считается секретным, особенно тех групп, которые участвовали в заграничных миссиях. Добыть эту информацию сложно, хотя и возможно, разумеется. Тем не менее, моя первая мысль была именно о взломе файлов Министерства Обороны, ведь то, что мы — я и Абе — служили вместе, можно узнать, только из досье отдела Специальных Операций. Там есть список — все девять имен вместе. Я так и подумал: хакнули файлы военного ведомства и получили список. Тогда все выглядит вполне логично: человек Кройтера видит список и сообщает об этом Абе. Абе удивляется и спрашивает, с какой стати "Оракул" интересуется данными из закрытых источников, и получает ответ, что все это из-за меня. На тот момент, мне все это так и представлялось, но то, что звучало складно позавчера, сегодня мне уже таковым не кажется. Одно из двух, или начальство нас обмануло, и в списках полка мы записаны вместе, по крайней мере, как отделение, или у Абе есть контакт в контрразведке.

— Объясни, пожалуйста, — попросила Лиза и только теперь вспомнила о сигарете, зажатой в пальцах и успевшей под разговор выгореть наполовину.

— Нам гарантировали, — вступил в разговор Дюк, — что формально мы будем числиться в списках Минобороны, как отслужившие срочную в 60-м Егерском. Это информация для служебного пользования, но не более того. На другом уровне секретности находятся данные о резервистах первой волны. Ну, то есть, если датчане на нас нападут, или НАТО с русскими завяжется, нас, вроде бы, должны выдернуть в первые двадцать четыре часа кризиса. Но и там, и там мы все фигурируем или по алфавитному списку со всеми остальными егерями, или по специальностям. Я, например, оператор наплечной системы ПВО. Самолет такой штукой не сбить, разумеется, но геликоптер — при удачном стечении обстоятельств — вполне. А ты кто, Роб?

— Я разведчик.

— Ну, вот, это уже серьезнее, однако ни о каком списке, где бы вместе фигурировали минометчик Абе Кройтер и разведчик Роберт Хелш, не может быть речи. Значит, или нам наврали, и такие списки по подразделениям все-таки существуют и, соответственно, их нетрудно получить, или спецы из "Оракула" полезли глубже, в досье отдела Специальных Операций, и сработала тревожная линия контрразведки. В этом случае, следует предположить, что у Абе есть контакт в секретной службе, но ему об этом просто не хотелось кому-нибудь рассказывать. Я правильно излагаю?

— Правильно, — Роберт допил кофе и пошел к кофеварке за следующей порцией. — Я только хочу заметить, что они, похоже, не знали не только того, что я в прошлом контрактник из деверсионно-разведывательной группы, но и вообще, что я служил в егерском полку. Иначе действовали бы осторожнее.

— Точно! — вспомнила вдруг Лиза. — Этот... ну, тот, что с ножом... — даже здесь, в кругу посвященных, адвокат брал в ней верх над испуганной женщиной, и Лиза придерживала язык, чтобы не сболтнуть лишнего, не сказать, например, что речь идет о мужчине, которого застрелил Роб. — Он меня тоже о тебе спрашивал, умеешь ли стрелять, не служил ли, часом, в парашютистах...

— А знаешь, Изи, — вмешалась в разговор Барбара, — давай, мы теперь тебя послушаем, хорошо? Роб, будь другом, свари мне самый крепкий! Там темно-зеленые капсулы должны быть с индийским кофе!

— Уже нашел! — откликнулся Роб. — Тебе лунго?

— Да, упаси, Боже! Ристретто , разумеется!

— А пар из ушей не пойдет? — чуть поднял бровь Дюк, человек обычно спокойный и уравновешенный, но не тогда, когда это казалось Барбары. — Ты бы поосторожнее с кофеином, Барби, а то знаешь, как бывает?

— Знаю! — когда Бабс улыбалась Дюку, это была совсем особенная улыбка, какой не удостаивался больше никто и никогда, какими бы близкими друзьями Барбары они ни были. — Но ведь и ты знаешь, когда я нервничаю, я сжигаю все подряд. А я нервничаю!

— Ты нервничаешь? — не поверил собственным ушам Роберт и обернулся к Бабс, словно проверяя, не ослышался ли. — А по тебе и не скажешь!

— Не сомневайся! — почти серьезно ответила Барбара. — Нервничаю, и поэтому мне нужны кофеин и глюкоза, глюкоза и кофеин, и так еще десять раз подряд. Я ясно излагаю свои мысли?

— Исчерпывающе! — и Роб снова занялся кофеваркой.

— Да, Роб, чуть не забыла! — Бабс говорила с Робертом, но смотрела на Дюка. — И плесни туда, если не затруднит, лимонной водки в пропорции один к двум. Бутылка в верхнем шкафчике.

— Лимонная водка? — удивилась Лиза. — Но это же портит вкус, разве нет?

— Ни в коем случае! — возразила Барбара. — Получается забавно: то ли корретто, то ли романо , но мне вкусно. Хочешь попробовать?

— Почему бы и нет! — решила Лиза. — Я тоже нервничаю! Роб, сделай и мне, пожалуйста, только не десятку, а шестерку, и водки совсем чуть-чуть.

— Вот и правильно! — поддержала Лизу Бабс. — Много вредно, а чуть-чуть в самый раз, а потом мы еще попросим Дюка сварить нам кофе по-кенийски, так и вообще алкоголь с паром выйдет!

— По-кенийски? — переспросила Лиза.

— Это что с приправой для овощного супа? — хмыкнул, не оборачиваясь, Роберт.

— С кайенским перцем, анисом, куркумой, душистым перцем и кардамоном, — пояснила Барбара. — А причем тут приправа для овощного супа?

— У нас в Кхонга парень один взялся варить кофе по-берберски, — начал рассказывать Роб, вставляя в кофейный автомат очередную капсулу. — Кофе у нас было много... Целый пакгауз местного кофе. В зерне, разумеется. Мешки с кофе. Ну, с помолом решили просто. Горсть кофейных зерен заворачивается в обрывок армейского френча... Френчи, поясняю для брезгливых, не с трупов, — еще раз хмыкнул Роб, настроение которого явно пошло вверх, — а с пленных. Так вот, лист кровельного железа в качестве противня и костер вместо печи. Потом заворачиваем зерна в плотную ткань, кладем мешочки на тот же лист, и коллега Бассенар — мы там были вместе с бельгийцами — накатывает "Кобру" , и кофе грубого помола готов к употреблению. И вот тогда, один связист, который, видать, слышал звон, взялся сварить нам кофе по-берберски... Для начала он перепутал берберов и бедуинов, потому что берберы варят кофе с чесноком и медом, а вот бедуинский рецепт как раз напоминает кенийский вариант — много специй и кайенский перец в придачу. Ну, а кончилось все тем, что за неимением необходимых ингредиентов парень решил воспользоваться упаковкой приправы для овощного супа. Ну, там, в перечне ингредиентов действительно мелькали знакомые имена, но кофе, пахнущий чесноком и укропом — это нечто! И это ведь мы еще не коснулись темы вкусовых качеств напитка.

— Надо будет попробовать, — задумчиво протянула Барбара и, благодарно кивнув Робу, поставившему перед ней чашку с кофе, потянулась за сигаретой.