Не будите спящую собаку

— Фирма называется "Глобал реал-эстэйт инвестмент", — Роб положил на столик флэшку и подвинул ее к Диме. — Тут копии нескольких документов компании, логотип, официальные телефоны, адрес электронной почты, и фотографии одного деятеля, который, предположительно, работает в фирме или работал до недавнего времени. Мне нужны его имя, адрес и телефон.

— Ты предлагаешь мне вскрыть их сервер? — поправил на носу очки Хитрый. — Это, Роб, нарушение закона. Меня за это могут...

— Я знаю, — кивнул Роб, как бы соглашаясь, — но мне очень нужно.

Он подчеркнул интонацией слово "очень", и, кажется, Хитрый понял, что дело серьезное, и Роб от него так просто не отстанет.

— Я попробую, — вздохнул Дима.

— Ты сделаешь! — поправил его Роб. — Сегодня, до ночи. И не спорь! От этого зависит жизнь моей девушки, и я не перед чем не остановлюсь. Ты это имей в виду.

— Ладно, ладно! — замахал руками Дима. — Ты меня только не пугай, Роб, а то руки будут дрожать, да и мозги у меня плохо работают, когда я тороплюсь или боюсь. А тут и то, и другое в одном флаконе!

— Ну, и не бойся! — согласился Роб. — Сделаешь, результаты пришлешь по этому адресу, — и он записал адрес электронной почты на салфетке. — Мы друг друга правильно поняли?

— Не сомневайся!

— Надеюсь, — сказал Роб, вставая из-за столика. — За работу, Дима! И мне тоже пора бежать дальше.

9.

Охранники ушли, и Лиза снова осталась одна. Правда теперь у нее было три одеяла — она просила одно, однако "предупредительный" Питер принес два, — кое-какая еда, питье и сигареты. Сначала ей показалось, что аппетита нет, и не будет, что ей не проглотить даже крошки, но средних размеров бутерброд с яичницей и фетой она съела без особых усилий, и воду выпила, оставив лишь немного на "потом". И даже сигарету взяла, хотя обычно не курила. Показалось, что табак поможет, позволит освободиться от тяжести на сердце и от страха, от холода и чувства одиночества.

Подложив одно одеяло под себя, и закутав им озябшие ноги, Лиза завернулась в два других, оставив свободной лишь руку с сигаретой. Одеяла были старые, нечистые, попахивающие плесенью и несколько влажные, но это было лучше, чем ничего.

"Вот же какие мы, прости господи, твари живучие!" — она вдруг с неприязнью подумала, что еще мгновение назад готова была радоваться таким мелочам, как подсохший бутерброд, наверняка купленный ее охранниками в каком-нибудь придорожном буфете, зажженная сигарета и ощущение тепла, появившееся после того, как она закуталась в эти ужасные одеяла.

"Все относительно... и тепло, и холод... и довольство, и нужда... Но я не хочу к этому привыкать! Не хочу, и не буду!"

Потом она задумалась над тем, кто ее похитил — не в смысле кто конкретно, а по чьему заданию, — и зачем. Но ничего путного в голову не приходило. Вернее, приходили всякие глупости, которым в качестве объяснительных гипотез — грош цена. Однако одно предположение все-таки показалось Лизе достойным рассмотрения.

"Кто-то хочет напугать меня до смерти!"

Да, да! Именно так: не убить, ведь убийство адвоката, да еще и близкого к правозащитникам — хотя, на самом деле, Лиза эту публику терпеть не могла, — могло стать событие резонансным. А вот пугануть, чтобы не лезла, куда не следует, такое вполне можно себе представить. Но, начав думать в этом направлении, Лиза довольно быстро обнаружила в своей теории многочисленные прорехи.

"А кто сказал, что похитить активного члена Лиги, это менее знаковое событие, чем убийство?" — возразила она самой себе. Но, с другой стороны, убить ее могли и прямо в баре или около него. Зачем же похищать, чтобы тут же и убить?

"Нелогично как-то..." — Однако еще вопрос, какова логика людей, способных пойти на откровенное преступление?

"А что если они не меня пугают, а кого-то другого?" — Да, в этом случае, дела ее плохи. Ведь пример на то и пример, чтобы быть запоминающимся.

Оставался еще, правда, вариант с шантажом. Но Лиза, сколько ни думала, так и не придумала, кого собирался шантажировать неизвестный, и зачем, не говоря уже о том, что непонятно, почему именно с ее, Лизы, помощью. Кому она могла быть настолько дорога? Немногочисленным, друзьям и подругам? Активистам движения в защиту природы? Партии зеленых? Нет, никак и ничего тут не вытанцовывалось. И она фигура не того калибра, что бы Лиза о себе не думала. И друзья ее, и сотрудники отнюдь не те люди, которых обычно шантажируют с помощью киднеппинга.

За мысленным перебором вариантов и гипотез, Лиза, все еще слабая после большой дозы какого-то отнюдь не безвредного зелья, по-видимому, и задремала, проснувшись только тогда, когда до нее донеслись знакомые уже звуки — кто-то отодвигал засов...

Глава 4. Вторник, 5 Мая 2009 года — вторая половина дня

1.

В три часа дня с Робом связался Абе Кройтер.

— Сопирин! — сказал он, не здороваясь. — Человека тошнило от передоза. Мой спец говорит, что рвотная фракция типична для женщины, и это укладывается в общую картину. Похоже, использовался сопирин в военной фасовке. Скорее всего, итальянский, у них спецназ карабинеров такими снабжают. Шприц-тюбик с готовой дозой, рассчитанной на крупного мужика. Женщины, конечно, тоже бывают немаленькие... Твоя подруга, как?

— Килограмм шестьдесят, — прикинул Роб. — Может быть, чуть меньше.

— Ну, вот ее и стошнило. Передоз.

"Будет болеть голова ... — автоматически отметил Роб, представлявший в общих чертах, как действует сопирин, и тут же спохватился. — Лишь бы была жива! Впрочем..."

Зачем колоть сопирин, если собираешься убивать?

— Я уеду на день-два, — чувствовалось, что Гном полон сомнений, и не знает, как поступить.

— Что-то случилось? — сразу же спросил Роб.

— Вообще-то, да... — нехотя признался Абе. — Не хотел тебе говорить, у тебя своих проблем хватает...

— Телись, давай! — потребовал Роб.

— Ну, я типа на похороны еду.

— И кто же умер? — насторожился Роб, предчувствуя недоброе.

— Реклер.

— Черт!

Виктор Реклер был одним из девяти. Третья тактическая группа, оператор связи, стрелок, сапер.

— Черт! — повторил Роб. — Как же это?!

— Странная история, — вздохнул Абе. — Поехал вечером в город, выпил пива, с кем-то поссорился, началась драка...

— Абе, — остановил приятеля Роб. — Их, этих тех, с кем дрался Виктор, должно было быть не менее десяти.

— Ну, я не стал бы преувеличивать, — возразил Гном. — Мы уже сколько лет не в деле, а сборы, сам понимаешь, ни по интенсивности, ни по длительности подготовки... А на гражданке, где ему тренироваться? На ферме что ли, с коровами? Но ты прав, мутная история. Чтобы штатские зарезали егеря, успевшего выпить на круг две-три кружки?

— Купи от меня цветы, — попросил Роб, остро ощущая свое бессилие, он просто никак не мог поехать сейчас с Абе, — и разузнай там, что к чему. Не верится мне как-то...

— Разберусь, — пообещал Гном. — И венок куплю. Ты не знаешь, кстати, Гризли телефон не менял?

— Нет, а что? — у Роба вдруг возникло нехорошее чувство, что неприятности только начинаются.

— Да, вот битый час пытаюсь до него дозвониться, а у него телефон то занят, то не отвечает, а потом и вовсе отключился.

— Не нравятся мне такие совпадения, — признался Роб.

— Да, и мне тоже как-то... Ладно, посмотрим! Ты тут осторожно давай! Если что, звони, я и оттуда кое-что смогу.

— Ладно! — согласился Роб. — Только ты тоже, Абе, дурака не валяй!

— Заметано! — пообещал Абе, и разговор закончился.

Роб в этот момент находился практически в самом центре города. Здесь было многолюдно, и, соответственно, легче скрываться, но, разумеется, Роб не только прятался. Он работал. Искал через знакомых и "знакомых знакомых" выходы на "Оракул", чтобы попытаться решить с ними проблему миром. В конце концов, никто не сказал, что разумные люди не могут договориться. Могут, конечно, надо только найти точки соприкосновения и обсудить возникший кризис без нервов и эмоций. А так, счет в игре пока равный. Они, имея в виду "Оракул", следили за ним, но он удрал. Они залезли к нему в дом, он их уделал, но ведь не убил, хотя мог. И, похоже, даже не покалечил. Пора переходить к дипломатической фазе.

О том, кто его заказал и за что, Роб, по-прежнему, даже не догадывался. Чтобы предполагать, надо хоть что-нибудь да знать, а он не знал об этом ровным счетом ничего. Не было у Роба таких врагов, которые стали бы нанимать "Оракул". Тот, кто захотел бы с ним посчитаться — а при его роде деятельности это отнюдь не редкое явление, — не стал бы настолько усложнять. Есть много гораздо более дешевых способов отомстить. Однако вопрос с заказчиком мог обождать, а вот Изи ждать не могла. Следов похитителей найти пока не удалось, даже зацепок никаких не было, а время шло, и затяжка, в этом случае, была отнюдь не в пользу Изи.

"Сопирин... Значит, все-таки похищение, а не убийство. Но кто, зачем? Явно, не затем, чтобы изнасиловать. Для этого достаточно купить в ночном клубе дозу "Ар Два" . Выйдет много дешевле и не так прямолинейно. Все-таки сопирин нужен только для того, чтобы "нокаутировать" жертву мгновенно. Тем он и хорош, но дорог, и достать его совсем непросто. Тем более, в армейском шприц-тюбике... Н-да... Задачка. У кого в городе есть доступ к таким экзотическим штукам, как военные наркотические препараты?"

Роб обдумывал все это в небольшой закусочной на тихой боковой улочке недалеко от Национальной галереи. Место туристское, но все-таки не до такой степени, чтобы забить до отказа весь лабиринт старого городского центра, включающий в себя бесчисленное множество таких вот узких, мощеных камнем улиц, крошечных площадей с храмами трех разных христианских конфессий, и еще более мелкими переулками, где и машина проехать не могла. Даже самая маленькая.

"Даже "жук"... Черт! Ну, надо же было нам поссориться! Если бы не это, вполне возможно, на встречу с осведомителем Изи пошла бы не одна, а со мной!"

Мысли подобного рода крутились в голове весь день, хотя не факт, что Изи попросила бы о помощи и в другой, не столь "драматической" ситуации. Она девушка самостоятельная и по-своему отважная: могла запросто пойти и одна.

"Но могла и меня позвать..."

Между делом голодный, как собака, Роб съел, даже не обратив на это внимания, несколько бутербродов, выпил бутылку колы и принялся уже за кофе с взбитыми сливками — ему при его росте, мышечной массе и образе жизни вреда от этого не будет. Наоборот Робу нужны были сейчас все эти калории, жирные кислоты и глюкоза. Ему предстояло "бегать" и "нюхать" без сна и отдыха до тех пор, пока не найдет Изи.

"Где же ты, Изи, черт тебя подери!"

И в этот момент во включённом компе — Роб поставил его перед собой на столик — звякнул сигнал поступления почты.

"Ну, что ж посмотрим..."

Письмо было от Димы. Хитрый написал коротко, но по существу.

"Альфред Блау, бухгалтер, уволен из Global Real-estate Investment Company три недели назад, адрес... телефон... мэйл..."

"Есть!" — Роб не стал допивать кофе, закрыл лэптоп и опрометью бросился из закусочной.

Машину он оставил на подземной стоянке в трех улицах к востоку, а ехать предстояло, считай, через весь город, в южный Хартбарт. Час, если не будет пробок, два — если на Старом мосту встанет транспорт. Но и в объезд не быстрее выйдет, так что и выбора, собственно, нет.

По дороге Роб несколько раз пытался связаться с Дюком, но ему равнодушным голосом отвечали, "абонент временно не доступен". Барбара же на звонки просто не отвечала.

"Да, что они, в самом-то деле! — возмущался Роб, выводя свой БМВ с подземной стоянки. — Совсем, что ли, с ума посходили?!"

И от Карла ничего пока не было. Роб проверил почту, едва припарковался в квартале от дома бухгалтера. Ни одного письма. Ни единого звонка. Он вдруг почувствовал себя не менее одиноким, чем когда остался один в джунглях после неудачной — был сильный ветер — высадки. Группу разметало, до ближайшего пункта сбора — двенадцать часов хода через настоящие, а не декоративные джунгли, и ночь на дворе, чтобы жизнь уже окончательно не казалась медом.

"Да, было время... были люди..." — Роб запер машину и, не торопясь, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих или людей, что могли увидеть его из окон, пошел по улице.

Девяносто третий дом оказался небольшим трехэтажным особнячком. Одна лестница, шесть квартир, и дверь с кодовым замком и домофоном. Роб поднялся по ступеням и остановился перед дверью, изучая фамилии жильцов. Пока стоял, отчетливо расслышал тихое тявканье мелкой собачонки в квартире, расположенной в цокольном этаже справа.

— Госпожа Риббер, — сказал он, нажав на кнопку с номером "один" и услышав шум включенного микрофона, — я Эндрю Боггарт, сотрудник частного розыскного агентства "Оракул". Не могли бы вы уделить мне одну минуту вашего драгоценного времени?

Дверь открылась, и Роб вошел. Он оказался в небольшой прихожей с лестницей наверх и двумя короткими лестницами вниз, справа и слева. Дверь внизу правой лестницы отворилась, и на пороге появилась чистенькая старушка в весе пера. Росту в ней, вряд ли, было больше полутора метров, мяса и жира, кажется, не было вовсе.

— Я Эндрю... — начал было Роб, но старушка его остановила.

— Я слышала, — сказала она ворчливым тоном. — Документ у вас есть?

Документ был — удостоверение того балбеса, которого Роб встретил в своей собственной квартире. Фотография там — и, возможно, не случайно — была дерьмовая, так что и Роб вполне мог сойти за агента Боггарта.

— Слушаю вас, господин Боггарт! — старушка изучила удостоверение и протянула его Робу.

— У меня, собственно, не вопрос, а просьба, — улыбнулся Роб. — Мне надо поговорить с господином Блау, но я не хочу, чтобы он заранее узнал о моем визите, тем более, через домофон.

— Вы не полицейский, — возразила старушка, — и я не обязана вам помогать.

— Вы правы, — кивнул Роб, — поэтому я вам заплачу.

Он достал из кармана куртки портмоне и, раскрыв его, вытащил две сотенные банкноты.

— Это за беспокойство.

— Только без безобразий! — предупредила старушка и, забрав деньги, скрылась за своей дверью.

"Будем надеяться, что оно того стоило, — Роб поднялся по лестнице и остановился перед дверью в квартиру Блау. — Впрочем, как знать..."

Тяжелая деревянная дверь, каких давно уже не делают, была чуть приоткрыта. И причина такой небрежности оказалась проста до очевидности. В дверь был врезан ригельный замок с защитой от автозахлопывания. Чтобы закрыть дверь, нужно было сначала оттянуть ригель, а сделать это снаружи, мог только тот, у кого есть ключ. Но человек, покинувший квартиру Альфреда Блау последним, надо полагать, ключа не имел, и времени его разыскивать — тоже. Он просто прикрыл за собой дверь, и означать это могло что угодно, но, скорее всего, то, что бухгалтера уже нет в живых.

Роб достал из внутреннего кармана куртки перчатку из латекса, надел на правую руку, а в левую взял пистолет. Сняв китайский кольт с предохранителя, он медленно приоткрыл дверь и прислушался. Где-то капала вода, шумел мотор холодильника... — тихие естественные звуки, ничего выбивающегося из ряда, ничего подозрительного. Так же осторожно Роб проник в квартиру. Планировка здесь была старая — длинный коридор, сворачивающий через две двери направо, по-видимому, к кухне, туалету, и что там еще должно быть? Душевая, полноценная ванна? Роб двинулся вдоль стены, достиг первой двери и, страхуя себя от неожиданностей, мягко толкнул створку, оставаясь, тем не менее, чуть в стороне.