Древолюция

Петр Ильич сделал несколько шагов и обомлел: за мощными черными стволами проглядывало си-нее, как небо, озеро. В следующее мгновение он понял, что не чувствует омерзительного гнилостного запа-ха. Любопытство оказалось сильнее страха, и лесник подошел к мутантам вплотную, отметив, что их 'ходя-чие' корни утоплены в землю, как у обычных деревьев.

Озираясь, лесник прошел меж двух застывших гигантов и оказался на искусственном бетонном бе-регу. Жуткий вонючий отстойник превратился в открытый бассейн с прозрачной водицей. Исчезли муть и гниль, ржавая пена на берегах, теперь он мог видеть бетонное дно и виднеющиеся в глубине ржавые трубы. Что-то плеснуло, лесник поднял голову: в прозрачной чистой воде плыла зеленая лягушка. А ведь раньше здесь и мухи не летали!

Петр Ильич нагнулся к воде, и увидел шевельнувшееся за спиной дерево. Лесник отпрянул в сторо-ну, сдергивая с плеча карабин, но дендроиды не шевелились. Секунду спустя он понял, что всему виной рябь на воде и напряженные нервы. Но озеро-то! Теперь язык не повернется назвать его отстойником, и тем более 'Чертовой Лужей'! Что же это? Как такое случилось? И, главное, кто или что причиной? Эх, племян-ник, не там ты сенсаций ищешь, ушел с экспедицией по тайге гулять! Вот она, сенсация-то, вот, под ногами!

Лесник посмотрел на деревья, кольцом окружившие искусственное озеро. Что-то чудес стало много случаться, подумал Петр Ильич, сначала деревья ходить стали, потом отстойник... превратился. И они тут как тут! Может, не случайно? А может, это они и... сделали? Только как? Поборцев-старший знавал одного инженера с комбината, тот говорил, что очистить стоки так, чтобы воду можно было пить, невозможно. Это потребует таких капиталовложений, что здешнее производство придется закрыть как нерентабельное. Не говоря уже о технической стороне вопроса. Вот тебе и деревья! А может, это не они? Тогда что они здесь делают, просто так вокруг выстроились?

Он походил меж дендроидами, осторожно постукал по стволам прикладом и убедился, что они ни-чем не отличаются от обычных деревьев. Стоят себе и все. Вот только не двигаются и на удары не реагиру-ют. Лишь стволы их были упругими, совершенно не 'деревянными', напоминающие живую плоть. Может быть, так они умирают, подумал он. И что будет с ними, когда комбинат снова заработает? Что будет с от-стойником? Эта мысль поразила его. Допустить повторное загрязнение никак нельзя! Никак! Но что он мо-жет сделать? Стать здесь с ружьем?

Поборцев посмотрел на здание комбината, мысленно сравнивая его и себя: крошечный комочек живой плоти и обветшалые, но еще крепкие стены предприятия, за которым стоят люди, власть, закон... 'С тех пор, как живем на Земле, мы только гадим... — подумал Петр Ильич. — И кто призовет нас к ответу?'

* * *

*

Поредевшие деревья открыли взгляду пологий, поросший густыми зарослями папоротника склон, и там, внизу, возле мерцавшей холодной сталью реки, виднелись несколько приземистых строений.

— Это Холмы, — сказал Поборцев. — Да, кажется, Холмы.

Он узнал это место. Здесь он был лишь однажды, и то давным-давно, еще до армии. Впрочем, оши-биться было трудно: место ничуть не изменилось с тех пор, да и населенных пунктов в этом направлении наперечет.

— Холмы? — переспросил Сергей. — Это где? До Дымова далеко?

— Километров сорок. Точно не могу сказать. Может, и меньше.

Сергей недовольно покрутил головой. Далековато. Конечно, их станут искать, но как подать знак? Никто не предполагал, что они останутся без связи.

— Петя, а люди там живут? — спросила Светлана.

— Раньше жили. А сейчас — не знаю.

— Вот и посмотрим, — сказал Сергей и стал спускаться по склону, но остановился и позвал Алекса:

— Пошли со мной. А вы останьтесь здесь. На всякий случай.

Что означает 'на всякий случай', Света не поняла. Если в деревне дендроиды, не спрячутся же они в домах? Здесь, в лесу, она чувствовала себя в большей опасности. Но промолчала. Все-таки она не одна.

На первый взгляд деревня была оставлена: не лаяли собаки, возле домов никого. Деревня вытяну-лась вдоль каменистого берега параллельно реке, и почти у каждого дома располагался свой крошечный причал или мостки. Мужчины прошли мимо нескольких домов и ни в одном не увидели света. Никого.

Позади что-то стукнуло. Сергей и Алекс одновременно повернулись и увидели старушку, стоявшую у забора.

— Здравствуйте! — сказала она.

— Здрасьте, — коротко ответил Сергей и быстро приблизился к бабке:

— В деревне еще кто-нибудь есть?

— Никого нет, сынок, одна я тут, — сказала бабуля совершенно спокойно. Поборцев даже изумил-ся: одна, старая, в такой глуши — и не боится!

— А вы кто будете?

— Туристы, — ответил командир, многозначительно взглянув на Поборцева. Тот едва не поперх-нулся. Конспиратор! Да кому эта старуха что расскажет? Нашел, кого опасаться!

— А у вас переночевать можно? — спросил Алекс.

— Отчего же нельзя? Вон, в тот дом идите. Там никто не живет.

— Сходи, позови остальных, — приказал Сергей.

Алекс вернулся и позвал:

— Э-эй! Давайте сюда!

Через минуту остальные 'туристы' спустились вниз. Когда они подошли к дому, командир все еще беседовал с единственной обитательницей Холмов.

— Я и говорю... Здравствуйте, — поздоровалась бабка, косясь на новоприбывших. — Были тут де-ревья эти живые. Были, да ушли. И наши, кто жил тут, все. Боялись. А я куда пойду? Старая уже.

— Как же вас родственники оставили? — спросил Поборцев.

— Нет у меня никого.

— И деревья вас не тронули? — спросил Картавин.

— Ничего не тронули! — всплеснула руками бабуся. — Я, когда их увидела, сперва испужалась, конечно. Да и перекрестила этих... — Она явно не знала, как называть дендроидов. — Они и ушли! Креста, значит, боятся! Целую ночь потом молилась, чтобы оградил Господь. И только одно такое дерево осталось. И то стоит, не ходит.

— Где стоит? — спросил Сергей.

— Вон там, — махнула старушка, — у реки стоит.

— Пойдем-ка, посмотрим.

Все пятеро отправились к реке. Едва зашли за последний дом, как увидели мутанта. Лес тут не под-ступал к воде, и дендроид виднелся как на ладони, как солдат, шагнувший из ряда вон. Приземистый тол-стый ствол, восемь длинных корней, раскинувшихся по речному песку, словно лучи черной морской звезды. Несомненно, дендроид. Но только неподвижный. Люди приблизились. Не дойдя с десяток шагов, Сергей поднял камень и бросил в дерево. Снаряд ударился в бугристый ствол и отлетел. Дерево не шелохнулось.

— Может, матка? — спросил Нефедов. Он достал фотоаппарат и сделал пару снимков.

— Темнеет уже, плохо видно, — ответил Картавин. — Но непохоже. Помнишь, у матки почти все листья осыпались, а это вон, зеленое. Красавец!

— Тогда почему не двигается? — спросила Света.

— Нас ждет. Когда подойдем поближе, — сказал Поборцев. Он, конечно, шутил, но возражать ни-кто не стал. Слишком хорошо помнили страшную смерть солдат-охранников.

— Не подходите! — предостерег командир. Но никто и не собирался.

— А может, он от крестного знамения окаменел? — усмехнулся Алекс. — Вот что крест животво-рящий делает!

— Сейчас не до шуток! — сказал Сергей. — Как мы можем спокойно спать, если эта хреновина стоит под боком? Ладно, у меня осталась одна граната. Отойдите в лес!

— По-моему, оно не опасней любого дерева, — сказал Поборцев. Он вспомнил, как ночью в Дымове подходил к такому же дереву, и оно не тронуло его. Алекс сделал несколько уверенных шагов вперед. Позади тихо ахнула Света, но он уже прикасался рукой к гладкому стволу. Дендроид не реагировал. Алекс несильно надавил на ствол ладонью. Ничего. Тот дендроид тоже почему-то не двигался, в отличие от своих агрессивных собратьев. И наутро его преспокойно уничтожили солдаты, срубив бензопилой. Мутант не сопротивлялся. Странно.

— Вот видите. И не надо никаких гранат.

Алекс встретил неприязненный взгляд майора, выдержал и махнул рукой остальным:

— Идите сюда!

Картавин осторожно приблизился, но его опередил командир, видимо, не желавший оказаться в последних рядах.

— Может, оно умерло? — сказал он, потыкав пальцем в ствол. — Кажется, ствол потверже, чем был у того.

— Мертвое бы засохло, — возразил Павел, — или упало. А это стоит!

— Странно, — отозвался Нефедов. — Знать бы, отчего оно задеревенело. Надо бы пробы взять.

— Давайте не будем ничего делать, по крайней мере до утра, — сказал Поборцев. — Не буди лихо, пока оно тихо. Мне кажется, если его не трогать, то и оно нас не тронет.

— И правда, — поддержала его Света. — Поздно уже, темно становится. Давайте лучше спать пой-дем. Надо отдохнуть.

Она догадывалась, что все устали не меньше нее, но просить о привале у командира стеснялись. А слабому полу не зазорно. Все направились к домам, лишь Света задержалась, поравнявшись с идущим по-следним Поборцевым.

— Вы, что, совсем ничего не боитесь?

Поборцев посмотрел на нее и улыбнулся:

— Такие вопросы мужчинам не задают. Это все равно, что спросить женщину о возрасте. Кто же признается, что он трус?

— Вы очень смелый человек. Я видела, как вы пытались спасти того парня, и дерево сломало ваше ружье. И теперь не побоялись...

Алекс был польщен похвалой, но понимал, что это был лишь с виду безрассудный поступок. После той ночи в Дымове он знал, что дендроиды иногда становятся как обычные деревья. Конечно, он рисковал, но это была не безрассудная смелость. И еще интуиция.

— Да! Не боюсь ни шагающих деревьев, ни мировой революции, ни черта в ступе! — ответил он.

— Вы интересный человек, Петр. Но всегда ерничаете. Вы можете хоть раз сказать открыто и чест-но?

— Когда я говорю открыто, это никому не нравится, — усмехнулся Поборцев.

— А вы попробуйте!

— Хм. Знаете, что мне в вас нравится?

— Нет. Что?

— Ваша грудь. Черт, так жалко, что вы носите лифчик!

— Вы сумасшедший, Петр! — засмеялась Света, невольно опустив глаза на рубашку. Таких ком-плиментов ей слышать не доводилось.

— Теперь могу сказать, что мне в вас не нравится, — проговорил Алекс. Света кивнула:

— Говорите.

— То, что меня на 'вы' называете. Не люблю этого.

— И все? — улыбнулась Света.

— И все. В остальном вы совершенны.

Она засмеялась так, что идущий впереди Картавин обернулся и посмотрел на них:

— Чего смешного увидела, Света? — но она не ответила.

Расположились в одном из покинутых домов, на который указала бабка.

— Дежурить будем? — спросил Картавин у командира. Поборцев заранее знал ответ.

— Обязательно. Мало ли что, — тут же отозвался военный. — Я первый заступаю. На два часа, а вы сами решайте, кто когда.

Поборцева разбудил дежуривший за командиром Нефедов.

— Твоя очередь, — пропыхтел ученый, торопливо ложась на устроенную на полу самодельную ле-жанку. Алекс встал и помотал головой, одновременно протирая глаза. Ух, тяжко. Но надо вставать. Он включил подсветку часов: четыре ночи. С пола донесся храп Нефедова. Алекс вышел наружу и размял пле-чи, помахав руками в воздухе. Вокруг — необычайная тишина. 'А как там наш друг?' — подумал Поборцев и решил сходить к речке.

Мелкие, источенные водой камешки разъезжались и хрустели под ногами. На фоне леса стоящий на берегу дендроид был почти неразличим, но Алекс нашел его довольно быстро. Несмотря на все, что про-изошло с экспедицией, Поборцев не боялся пришельца. Он видел дендроидов одним из первых, стоял неда-леко от них, снимал, и ни одно из деревьев не пыталось его атаковать. Да и зачем им убивать людей? Они же питаются солнечным светом, водой и минералами, как обычные деревья. Так сказали биологи. Но все-таки люди часто становятся их жертвами. Почему? 'Прежде всего, потому, что мы не знаем их цели, — подумал Поборцев, касаясь ствола мутанта руками, — Как они появились, и куда идут?' Ответ на эти вопросы мог закончить противостояние между людьми и живыми деревьями. А возможно, спровоцировать войну. И все равно Алекс хотел это знать.

Он осторожно, не наступая на корни, обошел вокруг дерева, почти не отличавшегося от обычных деревьев, и не отрывал руки от гладкого ствола. Необычайные ощущения: словно гладишь живое существо, но абсолютно голое, без единой шерстинки. Почему дендроид встал здесь и не идет дальше? Почему он ос-тановился именно здесь? Почему он совсем не двигается? Множество 'почему' и ни одного предположения. И наши ученые пожимают плечами, с сарказмом подумал Алекс.

Когда он вернулся к дому, было почти шесть. Время дежурства вышло. Лесник на ощупь пробрался к спавшей у окна Светлане, едва не споткнувшись о Картавина. Свет луны лежал на половине лица девушки, и оно казалось вырезанным из желтого мрамора. Лишь один локон, как черная трещина, пересекал ее лоб, скручиваясь в изящный завиток. Поборцев склонился над ней, не решаясь будить. 'На это лицо можно смотреть часами, — подумал он, — сейчас оно достойно кисти Тициана или Рембрандта. Почему люди такие красивые, когда спят? Днем она совсем другая'.

Решив ее не будить, Алекс отступил назад, но запнулся о ноги командира и грохнулся на пол. Нефе-дов захрапел еще громче.

— Кто здесь? — вскинулся Сергей. Алекс услышал щелчок затвора и поспешил ответить:

— Это я... — он едва не сказал 'Алекс', но вовремя спохватился. — Петр. Споткнулся.

— Смотри под ноги, — пробурчал Сергей.

— Сколько времени? — раздался голос Светланы. Поборцев чертыхнулся про себя. Разбудил.

— Тебе уже пора.

Биолог встала и посмотрела на часы:

— Уже почти семь! Вы... Ты что раньше не разбудил?

— Прогулял нечаянно, — ответил Алекс, довольный, что она не 'выкала'. — Извини.

* * *

*

— За проявленную смекалку объявляю благодарность, — сказал майор Дашкову. — А пилы можете бросить, вам оставят по три боекомплекта на человека и гранаты.

— Толку от этих боекомплектов, — сказал лейтенант, — их пули не берут! Гранаты другое дело. А огнеметов нет?

Майор посмотрел на него с интересом:

— Может, еще минометов подкинуть?

— Правда, подкинете? — живо отозвался Дашков.

— Лейтенант, будьте серьезней. Задачу вы поняли?

— Понял.

— Даю вам в поддержку два БТРа. Этого вполне достаточно. Они давят мутантов, как тараканов, сам видел. Так что командуйте. И держите связь.

— Есть.

Майор сел в зеленый армейский 'уазик' и уехал. С Дашковым остались одиннадцать человек во главе с сержантом Омельяненко. И две бронемашины.

— Омельяненко, ко мне! — сказал лейтенант. Надо расставить часовых. И познакомиться с коман-дирами машин.

Пилы они все-таки не бросили, сложили рядом, хотя во многих кончился бензин. Это оружие дока-зало свою силу и было в сто раз эффективней автомата. Правда, сражаться приходится вплотную к против-нику, что очень опасно. Дашков не забыл, как дендроид ударом мощного корня сломал позвоночник одному из солдат. Двое отделались переломами рук и ног. Изобрести бы машину, подумал лейтенант, как в кино у Михалкова. Но она помогла бы на открытом пространстве, а если мутанты будут стоять в лесу? Лес рубить вместе с ними? Или сжечь? Но так Сибирь в пустыню превратится.