— Харон, у тебя есть с собой ингибиторы адреналина? — зевнула она.
— Нет.
— А были?
— Да.
Она полезла в перчаточное отделение. Оттуда выпали пачки с ампулами и шприцами, и Дина протянула их Харону.
— Ну вот, теперь мы не безоружны. Возьми себе один, постарайся никуда не уходить. Держи наготове. Нет, лучше набери и вот тогда держи наготове. И мне, если можно.
Пока Харон занимался этим, вернулись девушки и Леандр, увешанный автоматами. Дина отправила всех кроме Ксанфы и Харона назад, сама завела и тронула фургон. С одной ногой это у нее не очень хорошо получилось, пусть Харон не мог с уверенностью судить о таких вещах.
— Ксанфа, документы нашарили?
— Шесть штук.
— И нас шестеро... Стой, их же было семь? Еще один где? Ладно, возвращаться не станем, — тут она повернулась к Харону. — В общем, мы не можем вас с собой взять, но и бросить не можем. Пропадете.
И Дина вкратце рассказала, чего она от них хочет. Выехать из страны. Понятно. Точнее, не выехать, а перебраться через границу, зато вплоть до той доехать.
Действительно, такой билет можно купить в автоматическом терминале, никто не будет задавать каверзных вопросов и просвечивать на рентгене. Вот только как насчет денег? С картами сложности неизбежны, а налички, чтобы скормить автомату, у них нет. Харон задал этот вопрос.
— Вообще-то у меня только мелочь, я в основном картами пользуюсь, но я сейчас...
Дина, пошарив по карманам, выудила толстую пачку купюр и еще один документ. Харон и Ксанфа молча посмотрели на нее.
— Гм. Ну, возвращаться точно незачем, — смущенно пробормотала она. — И память у меня не дырявая. Это просто не моя куртка.
— Дырявая, — вздохнул Харон, воспользовавшись идиомой.
— Почему это?
— Их было восемь.
* * *
На самом складе только мычание аккуратно спеленатых противников нарушало тишину, зато снаружи доносился приближающийся вой сирен. Прежде чем створки ворот послушно схлопнулись, Ксанфа и Дина успели заметить разноцветные проблески на стенах вдалеке. Дольше они не ждали.
От частых ударов посыпалась краска, запахло нагретым металлом, прокатилось по залу гулкое эхо. Несколько секунд — и выгнутые наружу створки уже никто не мог бы запросто раздвинуть. Возиться с контейнерами можно относительно спокойно, не опасаясь пули в спину, хотя на крайний случай имелись не надетые еще бронежилеты.
Вместо собственных мускулов химеры пользовались шустрыми автопогрузчиками. Те им не принадлежали, но выбирать не приходилось.
Во-первых, на них напали, едва они заехали на склад, а ведь обе ничего не сделали. Так что девушки дали себе полную индульгенцию, для начала сложив напавших в ряд. Бедняги не рассчитывали, что химеры смогут сопротивляться, сходу бросившись на вышедшую Ксанфу, а адреналин-то у нее, как и у Дины, был заблокирован. Здоровой рукой она отшвырнула первого, второго, третий понял, что что-то не так и затормозил. Предупредительный выстрел в воздух успокоил оставшихся на ногах, дело было за малым — связать их. После такой встречи неприлично не использовать что-нибудь в свою пользу.
Во-вторых, Дина не могла ходить, а Ксанфу ранили дважды: с точки зрения химер обе были очень слабы, хотя и оставались сильнее цельных, а с ворочаньем тяжелого груза не справились бы. Дина и скакать-то на одной ноге не могла, после своего колоссального прыжка ей бы любой шаг тяжело давался, даже не будь травмы.
В-третьих, девушки сегодня плохо ели. Они-то поделили пачку масла, экспроприированную уже тут, наскоро проглотили бутерброды с ветчиной, но ведь это не жареная курица, которая сама по себе — лишь пол-ужина, если расправляться с ней не в одиночку. От скудной трапезы сил не прибавилось. Дина тогда пообещала, что съест первую же крупную дичь, что поймает в новом мире — без соли, без специй, без обработки, зато от пуза, сразу килограмм пять, на что Ксанфа резонно заметила, что вот она лично вовсе не горит желанием проверить, приживутся в ней гельминты или нет.
Кроме обнаруженной еды, приятного в их положении нашлось мало, разве только то, что они успели высадить своих в безопасном месте. Добраться до вокзала тем не составит труда, к моменту их с Ксанфой позднего ужина Харон и компания уже должны были покупать билеты.
Только бы успели! Как хорошо, что Харон смог быстро уговорить Амальтею уехать. И как хорошо, что Дина сообразила подсказать им купить билеты на разные поезда и разные направления. Пусть их отследят теперь. Оставшихся денег хватит даже на три приема пищи для каждого. Остается надеяться, что всю еду они не станут заказывать сразу в одном месте, не то могут заинтересоваться их прожорливостью.
После перекуса, Ксанфа предложила грузить не только свое добро, но и те контейнеры, на которых стояли государственные печати. Дина сперва опешила. Она представила, как срываются опыты и дела тех, кому эти грузы предназначены фактически... Но, скрепя сердце, согласилась. Может, задумаются о том, кто на самом деле виновен в их проблеме, и, глядишь, что-то изменят.
Вот только места в фургоне не хватало даже для собственных вещей, пришлось контейнеры с неизвестным содержимым или с известным, но не хрупким, расставлять вокруг. Едва они начали, как услышали далекий вой...
Когда затих последний раскат, Дина с помощью Ксанфы уже перебралась на переднее сиденье с компьютером. Передатчик и один из топомодуляторов уже были подключены. Предстартовая подготовка началась.
— Ксанфа, тут кабели есть?
Подруга не спешила отвечать. Она пробежалась к терминалу, стоявшему в глубине зала, вбила запрос, а после качнула головой.
— Провод тогда, — крикнула ей Дина. — Сдерни со стен или потолка, только осторожно, напряжение.
Кивнув, Ксанфа сорвала со стены ближайший светильник. Провод прятался за фальшстеной, и она легко высвободила его, дотащив до Дины.
Снаружи уже послышался скрип шин и хлопанье дверей. Пора торопиться.
Один топомодулятор Ксанфа прикрепила позади фургона, еще два — по бокам, а третий Дина держала в руках. Все ТМ они соединили между собой и компьютером высокоскоростной шиной. Идеал — оптическое волокно, благодаря самому строению устойчивое к наводкам, но Дина не сумела изготовить ТМ, могущих работать с таким каналом, пришлось довольствоваться, тем, что было.
Стук в ворота. Те не поддались. Последовали резкие команды.
— У меня все. Поехали.
— Я сейчас их... — не закончила Ксанфа, отбегая к стенке.
— Ксанфа, тут еще дверь! Она ни к черту! Не переоценивай себя!
— А ты наготове держи, чтоб запустить вовремя, не то тут останемся, — и она рванула рычаг химической тревоги. По ушам ударил заполошный звон пополам с гудением.
* * *
Купе Антону понравилось. До того он всегда предпочитал экономить, пусть и сущие копейки, а на этот поезд почему-то взял именно такое место. Не пожалел. Лишь чуть дороже плацкарты, зато комфорт выше на порядок. Очень сподручно расположили встроенную лампу, видимо для удобства чтения. Хотя и верхний свет был поярче, нежели в привычных вагонах.
А чего стоит розетка на двести двадцать вольт? Ну, может и немногого. Она ведь одна. Но предусмотрительный человек всегда позаботится захватить тройник. В том числе и для того, чтобы делёжка источника благ не переросла в напряжение.
Впрочем, конфликтовать Антону было не с кем. Делить розетку — тоже: попутчиков не наблюдалось. Ничего странного. Не самый разгар сезона. Сам он ехал отдохнуть лишь за тем, чтобы развеять поганое настроение. Без подготовки и ненадолго. Споро собрался и уехал налегке, но зато с деньгами, которые решил потратить целиком на себя.
Поезд, благодаря благословенной розетке, оказался не самым плохим местом времяпровождения. Для полного счастья не хватало лишь вай-фая, хотя бы в виде локальной сети. А то вся польза от прихваченного нетбука сводилась к фильмам, хотя было что-то умиротворяющее в том, чтобы смотреть сто раз виденное кино на привычной машине, но в новом месте. Добавлялось уверенности и спокойствия.
Когда усталость дала о себе знать, Антон уважил, наконец, постель. Выключив нетбук, он сунул его в сумку, а ту спрятал в рундук. Пока он засыпал, то невольно обдумывал позавчерашний уже конфликт с Верой, но скоро Антон погрузился в по-настоящему глубокий сон.
Начало очередного торможения разбудило его. Каким-то образом Антон сообразил, что приближается конечная станция и проснулся, первым делом наугад протянув руку к столику. Сон слетел в мгновение ока: конверт с распечатками исчез. Сперва Антон грешил на толчки, от которых конверт мог свалиться на пол, но там бумаг не было, да и не было вообще в купе. Утрачена целая кипа полезных бумажек, начиная со спутниковых снимков с размеченными маршрутами и фотографиями ориентиров и заканчивая сводками погоды на ближайшие сутки. Потеря с одной стороны пустяковая, но с другой стороны трудновосполнимая. Так что поезд Антон покинул в прескверном настроении, сетуя на воров, не удосужившихся даже проверить, есть ли в конверте что-либо безусловно ценное.
До гостиницы он добирался на такси, другие способы хотя и были дешевле, но требовали суеты, информации и способностей носильщика. С Антона хватило и простого выволакивания сумок к площади. Таксист попался разговорчивый, и по пути в гостиницу Антон успел узнать, как добраться обратно без посторонней помощи.
Город, который он видел мельком, понравился. Антон буквально чувствовал запах моря, хотя и не видел его из машины. А какие тут степи? А река, полная рыбы?
В гостинице Антон остановился на пару суток, первую половину дня обживая номер. Потом вышел прогуляться, но настроение не поднялось. Сначала он заново пережил ссору — вещь для него весьма болезненную, — потом вспомнил о пропавших бумагах. Из-за этого случая он, к тому же, тянул лишний груз и не пошел купаться: настороженность заставила не оставлять самое ценное. К вечеру Антон твердо решил выехать на следующий день за город и снова попробовать себя в фотографии, раз уж таскает фотоаппарат и штатив. А где безлюдно — можно и искупаться.
Так он и поступил. Едва первые лучи солнца пробились сквозь легкие занавески, как он уже собирался. Антон не захотел оставлять в номере ни денег, ни документов. Таскать нетбук неудобно, но взял он и его. Слишком уж лакомый кусочек, а о репутации гостиницы ничего неизвестно.
Потом он взял кое-что из еды и питья. Одежду решил не брать, только теплый свитер свернул в рюкзачок, а на случай ненастья прихватил зонт-трость. Еще немного подумав, он решил, что этого будет достаточно. Может, и стоило бы взять еще еды, но Антон решил, что обжорство — нехорошо.
После всех сборов номер Антон продлил еще на три дня.
Через час он уже сидел на травке за городом, делая дурные снимки, среди которых, впрочем, попалась пара-тройка стоящих. Однако ему это скоро наскучило, и он решил пройти к речке, а потом, может, дойти до устья. Это гораздо интереснее. Там могли быть рыбаки, да и вода, как он слышал, украсит любой кадр.
Ему предстояло пройти под ЛЭП. Сперва он двигался бодро. Потом затормозил: вид проводов, натянутых между опорами, и слабое потрескивание внушали робость. Сколько же там? Сто киловольт? Триста? Пятьсот? На всякий случай, Антон отключил телефон, и, глубоко вздохнув, сделал шаг.
* * *
Дина решила терпеть до последнего, готовая активировать перемещение в любой момент — программа ждала ее решения. Ее восхитила находка Ксанфы. Легким движением руки сестра подарила им не меньше пяти минут.
Тут со стороны двери послышался треск. Потом треснуло громче. Дина отчаянно нажала на клаксон, и Ксанфа, которая стояла у ревущего гудка, оглушенная, рванула к машине.
Дверь не выдержала, плашмя упав на пол.
Прежде чем по ушам ударил хлопок, в зал ворвались первые вооруженные люди в противогазах, уже поднимающие оружие и готовые стрелять. Ксанфа была метрах в двадцати от машины. Она не успевала. Что бы ни сделала. И Дина нажала клавишу ввода.
Все произошло быстрее, чем возможно обдумать. Воздух над топомодулятором дрогнул, сквозь переборку и саму Дину прошел край ромба абсолютно черного цвета — ниже него враз онемело тело — и его вершина зависла над прибором. Секунду все шло по плану, потом светильники в зале вместо того, чтобы померкнуть, вспыхнули, многоугольник сделался полупрозрачным, а ощущение ног сразу вернулось.
Дина не успела понять, что пошло не так, когда вдруг лампы исчезли, исчез и склад, а экран компьютера погас. Ощущение свободного падения застало её врасплох и она схватилась за первый попавшийся рычаг.
Темноту разрезала далекая змеистая молния. Потом еще. И еще. По ушам, еще звенящим от ревуна, прокатился рокот. Наконец, беззвучно хлопнул парашют, заглушенный громом, и фургон рвануло. По корпусу и стеклу сразу забарабанили тяжелые капли дождя, до того падавшие с ним вместе. Дина включила фары, но не увидела ничего, кроме потока воды. Бушевала гроза. Молнии сверкали метрах в семистах, и за минуту, что ушла на то, чтобы снизиться, Дина основательно вспотела. Каким бы искусственным и усовершенствованным существом она ни была, она боялась грозы словно самое примитивное животное.
Треск веток, скрип дерева о металл. Фургон косо повис на стропах метрах в трех над землей. Свет фар уперся в листву кустов чуть впереди.
Будь Дина в полном порядке, она могла бы сейчас спрыгнуть, исследовать окрестности и поискать вещи, что Ксанфа приставила к фургону — они-то летели прямо вниз, а плавно спускавшийся автомобиль могло отнести в сторону. Но было не до того.
Первые несколько минут Дина смирно сидела, сжимая и разжимая кулаки. На глаза навернулись слезы, но она, не давая им воли, кусала губы. Потом вздохнула, выпустив воздух сквозь сжатые зубы, и занялась насущными проблемами.
Нужно было подлечиться. До сих пор у нее времени заняться травмами не хватало, а даже для химеры запускать их несколько опрометчиво.
Все медикаменты Ксанфа сгрузила сзади, как и продукты. Кабину водителя от главного отсека отделяла переборка. Может, Дина и смогла бы пробить ее, но, во-первых, сил у нее не доставало, а во-вторых, к чему портить машину? Поэтому девушка решила обследовать кабину трофея. Сперва ничего, кроме пачки сигарет ей не попалось, но потом она нашла прикрепленную в углу аптечку.
Руководства по оказанию первой помощи химерам и нехимерам не прилагалось. Не то чтобы Дина не знала особенностей своей анатомии, но вправлять вывихи точно не умела. Она видела в фильмах (пусть неприятно смотреть на эти дерганые картинки, да интересный сюжет перебивает многое) как хирурги это делают. Только фильмы снимают цельные и для цельных, а у химер строение опорно-двигательного аппарата несколько отличается. Вздохнув, Дина решила пойти опытным путем.
Она попыталась стащить ботинок. Мучаясь, девушка все же смогла сделать это, основательно взмокнув. Потом Дина потрогала сместившийся сустав — тот уже распух. Она глубоко вздохнула и потянула стопу на себя.
Ногу пронизала лютая боль, и Дина разжала руки. Отдышавшись, она снова принялась ощупывать сустав. Припухлость этому мешала, так что Дина стала нажимать сильнее. Более жестокую пытку она не могла бы вообразить, а торопиться все же не хотела.
