Основать род. Часть 2. Черное и белое

— Это по-амхарски, я на этом языке читать не умею. Спрячь пока. В форт приедем, там найдутся грамотные люди.

Вот же хрень! Блокнотик полистал безразлично, даже спасибо не сказал. Ни про негров не спросил, ни про все остальное. А Серж-то нес важные сведения, помочь хотел, предупредить. А этот даже спрашивать не стал. Ну да, конечно, ему вон пленный эфиоп все, что нужно, рассказал. А кто его поймал? Юджин просто свинья неблагодарная! А Галка-то дура, повелась на обещание халявного байка. Ну да ничего. Шар и кладовочка у него. Захочет — продаст тем же эфиопам.

А Женя продолжал:

— Коли уж ты с нами, пошли работать.

— А я? — пискнула Галка.

— А ты — вот что: Жорик сейчас немецкого монстра заводит, помоги ему. Авось, два байкера справятся с чудо-оружием третьего рейха.

На просеке Женя приостановил работу и созвал людей.

— Мужики, этого парня зовут Сергей. Он из свежих потеряшек, пять дней к нам выходил. Хороший стрелок, на его счету один подтвержденный эфиоп уже есть. Пока будет жить у нас в форте, потом решит, что будет делать дальше. В общем, прошу любить и жаловать.

Люди подходили, жали руку, искренне хвалили, хлопали по плечу и Серж опять почувствовал себя не в своей тарелке. К нему всей душой, а он к обществу...

— Хорош курить, работаем дальше!

Григорьев прервал паузу и аврал продолжился, но почти сразу же и закончился: за деревьями показался просвет, а за просветом — дорога, уходящая на север.

— Вот тебе и болото, едрен батон!

Это выдал Фима Максаков. Но, похоже, он просто одной фразой выразил мысли каждого

— Что делать будем, командир? — спросил Григорьев. — Эта дорожка запросто может до Зусулки тянуться.

Женя задумался. У него родилась одна идея. Авантюра, конечно, но может сработать.

— Иваныч, сколько отсюда до Зусулки?

— Да, считай, сотня верст будет.

— А если вкруговую до форта махнуть? Клаус, какая у нашего зверька максимальная скорость?

— В документации написано, что семьдесят шесть километров в час. По дороге километров шестьдесят уверенно пойдет, а если нужно — может и прибавить.

— Хорошо. А запас хода у него какой?

— Триста двадцать километров.

Иваныч, хватит кругом прокатиться?

— А давай прикинем. Сотня до зусулки, полсотни до сибирского тракта, потом еще сотня с хвостом на юг по Сибирке и километров десять до форта по просеке. Считай, около трехсот и будет.

— При скорости около шестидесяти это пять часов. Темнеет сейчас примерно в девять, до темноты атаку не начнут. У нас есть семь часов для того, чтобы крутнуться. Вполне можно успеть.

— А блок-посты? — спросил Илья. — Там наверняка их не один.

— Наш трофей проговорился, что у эфиопов в операции будет участвовать броневик. Так что никаких проблем. Будут думать, что мы — это они. Кроме того, кто будет останавливать военную машину, едущую от Аддис-Абебы? А вон Анбэсса будет им махать рукой и говорить что-нибудь вроде "именем короля". Да и укрепления все построены для обороны со стороны Берлина. Будут попытки остановить — разнесем все к чертям. Если Клаус не врет, броня у него спереди четырнадцать миллиметров, пробьет только крупнокалиберный пулемет или пушка. А крупняка на зусулке нет. Зато у нас пушка как раз-таки есть. Причем в боекомплекте есть бронебойные снаряды, так что и эфиопский броневик можем при нужде грохнуть.

— Ну раз так, тогда шансы есть. Надо только предупредить наш блокпост на сибирке, чтобы по ошибке не долбанули.

— А как быть с локалкой? — подал голос Гриша Смыков. — Сейчас дорогу раскупорим, а завтра сюда команда эфиопов прискачет.

— Дорога все равно уже есть. Пройдет не больше недели, и ее найдут. И обязательно отправят по ней разведку. Зато если нынче у нас все задуманное выйдет, то завтра эфиопам будет не до этой дороги. А то, глядишь, и свой блокпост поставим на этом перекрестке.

— Разумно.

— Тогда вот что, мужики: Тачанка трехместная. Еще двоих могу взять сидеть на мешках. Я ведь еще собираюсь все трофеи увезти. Так что вам придется топать назад пешедралом. Сейчас я с Касаткиным свяжусь, планы согласую и двинемся. Вам приказ, как говорится, на запад, нам — в другую сторону.

Вернулись к локалке. Вывели "Ганомаг" из гаража, загрузили трофеями. Женя подошел к Зеуде отдать последние распоряжения.

— Это — мой человек, его ранило сегодня, когда он защищал твой дом, — сказал он, указывая на Кыбрита. Вот эта девочка, Тэген, тебе поможет. Сейчас я не могу взять их с собой, потому что иду воевать. Эти двое — пленники. Они оба тоже раненые, но вон тот, Тэсэмме, очень опасен. Ты их корми, обращайся с ними хорошо, но будь настороже, держи связанными. Я вернусь завтра, заберу раненых и все остальное, что не смог взять сегодня. И еще: раз появилась дорога, за ней нужен присмотр. Мы деревьев навалили, а ты сделай из них баррикаду, а то нежданные гости могут вырулить прямо к дому. Вообще-то, я не думаю, что в ближайшее время кто-то по ней приедет, но осторожность не помешает. Если же что-то будет, отобьетесь. У вас теперь, не считая дробовиков, две винтовки и автомат.

Вождь кивнул, переспрашивать не стал.

Глава 11

Все было готово. В "Ганомаг" Женя взял Клауса, Галину, Сергея и Анбэссу, остальные шестеро пошли пешком. Лори сел за руль и тронул тяжелую машину с места. В кузове было тесно, жарко и душно, поэтому открыли все люки и лючки кроме кормовой двери. Ну, чтобы при тряске в нее не выпал груз и сами пассажиры. Спасало лишь то, что башня сверху закрывалась не броневыми створками, как у всех уважающих себя броневиков, а всего лишь сеткой на нечастом каркасе. Туда, на сиденье стрелка, посадили Анбэссу, одетого в снятый с убитых камуфляж. Он должен был изображать солдата эфиопской армии.

По ровной свежей дороге Клаус раскочегарил броневик до семидесяти километров в час, и к четырем часам дня "Ганомаг" подкатил к леску, отделяющему новую дорогу от зусулки. Галку с биноклем и рацией послали в дозор, а сами вчетвером принялись расчищать проход. Неширокий, чуть больше двух метров, только чтобы можно было проехать. Вчетвером работать было тяжело, и процесс поначалу шел медленно. Потом наловчились машиной оттаскивать спиленные деревья, и дело двинулось куда как быстрее. Управились за час, умотались как черти, но отдыхать времени не было. Едва закончив работу, долили баки под пробку и собрались было двинуться дальше, но тут возникла заминка: как оптимально рассадить людей.

— Командир!

Клаус Лори давно и однозначно признал Женю за командира. Сам "мистер Юджин" с этим был не слишком согласен, но тут его никто не спрашивал.

— Командир, слушай: сейчас поедем, считай, по вражеской территории. До поворота на Сибирку почти час катиться. А если встретим кого лишнего? Каждый ствол на счету. Может, мне к пулемету?

— А если надо будет с местными разговаривать? Тут дверь только одна, и открывать ее нежелательно. А наш эфиопский друг как раз из башни высунется и объяснит всем политику партии. Нам бы до поры лучше не светиться, согласен? В идеале бы, вообще втихую до дому добраться, но я на это не рассчитываю. А если ты будешь наверху, переговоры сразу становятся невозможны. Ты, лучше, садись вперед, справа. Если что, бронещиток откинешь и будешь по курсу шмалять из своего МГ. Кстати, Анбэсса, ты с пулеметом в башне управишься?

— Ты сомневаешься, Юджин?

— Я не знаю, потому и спрашиваю.

Эфиоп некоторое время пристально смотрел на Женю, пытаясь разглядеть хоть малейший признак лукавства. Не смог.

— Я сделаю, командир.

— Добро. Кто за руль сядет?

— Евгений Михайлович, можно мне?

Галка, едва не подпрыгивая на месте, тянула вверх руку, как примерная школьница.

— Что, сильно хочется?

Женя склонил голову набок, с сомнением разглядывая девушку.

— Ну так естественно! Когда еще выпадет таким раритетом порулить! Это же... круче, чем даже харлей!

— А справишься? Надо будет час рулить, в дороге пересаживаться будет, мягко говоря, неудобно.

В ответ Галка просто скинула джинсовку, оставшись в одной майке-борцовке.

— Охренеть! — отреагировал Женя.

Клаус, забыв, что знает русский язык, выдал по-немецки что-то восхищенно-неприличное. А Серж просто невольно присвистнул. И это при том, что он провел рядом с этой девчонкой почти три дня! Молчал только Анбэсса. У него просто не было слов. Ну, или дар речи на время пропал. Зато глаза... глаза были что у той собаки из сказки "Огниво" — как два чайных блюдца. Галка же, до крайности довольная произведенным эффектом, повернулась к Жене и вскинула правую ладонь к козырьку бейсболки:

— Есть еще вопросы, товарищ командир?

— Вопросов нет, товарищ боец. Марш за руль!

В броневике было лишь три сиденья: два впереди, для водителя и командира, и одно подвесное для башенного стрелка. Поэтому Жене и Сержу пришлось сидеть на расставленных вдоль бортов рюкзаках с трофеями. Под ногами было навалено трофейное оружие: оставлять стволы рядом с хитрющим Зеуде не хотелось совершенно.

Медленно, виляя между пеньков, переваливаясь с боку на бок, "шютценпанцерваген" преодолел свежую просеку. Галка обернулась назад, вопросительно глянула на Женю. Тот махнул рукой — налево, мол. Та кивнула и крутанула руль. Броневик рыкнул мотором, выполз на зусулку, и покатил, набирая скорость, подпрыгивая и раскачиваясь на ухабах.

Серж какое-то время смотрел на девушку. На спину, на обнаженные руки, под кожей которых перекатывались совсем неженские мускулы. Далеко не каждый мужик может похвастать подобным. Но это будет именно что мужское. Мужская сила, мужская мощь... А вот у нее и сила, и мощь — да, несомненно, но... это еще и красиво! Вдруг вспомнился тот негр, который схлопотал от нее прямой правый по мудям. Да уж, незавидная будет теперь у парня половая жизнь.

Сергей засмотрелся настолько, что на время выпал из реальности. И реальность тут же грубо вернуло его в себя. На очередной яме тряхнуло так, что Серж подлетел вместе с рюкзаками, на которых сидел, и жестко плюхнулся обратно. Клацнули зубы.

— Амазонка, сбавь скорость! — крикнул Галке Женя.

Та послушно убавила газ, но броневик успел подпрыгнуть еще раз, и вместе с ним подпрыгнуло и все, что было в него загружено и нисколько не закреплено. В том числе и винтовки. Серж похолодел: что, если хоть одна случайно выстрелит? Он схватил первую попавшуюся, отстегнул магазин, передернул затвор, поймал выскочивший патрон и сунул его в карман: сейчас некогда, потом дозарядит магазины. Бросил быстрый взгляд на Женю. Тот ухватил его мысль и расправлялся со следующей винтовкой. Вдвоем они быстро справились с делом.

— Спасибо, сообразил!

Женя протянул Сергею руку. Тот, принимая благодарность, протянул свою навстречу.

Ритуал пожатия рук, начавшись в незапамятные времена как демонстрация мирных намерений, нынче для мужчин стал одним из тестов. Иные оригиналы по силе пожатия и еще десятку мелких и мельчайших нюансов могут составить для себя представление о своем визави. А некоторые, повинуясь неведомо чему, смеси интуиции и эмоций, рукопожатием определяют и свое отношение к человеку.

Итак, два мужика пожали друг другу руки, оценили друг друга и остались довольны полученными результатами. Сейчас бы поговорить по душам, да за поллитрой правильной настоечки, да под хорошую мужскую закусочку... вот только не было ни закуски, ни поллитры, ни самой возможности разговора. В железной утробе броневика стоял просто адский шум. Рычание мотора, лязг гусениц, вой трансмиссии, грохот незакрепленных железок и пылища. Пыли было столько, что стоило только открыть рот, как она забивала горло до самой... глубины. Решетка в крыше башни спасала от жары и духоты, но она же обеспечивала равномерный толстый слой красноватой дорожной пыли на всех внутренних поверхностях броневика. Поэтому Женя и Серж молчали, хватаясь за все, что только можно, а порой и друг за друга, чтобы только удержаться на своих местах и не начать перекатываться по полу вместе с прочим барахлом.

Мотоциклиста услышали только тогда, когда он поравнялся с их "Ганомагом". Он махал рукой, требуя остановиться. Анбэсса, высунувшись из башни, прокричал, силясь перекрыть лязг и грохот:

— Что тебе нужно?

Тот помахал вынутым из-за пазухи конвертом: мол, пакет из штаба. Галка остановила броневик. Анбэсса, перегнувшись через борт, принял пакет, расписался в получении. Курьер развернулся и умчался назад.

Женя разорвал пакет, вынул из него бумагу, исписанную эфиопскими значками.

— Анбэсса, ты можешь прочесть, что там написано?

— Конечно!

Он взял в руки послание.

— Если выбросить титулы и величания, то все сводится к тому, чтобы вместе с гарнизоном блок-поста перейти в атаку и принять участие в уничтожении блок-поста Русского Союза на Сибирском тракте.

— Интересная получается штука. Ну, почему отправили курьера можно понять: радиомолчание до начала операции. Да и в этих краях никогда не бывало никого кроме эфиопов. А почему он отдал эту бумагу нам, и даже нисколько не засомневался? Объяснение может быть только одно: эфиопский броневик точно такой же, или очень похожий, и он где-то впереди нас. Скорее всего, стоит на том самом блок-посту. Мы едем минут сорок, средняя скорость около сорока километров в час. То есть до поворота на Сибирку еще минут двадцать — полчаса. Давайте-ка проедем еще четверть часа и сходим на посмотреть.

На разведку пошли Женя и Клаус, "Ганомаг" остался стоять на обочине дороги. Шли скорым шагом, вдоль северной стороны дороги. До перекрестка добрались минут за десять и залегли в придорожных кустах, изучая местность и прикидывая варианты боя.

Блокпост стоял в полусотне метров от развилки. Дорога была перегорожена бревнами в два ряда. Посередине в бревнах было оставлено место для проезда транспорта, перекрытое сейчас еще одним бревном. На обочине стоял коряво сляпанный сруб караулки. Сразу видно — строители никогда не были знакомы с технологией постройки срубов. Впрочем, он стоял, в щелях торчали пакля и мох, в бойнице, прорезанной в "русскую" сторону, торчал ствол пулемета. Эфиопский броневик стоял там же, около сруба, скатившись на расчищенную от деревьев площадку. Площадка эта была довольно велика, и сейчас на ней веселилось шестеро эфиопов. Громко разговаривали, смеялись и что-то жарили на углях. Судя по дразнящему, аппетитному запаху — мясо. Сразу вспомнился пропущенный обед, рот моментально заполнился голодной слюной. Вот, млин, не ко времени!

Итак, шестеро ждут обеда и приказа на выступление. Наверняка, еще как минимум один дежурит у пулемета. У броневика открыта задняя дверка. Он стоит тылом к дороге, и хорошо видно: внутри — никого. Значит, трое из тех шестерых — экипаж бэтера. А сколько народу дежурит на блок-посту? Сколько сейчас сидит в караулке? Проверить бы противоположную сторону, не ходит ли там еще кто-нибудь... Нет, мы сделаем иначе. Для боя броневику достаточно водителя и стрелка. А вот что касается тех, кто в караулке...

План был простой: еще один броневик стоит всех остальных трофеев, которые можно собрать на этом блок-посту. Весь наличный состав снаружи, кроме тех, кто бдит в срубе. Для трех бойцов снять шестерых ничего не ожидающих врагов — плевая задача. А дело броневика — раскатать по бревнышку сруб с пулеметом. На то у него есть пушка. Одной кассеты в пять осколочных снарядов для этого вполне достаточно.