Не будите спящую собаку

— Уверен? — нахмурилась Барбара.

— Абсолютно! — подтвердил Роб. — Классическая засада: один человек в номере и второй — снаружи, около пожарной лестницы.

— Они могли попросту вычислить мою собственность, — предположила Барбара, впрочем, без уверенности в голосе, — хотя официально отель зарегистрирован на мою мать, а у нее другая фамилия...

— Или они нас слушали, — предположил Роб.

— Где? — А это была уже Изи.

— А черт его знает! — пожал плечами Роберт. — Но я думаю, на заводе.

— На заводе они нас слышать не могли, — покачала головой Барбара. — Там нет приема, забыл?

— Значит, где-то еще...

— А мы разве называли адрес отеля? — усомнилась Барбара.

— Не помню, — признался Роб. — Но если слушали, могли и телефоны взять на прослушку, и на машины поставить маячки...

Звучало, скажем прямо, не слишком убедительно, но не станешь же рассказывать Барбаре, что в мыслях одного из тех, кто попробовал его захватить, промелькнула уверенность, что, как бы ни сложилась нынешняя охота, никуда Роб уже не денется. "Капкан захлопнулся", — вот, что подумал тот человек, но объясняться сейчас с Барбарой на тему "чтения мыслей на расстоянии" не хотелось. С другой стороны, должно же было найтись разумное объяснение такой осведомленности противника? И не для Барбары, Роб и сам не отказался бы понять, где и как он прокололся. Или, может быть, они все где-то оплошали? Знать бы только, где!

— А вещи ваши где? — спросил Роб, обративший внимание, что одеты девушки совсем не так, как днем, да и вообще, если он не страдает склерозом, предполагались "массовые закупки", не зря же он сунул Изи пачку евро "на шпильки", чтобы она не чувствовала себя в долгу у Барбары.

— Сумки там, за павильоном, — повела подбородком Изи. — А у тебя, Роб, уже есть машина?

— Угнанная, — развел руками Роб, — но, надеюсь, до утра ее не хватятся.

— Тогда, поехали на ней! — решила Бабс. — Я до утра все равно ничего лучше угнанной тачки не придумаю, а время, между прочим, поджимает. Дюк встречается с Абе в половине одиннадцатого.

Она была права, разумеется. Пока суд да дело, наступил вечер, стремительно переходящий в ночь. Девять с четвертью, а дел еще — начать и кончить...

2.

Если верить спутниковой фотографии, лучшее место для наблюдения за служебным входом в клуб "Люрекс" — это крыша дома номер семь в Костяном переулке. Дом угловой, он стоит там, где переулок пересекает Кожевенную улицу, но секрет в том, что улица в этом месте довольно круто поворачивает на северо-восток, тогда как переулок сразу за перекрестком резко берет на северо-запад. В результате, седьмой дом — он же номер двадцать три по Кожевенной — исторически получил крайне странную в архитектурном отношении конфигурацию. С его средней части западный отрезок Кожевенной улицы просматривается насквозь, включая сюда и служебный вход в клуб, расположенный в доме девятнадцать. Вернее, там имелось целых два входа: служебный и хозяйственный. Хозяйственный — обслуживал ресторан, служебный — предназначался для актеров, стриптизерш и прочего клубного персонала из тех, кому не положено входить в "Люрекс" через главный вход. Тем не менее, оставлять без внимания фасад этого трехэтажного особнячка было бы верхом самонадеянности, поэтому сейчас где-то там находилась Барбара. Она должна сидеть в одном из нескольких заведений на выбор, а вернее, где получится, на противоположной стороне Портновской улицы и следить за главным входом. В створе Кожевенной улицы, в автомобиле — а это был Вольво, угнанный тремя кварталами к югу от Торжка — припаркованном в тени ближайшего дома, притаилась Изи, ну а Робу досталось "исследовать" крышу дома номер семь по Костяной улице.

Свое путешествие Роб начал, однако, с дома номер три, притом, что вошел в него не с парадного входа, а с черной лестницы, выводившей во двор-колодец. Дверь там оказалась хлипкая и без сигнализации, так что уже через пять минут, не потревожив никого, кроме пары кошек, Роберт поднялся на чердак. Здесь он надел черную шапочку с прорезями для глаз и рта, натянул черную полотняную куртку, распихал по карманам все необходимое, спрятав в рюкзачок все лишнее, и, вооружившись Мини Узи с глушителем — трофей из угнанного геликоптера — вылез на крышу. К сожалению, здесь было не так темно, как хотелось бы. Свет уличных фонарей, неоновой рекламы и множества освещенных окон и витрин создавал некое призрачное сияние, повисшее над городом или, во всяком случае, над никогда не засыпающим Торжком. Деталей в таком освещении, разумеется, не рассмотришь, но движение уловить можно. Кроме того, по контрасту с этим неверным свечением пятна глубокой тени казались клубами мрака, непроницаемыми для человеческих глаз, но и использовать монокуляр ночного видения опасно — а что, как, наткнешься своим "вооруженным" глазом на луч лазерной подсветки?

Постояв с минуту в тени высокой каминной трубы, Роб послушал тишину, которая на самом деле никакой тишиной, разумеется, не была, поискал чужие мысли и понемногу привык к характеру освещения.

"Ну, не так чтобы очень страшно!" — решил он и пошел, не надевая монокуляра, к дому номер пять. Идти пришлось по тонкому кирпичному бордюру, разделявшему два каскада черепичной крыши. Черепица могла бы, и заскрипеть, хрустнуть под ногой, выпасть из крепления, но вот по камню Роберт шел практически бесшумно. Пара минут осторожного движения, и он оказался у стены пятого дома, возвышавшегося над третьим почти на два этажа. На этом, собственно, его путешествие могло и закончиться, однако Роб надеялся, что лазить по крышам приходится не только ворам и разбойникам, но и лицам многих, в том числе и решительно современных профессий. Трубы чистить теперь, допустим, практически незачем, но тарелки спутникового телевидения хотят иметь многие, если не все.

"Впрочем... " — здесь, наверху явно попахивало гарью и дымом, и значит, кое-кто до сих пор использовал старые камины и печи. А раз так, то и трубочисты нет-нет, а должны были появляться на этих открытых небу пространствах.

"А вот и мы!" — чуть выше по скату крыши в глухой стене дома номер пять обнаружились ржавые железные скобы, ведущие вверх наподобие пожарной лестницы.

"Разумно... И да, похоже, я не один такой умный!" — примерно на середине подъема Роб буквально чудом разглядел в неверном мерцании отраженного света тонкую проволочку растяжки. Ничего смертельного, как тут же выяснилось. Всего лишь шоковая граната, но и ее могло хватить, чтобы сверзиться с крыши на три высоких этажа вниз. Главное, однако, состояло в том, что растяжка — это не развлечение малолетних балбесов, не говоря уже о том, что школота вряд ли могла добыть для своих игр английскую G60 . Но если так, значит, там, наверху — и скорее всего на седьмом, а не на пятом доме — кто-то подстраховывается на случай внезапной атаки с тыла.

"Ведь так? Или у меня паранойя, и это детки теперь играют в такие поганые игры?"

Но, скорее всего, это был все-таки кто-то из тех, чьего присутствия здесь и сейчас Роберт, на самом деле, опасался. Таким образом, плохой новостью являлось существование угрозы в лице затаившегося на крыше дома номер семь неизвестного пока, но, но судя по всему, весьма умелого "господина Икс". Хорошая же новость состояла в том, что, "мистер Икс", похоже, был там один, то есть, без прикрытия. Иначе, зачем бы ему понадобилась растяжка?

Дом пять по Костяному переулку — квадратное здание с небольшим спрятанным от посторонних глаз двором в центре. Такие дворы — хорошее место для скрытного накопления сил, но этот был пуст: ни машин, ни людей. Крошечный фонтан, цветник и несколько деревьев, подсвеченные розовато-красным светом из высоких венецианских окон.

"Бордель? Или еще что-нибудь в этом роде? — из заведения раздавались звуки веселой музыки, пьяные выкрики и истеричный женский смех. — Значит, все-таки бордель. Ну, надо же, — Роб покачал мысленно головой, переходя по железным мосткам над задней частью двора, — а говорят, закон запрещает занятие проституцией и жестоко преследует сутенеров... Все как всегда... "

На противоположной стороне крыша была ограничена невысокой, не более полуметра в высоту кирпичной оградой, имевшей замысловатой формы гребень, усеянный — не иначе, как для сохранения приватности — битым стеклом и ржавыми железными штырями. И вот как раз за этим "противопехотным заграждением" находилась цель нынешнего путешествия Роберта — крыша дома номер семь по Костяному переулку. Однако защищала стенка именно крышу дома номер пять, поскольку со стороны седьмого дома она была вдвое выше из-за разницы в архитектуре зданий и конструкции кровли. Перебраться через нее, таким образом, не составило труда, и вскоре Роберт был уже на месте, то есть стоял на узком коньке крыши. Слева и справа от него на довольно крутых скатах кровли, покрытых фигурной черепицей, на фоне неонового зарева виднелись разновеликие дымовые трубы, железные стойки антенн со сложно переплетенными стальными растяжками, пересекавшими крышу в самых разных, не всегда логически оправданных направления, и горбы чердачных окон.

"Замысловато", — Роберт замер, вслушиваясь в относительную тишину позднего вечера в никогда по-настоящему не засыпающем Торжке, и почти сразу же "услышал" того, кого, собственно, и искал, хотя еще мгновение назад и не знал о его существовании наверняка.

"Aangesien... twee... drie..."

Мысль была смазанная, нечеткая, словно бы "слова произносились" громко, но с сильным акцентом. Впрочем, так, похоже, дело и обстояло. Незнакомец раз за разом повторял в уме что-то вроде стишка или песенки со смешным детским мотивом.

"Раз, два, три, четыре, пять..." — Похоже на немецкий или, скорее, на фламандский, но все же ни то, ни другое. — Вышел зайка погулять..."

"Вдруг охотник выбегает, — кивнул, догадываясь о содержании песенки-считалки Роб. — И кто же у нас, парень, будет зайцем?"

Снайпер расположился у самого карниза под вторым слуховым окном в ряду. Чем он вооружен, Роб разглядеть отсюда не мог, он вообще различал лишь смутный силуэт человека, лежащего на краю крыши, думающего на африкаанс и держащего под рукой какое-то длинноствольное оружие, которое готов без колебаний пустить в ход. В общем, тот еще образчик гуманизма, и, будь они на войне, Роберт, не задумываясь, пристрелил бы южноафриканца, и дело с концом. Дистанция плевая — не больше пятнадцати метров, и, если стрелять в автоматическом режиме, то уж, верно, не промахнешься, да и звуков выстрелов никто не услышит, Узи-то с глушителем. Но дело в том, что Роберт был сейчас не на войне, где правила просты до невозможности — первым делом стреляй, разбираться будем потом, — и палец на спусковом крючке держал с крайней осторожностью. Может быть, и глупо, но себя не переделаешь.

"Что ж, попробуем совместить разумное с добрым, или наоборот..." — Роб неслышно прошел по гребню крыши вперед, остановился на уровне второго слухового окна и, сев на черепицу, начал потихоньку спускаться вниз, изо всех сил стараясь не шуметь и подгадывая свои осторожные движения то к реву мощного мотоциклетного мотора, разбившего вдруг вдребезги спокойствие тихого переулка, то к порыву ветра, донесшему до крыши обрывок бешеной композиции в стиле "Хеви метал". Мини Узи Роб, тем не менее, держал наготове — кто его знает, как фишка ляжет! Очень может быть, что придется все-таки стрелять, и, если так, то лучше сделать это первым.

Удача в этот день, однако, была на его стороне. Роб уже добрался до треугольной крыши чердачного окна, а противник все еще крутил в уме слова незамысловатой считалки.

"Раз, два, три, четыре, пять... зайчик... охотник... пиф-паф! Слушаю!"

Это "слушаю" стрелок шепнул в микрофон так тихо, что Роберт его бы и не услышал, но мысленное отражение произнесенных слов "транслировалось" достаточно "громко", и, ориентируясь на "разговор", Роб преодолел еще около метра пути вдоль ската треугольной крыши слухового окна. Теперь он уже видел ноги стрелка, и, значит, ему оставалось всего ничего, чтобы "закрыть тему". Однако легко бывает только в мечтах, а в жизни, бросок предстоял рискованный, и выполнить его следовало с первой попытки.

"И времени в обрез... " — Роберт осторожно положил Узи на выступ, образованный коньком кровли окна там, где оно было врезано в скат крыши, и медленно, стараясь не производить ни малейшего шума и даже не дышать, достал из кармана брюк монетку. Он вспомнил об этом четвертаке совершенно случайно, но как раз вовремя. Мягкий бросок, удар металла о черепицу — дзынь! — и Роберт ринулся вперед и вниз. Он оседлал ноги противника, находясь в опасной близости от края крыши и в крайне невыгодном для борьбы неустойчивом положении, и успей стрелок среагировать вовремя... Но сегодня везло исключительно Робу, и он успел нанести удар лежащему под ним человеку в основание черепа. Вообще-то, был риск убить южноафриканца к чертовой матери, но рука не дрогнула — удар вышел относительно слабым, то есть соразмерным, и просто вырубил чужака.

"Мне сегодня исключительно везет, — отметил Роб, связывая пленного и затыкая ему рот импровизированным кляпом. — С чего бы это?" — Он вставил в ухо чужой наушник, чтобы не пропустить передачу, и подтянул к себе винтовку. Это была "Light fifty" с прицелом, который можно было переключать на ночное видение, и Роб тут же взялся осматривать окрестности через подсвеченные линии сетки прицеливания.

"И снова свезло! Захотел снайперский комплекс, и вот вам, владейте, на здоровье! Но с другой стороны, под лежачий камень вода не течет, и, как говорили наши древнеримские завоеватели, фортис фортуна ... э... Черт! Как же там на латыни? Смелым сопутствует удача... Фортуна им способствует, одним словом. Фортис фортуна... Есть!"

Он засек еще одного наблюдателя со стволом и оптикой в окне дома, расположенного на Кожевенной улице почти напротив служебного входа в "Люрекс".

"Так-так... — прикинул Роб. — Два снайпера неизвестной принадлежности, и встреча, которая должна состояться в клубе через пятнадцать минут. Таких совпадений не бывает!"

— Внимание! — шепнул он в микрофон, сменив чужую гарнитуру на свою. — Всем! Уходить немедленно! Действуем по варианту "Си". Будьте осторожны! Ферзь!

— Здесь, — сразу же откликнулся Дюк.

— Свяжись с Конем, скажи — засада.

— Понял. До встречи!

— Бывай! — Роберт быстро обшарил карманы снайпера, но ничего ценного, кроме запасных обойм и бразильского Taurus PT-111 не нашел. Однако так, на самом деле, не бывает, снайперы не бродят по городу с винтовками в руках. Роб осмотрелся вокруг на предмет "спрятанных сокровищ", но ничего не обнаружил и, забрав свой Узи и трофейное оружие, полез в слуховое окно. Вот там, на пыльном чердаке и ждала его длинная черная сумка стрелка. Однако времени на ее изучение у Роба уже не оставалось, как, впрочем, и на допрос пленного. А расспросить того стоило, и лучше вдумчиво, чем второпях. Вот только, если это засада, то стоило для начала покинуть опасные воды, а уж потом можно будет подумать и о том, кто бы это мог быть, такой умный. Потом, не сейчас...