Частица невероятности - Мс

Быстро перекусив йогуртом и яйцом всмятку, Маша помчалась в парк на тренировку. Фэб листиком затерялся в волосах. Оставаться и проверять экспериментальным путем, истает ли он с концами или только всласть помучается до возвращения человечки, фэйри совершенно не хотелось.

На привычной полянке после пробежки девушка занималась с удовольствием, чувствуя, как быстрее бежит кровь, как наполняется звенящей силой тело. Она настолько увлеклась, что хрипловатый смешок с отнюдь не дружелюбным комментарием заставил ее замереть на месте и удивленно распахнуть глаза. Какой-то мужчина в сером, стоящий в просвете берез, облизнул узкие губы и объявил: 'Я уже знаю, как мы отправим ведьму к свету, братья! Я первый покажу ей сиянье Лучезарного!'

— Чего это только ты, Серо, свет ведьме можно и втроем сразу показывать, — гоготнул человек в точно таком же сером плаще, присоединяясь к первому.

Легчайшим ветерком шепнул прямо в ухо озадаченной Маше фэйри:

— Отступи от деревьев к середине поляны.

Голос Фэба звучал крайне серьезно, без обычной насмешливой издевки, потому девушка повиновалась без лишних слов. А лист слетел с ее головы, буквально на лету обращаясь в яркого фэйри осенних цветов, срывающего с пояса кнут. Тот извивался, словно живой, или же и впрямь был живым. Первый щелчок вызвал густую струю тумана, потом щелчки последовали один за другим, и буквально в несколько секунд меж деревьев, где стояли странные серые мужчины, повисла густая серая пелена, плотная, как зимнее пуховое одеяло. Из нее долетали только обрывки слов. 'Где?... исчезло... ведьма...'

— Беги, человечка, я не удержу туманной пелены долго. Мир чужой, моих сил не хватит, — шепнул фэйри, слизывая с прикушенной губы кровь.

— Нам же нельзя разделяться? — выпалила Маша.

— Умереть, исполняя клятву, лучше, чем сдохнуть клятвопреступником. Убирайся, пока убийцы не встали на твой след снова, — прищурил янтарные глаза фэйри, продолжая вглядываться в извивы тумана, куда он направил, как меч, кнутовище. Кажется, со свободно свисающего кнута продолжал сочиться серый дымок, подкрепляющий густые клубы среди деревьев. И простым этот туман точно не был, потому что странные типы в серых плащах, желавшие сделать что-то недоброе с Машей, не могли выйти из тумана. Они запутались в его клубах, как в сети, замерли пойманными птицами.

— Я не уйду, — помотала головой девушка.

То, что фэйри выругался в ответ, Маша поняла, но смысла отдельных слов не уловила и рационально уточнила свою позицию:

— Нет, я не убегу, давай думать, как спастись обоим. А эти в сером точно хотели меня убить?

— Вернее некуда, человечка. Я чую в них жажду крови, точно в гончих, пущенных по следу.

— Жалко. Скажи, а в этом тумане мне тоже ничего не будет видно? — уточнила Маша, привычно призывая меч.

— Омой струей из моего кнутовища очи и ты узришь, — взбодрился фэйри, озвучивая славную версию планов: — Хочешь их убить в туманах?

— Убить не смогу, но оглушить и связать попробую, — практично и трезво, оценивая свои способности по части лишения живота совершенно незнакомых, пусть даже желавших ей зла, людей, ответила Сазонова.

— Давай, но будь осторожнее — кивнул Фэб, добавив с коварной улыбкой едва слышно: — Во славу Двора я перережу им горло и выпью напитка жизни вместо тебя, человечка.

Чем был замечателен меч-ключ, так это тем, что сам, по переданной просьбе пользователя, мог регулировать силу и угол удара. Для сколько-нибудь длительного поединка такой метод категорически не годился, но, если использовать меч как инструмент, — выходило превосходно.

Маша зажала меч подмышкой, протянула сложенные ковшиком ладошки к кнуту Фэба и умылась туманом, как водой. Озадаченно поморгала несколько секунд и расплылась в благодарной улыбке:

— Действует, спасибо! Я вижу!

И, стряхнув с глаз упрямую челку, девушка двинулась в туман, где очень осторожно — слава замечательному ключу — опустила тяжелеющий в нужные секунды меч на головы всех шести головорезов. Если эти люди и нелюди пришли с недобрыми намерениями, то будет правильно их нейтрализовать. Для начала. А уж потом думать, что с ними делать дальше. Сдать в полицию не получится — однозначно. Местных документов при них никаких, это факт, но как объяснить и доказать стражам порядка, что шестеро странных типов, наряженных в странные одежды, пытались на нее напасть, Мария не представляла. Врать не умела, правде точно никто не поверит.

Вздохнув, Маша снова взялась за меч и использовала его по тому самому профилю, вызвавшему искреннее недоумение Черного Властелина — раскроить. На раскрой пошли маскировочные плащи нападавших. Их них получились замечательные веревки. А уж вязать человечке с удовольствием и явным профессионализмом помогал Фэб.

Как только враги были временно нейтрализованы, фэйри перестал творить туман из кнута и двинулся на помощь девушке. Кстати, вовремя: у одного из вырубленных типов оказалась или очень крепкая голова или слишком быстрая регенерация в комплексе с острыми, как бритва зубами. Он умудрился очнуться как раз в тот момент, когда сид творчески упихивал ему в рот кляп из вонючей портянки, и ухитрился даже тяпнуть пленителя. Конечно, тут же огреб от Маши успокоительной добавки мечом по голове и окончательно ушел в нирвану.

Когда Маша и окровавленный Фэб в четыре руки пеленали шестого типа, не забывая и о кляпах, на поляне объявились новые, или скорее уже знакомые действующие лица. Первым шагнул Дейдриан, при виде которого фэйри скрипнул острыми зубами и честно предупредил напарницу: 'С этим я не справлюсь',

— С этим не надо, это свои, — приветливо улыбнулась Маша Черному Властелину и появившимся вслед за ним Зэру и Фалькору. И поздоровалась с гостями мира:

— Доброе утро! Как хорошо, что вы пришли. А то мы не знаем, что делать с этими и зачем они вообще напали, — Маша кивком указала на аккуратную кучку из шестерки пребывающих за гранью реальности мужчин.

Улыбка Черного Властелина, извлекающего черный меч из черных ножен, доброй и всепрощающей не была. Он с истинным удовольствием готов был продемонстрировать ортэс, как именно решаются проблемы подобного рода. И даже Фалькор, обреченно прикрывший глаза, не собирался мешать. Но помешал Зэр. Он сказал очень тихо:

— Не надо, Дей, не здесь. Не простит.

И Черный Властелин остановился, глядя в доверчиво распахнутые глаза ортэс, на солнечные веснушки на ее свежем юном личике, на легкую улыбку, заставляющую появляться на щеках очаровательным ямочкам.

Промелькнула мысль о душевном покое и уюте, испытанном в обществе ортэс на крохотной кухоньке, о вкусном чае и хрустящих печеньках. Возможно, именно печеньки и стали той самой соломинкой, переломившей спину неизменно-циничной кровожадности Черного Властелина. Он мог и желал убить ради защиты. Вполне вероятно, его бы поняли не только белый рыцарь и Зэр, поняла бы и Маша. Но пожелала бы угостить после этого печеньем и пригласить в гости? Дейдриан усомнился. Потому меч вернулся в ножны, а Черный Властелин заверил девушку:

— Не тревожься, мы разберемся. Я их забираю.

Глава 22. О красоте и здоровом питании

Взмах рукой, и связанная кучка пропала с полянки, а Дейдриан перевел тяжелый взгляд на возмущенного таким самоуправством голодного фэйри. Древний рассчитывал на кровь и жизненную силу для подкрепления потраченных сил и исцеление легкой раны.

— В благодарность, сид, — глубокий голос Черного Властелина и легкий манящий жест заставили фэйри приблизиться. Дей протянул Древнему свое жилистое запястье и предложил: — Пей!

Фэб облизнулся, хищным золотом сверкнули глаза, фэйри впился острыми зубами в предложенное и сделал несколько глотков черной, тягучей силы. От ее избытка засияли, как фары, глаза Древнего, засветилась золотым светом кожа, а волосы цвета осенних листьев и одежды раздул невидимый ветер.

— Ты сейчас такой красивый, как картинка из книжки, — искренне восхитилась своим защитником Маша, едва не подписав тем самым ему смертный приговор. Черного-то Властелина она назвала лишь умным! А ведь для кончины 'красавца', в чьих жилах сейчас имелась свежая кровь Дейдриана, хватило бы лишь мимолётного неудовольствия последнего.

— Эй, ортэс, а мы? — спас ситуацию и жизнь фэйри возмущенный оклик серокожего дроу.

— И вы тоже очень красивые, — искренне заверила общество Маша. — Только что у тебя с лицом, Зэр, ты ушибся? Тебя полечить?

— Ерунда, оплошал на тренировке, пройдет само, — небрежно отмахнулся почти избавившийся от синяка дроу и провокационно уточнил:

— И Дей тоже красивый?

— Э... Не знаю. Каноны красоты везде различны, — замешкалась правдивая во вред себе девушка и виновато моргнула, а потом нашлась с ответом и расплылась в довольной улыбке, решительно объявив: — Я вообще целиком и полностью согласна с Заболоцким. Если брать такой меркой, то и Дей тоже красивый!

— Сид, мне говорили, ты желал вернуться в свои холмы, — перевел тему как-то подозрительно поспешно, скрывая странное смущение, Черный Властелин Экхарда Дейдриан.

— Желал, но покуда останусь подле человечки! У вас тут весело! — расплылся в острозубой улыбке Фэб, ласково коснувшись кнутовища и вытирая им засохшую кровь с ладони. Оружие словно слизнуло ее с кожи хозяина.

— Странное понятие о веселье, — мрачно хмыкнул Фалькор, мучимый мыслями об участи своих коллег, которая могла оказаться стократ хуже смерти.

— Что ты хотел от Древнего? — ответил вопросом дроу, и сам порой не чуждый такого рода веселья. — Кстати, Мария, а как трактует красоту неизвестный нам лорд Заболоцкий?

— О, — Маша, не особая любительница рифм и абстракций, принахмурилась, вспоминая выученное еще в школе, и продекламировала строфы про 'огонь, мерцающий в сосуде'.

— Справедливый подход! — убежденно согласился Зэр. — Пламя души стократ ценнее внешнего обличья.

— Но цвет его различен, — хмуро вставил Фалькор, не удержав язык в попытке раскрытия очей девы, затуманенных темными посулами. — Есть пламя белое, есть то, что ночи черней.

Однако, ортэс опять удивила всех. Она энергично кивнула, соглашаясь со словами белого рыцаря:

— Ага, и это тоже красиво!

Маша заулыбалась и тут же, нахмурившись уже серьезно, оповестила компанию на полянке:

— Мне что-то странным в этих шестерых показалось. Они тусклыми, будто присыпанными пылью выглядели, и не разберешь какого цвета, все серое с плесневело-зелеными прожилками!

— Я разберусь, ортэс, и скоро! — пообещал Дейдриан и принялся прощаться. Почему-то общество рыжей девушки стало смущать его неизъяснимо. С пророчеством вот уже разобрался, пусть и не до конца. Только того и добился, что клятая токсикоманка-провидица при очередном допросе подтвердила: о смерти речь в пророчестве не шла. Совершенно. Но об этом он собирался поразмыслить как-нибудь позже, много позже, а сейчас требовалось срочно переключиться на что-нибудь более конструктивное, к примеру, пытки вознамерившихся убить ортэс идиотов.

Да и переманить не последнего из истинно белых рыцарей на свою сторону — тоже вполне себе достойное занятие для Черного Властелина, куда более достойное, чем попытка расплыться в блаженной улыбке при созерцании совершенно некрасивой рыжей девушки.

Словом, Черный Властелин Дейдриан исчез с полянки в парке, увлекая темным вихрем перемещения Фалькора и Зэра. Сиду напоследок досталась всего одна многозначительная просьба, почти приказ, прозвучавший прямо в сознании Фэба:

'Храни ее, фэйри, я буду благодарен'.

Ответ Древний не озвучил, но склонился во вполне уважительном поклоне перед единственной величиной, которую признавал всегда — силой.

— Пошли, человечка, — поторопил притормозившую Машу деловитый перезвон голоса фэйри. — Твой мужчина со всем разберется.

— А... да, пошли, — тряхнула головой девушка и, запнувшись на первом же шаге, нахмурилась: — Мой кто? Ты про кого-то из моих новых приятелей?

— Не важно, человечка, скоро поймешь, такие, как он, никогда не упускают того и тех, кого считают своими.

Значение странных слов фэйри девушка не уяснила. Он вообще почти всегда говорил какими-то загадками, чей смысл оставался туманен до той поры, пока с ним не приходилось столкнуться лоб в лоб. Как с тем вином, которое оказывается ягодный сок и жидкий солнечный свет. Может, все дело было в том, что Фэб мыслил совсем иначе, красками и образами с примесью звуков, а вовсе не конкретными понятиями.

Встряхнувшись, Маша вернулась к конкретным людским целям и задачам: завершению разминки и подготовке к экзаменам. Никакие иномирные странные дяденьки в серых плащах не должны были помешать добросовестной студентке сдать сессию на 'хорошо' и 'отлично'!

Зубрежка и вникание в билеты после отличной физнагрузки (попробуй, постучи по голове шести здоровущим мужикам после обычной зарядки-разминки) продолжались до самого обеда. Перед которым неожиданно обнаружилось полное отсутствие всякого присутствия хлеба к зеленым щам. А ведь Маша знала, что у нее оставалась пара булочек. Нет, хлеба жаль не было, удивило скорее его исчезновение. Девушка точно помнила — в списке ингредиентов, необходимых для жизни фэйри, хлеба не было.

Нелепо обращаться к листику в волосах, но что делать-то? Маша неуверенно уточнила:

— Эй, Фэб, ты ел хлеб?

— Жалеешь, человечка? — задиристо фыркнул Древний.

— Нет, — удивилась Маша новому странному предположению. Если уж она не жалела дорого вина, почему она должна жалеть о паре булочек? — Но если тебе понравился хлеб, куплю побольше, чтобы хватило нам обоим. Только говори заранее.

— Печенья тоже купи, — капризно потребовал Фэб.

— Какого? — уточнила девушка, прихватывая дежурный рюкзачок и влезая в кроссовки.

— Треугольники, посыпанные сладкими белыми кристаллами, у тебя на блюде в шкафу лежали, — обычно немногословный, фэйри расщедрился на детальное описание лакомства.

— А-а-а, — заулыбалась Маша. — Тебе тоже понравились? Это не магазинное, я дома сама пекла. Сейчас куплю творога и вечером пару противней сделаю.

— Сама, — обернувшись мужчиной, фэйри встал совсем близко к девушке, взял ее за руку, принюхался, лизнул кожу и задумчиво признал: — Да, сама. У тебя странная сила, человечка. Внутри тебя она как безвкусный туман, снаружи же, сочетаясь с тем, что вокруг, меняет цвет, вкус, запах, обретая свет и звук. Сделай своих печеней побольше, они будут хорошей заменой всем прочим яствам.

— Хорошо, — не стала капризничать Сазонова, заодно успокаиваясь насчет пропитания гостя поневоле. Подхватив со столика у двери связку ключей, Маша шагнула к двери.

Фэйри едва успел обернуться листиком, чтобы снова затеряться в волосах напарницы. Его просили, ничем не угрожая явно, но, помня тягучий вкус темной силы того создания — Черного Властелина, сид был уверен: стоит лишь раз оплошать — и сама память о Фэбе по прозвищу Кнутовище сотрется из легенд, гуляющих по Вселенной.

Из подъезда удалось выйти без приключений, а вот пробежка до круглосуточно магазинчика снова не заладилась. Будь Маша суеверной, пожалуй, могла бы предположить, что над дорогой к простейшей из целей довлеет злой рок миссий и призваний.