Вернувшись в лазарет уже ближе к вечеру, Ларри без сил плюхнулся на ближайшую к выходу койку и, помогая себе зубами, содрал повязку с правой руки. Едва успевшая закрыться рана на ладони снова кровоточила и болела, кисть слегка затекла, и пальцы тяжело было сжать в кулак... Хорошо, что доктор был левшой, в противном случае он бы уже вообще ничего делать не мог. Устало вздохнув, лекарь принялся накладывать сам себе новый, свежий бинт. Ему бы сейчас, по-хорошему, надо бы помыться и переодеться, и поспать было бы очень кстати, а если бы перед этим еще и покормил кто, так вообще было бы замечательно... Его уже и не смущал полный лазарет моряков с ранениями разной степени тяжести, одни из которых просто лежали пластом, набираясь сил, необходимых в борьбе за жизнь, другие, не такие тяжелые, переговаривались вполголоса, а некоторые целыми конечностями умудрялись даже перекидываться на койках в карты...
Тут в дверях лазарета появился мастер парусов. Выглядел этот парняга тоже далеко не блестяще — синяки под глазами, длинные черные волосы сейчас были собраны в конский хвост и висели засаленными прядями, на надорванном в бою ухе — тугая повязка... Эльза сейчас не казался такой "Красоткой", какой его обычно дразнили.
— Привет, — с порога поздоровался он. — Что с рукой? Переусердствовал, фантазируя о какой-нибудь девице?
Лауритц промолчал. У Элоиза всегда были шутки, в большинстве своем, тупые, плоские и пошлые, как на вкус доктора... Он к этому привык. Но сейчас у него не было уже вообще никаких сил для того, чтоб хоть как-нибудь достойно среагировать. Поэтому он сделал вид, что просто не услышал парня. Черноволосый же времени зря не терял, а самостоятельно ухватил с полки какую-то флягу, открыл и понюхал содержимое.
— О, спиртяга... Это ром? — поинтересовался он, тут же и отхлебнув.
— Вообще-то, это... — строго начал судовой врач.
— Ну, меня после этого хоть не пронесет?
— Нет.
— Вот, и то хорошо! — Элоиз повторно приложился к фляге, поморщился и отложил ее в сторону.
— Зачем ты пришел?.. — устало поинтересовался Траинен, но тут же решив, что такая реплика прозвучала не совсем...радушно, тут же исправился на более корректную формулировку. — Ты хотел чего-то конкретного? Рана болит?
— Да, — серьезно кивнул молодой человек, — и голова раскалывается. Хуже, чем после пьянки...хуже потому, что я ведь перед этим спиртного в рот не брал, обидно же! Пока тебя не было я, честно говоря, тоже заходил, хотел поискать чего-нибудь от боли... Но твои пациенты были мне не рады, — Элоиз присел рядом с рыжим лекарем и продолжил свою речь уже потише. — У тебя тут бы и безногие встали, лишь бы меня за дверь вытолкать. Примета, видишь ли, плохая... Пошел я вон потому, что вчера мертвецов трогал, "одевал" их для похорон... Смерть еще с собой ношу, вроде как, не выветрилась она еще. А я ведь их обоих при жизни... — он сгорбился, опустил голову и спрятал лицо в ладонях. — Слушай, доктор, сделай что-нибудь, а? Что бы мне такого выпить, чтобы заснуть, а проснуться уже в порту?..
Лауритц внимательно посмотрел на своего не то чтобы товарища...но все-таки. Все внезапно перестали быть похожими на себя... И этот вот уже не ёрничает, не издевается, он действительно огорчен и подавлен. Сейчас он точно ищет лекарства не для того, чтобы закинуться чем-то покрепче да повеселее рома, а потому, что ему действительно больно... Ему плохо, как и всем вокруг, и этого не спрячешь за маской чертова циничного шутника.
— Я тебя понимаю... Только не надо тебе таких радикальных мер, нужно просто время, чтобы прийти в себя.
Порывшись в одном из запертых ящиков, судовой врач достал небольшой пузырек из непрозрачного стекла, набрал в рюмку воды, а затем добавил туда буквально две капли какого-то снадобья и протянул парусных дел мастеру.
— Это лауданум, — доктор быстро спрятал пузырек, когда Элоиз привычно потянулся сразу к нему. — Только пару капель и только из моих рук, потому как этой штукой злоупотреблять нельзя... Держи, пойдешь к себе, выпьешь и сразу ложись спать. Тебе, по-хорошему, отдохнуть надо бы как следует...
— Надо бы, — Эльза облизнулся, задумчиво вертя чарку в руках. — Я ж себя знаю, мне хотя бы денек отлежаться, а два — так вообще было бы замечательно... Да боюсь, кэп не отпустит.
— Отпустит... Я попрошу за тебя. Тем более, что я как раз собирался заглянуть к ней и доложить, как обстоят дела в лазарете...
— Спасибо, док. Если все получится — я твой должник. Если что понадобится от меня — обращайся, я сделаю все, что смогу.
Судовому врачу внезапно пришло в голову, что он со вчерашнего вечера не видел капитана...или, все-таки, с сегодняшнего утра? Ларри не мог с точностью ответить на этот вопрос, потому как был слишком занят, чтобы обращать внимание на что-то и кого-то, непосредственно не относящегося к его работе. А теперь же его путь, наконец, лежал в капитанскую каюту. Вот коротко переговорит с мадам, думал Лауритц, и тогда уж точно пойдет спать, и уже ничто ему не помешает осуществить это желание...
— Мадам капитан?.. — доктор постучался и приоткрыл закрытую, но не запертую дверь (Гайде не имела обыкновения запираться — не от кого, в своих людях она не сомневалась), и в лицо ему, на контрасте со свежим морским воздухом, тут же пахнуло едким табачным дымом. — Здравствуйте.
— И вам не хворать, доктор Траинен... — отозвалась Шивилла.
Капитанша возлежала на своей койке прямо в одежде и в сапогах, подняв ноги и оперев их о прикрепленную к стене полочку. По полу каталась пустая бутылка, а в руке девушка держала точно такую же, наполовину полную ромом...вернее, уже наполовину пустую. А еще она курила... Причем курила явно активно, много и долго, потому как в полутемной каюте стоял такой угар, похлеще, чем в любом портовом кабаке, что у Ларри аж глаза защипало.
— Мадам, ну как так можно?.. — судовой врач обреченно всплеснул руками и, пробираясь через невесомую завесу сизого дыма, подошел к окну и открыл одну из его створок, впуская прохладное дуновение ветерка в жаркое, душное помещение. — Здесь же задохнуться можно, честное слово. Если вы, куря в постели, не боитесь устроить пожар, то побойтесь хотя бы задохнуться. Так нельзя, это я вам как врач говорю... Мадам Гайде? — Лауритц настолько увлекся своим возмущением по поводу санитарного состояния воздуха в капитанской каюте, что на целую минуту забыл о ее рыжеволосой обитательнице, что вообще было на него не похоже. Хотя, доктор в последние сутки был сам не свой... — Вы сами-то себя, вообще, как чувствуете? Ваша вчерашняя "царапина" не беспокоит? — с заметным волнением поинтересовался он. Ларри искренне полагал, что если бы что-то было не так, Шивилла бы сама обратилась к нему за помощью... Ну, а если нет?..
— Вам честно сказать, доктор? — капитан отложила в сторону угасающую трубку и отхлебнула еще рому, а отповедь ее была уныла и до боли откровенна. — Еще как беспокоит. Отвратительно я себя чувствую и, пожалуй, прямо сейчас возьму и сдохну.
— Вы шутите?.. — с робкой надеждой переспросил врач, а его синие глаза испуганно округлились. Слишком абсурдным стало казаться ему происходящее, слишком...да быть такого не может, как же так он мог пропустить что-то настолько важное...
— Я похожа на такую шутницу?
— Никак нет, мадам, — он еще раз окинул лежащую девушку взглядом, на этот раз более пристальным. Она была одета в ту же одежду, что и вчера, порядком смявшуюся и загрязненную, ее давно не расчесанные длинные волосы разметались по подушке свалявшимися космами, а на лбу поблескивала испарина. Нашарив на столе спички, Лауритц зажег масляную лампу, чтобы как следует осветить каюту, и приблизился к койке. — Позвольте, я посмотрю на вашу рану, — склонившись над дамой, он уже видел, что правый рукав ее пропитан запекшейся кровью, кровавые же смазанные следы остались и на простынях. Но стоило ему попытаться коснуться ее, как Шивилла оттолкнула его здоровой рукой, в которой все еще держала бутылку.
— Не позволю! — вдруг отрезала она, отворачиваясь на бок к стенке и пряча раненую руку.
— Да вы...пьяны, — проявив неожиданную настойчивость, судовой врач отобрал у капитана бутылку и поставил ее на стол, а потом встал у нее в ногах и...стащил с нее сапоги. — Во-первых, не ложитесь в кровать обутой и ноги больше не задирайте выше головы — от этого кровь приливает к вашему плечу. Во-вторых, — он снова вернулся к изголовью, — вы сейчас же дадите мне себя осмотреть, потому что... В конце концов, я — судовой врач, и вы не должны препятствовать исполнению моих обязанностей. Пусть подчиненный не имеет права приказывать капитану, но врач имеет право приказывать пациенту.
Взяв слабо сопротивляющуюся девушку за плечи и осторожно развернув ее на спину, доктор заглянул в ее лихорадочно поблескивающие глаза, а затем, протянув свою здоровую руку, мягко провел по ее щеке тыльной стороной пальцев.
— У вас температура повышена, — строгим шепотом констатировал он, коснувшись сперва ее щеки, а затем положив ладонь на лоб, — это значит, что в организме присутствует воспаление. Видимо, рана воспалилась. Я должен вас осмотреть.
— А если я не захочу? — продолжила упрямиться рыжая, снова попытавшись отвернуться, правда, уже менее активно. — Я же сильнее вас, вы со мной просто не справитесь...
— Один не справлюсь, так позову пару парней, чтоб вас подержали. Мне не откажут, мадам. Тем более, что это для вашего же блага. Вы же взрослая женщина...здравомыслящий капитан, так и не ведите себя, как капризный ребенок... Я ничего плохого вам не сделаю, я же врач. Я же здесь для того и нахожусь, чтобы вам помогать.
Гайде не удостоила приставучего доктора ответа, но, молча кивнув, все-таки дала "добро" на медицинские манипуляции и допустила его к капитанскому телу. Она прикрыла глаза и расслабилась, словно задремала, хотя на самом деле продолжала чутко следить за тем, что происходит.
— Я разрежу рукав, — то ли спросил разрешения, то ли предупредил Ларри, обнаружив, что тонкий шелк сорочки уже настолько слипся от крови, что отодрать его от кожи будет весьма проблематично.
— Нож на столе, — сообщила Шивилла, не открывая глаз.
Распоров некогда винно-красную, а теперь взявшуюся грязно-бурыми пятнами ткань, врач увидел, что вокруг женского плеча была обернута неплотная повязка, видимо, на скорую руку сделанная самостоятельно. А после того, как Лауритц снял и ее, его взору предстала, откровенно говоря, ужасная рана от вхождения пули вскользь в мягкие ткани, неглубоко под кожей. Поддержав девушку под спину и помогая ей привстать на кровати, он удостоверился в том, что выходное отверстие от выстрела выглядит не менее, а даже более ужасно. Вокруг раны был заметен сильный отек и покраснение, кожа наощупь была горячей...
— Это вы называете "оцарапало"?! — лекарь был в таком шоке, что был почти готов отругать капитаншу, как девчонку. — "Прошло на вылет" и "оцарапало", это, знаете ли, не совсем одно и то же. Совсем не одно и то же!
Шивилла лениво приоткрыла глаза и посмотрела на возмущенного доктора из-под полуопущенных ресниц. Казалось, что ее совершенно ничего не волновало и не беспокоило, а она лишь делала Лауритцу большое одолжение, позволяя повозиться с собой лишний раз.
— Когда он только выстрелил, я ничего особенного не почувствовала. Было почти не больно, да и рана показалась мне пустяковой.
— Вполне возможно, что когда вы были сосредоточены на сражении и других не менее важных вещах, то тело, как бы "отвлеклось" и слабо реагировало на боль... Но не бывает пустяковых ран! Люди и от меньших, настоящих царапин умирали! Если бы вы вовремя подошли ко мне, я бы вам ее как следует обработал, и она, действительно, не представляла бы собой ничего страшного. Но теперь у вас она уже начала нагнаиваться... Почему вы сразу не пришли ко мне, когда поняли, что что-то совершенно не в порядке?
— А вам-то что? Не суетитесь, доктор, и не пытайтесь меня воспитывать — все, что было можно сделать в этом плане, было давно сделано до вас... И следите за своей речью. Давайте без повышенных тонов, я ведь все еще ваш капитан. Ну, так какая теперь уже, к черту, разница? У вас завалялась где-нибудь в кармане машина времени, чтобы я могла вернуться на день назад и обратиться к вам, как вы говорите, "вовремя"? Нет? Так и нечего тут кричать о том, что я сделала так, а что — не так. Отталкивайтесь теперь от того, что есть.
Она была права. Что бы ни случилось, оно уже случилось, и последствия допущенных ошибок нужно было исправлять, а не обсуждать.
— Прошу прощения, мадам капитан... Я... Я буквально ненадолго вас оставлю, мне нужно кое-что перенести сюда из лазарета. Только вы, пожалуйста, не вставайте, лучше вообще лежите и не двигайтесь.
— Окно еще прикройте, а не то я могу сбежать, — флегматично протянула Шивилла, а потом поспешила добавить, зная, что судовой врач не очень хорошо воспринимает ее юмор. — Шутка. Ром подайте.
После секундных колебаний, Ларри счел допустимым влить в девушку еще немного этого классического пиратского напитка, и подал ей бутылку. Будучи примерно осведомленным о ее крепком организме, он решил, что сейчас добавка алкоголя сверх уже выпитого ей не навредит, да и в качестве анестезии понадобится...
На камбузе доктор Траинен распорядился, чтобы ему выдали котелок кипяченой воды, а Олли попросил, не привлекая к себе лишнего внимания, отнести в капитанскую каюту его инструменты. Когда девочка явилась на назначенное место, доктор уже начал промывать своей пациентке рану, и рядом с ним на большом подносе уже лежали скомканные, красные от крови тряпицы. Своему подмастерью он поручил порвать чистую хлопковую ткань на длинные широкие полосы и половину из них замочить в миске с раствором, который он только что приготовил.
— Фууу...какой ужас... — как только Олли расправилась с поручением, то тут же начала выказывать свое неудовольствие по поводу кровищи, которую тут развел ее наставник.
— Хоть ты заткнись, а? — раздраженно огрызнулась капитанша. Кажется, она хотела сказать: "Раз уж доктора я заткнуть не в праве, то не возникай хотя бы ты". — Тут и без сопливых скользко!
— Простите...
— Мда, Олли... — вздохнул Лауритц. — Что-то ты пока не слишком походишь на подмастерье судового врача. Я вообще, честно говоря, не понимаю, как женщины могут бояться вида крови. Не может быть такого природой заложено...
— Почему? — тут же встрепенулся любознательный ребенок.
— Ну, у них же...они, когда... В общем, тебе это еще, кажется, рано, — Ларри слегка смутился и тут же перевел тему в приятное для девочки русло. — Можешь идти, Олли, благодарю, твоя помощь пока больше не требуется. Только держи язык за зубами, никому не надо рассказывать, чем мы тут с мадам капитаном...кхм...занимаемся.
— Хорошо, сэр доктор.
— Только чтоб действительно все было хорошо, а не как обычно. Мы ведь надежно храним один твой маленький секретик, да? Ладно, беги уже, сегодня можешь отдыхать...
Девчонку не пришлось просить дважды — она припустила из капитанской каюты так, что только пятки засверкали, и Шивилла осталась наедине с Лауритцем. Кажется, ее это в некотором роде обрадовало — чем меньше народу будет толочься вокруг ее одра, тем лучше...
