Не успела Ксанфа всласть позлорадствовать, как вдруг ей сжали предплечье, а потерявшая чувствительность из-за растёкшейся боли левая нога перестала служить опорой.
1 — Упомянутые 380 км/ч не тождественны нашим, так как час в этом мире дольше нашего в 2,4 раза. Минута дольше нашей в 1,44 раза, а секунда короче и составляет 0,864 нашей. Отсюда и другие расхождения. Падение с двадцатишестиметровой высоты длится 2,3 нашей или 2,67 местной секунды. Этот промежуток времени примерно в 37,5 раз короче местной минуты, но всего в двадцать шесть раз короче нашей.
* * *
Дина избегала ездить в автобусах. Но впервые она чувствовала там настолько одуряющее чувство свободы, что забыла о дискомфорте. В целом, просто — перекрасить волосы в черный цвет, снять перчатки — только за пальцами следи, а то ненароком повредишь. Ну и позволить сведущему человеку намазать под глаза синюю дрянь, от которой зудит кожа. И все — никто не отдавливает тебе ноги, не старается толкнуть на выходе, или наоборот, ни у кого не дрожит голос, когда хотят что-то спросить.
Правда, к ней сразу стали проявлять повышенное внимание молодые и не слишком мужчины. Они пытались выведать у нее какие-то дикие вещи, но она знала, как интерпретировать такую бессмыслицу.
Ей было приятно, что маскировка настолько хороша, но само по себе внимание ее не ободряло. Оно не могло вызвать никаких других эмоций, кроме раздражения. Смотреть — смотрите, но заговаривать-то зачем? Однако Дина умела терпеть. Про себя она решила, что лучшая тактика — молчание и последовательно придерживалась ее.
Погрузившись в раздумья, она начала перебирать ошибки, сделанные за последний год. Время подводить итоги. В новом мире будет другой опыт, но накопится он не сразу.
Пожалуй, именно год назад ничего серьезного она не сделала. Только полезла разнимать драку, от чего тут же перегрузила ощущения и поплыла. Но ту ситуацию она по косточкам разобрала. Больше так поступать не станет. А вот событие четырехмесячной давности...
Могла она его избежать? Могла. То, что вызвано беспечностью, вообще легко предотвратить. Например, она могла бы взять респиратор. Переместить материю из другого мира сразу в контейнер. Да мало ли что еще.
Но ведь она просто не знала, что у нее есть неизвестные слабые места. Ну да, выхватила из другого мира кусочек мяса с короткой шерстью, кубик не больше монетки. Настроилась на плотное вещество, чего и хотела. Неприятное зрелище, несмотря на то, что заурчавший желудок не согласен, но чего-то в этом роде и следовало ожидать — когда-нибудь. Что в этом могло быть опасного? Тем более, опасного не только для нее.
Конечно, дальше она вела себя разумно. Начала искать способ избавиться от такого приметного "подарка судьбы". Дина всё-таки не в святая святых "Пондуса" находилась — там она не рисковала экспериментировать, максимум задавала настройки, — а в своей лабораторишке, где шастают все кому не лень. От лаборатории одно название, кроме компьютера и фрусти-сборщика2, занимавшего четверть комнаты, визитёр ничего ненароком не заденет. Может, конечно, опрокинуть катушки, трубки с откачанным воздухом и прочий бросовой материал, но ничто из этого комплекс слона в посудной лавке ни у кого не будило. Так что застать ее могли запросто.
Решение было не таким уж плохим — вытряхнуть из бумажного пакета обед и заменить его неприятным сюрпризом, чтобы, подгадав момент, выбросить. Хотя пришлось потерпеть шуточки некоторых насчёт того, что или она пронесла тайком удавленную мышку, или уже разлагается из-за конструктивных недостатков, но Дина заранее к этому подготовилась.
А дальнейшее поведение оказалось еще более беспечным, чем изначально. Контакт с неизвестной органикой, а она, положившись на свой иммунитет, даже не задумалась об угрозе. Ни жар, ни ломота в висках, которые начались ночью, не заставили ее одуматься.Она-то сообразила, что с телом что-то не так, но прежде Дина не сталкивалась с подобным.
Впрочем, с этой стороны угрозы больше нет. Теперь она знает, что такое недомогание. Однако из-за тогдашней наивности и неопытности, она ничего не поняла и на следующий день вышла на работу. Где уже половина из тех химер, с кем она виделась накануне, тоже бродили будто пришибленные. И у цельных был нездоровый вид.
Дальнейшие действия? Правильные. Уйти домой, ни с кем не контактировать, кроме уже зараженной Ксанфы. Похожее решение принял каждый из модификантов. Химеры не дожидались официального решения — что для них чьи-то указания, а тем более их отсутствие? Это правильно.
Дальше она просто болела. Ксанфа тоже. Институт предложил им помощь. Наверное, правильно отказались. Хотя им обещали хороший уход, а об обременительных контрактах даже речи не вели. Еще бы, евгеникам ведь важно знать, что же химеры обрели или потеряли, раз, наделенные совершенным иммунитетом, падают, тогда как цельным лишь недомогается. Кстати, опекуны обоих первенцев — Леандра и Леандры — и некоторых других приняли то же решение. Это правильно. Жалко только, что остальных химер никто не спрашивал. Особенно младших, опекаемых государством.
А что, если бы Дина согласилась? Судя по рассказам, стерильнее тех палат только полупроводниковые производства. Но все четыре жертвы: Атанас, Дафна, Геба и Леэна — все они были на лечении в институте. Кому такое лечение надо?
Итог? Ценный опыт. Но — четыре жертвы. Не стоит опыт этого. Никак.
Автобус тряхнуло и Дина опомнилась. Они проехали через закатанную в асфальт трубу на проспекте Дантона. Скоро выходить. А воспоминания теперь бессмысленны, они не привнесут в рассуждения нового.
2 — фрусти — приставка, 10-9
* * *
Ксанфа почти грохнулась. Напавший хотел, чтобы она рухнула на бок, но она извернулась, упав на колени. Это была очень уязвимая позиция, и девушка поторопилась хотя бы присесть, одним прыжком. Не то чтобы это у нее не получилось, но она чуть не опрокинулась, попав пятками на ботинки человека, что ее держал.
К счастью для нее, испугаться или разозлиться не успела. Подняв голову, она рванулась вперед и сторону, выскользнув из цепких рук. Она уже не видела, как сбитый с ног враг встает, кряхтя, и грозит ей вслед кулаком. Не разбирая дороги, она бежала сломя голову, разминаясь с деревьями в последний момент, а то и наталкиваясь на них. Когда в боку закололо, она приблизилась к речке.
Никаких иллюзий у нее не было, раз они такие настойчивые, в покое ее не оставят. Возможно даже, попробуют выследить с воздуха, так что нужно бежать дальше и предупредить Дину. Сейчас Ксанфа жалела, что в спешке забыла коммуникатор Дины в машине. Так она могла бы связаться с ней, и плевать, что ее смогут запеленговать.
Топомодификаторы же она еще не потеряла, и это было хорошо. Только пересечь реку с ними... Не такое у них исполнение, чтобы им это не повредило. Если же швырнуть их на другой берег, — что ей по силам, — то они просто разобьются. Это почти то же, что ударить по ним. Не найдя подходящего решения, Ксанфа, отдышавшись, рванула вдоль берега, вверх по течению. Правда, так она, в конце концов, упрется в мост, и надо помнить, что там могут быть преследователи. Хотя проблемы надо решать по мере их возникновения.
Через пять минут такого бега, Ксанфа, зацепившись носком ботинка о какую-то лозу, грохнулась и проехала по земле на животе. Первым порывом было выдрать злосчастную лозу откуда бы она ни росла, уничтожить, но Ксанфа вовремя сдержалась. Некстати было бы перегрузить ощущения прямо сейчас. Однако этот порыв натолкнул ее на одну мысль.
Быстро скинув ранец с ТМ, Ксанфа сняла с себя пояс и привязала его к лямкам. Потом, без злобы, сорвала лозу, прикрепив к ранцу и ее как получилось. Немного поискав, она наткнулась на подходящие ветки и продела их сквозь застежки. Все было готово.
Пробежав по берегу еще немного, она увидела на той стороне, метрах в двуста, подходящее дерево. Раскрутив ранец, она метнула его в крону. Тот зацепился за ветки, немного проскользил вниз и, наконец, застрял.
Не теряя ни секунды, Ксанфа прыгнула в реку. Она машинально ушла на глубину, с тем, чтобы секунд через тридцать, когда закончится дыхание, всплыть уже у дерева.
* * *
Дина дожидалась своей очереди у гроссиста. Когда коммуникатор пискнул, отметив новое сообщение, она вздрогнула. Ещё не вынув прибор из кармана, она уже предвидела проблемы.
Нет, само собой, мало ли от кого послание? Например, от тайного поклонника Ксанфы... Дико, учитывая генетическую несовместимость цельных и модификантов, фармакологическое половое созревание последних и, как следствие, незрелый в норме внешний вид... Но какая причуда не стукнет в голову нездоровому человеку? С Диной такие неприятности, отнимающие время на недоумённое выслушивание вдохновенных речей, случались уже четырежды.
Ещё вариант — ошибка. Случается, что сообщения отправляют неизвестным. Рассеянных полно.
Мог это быть и рекламный текст, от компании, они такое любили. Дине за последний год уже сто семьдесят два таких пришло.
Но сообщение отправил банк. И это плохо. Хотя и хорошо — то, что Ксанфа сумела воспользоваться этой возможностью, а не попалась. Они договорились связаться, если что пойдёт не так, именно посредством банка — чтобы запутать извлечение информации. Так что если даже сообщение получила не одна Дина, неизвестным аналитикам можно только посочувствовать. Ну снят с карточного счёта некоей Ксанфы Эжен один талер и семьдесят восемь су. Что тут особенного? Это если Ксанфу вообще проверяют, она-то к "Пондусу" отношения не имеет.
А для Дины, само собой, особенное налицо. Первая цифра означала слежку. Семёрка — угроза разоблачения. И восьмёрка в конце — пришлось покинуть машину.
Чёрт возьми, плохо. "Аллигатор" утрачен. Есть, конечно, шанс забрать его, но и опоздать возможно. А если машину вскроют, плюнув на все законы? Найдут ТМ?
Поймут ли сразу, что они из себя представляют — неважно. Важно, если поймут, что они с "Пондуса", а хуже всего — когда сообразят, что Дина сделала их сама. После чего легко заподозрить, что установка за последний год иногда использовалась нестандартно, тогда пресечь перемещение, пусть и не разобравшись в деталях, сможет кто угодно. ТМ-то у них.
Для обнаружения неправильностей не нужна даже помощь других химер, — которые всё равно ничего не скажут, солидарные с Диной и осведомлённые о её опытах, — достаточно сопоставить пики расхода энергии с необычными данными регистраторов, вроде скачков давления, температуры и влажности воздуха. Или опросить уборщиц.
А та инфекция, погубившая четверых? Если предположат, что именно Дина послужила причиной давешней остановки "Пондуса", трудно ли понять, что это следствие того, что иногда она таскает туда-сюда килограммы вещества вместо того, чтобы непрестанно искать всё менее энергоёмкие способы их обезвешивания?
Но гадания не имели смысла. Что случилось — то случилось, не изменить, а других данных не получишь, поведение не скорректируешь. Корректировать планы надо прямо сейчас, располагая тем что есть.
Дина взглянула на номер банкомата. Они с Ксанфой помнили наизусть все их номера в этом городе. Мир для них во многом состоял из вот таких деталей. Поэтому сопоставить номер и адрес кафе, в которое придет Ксанфа, оказалось секундным делом.
Из кабинета высунулся клерк и сказал скучным голосом, глядя не на нее, а в бумажку:
— Входите, мадемуазель Эж... Эжен? — скривил он губы, быстро окинув ее взглядом, пока еще храня на лице вежливую холодность.
Но Дина его не слушала, спешно удаляясь.
* * *
Встреча в кафе оказалась не лучшей идеей: Дина уделила восприятию собственного поведения людьми гораздо меньше внимания, чем деталям внешности, и, как сейчас поняла, зря. Одно дело трястись в транспорте, другое — сидеть смирно.
Да, она не надела перчаток, но люди невольно присматривались, как она, задумавшись, словно пытается снять ногтями стружку с пластикового столика. Ее накрасили — пожалуй, впервые с тех пор, как на утреннике в одном из европейских городов измазали лицо сажей, вырядив какой-то славянской нечистью, — но не сделали слишком похожей на обычную девушку.
Люди всегда отметят, если кто-то неправильно двигается, отметят, даже не осознав, что не так, а Дина с их точки зрения не двигалась правильно. Слишком инаково воспринимались её стремительные жесты, даже просто скупые движения. Она нескоро поняла, что привлекает внимание.
Свалить бы ошибку на химерью натуру, но пренебрежение человеческим фактором присуще ей самой. Та же малышка Пирра — настоящий живчик — очень хорошо разбирается в людях. И общение любит, которое, видимо, как раз служит причиной её компетентности. А Пирра ведь — тоже химера. Пусть и десятилетняя, ничего это не значит.
Что делала Дина в десять? Придумала на пару с Ксанфой, как добыть денег на путешествие в Старый Свет. Действовать по нему должны были приёмные родители, но те почему-то оставались глухи к выкладкам, несмотря на их совершенную логичность, отсутствие риска, законность и лёгкость исполнения. С каким трудом они доказали свою правоту, которую и доказывать-то не надо бы. Дёргать за ниточки людей — для обеих слишком сложно. А Пирра умудрялась заразить людей своим настроением. Ей не нужно доказывать, она умеет убеждать.
Впрочем, как бы не раздражало легкое внимание, оно не опасно. Потом, Дину всё-таки могли не воспринимать как химеру, не видя в ней обычного человека. Модификантов ведь не так много, чтобы каждый имел опыт общения с ними, а уж сколько мифов существует... Дина знала о шести, ни один из которых не позволит принять химеру за химеру, если только та не в защитных перчатках. А Дина просто странно ведет себя, не выделяясь более ничем, даже цветом волос.
Запах горячего кофе — не хлебнуть бы, задумавшись — смешался с уличным вечерним холодом, остудившим бок, и ароматом мокрого асфальта. Дина обернулась на звук открывающейся двери и встретилась глазами с Ксанфой. Та прохромала к столику. Выглядела она нехорошо. Хотя дождь прошел еще утром, вся ее одежда была покрыта мокрыми пятнами.
— Ну и вид у тебя, Дина.
— Твой не лучше, — прошептала та на латыни. — Ты об ушах лишних помнишь? Ладно, пошли, расскажешь.
Она встала.
— Дина... — замялась Ксанфа. И продолжила, послушно мешая древнегреческий, немецкий, русский и латынь. — Мне холодно. И мокро. Давай тут посидим, я отогреюсь.
Дина не стала возражать. Только села обратно и протянула Ксанфе свою чашку.
— Кофе? Как же...
— Ты пей. Тебе сейчас нужно что-то мощное.
— Хорошо, — она глотнула и закашлялась. — Меня пытались поймать. Они точно не знают?
— А тебя видели в лицо?
— Видели. Может, и не узнали. Только точно не узнали во мне тебя. Это даже наиболее вероятно, иначе я вряд ли бы вырвалась.
Плохо. Очень плохо.
— Так тебя схватили?
— Угу, — Ксанфа сморщилась, потерев руку. — Машину я потеряла. За мной гнались, и я на Гран-Пом съехала, прямо в засаду. Они рассчитывали на среднюю скорость, только я ещё медленнее. Конечно, я в лес, — Ксанфа скинула с плеч ранец. — Там меня и сцапали.
