Аврора

Застывая на каждом лёгком движении, приближающем её к мужу, заставляя себя глушить глупое и нервное хихиканье, она ползком, опираясь на локти, словно настоящий солдат, добралась до мужа. Что дальше? Прижаться к нему, наслаждаясь его жаром? Или выждать, пока уснёт глубже? Только додумалась до того, чтобы выждать, как чуть не ахнула вслух: Михаил, лежавший на спине, что-то сонно пробормотал и перевернулся лицом к ней. При этом нечаянно задев её руку — лежали-то чуть ли не нос к носу. Окаменев, открыв рот, чтобы дышать без сопения, она прислушивалась вплоть до того времени, пока не поняла, что он всё же спит. Но что делать дальше, не успела придумать: услышала и почуяла новое резкое движение Михаила, нащупавшего её плечо. Рывок — и Аврора оказалась прижатой к груди мужа.

Забыв дышать, она снова некоторое время прислушивалась к его дыханию: "Спит? Или только притворяется?" И не заметила, как уснула.

Глава тринадцатая

Продолжения и развития, как с нетерпением и волнением ожидала Аврора, не последовало. День, другой, третий прошли по одной схеме: рано утром, пока она спала, Михаил уходил с командой в город; приходил только на поздний ужин, настолько измотанный, что еле стоял на ногах. Больше он не пытался читать Авроре учебники. Просто сидел у окна и, кажется, нетерпеливо ожидал, когда жена пойдёт спать, чтобы через полчаса присоединиться к ней. В первые два дня, увидев его в таком состоянии, она страшно жалела его. На третий — рассердилась, сообразив: судя по всему, Михаил решил, что сумел привести в порядок два важных дела. Он заставил команду стать более бдительной на примере бедолаг Алексея и Регины, а также на какое-то время успокоить жену. И посчитал, что этого достаточно, хотя вечерами Аврора ловила на себе его насторожённо изучающий взгляд. Правда, к этому его взгляду относилась теперь очень скептически: наверное, прикидывает новый вариант работы с магом стабильности?

На четвёртый день Аврора обозлилась и ночью осталась лежать у стены. Но перед рассветом проснулась на мгновения и обнаружила, что обнимает Михаила, который прижимает её к себе, как и в прошлые ночи. И снова заснула. А утром, оставшись одна, некоторое время в недоумении гадала: она ли привыкла лежать с ним в обнимку? Ему ли это положение понравилось? Так и не поняла. Сообразила главное: надо что-то делать, чтобы муж проявил к ней хотя бы супружеские чувства!

Чтобы добиться этой труднодостижимой цели (хорошо сознавала Аврора), надо выполнить другую, слишком объёмную задачу: очистить город от последствий хаоса и его остатков. Будучи реалисткой, Аврора только грустно фыркала на эту задачку. Однако новая Аврора, которую она видела в зеркалах, готова была биться за супружеское счастье так, как она это понимала.

Тем более что и сама без дела не сидела.

Пробный опыт в саду, в уголке, до которого садовник Никита ещё долго будет добираться, доказал, что не только магические камни стабильности могут набирать её силу, словно те же пресловутые цветы под лучами солнца. Да и опыт, обретённый в спасении Алексея и Регины, тоже оказался отнюдь не зряшным. Аврора запомнила загадочные слова заклинания, которые монотонно повторял ей старик Даниил, и с любопытством повторила их на своём опытном участке. Зелень на земле, очищенной от набегов хаоса в лице големов, откликнулась на странные для произношения слова и немедленно полезла жить и радоваться солнцу.

Те же три дня подряд Аврора бегала к выбранному потайному местечку и наблюдала, как светлое пятно, видимое магическому зрению, постепенно растёт далее и в стороны уже без малейшего участия Авроры.

Осторожный разговор с Никитой прояснил ещё одну, интересную для Авроры вещь: земля, даже очищенная, плохо передаёт информацию. Вода делает это стократ лучше. В устах садовника объяснение Аврора восприняла весьма критически. Но продолжила эксперимент на личном опытном участке: проговорила заклинание над небольшим ведёрком с водой, а потом той же водой полила землю цветника. И открыла рот: ничего себе! Если чуть ли не сонные движения очищенной земли она видела лишь, время от времени подходя к цветнику, то сейчас светлое пятно рвануло в стороны, так что глаз едва мог уследить за ним. Правда, вода, впитавшись, перестала работать далее на той же скорости. Но площадь, которая увеличилась за несколько минут пропитки, оказалась намного большей, чем та, что получилась за прошлые несколько дней.

Решив быть деловой леди, за обедом Аврора, оставшись одна, посчитала, какую площадь сумеет вернуть к жизни в городе, если за несколько минут в саду получилось оживить земли где-то, примерно, три на три метра. Посмотрела на салфетку с вычислениями и уныло вздохнула: такими темпами она будет слишком долго добиваться своей цели. Целый же город!.. И что? Всё это время Михаил так и будет изображать неведомо что, уклоняясь от выполнения супружеских обязательств?

— Нина! — решилась позвать повариху, которая обычно ещё и прислуживала за столом и которая как раз меняла ей блюда. — Михаил не рассказывал, сколько времени ему надо, чтобы город стал пригоден для жилья в нём?

— Недавно господин упомянул, что осталось полгода — или чуть больше полугода, — отозвалась та.

"Ну нет. За это время он успеет вообще ко мне охладеть... Жаль, читать его учебники приходится с трудом, а оттого слишком медленно. Читала бы бегло — поискала бы что-то вроде магического приворота... Или спросить у Елены, есть такое в этих книгах? Стыдно... Да и признаваться в том, что я хочу..." Она снова вздохнула, усиленно размышляя, как разрешить неожиданную проблему.

Во всяком случае, новая Аврора с большей решимостью взялась реализовать ту свою идею, что возникла у неё во время прогулки с Еленой по части города, примыкающей к посёлку. Пока Михаил и его маги чистят город, она постепенно оживит все газоны, какие только найдёт в безопасной близости к коттеджному посёлку.

У её личного сада есть Никита.

У городской земли нет никого, кто бы о ней заботился. То есть... Не было. До сегодняшнего дня.

А вдруг ожившие газоны помогут Михаилу раньше обустроить город для живых?

Надежда, конечно, махонькая, но... почему бы и нет? Проверить-то можно. И времени достаточно на эксперименты.

Прислуга и охрана уже знали, что после обеда хозяйка в последнее время занимается теоретической магией, изучая книги. Так что ускользнуть из коттеджа Авроре легко. А там, во время довольно странной работы, она, может, и придумает, как заставить Михаила обратить внимание на собственную жену.

Воды в доме много. И взять тайком с кухни пару пустых бутылей (кажется, эту воду привозили из здешнего города) несложно. Аврора и взяла их, пока Нина куда-то отлучилась. Как несложно наполнить их водой, на всякий случай закрывшись в персональной ванной комнате, куда точно никто не войдёт без стука. В течение получаса Аврора по одной втихаря перенесла обе пластиковые бутыли, уже с водой, за дверь того самого выхода в пустой город.

Затем переоделась в "рабочую" одежду и обулась в кроссовки, мельком отметив, что любимые ранее трикотажные костюмчики сейчас совсем не привлекают её внимания. Из-за того, что теперь она знала об опасности?

Ещё через полчаса, демонстративно разложив на столе в общих личных апартаментах учебники (я здесь и удалилась только на минутку!), она выскользнула за дверь на дорогу, уже известную ей по паре вылазок. Бутыли были тяжёлыми, но Аврора помнила, что спустя один дом она опустошит первую. Пока тащила, кряхтя от натуги, вспомнила своего спортивного тренера и ненадолго задумалась: кто он был? Один из магов? Или кто-то из здешних? Мда... Теперь приходится собственное прошлое, все два года замужества, переоценивать заново.

Пройдя мимо дома — очень медленно, время от времени застывая, чтобы прислушаться к странной тишине каменной пустоты, Аврора опустила бутыли на брусчатку за три шага до угла. Потряхивая занемевшими от тяжести пальцами, осторожно выглянула из-за дома. Нет, она знала, что эта часть города очищена от хаоса и его последствий. Но... мало ли. Пусть пролетела всего неделя со дня происшествия с Алексеем и Региной, Аврора понимала, что в таком месте надо быть очень чуткой ко всему необычному, будь то движение или звук.

Но впереди было всё то же: каменные дома — серые из-за облезшей с них краски, блёклое небо в таких же блёклых тучах и тот же единственный звук — ветра, лениво гоняющего пыль по дорогам.

Убедившись, что вокруг всё тихо, Аврора вернулась за водой и нерешительно вышла из-за угла. Снова встала на месте, чутко прислушиваясь. Но стоять с тяжестью в руках с непривычки трудно: пальцы мгновенно затекали и нудно ныли, готовые вот-вот разжаться. Поэтому Аврора поспешно прошагала небольшое расстояние от угла дома до высушенно серой полосы земли прямо перед этим домом и вновь с облегчением освободилась от груза, поставив бутыли у ног. При оценивающем взгляде на иссушенную землю, она почувствовала укол в сердце — легонько, но ощутимо. Укол разочарования. Она не всё продумала хорошенько, собираясь в этот... поход!

Опытный участок в саду начал быстро покрываться зеленью не потому, что эта часть земли была очищена Авророй. А потому, что, даже если учитывать помощь Авроры, не надо забывать: сама земля там была садовой! Несмотря на набег големов, в садовой земле оставались корешки и даже семена трав и цветов. Ведь големы убили своим присутствием лишь верхний слой почвы.

А здесь... Хаос присутствовал долгое время, уничтожая всё живое и не давая ему возродиться.

У Авроры опустились руки. Как она не догадалась взять с собой семена или даже вырыть часть земли с того участка, где она проводила свой эксперимент!

От безнадёги до здоровой злости на себя — один шаг. "Ты зачем тащила эту тяжесть сюда?! — напористо спросила она себя. — Чтобы здесь нюни распускать и время тянуть? Открывай бутыли! Лей на землю воду и смотри, что будет! Новый эксперимент начинай давай — и побыстрей!"

Насупившись и стараясь удержать внезапный боевой настрой, Аврора открутила крышку на первой бутыли и, присев на корточки, положила ладонь на её горлышко. После чего принялась повторять фразы "от Даниила".

Ещё проблема: дома, в саду, она проговаривала заклинания недолго. Но там и впрямь плодородная земля. А сколько надо бормотать здесь, чтобы вода стала сильной? Пока размышляла о том, машинально бормоча затверженные фразы, вода сама дала знать о своём магическом наполнении: изумлённая Аврора почувствовала, как свободно лежавшую на горлышке ладонь начало мягко отталкивать от бутыли. Заинтригованная происходящим, Аврора убрала ладонь и, взявшись зав горловину бутыли одной рукой, а другой — за её основание, прошлась до половины старинного газона, продолжая на всякий случай проговаривать таинственные для себя слова — уже над выливающейся водяной струёй. Впрочем, недолго, потому как струя получалась не только неровной, но порой ещё ударяла по сухой земле так, что пыль взвивалась ощутимым облаком, мешая дышать.

А потом, чтобы не терять время зря за пассивным наблюдением за результатами нового эксперимента, повторила то же самое со второй бутылью. И присела на бордюре, с интересом ожидая, что будет дальше, и мгновенно переключившись на мысли о проблеме с мужем, который вроде муж, а на деле непонятно что.

Ветерок был очень слабый. Аврора смотрела на оседающую в мокрую землю белёсую пыль и усиленно вспоминала те вечера, на которые она вынужденно ходила с Михаилом. Так называемые светские вечера с друзьями и знакомыми её земных родителей. Не все из гостей были настоящими аристократами, так что неудивительно, что частенько, усевшись тесным кружком подальше от мужчин, некоторые дамы начинали либо рассказывать о своих семейных проблемах, либо делиться советами, как лучше устроить личную жизнь, хвастаясь при этом своими личными победами на личном фронте и не смущаясь при этом, что, в сущности, рассказывают о своих изменах. Аврора таких разговоров долго не выдерживала и под благовидным предлогом просто-напросто удирала из таких кружков — порой под насмешливое хихиканье над ней этих, с позволения, дам... Откровения, высказанные часто в грубой форме, заставляли её краснеть и бледнеть, да и неприятно было сознавать, что и её могут спросить об интимном. Нет, на этот случай она давно приготовила фразу-отпор, чтобы не приставали. Но всё же от таких бесцеремонных разговоров очень долго ей было не по себе.

А теперь она жалела обо всех своих бегствах.

Ведь получается, чужой опыт она могла бы использовать в личных отношениях с Михаилом. Кое-что она помнила, но не представляла, что сумеет использовать на практике. Не тот характер и не то воспитание... Так что сейчас Аврора глубоко вздыхала, примеривая к себе те женские уловки, о которых слышала. Пока не рассердилась на себя: в личной войне все приёмчики хороши! Другие же так делали! И их рассказ не вызывал у остальных такое отторжение, как у неё! Они только хихикали, многозначительно переглядываясь. Так почему бы и не попробовать в деле эти... приёмчики?

Тем более... Если Михаил воспринимает её только в качестве механического или технического инструмента, она вправе напомнить ему, что она не просто живое существо, но и женщина! Жена — в конце концов, которая тоже имеет право на личное счастье! И в данном случае — на счастье жить с мужем нормальной семейной жизнью.

Другие-то, насколько поняла Аврора, члены его команды живут... по-настоящему. По некоторым словам, переглядам Аврора, например, поняла, что у Елены и Андрея в семье пусть не настоящая идиллия и гармония, но им хорошо друг с другом.

Аврора сморщилась от зависти: "Я тоже хочу, чтобы у меня было именно это — "хорошо друг с другом"! Мне так хочется, чтобы Михаил был... мужем! Чтобы не только постель, а чтобы можно было поболтать друг с другом о прошедшем дне, чтобы понимать друг друга с полуслова, чтобы радоваться друг другу, когда видишься с ним!"

И, когда она договорилась сама с собой, внезапно поняла, что слышит странный звук. Уже не шелест ветерка по сухим улицам, а что-то, как ни странно, беспорядочно ритмичное, которое, кажется, ко всему прочему, ещё и нарастало по громкости...

Удивлённая пока ещё, она встала с бордюра, изо всех сил прислушиваясь. С направлением, откуда доносятся эти звуки, было трудно определиться из-за множественного эха, которое заскакало по стенам каменных домов.

Удивление быстро переросло в страх. Откуда бы этот сбивающий с толку звук ни доносился, он приближался к ней.

В следующий миг её захлестнул даже не страх, а нечто, близкое к тревоге.

"Почему я не испугалась? — спрашивала она себя, всё ещё силясь сообразить, откуда этот звук. — Потому что рядом коттедж. Если что — добегу!"

И только закончила про себя последнее бодрое предположение, как ахнула: это наверняка големы!

И, забыв о пустых бутылях, бросилась назад, за дом — и в коттедж. Но, добежав до угла дома, оторопела, замерев на месте и испугавшись, что могла выскочить сразу: на пороге запасного выхода, при открытой двери, стояли Нина и Никита, которые быстро и громко говорили между собой — жестикулируя.