Три фальшивых цветка Нереальности

Мастер Хаос

Я положил бирку в карман.

Каким образом Колбинсон угодил к Мастеру Хаосу? Его похитили? Может быть. Но на месте "похищения" анализатор ничего не нащупал. Даже призраки, путешествуя друг через дружку — это у них называется прогулка по "Гостлайну", — оставляют эктоплазменный след. А тут — ни энергетического отпечатка, ни прорехи в реальности. Как это объяснить?

Одно ясно: Колбинсон попал к Мастеру Хаосу. Полтергейст возился с цветком, а потом — бах — и исчез вместе с ним. И с солидным куском стола.

А если Мастер Хаос блефует? Но как это проверить?..

— Чик, ты там как?

Я выскочил из комнаты, прокатился по паркету и затормозил у входной двери. За ней кто-то стоял.

Бух-бух! — в дверь постучали.

— Чик, ты жив? Чё ты молчишь?

Из комнаты выглянул Цербер.

"Сматываемся?" — было написано на его мордахах.

"Сейчас же", — ответил я при помощи мимики.

— Чи-ик? Чик? — доносилось из-за двери. — Он не отвечает.

— Может, спит? — Другой голос.

— А может, он вернулся? — С ехидцей.

Небольшая пауза.

Потом:

— Децербер, ты там?

Так и хотелось ответить: "Да, конечно! Выломайте дверь и убейте меня, пожалуйста". Но я сдержался.

И они начали выламывать дверь.

Я покамест побросал в вакуумный пакет всю еду, которую нашёл в холодильнике. Негусто, но хоть что-то.

Сбегал в комнату и откопал в завалах внутри шкафа инструменты: отвёртки-отмычки, кусачки-пассатижи. Память о моём воровском детстве. Тогда инструменты делали на совесть, и за прошедшие годы с ними ничего не случилось. Прихватив ещё "Главного врага запахов", я сказал Цербу:

— Чувак, за мной.

Я открыл окно, выбрался на карниз. Цербер прыгнул ко мне на руки — я чуть не свалился с карниза: весила эта псина, как полная бочка радиоактивных отходов. И пахла соответственно.

— Ты что это придумал? Ну-ка слазь.

Я сбросил его на карниз. Цербер приземлился на четыре лапы. Для своего веса он был чертовски проворен.

Я вытащил фон и позвонил Вельзевулу.

— Дец?

— Они там. Одного я вырубил, но другие его хватились. Выламывают дверь. Они пока не дотюкали, что меня нет в квартире.

— А где ты?

— На карнизе. Мы тут с Цербером — не могу же я бросить животинку.

— На карнизе напротив твоего окна?

— Ну конечно. Я-то без проблем спущусь по пожарной лестнице, а вот у Церба могут возникнуть проблемы.

— Я подхвачу вас. Ждите.

И он отключился.

"Ждите".

Мы ничего не можем сделать, разве что сигануть вниз. Мы пролетим несколько сот метров, весело и с ветерком, а потом нас размажет по асфальту. Переспективка, а?

Приходилось ждать...

Входная дверь засопела — она сопротивлялась копам, как могла.

Раздалось пронзительное "пииу", а вслед за ним — треск. Копы пустили в ход пушки. Они палили по двери сгустками энергии и раздирали её на куски, точно какую-нибудь подушку. Щепки, как пух, разлетались в разные стороны. Я не видел этого, но очень живо представлял.

Если Вельзевул не подоспеет вовремя, придётся отбиваться. Но сколько их там? И вызвали ли они подкрепление? И как мне отбиваться от толпы вооружённых убийц? Кусаться и лягаться?

Я посмотрел вниз: где-то вдалеке, в сотне этажей под нами, серым ручейком бежал тротуар. Белёсый пар окутывал его, дороги, мобили, жителей — ничего не рассмотреть. Может, у подъезда остановилось пять-шесть ментовозок и из них, как семена из бешеных огурцов, выпрыгивают копы, забегают в дом, поднимаются на лифте, останавливаются у двери и...

Ещё один разряд — ещё одна дыра. Скоро дверь не выдержит.

— Давай! — слышу я крик. — Она поддаётся!

Хорошо, что я купил модель без нервной системы: что бы бедняжка сейчас чувствовала...

Мы ждём.

Энергетические разряды обрушиваются на дверь один за другим. Она надсадно хрипит. Копы орут. Их уже гораздо больше. Подкрепление или постовые из подъезда?

Треск, щепки — и удары, удары.

— Давай же!

— Раз! Два!..

Я почти чувствую, как дверь напрягается, из последних сил — она даёт нам шанс.

Мы ждём.

Дверь прочная и надёжная, но в ней появляются всё новые дыры, и этих прорех так много. Она задействует вспомогательные ресурсы.

Звучит выстрел, и есть в нём какая-то бесповоротность. Я понимаю: в следующую секунду копы навалятся на дверь — и выломают её. Время вышло...

Но мы ждём.

Топот. Ругань. Удары. Рык.

Мешанина из звуков.

Мгновение тишины.

— Навалиись!

И лавина грузных, жирных тел сносит дверь с петель, затопляя прихожую.

Снова ругань.

Я опять смотрю вниз — и вижу, как всего в паре сантиметров от моего носа взмывает к Куполу шлюпка.

Мне не нужно приглашение.

Я хватаю Цербера, забрасываю его в люк и прыгаю.

Стекло за моей спиной разлетается вдребезги.

Град осколков... Голоса копов...

Люк бесшумно становится на место, и шлюпка стартует. С ходу набирает такую скорость, что нас с Цербом отбрасывает к стенке и вдавливает в неё.

Мы устремляемся к Куполу. Разворачиваемся в небе и летим к окраине Ада.

— Хай, Вельз, — сказал я, отряхивая штаны.

— Небось думал, что я не прилечу? И не надейся: так просто тебе от меня не отделаться. — Вельзевул рассмеялся. — О, Цербер, здорово. Как жизнь?

Цербер скорчил кислые мины.

— Хочешь есть?

Цербер скорчил радостные мины.

Вельз поставил шлюпку на автопилот, подошёл к холодильнику и стал копаться в нём.

— Сейчас посмотрим, что тут есть... О, вот. Устроит?

Пока они разбирались между собой, я устроился возле окна и закурил новые сигары. Внизу недосягаемым миражом проплывали высокоэтажные дома. Они возвышались над землёй, стремились к небу, к Куполу. А я...

— Вельз?

— Да?

— Высади меня на какой-нибудь пустынной улочке.

— Ты знаешь, как сложно в Аду найти пустынную улочку?

— Знаю. Но ради меня ты уж расстарайся.

Вельз отключил автопилот и взял управление на себя.

Корабль покружил в воздухе и наконец приземлился. Я выглянул в иллюминатор.

— Неплохо. Быстро ты справился.

— Ради тебя расстарался. А куда ты намылился?

— Завтра в полдень у меня важная встреча.

— С мафиози?

— Ага. И до этого времени мне нужно схорониться.

— Где?

— Вельз, я тебе доверяю, как своей мамуле, но не хочу рисковать. Я свяжусь с тобой через пару часиков, сразу как обустроюсь.

— О'кей.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Приютишь у себя пёсика? — сказал я. — Он любит пошалить, но, если кормить его до отвала, он все силы будет тратить на еду.

— Не беспокойся, с Цербом мы давние приятели. Да, Церб?

Мой питомец саркастически гмыкнул.

— И вот ещё... когда увидишь Павла, передай ему это. — Я протянул Вельзу бирку, которую снял с ошейника Цербера.

Вельзевул прочитал текст с обратной стороны, и его брови поползли вверх.

— Да-да, такие дела. Пусть Павел подумает над этим. А мне пора.

— Пока, Дец. Удачи.

— Сая, Вельз.

Я выбрался из шлюпки. Дал отмашку.

Шлюпка по спирали поднялась вверх — из двигателей вырывались снопы пламени, — не прошло и секунды, как она скрылась за горизонтом.

Я оглянулся, убедился, что никто меня не видит, не следит за мной. Приподнял ближайший канализационный люк, спустился на пару ступенек и вернул люк на место. Дневной свет остался по ту сторону — я вступил во владения полумрака. Полумрака и канализационной вони. Но, к счастью, я существо непривередливое.

Насвистывая мелодию, названия которой я не мог вспомнить, и вдыхая пряные ароматы отходов, я спустился по лестнице. За спиной — неяркое освещение и нестихающий гул воды. Я беззаботно насвистывал. Как же называется эта песня? Название вертится в голове, но его не ухватить. Может, попробовать клещами?

Я спрыгнул на пол.

— Фиу-фиу.

Так я и свистел, оборачиваясь.

— Фиу.

И упёрся носом в ствол винтовки.

Двухметровое растение встретило меня радостно-кровожадной гримасой.

— Оо, Децербер... Рад тебя видеть. Как всё-таки здорово, что сегодня моя очередь патрулировать канализацию.

— Привет, Клахт. Ты не мог бы убрать ружьё?

— С удовольствием. Как только вышибу тебе мозги.

Track 16 "Gimme Shelter"

Тут следует сделать небольшое отступление и рассказать о Клахте и Дззинке. Они — те самые друзья, у кого я хотел схорониться. Точнее говоря, мой друг — Дззинк, а Клахт — его двоюродный брат, и он терпеть меня не может.

Но давайте по порядку.

Начну с Дззинка. Он гумафлор, потомок гуманоида и живой лианы. Дззинк и его многочисленная травяная семья живут в канализации, то есть там, где они меньше всего будут мозолить глаза Повелителю. Дззинк — неплохой парень. Он жил себе спокойно, законов не нарушал, пока однажды его кузена Клахта не торкнуло и он не восстал против Павла. "Мы недовольны твоим правлением! — выкрикивал Клахт, стоя под окнами Дворца и отбиваясь от охранников. — Растения объявляют тебе войну!"

Павлу было до лампочки, что какие-то стручки объявили ему войну, но в Аду начались беспорядки, и произошло это не без помощи Клахта. Владыка выглянул в окно и сказал, что демонстрации мешают ему работать, а он, между прочим, Адом пытается управлять.

Но это уже Клахту было до лампочки. Гумафлор выкрикнул:

— Ад — свободное государство!

— Кто вам сказал? — удивился Повелитель.

— Мы будем устраивать демонстрации там, где захотим, и ты нам не помешаешь!

Дьявол и не собирался им мешать — он только щёлкнул пальцами, а помешала им рота солдат. Через минуту Дворец Повелителя на земле и в воздухе был окружен военными мобилями. Солдаты вылетали из них, как огоньки из фейерверков. Восставших быстренько обезвредили, связали и запихали в мобили.

Павел попросил солдат не шуметь.

Какой-то генерал извинился и пообещал, что больше Повелителя не побеспокоят.

Очень тихо мобили унеслись прочь.

Правитель не любит посягательств на свою власть, но, хотя он достаточно суров, наказывать восставших Павел не стал — вместо этого он сослал их в канализацию. Влаги там много, что для растений очень важно. А чтобы они не страдали без света, Павел посылает его в банках. Ему не нужны деньги — он хочет только, чтобы растения вели себя спокойно.

Вскоре после ссылки глава у растений сменился. Место президента занял двоюродный брат Клахта, Дззинк. Он более расчётливое, умное и понятливое существо, и они с Павлом быстро нашли общий язык. Владыка стал поставлять растениям еду и технику, а они ему — сведения о жизни Ада. Существам, чей дом — канализация, очень просто следить за кем-то и оставаться незамеченными. В конце концов Павел разрешил растениям выйти на поверхность. Но они так хорошо устроились под землёй, что захотели там и остаться. Дьявол был не против и поставил только одно условие: чтобы их сотрудничество оставалось в тайне. Адцы не должны о нём знать, пусть думают, что повстанцы жестоко наказаны и раскаиваются в содеянном. Граждан надо воспитывать. Растения согласились.

И все были счастливы.

Кроме Клахта, который хотел отомстить, в том числе и мне, ведь он вбил себе в голову, будто бы я обесчестил его сестру. Чудовищная клевета! Всё произошло по взаимному...

— Что задумался, дружок? — Клахт повёл дулом винтовки, привлекая моё внимание. — Молишься перед смертью?

— Да нет, думаю, может, мне повезёт, и я не умру. Ты же знаешь, как непредсказуема смерть в Нереальности.

— Не умрёшь, так превратишься в мертвяка, что, по-моему, ещё хуже. И если это случится, я первым делом отстрелю тебе...

— А ты всё такой же: мелешь языком вместо того, чтобы действовать.

Я сложил руки на груди и пыхнул в него сигарным дымом.

На травяном лбу Клахта вздулись вены.

— Ты опять выводишь меня из себя? Считаешь себя крутым? Ты у меня на мушке, понял?! — Он размахивал винтовкой, как сигнальным флажком. — Сейчас я нажму на курок...

— Не нажмёшь.

— А?

Зрачки Клахта сузились. Он прищурил глаза. На мгновение опустил винтовку...

Этого было достаточно.

Я схватил винтовку за дуло и рванул на себя. Оружие очутилось у меня в руке, а Клахт — на канализационном полу.

Он задрал голову и выкрикнул:

— Это нечестно. Верни мне винтовку, и мы начнём с начала.

— Конечно. Я с удовольствием опозорю тебя ещё раз — но потом. Сперва мне нужно потолковать с твоим кузенчиком-кузнечиком.

— Дззинк обрадуется тебе не больше моего.

— А я и не хочу, чтобы он радовался. — Я улыбнулся. — Я хочу, чтобы он меня спрятал.

— Я никуда тебя не поведу.

И Клахт категорично переплёл лианы.

— Если ты забыл, винтовка по-прежнему у меня. — Я дружески ткнул Клахта дулом в бок. — Так что, как грицца, take me to your leader.

Клахт поворчал — что было для него характерно, — но смирился и повёл меня по лабиринту тропок. Нас сопровождали чудесные запахи отходов, шум токсичных рек и ручейков, рассеянный свет. Дважды Клахт пытался удрать, но я оказывался проворнее. Наконец, мы вышли к большой круглой двери.

— Заткни уши, — буркнул гумафлор.

— Зачем это?

— Не хочу, чтобы ты услышал пароль.

— Боишься, что засмею?

— Слышь, заткни уши, или...

— Да ладно те, у меня всё равно рук не хватит. Говори свой пароль.

Клахт ругнулся вполголоса, а потом отчётливо произнёс:

— Teenage Mutant.

— Ninja Turtles, — прозвучало из-за двери.

Жужжа, раскрылись стальные лепестки, и мы прошли в город растений. Насколько я помню, он называется Город. Ага, название говорящее.

Город был современным, технологичным и почти не перенаселённым. Растения хорошо устроились. Если вдруг мне надоест неспокойная жизнь, я попрошу Колбинсона превратить меня в гумафлора и подселюсь к ним. Но это так, мечты.

— Привет, дамы.

Я помахал гумафлорихам. Многие из них помахали в ответ.

— Привет, Децербер. Как ты?

Я иногда забегаю сюда, и женская часть населения успела со мной познакомиться.

— Спасибо, всё в порядке! Я сейчас немного занят, но, как только освобожусь, можете смело располагать моим временем.

Они рассмеялись и послали мне воздушные поцелуи.

Клахт ворчал. Завидовал, наверное.

Мы зашли в приземистую хибарку, которая заменяла Дззинку особняк. Он был скромным парнем со скромными запросами, честным и деловитым. И как его до сих пор не свергли?

Я бросил Клахту ружьё.

Он не ожидал этого. Отшатнулся, словно в него кинули змеёй, вытянул руки, поймал пушку за ствол и, оступившись, повалился на диван.

Дззинк склонился над столом и в компании трёх военачальников рассматривал какие-то бумаги. Шум заставил его обернуться.

— О, — сказал он, увидев меня.

— И тебе привет, Дззи. Как дела? С кем воюем?

Дззинк повернулся к военачальникам.

— Давайте ненадолго прервёмся, хорошо?

Военачальники слаженно кивнули, покосились на меня и организованно покинули хибарку... или, как это, президентские апартаменты.