Человечина (в доработке)

Астрахань. Взорвана клиника компании Бест-Лайф. Погибли охранники. Взрыв произошел ночью. В гинекологической клинике, никого кроме охраны не было. Заряд по данным лаборатории взрывотехники был оставлен в мусорном ведре в приемной клиники. Мощность эквивалентна 500 граммам тротила. Суррогатное вещество, самодельный взрыватель. Ведется следствие.

Саранск. Группа из пяти мужчин ворвалась в помещение компании Бест-Лайф, избили врачей, охрану, разрушено офисное и лабораторное оборудование. Хулиганы задержаны, по факту нападения и вандализма заведено уголовное дело.

Санкт-Петербург. За прошедшие сутки в городе совершено три заказных убийства. Убиты: заведующий Хирургическим отделением частной клиники "Новые медицинские технологии" Баркевич Василий Натанович, Коммерческий директор фирмы "ЭСКАПАДА" Гринев Александр Яковлевич и Научный руководитель межотраслевой экспертной лаборатории "Вакувит" Батон Сергей Иванович. Во время убийства последнего, охраной лаборатории убийца был застрелен. По предварительным данным все три убийства совершены одним человеком и из одного оружия. Личность преступника устанавливается.

Брянская область, г. Жуковка.

Частная гинекологическая клиника "Рестон" снесена бульдозером. По мнению следствия, снос — результат криминальных разборок. Во время тарана здания клиники никто не пострадал, охрана успела покинуть помещение. Руководство "Рестон" заявило о нанесении ущерба на полтора миллиона у.е. Из досье: Клиника Рестон была построена в прошлом году, специализация — гинекология. Со слов владельца клиники Костенко Виктора Васильевича, он неоднократно получал требования и угрозы от различных криминальных структур. Охраной клиники занималось частное охранное агентство Аяс-7.

Москва. Большая драка в метро. На станции "Библиотека имени Ленина" драка между скинхедами и фанатами "Спартака". В 23 часа началась драка с применением бейсбольных бит, кастетов и выкидных ножей. В драке участвовало около 50 человек. 18 пострадавших, 4 в тяжелом состоянии с ножевыми ранениями. Группа футбольных болельщиков "Спартака" возвращались после окончания матча. По показаниям свидетелей, группа подростков в черных кожаных куртках и ботинках типа Гриндерс и Берц поджидали на платформе. Сотрудники милиции на группу подростков внимания не обращали до начала драки. Дежурная по станции, что у некоторых скинхедов были спортивные сумки из которых во время драки достали биты. Часть драчунов удалось задержать, часть разъехалась в вагонах метро. По мнению дежурной дракой руководил мужчина в сером плаще, по его команде "кожаные куртки" попытались скрыться, бросив оружие. На платформе собрано: восемь бейсбольных бит, три кастета, четыре выкидных ножа китайского производства. Ведется следствие.

Так так... интересно. Я скинул файл со сводкой в трей и поглядел на часы. До планерки полчаса. Времени — воз.

Утром меня растолкал Белов, уже одетый и готовый к выходу.

— Пора, Серега! Тебя ждут великие дела. Ленка завтрак оставила в микроволновке, кофе нагонишь сам, дверь просто захлопни. Да, насчет моего предложения смыться — подумай. Я не шучу.

Это я отлично понимаю. Сейчас не до шуток. Завтра неделя, как нет Марины. Мама утром позвонила мне на работу и напомнила, что девять дней она поможет провести, велела обзвонить друзей и знакомых Марины, тех кто не был на похоронах. Я ее успокоил. Значит еще два дня мне никуда не рыпнуться. Странное ощущение — я никак не могу поверить в ее смерть. Умом понимаю, а подсознание никак не соглашается, мало того, музыка... слышу то, что мы с ней танцевали и ощущаю ее тело в руках, запах волос, слышу ее дыхание... и сразу начинает кружиться голова и сердце заходится в бешеном ритме. Мучительно слушать музыку.

Я добрался до редакции на метро. Тихо, спокойно. И, хотя я был похож на комедийного шпиона, постоянно сканируя окружающее пространство, ничего и никого подозрительного не заметил.

Позвонил Воронину.

— Как там наше приложение?

— Сейчас принесу верстку.

— Давай, полчаса до планерки.

— Уже бегу.

Я еще раз просмотрел сводку, что-то зацепило внимание, Бест-лайф в Саранске, интересно, кто устроил погром? В Астрахани взорвали снова Бест-Лайф, любопытное совпадение. Я поднял сводки за последний месяц, пока Воронин нес верстку 16 полос, я насчитал 13 случаев нападений на Бест-Лайф в разных городах, 4 на представительства Им-инк, косвенно 2 раза нападения на женские клубы, и не нужно быть экстрасенсом, чтоб догадаться, что это те самые клубы, через которые крутятся деньги Бест-Лайф и Им-инк...

Интересно, интересно... Один вопрос: это все спонтанно или организовано?

Начал писать запрос для корреспондентов на местах. Пришел Воронин.

— Сергей Алексеевич, вот — пилотный вариант, сводка за неделю — полполосы, два разворота — фоторепортаж, я поставил по взрыву на Панфилова, фотки — мои, Разворот — очерк с продолжением, пяток статей, аналитика, рекламы в общем объеме на полторы полосы, как Лебедев велел, на последнюю полосу немножко юмора, кроссворд, ну и что предложите.

Я рассматривал изготовленное на ризографе пока в штучном варианте приложение к НРГ "КРИМИНАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ".

— Валь, а название сам придумал или подсказал кто?

— Мы с Ленкой придумали. А что, плохо?

Я заскулил как Радзинский...

— Ну, а как? — Воронин сделал лицо "весь внимание".

— Попробуй обойтись без слова "криминальный"

— Да? — Валентин озадачился и погрузился в себя.

Мигнула лампочка Главреда, я нажал на кнопку селектора, хотя и так ясно, пора на планерку.

— Сергей Алесеевич, — голос новой секретарши Маши, искаженный динамиком селектора, подтвердил догадку, — через пять минут планерка.

— Идем. — сказал я и повторил Воронину, — идем.

Всю планерку я старался понять, знает Борис о продаже газеты или Хабаров еще не сообщил ему? Лебедев держался как обычно. Или он действительно не знает или так хорошо скрывает информацию. Впрочем есть и третий вариант, он знает и его успокоили, что он остается на прежнем месте. Наверное, мое внимание не ускользнуло от Бориса, и, хотя я предоставил Воронину докладывать о приложении, он то и дело переводил взгляд на меня.

Еще полчаса обсуждали приложения, потом основная часть коллег ушла, остались: я, Валентин, в приемной я заметил отца Владимира, он беседовал с секретаршей.

Главред вопросительно поглядел на меня.

— Есть вопросы?

— Борис Васильевич, вся история с фармацевтами, заказными убийствами — распутана. — я прикрыл дверь.

Борис вышел к нам, пересев к большому столу.

— Рассказывай.

Я начал "от печки", от гибели агентства Аргус, я рассказал всю схему отмывки денег, о Бест-лайф и Им-инк, о НЖР и системе клубов, о охранной фирме Аяс, о нашем Павлике-Полине... об одном я не сказал, о Марине. Да и кому, какое дело? Добавил еще о черепушнике — Манкове.

Борис слушал, не перебивая, когда я закончил, он долго молчал. В моем рассказе прозвучала фамилия Вайнштейн, Лебедев на нее не отреагировал, или сделал вид, что она ему ни о чем таком не говорит.

— Павлик наш, выходит — герой... или дурак, что всегда рядом. Кстати, похороны сегодня в два. Я поеду, из вас никто не хочет?

— Я могу, Борис Васильевич, — отозвался Воронин.

— Мочь и хотеть — глаголы хоть и неправильные во французском языке, но разные по смыслу, не замечаете?

— Я поеду, — сказал Валентин. — Сергею сейчас не стоит опять на кладбище.

— Да уж. — промычал Лебедев. — давайте вернемся к набранному материалу. Думаю, Сереж тебе надо очерк написать на пару номеров, для твоего приложения, хороший материал — сочный. По черепушнику статью в завтрашний номер, этюд в багровых тонах. Да, я поговорю сегодня с Хабаровым, насчет упоминания в очерке Павлика как героя, надо кому-то из вас поехать к его родителям, побольше биографических подробностей, отважный трансвестит — политкорректности выше потолка.

Меня передернуло. В словах Бориса сквозил жестокий цинизм. Высокий профессионализм и объективность. Я достал из кармана мобильник, куда перегнал запись с мр3-плеера Павлика, промотал двухчасовую запись на последние фрагменты, и включил громкую связь. Из маленького динамика телефона донесся сдавленный, прерывающийся от страха и быстрой ходьбы голос Павлика. Отрывистые фразы, больше похожие на всхлипы, шум ветра, гул толпы на вокзале. И голос его совсем не похож был на привычное мурлыканье в приемной Бориса. Нормальный мужской голос без намека на кокетство.

Мы втроем прослушали комментарий к записи, и последняя фраза: "За мной, кажется, следят. Я оставляю материал в камерах хранения на Курском, завтра — заберу."

— Борис, я не хочу делать выводы, но это был уже не тот Павлик, не так ли?

— Я поговорю с его родителями, — сказал Валентин, — после похорон, самое время. Думаю, особенно и расспрашивать не придется, поеду и познакомлюсь, а там, что смогу, то и узнаю.

— Есть еще что сказать? — Борис встал и пошел на свое место.

— У меня вопрос, — сказал я.

— Спрашивай.

— Очерк это хорошо, но только на следующей неделе, может материал Хабарову дать? Пусть в Думе его доложит.

— Дай, кто мешает? Поднимись на пять этажей и отдай.

Борис ничего не знает о сделке. Я вдруг почувствовал подсознанием, где-то в глубине, еще не оформленная рождалась мысль, что грядущие перемены... все, все что произойдет в ближайшем будущем... понимание перемен, но неизвестность подробностей. Отдать черновик очерка Хабарову? После того, как он продал газету? Может, он действительно не знает, какими деньгами с ним расплатились?

Мы с Валентином вышли в приемную. Отец Владимир поднялся со стула, отложил сегодняшний номер НРГ.

Священник был в обычной одежде: серые слаксы, клетчатая байковая рубашка и вязаная безрукавка. Длинные волосы собраны в хвост резиночкой. От него веяло невероятным спокойствием, умиротворением. Он улыбнулся и ответил на наши приветствия.

— Сережа, мы с вами хотели обговорить некоторые вопросы, по вашему материалу.

Я отправил Валентина работать, а сам пошел с отцом Владимиром в его аквариум.

— Сережа. Я понимаю, что добытая вами информация стоит многих жизней, вашей жены, этого мальчика... Публикация, конечно же нужна, но, вы понимаете, кроме раздражения, может быть разжигания ненависти, она вряд ли принесет более радикальные результаты.

— Вы повторяете слова моего друга, майора УБОП Белова. Мы все еще верим в царя-батюшку — президента... у них ведь все куплено, — сказал я негромко, — в Думе НЖР и наверняка в других фракциях есть свои агенты влияния, прокуратуру они связали, мне ничего не приходит в голову, кроме президентского указа — прямого запрета. Но как ему передать этот материал?

Отец Владимир, пригласил меня сесть, сам уселся в кресло, и продолжил негромкий разговор.

— Сережа, мне нужны копии всех материалов, оригиналы сохраните у себя, подготовьте пакет, а я берусь по своим каналам доставить его президенту.

Ай, да батюшка... вот это тихоня — отец Владимир.

— Не вопрос, — употребил я Беловское словечко, — после обеда у вас будет пакет.

Я вернулся к себе и до обеда собирал и распечатывал материал, пакет получился внушительным. В него вошли и финансовые схемы ИМ-инк — Бест-Лайф — НЖР — Клубы. И копии статей и документов из сервера ИМ-инк, и распечатка фонограмм семинаров, записанных Павликом и ксерокопии бланков. Около двухсот пятидесяти страниц. Нужна пояснительная записка. Очерк — слишком много. И я написал на три странички выжимку — описание всей схемы. Внизу поставил подпись. Три пакета. Один занес отцу Владимиру, со вторым поднялся на 7 этаж в штаб-квартиру ХДСР и подошел к секретарю Хабарова.

— Егор Кузьмич будет после двух. — Сказал секретарь. Мелькнула мысль, что, оставь я пакет на столе, обязательно любопытный нос залезет в него. Ну и что? Пускай, все равно на следующей неделе вся эта история станет достоянием читателей НРГ. Я положил пакет на стол. Зная о сделке, мне было наплевать, даже любопытно, а как оно вообще будет развиваться? Вернулся к себе, осталось решить два вопроса, купить неприметного жигуля, сразу заложил в Интернете БИБИКА.РУ закинул в поиск НИВУ-пятилетку. Распечатал список из восьми машин. Обзвонив владельцев выбрал две, сразу после этого перезвонил Белову.

-Саш!

— Говори коротко, что нужно?

— Два дела.

— Докладывай!

— Чернушку завтра заберешь из сервиса?

— Не вопрос, ключи и документы пришли.

— Пришлю. Второе, посложнее...

— Не пугай, что нужно?

— У тебя есть человек, разбирающийся в машинах? Надо съездить по паре адресов и поглядеть НИВЫ. Какую выберет, ту и возьму. Поможешь?

— Телефоны давай и адреса, критерий какой?

— Чтоб не рассыпалась.

— Понятно. Хорошо, диктуй, решим эту задачу.

Я передал телефоны.

— Насчет отпуска договорился?

— Нет еще.

— Хрен ли тянешь?

— Дела пока, сейчас размотаюсь с текучкой, пойду брать отпуск.

— Успехов. Да! — Сашка действительно вспомнил о чем-то, или я попал? — Нам тут надо хвосты подчистить, протоколы до оформить, приедешь, пока не смылся?

— Приеду. После четырех.

— Вот и славно. Жду.

Я занялся очерком. Параллельно работе шел поток мыслей. Надо сгонять домой, забрать деньги, оттуда к Сашке, потом вернуться. А зачем? С Борисом договориться о двухнедельном отпуске. Может не отпустить. Горячая пора. Уговорю. В конце, концов за три дня два покушения... А Белов недвусмысленно дал понять, охранять мою задницу он не может. В качестве живца я ему уже не нужен. Ловить некого. Оружие мне нужно. Да, теперь я никуда не денусь, хороший ствол, пистолет это единственное, что может мне помочь. Нужно разрешение. Я снова позвонил Белову.

— Саш!

— Ну?

— Разрешение сделаешь?

— Не вопрос. Справку привези.

— И все?

— И все. Заявление еще на имя начальника твоего отделения милиции.

— Сашка, а попроще?

— Военный билет есть?

— Само собой.

— Ты в запасе в каком звании?

— Старлей.

— Вот и ладненько, приедешь ко мне, напишешь заявление, что на тебя совершены два покушения, или одно?

Вот собака Павлова — Белов. Знает же, что о случае под Подольском на дороге, я рот открывать не буду.

— Ну, если выстрел в "Заставе" считать покушением, то два.

— Ну, я об этом и говорю, а вчера — похищение, приедешь, оформим тебе пушку по ладошке.

Я положил трубку, нажал на статистику. На экране высветилось 18 784 знака. Я поглядел на картинку схемы. Две полосы.

Позвонил отец Владимир.

— Сережа, у меня к вам просьба.

— Все, что угодно, батюшка.

— У меня сегодня дежурство, подмените?

— Подменю. Вы у себя?

— Увы, я в Свято-Даниловом монастыре.

Вот как! Батюшка в приемной Патриарха? Понятно, о каких каналах он говорил. Что ж, Бог в помощь.

— А почему, увы?

— Боюсь, мне придется тут задержаться. Собственно, поэтому и прошу подменить.

— Я подежурю, отец Владимир, не волнуйтесь.

Я положил трубку, поглядел на часы. Уже час, второй. В три я дома. В четыре у Белова, ну часа нам хватит, я надеюсь. А, нам еще машину надо забрать. Значит к семи я вернусь в редакцию. Как раз верстальщики закончат, подадут номер на подпись Лебедеву, тот оставит пару подвалов на неожиданности до полуночи, как раз на мое усмотрение. В полночь сверстанный номер архивируется и через Интернет рассылается по регионам, там печатается и в шесть утра еще теплые пачки развозятся по киоскам и почтовым отделениям.