— Можете гулять, держась за руки, — покивал Руди. — Какие же хитрецы! Бель права, после официальной помолвки ограничение точно слетит, там много чего очищается вроде подобных мелких проклятий. Только думается мне, что Санни сразу после неё домой заберут. Хотелось бы знать, чья была идея. Кто накладывал — очевидно, твой отец, Санни. Только он коснулся вас обоих на прощание.
— Мордред! — высказал своё мнение Басти, ещё крепче сжав ладошку Санни. — А я-то радовался — даже руку пожал...
— Вы к бабуле по-прежнему собираетесь зайти? — умиротворяюще спросил Руди.
— Зайдём, — глаза Басти загорелись. — Может, она сможет...
— Не стоит сильно надеяться, — пробормотал Рудольфус тихо, но Санни его услышала.
А Басти уже ринулся к дверям, отпустив её руку, и скомандовал коротко:
— Идём, Солнышко!
Санни поспешила за ним, с огорчением думая, что им теперь даже аппарировать вместе нельзя. Ни объятий, ни поцелуев. Обидно стало, даже забыла, что должна бояться встречи с Бастиндой и Сольвейг.
За Рабастаном пришлось почти бежать. Но надо отдать ему должное, перед мостиком он притормозил.
— Ах, дракклы! — он застыл на месте, явно поборов желание подойти, и протянул руку. — Хватайся, Солнышко, тут скользко.
Санни кивнула, сжав его руку, сделала несколько шагов, и они пошли рядом. Новое открытие примирило немного с шуткой отцов. Когда они шли рядом, расстояние между ними сократилось, и руки можно было опустить. Басти глянул изумлённо:
— А если остановимся?
Они дружно затормозили. И ничего, стояли близко, крепко держась за руки. Но стоило Басти развернуться к ней лицом и всем корпусом, как её отбросило к бортику моста, заставив сердце улететь в пятки.
— Всё-всё-всё! — побледневший Басти осторожно повернулся боком, подтянув её ближе. — Прости, Солнышко, надо было проверить. Я дурак, да?
— Ух, я уж думала, упаду в речку, — Санни глубоко вздохнула. — Я сама проверить хотела. Пошли?
— Ещё момент, если не против. Я просто попробую шагнуть ближе.
Она кивнула. Басти боком придвинулся к ней и счастливо улыбнулся, когда их плечи соприкоснулись.
— По крайней мере, сидеть рядом мы сможем.
— Хоть что-то, — покивала Санни, не разделяя его радость. — Потому мы не почувствовали это за столом?
— Именно. Я про это и подумал. Хотя, могли просто отсрочить. Ладно, не грусти, посмотрим, что скажет бабушка.
Он повёл её не к парадному входу, а к неприметной боковой двери выросшего перед ними мэнора. Оглянулся с улыбкой, подбадривая, и легко открыл дверь.
— Ждут, — пояснил спокойно.
У Санни ёкнуло сердце. Пришлось отпустить руку Басти, чтобы войти в узкий проход, и Санни ощутила необъяснимую потерю, словно тёплая рука Рабастана была её якорем среди бурной горной реки. Но, едва вошли в полутёмный маленький холл, Басти сразу снова сжал её ладошку, заставив вздохнуть облегчённо. Лестница здесь была достаточно широкой, чтобы идти вдвоём плечом к плечу.
Наверху был такой же небольшой холл, но дверь шире. Они оказались в широком коридоре с мозаичным полом, изображающим каких-то животных. Высокий потолок, тоже украшенный картинками, наводил на мысли о музее.
Дойдя до третьих по счёту монументальных дверей, таких огромных, словно комната принадлежала великану, Басти пару раз стукнул по ним свободной рукой. И крепче сжал её руку.
Двери распахнулись, заставив Санни вздрогнуть, и они шагнули в просторную комнату с большими окнами, очень светлую и красивую. Тут всюду были диванчики, столики, кресла, а пол устилал белоснежный ковёр. Захотелось немедленно сбросить сапожки.
— Не волнуйтесь, мисс Прюэтт, — мать Басти вошла в комнату из открытых боковых дверей. — У дверей специальные чары, обувь гостей очищается. Здравствуй, милый.
— Я тоже рада видеть вас обоих. Подойдите!
Санни только сейчас в одном из кресел увидела миссис Сольвейг Гамп. Та что-то вышивала, но уже отложила работу на ближайший столик. Бастинда Лестрейндж остановилась рядом с её креслом, глядя с приветливой улыбкой.
Санни хотела отпустить руку Басти, но тот не позволил. Так и подошли, остановившись буквально в метре от хозяек покоев.
— Покажите браслеты, — велела Сольвейг сразу. — И не отпускай её руку, Рабастан.
Они послушно протянули ей соединённые руки, шагнув ещё ближе. Браслеты тихонько звякнули, столкнувшись. Рассматривала Сольвейг не спеша, даже надела очки с блестящими стёклами, прощупала не только браслеты, но и сплетение рук, заставила отпустить друг друга, потом снова взяться за руки, осмотрела ладони, лишь после этого подняла глаза на них самих:
— Ну что ж, поздравляю обоих! Вы молодцы. Смогли удивить даже старую ведьму. Совет да любовь, мои милые.
— Добро пожаловать в семью, — улыбнулась Бастинда Санни. Она как будто ждала приговора Сольвейг. — Поздравляю, милый, я счастлива за вас обоих!
— Но только объясните мне, — резко добавила "старая ведьма", — почему у обоих такой убитый вид?
— А ты не заметила? — удивился Рабастан и без предупреждения повернулся к Санни лицом. Не ожидавшая этого девушка резко отъехала по ковру назад и, покачнувшись, упала. Хорошо, позади оказалось кресло, и приземление вышло вполне удачным. — Прости, Солнышко!
Теперь она отъехала назад вместе с креслом, когда Басти бросился к ней, забывшись.
Он замер, глядя с отчаянием в глаза Санни, а в наступившей тишине раздались скудные аплодисменты.
— Очаровательно, — опустила руки бабуля, в то время как Бастинда глядела с сочувствием, но также без удивления. — Уверена, что это работа Джейсона.
— Можно что-то... — Басти жалобно посмотрел на бабулю. — Ты могла бы что-то сделать? Это невыносимо!
— Да будет тебе, — хохотнула та, протирая очки тряпочкой. — Видеться вам не запретили, за ручку держаться можете, сидеть рядом, полагаю, тоже не проблема. Что ещё надо для счастья?
— Бабушка! Этого недостаточно! Ты знаешь, что это за гадость?
— Спокойней, Рабастан. Да, я знакома с этим проклятьем. У него даже название есть: "Пояс целомудрия". Ты же не думаешь, что это реально пояс какой-то?
— И ничего нельзя сделать?
— Можно, — жёстко ответила внуку Сольвейг. — Изучить правила. Бастинда?
— Я помню их смутно, — усмехнулась мама Рабастана. — Это ведь на вас с папой такое накладывали?
— Неучи, — спокойно вздохнула Сольвейг. — Да, мы удостоились такой чести с моим покойным супругом, пусть его ублажают гурии загробного мира. И тогда некому было нам объяснить эти правила, а книг мы найти не смогли. Но сейчас-то есть эта книга, и ты, Тина, её точно изучала.
— И как же вы?.. — вырвалось у Санни. — Я имею в виду, надолго ли этот "пояс"?
— Да легко, — фыркнула Сольвейг. — Проверяли всё опытным путём. До смешного доходило, но о подробностях я умолчу. Нет, детка, это ненадолго. Официальная помолвка развеет сие недоразумение в пыльцу. Но у вас есть несколько послаблений, если мне не изменяет память: совместные аппарации — то ли две, то ли три за всё время, не рискуйте. Два крепких объятия без поцелуев за день. Один поцелуй в сутки. Но, если хотите, проверяйте сами.
— Хотим! — ответили они хором.
Бастинда мелодично рассмеялась, а Сольвейг лишь одобрительно кивнула.
— Фентер! — позвала она и, когда домовик Рудольфуса появился рядом, приказала: — Принеси из малой библиотеки книгу в синей обложке. Второй ряд от дверей, третья полка слева.
Домовик исчез, а буквально через минуту на столике рядом с вышивкой появилась тонкая книжка, больше похожая на брошюру.
Басти протянул руку, но Сольвейг качнула головой, забирая книгу. Пролистала со скептической улыбкой, взмахнула пару раз рукой над страницами, пробормотав: "Это вам не нужно". И только после этого отдала книжечку Санни.
— Позже прочтёте! — велела строго. — А пока, не желаете узнать, что вы такое наворотили с помолвкой, что всполошили двух бестрепетных лордов и трепетного наследника Рудольфуса?
Санни сжала в руке книжечку и немножко подалась вперёд, а Басти приманил резким взмахом ещё одно кресло и опустился на самый краешек.
— Что там не так? — спросил осторожно и потёр свой браслет.
— Всё так, — Сольвейг внимательно оглядела сначала его, а потом Санни. — Просто наши лорды и наследник приняли желаемое за действительное и немного сгустили краски. Формула, что вы использовали, а также именно такая пара помолвочных браслетов на самом деле подобного эффекта не даёт. Отсюда могу сделать единственный вывод. Вы сами, произнося клятву, проявили очень сильное желание сделать помолвку таковой. И желание, надо полагать, было обоюдным. Молчи, Басти, не перебивай. Да, помолвка ваша на первый взгляд такая и есть: полная и неразрывная. Магия подтвердила ваши желания — это бесспорно! — Сольвейг серьёзно поглядела сначала на внука, потом на Санни. И произнесла очень строго: — Но хорошенько запомните: магия — не добрая фея. Захотите с той же страстью освободиться от обязательств — и кто знает, какие откаты наложит на вас магия за отказ от дара. Страсти у вас хватает, это прекрасно, но и обязательства немалые. Следите за тем, что просите. Будьте осторожны в своих желаниях и словах, не рубите с плеча, не делайте того, о чём можете пожалеть.
Санни ощутила, как мурашки побежали по телу от грозных слов ставшей будто выше ростом Сольвейг. Горящие глаза, царственная осанка, словно она сама была этой магией или судьбой, карающей недостойных.
Но вот бабуля Басти моргнула, улыбнулась, и наваждение прошло. А она заговорила ворчливым тоном доброй старушки:
— Ладно, хватит с поучениями. Что приуныли? Пока у вас всё прекрасно. Просто живите дальше. И раз уж зашла речь о полных и неразрывных помолвках, имейте в виду: позволите себе большее, чем просто поцелуи, и магия признает вашу помолвку браком. Вы понимаете, о чём я, не так ли?
Санни покраснела, но кивнула. Рабастан хмурился.
— То есть, помолвка всё-таки полная и неразрывная, так? — уточнил он зачем-то и тут же с беспокойством поглядел на Санни. Ей были понятны его переживания, но как успокоить не знала. Самой было жутковато от слов Сольвейг.
— Именно такая, — кивнула ему бабушка. — Хотя этого не должно было случиться. Басти, ты точно не находил в своём замке алтарь?
— Да нет же! Мы вообще были на крыше, — с досадой произнёс он.
— Ну, что носы повесили? Впору пир закатывать — такое уникальное событие. А с ограничениями — многие через это проходят, и ничего, терпят как миленькие. Идите уже, читайте книжку и делайте выводы. А у нас ещё дел...
— Идите, — кивнула и Бастинда. Она смотрела с ласковой улыбкой и всё больше нравилась Санни. А вот от миссис Гамп Санни была в восторге. Хотела бы она, чтоб у неё была такая мировая бабуля. Но что об этом думать?
Бастинда её обняла, а Сольвейг велела наклониться и поцеловала в щёку, когда Санни охотно выполнила эту просьбу.
— Я счастлива за вас с Басти, — шепнула ей миссис Гамп. — Будь собой и ни в чём не сомневайся!
— Давай книжку! — потребовал Рабастан, едва они вышли в коридор, а двери за спиной бесшумно закрылись. — Надо уже понять, что за фигня этот пояс.
— Может быть, вместе прочитаем? — Санни протянула ему брошюру.
Взгляд Басти смягчился.
— Конечно, вместе. Идём ко мне. То есть, погоди, у меня же портключ. Достаточно держаться за руки.
В комнате Басти было пусто. Никто сюда не вернулся, когда они покинули кухню.
— Вот и хорошо, иди сюда, — Басти сразу сел на диван и похлопал по сиденью.
Они вместе с нетерпением заглянули в руководство. Первые листы не содержали ничего, пустые. Басти быстро пролистал всю книгу. Последние листы тоже не содержали текста.
— Стёрли?
— Скрыли, — кивнул Рабастан. — Да ну, мне даже неинтересно сейчас, что там было. Вот, гляди: пояс целомудрия. Накладывается бла, бла, бла... Вот. Погоди, погоди, вот. Поцелуи!
— Может, всё по порядку?
— Мордред! Так, Санни, подождём до вечера. Видишь — поцелуй один раз в сутки, а время его тем больше, чем ближе к полуночи совершён. Чудно. О, после полуночи всё обнуляется?
— Там так написано?
— Суть такая. А я уж думал накопить за неделю... Шучу. Что?
Санни смотрела на него с удовольствием. Ей даже стало не так интересно, что именно написано про этот загадочный пояс. Реакции Рабастана на написанное были куда занимательней. Он так ярко проявлял своё отношение, то хмурясь, то улыбаясь, то просто сверкая глазами, что она просто наслаждалась, представляя, что, может быть, так же будет, когда они поженятся. Вот так вот сидеть рядом мирно...
— Любуюсь, — ответила на его вопрос.
Басти сверкнул глазами и положил руку на её коленку. Санни охнула, резко отъехав по дивану.
— Только любоваться и остаётся, — проворчал Рабастан и вернулся к чтению. — Так, Солнышко, я сейчас всё изучу и тебе перескажу, идёт? Садись ближе, я больше не буду.
Она усмехнулась и опять придвинулась к нему. Даже попробовала положить голову на плечо — и ничего не случилось. Басти хмыкнул, рассеянно чмокнул её в висок и продолжил читать.
Через пару минут отшвырнул книгу в сторону и тяжело вздохнул.
— Нет, я не выдержу. Что-то надо делать. Впрочем, не бери в голову, Солнышко. Я сам об этом позабочусь.
— Так что там за уступки?
— Фигня, — фыркнул он. — Бабуля всё чётко сказала. Можно две аппарации за все семь дней, что нам остались до официальной помолвки. Можно два раза в день обняться — полагаю, при встрече и прощании. Можно один раз поцеловать по-настоящему. Ну, знаешь... И если пропустишь, то сам дурак. А больше ничего такого, всякая ерунда. Прости. Меня это реально бесит. Пойдём в мастерскую, что ли. Я серёжки тебе доделаю. Можем даже не обедать. Перекусим бутербродами. Ты просто посмотришь или тоже что-то сделаешь.
— Я за! А куда пойдём?
— Ты чудо! — Басти просиял. — Идём в саквояж. Ты сможешь поплавать и позагорать, пока я работаю.
— Но купальник мы так и не купили.
— И кто тебя увидит? А я, когда работаю, вообще ничего вокруг не замечаю.
Санни покивала и вскочила с дивана. Такой план был ей очень по душе. Она просто посидит на берегу, глядя на океан. И книжку почитает сама. Подобрала её с пола и сунула в карман.
Саквояж находился тут же. Басти достал его из-под кровати. Призвал Борги, дал ему какие-то инструкции, потом предложил Санни спускаться первой.
Океан сегодня волновался, небо посерело, а волны были огромными, они со злостью и шипением обрушивались на пляж, сжавшийся до тонкой полоски мокрого песка — не больше пяти футов шириной. Ещё немного — и вода дойдёт до террасы.
— Ого, — сказал Басти, стоя рядом с ней. — Искупаться не судьба. Возьми плед, а то и простудиться можно. На террасе точно безопасно, Давид поставил хорошую защиту. Но, если страшно станет или что-нибудь понадобится, приходи в мастерскую.
— Хорошо, — кивнула она. — Не волнуйся, мне даже такая погода нравится. Просто посмотрю.
Басти медленно кивнул:
— В Индии я любил смотреть на океан в любую погоду. Ладно, если что, зови. Я включу специальную связь и сразу услышу.
