Нечистик

Глава 13 Схватка

Рыжеватый бежал как сумасшедший. Скорее! Скорее бы добраться до деревни. Легкие бешено перекачивали воздух, который казалось, раскалился до предела и нещадно их жег. Горло пересохло, но даже судорожный кашель не помогал. Силы таяли с каждым шагом. Тарас приостановился. Хоть мгновение. Чуть-чуть отдышаться. Тело согнулось пополам, жадно глотая колючий воздух. Кровь колотила голову изнутри.

Как же так? Ведьмак, который, сколько помнил рыжеватый, хоть и знался с нечистиками, а все ж никогда людям в подмоге не отказывал... А тут на тебе: то ли сам — волколак, то ли натравил пришлого на деревню. Подлая суть, гнилая! Быстрее, как можно быстрее! Ноги возобновили трудный бег. Надо поспеть спасти ребятню. Хоть кого. Всех за ночь не пожрут. Собственные мысли пугали, но что было делать? Эх, кабы он сам обладал каким даром иль мог противостоять ведьмаку да волколаку, то, не задумываясь, бросился бы в черную хату. А так. Только бежать. Скорее-скорее!

Деревню отделяла всего пара саженей. Еще немного и Тарас соберет людей. Они зажгут факелы и — обратно в проклятое логово. Детей отнимут, а ведьмака спалят вместе с ворожеей да их волколаком поганым. Лекарка тоже: столько лет жила бок о бок с людьми. Доброй все представлялась. Мол, не разумеете вы ничего. А оно, добро вот, оказывается, какое: детей малых и скот воровать да кровушку из людей сосать. Все эти мысли бежали в голове мужика уже не первый круг. Они щипали и кусали. Но все равно даже после увиденного было сложно до конца поверить в их истинность. Но как не верить-то? Если рыжеватый сам, своими ушами слышал ребячьи голоса в хате ведьмака, ругань Марыси да волколачий вой.

Обессиленный мужик снова остановился. Кровь бешено пульсировала, сердце билось как птица в клети. Перед глазами мигали белые кольца. Рыжеватый в который раз спрашивал себя, как же он раньше не различил, что в ведьмаке и в Марысе не просто червоточины живут, а все их нутро нечистивое тлен поел. Горькие мысли и злость на собственную слепоту рвали душу на части. Дыхание постепенно сбавлялось. Слух улучшался. Кольца в глазах рассеялись, вернув зрение. Хотя в темноте да скудном лунном свете не так-то много оставалось различимым.

Но вдруг Тарас узрел, как в дорожке лунного света проплыла огромная мохнатая спина. Это был волк, сильно превосходящий размерами обычных сородичей. Его шею косынкой обнимала белесая шерсть. Да, это ж волколак! Неужто следил? Страшная догадка тут же заставила пульсировать все тело вновь. Два желтых звериных глаза буравили лицо рыжеватого. Мужик понял, что пришла смерть. Жаль до деревни так и не добежал. Не поспел рассказать людям, не поспел детей спасти. Тело пятилось само по себе, вот только волколак не наступал, а просто смотрел. Звериный оскал больше походил на человеческую ухмылку.

— Ну, давай! Чего медлишь? Жри меня! Детей хоть бы отпустили!

Волколак глухо рыкнул и, помотав огромной головой, растворился в ночном лесу. Тарас проводил его ошалелым взглядом. Видать, мужицкая кровь не очень-то по вкусу пришлась, раз не тронул. Ну, оно и лучше, что чудовище тут бродит. Дети в сохранности останутся. А самого зверюгу хоть из-под земли, но рыжеватый выковыряет и спалит живьем! Мужик со всех ног помчался в деревню.

Вопросы ночными мотыльками кружили в мыслях Малка. Он силился припомнить хоть что-то, что могло бы объяснить поведение отца и матери. Но как ни старался, ничего не выходило. Память не дозволяла выудить ни одного разговора с родителями о ведьмаке или их попросту никогда не бывало. Может, они специально сторонились этой темы? Но почему? Словно отлитое из железа лицо хозяина черной хаты ничего не выражало. Было ясно, что учителю все ведомо, но добиться какого-либо ответа не получится. Ладно, юноша подождет, потерпит. К тому же пока есть более важные дела. И только парень освободился от плена раздумий, как уразумел, что они уже обошли деревню кругом, вернувшись к хате лесничего.

Юноша доверял учителю. Как себе доверял. Удивительно, но это была самая, что ни на есть, правда. Парень почувствовал, как его губы расползаются в усмешке. Если б, кто-нибудь еще день назад сказал, что он станет относиться к ведьмаку как к другу, он ни в жизнь бы в это не поверил. Да еще бы хорошего тумака шутнику отвесил. А тут... Бывает же...

Учитель, стоя у крыльца, внимательно оглядывал крепкий дом.

— Ты хочешь внутрь пробраться? — догадался юноша и в ответ на кивок предложил залезть через окно. Именно то, через которое он уже пытался сюда забраться — и был "приветливо" встречен поленом в руке Лады.

Лада, милая Лада черной тенью кружила в поднебесье. Хорошо одно: теперь с ней ничего упырь сделать не сумеет.

Малк нырнул в распахнутый зев окна.

— Сюда, — уже в приоткрытую дверь позвал он ведьмака. Мужчина неслышно юркнул внутрь.

— Только ничего не трогай, — предупредил учитель, а потом добавил, — осмотрись внимательно, нет ли где на полу черной свечи?

— Вот, нашел!

— Дай-ка, — ведьмак зажег черный огарок и спрятал его под какой-то перевернутой посудиной на полу.

— Зачем это?

— Упыря проявлять. Даже ночное зрение не поможет различить нечистика, если тот захочет невидимым оставаться.

— Ты думаешь, он сюда явится?

— Надеюсь. Иначе нам с тобой несдобровать.

— Это еще почему?

— Завтра узнаешь, когда твой отец всю деревню на уши подымет.

— Не... Не, он не станет, — в слова учителя совсем не хотелось верить. Но Малк спорить не стал: что-то гаденько подшептывало, что собеседник прав. Уголок сомкнутых уст ведьмака дернулся, вторя внутреннему голосу ученика.

— Что ты ищешь? — спросил юноша у спутника, раскрывшего сундук и внимательно осматривающего его содержимое.

— Вот что, — ведьмак уже держал в руке смутно знакомый узелок.

— Что это?

Но ответ уже не требовался — развязанная тряпица оголила содержимое — семь сияющих ножей. То была еще одна загадка.

— Послушай, а может это чрез них нашего волколака обратили?

— Нет, — отмел предположение ученика ведьмак, вглядываясь в великолепные клинки и редкой красоты рукояти.

— Тогда чьи же они?

— Покамест не ведаю, но, думаю, скоро мы все узнаем, — учитель поспешно стянул тряпицу и укрыл ножи в своей сумке. — А теперь, слушай, Малк. Как только сюда явится упырь, бей его вот этим поленом что есть мочи. Спуску не давай. Эти кровососы необычайно хитры и мстительны. Не сумеем изловить, так он рано или поздно и до нас доберется. Да и всю деревню изведет.

Ведьмак достал из-под посудины зажженную свечу и стал освещать ею каждый закоулок хаты. Малк следовал за учителем попятам, крепко сжимая в руке осиновое орудие. Несколько раз на него прямо из стены кидались нечистики, но он вовремя узнавал в них только причудливо извивающиеся тени.

— Может, хоть чеснок на шею повесим?

— Тогда он за версту поймет, что его тут подстерегают.

— Жаль, с чесноком было бы как-то спокойнее, — признался Малк. Ведьмак только хмыкнул.

Ожидание оказалось долгим, вязким. Время от времени, к неодобрению учителя, юноша все же поднимался из укрытия — стола да лавки, чтобы хоть пару раз присесть. Ноги от отсутствия движений быстро затекали. Ведьмак вынуждено превращал эти, по его мнению, слишком частые передыхи в очередные обходы. Но все обуяла тишина. Мертвяк и не думал соваться в избу. Он словно издевался. А кто его ведает, может, и сидел где-нибудь снаружи да мерзко посмеивался, оголяя четыре ряда зубов.

Ночь близилась к завершению. Неужто нечистик так и не явится? Али новую жертву нашел?

— Нет, это вряд ли, — зазвенели слова ведьмака в голове юноши.

— Почему?

— Упырь любит ходить к тем, кого уже отведал. А тут целая семья. Да и знает он, что бабу с дитями защитить некому. Вот и будет таскаться, пока до конца всех не выпьет.

Миновало еще полчаса нудного ожидания. Мышцы снова приобрели ватное состояние. Малк выбрался из засады. Ведьмак — следом. И лишь рука учителя вытащила спрятанную свечу, как юноша увидел шарахнувшуюся влево тень. Только на этот раз она явно не была порождением игр черноты и света. Упырь! Пробудившаяся мерзость стояла к юноше спиной, словно уже собралась уходить.

— Бей! — скомандовал ведьмак.

Сын мельника замахнулся поленом и со всей недюжинной силы трахнул им мертвяка, явившегося-таки на позднюю вечерю. Но кровопивец сам имел далеко не маленький рост. Он обернулся и, обнажив отвратительный рот с ненормальным количеством зубов, облизнул губы тонким острым языком. Как и говорила Ядя, у представшей твари глаза горели зеленым, а лицо обрамляли смоляные волосы. Упыря не ведал и юноша.

— Ах ты, уродец поганый! — взревел Малк, обрушив на голову твари целый град еще более увесистых ударов. — Теперь тебе не скрыться!

Парень был уверен, что мерзкая гадина вот-вот рухнет как подкошенная. Однако кровопивец даже не пискнул. Может упыри не чувствуют боли? Полностью развернувшись, нечистик с такой легкостью вырвал дубину, словно ее держали не богатырские руки, а ладошки годовалого ребенка. Как и ожидал Малк: полено летело ровненько в его голову. Юноша отскочил в сторону, но удар таки зацепил левое плечо. Боль вырвала из груди вой.

Тут подоспел ведьмак. В одной руке у него блестел меч, в другой — извивалась лоза. Упырь изменился в лице: новоявленный соперник явно насторожил. Нечистик не сводил глаз с металла. Учитель медленно описывал круг около неподвижного кровопивца. Внезапно ходячий мертвяк ткнул дубиной мужчину в живот, но тот успел отскочить и в ответ метнул лозу. Змеиные путы крепко стянули ноги ожившей мерзости, заставив ее потерять равновесие и повалиться наземь. Ведьмак рубанул мечом, но лезвие лишь рассекло воздух и глубоко врезалось в пол. Вместо упыря на полу лежал рыжий кот. Лоза не успела сжаться сильнее, чтобы удержать неожиданно уменьшившиеся в размерах щиколотки — и, освободившийся, усатый зверь уже бежал к окну.

— Держи его! Не дай ему уйти! — орал ведьмак, стараясь вытащить плотно засевший в древесине меч.

Малк, забыв о боли, кинулся за изменившейся тварью. И почти схватил, но пушистый хвост только дразняще щекотнул ладонь. Рыжая бестия уже сидела у окна, готовая сбежать. Время словно потекло медленнее. Юноша снова бросился за обернувшимся упырем. Но котяра, напоследок отвратительно улыбнувшись невероятным количеством зубов, прошел сквозь ставни и скрылся из виду.

— Не-е-ет! — полетел вдогонку полный бессилия крик парня. Глупым эхом отозвались петухи.

— Еще не все потеряно, пойдем, — вымолвил ведьмак, сумев, наконец, освободить меч и подхватив все еще извивавшуюся на полу лозу. Они вылетели на улицу. И обежав дом, остановились подле окна, через которое удрал кот-кровопивец. Малк не совсем понимал, что хочет найти учитель, но когда тот из-под кустов ежевики за хвост выудил рыжую гадину, почувствовал невероятное облегчение. Даже усилившаяся боль в плече вдруг дико обрадовала. Все кончено!

— Скорее!

— Куда? — переспросил Малк.

— Надо умертвить его.

— Может людей покличем? Так они поймут...

— Нет, — ведьмак шагал очень быстро, неся упыря за хвост в вытянутой руке.

— Но почему? — Малк едва за ним поспевал, плечо сильно саднило. И пусть юноша уже начинал привыкать к постоянным увечьям и ранам, все же хотелось бы избавиться от пульсирующего болезненного нытья.

— Нельзя, — ведьмак уже не шел, а бежал, причем прочь от деревни, в сторону кладбища. Захоронения здесь были давними. За последние три года никто в селении не помирал. Вот только Гурка. Спутники миновали совсем свежую могилку, на которую еще даже домовину не водрузили. Учитель замер и внимательно пригляделся к месту, где упокоилось тело недавно погибшего лесничего.

— Да, бедный Гурка. Такая странная судьба: с войны целехоньким вернулся, а тут на тебе — упырь...

С растущей недалече липы сорвалась птица и бросилась на погребальную насыпь. Пустельга стала раскапывать лапами могилу, словно выражая неверие тому, что ее отец помер. Было больно смотреть, как обращенная в птицу девица катается по земле, словно пытается схоронить себя заживо вместе с лесничим. Пустельга неистово кричала и била крыльями, а потом вновь копала могилку клювом да лапами.

— Ну, перестань-перестань, родная. Его этим не вернешь, — сопереживал горю возлюбленной юноша.

— Пойдем, скорее, — опомнился ведьмак. Малк засеменил следом, с горечью оставив убиваться по отцу свою Ладушку. Выйдя за границу кладбища, учитель намеренно выронил меч и, не выпуская хвоста задубевшего кота из руки (явно онемевшей), попытался снять дорожный мешок.

— Давай я, — Малк высвободил сумку. — Что теперь?

— Достань ось и сделай из нее кол. Быстрее!

К крикам петухов присоединился собачий лай и людской гвалт — деревня просыпалась. Малк уже отвык от того, насколько это бывало бурно, и даже порадовался: как в старые добрые времена. А он-то уж думал, что здесь все омертвил страх.

— Ну же! Не отвлекайся!

— Да чего теперь спешить-то? Мы ж его поймали! — возразил вслух Малк, заостряя мечом извлеченную из сумки палку. Странно, пролежавшая в воде и даже успевшая порасти водорослями, ось имела плотность железа, а не трухлявой древесины.

— Скорее! — торопил сдавленным, словно от натуги, голосом ведьмак. Послышался глухой звук — упало что-то тяжелое. Юноша обернулся — на земле лежало нечто непонятное: определенно упырь, которого они изловили, но только больше не походивший на кота. Зверь несколько разросся, а его черты искажались на глазах. Треугольные уши съехали с макушки и теперь сидели где-то по бокам головы. Нос принимал очертания человеческого. Нижняя губа выдалась вперед, заметно пополнела и налилась алым цветом. На концах передних лап уже различались пальцы величиной с младенческие, хотя заканчивались они все еще острыми котиными когтями. Задние лапы разжились коленями и с хрустом вывернулись вперед. Шерсть местами выпала, словно лежащее чудовище где-то подхватило лишай. Омерзительное зрелище. Ведьмак явно опасался того, что еще немного — и кот полностью переродится в человека. Ну, а что с того-то? Люди смогут, наконец, увидеть проклятого лиходея.

Кол был готов. Осталось только вбить его в сердце упыря. Еще день-два назад юноше мнилось это простым делом. Но теперь... Нечистик уже почти полностью принял вид человека. Исключением представали только когти и торчащие в стороны кошачьи усы.

— Давай ты, я не смогу,— Малк протянул кол учителю.

— Держи его за руки. Только крепко. И, чтобы ни произошло, не выпускай!

Юноша опустился на колени и с отвращением обхватил запястья упыря. Они оказались совсем холодными и на ощупь даже близко не походили на плоть. Бескровный твердый камень. Не так-то просто будет загнать в сердце нечистика кол. Учитель подобрал с земли увесистый булыжник, приставил между ребер заточенную ось и стал что-то бормотать. Было до крайности неприятно ожидать того, что ведьмак собирался вот-вот сделать. Взгляд сам собой переполз с груди упыря на лицо. Малк чуть ни выпустил из ладоней ледяные запястья, когда кошачьи усы стали укорачиваться, словно кожа втягивала их внутрь. Деревня загудела сильнее, как будто все ее жители приближались. Но увидеть, что именно там происходило пока не представлялось возможным — сидящему Малку мешали домовины и деревья.