1000 и 1 жизнь

Сергей, как раз рассматривавший общую панораму последствий боя, лишь кивнул, мысленно утирая холодный пот. Если Огр (хотя нет, Огр это фамилия, общая у всего племени), нет, если Руперт выйдет защищать "великий мак Олфрэд Гомилдон", то даже сил клана Чоппер может не хватить. Конечно, машины он лишился, да и приманки — манекены Гарольда Чоппера и сопровождавших его лиц — Руперт оставил, но все равно, он ушел оттуда на своих ногах. И более того, успешно оторвался от погони, и никто не предъявлял обвинений в нападении на Священный Род Лагранжей, никто не объявлял Руперта во всебританский розыск.

Влияние Гамильтона? Или они решили, что Руперт — посланник Чопперов? Или пока переговоры, о которых только что толковал Квентин, не закончатся, предъявить обвинение не получится? Он сделал себе мысленную попытку разузнать все у дяди, какие там правила у этой кровной мести, кого можно убивать, а кого нет. Когда начинается, собственно, такая месть и нельзя ли как-то прекратить эти разборки с Лагранжами.

— По слухам, там была Мария Лагранж, — продолжал Квентин, — но нашему шпиону не удалось достоверно узнать, правда это или нет. Но если она была...

— А Руперт все равно одолел, — кивнул Сергей понимающе. — Это страшно.

— Хорошо, что он наш союзник.

Мысленно Сергей скривился и выругался — ну да, откуда бы Квентину знать о миссии Мать-Магии! Хорош, блин, союзничек, помог, конечно, добраться до Чоппер-мэнора, но попробуй пройди через такого, чтобы добраться до Гамильтона!

— Да, хорошо, — вздохнул Сергей, — но не будет ли проблем с Лагранжами?

— Будут, — кивнул Квентин уверенно. — Засада по дороге — лишь первая ласточка.

— Так что, война с Лагранжами?

— Война вряд ли, — повторил слова Альфарда Квентин, даже не подозревая о том, — но вот активная кровная месть вполне. Но и это можно обратить к нашей пользе!

— Как именно?

— Лагранжи наверняка активируют спящих агентов, внедренных за последние шестнадцать лет. СБ клана и боевому крылу давно нужна встряска и практические занятия против врагов, без этого все начинают лениться и теряют хватку.

— Разве за последнее время Чопперы ни с кем не воевали?

— Мастер Альфард предпочитал действовать дипломатией и уступками, переводя силовые претензии в область экономических, — деревянным, официальным голосом ответил Квентин. — Благодаря этому, клан избежал трех локальных войн, сумел сохранить за собой юго-запад Суррея, но уступил позиции в сфере производства маботов.

— С чем это, по-вашему, может быть связано, Квентин? — спросил Сергей с любопытством. — В смысле, такое поведение мастера Альфарда?

— Клан оказался в сложном положении, без Главы и возможности избрания нового, с почти готовым расколом между семьями Рода, — ответил Квентин, пожимая плечами, — с закрытыми сокровищницами и частично блокированным Родовым Алтарем. Клан мог выиграть локальную стычку, клан мог не пустить в Суррей других, но воевать против другого Священного Рода? Мы бы проиграли.

Сергей задумался. Дядя Альфард говорил об этом вскользь, и казалось, что Род силен и могуч. Специально не упоминал? Не хотел позориться? Хотел открывать правду постепенно?

— То есть мы сейчас слабее остальных?

— Клан Чопперов все еще в первой десятке, — покачал головой Квентин, — и это прямая заслуга мастера Альфарда. Он удержал всех вместе, не дал развалиться, не дал клану ослабнуть и сохранил производство. Многие по-прежнему недовольны им, и со времен раскола после гибели вашего уважаемого отца, Джонатана Чоппера...

— А вы знали его?

— Знал, — не стал отпираться Квентин, — но, боюсь, что он тогда меня не знал. Или знал, как одного из Дорсетов, но точно не придавал никакого значения. Главой СБ я стал уже при вашем дяде, десять лет назад.

— Гм, понятно.

Могло ли это означать, что Квентин нарочито восхваляет Альфарда или где-то что-то скрывает? Да, он давал клятву верности Чопперам и не нарушал ее, давал клятвы насчет безопасности, но ситуация, в которой племянник чего-то не знает о дяде, относилась не к безопасности клана, а к семейным делам Чопперов. Или относилась? Сергея уже предупредили, что надо аккуратнее и осторожнее относиться к клятвам, не разбрасываться словом (тут он невольно вспомнил Дункана) и помнить о последствиях.

В общем, как и с множеством других вопросов, вначале требовалось изучить магическую матчасть.

— То есть вы, Квентин, считаете, что мой дядя справился идеально?

— Я...

— Как Глава Рода я разрешаю и приказываю вам высказываться прямо!

— Священные Рода пребывают в состоянии перманентной тихой войны друг с другом, а войны не выигрываются обороной, — помолчав, тихо произнес Квентин. — Мастер Альфард сохранил имеющееся, но все равно при нем клан слабел, медленно, почти незаметно, но постоянно. Мастер Альфард и сам это осознавал, но предпочитал договариваться и уступать, нежели контратаковать и рисковать. Если бы вы не вернулись, то рано или поздно была бы пройдена критическая точка, и клан покатился бы под откос. Один раз стала бы понятна слабость и нас бы разорвали.

— А как же союзники?

— Простите, глава, но союзники предполагают союз, — невесело усмехнулся Квентин, — а союз это поддержка друг друга.

— Понятно, — немного озадаченно ответил Сергей. — Военный союз означал бы необходимость вступать в войны, а дядя Альфард этого избегал. Гм.

— Не все так плохо, глава Гарольд, — заверил его Квентин бодрым голосом. — Просто...

— Иногда надо бежать вдвое быстрее, чтобы просто оставаться на месте, — кивнул Сергей.

Квентин, узнавший цитату, улыбнулся широко и кивнул.

— Хорошо, готовьтесь к войне с Лагранжами, — решил Сергей. — Даже если ничего не будет, выйдут те самые практические учения.

— Слушаюсь, глава. Желаете сделать упор на чем-то?

— Да, на Изольде, — брякнул Парри.

— Простите, на чем? — не понял Квентин, нахмурил рыжеватые брови.

— Неважно. Девушка с соседней улицы, — буркнул Сергей. — Все никак не отрешусь от Брайтона.

— Понятно, — деловито кивнул Квентин. — Особые приметы? В каком виде ее вам доставить?

— Что?! Нет! Ничего не надо! Отчет о планируемых мероприятиях по войне с Лагранжами и всё!

Этот "прорыв Парри" не на шутку встревожил Сергея. Мысли о шизофрении и нескольких обитающих в голове личностях только утихли и тут такой сюрприз!

— И расследование гибели моих родителей, — добавил Сергей с легким вздохом.

— Конечно, глава, я все приготовил, — встал и поклонился Квентин.

Этим поклоном всем туловищем он напомнил Сергею японца. Сходство усилилось, когда Квентин двумя руками, не поднимая головы, протянул ему толстую папку, которая, казалось, гудела от энергии.

— Выпрямитесь, Квентин, вы тогда не имели никакого отношения к СБ, — сказал Сергей.

Дорсет выпрямился, но горделиво надувать грудь не стал. Стоял, потупившись в пол, протягивая папку двумя руками, и Сергей взял ее, озадаченный поведением главы СБ. Квентин, с ощутимым облегчением на лице, проводил папку взглядом, затем добавил, с усилием, словно выталкивая из себя слова.

— Внутри засекреченные материалы, запечатанные силой крови Рода. Такая магия... она может наказать за то, что ее взяли не теми руками. Кровь — не водица.

— Сказали бы, я сам бы взял эту папку, — недоуменно ответил Сергей.

По крайней мере, гудение становилось понятно. Заклинания и сила крови, ну, с этим он мог разобраться.

— Не положено.

"Неужели дополнительно встроенные заклинания проверки на верность?" подумал Сергей удивленно, но тут же осознал свою ошибку. Квентин был верен, значит, он боялся чего-то другого. Чего? Скорее всего, гибели от слишком мощной магической системы охраны. Но смысл тогда хранить эту папку у Квентина?

— Можете не волноваться, Квентин, папка останется у меня, в личных покоях. Думаю, они по степени защищенности не уступят вашим сейфам.

— Да, глава, — еще раз склонился Квентин. — Главное, чтобы доступ к ним имели только вы.

— А как же те, кто вел расследование? Не в одиночку же — кто там от Чопперов вел расследование? — он лазил по месту убийства?

А может и один, тут же подумал Сергей. Мало ли что может магия?

— Всем стерли память, — тут же коротко сообщил Квентин.

— А как же следователи Императора?

— Им тоже стерли память.

— Что?

— Личное распоряжение Императора и в его канцелярии хранится копия, — Квентин кивнул на папку, — запечатанная личной печатью Императора.

"Во что я вляпался", только и подумал Сергей, выходя от Квентина.

Но хотя бы становилось понятно напряжение Дорсета — есть такие секреты, которые убивают всех, кто рядом.

Глава 23

"Магия есть неотъемлемая часть волшебника и точно так же, как дети учатся ходить и владеть своим телом, маги учатся владеть своей магией. Наилучшим способом для этого признаны различные игры, так как дети в детстве охотно и без принуждения занимаются ими, тем самым тренируя свои магические "мышцы". Как правило, к десяти годам, становится понятен будущий потенциал и насколько хорошо сформировалось то самое магическое ядро, магическое сердце, отвечающее за переработку и перекачку магии по всему телу, точно так же, как обычное сердце качает кровь в нем же. Последующие несколько лет посвящены исправлению возможных перекосов развития ядра и определению специализации или развитию силы крови, опять же, без принуждения и понукания, ибо оно может привести к магическому срыву.

Общепринятой практикой является вручение первой палочки после первой поллюции или менструации. Организм показывает, что он готов к размножению и магии при помощи палочки, что магические каналы в теле сформировались и готовы к передаче. Гормоны и эмоции выводят накачку ядра на новый уровень и окрепшие магические каналы жизненно необходимы, иначе маг рискует сжечь самого себя. Таковые случаи редки, но они встречаются, поэтому перед вручением первой палочки, как правило, проводится стандартный осмотр и проверка юного мага".

— А меня никто не проверял, — задумчиво заметил Сергей.

Он посмотрел на свои руки, но нет, магических вен там не бугрилось, ощущения бегущей по жилам магии тоже не наблюдалось. Означало ли это, что он, нет, Гарольд под печатями развился правильно? Мать-Магия обещала огромный потенциал, но без заклинаний потенциал оставался лишь потенциалом, поэтому Сергей, ускользнув от очередной груды бумаг, дел и уроков этикета, засел в библиотеке, решив почитать хоть что-нибудь про развитие и обучение магии, так сказать "для чайников". Ведь получилось же у него заклинание, там, в лесу?

Сергей задумчиво обвел взглядом шкафы, забитые книгами. В обычных условиях (или в его прежних мечтах) он поместил бы туда симпатичную служаночку с метелкой, которая сметала бы с книг пыль, перекатываясь на особой лестнице. Потом, устав учиться (то есть достаточно быстро), он поймал бы ее в падении и потом насладился бы ее восхитительно юным трепещущим телом, прижав его к шкафу. Или, возможно, превратил бы в строгого библиотекаря в очочках в тонкой оправе, которая повела бы его между шкафом и полок, дабы показать, где стоит нужный фолиант.

Но в библиотеке было пусто, информация о жертвоприношениях убила в Сергее интерес к таким играм.

— Ладно, надо будет пройти проверку, — пробормотал он, возвращаясь мыслями к книге.

Это было, конечно, непросто, "мысли о бабах", грубо говоря, заполняли сознание — тело Гарольда, очнувшееся от "спячки" печатей, требовало всего, что ему задолжали за годы. Можно было сказать, что Гарольд запоздало и заново, когда спали печати, вступил в пубертатный период, и мысль эта внезапно насмешила Сергея, да так, что он зашелся в хохоте.

"Работа и освоение своей палочки — во всех смыслах — продолжается до самого совершеннолетия, наступающего в 17 лет. Некоторые из исследователей, на основании этого факта, до сих пор пытаются доказывать, что магия есть прерогатива мужчин, несмотря на то, что это устаревшее мировоззрение давно опровергнуто самой природой и устройством общества магов. Подлинное равноправие и свобода в выборе пола и отношений указывают, что..."

Сергей озадаченно поморгал, потом все же спросил в пространство:

— Чего?!

Но ответа, конечно, не получил и продолжил чтение.

"Совершеннолетие является не только барьером, но и новой ступенькой в жизни мага. Взрывного роста подросткового периода уже можно не ожидать, но зато полностью стабилизировавшееся ядро и развитые магоканалы в теле создают основу для обучения магии в ее взрослом варианте. Работа с несколькими палочками, управление маботами, развитие выносливости и умения колдовать много часов кряду, постоянно поглощать и отдавать магию, и многое другое. Те, кто разумно развивал и укреплял свои магические мышцы с самого детства, разумеется, получат преимущество над другими, кто ленился и не занимался своим телом и магией. Тем не менее, при должной мотивированности и правильном подходе к делу, под руководством инструкторов, любой может развить себя и стать умелым магом. Тем не менее, как показывает практика, самых выдающихся результатов достигают те, кто тренировался с детства, причем тренировался весело, с азартом, не воспринимая магию как нечто принудительное. Несомненно, это является отражением связи магов с Матерью-Магией, подтверждением того факта, что все мы ее дети".

— Мать-Магия, значит, — фыркнул Сергей, захлопывая книгу.

Легкий импульс и фолиант полетел на свое место, а Сергей задумался. Проверка? А почему бы и нет? Гарриэт сразу пыталась о ней рассказать, но Сергей ее тогда просто не понял, из-за незнания и отчасти паранойи, раскаленной в тот момент после забега до Чоппер-мэнора.

Он потянулся мыслью и увидел, что Гарриэт как раз в медицинском крыле мэнора, в компании любвеобильной Жизель. Нет, ничем таким они не занимались, хотя Жизель была привычно обнажена наполовину — Гарриэт проводила какой-то осмотр. Глава Рода мог явиться туда, выгнать Жизель или даже помочь в осмотре, но Сергей как-то еще не дорос до таких высот магического этикета и решил просто подождать.

Жизель была, в каком-то смысле, детищем войны, Второй Магической, когда в 68-м три мировых сверхдержавы: Британия, Франция и Германия сцепились в клинче очередной мировой войны. Особо разрушительное оружие не применялось, по общему соглашению, но это не сделало общий накал войны слабее — сражения шли на земле и воде, и в их глубинах, а также в воздухе и местами в космосе. Рубились как в метрополиях, так и в заморских владениях и колониях, по всей Земле, раскатывая в блин некоторые страны лишь затем, чтобы они не стали союзниками врагов.

Четвероюродный брат тогда еще не родившегося Гарольда, Майкл Чоппер, участвовал в той войне и десанте возле Бордо, о котором обычно говорили, проводя параллели со Столетней войной и битвой при Пуатье. Из тех сражений Майкл привез домой пристрастие к французским винам, дремлющее в районе левой ключицы проклятье, три шрама, а также пленницу: полунимфу-полуведьму. Французы бросили в бой целый легион подобных созданий, просто от отчаяния, так как обычно подобными "недомагами" "истинные маги" высокомерно пренебрегали.