Молли - Прода (Главы 53 - 59)

Глава 53

Филиус Флитвик готовился к очень важному визиту и до сих пор не мог поверить, что злодейка Судьба, не спросясь и никак не подготовив, просто зашвырнёт его на крутой вираж, как несмышлёного котёнка, нарушив давно и навсегда заведённый порядок в его не такой уж скучной жизни. А всё началось на ничем не примечательной, обычной встрече с бывшей ученицей.

Ну ладно, встреча была вовсе не такая обычная — с Амандой никогда не угадаешь, как всё повернётся. И насчёт "не примечательной" неправда. Этих встреч с Амандой, после её выпуска, было ровно семь, и каждая отпечаталась в памяти Филиуса едва ли не калёным железом.

В ту пятницу, как и собирался, Филиус обвешался дополнительными амулетами, держащими в узде его либидо, захватил марокканский чудо-браслет с васильковыми камушками под цвет глаз бывшей ученицы и книгу Гюго, уже сомневаясь, что это подходящее чтиво для этой необычной по любым меркам девушки.

Что удивляло всегда, Аманда на эти свидания никогда не опаздывала. Приходила чуть раньше и занимала его любимый столик. И этот раз не стал исключением. Филиус, только войдя в зал, залюбовался невольно её грустным профилем, обращённым к окну. Сердце радостно дёрнулось, пропустив удар, когда он разглядел аккуратную косу, перекинутую через плечо. Предательский мозг тут же задался вопросом, до какой части тела будут доставать её волосы, если их распустить. Он с трудом прогнал картинку обнажённой Аманды, прикрывающей наготу водопадом блестящих каштановых волос. Амулеты, Мордред их раздери, явно не справлялись.

Но вот она обернулась, лицо преобразилось от счастливой улыбки, и Филиус поспешил к столику, сделав вид, что только что вошёл в зал. Его тут знали. Вкусы у него не менялись, так что, не успел он сесть за столик и поцеловать очаровательные пальчики мисс Стэнфилд, как им принесли крепкий кофе и блюдо с круассанами, ещё тёплыми и хрустящими.

Другое дело, что пробудившиеся некстати инстинкты требовали едва прожаренного мяса с кровью, а после обнажённую девицу в постель. Бороться с этими вещами при Аманде уже стало привычкой и не столько раздражало, сколько удручало, а беседа приносила куда более острые ощущения, чем спарринг с братцем Эри. Пора признать, Аманда Стэнфилд — самый сильный наркотик для полугоблина Филиуса, от которого отказаться он просто не в силах.

— Вам нездоровится? — первой нарушила тишину Аманда, вглядываясь с такой трогательной тревогой, что сердце Флитвика потеплело. А главное — сама девушка выглядела напряжённой и слегка бледной. Недавно болела?

— Что вы, Аманда, — он лукаво улыбнулся. — Я чувствую себя превосходно. А вот вам не помешал бы румянец. Это чтение заставило вас проводить все каникулы дома?

— Вам ответить честно, или сойдёт милый вздор, вроде такого: "Что вы, дорогой сэр, у меня всё прекрасно"?

Ни он, ни она не коснулись ещё ни кофе, ни круассанов. Флитвик подобрался, уставившись в васильковые глаза, и решал самую трудную задачу в своей практике: притвориться, что всё нормально и свести на нет её попытку переломить их лёгкие отношения. Или поддаться на соблазн стать кем-то иным для неё — куда ближе, чем просто приятель и старший товарищ.

Что уж, не устоял, надо признать.

— О чем вы, моя дорогая Аманда? — спросил он мягко, но без улыбки. И мысленно попросил: "Скажи мне, что просто приснился плохой сон!".

— А вы не догадываетесь?! — спросила и судорожно вздохнула, пряча глаза. — Филиус, я прошу прощения, но мне лучше уйти!

А вот этого он позволить уже не мог. Не так быстро, ведь он так ждал этой встречи.

— Не уходите, — вырвалось почти помимо воли. Он даже осмелился удержать её за руку, когда она вскочила. И Аманда изумлённо посмотрела на его руку, а потом послушно села на прежнее место. Обругав себя всеми нелестными эпитетами, которые вспомнил — выдавать свою гоблинскую силушку совсем не входило в его планы, Флитвик осторожно улыбнулся: — Что вас мучает, Аманда, скажите. Я ведь вижу, что это не даёт вам покоя.

"И чувствую", — добавил про себя. Флюиды от девушки снова делали все его амулеты смешными пустышками. Ну хоть порадоваться можно, что с либидо всё в порядке. И испугаться, что трансформа удерживается только на чистой силе воли.

Она молчала слишком долго, прерывисто дыша и не отрывая от него глаз. Тем не менее голос показал, что девчонка прекрасно держит себя в руках, а то, что её предаёт тело, так и он не может похвастаться сейчас самоконтролем в этом плане.

— Я шокирую вас, профессор, — чопорно и даже строго произнесла мисс Стэнфилд. — Но больше молчать не хочу и не буду. Можете смеяться, но я влюбилась в вас давно и навсегда. И не могу думать ни о ком другом. Я хочу только вас, и это не прихоть. Это проклятие, если хотите. Потому я и отказывала всем этим женихам, потому вижу такие стыдные сны после встреч с вами. Я люблю вас во всех смыслах! Вот, теперь вы знаете.

Не выдержав, она отвернулась к окну, с такой силой сжав кулаки, что костяшки рук побелели.

Если у него ещё оставались иллюзии по поводу своего благородства и твёрдого следования принципам, то после этого пронзительно-честного и страстного признания, он самым подлым образом послал их в такие дали, что девочка, узнав его мысли, просто сбежала бы, несмотря на всю свою храбрость. Наверное. Скрывать от себя и дальше очевидное просто не имело смысла. Он выбрал свою женщину и не собирался ее отпускать, пусть хоть все ковены мира объявят ему войну.

Так что всё остальное, что могло произойти в этом семейном кафе, было лишь прелюдией к тому, что случится уже очень скоро. Его выдержки, которой он так бесправно гордился, хватило лишь на то, чтобы наложить на их столик заглушки и чары невнимания.

Аманда вздрогнула, когда он положил руку на её кулачок, осторожно поглаживая, наслаждаясь гладкостью кожи и каждой косточкой и впадинкой. Повернулась, глядя васильковыми глазами сквозь предательскую влагу.

— Не утешайте, я справлюсь, — её хриплый шёпот отозвался огнём внутри, опалившим все внутренности.

— Вот как, — вздохнул он. — Полагаю, внешность не имеет значения?

— Не имеет, — повысила она голос, но заглушки не подвели, никто на них не смотрел.

— Это по-детски, Аманда. Я стар, страшен, не спорьте.

— Буду спорить! — теперь она рассердилась. — Для меня комната пуста, когда вас нет, а когда вы входите, всё наполняется смыслом.

— И тем не менее я был вашим учителем, — смог назвать он самый важный аргумент. — Вы по-прежнему моя ученица...

— Бывшая! Я взрослый человек! И люблю вас с пятого курса!

Флитвик едва смог скрыть удивление. А ведь он, со всем своим чутьём даже не подозревал тогда.

— И тем не менее, — он испытующе заглянул в её глаза. — Что скажет ваша семья, вы подумали?

Он ждал ответа на коварный вопрос — если скажет, что никто не узнает, ничего не получится.

— Они примут мой выбор! — убеждённо сказала Аманда.

Он едва не зааплодировал, какое же наивное дитя. Внутри дрогнуло понимание, что он уже пропал, и эти попытки сопротивления смешны. Но шанс отговорить её ещё был.

— Вы хорошо представляете межрасовый секс? — жёстко и прямо спросил он. Девушка покраснела почти до слёз, но на жалость он не имел морального права. — Или вы думали, что мне будет достаточно разговоров и совместных чаепитий?

— Нет, — прошептала она, вырвав у него руку. — Зачем вы так со мной?

Вот и слёзы.

— Вы же сами понимаете, что ничего у нас не получится, — ненавидя себя, уверенно и сочувственно произнёс Флитвик.

Она вырвала у него руку и встала, дышала неровно, во взгляде гнев и обида. А он пытался изо всех сил убедить себя, что нельзя удерживать, нельзя. Он её просто недостоин.

И смог только взглядом проводить метнувшуюся к выходу девчонку.

Что ж, писем больше не будет, и пусть. Утро было напрочь испорчено. И Флитвик ощутил себя на все свои сорок семь лет. Никому, по сути, не нужный.

Он вздрогнул, когда расплачиваясь, ощутил вдруг знакомый манящий аромат.

Боясь поверить, оглянулся. Аманда Стэнфилд посмотрела с вызовом и, едва дойдя, дерзко схватила его за руку, вложив ключ.

— Снят до утра, — прошипела разъярённой тигрицей. — И попробуйте только не прийти!

Не дав и слова сказать в ответ, развернулась и ушла на выход.

Филиус разжал руку и поглядел на ключ. На гладкой головке было выгравирован номер комнаты и название небольшого отеля за углом, в котором он как-то даже останавливался, и даже именно в этой комнате. Знак? Судьба?

Не помня себя, он вышел из кафе, пытаясь охладиться морозным воздухом. И ведь знал, что может не пойти. Аманда поплачет и забудет его. И он сможет перебороть чёртово либидо. Сможет, наверное. Или пойти, и пусть испугается и сбежит. Тоже вариант, как ни больно об этом думать. А если девственница, и ей не понравится секс с ним? Рискнуть и поставить на себе крест?

Он точно не был уверен, но боялся, что неспособность иметь другую после секса с девственницей-человеком передалась от отца. Но он хотя бы испытает эту близость, наслаждение, по уверению отца, несравнимое ни с чем.

Если она уже знала мужчин, что было очень сомнительно, то шанс оставался — привязки не будет, всё пройдёт без последствий. Ведь не думает же он всерьёз, что её семья примет такого жениха?

Попросить набраться опыта и тогда повторить приглашение? О, он пока не дошёл до мыслей о самоубийстве. Флитвик безрадостно хохотнул, испугав какого-то малыша. Поспешил извиниться, отойти в сторону витрины Олливандера и сделать вид, что рассматривает рекламную палочку. Внутри не просто всё горело, все мысли крутились о том, чтобы шёл, бежал к ней. Сопротивляться сил почти не осталось.

Разве что возвратиться в Хогвартс. Там амулеты, там станет легче. Но ноги понесли в книжный. Вспомнилось, что там, разглядывая корочки ещё не читаных фолиантов, можно забыть обо всём.

Кто же знал, что на каждой обложке ему будет мерещиться Аманда, ожидающая его в номере или даже в постели.

Хотелось зарычать, разметать книжки, обратиться в истинный облик и кого-нибудь заавадить. Оказаться в Азкабане и понять, что ощущала мама в тех страшных стенах...

Руки дрожали, когда он ставил на полку очередной томик. Он спрятал их в карманы зимней мантии.

"Слабак! — холодно припечатал себя Филиус и понял, что если в нём осталось что-то от чести настоящего мужчины, он возьмёт себя в руки и вернётся в Хогвартс. А лучше, активирует портключ и исчезнет из магической Британии на две недели и три дня. Приняв неясное и самое тяжёлое решение в своей жизни, Флитвик вышел из магазина слегка покачиваясь, словно пьяный. И побрёл к общественному камину.

Маленькая очередь из трёх человек обрадовала, словно у него был шанс передумать.

А она всё ещё ждёт. И он уверен, прождёт до утра. И возненавидит с той же силой, как прежде любила.

"Снят до утра! Только попробуй не прийти!".

Она никогда с ним так не говорила. Да и он сорвался, сказав о сексе так жёстко. Намекнув на несуществующие проблемы, ну, кроме привязки, и кроме того, что он на самом деле крупнее во всех местах.

И снова его посетила спасительная мысль: прийти, но напугать, чтобы сама убежала. Почему сразу отмёл, решив, что не сработает? Смешно, чтобы трансформация и истинный вид гоблина-воина хоть кого-то оставили равнодушным! И даже сил не надо прикладывать. Просто перестать сдерживаться, отпустить инстинкты на волю и трансформация обеспечена, этого безусловно достаточно для сильного шока, а может даже лёгкого обморока. А потом он вернёт себе форму, приведёт её в чувство и уговорит забыть об этом и остаться друзьями.

Запретив себе думать, что это лишь отговорки, он едва не сбил человека, стоящего за ним в очереди, когда рванул наружу.

— Извините, профессор! — крикнул этот человек, но Флитвик не обернулся.

Замерев посреди улицы, не замечая удивлённых магов, огибающих его с двух сторон, он вспомнил, что может аппарировать. Тот номер, он же там был, всё легко. И ключ он всё ещё сжимал в руке — ключ, снимающий антиаппарационный барьер для оплатившего номер. Да, появится, испугает, утешит. Решено.

Аппарировал удачно. В комнате был полумрак, Аманда стояла у окна и резко развернулась на звук. Всё ещё одетая, к счастью.

Не разговаривать, голос может разрушить всё представление.

Глядя ей в глаза, пусть даже снизу вверх, он стал медленно приближаться, небрежно сбросив на пол зимнюю мантию со всеми амулетами. Глаза у Аманды расширились, она выпрямилась как струна. Уже боится? А трансформация уже началась. Даже Круцио милосерднее по сравнению с ней, но боль он почти не воспринимал, только страшное, изматывающее желание схватить её, швырнуть на кровать и поставить свою метку, наконец.

А он только смотрел, чувствуя, как выворачиваются кости, сводит челюсть, трещит по швам череп и болезненно увеличивается возбуждённая плоть. Его ошибка, нужно было решить эту проблему до перевоплощения. Теперь уже было поздно.

Аманда, от которой он не отводил помутневшего взгляда, вдруг сама шагнула вперёд, глупая девчонка. Тонкие руки обвили шею и глаза её оказались близко-близко.

— Сволочь ты, Филиус! Или как тебя по-настоящему? — спросила она почему-то зло и шёпотом. А телом уже прижималась так крепко, что даже если бы мог, не стал отрывать.

— Хартерион Филиус Браншретер-Флитвик, — грубый голос заставил её расширить глаза. И обнять его за талию ногами. Мордредова обезьянка!

— Хартерион... — вкрадчиво произнесла она, ёрзая по нему самым искушающим образом. И волосы расплела, чертовка! — Мы будем долго стоять, или покажешь, наконец, что там не так с межрасовым сексом?

— Остановиться не смогу, — прорычал он, обретя способность говорить, а не только пускать слюни, фигурально выражаясь. — Если ты девственница, получишь метку на самое нежное место и навсегда станешь моей.

Да, лукавил, выворачивая всё наоборот. Выдавая желаемое за действительное.

— Испугал! — Она фыркнула и укусила за чувствительную мочку. Это была большая ошибка. Он даже не понял, как оказался на кровати, нависая над ней, как сорвал с неё все тряпки — с острыми когтями было не сложно. И стало уже всё равно, конец ему и всем мечтам, или будет шанс на счастье.

Она оказалась девственницей, и Филиус с интересом рассматривал метки, отдыхая от бурного то ли примирения, то ли сражения. Но в одном папа прав — совершенно незабываемо. Аманда смотрела на него с довольной кошачьей улыбкой, стараясь не смущаться. Протянула руку, разглаживая складку у него на лбу.

— Всё? Теперь твоя? — спросила с непонятным выражением.

— Я твой, — признался Флитвик. К чему теперь врать? Но и говорить всей правды не стал. Не имел права её ограничивать и знал, на что шёл. — Не думай об этом, я преувеличил нарочно, прости. Можем забыть и вернуть прежние отношения.

— Что означают эти метки? — потребовала она сердито. А ведь только что всё было хорошо.

— Ладно, не будем забывать. Согласен встречаться, когда ты пожелаешь, если это будет не в ущерб занятиям в Хогвартсе.

— Что означают метки? — терпеливо повторила она вопрос.

— Хочешь замуж? — сдался он. — Я зануда и большую часть года провожу в школе.

— Мне ещё никто так не предлагал руку и сердце, — фыркнула она. — И что они означают?

Он рассмеялся и легко посадил её сверху на себя.

— Ты не сдаёшься, Аманда?

— Филиус!

— Секреты гоблинов только для самих гоблинов, — проговорил он и поспешно добавил, увидев гневный взгляд: — И для их родных. А ты не дала согласия.

— Да я согласна! Это ты придумал эту проверку! Ну, теперь скажешь?

— И мы продолжим? — осторожно спросил он. — До утра ведь оплачено.

— Их пять! — Аманда сдвинула брови. — На плече, на груди, на ключице, на бедре и под коленом. И они означают?..

— Что мужчина-гоблин, имевший близость с девственницей-человеком — законом не порицается, но от физиологии никуда не деться — становится не способным иметь связь ни с одной другой женщиной больше никогда. Если вы довольны, мисс Стэнфилд, моргните.

— Почему?

— Потому что эти метки — часть брачного ритуала. Клятва быть только твоим и ничьим больше.

— Ох, — удивилась его девочка. — А не легче было бы удержаться и не кусаться?

— Аманда, ты меня убиваешь. Не шевелись хотя бы. Нет, удержаться невозможно. Слишком... лакомый кусочек.

Широкая улыбка была ему наградой. А потом и всё остальное. И он даже не хотел представлять, как она после всего этого смогла быть бодрой, весёлой и даже отправиться к Лестрейнджам на бал.

Сам Флитвик вернулся в Хогвартс вымотанный, казалось, до последней капли. Пришёл в себя окончательно только вечером, проспав весь день, после чего занялся сборами. Завтра домой, и, если получится, то сразу с Амандой. И лучше без всяких если.

А потом прилетела незнакомая сова, скидывая письмо в красном конверте. Громовещатель открылся, и Флитвик с усмешкой принялся слушать нежный голос Аманды:

"Такие дела, привет, мой страшилка. Родители сказали, что ждут тебя завтра на обед. Я предупредила, что сразу после него отправлюсь к тебе на родину. Намекнула, что ты не совсем такой, чтоб не очень волновались. По-моему, зря. Меня посадили под домашний арест до твоего прибытия. Если есть ещё особые указания, то пришли своей совой. Это письмо отправил брат, а громовещатель — единственное, что нельзя прочесть при желании кому-то, кроме адресата. Так что отправь свою сову. На балу было скучно без тебя. Я едва не заснула после очередного танца. Линда мне дала укрепляющего, но сейчас клюю носом. Межрасовый секс — это сила. И мне всё равно, что ты полукровка. Ну, я к тому, что в твоем клане, наверное, чистокровные гоблины покруче выглядят. Но ты не волнуйся. Ты лучший. Люблю тебя. Ах да — маме цветы, папе артефактное оружие, братьям по шее. Всё, больше нет времени, Пока, целую! Я тоже хочу поставить метки. Это не запрещено?".

— Нет, — хмыкнул он. — Не запрещено. У мамы получилось. А за страшилку кто-то ответит.

Банди сегодня устал, отнёс родным письмо и вернулся с кучей конвертов. Все ждали его с невестой. Теперь непонятно, удастся ли не разочаровать их.

Письмо он написал. Недовольный Банди, узнав кому письмо, взбодрился и ласково потрепал Филиуса крылом, мол, наконец-то. Цветы он одолжил в теплице, а заговорённый кинжал гоблинской стали изъял из своей коллекции. Осталось совсем немного подождать, и, возможно, получится стать респектабельным женатым человеком. Или женатым гоблином — в общем, смотря в каком мире.

Филиус с трудом отогнал сладостные воспоминания о лучших сутках в своей жизни и с тоской посмотрел на безрадостное отражение. К чему вообще наводить красоту, что в принципе нереально, причёсываться и любоваться в зеркало, если как честному полугоблину, ему всё равно придётся показать свою сущность семье Аманды? И если они впадут в бешенство, придётся просто её выкрасть. Сражаться против родни своей девочки недостойно воина и мужчины.

Флитвик хихикнул тоненьким голосом и решительно подошёл к камину. Аманда страстно уверяла, что у них крепкие нервы, но он не повёлся, хоть и сделал вид, что ей верит. Ничего, портключ у него в ухе в виде серьги, надетой отцом в нежном возрасте пяти лет обоим сыновьям. Портключ домой, лет двадцать назад перенастроенный на его собственное жилище. Главное — успеть коснуться Аманды хоть когтем. Насчёт выкрасть, это была отнюдь не шутка. И он честно предупредил об этом невесту. Время, как известно, лечит и позволяет свыкнуться со многими вещами. Вот и её родичам он даст эти две недели, что проведёт их дочь на его родине.

Во всяком случае, он очень надеялся, что удастся помириться. Для чего, возможно напрасно, он пригласил на встречу с родными Робертса. Директор Хогвартса давно заслужил его уважение, и по решению Флитвика, будет правильно, если он узнает про сущность одного из деканов. А, кроме того, в случае удачи, он как никто другой имеет шансы убедить Стэнфилдов принять зятя таким, какой есть. Если же удача отвернётся, и Робертс решит уволить профессора Флитвика — так тому и быть. Филиус, разумеется, расстроится, но примет это, как должное.

Вернётся домой, будет учить племянника, растить своих детей, наслаждаться семейным счастьем с красивейшей из земных женщин и выводить новые сорта черешни и азалий. Да будет так!

Камин загудел зелёным пламенем и выплюнул его в прихожую дома Стэнфилдов. Его ждали с обнажёнными и взятыми боевым хватом палочками. А вот Аманды видно не было. И это наполнило сердце полугоблина разочарованием.

— Здравствуйте, профессор, — брат Аманды, Чарли, его бывший ученик, нерешительно улыбнулся. А вот отец невесты смотрел хмуро и недоверчиво.

Двух боевиков, стоящих рядом со Стэнфилдом, Филиус не ожидал увидеть, но и это было решаемо. Мать и младший братишка Аманды стояли чуть в стороне. И если пацан выглядел, как обычный любопытный подросток, не выказывая никакого предубеждения, то женщина явно волновалась, комкая в руке краешек шали.

Единственным невозмутимым человеком из присутствующих был Антуан Робертс, стоявший возле старинного комода, скрестив руки на груди. Правильно, он достаточно хорошо знал профессора, чтобы не сомневаться в его порядочности. Это внушало надежду на благоприятный исход.

— Добрый день, джентльмены и леди, — добродушно поздоровался Филиус. — Могу я узнать, где Аманда?

— Прихорашивается, — смешливо ответил ему мальчишка, заработав от отца грозный взгляд.

— Сэр, — несколько неловко поинтересовался Чарли, покосившись на отца. — Это правда, что вы сделали предложение моей сестре, и она согласилась?

— Абсолютная правда.

— Вообще-то порядочные люди предварительно оповещают родителей о таких вещах, — взгляд старшего Стэнфилда был тяжёлым и хмурым.

— Обстоятельства не позволили, — сокрушённо ответил Флитвик. — Именно поэтому я здесь, просить вас благословить наш брак. Я могу рассчитывать, что все здесь присутствующие имеют отношение к вашей семье? Я не говорю про профессора Робертса, так как сам настоял на его присутствии.

Оба боевика скривились, поглядели на главу дома и по его знаку вышли из комнаты и, надо полагать, из дома невесты.

Только после этого Филиус вынул подарки из воздуха — ну да, не удержался от фокусов — и с поклоном попросил их принять.

Миссис Стэнфилд была явно польщена, получив красивый букет, а её муж не знал, как относиться к подарку, судя по его растерянности.

— Прошу к столу, — словно нехотя произнёс он. — Всяческие демонстрации, обещанные дочкой, можно оставить на потом. Вы не против, сэр?

— Наоборот, очень рад, — заверил Флитвик, ощутивший нешуточный голод.

Это рядом с Амандой он мог позволить себе сколько угодно волноваться и терять аппетит — даже не зазорно по меркам родного племени. А вот перед хорошей дракой его охватывал весёлый кураж. Правда, драться он не собирался, лишь защищаться. Но стоило подкрепиться в любом случае, чтобы истинная форма, будучи в несколько раз крупнее, не стала отвлекать позывами пустого желудка.

Впрочем, такое начало скорее говорило о том, что драки всё же удастся избежать. И подарки приняли; Стэнфилд явно с интересом поглядывал на свёрток, лежащий на каминной полке.

Аманда выпорхнула из неприметной двери, когда он уже собрался занять место за столом. По её виду он сразу понял, что та всем довольна и едва удержалась, чтобы не броситься к нему на шею. Пусть это было не так просто выполнить, когда он в таком виде.

Филиус сдерживать себя не стал, шагнул к невесте и крепко взял её за руку, подводя к столу. Аманда покорно устроилась рядом, одарила сияющим взглядом и строго оглядела родных. Филиус внутренне развеселился, увидев, как смутились её отец и старший брат, а мать ответила ласковым и гордым за дочку взглядом.

Основные блюда все ели молча, но когда подали кофе и десерт, отец Аманды в упор посмотрел на Флитвика:

— Я так понимаю, что вы лишаете нашу дочь возможности сыграть свадьбу в ковене?

— Если таково ваше решение, то я готов примириться, — обтекаемо ответил Флитвик. — Однако если хотите знать моё мнение, то был бы рад устроить свадьбу здесь, в кругу семьи, когда мы вернёмся с моей родины.

— Которая неизвестно где, и мы даже представить не сможем, как живёт наша девочка?

— Почему же, — ответил Флитвик, готовый к подобному вопросу. — Если глава клана позволит, вы все принесёте клятву неразглашения и побываете там.

— Глава клана, — Стэнфилд прищурился. — Вы рассчитываете, что он может позволить нам посетить скрытое от всех людей поселение?

— Мой отец мудр и справедлив, — кивнул Филиус, пряча улыбку — семью удалось удивить в самом хорошем смысле. Лишь профессор Робертс отнёсся к новости спокойно, едва приметно усмехнувшись. Похоже, новый директор Хогвартса от души наслаждался непростой ситуацией. Это радовало. — Кроме того, моя мать — чистокровная волшебница, очень меня любит и имеет бесспорное влияние на отца.

Повторный шок семьи было видеть странно, не могли же они не знать, что он полукровка. Ну, или полугоблин. Робертс, благодарение небу, незаметно ему подмигнул. Оставалось вопросом, будет ли он так лоялен после трансформации жениха.

— Будет ли ваша семья добра к нашей девочке? — продолжил допрос отец Аманды, придя в себя.

— Более чем, — безапелляционно ответил Флитвик. — Я отправил им послание не далее как вчера. И вечером получил тридцать писем с поздравлениями, включая письма от отца, матери и брата. Все с большим нетерпением и радостью ждут нашего приезда.

— В вашем клане двадцать восемь семей?

— Я этого не говорил, — хитро улыбнулся Флитвик.

— Можно и мне спросить вас, сэр? — мать Аманды уже не скрывала своего хорошего расположения. — Я вижу, что моя дочь счастлива. Вы её любите?

— Больше жизни, — лаконично ответил Филиус, без улыбки посмотрев на мать своего сокровища. Правду ответить было не сложно. Метки не просто так ставятся, тут даже не любовь, а нечто большее наступает. Наследие отца, впрочем, не слишком его расстроило. Он этого ждал. Конечно, было бы грустно, если бы Аманда не согласилась выйти за него замуж, но этого уже не случилось. И да, умереть за неё он мог бы однозначно. Но теперь-то уже точно хотелось прожить подольше.

— Хорошо, — мистер Стэнфилд поднялся, и за ним встали его сыновья. — Мы готовы увидеть то, на что так непонятно намекала нам Аманда. Если это что-то опасное, то, возможно, Мэтти следует выйти...

— Папа! — возмутился ребёнок.

— Просто приготовьте успокоительное, — посоветовал Флитвик, с сомнением взглянув на хозяйку. — Для всех.

— Я принесла, — впервые подала голос Аманда и выставила на стол несколько флаконов.

— Клятву? — не слишком довольно спросил её отец.

— Без этого нельзя, — кивнул полугоблин, внутренне собираясь. Он встал и, взяв Аманду за руку, отошёл от стола, благо, место позволяло.

Профессор Робертс ненавязчиво предложил принять клятвы семьи, после чего и сам принёс клятву Флитвику. Стэнфилд попросту удалил стол взмахом палочки, и не убрал её после этого.

Аманда неохотно отпустила руку жениха, но оставалась рядом, как он заранее её попросил. Он заметил у неё крохотную сумочку, надетую через плечо, в которой наверняка уже покоились все её вещи для путешествия.

Флитвик снял с себя плащ и отдал невесте. На этот раз на нём кроме рубашки был кожаный жилет и те же кожаные штаны. Точно такие были и на мистере Стэнфилде с сыном, явно не дешёвые. Было приятно, что ради него они даже оделись по парадному.

— Я демонстрирую это не для хвастовства или других низменных побуждений, — счёл нужным предупредить Флитвик. — А лишь потому, что уважаю семью будущей супруги и считаю своим долгом показать свой истинный вид.

Только мальчик выказывал нетерпение, сверкая глазами и переступая с ноги на ногу. Стэнфилд перетёк в боевую стойку, его сын выглядел расслабленным, но явно был настороже. Робертс успел неприметно переместиться ближе к Флитвику и демонстрировал лишь спокойное внимание.

Тянуть дальше было чревато, и Флитвик отпустил давно бунтующую силу. С боевиков он ни на секунду не сводил взгляда, ощущая, как раздаются плечи, отдаляется пол и трещат, разрастаясь, кости. Ласковое внимание Аманды помогало с достоинством пережить дискомфорт, доходящий до нестерпимой боли. Тогда перед ней одной он почти ничего не почувствовал, потому что был слишком занят охватившим влечением. Но и сейчас смог удержать лицо невозмутимым.

Флитвик выдохнул, невольно сжимая и разжимая кулаки, приноравливаясь к новому облику, и благодаря судьбу, что из-за человеческой крови, у него более светлая кожа, чем у собратьев в клане, более мягкие черты... лица. И способность прятать клыки, что делало улыбку не такой устрашающей для непривычных людей.

— Охренеть, — выдохнул Чарли Стэнфилд, разбив сгустившееся напряжение.

Генри Стэнфилд, побледневший и настороженный, неуверенно улыбнулся. Робертс всё так же выдал лишь ироническую полуулыбку, а мать Аманды умилённо улыбалась. И кто поймёт этих женщин?!

— Класс! — негромко выдал Мэтти.

— Успокоительное кому-нибудь требуется? — изменённым голосом поинтересовался Флитвик, осторожно сжав ладошку Аманды. Теперь он был на полголовы выше невесты, но и то, девушка была высокой. Рост его тоже больше пошёл в человеческую породу. Они с братом были чуть не на голову выше всех соплеменников, включая отца.

— Я обойдусь, — сразу сказала мать. — Добро пожаловать в нашу семью, Филиус!

Отец Аманды тяжело вздохнул и подошёл к будущему зятю. Пожать ему руку Флитвику было приятно. Признали, ну и славно!

Следующим был Чарли, Мэтти тоже настойчиво пробился к профессору и сунул в его лапу ладошку.

Флитвик едва удержался от улыбки, когда мальчик шепнул сестре, что у нее крутой муж.

Робертс подошёл тоже, пожал руку и серьёзно посмотрел в его глаза.

— Филиус, умеете же вы удивлять! — сказал он как будто даже уважительно. — Возьму на себя смелость предложить вам провести медовый месяц с невестой после заключения брака в ковене. Я найду, кем вас заменить на занятиях. Но мне бы не хотелось вас терять надолго, вы очень нужны Хогвартсу в любом удобном для вас виде.

Мужчины после этих слов рассмеялись, мать осторожно обняла будущего зятя, после чего со слезами обняла и дочку, крепко прижав к себе.

— Нам пора, мам, — Аманда тоже шмыгнула носом. — Мам, пап, вы не обидитесь, если мы сейчас...

— Да уж ступайте, — махнул рукой Генри Стэнфилд. — А мне, пожалуй, нужно выпить. Антуан, ты как?

Флитвик не стал возвращать себе прежний вид и попросил прощения, что воспользуется портключом. Никто не возражал, и Филиус сжал серьгу на ухе.

— Вот мы и дома, — сказал спустя несколько мгновений, оказавшись в просторной гостиной своего жилища. Здесь явно недавно прибирали, а стол ломился от ваз с цветами и фруктами.

Записка на столе гласила: "Так и быть, сегодня празднуйте, вам нужно, а завтра с утра будет свадьба. Постарайтесь уложиться в это время. Филиус, поцелуй за меня невесту. Мама".

— О, а что значит уложиться до утра? — удивилась Аманда.

— Значит, нам пора в спальню, моя любовь, — притянул её к себе Флитвик, у которого на место тревожности вернулось усиленное влечение к своей женщине. — Возражения есть?

— Нет, профессор! — хихикнула Аманда, очаровательно порозовев. — Я вся твоя! А ты мой!

— Даже не буду спорить, дорогая, — Флитвик поднял её на руки, ощущая себя счастливейшим из смертных. А ведь недавно даже мысли не допускал, что мечты воплотятся в реальность.

* * *

— Офигеть! — Питт бросился к продолговатым узким оконцам, которые открывались простым нажатием на стекло. Восемь окошек на одну небольшую комнату, а ещё одно большое на другой стене, явно сделанное недавно. — Басти, да тут целые шикарные апартаменты для семейной пары! Говоришь, тут родичи твои жили?

— Ага, всемером. И не жаловались, заметь, — Рабастан распахнул большое окно и вспрыгнул на широкий подоконник.

— Ты шутишь! Всемером в двух комнатах?

Апартаменты были трёхуровневыми. Небольшая проходная гостиная, от неё на десять ступеней выше по кривой лестнице вдоль внутренней стены башни — одна комната побольше. А вниз по такой же лестнице — вторая комната поменьше. Удобства в виде современной ванны и унитаза имелись при каждой комнате, хоть и оказались довольно тесными. Рабастан объяснил, что сильно расширить внутреннее пространство башни в ущерб защитным чарам предки не решились, потому и комнаты вышли такой причудливой формы и совсем небольшими. А реставраторы посчитали, что это наиболее надёжное состояние для самой башни и замка в целом и менять ничего не стали.

— Как же они жили?

— Нормально. Родители внизу, а дети со старенькой бабулей вот здесь, в большой спальне.

— Твоя спальня больше этой раза в три, а ты ее назвал малой! — Питт открыл и закрыл все окна, постучал по деревянным панелям стен, и станцевал какой-то забавный танец на паркетном полу. По пустой комнате гуляло эхо. Ещё ему понравились высокие белоснежные потолки.

— Так там глава рода жил и наследники, а здесь какой-нибудь младший сын кузена, — Басти спрыгнул. — Готовили в этой смешной гостиной прямо в камине, тут же и ели. Кстати, камин рабочий, но я пока всё заблокировал. Доступ можно настраивать на конкретного человека по крови.

— В тесноте, да не в обиде, — пробормотал Питер, любовно поглаживая толстые перила на лестнице. — Слушай, а может, отдашь мне эти апартаменты, а? Та комната, конечно шикарная, но тут...

— Романтичней, ага, — усмехнулся Рабастан. — И отдельный выход внизу башни. Да пожалуйста, располагайся. Но уговор помнишь?

— А как же. Девчонкам тут даже интересней будет, три комнаты вместо одной. Спальня, гостиная и кабинет. А где ты хотел ребят поселить? — опомнился Питер. Для него одного апартаменты вдруг показались слишком шикарными.

— Вообще как раз здесь хотел, но выше есть ещё одни гостевые апартаменты, — объяснил Басти, — правда, гостиная совсем маленькая, но комнаты даже поинтересней.

Апартаменты "поинтересней" они тоже осмотрели. Комнаты были расположены так же, как и на нижнем уровне. А гостиная, и правда, поскромнее, но тоже с камином. Впрочем, стол с креслами и пару диванчиков вместить было можно. Зато площадь обеих комнат куда больше, и окон-бойниц по десять штук в каждой. Неправильная форма помещений из-за круглой внешней стены только добавляла очарования.

— Дай угадаю, — Питт потёр руки. — Тут жила семья из двадцати человек!

Басти засмеялся:

— Нее, тут как раз в одиночестве проживал дядька главы рода, вредный мужик, но хороший мастер. В нижней комнате пол, потолок и стены укреплены на века — Бомбардой не прошибёшь, там была его мастерская. Позже в ней детей прятали в смутное время, мол, всё остальное рухнет, а мастерская безумного Эда останется невредимой. Комната выше, соответственно, спальня, непрошибаемый тут только пол.

— Бомбардой? — воскликнул Питт. — Так это круто! Ники обожает тренировки. Уверен, Уолден тоже возражать не будет. Поставим там пару-тройку манекенов и что-то ещё такое.

— Манекены в подвале есть, — оживился Басти, — свалены кучей. Только это не простенькие деревянные человечки. Их как раз создавал безумный Эд. Чтобы угробить, нужно постараться, а они ещё отвечать могут, хоть и вполне безобидно. Восстанавливаются самостоятельно часов за десять, я проверял.

— Пойдём смотреть!

— Сначала коробки с мебелью по комнатам разнесём, — возразил Басти.

Мебель они закупали у Алленов. Клод настоял, что ту, которую поставят в комнате Питта, он отдаст безвозмездно — подарок Рабастану на новоселье. А на мебель для вторых гостевых апартаментов сделал большую скидку — Басти отказался принимать в дар так много. В результате, всю выбранную мебель уменьшили до состояния кукольных игрушек и упаковали в две компактных коробки. В нагрузку ребят снабдили ещё двумя коробками штор, ковров, гобеленов и постельного белья — для двух гостевых, соответственно.

Коробки были подписаны, так что справились быстро, Питт отлевитировал мебель и тряпки в свои комнаты, а Басти в верхнюю гостевую, где до окончания каникул поживут Ники с Уолденом.

— Когда они приезжают? — Питт с удовольствием глядел на манекены, упав на оттоманку. Застывшие чёрные фигуры в масках, опасные даже на вид, одетые в кожу и сапоги, казались живыми. С их расстановкой и перемещением из подвала в бывшую мастерскую безумного Эда помог Борги.

— Завтра вечером, если ничего не случится, — ответил Басти, запуская резким Секо в одну из фигур. Манекен легко уклонился, заклинание просто впиталось в стену, не нанеся повреждений. — Дэн писал, что завтра у них охота, отец устраивает, но вечером постараются прибыть.

— Бля! Они могут уклоняться! — подскочил Питт. — А напасть не могут?

— Нет, для тренировки, максимум, жалящие или щекотка в ответ, если очень долго тупишь. Но уклоняются отлично, могут приседать, падать на пол, подпрыгивать и даже бегать. Но эти функции все настраиваются.

— Охренеть! — Питер был ошарашен. Манекены его пугали. А он ещё сетовал, что неиспорченных удалось откопать только четыре фигуры. Мол, маловато для Ники. Но теперь так не считал. И даже хотел отговорить Рабастана починить пять оставшихся. Он был уверен, что ни одного не сможет задеть, уж как Басти был быстр, а этот тип в маске и то уклонился! — Ты сказал для тренировки?

Рабастан послал ещё пару заклятий и снова манекен ловко уклонился, а потом отпрыгнул и выставил небольшой прозрачный щит.

— Ага, только защита. Но можно включить боевой режим. Знаешь, по типу доспехов в Хогвартсе. Но это при нападении на семью, своих не тронут. По-моему, так они использовались только один раз, лет триста назад. Таких умельцев, создающих этих ребят, уже не осталось. — Басти подмигнул. — Но я надеюсь разобраться с милашками.

— Милашки? Ты меня убиваешь!

— Уверен, Ники понравится. Дэн тоже не дурак подраться. Ну а что, разомнёмся вечером?

— Я — пас! — замотал головой Питт, отступая к двери. — Ну их нахрен, Басти. Если только Ники заставит, но сегодня отдыхаю!

— Попал! — Радостно хохотнул Рабастан, а из пореза на руке манекена брызнула чёрная гадость.

Питт передёрнулся.

— Ты псих! Обедать пошли. Девчонки, наверное, уже пришли.

— Борги бы сообщил.

Словно его услышав, у дверей материализовался домовик.

— Две благородных леди из дома Блэк ожидают в столовом покое, — сообщил он с поклоном.

— Идём, — вздохнул Басти, убирая палочку. — Спасибо, Борги!

Нарцисса и Андромеда уже действительно их ждали, с интересом разглядывая несколько картин на стене.

Питт замер в дверях, первая встреча после того танца с Медой взволновала. Средняя Блэк тоже слегка смутилась, но быстро овладела собой. Стол был накрыт на шесть персон, только Руди и Бель так и не явились, что не слишком удивило Рабастана. Девочки демонстрировали истинно блэковское воспитание. Только за чаем Нарси поинтересовалась, долго ли Питер будет гостить у Лестрейнджей.

— Почти все каникулы, — ответил за него Рабастан. — Он будет гостить в этом замке, милые леди. Мы даже комнаты подобрали и мебель купили со всеми остальными штуками. Вот только хотели попросить помочь нам её расставить.

У Андромеды, которая старалась в сторону Аллена не смотреть, сразу загорелись глаза, но она взяла себя в руки, с достоинством поинтересовавшись:

— Так много мебели? А сколько там места?

— Ой, хочу! — воскликнула Цисси. — Мама считает, что у меня замечательный вкус. А что вы купили? Картины, ковры, цветы есть?

— Гобелены, ковры и ещё куча тряпок, — улыбнулся ей Питер. — А вот про цветы не подумали. Я не уверен, что смогу за ними ухаживать.

— У меня вкус не хуже, — нахмурилась Андромеда. — Но я согласна поделить комнаты. Что-то будет обставлять и украшать Цисси, а что-то я. А то вместе только поссоримся. Но мебель таскать вам, мальчики, слишком затратное заклинание.

— Мебель маленькая, — усмехнулся Рабастан. — Там и ребёнок расставит, просто увеличить потом — и всё.

Питт поймал взгляд Меды, но та тут же повернулась к Нарциссе, которая что-то ей принялась шептать.

— Замечательно, — Андромеда опять смотрела на Рабастана. — Мы вот что думаем. Давайте, вы покажете нам комнаты и вещи, а потом уйдёте, а мы без вас расставим всё. Уверена, вам понравится.

Басти с Питтом переглянулись и дружно закивали, мол, всё устраивает. План сработал неожиданно легко. Так что после обеда молодые люди разделились.

— Если что-то будет нужно, зовите Борги, — предложил Рабастан.

Девочки с энтузиазмом закивали, поблагодарили за прекрасный обед и сразу отправились устраивать уютные апартаменты для Аллена, а парни спустились в мастерскую.

Восхитившись прекрасно оборудованной мастерской новоявленного мастера-артефактора, Питт проницательно поинтересовался, забравшись в шикарное высокое кресло, с которого можно было безопасно наблюдать за работой Басти:

— Что, думаешь уговорить мисс Прюэтт обставить тебе остальное?

— Ну, а что? — Басти быстро переодевался в рабочий костюм. Они решили сделать по небольшому подарку для девочек за их помощь. — Заметил, как они сразу оживились? Девчонки это любят.

В этот момент появился Борги, с поклоном протягивая Басти пергамент.

— Мисс Блэк и мисс Блэк передают вам список недостающих вещей.

— Ого! — Рабастан быстро пробежал глазами список и отлевитировал его Питту. — Что думаешь?

— Э-э, а где список? — Питт уставился на ровные цифры, записанные в столбик. — Это вообще что?

— Это цены, — вздохнул Рабастан. — Нам не положено знать, что они решили купить, чтобы получился сюрприз. Ладно, я знал, что совсем просто не будет. Борги, ты знаешь, где деньги. Купишь всё сам?

— Борги знает, и всё купит, что сказали прекрасные леди из древнего чистокровного рода.

— Добро! — кивнул Басти.

Эльф исчез, а Басти принялся выбирать материал для подарков.

— А кресло тоже специально для Александры? — усмехнулся Питт. С высоты было здорово наблюдать за мастером, а книжная полка, подвешенная рядом, с несколькими книгами по чарам и парочкой романов не давала бы наблюдателю скучать. Кроме того, кресло хоть и было полностью деревянным, но подлокотники и спинка делали его очень удобным. Кроме того, тут было несколько приступок для ног, хоть просто сиди, поставив на нижнюю ступеньку, хоть вытяни ноги, хоть поднимай их вверх, причём, при смене положения, волшебное кресло живо меняло и положение всех других частей кресла для большего удобства. Питт с удовольствием закинул ноги повыше и прихватил с полки роман. Сверху сразу опустилась подставка для книги и включился мягкий свет. — Охренеть!

— Бабуля подарила, — ухмыльнулся Рабастан. — У неё было похожее и тоже с лесенкой, когда я был совсем мелкий, любил там сидеть, глядя на её работу. Оно ещё в лежанку превращается, если вдруг задремлешь.

— Ха, ты не ответил.

Басти уже отобрал два камня и какие-то кусочки металла.

— Нафига отвечать на риторические вопросы, мой друг?

— Вот даже как!

— А теперь помалкивай и не мешай, сам захотел смотреть. Или читай, если наскучит. Роман классный, хоть и маггловский.

— "Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йомрка, прожившего 28 лет в полном...", — принялся зачитывать Питт, взглянув на обложку.

— В полной заднице! — хохотнул Рабастан. — Хорош издеваться.

— Классная книжка, — усмехнулся Питер. — Лет в двенадцать от неё балдел, ну ты помнишь...

— Помню, — Басти подмигнул: — Как там было: "Полкниги вообще один-единственный герой, не надо заморачиваться на второстепенных".

— Да просто меня твой Шекспир убивал, но я был ребёнком.

— Шекспир не мой. Ребёночек вырос?

— Заткнись и работай. Дай почитать спокойно!

Он и правда увлёкся, даже забыл, что Андромеда устраивает для него комнаты. Пока снова не появился Борги, но на этот раз к Басти не сунулся, а сразу вручил пергамент Питту. Да Басти даже и не заметил домовика.

Питт сразу, минуя строчки, уставился на общую сумму внизу пергамента и полез в карман. Пора уже ему самому оплачивать прихоти невесты. Тем более, тридцать пять галеонов у него было.

Борги забрал деньги и так же молча исчез.

Работа Басти завораживала, друг работал стоя, поэтому и рабочий стол был таким высоким. Он что-то выковывал на наковальне, даже искры летели, потом возвращался к чертежам, что-то сверял, брал другие инструменты, подтачивал, вырезал, пилил, колол, измерял, выбирал новое приспособление, зажимал изделие в тиски, опускал в какую-то жидкость, творил заклинания, направляя палочку на непонятное пока изделие.

Питт выдохнул и взглянул на Борги с новым листком, на этот раз он сам пропустил появление домовика. Пятнадцать галеонов! Обустройство комнат, похоже, оставит его вовсе без карманных денег. Отсчитав золотые монеты, Питер продолжил читать.

Рабастан закончил возню с артефактами и послал ему лёгкое жалящее, выводя из полудрёмы. А Питт и не заметил, как задремал. Кресло и правда подстроилось, превратившись в лежанку, а теперь вернулось в прежнее положение.

— Хвастайся, — предложил Аллен, с удовольствием потянувшись.

— Это для Нарциссы, — сразу показал Рабастан браслет, состоящий из разноцветных камней, имитирующих головки цветов.

— Как работает?

Басти с усмешкой коснулся синего цветочка, и Пита окатила струя синего цвета.

— Бля... Ты чего?

— Окрашенная вода, встроенное Агуаменти, чего вопишь?! — Басти хохотнул. — И цветы полить можно и поиграться — девчонка же ещё. Эй-эй, не убирай.

Питт уже колданул очищающее, но только размазал синюю краску по белой рубахе.

Басти нажал на белый цветок, и краска вдруг живо втянулась обратно в браслет.

— Сам не справишься, зачаровано нарочно, — с удовольствием пояснил он. — Браслетов два, может, захочет с кем-нибудь порезвиться. Но надо чётко целиться пальцами в нужную цель.

— Сочувствую Малфою, — фыркнул Питт. — Но я хочу это видеть. Он завтра приглашён?

— Нет, в четверг. Краска, если что, абсолютно безобидная и через сутки сама исчезнет. Но очищающие лучше не применять. А для цветов даже полезная, с витаминчиками. Можно разрисовать листочки, если наловчиться.

— А картину нарисовать? Будет обидно, если исчезнет.

— А это мысль, — кивнул Рабастан. — Сейчас.

Он бросился к столу и принялся дорабатывать браслеты.

— Эй, а что Андромеде?

Но Басти не ответил, пока не закончил с цветочными браслетами.

— Вот! Теперь, если захочет рисовать, и чтоб краска оставалась надолго, надо вот этот шарик вдавить. Стирать так же белым цветком, — Басти положил браслеты в коробочку и взял другую, похожую. — А вот это твоей невесте.

Он вынул из коробки ещё один браслет, но более массивный и всего с одним утопленным камнем. Смотрелся строго и изящно, а зелёный камешек притягивал взгляд.

— Что он может?

— Платина и изумруд. Конструкция простая, но всё дело в чарах. Бель говорила, что она мечтает стать целителем, так что встроены руны довольно заковыристых диагностических чар. Бабулина разработка, если что.

Басти надел браслет и сжал кулак, повернув руку так, чтобы камень смотрел на Питта. В живот вдруг ударил зелёный луч, и следом послышался мелодичный голос:

— Повреждений нет, печень не увеличена, кишечник в норме... — Луч скользнул ниже. — Репродуктивная функция не нарушена.

— Эй, убери от меня эту аваду!

Басти заржал.

— Да ладно тебе, я хотел просто узнать, не скажет ли милая девушка состояние полового органа. Ну, типа, член эрегирован.

— Дебил! — фыркнул Питт, спрыгивая с кресла, минуя лесенку. — На себя направь. И вообще, корректно ли то, что пациент всё слышит?

— А тут есть функция без звука, — ухмыльнулся Басти. — Тогда голос девушки целитель слышит прямо у себя в голове. Круто же. А, вообще, вещь серьёзная, будь у тебя повреждение, выдало бы все характеристики. У бабули есть такой перстень, но без голосового сопровождения — всё в голове — и без направленного луча.

— Ладно, — Питт покрутил браслет в руке. — А чего луч-то цвета авады?

— Красивый цвет, слизеринский. И вообще, можно и припугнуть кого надо.

Борги появился с хлопком, заставив Питта вздрогнуть.

— Добрые леди приглашают хозяина и гостя хозяина посмотреть на комнаты гостя.

— Перенеси нас, — велел Басти, поспешно убрав браслет в коробку и сунув обе коробочки в карман. — Стой! Переодеться забыл.

Он стянул с себя кожаный комплект, оставшись в трусах, и сноровисто натянул обычную одежду.

— При Санни так же будешь переодеваться?

— По обстоятельствам, — хмыкнул Рабастан. — А вообще тут тоже специальная каморка оборудована, с умывальником и остальными удобствами. Давай, Борги.

Питт заранее был готов к кошмару, который устроят девицы Блэк в его апартаментах. Утешало лишь то, что жить он здесь будет недолго, а Андромеда к нему подобреет. И, вообще, в своих комнатах он может только спать.

Борги перенёс их на лестницу башни, и Рабастан постучал в дверь.

— Входите, — мелодично пригласили их внутрь.

Парни осторожно зашли, сразу начиная крутить головами. Гостиная предстала вся в белых и бежевых тонах, с белоснежной скатертью на столе, стенами, задрапированными бежево-белой тканью в мелкий розовый цветочек, в тон им чехлы с мягкими подушечками на деревянных креслах, расставленные вокруг стола. Диванчики и кресла у камина тоже не избежали основной гаммы, даже камин украшен какими-то белыми статуэтками с вкраплениями розового цвета. Картину завершал бежевый ковёр на весь пол.

Питт сглотнул и понадеялся, что никого не придётся здесь принимать.

— Потрясающе! — сказал он вслух восхищённо. — Такое всё светлое...

— Очаровательно, — вторил Басти. — Изысканно и стильно!

Малышка Нарси порозовела от удовольствия, а Питт вдруг поймал на себе насмешливый взгляд Андромеды, словно видела его насквозь. Похоже, они сделали это нарочно. Что ж. Следовало ожидать. А всё Рабастан со своими безумными идеями! Самому себе он мог признаться, что ожидал чего-то более... Что Меда захочет сделать ему приятное.

— Думаю, можно пройти в спальню, — предложила вдруг она. — Здесь всё украсила Цисси. Она такая умница, не правда ли? А кабинет и спальня достались мне.

Питт мысленно застонал и, переглянувшись с невозмутимым Рабастаном, они отправились наверх, в спальню. Бантики на перилах лестницы они просто проигнорировали. Андромеда, идущая впереди, распахнула дверь и посторонилась.

Басти вошёл первым и издал какое-то восклицание. Питт поспешил за ним и онемел. Эта комната была просто пронизана ощущением сугубо мужской спальни. Даже запах дорогого мужского парфюма, который Питт как-то учуял у Клода, не раздражал, а едва витал, придавая нотку индивидуальности.

Оставалось разглядывать всё, открыв рот. Тёмный с серыми полосками ковёр, тёмно-серые с прожилками синих полосок стены. Кровать под синим бархатным балдахином. Возле кровати кресло, на котором небрежно брошен тёмно-синий банный халат, а на полу стояли даже на вид уютные кожаные тапочки. Постельное бельё тоже было тёмно-серое с более светлыми звёздами. И чёрная пижама с рисунком из разнообразных сов и филинов уже ждала своего хозяина, расположившись на кровати. На серой с чёрным тумбочке — открытая книга. Блестящий светильник, который они точно не покупали, очень удачно расположен над изголовьем кровати.

Четыре чёрных кресла и низкий тёмно-серый стол между ними стояли ближе к окнам, создавая уединённый уголок для тёплой мужской компании. Шторы на окнах из плотного синего шёлка отлично гармонировали со стенами. Угол комнаты отгорожен тёмно-синей ширмой, рядом с ней только дверь в ванную, покрытая блестящим тёмным лаком. За ширмой Питт обнаружил тот самый шкаф, который они с Басти так долго выбирали. Перед шкафом было достаточно места, чтобы без проблем переодеться, если в комнате есть кто-то посторонний. Такая простенькая гардеробная. В шкафу, конечно, пока ничего не было...

То есть, уже было! Пара мужских рубашек, строгие брюки и модная недешёвая чёрная мантия. Питта бросило в жар, когда он увидел на полках слева ещё и мужское бельё. Насколько он мог понять, лучшего качества, как носки, так и трусы с майками. Стопка белоснежных носовых платков с вышитыми инициалами "П.А." были последней каплей.

Он стремительно повернулся к Андромеде, тут же столкнувшись с её уверенным взглядом и вызывающе вздёрнутым подбородком.

— Не нравится? — хладнокровно спросила она.

Он бы мог многое сказать, но горло пересохло от волнения.

— Наш дом обставлять я никому не позволю, — хрипло проговорил он. — Только тебе! Здесь хочется жить. Как тебе удалось?

Блеснувший в её глазах гнев тут же сменился растерянностью, а потом и самой искренней улыбкой.

— Просто вспомнила комнату дяди Альфарда, — призналась она. — Мне всегда нравился его вкус. Но кое-что я придумала сама. Ты не обиделся? Ну, на все эти мелочи?

— Я покорён! — тихо произнёс он. — От кого-то другого я бы не принял... некоторые мелочи. Но ты не представляешь, как я рад, что у меня будет жена с такими талантами.

Скулы Андромеды слегка порозовели, и она шагнула вперёд, задёрнув за собой ширму.

— Завтра помолвка, — прошептала она еле слышно. А Питт внутри себя выдохнул облегчённо — знает! — А мы даже не...

Ждать он не стал, мягко притянув к себе за талию. Губы невесты оказались такими мягкими и горячими, что их первый украденный поцелуй в той нише в Хогвартсе был сразу же забыт. Отвечала Меда сначала робко, а потом охотно, то и дело перехватывая инициативу. И даже то, что где-то рядом Нарцисса и Рабастан, не могло остановить влюблённого Аллена.

Пришлось брать себя в руки и самому останавливаться, с жадностью глядя на расшнурованный корсет Меды. Его рубаха тоже оказалась расстёгнутой...

— Прошу прощения, увлеклась немножко, — обольстительно улыбнулась Андромеда, первой приходя в себя. — Нам лучше привести себя в порядок, и продолжить осмотр кабинета.

— Вы правы, леди, увлеклись. Вы не пропустите меня в ванную?

— Понимаю, — нахально усмехнулась Меда покосившись на его брюки. — Мы можем выпить чаю, пока вы немножко охладитесь.

Она взмахнула палочкой, приводя в порядок одежду и причёску. На лице девушки не осталось даже намёка на поцелуй, а Питту так понравились её припухшие губы и нежный румянец. Подмигнув, она выпорхнула из-за ширмы, а он бросился в ванную.

Из зеркала на него смотрел очень взлохмаченный парень. И засос на шее поверг в нирвану и панику одновременно — он не умел их сводить. Как-то не приходилось раньше.

Только потом он заметил окружающую обстановку. Занавеска с дельфинами на ванной. Большое зеркало над раковиной в простой, но изящной рамке. А в застеклённом шкафчике полотенца, сложенные в стопки, и множество флаконов. И те дорогие мужские духи от итальянского зельевара марки "Терра Инкогнито", которые весной он стащил у брата и пользовался остатками во флаконе целый месяц, расходуя очень экономно. А тут их было три флакона. И именно их еле заметный аромат ощущался в спальне. А ведь в тот месяц три девчонки с их курса на него посматривали благожелательно.

А он впервые серьёзно влюбился в эту невозможную Блэк. Она входила в класс Трансфигурации, а он стоял возле двери, ожидая приятеля. От насмешливого взгляда Андромеды его сердце вдруг сделало кульбит, а она приостановилась, демонстративно принюхалась, почти ткнувшись носиком ему в шею, и протянула: "Позёр!". А после будто забыла вновь о его существовании. Было ужасно обидно.

А теперь оказалось, помнит!

Питт опомнился, понял, что со всеми этими шампунями и полотенцами он хоть сейчас может принять душ и, сорвав с себя одежду, полез в ванную. Холодный душ привёл в чувство, почти уняв возбуждение и волнение.

В белоснежную гостиную он вышел посвежевший, слегка сбрызнутый дорогущими духами и с ещё влажными волосами.

Все действительно пили чай с пирожными и ждали его. На душе стало так тепло, а потом и волнение вернулось, когда Андромеда подняла взгляд и одарила его понимающей смешливой улыбкой. Нарцисса всплеснула руками.

— Ну наконец-то, Питт! — воскликнула она. — Басти не отдаёт нам подарки! Сказал, что только когда ты придёшь!

— Я пришёл, можно дарить, — он сел напротив Андромеды, а та взмахнула палочкой. Испугаться, к счастью, он не успел, а на голове ощутил лёгкость.

— С мокрыми волосами и простудиться можно, — смутившись сказала она, поспешно закрывая лицо чашкой.

— Спасибо! — ему тоже требовалось срочно чего-нибудь выпить. Чай оказался горячим и вкусным.

— Ну, хорошо, — повысил голос Басти. — Леди, вы славно потрудились, а мы за это приготовили вам по небольшому подарку. Собственно, я уже эту речь говорил, но Меда сказала, что без тебя нечестно. Итак, Нарцисса, это тебе. А эта коробочка для Меды.

Девушки тут же открыли подарки и, восторженно повертев браслеты в руках, потребовали объяснений.

Рабастан рассказывал с удовольствием, сначала объяснив всё Андромеде. Она слушала очень внимательно, а испробовав на Нарциссе, вскочила и, обогнув стол, поцеловала Рабастана в щёку.

Тот расплылся в такой довольной улыбке, что Питт едва удержался от подзатыльника.

— Теперь мне. Мне! — Цисси нетерпеливо приплясывала на стуле.

— Ну вот, — Басти забрал её браслет, надел его себе на руку и направил на белоснежные шторы. И тут же синяя струя оставила замысловатые узоры.

Девушки потрясённо ахнули и в две палочки попытались очистить штору. Пятна тут же расплылись, становясь и вовсе уродливыми.

Басти рассмеялся и нажал на белый цветок, линии и синие пятна живо втянулись обратно в браслет.

Нарцисса отошла от потрясения и захлопала в ладошки. Андромеда посмотрела на Питта, а тот вдруг понял, чего не хватает гостиной. Меда, видимо, подумала о том же.

— А может, поиграем здесь? — спросила она. — Белый цвет — это немножко скучно. Раз можно удалять, то ничего непоправимого не случится. Сколько там цветов?

И началось веселье. Только Питт попросил Басти сделать цвета вечными. И тот заранее нажал на специальное звено. Девчонки хохотали от души, расписывая разноцветными линиями и узорами всё, до чего могли дотянуться. В результате гостиная превратилась в нечто непередаваемое с буйством красок. В клеточку, в полоску и в завитушку.

— Стоп! — крикнул Питт в какой-то момент. — А вам не кажется, что здесь стало намного веселее и круче?

Девчонки огляделись, похихикали друг над другом и принялись нажимать белый цветок, чтобы очистить людей. Стены, шторы и мебель решили не трогать. Им тоже показалось, что стало забавнее.

— Кабинет-то! — опомнилась Нарцисса.

— Точно, — как-то безрадостно сказала Андромеда.

Питер не стал ждать остальных и спустился по ступенькам вниз.

Ну что же. Ему оставалось только улыбнуться: кресло, стол и большая карта магической Британии на стене. Ни ковров, ни штор, ни гобеленов.

— Я могла бы позже тут навести уют, — поспешила предложить Андромеда.

— Нет-нет-нет, мне, правда, очень нравится! — запротестовал Питер. — В кабинете и не должно быть ничего лишнего!

— А я говорила, — Цисси усмехнулась. — Сюда надо было то огромное кресло и шкуру белого медведя на пол перед ним. Питт бы сидел в кресле, как дядя Орион, а Меда, как тётя Вэл лежала бы на шкуре у его ног и оба бы читали книжки.

— Ну так вон они, в коробке под столом, — Андромеда приманила коробку к себе и с сомнением взглянула на жениха. — Сделаем?

Он только кивнул, из головы не выходила картина, нарисованная Нарциссой.

И результат порадовал.

— Белую шкуру тоже разукрасить? — Лукаво спросила Цисси.

И рассмеялась, когда оба воскликнули: "Нет"!

— Ну тогда я к миссис Гамп, — сказала девочка. — Покажу ей браслеты, а ещё она меня кое-чему научить обещала.

Андромеда огляделась по сторонам, ей явно не хотелось уходить.

— Я могла бы тут ещё что-нибудь...

Басти подмигнул Питту и сказал:

— Ну-у, если ты не устала, нам бы ещё комнаты для молодых обставить. Они чуть выше. Спальня Питта, кстати, просто крутая. Даже Руди оценит, я уверен.

— Для каких молодых? — загорелся взгляд у Андромеды.

— Никки и Уолден МакНейры приедут погостить, — Питер сразу одобрил идею Басти.

— Ой, как здорово! — обрадовалась Меда. — Идёмте скорее!

Питту понравилось, что они натворили втроём в спальне и гостиной молодых. Тренировочный зал было решено не трогать. Андромеда изумительно вписалась в их команду. И Басти её идеи тоже понравились. Уложились часа в три, и то потому, что пару раз делали перерывы, дружно хохоча над неудачными идеями.

Через некоторое время Басти от них сбежал, и Питт, как честный жених, целовал Андромеду целых двадцать минут. Нет, на время он не смотрел, это Басти сообщил, позвавший их на ужин.

Этот день был самым лучшим у Питта за последние полгода, даже то, что жутко довольные чем-то Бель и Руди увели Меду сразу после ужина, не расстроило. У них ещё все каникулы впереди.

* * *

Рудольфус остался ночевать у Рабастана, слишком уж ему понравился отдых на пляже, и очень легко было переступить тонкую грань и пойти с Бель до конца. И он, верно, струсил, решив держаться от неё подальше этой ночью. А то неровен час, не дождётся алтарь Лестрейнджей их первой брачной ночи.

Басти не возражал, сам скучал по совместным ночёвкам.

— Как раньше, — с довольной физиономией сказал он и сам трансфигурировал в своей спальне вторую кровать из кресла. — Запасную пижаму дам, а вот с бельём... Фентера позови.

— Не хочу, пледа достаточно, подушку дай только, у тебя их вон, четыре.

Руди растянулся на мягкой кровати в одних штанах. Плед у Басти был мягкий и пах чем-то хорошим, еловыми ветками, что ли. Свет давно погасили, и Руди даже начал уплывать в какой-то приятный сон, когда Басти внезапно завозился, зажёг люмос, а потом и вовсе лампу у кровати.

— Ты чего? — лениво спросил Рудольфус, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте. Басти удивлёнными глазами таращился в тот самый блокнот, если Руди не изменяло зрение. — Блокнот нашёлся?

— Бабуля вернула, — Рабастан приманил перо, покусал его, явно пряча довольную улыбку. И что-то быстро застрочил.

— Не спит она, да? Что пишет?

— Да так... — Басти снова застрочил, искоса посмотрел на брата и фыркнул: — Про маму спросила. Просто болтаем.

— Про маму? — оживился Рудольфус, даже дремота отступила. — А поточнее, братишка?

— Ну это личное, — начал было Басти, что-то написал и пожал плечом, озадаченно поглядев на Руди. — Ну так, сначала просто написала "миссис Лестрейндж". Я даже не понял.

— Выяснил? — развеселился Рудольфус. — Один раз написала или два?

— Один... Я чего и проснулся, сигналку поставил сегодня, как бабуля отдала блокнот. Я его в мастерской у неё забыл. О, погоди...

И он снова застрочил, улыбнувшись так нежно, что Руди лишь головой покачал, падая на подушку. Похоже было, что это надолго.

— Про Блэков, она им сказки показывала, — Басти сосредоточенно нахмурился. — Омут подарили, прикинь... Мерлин, не верится, что уже послезавтра она будет у Робертсов!

— Поверь, будет, — вздохнул Руди.

— К ребёнку ревновать можно? — спросил братец рассеянно.

— Разрешаю, — махнул рукой Рудольфус и зевнул. Спать всё же хотелось. — Что за ребёнок?

— Северус Снейп. Жениться на Санни хочет.

— Это серьёзно. Если он пошёл в папочку... Попрощались?

Басти зашвырнул блокнот под кровать, погасил лампу и упал на подушки, заложив руки за голову.

— Да!

— А теперь подумай, — коварно начал Руди. — Санни уверена, что ты блокнот потерял...

— Я уже сказал ей, как нашёлся.

— Погоди. Санни уверена, что ты потерял блокнот, но она-то свой не теряла, так?

— Ну и...

— Девушка берёт первое, что попалось под руку и пишет фамилию — миссис Лестрейндж. Заметь, не "привет", не "привет, дорогой Рабастан, вдруг ты нашёл блокнот", не "доброй ночи". Значит, это не предназначалось для твоих глаз, умник.

— А? — Басти сел на кровати и зажёг лампу. — Ты хочешь сказать...

— Вспомни ту карточку Эмили с дракончиком. Она была вся исписана...

— Миссис Вуд, — Басти озарился глупейшей, по мнению Руди, улыбкой, и рухнул обратно на подушки. — Заавадь меня, Руди! Я такой осёл!

— Очень счастливый осёл, судя по всему, — проворчал Руди. — Спать собираешься?

— Бли-и-ин... Мордредова плешь! В голове никак не укладывается! Акцио блокнот!

— Понятно, не будем. Нахрена я здесь остался?

— Так, вот оно. Да-а-а... — осёл по имени Рабастан громко расхохотался. Странно, что не пустился в пляс. Потом, правда, затих и даже лампу опять погасил. — Руди?

— Чего тебе?

— Она... это значит, что она...

— Ничего это не значит, уймись уже.

— Но ты же сам сказал!

— Я? Басти, порадуй меня, засни уже!

— Гад ты! Ладно, спи, послезавтра спрошу у неё лично, глядя в глаза.

— Ну и дурак. Хочешь заставить её выкручиваться? — Руди даже на постели сел. — Братишка! Уникума по имени Санни нельзя загонять в угол. Ты почти у цели, дождись ответного шага. Всё! Я в ванную, чтобы спал, когда я вернусь!

— Слушаюсь, мой господин, повелитель и брат! — обиженно отозвался Басти, но в свете, падающем из ванной комнаты, было видно, как паршивец улыбается, хитро щурясь и явно витая в облаках.

Руди захлопнул дверь в ванную, отсекая от себя эту глупейшую картину, задаваясь вопросом, выглядел ли он таким идиотом, когда Бель согласилась стать его женой? Наверное, да, и сегодня, возможно, тоже.

Когда он вернулся, Басти уже спал, так и не перестав улыбаться. Рудольфус поправил сползшее с него одеяло, поглядел немного, удержавшись от порыва то ли погладить по голове, то ли влепить подзатыльник. И вернулся на свою кровать. Теперь ведь не уснёт. Дракклов счастливый Басти!

А Северус Снейп — это проблема, да. Малец Руди понравился, почему бы не продолжить знакомство? Но это не завтра. Хорошо бы на днях пригласить пацана с другом на весь день... Ну хоть по Косой погулять. Бель поддержит и поможет, можно и Цисси прихватить. Дети довольны, Рабастан спокойно повстречается с Солнышком, все счастливы.

* * *

— Домашний арест! — рявкнул Долохов, едва они вернулись с бала. — Никаких прогулок, никаких магазинов, никаких друзей!

Агнешка, которая с ним не разговаривала, молча вздёрнула подбородок и гордо потопала к себе наверх. Наверное, разрушать свою комнату.

Антонин скрипнул зубами, велел Ерофеичу подать самогон и устроился на кухне. Каркаровы его покинули, лишив заодно Агнешку компаньонки, которой срочно приспичило выскочить замуж за грубого солдафона. Рокси могла найти и получше, тому же Нотту понравилась — сколько бы проблем сразу решилось. Так нет же!

Самогон Ерофеича пробрал до костей. Антонин блаженно зажмурился, закусил солёным огурчиком, хрустящим, с пупырышками. И почти ощутил, как уходит нервное напряжение. Сразу пришло и решение проблем. Простое, как кнат, и красивое, как обнажённая вдовушка в разобранной постели. Он даже вскочил, спешно освежив дыхание, бросился наверх и бодро стукнул в дверь комнаты названной сестры.

— Собирайся! — велел с ходу, как только дверь распахнулась. — Ты едешь на свадьбу Рокси, и возражения не принимаются.

Глаза Агнешки расширились.

— Почему это? — надо же, заговорила!

— Потому! Компаньонки у тебя нет, и оставаться в этом доме дальше неприлично. Я всё сказал. Через пятнадцать минут чтобы была внизу! Ладно, полчаса!

— Здесь Ерофеич есть! — крикнула Агнешка, когда он уже спускался.

— Не считается! — помахал он рукой, очень довольный собой.

Второй кубок самогона он опорожнил куда медленнее, отсалютовав скептически настроенному домовому. Составить компанию хозяину Ерофеич согласился неохотно. И теперь потягивал из глиняного кубка свою любимую медовуху. Огурчики пошли на ура. Долохова даже не слишком смущала подозрительная тишина наверху.

— Сова улетела, — произнёс домовой, который всегда чувствовал весь дом.

— Пускай, — отмахнулся Антонин, смакуя следующий кубок. Похрустев очередным огурчиком, он лениво поинтересовался: — С каких пор тебя волнуют ночные полёты совы?

— С тех пор, как они научились относить послания, — фыркнул Ерофеич. — Сова понесла предмет тяжелее обычного пергамента. Уж не портключ ли, судя по магическому отпечатку.

Долохов прокрутил в голове забавное слово "портключ", попытался припомнить, есть ли они у Агнешки, а припомнив, вскочил, пошатнулся и в обалдении уставился на появившуюся возле камина девушку с множеством соломенного цвета косичек в причёске. Видение капитана "Холихедских Гарпий" у себя дома не то, что было его голубой мечтой, но входило в разряд происшествий под кодовым названием "несбыточная фантазия".

— Та-ак, — произнёс он как можно серьёзнее. — Рад приветствовать, и всё такое. Вы тут как?

— Нормально, — усмехнулась мисс Маршалл. — Если что, я согласна.

— На что это? — поразился Антонин, спешно прогоняя фривольные картинки с капитаном в главной роли. Последний раз женщины сами вешались ему на шею на седьмом курсе Хогвартса. Собраться с мыслями после трёх кубков фирменного самогона Ерофеича оказалось непросто.

— Стать компаньоном вашей подопечной на время каникул, конечно! — отрапортовала девушка и задорно улыбнулась. — Вы закусывайте, сэр. Я не стану мешать. Только скажите, где мне найти мисс Мнишек.

— Вверх по лестнице и направо, милая леди, — вмешался Ерофеич. — Я немедленно приготовлю вам покои!

— Спасибо, уважаемый, — улыбнулась домовому девушка, насмешливо глянула на хозяина и упорхнула на лестницу.

Антонин рухнул на стул и потряс головой.

— Что... это... было? — спросил он Ерофеича.

— Лучший сорт самогона. Как ты ещё встал, удивляюсь, — покачал головой домовой. — По идее, должен был свалиться после второго кубка. Девушка права, закусывай, твоя милость! А я пойду, комнату приготовлю.

Долохов удивлённо поглядел на мутный напиток в прозрачном кувшине, пожал плечами и, прицелившись, нацедил себе ещё один кубок. Компаньонка, значит, нашлась. Дальше мысль не шла, буксовала. Нашлась... Пришлось выпить, чтобы прочистить мозги.

Сразу стало хорошо, очень хорошо. Долохов блаженно улыбнулся, уронил голову на руки и решил немножко отдохнуть. В его доме всё спокойно, а он так устал! Стар он уже на балах отплясывать...

Пробуждение вышло не таким славным. Антонин застонал, пытаясь сфокусировать взгляд. Но сразу зажмурился.

— Живой? — послышался заинтересованный голос Ерофеича.

— Какого хрена, — еле ворочал языком Долохов, отказываясь открывать глаза снова, — ты ставишь на мне эксперименты, старый? И как давно?

— Всю жизнь, и не только на тебе, — хохотнул домовой. — Не прибедняйся, твоя милость, выпей вот рассольчику.

Антонин горько вздохнул, покорно ухватил жбан с рассолом и присосался к нему, пока не осушил до дна. Осоловело взглянул на верного домового и уже нормальным голосом поинтересовался:

— Новый состав? Одобряю! Как там эти... в юбках, которые.

— Обе надели нынче мужские штаны и чувствуют себя сносно, играя в карты на желание.

— Не понял.

— Нормально всё, никто вены не режет и долю проклятую не клянёт. Ждут, пока твоя милость проспится.

— А я-то им зачем?

— Ваша названная сестра готова к переговорам. Я парламентёр, только белого флага не заготовил. Жалко простыни рвать.

— Починил бы, — проворчал Антонин, потягиваясь. — Какие разговоры в такую рань? Темпус. Мать моя, пять утра! Они вообще спали?

— Не смогли. Пили на брудершафт укрепляющее. Теперь уснут только к вечеру.

— Я хренею. Ладно, пусть спускается. Что она там ещё напридумывала?

Агнешка была действительно в брюках и толстом свитере, прикрывающем попу — наверняка, связал Ерофеич, экспериментатор хренов. Она скромно хлопала ресницами и походила на пай-девочку. Только вот Антонин не верил в такое смирение ни на кнат, и внутренне подобрался.

— Доброе утро, Антонин, — вежливо улыбнулась Агнешка, покосившись на Ерофеича. Тот неторопливо накрывал на столе завтрак. Правда, никто не спешил схватить по румяному пирожку или пригубить горячий какао.

— Доброе, — настороженно ответил Долохов. — Давай уже к делу.

— Обещай, что выслушаешь, и не будешь орать.

— Отклонено! Выкладывай!

— Дело в том, — опустила ресницы Агнешка, — что я всё осознала и чувствую себя виноватой. Прости, пожалуйста.

— М-м, что? — опешил Антонин, нервно поглядев на домового. — Поясни мне, дураку, за что я должен тебя простить.

— За поцелуй, конечно! — не сдержалась Агнешка, нахмурясь. — Я не знала, что ты за нами следишь!

— Как мило! А если б не следил?

— Мне уже восемнадцать!

— А я твой опекун до двадцати одного! Договорчик показать?

— Ты невыносим!

— Да неужели?!

Агнешка замолчала, с вызовом глядя ему в глаза, а потом произошла удивительная вещь. Снова перед ним пай-девочка с милой улыбкой. Антонин передёрнулся. Орать и правда не стоило, но как тут удержишься!?

— Пожалуйста, послушай.

— Хватит уже ходить вокруг да около. Говори!

— Дело в том, что мисс Маршалл не может задержаться здесь надолго. Но у неё чудесная квартира, и она пригласила меня к себе немного погостить. Так как я тебе мешаю... Я понимаю, что у тебя своя жизнь...

— Стоп! Когда я говорил, что ты мне мешаешь? Что за фигня?

— Ты сам хотел меня отослать!

— Но не к сомнительной подруге! — взял себя в руки Долохов. — Что за бунт, ребёнок? Ты, правда, не хочешь побывать на свадьбе Роксаны? Там же Люси, твоя почти сестра.

— А здесь Джейми!

— Ещё раз услышу его имя...

— Прекрати! Как ты можешь?! Я люблю его! Неужели ты никогда сам не любил? Неужели не можешь понять?

Кто бы ни научил её, как вести переговоры, его маленькая Агнешка не справилась. Вот уже и слёзы, а он себя ощущает последней скотиной.

— Котёночек, тише-тише, я всё понимаю, только... Ты же видела его пару раз в жизни!

— Три раза, — шмыгнула носом Агнешка. — И это неважно. Мы оба влюбились с первого взгляда!

— Подробнее про третий раз! — гаркнул Антонин, сразу всё испортив.

— Это допрос? — разозлилась Агнешка. — Да, был третий раз, и мы целовались, сколько хотели, понял?! И я не жалею, нам было хорошо!

— Говоришь, хорошо было? — тихо спросил Антонин. — Вы... только целовались?

— Он сказал, остальное после свадьбы, — слабо улыбнулась Агнешка, глядя на него с надеждой.

— Я убью его, — спокойно сообщил Долохов. — Медленно разрежу на куски и скормлю собакам.

— У тебя нет собак, — дрожащим голосом ответила Агнешка. — Ты ведь пошутил, да?

— Ради такого — заведу! — холодно сказал он. — Никакой мисс Маршалл, никакой свадьбы, и никаких сов! Если надо, прикую тебя цепями к кровати и в таком виде отправлю в Дурмстранг.

И тогда его девочка расплакалась так горько и безнадёжно, что пришлось вскакивать, роняя стул, хватать на руки, как в её детстве, гладить по головке и уговаривать, что всё будет хорошо, он пошутил и, вообще, просто её очень любит и никому не даст в обиду.

Рыдания продолжались так долго, что он начал всерьёз беспокоиться.

— Обещай не убивать, — всхлипывая, попросила она, возя носом по его мокрой рубахе и цепляясь за шею тонкими ручками.

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил он, ощущая, как нагрелась серьга. Вызов Тома. Проклятье! Как же не вовремя! — Котёнок, давай так. Я сейчас по делам, а ты выпьешь зелье сна и просто поспишь. Я попрошу мисс Маршалл с тобой побыть. Вернусь, и мы всё спокойно обсудим. Хорошо?

— Ладно, — шмыгнула носом его красавица и поцеловала в щёку. — Ты самый лучший!

Глубоко вздохнув, Антонин аппарировал в её комнату и положил Агнешку на кровать. Зелье она безропотно выпила и закрыла заплаканные глазки.

Убедившись, что девчонка заснула, Долохов осторожно вышел и постучал в дверь соседней комнаты. Он не ошибся. На пороге стояла мисс Маршалл и смотрела вопросительно.

— Вы действительно не можете здесь остаться? Доброе утро, мисс.

— В общем-то могу, сэр. Доброе утро. Вам уже лучше?

— Терпимо, — хмыкнул Долохов. — К вашим услугам большая библиотека, бильярдный зал и бассейн. Погреб забит коллекционным вином. Домовой готовит как в ресторане. Когда у вас сборы или что-то такое?

— Не раньше февраля, сэр. Но во второй половине января мне надо будет уехать к деду.

— Так долго и не нужно. Двенадцатого Агнешка отправится в Дурмстранг. Я могу попросить вас побыть дома хотя бы дня три? Без всяких этих вылазок.

— Думаю, можно.

— Я ваш должник, мисс Маршалл!

— Ну что вы, я с удовольствием займусь вашей библиотекой. Вы, кажется, спешите?

— О да. Ещё раз благодарю. Если что-то нужно, всегда зовите Ерофеича.

Долохов надел дуэльную мантию — с Томом никогда не угадаешь, что они будут делать — мрачно попрощался с домовым и молча покинул дом. На душе скребли кошки.

Покупка дома Тёмным Лордом вернула Долохову подобие хорошего настроения. Пусть даже расчёт сбросить накопившийся негатив в борьбе с призраком не оправдался. Они прекрасно отобедали в новом доме друга, после чего Том со вздохом попросил помочь ему с делом весьма щекотливого свойства.

— Имеет ли это отношение к твоему эпичному танцу с мисс Маршалл? — лениво осведомился Долохов.

— Что тебе до мисс Маршалл? — Том пронзил его взглядом, но Долохов не проникся.

— Ровно ничего, дружище. Но она временно проживает в моём доме, любезно согласившись быть компаньонкой моей подопечной до конца каникул в Дурмстранге.

Реддл с непроницаемым лицом взял кубок с вином и медленно его выпил.

— Кстати, — небрежно произнёс он. — Я ни разу не был у тебя в гостях, Тони.

Малфой радостно заржал.

— Я так понимаю, этот дом ты решил купить неспроста?

Долохов же почувствовал беспокойство. Ему совсем не улыбалось сделать пребывание в своём доме мисс Маршалл невыносимым.

— А я временно не принимаю. Дождись, пока Агнешка уедет в Дурмстранг.

— Вот так, значит?

— Она тебе отказала? — Антонин залпом допил остатки вина. — Надеюсь, ты не предлагал короткий роман на одну ночь наследнице лорда Дервента?

— Какие познания, — восхитился Малфой. — Я считал, что у Дервентов наследников нет. Полукровка?

— Не знал, — коротко и угрюмо произнёс Том.

— К твоему сведению, Барсик, у меня есть домовой Ерофеич, который не только готовит потрясающее лекарство от всех болезней, но и в курсе всех родословных Англии, Европы, России и Китая.

— Всё надеется, что блудный хозяин женится и наплодит наследников? — хохотнул Малфой.

Том поглядел на хмыкнувшего Тони с беспокойством:

— Тебе нравится мисс Маршалл?

— А кому она не нра... — начал смешливо Долохов, но тут же изобразил серьёзность: — Ни в малейшей степени, мой друг. Но в качестве компаньонки для моей девочки я очень высоко ценю эту леди и её душевный покой.

— А куда делись твои славянские гости? — заинтересовался Абраксас, тонко почуявший повисшее над столом напряжение.

— Гости свалили на родину, чтобы присутствовать на свадьбе. Полагаю, что ждать их обратно бессмысленно.

— А подопечная уезжать отказалась?

— Барс, дорогой, — укоризненно посмотрел на него Антонин. — Давай так, я не лезу в твою жизнь, ты воздерживаешься от обсуждения моей. Лады?

Том его серьёзно беспокоил. Выглядел неважно, но, возможно, сказывалась бессонная ночь и ритуал. И эта его одержимость наследницей Дервента! Долохов очень хорошо почувствовал волну сдерживаемой магии, когда эти двое танцевали. Очень тёмной магии. От обоих. Он даже готов был помочь Ричарду, который тоже насторожился. Но тогда показалось, что всё обошлось.

— Что было после танца с мисс Маршалл? — Антонин обвёл взглядом друзей и помрачнел. — Мы поэтому здесь? Кто у нас в кредиторах? И Ричарда нет поэтому?

— Он и Блэки, — помрачнев, сказал Малфой и вкратце обрисовал ситуацию.

— Твою же... Томми, ты позарился на мисс Блэк, без пяти минут миссис Рудольфус Лестрейндж? Ты так хочешь, чтобы те книжонки оказались пророческими?

— Сам понимаю, — бесцветно ответил Реддл, поглядев на него больными глазами. — Рудольфус вправе вызвать меня на дуэль, и я даже не буду защищаться.

— Не настолько критично, — быстро вставил Малфой. — Ричард советует извиниться перед Блэками и, желательно, перед Рудольфусом, Сольвейг и Бастиндой. И не тянуть с этим.

— Рудольфус восхищался тобой, — Антонин покачал головой. — Есть идеи? Поллукс Блэк ещё не прислал черную метку? А Сольвейг?

— Тони вспомнил о романе Стивенсона, — с усмешкой пояснил Том недоумевающему Малфою. — Нет, мой друг. Они явно не читали маггловских романов. Как и наш Барс.

— Насчёт Сольвейг Гамп я бы поспорил, — ухмыльнулся Долохов. — Ты зря обидел её любимчика.

— Я был уверен, что её любимчик младший, — поднял брови Малфой. — Как его — Рабастан, твой ученик.

— Напрасно, — фыркнул Антонин. — Это всего лишь значит, что ты не слишком хорошо разбираешься в сильных женщинах. Басти она обожает, он её ученик и юный гений. Его просто невозможно не любить. Басти зверёныш и копия папаши, который для неё как сын. А вот за Руди она будет убивать зверски и без жалости. И поверьте мне, это будет страшно.

— Тони, я сам бы убил за Руди, — Том устало протёр глаза. — Пригласи меня в гости, и я встану перед Сольвейг на колени.

— Сольвейг не оценит, — Долохов поглядел твёрдо. — А наследница Дервента... Назначь ей встречу, пригласи на свидание, подари цветов, конфет и драгоценностей. И сколько угодно стой на коленях перед мисс Маршалл. Но не у меня — я временно не принимаю. Мои гости вправе рассчитывать на защиту и покой в моем доме. К слову, у Хьюго Дервента есть условие в выборе жениха для внучки. Второй сын Линды должен продолжить его род.

— Он меня примет? — поинтересовался Том, сверкнув глазами.

— Возможно, — пожал плечами Антонин. — Если жениться собрался, неплохо для начала заручиться согласием невесты. Может статься, ей дали свободу в выборе жениха.

— Как он позволил ей играть в квиддич?

Малфой ухмыльнулся:

— Женишься, Том, и тоже будешь многое позволять. А дочери верёвки вить станут.

— Тебе-то откуда знать? — ожил Реддл. — У тебя сын.

— Был женат, — помрачнел Барс. — Довольно, господа. Надо решить с извинениями. У Тома есть два флакона с ядом василиска, и нет, травить их он не собирается.

— Сколько яда? — заинтересовался Долохов. — Полтора литра? Дикон точно возьмёт, у него зельевар крутой появился. А Блэки... Эх, Руди бы сюда, он парень умный и хорошо их знает.

— Что предложить, я найду, — задумчиво проговорил Том. — Лучше скажите, как это лучше сделать? Я с трудом представляю порядки чистокровных. Пригласить к себе? Явиться в гости? Что?

— Прислать парламентёра, — вспомнил утреннее пришествие Ерофеича Антонин. — С белым флагом. Я согласен посетить Лестрейнджей. Малфой, Блэки тебе, всё равно ты с ними скоро породнишься.

— Барс? — Реддлу идея парламентёров явно пришлась по душе.

— Разумно, — Малфой поглядел на Долохова с уважением. — Просим о встрече с Томом? Или сразу предлагаем яд?

— По обстоятельствам, — предложил Антонин. — Извиняемся по всей форме от имени Тома и предлагаем возможность получить от него извинения лично.

Совы вернулись в дом Малфоя, куда переместились друзья, почти одновременно. Блэки ответили согласием принять Барса вечером на чай. Ричард отписал, что Долохов всегда желанный гость и пригласил к обеду.

— Что передать Руди? — Антонин сразу засобирался, отложив фолиант, где искал информацию о сквибах.

Том отложил газету и вынул из кармана шкатулку размером с грецкий орех и такую же по форме:

— Вот, подарок для его невесты. Если возьмёт. Серьги защитят от любого ментального воздействия, даже моего.

— Сам зачаровывал? — Тони с интересом повертел в руках шкатулку, но раскрывать не стал.

— Сам.

— Отлично, одобряю, — Антонин положил подарок в карман мантии и поднялся. — Я камином. Новости сразу сообщу.

Сольвейг встретила Долохова тёплой улыбкой и позволила расцеловать руки. Бастинда тоже радушно улыбнулась, а Ричард обнял, похлопав по спине и вопросительно заглянув в глаза. "Тебе понравится", — шепнул ему Антонин. Все сразу пошли к столу.

— О делах после обеда, — сразу предупредила Бастинда. — Не удивляйтесь, Антонин. Молодёжь нынче разбрелась, кто куда. Так что мы по-простому. Надеюсь, вас это не смущает.

— Нисколько, — широко улыбнулся Долохов. — У меня тоже нынче дома молодёжь, так что стал особенно ценить общество взрослых магов.

Настало время отдать должное прекрасному обеду, но во время десерта разговоры возобновились.

— Ты сказал у тебя дома молодёжь, Тони, — Сольвейг проницательно ему улыбнулась. — А разве все не уехали на свадьбу пана Сабо с Роксаной Каркаровой? Красивая пара, не правда ли?

— Моя подопечная осталась, — пришлось признаться.

— О, неужели одна?

— Я чту законы нравственности и морали, моя леди, и нашёл ей компаньонку. Предвосхищая ваш вопрос — это мисс Маршалл, наследница лорда Дервента, ответственная и приятная во всех смыслах молодая леди.

Сольвейг слегка нахмурилась:

— К тому же первая и единственная слабость Томми Реддла, не так ли? — спросила она сухо. — Давай уже, Тони, покончим с этим сразу — с чем тебя прислал Реддл?

Антонин ничуть не был удивлён, что разговаривает с ним Сольвейг, в то время как Бастинда и Дикон просто внимательно слушают.

— Том очень раскаивается в содеянном и нижайше просит принять его глубочайшие извинения, — Антонин достал из кармана флакон с ядом, который на вид максимум мог вместить содержимое маленького бокала, а рядом положил футляр из грецкого ореха. — Так же, в знак признательности и надежды на продолжение дружбы он шлёт вам в дар яд василиска — три пинты. И подарок Рудольфусу для невесты — зачарованные серьги от ментального воздействия, зачарованные собственноручно.

Над столом повисло недолгое молчание, пока Сольвейг, разглядывающая флакон и маленькую шкатулку, не кивнула Ричарду.

— Мы принимаем извинения и благодарим за подарки, — тут же ответил Дикон и улыбнулся. — Не верю, что он так расщедрился. Там правда три пинты яда? Дорогая!

— Я тотчас извещу миссис Робертс, — улыбнулась Бастинда. — Такая редкость, ценой в небольшое состояние. Серьги тоже не лишние, пусть мама посмотрит, если вы не против.

Сольвейг открыла орех и немного изучила его содержимое из двух серёжек с синими камнями. Потом достала палочку и сделала несколько пассов.

— Очень сильный артефакт, — сказала она наконец. — Дикон, пригласи своего друга на завтрашний обед. И ты, Тони, можешь прийти со своей подопечной. Мне хотелось бы познакомиться с ней поближе. И компаньонку захвати.

— Моя леди, вы осознаёте, что эти двое... Мордред, я отказал ему от дома, а вы, гляжу, ничего не боитесь.

На этот раз развеселились обе леди и даже Ричард.

— Не верю, — сказал он. — Отказал Тому? Ты шутишь!

— Временно не принимаю гостей, — отрезал Антонин. — Да, отказал. Дважды. Зря веселитесь, леди.

— Зря боитесь, Антонин, — покачала головой Сольвейг. — Мы теперь предупреждены, а увидеть влюблённого Реддла — это ли не удовольствие? Что касается мисс Маршалл, то у меня тут личный интерес. Мне очень бы хотелось с ней пообщаться.

— Хорошо, я передам ей приглашение, но честно предупрежу, кого она здесь увидит. Откажется — неволить не стану.

— Это справедливо! Так и договоримся, — кивнула Сольвейг и посмотрела ему в глаза. — Тони, спасибо тебе!

— Рад услужить, моя леди, — Долохов смутился и поспешил сменить тему. — Говорят, малышка Прюэтт на днях навестит Робертса?

— Да что вы? — удивилась леди Бастинда. — Вот это сюрприз. Рабастан ничего не говорил. Мама, ты знала?

— Дайте насладиться моментом, — хохотнул Ричард. — Дорогая, ты правда не знала о том, что мисс Прюэтт проживёт у своего кровного родича чуть больше недели? Это исторический момент, Антонин, да будет тебе известно! За это стоит выпить!

— Веселись, Дикон, — ласково посмотрела на него Бастинда. — Постарайся не подавиться.

— Милая, я же напротив, горжусь твоей осведомлённостью обо всех делах в ковене, — поднял руки Ричард. — Пощады, моя любовь!

— Ну хорошо, прощён. Я сегодня добрая. Антонин, Ричард утомился уже от нашего общества. Мы не против, если вы его заберёте с собой. Пусть Том лично принесёт ему извинения и не утомляет нас этим за завтрашним обедом. И у меня вопрос — а кого направили к Блэкам?

— Малфоя, разумеется, — ухмыльнулся Долохов, с большим удовольствием наблюдавший семейную сцену. Даже самому стало тоскливо на мгновение, что не обзавёлся семьёй. — Дикон, если ты со мной, то лучше бы не тянуть с этим.

— О, Барсик и мёртвого уболтает, — хмыкнула Сольвейг. — Что, Тони, Том нервничает? Хорошо, идите уже. Мне впервые его немного жаль. По сути, жертва обстоятельств. Как и все остальные. Но яд василиска нашему зельевару очень пригодится. Так что всё к лучшему.

* * *

Раньше планировалось, что Санни у Блэков останется с ночёвкой, но потом все решили, что лучше ей вернуться в тот же день, а второе января перед поездкой к Робертсам провести дома. Санни это даже порадовало, тем более, должна была заглянуть Мюриэль, которую очень хотелось расспросить о том, как прошло примирение с Августом, и состоялось ли оно вообще.

А чтобы не терять времени, Санни после завтрака решила навестить Даркера и немного позаниматься чарами. Лакки уже привычно передала ему послание с вопросом, и наставник ответил, что ждёт её, на этот раз в своих апартаментах. Переноситься туда с домовушкой Санни отказалась, всё-таки не весь дом она успела изучить, и новые пути интересней было пройти самой, а не только рассматривать на карте, занимавшей целую нишу в библиотеке.

Даркеру в Западном крыле выделили достаточно просторные апартаменты, включающие, кроме спальни, две гостиные, кабинет и тренировочный зал. Он охотно показал любопытствующей ученице, как устроился, проведя небольшую экскурсию. И она смогла оценить его вкус и пристрастия.

— Просто удивительно, как быстро человек способен обрасти вещами, не так ли? — посмеивался наставник, видя её восторженное удивление.

— Когда вы всё успели? — Санни оценила и мебель в стиле чиппендейл, и гармонирующие с нею шторы, гобелены и ковры. Рассматривала шкатулки и всяческие фигурки и забавные безделушки, расставленные на каминной полке и в секретере. Круглый стол покрывала узорчатая синяя скатерть, декоративные кисти которой почти касались дымчато-голубого ковра.

Обе гостиные производили впечатление уюта и изящной красоты. Одна, с большим столом и несколькими стульями вокруг него, предназначалась для приёма гостей, в другой был уютный уголок для чтения, устроенный возле камина, удобные оттоманки, пуфики, кресла, низкие столики. Здесь можно было расслабиться, провести вечер с близким другом или в одиночестве — с хорошей книгой и бокалом дорогого бренди.

Кабинет был обставлен куда более аскетично. Широкий письменный стол, удобное кожаное кресло за ним, пара стульев и несколько полок с книгами. Пол паркетный и никаких ковров и гобеленов. Только плотные тёмные шторы на окне.

— Дело нехитрое, — ответил Дэн Даркер на её вопрос. — Когда есть деньги и хороший выбор, конечно. Мне помогла ваша тётушка, дав нужные адреса поставщиков. Однако пойдёмте в зал, Александра. Там нет такого количества мебели и совсем нет ковров, но именно там мы будем работать и встречаться — на каникулах и когда закончите Хогвартс.

В зале в самом деле мебели было мало: один угол занимал высокий преподавательский стол, за которым стену украшала школьная доска. И единственная школьная парта. А в остальной части зала царила пустота, лишь в противоположном углу сиротливо пристроилась пара манекенов и металлический стеллаж с учебными приспособлениями.

В ящике парты Санни увидела немалую стопку пергаментных листов, перья, чернильницы, потрёпанные учебники, почти ветхие на вид, и стопку брошюр, некоторые из которых были даже новыми.

— Присаживайтесь, Александра. Сегодня мы начнём с теории и немного вспомним всё, чему я вас учил. Долго мучить я вас не буду, но постарайтесь сосредоточиться и не отвлекаться. Практика тоже будет, но не так много, как хотелось бы. В школе занятия мы продолжим; профессор Робертс пообещал мне учебный класс для этой цели. И там уже начнём заниматься в полную силу и более системно.

Санни кивнула, заняла своё место за партой и преданно уставилась на Даркера, радуясь, что теперь всё по-настоящему. Он хорошо смотрелся за преподавательским столом, органично. Ей легко было представить, как он будет вести занятия ЗОТИ в школе. Впрочем, чему удивляться — он и так был профессором Хогвартса много лет в своём допортретном прошлом. А ещё она была ему безумно благодарна за историю Блэков и помощь со сценками, о чем и не преминула сообщить.

— Пустое, Александра, мне самому было интересно, — ответил Даркер. — Достаньте лучше пергамент и выпишите все разделы Чар, которые вспомните.

Занятие началось, и Санни с головой углубилась в премудрости освоения чар. Даркер умел увлечь, интересно подать материал, развеселить, когда надо, или наоборот — заставить быть серьёзной и собранной. Хвалил он сдержанно и достаточно редко, а в случае её неудач смотрел так укоризненно, что становилось стыдно безо всяких упрёков и ругани.

Два часа пролетели быстро, Санни успела несколько раз возгордиться своими успехами и пару раз пасть духом от неудач, написать пару небольших эссе, разнести один манекен в щепки и сильно покорёжить другой — и это притом, что они занимались отнюдь не боёвкой.

Разница занятий с портретом и с живым наставником всё же была колоссальной. Даркер не боялся давать ей сложные задания, так как сам же страховал; показывал, как делать правильно, а как нельзя никогда. Ставил руку, показывая особо сложный пасс — брал руку Санни с палочкой и несколько раз демонстрировал нужные движения. Впрочем, они и прошли-то всего одно новое заклятие, зато из сложных, и отрабатывали его до тех пор, пока Санни не начало подташнивать от усталости. Наставник оставался невозмутим и ни разу за эти два часа не повысил голос. И, может, иногда эта ровность и невероятное самообладание бесили, но Санни всё равно была ему благодарна. Она подозревала, что если бы он накричал, у неё бы просто опустились руки.

Зато теперь Санни уверенно смогла бы зачаровать полёт предмета с заданной скоростью — хорошая замена пушкам, вес даже большого ядра вполне был ей по силам, траектория вообще могла быть кривой, косой и зигзагообразной, но с конечной целью возникли проблемы. Перемещаемый предмет нёс с собой разрушение, подобно настоящему ядру. А должно быть мягкое приземление предмета в конечной точке. В данном случае — голова манекена. Ей нужно было не снести эту голову, а надеть манекену вместо шапки хаотично крутящийся свинцовый котёл, пронеся его через весь зал по сложной траектории с бешеной скоростью.

— Слишком много силы, Александра! Не теряйте контроль. Работайте тоньше. Вы не на войну собираетесь, не уподобляйтесь военному канониру! Следите за локтем! Вы будущий мастер чар, а не боевик. Ровнее, умница, умница, так держать. Нет, скорость сбавлять нельзя. Да, правильно. А теперь снижайте поток силы. Резче... Ничего страшного. Возьмём другой манекен. Итак, приманите котёл и на исходную позицию. Спину ровнее! Не сердитесь, вы должны быть абсолютно спокойны и сосредоточены. Поднимайте и закручивайте! Отлично! Теперь вперёд!

Она всё-таки надела этот чёртов колпак на сильно покоцанный манекен. И надела семь раз подряд. Пока наставник не кивнул, заканчивая её мучения.

— В целом я доволен, — резюмировал Даркер, возвращая манекенам первозданный вид, а котёл ловко отправил в полёт на стеллаж, где тот мягко и послушно устроился среди своих собратьев. — Вы, несомненно, делаете успехи, но всё же впереди у нас ещё много работы. Когда будете гостить у Робертса, постарайтесь тренироваться и там, хотя бы по часу в день. Я набросаю на пергаменте, какие именно чары вы будете отрабатывать и вечером передам вам список. По приезде попробуем управлять двумя котлами. Вопросы на сегодня остались?

— Да, сэр, — Санни уже отдышалась, хотя рука ещё немного подрагивала. И поглядела на него с любопытством. — А вы видели уже призрака Западного крыла?

— Призрака? — искренне удивился Даркер. — Впервые слышу. Может быть, расскажете подробней?

— Конечно, — Санни с удовольствием поведала о злоключениях своего предка, лорда Роквелла Прюэтта, балагура и пьяницы, о его собутыльниках и привидении, которое он забрал из некой полуразрушенной башни к себе домой. — Его говорящий портрет можно увидеть в бальном зале. Он уверяет, что призрака называют неправильно. Эмма была его женой из рода Селвинов, а привидение зовут совсем иначе. Только вот не говорит как.

— Очень интересно, — хмыкнул Даркер. — Что ж, пойдёмте посмотрим.

— Что, прямо сейчас? — Санни стало слегка не по себе, но упускать такую возможность не хотелось. Может, она сможет даже пообщаться с неизвестной леди. Или кем там был "самый лучший собеседник" сэра Роквелла? — Говорят, его даже ночью не смогли увидеть. Только грохот цепей и глухие удары.

— Тем более стоит посмотреть днём, — хмыкнул Даркер, снимая рабочую мантию. Надев другую, повседневную, он указал Санни на выход. — Я представляю, где вход в эту башню. Идёмте, Александра. Палочку не убирайте. Нет причин для опасений. Если ваш папенька до сих пор не уничтожил это несчастное создание, значит оно вполне безобидно, но палочка всегда должна быть под рукой.

Санни согласилась с этой логикой и воспряла духом. В конце концов, в Хогвартсе она видела немало привидений, хотя близко так ни с одним и не пообщалась. Или они сами облетали её стороной, кто знает. Но они уж точно не внушали ей ужаса.

Дверь в башню открылась от простой Алохоморы, но прежде пришлось ещё поднять невидимый засов, который обнаружил Даркер. Заодно показал ей чары выявления разных защит. Довольно заковыристые чары, но она сразу смогла их повторить, чем заслужила одобрительную улыбку.

Спиралевидная лестница с каменными ступенями имела сколы и трещины, но не такие значительные, чтобы волноваться. Они поднялись на самый верх и попали в большую круглую комнату с бойницами. Нагромождение разной мебели не давало разглядеть всё пространство, создавая своеобразный лабиринт.

Даркер взмахнул палочкой, выдав световое пятно, которое разрослось и накрыло всю комнату. Но почти сразу исчезло.

— Странно, — произнёс он. — Отклик был точно. Я и сам чувствую, что мы не одни. Не прячьтесь, уважаемое привидение. Мы пришли познакомиться с вами.

Санни вздрогнула, когда из-за шкафа вдруг вынырнул высокий призрак в шляпе, закутанный в плащ с поднятым воротником.

— Мордредовы яйца! Дэн! Дэнни Даркер! — вскричало привидение низким но, несомненно, женским голосом. — Какого бешеного книззла! Как? Ты ограбил Фламеля?

— Моё почтение, Бетти, — вежливо поздоровался Даркер. У Санни расширились глаза, а наставнику хоть бы что, только лёгкий интерес в голосе. То ли выдержка колоссальная, то ли отмороженный джентльмен на всю голову. Пофигист по-русски. — Не имел чести быть лично знакомым с Фламелем, и не испытываю желания быть ему представленным, дорогая. Мисс Прюэтт, знакомьтесь, моя давняя подруга Бетти Миллз. Боюсь, она будет против озвучивания рода её занятий при жизни.

— Какие глупости, — фыркнуло привидение. — Детка, я держала лучший бордель в Весёлом квартале. Ко мне сами Блэки наведывались, а уж этот народ так носы задирал, куда там Малфоям!

— Весёлый квартал ныне зовётся Лютным переулком, дорогая, — вздохнул Даркер с притворным сожалением. — И проживает там в основном одно отребье.

— Погоди, — явно растерялся призрак. — А Злачный закоулок?

— Разросся, поменял название на Лютный переулок и поглотил Весёлый квартал. Впрочем, бордели там существуют и поныне, но не разделяются на категории. Посещают их все вперемешку. Простите, Александра, за эти неприглядные подробности.

— О времена, о нравы! — скорбно воздела руки Бетти Миллз. — Я не верю тебе ни на кнат, хитрый обманщик!

Санни ошарашенно кивнула Даркеру, но было слишком интересно, чтобы строить из себя оскорблённую невинность.

— Весёлый квартал? — неосторожно переспросила она.

— Он самый, — с удовольствием кивнул призрак, спикировав на перевёрнутую тумбу. — Какие приёмы устраивали в моём заведении, танцы, музыкальные вечера, азартные игры... А какие девочки обслуживали моих клиентов! Я уж не говорю о самих клиентах. Сколько тайн прошло через мои руки. Я уже мертва, так что клятвы все пали, и могу посплетничать. — Она задорно подмигнула Санни и по-девчоночьи обняла коленку обеими руками, кокетливо стреляя глазками на Даркера. А Санни с грустью подумала, что и клиенты, и девочки тоже уже мертвы. — Но мне так интересно, что в магическом мире изменилось. Живу тут, оторванная от всех. Например, как там Блэки? Небось, добились уже своего, стали правящей династией магической Британии? Помню, Найджелус хвастался, бывало, что и ста лет не пройдёт. Что ж, ничуть не удивлюсь.

— Спешу огорчить, — Даркер взмахнул палочкой и вместо высокого шкафа на расчищенном полу появились два удобных кресла. Он жестом предложил Санни сесть и занял второе. — Блэки нынче ничем не отличаются от Блэков твоего времени. Занимают примерно то же положение, хотя богатство не растеряли и, подозреваю, преумножили. В магической Британии по-прежнему Визенгамот и Министерство. А министр нынче магглорождённый Нобби Лич, коего переизберут со дня на день. Но вернёмся к сплетням. Я настоятельно не рекомендую сплетничать по моему поводу, дорогая, иначе больше о современном обществе не скажу ни слова.

— Да о тебе и сказать нечего, — фыркнула Бетти. — Выбирал вечно самых огненных красоток... И не платил вовремя. Ну да, я была слишком к тебе добра. И не хмурься. Ничего постыдного в этом нет, не правда ли, Александра?

— Наверное, — пожала Санни плечами. — А кроме Блэков, кто ещё бывал?

— Мисс Прюэтт!

— Простите, сэр! Но интересно же.

— О, я многих помню, — с наслаждением потянулся призрак. — Ах, Принцы, вот это были настоящие сластолюбцы, хоть и мрачные все как один... А какие зелья мне поставляли! Или взять тех же Боунсов. Ох, горячие мальчики. А Ноттовский ковен! Ух, красавцы-мордовороты. Жаль, сами Нотты посещали меня страшно редко и только в невменяемом состоянии. Лучше бы вовсе не приходили! А вот Малфои вообще не баловали вниманием моё заведение. Или ходили к конкурентам, запугав их до смерти, чтобы не было огласки, или имели чистеньких любовниц втайне от всех, или были как те Лестрейнджи — однолюбы и бретёры.

— Лестрейнджи однолюбы? — подалась вперёд Санни. — Прямо все, что ли?

— Все, — скривилась Бетти, — наверное, проклятие на них такое. Правда, вассалы их иногда заглядывали по большим праздникам. Хорошие, вежливые ребята. Даром, что боевики. Да много их было, с некоторыми и поговорить удавалось, как с этим букой Даркером. И не смотри так, мне уже всё равно. А как интересно бывало с твоим предком, Александра. Дружок Дэна, красавец и тёмный маг. Ума не приложу, как в такой семье мог уродиться Роквелл. А ведь он приходился твоему другу внуком? А, Дэнни?

— Младшим внуком, да, насколько я понял, — неохотно ответил Даркер.

— Вот, а влюбились Даркер и Прюэтт в одну прекрасную даму и совсем забыли про Бетти. Я так и не узнала, кому досталась огненная красавица Мирабель Дервент! Ну, Дэнни, признайся. Кто стал счастливчиком? Умираю от любопытства.

— А сэр Роквелл вам не сказал? — осторожно спросила Санни, так как Даркеру явно не понравился вопрос.

— А я его и не спрашивала, — фыркнула Бетти. — Слушала в основном и кивала. Скучнейший тип, его только содержимое кубка волновало, степень древности разных родов, сволочизм ведьм из рода Селвин и красотка Алексис Блэк, отказавшая ему восемь раз подряд. Единственное, что я спросила, на кой черт не посватался в девятый.

— Бедняга! — посочувствовала Санни сэру Роквеллу.

— Неудачник! — не согласилась Бэтти. — Мир клином на одной девице не сошёлся. А я уже поняла. Прюэтту повезло, да, Дэнни? В вас, Александра, безусловно, есть что-то от Мирабель. Я права?

— Правы, — смутилась Санни, искоса взглянув на наставника. — А вы учились в Хогвартсе?

— О да! — оживился Даркер. — Не поверите, Александра, на каком факультете училась магглорождённая Бетти.

— Рэйвенкло! И мне ничуть не стыдно, кем я стала, старый ты пенёк! — хмыкнула Бетти. — Моим покровителем был сам Митчелл Элмерс, процветания ему на Авалоне и прекрасных гурий в личный гарем! Элмерсы — древний и благородный род, пусть и меньше поколений, чем у Малфоев. Зато были в родстве с Принцами.

— В очень дальнем родстве. Элмерсы нынче все вышли, — заметил Даркер равнодушно. — Последний учился на Рэйвенкло более ста лет назад. Портреты подсказали, — пояснил он Санни.

— Как же так? — расстроилась Бетти. — Митчелл женат не был, но его брат был. Куда его дети подевались?

— Понятия не имею, — Даркер пожал плечами. — Многих нынче нет, Бетти, но появились новые, жизнь не стоит на месте.

— А что за Нобби Лич, какого он рода? — Бетти подняла призрачные бровки. — Министр, говоришь?

— Магглорождённый, — хмыкнул Даркер. — Но нам уже пора, Александра. Если мы не поторопимся, опоздаем на обед. А ваш папенька этого не одобряет. Рад был повидаться, Бетти.

— Приходите ещё! — спохватилась та. — Я могу научить мисс Александру одному забавному трюку.

Санни чётко услышала бормотание профессора: "Лучше не надо!" — и преданно взглянула ему в глаза, когда тот к ней обернулся внизу лестницы.

— Без меня не рекомендую общаться с призраком, — очень мягко сказал Даркер. — По-моему, того, что вы услышали, вполне достаточно. Вряд ли вы узнаете от Бетти что-то полезное, скорее, она научит плохому. И вашим родителям это не понравится.

— Понимаю, — кивнула Санни, про себя решив, что чему-то плохому и она могла бы Бетти научить, вспомнить только фильмы категории "18+", что видела в своей прошлой жизни. Хотя странно, что вспомнила об этом сейчас. Но личного опыта у Бетти, разумеется, куда больше. У Санни, по чести говоря, его нет вовсе. Обещание Даркеру совсем не хотелось давать, и она решила схитрить: — А с вами можно? Я имею в виду, может, сходим сюда ещё как-нибудь?

— Как-нибудь, — кивнул он. — А сейчас и мне, и вам следует переодеться к обеду.

Санни почти вбежала в свою комнату, опаздывать на обед не стоило. Лакки уже приготовила ей платье.

— Не представляешь, что я сегодня узнала, — Санни с головой нырнула в платье, натягивая на себя. — Призрак из западной башни оказался владелицей борделя восемнадцатого века, которая окончила Хогвартс на факультете Рэйвенкло, знала моего предка, мистера Даркера и много чего может рассказать о том времени. А ещё обещала меня научить какому-то трюку, но Даркер меня увёл. Как бы нам туда пробраться ещё разок, чтобы он не узнал?

— Полагаю, это довольно трудно, учитывая, что башня находится рядом с его покоями.

Санни резко обернулась:

— Тётушка!

Мюриэль стояла на пороге гардеробной и казалась помолодевшей. Глаза мягко светились, на лице умиротворённое выражение. Хоть картину пиши — загадочная красавица обрела своё счастье.

— Стоит на минуту заняться личными делами, как всё вокруг рушится, — сокрушённо покачала головой Мюриэль. — Развернись, я застегну тебе платье. Значит, Даркер тебя знакомит с сомнительными личностями?

— Откуда же он должен был знать, кто она такая? Мы и не надеялись её там застать.

— Ну-ну, мне даже самой любопытно. Птичка мне нашептала, что твой наставник после обеда собирается в город по делам. Вот и сходим вместе.

— Ты лучшая, тётушка! — просияла Санни. — А что Август?

— Доволен и немного сошёл с ума, — усмехнулась тётушка, хотя Санни в зеркале уловила нежность в её взгляде. — Передавал привет тебе и Джейми. Мы хотим вас обоих пригласить на обед, когда вернётесь от Робертсов.

— "Мы", тётушка?

— Теперь "мы", любопытная ты девчонка. Если хочешь, подобно Джейми, дать мне своё благословение, считай, что уже это сделала. А теперь спустимся вниз. Джейсону пора узнать кое-что о планах собственной сестры.

— Ты расскажешь?

— Абсолютно всё. Он как раз в хорошем настроении. А потом ты, дорогая, расскажешь мне, что натворила у Блэков.

— И покажу, если папа вернёт мне Омут памяти.

— Откуда у тебя Омут памяти? — они уже спускались по лестнице в столовый покой.

— Удивила Блэков, — прошептала Санни. — В воспоминании увидишь.

Отец на новость о скором замужестве тётушки отреагировал каменным лицом и пристальным тяжёлым взглядом.

— Мюриэль, поговорим в кабинете после обеда.

— Нет, здесь, Джейсон! — холодно улыбнулась она. — Летиция, ты ещё не знаешь, но я тоже жду ребёнка. Возможно, будем рожать одновременно.

Санни с тревогой взглянула на отца, тот ядовито улыбнулся.

— И кто отец?

— Как ни странно, именно мистер Руквуд, — Мюриэль ответила мягко и серьёзно посмотрела на брата. — И нет, Джейсон, это не из-за ребёнка. У нас взаимные чувства, уважь это хотя бы теперь. Без тебя я проживу прекрасно, но буду страдать по общению с племянниками и Летти. И я очень прошу, не совершай ту же ошибку снова.

— Джейсон, — тихо сказала мама, пока брат с сестрой сверлили друг друга упрямыми взглядами. — Я тоже прошу тебя!

— Могу я хотя бы побеседовать с твоим женихом до заключения брака? — скривился отец.

— Можешь, — рассмеялась вдруг тётушка. — Запугай его хорошенько, вдруг от меня откажется. Ещё и денег предложи.

— Я ничего подобного делать не собирался. Просто понять, что за человек войдёт в нашу семью.

— Я войду в семью Августа. И стану миссис Руквуд.

— Это окончательное решение?

— И даже не обсуждается.

— Мюриэль, — повысил голос Джейсон. — Кто будет крёстным твоего ребёнка?

— Я полагала, что ты согласишься. Но, видимо, зря.

— Не зря. Я согласен. — Джейсон резко поднялся. — Санни, Омут тебе перенесёт Оскар через четверть часа. Меня никому не беспокоить, я в мастерскую.

И широким шагом Джейсон Прюэтт покинул столовую.

— Расстроился, — прокомментировала Летиция. — Мюриэль, поздравляю! Как же это здорово! Он, правда, такой молодой? И ещё ребёнок! Джейми, наверное, обрадовался?

— Джейми всегда хотелось братика или сестрёнку, — усмехнулась тётушка. — Август молод, но уже многого достиг. Мистер Даркер, извините, если испортили вам аппетит.

— Ничего страшного, леди, — Даркер, о котором Санни успела забыть, поднял бокал. — Я тоже поздравляю вас, Мюриэль. Этот парень счастливчик. Желаю счастья и крепкого здоровья малышу.

— Благодарю, сэр. Вы нас извините, если мы перейдём в малый покой?

— Прошу вас, не трудитесь, — тут же поднялся Даркер. — Я и сам собирался уйти пораньше. Кое-какие дела в городе, дамы. Вы меня извините?

— Успехов вам, Дэн, — тепло улыбнулась ему Летиция.

В результате в башню с привидением пошли втроём. Джейми явился после обеда и застал за сборами.

— Если не возьмёте, я не покажу в думосборе, как летал на драконах, — пригрозил он, мигом заставив всех округлить глаза. То есть Санни и собственную мать.

— Ты шутишь? — прищурилась Мюриэль.

— Нет, мама, и у меня к тебе несколько вопросов.

— Говори.

— Кто мой отец?

— Пойдёмте в башню, — сказала Мюриэль после паузы.

Но сходили они напрасно. Бетти так и не появилась. Джейми предложил пойти к Санни, узнав про её Омут памяти. И они все вместе поглядели на визит к Блэкам. Джейми же, как обещал, продемонстрировал свои приключения в заповеднике.

— Оба молодцы, — сказала Мюриэль, когда они уже пили чай в гостиной у Санни. — Джейми, милый, я совершенно не представляю, были ли у твоего отца подобные способности. Тут бы потрясти его братьев или отца, тот ещё жив, если не ошибаюсь. Только что-то подсказывает, что добровольно они не ответят. Да и стоит ли ворошить прошлое? Давай оставим это на крайний случай, если Робертсу не удастся тебе помочь разобраться с этим.

— Профессор Даркер назвал меня драконом-целителем, — Джейми первым допил чай и попросил ещё. — Но позже, когда я его спросил об этом, сказал, что лишь встречал короткое упоминание, что такие были. Лечили без волшебных палочек при близком контакте. Было ли это звание действительно связано с драконами, он не знает. Или не захотел говорить.

— Что не исключено, — кивнула Мюриэль.

— А ты, мам? Прости, совсем вылетело из головы. Август?

— Можешь поздравить нас, и никаких ухмылок, имей уважение.

Джейми вскочил со стула, ловко подхватил матушку на руки и закружил по комнате. Санни срочно отлевитировала в сторону всю мебель, обалдело глядя на представление. Мюриэль смеялась, но поблагодарила, что Джейми наконец поставил её на пол. Кузен развернулся к Санни, но та живо спряталась за стол.

— Меня не надо!

— Трусиха. Ладно, пусть тебя Рабастан на руках носит.

Санни покраснела, представив такую картину — хоть сейчас в мультик.

— Джейми, — укоризненно сказала тётушка. — Санни, детка, не обращай внимания, Нотт тоже вполне способен поднять тебя на руки и продержать так сколько угодно. Другое дело, что и Рабастан будет не слабее лет через пять.

— Он и сейчас сильный, — буркнула Санни. — Если Омут вам больше не нужен, я его уменьшу. Хочу взять к Робертсам. Тётушка, а можно мне какой-нибудь подарок для Северуса? Он сын Антуана Робертса. И он мой хороший друг, хотелось бы что-то совершенно эксклюзивное, но выбрать сама уже не успеваю.

— Чем мальчик увлекается, хотя бы? Ему, кажется, лет семь?

— Восемь, как Сириусу Блэку. Сев увлекается зельями, это у него от Принцев. Но он ещё и ребёнок. И что-то из твоих игрушек могло бы стать не меньшей радостью, чем какой-нибудь котёл или книга по зельям.

— Когда у него день рождения?

Санни ахнула. Она ведь только про Рождество подумала!

— Девятого января.

— Ну хорошо, к девятому сделаю для мальчишки совершенно особенного дракона — как ты, Джейми, назвал ту белую дракониху?

— Снежинка или Аараана.

— Вот её, даже не видела ни одного дракона красивее. Воспоминания буду смотреть ещё. А на Рождество подари ему что-нибудь зачарованное собственноручно. Тут не важно, что именно. Он, как понимаю, любому подарку от тебя будет рад.

Санни кивнула — пожалуй, она уже знает, что зачарует. Жаль только, что нет такой мастерской как у Басти. Но то, что она задумала, и на коленке можно сваять.

А ночью её разбудила Лакки.

— Вас зовут, хозяйка Санни! Только тише.

— Кто? — почему-то представилось, как в окно её гостиной залезает Рабастан с розой в зубах. И тут же появляется отец в пижаме и без тапочек, но с волшебной палочкой, зажатой боевым хватом.

— Призрак по имени Бетти Миллз. Лакки может перенести туда хозяйку Санни.

— Давай, — решила Санни, закутываясь в тёплый халат. — Только никому об этом не рассказывай.

— Лакки умеет хранить секреты!

В круглой комнате западной башни ничего не изменилось. Привидение обрадованно подлетело к ним.

— Сэр Роквелл привязал меня к этой башне, и я не смогла навестить вас лично, Александра. — Бетти обиженно надула губки. — А когда вы были тут с Мюриэль, я появиться не могла. Давным-давно, ваш дед пригрозил мне развоплощением, если я напугаю его дочь Мюриэль. Вы же совсем меня не боитесь.

— О! Но зачем же вы меня позвали?

— Я обещала вас научить трюку, и это стало меня мучить. Ни на чём не могла сосредоточиться. Надо выполнить и забыть. Так что говорите, мисс, чему бы вам хотелось научиться? — Бетти придирчиво её разглядывала. — Мечта есть?

— Летать, как птица, — ухмыльнулась Санни. Просто ей в голову не приходило, о каких трюках может знать Бетти.

— Займитесь анимагией, — удивлённо предложила Бетти. — Вдруг вашей аниформой станет птичка. По секрету: у Дэнни Даркера аниформа сова. Юношей он подглядывал за девчонками, принося им собственные письма. Но я ничего вам не говорила.

— Ух ты!

— А, кстати, я тут вспомнила. Есть один простенький трюк. Летать — не летать, а подглядывать в окна второго этажа, а может и выше. У вас должно получиться, вы-то чистокровная, это моим порогом было несколько сантиметров.

— Я бы хотела. А это как?

— Просто — взлетаешь над землёй хоть стоя, хоть сидя, хоть лёжа. Висишь у окна под чарами невидимости. И вуаля — пара нужных секретов у вас в кармане. Меня научил этому трюку один славный воришка-француз со смешной фамилией Ардо из обедневшего чистокровного рода.

— А какое заклинание?

— Заклинание! Не смеши. Тут ни палочки, ни заклятий не нужно. Значит, делаешь так...

Санни вернулась в постель только под утро задумчивая, слегка озадаченная и очень сонная. Хорошо ещё, что Робертсы не ждут их с самого утра. Новое умение не давало покоя. Если это так просто, почему их не учат такому в Хогвартсе? Хотя, глупость, конечно. Кто же будет в школе учить воровским приёмам?

Чтобы убедиться, что ей это всё не приснилось, Санни поднялась вверх на полметра вместе с одеялом. И плавно опустилась обратно. Пожалуй, это очень забавное невербальное и беспалочковое умение, надо будет только проверить, на какую высоту подняться ей хватит сил. До потолка комнаты в башне получилось, но там от силы метра четыре.

А как радовалась Бэтти, которой удалось избавиться от неосторожного обещания! Отсюда вывод — ничего не просить у призраков. Вот об анимагии стоит подумать. А трюку научить Северуса... Ага. Чтобы Робертс её прибил. Ладно, подрастёт мальчишка, тогда его и научит.

* * *

Последний день уходящего года обещал быть ясным. И хотя Рождество уже позади, сегодня в Старлоу — магическом квартале города Элгина — праздничного народа хватало. В нарядных зимних мантиях, тулупах или шубах, волшебники сновали мимо окна кафе, где устроился целитель Уайнскотт. Таша немного опаздывала, но Мёрфиус всегда считал, что для женщины любого возраста, состояния и внешности это простительно. А для красивых молодых женщин простительно вдвойне. Ну да, предвзято, а кто в этом бренном мире не предвзят?

Философские размышления прервала та, кого он так ждал. Таша Лукас раскраснелась от мороза и была в своей серебристо-серой шубке и шапке из чёрной лисы очаровательна. Шубу и шапку она сразу сняла, так как в кафе было очень тепло, положила рядом и искренне улыбнулась Мерфиусу:

— Я тоже вас рада видеть, целитель!

Она почти не изменилась со школы, всё та же аккуратная стрижка тёмных волос, тот же маленький рост и вся какая-то миниатюрная, она походила на школьницу, или на мальчишку-подростка, если не смотреть ниже на красиво очерченную грудь. Курносый нос, прямой и серьёзный взгляд светло-карих, даже янтарных глаз, редко улыбающиеся губы... Только она так смело могла смотреть тебе в глаза, словно ничто не смущало её чистую душу. Или так смотрят художники, которым важно ухватить суть, заглянуть в человека, в его душу, и тут нет места неловкости?

Уайнскотт поймал себя на том, что неприлично долго уже любуется ею, интересным лицом, смугловатой и бархатной на вид кожей, точёной фигуркой — мягкое на вид шерстяное платье облегало девушку довольно плотно. Может и спортом занимается или танцами, уж очень правильная осанка. И до сих пор не замужем — чудеса. И даже закралась мысль, что ну этого Морна, самому нужна.

— Давно вас не видел, Таша, — с улыбкой сказал он. — Простите старика, ностальгия вдруг нахлынула по нашим совместным ночным дежурствам в Хогвартсе. И вот, рискнул вас позвать.

— Ну какой же вы старик! Выглядите прекрасно, вы же сами знаете. У вас даже среди учениц всегда была масса поклонниц, я же помню. И я рада, что позвали. Самой хотелось вырваться куда-нибудь, отстраниться от работы. Но не было настроения. А вы позвали — и тоже охватила ностальгия.

— Про школьниц не знал, — честно ответил он, любуясь ямочками на её щеках. — Но спасибо за комплимент. Рад, что не нарушил ваших планов в предпразничный день. Кстати, о праздниках. Не уверен, что вас это заинтересует, но не мог прийти без подарка. — Уайнскотт выложил на стол упакованный в подарочную бумагу анатомический атлас. — Но быть может, это издание у вас уже есть?

— Вы позволите? — Таша со сдержанным интересом подвинула книгу к себе, аккуратно распаковала и, мельком изучив обложку, заглянула сразу в середину. — Красота! Спасибо, целитель Уайнскотт!

— Мы же коллеги, — посмотрел он укоризненно. — Если не сложно, зовите меня по имени. А то я не поверю, что не выгляжу стариком.

Она бросила на него спокойный взгляд, перелистнула страницу и кивнула:

— Хорошо, Мёрфиус, как скажете. А кто автор? Магл?

Но она уже сама заглянула в начало книги.

— Сквиб и прекрасный магловский врач, — всё же ответил он. — Мой хороший приятель.

— Познакомите? — и снова этот прямой испытующий взгляд без капли смущения.

Нет, пожалуй, в школе она такой смелой не была. Преподавательская должность сказывается? Просто повзрослела? Кто знает, но ему это определённо нравилось.

Он уже собирался ответить, что да, разумеется. И начал планировать встречу с приятелем где-нибудь через пару дней, но их совершенно бесцеремонно прервали.

— Целитель Уайнскотт? — холодный мужской голос принадлежал высокому егерю, или нет, боевику Ноттов, конечно. Ингис Морн, а у целителя совсем вылетела из головы эта встреча.

И этот хмурый Морн с ледяным взглядом — весь в коже, отчего он и спутал его с егерем. Правда, кожаный плащ подбит мехом, а сапоги такого качества на егере никогда не увидишь. Шапку боевик снял и держал в руке, отчего Мерфиус смог разглядеть короткую чёрную косу толщиной в запястье целителя. Морн был не один, он крепко держал за плечо чумазого малолетнего оборванца. Мальчишка кутался в залатанную мантию поверх тонкого свитера, дрожал и выглядел испуганным.

— Здравствуйте, Морн, — произнёс целитель и с досадой отметил, как вздрогнула невозмутимая Таша. Она и без того с большим интересом разглядывала незнакомцев со спины, забыв о книге.

— Зачем вы привели мальчика? Если он что-то украл, то не у меня.

Мальчишка шмыгнул носом и усмехнулся:

— Если бы у вас украл я, вы бы даже не заметили, — фыркнул он. И тут же получил подзатыльник. — Ну Ингис! Чего он...

Мерфиусу больше была интересна реакция Таши, которая заметно побледнела и не отрывала взгляда от профиля боевика, чем какой-то оборванец, дерзкий и наглый, которых в Лютном десятки, но в Старлоу встречаются редко.

Ингис мазнул взглядом по мисс Лукас и вдруг поставил перед целителем флакон, а сам уселся на скамью рядом с Ташей, насильно усадив рядом мальчишку. Наглый и бесцеремонный, как все боевики!

— Прошу прощения, мисс Лукас, — вдруг проявил уважение Ингис. — Мы не займём надолго вашего кавалера. Зелье родства, целитель! Приступайте. Парень ваш, ручаюсь, но если откажетесь, забираю его в ковен. Никаких обид.

Уайнскотта прошиб холодный пот. Он взглянул на ребёнка совсем другими глазами. Это лицо, уши, удивительная фиолетовая радужка глаз, тонкие и длинные грязные пальцы с обкусанными ногтями, благородные черты породистого лица под слоем грязи. Прямой нос, эта характерная складка капризно изогнутых губ. Но ужасно худой. Впрочем, он был таким же в его возрасте. Такая уж конституция у Уайнскоттов. Он почти не сомневался, что перед ним тот самый ребёнок. И возраст подходящий. Но где его нашёл боевик?!

— Для начала, могу я поинтересоваться, с чего вы решили, что ребёнок мой?

Ингис неприятно усмехнулся, а мальчишка от удивления открыл рот. Он растерянно оглянулся на боевика и впился глазами в Уайнскотта, словно увидел призрак.

— Мисс Лукас, — заговорил насмешливо боевик. — Как художник, взгляните на мальчишку. И скажите, что могло меня навести на мысль, что он сын целителя.

Он отклонился, чтобы девушка могла разглядеть мальчика, и небрежно ухватив парнишку за вихры, развернул его голову к Таше.

— Посмотри на девушку, Лео!

— Несомненное сходство, — тихо ответила она. — Если вы не доверяете зелью мистера Морна, Мерфиус, позвольте я дам своё. У меня с собой всегда есть набор зелий. Качество гарантирую.

— Благодарю, но не стоит беспокойства, мисс. — Целитель извлёк из зелья пробку и принюхался. — Это вполне подойдёт. — Он посмотрел на мальчика и попросил: — Не боишься? Дай мне руку! Леонард, правильно?

— Леонард Ардо, сэр.

— Будет больно, но совсем недолго, Леонард.

— Я не маленький, сэр, колите уже.

И как в том прошлом кошмаре, Уайнскотт готов был вспороть кожу на ладошке мальчика, но замер от возгласа Таши.

— Подождите! Один момент, сэр. — В её руке оказались куски бинта с характерным запахом. Старая добрая школа — чары чарами, а спирт надёжнее. Она перегнулась через Ингиса, почти легла ему на колени, чтобы взять руку мальчика и тщательно протереть ладошку и пальцы. Боевик не растерялся, придержал мисс Лукас за талию, поглядев на неё с очень мужским одобрительным интересом. Поганец!

Мерфиус внутренне поморщился — ведь сам же хотел свести, дурак старый — и благодарно кивнул Таше.

Руки не дрожали только благодаря многолетней практике целителя и довольно циничному взгляду на жизнь. Внутри же росло неконтролируемое волнение. Не зря он промедлил с посещением поискового агентства.

Уайнскотт уже крепко ухватил руку мальчика во второй раз, когда Морн, осторожно посадив девушку рядом с собой, нахально уточнил:

— Его мать зовут Сельма Ардо, может, слышали.

И рука дрогнула, слишком глубокий порез на ладошке сына почти испугал. Но хватило силы воли поднести его руку к флакону, и лишь потом залечить ладонь невербально.

Мальчик даже не пикнул, внимательно глядел на флакон и как капает туда отцовская кровь. С жадным интересом стал наблюдать, как и все, что происходит в зелье, как мутнеет, а потом становится золотисто-прозрачным. Родство, ближе которого нет.

Морн громко щёлкнул пальцами, подзывая официанта.

— Каждому по хорошо прожаренному стейку, девушке кофе, мне и целителю огневиски, а пацану горячий чай с молоком и мёдом.

И ведь даже не поинтересовался, что хотят остальные! А он, старый болван, даже кофе для Таши заказать забыл.

Впрочем, целитель лишь пытался успокоить волнение от обретения сына посторонними такими безопасными мыслями, которые так и лезут в голову. Потому что думать о том, как пацан голодал, учился воровать, жил с этой чёртовой Сэльмой — никаких нервов не хватит. И налаживать контакт как-то надо. Захочет ли вообще такого отца?! Леонард... А имя какое благородное!

Расторопно подали всем по большой тарелке со стейками. Расставили напитки. Мальчик на стейк глядел с восхищением, послушно дав разрезать мясо боевику. Только после этого наколол кусочек на вилку и, кажется, проглотил не жуя.

У Мёрфиуса тут же возник закономерный вопрос:

— А вы, Морн, кто моему сыну?

Боевик покосился на Ташу, но всё же ответил, пусть лениво и немного хамовато:

— Мать у нас одна, шалава, а отцы разные. Вы, мисс Лукас, не стесняйтесь, если противно рядом сидеть, пересядьте к целителю.

— Удивлена, что вы меня помните, мистер Морн, — холодно сказала девушка, очень удивив Уайнскотта. Он такого тона от неё и не слышал ни разу. И этот беззащитный взгляд... Может, и не выйдет ничего у Ингиса?

Боевик даже резать мясо перестал уже в своей тарелке, слегка развернувшись к девушке:

— Трудно забыть девчонку, которая подглядывала за тобой в душе, мисс Лукас, — насмешливо сказал он. — Можно сказать, нанесли моральную травму.

— Верится с трудом, — ровно ответила Таша и отложила вилку. — Что ж не подошли тогда, и не предъявили претензий?

Боевик прищурился, встречаясь с ней взглядом:

— Предложить было нечего, — ответил насмешливо.

— А теперь появилось? — Таша покачала головой, отвернулась от удивлённого боевика и продолжила аккуратно есть.

"А ведь ей, вероятно, неоднократно приходится отшивать нахальных студентов", — с удовольствием подумал целитель.

— Жуй, Лео! — приказал Морн, бросив строгий взгляд на брата. — Не торопись, никто не отберёт.

Мальчик виновато поглядел на него и принялся послушно жевать. У целителя сжалось сердце.

— Есть ли препятствие тому, чтобы я мог забрать мальчика немедленно? — проговорил Мерфиус, тщательно контролируя ровный голос. Произнести слово "сын" вслух пока не получалось.

— Я надеялся на это, целитель, — откровенно признался Морн. — Нет, препятствий нет. Я зашёл к ним домой и забрал все его вещи. Куда его хотела продать наша мать, я потом вам скажу, если захотите.

Уайнскотт не хотел. Леонард — очень красивый мальчик, если отмыть. На душе стало совсем неуютно. Он в долгу перед братом своего сына.

А мальчишка вдруг перестал есть и низко склонился над тарелкой. Когда на кусочки мяса упали две крупные капли, стало понятно, чего он завесил лицо чёлкой.

Боевик лишь нахмурился, но ничего не сказал. А Таша, напротив, вытянула голову, с горячим сочувствием в глазах.

— Прости, Лео, — сказала она доброжелательно. — Совсем забыла представиться. Я Таша, та самая девочка, которая видела твоего брата голым.

Морн поперхнулся, а ребёнок, ещё блестя непролитыми слезами в глазах, поднял голову и открыл удивлённо рот.

— Правда, что ли? — лукаво улыбнулся он. — Я думал, Ингис пошутил. Ой, мне очень приятно познакомиться, Таша! А фамилию я слышал. Лукас, да?

— Таша, садитесь уже ко мне на колени, — предложил боевик, — удобнее будет отвлекать Леонарда от еды.

— Очень мило с вашей стороны, Ингис — раз уж мы перешли на имена, — едко ответила мисс Лукас.

— Да никаких проблем, мне будет даже приятно, — хмыкнул Морн. — Какие церемонии после всего, что между нами было!

— Мы могли бы просто поменяться местами. А лучше, посадите между нами Леонарда. Чего он с краю сидит.

— Не пойдёт, — огорчённо сказал боевик, и Мерфиус удивлённо поднял глаза. — Мне слишком нравится, как вы ко мне прижимаетесь, Таша, чтобы лишаться этого дивного ощущения.

Мисс Лукас сделала попытку отодвинуться, но дальше была стена. А на скамье, предназначенной, вообще-то, для двоих, ещё и шубка её лежала.

— Целитель Мерфиус, — посмотрела на него девушка, — вы не будете против, если я к вам пересяду?

— Буду против я, — заявил Ингис Морн. — Не хочу вставать и тревожить ребёнка ради вашей прихоти. Сидите уж, Таша, и смиритесь со своей судьбой. Мясо очень вкусное, ешьте.

— Мне теперь можно называть тебя папой? — Леонард вдруг в упор посмотрел на него.

Целитель ощутил ком в горле и осторожно ответил:

— Я бы хотел этого, Леонард... Но если не сможешь, ничего страшного...

Глаза мальчишки опять наполнились слезами. Он сердито шмыгнул носом и закрылся чашкой, отпивая горячий напиток.

— Вы, правда, будете пить огневиски днём, Ингис? — спросила Таша, кивнув на его кубок.

— Имеете что-то против?

— Ни в коей мере, — спокойно взглянула девушка в его глаза. — У каждого мужчины есть свои маленькие слабости.

— Вам неприятные? — проворчал боевик и щёлкнул пальцами. — Кофе мне — крепкий, чёрный, без сахара! А вам, целитель?

— Тоже кофе, — вздохнул он. — Мистер Морн, я не привык оставаться в должниках. Я прекрасно знаю, чем занималась ваша мать. И отступные заплатить готов. Вот только встречаться с ней... сами должны понять.

— Передам, — кивнул спокойно Морн. — Пожитки парня и метлу заберёте в Гринготтсе, вот ключ.

Боевик подвинул по столу позолоченный ключ от сейфа.

— И ещё, мистер Морн. — решение далось целителю нелегко. — Я не буду против, если вы захотите навестить моего сына.

Даже Таша улыбнулась, это услышав. А неблагодарный Морн лишь пожал плечами. Целитель вздохнул и вынул из кармана два мешочка с галеонами. Забрал ключ от сейфа и подвинул мешочки Ингису. Такую большую сумму он неспроста взял с собой, встреча с боевиком заставила подстраховаться и таким образом. Просто так эти ребята на свидание не приглашают, а значит либо им есть, что продать, либо наоборот.

Этот не продавать пришёл, и попробуй Мерфиус заплатить ему, наверняка показал бы свой милый характер. И Таша перестала бы смотреть на боевика с таким нескрываемым интересом.

— Расписку дать? — Ингис небрежно сунул оба мешочка с галеонами себе в карман, подумал, плеснул немного огневиски в кофе и отпил, щурясь на лампочку-светлячок, парящую над столом.

— Это лишнее, — качнул головой Уайнскотт.

— Послушайте, мистер Морн...

— Ингис для вас, Таша, мы же договорились.

— Хорошо, Ингис.

Боевик добродушно ухмыльнулся:

— Говорите уже.

— Вы женаты?

— Нет, и никогда не был, — ничуть не смутился Морн. — Предлагаете себя на место моей жены? Так я только за.

Уайнскотт восхитился. И почему хорошим девочкам так нравятся плохие мальчики?

— Буду иметь в виду, — фыркнула хорошая девочка. — Но вы забыли поинтересоваться, замужем ли я.

— Не замужем, мисс, — нахально ответил плохой мальчик. — Ни кольца, ни браслета. Даже учитывая, что вы целитель, такие вещи не забывают, идя на дружескую встречу. Если только вы не любовница нашего уважаемого целителя, что тоже сомнительно, учитывая его осторожный интерес к вам.

Мёрфиус добродушно усмехнулся, плюнул мысленно на кофе и одним глотком опорожнил свой огневиски, как воду.

— Шах и мат, Морн, — вздохнул он, поднимаясь. — Таша, я вам обязательно напишу. Леонард, если ты не наелся, обещаю накормить тебя дома, чем пожелаешь.

Мальчик поспешно вскочил, его тарелка давно была пуста.

— Я готов, сэр, — тихо сказал он. — Пока, Ингис. Пока, Таша.

— Увидимся, Лео, — ответили они одновременно и оба усмехнулись.

Перед тем как взять сына за руку и аппарировать к воротам Хогвартса, целитель выложил на стол два галеона, которых с лихвой должно было хватить на оплату счёта за троих. Ингис равнодушно кивнул, явно не собираясь спорить.

Аппарацию мальчик выдержал стойко. Только подышал глубоко, с восторгом глядя на старинный замок за мостом.

— Ненадолго зайдём в школу, Леонард, — пояснил Уайнскотт. — Я здесь работаю целителем. А потом домой. Надо тебя принять в род, понимаешь?

Мальчишка кивнул.

— А моя метла?

— Может, новую купим?

— Нет, Ингис подарил. Она классная. Дорогая очень, он, наверное, долго на неё копил.

— На день рождения, — вдруг догадался целитель. Ну конечно, как он мог забыть. — Понимаю. Значит, от меня будет другой подарок. А завтра первым делом в Гринготтс, согласен?

— Спасибо, папа. Теперь я пойду в Хогвартс?

— Да, — серьёзно кивнул целитель, ощущая вдруг необыкновенную гордость. — Тебе ведь уже одиннадцать. Летом получим письмо.

Как все дети, его сын тоже мечтал о Хогвартсе. Как он сам в его возрасте. Как же маленький Мёрфиус ждал этого письма, боялся, что не придёт. Братья дразнились... Жаль, что у Лео нет братьев-погодок. Только кузены.

Что ж, стоит провести Леонарду экскурсию по школе. И сообщить семье, что у него появился наследник. Глава рода теперь его старший брат, Октавиус. Будет удивлён, но одобрит, и в род Леонарда примет. А остальное как-нибудь наладится.

* * *

Таша Лукас плохо помнила своих родителей. Они погибли, когда ей едва исполнилось пять лет. Она не помнила, как прошли похороны, и почему её отдали мисс Смолл, дальней родственнице матери, женщине странной и одинокой. Мисс Смолл сама походила на ребёнка, несмотря на достаточно преклонный возраст. Жили они на ренту, которую выплачивали неизвестные опекуны Таши. И свой скромный заработок мисс Смолл теперь откладывала в сейф Гринготтса на имя воспитанницы.

Работа мисс Смолл заключалась в помощи одиноким старушкам с покупками, приготовлении еды и, редко, присмотре за детьми. Будучи скромной и очень стеснительной особой, детей мисс Смолл искренне обожала, а вот со взрослыми зачастую не могла связать и двух слов. Особенно мисс Смолл пугали мужчины, но Таша считала, что её дорогая опекунша ещё неплохо держалась, ничем не показывая своего страха, за исключением внезапной немоты, а порой и глухоты. За свои услуги мисс Смолл получала сущие кнаты, но так радовалась им, что Таша никогда не пыталась предложить ей найти более оплачиваемую работу. Неизвестно как бы тогда проявились психологические проблемы старушки.

В Хогвартсе мисс Смолл не училась, так как письмо к ней не пришло. Да и то сказать, она мало чем отличалась от сквиба, с трудом колдуя простенькие бытовые заклинания. И, выходя из дома, даже палочку с собой не брала. Магии в ней было мало, а душевной теплоты больше, чем требуется. Будучи очень деятельной особой, она не гнушалась работы руками, прекрасно шила, вязала крючком и спицами, вкусно готовила и много сил уделяла еженедельной уборке. Сколько себя помнила Таша в эти годы до Хогвартса, дома у них всегда царила чуть ли не стерильная чистота, уют и гармония.

А ещё мисс Смолл очень любила читать, от родителей у неё сохранилась неплохая библиотека, где наряду с магическими изданиями, можно было найти и маггловские. Она всегда читала маленькой Таше на ночь разные сказки и даже романы. А когда девочка подросла, то мисс Смолл сама слушала её с большим удовольствием. Где-то лет в восемь, Таша, как ей казалось, нашла неплохой выход для мисс Смолл, которая не мыслила себя без работы и посильной помощи нуждающимся людям. Они вместе составили рекламную записку, где говорилось, что Аурелия Смолл, сквиб и немая от рождения, прекрасно может помочь с покупкой продуктов, мелкими услугами и присмотром за маленькими детьми за небольшое вознаграждение. По настоянию Таши, они платили семь сиклей в полгода из ренты, оплачивая ежемесячное появление в "Пророке" этого скромного объявления.

Клиентов сразу стало больше — вместо двух одиноких старушек, теперь приходилось обслуживать четырёх, а иногда даже пятерых — и мисс Смолл ожила; они заранее вместе с Ташей выучили язык жестов, и общались исключительно на нём, куда-нибудь выходя вместе. Старушка радовалась как ребёнок этому маленькому обману. Таша же с грустью понимала, что ничего, по сути, не изменилось, потому что и раньше очень стеснительная мисс Смолл разговаривала только дома. Поэтому старые клиенты мисс Смолл даже не удивились этому объявлению, чего так боялась опекунша.

Они и раньше считали её не только немой, но и глухой. А новые клиенты принимали сей факт, как должное, радуясь зачастую, что приходящая работница не сможет разболтать семейных тайн, словно кому-то были нужны тайны бедных семей.

Продавцы на Косой аллее к немоте мисс Смолл давно привыкли. Они легко наловчились обслуживать её в полном молчании, заодно приписывая перепуганной внутри, но совершенно спокойной снаружи женщине глухоту.

В десять лет Таша прочла уже большую часть домашней библиотеки и решила, что стоит поучить мисс Смолл игре в карты. Она испугала мисс Смолл незнакомым словосочетанием "офигенный покер-фейс", и бедная женщина некоторое время думала, что Таша, сильно увлечённая книгами по целительству, обнаружила у неё какую-то страшную болезнь. А так как покер-фейс у неё и правда был офигенный, Таша не сразу догадалась по невозмутимому лицу мисс Смолл, в чём проблема, и почему Аурелия так яростно принялась за генеральную уборку дома от подвала до чердака. Мисс Смолл это всегда помогало справиться со страхами и волнением. Выяснив причину, Таша очень долго и громко смеялась, катаясь по дивану в гостиной, даже вызвала у мисс Смолл робкую улыбку, что было страшной редкостью на невозмутимом лице.

Так что к одиннадцати годам Таша ощущала себя более взрослой, чем простодушная мисс Смолл, о которой она незаметно заботилась все эти годы. Кроме того, мисс Лукас стала обладательницей скромного состояния в сейфе Гринготтса в размере ста пяти галеонов, одного сикля и двух кнатов. Она уже твёрдо определилась с будущей профессией целителя. И с некоторым ужасом ждала письма из Хогвартса, ведь оставить мисс Смолл одну на несколько месяцев было откровенно страшно.

А вот на невозмутимом лице мисс Смолл теперь уголки рта то и дело чуть-чуть загибались вверх, а порой даже ресницы немножко трепетали, что говорило о просто неприличной радости доброй женщины и бурном восторге предвкушения долгожданного события.

Письмо принесла неприметная сова, которая сразу была обласкана, накормлена заранее заготовленными кусочками мяса, отчего до ночи отказывалась улетать. Мисс Смолл в крайнем волнении пять раз прочитала вслух текст письма, каждый раз глядя невозмутимо на подопечную со слабым огоньком в глазах, что говорило о крайнем волнении и безграничном счастье.

— Я надеюсь, — безэмоционально сказала мисс Смолл, — что ты будешь часто писать мне. Я думаю даже, что тебе нужна своя сова.

От покупки совы Таша отказалась наотрез, дебаты длились почти четыре дня, причём мисс Лукас развивала бурную дискуссию, а мисс Смолл только смотрела непримиримо и упрямо, что можно было понять по чуть опущенному уголку рта. В конце концов она пошла на компромисс, Таша сказала, что они купят самую недорогую сову у егерей в Лютном, но школьные мантии пошьют сами. Мисс Смолл просияла, читай — уголок рта приподнялся на миллиметр вверх — и развила новую бурную деятельность по пошиву самых лучших школьных мантий для своей девочки.

Материал они покупали в виде мотков шерсти и ниток тоже в Лютном, что было намного дешевле. У мисс Смолл имелся зачарованный ткацкий станок, с которым давно и умело обращалась Таша, магии у девочки было хоть отбавляй. За три дня она наткала три чёрных полотнища разных оттенков — скучный чёрный цвет при попадании света отливал то зелёным, то синим, то серебристым. В каждое полотно, кроме этого, были вплетены нити шёлка акромантулов и шерсти единорогов — галеон за крохотный пучок. Сплошное разорение, конечно, но оно того стоило.

С шитьём и вовсе было легко. Частенько посещая Косую Аллею — семнадцать минут пешком — Таша и раньше присматривалась к красивым дамам, а дома воспроизводила по памяти фасоны. Мисс Смолл тут же делала выкройки, и они вместе усаживались за шитьё с зачарованными Ташей иголками. Так что модных мантий у девочки и прежде хватало, но для школы требовались особенные.

Мадам Малкин секретами не делилась, это всем было известно, но клиенты её частенько выходили из ателье уже в новенькой школьной мантии. Таша крутилась перед ателье целый день, и была сильно разочарована. Школьные мантии для первокурсников откровенно не нравились. Мисс Смолл, всегда одевавшаяся изысканно, с тех пор, как они освоили станок, тоже была разочарована фасоном. Они полночи ломали голову, как совместить несовместимое и к утру всё-таки создали свой фасон, который их удовлетворил, и не очень сильно, если не присматриваться, отличался от школьной мантии.

По этому фасону пошили все мантии для Таши, включая парадные. Заодно зачарованные спицы связали несколько неброских серых свитеров и таких же платьев. Неизвестно ведь на какой факультет попадёт девочка, и это не позволяло разгуляться с цветами.

Учебники Таша купила у старьёвщика, ингредиенты в Лютном у знакомого паренька из лавки злобного зельевара. Перья и пергамент в небольшом количестве нашлись дома у мисс Смолл, как и старый, но еще крепкий сундук с расширенным пространством и облегчённым весом. Вмещалось в сундук всего лишь вдвое больше реального размера, но Таша и не собиралась тащить с собой весь дом.

Единственное, на что Аурелия твёрдо решила разориться — это на покупку палочки у Олливандера. Хотя Таша чуть не со слезами уверяла, что палочка Аурелии её прекрасно слушается, а мисс Смолл всё равно уже не берёт её в руки пару лет. Но невозмутимая мисс Смолл тут же забрала свою палочку и весь вечер наводила порядок в доме самым нелюбимым магическим способом. После чего слегла без сил.

Таша сдалась, и дождавшись, когда мисс Смолл восстановится, они сходили на Косую Аллею и приобрели прекрасную волшебную палочку из тиса с волосом единорога. Очень гибкую и послушную.

Расставание было бурным, мисс Смолл даже глаза расширила и низко опустила уголки губ, что было почти равно безумной панике. Таша как могла её успокоила, клятвенно заверив, что будет писать каждый день, отчего довольно дикий филин Рассел в самодельной клетке вытаращил глаза и едва не покрутил крылом возле виска. Он-то не страдал отсутствием эмоций на лице и излишним энтузиазмом.

Всё-таки жизнь с мисс Смолл сказалась на Таше самым неожиданным образом. Оказалось, что внешняя эмоциональная сдержанность очень заразна, потому что весь первый курс Гриффиндора, куда без зазрения совести её запихнула Шляпа на вежливый совет идти на хрен со своей критикой (а кому понравится, что грязный головной убор говорит, что Рэйвенкло и Слизерин по ней дружно плачут), недолго думая прозвал Ташу Ледышкой. А в ответ на резкий отпор особо наглому мальчишке, доставленному в итоге в Больничное крыло с тремя гематомами, фингалом и сломанным носом, прозвище изменилось на Дикарку, да таким и осталось до конца школы.

Целитель Уайнскотт, как и сокурсники, а также сам пострадавший, неожиданно удивили, ничего не сказав профессорам и декану о драке. Целитель лично её отчитал и собственной незаконной властью назначил отработку в Больничном крыле. Таша восприняла это как подарок небес и с энтузиазмом забегала туда даже после окончания отработок довольно часто, почти каждые выходные и разок на неделе. Всё-таки учёба и письма домой отнимали поначалу очень много времени. Мисс Лукас решила, что будучи почти нищей, должна учиться вдвое лучше остальных, чтобы осуществить мечту.

Баллов своему факультету Таша приносила мало, так как не любила выделяться. Тоже наследство от крайне скромной мисс Смолл, старающейся всегда и во всём быть как можно менее заметной. На вопросы Таша отвечала только тогда, когда спрашивали, и очень кратко. Эссе писала только необходимого размера, ни на дюйм больше. А вот в ежедневных письмах к мисс Смолл она пространно расписывала новые знания, полученные зачастую трудными путями, выученные заклинания, в которых намного опережала программу, и другие важные события из школьной жизни, снабжая это всё красочными картинками.

Рисовать ей нравилось с детства, а внимание к малейшим деталям приобрела с зарисовкой фасонов. Иначе попробуй сделать приличную выкройку, если что-то упустишь. Теперь наряду с новыми фасонами — законодательницами моды оказались слизеринские барышни — Таша рисовала всё, что имело для неё значение: целителя Уайнскотта, класс по Чарам, маленького декана Рэйвенкло, вечно недовольную декана Гриффиндора, самодовольного Слизнорта, невозмутимых слизеринок, которых никто не называет дикарками, второкурсника-слизеринца Морна, поднимающего за шкирку собственного приятеля, очень неприятно обозвавшего девочку-гриффиндорку. Что этой девочкой была она сама, Аурелии Таша не писала.

И всё равно больше всего рисунков было из Больничного крыла. И сама палата, и стройные ряды флаконов с зельями, и спящие пациенты, и помощницы целителя, и лопоухие эльфы, помогающие уходу за больными.

А потом она заметила девочку в библиотеке, размазывающую слёзы по лицу. Второкурсница с Хаффлпаффа писала эссе по ЗОТИ, видимо, в наказание, потому что, подкравшись и прочитав задание, Таша не смогла поверить, что такое задали на простой урок. Информации в учебнике, видимо, не оказалось. Повинуясь собственной неуёмной энергии и повышенной жалостливости к несчастным, не иначе как унаследованной от мисс Смолл, Таша потратила весь вечер, чтобы найти информацию для этого эссе. Целитель Уайнскотт неохотно, но одолжил на несколько часов самопишущее перо, и к утру эссе для профессора Краша было готово. Подкинуть его второкурснице за обедом в сумку удалось без труда. И потом любоваться в библиотеке, как счастливая девочка переписывает это эссе на свой пергамент.

Так для Таши началась подпольная деятельность под кодовым названием "помоги несчастненьким". О её незаметной помощи не знал никто, и даже мисс Смолл хвастаться она не стала, все её маленькие дела не шли ни в какое сравнение с почти безвозмездной помощью Аурелии брошенным старушкам и неблагополучным семьям.

Учиться Таше нравилось, Больничное крыло завораживало, а письма домой, скоростное чтение библиотечных книг, самостоятельные тренировки в заброшенных классах и помощь "несчастненьким" дарили спокойное удовлетворение, но каникул она ждала с нетерпением.

Аурелия встретила её сверкающим чистотой домом и любимым шоколадным тортом, показала подшитую простым заклинанием книгу с её письмами, и вручила пару новых мантий, комплект шерстяной одежды от носочков до шапки, и новое лоскутное одеяло из точных копий её рисунков, перенесённых магией на разноцветные лоскутки.

Стало понятней, как она скучала, что позволила себе столько колдовать. И страшно было представить, сколько дней мисс Смолл после этого восстанавливалась. В те каникулы Таша получила ещё и четырехтомник книги "Война и мир" русского писателя Толстого. Немало удивившись, она дождалась объяснения Аурелии. Героиню тоже звали Наташа. Наташа Ростова.

Таша проглотила книгу за четыре дня, отведя для чтения ещё и по полночи. Увлеклась и прониклась, но одноимённая героиня разочаровала. Таша в корне была не согласна с героиней-тезкой во всём — и в поведении, и в выборе жизненного пути. Она надеялась, что родители назвали её не в честь героини Толстого, а в честь маминой близкой подруги Наташи Герман, которую Таша смутно помнила из далёкого детства. К счастью, редко кто называл её полным именем, а сокращённое Ташу устраивало на все сто. И представлялась она всегда только так.

Удивительнее было, что в письме из Хогвартса значилось имя Таша, а не Наташа, и тем более — не Натали. И в школе многие даже не подозревали, что это имя лишь сокращение. И это радовало.

Каникулы пролетели быстро, и не успела Таша опомниться, как подошёл к концу первый учебный год. А потом и второй, третий. Школьные годы запомнились в основном общением с целителем, постоянной учёбой и самосовершенствованием, подготовкой к целительской академии, письмами к Аурелии и слежкой за феноменом по имени Ингис Морн.

Слизеринец Морн стал для неё настоящей загадкой. По-настоящему она обратила на него внимание курсе на четвёртом. Когда многие однокурсницы начали активно интересоваться мальчиками, она заинтересовалась лишь одним. Морн то ли имел ту же болезнь, что мисс Смолл, то ли великолепно владел собой. Всегда спокойный, разве что чуть мрачноватый, сдержанный, ни улыбки, ни раздражения, никаких эмоций вообще. Охота за его эмоциями захватила, совсем скоро Таша убедилась, что это не болезнь, и лицо у него всё-таки отражает массу чувств, но было это настолько редко, что она зарисовывала каждый подсмотренный украдкой случай, заполнив этими рисунками не один альбом.

Она была твёрдо уверена, что ни капельки не влюблена в него, не одержима им и её интерес к парню чисто академический. Она даже на квиддич стала ходить, который ей очень не нравился, потому что там калечились школьники. С одной стороны, они доставляли ей больше практики в Больничном крыле, но с другой, ей было ужасно жалко стонущих от сильной боли парней и девчонок, пьющих костерост, несовместимый с обезболивающими чарами и зельями. Иногда удавалось им помочь, просто посидев рядом возле больничной койки. Даже молча. Или что-то читая вслух.

Пациенты к её присутствию давно привыкли, принимали как должное. Ингис Морн тоже не избежал попадания в Больничное крыло. Но знаменательный случай произошёл зимой на шестом курсе Таши. Семикурсник Морн заработал травму на тренировке за неделю до решающего матча. Удар по голове битой и последующее падение не прошли даром — травма черепа, перелом ноги со смещением и повреждение внутренних органов. Магия магией, а лежать ему предстояло никак не меньше десяти дней. Присутствие на матче капитана слизеринской команды Уайнскотт запретил категорически, обещая привязать того к постели и обездвижить.

Покер-фейс Ингиса Морна, лежащего в Больничном крыле, удручал Ташу. Она, делая вид, что не замечает парня, помогала Уайнскотту как обычно, неустанно пыталась поймать хоть какое-то иное выражение. Зная, как мальчишки ценят квиддич и болеют за игру, за честь факультета, она бесконечно сочувствовала капитану Морну, как никому другому. И вот, в день игры с самого утра не долечившийся Морн пропал из палаты. Уайнскотт был в бешенстве, он наорал на помощниц, послав их прямо на поле, хотя до матча оставалась ещё пара часов. Ташу он вообще попросил не мешаться под ногами, хотя она тоже могла быть полезной. И хотела предложить использовать домовиков.

Немножко разобиженная, она приняла решение обыскать для начала всё Больничное крыло. Заглянула под все койки, за все ширмы, в туалет, в две кладовки и в последнюю очередь добралась до душевых кабинок. Кто ж виноват, что дверей у кабинок не было, а она влетела туда, просто убедиться, что никого нет. Ингис Морн преспокойно принимал душ, стоя к ней спиной и был абсолютно великолепен. Таша застыла от этой картины, как парализованная, не в силах оторвать взгляд. Морн шевельнулся и встал к ней боком, вернув ей способность двигаться. Не помня себя, она зачем-то пожелала ему удачи, ещё раз оглядела всего и медленно, с гордо поднятым подбородком, покинула душевые.

— Там! — сказала она Уайнскотту, перебиравшему зелья. Пояснять не стала и стрелой полетела в библиотеку, где по случаю матча не было никого.

Портрет Ингиса Морна получился шикарный, а дорисовав, Таша поняла, что не такой уж невинный у неё интерес. Только вот беда — сама она слизеринского старосту не интересовала вовсе. После того случая в душе, он ни разу осмысленно не взглянул в её сторону даже мельком, случайно. Да и зачем ему замечать щуплую мелкую девчонку, у которой даже грудь не выросла, а короткая стрижка делала и вовсе похожей на мальчишку.

Долго страдать Таша не умела и, затолкав непрошеные чувства куда подальше, с головой углубилась в учёбу, забросив даже рисунки.

Последний курс, на котором больше не было Ингиса, показался совсем неинтересным. Но усиленная учёба спасала, а вести из дома занимали весь ум. Аурелия стала иногда забывать простые вещи. Да и то, не молодела же она. Таша очень беспокоилась за неё, и то, что такие моменты с провалами памяти случались редко, утешало мало.

Поэтому она почти без волнений сдала ТРИТОНы, и вернулась домой, подав документы в целительскую академию. Аурелии стало лучше только от Ташиного присутствия. И девушку радовало, что в академии жить было не обязательно. Поступив туда без проблем, Таша мчалась после занятий домой, каждый раз боясь, что не застанет старушку. Мало ли, где она потеряет вдруг память. И как тогда её искать?

Постепенно выяснилось, что такие мимолётные приступы случаются только поздней осенью и ранней весной. Помогали зелья, которые Таша варила собственноручно. И уговоры посидеть дома и не работать хотя бы в эти сложные периоды. Мисс Смолл послушно пила зелья, соглашалась со всеми доводами, но наловчилась посещать своих несчастненьких по утрам и днём, пока Таша была на занятиях. И ничего тут было не поделать, не привязывать же её к стулу, в самом деле.

Стало сложнее с началом стажировки в Мунго, где приходилось работать сутками. И когда год спустя ректор академии пригласил её на преподавательское место, Таша тут же ухватилась за эту возможность. Пусть работает по пять дней в неделю, но ночует дома.

Курсы тщательно подобранных зелий Аурелии помогали, она стала выглядеть лучше, но бдительности Таша не теряла. Учить студентов ей нравилось, а ещё писать научные статьи в журналы, и иногда подменять кого-то в Мунго, чтобы не терять навыки.

С деньгами стало полегче, удавалось даже откладывать, но о личной жизни она как-то не помышляла, оставляя всё на потом. Да и не встречалось на её пути больше Ингисов Морнов, практически вымирающего вида мужчин. На свидания её приглашали время от времени те же коллеги, но она быстро начинала скучать и сбегала. У этих людей всё было написано на лице, и эта дурацкая предсказуемость вгоняла в тоску. Или ей просто попадались такие неудачные экземпляры. А со студентами разговор был короткий — она запретила себе воспринимать их как мужчин.

Неожиданное приглашение в канун Нового года от Уайнскотта стало приятным сюрпризом в её не такой уж счастливой жизни. Привет из прошлого показался настолько завлекательным, что она согласилась пойти на встречу. Аурелия уже несколько дней не работала, так как прихватило спину, и Таша, сделав массаж и в очередной раз намазав её разными мазями, напоила зельями и уложила в постель, оставив на попечение уже старенького Рассела, не раз выручавшего её за прошедшие годы.

— Если что случится, ищи меня, — наказала она, зная, что он понимает. Рассел неизменно находил Ташу, просто всем видом показывая, что надо бежать домой.

Из-за процедур с мисс Смолл, она немного опоздала на встречу. Уайнскотт уже ждал. Таша с радостью поприветствовала его, радуясь, что целитель нисколько не изменился. Настроение повысилось, когда он положил перед ней подарок в виде нового анатомического атласа. Рисунки были шикарными, некоторые и она бы лучше не изобразила; ей сразу захотелось узнать, кто художник, и, быть может, предложить ему посмотреть её работы.

А потом случилась безумная встреча. Оказалось вдруг, что Уайнскотт ждал вовсе не Ташу, или не только её. Ей показалось, что все волоски встали на голове дыбом, когда она увидела возле столика этот незабываемый профиль. Ингис Морн, мантикора-всех-прожуй-и-выплюнь! Подумать только! Он лишь на мгновение задержал на ней взгляд, тут же отвернувшись, а у неё сердце подскочило под горло, а потом упало куда-то вниз.

Невероятным усилием воли Таше удалось побороть внезапную дрожь, прислушаться к разговору, заметить мальчика — его сын? Как вдруг Морн уселся на её скамейку, придвинулся к ней вплотную, чтоб посадить мальчика и уверенным тоном заявил:

— Прошу прощения, мисс Лукас. Мы не займём надолго вашего кавалера. Зелье родства, целитель! Приступайте. Парень ваш, ручаюсь, но, если откажетесь, забираю его в ковен. Никаких обид.

До неё только в этот момент дошло, что невероятный человек, Ингис Морн, вот так вот просто привёл целителю его собственного сына, о существовании которого, Мёрфиус, похоже, не догадывался.

Когда Ингис спросил её, видит ли она сходство между отцом и сыном, как художник, она очень удивилась — откуда знает. Но очевидное сходство подтвердила спокойно. И даже помогла протереть ладошку ребёнка перед нанесением раны для определения родства. Ей было немного стыдно, что необычное поведение Морна её волнует куда больше, чем чувства целителя, который только что обрёл сына. Мальчишка вызывал горячее сочувствие, а Ингис, оказавшийся братом пацана, недоумение. Был груб, улыбался нагло, флиртовал нахально и демонстративно, но, с другой стороны, спас мальчика от никудышной матери, вернул отцу. Хотя мог забрать к себе в ковен, брат же. И еду заказал для всех.

Либо Морн сильно изменился за эти годы, что, вообще-то, неудивительно. Как минимум стал мужчиной, утратив более мягкие юношеские черты. Либо она выстроила в душе идеализированный образ. Либо вся ситуация с братом вывела его из себя куда сильнее, чем могло показаться.

К счастью, Уайнскотт отбыл, забрав сына, и она воспряла духом, надеясь во всём разобраться. Если только Морн не сбежит сразу, чего можно было вполне ожидать.

Не сбежал, только пересел на место Уайнскотта, уставившись в её глаза, и она почти с облегчением увидела его покер-фейс, который никуда не делся.

— Ну так что, Таша? — спросил он небрежно. — Моё предложение в силе. Эй, ещё кофе и пирожных для леди!

Ей стало неприятно, что он продолжил ломать эту комедию.

— Мистер Морн, они уже ушли, вам не обязательно оставаться грубым и нахальным.

— Прошу прощения? — посмотрел удивлённо. Дождался, пока отойдёт официант, принёсший заказ. И холодно осведомился: — Я вас чем-то оскорбил?

— Мы не виделись с вами почти десять лет, — мягко ответила она, запрещая себе думать, как волнует её даже такая его близость. — Я была лишней на этой встрече. Но мне ничуть не обидно, не думайте. Неужели, весь этот флирт был всерьёз? Простите за прямоту.

— Я не флиртовал, — посмотрел Морн без улыбки. — Ешьте пирожное.

— Что же вы делали?

— Отбил вас у целителя, — уверенно ответил Ингис. — Или нет? Это было свидание?

— Это не смешно, целитель не стал бы ухаживать за мной, он старше на полвека... Он просто пригласил по-дружески посидеть, подарил атлас по анатомии.

— А вы по-прежнему верите в чудеса и читаете сказки? — он откинулся на спинку скамьи и теперь глядел из-под полуопущенных век.

— И рисую единорогов, — кивнула она, отвечая ему в тон. — Хорошо, я допускаю романтический интерес целителя.

— Раньше вы рисовали всякие страсти и... меня, — самодовольства в нём не было, лишь констатация факта. И словно увидев её смятение, пояснил. — В Больничном крыле было совершенно нечего делать. Я пошёл ночью поискать целителя, чтобы хоть заснуть с какой-нибудь отравой. Ваш альбом был открыт. Я видел раньше, как вы следите за мной, видел, как что-то рисуете то в Большом зале, то в библиотеке, то в Больничном крыле. Но что рисовали меня — это было неожиданно. Очень.

— В школе все влюбляются, но это проходит, — она уверена была, что справилась с лицом.

— У вас прошло, Таша? Скажите мне, вы всегда любили резать правду в глаза, — Ингис подался вперёд, его глаза были совсем близко. Даже слабый аромат его тела ощутила.

Захотелось отшатнуться или придвинуться ещё ближе. Но она старалась не шевелиться.

— Вы за мной следили? — попыталась она его отвлечь.

— Ну вы же позволили себе это, я просто ответил тем же, — он даже голову наклонил, испытующе разглядывая, словно интересный экземпляр безобидной зверушки.

— Я ни разу этого не заметила, — позволила себе не поверить.

— И не должны были. Вы же не боевик из ковена, — и он усмехнулся, по-доброму, отчего в уголках глаз образовались морщинки. — Вернёмся к правдивому ответу.

— Что вам это даст, Ингис? — попыталась она его урезонить. — Вы когда-нибудь слышали такое, чтобы чувства оставались прежними десять лет безо всякого общения с объектом влюблённости и без надежды на взаимность?

— Полагал услышать сейчас. Вы струсили, Таша? — он вдруг взял её за запястье. — Ваш пульс учащён, целитель. Я вас по-прежнему волную? Вы нарисовали меня обнажённым в душе больнички, признайтесь.

— Хорошо, я признаюсь, — Таша сама понимала, что совершает глупость, но его голос завораживал, дразнил и обещал что-то хорошее. — Вы волнуете меня до сих пор. И чтобы всё было справедливо, признайтесь и вы. Честно! Зачем вы выпытываете?

— Хочу видеть вас своей женой! — он даже не улыбнулся. Всё всерьёз.

— Почему? Почему вы захотели на мне жениться, Ингис? — она потом повизжит от радости в своей комнате, поставив заглушки.

— Если вам от меня нужны сказочки про любовь, то зря, Таша. Я не верю в любовь, — отпустив её руку, он откинулся опять на спинку скамьи и скривился, как от зубной боли. — Честность — хреновая штука, да?

— А во что верите? — вот и не нужны будут заглушки.

— Что вам со мной будет хорошо. А мне с вами.

Пора было заканчивать этот разговор, Таша оглянулась, чтобы хоть немного избавиться от магнетического притяжения, а он сразу всё понял.

— Ингис...

— Мне жаль, что разочаровал вас, — сказал он устало, и закрыл лицо ладонями, тяжело вздохнув. Убрав ладони, посмотрел ясно и прямо: — Паршивый у меня был день, Таша. И я подумал, что вот вы... и всё вдруг изменится. Размечтался. Простите. У меня накоплено немного денег и другой фигни. Но своего дома нет, я сплю в одной казарме с восемнадцатью парнями. В моей жизни никакой романтики нет и не будет. Одна бытовуха, тренировки, охота. Лорд-дракон и ковен. И, может статься, мне прикажут жениться на той, кого укажет патрон. Забудьте меня, вы были правы. Даже сейчас мне нечего вам предложить.

Такого откровения она не ожидала, словно её пустили в святая святых, в самую душу, едва прикрытую горечью слов. А она думала, что её жизнь беспросветная.

— Я понимаю, Ингис, спасибо, что рассказали. И я тоже не смогла бы предложить вам многого. Одни проблемы. Вы знаете, я сирота, но мне повезло, меня воспитала очень добрая женщина. — Таша видела, что он слушает внимательно, и вдруг захотелось, чтоб хотя бы понял. — Мы не бедствуем, хотя так было не всегда, и у нас есть домик, старый, маленький, но свой. И филин Рассел. Я много работаю и мало сплю, а в свободное время ухаживаю за мисс Смолл, она уже старый больной человек, и у неё нет никого, кроме меня. И у меня никого, кроме неё. Ни ковена, ни крепкой мужской дружбы, ни лорда-дракона, могущего приказать выйти замуж. — Она перевела дыхание и подняла руку, потому что показалось, что он что-то скажет, а она ещё не закончила и не знала, сможет ли продолжить, если он перебьёт. — А ещё я давно перестала верить, что смогу вас встретить, что вы не женились давным-давно, что вы хотя бы узнаете и вспомните меня при встрече. Тем более не ждала, что захотите поговорить, и даже позовёте замуж, а потом попросите всё забыть. Молчите, это не упрёк, я вас поняла. Вам нечего мне предложить, хотя я ничего не просила.

— Вы всё не так поняли, Таша! — Ингис поспешно встал, увидев, что встаёт она. — Я же не отказываюсь...

— А я откажусь. Простите, Ингис, но я вдруг поняла, что сказочки про любовь мне не нужны, а вот любовь необходима.

— Если бы я сказал, что люблю вас, согласились бы? — он схватил её за руку.

— Вы ведь не любите, к чему этот вопрос? Вам ведь честность нужна? И мне тоже! Но я отвечу. Я могла бы выйти замуж по расчёту — как вы сказали — чтобы было хорошо. Но не за вас, Ингис Морн. Потому что вы были тем человеком, мысли о котором помогали мне жить все эти годы. Потому что именно от вас мне нужен был не расчёт — любовь, страсть, нежность и весь вы со всеми мыслями и чувствами. А теперь не знаю. Я вас придумала, Ингис... Мы могли бы стать друзьями, наверное, но боюсь, вы и в дружбу между мужчиной и женщиной не верите. А я ещё и дружить не умею. Отпустите. Мне нужно время, чтобы привыкнуть жить без мечты. Если научусь, обязательно вам напишу. Может, тогда у нас что-то получится. Не провожайте.

Она схватила свою шубку и, больше не взглянув на него, поспешила уйти из кафе. Она не рассчитывала, что он догонит, но в глубине души жила эта глупая детская мечта. И чтобы не дать ей воли, она аппарировала домой, даже не надев шубу.

День и правда получился паршивый, прав гордый боевик Ингис Морн, не верящий в любовь. Но жизнь не закончилась, и надо посмотреть, как там мисс Смолл. Напоить зельями, намазать ещё раз спину. Покормить Рассела. Что-нибудь приготовить на ужин. Потом можно почитать вслух для больной Аурелии. И всё-таки нужно поставить заглушки в комнате — вдруг удастся поплакать. Слёзы смоют весь этот кошмарный день, и он уйдёт без следа.

И давно пора бы убрать со стен спальни все эти рисунки со старшекурсником Ингисом Морном, в конце концов, он уже другой, не тот загадочно-романтичный мальчик из её воспоминаний. Правильно, хватит. Это просто ненормально в её возрасте — жить прошлым.

А ещё надо пораньше лечь спать, и завтра с утра — как клятвенно обещала своему приятелю Бену Сметвику — привести, наконец, мисс Смолл на обследование к его отцу.

Рассел влетел к ней в комнату так резко, что испугал. Филин замахал крыльями, клекоча почти истерично. И Таша бросилась вниз, едва не скатившись по ступеням. Дверь в комнату мисс Смолл была распахнута. И стало вдруг сразу понятно, что можно было так не спешить к своей Аурелии.

Она умерла спокойно и скромно, так же, как и жила, и впервые на её лице Таша увидела нормальную улыбку. Диагностические чары были беспощадно точны, и старое слабое сердце заводить Круциатусом было бесполезно. Таша выронила палочку из рук, без сил опустилась на колени, уткнулась лбом в уже остывающую морщинистую ладонь. И больше не стала сдерживать душивших её слёз.

Глава 54

На похороны Аурелии неожиданно пришло много народу. Таша не верила своим глазам, глядя на стариков и старушек — бывших подопечных мисс Смолл, продавцов с Косой Аллеи и даже из Лютного, мастеровых из гильдии строителей, а также молодого красивого мага, явно из аристократов. Были ещё две молодые волшебницы, суровый господин, род занятий которого определить она так и не смогла. Разумеется, Таша послала короткие записки последним подопечным Аурелии, а также подала в "Пророк" короткую заметку о смерти мисс Смолл, дате и месте похорон, но всерьёз рассчитывать, что придёт столько народу даже не могла.

Невольно навернулись слёзы на глаза, а в горле появился комок, а ей-то казалось, что все слёзы выплакала на всю жизнь. Осознать, что её дорогую Аурелию, заменившую мать и всю родню, любило и ценило так много людей — было ужасно горько, хотя душа и наполнилась теплом и благодарностью.

— Ты в порядке? — тихо спросил Бенджамин Сметвик, бережно поддерживая её под руку.

Таша не знала, что бы она делала без друга, который так помог в эти беспросветные три дня. Сметвик даже ночью не оставлял её одну, ночуя на диванчике в гостиной, а с утра готовил нехитрый завтрак, довольно приличный кофе, и они снова окунались в бюрократическую реальность. Оказалось, что нужно заполнить гору разных бумаг, посетить бесконечное число чиновников, заплатить немерено пошлин, чтобы всего лишь похоронить старушку!

Одно завещание измотало обоих, хотя Бен и держался, холодно чеканя каждое слово в ответ на вопросы и придирки вальяжного адвоката. Не заверенное магической подписью поверенного и составленное без должного количества свидетелей, завещание в итоге признали недействительным. Таше было противно и гадко, она вообще никогда не думала про завещание мисс Смолл и понятия не имела, что оно существует. Напротив неё сидели мужчина и женщина в годах, которых Таша видела впервые и никогда не слышала об их существовании раньше.

Женщина представилась Гортензией Коллинз, племянницей Аурелии. Муж её помалкивал и вообще пытался слиться с креслом, в котором сидел. Гортензия имела пронзительный голос и длинный нос. Довольно визгливо она заявила Таше, что та никто и звать её никак, если вкратце передать довольно экспрессивную речь неожиданной родственницы. Миссис Коллинз претендовала на дом Аурелии, её сейф и сбережения, поскольку Таша даже родственницей не приходится покойной, а опека мисс Смолл над мисс Лукас закончилась больше трёх лет назад.

— Я подам протест, — доведённый до бешенства Бенджамин сжимал кулаки, когда поднялся, прервав очередную сентенцию Гортензии. — Завещание подлинное, всё своё имущество мисс Смолл завещала мисс Лукас. Единственному родному человеку. — Он развернулся к адвокату. — Вы некомпетентны или вас подкупили эти люди! Не думайте, что я так это оставлю. Пойдём отсюда, Таша!

Увы, добиться они ничего не смогли. Бен даже деньги предложил какому-то министерскому чиновнику, был высмеян, и едва не вызвал того на дуэль. Таше удалось удержать. Она заверила Бена, что бороться за дом не станет, он и вправду никогда не принадлежал ей, попросила только помочь собрать вещи. Академия целителей предоставляла ей небольшие апартаменты для проживания: тесноватые спальня с кабинетом, скромные удобства и крохотная кухонька.

Мстительный Сметвик уменьшил и уложил в коробку всю мебель и вещи, выгреб даже чердак и подвал. Пока Таша складывала вещи в своей комнате, в доме остались только голые стены и гулкие пустые комнаты. На кухне не было не только посуды, но даже столов и плиты. Бен даже гобелены со стен содрал, и на обоях много где появились более светлые пятна — там висели картины, в основном нарисованные Ташей. Мисс Смолл их очень любила.

— Бен, мебель? — попыталась урезонить его Таша. — Это имущество мисс Смолл, на которое я не имею прав. Да и куда мне её, в Академии у меня и так не повернуться.

— Сохранишь, — буркнул Сметвик. — Не вечно же будешь ютиться в Академии. Подыщешь что-то куда лучше этой хибары, вот и пригодится.

Она покачала головой, но спорить не стала, хотя ничего подыскивать в ближайшие годы не собиралась. Похороны влетели в кругленькую сумму, ведь для Аурелии хотелось самого лучшего, а от материальной помощи Сметвика она решительно отказалась. Бен попытался было спорить, но вглядевшись в её глаза, замолчал и больше не настаивал.

Наконец-то всё закончилось: гроб опустили в глубокую яму, в несколько палочек засыпали землёй и водрузили скромный памятник. Все по очереди подходили, клали на могилу цветы и говорили Таше пару сочувственных слов. Кто-то молча кивал, кто-то пытался дать гостинец и тогда Таша указывала на небольшую корзину, стоящую у ног. Понимала, что старики от чистого сердца. Гортензия Коллинз явилась в самом конце, когда очередь сильно поредела. Она сразу протолкалась к Таше и громко потребовала ключи от дома. Девушка почувствовала, как напрягся рядом Бен, постаралась не смотреть на удивлённых людей, что остались в очереди. Просто достала из кармана ключи и протянула женщине. Она не собиралась швырять их ей в лицо, как настаивал Бен.

Миссис Коллинз ключи вырвала, запихнув в карман, и слащаво улыбнулась:

— Похоронили тётушку? Спасибо вам. Вот — за расходы.

И протянула три серебряных сикля, они сиротливо лежали на плотной перчатке из мягкой кожи.

Таша отшатнулась, отступив на шаг. И замерла, ощутив спиной надёжную грудь Бена. Как же ей не хотелось кого-то ненавидеть. Забрали дом? Пусть. Только уйдите!

— Оставьте себе, — вдруг спокойно произнёс Сметвик. — Просто уйдите, вы мешаете.

Гортензия покраснела и отшатнулась. Очередь из трёх человек шевельнулась. Аптекарь из Лютного — тот самый мальчишка, тайком продававший ей ингредиенты, теперь вырос и сам стал владельцем аптеки — улыбнулся Таше, положив два цветка на могилу мисс Смолл. Парень пожал ей руку молча.

— Спасибо, Дирк, — вспомнила она его имя.

— Заходите, мисс Лукас, для вас всегда будет скидка, — пробормотал он на одном дыхании и поспешил прочь, не оглядываясь.

— Соболезную, мисс Лукас, — грузный мужчина опустил в корзину какой-то кулёк. Кивнул мрачно и тоже пошёл прочь.

Последним был тот самый аристократ. Он вынул из воздуха погребальный венок из белых роз и возложил на скромный памятник. У Таши опять наполнились слезами глаза. Ей очень хотелось спросить: "Вы кто?", но понимала, что не стоит. Они пришли не к ней, а к мисс Смолл. И только Мерлин ведает, что их всех связывало с Аурелией.

— Соболезную, мисс Лукас, — произнёс красивый аристократ, шагнув к ним. Черные кудри, голубые глаза, широкие скулы. Неужели Блэк? — Позвольте представиться: Альфард Блэк. Аурелия последние три года присматривала за моим сыном.

— Фини! — оживилась Таша. — О, Мерлин, я так давно не спрашивала, а она не говорила. Как мальчик? Я видела его лишь однажды на прогулке. Простите. Аурелия боялась, что вы узнаете. Но я лишь диагностику сделала, и зелье потом передала.

Она совсем смешалась, выдав тайну Аурелии, замолчала, с тоской глядя на Блэка. И гадая, как этот аристократ мог нанять её старушку.

— Так это вы были? — Блэк вполне дружелюбно улыбнулся. — А я гадал, почему Финеасу тогда так полегчало. Есть начал... Не переживайте, с ним сейчас всё хорошо.

— Я рада, — слабо улыбнулась она. — Аурелия его любила.

— Мисс Лукас, вы простите меня, понимаю, что совсем не вовремя, но вынужден настаивать. Мой отец хотел бы вас видеть. Ничего особенного, просто задаст пару вопросов про мисс Смолл. Чаепитие завтра в полдень вас устроит? Можете прийти с молодым человеком.

— О! Это Бенджамин Сметвик, — спохватилась Таша. — Мой друг и коллега. Хорошо, я приду. Только куда?

— Вот портключ, — протянул ей Альфард Блэк серебряную ложку. — Сработает ровно в полдень.

Он коротко поклонился, бросил странный взгляд на миссис Коллинз, всё ещё стоящую неподалёку, и неспешным шагом покинул кладбище.

— Пойдём? — заглянул ей в лицо Бен.

Таша кивнула благодарно:

— Одну минуту!

Повернулась последний раз к могиле, опускаясь на колени, положила свои цветы. Свежая оградка сверкала новой краской. Цветы почти скрыли под собой насыпь. Белел памятник с венком.

Слёз не было больше. Она легко поднялась, развернулась к Бену и хотела взять его под руку.

— А эта корзина принадлежала мисс Смолл? — прорезал тишину кладбища голос Гортензии.

Таша с изумлением поглядела на родственницу Аурелии. Перевела взгляд на корзину, уже поднятую Беном. Как ни странно, она была почти доверху заполнена свёртками.

— Корзина принадлежит мне! — жёстко ответил Сметвик.

— Но содержимое... — голос миссис Коллинз внезапно затух, и она поспешила наконец к выходу с кладбища, даже не попрощавшись.

— Ну зачем ты так? — улыбнулась Таша, оценив зверское лицо друга. — Пусть её, такие люди бывают, что поделать. И давай поторопимся, пока она не вернулась, разглядев дом изнутри.

— Анни обещала накормить обедом. Ты ведь не откажешься? — Сметвик взял её за руку и достал палочку.

Аннет Скримджер, ассистентка ректора Академии, стала невестой Бена совсем недавно, они даже родителям пока не сообщили. Бена слегка пугала шумная семья невесты, и он умолял её не спешить с объявлением. Анни жаловалась Таше на это, но как-то не всерьёз. Бена девушка обожала и прощала ему всё. Да и то, три года мисс Скримджер пыталась его завоевать, и лишь недавно крепость пала. Бен оценил, какое Аннет сокровище, и ходил довольный как книззл, поймавший мышь.

— Буду благодарна, — Таша улыбнулась другу, его поддержка помогла прийти в себя. Она спокойно смотрела в будущее. Пусть нет больше родной мисс Смолл, нет своего дома, да и зачем он, если не к кому возвращаться. Но она есть у самой себя, у неё есть друзья — Бен и Аннет, пусть Ингису она сказала, что не умеет дружить. Она справится — ради мисс Смолл, которая так в неё верила. Ради себя. Всё у неё будет хорошо!

* * *

Санни взлетела над землёй, поднявшись в мгновение ока почти на три метра, и с внутренним ужасом так и застыла в воздухе под взглядами пятерых обалдевших парней. "Боевиков, — поправила она себя мысленно. — Боевиков и вассалов Лестрейнджей!".

Оставалось радоваться, что под тёплой мантией у неё кожаные штаны и новые сапожки, да вспоминать, как же она дошла до жизни такой.

— Спускайтесь, мисс, — первым окликнул её тот парень, Чарли. — Мы пошутили и просим прощения! Парни!

— Простите, мисс, — очнулись остальные.

— Не повторится.

— Мы осознали и в восхищении!

— Мисс, может, помочь?

Санни замотала головой, и даже отплыла по воздуху назад, сама удивилась, как это получилось, и заодно попробовала отплыть вбок. Опять вышло. Оставалось сделать вид, что она и так это умела. И перестать горевать, что раскрыла перед кучей народа своё тайное умение. Скрестив руки на груди, она спокойно объявила парням:

— Не скажу, что мне было приятно с вами познакомиться. Прошу вас уйти отсюда и оставить меня одну. В ином случае я прямо по воздуху поплыву в замок Лестрейнджей и покажу им в думосборе, почему, собственно, мне вообще пришлось явиться к ним таким способом.

— Это угроза? — широко улыбнулся самый рослый, Вильям вроде бы. И в руках у него появилось лассо.

— Это шантаж, — фыркнула Санни. — Только попробуйте поднять эту штуку!

— Вы нам не оставили выбора, — Вильям уже ловко раскручивал своё лассо. — Спустим вниз и сотрём память о досадной ошибке. Но сначала поцелуй, сами же предложили вас поймать!

Остальные предвкушающе заулыбались, а она-то поверила в их раскаяние.

Резкий рывок в сторону уберёг от петли лассо. Но уворачиваться ей не понравилось. Шутка этих наглых боевиков зашла уже слишком далеко.

А начиналось всё так спокойно. Они с Джейми переместились камином ровно в двенадцать и были радостно встречены семьёй Робертсов. Северус бросился вперёд и ткнулся Санни в живот, обнимая. Но сразу оторвался, отступил на шаг, покраснел и выдохнул, задрав голову: "Привет, Санни!".

Антуан Робертс, иронично улыбнувшись, пожал руку Джейми и добродушно кивнул девушке:

— Здравствуйте, мисс Прюэтт. Думаю, вам хочется сразу посмотреть свои комнаты, а уже после выпьем чаю. Обед будет попозже. Наша Элси собирается приготовить что-то особенное. Но, если что, вы всегда можете её позвать.

— Я покажу Санни её комнату, — сразу же заявил Сев, протянув ей руку. И взглянул исподлобья на Джейми: — А вас пусть Элси проводит.

— Добро пожаловать, — с улыбкой сказала Эйлин Робертс, наблюдавшая за бурной встречей молча. — Северус, не наседай на гостей. Они тут надолго, успеешь пообщаться.

— Я сама очень рада видеть Северуса! — сказала Санни, рассматривая жену Робертса. Она показалась красивой и счастливой, это очень радовало. Санни чувствовала себя немного ответственной за то, что Робертс нашёл семью. Если бы он тогда не спросил её про книгу...

Северус привёл её на второй этаж, заодно ткнул пальцем в свою дверь, показал, где комнаты родителей, а её провёл до конца коридора.

— Вот, — распахнул он дверь, но остался на пороге. — Твоя домовушка уже вещи сюда принесла. Мне Элси сказала. Ты обязательно должна посмотреть на мою кровать!

— Погляжу, конечно, уже любопытно, — Санни не удержалась и погладила его по голове. Волосы у Сева были собраны в пучок, как у взрослого. И это смотрелось очень мило.

Сев улыбнулся, отчего на щеках показались ямочки.

— Увидимся! — сказал быстро и сбежал.

Потом было чаепитие со вкусными пирожными, после чего Робертс пригласил Джейми в свой кабинет, а Сев упросил Санни с ним погулять.

Тогда она и оделась в брюки и сапожки, полагая, что с ребёнком придётся лезть на какую-то таинственную башню. Впрочем, до башни они не дошли. Едва отдалились от дома Робертсов, как навстречу попался ещё какой-то мальчишка. Увидев Северуса, он сразу закричал:

— А там Джонни приехал! Прикинь! Ты не знал?

Северус даже подпрыгнул на месте.

— Санни, — он просительно поглядел на неё. — Я быстро сбегаю, и тебя с ним познакомлю, ладно?

— Беги уже! — закивала она. — Я обязательно тебя дождусь. Тут очень красиво, прогуляюсь немного.

— Хорошо! — обрадовался Северус. — Смотри. Там река. Там вассальские дома. Там мост и замок Рабастана, а там мэнор Лестрейнджей. Но это не очень близко. Всё. Я быстро!

Санни стояла, как громом поражённая. Только сейчас до неё дошло, что Робертсы вассалы Лестрейнджей. Сердце в груди учащённо забилось. А ведь она сказала Рабастану по секрету, что едет в гости к Робертсам. Позорище! Что он подумал о ней?

Ветер обдувал горящие щёки, и она всё-таки решилась немного пройтись, чтобы не стоять столбом посреди поляны. Деревья и кусты росли группами, между ними петляли тропинки. В сторону замка Лестрейнджей идти не хотелось, и она просто пошла вперёд, параллельно реке. Огибая густой кустарник, она и вышла в очередной раз на просторную поляну, где увидела пятерых рослых парней, двое из которых дрались, обнажившись по пояс.

Замерев от неожиданности, Санни бы так и наблюдала за дракой (или единоборством?), если бы её не заметили зрители. Прятаться было уже поздно.

— Эгей! — заорал один. — Заканчивайте, парни, тут девушка!

— Хорошенькая? — тут же обернулся к ней драчун, которого она видела только со спины. Парень поспешно подхватил с земли рубаху и натянул через голову. — Ого, какие пирожки с книззлятами! Мисс, выходите за меня замуж! Вы меня видели без одежды и просто обязаны сделать честным человеком.

— Вообще оборзел, Кроули! — воскликнул его противник, одевшийся ещё быстрее. — Девушка, не слушайте поганца. Выходите за меня, я умный и добрый. Я Чарли, кстати.

— А у меня денег больше и дом лучше, — хохотнул здоровяк из зрителей. — Буду ласковым мужем, не прогадаете. Я Вильям.

— Джин Корс к вашим услугам, мисс, — тут же вступил четвёртый. — Поверьте, со мной будет спокойней.

— А я Дэйви Уэбстер, — представился последний, обольстительно улыбаясь. — Я красивее всех этих уродов, согласитесь.

У Санни голова пошла кругом от этих странных парней. И ей не понравилось, как они неспешно её окружают.

— Спасибо, но я вынуждена отклонить ваши предложения! — постаралась сказать она как можно твёрже.

— А что так, сразу и всё? — прищурился Кроули. — Мы лучшие боевики ковена, а вы пренебрегаете? Поцелуй-то подарите?

Санни расширила глаза и, наверное, от шока, совершенно не подумав, ляпнула:

— Сначала поймайте!

Что тут началось! Парни, радостно загалдев, двинулись к ней, вот она с испугу и взлетела над полянкой, сразу сообразив, что бегать от лучших боевиков ковена бессмысленно и опасно.

Лассо взлетело в третий раз, и дёрнуться в сторону Санни не успела. Петля плотно охватила её талию.

Вильям уже предвкушающе улыбался под радостный смех остальных, когда лассо в его руках вспыхнуло и осело пеплом. С пояса Санни свисал остаток прочной верёвки. А сбоку раздался очень знакомый и очень злой голос:

— Веселитесь, парни?

Казалось, что тишину, повисшую над поляной, можно было резать ножом. Она скосила глаза и увидела Рудольфуса Лестрейнджа. Тот ступил на поляну и обводил жутковатым взглядом каждого из лучших боевиков ковена.

— На колени! — рявкнул он. — Пока не простит! И если хоть звук услышу...

Санни с ужасом увидела, как боевики безропотно опустились на колени прямо в снег. Спины прямые, головы задраны вверх, глаза опущены и выражение каменных лиц непонятное. Как бы не возненавидели все разом. Ей это точно ни к чему.

— Мисс Прюэтт, ваше слово, — вкрадчиво произнёс Рудольфус.

Кто-то из боевиков тихо ахнул, остальные с изумлением подняли глаза, а потом дружно уставились куда-то за её спину. Поворачиваться Санни побоялась. Вдруг там вообще Робертс, или ещё хуже — Ричард Лестрейндж. Щекам стало жарко, а мозг лихорадочно работал, как свести всё к шутке, и чтобы никто не остался в обиде.

— Честно говоря, — жалобно произнесла она, решившись, — это всё просто недоразумение. Я совсем не в обиде на мальчишек, и если кто-нибудь меня поймает, прощу всех и сразу!

Каково же было её облегчение, когда парни заметно расслабились, хоть и прятали улыбки.

— Прыгай, — кивнул ей Руди, хоть и шага не сделал в её сторону. — Ты же мне доверяешь?

Она и правда была не уверена, что сможет нормально спуститься при таких нервах. Да и парням требовалось забавное зрелище, чтобы не держать на неё зла. И Рудольфусу надо было поверить перед его вассалами. Поэтому она просто закрыла глаза и рухнула вниз, почему-то упав назад. Пожалуй, ничего страшнее она ещё не предпринимала. И просто поверить не могла, что её и правда поймали, ловко подхватив под спину и коленки.

Пришлось открыть глаза, а то тишина давила, чтобы сразу утонуть в янтарных глазах Рабастана. Сердце совершило кульбит, а потом забилось как сумасшедшее.

— Здравствуй, Солнышко, — мягко произнёс Басти. — Ты научилась летать?

— Пока только падать, — прошептала она доверительно. — Можешь уже поставить.

— Вот ещё! — усмехнулся Рабастан. — Мне совсем не тяжело.

Она нервно оглянулась, но на поляне уже никого не было. Только Руди безразлично разглядывал небо.

И Басти показался вдруг особенно красивым, глаза словно светились, он явно был рад её видеть! Да и у неё внутри всё переворачивалось от непозволительной близости. Совсем рядом с её учащённо билось его сердце. И от одного этого хотелось, чтобы он прижал её к себе ещё крепче и никогда не отпускал.

А ещё разглядела на его щеках лёгкую щетину. Почти незаметную.

— Ты бреешься? ... — спросила еле слышно, чтоб глупый вопрос не долетел до Рудольфуса. И осторожно погладила его по щеке, сама не ожидая от себя такого жеста. — Поставь меня на землю, пожалуйста.

Взгляд Басти изменился, он на секунду прижал её к себе ещё сильнее и тут же аккуратно поставил на землю. Молча.

У Санни дух захватило от этой его покорности, смотрела на него, совсем ошалев от близости, не в силах шагнуть назад, увеличить расстояние. Щека его оказалась немножко колючей, а губы? От невозможности на что-то отважиться, да и Руди здесь, она ощутила, как всякая решимость тает. Следовало срочно уходить, уж точно последнее дело торчать здесь, как столбик с глазками. Только вот так просто оставить Басти показалось немыслимым.

Пока не передумала, быстро встала на носочки, удержавшись за его плечи, и прикоснулась губами к его губам. И словно током прошило всю, от горящих губ до кончиков пальцев на ногах. Санни тряхнуло от собственной смелости.

Она отступила, пряча за спиной дрожащие руки, боясь утонуть в его пронзительно ясном взгляде. Развернулась резко и поспешила прочь, момент для всяких признаний был опять упущен, да и был ли он? И мальчишки уже должны были вернуться. Она сразу их увидела, выйдя из-за купы кустов и деревьев.

Северус замахал ей рукой. Судорожно вздохнув, Санни вдруг рассмеялась непонятно отчего, помахала ребятам в ответ.

Только дойдя до Северуса и познакомившись с Джонни, она решилась посмотреть назад и убедиться, что братья Лестрейнджи за ней не пошли. Неужели почувствовали, что ей нужно прийти в себя?

— Пойдём же, — потянул её за руку Северус. — Мы покажем наше тайное место! Там есть призрак, но совсем не страшный.

— С радостью! — На душе становилось всё светлей, но внутри ещё что-то подрагивало от собственной смелости. Мыслями она раз за разом возвращалась к украденному поцелую, удивлялась сдержанности Рабастана и думала, как бы всё повернулось, не будь рядом Рудольфуса. И, наверное, поэтому знакомство с пиратом-призраком не сильно впечатлило.

— Джек-Воробей? — переспросила она. И вяло кивнула: — Похож!

Призрак-пират на пару мгновений опешил, а потом галантно поклонился, сверкая густо накрашенными глазами:

— А мне нравится, — лукаво улыбнулся он. — Капитан Джек-Воробей! Звучит, ребята?

— Смешно, — сказал Джонни. — Но здорово!

— Стильно, — кивнул Северус. — Санни, Джек-Воробей умеет читать, представляешь? А у Джонни теперь фамилия Мальсибер.

— Ух ты, — вырвалось у Санни. Она припоминала, что вроде бы в каноне у Роулинг, вместе с Северусом действительно учился какой-то Мальсибер.

— Я бастард, — тут же объяснил Джонни, — а вчера отец принял меня в род. Алтарь, все в ночнушках, пели там, всё такое. И я даже не боялся.

— Его отец рунолог! — пояснил Сев. — Не ночнушки, а ритуальная одежда.

— Мачеха мне улыбнулась и назвала хорошеньким, — удручённо поведал Джонни. — Как девчонку!

— Наверное, это хорошо, — Санни пригладила вихры Мальсибера. — Ты ведь и вправду хорошенький.

Мальчишка покраснел и уставился на Северуса.

Тот фыркнул и лениво произнёс:

— Не ведись. Санни просто добрая. Вот смотри. Санни, а я какой?

Санни почувствовала себя неуверенно. Такой мистер Снейп слегка пугал.

— Красивый, — вздохнула она. — Но ты тоже не ведись.

— Ты знаешь! — вдруг уставился на неё Северус. Глаза его в полумраке казались чёрными.

— Что? — испугалась она.

— Джонни, закрой уши. Капитан Джек-Воробей, покиньте нас на пять минут! — Сев казался прирождённым лидером. Его послушались сразу, а он серьёзно поглядел на Санни. Сейчас, когда они сидели на полу, скрестив ноги, как заправские йоги или заговорщики, она не сильно возвышалась над мальчиком. — Санни, ты только не расстраивайся сильно.

Начало уже пугало.

— Северус...

— Подожди, я скажу, — он даже за руку её взял. — Прости. Я всё сам узнал, честно. Прочёл тут... у отца знаешь какая библиотека! Ну вот... Ты же родня папе по крови и магии. Папа говорил про силки Майя, вливание крови, он же спас тебя, да?

— Да, — севшим голосом ответила Санни. — Он и ещё Сметвик.

— Угу, — Северус трагично вздохнул. И мрачно заявил: — Мы не можем пожениться! Вот.

Санни глядела на него с изумлением. Просто ушам не верила, что Сев так серьёзно подошёл к делу. Оставалось только радоваться тем чёртовым силкам.

— Ты поняла, да? — Северус выглядел виноватым. — Просто, понимаешь, ты мне как сестра теперь. Нельзя жениться на сестре. Только это... не обижайся на меня, ладно?

— Не буду! — Санни порывисто обняла мальчишку, прижав к себе на одну секундочку, и сразу отпустила. — Я рада, что ты мой братик. Будем дружить?

Он торжественно пожал протянутую руку.

— Ага! Будем. Ладно, Джонни, можешь открывать уши. Эй, Джек-Воробей! Мы закончили.

Призрак вернулся и сразу спросил, потирая призрачные руки:

— Мы читать будем сегодня? Может, леди Александра нам почитает?

— Нет-нет-нет! — выразительно покачал головой Северус. — Джонни ждут дома, его всего на час отпустили, да и нам с сестрой на обед скоро. Вечером все к Лестрейнджам приглашены. Так что сегодня не получится, извини.

Санни не знала, смеяться ей или бояться этого ужина, в итоге широко улыбнулась Севу:

— Если хотите, прогуляюсь с вами до дома Джонни. Вы мне что-нибудь покажете по дороге. И просто поболтаем.

Мальчишки заорали что-то вроде "Ура", и они стали прощаться с капитаном и выбираться из заброшенной башни.

Прогулка вышла замечательной, только вблизи от домов вассалов Санни вдруг сообразила, что может встретить недавних знакомцев. А ведь где-то среди них и Чарити живёт!

Чарити они не встретили, а лучших боевиков ковена, увы, да. Дорога к дому Джонни проходила мимо веранды дома Стэнфилдов, там-то и отдыхали все пятеро горе-поклонников или просто бездельников.

При виде Санни парни вскочили, как один, и замерли, не сводя с неё глаз.

— Привет! — махнула она им рукой.

— Здравствуйте, мисс Прюэтт, — нестройно ответили оболтусы. А Чарли полюбопытствовал: — Провожаете Джонни?

Северус искоса на них поглядел, но ничего не сказал, только крепче взял за руку Санни. А Джонни непосредственно помахал парням:

— Отец скоро заберёт. Но я ещё приеду через два дня.

— Удачи, пацан!

— Молодец!

— Не дрейфь там, ты же мужчина!

Советы оболтусов так и сыпались на мелкого Мальсибера. Тот от удивления даже вжал голову в плечи и, совсем как Сев, потянул её за руку. Санни наградила боевиков скептическим взглядом, и поспешила по тропинке к домику Бойдов.

К ним навстречу вышла мама Джонни, зазвала в дом и нагрузила выпечкой, мол, всё равно самим столько не съесть. Дженни Бойд оказалась весёлой и простой в общении. Санни она понравилась, но они с Севом сразу попрощались, надо было спешить на обед.

На обратном пути Северус был молчалив и задумчив. У дома Стэнфилдов они уже никого не встретили — парни куда-то ушли, может, тоже обедать. Но Санни была этому только рада. А до Робертсов дорога показалась совсем короткой, Санни так задумалась, снова и снова переживая за своё нелепое приключение и поцелуй, что вздрогнула, когда Северус тронул её за руку.

Оказалось, уже пришли.

— Санни, — серьёзно посмотрел он на неё. — Ничего не бойся! Тебе понравится у нас, вот увидишь! И я тебя в обиду не дам.

Глядя на эти худенькие расправленные плечи мальчишки, задранный подбородок и не по-детски серьёзный взгляд, она ему поверила и поцеловала в лоб.

— Спасибо!

* * *

Рабастан закрыл лицо руками, взлохматил волосы, резко присел и сразу выпрямился, шумно выдохнув.

— Мордред, Руди, я сплю? — он запрокинул голову и уставился в чистое небо.

— Подзатыльник дать для проверки? Или достаточно щелбана?!

— Ты не понял?! Она только что поцеловала меня! Сама!

— Да видел я, видел. Сам в шоке. Дракклы! Мне надо было уйти. Прости...

— Да чего уж, — отмахнулся Рабастан. — Мы же видели этих пацанов — они наверняка спешили к Санни. Всё равно чувствовал, что сегодня ничего не получится.

— Северус Снейп?

— Он. И Джонни Бойд, то есть Мальсибер уже, если верить бабуле. А этих кретинов... — Рабастан тяжело посмотрел на брата и накрутил остатки лассо на кулак. Санни даже не заметила, как он освободил её от петли. — Убью Клиффорда, — сообщил он уже спокойней. — Остальным морды набью.

— Успокойся, парни сами испугались, — Руди фыркнул. — Уверен, что её приняли за гостью Энди Сеймур. К ней должна была приехать дальняя родственница, девчонка чуть старше Санни, как я понял.

Басти свернул верёвку и засунул в карман.

— Поверить не могу, — выдохнул он, когда уже подходили к дому. — К дракклам, у меня руки дрожат! Как я буду заказы Сметвика и Марго делать?

— Прими душ и выпей успокоительного. Успеешь ещё со своими заказами. Сам говорил, что работы на полдня. И к вечеру ты должен быть бодр, свеж и весел. Поверь!

— А если не придёт на ужин? — вскинулся Басти. — Мало ли у девчонок отговорок.

— Ты недооцениваешь Санни, — мягко улыбнулся Рудольфус. — Она храбрее, чем тебе представляется.

— А ты знал, что она умеет подниматься в воздух?

— Понятия не имел. Наверное, семейное. Прюэтты — тёмные фестралы.

Рабастан втянул воздух сквозь зубы и медленно выдохнул.

— Она меня поцеловала!

— Между прочим, это было жутко трогательно. Спасённая от бандитов благородная леди целует своего отважного рыцаря — сплошная романтика! Поздравляю, братишка, теперь ты Айвенго!

— Придурок! Я почти не спал этой ночью, всё представлял, как будет, ну, как пройдёт первая встреча. Но такого не ожидал.

— Поспи, пока есть время.

— Ты что, не смогу. Приму душ и успокоительное, ты прав. Иначе до вечера не доживу. Извинись перед родителями, пообедаю у себя. Хотя, кажется, не смогу ничего съесть.

— Не работай сегодня, — Руди коротко его обнял, взлохматил волосы. — И постарайся не опоздать на ужин.

— Ладно. До вечера!

Меньше всего Басти ожидал, что после душа и лёгкого обеда всё же уснёт и проспит до самого ужина. Хорошо, верный Борги разбудил. Одеваться пришлось с бешеной скоростью, в зеркало едва взглянул и бросился к камину, хотя планировал прогуляться пешком. В холле он вышагнул из камина и взлетел по лестнице, перешагивая через несколько ступеней. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как выходят из камина в малой гостиной Робертсы и их гости.

Руди показал ему кулак. Они с Бель составляли прекрасную пару, как всегда. Питт уже открыто держал за руку Андромеду, Ники с Уолденом были заняты только друг другом, а Цисси в белом платье пританцовывала, ожидая гостей.

Санни встретилась с ним взглядом и тут же опустила ресницы, порозовев. Сердце у Басти на миг замерло и забилось с удвоенной силой. Он решительно пересёк несколько разделяющих их ярдов и предложил Санни руку. Её кузен насмешливо поглядел, но препятствовать не стал. Отошёл и предложил руку Нарциссе.

Санни положила пальчики на его предплечье и пошла рядом, глядя куда угодно, только не на него.

— Как прогулялась? — почти равнодушным тоном спросил Рабастан.

На него глянули подозрительно.

— Хорошо, — всё же ответила она. — А ты?

— Лучше, чем ожидал, — негромко сказал Рабастан, заметив, как порозовело маленькое ушко.

— Спасибо, что поймал, — поблагодарила Санни. И вдруг призналась: — Падать было очень страшно.

У него сжалось сердце, захотелось подбодрить:

— Это было очень смело. Ты молодец!

Благодарная улыбка была лучшей наградой.

— Если хочешь, как-нибудь повторим, — нерешительно произнесла она.

И Басти еле сдержал порыв заорать на весь большой столовый зал что-то вроде: "Да!" или "Хочу, конечно!". И ответил вполне спокойно:

— Только позови.

Чувствуя сумасшедшую нежность, Рабастан отодвинул ей стул, и сам занял место рядом. Все вокруг рассаживались за парадный стол в произвольном порядке. Мама смотрела с беспокойством, Руди поглядел одобрительно, а крёстный наградил нечитаемым, но внимательным взглядом. Санни сидела рядом с очень прямой спиной и чуть к нему повернулась:

— Басти...

— Да?

— Можно тебя попросить?

— Всё, что угодно, — поспешил ответить он, но представил, что Санни просит отказаться от неё, и ворчливо добавил, — в разумных пределах.

Она не удивилась, только кивнула:

— Конечно. Если откажешься, я пойму, правда.

Начало его уже насторожило.

— Смелее, Санни, — пробормотал он, радуясь, что подали ужин. Он придвинул к себе тарелку, но аппетита так и не было.

Санни тоже едва ли съела десятую часть на тарелке. Он уже поверил, что просьба так и не прозвучит, когда она тихо спросила:

— Можно мне поработать в твоей мастерской? Надо сделать один артефакт, я не успела дома.

— Можно, — улыбнулся он, уже предвкушая, как это будет. Ободряюще накрыл своей рукой и легонько сжал её руку, лежащую на столе. — Срочно?

— Там работы на час, может чуть больше, — руку она не отдёрнула, и Басти посчитал это хорошим знаком. — Хорошо бы завтра с утра.

— Насколько рано? Я могу встретить тебя у дома Робертсов и вместе прогуляемся ко мне домой.

— Часов в восемь нормально? — спросила Санни. И тут же добавила: — Может, попросить Беллатрикс пойти с нами?

— Зачем это? — удивился он, но тут же спохватился. — Ах, ну да. Можно Бель и Руди попросить. А что делать будешь?

Она шаловливо улыбнулась, но тут же смутилась, встретив его взгляд. А что поделать, если ему безумно захотелось её поцеловать?

— Пока секрет, но, если захочешь — покажу, когда сделаю.

— Договорились, — быстро сказал он и погладил её пальчики. — Встретимся в восемь.

Все уже стали подниматься, и Басти только тогда понял, что не слышал ничего, что говорили за столом гости или родные.

Прощаясь, он поцеловал ей руку. Поймал на себе ещё один задумчивый взгляд Антуана Робертса и поглядел с вызовом. Взгляд крёстного выразил предостережение: "Не делай глупостей, Басти", — так и слышался его голос. Словно Басти не вёл себя образцово весь этот сумасшедший день! Да он вообще ничего себе не позволил! Чисто ангелочек. Одному Мерлину известно, чего это ему стоило. Как только гости ушли камином, Рабастан поспешил к себе. Стоило ещё раз принять холодный душ и пораньше лечь спать.

* * *

— Дикон, что ты думаешь? — Бастинда терпеливо ждала, пока муж расстегнёт все крючки на её платье.

— Насчёт чего? Твоё платье великолепно, но без него ты мне нравишься гораздо больше.

— Ричард! Я про Басти.

— А что не так? Он был тих, улыбчив и дивно вежлив, не сказал ни одной гадости и ничего не натворил.

— Вот это и удивляет.

— Её отец дал однозначное добро на его ухаживания за Санни, — Ричард стянул платье с её плеча.

— Мне кажется, она была смущена и побаивалась его.

— Она поцеловала его сегодня. Сама, — Ричард полюбовался удивлением жены. — А вот ты до сих пор одета, и я не знаю, что с этим делать!

— Откуда ты знаешь?

— Бастинда, радость моя, у тебя свои источники, у меня свои. Просто скажи, что любишь меня и закроем эту тему.

Она засмеялась и развернулась в его руках.

— Знаю я твои источники! Руди?

— Угадала и заслужила поцелуй, даже не думай спорить!

— Я и сама тебя наградить сумею.

Поцелуй поначалу был нежным, а потом обоих охватило нетерпение.

* * *

С Клиффордом Рабастан столкнулся утром, направляясь к дому Робертсов. Тот явно никуда не торопился, даже негромко насвистывал модную мелодию, и встал, как вкопанный, увидев Лестрейнджа.

— Здорово, Билли! — холодно улыбнулся Рабастан растерявшемуся боевику.

— Доброе утро, ваша милость, — Вильям Клиффорд тяжело вздохнул. — Я как раз направлялся к вам.

— Зачем?

— Сэр, мы очень сожалеем, правда.

— А я нет. Проваливай, не порть мне настроение. И скажите спасибо Руди, что ещё живы.

— Понял, — опустил глаза боевик. — Хорошего дня, сэр.

Басти обошёл его, но резко остановился:

— Кстати, Клиффорд. Мисс Прюэтт будет гостить у Робертсов ещё неделю. Мне волноваться?

— Нет, сэр, ни в коем случае!

— Рад, что мы поняли друг друга, — Лестрейндж проводил Вильяма взглядом и только после того, как тот исчез из виду, продолжил путь.

Первым, кого он увидел, подходя к дому крёстного, был сам Антуан Робертс. Он как раз вышел из дома, натягивая перчатки.

— Даже не сомневался, что увижу тебя сегодня. Но так рано, Басти?

— Здравствуйте, сэр, — Рабастан пожал плечами. — Я не виноват, Санни меня сама попросила...

— О свидании?

— В мастерской поработать. Не мог же я отказать.

— Не мог, — на удивление покладисто кивнул Робертс, усмехнулся и кивнул на входную дверь. — Проходи, позавтракай с ней и её кузеном. Наверняка, ты ещё ничего не ел.

— Не станете читать нотаций? — нахально спросил Басти.

— Поможет? — фыркнул Антуан. — Ты же сам лучше всех всё знаешь, не так ли? Кроме того, я спешу.

Он достал палочку, явно собираясь аппарировать.

— Сэр! — окликнул его Рабастан. — Можно вопрос?

— Слушаю тебя.

— Зачем вы пригласили Санни?

— Я пригласил её кузена, который мне весьма интересен, — Робертс поглядел серьёзно и без иронии. — Мисс Прюэтт же очень интересна одному порывистому молодому человеку, который мне далеко не безразличен. И поэтому я взял на себя смелость предложить ей составить компанию Джейми. Басти, как ты воспользуешься этим шансом, зависит только от тебя. Я ответил на твой вопрос?

— Спасибо, сэр! — выдохнул он, поглядев на крёстного с восторгом.

— Пока не за что. Забудь всё, что я говорил раньше. Слушай сердце. И что там ещё советуют безумно влюблённым. Но если ты, паршивец, проворонишь эту возможность, я лично выдеру тебя розгами. Заканчивай скалиться и пойди пожелай девушке доброго утра. Я только не понял, где цветы?

— В мастерской. Там подарю.

— И ещё, — Робертс посмотрел испытующе. — Клиффорд тут спрашивал, как тебя умаслить. Что за дела?

— А он не рассказал? — Басти выпрямился и отрапортовал: — Не сошлись во мнении, сэр! Всё уже улажено.

— Клоун! Надеюсь, без членовредительства?! Ладно, поговорим позже, я спешу. Привет Рудольфусу.

Робертс аппарировал, а Басти легко взбежал по ступенькам. На короткий стук выглянула домовушка и радостно улыбнулась.

— Проходите, мастер Лестрейндж. Хозяин велел вас накормить. Элси приготовит вам кофе, как вы любите!

— Спасибо, Элси, — домовушку Антуана Басти знал с детства, она всегда его баловала и была рада видеть.

Она сразу забрала его тёплую мантию, а Рабастан привычно зашёл в ванную возле прихожей, чтобы вымыть руки. В этом вопросе Элси была очень строга.

В кухню, на которую указала ему домовушка, следовало пройти по длинному коридору. Он в конце заворачивал и открывал вид на одно из самых уютных помещений, когда-либо виденных в жизни. Маленьким Басти обожал пить здесь горячий шоколад с неизменными крошечными пирожками. Под хрустящей корочкой могла прятаться самая разная начинка. Было игрой угадывать её, ни одна не повторялась. Но в отличие от тех же всевкусных драже "Берти Боттс", все начинки у пирожков Элси были или вкусными, или безумно вкусными.

Когда Басти познакомился с творчеством профессора Толкина, кухни и помещения в домах хоббитов он легко представлял такими же, как кухня Антуана. У Робертса в этом "священном месте" (для Элси) тоже всё было либо овальным, либо округлым, включая дверь, стол, стулья и даже окна.

Но сегодня его больше волновали люди, собравшиеся здесь на ранний завтрак. Басти на несколько мгновений задержался у входа, замеченный лишь кузеном Санни, который не стал его выдавать, едва мазнув взглядом. И целых три минуты Басти с умилением наблюдал за своим Солнышком почти в домашней обстановке. Чуть портил картину мелкий Снейп, тоже сидевший спиной к выходу, хотя, если совсем честно, пацан Рабастану нравился. Было в нём что-то такое удивительно трогательное.

— А когда тебя заставляют это сделать, невольно хочется поступить наоборот, — говорила Санни.

— Да-да, — усмехнулся на это Джейми. — Маленькие дети так и поступают.

— Нет, Джейми! Ты не понимаешь, — с жаром возразила Солнышко. — Это не детское, это нормальное человеческое свойство.

— Да, некоторые вещи так и остаются с человеком на всю жизнь, — подмигнул ей Джейми. — Это идёт из ранних комплексов или потому, что молодой парень или девушка просто не хотят взрослеть.

— Ты всё как-то выворачиваешь наизнанку, — пожаловалась Санни, вызвав у Басти улыбку. — Давай приведу пример: вот мой отец станет тебя заставлять что-то сделать...

У Джейми вытянулось лицо:

— Мерлин, Санни! Если это будет твой отец, я всё сделаю мгновенно и даже не пикну.

Даже мелкий поганец Северус засмеялся, а Санни забавно захихикала. Басти с трудом удержался от смешка.

— Когда папа что-то заставляет, я тоже сразу делаю, — поделился со всеми Северус.

— Давно ли? — поинтересовался Джейми с ироничной улыбкой.

— Всегда! — глазом не моргнув, уверенно заявил Снейп.

Санни закашлялась, а Джейми мягко рассмеялся. А Басти вдруг охватило такое тёплое чувство от этой картины. Просто представилось ярко, как он сам болтает с Солнышком о пустяках за утренним кофе, а рядом сидит его сынишка или даже двое... Нарушать такую идиллию казалось преступлением, но он и так слишком долго скрывал своё присутствие.

Обозвав себя трусом и придурком, постучал по косяку двери и как можно спокойнее произнёс:

— Всем привет! Позволите присоединиться?

— Мистер Лестрейндж! — осклабился Джейми Прюэтт.

— Басти! — удивлённо повернулась к нему Санни. И так стало приятно, что удивление оказалось, как минимум, радостным. — Ой, а сколько времени?

— Мне обещали кофе, — Басти занял место напротив Северуса и сразу схватил с блюда один пирожок. Перед ним тут же появилась чашечка кофе, щедро разбавленного сливками. — О чём беседуете?

— О пользе розог и плетей, — серьёзно ответил ему мальчишка. И кто виноват, что Рабастан едва не подавился и закашлялся?!

Санни засмеялась, а Джейми коротко хохотнул.

— Северус преувеличивает! — сказала Солнышко. — Мы, в принципе, говорили про наказание и его уместность.

— А тебя били розгами? — впился в него глазами мелкий Снейп.

Басти глотнул из своей чашки и серьёзно посмотрел на мальчишку:

— И даже плетью. Больно.

Санни ахнула, Северус расширил глаза, а Джейми поглядел внимательно, невозможно было понять его реакцию.

— Но это же... — Санни смотрела с таким сочувствием, что Басти невольно улыбнулся, теряя мрачность. — Это ужасно!

— Плетью?! — малыш Снейп недоверчиво прищурился. — Как на корабле? Кошка-девятихвостка?

— Смотрю, ты добрался до синих полок в библиотеке своего отца?

— Давно, — фыркнул Северус. Но сбить его с толку было сложно. — Ты не ответил!

— Нет, не девятихвосткой, — усмехнулся Рабастан. Пирожок ему достался с грибами, он его проглотил и сразу положил к себе на тарелку ещё три. — Это было лишь однажды, и плеть была самая обычная. Пятнадцать ударов на конюшне, и руки прикованы к стене, чтобы не дёргался и не упал, когда сознание потеряешь.

Краем глаза он заметил, как вцепилась в стол Санни. Северус же глядел в немом восхищении.

— Жестоко, — хмыкнул Джейми.

Санни возмутилась:

— А наших детей ты тоже?.. — она резко замолчала, осознав, что произнесла, порозовела, схватила чашку и зажмурилась, отпивая кофе. А потом, пока он всё ещё не мог прийти в себя от её слов, строго сказала: — Я гипотетически!

Ему потребовалось всё самообладание, чтобы кивнуть не менее серьёзно:

— Гипотетически, я понял.

Она смотрела подозрительно, и ему пришлось пнуть под столом Джейми, который закашлялся.

— Ладно, — Санни на удивление быстро с собой справилась, и он понял, что гордится Солнышком, вопреки всякой логике. — Своих детей ты тоже будешь бить плетью, приковав к стене конюшни?

— Санни, — предостерегающе произнёс Джейми.

Но Басти отмахнулся, неотрывно глядя в глаза любимой.

— Представь такое, — произнёс он серьёзно. — От шалости твоего сына погибает человек или мог погибнуть. Неплохой человек, может, его товарищ. Может, девушка, оказавшаяся не в то время и не в том месте. Может, ребёнок. Да кто бы ни был! Но вина твоего мальчика неоспорима. Никакие доводы не воспринимает, хотя знает, что виноват, Магия беснуется внутри, потому что пацан сам мучается, не видит выхода, но всё смотрит на тебя затравленным волчонком и огрызается. Прочитаешь ему лекцию и оставишь без сладкого?

— Я... Но, Басти...

— Плеть — это очень больно. Но несравненно мягче той боли, с какой магия будет разрывать магическое ядро пацана изнутри. Шкурку подростка залечат, возможно и следа не останется, восстановить же целостность ядра — задача, решаемая годами, а иногда невыполнимая. А кроме того, кто вырастет из твоего сына, когда такое останется без наказания? Адекватного, заметь, наказания.

— И что? — Санни кусала губы, но не отводила взгляд. — Если его выпороть плетью, магия сразу успокоится? Так, что ли?

— Так, — кивнул Рабастан. — Но только если плетей будет достаточно. Гармония внутри твоего ребёнка — слишком большая ценность, чтобы нарушать её, пожалев для пацана пару лишних ударов.

— И ты не обижался на отца? Ну, если он, правда... плетью, прикованным...

— Да я его ненавидел! — с досадой сказал Рабастан и обиженно добавил: — Молча, главное, бил, хоть бы наорал!

Бессовестный мальчишка Снейп вдруг захохотал, Джейми тоже засмеялся, и Санни, не удержавшись, прыснула. Рабастан криво улыбнулся.

— Так ты не любишь отца? — осторожно спросила Санни.

— С чего это? — поразился Басти. — Он, конечно, тот ещё тип, но я его обожаю! Честно-честно.

— Но ты же сказал, что ненавидел.

— Санни, я просто не мог его любить. В тот момент!

На этот раз первым рассмеялся Джейми.

— И всё равно, — печально вздохнуло его Солнышко. — Это как-то дико.

— Вообще-то, Санни, это обидно, — укоризненно посмотрел Басти. — Я, по-твоему, дикий?

— Иногда да! — лукаво улыбнулась она.

И Басти рассмеялся вместе со всеми.

— Есть другой выход! — сказал он, когда все успокоились. — Отец ещё в детстве предлагал — розги или заблокировать магию на неделю. Адекватное решение, к слову. Ядро не пострадает, даже если ребёнок будет мучиться, что его недостаточно наказали. Ты бы захотела лишиться магии на неделю?

— Ох, — она нахмурилась.

— Не-ет, — протянул Северус и поёжился. — Лучше тогда розги.

— Лучше вообще не подставляться, — продолжил Рабастан. — Я понимаю, что тебе сложно это понять, Санни. Девочек не бьют, их лишают сладкого. И они... Как бы это объяснить? Легче признают вину, наверное, и в результате конфликта с магией почти нет, так уж устроены магические ядра. Но подумай о сыне. Захочешь, чтобы твой ребёнок остался на неделю без магии?

— Всего-то неделя, — пробормотала Санни и пожала плечами.

— Нет-нет, не путай, — разгадал её нерешительность Басти. — Замена плетей для меня равнялась бы году без магии. Мерлин, Санни, это даже Люмос не зажечь! Не создать из воздуха букет для понравившейся девчонки.

И он взмахом палочки наколдовал букет белых тюльпанов.

— Иногда я безумно рад, что родился сквибом, — хмыкнул Джейми.

А Санни взяла букет и задумчиво поднесла к лицу, вдыхая аромат.

— Есть легенда, — заговорил Рабастан, глядя в её глаза. — Как-то ночью одна магловская девушка, проживавшая в живописном местечке Девоншира, услышала очень странные звуки в своем саду и вышла посмотреть, что там происходит.

— Я читал, — еле слышно сказал Северус.

Басти кивнул ему и продолжил, видя неподдельный интерес Солнышка:

— В её саду росли белые тюльпаны. Она любила их, ухаживала за ними каждый день. Но в эту ночь с ними что-то было неладно. Над каждым цветком она вдруг разглядела летающих маленьких фей.

— Я видел одну фею у Чарити в теплице, — вставил Северус. И тут же добавил: — Извините.

— Ну, — сказал Басти, — на это надо смотреть ночью. Днём они, как правило, спят. Но вернёмся к легенде. Девушке очень понравились маленькие феи и их игры. И она решила засадить тюльпанами весь свой сад. В награду королева маленьких фей осыпала её своей пыльцой. У маглы должны были пропасть все болезни, но девушка вдруг оказалась волшебницей, пыльца эльфов сняла с неё проклятье, скрывающее её магию. — Рабастан подмигнул разинувшему рот мальчишке. — Подданные королевы фей показали девушке портал для перехода в магический мир. А в магловском мире все решили, что девушка умерла. Она так и не вернулась в свой сад.

— И что было дальше? — потребовала Санни, когда Басти с улыбкой замолчал.

— Она стала феей! — предположил Северус.

— Она стала целительницей, — ухмыльнулся Джейми. — И влюбилась в прекрасного принца.

— Браво, Джейми, — Басти усмехнулся. — Принцем оказался некий Джонатан Лестрейндж. Портал перенёс девушку в его поместье и закрылся навсегда. Джонатан влюбился в неё с первого взгляда. А на месте их первой встречи он построил свой замок, который не только сохранился до наших дней, но даже был недавно восстановлен.

— Твой замок! — ахнула Санни.

— Совершенно верно! Если желаете, могу показать садик с белыми тюльпанами. Он совсем маленький, и сохраняется неизменным много веков. Сколько ни срываешь цветы, за ночь они снова вырастают. Ребёнком я даже рискнул увидеть это чудо. А тогда замок был полуразрушен и в вечернее время внушал нам всем ужас и трепет.

— Ты пошёл туда ночью? — удивился Северус. — Страшно было?

— Ещё как! — кивнул Рабастан. — Но ничего не увидел. Пойдёте смотреть на сад? Или неинтересно?

— Очень интересно, — сразу откликнулась Санни. Она по-новому взглянула на цветы. — Так они настоящие?

— Ага, я приманил их из того садика, — Басти посмотрел на Северуса. — Недавно я отдал пару клубней для теплиц миссис Хейли. Может, над ними ты видел фею?

— Может, мне и показалось, — буркнул Снейп и признался: — Я был далеко от того цветка.

В итоге, в замок к Басти отправились все. Только подождали, пока Санни отдаст тюльпаны домовушке, и даст ей рекомендации, где их лучше разместить в её комнате.

Всю дорогу они осаждали Рабастана просьбами рассказать ещё что-нибудь интересное, но он отшучивался. От волнения, что Санни спокойно идёт к нему домой, такая красивая и доверчивая, совсем недавно сказавшая "наши дети", всё внутри переворачивалось. Какие уж тут сказки и легенды!

Чтобы взглянуть на сад, пришлось обойти замок и пройти ещё немного по чистой тропинке без снега. В окружении высоких кустов, на маленькой полянке они увидели большую клумбу с тюльпанами.

— Здесь нет снега! — ахнула Санни.

— И тепло, — добавил Северус, с большим интересом присматриваясь и даже принюхиваясь к цветам. — А той ночью, ну, когда хотел увидеть фей, ты ни одной не увидел?

— Не-ет, — нехотя протянул Рабастан. — Ни одной. Мне показалось, что рядом бродит мантикора. И я аппарировал прямо в свою спальню.

— Отец говорит, что в поместье мантикоре не пробраться, — прищурился Снейп.

— Рядом со мной не было твоего отца той ночью, — скривился Басти. — А Руди меня напугал, что одна мантикора ищет в тюльпанах потерянного котёнка каждую ночь.

— И ты всё равно пошёл? — удивился Джейми.

— Я думал, что он врёт, — пожал плечами Рабастан. — Но когда услышал шевеление, то поверил.

— Аппарировал? — спросила Санни, она разглядывала цветы, присев на корточки. — Сколько тебе было лет?

— Семь, — Басти хохотнул. — Это была не аппарация, а детский магический выброс. Повторить я не смог.

— А пытался? — поинтересовался Джейми.

— Ещё как. Ещё и Руди подначивал. Пугал, чтобы опять получилось.

— Получилось? — спросил Северус.

— Нет, но напугал сильно.

— А можно мне, — Джейми вздохнул и посмотрел на Рабастана. — Немного цветов сорвать.

— Да хоть все, — великодушно развёл руками Басти. — За ночь в любом случае они вырастут. Самое интересное, что сорванные здесь тюльпаны не вянут месяцами. И чуть-чуть светятся по ночам. Ну что, вы можете тут ещё побыть, а Санни я забираю. Нам надо поработать в мастерской.

У Солнышка загорелись глаза. Басти насторожился, когда она подошла ближе.

— А что, если в той мастерской? — прошептала она, просительно заглядывая в глаза. — А они побудут на пляже?

Да он бы луну с неба достал, если бы она так попросила!

— Если ты хочешь, почему и нет, — смог ответить спокойным голосом. И громче добавил: — Северус, Джейми, как насчёт того, чтобы искупаться?

— Я вечером купаюсь, — скривился мальчишка. — И только дома!

— С большим удовольствием, — Джейми явно что-то заподозрил. — Сев, а давай ты хотя бы посмотришь?

Надо ли говорить, с каким восторгом встретили океанский пляж Северус и неправильный сквиб! Санни смотрела на них с радостной улыбкой, но немного тоски в глазах притаилось.

— Мы присоединимся к ним позже, — предложил Басти, а когда Санни просияла, указал на мастерскую. — Для работы лучше переодеться. Я захватил для тебя свой старый костюм. Он в отличном состоянии, и легко подстраивается под фигуру, просто я из него окончательно вырос. А тебе должен быть в самый раз.

Санни приняла у него сложенный костюм, явно заинтригованная.

— Переоденемся по очереди, — предложил Басти. — Костюм чистый, не волнуйся. Но для полной функциональности лучше снять с себя всё.

Санни деловито кивнула, а он умилился. Ожидал, что будет краснеть и отказываться. Но Солнышко постоянно умудрялась его удивлять.

Поглядывая на дверь кабинета, он ждал в мастерской, когда она переоденется, и старался не представлять процесса, и не гадать, оставила ли она на себе бельё. Чтобы отвлечься, разложил на столе чертежи приборов для Криса Сметвика и Марго, прикидывая, с какого начать.

— Я хотел отдать костюм Эмили. Это моя кузина, — сказал Басти, когда дверь распахнулась. Оглянулся и замер, потеряв на несколько мгновений дар речи. Он знал, что костюм обтягивает, как вторая кожа. Но зрелище превзошло все ожидания. С трудом сглотнув, он закончил: — Но теперь не отдам.

— Мне он нравится, — радостно сказала Санни, не замечая, к счастью, его состояния. Она даже покружилась перед ним, позволяя рассмотреть со всех сторон и спросила: — А зеркала нет?

— Нет! — мгновенно отреагировал Рабастан. — И наколдовать нельзя, тут слишком хрупкие приборы с магическим фоном.

Да, он безбожно врал, подозревая, что, увидев себя в зеркале, она немедленно бросится переодеваться. Лишать себя такого зрелища не хотелось.

— Ну ладно. Тогда вот так, — и она пробормотала что-то невнятное, отчего поверх костюма появилось что-то вроде коротенькой мантии. Иллюзия надёжно скрыла всё выше коленок и ниже ключиц, заставив Басти судорожно вздохнуть и мысленно дать себе подзатыльник. Санни же смущённо призналась: — Тётушка Мюриэль научила. А то слишком уж... Я, правда, не совсем хорошо овладела этим заклинанием, но оно почти не тратит магию. Ладно. Ты не поможешь? — Он увидел в её руках платок, который прилагался к костюму. — Надо ведь волосы убрать.

Басти только кивнул, боясь не справиться с голосом. Подошёл со спины и сначала замотал её косу вокруг головы, закрепил магической заколкой, а лишь потом повязал платок. Взгляд скользнул вниз по спине девушки, коротенькая мантия скрывала гладкую кожу костюма, но он-то помнил и понимал, что стоит провести рукой, и никакая иллюзия не помешает ощутить все изгибы и округлости. Его окатило жаром при мысли, что под всем этим, возможно, нет белья.

— Теперь я, — поспешно сказал он и рванул в кабинет, плотно закрывая за собой дверь.

Переоделся быстро, новый костюм у него был немного более функциональный. На поясе имелись специальные кармашки и петли для инструментов. А также короткий фартук из плотно пригнанных мелких чешуек дракона. Сейчас он был рад этой детали, как никогда. А ведь удивлялся, зачем ему фартук, когда костюм и так сделан из суперпрочной драконьей кожи.

Басти выглянул на пляж, улыбнулся, увидев, как Джейми пытается заманить мальчишку в воду, и позвал своего эльфа:

— Устрой там столик с закуской. И книг каких-нибудь положи. Мелкий читать любит, а старшему что-нибудь про магию или возможности сквибов.

— Борги понял, Борги всё сделает, — понятливо кивнул домовик.

Басти вышел в мастерскую и встретил восхищённый взгляд Солнышка:

— Ой, какой ты...

— Нравлюсь? — не удержался от вопроса.

— Угу, — она поспешно отвернулась и деловито похлопала по дальнему краю стола: — Мне здесь можно работать?

Он увидел на столе один из круглых камней, что ей подарил. И заинтересованно подошёл.

— Что хочешь сделать?

— Привязать к нему мультик, — улыбнулась Санни. — Ну, это такая история в картинках, которая появится над шариком. Картинка будет двигаться... Посмотришь!

— Ого, уже интересно. Так, хорошо, если что-то понадобится, говори. Я могу увлечься, стукни, если сразу не отреагирую.

Она странно на него посмотрела и молча кивнула. Даже поблагодарила за высокую табуретку только взглядом. И сразу подняла палочку, начиная творить свои чары. Он понимал, что ей сейчас не до него, так что решительно взялся за свои заказы.

Особо сложными они не были, но Басти уже наметил, как их усовершенствовать. Не зря провёл с Кристофером и Марго столько времени, обсуждая функционал артефактов.

Уже скоро он придавал форму приборчику для Марго, пристроив будущий артефакт в специальных зажимах. Работа его всегда увлекала, заставляя забыть обо всём. Но сегодня он нет-нет, да и оглядывался на Санни, которая с сосредоточенным видом колдовала над камнем. Иногда хмурилась, видно, что-то не получалось. Иногда вся расцветала, когда была довольна результатом.

Он как раз закончил делать первый артефакт, когда Санни коснулась его руки. Басти живо обернулся:

— Сделала?

— Понимаешь, — она замялась. — Если бы у тебя нашёлся ещё камень, не обязательно круглый, любой. Я бы ещё одну задумку сделала. Только нужен камень без магии.

Басти кивнул и прошёл вглубь мастерской. Выдвинул сразу три ящика с камнями разных размеров и форм. От простых до драгоценных.

— Выбирай любые, сколько нужно, — предложил он. — Я тогда ещё один артефакт начну делать.

Санни рассматривала его заготовки в немом восторге. Даже не заметила, похоже, когда он отошёл к рабочему столу.

Басти немного полюбовался её видом сзади, решив, что иллюзия короткой мантии лишь подчёркивает всё, что нужно. Так что впредь он никому не позволит быть в мастерской, когда она работает.

Зажмурившись, он отвернулся к своим чертежам, пытаясь прийти в себя. Чтобы не испортить артефакт, занялся для начала изготовлением удобной упаковки для прибора Марго. Там не требовалось сложных чар, и действовал Басти почти на автомате.

Санни зашуршала рядом, вернувшись к столу. Краем глаза отметил, что взяла всего два камня. А скоро смог отмести лишние мысли и заняться прибором для Кристофера.

В какой-то момент он увидел, что Санни просто сидит и смотрит как он работает, подперев голову кулачком.

— Всё сделала? — поинтересовался он, опуская магическую дрель с тонким шлифовальным наконечником.

— Ага, — она кивнула ему и бросила быстрый взгляд на ящики с камнями. — Я просто посижу, пока ты работаешь.

— Конечно, — улыбнулся он. — Но, если что, все те камни в твоём распоряжении. И вообще, может, тебе надо что-то другое?

— О, — она живо спрыгнула с табуретки и потянулась. Иллюзия замерцала и на пару мгновений исчезла, словно сама магия его дразнила. Басти с трудом сдержал стон от этого зрелища. — Я тогда ещё один камень возьму.

— Возьми сразу десять, чтобы не бегать лишний раз, — выдохнул он, снова принимаясь размеренно дышать, очищая сознание.

Санни пошла к ящикам, но, не доверяя себе, Басти в её сторону смотреть не стал. Жаль, что воображение выключить не удавалось. Снова концентрация на работе. А потом ещё раз. Только минут десять спустя он достаточно успокоился, чтобы взяться за работу.

Санни больше не обращалась к нему и, закончив второй артефакт, он с беспокойством поглядел, чем она занята. Внутри поднялась нежность — Солнышко задремала, положив руки на стол, а на них пристроив голову. Платок слетел с головы, коса растрепалась, несколько локонов падали на её щёку. А главное — иллюзия миленькой мантии окончательно пропала. На столе рядком стояло семь камней, включая круглый, что она принесла с собой.

Вспомнил вдруг, как создавал браслеты, те самые, а потом отсыпался, едва не потеряв магию. Здесь, может, и не сравнить, не так много камней зачаровала Санни, да только, какая там сложность, и насколько она выложилась, он понятия не имел. А ещё сам же предложил продолжить, идиот. Неудивительно, что заснула, где сидела.

Басти подошёл к ней совсем близко, но не решился будить. Забрал осторожно все камни, решив сделать для них красивые коробочки. И только упаковав в чехлы два свои артефакта и её семь камней, сделал разминку и, снова подойдя и расставив разноцветные коробочки перед Санни, осторожно погладил девушку по голове.

На него обратили туманный взгляд, после чего Санни опять закрыла глаза, и прежде, чем он снова коснулся её волос, она сонно произнесла:

— Я так тебя люблю, что мне очень страшно... Вдруг ты передумал. Нет, я никогда не смогу признаться... Ты такой... а я...

Она тяжело вздохнула и тихонько засопела.

Он боялся дышать, ожидая, что она скажет что-то ещё. Но его Солнышко мирно спала, и неизвестно, о чём были её сны. А самое главное, о ком!

Стараясь не побеспокоить, он отлевитировал её на лежанку в углу мастерской. Борги недавно устроил уютное место для отдыха, ворча и причитая, что спать нужно в своей комнате. На удивление, Санни не проснулась, лишь обняла подушку и пробормотала:

— Рабастан, я тебя люблю.... Нет, не так. Басти... Нет, я не смогу никогда!

У него сердце разрывалось от её слов. Опустившись на колени, он осторожно приблизился к её лицу и поцеловал в приоткрытые губы. Вздрогнул, когда она вдруг ответила, не открывая глаз. Усилием воли он отстранился и бессильно простонал, когда она потянулась к нему, всё ещё пребывая в полудрёме. Да тут никаких сил не хватит!

Он решительно потряс её за плечо. И, замерев, ждал реакции, когда она распахнула глаза и приподняла голову.

— Басти-и-и, — сонно ему улыбнулась. В глазах промелькнул испуг, и она резко села на лежанке, мгновенно вернув дракклову иллюзию мантии. Потёрла ладошками лицо и посмотрела виновато. — Я заснула, да? Извини.

— Всё нормально, — севшим голосом ответил он. — Я закончил работу. Что тебе снилось, моя принцесса?

— Только не смейся, — она смущённо поёжилась. — Ты приснился. — И она заторопилась: — Но так, ничего особенного.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — он с беспокойством заглянул в ещё сонные глазки. — Слабости нет? Голова не болит?

— Да нет же. Наоборот, мне так хорошо, словно спала очень долго. А ты чего тут?

Наконец обратила внимание, что он на коленях перед ней.

Басти поспешно встал и потянул её за руку. Санни глядела с удивлением, но послушно поднялась.

— Ты потом меня поколотишь, хорошо? — спросил он, прежде чем поцеловать, крепко прижав её к себе.

Санни пискнула, но вырываться передумала, а потом и вовсе обняла его за шею. И посмотрела непонимающе, когда он отстранился.

— Прости, — сказала неожиданно. — Я, наверное, ещё не проснулась.

— Просыпайся, — усмехнулся он. — Я первый переоденусь.

И вышел, пошатываясь, в кабинет. Костюм сдирал с себя остервенело, и не знал, что теперь делать. Сказать ей, что слышал? Или ждать, когда признается не во сне, а наяву?

А лучше показать в думосборе. Точно, она обещала захватить с собой свой!

Басти вернулся в мастерскую, увидел, как Санни рассматривает коробочки со своими камнями.

— Как здорово ты сделал! Спасибо!

— Не за что, — проворчал он. — На пляж пойдём?

Она вскинула на него непонятный взгляд.

— О, ты уже... Пойду переоденусь.

Едва она вышла, Басти достал чистый флакон из зачарованного стекла и вытянул из головы драгоценное воспоминание. Поместил его во флакончик и подписал: "Я тебя тоже!".

Зачаровал, чтобы буквы проявились только после просмотра воспоминаний. И упаковал в бархатный мешочек.

— А я бы тоже искупалась, — заглянула в мастерскую Санни. — Знаешь, мне надо в Лондон, купить купальник.

Он сдержал рвущиеся слова, что лучше всего купаться нагишом, и осторожно предложил свою помощь:

— Мы с Питом и Андромедой хотели завтра прогуляться по магазинам. Если хочешь с нами, я буду рад.

— Очень хочу! — просияла Санни. И даже шагнула к нему: — Басти...

— Что? — тихо переспросил он.

Она глубоко вздохнула и быстро ответила:

— Спасибо за помощь и за камни. Мне очень понравилось здесь работать. С тобой.

Пришлось кивнуть:

— Я рад.

А самому вдруг тоже стало страшно. А вдруг и нет ничего? Мало ли, что люди говорят во сне! Он сжал флакон в кармане и передумал отдавать. Понял, что это будет странно выглядеть, а, может, и некрасиво с его стороны. Словно подсмотрел что-то очень личное, сокровенное. А про поцелуй она как будто вообще забыла. И вообще, хотелось, чтобы она сказала это наяву, глядя ему в глаза. А не так...

— Я поняла, что уже много времени, — Санни смотрела теперь на что угодно, кроме него. — Нам пора возвращаться. Мистер Робертс говорил, что на обед будут гости. Мы только и успеваем дойти.

— Конечно, я понимаю! А что за гости? — Басти сунул в карман две упаковки с артефактами.

— Какой-то друг. Тебе, наверное, виднее, с кем дружит твой крёстный.

"С Магнусом-раздери-его-мантикора-Ноттом!" — мысленно проскрежетал зубами Рабастан.

— Даже не знаю, друзей у него много. Так мы договорились насчёт завтрашнего дня?

— Ага, надеюсь, мистер Робертс не будет против.

— А вечером...

— Я хотела навестить Чарити. Миссис Хейли.

Он кивнул и протянул ей коробку побольше, куда уместились все её поделки.

Она ахнула:

— Я же тебе показать обещала.

— Будет ещё время, — отмахнулся Рабастан. — Пойдём звать купальщиков. Я вас провожу.

Она так посмотрела, словно хотела сказать: "не надо", но только улыбнулась.

Обратный путь занял куда меньше времени. Северус восторгался океаном, Джейми лениво посмеивался, бережно удерживая букет тюльпанов. Санни мечтательно глядела по сторонам, но видела ли что-то — неизвестно.

До обеда оставалось ещё время, когда они подошли к дому Робертсов, но Басти задерживаться или напрашиваться на обед не стал. Не то настроение было. Немного постоял, гадая, где окна Санни, и отправился к себе.

Питт с Медой и Цисси, и Ники с Уолденом с утра поехали погулять по Косой Аллее, обещая вернуться не позднее ужина. И ему это было даже на руку, не хотелось пока никого видеть. Про завтрашнюю поездку в город он на ходу придумал, но был уверен, что Питт не подведёт.

Но сейчас остро захотелось остаться одному и просто подумать. И, пожалуй, самым лучшим выбором в таком подвешенном состоянии для него будут пляж и далёкий горизонт над океаном.

* * *

Утро выдалось на удивление тёплым для зимы: лёгкий морозец, но ничего не тает и не превращается в бурую грязь, хлюпающую под ногами. Магнус ощущал, что давно так славно не высыпался, давно не чувствовал такой бодрости, встав в несусветную рань и даже не выпив любимый чай. Хотелось сделать что-то невозможное, грандиозное, полезное или просто весёлое. Энергия внутри бурлила, толкая хоть на какое-нибудь дело. На башне дежурил Флинт, его рожу и лохматую голову можно легко узнать и стоя во дворе. Бдит, как всегда, даже нет сонного вида.

Ингис Морн, потягиваясь и зевая, легко сбежал по ступенькам загона и сразу захлопнул рот, заметив Нотта. Метаморфоза произошла мгновенно — подтянут, мрачноват и глаза смотрят ясно и серьёзно. И одет так, словно на охоту собрался. Охота! Ну конечно же, надо размяться и для Северной цитадели хоть уток набить. Или даже чего посерьёзней.

— Доброе утро, сэр!

— Доброе, ты прав, Морн. Флинта ты меняешь?

— Нет, Шон Фишер, идёт уже, — Ингис оглянулся на дверь загона. Оттуда как раз показался почти налысо бритый Фишер-старший. В отличие от его младшего брата Винса, Шон был спокойным, как сфинкс. И охотник отменный, ловкий, зоркий, терпеливый и хладнокровный. А реакции и умению молниеносно бестрепетно расправиться с каким-нибудь страшным хищником просто позавидовать можно. До Ингиса далеко, но из остальных — лучший. Особенно на пару с донельзя умным братцем Винсом, смешливым и добрым парнем.

— Буди Причарда, Шон, или Бойла, пусть тебя заменят. Вы трое мне на охоте нужны. Если других дел нет.

— С радостью, сэр, — оживился Фишер, — а кто третий?

— Третьим будет Винс, если выспался после смены. Пусть дрыхнет, пока собираемся. Брать по минимуму. Управимся за полдня — хорошо.

Шон, сверкнув сдержанной улыбкой, скрылся в загоне.

— Морн, захвати котелок и что там ещё, может, перекусим в лесу.

Ингис кивнул и тоже ушёл в загон, где в заднем отсеке хранились вещи ребят.

Охота вышла удачной, нарвались на семью диких кабанчиков. Шон с Винсом сработали на отлично: добыли четырёх подросших поросят размером с шотландскую овчарку. Ингис умудрился заарканить оленя, и мирно разойтись с двумя недовольными кентаврами. Что те потеряли в Диком лесу, осталось загадкой. Сам Магнус почти без труда набил с десяток жирных уток, извлёк из нутра могучего дуба отменные соты с мёдом диких пчёл, а напоследок сунулся в пещеру к медведице — Уркхарт давно намекал, что ему очень нужна медвежья шкура.

Заавадить сонного зверя — не сложно, вполне по силам даже соплякам, только снять довольно простую магическую защиту на входе и действовать быстро, проснётся — и страшнее мантикоры будет встреча. А сон у этих бродяг чуткий. Нотту повезло, ходить бесшумно он научился ещё в детстве без всякой магической поддержки. А ну как растратишь весь резерв в схватке с хищником, не оставаться же беспомощным и безоружным. Так что магловскими приёмами охотники никогда не брезговали. Жаль было только, что в магическом мире порох не взрывается, а то ружья бы пригодились. Потому по старинке — копья, луки и арбалеты всегда брали про запас. Хранясь в уменьшенном виде, они были зачарованы мгновенно увеличиваться и сами прыгать в руку охотника.

Сработал Магнус аккуратно и просто, зверюга в пещере даже не проснулась. При свете подвешенного в воздухе файербола можно было рассмотреть всю красоту добычи. Здоровенная медведица магического разлива — то ли Дикий лес наделял всех зверюг магией, то ли мутировали они за много поколений от магического фона, но медведи Дикого леса чуть ли не в полтора раза были больше своих магловских собратьев. Да и не только медведи. Серебристыми были только медведицы, и найти их удавалось раз в десятилетие, а то и реже. Прятаться умели и перемещаться как при аппарации.

Опасность сзади Нотт ощутил всеми фибрами души, когда опускал палочку, засветив ещё один файербол, и любуясь на красивую длинную серебристую шерсть. Магнус рванул в сторону, больно ударившись плечом о каменную стенку пещеры, сразу перекатился, наугад посылая обездвиживающее заклинание.

Мантикора зашипела, увернувшись, и словно улыбнулась довольно — хитрая тварь загородила единственный выход из пещеры. Можно было бы аппарировать сразу, но уходить без медведя было жалко. Мантикора его не оставит, сама-то не могла снять магическую защиту, которая окружала берлогу, вот и поджидала какого-нибудь болвана, который сработает за неё.

Болваном Магнус быть не хотел. Позвать парней тоже не мог. Мантикора могла напасть в любое мгновение, стоило шевельнуть хоть пальцем. И без того непонятно, чего ожидает, постукивая жутким хвостом с ядовитым жалом по стенкам входа и не сводя с Нотта блестящих кроваво-красных глаз. Мощные лапы с огромными когтями внушали не меньший трепет, чем оскаленная в улыбке жуткая морда, окружённая лохматой гривой. Кожистые крылья, словно дополнительные конечности, были украшены на сгибах опасными когтями — по одному на крыло.

Нотт не обольщался — до медведя и до мантикоры было примерно одинаковое расстояние, около десяти ярдов. Допрыгнуть до медведя и аппарировать с добычей он просто не успеет. Тратить на мантикору заклятия бессмысленно — оттого и опасны эти зверюги, что отскакивают от них заклинания, как от тролля. Послать прицельный огонь чревато, сжечь тварь не удастся, они легко выживают в горящем лесу, а разозлить огнём запросто. И то странно, что зверь выжидал, не спеша нападать. Или играл как с жертвой, понимая, что деваться охотнику некуда.

Страха не было, была лишь весёлая злость. Погибать, так с музыкой. Правда, жизнь, если что, он отдаст очень дорого.

Магнус незаметно потёр большим пальцем кольцо вызова, три раза, что означало смертельную опасность. Мантикора дёрнулась, словно почувствовала, зашипела, роняя слюни из раззявленной пасти. Показала на миг двойной ряд острых как бритва зубов. Беда была ещё в том, что щит не поставить, пробьёт почти любой, только силы зря потратишь. Аппарация тоже чревата, тварь за долю секунды может успеть откусить половину туловища. Да и оставлять серебристого медведя не хотелось до боли.

Нож гоблинской стали оказался в руке в тот же миг, когда мантикора прыгнула. Магнус поднырнул под неё, прыгнув навстречу, полоснул по открывшемуся на миг животу тварюшки и ушёл в перекате в сторону медведицы, ощутив только, что у самого задеты нога и бок, но было совсем не до пустяковых ран. Пришлось моментально уворачиваться от хвоста с жалом и уже в распоротое брюхо посылать Аваду, могло сработать, но не попал. Ещё перекат и снова боль в боку и плече, думать не хотелось, что там, только радовался, что в броске удалось отсечь одну страшную лапу и вовремя уйти из-под рухнувшего всей массой раненого зверя. Следовало аппарировать, пока остались силы, а визжащая от боли тварь на пару мгновений отвлеклась.

Только тут подоспела подмога. Тенью метнулся в пещеру Ингис, сразу двумя ножами отсекая мантикоре хвост и разрывая ими же крылья. Нотт метнул свой нож твари в горло. Морн коленом прижал голову агонизирующего зверя к земле. И хладнокровно послал Аваду в распоротое брюхо.

— Сэр, вы как? — сразу бросился он к Магнусу.

Нотт стоял на коленях, ощущая, как кружится голова. Адреналин схлынул, оставляя опустошение и безумную горящую боль по всему телу. Хотелось просто прилечь на ещё тёплое тело медведицы.

— Встать не смогу, — прошипел сквозь зубы. Боль локализовалась в боку, а ногу уже не чувствовал. — Нога. А ещё левый бок. Остальное — царапины.

— Можно? — Ингис мгновенно достал аптечку из кармана.

— Давай. Противоядие есть?

— Сядьте на медведя, сэр. Проглотите!

Сесть Магнус смог только на огромную лапу, а к туловищу медведицы привалился спиной. Пока он глотал противный шершавый безоар, Морн бережно снял сапог и побледнел, разрезав ножом штанину.

— Хвостом, да? Тут след жала? Вы чувствуете что-то, сэр?

— Ногу не чувствую, выше колена уже тоже. Рука ещё немеет.

Он безропотно выпил противоядие, протянутое Морном, и позволил осмотреть бок.

— Когтями, — бормотал Морн. — Глубоко, много крови потеряли. И плечо ещё, тут зубы побывали. В Мунго, сэр?

— Нет, в цитадель переправить сможешь? Марта справится.

— Нельзя аппарировать, стазис наложил, но мой слетит сразу, — замотал головой Морн. — Надо сюда целителя. Вы же знакомы со Сметвиком, а все говорят, что он лучший. Хотите, попробую вызвать?

— К Мордреду Сметвика! — прорычал Нотт, почти теряя сознание. Стазис снял часть боли, но в голове всё равно мутилось. Казалось, ещё немного, и станет нечем дышать.

— Моя подруга целитель! — быстро сказал совсем побелевший Морн. И не слушая ответа, да и не было его, вызвал патронус. — Таша, срочно нужна помощь целителя! Нападение мантикоры.

Он назвал координаты для аппарации, и призрачный белый барс умчался в сторону выхода.

Нотт удивлялся, что всё ещё в сознании. Он смутно видел, как рядом с Ингисом появилась девушка, отстранила парня и ещё больше разорвала на Магнусе одежду, обнажая бок и плечо. Вяло подумалось, откуда столько силы в столь тщедушном теле. Мутило от коротких разноцветных вспышек заклинаний. Горчили зелья, которые она заставляла его выпить. Глотал с трудом. Одно, другое, третье. Бок взорвался болью, и он всё же потерял сознание неизвестно насколько.

Возвращалось сознание медленно. Кто-то рядом говорил, в свете Люмосов он смутно увидел всех троих парней и тоненькую девушку с короткой мальчишеской стрижкой, что стояла вполоборота к нему.

— Натали, — пересохшими губами прошептал потрясённый Нотт.

Она обернулась, и он понял, что ошибся. Безумно похожа, но не она, не Натали. Да и как подумать мог? Но наваждение не проходило. Может, потому, что даже движения казались знакомыми, даже спокойный взгляд.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — она приблизилась, и он смог разглядеть внимательные серые глаза. — Я Таша Лукас, целитель. Сэр, ваши раны я обработала и перевязала. Яд не смог далеко проникнуть, вывела, что могла, но противоядие ещё придётся принимать дня три. Вы меня слышите, мистер Нотт?

— Слышу. Хреново мне, — честно признался он и улыбнулся, ощутив, как трескаются пересохшие губы. Стало обидно, что он перед ней в таком разобранном виде. — Спасибо. А вы как?

— Нормально, — усмехнулась Таша Лукас. — Транспортировать можно.

Рядом появился Морн, заслоняя целительницу. Он недовольно хмурился или показалось.

— Надо в Мунго, Таша настаивает. У неё есть портключ.

— К дракклам! Никакого Мунго! — Нотт попытался сесть, и Морн поспешно его поддержал. Теперь Магнус лучше увидел растерянных Фишеров и девушку, присевшую возле чемоданчика с целительской аббревиатурой. И снова поразительное сходство с Натали, даже губу нижнюю кусала, как она. Натали так делала, когда не могла что-то решить. — Морн, в правом кармане куртки портключ в цитадель: стальной браслет.

— Никакой цитадели, — оторвалась от своих зелий девушка. — Вам нужен строгий постельный режим минимум на три дня.

— Буду лежать дома, — попытался кивнуть Нотт и поморщился от отголоска боли.

— И наблюдение специалистов!

— Мисс Лукас, я заплачу сколько скажете, если приглядите за мной на дому. Клянусь быть самым послушным и терпеливым пациентом в мире. Пожалуйста, мисс, прошу вас.

Целитель застыла перед ним удивлённо. Опять он увидел разницу с Натали. Разрез глаз другой, а ещё лицо — такое спокойное, ни одной эмоции не прочесть. Довольна? Рассердилась? Думает?

— Чем вас не устраивает Мунго?

— Это личное, — криво улыбнулся ей Нотт. — Соглашайтесь, прошу.

— Десять галеонов в день! — озвучила Таша, по-прежнему без эмоций. — Осмотр утром и вечером. И пятнадцать галеонов — за ночной вызов. Все рекомендации выполнять без жалоб, в противном случае договор отменяется сразу. Все зелья и что ещё потребуется — за ваш счёт.

Он думал, что придётся уговаривать дольше. В душе разлилось тепло непонятно от чего.

— Договорились! — протянул ей правую руку ладонью вверх. Левая была примотана к туловищу. Но девушка только коснулась его руки и сразу отдёрнула пальцы. — Парни, добычу сюда тащите, сразу всё перенесём.

Фишеры бросились наружу, Ингис окинул взглядом Нотта и свою подругу-целительницу, словно не хотел оставлять их одних. Но под взглядом патрона задерживаться не стал.

— Жуткое зрелище, — Таша смотрела на поверженную мантикору. — Никогда не думала, что увижу вблизи.

Он отметил, что в её голосе нет ни отвращения, ни страха, только, пожалуй, немного любопытства.

— И хорошо, если больше не увидите! — сказал Магнус, не в силах отвести от неё взгляд. Просто хотелось найти ещё отличия от Натали. Волосы темнее и чуть короче. Фигура, наверное, такая же. Девушка была в свитере и в брюках, отчего легко можно было оценить и небольшую грудь, и тонкую талию, и... Он вскинул взгляд, как только она повернулась.

— А медведя жалко. Не знала, что бывают такие серебряные.

— Это медведица. В Диком лесу они водятся, но найти почти невозможно. Они магические и умеют отводить взгляд. Мне буквально повезло оказаться рядом с пещерой, иначе бы ни за что не обнаружил. Не стоит жалеть, мисс, эта медведица способна в один присест откусить голову хоть зверю, хоть человеку.

— И всё же...

Она не договорила, потому что в пещеру вернулся Морн, легко неся на плече оленя. Сбросил его на пол, искоса взглянув на целительницу. Нотт задумался бы, что это значит, но вернулись парни с мешками дичи, заодно и его мешок принесли. Можно было отправляться.

Ингис первым взялся за браслет и крепко обнял за талию девушку. Братья Фишеры подтянули мантикору к медведице, Нотт крепко ухватил лапу, на которой сидел, и как только Шон Фишер коснулся браслета, активировал его.

Вся компания мигом перенеслась на площадку перед загоном. Отовсюду сбегался народ, а Магнус никак не мог расслабиться, поверить, что всё позади. Успел порадоваться, что девушка Таша сразу вывернулась из объятий Морна, отошла в сторону и поставила на землю свой целительский чемоданчик. Из дома Яксли к ним уже спешила Марта, а от башни бежали сломя голову ребятишки во главе с Шани.

Ингис, сбросив оленя на землю, направился к девушке, и Магнус отреагировал сразу:

— Морн! Помоги встать.

Парень запнулся, но сразу повернул к патрону. С другой стороны подскочил Флинт:

— Я помогу. Оху... Офигеть! Патрон, это вы мантикору? А можно мне ее лапку на память?

Добычу окружили, но все с сочувствием смотрели на Нотта. Марта растолкала парней, и упёрла руки в бока.

— Красавец! Сильно подрали?

— Жить буду, — криво ухмыльнулся Нотт, с трудом держась на здоровой ноге прямо. Вторая почти не слушалась. — Целительнице спасибо. Это мисс Лукас, Марта. Накормишь?

— Святое дело, — кивнула Марта. — Квин, Кейси, донесите патрона до кровати в башне. Что встали, еле стоит человек! Магнус, не смей кривиться, тебе и двигаться, наверное, нельзя. Верно, мисс Лукас?

— Нельзя, — девушка поспешила подойти. — Подождите, у меня тут есть складные носилки, так будет легче.

— Я дойду сам, — начал было Нотт, но Таша Лукас удивлённо подняла бровь, и он замолчал. Она взмахом палочки развернула носилки. Ножки встали на землю, узкая койка с ручками, высота небольшая.

— Не упрямьтесь. Сядьте, а потом ложитесь. Так ребятам будет легче нести. Извините, магических нет, и вас лучше не левитировать магией.

— Если проводите меня в комнату, — сдался Нотт. — Вам же надо знать, где я лежать буду.

— Провожу и осмотрю ещё раз, — твёрдо сказала Таша. — Молодой человек, ногу аккуратнее, вот так, подняли. Сэр, ложитесь уже.

Флинт зубасто улыбнулся целительнице и в точности выполнил её указания. Магнус скрипнул зубами и всё же лёг, но маленькая тёплая ладошка тут же легла ему на лоб и примирила с унизительным положением. Нотт успел заметить, что мрачный Морн отошёл в сторону, и наблюдает за ними издали, скрестив руки на груди. Захотелось немедленно узнать, что у него с Ташей. Но это обождёт.

— У вас температура поднялась, — озабоченно сказала девушка. — Надо выпить ещё пару зелий. — Чуть быстрее, мальчики. Нет, не так. Синхронно. Правильно!

К разочарованию Магнуса, ладошку она убрала, пошла рядом с носилками.

— Я Квинт, мэм, — счёл нужным представиться Флинт. — А впереди Кейси. А что — вы будете лечить патрона?

— Я Таша, Квинт, и да, уже лечу. В эту башню? Мальчики, может, ещё двоих позвать? Высоко ваша комната, сэр?

— Обижаете, Таша, — Флинт фыркнул. — Да я один могу донести патрона. Эй, мелкая, а ты куда?

Шани проскочила вперёд носилок и большими глазами глядела на Магнуса, уже стоя на ступеньках.

— А я к себе! — задрала нос девчонка. — Сэр, очень больно?

— Это Шани, — пробурчал Флинт. — Моя невеста, мэм. Прогонять её бесполезно, если хотите знать моё мнение.

— Я в порядке, Шани, — счёл нужным ответить Магнус. — Сбегай, открой дверь в мой кабинет и проверь, всё ли нормально.

Шани просияла и рванула вперёд по лестнице. Таша остановилась, чтобы идти за носилками.

— Разверните, Квинт, Кейси, — попросила она. — Хотите вниз головой нести?

— Давайте ваш чемодан, мисс, — это Ингис их всё же нагнал. — Тяжёлый ведь.

— Всё забываю чары обновить, — вздохнула Таша и, к непонятной досаде Нотта, отдала чемоданчик Морну.

Тот преданно поглядел на девушку и стал подниматься следом за ней по лестнице. Нотт отвёл глаза, Морн своим присутствием портил всё удовольствие.

— Очень крутые повороты на этой лестнице, — заворчал Флинт, когда носилки стукнулись о перила. Ногу Магнуса прострелило болью, и он едва смог сдержать ругательство. Порадовало только, что чувствительность к ноге возвращается. — Простите, сэр!

— Не похоже, что башня жилая, — крутя головой, заметила мисс Лукас. — Но здесь здорово. О, пришли? Помогите своему патрону перелечь на кровать.

Пока парни ставили носилки и помогали Магнусу перебраться на кровать, Таша оглядела комнату и потрепала по голове Шани, назвав умницей, чем сразу завоевала любовь девчонки.

— Я тут порядок навела, — негромко похвасталась мелкая. — А потом зайдёте ко мне? У меня ещё лучше комната.

— Боюсь, у меня не так много времени, Шани. Я и так оставила друзей, сбежав с обеда.

— Мисс Лукас, это же рядом, прямо напротив!

— Зови меня Таша, — улыбнулась целительница. — Хорошо, но сначала осмотрю нашего пациента. Носилки сложите, мальчики. Дайте пройти.

Магнус терпеливо вытерпел и диагностические чары, и прикосновения: "А здесь больно?", "А так?", "Попробуйте пошевелить пальцами", "Голова не болит?".

Он отвечал, ощущая, как клонит в сон. Наверняка одно из зелий было со снотворным эффектом. Больше всего хотелось попросить Ташу остаться и посидеть с ним, но он не находил предлога. Не притворяться же, что ему хуже, чем есть на самом деле. Ещё и Морн прожигал взглядом в ожидании целительницы. Остальные уже вышли, кроме Шани.

— Я могу здесь побыть, — предложила девчонка. — А если сэру Магнусу станет плохо, я вам сразу сообщу, Таша.

— Это как, сову пошлёшь? — по-доброму улыбнулась мисс Лукас.

— Говорилку дам, у меня их уже много.

— Не надо здесь оставаться, Шани, — вздохнул Нотт. — Но можешь иногда навещать.

— Да, сэр! — просияла девчонка. — Вы уже всё, Таша? Пойдёмте ко мне. Ой, Ингис! Ой, а мисс Лукас — твоя невеста?

С Нотта даже вся сонливость слетела. Чуть повернув голову, Магнус увидел, как потемнел лицом Морн. Таша же смущаться и не думала, спокойно ответила девочке:

— Нет, Шани, мы просто давние знакомые. Учились вместе. Мы даже не друзья.

Морн теперь побледнел, резко развернулся и вышел из его кабинета. Шагов по лестнице, впрочем, было не слышно.

— Засыпайте, сэр, вам это нужно! — сказала Таша. — Вечером навещу, спасибо за портключ. Отдыхайте.

Они ушли, прикрыв за собой дверь. И Нотт позволил себе расслабиться. Улыбаться было больно, губы саднило, но как иначе реагировать на то, что Морн Таше даже не друг?! И непонятно, почему это важно, но вот впервые в жизни выздоровление торопить совершенно не хотелось. И к дракклам золото! Магнус готов был потратить куда больше десяти галеонов, чтобы дважды в день ощущать на себе заботу милой целительницы.

* * *

Едва войдя в дом Робертсов, Санни пробормотала, что ей нужно переодеться и, стараясь не торопиться, поднялась на второй этаж. До комнаты она уже бежала, а войдя, захлопнула дверь, и без сил прислонилась к ней спиной. Простонав, закрыла лицо ладонями, повздыхала, и постаралась взять себя в руки. Успокоиться не получалось, хоть плачь. Слёз тоже не было. Сбросив сапоги и сняв мантию, она дошла до застеленной кровати, упала на неё без сил и спрятала лицо в подушку. Бог знает, как она выдержала спокойно возвращение из мастерской Рабастана. И словно откат, сейчас её била мелкая дрожь, а лицо горело от запоздалого смущения.

Знал бы Рабастан, как действуют на неё его поцелуи! А их-то всего было... Сколько? Два? Нет, уже три. Нет, четыре! И не призналась опять, а ведь такой хороший момент был. И ещё позже, когда она уже начала говорить, но струсила в последний момент, и просто поблагодарила за мастерскую. Басти так смотрел... А после её слов только кивнул и сообщил спокойно, что рад.

А ведь есть ещё Магнус Нотт, который попросил дать ему две недели. На что, вот на что?! Что такое ещё должно случиться за это время?

Нахмурившись так, что даже забыла о дрожи и смущении, Санни вскочила с кровати и принялась рыться в своей сумочке. Вывалила её на кровать, но результат был печальный.

Пришлось звать Лакки и объяснять, что за дощечку она ищет. Домовушка справилась быстро. И Санни, не теряя ни минуты, произнесла: "Мистер Нотт, вы можете сейчас отвечать?". Минуты шли медленно как улитки, и Санни уже потеряла всю надежду — ну правда, не будет же Нотт до сих пор таскать с собой говорилку.

Однако ответ пришёл, по дощечке побежали слова: "Мистер Нотт спит, он ранен, и не может ответить. Что передать, когда проснётся? Шани".

Ранен? Санни ахнула и невольно спросила: "Как ранен?! Это опасно?".

"Мантикора напала. Очень опасно, но мистер Нотт обязательно поправится".

Санни сглотнула, без сил опустившись на стул, а на дощечку поступило ещё сообщение: "А вы кто?".

Пришлось сосредоточиться и ответить, хотя Санни даже представить не могла, кто такая Шани. Или кто такой.

"Вы врач? — спросила она осторожно. — Я Санни... То есть Александра Прюэтт. Мистер Нотт дал мне эту дощечку для связи".

Захотелось постучаться головой о подоконник, благо он был рядом. Но уподобляться киношному Добби тут же расхотелось.

По дощечке пошли непонятные значки. Только спустя пару секунд Санни разобрала, что это смех. Но слова тоже появились. "Извините, мисс Прюэтт. Мне Квинтус Флинт о вас рассказывал. Я Шани, Джоанна Честершир, невеста Квина. Я тут по поручению мистера Нотта, слежу, когда проснётся, чтобы узнать, нужно ли ему что-нибудь".

"Очень приятно познакомиться, — ответила удивлённая Санни, силясь вспомнить, что она знает про невесту Флинта. — Скажите, а был ли у мистера Нотта целитель?".

"Я тоже рада с вами познакомиться, мисс Прюэтт. Целитель был, очень хороший. Скоро придёт опять. Сказал, что с мистером Ноттом всё будет хорошо, но надо несколько дней полежать".

"Спасибо вам, мисс Честершир!".

"Лучше зовите меня Шани, мисс Прюэтт. Мне всего одиннадцать лет".

"Тогда вы зовите меня Санни, — она невольно улыбнулась. Невеста Флинта ей уже понравилась. — Шани, вы могли бы мне написать вечером, как самочувствие мистера Нотта?".

"С радостью, мисс... Санни".

"Привет Флинту, надеюсь ваш жених в порядке?".

"О да, мисс, что с ним станется?! Он же такой, от него мантикора одна удрала".

Санни ужаснулась. И где они этих мантикор находят?

"Спасибо вам, Шани. Мне пора на обед. Было приятно с вами пообщаться".

"И мне тоже. Пока, Санни! До вечера".

Дощечка наконец остыла, и Санни заставила себя встать. Лакки уже положила на кровать её наряд, бормоча, что останется здесь, а то неровен час... Дальше её причитания Санни не слушала. Наскоро приняв душ, так как время ещё было, она оделась в приготовленный наряд и пошла вниз.

Все уже собрались за столом, кроме неё и Джейми, кузен как раз нагнал её у самой столовой. И они вместе увидели, что за гость ожидался к обеду. "Чёрт!" — по-магловски ругнулся Джейми, а Санни непонимающе пожала плечами. Долохова она уже не раз видела, и не понимала, что так взволновало Джейми.

Тем не менее к её ещё большему удивлению, кузен нацепил на себя самую широченную улыбку, ведя её к столу.

— Извините нас за опоздание, — весело сказал он. — О, мистер Долохов, очень рад вас приветствовать. Как поживаете, сэр?

— Мистер Прюэтт, мисс Прюэтт, — кивнул им Антонин Долохов, метнув на кузена непонятный взгляд, от которого у Санни мурашки побежали по спине.

— Присаживайтесь, — усмехнулся чему-то хозяин дома. — Прошу извинить мою супругу. Работа с очень сложным зельем не позволила ей присутствовать на обеде.

Санни села напротив Северуса, Долохов казался опасным и непредсказуемым. Оставалось удивляться, зачем Антуан Робертс его пригласил. И только потом она пожалела о выборе места, ведь напротив Долохова пришлось сесть Джейми. А она вдруг вспомнила разом, что Долохов опекун Агнешки. Всё сразу встало на свои места, и пристальный взгляд Долохова на кузена, и вызывающе-спокойный взгляд Джейми в ответ. Санни ужаснулась и слегка пнула кузена под столом. Мол, что ты творишь?

Джейми одарил её мягкой улыбкой: "Не суетись, всё под контролем". Вот ведь... Мужчины!

Подали первое блюдо, точнее, оно появилось само перед каждым из сидящих, и Санни ощутила, как проголодалась. Все отдали должное обеду, но как только подали чай, Антонин Долохов посмотрел прямо на неё:

— Счастлив снова вас видеть, мисс Прюэтт. Как поживаете?

— Хорошо, сэр. А вы?

— Тоже нормально. Уже виделись с моим учеником? Этот волчонок очарователен, не правда ли?

Санни удивлённо посмотрела на скалящегося Долохова, догадываясь, что тот говорит про Басти, но вдруг вспомнила про Нотта.

— Ой, профессор! Мистер Робертс! Я только что узнала, что на Магнуса Нотта напала мантикора. Он сильно ранен, но целитель говорит, что поправится через несколько дней.

Выдохнув это на одном дыхании, она увидела, как изменился в лице хозяин дома, и перестал улыбаться Долохов:

— Твою мать! — выдохнул он по-русски. — Откуда вам это известно, мисс? Вы с ним переписку ведёте?

— Не с ним, — спокойно выдержала его взгляд Санни. — Я переписываюсь с Шани Честершир, это невеста Квинтуса Флинта. Ей всего одиннадцать, но она очень разумная девочка.

И ведь не соврала ни словом. И какое кому дело, когда они познакомились!

— Джейми, — Робертс поднялся и швырнул на стол салфетку. — Боюсь, нам придётся отложить запланированные на сегодня дела. Мне нужно навестить мистера Нотта. Антонин, ты со мной?

Долохов тоже поднялся:

— Да, прогуляюсь. Мисс Прюэтт, вы умеете удивлять. Кстати, Джейми, правильно? Вы что-то хотели мне сказать?

— Ничего особенного, сэр. Я вполне могу дождаться вашего возвращения.

Долохов хмыкнул, и повернулся к Санни:

— Кажется, я понимаю, что волчонок в вас нашёл, — сказал он.

— Почему вы зовёте его волчонком? — нахмурилась Санни. Бесцеремонность Долохова нервировала. — Вы же Басти имеете в виду?

— Я наставник вашего Басти, Солнышко Санни. А теперь скажите мне, красавица и умница, он вам хотя бы нравится?

— Я думаю, в своих чувствах мы разберёмся самостоятельно, мистер Долохов, — как можно вежливее ответила она.

Антонин широко улыбнулся:

— Туше! Не хмурьтесь, я не хотел вас обидеть. Просто близко к сердцу принимаю благополучие своего ученика. Послушайте совет, будьте проще, мисс, скажите ему о своих чувствах. И он весь ваш, навсегда.

— Так и сделаю, — стараясь не показать возмущения, Санни невольно вздёрнула подбородок. — Если захочу.

Долохов рассмеялся.

Она заметила, как странно смотрит Джейми и как изогнулась недоумённо бровь Антуана Робертса. Но никто не осудил фривольные вопросы Долохова!

— Сейчас мы спешим, Солнышко Санни, — сказал наглый Долохов, уже надевая тёплый плащ. — А когда вернёмся, расскажете мне, откуда вы так хорошо знаете русский.

— Я что?

Но они уже пропали в вихре аппарации, а Джейми поинтересовался:

— Ты говорила с этим... прекрасным человеком по-русски? Что такого он сказал?

— Я не... Боже мой! — она прикусила язык, поняв, что и это произнесла по-русски. Северус смотрел на неё прямо как Джейми — заворожённо.

— Скажи ещё что-нибудь, — попросил мальчишка. — Так странно звучит.

Паника не успела её захлестнуть. И мысли, что она так беспечно успокоилась, так подставилась и совершила непоправимую ошибку, сразу свернули на письмо отца, где он сам оправдал её знание.

— Моя няня была русской, — ответила она Джейми, решив, что и для Долохова это может прокатить. — Я не так хорошо говорю, Северус, но если хочешь, попробую. Ну вот, например: "Где ты была сегодня, киска?" — "У королевы, у английской". "Что ты видала при дворе?" — "Видала мышку на ковре".

— Почти ничего не понял, — заинтересованно сказал Джейми. — Это стихи? Так и подумал. Я немного изучал русский, когда мы с мамой путешествовали, но без практики почти всё забылось. Понял только про английскую королеву. Так?

Санни рассмеялась.

— Верно, но не совсем, — она перевела стих, вызвав смех и улыбки Сева и Джейми, но рассказывать ещё что-то отказалась. — Я тоже не очень хорошо помню этот язык. Практики ведь нет. Давайте лучше чай пить!

Чёртов Долохов!

Джейми вызвался сопровождать её к Чарити, раз уж у Робертса образовались дела. Северус со вздохом сказал, что ему надо помочь маме с зельями, и убежал в подвальную зельеварню.

Санни было интересно там побывать, но не стала спрашивать сейчас, когда хозяйке дома явно не до них.

Погода после обеда не испортилась и Джейми, выспросивший маршрут у Элси, с которой быстро нашёл общий язык, уверенно вёл её к домам вассалов, которые они хорошо разглядели, поднявшись на один из пригорков.

— Как тут здорово, — сказала Санни, оглядываясь. — И река не замёрзла. Смотри: там — замок Рабастана. А вон виднеется их мэнор. А дома вассалов как сказочные!

— Так может, прогуляемся опять к Рабастану? — вкрадчиво спросил Джейми. — А к Чарити позже.

— Ты что! Элси ведь уже предупредила их. Нехорошо получится. И Рабастан нас сегодня уже не ждёт.

— Что-то мне подсказывает, что Рабастан нам, тебе, то есть, будет рад в любое время дня и ночи, — ухмыльнулся Джейми и сразу получил тычок в грудь от кузины. Заскользил по снегу и рассмеялся уже громко. — Хорошо-хорошо, не убивай только. Я признаю — не прав.

— Э-эй! — раздалось снизу, отвлекая Санни от наглого Джейми. Она обернулась в сторону домов вассалов и увидела Чарити, машущую им снизу. — Привет, Молли!

Джейми первым просто съехал на ногах по склону холма и изящно затормозил возле девушки.

— Здравствуйте, миссис Хейли, — смеющимся голосом громко поздоровался он. — Пока моя кузина неуклюже спускается с этой маленькой горочки, позвольте представиться: я Джейми Прюэтт, кузен Солнышка, и прежде всего хотел вас поправить: кузина с некоторых пор очень расстраивается, когда её называют Молли. Так что все мы в семье перешли на прежнее сокращение. И либо зовём её Санни, либо Солнышко, либо Малявка.

— Я всё слышу! — возмутилась Санни, почти спустившись по скользкому склону. — Ничего я не расстраиваюсь, и Малявкой меня никто никогда не называл. Привет, Чарити.

Миссис Хейли, заворожённо глядевшая на Джейми, засмеялась и вовремя раскрыла объятия подруге. Санни, скользя всё быстрее, с радостью уцепилась за неё и с искренней улыбкой обняла Чарити.

— А знаешь, тебе и правда больше идёт имя Санни, — Чарити вся светилась от радости. — Пойдёмте скорее, на улице сегодня зябко.

Держась за руки, они поспешили по обледенелой тропинке, скоро начавшей петлять между домами и хозяйственными постройками небольшого посёлка — иначе и не назовёшь скопление домов. Даже улицы тут просматривались, пусть всего одна центральная и парочка поперечных, но тем не менее.

Дом Хейли стоял несколько особняком. Небольшие окошки светились мягким светом, обещая тепло.

— Трой приготовил для вас свой фирменный пирог с олениной, — предупредила Чарити. — Он иногда готовит что-то такое, я и не знала до этого, что мужчины умеют.

— Я тоже умею готовить, — оживился Джейми. — Мужчины, миссис Хейли, самые лучшие повара вообще-то.

— Ой, зовите меня Чарити, мистер Прюэтт. Прошу вас.

— Тогда и вы тоже обращайтесь ко мне по имени.

Санни с трепетом поглядела на мужа Чарити, когда они вошли в дом и были ему представлены. Но оказалось, что он вполне дружелюбный и симпатичный, даже умеет улыбаться, правда, исключительно, когда смотрит на жену.

Пирог они оценили, тесто слоёное, а начинка удивительно сочная и вкусная. Трой принял комплименты, скептически подняв бровь, а потом сказал, что прогуляется к какому-то Бетани, у которого опять захворал малыш. Джейми тут же напросился с ним в компанию, явно удивив хозяина дома, да и саму Санни.

— Ну как же я рада тебя видеть! — сразу почувствовала себя свободней Чарити. Санни видела, как она изменилась. Как-то успокоилась, что ли, стала серьёзнее и словно даже взрослее. Настоящая хозяйка дома. А вспомнить только, как на неё смотрел мистер Хейли! И как смело и в то же время застенчиво смотрела на мужа она. — Пойдём, покажу свой кабинет. Там уютно и здорово. Трой мне даже камин там сделал, чтобы был живой огонь. Люблю там сидеть, когда плохая погода, или когда Трой чем-то занят.

— До сих пор с трудом верю, что ты уже замужем! — Санни восхищённо заглянула в просторный кабинет, где пол покрывал ковёр из разномастных шкур, стены были задрапированы гобеленами, а широкий круглый стол завален шкурками, мотками шерсти и прочим швейным инструментом. Жарко натопленный камин так и манил устроиться в уютных креслах возле него. — Чарити, ты его любишь?

— Да, — сразу стала мечтательной подруга. — Он самый лучший! Ну а ты как, Санни?! Расскажи, прошу! У нас тут такая глушь, хоть новости и приходят, но мне это безумно нравится. Только иногда скучаю по прошлому. Нет, не по Хогвартсу, мне даже кажется, что я там училась сто лет назад, в какой-то другой жизни. По вам скучаю. По тебе и Эжени. Как она, не знаешь?

— Я хорошо, — Санни всё крутила головой — тут и там зачарованные спицы и крючки что-то вязали. Тихонько стрекотал в углу комнаты станок, ткущий полотно. — Мерлин, Чарити, я и не знала, что ты увлекаешься вязанием и всем этим. Я думала, ты по травкам.

— А я по травкам, — довольно рассмеялась Чарити. — Но в теплицах и папа теперь справляется, всё налажено. Я только утром забегаю, проверяю. А всё это вязание и шитьё — это так, хобби, да и нравится мне экспериментировать. Уже сшила несколько удобных рубашек для Троя. Знаешь, как он радуется самодельной одежде! Само собой зачаровывала всё сама, и вышивку делала с нужными чарами, и в ткань обязательно вплетаю свои травки и волоски волшебных созданий.

— Но это же так здорово! — Санни осторожно погладила готовый край ближайшей вещи, над которой трудилось сразу две пары изумрудных спиц. — Какая мягкая! Это что будет? Свитер? Я понятия не имела, что ты такое умеешь! Думала, скучаешь тут одна.

— Подкладка для зимней мантии, — объяснила Чарити. — Ты что, ничего я не умела, кроме, как ты называешь, своих травок. Но тут, в ковене, такие замечательные люди! Меня уже столькому научили: и готовить, и вышивать, и шить, и зачаровывать ткани и нитки. И многому чему ещё. У меня просто времени нет скучать. По утрам бегу в теплицы, после завтрака учусь, надо же сдавать с вами ТРИТОНы. После полдника Трой меня гоняет по ЗОТИ с переменным успехом. По секрету, я уже почти решилась обратиться за помощью к мистеру Кроули. Трой сердится, когда я чего-нибудь не понимаю, а я расстраиваюсь. А мистер Кроули только усмехается по-доброму и никогда не ругает. Он мне сам предлагал подтянуть по ЗОТИ, если что. Но пока держусь.

— Кроули? — живо переспросила Санни. — Этот наглый боевик?

— Уже познакомилась? — захихикала Чарити. — Ну так это шалопай Глен Кроули наверняка был. Есть ещё его брат Корделл, женатый, с тремя детьми. А Шон — их отец, а с Эмбер, его женой, я быстрее всех подружилась. Она потрясающая. Вот Шон и предлагал заниматься. Он, конечно, шумный, как все мужчины у Кроули. Но самый добрый. И Эмбер советовала. Вот. А после обеда и до ужина я занимаюсь вот этим — вяжу, зачаровываю и прочее. После ужина, если не намечается посиделок с дамами ковена, могу тоже здесь поработать. А два раза в неделю иду вечером к Эйлин Робертс. Готовит меня по зельям. Со Слагхорном просто не сравнить, я стала всё понимать!

— Я только что поняла, что по сравнению с твоей, моя жизнь довольно скучна, — выдохнула Санни. — Даже и рассказать нечего. У Блэков была в гостях, мне понравилось. Я хочу тебе как-нибудь показать воспоминания об этом. И как они мне подарили совершенно потрясающий древний думосбор. Я взяла его с собой.

— Блэки?! Думосбор?! И в каком месте это скучно, Александра Мануэла Прюэтт?

Санни рассмеялась, а потом стала расписывать, какие очаровательные маленькие Блэки, и как побывала на свадьбе у горцев, и как навестила братьев в драконьем заповеднике, и как трудно идут занятия с новым наставником Даркером. Заодно поблагодарила за подарки.

— Скучная жизнь Санни Прюэтт, — разулыбалась Чарити. А потом вдруг посмотрела просительно: — Ты, правда, не обижаешься, что я не пригласила вас с Эжени на свадьбу? Всё случилось так быстро и неожиданно...

— Да ну тебя, — Санни посмотрела серьёзно. — Какие обиды. Я счастлива, что у тебя такой замечательный муж, и что ты счастлива с ним. Только немного грустно, что не вернёшься в Хогвартс.

— Не вернусь, — кивнула Чарити. — Да и куда я от Троя? Мне кажется, он бы и не отпустил, — она очаровательно покраснела и быстро перевела тему. — Но как же здорово, что директор Робертс пригласил тебя в гости!

— Это было неожиданно, но я тоже рада. Кстати, об Эжени, — Санни стала рыться в кармане мантии. — Где-то здесь...

— О, она написала письмо?

— Ага, вот. Эжени пишет, что свадьба совсем скоро, буквально три дня осталось. — Санни показала полученное утром письмо. — Говорит, что устраивать девичник не будет, потому что хочет увидеть только нас с тобой перед свадьбой, но пока не знает, где нам лучше встретиться. Мне даже грустно от этого, Чарити. И мне кажется, что она приуныла.

— Ой, бедняжка! — Чарити заглянула в письмо. — Но её Реган такой славный! Я уверена: всё у них устроится после свадьбы. Слушай, а что если девичник устроить у нас? Я имею в виду — здесь. Ты всё равно гостишь у Робертсов, а я тут живу. И учебный дом у Стэнфилдов очень вместительный. Там все праздники проводят, если случаются. Даже потанцевать можно, если убрать парты в зале. И дамы будут рады устроить девичник, я уверена, что Эжени им понравится.

— Да! — Санни обрадовалась. Эжени и правда хотелось приободрить. А раз уж Чарити тут всех знает, то было бы здорово для Эжени сменить обстановку, да посмотреть на пример подруги. Санни и сама немножко завидовала Чарити. Она не задумывалась раньше, как всё будет у неё самой, а тем более не могла даже представить, когда выйдет замуж, даже если обручится в эти каникулы. И как это будет, и готова ли она к помолвке вообще? Но пример семейного счастья подруги так поразил вдруг, что всё виделось в новом свете. — Чарити, ты чудо! Давай, спроси у своих дам. Надо встряхнуть Эжени, ты права. Устроим девичник прямо завтра. Или нет, Эжени пишет, что завтра какие-то хлопоты. Тогда послезавтра. А ей скажем, что просто приглашаем её на обед или ужин.

— Точно! Сделаем сюрприз! — широко улыбнулась Чарити. — Я после ужина побегу к Эмбер, она как раз приглашала. И Тори Стэнфилд тоже будет, они с Эмбер лучшие подруги. А Эжени напишем, что приглашаем её с ночёвкой. Погостит у меня, гостевая у нас уже обустроена. Всегда хотела принимать у себя гостей!

— А твой Трой не будет против? А ещё, думаю надо и Роберта пригласить.

— На девичник? — ухмыльнулась Чарити. — Боюсь, что брата Эжени Мэдисон как раз пригласит на мальчишник.

— О, может, по секрету сообщим ему о сюрпризе для Эжени, — загорелась Санни. А то будет нехорошо не поставить его в известность по такому случаю.

— Точно, напишем. — Чарити решительно развернула кресло к столу и расчистила на нём уголок. — У меня тут как раз пергаменты есть. Давай, ты напишешь Регану, а я приглашение для Эжени.

— Я Регану? — Санни поёжилась. — Давай, я Флинту напишу, а он передаст. Или ещё лучше, у меня есть возможность написать невесте Флинта. Тогда ещё лучше получится, что Реган вроде как сам узнает про девичник. Заодно Флинт подскажет ему, что нужен мальчишник, я уверена.

— Ну Санни, ты чудо! Боишься Мэдисона и запросто общаешься с Флинтом, который куда страшнее! И как ты познакомилась с его невестой? Она в Хогвартсе училась?

— Ещё нет, — ухмыльнулась Санни. — Ей только одиннадцать. Бедолаге Квину её ждать ещё минимум шесть лет. Но, судя по всему, его невеста очень славная. У меня в спальне остались дощечки-говорилки, сообщу ей сразу, как вернусь в дом Антуана.

— Поразительно всё же, — Чарити покусала перо. — Когда вот так, сговаривают с детства. Хотя, наверное, это удобно, не надо самой волноваться и искать жениха... Ладно, давай тогда вместе сочинять письмо для Эжени. И ты просто обязана показать мне твои говорилки. Я думаю над подарком для Троя, у него через два месяца будет день рождения. И было бы хорошо что-то такое ему подарить для общения на расстоянии.

— О, я попробую выяснить, откуда такие берут, — ей не хотелось говорить, что говорилка — подарок Магнуса Нотта.

Письмо для Эжени они написали довольно быстро. А потом вернулись Трой с Джейми. Кузен был задумчив, а Трой посматривал на Джейми с интересом и удивлением, когда тот не видел. Они все вместе поужинали в уютной кухне. Мистер Хейли вдруг оказался замечательным рассказчиком. Он рассказал пару забавных историй из жизни и вообще вёл себя непринуждённо и свободно, совсем не напоминая Санни того замкнутого угрюмого мальчишку из маминых воспоминаний.

Распрощались с семейством Хейли очень тепло, договорившись о новой встрече.

— Что эти Бетани? — спросила Санни на пути обратно, она освещала Люмосом тропинку перед ними. Темнело тут быстро. — Что с ребёнком?

— Не поверишь, — хмыкнул кузен, покосившись на неё. — Мне дали подержать мальчика. Миссис Бетани не было дома, она ушла к Дженни Бойд за целителем. А мистер Бетани перестилал кроватку и сам попросил подержать малыша.

— И что? — Санни не понимала его настроения. — Мальчик сильно болен?

Джейми мягко улыбнулся и приобнял её за плечи.

— Я тебе не рассказывал, дорогая кузина, но есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь. Да и никто почти не знает. Готова услышать страшную тайну?

— Джейми! Что?!

— Я умею лечить всяких совушек и кошек, да любых зверей, в общем.

— Тоже мне тайна, — фыркнула Санни. — Забыл, как Монстрика спас? И ещё мистера Даркера. Ну, когда он из портрета выпал. Но ты всё же расскажи про мальчика. Как его зовут?

— Чейз, — серьёзно глянул на неё Джейми. — Я сам не знаю, как это происходит. И не был уверен, что это подействует на людей. А тут мальчик... Ты не представляешь, какой он крохотный и несчастный. А смотрит, как будто всё понимает. И весь горит ещё. У меня сердце разрывалось. Ну я и попробовал. Расстегнул немного рубаху — понимаешь, близкий контакт очень важен — и прижал Чейза к себе. Я даже глаза закрыл, знаешь, этот взгляд страдающего ребёнка... Не знаю, сколько времени прошло, но открываю глаза, а Чейз спит, только реснички подрагивают. Настрадался.

— Ты вылечил его!

— Думаю, да, может, не до конца, но всё же. Я даже не сразу заметил, что Трой Хейли держит мистера Бетани в своих ручищах, видно, помешал ему отнять малыша у меня. Но на меня оба смотрели — хорошо так смотрели. А жар у малыша прошёл, его уложили в кроватку, когда отцепили от меня. Вцепился в рубашку, что твой книззл и даже во сне отпускать не хотел. — Джейми судорожно вздохнул. — А потом прибежала жена мистера Бетани, целителя привела.

— И что целитель?

— Ну, ему мужики рассказывать про меня не стали. Он сразу начал чары диагностические накладывать. А мальчик спал. Я уж не понял ничего, что там он увидел, но стал требовать у Глена признаться ему, каким зельем и ритуалами лечили ребёнка. Мистер Бетани так на меня тогда посмотрел, но целителю так ничего и не сказал. Потом меня Трой увёл, не знаю, чем закончилось.

— Ты самый лучший, Джейми!

— И не надо так кричать, — засмеялся он. И сразу серьёзно сообщил: — Завтра схожу, узнаю. Блин, я сам чуть не расплакался там. Эта жена Глена Бетани — совсем девчонка ещё — по виду даже младше тебя. Она как услышала, что у мальчика нет никакого жара и ножки не болят, так заплакала, знаешь, просто сердце разрывалось. Думаю, из-за этого ещё Трой так поспешил уйти.

Санни поняла, что и у самой комок в горле.

— Трой тебе ничего не говорил про мальчика?

— Сказал на обратном пути. Что Чейз родился недоношенным, болел всё время, целители руками разводили, говорили, что ходить не будет, что-то там с позвоночником необратимое, даже для магов.

— Бедные родители! Но какой же ты молодец! Джейми, ты же понимаешь, что ты никакой не сквиб?!

— Санни, я уже ничего не понимаю, — с досадой ответил Джейми. — Робертс вот тоже говорит, что я не то и не это. И грозит провести какой-то ритуал. Представляешь, хочет ещё пригласить темного мага-демонолога, монстролога и ещё лучшего менталиста, мастера тёмных искусств.

— Мистера Реддла, что ли? — поёжилась Санни.

— Не сказал. У меня уже складывается впечатление, что я сам какой-то монстр. И не смейся.

— Это не смешно, Джейми. Я ужасно хочу, чтоб тебе помогли всё узнать! А ты говорил Робертсу, что летал на драконах?

— Сказал, как же иначе. Сразу велел показать в думосборе. Несколько раз пересматривал.

— И что?

— И ничего пока. Сказал, что это многое объясняет, но ритуал провести нужно. Кстати, ты знала, что Долохов — друг Робертса?

— Нет. Но Басти сказал, что у его крёстного много друзей. Антуан Робертс его крёстный.

— Понятно. А вот и Северус Снейп! Встречает. Тебе не кажется, что мальчишка твой поклонник?

— Джейми! — возмутилась Санни, помахав рукой бегущему к ним мальчику. — Между прочим, он мне сказал, что не может на мне жениться. Я родня его отцу по крови и магии. Хватит смеяться!

Кузен рассмеялся ещё громче, перехватил подбежавшего Северуса и усадил себе на плечи. Маленький Снейп сначала удивился, но сразу смирился с таким обращением.

— Санни, я выше тебя, — сообщил мальчик доверительно. — Ты такая маленькая, оказывается.

Санни рассмеялась.

— Так нечестно, Северус! Если меня кто-нибудь посадит на плечи, то я снова буду выше.

— Я с удовольствием окажу вам эту услугу, мисс Прюэтт, — раздался вкрадчивый голос совсем рядом.

Санни вздрогнула и обернулась, чувствуя, что и Джейми тоже остановился за её спиной.

— Добрый вечер! — она радовалась, что наступили сумерки, и не видно, как горят её щёки. — Мы просто шутим, сэр!

— А я на полном серьёзе предлагаю вам прокатиться на моих плечах. Когда ещё представится такая возможность? Подумайте.

— Нет, спасибо, мистер МакЭвой, — твёрдо ответила Санни, подумав, что его предложение прозвучало весьма двусмысленно. Её совершенно не обманывал его простодушно-дружелюбный взгляд. — Кстати, это мой кузен Джеймс Прюэтт, и мой родич по магии и крови Северус Снейп. Джейми, Сев, это Лесли МакЭвой. И я теряюсь в догадках, что вы делаете в поместье Лестрейнджей, сэр?

— Приятно познакомиться, господа, — Лесли, возвышавшийся над ними, почему-то вызывал у Санни улыбку. — Я тут в гостях, как и вы, полагаю. Меня пригласил на пару дней мой приятель, Дэйви Уэбстер. Парни приглашали с ними на местную охоту. Я просто не смог отказаться.

— Дэйви Уэбстер? — переспросила Санни, прищурившись. — Как же, как же, припоминаю. Красавчик такой белобрысый.

— Мне рассказали по секрету пикантную историю о приключении ребят с вами, мисс Прюэтт. Поверьте, парни сожалеют.

Санни как назло в голову лезли совершенно дурацкие мысли — например, до куда достанут волосы горца, если он распустит косу. И правда ли, что под килтом они не носят белья. Правда, сейчас это было совершенно не актуально. Горец был одет в меховой полушубок и замшевые штаны, заправленные в высокие сапоги.

— Они прислали вас сказать мне об этом? — удивилась она. Санни уже не знала, что и думать. И Джейми ничем не помогал, стоя рядом с непонятной улыбкой. Даже Сев лишь удивлённо таращился на незваного гостя.

— Что вы, мисс, это так, к слову пришлось. Я просто гулял, захотелось побыть одному, подумать.

— О, как я вас понимаю, мистер МакЭвой!

— Зовите меня Лесли, мисс, прошу вас!

— Хорошо, Лесли, — хмыкнула она, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд парня. — Не будем вам мешать. Прогулка — дело хорошее.

— Ну что вы, — тут же запротестовал горец. — Я благодарю небо за столь приятную встречу. И уж точно не променял бы общение с вами на прогулку в одиночестве.

— Мне лестно это слышать, — ответила Санни, отступая на шаг. — Но, увы, нам пора домой, нас ждут на ужин. Рада была с вами встретиться.

Джейми кашлянул, а Лесли вдруг шагнул вперёд и взял Санни за руку. Она пожалела, что держала руки перед собой, а не поспешила спрятать за спину. Стойко выдержала его взгляд, пока он поднимал её руку к своим губам. Но тут же перевернул кисть и поцеловал в ладошку. Улыбнулся, когда она поспешила вырвать у него руку, смущённая и растерянная от такого напора. Подумала мстительно, что Руди на него не хватает, но смогла улыбнуться на его вопрос, надолго ли она задержится в гостях у директора Робертса.

— Пока точно не знаю, зависит от некоторых обстоятельств. Нам в самом деле пора, мистер МакЭвой!

— Вы не против, если я провожу?

Она пожала плечами, и первая направилась к дому. До него оставалось всего-то метров триста.

Джейми поравнялся с ней, а Лесли шагал с другой стороны, похоже, нисколько не тяготясь молчанием.

— Вы охотник, мистер МакЭвой? — вдруг подал голос Северус.

— Совершенно верно, мистер Снейп, — отозвался горец.

— На медведя ходили?

— Было дело, — усмехнулся Лесли. — А вы, юный друг, тоже хотите стать охотником?

— Я нет, — фыркнул Сев. — Я стану зельеваром и боевиком! Охотником мечтает стать Джонни, мой друг. Но я надеюсь, он передумает и станет рунологом, как его отец.

— Одно другому не мешает, — Лесли легко общался с высоко сидящим Северусом через голову Санни. — Можно быть охотником и иметь ещё какое-нибудь занятие.

— Какое, например? — не удержалась Санни. — Чем вы ещё занимаетесь, кроме охоты?

— Сапоги мастерю, куртки, — охотно заговорил горец. — А ещё хорошо готовлю, могу дом построить, оружие сделать — луки, стрелы, копья, рогатины, арбалеты. Шью одежду разную.

— А ещё крестиком вышиваю, — пробормотала Санни и добавила громче: — Вот это, что на вас сейчас, сами сшили?

— Да, — просто ответил он.

— И шубу? — удивился Северус. — Это же очень сложно.

— Полушубок, — поправил Лесли. — Совсем легко, если есть из чего делать. А у охотника, сами понимаете, всяких шкур немало.

Вот как-то так и получилось, что дойдя до дома, ребята встретили Антуана, и тот пригласил горца на ужин, где разговоры с Лесли об охоте, одежде, жизни в клане горцев продолжились на радость всем. Даже Эйлин и Антуан слушали здоровенного МакЭвоя с интересом, задавали вопросы. Лесли даже рассмешил всех пару раз.

Санни и сама была очарована жизнелюбием, интересными историями и спокойным юмором обстоятельного горца. Но как только поднялась Эйлин, она тоже под предлогом усталости сбежала к себе в комнату, оставив Джейми и мистера Робертса самих выпроваживать Лесли.

Ей было интересно, знает ли Рудольфус об этом госте ковена? А с Рудольфуса мысли сразу перескочили на Рабастана. Прошло так мало времени, а она уже скучала по нему, предвкушала завтрашнюю встречу, вздыхала, вспоминая его взгляд, его улыбку, поцелуй.

Достала блокнот, решив, что просто в него заглянет и ничего не будет писать. И вся ожила, увидев новую запись: "Доброй ночи, Солнышко!".

"Спасибо, Басти!".

А может, и правда написать признание? Ведь так проще. Она покусала перо, и затаила дыхание, когда появилась новая строчка.

"Не спится?".

"Почти засыпаю. А ты?".

"Читаю древний фолиант, подарок деда", — ответил Рабастан.

"Интересно?".

"Познавательно. Завтра всё в силе?".

Она закивала, написала ответ: "Да! Увидимся утром".

"Приятных снов, моё солнышко!".

"Доброй ночи, Басти!".

Как же ей хотелось, чтобы утро наступило быстрее!

* * *

Эжени-пока-ещё-Вуд прислала утром радостное письмо, что согласна всеми лапками погостить денёк у Чарити. Она и не подозревала, что почти такое же предложение получила Валери Нотт — надо же было поручить кому-то собрать будущих подруг Эжени, а лучше Валери вряд ли бы кто справился. Мисс Нотт тоже прислала ответ с согласием, заодно перечислила девушек, которых позовёт на девичник Эжени. Санни были знакома лишь Лисс Пранк, ну и малышка Шани — заочно. Девчонка оказалась в нужном месте в нужное время и упросила мисс Нотт взять её с собой.

Санни рассмеялась, увидеть Шани очень хотелось. Она сразу написала ответ Эжени, что очень ждёт, а Валери сообщила, что, конечно, они с Чарити будут счастливы видеть всех, кого мисс Нотт посчитает нужным позвать с собой, хоть старых, хоть новых и даже совсем юных — места хватит точно, а уж угощениями их обеспечат местные дамы, которые строго сказали Чарити, чтобы даже не думала что-то готовить сама.

Отправив Разбойницу с письмами, наказав не перепутать и получив презрительный взгляд, Санни спохватилась и взяла дощечку-говорилку. Шани ответила ей сразу, заверив, что мистер Нотт быстро идёт на поправку. Целительница очень этим довольна, мол, и аппетит у больного стал совсем-совсем нормальным. Санни поблагодарила, заодно сообщив Шани, что будет рада увидеть её на девичнике у Эжени. Девочка даже прислала непонятный набор букв: "Иуиууууииииаааа", после чего по дощечке пошла нормальная строка: "Я так рада! Можно, я ребятам скажу? Я помню, что мисс Вуд говорить нельзя, но они ей не расскажут, честно!". Санни на это и рассчитывала, ведь надо же уведомить парней ковена Ноттов, что им следует устроить мальчишник. Поэтому ответила, что, конечно, она верит в умение ребят хранить тайны, на чем и попрощалась с девочкой.

Удивившись, что ещё так рано, Санни блаженно потянулась и прикрыла глаза буквально на минуточку. Всё равно милая домовушка Робертсов, лопоухая глазастая Элси разбудит вовремя.

За завтраком опять не было Эйлин, Северус сразу пояснил, что мамино сложное зелье почти готово, но на обед она не успеет, только на ужин.

— Сложный этап, даже я пойду помогать, как поем, — серьёзно закончил он.

— У меня тоже дела сегодня, — Антуан Робертс был с самого начала завтрака задумчив, словно мыслями находился в другом месте. — Джейми, Санни, вы простите, что так получается.

— Ничего страшного, — тут же сказала Санни. — Рабастан пригласил... То есть Андромеда и Питер Аллен собираются в город, и нас пригласили с ними. Джейми, ты ведь с нами?

Она смутилась под внимательным взглядом Робертса, но сделала вид, что очень увлечена пирожными, которые как раз появились на столе.

Джейми заверил, что с удовольствием побродит по магазинам с дамами, после чего Антуан поднялся и откланялся, оставляя их одних. Северус схватил пару пирожков со стола и посмотрел на Санни:

— Ты не обидишься, что я не смогу пойти с вами?

— Помочь маме гораздо важнее, — улыбнулась она.

— Завтра я буду свободен, — Северус быстро оглядел стол и взял кувшин с молоком. — И познакомлю тебя со своим дедом, если захочешь.

— Отдайте, мастер Северус, — тут же появилась около мальчика домовушка. — Я сама отнесу всё это в лабораторию.

Северус неохотно выложил на стол пирожки, и вдруг замер, поглядев в окно.

— Ну всё, пока всем, — и мальчик стремительно выбежал из кухни. Хлопнула входная дверь.

— Твой кавалер не в лабораторию пошёл, — ухмыльнулся Джейми. — Идём скорее, а то пропустим самое интересное.

Они успели вовремя. Джейми приложил палец к губам, лишь немного приоткрыв входную дверь.

— Раз так, я тебя предупреждаю! — голос Северуса был хорошо слышен. — Пусть ты сын лорда, но я её брат по крови и магии! И если обидишь её, я узнаю, тебе ясно?

— Абсолютно, Северус! — услышав голос Басти, Санни ощутила, как подпрыгнуло в груди сердце и провалилось куда-то в желудок. — Я заверяю, что не только не обижу Санни, но сам сделаю всё, чтобы её защитить.

Джейми показал Санни большой палец, широко улыбаясь. Пришлось посмотреть на него сердито.

— Ладно, я рад, что мы поняли друг друга, — Северус явно это подслушал у кого-то из взрослых. Но звучало умилительно.

— Я тоже рад, — ответил ему Рабастан. — Теперь я могу зайти в дом?

Пришлось срочно возвращаться в кухню. Санни боялась, что по её виду сразу станет ясно, что она подслушивала и загородила лицо чашкой с остывшим чаем. Джейми, негодяй, наслаждался, строя совсем не смешные рожицы. Вот совсем!

— О Басти, привет, — он тут же успокоился, едва Лестрейндж появился на пороге. Встал, и парни обменялись рукопожатием. — Ты извини, мне нужно сегодня прошвырнуться по делам. Займёшь Санни? А то профессор Робертс и остальные заняты своими делами.

— А у меня как раз полно свободного времени, — Рабастан улыбнулся Санни, и ей пришлось убрать чашку и поздороваться.

— Привет, нам уже пора?

Он кивнул, явно не собираясь садиться за стол. И глядел так непонятно и серьёзно:

— Но если нужно время...

— Только захвачу шубку и сумочку, — Санни поспешила наверх вся в предвкушении — лишний раз дёргать очень занятую Элси, домовушку Робертсов, ей не хотелось. И небольшая передышка дала собраться с мыслями. Побывать в магловском Лондоне хотелось до зуда в пальцах. И это вовсе не свидание, ведь с ними будут Питт и Меда. Если б их не было, тогда могла бы волноваться.

Как только она спустилась, Басти взял её за руку и шагнул к камину.

— Так быстрее. До Косой Аллеи, а там уже пройдём через "Дырявый котёл".

— А мисс Блэк и...

— Встретимся с ними позже, — Басти оглядел её одобрительно с головы до кончиков сапожек. — Готова? Я первый. Буду тебя ловить. Джейми, пока!

— Удачи, — ответил кузен, тоже уже одетый в короткий полушубок.

Санни тоже помахала кузену рукой и вступила в камин. Взвилось зелёное пламя, и она почти сразу вышагнула на знакомой уже почте Косой Аллеи. Басти поймал её за руку, помогая удержать равновесие. И не спешил отпускать эту руку, выводя на воздух.

Народу на волшебной аллее было много, праздничное настроение витало в воздухе. Кривоватые дома стояли нарядные, сверкая разными украшениями на неярком зимнем солнце.

— Сразу к маглам? — спросил Басти совсем близко, резко остановившись. Санни почти врезалась в него, засмотревшись по сторонам. — Или какие-то ещё планы?

Она постаралась незаметно отшагнуть и помотала головой.

— Хочу в Лондон.

— Желание леди — закон, — улыбнулся ей Рабастан.

— А Питт с Медой?

— Они самостоятельные, не потеряются, — Басти кивнул на непрезентабельную вывеску кабака и повёл её к стене, отделяющей волшебный мир от обычного.

Вскоре они оказались на улице Лондона. Санни растерялась, не зная, куда попроситься. Столько всего хотелось увидеть, что дня точно не хватит. Надо было выбрать что-то одно, например, Тауэр или Кембридж, или... Мысли разбегались, и она успела поругать себя, что не продумала ничего заранее.

— По магазинам? — спросил Басти, заглядывая ей в лицо. — Или просто погуляем?

— Я бы хотела увидеть Тауэр и Биг-Бен, — немного смущаясь, призналась Санни. — Больше, наверное, ничего не успеем.

— Ты хотела приобрести купальник, — напомнил Рабастан. — Но это не сложно, я покажу тебе нужный магазин, а потом сразу в Тауэр?

Она благодарно закивала, и он улыбнулся:

— Погоди, поймаю такси.

К её удивлению, Басти отлично ориентировался в магловском Лондоне. Словно бывал здесь часто. А вот себя она ощущала, как в другом мире. И держалась за его руку уже по своей воле, когда они выбрались из такси возле большого магазина на широкой лондонской улице. Страх потеряться постепенно отпускал, уверенность и спокойствие Рабастана передались и ей. Она даже получила удовольствие от покупки, быстро выбрав пару купальников и кое-что из белья. Басти обменялся парой фраз с продавщицей, строящей ему глазки, и Санни решила не затягивать с выбором.

— Я заплачу, — поставил её Рабастан перед фактом. Она бы возразила, но разом вспомнила, что не удосужилась поменять галеоны на фунты.

Потом был Биг-Бэн, а в Тауэр они не попали, туда в этот день не пускали. Но Санни понравилось просто прогуливаться, разглядывая старинные здания. Рабастан показывал ей, что где, умудряясь о каждом здании рассказать небольшую историю. Санни наслаждалась его вниманием, его удивительной способностью рассказывать именно то, что ей было интересно. Прогулка по парку тоже доставила немало удовольствия, они даже уток покормили в пруду.

— Проголодалась? — Басти был так предупредителен и мил сегодня, что у неё сжималось сердце от непередаваемых чувств. На душе было так тепло, что именно с ней он идёт под руку, именно её развлекает, готовый проводить куда она пожелает. — Я знаю хороший ресторан неподалёку.

— А нам не пора возвращаться?

— Поесть успеем точно, — улыбнулся Басти. — Давай пройдёмся вон к той рощице.

Она даже не заподозрила, что он выбирает место для аппарации. И лишь пискнула негромко, когда он резко её обнял, и они переместились. Испугаться толком не успела, озираясь вокруг. Это был короткий коридор какого-то заведения. Повезло, что никто не увидел их появления.

— Не пугайся, — усмехнулся Басти. — Этим коридором пользуются только маги. Хотя ресторан магловский.

Санни толком никогда и не ходила по ресторанам, ни в прошлой жизни, ни в этой. Свидание с Ноттом не считается, тот ресторан был совсем маленький. А этот поражал воображение. У них забрали верхнюю одежду и сразу проводили к отдельному столику. Он стоял в нише и был отгорожен от общего зала каким-то широколистным растением в красивой кадке. Но весь огромный зал, больше похожий на музей, и другие столики были хорошо видны. В центре на специальной площадке танцевали несколько пар, там был приглушён свет и лилась негромкая музыка.

Она засмотрелась, и лишь кивнула, когда Басти предложил заказать. Тут все названия блюд были написаны по-французски, и она просто не стала заморачиваться.

Мясное блюдо и салат ей понравились, вино вроде бы было вкусным, атмосфера волшебной, а улыбка Басти проникновенной и волнующей. И когда он спросил, не хочет ли она потанцевать, Санни даже в голову не пришло отказаться.

Музыка смолкла, едва они ступили на танцпол, где кружились в медленном танце всего три пары. Она хотела остановиться, но Рабастан повёл её в самый центр, развернул к себе и шаловливо улыбнулся. И она тут же поняла почему — первые звуки танго заставили затрепетать и испугаться, что не сумеет.

— Справишься? — так задорно спросил Рабастан, так ждал её ответа, что она улыбнулась, заражаясь его настроем.

— А ты как думаешь?

Он тихо засмеялся и крутанул её резко, заставляя вспомнить хитрые движения. Хорошо, что на ней было достаточно красивое платье, хотя не помешали бы туфли, но что уж теперь. А вот Рабастан снял пиджак и смотрелся просто потрясающе в белой рубашке и чёрных брюках.

Краем глаза она заметила, что люди отошли, давая им пространство, но потом музыка захватила, движения давались легко, тело словно само помнило, что нужно делать. Она танцевала даже лучше, как ей казалось, легко поймав ритм. Наверное, потому, что здесь не было школьников и профессоров, следящих за ними, тут их пару никто не знал. И это дало возможность отпустить себя, чувствовать ритм, как биение сердца, отдаваться магии танца и видеть только горящий взгляд Рабастана. Она и сама горела, растворяясь в этом безумном действе.

И когда они замерли друг перед другом с последними тактами, его губы были в нескольких миллиметрах от её, и Санни не удержалась, преодолела эти миллиметры, просто невозможно было иначе. Аплодисменты её отрезвили почти сразу, да и Басти не настаивал, тут же отстранившись. Они картинно раскланялись перед этими людьми, которых вдруг оказалось очень много — целая толпа в несколько рядов. Не глядя друг на друга, они с Басти пошли обратно к своему столику. Санни ощущала напряжение, возникшее между ними. Было почему-то страшно посмотреть на него сейчас.

— Домой? — Басти достал бумажник, едва она села на своё место.

Оставалось кивнуть и последовать за ним обратно в тот самый коридор. Её охватила мелкая дрожь, не желающая проходить. И она боялась, что он ощутил её трепет, когда обнял для аппарации.

— Санни? — он почему-то медлил, всё крепче прижимая её к себе. — Посмотри на меня.

И словно бросаясь в омут, она подняла голову, чтобы утонуть в его взгляде.

— Я люблю тебя! — вот и сказала, и мир не рухнул. Она думала, что он поцелует её, закрыла глаза, вдруг испугавшись. И почувствовала слабый рывок аппарации. Они оказались на большом поле, но ветра не было. И снега тоже. Трава доходила до талии и слегка колыхалась. Невольно она спросила: — Где мы?

Рабастан не ответил, он вдруг опустился на колени, уткнулся лицом в её живот и замер, позволяя ей зарыться пальцами в волосы.

— Басти, — позвала она нерешительно и оглянулась, понимая, что они уже не в поле, а в его спальне. Она хорошо помнила, как говорила здесь с Рудольфусом. И эти его уютные большие кресла! — Вставай, пожалуйста.

— Повтори, что ты сказала, — попросил он глухо.

— Почему мы здесь? Басти, мне кажется, это не лучшее решение находиться здесь с тобой.

Он поднял голову, улыбаясь ей шальной улыбкой:

— Я ничего такого не имел в виду. Просто скажи, что любишь меня!

— И ты меня отпустишь?

— Никогда, — заверил он. И тут же улыбнулся: — Но ты сможешь пойти домой прямо сейчас. Я тебя даже провожу.

Санни замотала головой и вдруг поняла, что проснулась. Не веря самой себе, чувствуя сухость во рту и слабое головокружение, она села на кровати и недоумённо посмотрела на измятую подушку. Она была всё ещё в ночной рубашке, а рядом с подушкой лежали дощечка-говорилка и письмо от Эжени. Санни рухнула на подушку, простонав нечто невнятное. Ну вот, она-то думала, как всё прекрасно, какое волшебное свидание, какой волшебный танец, и главное — она смогла признаться Рабастану в любви! А это всего лишь сон. Стало обидно до слёз.

— Госпожа проснулась, — послышался голосок Элси. — Как раз вовремя. Госпожа успеет умыться и одеться перед завтраком. Элси поможет.

— Спасибо, Элси, я сама справлюсь, — поблагодарила Санни и поспешила в ванную.

Не терпелось спуститься и убедиться, был ли пророческим её сон. Маловероятно, но почему-то же он ей приснился. И был таким ярким, таким... Она уже с трудом вспоминала детали. Сон уплывал, отчего было ещё обидней.

Спустившись, она уже смирилась со всеми огорчениями, и сразу заметила разницу между сном и явью: за столом уже ждали её не только Антуан, Эйлин, Северус и кузен Джейми, но и гости: Рабастан и Рудольфус с Беллатрикс. От вида серьёзного Басти перехватило дыхание. Оставалось надеяться, что никто этого не заметил.

Все приветствовали её улыбками, мужчины поднялись, и Санни немного примирилась с реальностью. И всё же ущипнула себя сквозь платье, едва заняв место за столом. Стало больно, вздохнула. Значит, это реальность. Басти оказался напротив неё, поглядывал доброжелательно, как и его братец. Санни с трудом заставляла себя смотреть на других, а не только на виновника её душевных терзаний.

Когда подали десерт, Басти ей улыбнулся:

— Если не передумала, то сопровождать нас в город будут Руди с Беллатрикс. У Питера с Андромедой образовались другие дела.

— Хорошо, — Санни покосилась на Антуана Робертса. Тот был задумчив, прямо как во сне.

— На обед не опаздывайте, — посмотрел он на Санни. — Прибудут гости, мне бы хотелось, чтобы все были здесь.

— А мы? — спросил Рудольфус, весь подобравшись.

— А у вас наверняка найдутся дела поважнее, мистер Лестрейндж, — без улыбки ответил ему Антуан. — Дело касается только мисс Прюэтт и её кузена.

— Разумеется, — мягко ответила Беллатрикс, положив руку на сжавшийся кулак Рудольфуса. — У нас действительно дела, не правда ли, Руди? Да и Басти хотел доделать какой-то артефакт.

Санни посмотрела на Джейми, не очень понимая, что происходит. Похоже, Робертс только что дал понять Руди и Басти, что им будут не рады на обеде. Рабастан, впрочем, возмущаться и не думал, только подмигнул Санни и поднялся.

— Если все поели, то нам пора откланяться, — сказал он. — Тем более что придётся вернуть Санни крёстному так скоро.

Руди тоже поднялся, криво улыбнувшись.

— Спасибо за завтрак, сэр. Разрешите идти?

— Идите, мистер Лестрейндж. Был рад вас повидать, — Антуан Робертс откинул салфетку и тоже поднялся. — Мисс Блэк — вы украшение любого застолья. Благодарю, что навестили.

Санни не стала дослушивать любезности обеих сторон, встала, сказав, что заберёт в спальне свои вещи, но их уже принесла домовушка.

— Камином? — спросила девушка. Она точно помнила, как перемещалась во сне.

— Зачем? — удивился Руди. — До замка идти далеко, а если аппарировать, то смысл делать такой крюк.

— А этот камин? — Санни махнула на камин в кухне.

— Только внутреннее перемещение в доме, — пояснил Робертс. — В целях безопасности только три камина в поместье подключены к общей сети. И все они в Лестрейндж-холле. Антиаппарационный купол наложить на всё поместье в случае чего несложно. А вот перекрыть все камины нужно время, которого может не быть.

И тут сон себя не оправдал. Санни только кивнула, попрощалась с Робертсами и последовала за Руди, Бель и Басти на улицу. Джейми оставался, у него опять были какие-то дела с Антуаном. Северус выбежал за ними.

— А я к деду, — сообщил он, застёгивая на ходу тёплую мантию. Строго взглянул на Рабастана и улыбнулся Санни. — Возвращайся скорей.

— Вернём её в целости и сохранности, мистер Снейп, — Рудольфус всё ещё выглядел недовольным. — Все готовы? Басти, как договорились. Санни, не пугайся и обними покрепче моего брата.

Испугаться она не успела. Басти сам её обнял, крепко прижав к себе, и она ощутила рывок аппарации. Хорошо, что он продолжал её держать, голова кружилась, и она не сразу поняла, что они находятся на платформе девять и три четверти. Только алого поезда не хватало. Подняв голову, встретилась с Рабастаном взглядом.

— Ты в порядке? — тихо спросил он, вглядываясь с беспокойством.

А ей захотелось сказать "нет", потому что так приятно было стоять в его объятиях. И так не хотелось, чтобы отпускал. Она запуталась, сон почти забылся, но тревожное состояние от него осталось. Только взгляд Басти, в котором она тонула, ощущая тихое счастье, казался реальным.

— Я люблю тебя, — выдохнула она. И к чёрту подходящие моменты!

Рабастан изменился в лице.

— Что? — севшим голосом переспросил он.

Повторить было уже не так страшно, точка невозврата осталась позади.

— Люблю тебя, Рабастан.

Он зажмурился, так и не отпустив её, и когда снова открыл глаза, они казались совсем светлыми.

— К Мордреду! — пробормотал он и добавил громче: — Руди, планы поменялись. Пока.

И снова аппарация, Санни судорожно задышала, приходя в себя.

— Прости, прости, — Басти всматривался в её глаза. — А можешь сказать ещё раз?

— Так не честно, — покраснела Санни, пытаясь высвободиться. — Где мы? И теперь твоя очередь.

— Крыша моего замка, не узнаёшь? Санни, ты выйдешь за меня замуж?

Он опустился на одно колено прямо в снег. А в руках оказалась бархатная коробочка. Санни заворожённо смотрела, как она открылась со щелчком. Два тонких ажурных браслета заставили затаить дыхание.

— Басти...

— Скажи "да"!

— Да, — она засмеялась отчего-то, а глаза и нос защипало.

— Не плачь, Солнышко. — Басти легко поднялся и взял её левую руку.

Зачарованно она смотрела, как он надевает ей браслет. Тот обжёг кожу на мгновение, и ужался ощутимо, становясь ровно по размеру. Рабастан протянул ей второй браслет. Нетрудно было догадаться, что делать. Дрожащими пальцами надела браслет на его запястье.

Он обхватил её руку выше браслета, словно собирался принести непреложный обет. Ей оставалось последовать его примеру, отчего их браслеты соприкоснулись друг с другом. Басти поймал её взгляд и произнёс:

— Только твой — отныне и навсегда! — его браслет засветился.

Санни испуганно дёрнулась, но Рабастан держал крепко. И её поразил его какой-то беззащитный взгляд, словно он не был уверен, что она решится. И это так вдруг тронуло, до глубины души, больше, чем все слова и признания. Больше, чем обещания и поцелуи. Просто почувствовала, что это правильно.

— Только твоя — отныне и навсегда! — твёрдо повторила клятву, ощущая, как охватывает волнение от значимости момента. Теперь и её браслет засветился. Заискрилось там, где они соприкасались. Свечение разрослось, охватило их руки, а потом просто угасло. — Что это было?

Она уже догадалась, понимая, что знала это с самого начала.

— Помолвка, — широко улыбнулся Рабастан. — Ты счастлива?

А она вспомнила просьбу Нотта, представила, что скажут отец и братья, как отреагируют родители Басти, Антуан Робертс, Чарити, Эжени, Северус Снейп... Да какая уже разница, кто ещё. Да и не могла думать сейчас ни о ком, кроме Басти.

— Да, — кивнула она. — Ох, Басти. А ты?

— Безумно счастлив! — он вгляделся в её лицо. — Что-то беспокоит?

— Немножко. Как представлю, что все узнают...

— Я рядом, — Басти обхватил ладонями её лицо. — Не бойся, всё уладится. Можем никому не говорить, пока ты сама не решишь. А теперь, ты не хочешь поцеловать своего жениха?

— Басти! Какой ты сразу стал...

— Какой? — он так улыбался, что она не удержалась, улыбнувшись в ответ.

— Нахальный, — она прищурилась, а он наклонился, и время как будто остановилось. Это был очень нежный поцелуй, осторожный, но когда она ответила, Басти простонал и сразу стал целовать по-настоящему, отчего мурашки побежали по всему телу, разнося непонятное желание получить больше.

Они оба тяжело дышали, когда он отстранился. Пар облачками вырывался у них изо рта. Глаза у Басти светились, он казался таким красивым, таким родным, самым лучшим.

— Замёрзла? — буднично спросил он. — Пойдём в дом, Борги приготовит что-нибудь горячее.

И потянул её за руку к башенке с дверью. А Санни прислушивалась к себе, пытаясь понять, что изменилось. И ощущала лёгкость, словно тяжёлый камень свалился с души, и растерянность, потому что не могла представить, как теперь всё будет. И ещё хотелось заплакать, потому что теперь можно было не скрывать, что она влюбилась, что ей хочется бесконечно смотреть на Басти, трогать его и целовать, смотреть, как он работает, как ест, как читает, как улыбается. И открыто можно теперь самой улыбаться ему и... много ещё чего.

От перспектив немного кружилась голова, и она только ахнула, когда на лестнице Рабастан повернулся и подхватил её на руки. Обняв его за шею, Санни судорожно вздохнула, и прижалась щекой к его щеке. И так хотелось верить, что у них теперь всё будет хорошо.

— Басти, это не сон? — спохватилась она, когда они оказались в знакомом коридоре со множеством дверей.

— Укусить? — оскалился он шутливо и легонько куснул её за мочку уха.

— Ой!

— Не нравятся мне эти серёжки, — вздохнул он и осторожно поставил её на пол, удерживая за талию. — Сними, а?

Санни хихикнула, нисколько не обидевшись, потянулась к уху и сняла, а потом испуганно смотрела на крупный камень и оправу серьги, лежащей на руке.

— Они же не снимаются, — растерянно произнесла она.

— Угу, а вторую?

Вторая снялась так же просто. И сразу вдруг стало легко в голове, словно до этого её стягивал тоненький, но плотный обруч.

— Как странно.

— Вот чувствовал, что там какая-то гадость, — Басти рассматривал серьги на её ладони, не прикасаясь. — Хорошо бы их изучить, хотя, полагаю, моей квалификации может не хватить. Ты не против, если их посмотрит бабуля?

— Пускай, — Санни хотела убрать их в карман, но Басти удержал её руку.

— Борги! — позвал он. И когда домовик появился, глядя на них сияющими глазами, приказал: — Шкатулку из мастерской принеси! Синюю, с резной крышкой.

— Борги принесёт! — эльф отступил и вдруг быстро проговорил: — Борги поздравляет хозяина и юную леди с помолвкой!

С хлопком он исчез, а Санни с Басти дружно усмехнулись.

— Боюсь, долго скрывать не получится, — высказала Санни общую мысль.

— Расстроена?

— Да ну, чего уж теперь-то.

Шкатулка оказалась маленькой с толстыми стенками и массивной крышкой. Серьги Санни опустила внутрь, Басти закрыл шкатулку и вручил домовику.

— Отнесёшь Сольвейг. Скажешь, что те самые, подарок Реддла. Я ведь прав?

— Да, — Санни покрутила головой. — Непривычно без серёжек.

— Зато теперь ты можешь носить разные, — Басти протянул руку и потрогал мочку её уха. — Для начала примеришь те, которые я доделаю к вечеру. Потерпишь денёк?

— Щекотно, — Санни хихикнула, когда пальцы Рабастана соскользнули на шею, а потом забрались под воротник мантии. — Ты обещал что-нибудь горячее.

— Не провоцируй, — голос у него стал низким, будоражащим. — Лучше нам потерпеть до официального объявления помолвки.

— Я совсем не это имела в виду. — Она повертела рукой с браслетом перед его лицом. — Не думала, что помолвка так вот, просто... Браслеты и пара слов.

— Помолвочные браслеты и пара магических клятв, — укоризненно поправил Басти. — Пойдём уже куда-нибудь. Кстати, у тебя теперь куча дел образовалось.

— Каких? — удивилась она, вложив руку в его протянутую ладонь. Басти повёл её по коридору, и было так странно и хорошо идти с ним, держась за руки.

— Скоро этот замок будет твоим, тебе надо подумать, как обставить комнаты. Они все пустые, за исключением гостевых в башне.

Санни ахнула, как-то не думала о таких вещах. Не заглядывала так далеко.

— Я не сумею.

— Ну а я на что? — усмехнулся он. — Вместе подумаем, Солнышко. Сюда, пойдём в кухню, там хотя бы уютно.

Борги выставил перед ними кубки, исходящие паром и пряным ароматом, и большой торт, украшенный белыми розочками из крема, орехами и зефирками. На столе зажглись свечи в высоких подсвечниках, а остальное помещение погрузилось в полумрак. Только камин уютно потрескивал поленьями.

— Романтический полдник, — Санни подняла свой кубок.

— Борги хочет, чтобы мы отпраздновали помолвку, — подмигнул ей Рабастан. — Не будем его разочаровывать. За тебя, Солнышко!

— За тебя... Я обязательно придумаю тебе прозвище! — Ей ничего на ум не приходило, кроме "красавчик", а назвать его милым или любимым пока не решалась.

— Договорились, — отпив пару глотков из кубка, он поймал её свободную руку и начал целовать каждый пальчик. — Моя.

Это прозвучало так нежно, без всякого самодовольства, что Санни кивнула, растревоженная его поцелуями. От прикосновений его губ по руке разбегались маленькие молнии:

— Твоя... Как думаешь, торт вкусный?

Отвлечь его получилось.

— Ты сладкоежка? — Басти отпустил её руку и, взяв нож, разрезал торт, положив ей на тарелку два куска.

— В данный момент да! — улыбнулась она. — А ты, Басти, сладкоежка?

— Ещё какой! Ты обязательно это почувствуешь... чуть позже.

Санни порадовалась полумраку, это помогло сделать вид, что не понимает намёков.

— А что ещё ты любишь?

— Тебя, Солнышко. Твою улыбку, твои глаза, твои губы, — он задержал на них взгляд... и Санни поспешно облизала ложку. Торт оказался очень вкусным.

— Ну Басти! Я про другое.

— Прости, ни о чём другом думать не могу, — он протянул руку и провёл по её нижней губе большим пальцем, а потом облизал его. — Вкусный крем.

Санни ощутила, как горят губы, а спина и затылок покрываются мурашками.

— Басти-и-и.

— Знаешь, — севшим голосом произнёс он, отчего у неё внутри стало совсем горячо. — Если бы ты села ко мне на колени, я бы тебя сам покормил.

Ответить она не успела. Послышались шаги, свет в кухне сразу вспыхнул, а свечи со стола исчезли прежде, чем на пороге появились Андромеда Блэк и Питер Аллен.

— Что празднуем? — Питт рухнул на скамейку рядом с Рабастаном. — Здравствуйте, мисс Прюэтт.

Андромеда села в кресло на торце.

— Всем привет, — сказала она. — Ух какой торт! Поделитесь?

— Санни, — вздохнул Рабастан. — Это мой друг Питт, и его невеста мисс Блэк. Ну ты их знаешь. Поделимся? Одно твоё слово — и попросим Борги раздобыть для них другой торт.

— Да он же большой, — отмерла Санни. — Здравствуйте. Мы тут... проголодались немного после прогулки. Ешьте, пожалуйста. Вкуснотища.

— Интересные у вас браслеты, — протянул Питт, с подозрением уставившись на друга.

— Помолвочные, — тут же определила Андромеда. — Можно поздравить?

Санни тоскливо взглянула на невозмутимого Рабастана и вдруг рассмеялась:

— Ты сказал, никто не узнает.

— А мы возьмём с них Непреложный обет.

— Вы шутите?! — вскочил Питт. — Мерлин, Рабастан! Так это правда? Мисс Прюэтт... У меня нет слов. Простите, мы... Хотите уйдём?

— Нет! — поспешила ответить Санни. — Останьтесь, пожалуйста. И не надо обетов. Просто не говорите пока никому.

— Шампанского, Борги! — Аллен всё переводил недоверчивый взгляд с Санни на Рабастана. — Чёрт, я в шоке, друг. Поздравляю!

— Я тоже поздравляю, — Андромеда мило улыбнулась Санни. — Не по себе? Я тоже никак не могу привыкнуть.

На столе появилось шампанское и бокалы. Санни признательно посмотрела на мисс Блэк и взяла один бокал.

— Всё так странно и быстро, — кивнула она. — И страшно немного. Ну... что все подумают.

— Санни, — Басти укоризненно посмотрел на невесту. — А ещё какие ощущения?

— Все подумают: "Наконец-то!" — хмыкнула Андромеда. — Басти, признания такого рода наедине будешь спрашивать. Имей совесть. И Санни, не волнуйся, я даже Бель и Цисси не скажу. Так что можете скрывать, только не слишком долго. И спрячьте браслеты.

— А ещё ощущение, что у меня мурашки от твоего взгляда, — спокойно ответила Санни Рабастану, который на это радостно улыбнулся. — Спасибо, Андромеда. Только думаю, что смысла нет. Рудольфусу надо сказать срочно, он столько для этого сделал. Даже шантажировал.

— Да ладно! — хором отозвались Питт и Басти. А Андромеда засмеялась.

— Да-да, — нажаловалась Санни. — Ещё тот жук, хоть и друг. Пошли к нему Борги с куском торта, Рабастан. Посмотрим, насколько он догадливый.

— Классная идея! — захохотал Питт. — Представляю его лицо! Пусть только Борги ничего не говорит.

Басти усмехнулся и позвал:

— Борги!

Эльфа отправили с двумя кусками торта. Не прошло и пяти минут, пока ребята веселились, предполагая реакцию Рудольфуса, как в кухне послышался хлопок, явив Бель, Руди и несчастного эльфа с тарелкой и нетронутым тортом.

Санни, опомнившись, попыталась прикрыть браслет рукавом мантии. Но Руди не дал, отпустив эльфа, он мигом обогнул стол и, схватив её за руку, задрал рукав. Рассматривал браслет несколько секунд, а потом поглядел на брата. Басти, не скрывая веселья, продемонстрировал свой.

Руди пристально заглянул Санни в глаза, немного напугав, потом вдруг поднёс её руку к губам и бережно поцеловал:

— Добро пожаловать в семью, Солнышко, — сказал серьёзно. — Поверить не могу!

— С чего бы? — Басти вскочил и тоже обошёл стол. — Тут стало слишком тесно, я сяду рядом с невестой.

Но сесть он не успел, Руди сграбастал его и обнял, сжав со всей силы, судя по судорожному вздоху Рабастана.

— Поздравляю, братишка!

— Отпусти!

Бель с Андромедой рассмеялись.

— А я Санни поздравляю! — Беллатрикс подошла и поцеловала её в щёку. — Вы чудные, но думаю, будете счастливы как никто. Басти, дорогой, я рада за тебя.

— Значит так, — Руди не улыбался. — Басти, ты, конечно, кругом молодец, но оповестить лорда Прюэтта следует немедленно. Нашего отца тоже стоит сразу поставить в известность, но это вторично, хотя... Зови отца, пусть он сам сообщит лорду Прюэтту. Не пугайся, Солнышко! Будет лучше, если твой отец узнает всё от нас — до того, как заметит изменения в твоём статусе на родовом древе.

— Но как... — Санни теперь стало в самом деле не по себе.

— Полная магическая помолвка, — пояснил Рудольфус. — Какого цвета была магия, когда скрепляли?

— Бледно-зелёная, — сказала Санни, припоминая. А Басти кивнул, отведя глаза.

— Нерасторжимая. Чудненько, — Руди набрал в грудь воздух, медленно выдохнул и оглядел притихших ребят. — Я сам позову отца. Санни?

Она уже поняла, что всё не так просто, как казалось, и кивнула. Пора становиться взрослой и принимать ответственность за свои поступки. И толку чего-то ждать, когда всё случилось. Она посмотрела на жениха, отметив его бледность. Несмотря на это, взгляд Басти оставался самоуверенным и сразу потеплел при взгляде на неё. Рабастан ободряюще сжал её руку, и она благодарно улыбнулась ему, немножко успокаиваясь.

— Ничего не бойся, — негромко проговорил он, после чего поднялся со скамьи и встал за её спиной. Она ощутила его руки на своих плечах. И с коротким вздохом чуть отклонилась назад, прислоняясь к нему спиной. Басти довольно хмыкнул, поцеловал в затылок и слегка помассировал её плечи.

Патронус Руди заставил Санни слабо улыбнуться: сфинкс, кто бы мог подумать!

— Ричарду Лестрейнджу, — спокойным тоном произнёс Руди. — Отец, мы в замке у Басти. Тебе лучше прийти сюда, как можно быстрее. Кухня.

Призрачный сфинкс кивнул головой и растаял, а Санни подумала, что Руди не стоило так пугать лорда Лестрейнджа. Она вообще опасалась, что сейчас начнёт смеяться. Только ладони Басти на её плечах удерживали от истерики.

Андромеда с Питером поспешили отойти к камину, а Бель встала рядом с Руди. Ждать долго не пришлось. Ричард Лестрейндж вошёл в кухню из прихожей, быстрым взглядом охватывая всю картину.

Руди опять бесцеремонно схватил Санни за руку и поднял её вверх.

Она ожидала чего угодно, но не весёлого смеха главы семейства, пусть он его тут же оборвал:

— Добро пожаловать в семью, Александра! — почти повторил он слова старшего сына. — Поздравляю, сынок. Так-так, полная магическая?

— Нерасторжимая, — кивнул Руди.

— Кто знает?

— Все, кто здесь находится. Басти?

— Больше никто, — кивнул Рабастан. — Пап, она у Робертсов живёт...

— Не дурак, — кивнул Ричард и перед ним зависла призрачная валькирия. — Антуану Робертсу. Антуан, жду на кухне замка Рабастана. Сейчас.

Санни оставалось лишь наблюдать за ситуацией, которая стремительно развивалась, грозя превратиться в лавину неконтролируемых событий. А в голову лезли глупости, вроде вопроса: какой же патронус у Рабастана.

— Пока ждём, выпьем, что ли, — Ричард спокойно опустился на кресло в торце стола и взял в руки бутылку. — Фигня. Гален!

Строгий домовик появился мгновенно.

— Принеси ту бутылку, что отдельно на верхней полке без наклеек. Живо!

Пыльная бутылка, да ещё вся в паутине, скоро стояла на столе, а бокалов добавилось. Как раз после этого в кухню вошёл Антуан Робертс, почти так же, как Ричард, мгновенно оценивая обстановку. Санни надоело, что Руди хватает её за руку, и она поспешила сама поднять её вверх. Робертс слегка побледнел, отчего Санни сразу стало жутковато. Она никогда не видела его таким... нет, не испуганным, скорее мрачным.

— Поздравляю, мисс Прюэтт, Басти, — сказал он и, глубоко вздохнув, взглянул на Лестрейнджа. — Милорд, спасибо. Думаю, пора вызвать лорда Прюэтта. Все в сборе.

Не запаниковать Санни удалось, лишь ощутив, что Басти и не думает прекращать осторожный массаж её плеч. Если она не понимала, почему все так боятся её отца, то сейчас прониклась.

Призрачная валькирия опять появилась перед лордом Лестрейнджем.

— Лорду Прюэтту. Джейсон, позволь пригласить тебя по очень важному делу. Это касается твоей дочери. С ней всё в порядке. Безопасность гарантирую.

Координаты аппарации...

Не успел патронус улететь, как в коридоре послышался грохот, заставивший Санни подпрыгнуть, нервы уже были на пределе. Басти успокаивающе погладил её по голове и снова положил руки на плечи. Шаги отца Санни узнала сразу.

— Кого хороним? — громко спросил Джейсон, быстро всех оглядев.

Санни снова подняла руку, заслужив неожиданно одобрительные взгляды и от Ричарда Лестрейнджа и от Антуана Робертса.

— Привет, пап!

— Впечатлён, — Джейсон уставился выше её головы, и Санни взмолилась мысленно, чтобы Басти ничего не натворил. Но отец фыркнул и сел на скамью рядом с Ричардом. — Санни, детка, что скажешь?

— Пап, мы с Басти... с Рабастаном. Мы...

— Обручились, вижу. Ну так что, по своей воле или как? Всё-таки полная магическая и... нерасторжимая, верно?

— По своей! — поспешно ответила Санни. И оглянулась на Рабастана, задрав голову. — И Басти тоже по своей воле. Скажи!

В наступившей тишине Басти произнёс:

— Прошу у вас руки вашей дочери, сэр.

— Раз ей так хочется, не возражаю, — Джейсон пожал плечом и осторожно повертел в руках пыльную бутылку. — Сам же ей разрешил выбирать. А что за вино? Робертс, садись уже. Молодёжь, идите, прогуляйтесь, что ли? А мы тут пока по-стариковски потолкуем.

Санни поспешила вскочить и следом за всеми выскользнула из кухни. Не сговариваясь, отправились наверх, Басти всех пригласил в свою спальню — единственную обжитую комнату в замке.

Рудольфус рухнул в кресло и вдруг широко улыбнулся Санни, которая поспешила занять другое. Питер с Андромедой заняли диванчик. Беллатрикс села на колени к Руди, обняв его за шею. Басти навис над Санни, поглядев проникновенно и указав глазами на брата.

— Я первая его заняла!

— Санни, это моё кресло, — Рабастан потянул её за руку. — Но ты можешь так же, как Бель.

— Тут достаточно широкие подлокотники, — засмеялась она. — Ну Басти!

Ей стало совестно, когда он послушно сел на подлокотник, положив руку на спинку.

— Не волнуйся, — сказал Руди, глядя на неё. — Сейчас они выпьют и договорятся.

— Мы поступили неправильно? — спросила Санни, ощутив, что Басти погладил её по голове.

— Нормально, — усмехнулась Беллатрикс. — Главное, вовремя сообщили Рудольфусу.

— А как ты догадался? — оживилась Санни, глядя на довольного и расслабленного Рудольфуса. Даже не верилось, как он пугал её всего несколько минут назад.

— Борги с тортом, — фыркнул Руди. — Тут и гадать было не нужно. Я не припомню ни разу Борги с тортом. А ты, Басти?

— Понятия не имею, где он взял этот торт, — Рабастан заправил прядку ей за ухо. — Это ужас, Руди. Лорд Прюэтт на меня так посмотрел, словно выбирал проклятие позаковыристей.

— Папа добрый, — сказала Санни, чувствуя себя виноватой.

— Сам чуть не поседел, — Руди усмехнулся. — Санни, это для тебя он добрый, и то, подозреваю, не всегда. Не расстраивайся, он был очень... дружелюбен. Я худшего ожидал. Кстати, где твой кузен? И наша мама ещё не знает!

— И бабуля, — добавил Рабастан. — Санни, ты такая худенькая, подвинься. Кресло достаточно большое.

Руди взмахнул палочкой и их кресло стало шире почти вдвое.

— Спасибо, брат, — кисло сказал Басти, присаживаясь рядом с Санни.

Андромеда с Беллатрикс дружно рассмеялись. Санни, покраснев, улыбнулась, и немножко придвинулась к Басти. Обидно как-то стало за него. Он сразу притянул её поближе и, осмелев, она положила голову ему на грудь. Теперь она слышала, как быстро бьётся в его груди сердце.

Но стоило пригреться, как появился домовик Ричарда.

— Хозяин просит мастера Рабастана и мисс Прюэтт спуститься в кухню.

Басти вскочил и подал Санни руку. Она испуганно оглянулась на Руди, вставая.

— Да не пугайся, — Руди усмехнулся. — Просто спросят ерунду какую-нибудь. Например, когда свадьбу планируете. И отпустят.

И когда они вышли в коридор, Санни сразу спросила:

— А когда свадьба, Басти?

— А когда хочешь? — улыбнулся он, крепко держа её за руку. — Ладно, не пугайся. Закончишь Хог, я сдам ТРИТОНы, тогда и отпразднуем. Нормально?

— Да, — она выдохнула. — Нормально.

Побоялась, что он скажет "завтра". А так, вроде бы неплохо, до выпуска ещё далеко. Успеет привыкнуть.

— Поедем в Индию, например, — продолжил Рабастан. — На медовый месяц. Там здорово. Хотя у меня и здесь есть тот самый океан, но всё-таки попутешествовать с тобой вдвоём было бы круто.

— Я бы хотела, — тут же согласилась она. — А может, ещё куда-нибудь?

— Подумаем. И океан всегда при нас будет в саквояже.

Замечтавшись, она почти спокойно вошла на кухню. Ричард Лестрейндж, её отец и Антуан Робертс выглядели вполне спокойными.

— Присаживайтесь, — Антуан указал им на скамью рядом с собой.

— Санни, — едва они сели, отец пристально на неё поглядел: — Помолвку мы решили отпраздновать десятого января здесь, в Лестрейндж-холле. Ты остаёшься жить у директора Робертса до этого времени. Насчёт свадьбы что-нибудь думали?

— После того, как оба сдадим ТРИТОНы, — поспешила она ответить. Хорошо, что поговорили заранее. Молодец Руди, всё-таки.

— Согласен, — кивнул рядом Басти, на которого её отец тоже посмотрел.

— Замечательно, — кивнул Ричард, — мы так и предполагали. Значит, в июле.

— Но, — Санни только сейчас вспомнила, что Басти только недавно сдал экзамены на СОВ. — Басти же...

— В июле, — кивнул Рабастан.

— Вина? — спросил Джейсон. И два бокала с вином подъехали к ним по столу. Правда, вина там было едва ли на четверть.

Они дружно выпили по глотку под взглядами остальных.

— Басти, матери я сообщу сейчас, — Ричард поднялся. — Понимаю, что сегодня на ужин приглашать вас жестоко, но всё же зашли бы после обеда на несколько минут.

Басти поглядел на неё, и Санни кивнула. Бояться надо было раньше, теперь-то уж поздно. И как не подумала, что согласиться на брак — это ещё не всё?

Отец подошёл и поцеловал её в лоб, пожал руку Рабастану, и сказал ей: "Будь хорошей девочкой, Санни!". Она и ответить не успела, как он аппарировал.

— На обед можете тоже не приходить, — ухмыльнулся Антуан Робертс, оставшись единственным из взрослых. — Тут, я смотрю, у вас вполне весёлая компания. Но в девять вечера, Санни, вам стоит быть дома. Кстати, я очень рад за вас, за вас обоих.

— Спасибо, крёстный, — мягко улыбнулся Рабастан.

Санни закивала, соглашаясь. Она и не думала, что им дадут такую свободу. Подспудно казалось, что тут же заберут домой, разлучив с Рабастаном надолго.

Она высказала это Руди, когда Антуан ушёл, а молодёжь снова собралась за столом.

— А смысл вас ограничивать? — ответил Рудольфус. — Помолвка нерасторжимая, да ещё полная магическая.

— Поясни, — заподозрила она подвох. — Что это вообще значит? Почему всех это так удивляло?

— А то, — Руди вздохнул. — Редко, когда идут на такое, только уже, когда совсем всё ясно обоим или обстоятельства вынуждают. Басти тебя предупредил? Нет? Я так и думал. Жалеешь, Санни?

Рабастан рядом дёрнулся, и она твёрдо посмотрела на Рудольфуса:

— Нет, не жалею. Какой смысл оставлять лазейки, если всё решено?

— Не о чем было предупреждать! — Рабастана явно задел вопрос брата. — Мы просто обменялись очень короткой клятвой. Ничего такого не должно было случиться, но случилось.

— На алтаре?

— На крыше этого замка, — отрезал Басти.

— Всё интересней. Слова клятвы? Ну-ка? — прищурился Руди.

— Только твоя отныне и навсегда, — Санни улыбнулась Рабастану. Просто, чтобы не получилось, что она такое скажет Руди и ещё что-то случится, смотрела только на Басти.

— Ты чудо, Санни, — по-доброму усмехнулся Руди. — Древняя клятва по-прежнему творит чудеса. Братишка, где ты откопал такое? Впрочем, ты всегда любил всякие исторические фолианты. Что ж, поздравляю. Что касается вашей относительной свободы — деваться вам всё равно теперь некуда. Ну и толку вас ограничивать?

— В каком смысле? — насторожилась Санни и ощутила, как Рабастан обнял её за плечи.

— В прямом, — каверзно усмехнулся Рудольфус. — Переспите — и будет вам полный магический брак с подтверждением. Даже ритуалов никаких не понадобится. Так что свадьба в июле станет чистой формальностью.

Санни покраснела и спрятала лицо на груди Рабастана. Тот сразу прижал её к себе и укоризненно произнёс:

— Не смущай ребёнка, болван!

Санни возмущённо вскинулась, а сёстры Блэк дружно засмеялись.

— Ладно, — перекрыл их веселье Рудольфус. — Нам тут дорогущее вино оставили, отец его для особого случая берёг. Правда, совсем мало, но попробовать хватит.

— У нас есть, — Санни вывернулась из объятий Басти. Ей уже начало казаться, что они давным-давно вместе, а ведь ещё и часу не прошло. Но так было здорово, что она имеет теперь все права на его объятия и поцелуи. И сейчас казалось таким глупым, что столько времени признаться не могла. Вон Чарити, Эжени, Ники поженились в два счёта, а у них с Рабастаном только помолвка. И с друзьями повезло. А ведь с Руди и Бель они теперь почти семья.

— Где твои серьги? — вдруг спросил Рудольфус. — Я всё понять не мог, что не так.

Санни тут же ощутила, как Басти потрогал мочку её уха. Это было приятно.

— Сняла. Да, они не снимались раньше. Но Басти попросил. И всё.

— Правильно, Басти, — одобрила Бель. — Ты же сам ей можешь сделать серьги куда красивее.

— И не одни, — сказала Андромеда.

— Уже почти сделал, — улыбнулся Рабастан.

— А браслеты — твоя работа, братишка? — у Руди загорелись глаза. — Может, в них дело?

— Моя, — Басти кашлянул. — Рисунок там же был, где и слова клятвы. Мне дед Альви книгу подарил.

— Дед Альви, значит. Хотел бы посмотреть, — Рудольфус нахмурился, потом просветлел. — Ладно, дело сделано, и все вроде довольны, так что Мерлин с ней, с книгой.

— Бабуля проверяла браслеты и одобрила, — Рабастан поднял свой бокал. — Ну что, за что выпьем дорогущее вино отца для особого случая?

— За Басти и Санни! — Питер Аллен тоже поднял бокал.

— За Басти и Санни! — дружно повторили остальные.

— Отныне и навсегда, — пробормотал Рудольфус задумчиво. — Наконец-то!

Глава 55

— Надо навестить маму и бабулю, — озаботился Басти, когда остатки дорогого вина были допиты. — Вы сидите, мы ненадолго.

Санни стало немного не по себе, но она взяла себя в руки и первая выбралась из-за стола. Рабастан встал следом и вышел из кухни вслед за ней. Попытался сразу взять за руку, и Санни вдруг ощутила, как неведомая сила заставила её буквально отъехать по гладкому паркетному полу.

— Ты чего? — улыбнулся Басти, сразу делая ещё шаг.

И Санни снова отъехала от него на такое же расстояние. И ещё раз, когда Рабастан перестал улыбаться и попытался быстрее приблизиться.

— Стой, братишка! — резко приказал Рудольфус, который наблюдал за этим безобразием, стоя на пороге кухни. Басти недоумённо застыл. — А я-то думал, что это отцы и правда вам такую свободу подарили! Не дёргайтесь, голубки, и лучше не испытывайте терпение папаш. Вам явно навесили миленькое ограничение. Лучше проверьте, какое расстояние.

— Что за... — Санни попыталась сама шагнуть к Рабастану, но её сразу повело в сторону, и она едва не упала. Подскочил Руди, бережно подхватив и помогая выпрямиться. — Что за ограничение?

— О, сочувствую, — Беллатрикс подошла к ним, а Андромеда с Питером, стоя у входа в кухню, с волнением глядели на Рабастана, сжимающего кулаки. — Басти, Санни, не пытайтесь это преодолеть, хуже будет. Тем более, на официальной помолвке это явно само спадёт. И снова сможете друг друга касаться. Хотя... протяните руки друг другу!

Санни послушно протянула руку Рабастану и вздохнула, когда он крепко пожал её ладошку. Однако попытка Басти подтянуть её к себе ничего не дала, воздух словно сгустился между ними, отталкивая и не давая приблизиться.

— Можете гулять, держась за руки, — покивал Руди. — Какие же хитрецы! Бель права, после официальной помолвки ограничение точно слетит, там много чего очищается вроде подобных мелких проклятий. Только думается мне, что Санни сразу после неё домой заберут. Хотелось бы знать, чья была идея. Кто накладывал — очевидно, твой отец, Санни. Только он коснулся вас обоих на прощание.

— Мордред! — высказал своё мнение Басти, ещё крепче сжав ладошку Санни. — А я-то радовался — даже руку пожал...

— Вы к бабуле по-прежнему собираетесь зайти? — умиротворяюще спросил Руди.

— Зайдём, — глаза Басти загорелись. — Может, она сможет...

— Не стоит сильно надеяться, — пробормотал Рудольфус тихо, но Санни его услышала.

А Басти уже ринулся к дверям, отпустив её руку, и скомандовал коротко:

— Идём, Солнышко!

Санни поспешила за ним, с огорчением думая, что им теперь даже аппарировать вместе нельзя. Ни объятий, ни поцелуев. Обидно стало, даже забыла, что должна бояться встречи с Бастиндой и Сольвейг.

За Рабастаном пришлось почти бежать. Но надо отдать ему должное, перед мостиком он притормозил.

— Ах, дракклы! — он застыл на месте, явно поборов желание подойти, и протянул руку. — Хватайся, Солнышко, тут скользко.

Санни кивнула, сжав его руку, сделала несколько шагов, и они пошли рядом. Новое открытие примирило немного с шуткой отцов. Когда они шли рядом, расстояние между ними сократилось, и руки можно было опустить. Басти глянул изумлённо:

— А если остановимся?

Они дружно затормозили. И ничего, стояли близко, крепко держась за руки. Но стоило Басти развернуться к ней лицом и всем корпусом, как её отбросило к бортику моста, заставив сердце улететь в пятки.

— Всё-всё-всё! — побледневший Басти осторожно повернулся боком, подтянув её ближе. — Прости, Солнышко, надо было проверить. Я дурак, да?

— Ух, я уж думала, упаду в речку, — Санни глубоко вздохнула. — Я сама проверить хотела. Пошли?

— Ещё момент, если не против. Я просто попробую шагнуть ближе.

Она кивнула. Басти боком придвинулся к ней и счастливо улыбнулся, когда их плечи соприкоснулись.

— По крайней мере, сидеть рядом мы сможем.

— Хоть что-то, — покивала Санни, не разделяя его радость. — Потому мы не почувствовали это за столом?

— Именно. Я про это и подумал. Хотя, могли просто отсрочить. Ладно, не грусти, посмотрим, что скажет бабушка.

Он повёл её не к парадному входу, а к неприметной боковой двери выросшего перед ними мэнора. Оглянулся с улыбкой, подбадривая, и легко открыл дверь.

— Ждут, — пояснил спокойно.

У Санни ёкнуло сердце. Пришлось отпустить руку Басти, чтобы войти в узкий проход, и Санни ощутила необъяснимую потерю, словно тёплая рука Рабастана была её якорем среди бурной горной реки. Но, едва вошли в полутёмный маленький холл, Басти сразу снова сжал её ладошку, заставив вздохнуть облегчённо. Лестница здесь была достаточно широкой, чтобы идти вдвоём плечом к плечу.

Наверху был такой же небольшой холл, но дверь шире. Они оказались в широком коридоре с мозаичным полом, изображающим каких-то животных. Высокий потолок, тоже украшенный картинками, наводил на мысли о музее.

Дойдя до третьих по счёту монументальных дверей, таких огромных, словно комната принадлежала великану, Басти пару раз стукнул по ним свободной рукой. И крепче сжал её руку.

Двери распахнулись, заставив Санни вздрогнуть, и они шагнули в просторную комнату с большими окнами, очень светлую и красивую. Тут всюду были диванчики, столики, кресла, а пол устилал белоснежный ковёр. Захотелось немедленно сбросить сапожки.

— Не волнуйтесь, мисс Прюэтт, — мать Басти вошла в комнату из открытых боковых дверей. — У дверей специальные чары, обувь гостей очищается. Здравствуй, милый.

— Я тоже рада видеть вас обоих. Подойдите!

Санни только сейчас в одном из кресел увидела миссис Сольвейг Гамп. Та что-то вышивала, но уже отложила работу на ближайший столик. Бастинда Лестрейндж остановилась рядом с её креслом, глядя с приветливой улыбкой.

Санни хотела отпустить руку Басти, но тот не позволил. Так и подошли, остановившись буквально в метре от хозяек покоев.

— Покажите браслеты, — велела Сольвейг сразу. — И не отпускай её руку, Рабастан.

Они послушно протянули ей соединённые руки, шагнув ещё ближе. Браслеты тихонько звякнули, столкнувшись. Рассматривала Сольвейг не спеша, даже надела очки с блестящими стёклами, прощупала не только браслеты, но и сплетение рук, заставила отпустить друг друга, потом снова взяться за руки, осмотрела ладони, лишь после этого подняла глаза на них самих:

— Ну что ж, поздравляю обоих! Вы молодцы. Смогли удивить даже старую ведьму. Совет да любовь, мои милые.

— Добро пожаловать в семью, — улыбнулась Бастинда Санни. Она как будто ждала приговора Сольвейг. — Поздравляю, милый, я счастлива за вас обоих!

— Но только объясните мне, — резко добавила "старая ведьма", — почему у обоих такой убитый вид?

— А ты не заметила? — удивился Рабастан и без предупреждения повернулся к Санни лицом. Не ожидавшая этого девушка резко отъехала по ковру назад и, покачнувшись, упала. Хорошо, позади оказалось кресло, и приземление вышло вполне удачным. — Прости, Солнышко!

Теперь она отъехала назад вместе с креслом, когда Басти бросился к ней, забывшись.

Он замер, глядя с отчаянием в глаза Санни, а в наступившей тишине раздались скудные аплодисменты.

— Очаровательно, — опустила руки бабуля, в то время как Бастинда глядела с сочувствием, но также без удивления. — Уверена, что это работа Джейсона.

— Можно что-то... — Басти жалобно посмотрел на бабулю. — Ты могла бы что-то сделать? Это невыносимо!

— Да будет тебе, — хохотнула та, протирая очки тряпочкой. — Видеться вам не запретили, за ручку держаться можете, сидеть рядом, полагаю, тоже не проблема. Что ещё надо для счастья?

— Бабушка! Этого недостаточно! Ты знаешь, что это за гадость?

— Спокойней, Рабастан. Да, я знакома с этим проклятьем. У него даже название есть: "Пояс целомудрия". Ты же не думаешь, что это реально пояс какой-то?

— И ничего нельзя сделать?

— Можно, — жёстко ответила внуку Сольвейг. — Изучить правила. Бастинда?

— Я помню их смутно, — усмехнулась мама Рабастана. — Это ведь на вас с папой такое накладывали?

— Неучи, — спокойно вздохнула Сольвейг. — Да, мы удостоились такой чести с моим покойным супругом, пусть его ублажают гурии загробного мира. И тогда некому было нам объяснить эти правила, а книг мы найти не смогли. Но сейчас-то есть эта книга, и ты, Тина, её точно изучала.

— И как же вы?.. — вырвалось у Санни. — Я имею в виду, надолго ли этот "пояс"?

— Да легко, — фыркнула Сольвейг. — Проверяли всё опытным путём. До смешного доходило, но о подробностях я умолчу. Нет, детка, это ненадолго. Официальная помолвка развеет сие недоразумение в пыльцу. Но у вас есть несколько послаблений, если мне не изменяет память: совместные аппарации — то ли две, то ли три за всё время, не рискуйте. Два крепких объятия без поцелуев за день. Один поцелуй в сутки. Но, если хотите, проверяйте сами.

— Хотим! — ответили они хором.

Бастинда мелодично рассмеялась, а Сольвейг лишь одобрительно кивнула.

— Фентер! — позвала она и, когда домовик Рудольфуса появился рядом, приказала: — Принеси из малой библиотеки книгу в синей обложке. Второй ряд от дверей, третья полка слева.

Домовик исчез, а буквально через минуту на столике рядом с вышивкой появилась тонкая книжка, больше похожая на брошюру.

Басти протянул руку, но Сольвейг качнула головой, забирая книгу. Пролистала со скептической улыбкой, взмахнула пару раз рукой над страницами, пробормотав: "Это вам не нужно". И только после этого отдала книжечку Санни.

— Позже прочтёте! — велела строго. — А пока, не желаете узнать, что вы такое наворотили с помолвкой, что всполошили двух бестрепетных лордов и трепетного наследника Рудольфуса?

Санни сжала в руке книжечку и немножко подалась вперёд, а Басти приманил резким взмахом ещё одно кресло и опустился на самый краешек.

— Что там не так? — спросил осторожно и потёр свой браслет.

— Всё так, — Сольвейг внимательно оглядела сначала его, а потом Санни. — Просто наши лорды и наследник приняли желаемое за действительное и немного сгустили краски. Формула, что вы использовали, а также именно такая пара помолвочных браслетов на самом деле подобного эффекта не даёт. Отсюда могу сделать единственный вывод. Вы сами, произнося клятву, проявили очень сильное желание сделать помолвку таковой. И желание, надо полагать, было обоюдным. Молчи, Басти, не перебивай. Да, помолвка ваша на первый взгляд такая и есть: полная и неразрывная. Магия подтвердила ваши желания — это бесспорно! — Сольвейг серьёзно поглядела сначала на внука, потом на Санни. И произнесла очень строго: — Но хорошенько запомните: магия — не добрая фея. Захотите с той же страстью освободиться от обязательств — и кто знает, какие откаты наложит на вас магия за отказ от дара. Страсти у вас хватает, это прекрасно, но и обязательства немалые. Следите за тем, что просите. Будьте осторожны в своих желаниях и словах, не рубите с плеча, не делайте того, о чём можете пожалеть.

Санни ощутила, как мурашки побежали по телу от грозных слов ставшей будто выше ростом Сольвейг. Горящие глаза, царственная осанка, словно она сама была этой магией или судьбой, карающей недостойных.

Но вот бабуля Басти моргнула, улыбнулась, и наваждение прошло. А она заговорила ворчливым тоном доброй старушки:

— Ладно, хватит с поучениями. Что приуныли? Пока у вас всё прекрасно. Просто живите дальше. И раз уж зашла речь о полных и неразрывных помолвках, имейте в виду: позволите себе большее, чем просто поцелуи, и магия признает вашу помолвку браком. Вы понимаете, о чём я, не так ли?

Санни покраснела, но кивнула. Рабастан хмурился.

— То есть, помолвка всё-таки полная и неразрывная, так? — уточнил он зачем-то и тут же с беспокойством поглядел на Санни. Ей были понятны его переживания, но как успокоить не знала. Самой было жутковато от слов Сольвейг.

— Именно такая, — кивнула ему бабушка. — Хотя этого не должно было случиться. Басти, ты точно не находил в своём замке алтарь?

— Да нет же! Мы вообще были на крыше, — с досадой произнёс он.

— Ну, что носы повесили? Впору пир закатывать — такое уникальное событие. А с ограничениями — многие через это проходят, и ничего, терпят как миленькие. Идите уже, читайте книжку и делайте выводы. А у нас ещё дел...

— Идите, — кивнула и Бастинда. Она смотрела с ласковой улыбкой и всё больше нравилась Санни. А вот от миссис Гамп Санни была в восторге. Хотела бы она, чтоб у неё была такая мировая бабуля. Но что об этом думать?

Бастинда её обняла, а Сольвейг велела наклониться и поцеловала в щёку, когда Санни охотно выполнила эту просьбу.

— Я счастлива за вас с Басти, — шепнула ей миссис Гамп. — Будь собой и ни в чём не сомневайся!

— Давай книжку! — потребовал Рабастан, едва они вышли в коридор, а двери за спиной бесшумно закрылись. — Надо уже понять, что за фигня этот пояс.

— Может быть, вместе прочитаем? — Санни протянула ему брошюру.

Взгляд Басти смягчился.

— Конечно, вместе. Идём ко мне. То есть, погоди, у меня же портключ. Достаточно держаться за руки.

В комнате Басти было пусто. Никто сюда не вернулся, когда они покинули кухню.

— Вот и хорошо, иди сюда, — Басти сразу сел на диван и похлопал по сиденью.

Они вместе с нетерпением заглянули в руководство. Первые листы не содержали ничего, пустые. Басти быстро пролистал всю книгу. Последние листы тоже не содержали текста.

— Стёрли?

— Скрыли, — кивнул Рабастан. — Да ну, мне даже неинтересно сейчас, что там было. Вот, гляди: пояс целомудрия. Накладывается бла, бла, бла... Вот. Погоди, погоди, вот. Поцелуи!

— Может, всё по порядку?

— Мордред! Так, Санни, подождём до вечера. Видишь — поцелуй один раз в сутки, а время его тем больше, чем ближе к полуночи совершён. Чудно. О, после полуночи всё обнуляется?

— Там так написано?

— Суть такая. А я уж думал накопить за неделю... Шучу. Что?

Санни смотрела на него с удовольствием. Ей даже стало не так интересно, что именно написано про этот загадочный пояс. Реакции Рабастана на написанное были куда занимательней. Он так ярко проявлял своё отношение, то хмурясь, то улыбаясь, то просто сверкая глазами, что она просто наслаждалась, представляя, что, может быть, так же будет, когда они поженятся. Вот так вот сидеть рядом мирно...

— Любуюсь, — ответила на его вопрос.

Басти сверкнул глазами и положил руку на её коленку. Санни охнула, резко отъехав по дивану.

— Только любоваться и остаётся, — проворчал Рабастан и вернулся к чтению. — Так, Солнышко, я сейчас всё изучу и тебе перескажу, идёт? Садись ближе, я больше не буду.

Она усмехнулась и опять придвинулась к нему. Даже попробовала положить голову на плечо — и ничего не случилось. Басти хмыкнул, рассеянно чмокнул её в висок и продолжил читать.

Через пару минут отшвырнул книгу в сторону и тяжело вздохнул.

— Нет, я не выдержу. Что-то надо делать. Впрочем, не бери в голову, Солнышко. Я сам об этом позабочусь.

— Так что там за уступки?

— Фигня, — фыркнул он. — Бабуля всё чётко сказала. Можно две аппарации за все семь дней, что нам остались до официальной помолвки. Можно два раза в день обняться — полагаю, при встрече и прощании. Можно один раз поцеловать по-настоящему. Ну, знаешь... И если пропустишь, то сам дурак. А больше ничего такого, всякая ерунда. Прости. Меня это реально бесит. Пойдём в мастерскую, что ли. Я серёжки тебе доделаю. Можем даже не обедать. Перекусим бутербродами. Ты просто посмотришь или тоже что-то сделаешь.

— Я за! А куда пойдём?

— Ты чудо! — Басти просиял. — Идём в саквояж. Ты сможешь поплавать и позагорать, пока я работаю.

— Но купальник мы так и не купили.

— И кто тебя увидит? А я, когда работаю, вообще ничего вокруг не замечаю.

Санни покивала и вскочила с дивана. Такой план был ей очень по душе. Она просто посидит на берегу, глядя на океан. И книжку почитает сама. Подобрала её с пола и сунула в карман.

Саквояж находился тут же. Басти достал его из-под кровати. Призвал Борги, дал ему какие-то инструкции, потом предложил Санни спускаться первой.

Океан сегодня волновался, небо посерело, а волны были огромными, они со злостью и шипением обрушивались на пляж, сжавшийся до тонкой полоски мокрого песка — не больше пяти футов шириной. Ещё немного — и вода дойдёт до террасы.

— Ого, — сказал Басти, стоя рядом с ней. — Искупаться не судьба. Возьми плед, а то и простудиться можно. На террасе точно безопасно, Давид поставил хорошую защиту. Но, если страшно станет или что-нибудь понадобится, приходи в мастерскую.

— Хорошо, — кивнула она. — Не волнуйся, мне даже такая погода нравится. Просто посмотрю.

Басти медленно кивнул:

— В Индии я любил смотреть на океан в любую погоду. Ладно, если что, зови. Я включу специальную связь и сразу услышу.

Он ушёл в домик, а Санни подобрала с шезлонга плед и устроилась на удобной скамейке террасы, завернувшись в мягкое покрывало. Несмотря на шторм и ветер, солнце было в зените и нагревало всё вокруг, появляясь изредка из-за туч. Книжечка в её руках нагрелась. Ноги Санни положила на пуфик, под спиной была подушка, плед укутывал уютным теплом. Хоть глаза закрывай и спи.

На душе царило спокойствие, несмотря на беснующуюся стихию и строгое предупреждение Сольвейг. И даже — на пояс целомудрия. Она верила, что теперь-то у них с Рабастаном всё будет хорошо!

Бурный океан завораживал, Санни смотрела с восторгом, как обрушивались на берег волны с седыми шапками, как медленно отползали они обратно, обнажая мокрый песок и камешки. Солёные брызги порой долетали и до неё, ветер трепал волосы, солнце подсвечивало всё, вызывая маленькие и большие радуги. Она не знала, сколько прошло времени, и нехотя оторвалась от грандиозного зрелища. Открыла книжку, пролистнула чистые листы и погрузилась в изучение. Басти мог что-то упустить.

* * *

Линда Маршалл спешно собирала свои вещи. Было странно, что всего-то несколько дней прожила в доме Долохова, а успела все разобрать, кучу мелочей расставить чуть ли не по всем поверхностям. Даже достать свои "богатства" — необработанные мелкие и крупные камешки в кованом сундучке с расширением пространства, а также всё для их обработки.

Тайное увлечение — делать украшения собственноручно, она скрывала даже от подруг. Ерунда ведь такая, никаких магических свойств её поделки не имели, но в одной испанской ювелирной лавке в магловском районе два мастера-волшебника брали её изделия с удовольствием, ожидая от неё новых и новых поступлений. Случайно познакомилась с ними, сболтнула лишнего, рассматривая коллекцию ювелиров, а потом её как-то уговорили просто показать. Показала, и вот уже три года поставляет им кольца, серьги, браслеты и разнообразные броши, бусы, колье. Линда подозревала, что эти два пожилых волшебника-ювелира торговали в обоих мирах, но никогда не интересовалась, куда ушли её поделки. Просто не хотелось знать об их судьбе.

Смешно, сама она никаких украшений не носила, разве что артефакты от деда со всякими защитными свойствами. А фантазия насчёт безделушек для неизвестных клиентов работала постоянно. Даже во время матчей, даже при взгляде на небо, даже просто в полусне могло привидеться. И порой с трудом удавалось дождаться уединения, чтобы воплотить задуманное в жизнь.

У неё был уже сильно разросшийся набор для обработки камней и металлов. В основном она работала с серебром и платиной, золото использовала редко. А камни покупала во всех уголках мира, чаще всего у добытчиков-магов, так было дешевле и надёжней. Пока жила у Долохова, она даже умудрилась создать очень изысканное платиновое колье с маленькими рубинами. Оно казалось огненным, самой невероятно нравилось, словно усеянным маленькими живыми огоньками. И как всегда — ни капли магии, а все равно было в нём что-то завораживающее.

Линда недаром стеснялась своего хобби, даже деду о нём не рассказывала, ведь подумать только — волшебница, а простой ремесленник, хотя дед прочил ей успех в артефакторике. Стыдно, но ни расстаться с хобби, ни попробовать изучить мастерство артефактора Линда не могла и не хотела. В конце концов, должно же у неё быть что-то своё, личное, для души и сердца.

Маленькая наковаленка и несколько последних молоточков заняли свои места в переносной лаборатории, были свёрнуты магией и погружены в кованый сундучок. Больше ничего не осталось. Всё упаковала, кровать заправлена по-военному, бытовыми чарами вымыты все поверхности, даже для душки Ерофеича не осталось работы. Покидать этот гостеприимный дом так не хотелось, но делать нечего, приглашение деда игнорировать никак нельзя.

Осталось дождаться Люси Сабо, передать в её руки заботу об Агнешке, та сейчас плавала в полюбившемся бассейне. Попрощаться бы по-человечески с полюбившейся девчонкой и, вопреки всем своим правилам, подарить ей это колье, на которое сама подопечная и вдохновила.

Люси должна была появиться с минуты на минуту, и Линда присела в кресло, ожидая. И сразу мысли вернулись к тому жуткому, о чём хотелось забыть. Линда закрыла лицо руками, зажмурилась, но выгнать из головы недавнее посещение Лестрейндж-холла не удавалось.

И как она только согласилась на предложение миссис Гамп, озвученное Антонином?! Ведь Долохов откровенно предупредил, что на обеде будет Том. Она бы и не пошла, но слова о том, что Сольвейг Гамп хочет с ней о чём-то поговорить, перевесили чашу весов. Мать хозяйки этого дома ей ещё на балу у Лестрейнджей понравилась, пусть и говорили они с пожилой леди не больше минуты. Страшно не хотелось отказываться от загадочного разговора. По опыту Линда знала, что такие люди, как эта железная леди, не станут приглашать просто так, поболтать. Подумала ещё, наивная, что уж Тома она как-нибудь переживёт. И с этими мыслями переместилась в холл мэнора портключом, выданным Долоховым.

Её встретил серьёзный домовик, протянул лапку и сообщил, что миссис Гамп её ждёт. В просторной светлой комнате со множеством кушеток и столиков был уже накрыт небольшой стол у камина — кофе со сливками и крошечные бутерброды, чтобы не испортить аппетит перед обедом. Леди Сольвейг при её появлении встала, улыбнулась, странно оглядела причёску, которую Линда не прятала на этот раз под видом короткой стрижки. Ей нравилось носить множество тонких косичек, с ними было удобно как на поле для квиддича, так и в повседневной жизни. И заклинание такой причёски она уже накладывала автоматически после каждого купания.

— Здравствуйте, миссис Гамп, — улыбнулась Линда, усаживаясь в предложенное кресло.

— Зовите меня Сольвейг, милая, — предложила миссис Гамп. — Спасибо, мисс Маршалл, что откликнулись на моё предложение. Кофе? Или предпочитаете чай?

— Кофе подойдёт. И вы тогда называйте меня Линдой.

— Перейдём сразу к делу, если вы не против.

— Хорошо, — ей нравилась решительность этой леди. И сама Линда не любила ходить вокруг да около. Но она едва не подавилась глотком кофе, услышав первый вопрос.

— Мистер Маршалл — это ведь не настоящий ваш отец? Я имею в виду биологического отца. Поверьте, у меня есть причины задавать вопросы на столь личные темы.

Линда откашлялась и посмотрела на Сольвейг сквозь слёзы:

— Если даже это так, то мне об этом ничего не известно.

— Я так и полагала. Но сомнения были, не так ли?

— Очень серьёзные, — честно ответила Линда, ощутив, как бешено заколотилось в груди сердце. — Вы знаете?!

— Со свечкой не стояла, — хмыкнула Сольвейг и посмотрела очень тепло и с сочувствием. — Но уверена на девяносто девять процентов. Как я понимаю, вы хотите знать, кто ваш настоящий отец?

Линда подалась вперёд и уставилась в глаза удивительной женщины:

— Конечно хочу! И вы так просто расскажете мне?

— Расскажу, но не просто. В свете того, что вами увлёкся один самонадеянный Тёмный Лорд, уверена, что настало время вам узнать правду о своём происхождении. Хотя есть у меня подозрение, что ваш дед не будет в восторге от моей откровенности. Задавая ему вопросы, смело ссылайтесь на меня.

— И кто же? — Линда не обратила внимания, что голос стал хриплым. — Пожалуйста, не мучьте.

— Я вас очень хорошо понимаю, юная мисс, но позвольте мне сначала рассказать одну историю. Она не займет много времени.

Давно её не называли юной мисс, но Линда не возражала. Сцепив зубы и пальцы рук, она смогла лишь кивнуть, показав, что внимательно слушает. Вот-вот ей станет ясна разгадка её непонятных магических даров, станет ясно, от кого унаследовала... да всё. Она совершенно, ни капли не была похожа на мать. И тем более на Маршалла. И даже от деда ей почти ничего из внешности не перепало. Мелкая дрожь прошивала её всю от макушки до пят, пока слушала завораживающий голос Сольвейг.

— Представьте себе маленький домишко на окраине крохотной французской деревеньки где-то на границе со Швейцарией, хотя до Германии, пожалуй, даже ближе. Не суть. Люди бежали от войны и были весьма недоверчивы. Правда, тот ад, что наступил позже, ещё не воцарился. В дома ещё пускали беженцев, за большие деньги, разумеется. Молодая леди остановилась на ночь в этом доме, её пустили переночевать. Но там уже остановился ещё один путник, который занял единственную свободную комнату, а леди привыкла к комфорту. Мужчина был молод и красив, леди очаровательна, и предпочла принять предложение переночевать с ним в одной комнате, а не ютиться в хлеву. Уступить ей комнату молодой человек и не подумал. — Сольвейг замолчала, уставившись в пылающий камин, словно была сейчас там, в этом самом прошлом. Заговорила снова тихо, с едва заметной горькой улыбкой: — Волею судьбы я была в этом же доме спустя два дня, останавливалась с дочерью в той же комнате. А хозяйка-маггла оказалась редкостной сплетницей, мне лично пришлось стереть ей память о тех двоих магах. И никто больше не знает об этой истории, коих было много в то время. Я узнала, что леди звали мисс Дервент, а молодого человека... Он был инкогнито. Я нашла под кроватью его медальон, но показать не могу, он давно утрачен. Тем не менее личность загадочного постояльца не была для меня секретом. Подождите, я покажу вам его фото.

Линда с жадностью рассматривала чёрно-белое магловское фото. Края обтрёпаны, но изображение сохранилось хорошо. Молодому белокурому парню едва ли можно было дать больше двадцати лет. Но это лицо! Теперь Линда поняла, в кого же она пошла. Будь щёки неизвестного чуть полнее, а волосы заплетены в косички...

— Моя мать в девичестве Дервент, — тихо сказала она. — А кто он? Вы сказали, что знаете его!

— Его имя знают все волшебники Британии, Европы и даже России, — печально кивнула Сольвейг.

— Но это же не...

— Дальше мучать вас не стану, дорогая Линда. Как только я вас увидела на балу — вы помните, какую причёску выбрали — сомнений не осталось. К несчастью, я была слишком хорошо знакома с вашим отцом. Его имя Геллерт, Линда. На этом фото молодой Геллерт Гриндевальд. Вы можете оставить фото себе. Таким он был в начале войны. К её концу он сильно изменился. Мало кто сможет увидеть в вас его черты, не волнуйтесь.

Снимок выпал из рук мисс Маршалл. Она в ужасе смотрела на невозмутимую Сольвейг.

— Поверить не могу!

— И он до сих пор жив, — Сольвейг вздохнула и подвинула ей флакончик. — Что-то мне подсказывает, что ваш дед знает, кто ваш отец. Вашей матери он мог стереть память. Я бы на его месте так и поступила. Узнай кто-нибудь о вашем существовании в те годы, и за вашу жизнь не дали бы и кната. Но те времена прошли, хоть и не забыты. Выпейте успокоительного, скоро обед. Молодой Тёмный Лорд не столь опасен, как ваш отец, но будет лучше, если вы не будете выглядеть столь взволнованной.

Линда благодарно кивнула, взяла флакон и опустошила его одним глотком. Подумав, спрятала в карман фото отца и посмотрела на Сольвейг.

— Даже такую правду я предпочитаю знать, — ровно проговорила она, ощущая спокойствие, нахлынувшее на неё, пропала дрожь, замедлилось сердцебиение. — Спасибо.

— Такие вещи следует знать, — кивнула Сольвейг. — Кровь — не вода, а вы сильная девочка, справитесь. И сможете не наделать глупостей по незнанию. Ну а кроме этого, теперь вы сможете понять, почему к вам тянет очередного Тёмного Лорда. Откуда в вас так много магических сил. Почему трудно сходитесь с людьми, отчего выбрали такую профессию, — Сольвейг смотрела так пристально, словно читала прямо в душе. — Хотя слава и известность вас не так радует, как могло показаться. Стремления к власти и могуществу я у вас не вижу, и это очень хорошо. И ещё? — взгляд старушки засветился лукавством. — Вы ничем таким особенным не увлекаетесь? Геллерту нравилось мастерить всякие безделушки: кольца, браслеты, медальоны. Возможно, и сейчас занимается чем-то подобным, ограниченный в передвижениях. Его прадед, но это между нами, был кузнецом, им гордилась вся деревня. Магловская деревня, заметьте. Мне рассказывали, что как раз в то время маги Страсбурга очень искали чем-то серьёзно насолившего всему городу артефактора, князя Вальдеса Грина, найти не смогли, но совпадение удивительное, не так ли? Кузнеца звали Грендель. Впрочем, довольно о прошлом. Пойдёмте, нас уже ждут.

А потом был обед, и Том, ищущий её взгляд. И она оказалась права в своих хвастливых предположениях. Она легко перенесла его присутствие за столом. Или тому виной было успокоительное Сольвейг? Линда почти не слушала, что он говорит, погружённая в себя. Слишком потрясла её правда о собственном происхождении. И, когда Реддл вдруг попросил её подарить ему пять минут наедине, неожиданно для себя согласилась.

Едва они вышли в небольшую гостиную, Том встал перед ней, смотрел молча минуты две, не применяя свой дар, что радовало. Она не спешила начать разговор, ждала. И совсем оказалась не готова к тому, что Реддл опустится перед ней на колени.

— Что вы делаете?! — Линда думала, что удивить он её ничем не сможет, но такое поведение выбило её из колеи.

— Пытаюсь попросить у вас прощения, — угрюмо произнёс он. — Мисс Маршалл...

Она вдруг рассмеялась, коротко и зло. Но тут же замолчала, ощутив, как искривляется рот, как близко слёзы, и не вздохнуть толком от комка, застрявшего в горле.

— Что случилось? — Реддл уже снова стоял, и ей почудилось сочувствие в его глазах. — Скажите, Линда. Это из-за меня? Я знаю, что был груб с вами, и вёл себя непростительно. Но... Выходите за меня замуж.

От дикого удивления она мгновенно справилась с собой. И теперь смотрела на него во все глаза. А ведь красив, мужественен, и, что скрывать, её с самого начала тянуло к нему. Только всё изменилось после разговора с Сольвейг.

— Вы не знаете, о чём просите, — устало произнесла она. — Если бы вы знали, кому сделали предложение...

— Теперь я знаю, что вы внучка лорда Дервента.

Том шагнул к ней и осторожно обнял за плечи. У неё не было сил сопротивляться. Постоит сейчас и просто уйдёт. Она была уверена, что он отпустит.

— Что с вами? Я чувствую, что что-то случилось. Что вы хотите плакать. Не сдерживайтесь, я переживу.

Линда зажмурилась и спросила:

— Умеете хранить тайны?

— Клятвы никто не отменял. Умею.

Она ощутила, как его рука гладит её по голове, пропуская косички между пальцев. И это молчаливое сочувствие вдруг разрушило что-то внутри. Уткнувшись ему в плечо, она заплакала, громко, надрывно, некрасиво, захлёбываясь в слезах. А потом всё резко прекратилось. Чувствуя опустошение, она приняла его платок, вытерла глаза, а потом машинально наложила чары, убравшие последствия слёз. Опустошение внутри было нечем заполнить, и она прямо посмотрела в серьёзные глаза Тёмного Лорда.

— Я дочь Гриндевальда, — проговорила чужим голосом. — Просите моей руки у папочки. Даст добро, тогда я подумаю.

Том был ошеломлён, но быстро пришёл в себя. Взгляд сделался непроницаемым.

— Не у вашего деда? — осведомился холодно. И вдруг схватил за подбородок, заставив глядеть себе в глаза. — Когда вы это узнали? Что ваш отец Гриндевальд?

Похоже, у него даже сомнений не возникло, что она могла соврать.

— Меньше часа назад, — ответила честно. — Отпустите, не смейте читать мои мысли!

— Мы обязательно вернёмся к этому разговору. Позже. — Реддл отпустил её и стремительно покинул гостиную, оставив её одну.

Линда горько рассмеялась — кому нужна дочь Гриндевальда? Даже Тёмные Лорды шарахаются. А знает ли отец, что у него есть она, Линда? Или сидит в своей тюрьме, уверенный, что один на свете?

Её нашла Сольвейг, напоила ещё раз успокоительным и отправила домой с домовиком. Долохов, увидев её, велел сразу ложиться спать, наверное, ему нажаловалась миссис Гамп. А утром прилетела сова от деда, с приказом немедленно прибыть домой. Повезло, что возвращалась Люси Сабо, а то очень не хотелось Линде бросать на произвол судьбы Агнешку.

Звуки в доме заставили её встрепенуться. Спокойный решительный голос Люси она узнала сразу. Значит, пора. Спуститься, отдать подарок, попрощаться и воспользоваться кулоном-портключом. А потом задать деду несколько вопросов. И пусть только не ответит...

* * *

Ингис Морн ощущал себя очень неуютно, стоя у ворот Хогвартса. Прошло уже почти десять лет, как он покинул эти стены, и возвращаться в школу точно не планировал ни в каком виде. Но Уайнскотт был категоричен — хочешь повидать брата, приходи в Хогвартс, тебя встретят. И кто, интересно, должен встречать? Битый час маячить перед закрытыми воротами было ещё тем удовольствием. За это время мимо прошли две волшебницы, одарив его любопытными взглядами, один маг, даже не глянувший в его сторону, но Морн был уверен, что, изучив его со всех сторон, незримые наблюдатели признали в нем опасного типа. И какой-то юный шалопай покрутился у ворот, да и ушёл восвояси. На Морна он косился и явно побаивался его соседства.

Ингис вздрогнул от громкого хлопка. Расслабился тут среди цивилов. Домовик оказался лопоухим с любопытными огромными глазами.

— Таппи извиняется, что гостю хозяина пришлось ждать. Таппи рада служить гостю хозяина! Таппи просит гостя хозяина взять её за руку.

Морн кивнул и взялся за маленькую, но на удивление цепкую ручку домовой эльфы. Возможно, она давно работала у целителя, но кто их запоминает, этих домовиков.

Без всякого рывка — не то, что при аппарации, к примеру, — они мгновенно перенеслись в Больничное крыло Хогвартса. Морн быстро огляделся. Сейчас койки в большой палате пустовали, в кабинете целителя тоже царила тишина. Но его уже повели дальше, в маленький коридор за кабинетом, где оказалась ещё одна дверь. Стоило войти, как оказался в просторной прихожей, и его захватило чувство, что пришёл в настоящий дом, а не в апартаменты целителя в школе.

Здесь Ингис снял зимнюю мантию, сапоги снять отказался, и домовушка, укоризненно качая головой, щёлкнула пальцами, отчего сапоги даже слегка засветились, словно их натёрли лучшим обувным жиром от скряги Уркхарта.

— Таппи просит гостя хозяина следовать за ней.

Проходя мимо большого зеркала, Морн невольно пригладил волосы, скривился на своё изображение и с досадой в который уже раз подумал за последние дни: "Даже не друг!" Вот так вот поставила его на место госпожа целительница. И с тех пор едва ли удостаивала взглядом, навещая цитадель не меньше двух раз в сутки. Слегка бесило, что парни как с цепи сорвались, усиленно занимаясь всякой фигнёй прямо возле площадки аппарации, выделывались, устроив для Шани новую мишень и вразнобой портя её манеру стрелять из лука. Даже молчун Шон Фишер расправлял плечи и кривил губы при появлении Таши. Что уж говорить о прочих нахальных ловеласах — Кейси, Крейг и Маркус громогласно приветствовали мисс Лукас, широко улыбаясь. А она улыбалась им в ответ! Но стоило её взгляду отклониться в сторону Ингиса, как улыбка таяла, и госпожа целительница строго отвечала парням, что ей не до разговоров и её ждёт пациент.

Пациент ждал, кто бы сомневался. Взгляды патрона на Ташу очень не нравились Морну, но он же не мог сказать: "Мой лорд, оставьте в покое девушку!" Ингис не имел на неё никаких прав, и точка! Даже не друг! Он сжал кулаки, сам не понимая, почему его так задели эти слова. Уж точно не потому, что Магнусу Нотту он отрекомендовал её как подругу. Или именно поэтому? Воспоминание, как на жестокие слова госпожи целительницы усмехнулся патрон, жгло внутри калёным железом.

— Сюда, гость хозяина, — перед ним распахнулась дверь в большую светлую комнату. Судя по всему — гостиная.

Маленький вихрь тут же метнулся ему навстречу и едва не сбил с ног. Ну это Ингис поддался, чтобы сделать парню приятное.

— Ничего себе, силища какая! — произнёс он, ощущая, как уходят мрачные мысли, а внутри поднимается тепло. — Чем же тебя таким кормят?

— Вкусным мясом! — разулыбался Леонард. — Много мяса, сколько захочу! Я так ждал тебя! Столько всего произошло! А ты знаешь, какая у меня спальня?! И в замке ещё. Ну, у папы замок есть, он такой огромный! А мои вещи! Ингис, у меня такая куртка! И ещё ботинки! И ещё...

— Не части! — Ингис подхватил захлебнувшегося словами ребёнка и понёс к камину, где увидел два кресла. — Сядь-ка сюда. И я... Вот так лучше. Я ненадолго, прости, дела. А где це... твой отец?

Он даже обрадовался, что целителя нет, Ингису всегда было легко общаться с Лео, если поблизости не было Сэльмы, а вот теперь и при его отце всё будет по-другому.

— Сказал, что дела. Сказал угостить тебя чаем. Ингис, ты хочешь чаю? С пиро-о-о-ожными.

— Да ну этот чай, — отмахнулся Морн. — Я что, барышня, по-твоему, чтобы пиро-о-ожными угощать? Вот именно. Давай просто поговорим.

Говорили много и ни о чём. Ингис видел, что Лео иногда становится неловко, особенно когда рассказывал о подарках отца, о своих комнатах в замке. О том, как он понравился дяде и тёте, как его обнимала старая няня, которая смотрела за его отцом и дедом. Как отец разрешил ему помогать с зельями и даже хвалил, как согласился обучать его на целителя, и Сметвик тут совсем не при чём — это родовой дар, и, само собой разумеется, что его будут учить.

Морн слушал с интересом, кивал, пытался улыбнуться и понимал, что теперь уже придёт не скоро. Неожиданно он перестал быть нужным этому мальчику. Брату. Теперь у парня своя жизнь, нашёлся отец, осуществивший все детские мечты разом. Как же горько стало на миг, что его собственный отец погиб, не выполнил обещание, не забрал из ковена через пару лет.

Нет, он не жалуется. Морн глубоко вздохнул и начал прощаться. Мальчишка сразу загрустил, засуетился, в глаза заглядывал. Пришлось крепко-крепко обнять и пообещать прийти ещё. Когда-нибудь обязательно.

Только за воротами школы Ингис вспомнил о подарке для брата, который так и не отдал. Ожерелье из клыков мантикоры. Но возвращаться не стал, будет ещё возможность, наверное. А ещё карман оттягивал кошель Уайнскотта. Он до сих пор не отдал деньги Сэльме, как обещал. И тянуть дольше смысла нет, тем более, та собиралась рожать со дня на день. Не то чтобы Ингис волновался за жизнь нового брата или сестрёнки, но проследить, как бы чего не вышло, стоило. И выведать уже планы Сэльмы хотя бы на этого младенца. Пусть он не многое может сделать, но... Там будет видно.

Ощутив вдруг острое беспокойство — а вдруг малыш уже появился на свет — Ингис заторопился, ускорил шаг и аппарировал сразу, как вышел за антиаппарационный барьер.

Хижина всё так же стояла на прежнем месте, вот только на крыльце обнаружился посторонний. Какой-то мужик в странном тряпье сидел прямо на ступеньках, затягивался магловской сигаретой и время от времени глотал вино прямо из бутылки. На лице с восточными чертами мелькнуло странное выражение неземного блаженства, наполовину седые волосы неопрятно падали на плечи. Серая вся в заплатах мантия — теперь Морн увидел это отчётливо — была вся усеяна свежими пятнами крови. Сердце Ингиса сжалось. Сэльму не было жаль, но малыш?

— Простое желание выжить, — вдруг холодно произнёс мужик довольно красивым сильным голосом. — Теперь подойди, медленно.

В руках у незнакомца оказалось две палочки. Ингис схватился за запястье, и мужчина издевательски рассмеялся.

— Не расстраивайся, Морн. Мало кто мог устоять в дуэли против везунчика-Салима. Что, неужели у тебя была лишь одна палочка? Це-це, малыш, — прицокнул неодобрительно незнакомец и с видимым наслаждением затянулся сигаретой, после чего щелчком отбросил окурок и глотнул из бутылки вина. — Что же ты? А такой удачливый охотник, по слухам. Боевик. Хм.

— Что с ребёнком? — Ингис стоял посреди двора неподвижно, непонятно было пока, на что способен этот человек. — Что с Сэльмой? Кто ты такой? И откуда меня знаешь?

— Сколько вопросов! — издевательски фыркнул незнакомец. — Может, тебе вообще всё рассказать? А, первенец? Думаешь, заслужил?

— Не понимаю, о чем вы! — Ингис пытался сохранить спокойствие. Стоит пошевелить пальцами, и в руки прыгнет нож. И если сразу уйти в перекат...

— Даже не думай, — жёстко предупредил мужчина.

Палочка была направлена Ингису в сердце. Его собственная палочка, а вот вторая... Ну точно, Морн видел её у Сэльмы! Сюда бы парней...

А мужчина ухмыльнулся, разглядывая его с каким-то пренебрежительным интересом, глотнул ещё своего пойла и протянул бутылку:

— Будешь? А зря. Хорошее вино, специально для этого случая берёг. Но куда тебе понять тонкий вкус и богатый букет, сын егеря. И не куришь, наверное?

Мужчина прикурил ещё одну вонючую магловскую сигарету, всё время оставаясь настороже.

— Не курю, мистер...

— Ах да, надо ведь представиться. Салим меня зовут, первенец. Будем знакомы.

— Салим? — недоумённо повторил Ингис. И в этот момент из приоткрытой двери послышался плач ребёнка. Отчаянный и писклявый. Морн тут же устыдился своих подозрений, ощущая, как расслабляются натянутые нервы. — Вы родственник Сэльмы? Вы помогали с родами?

— Хм, как тебе сказать-то? — благодушно ухмыльнулся Салим. — Помогал? Скорее принимал очень активное участие... История непростая и не самая короткая. Да и красоты в ней не так и много, первенец.

— Почему вы меня так называете? — ощетинился Морн. — Вы слышите? Ребёнок плачет. Где Сэльма?

— Они всегда плачут, эти дети! — фыркнул Салим. — Нет Сэльмы. Хочешь — иди, успокой ублюдка.

Ингис дёрнулся, опять напрягаясь, вопросы только множились, но этот Салим, кто бы он ни был, совершенно не спешил на них отвечать. И куда могла деться Сэльма? Преодолевая раздражение, Ингис решительно двинулся к крыльцу. Салим встал, глядя с любопытством и освобождая проход. Пустую бутылку он отшвырнул в кусты и палочку теперь держал боевым хватом тренированного бойца.

— Ты всегда был сердобольным, первенец, — словно недоумевая, проговорил Салим. — Уж точно не в мать.

Ингис не стал слушать, поспешил внутрь, ориентируясь на плач. Ребёнка он нашёл на кровати Сэльмы в её комнате. Малыш барахтался в куче тряпья, активно шевеля крохотными ручками. На удивление чистенький и хорошенький. Ярко-синие глазки смотрели почти осмысленно. Плакать он перестал, едва Ингис осторожно взял его на руки, придерживая головку. Ребёнок зачмокал губами, потянулся к Ингису, явно кушать хотел. Ткнувшись несколько раз в грубую куртку, обиженно захныкал, не найдя пропитания.

— Бутылочка на столе, — Салим стоял в дверях, прислонившись спиной к косяку, и снова курил. — Молоко самое лучшее, от единорогов. Одного кормления обычно хватает на сутки. Но этот проглот очень уж прожорливый, приходится кормить чаще. Покорми, если хочешь, сегодня он ещё не ел.

Ингис не стал ломаться, сразу увидел бутылочку, на удивление, тёплую. Ребёнок жадно обхватил губами соску и зачмокал, прикрыв глаза. Маленькие кулачки сжимались и разжимались, вызывая внутри Ингиса нежное тепло. Доверчивый малыш спокойно лежал на его руке. В горле у Морна встал комок, и сразу появилась решимость разыскать его отца как можно скорее.

— Когда он родился?

— Минувшей ночью, часов двенадцать назад.

— Скажите, прошу, где Сэльма? И почему здесь вы? Откуда?

— Да понял уже, что не отвяжешься, — Салим сплюнул на пол и посмотрел серьёзно. — Оставь малыша, всё равно уснёт теперь, и выходи.

С этими словами Салим ушёл из комнаты, оставив его с ребёнком. Малыш и правда засопел блаженно, едва допив лакомство. Неохотно Ингис уложил крошечного братика обратно в пелёнки, проверив, что они чистые и сухие. Пеленать он не умел, нужного заклинания не знал, да и палочку ему так и не вернули. Дракклов Салим!

Оставлял кроху с сомнением, но плач надеялся услышать и, если что, сразу вернуться.

Салим раздобыл где-то восточный ковёр, расстеленный теперь напротив крыльца прямо на земле. Сидел мужчина по-восточному, скрестив ноги. На голове откуда-то взялась феска, а одежда стала яркой и многослойной.

— Присаживайся! — заговорил Салим, ткнув раскуренной трубкой в сторону ступенек крыльца. Видимо сигареты у него закончились. — Рассказ будет необычным и достаточно долгим. Прошу не перебивать. Все вопросы потом. Или спешишь куда-то?

— Никуда не спешу. — Ингис мотнул головой, опускаясь на крыльцо. — И вы расскажете, куда делась Сэльма?

— Разумеется. Она — часть истории. Помолчи теперь, Морн. Собьёшь с мысли, и я могу не продолжить. А ты ведь хочешь узнать про Сэльму, и про всех её ублюдков? Ты мечтаешь об этом уже давно, забавный трогательный первенец!

Ингис сжал кулаки, но не произнёс ни слова. Пусть куражится, варвар, но расскажет про его братьев и сестёр.

— Вот, славный мальчик, — как будто даже с нежностью произнёс Салим, и в руке его появилась пиала с горячим питьём, от которого шёл пар. — Итак, слушай. Теперь я могу об этом рассказать. Теперь я много чего могу, но начну по порядку. С самого начала. Слушай, первенец, и мотай на ус. Итак, недалеко от Константинополя, который маглы по известным тебе причинам называют Стамбулом, есть местечко под названием Ардо, типа вашего Хогсмида...

Ингис вздрогнул, но прерывать рассказчика не стал, помня об угрозе. Только уставился на Салима во все глаза, впитывая каждое слово. Шумный Стамбул словно вырастал перед глазами, ощущался аромат специй и благовоний, слышалось завывание муэдзина с минарета...

Семья давно утратила права на поместье Ардо, но фамилия у них осталась. Будучи на пороге нищеты, каждый член семьи, едва достигнув двенадцати лет, отправлялся на промысел. Кто-то становился мастеровым, кто-то просто бездельничал, а Салима с детства увлекал мир авантюристов и воров. Не давала покоя слава прадеда, слывшего самым удачливым вором и контрабандистом Константинополя почти полтора века назад. Жаль, сгинул где-то до рождения Салима. Но кое-какие дневники от знаменитого предка мальчишке перепали.

К шестнадцати годам Салим сделался почти профессиональным карманником, и обчистить какой-нибудь дом или музей стало довольно обыденным делом. Красавчик и любимец женщин, он быстро приобрёл славу в определенных кругах, заработал прозвище Везунчик, потому что никогда не попадался, и начал получать заказы от разного рода клиентов, предлагающих раздобыть определённую ценную вещь за щедрое вознаграждение.

К двадцати пяти годам Салим по-прежнему оставался одним из самых удачливых и ловких воров. Успел повидать мир, имел солидные накопления в тайном, только ему самому известном хранилище. Славу прадеда, побывавшего даже пиратом, затмить не удалось, но Салим не унывал — какие его годы! Он давно уже сам решал, за какие заказы браться, выбирая самые сложные и опасные. И посмеивался над заветной мечтой собратьев по ремеслу — попытаться украсть самый ценный артефакт магического мира. Знали дураки, что никто с этого дела живым не возвращался, а всё равно мечтали.

Сам бы он никогда не взялся за кражу вожделенного артефакта, но, когда самый таинственный и богатый клиент назвал цену, Салим замер и не смог резко отказать. Возьмись он за это безумное дело, и можно было бы забросить это поганое ремесло, не только ему, его детям, но и внукам, и даже правнукам хватит на безбедное существование. Да что там... Можно вернуть себе имя, снова сделать своим поместье Ардо, пожить на старости лет зажиточным вельможей, стать полноправным и законопослушным членом общества, неприлично богатым к тому же. Если бы не одно НО: за две сотни лет ни одному вору не удалось ограбить гипотетического клиента. И где все те воры? Вот-вот, истлели до белоснежных костей, если не хуже.

На раздумья Салим потратил два месяца, ещё три ушло на подготовку, когда, совершив величайшую глупость в жизни, он всё же дал своё согласие на кражу самого ценного артефакта в мире. Соблазнили тщеславие и жгучая жажда славы — совершить то, что не удавалось никому.

План прорабатывал тщательно, за полгода узнал о клиенте всё, или почти всё. А главное, сумел его разыскать до обидного просто. Старейший на земле волшебник и не думал прятаться. Преспокойно жил себе поживал в небольшом городке на юге Франции, в красном каменном доме с красной крышей, последнем по улице Азалий.

Вот только от заклинаний, навешанных на дом, двор, ограду и тропинку перед калиткой, даже воздух искрился. И тем не менее совсем затворником клиент не был. Исчезал пару раз по вечерам — именно столько раз его смог засечь Салим — а может и чаще. И гости бывали, если считать таковыми девушку-молочницу, парня-курьера и экономку хозяина поместья. Ходили слухи, что клиент до сих пор счастливо женат, но никакого наличия супруги Ардо не усмотрел. Или она месяц пряталась в доме, или гостила где-то, или её вовсе не существовало в природе.

— Философский камень? — подал голос Ингис, когда Салим замолчал, мрачно уставившись прямо перед собой. Трубка его давно погасла, и он небрежно отбросил её в сторону.

— Он самый. Догадался-таки, первенец.

— И вы его украли?

Салим так сверкнул глазами, что у Морна мурашки поползли по спине.

— Попытался. Прости, первенец, рассказывать, как это было, и раскрывать свои секреты не стану. Достаточно тебе только знать, что у меня почти получилось. И что я был под оборотным, а волос мне дала, причем добровольно, чудо-девочка, наполовину вейла, хорошенькая до невозможности. На неё, прости за грубость, даже у стариков вставало. Так что расчёт был верный.

— Фламель вас трахнул? — фыркнул Ингис Морн.

— Повежливей, первенец! Хотя, образно говоря — да! Поимел жёстко и без эмоций. Да и откуда у него эмоции, у этого мудака, отрыжки средневековья?! Наказание он выбрал изощрённое...

— Не расскажете?

— Любопытно стало? — хохотнул Ардо. — Скажу, куда деваться. Куражился он надо мной долго, а после сказал: поклянись, мол, добровольно прожить вот в таком образе, в каком ко мне пришёл, пока не родишь семерых сильных волшебников или волшебниц. Неважно от кого, были бы сильными. А потом свобода — гуляй, Салим, но к дяде Фламелю больше не лезь. Вот так вот. А чтоб мотивировать, дал ещё хорошенько подумать, поместив меня — красотку-полувейлу — в клетку.

— А разве к тому времени оборотное не спало? Оно же, вроде бы, час действует? — удивился Морн.

— Ты не поверишь, меня принудили хлебнуть эликсир жизни, сваренный из этого долбанного философского камня. Так что образ полувейлы не только закрепился на мне едва не намертво, а ещё и здоровья прибавил, так что сдохнуть, к примеру, мне самому сложно до сих пор будет. Но не о том речь, первенец. Клетка была опущена на дно морское. Представь — проём меж прутьев широкий, а вода не проникает, и воздух не кончается. Не хочу вспоминать!

— А кормились чем?

— Ну как — резко протянешь руку и выхватишь рыбину. Бочку воды мне оставили, так что от голода и жажды умереть не дали... Едва рассудка не лишился. Как вспомню, так вздрогну. Когда меня вытащили спустя три дня — мне-то казалось, что прошла вечность, потому что спать я не мог — я был готов на всё, не то, что какая-то глупая клятва.

— И вы... поклялись?

— Да, первенец, — Салим неприятно оскалился. — Будем знакомы — я твоя мать, раздери меня великий змей! Дальше рассказывать или подождать, пока проблюёшься?

Морн ещё раньше догадываться начал, но откровенное признание потрясло. Дышать было тяжело, кровь пульсировала в голове, кулаки сжимались сами собой, а сжатые зубы грозили вот-вот раскрошиться. С трудом удалось взять себя в руки и снова поглядеть на "мамочку". И глупо было искать сходство, Салим был совершенно не похож на красотку-полувейлу.

— И, родив седьмого, — Ингис мотнул головой на дом, — ты вернул себе свою внешность?

— Сразу, как сожрал плаценту, — ощерился Ардо. — Та ещё дрянь, но силы даёт фантастические.

Вот теперь Ингиса вывернуло, едва успел броситься на колени за крыльцом. И ведь не ел толком, так что рвало желчью и ещё какой-то дрянью. С трудом смог оправиться, когда добрый Ардо вылил на него бочонок ледяной воды. Трясло сильно, хотя "мамочка" сразу высушила, переместив обратно на ступеньку крыльца.

В рот сунули горлышко бутылки, скривился, но послушно глотал, пока внутри не заполнилось всё теплом.

— Боевик! — фыркнул Салим. — Вроде не кисейная барышня. Ты же её даже не пробовал.

— И слава Мерлину! — буркнул Ингис и сделал ещё один глоток вина. Только сейчас ощутил вкус, крайне приятный, сладковато-терпкий.

— Ладно, не смотри волком, — Ардо поглядел серьёзно. — Сам после твоего папаши никакой был, соскребал себя с пола самостоятельно, заметь, никого рядом не было, чтоб поддержать и утешить.

— Моего отца... Расскажи, — шепотом попросил Ингис, едва ворочая непослушными губами. Глаза слезились, дыхание, пропитанное алкоголем, было прерывистым. И откуда вторая бутылка взялась?

— Изволь, — Салим перестал усмехаться. — Расскажу. Про всех. Я же обещал. Да ты глотни ещё, полегчает.

Ингис помотал головой и приготовился слушать.

— Прежде, чем решиться на исполнение обязательств, я долго выбирал, где жить. Казалось, что все про меня всё знают и шепчутся за спиной, а в каждом прохожем чудился козлина Фламель... Так я оказался в Англии, но и здесь временами чувствовал себя неуютно, хотелось забиться в нору или поселиться на вершине горы... — Салим задумчиво покусал трубку, но даже не затянулся. — Потом я наткнулся на эту хибару. И стало полегче. Мне было на руку, что место считалось опасным, никто не горел желанием поселиться в сердце Запретного леса. Так что досталась мне за бесценок, о чём клерк в министерстве тут же и позабыл. Официально купил у него право подчистить память насчёт покупки хижины. Бюрократы драккловы даже такое предусмотрели! А жильё — это уже полдела. Надо же было где-то раны зализывать. Да просто жить. А здесь хорошо, кроме кентавров в гости никто не заходит, народ не шляется, оборотни стороной обходят, а Хогсмид близко, опять же камин есть, коли куда приспичит. Ты, кстати, палочку забирай. Теперь-то знаешь и не станешь матери вредить.

Ингис молча поймал палочку и, поразмыслив пару секунд, спрятал в кобуру. Салим невесело ухмыльнулся и подмигнул. Рассказывал он образно.

С егерем Морном Ардо столкнулся случайно, уже пару лет прошло, как обживался в Англии, а всё не мог приступить к выполнению, так сказать, обязанностей. Как представит, что с мужиком надо лечь, так впору напиться. Но время шло, а всю жизнь в образе леди ходить не прельщало, и Салим вышел на охоту. Для этой цели добрался до ближайшей таверны, где по слухам можно было встретиться в этот вечер с одним благородным, собравшимся на охоту. Имя его мало что говорило Салиму, но, что сильный маг, известно было доподлинно. Некий Антонин Долохов, любитель женщин и острых ощущений, идеально подходил на роль первого папаши.

День клонился к вечеру, погода была отвратительная, но входил в таверну Салим с ощущением долгожданного счастья. Хотя бы погреться у камина удастся, если ничего другого не получится. Хозяйка встретила уже привычным подозрительным взглядом, но монету взяла и горячий глинтвейн с куском мясного пирога предоставила. Заявила, что комнат нет, всё заняли егери, которые к утру вернутся с охоты, так что одно место — на лавке у камина, если леди желает. Леди желала, но было странно, что хозяйка не упомянула благородного. Тем не менее гоняться за ним по лесам смысла не было, а подождать до утра — не сложно.

Но даже после сытного ужина заснуть на скамье у камина в общем зале не удавалось. Перед задуманным трясло удачливого вора не по-детски. Даже думать и представлять, как это будет, было страшно и мерзко. Но клятва — есть клятва, мысль справиться по-быстрому лет за семь (ну а что, разве так не бывает?) грела душу. Вот вернёт себе своё тело...

Разбудил его высокий мрачный егерь с повязкой на одном глазу. Потряс за плечо, мол, просыпайтесь.

— Комната есть, — произнёс тихо. — Пойдёмте, я уступлю.

Спросонья Салим лишь кивнул, даже не подумав протестовать. Пошёл за егерем на второй этаж. И, уже зайдя в комнату — тесную каморку с одной кроватью, спохватился и спросил:

— А где ночует благородный? Говорили, что с вами на охоту подался.

При этих словах егерь, который уже собирался выйти из комнаты, прикрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— А что тебе благородный? — спросил чуть ли не с презрением. — Я не сгожусь?

Хотелось ответить резко на этот грубый подкат, но Ардо надоело уже трястись и искать отца для своего первенца. Да и простота и прямота егеря стали вдруг даже импонировать, а что надо сильных рожать, то тут все равно бабка надвое сказала. И у благородных рождаются сквибы, а полукровки порой фору самым чистокровным дают. Так и егерь перед ним был явно в нескольких поколениях чистокровный, даром, что из обнищавшего рода. Полумаглы в егерях не выживают...

Всё это быстро промелькнуло в голове, и решение сформировалось.

— А сумеешь обогреть и прогнать тоску? — спросила, прямо уставившись в единственный тёмный глаз мужчины.

Тот лишь кивнул, а минуту спустя уже целовал и раздевал случайную незнакомку. Имя она спросила сразу: Эдди Морн, не женат, егерь-одиночка, но иногда присоединяется к собратьям.

Ну что сказать, первый раз оказался не таким страшным, как представлялось. И в неком угаре позволила Сэльма мужчине любить её несколько раз за ночь. Хотелось уже забеременеть с одного раза.

А утром, пока утомлённый любовник крепко спал от усталости и безобидного заклинания, улучшающего сон, Салим быстро собрался и покинул таверну через чёрный ход. Откат догнал уже дома, в хибаре. Ломало страшно, и рыдал, и мечтал покончить с собой, и бездумно сидел на полу весь вечер, тупо уставившись в стенку. А потом полегчало, где-то через три недели, когда узнал, проведя нехитрый тест — ребёнку быть. Жизнь наладилась, и планы выглядели не такими уж фантастическими.

О том, как проходила беременность, Салим рассказывал скупо, мол, и с животом можно жить, читать целыми днями, скрывшись от людей в хибаре, и мастерить простенькие защитные амулеты, что сбывал в одну лавку в Лютном по десять сиклей за пучок. На пропитание, книги и кое-какую одежду хватало, и ладно. К неприхотливому существованию бывшему вору было не привыкать. Книг о материнстве он и раньше раздобыл немало, так что слишком сильно по поводу родов не паниковал. Да и вейловская кровь помогала. Организм был крепкий, и вынашивать труда не составляло. Знай, правильно питайся, нужные зелья потребляй да толстей.

Первые роды прошли на удивление спокойно, подробности Салим опустил, рассказал лишь, как прикормленное стадо единорогов поделилось с ним молоком для ребёнка. Вот первенца так и выкормил, своего молока почему-то не было. Про единорогов махнул рукой — с вейлами те почему-то вели себя дружелюбно. А причины его не волновали.

И вот тогда встал вопрос: что делать с ребёнком. Оставлять себе даже не думал, ну какая из него мать! Да и любви особой к отпрыску не ощущал, хотя и привязался немного, пока возился. Решение отдать отцу, заодно избавиться от проклятия, дающего откат, пришло на седьмые сутки. Побоялся привязаться к сыну ещё сильнее.

Найти егеря удалось, послав ему патронус. Встречу Салим назначил в той же таверне и в том же номере. Морн прибыл, увидел ребёночка и тяжело вздохнул. Выслушал сбивчивые объяснения Салима, что, дескать, никак себе оставить не может, а он родитель, взял корзинку со спящим сыном и молча ушёл.

— Тот ещё грубиян был, — хмыкнул Салим. — Думал, что больше тебя не увижу никогда. И не думай, что меня это печалило.

Ингис кивнул, хотя ему показалось, что тот лукавит, слишком уж тепло поглядывал Ардо на первенца, рассказывая о его рождении. Однако стоило помолчать и не вызывать неприятного отрицания.

На другой день сова принесла Салиму мешочек с сотней галеонов. И записку, спасибо, мол, за сына. Тогда вдруг и созрел в голове план брать за ребёнка отступные. А чем не бизнес?!

Однако решиться на второго удалось лишь три года спустя. Лорд МакНейр был проездом в Лондоне и заночевал в Дырявом Котле. Пробраться в его комнату и притвориться, что дверью ошиблась, ничего не стоило, а там уж румянец на щеках, дрожащие губы и взгляд из-под ресниц быстро сделали своё дело. Ломался Салим самую малость, быстро оказался в постели с лордом, закрыл глаза на нравственную сторону действа и даже робко попытался получить удовольствие. Зато отката после не было. Нормально пережил новое падение, не рыдал и волосы на себе не рвал.

Сложнее было придумать план, как отдать дитя главе клана горцев. Даже отступные просить не хотелось, только бы забрал. Но оказалось, что лорд-горец вполне себе человек. Встретиться не отказался. Девочку оглядел смешливо щурясь, а на Салима посмотрел насмешливо и добродушно.

— Добро, — сказал спокойно и выложил на стол увесистый мешочек галеонов, а поверх положил массивный медальон. — Назову Мэйси. Но сделаем так. У меня свадьба сегодня. Утром незаметно подбросишь её в корзинке с этим медальоном. Можешь и прямо перед пропастью оставить, мои люди подберут, такое уже случалось. А то мост у нас коварный, соваться на него не стоит такой хрупкой леди. Сделаешь всё нормально, получишь ещё столько же. Только после забудешь дорогу ко мне, ясно ли?

Салиму всё было ясно, и незаметно подбросить корзинку новобрачным на крыльцо, сопроводив согревающими чарами, для бывшего вора труда не составило. Что ему какой-то мост! И по верёвке как-то случалось похожую пропасть преодолевать, ничего, справился. Зато, притаившись у соседнего амбара на крыше, смог полюбоваться на чудную картину.

Ночные стражи, у которых под носом он так ловко преодолел мост, возвращались с дежурства и первыми заметили корзину с ребёнком у дверей новобрачных. Вызвали своего лорда, тот вышел заспанный, накинув полушубок поверх халата. Довольным выглядел, видно удачной была брачная ночь. Выслушал своих людей спокойно, записку прочитал, что Салим оставил в дополнение к медальону. Но сказать не успел ничего, выпорхнула на крыльцо его юная жена, закутанная в меховую шубку. Увидела корзинку и громко так воскликнула:

— Мой Мерлин, как жемчужина в раковине! А мне-то нагадали, а я не верила... Грегор, ну что же ты?

— Медальон мой, — тяжело выдохнул Грегор МакНейр, покосился на супругу и снова уставился на медальон, блестевший на груди ребёнка, завёрнутого в тонкую пелёнку. Малышка в корзине такого промедления не поняла и зашлась звонким плачем, вызвав улыбки на зверских рожах горцев.

— Жемчужина, говоришь? — спросил громко Грегор. — Значит, будет Мэйси.

— Мэйси! — согласно кивнула супруга, наклонилась к корзинке и выхватила ребёнка. — Чары слетели, она уже вся холодная! Масенькая, потерпи, сейчас, сейчас! Грег, да не стой, кормилицу ищи, голодное дитя-то. Ну не плачь, милая, мама рядом, моё сокровище! А отец твой скоро тоже поймёт, что ты нам подарок небес, а не кто-нибудь. Пойдём, умоемся, радость моя.

Юная супруга скрылась в доме, МакНейр внимательно огляделся и рыкнул, чтоб привели кормилицу. Потоптался ещё на опустевшем дворе и тоже ушёл. Тогда и Салим смог убраться подальше и вновь преодолеть совершенно не страшный мост. Нашли чем испугать! За дочь остался спокоен, у этих людей точно не пропадёт.

А лорд МакНейр не обманул, прислал ещё пару сотен галеонов. И можно было жить, питаясь не так скудно.

Третьим мужчиной Салима стал и вовсе бедняк, но тот привлёк полувейлу скрытой силой дриад, что явно потоптались в его родословной. Скромный парень был настолько робок, что Салиму почти пришлось его изнасиловать, но под конец тот свою работу выполнил добровольно, хоть и неуклюже. И позвал замуж. Было и смешно, и тошно.

Салим даже подозревал, сбежав тотчас, что ничего с этим парнем не вышло. Но три недели спустя беременность обнаружилась, и жизнь вошла в свою колею. Бербиджу пришлось доставить подарок на дом, опять родилась девчонка. Но Салима особо не волновал пол детей. Отступных с этого доходяги он даже просить не стал, ясно же, что новоявленный папаша сам сводит еле-еле концы с концами, а тут ещё ребёнок. Пришлось даже по доброте душевной присылать этому несчастному единорожье молоко. Парень назвал девочку Чарити и молоко использовал по назначению, совершенно не интересуясь, откуда оно берётся.

Ещё два года Салим жил для себя, уже и смирившись с тем, что каждый год рожать не способен просто морально. Ещё обидно было, что двойни не рождались. Как бы было хорошо, если бы позади было три двойни. Оставалось бы родить ещё одного и вуаля. Да только и тут скостить срок наказания не удавалось.

И что понесло его искать будущего отца уже четвёртого ребёнка опять в Лютный — сказать трудно. Сам виноват, что припозднился, застряв в лавке букиниста, подозрительного и умного барыги. Вышел, свернул в переулок, чтобы аппарировать не у всех на глазах, и тут же был прижат к стеночке и ощупан в стратегических местах. Боевика Маркуса Флинта из ковена Ноттов, которого побаивался народ пуще, чем авроров, он признал почти сразу и расслабился. Пусть женат, но ребёнок точно будет сильный, а ему уже осточертело разыскивать достойных кандидатов.

Быстро обдумав всё "за" и "против", Салим нежно ответил на не особо настойчивые домогательства подвыпившего Флинта, уловил заинтересованность в его глазах и расслабился, чтобы если и не получить удовольствие, то хотя бы ничего не испортить. Ну что сказать, там, у стеночки всё и случилось. Пошло, банально, довольно быстро, но страстно. Салим ускользнул, едва всё завершилось. И был даже немного удивлён, что забеременеть удалось. Уже начитался того, как непросто даётся это некоторым женщинам.

Эта беременность единственная протекала отвратительно. Вот когда Салим посочувствовал в полной мере всем женщинам, вынашивающим детишек. На зелья угробил столько денег, что страшно вспомнить. А мастерить амулеты в полубессознательном состоянии — то ещё счастье. Но словно судьба вела, в один из походов в Лютный повезло опять столкнуться с Флинтом да втолковать образине чисто на эмоциях, что живот огромный его прямая вина. Надо отдать должное боевику ковена, что выслушал Салима спокойно, ребёнка признал сразу, небрежно пообещав, что заберёт, фигня вопрос. Так что отката можно было не бояться. Трагедия случилось позже, как уж угораздило этого несчастного, но погиб в какой-то драке, то ли кого-то спасая из горящего дома, то ли ещё что. Узнать подробности не получилось.

Девочка родилась недоношенная и страшненькая, как смертный грех. Что с ней делать, Салим не представлял. До полугода откармливал единорожьим молоком и всё не мог поверить, что девочка пошла в папу. Тот тоже был далеко не красавцем. Отдать её в бордель решил не из-за жестокости. Мадам мечтала о ребёнке, но родить самой не получалось. А Салим был с ней в неплохих отношениях, в борделе его амулетики тоже пользовались спросом. Как раз от беременности и предохраняли.

Мадам ребёнка забрала и поклялась, что вырастит девочку как собственную дочь. Назвала её Виллоу Флейт. А страшная мордашка даже порадовала, мол, не будет соблазна пристроить к делу. Совесть Салима мучила недолго. Ну а что — кров и пищу малышке обеспечил, а сам растить детей он не планировал.

После очередного перерыва долго не удавалось никого достойного найти. Слава о Сэльме сказывалась, как-то народ прознал про её бизнес и сторонился. И тогда, со злости, впервые Салим решил применить вейловские чары. Выбрал, зайдя в приличную таверну, одного из магов, на этот раз красавца, хоть и не первой молодости. Подсел, заведя неспешный разговор, а заодно и вовсю выпуская чарующие флюиды. Маг сначала смотрел холодно, а потом поплыл. Позволил снять комнату и увести себя туда. А дальше и принуждать не пришлось. Любовником тот оказался всем на зависть и полночи ублажал пытавшегося расслабиться Салима. Да так ублажил, что Ардо уснул, а пробудился от гневного крика нервного любовника.

Тот чуть не с пеной у рта обвинил бедную полувейлу в применении чар, в использовании его тела для своих похотливых делишек и велел не приближаться к нему никогда в жизни. Салим лишь хлопал глазами, глядя на эту истерику, мстительно обещая истеричной сволочи не иметь с ним больше никаких дел.

На удивление, новая беременность протекала вообще идеально. Но Салима не радовала. Отдавать ещё одного ребёнка в бордель не входило в его планы. А куда девать тогда? В ковен подбросить? А возьмут ли? Вариантов было много, но никакой не нравился. Малыш родился в срок, и тут Салим сразу порадовался, хорошеньким оказался, как ангелочек. Но папаше показать пришлось, а то лишаться магии из-за него не хотелось. Благо, на этот раз целитель Уайнскотт не истерил. Парня признал и велел сгинуть с глаз долой.

Салиму того и надо было, отдавать ребёнка этой сволочи не хотелось. Назвал мальчика Леонардом, в честь своего прадеда, решил придержать у себя, хотя толком не представлял, как воспитывать. Помогать малец начал рано. Лишние руки в доме всегда нужны, так что пристраивать его Салим не спешил. Была мысль отдать в подмастерье к артефактору — считай в рабство, зато, если выучится, то сам сможет мастером стать. А мысль такая пришла потому, что амулетики у мальчика выходили даже лучше, чем у Салима. И зелья у ребёнка на порядок лучше получались. Даже если он просто рядом стоял.

С Леонардом жизнь стала насыщенней, пропитание требовалось уже для двоих, да и много чего, оттого новую беременность Салим запланировал лишь через пять лет. И то по случайности. Завидел в Лютном подвыпившего Блэка ну и пригласил в номер. Ломаться тот не стал, пошёл охотно и дело своё сделал вдохновенно. Видно, давно у мужика никого не было, очень уж старался, и даже предлагал встретиться ещё раз. Заверив его, что "обязательно", Салим с чувством выполненного долга вернулся в хибару. Жизнь продолжалась.

Шестой ребёнок родился хиленьким и маленьким, но не менее очаровательным, чем пятый. Альфард Блэк казался серьёзно больным, но, увидев ребёнка, просто преобразился. Признал его сразу, назвав малыша Финеасом Блэком. Корзинку отобрал чуть не силой, словно не ему принесли. Потом денег вынес, не обманул. Мало, но Ардо и того не ждал, жил этот Альфард весьма скромно, а хибара была едва ли лучше, чем у Салима. Пришлось полувейле дойти до одной доброй старухи, что ухаживала иногда за немощными стариками почти бесплатно. Аурелия поняла его с полуслова, покивала, только денег взяла до смешного мало, меньше половины отданных Блэком. Так что какой-никакой уход малышу Финни был обеспечен. Леонард грустил, что братика отдали, но, к счастью, помалкивал.

— А потом ты знаешь, первенец. Повстречался ты с Лео на мою голову, неугомонный. Знал, что не к добру это. Незачем. С Уайнскоттом ребёнка познакомил, а надо ли это Леонарду? Впрочем, молчи, тот артефактор меня разочаровал, так что всё к лучшему.

— Он денег дал, — хмуро ответил Ингис. Достал из кармана кошель, швырнул Салиму. — Я и зашёл — передать.

— Хм, неплохо, да только скоро у меня будет этих денег... Кстати, первенец, я тут подсуетился, хибару на тебя переписал, всё наследство какое-то. Не бросать же. Удобное жилище. Уединённое. Да что я уговариваю. Главное — твоё, а как уж распорядишься — не моё дело. От ребёнка избавлюсь, и сразу уеду отсюда. Осточертел мне этот остров, не поверишь. Хочу море, солнце и горячих южных женщин.

— Про последнего расскажете? — Морн спросил тихо, стараясь пока не думать о наследстве.

— О, тут ещё та история, — закатил глаза Салим. — Практически фантастическая. Узнал я как-то про наследство Гонтов. Да-да, тех самых, что в родстве со Слизерином. Мерлин с ним, с наследством, но кольцо Гонтов — тоже очень лакомый артефакт. И я решил совместить приятное с полезным. Там жуткое место, где артефакт хранится, нужна кровь настоящего Гонта. А последний из рода в Азкабане сидит. Вот и вызрела мысль дать роду нового наследника, заодно поиметь гешефт.

— Но... Азкабан?

— Плёвое дело этот Азкабан. Дементоры, разумеется, та ещё гадость, но с охраной договориться удалось. Морфин Гонт, конечно, чучело и паскудная сволочь, но некоторые зелья чудеса творят. Так что и на человека стал похож, пусть ненадолго, и возбудился как раз в меру, чтобы сделать дело. С этим у него, кстати, проблем не было, несмотря на дементоров. Тот ещё кобель. Но мне, сам понимаешь, это на руку было. Хоть и очень противно, однако главное — получилось. И даже не в папу малыш удался, хорошенький.

— И ты отдашь его Морфину?

— Этому скоту в человечьем обличьи? Ох, первенец, слишком плохо ты про мамочку родную думаешь. Есть у меня пара мыслей, куда пристроить Марволо. Но это после, надо одно дельце провернуть, и тут, первенец, мне нужна будет твоя помощь. Подсобишь?

— Что надо делать? — ровно осведомился Ингис.

— За ребёнком присмотреть, пока я артефакт добываю. Без него идти опасно, там не просто кровь нужна, а сам наследник. И не кривись так, никогда родовая магия своего наследника не калечила. — Салим плавно поднялся на ноги, потянулся с удовольствием и широко улыбнулся. — Пойдём поедим, наследничек, у меня сегодня на обед жаркое, праздную возвращение в собственное тело. Не откажи, составь компанию. А ближе к ночи заберём артефакт.

Ингис поднялся, мысленно перечисляя: "Мэйси МакНейр, то есть уже Пранк, то-то чувствовал в ней что-то родное, а так ни разу не подошёл, не перебросился хотя бы словом. Чарити Бербидж, то есть уже Хейли. С ней тоже виделся на балу у Лестрейнджей. И только восхитился украдкой, какая хорошенькая, и что муж у неё замечательный, но и в голову не приходило, что сестра. Виллоу Флейт, найти надо, придётся пройтись по борделям... Лео, с ним всё хорошо. Финеас Блэк, там сложно, Блэки могут и не принять. Марволо, ничего не ясно, но имя красивое. И он пока рядом".

До сих пор изумлялся, что знал почти всех, ладно, двух сестёр точно. А третью мог встречать и не узнать.

— Ну так что, — уже в комнате Салим лёгкими движениями палочки сервировал на стол тарелки и блюда. — Останешься?

Ингис кивнул. Голод ощутил нешуточный, наверное, из-за потраченных нервов. Не каждый день узнаёшь, что твоя мать — мужчина. И монстр в придачу. Симпатичный обаятельный мужчина со своим кодексом чести, но всё-таки монстр!

* * *

Больше всего на свете Лисс Пранк не любила находиться в подвешенном состоянии. Непонятности и несуразности она предпочитала разбирать сразу, не откладывая их и не закрывая глаз на проблему. И только с Лауданом всё пошло наперекосяк, запустила, довела ситуацию до абсурда. И кто виноват, кроме неё? Только сейчас, спустя двое суток после появления Забини в ковене, она наконец всё обдумала, проанализировала, делая записи в Очень Тайном Дневнике, чтобы было легче разобраться в сложившейся ситуации.

Стив как-то сказал ей ещё на втором курсе: "Хочешь разобраться с проблемой — напиши её на бумаге, выпиши основные положения, честно реши, что именно тебя беспокоит, с чем ты можешь справиться самостоятельно, а что требует чьей-нибудь помощи. Составь список тех, кто может помочь. А потом сядь и подумай, можно ли так извернуться, чтобы обойтись вообще без посторонней помощи". Братец Стив вообще любил всё планировать, и у него здорово получалось. Ну а чем она хуже? Вон, даже профессор Робертс считает её "весьма умненькой для своих лет", как удалось разок подслушать.

В дневнике, как водится, выписанная проблема выглядела глупо и довольно нелепо.

"Лаудан Забини — друг? Приглашён в ковен, безусловно, Теодором Ноттом, во всяком случае, с его ведома. Дело: скорее всего, какое-то сложное зелье для лорда-дракона, недаром в том доме так тщательно прибирали и наполняли необходимым подвальную лабораторию. Связан ли приезд Лаудана с какими-то намерениями парня по отношению к Лисс Пранк? По мнению Мэйси — ещё как! По мнению Стива — глупости (сказано это было неуверенным тоном)".

Больше Лисс никого не озадачивала таким сомнительным вопросом.

Не хватало доказательств и разумных аргументов. Но Лисс, забившая на сон этой ночью, не сдавалась. И так непозволительно долго прятала голову под крыло в этой ситуации. Она решительно взялась за перо:

"Помочь разрешить ситуацию могут: ..." — перо замерло над строчкой. Криво усмехнувшись, Лисс вписала первое имя: Лаудан Забини! Обвела жирным несколько раз и трижды подчеркнула. Стало даже смешно, сколько таких записей было раньше! И всегда имя Забини красовалось первым среди тех, кто мог помочь. Только недавно она перестала к нему обращаться, и это было ужасно. Словно её лишили в одночасье не то что руки или ноги или, не дай Мерлин, магии, но чего-то безумно важного, вроде умывания по утрам, или, к примеру, возможности спать.

Перо заплясало по бумаге:

"Причина ссоры. Разговор в комнатах Санни Прюэтт. Лаудан Забини заявил: "Всё равно будешь моей". Такими заявлениями не разбрасываются. Свидетелями были: мисс Прюэтт, мистер Рудольфус Лестрейндж и Флинт. Этого уже достаточно. Сам Лаудан — единственный наследник рода Забини. Он невероятно ответственный и достойный. Всегда очень следит за своими словами и поведением. До педантизма доходит. И тут такое... Я обиделась? На что? Что не говорил мне, что испытывает чувства, совсем не дружеские. Или не только дружеские? А может быть, просто испугалась?".

Лисс покусала нижнюю губу в раздумье и нехотя перечеркнула написанное.

"Причины ссоры: глупость Лисс Пранк и эмоциональный срыв Лаудана Забини. Флинт его раздразнил... Выводы: Забини хочет на мне жениться, потому что любит (пока лишь бездоказательная гипотеза). Проблемы: лорд-дракон может не дать согласия на брак Лисс с Забини, о чем и говорил Флинт. Лаудан решил задобрить лорда-дракона и добиться своего?"

Только написав это на бумаге, она осознала размах проблемы, ужаснулась и восхитилась. На последнем месте вырисовывается вопрос, и даже не один.

Первое: а хочет ли она сама, чтобы лорд-дракон разрешил этот брак Забини?

Второе: нужен ли ей Лаудан?

Третье: может ли она сидеть на попе ровно, когда за окном, на минуточку, решается её судьба?

И четвёртое: а не рано ли замуж?

На первый вопрос она, покраснев, вывела: Да.

Соответственно, и на второй был ответ тоже: Да! Очень нужен, это же Лаудан!

Третье: решительное "Нет!". Как показывает практика, нужно поторопиться, пока лорд-дракон не выбрал ей другого жениха.

Четвёртое: ей уже шестнадцать. А бабушка вышла за деда в четырнадцать. И до сих пор они душа в душу живут. И, если Лисс упустит Лаудана, будет жалеть всю жизнь. Потому что они с ним точно смогут это — душа в душу. И, безусловно, никакая это не любовь и прочие глупости. Лисс Пранк — рациональный и ясно мыслящий человек, а не восторженная дурочка. И точка.

Осталось донести все эти мысли до Лаудана и подумать, как тут можно помочь. Что-то она сильно сомневалась, что лорд-дракон вдруг даст добро на их брак даже в обмен на редкое и нужное зелье.

"А потому нужны союзники:

Стив (он секретарь лорда-дракона), но будет сильно волноваться за неё и может напортачить. Оставляем на крайний случай.

Магнус Нотт. Раненый и вне зоны доступа. Да и как она будет просить его помощи, даже если допустить, что на цитадель пробраться сможет? Оставляем на крайний случай.

Валери Нотт. Очень возможно, что поможет. Отец к ней прислушивается.

Эми Флинт. Может помочь, но неловко к ней обращаться после ситуации с Уркхартом. Оставить на крайний случай".

Лисс скептически усмехнулась. На исчерканном листе в кружочек были обведены три имени: Теодор Нотт, Лаудан Забини, Валери. И одно слово: брак.

И начинать нужно с Забини. Если он не подтвердит её выводы, то она самая глупая и самонадеянная ведьма из всех живущих на земле.

Что делать: нужно срочно зарыть топор войны и выкурить трубку мира. То есть выбросить белый флаг. Как-то, курсе на третьем, когда они с Забини поссорились, она прислала ему белый флаг. Он поймал её на перемене и поинтересовался, что за рваную тряпочку она ему презентовала, отчего они едва не поссорились повторно. Но Лисс тогда сдержалась и довольно эмоционально объяснила про белый флаг. И, глядя на реакцию друга, поняла, что только железное воспитание не позволяет ему ржать в голос. "Сдаёшься?" — мягко уточнил он прежде, чем она рассердилась всерьёз. Лисс выдохнула, задрала носик и поправила: "Объявляю перемирие! Готова к переговорам!". И Лаудан так улыбнулся, что она тут же его простила. "Давай поговорим, Лисёнок".

Она сомневалась, что он помнит об этом дурацком случае. Но решила, что стоит рискнуть. И сова прямо среди ночи полетела со скрученным в трубочку чистым пергаментом, в который был вложен почти такой же белый флаг, как тогда. Ей нужно было видеть лицо Забини, пусть оно такое непроницаемое, когда расскажет про свои выводы. Сова вернулась минут через десять, когда Лисс почти задремала. Решив всё, она вдруг успокоилась и ощутила сонливость.

Ответ Лаудана заставил медленно выдохнуть и поёжиться. "Ваш сарай с сеновалом через три часа". Почему-то хотелось, чтобы никто не знал об их встрече. Стоит их соседям, братьям Шелби, их заметить, и так просто они мимо не пройдут. Ещё хорошо, если просто припугнут и не доложат родителям или, что ещё хуже, лорду-дракону.

Правда, из их дома сарайчик не видно, и если выйти в заднюю дверь, то останется быстро прошмыгнуть через открытый двор. Лаудану проще, хотя очень интересно, откуда знает про сарай. Прямо за сараем пролегала узкая улочка, а за ней заросший камышами ручей, сейчас превратившийся в узкую ледяную ленту.

Только теперь Лисс пришло в голову, что "просто" не будет. И ей надо подойти к делу со всей ответственностью. В конце концов, решается её судьба.

* * *

Как ни странно, трёх часов сна вполне хватило. Лисс даже сонливости не ощущала, хотя может быть взбодрил контрастный душ, который успела принять. На кофе или чай времени уже не оставалось, так что быстро накинув новый тулупчик — подарок Мэйси — лёгкий, красивый, тёплый и прикрывающий попу (последнее — оценка отца, не выбирающего выражений). Шапку надевать не стала и всю копну рыжих волос спрятала под капюшон, который в тулупчике оценила больше всего. Папа говорил, что её волосы можно использовать вместо факела — издалека видно. Вот и старалась носить шапку, чтобы не отсвечивать, но не любила это. И капюшон был просто замечательной заменой, всегда можно скинуть, и вообще он прикольный.

Через двор решила идти спокойно, словно по обычным делам. Маленький шанс, что кто-то из родителей случайно выглянет в окно, всё-таки имелся. Двери сарая она проигнорировала. Мало того, что зачем-то заперты на большой амбарный замок, так ещё и скрипят на всю округу. Стив всё грозился смазать каким-то особым зельем, но руки у брата не доходили. Зато сбоку имелась маленькая дверца, раньше в сарае собаку держали, так Альма пользовалась этой дверцей. А так как размерами Альма походила на маленькую пони, то и дверца соответствовала. Зачарованная, она легко открывалась в обе стороны. Лисс всегда ею пользовалась при случае. И сейчас проскользнула, согнувшись, оказываясь сразу в полумраке. Сильно пахло сеном и почему-то хвоей. Место Альмы в углу пустовало, а лежанка осталась. На мгновение стало грустно, старушка-любимица умерла ещё позапрошлым летом, а взамен так никого и не завели.

На улицу тоже была дверца, но почти нормальная, только очень узкая. Предположив, что кто-то доложил Забини об этой двери, Лисс сразу направилась к наружной стене и встала у самого сеновала. Дверь проявлялась простеньким заклинанием, если не знаешь, ни за что не найдёшь. Взмахнув палочкой, полюбовалась на чары сокрытия, сползающие вниз как линия светящихся паучков. Как только те исчезли, сразу появилась щеколда. Подняв её, Лисс только немножко приоткрыла дверь и вздрогнула, когда Лаудан тенью просочился внутрь, чуть оттеснив её в сторону. Он сам закрыл щеколду и откинул капюшон мантии, который полностью скрывал лицо.

— Перемирие? Поговорим, Лисёнок? — полувопросительно улыбнулся он такой родной улыбкой, что в горле у Лисс встал комок.

Она вложила ладошку в протянутую руку и улыбнулась, когда Забини торжественно её пожал.

— Нам надо серьёзно поговорить, — сразу подтвердила она. — Наколдуй плед какой-нибудь, или я сама могу. Спустим сюда пару тюков сена.

— У меня идея получше, — Лаудан оглядел высокую перегородку, за которой почти до потолка громоздились одинаковые квадратные тюки упакованного сена. Искоса поглядев на неё, парень взмахнул палочкой и почти неслышно забормотал заклинания, заставляя тюки с сеном спланировать вниз и прямо в воздухе превратиться в шикарные кресла.

Лисс рассмеялась совсем негромко, и они торжественно уселись в кресла напротив друг друга. Она в своём почти утонула, зато на высокую спинку можно было откинуть голову, что Лисс и проделала. У Забини кресло выглядело более строгим, да она и не могла представить его развалившимся в кресле. Этот его аристократизм всегда её немножко забавлял и одновременно восхищал. Но становиться такой же Лаудан ей запрещал, мол, ему безумно приятно иметь подругу, которая "сама непосредственность". Потому ей с ним было так легко всегда — они принимали друг друга такими как есть, не пробуя переделать.

— Я начну? — и уловив его согласный кивок, она глубоко вздохнула и храбро посмотрела прямо в его глаза. — Во-первых, я хочу поблагодарить за подарок, он прекрасный! Спасибо тебе большое.

— Я рад, — кивнул он.

— А ещё хочу извиниться за то, что так долго тебя игнорировала. Если нужны пояснения, почему так вышло...

— Вполне хватит извинений, — мягко ответил Лаудан. — Да и они лишние. Я прекрасно всё понимаю и отчасти сам виноват. Тем не менее я высоко ценю, Лисс, что ты первая решила пойти навстречу. Я немного взволнован и счастлив. Дай минуту насладиться этими чувствами, а потом скажешь, что надумала.

— Хорошо, — Лисс смотрела в его глаза, полумрак их делал просто чёрными. Ей тоже нужна была минутка, сосредоточиться и успокоиться. Потому что прекрасно осознавала: после её слов, отношения между ними изменятся навсегда. И ещё неизвестно, в какую сторону. От этого было страшно, хотелось бы вообще свести всё к шутке, просто поболтать как раньше, о какой-нибудь ерунде, и разойтись друзьями, ведь они как будто помирились. Только не было у неё времени потакать этому страху. И, когда минута точно уже завершилась, Лисс, не отводя взгляда, тихо произнесла: — Мои решения зависят от нескольких вещей. И в первую очередь, мне точно нужно знать о твоих намерениях. Если ты хочешь на мне жениться — это одна ситуация, но если мне только показалось, то прекратим этот разговор прямо сейчас.

Лаудан кивнул, когда она замолчала. Поднялся с кресла и шагнул к ней, опускаясь на одно колено. Нежно взял обеими руками её кисть, безвольно лежащую на коленке.

— Моя милая Лисс. Ты правильно подумала, я уже давно люблю тебя, хотя и старался сдержать свои чувства ради нашей дружбы. Но ты сама понимаешь, что всё изменилось. Тебе только шестнадцать, но ты у меня умница, и иногда кажется, что ты старше и всё понимаешь правильно. Что касается моих намерений: я правда решил стать твоим мужем. Никто другой мне не нужен! Клянусь быть верным и заботливым! Но одно твоё слово, и я буду ждать, сколько потребуется.

Лисс кивнула, всё ещё глядя на него круглыми от удивления глазами. Вроде и ждала подобных признаний, а всё равно это оказалось неожиданно и, если честно, приятно.

— Некогда ждать! — с сожалением, что не может придумать достойный ответ, она осторожно забрала у него свою руку. Лаудан сразу поднялся с колен и сел на край своего кресла.

— Пояснишь?

Она задумчиво покивала. Главное выяснили, осталось перечислить ему проблемы, которые их ждут. Он, конечно, умный, и мог сам прийти к тем же выводам, тем проще ей будет объяснять. Но озвучить нужно.

— Ты помнишь, что тогда сказал Флинт? Так вот, это правда. Лорд-дра... Лорд Теодор Нотт может в любой день выбрать для меня нового жениха. И на этот раз не думаю, что удастся отказаться.

— Постой, что значит нового?

В чертах лица Забини появилось что-то хищное, и Лисс поспешила его успокоить:

— Да всё хорошо кончилось, лорд-дракон разорвал нашу помолвку. Тем более что и Уркхарт не горел желанием, как мне кажется. Но в любой момент лорд может приказать ещё кому-нибудь взять меня в жёны.

— Вот как! — Лаудан наклонился вперёд, опершись на колени локтями, и поинтересовался: — Лисс, можно спросить? А у тебя какие намерения в отношении меня?

— Разве непонятно? — попыталась она уйти от ответа. Но Забини покачал головой, и она вздохнула. Кто бы знал, как тяжело даются эти признания. — Я подумала и решила, — от волнения получилось слишком громко. Поэтому продолжила она почти шёпотом: — Ты мне нужен, очень. Так что я решила выйти за тебя замуж, если ты, конечно, не против.

— Не против, — подтвердил он серьёзно. — Даже полностью "за".

— Хорошо, — вздохнула Лисс с облегчением, радуясь, что с признаниями покончено. — Итак, мы оба хотим пожениться. И ты согласен, что сделать это нужно быстрее, по крайней мере, обручиться. Так?

— Абсолютно согласен, — кивнул он.

— Я много думала, ты же понимаешь, что всё не просто. Ковен действительно очень редко отдаёт кого-то из девушек на сторону. Ты знаешь Ники Шелби, то есть она уже МакНейр. Да? Так вот — это исключительный случай. И то, несмотря ни на что, лорд-дракон потребовал у горцев двух невест для наших боевиков взамен Ники. А у тебя, как понимаю, нет клана горцев и двух девиц на выданье?

— Ты права, — кивнул Лаудан. — Чего нет, того нет.

— И я полагаю, у тебя есть нечто более ценное, чем две незамужние девушки, чтоб предложить лорду-дракону? — с надеждой осведомилась Лисс.

— Не настолько ценное, — вздохнул он.

— Есть вариант попроситься в ковен, — осторожно произнесла Лисс. Это было бы самым лёгким решением. Тут лорд-дракон мог согласиться. Она следила за непроницаемым лицом Лаудана и озвучила: — Не вариант, да?

— Только в самом крайнем случае, — спокойно ответил Забини. — Я наследник достаточно древнего рода, Лисс, и не мне приходить в ковен. Прости, если разочаровал.

— Нисколько, — честно призналась она. В глубине души она ведь это знала. — Значит, заберёшь меня из ковена.

— Заберу, — кивнул он спокойно, видно, давно всё решил.

— Тогда нам нужно очень постараться, чтобы лорд-дракон захотел меня отдать тебе в жёны. Лёгкого пути я, к сожалению, пока не вижу. Но, во-первых, можно убедить родителей, чтобы пошли к лорду. Во-вторых, нам мог бы помочь Магнус Нотт. Ты его вряд ли хорошо знаешь, но он никогда не отказывает, если его просишь. Кто угодно подтвердит. И у него точно есть железные аргументы для отца, всегда. В-третьих, можно попросить помощи у Валери Нотт, она тоже могла бы помочь. И есть ещё Эми Флинт. Это она помогла расстроить мою помолвку с Юджином. Как видишь, есть несколько вариантов, но я не знаю пока, какой предпочесть.

— Ты умница, Лисс. Даже не думал, что есть столько возможностей, — произнёс Забини, заставив её улыбнуться от удовольствия. — Мы обязательно решим, к кому обратиться. Но сперва позволь мне попытаться самому. И если у меня ничего не получится, тогда уже будем думать и подключать тяжёлую артиллерию. Договорились?

— Это что-то магловское? — спросила она и сразу заверила: — Конечно, разумеется, я очень рассчитываю, что у тебя есть план. И так хочется, чтобы у тебя всё получилось!

— А ты мне оберег сделай, — он задумчиво погладил её коленку, но тут же убрал руку, хотя она не возражала. — Что-нибудь такое, пояс, там, приносящий удачу.

— Сделаю! — оживилась она. И как самой в голову не пришло! — А ты бы мог сварить зелье удачи.

— Не хочу полагаться в таком важном деле на это неоднозначное зелье, — покачал головой Лаудан. — Как быстро ты сможешь сделать оберег?

— К завтрашнему утру, — подумав, ответила Лисс. — Я сейчас же найду записи прабабушки, а материал у меня есть. Ты здорово придумал, Лаудан!

— Вот и славно, Лисс. Верь в меня! Это очень важно.

— А я верю! — она постаралась вложить все чувства в эти слова. — Ты лучший, Лаудан, и у тебя же всегда всё получалось! Вспомни, сколько раз в Хогвартсе... Но я боюсь, немножечко.

— Чего ты боишься? — он взял её за руку и пытливо заглядывал в глаза. — Скажи, Лисс.

— Сама не знаю, тревожно. — Лисс поёжилась. — Ты мне только пообещай, если так случится, если лорд-дракон откажет тебе, держи себя в руках, не возражай, прошу. Он страшен в гневе, и для тех, кто не в ковене, может показаться, что это ерунда и просто громкие слова. Но я тебе клянусь, это по-настоящему жутко. Я видела. Поэтому, старайся его не злить, ладно? Пообещай!

— Постараюсь, — лаконично ответил Забини и погладил её по голове. Глаза его в полумраке таинственно поблёскивали от небольшого висящего над ними "светлячка". — Лисс, не тревожься, у меня есть веские аргументы.

— Но если откажет, ты скажешь мне сразу, ладно?

— И если согласится, тоже сразу сообщу, — улыбнулся он.

Забини поднялся из кресла, и Лисс поспешила тоже встать. Она сама чувствовала, что надо прощаться. Всё обговорили, а ковен уже скоро проснётся. Не стоит никому знать об их встрече.

— Я бы с тобой хоть до вечера тут просидел, — Забини стоял совсем близко и по-доброму смотрел сверху вниз. — Но, увы, пора и честь знать.

— Главное — всё решили, — сдержанно улыбнулась ему Лисс. И, когда он осторожно её обнял, только на миг удивилась, а потом расслабилась, уткнувшись в его плечо.

— Моя огненная девочка, — Лаудан осторожно заправил прядку волос в её капюшон. Погладил по щеке почти невесомо и сразу отступил, забирая тепло.

Она любовалась, как быстро он возвращает тюкам сена прежний вид. Даже мусор с пола исчез, когда он закончил волшебство.

— Маленькая просьба, — сказал он. — То зеркало, что я подарил, носи его с собой, ладно?

Она улыбнулась и вынула из кармана зеркальце, чем явно его удивила.

— Я просто решила, что поговорить с тобой лучше лично.

— Правильно решила, — с чувством покивал он. — До встречи, моя радость!

— До встречи, Лаудан! Ой, подожди. Дай волос или каплю крови. Клянусь, что использую их тебе во благо!

— Для оберега, — кивнул он понятливо. Достал из кармана флакон и чем-то (она не разглядела) нанёс ранку на ладони. Закрыв пробку, протянул флакон с кровью ей. — Хватит?

— Да, — уверенно оценила Лисс. — Всё, давай, до встречи.

Она поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его в щёку. Растерялась от своего порыва, так она со Стивом прощалась. Но Лаудан лишь взглянул из-под ресниц и кивнул:

— Пока, Лисс. Не волнуйся и ничего не бойся.

Она ещё долго простояла неподвижно, когда он ушёл. Вздрогнув от звука снаружи, встряхнулась, зачаровала опять дверь на улицу и через дверку Альмы вылезла обратно во двор.

И сразу увидела Ареса Шелби, идущего мимо их ограды. Приостановившись, тот поздоровался:

— Привет, Лисс, на свиданку бегала?

— Очень смешно, Арес, — буркнула она, хотя сердце упало куда-то в желудок от нервов. Он ещё и остановился, опёршись на воротину и поставив ногу в огромном сапоге на нижнюю перекладину. — А ты куда в такую рань? Жена выгнала из дома?

— Подерзи мне, малявка, — фыркнул здоровяк. — Ладно, не сердись, мне твой брат нужен. Скажешь ему, чтобы зашёл к нам домой вечерком. Дело есть.

— Скажу, — она решительно пошла к крыльцу. Арес, к счастью, тоже пошёл дальше, что-то насвистывая.

Лисс взбежала на крыльцо и решила, что место встреч с Лауданом надо менять. Пока будет делать оберег, как раз придумает.

* * *

Лаудан и не ждал, что Лисс бросится ему на шею от счастья. Скорее уж виделся тяжёлый разговор, где маленькая и упрямая Лисичка наотрез откажется видеть в нём кого-то, кроме друга. И её признание, что он ей нужен, чудодейственным бальзамом грело душу. А решительное согласие стать женой удивило и растрогало. Даже уговаривать не пришлось, хотя, если бы она знала, что он всё равно пойдёт до конца, могла и взбрыкнуть, другое дело, что так проверять её стойкость он не собирался.

Только немного царапнуло, что она выбрала из двух зол меньшее — лучше стать женой друга, чем оказаться невестой неизвестно какого боевика. Но по мере разговора он с восторгом понял: как бы малышка не дорожила их дружбой, без любви не решилась бы на такой шаг. А это её тихое "ты мне нужен" и доверчивый беззащитный взгляд он будет помнить всю жизнь. Как удержался-то и не схватил в объятия, осыпая поцелуями? Но спешить нельзя точно, его огненная девочка вряд ли готова к столь эмоциональному проявлению чувств. Мерлин! Да он даже руку не осмелился поцеловать, боясь потерять и так почти утраченное доверие. А она его зеркальце в кармане таскает!

Форсировать события он и до разговора с Лисс не собирался, а теперь убедился: завоёвывать желанную девушку нужно постепенно и осторожно. Пусть его ухаживаний раньше она не замечала, но теперь-то всё будет иначе. Если бы ещё получилось с лордом-драконом договориться по-хорошему, но он уже понял, что легко не будет. Ну и пусть! Когда это трудности останавливали кого-нибудь из рода Забини?!

Когда он вернулся в их с сестрой временное жилище, Франческа уже хлопотала на кухне, ароматный дух свежезаваренного кофе и жареных тостов повысил и без того хорошее настроение Лаудана.

— Гулял? — она достала из печи небольшой пирог и рассмеялась на его удивление. — Просто подогревала, без чар вкуснее. Это Пранки угостили. Мэйси чудо просто, она мне столько рецептов подкинула, я и не знала, что горцы такие кулинары.

— Пахнет изумительно, — помыв руки, Лаудан сел в кресло, сразу потянувшись к тарелке с тостами и кувшинчику со сливками. — Лисс согласилась стать моей женой. Отрежь мне пирога, будь другом!

Франческа ахнула, едва не выронив пирог, и поспешно пристроила его на стол.

— И ты так спокойно это говоришь?!

— Не знал, что просить пирог надо с поклонами, — ухмыльнулся он, жмурясь от первого глотка бодрящего кофе. — Фрэнни, ну же, я голоден!

— Лаудан Гектор Забини! Я хочу знать все подробности!

— Фрэнни, подумай лучше, где взять двух незамужних девиц, которые согласятся выйти за грубых и нахальных боевиков Нотта.

Она сложила полотенце и опустилась на стул, чутко уловив перемену настроения.

— Всё так плохо?

— Лорд-дракон просто так на сторону своих девушек не отдаёт. Вот и думаю, а может, правда подыскать замену? Кто там у тебя в Мунго не пристроен ещё?

— Марго, но у той полным ходом роман с младшим Сметвиком. С Кристофером. Могу предложить одну.

— Да что ты? — Лаудан подозрительно прищурился. — Это себя, что ли?

— Чем это тебя не устраивает моя кандидатура? — возмутилась Франческа и взялась за нарезку пирога. Протянула ему кусок на красивой тарелке. — Держи, голодный наследник! И чтобы ты знал, не все боевики грубые и нахальные. Некоторые вполне джентльмены.

— Серьёзно? Это ты Уркхарта сейчас так приласкала? Опомнись, Франческа Таис Забини! Пока не поздно.

— Лаудан Гектор, — Франческа смотрела на него, подперев подбородок кулаком. — А что с твоей невестой? Может её подсунуть Нотту? А что — Ванда Батори красавица и умница, а характер... Боевикам к таким не привыкать, как понимаю.

Лаудан помрачнел и отставил недоеденный пирог.

— Я собирался сообщить ей чуть позже.

— По-моему, самое время. И не смотри волком. Пригласи Ванду прямо сюда, может, кто-нибудь на неё клюнет. Точнее, я уверена, что полковена сбежится посмотреть на нашу красотку.

— Ты с ума сошла, — покачал он головой. — Если Лисс узнает...

— Подумаешь, невидаль, она сама недавно была невестой Уркхарта, должна понять. Тем более, тебя никто не спрашивал, тебе три года было, когда обручили. Зря ты медлишь с этим, братец. Как бы не аукнулось.

— Мерлин! — Лаудан потёр скулу костяшками пальцев. — Пригласи её ты, только на обед, лишних спален тут нет.

— Она с радостью согласится разделить спальню с тобой, — фыркнула сестра. — И даже разрешения не спросит. На редкость бесцеремонное существо. Мне надо подумать.

— Северная Цитадель! — оживился Лаудан. — Если пригласить туда? Там куча холостых парней и отсюда далеко.

— Интересно, как я должна это устроить?

— А Уркхарт на что? Раз уж он готов есть из твоих ладошек, то может и встречу организовать.

— Лаудан, ты подбиваешь родную сестру на манипуляцию людьми?

— Франческа!

— Ладно, я попробую это устроить. Но только ради твоей малышки Лисс!

— Я обожаю тебя, сестрёнка! А теперь извини, у меня там зелье. Спасибо за завтрак.

И он просто сбежал в лабораторию, хотя зелье и правда требовало его внимания. Уже завтра оно будет готово, и можно будет идти к лорду-дракону на поклон.

Лаудана передёрнуло, и он мрачно начал переодеваться. Потом, всё потом! Проблемы нужно решать по мере их поступления, сейчас — зелье.

* * *

Бен Сметвик не подвёл, да и трудно было ожидать иного — друг всегда отвечал за свои слова и обещания. Таша улыбнулась, когда вместо рукопожатия, парень на пару секунд крепко её обнял. Подумала вскользь, как повезло мисс Скримджер с таким женихом, и сразу перешла к делу.

— Нас ждут?

— Всё нормально будет, — Бен повёл её к камину для внутреннего пользования Мунго. — Не дёргайся, ты тут не первый раз.

— Только в отделении проклятий ни разу не работала, — вздохнула Таша. — И с твоим отцом странным образом ни разу не пересекалась. Он понятия не имеет о моём существовании, и, по слухам, терпеть не может, когда его отвлекают от пациентов.

— А ещё он ест младенцев на завтрак, на обед закусывает студентами, вечером приводит в трепет главного целителя, а перед сном выпивает целую пинту крови девственниц. Да-да, такой вот злой гений.

— Я впечатлена!

Зелёное пламя взвилось, унося Ташу прямиком на пятый этаж. Она поспешно отошла в сторону, нервно оглянувшись, в длинном коридоре было видно лишь двух ординаторов, куда-то спешащих и тихо переговаривающихся.

— Я точно положил лист исследования в ту историю болезни, — говорил один. — Может, сам Сметвик и забрал. А на меня наорал.

— Или ты перепутал историю! Да хватит уже! Подумаешь, наорал, тоже мне...

Бен вышел из камина, подмигнул Таше и, подхватив её под локоть, повёл в другую от студентов сторону.

— Кабинет отца там. Будем надеяться, он, как положено, сейчас пьёт кофе и в хорошем настроении.

— Ты сказал, что нечего бояться, — Таша еле поспевала за широким шагом друга.

— Да шучу я, Таш. Выше нос, ты же самая отважная целительница Британии. Ну же!

К кабинету они дошли слишком быстро. Не успела она опомниться, как они уже были в приёмной, где пухленькая девушка-стажёр сосредоточенно вчитывалась в свои конспекты.

— Целитель занят, — не поднимая головы, сообщила она. Но тут же вскочила, чуть не уронив конспект и сильно побледнев.

Это распахнулась дверь, являя посетителям главу отделения проклятий.

— Целитель пока свободен и от этого очень зол, — пророкотал Сметвик и в два шага подошёл к сыну. Сграбастал, обнимая, и тут же отпустил. Поднял брови, одним взглядом окинув Ташу с ног до головы, отчего она невольно вытянулась в струнку, панически размышляя, стоит ли отдать честь.

— Профессор Лукас? — осведомился насмешливо.

— Да, сэр, — опустила глаза Таша. — Она самая.

— А ещё скромница. Веди её в кабинет, Бен, закажи что-нибудь домовику, его Глюк зовут. Буду буквально через десять минут, не скучайте. Клоди, детка, хватит чахнуть над конспектом. Перед смертью не надышишься. У тебя полчаса, сходи перекусить в столовку. Всё, скоро вернусь, ректор зовёт.

И вихрь по имени Сметвик унёсся из приёмной, которая словно опустела. Таша моргнула и невольно поглядела на свою бывшую студентку Клодию Мастерсон, та мрачно смотрела в конспект и в столовку явно не собиралась.

— Идём! — потянул за руку Бен.

— Погоди. — Таша подошла к пухленькой девушке и присела рядом. — Привет, Клоди, что-то непонятно?

— Ой, профессор Лукас! — всплеснула руками девушка, едва снова не уронив конспект. — Простите, что сразу не поздоровалась. Просто целитель Сметвик!.. Ужас, у меня сейчас зачёт у целителя Сметвика. Я всё забыла, в голове пусто, что делать?

— Клоди! — Таша посмотрела строго. — Ты была лучшей на курсе. Ты всё знаешь и помнишь. Успокойся и сосредоточься. Целитель Сметвик не зверь, в конце концов, что за глупые страхи?

— Успокоительное? — насмешливо предложил Бен. — Клоди, Клоди, как же тебе не повезло, а?

— Здравствуйте, целитель Сметвик. Вам смешно, сэр, он ваш отец, — несмотря на несчастный тон, девушка уже улыбалась. — Вы правы, я просто нервничаю. Нет, не нужно ничего, мне уже лучше.

— Сходите в столовую, — Бен приманил упавший на пол листок. — Ваше?

— Спасибо, сэр. Куда мне в столовую, я похудеть пытаюсь.

— А вот это зря, — Бенджамин покачал головой. — Таша, возьми девушку с собой в эту ковенскую цитадель, пусть поверит в своё очарование, а может, и жениха найдёт.

Клоди покраснела, но заинтересованно глянула на Ташу.

— Ковен? Вы там бываете?

— Пациент, — кивнула Таша. — Хотите, Клоди? Помощница мне не помешает, а мальчики там хорошие, обижать точно не будут.

— И три галеона на дороге не валяются, — хохотнул Бен. — Я ли не красавец?

— Болтун, — Таша встала. — Завтра с утра, Клоди, свободны? Отлично, встретимся в вестибюле академии.

Девушка ожила и смотрела на Ташу сияющими глазами. Немудрено, на её курсе в академии училось всего двое парней, один зануднее другого. И это на дюжину девчонок.

Сметвик-отец не обманул, не успели они разместиться в кабинете, как он явился, сам призвал домовика со смешным именем Глюк и велел принести кофе и бутербродов с мясом.

— Возражения? Нет? Отлично. Хочу есть... нет, жрать, а времени мало. Молодое поколение не даёт продохнуть. И это помимо пациентов и безголовых ординаторов. Я ещё про ректора молчу. Ну-с, какие проблемы у замечательного профессора Лукас с безупречной репутацией?

— У меня пациент, сэр, по личной договорённости, — сразу объяснила Таша. — Нападение мантикоры: значительные повреждения мягких тканей, травма черепа и с ногой не всё хорошо. Я справилась с...

— Мантикоры? — громко переспросил Сметвик, не скрывая восторга. — И парень выжил? Скажите уже, кто такой!

— Это мистер Нотт, сэр. Наследник. Мне необходима ваша консультация. Диагностика, вроде бы, была правильной, проверяла несколько раз, но что-то пошло не так. Нога, сэр, внешняя сторона бедра от тазового сочленения до коленного сустава. С каждым днём картина хуже. Не могу понять. Лечение должно было помочь...

— И почему я не удивлён? — проворчал Сметвик уже без энтузиазма. — Когда ближайший визит к больному?

— Часа через два, — Таше всё больше нравился главный целитель отделения проклятий.

— Портключ?

— Многоразовый, на трёх человек максимум.

— В его доме? — отрывисто осведомился Сметвик, зачем-то роясь в столе. — Слышал, огневик обзавёлся старым особняком Кавендишей.

— Нет, сэр. Это северная Цитадель поместья Ноттов.

— Хорошо, будьте здесь через два часа, отправимся вместе. Если негде провести время, можете принять зачёт у этой несчастной Мастерсон. У меня операция непредвиденная в другом отделении, ректор озадачил, надеюсь уложиться в час-полтора, но мало ли как пойдёт. Имейте в виду, я вам доверяю, но в думосборе пересмотрю, как девчонка ответила. Идёт? Вот и договорились. А теперь еда!

Главный целитель отделения проклятий очень быстро расправился с парой бутербродов и, с видимым блаженством проглотив кофе, аккуратно поставил на поднос хрупкую чашечку. Насмешливо подмигнув Таше, он стремительно покинул кабинет.

Не успел он уйти, как в дверь заглянула Клоди.

— Можно?

— Заходи, — кивнула ей Таша.

Бен нахально устроился за отцовским столом и напустил на себя строгий вид.

— Клоди, детка, бутерброд съешьте и сядьте уже! — рявкнул он отцовским голосом и расхохотался, когда Клоди сильно вздрогнула.

— Правда, поешь, — Таша укоризненно посмотрела на друга. — Тут их много, а худеть пора мистеру Бенджамину.

— В каком месте? — возмутился Бен, встал и принялся себя картинно осматривать.

Клоди бутерброд съела, выпила кофе и очень бойко ответила на перекрёстный допрос, сияя и улыбаясь от столь приятной замены.

— Что я и говорила, — подвела итог Таша. — Бен, воспоминания с тебя. Клоди, ты умница и красавица. Если у тебя всё, иди домой.

— Не всё, — радостно ответила Клоди, заправляя за ухо локон. — У меня ночное дежурство ещё. Но утром я буду вовремя. В девять?

— В десять, Клоди.

Бен хохотнул, едва за девушкой закрылась дверь.

— Боевики возьмут её сонной и тёпленькой. Такой румяный пирожок с косой до... хмм... до попы.

— Всё равно грубо, Бен. Я прослежу, чтобы её не съели.

Таша мысленно согласилась, что пшеничную косищу мисс Мастерсон толщиной в кулак Магнуса Нотта, боевики точно оценят, и этот румянец, и славное личико с глазами испуганной лани.

И характер у девочки покладистый, и о замужестве явно мечтает, раз даже боевики не пугают. А ведь девочка домашняя, старшая среди четверых детей. Семья совсем не богатая, жила неподалёку от дома Таши и мисс Смолл. А соседи всегда на виду, так или иначе. Клоди дома вместо эльфа уже несколько лет, и готовит, и прибирает, и за стариками ухаживает, трое младших ещё мелкие. И при всём этом девочка была лучшей ученицей в академии и даже подрабатывала в лаборатории. Невольно подумаешь, что с каким-нибудь боевиком ей будет лучше, родные таких девочек не очень охотно отпускают, как ни парадоксально. Поэтому она сразу поддержала предложение Бена, хотя никогда не была сводней.

Целитель Сметвик не заставил себя ждать, ворвавшись в кабинет всё тем же вихрем. В думосбор нырнул и сразу вынырнул, заявив, что всё в порядке.

— Бен, ты с нами?

— Нет, — Бен вновь вскочил из-за стола, едва они услышали шаги его отца. И теперь скромно стоял, разглядывая многочисленные вредноскопы на полках шкафа. — У меня свидание, пап.

— Вот тебе и пудинг с книззлятами, — отреагировал целитель, стремительно сдирая мантию. — Когда с невестой познакомишь? Один момент!

Он скрылся в ванной, захлопнув за собой дверь.

Бен посмотрел на Ташу круглыми глазами.

— Пора, — покивала она. — Мисс Скримджер будет счастлива.

— Ты думаешь? — он взлохматил волосы обеими руками. — Ладно, к дракклам. Завтра вечером заглянем к отцу на ужин.

Целитель появился в другой рубахе и с влажными волосами, подхватив с вешалки кожаную куртку, кивнул Таше:

— За мной, леди. Портключом воспользуемся в холле. Здесь никак. Бен, идёшь? — и, когда они покинули кабинет, осведомился: — Так невеста есть или нет?

— Завтра приведу на ужин, — тяжело вздохнул Бен. — Она славная и любит меня давно.

— А я уж думал, это мисс Лукас. — Он замолчал, пока они перемещались камином. — Впрочем, зачем такому оболтусу это маленькое целительское чудо. Выше нос, Таша, Магнус Нотт — это серьёзно. Доставайте портключ.

Перемещение вышло обычным образом. Парни цитадели как всегда крутились возле аппарационной площадки, но, увидев Сметвика, мигом поскучнели. Во всяком случае, здоровались без энтузиазма, чересчур вежливо.

К счастью, мрачного Ингиса Морна видно не было. Таша до сих пор не могла решить, как относиться к нему теперь и как интерпретировать мрачные взгляды. До нормального разговора Морн больше не снисходил, избегал её практически открыто, лишь прожигая взглядом издалека. А навязываться Таша не собиралась.

— Эй ты, Флинт, верно? — бесцеремонно позвал Сметвик. — Впрочем, такую рожу ни с кем не спутаешь.

— Я, целитель, — тут же подскочил парень, преданно глядя на гостя и широко улыбаясь. — Вы к патрону?

— В точку, парень. Понесёшь чемодан, вес не облегчать и не левитировать. Не трясти. Показывай дорогу.

Флинт охнул, чуть не согнувшись, когда взял чемодан, только тут Таша оценила вес невзрачного на вид саквояжа и с уважением глянула на Сметвика. Целитель с интересом огляделся, потянулся с наслаждением, насмешливо оглядел притихших боевиков и только после этого неторопливо направился к башне. Квинтус Флинт шёл впереди, но уже не показывал виду, как ему тяжело. Таша восхищалась этими тренированными мальчишками. Но, к счастью, ни в кого влюбляться не хотелось, пусть ей все и нравились.

А вот Нотт целителю не обрадовался. Приподнялся на локтях, увидев Ташу, но поздороваться не успел. За ней в комнату ввалился Флинт, а следом и Сметвик.

— Сам не рад, — холодно взглянул целитель на Нотта. — Но помочь мисс Лукас взялся только ради неё. Так что засунь свои возражения мантикоре под хвост, твоя милость, и, будь мужиком, дай спокойно осмотреть. Расклад ясен?

— Абсолютно, — так же холодно ответил Нотт, опуская голову на подушку.

Таша с удивлением переводила взгляд с одного на другого. Стало любопытно, что произошло между ними. Жаль, о таком не спросишь.

Сметвик бесцеремонно содрал одеяло, хмыкнул, но пижамные штаны снимать не потребовал. Палочка выписывала замысловатые пассы так быстро, что Таше оставалось молча завидовать. У неё такой скорости и близко не было. Да и практики с преподаванием в академии стало куда меньше.

— И перед кем геройствуешь? — Сметвик раскрыл чемодан и вытащил два устрашающих прибора. Таша и не видела таких раньше. — Придётся раздеться, твоя милость. Боль сильная?

— Терпимо, — сквозь зубы ответил Магнус, покосился на Ташу, но от штанов послушно избавился.

Хорошо на нём остались трусы, хотя Таша и убеждала себя, что она целитель, но с Магнусом всё было не просто.

— Терпимая боль постоянна, или облегчения наступали? — фыркнул Сметвик, тут же зажимая раненую ногу с подживающими шрамами между двух приборов.

— Не знаю, иногда не чувствую, — Нотт сжал зубы и втянул в себя воздух, когда целитель повернул какой-то рычажок.

— Можешь орать или обезболивающее выпей. И имей в виду, просто так больных я не мучаю, какими бы засранцами они не были. Паршиво всё, твоя милость, но надеюсь исправить. Таше простительно, там дрянь затесалась крошечная, увидеть без приборов невозможно. Сейчас будет ещё больнее.

— Потерплю, — прохрипел Нотт, зажмурился и откинул голову на подушку. Вены на шее у него вздулись, и Таша шагнула ближе, поспешно откупоривая флакон с обезболивающим зельем.

— Разжать зубы, или попытаешься сам выпить? — Сметвик одобрил Ташино вмешательство, продолжая колдовать с адским устройством.

Нотт приоткрыл глаза и сумел даже слабо улыбнуться ей побелевшими губами. Послушно глотнул зелье, скривился, но выпил всё до дна.

— Спасибо.

Она кивнула и вытерла платком пот с его лба. Ощутила, какой он горячий, и намочила платок ледяной водой.

— Сейчас будет очень больно, — предупредил целитель Сметвик. — Зелье хорошо, но тут и оно не поможет. Могу дать кусок кожи, чтобы зубы не раскрошились. А то отращивать их та еще морока.

— Давайте, — покладисто согласился Магнус. И сжал зубами кусок толстой кожи.

Сметвик чем-то щёлкнул, и Нотт выгнулся, зарычав так, что у Таши кровь заледенела. Она видела, что целитель, навалившись, едва удерживал Магнуса. Хорошо, что это кончилось быстро.

— Вот и всё, — Сметвик отцепил от ноги прибор, разъединил его на две части и убрал в чемодан. — Теперь зелья, курс целителя Лукас я лишь слегка подкорректирую. Вставать можно будет дня через три, не раньше. Это в лучшем случае. Всю гадость, что оставила в подарок мантикора, я убрал, заживление пойдёт быстрее. Болеть почти не будет. Сможешь поспать без зелья, твоя милость. Скажи спасибо мисс Лукас, если бы не она, пятью минутами адской боли ты бы не отделался. В Мунго надо было, ну да что уж. Выздоравливай, твоя милость. Зла я тебе не желаю, но на ней женюсь и тебя не спрошу. Понял ли? Вот как-то так. Таша, не провожай. Я ушёл.

Таша растерянно смотрела вслед Сметвику, но не могла пока покинуть Нотта, который негромко попросил:

— Посидите со мной немного. Пожалуйста, Таша.

— Конечно, мистер Нотт. Ещё обезболивающего? Сейчас можно.

— Достаточно, — вздохнул он и улыбнулся, когда она накрыла его одеялом. — Жалкое зрелище, да?

— Не злитесь на Сметвика, — она опустилась на табурет возле него. — Он гений и спас вам ногу.

— Толку злиться, — Нотт на минуту прикрыл глаза. — Жених, надо же.

— Увёл у вас девушку? — Таша тут же опомнилась и порадовалась, что покерфэйс не подводит. — Простите.

— Подругу, — спокойно ответил Нотт. — Никакой романтики, друзья ещё со школы. Её муж был моим лучшим другом. Она вдова и владелец сыскного агентства. Может, слышали.

— "Акела", — кивнула Таша. — Миссис Дэшвуд, да? О, я и не знала, что они с целителем... Извините, я не хотела сплетничать.

— Почему бы нет? — Нотт усмехнулся и подтянулся на руках, принимая сидячее положение. — Скучно лежать тут одному.

Таша привстала и поправила ему подушки, смутилась, когда он совсем близко заглянул ей в глаза, но просто вернулась на табуретку, ничем не показав неловкости.

— Спасибо!

— Вы бы книжки читали, — она посмотрела на стопку книг на тумбочке и улыбнулась. — Дурацкий совет, да?

— Хороший, — не согласился он. — Читаю, но... живое общение ничем не заменишь. Робертс навещал, ещё один мой друг. Он нынче директор Хогвартса. Расскажите о себе, Таша.

Она невольно усмехнулась от такого неожиданного предложения.

— Да нечего рассказывать.

— Понимаю, не заслужил, да?

— Что вы, мистер Нотт. Просто... понимаете, у меня очень скучная жизнь. Ни охоты на мантикору, ни ковена, за которым глаз да глаз. Преподаю в медицинской академии, подрабатываю в Мунго.

— Вы живёте одна?

— Теперь да, — не удержалась она от горечи.

— Что произошло? — заинтересовался Нотт. — Не хотите, не говорите. Я же вижу, что вам вспоминать неприятно.

— Скорее больно, — Таша задумчиво взяла одну из книг, но даже не прочла названия. — Меня растила мисс Смолл, добрая женщина, а родителей практически не помню. Погибли, когда я была совсем маленькой. Я была всем для мисс Смолл, как и она для меня. Замечательный человек большой доброй души. Она умерла в канун Нового года. И я до сих пор ещё не могу с этим смириться.

— Не мудрено, — тихо сказал Нотт. — Не прошло и недели. Это ведь не всё?

— Нет, не всё, — Таша взглянула удивлённо. Почему-то такой чуткости от мистера Нотта она не ждала. — Дом отобрали, появились родственники, так что ваш целитель пока без места жительства. Вас это не смущает?

Она удивилась, что Нотт явно обрадовался вместо ожидаемого сочувствия.

— А в цитадели очень не хватает собственного целителя, — осторожно произнёс он. — И уж комнату обустроить хоть здесь же, в башне тоже легко. Вам ведь тут нравится?

— Что вы, — Таша покачала головой, — я не совсем бездомная. У меня есть комната при академии. Не подумайте, тут у вас здорово, но это слишком неожиданное предложение.

— И всё-таки, обещайте подумать, — мягко ответил Нотт и накрыл рукой её кисть, лежащую на книге. — Вы славная, даже Марте понравились.

— Боюсь, мне пора, мистер Нотт, — Ташу слишком взволновал этот жест, и она, стараясь не спешить, встала с табурета. Положила книгу обратно на тумбу и встретилась с взглядом синих глаз. — Я приду завтра.

— Буду ждать, — кивнул он, не отводя взгляда.

— Ах да, — она раскрыла сумку и выставила на тумбу три флакона. — Зелья на вечер. И ещё, вы не против, если завтра я приду с помощницей? Клоди пока учится, но...

— Ваша Клоди замужем?

— Нет, — Таша улыбнулась. — Про три галеона меня просветили, так что да, я бы хотела их получить. Она, правда, замечательная. Не очень приятно ощущать себя сводней, но если кому-то из мальчиков она понравится... Она хорошо готовит, лучшая ученица на курсе, добрая девочка и к тому же хорошенькая. Чистокровная, кстати, но семья бедная, и приданого либо нет, либо совсем небольшое. Так что женихи вокруг Клоди не вьются. А если и заглядываются некоторые типы, то с вашими парнями не сравнить.

— Вы получите три галеона в любом случае, — кивнул Нотт, улыбаясь глазами. — Мне нравятся ваши честность и прямота, Таша. Уверен, ваша Клоди понравится многим.

— Думаете, передерутся? — обеспокоилась она.

— Не такие дикие у нас парни, как кажется на первый взгляд. Смертельных дуэлей не будет. Девушка сможет сама выбрать жениха, если захочет, конечно. У вас только одна помощница?

— Мистер Нотт, это единичный случай. Я вообще не уверена, что поступаю правильно.

— Зря сомневаетесь, Таша. Хотя бы одного осчастливите, уже здорово. Девицы неохотно идут замуж за боевиков. Ваша Клоди сама что думает?

— Глазки загорелись, — выдала Таша свою ученицу. Хотелось, чтобы Нотт понял, что всё добровольно. — Не испугалась знакомства с боевиками.

— Вот и славно. Не переживайте, Таша, всё будет хорошо, парни не подведут. Кстати, скажите, чтобы кто-нибудь зашёл ко мне. Флинт, к примеру.

— Хорошо, — она подхватила сумку. — Мистер Нотт...

— Таша, называйте меня по имени, ладно?

Она молчала, потому что привыкла игнорировать знаки внимания от пациентов, а мистер Нотт исключением не был. Наоборот, стоило следить за собой особенно тщательно. Потому что так легко было попасть под обаяние ленивой улыбки и весёлых синих глаз. Нотт вообще воплощал в себе все достоинства, которые она ценила в мужчинах: спокойный, уравновешенный, очень по-мужски привлекательный, открытый и в то же время сдержанный. Но обманывать себя было бессмысленно — если Ингиса Морна с натяжкой можно было считать равным ей, то Нотт был вроде принца магического мира, а она всего лишь Таша Лукас, ни рода за спиной, ни сейфа с приличной суммой в Гринготтсе. А стать его любовницей гордость не позволяла.

— Это ни к чему, мистер Нотт, — покачала она головой, спохватившись, что он так и ждёт её ответа. — Вы скоро поправитесь и больше не будете нуждаться в моих услугах.

— Какие цветы вы любите?

— Мистер Нотт!

— Сложный вопрос?

— До завтра, сэр. Доброй ночи.

Она поспешила уйти, не дожидаясь ответа. И только сбежав вниз, вспомнила его просьбу. Хорошо, навстречу попалась малышка Шани.

— Вы уже уходите? — огорчённо воскликнула девочка. — А там мама Марта для вас пироги приготовила. Подождите, я мигом!

— Хорошо, Шани. И скажи Флинту, что его ждёт мистер Нотт.

Пироги ей не первый раз давали с собой. Очень выручали, так как готовить Таше было негде, питаться всё время в кафе не по карману, а столовая академии в каникулы не работала. Но всё равно Таша стеснялась их брать, Магнус ей честно оплачивал визиты. С другой стороны, она познакомилась с Мартой, когда та попросила осмотреть младшего брата Шани. Малыш слегка простудился и был мелковат для своего возраста. И Таша ему зелья принесла на другой же день. Так что и отказаться от подобной благодарности она не могла.

Засыпая этим вечером на своей узкой кровати в академии, Таша сломала голову, как не обидно намекнуть Нотту, что не заинтересована в его ухаживаниях. Хотя будь по-другому, будь он простым боевиком... Но что мечтать о несбыточном. А ещё она точно знала, что Магнус Нотт ухаживает за мисс Прюэтт. Иначе в гильдии строителей, куда её занесло с Бенджамином на днях, не спорили бы на то, кого выберет эта девушка: Рабастана Лестрейнджа или Магнуса Нотта.

Для неё выбор был очевиден, что из себя представляет мистер Лестрейндж, она не знала, но предпочесть Магнусу Нотту какого-то мальчишку! Просто смешно. В итоге она проворочалась полночи, твёрдо решив потратить гонорар за лечение синеглазого аристократа на приличную кровать, пусть она и займёт в её комнате всё свободное пространство. А решение, как объясниться с Ноттом, так и не смогла принять. Всё казалось либо жутко пафосным, либо лицемерным, либо вообще нелепым и оскорбительным. Может, она придумала себе его интерес, а на деле всё куда прозаичней?

Клоди её уже ждала в вестибюле академии, когда Таша спустилась. Мисс Мастерсон дремала, устроившись на неудобной жесткой скамье с прямой спинкой. И вздрогнула, когда Таша к ней прикоснулась. На девушке была потрёпанная дублёнка, под которой угадывался свитер с высоким горлом. Длинная тёмная юбка доходила до щиколоток, не пряча скромные ботиночки с облупившимися носами.

— Профессор Лукас, — вскочила она сразу. — Извините, сложное дежурство. И домой я уже не успевала, чтобы переодеться. Я в таком виде... Может, перенесём... ну, визит в ковен?

А сама смотрит с отчаянием.

— Глупости, — отрезала Таша. — Клоди, ты замечательно выглядишь! А я очень рассчитывала взять тебя с собой. Думаешь, мне там очень комфортно одной среди толпы боевиков? А вдвоём всё-таки веселей. Просто посмотришь, как живут, познакомишься.

— А, конечно, — и глаза девушки, несмотря на усталость, радостно засветились. — Думаю, я смогу.

— Вот и славно. Не голодна? У меня с собой пирожок. Но вообще по утрам там кормят, отказываться не пытайся, неудобно. Да и не получится — всё равно уговорят.

Они уже вышли из академии, но для активации портключа Таша всегда шла до соседнего переулка.

— А мальчики там, — робко начала Клоди, явно борясь с зевотой. — То есть, боевики... Я хотела спросить, есть симпатичные?

— Они там все симпатичные, — заверила Таша со вздохом. И сочла нужным предупредить: — но могут быть на тренировке или на охоте. Если не встретим никого, не расстраивайся, ещё раз со мной сходишь.

Не успели появиться на пятачке аппарационной площадки, как к ним мигом заспешили зубастый Флинт и очень серьёзный Стив Пранк. У Клоди вытянулось лицо, когда Таша их представила девушке. Чего стоило не рассмеяться: рожица Флинта точно не тянула на симпатичную. А у Стива мисс Мастерсон первым делом разглядела брачный браслет.

— Мы будем вас сопровождать, мисс Мастерсон, — деловито сообщил Пранк, замечательный парень во всех отношениях. — Можете располагать нами и задавать любые вопросы.

— Спасибо, мальчики, — Таша кивнула обоим. — Но сначала мы с Клоди позавтракаем, а потом можете устроить экскурсию по Цитадели, пока я буду у пациента. Стив, я рассчитываю на вас. И на вас, Квинт, тоже. — И, чтобы не расслаблялись, прозрачно намекнула: — Если Клоди понравится, возможно, и её подруги захотят сюда заглянуть.

Парни понимающе заулыбались, хотя сами уже были заняты. Но общая проблема нехватки невест явно была им близка до сих пор.

Марта встретила радушно, усадив за стол и выгнав из кухни Кейси Причарда, который уже поел и теперь во все глаза разглядывал Клоди. Его представили и выдворили из кухни довольно легко.

А молчуна Шона Фишера Марта трогать не стала, усадив Клоди рядом с ним за стол. Шон не то, чтобы не рад был соседству, но, видимо, очень переживал. Парень едва взглянул на гостью, ниже склонил свою бритую почти наголо голову над тарелкой с кашей и, судя по виду, с которым жевал, потерял всякий аппетит.

Зато Шани и маленький Мэти вовсю развлекали народ. Стива, кстати, прогонять не стали, он усадил Мэти к себе на колени и очень ловко управлялся с малышом. Практически профессионально уговаривая ребёнка поесть и не разбрасываться едой. Флинт остался снаружи — Марта велела никого не пускать, пока едят гости.

Но вот в окно кухни заглядывали, как бы между прочим. И Таша со счёта сбилась, сколько парней прошло вот так случайно мимо этого окна с эдаким безразлично-деловым видом. Хорошо, что Клоди смотрела больше на Мэти, умиляясь его живости, и на Шани: маленькая хвастунишка умела полностью завладеть вниманием понравившегося человека. И Клоди этой участи не избежала.

Для очистки совести Таша прошла часть экскурсии рядом с Клоди. Та, наконец, оценила Флинта, как хорошего рассказчика, и вполне свыклась со своим эскортом. Улыбалась, задавала вопросы и даже шутила — что хорошая еда с человеком делает!

Осмотрели "загон", Клоди посочувствовала, что их так много в "одной комнате".

— Какая же это комната? — фыркнул Флинт. — Это казарма! А комната у нас дома, там, в центральном поместье. Разве что Ингис Морн ничего другого не имеет. И Шани с Мэтью тут живут постоянно. Остальные временно. Провинятся чем-нибудь — и сюда, набираться ума-разума.

— Заметь, Клоди, — ухмыльнулась Таша, — здесь все штрафники.

— Флинт преувеличивает, — дипломатично улыбнулся Стив Пранк. — Позвольте, немного поясню. Парни тут живут не потому, что провинились, как находящийся здесь Флинт, а потому, что сами захотели или лорд Нотт приказал. Так что штрафник один — и он перед вами.

Клоди мелодично рассмеялась, а Флинт незаметно для неё показал Стиву кулак.

Таша фыркнула и предложила продолжить экскурсию. Шани, которая увязалась за ними, чуть не подпрыгивала от нетерпения.

— А теперь к воротам, мою горку смотреть! Что тут интересного?

— Не командуй, мелкая, — щёлкнул её по носу Флинт, заслужив недовольное ворчание невесты. — Ладно, пойдёмте на горку, мисс Мастерсон, может, прокатитесь даже.

Клоди, конечно, согласилась, радостно сверкая глазами. И Таша подозревала, что это потому, что они уже издали увидели у горки троих парней. Те махали палочками, явно укрепляя сверкающее чудо.

С Кейси Клоди уже познакомилась, так что ей торжественно представили Макса Эшби и Маркуса Бойла.

Крепыш Эшби тут же предложил свои услуги, улыбаясь широкой улыбкой:

— Хотите, прокатимся вместе, мисс Мастерсон? Мы уже всё подновили тут.

— Вот и идите, раз подновили, — нахмурился Пранк.

— Сами прокатим, — поддержал его Флинт. — Прошу, мисс Мастерсон.

Парни на удивление покладисто покивали, бросая на Флинта нечитаемые взгляды, и утопали в сторону "загона". Клоди проводила их жалостливым взглядом, но тут же радостно согласилась подняться на самый верх.

Накатались вволю. Флинт страховал Ташу, а Стив — Клоди, так что удалось даже стоя на ногах скатиться несколько раз и не упасть.

Шани с залихватским свистом каталась сама.

Потом решили пойти смотреть загоны с гиппогрифами. На этом Таша с ними распрощалась, поверив, что Флинт и Стив со своей задачей прекрасно справляются. Никто не спешил смущать и набрасываться на счастливую гостью.

Вроде никого не подпускают, а успели познакомить между делом ещё с двумя парнями, просто проходившими мимо. Те, конечно, глядели на Клоди очень приветливо, но сразу же распрощались, "спеша" по своим делам.

Уже зайдя в башню, Таша оглянулась на вбежавшую следом Шани.

— Забыла сказать, — запыхавшись, сообщила девочка. — Стив сказал, что здесь скоро будет лорд-дракон. Вот. Предупредить велел, чтоб не пугались. Он не очень страшный, не думайте, просто он же дракон! Всё, я побежала.

Таша усмехнулась и покачала головой. Как успела понять, лордом-драконом звали старшего Нотта, то есть лорда Теодора Нотта, которого почему-то опасались все. Но в любом случае стоило поспешить с осмотром Магнуса.

Нотт встретил её хмурым видом, но поздоровался вежливо, спросил, как встретили мисс Мастерсон, после чего добавил:

— Таша, мне уже осточертело валяться, как беспомощному калеке! Я не чувствую себя больным.

— Недолго осталось, сэр, — Таша быстро махала палочкой, не так быстро, как Сметвик, но всё же. Показатели радовали, Магнус Нотт явно шёл на поправку. — Я всё же советую вам потерпеть ещё пару-тройку дней. Курс зелий отлично подобран, лечение идёт замечательно, но оно должно осуществляться в покое. И, если не хотите хромать всю оставшуюся жизнь, поберегите ногу. На неё ни в коем случае нельзя наступать ещё минимум сорок восемь часов.

— Я понимаю, — уже не так тоскливо вздохнул Нотт. — И что там у меня с ногой? Паршиво всё?

— Ну почему же, — Таша, вынула список, присланный утром Сметвиком. — Динамика очень хорошая, будет как новенькая, но только, если вы будете слушаться!

— Я буду очень послушным, — Нотт не выглядел довольным и смирившимся, но хоть попытался улыбнуться. — Но если бы вы могли...

Что он от неё хотел, узнать было не суждено. Позади кто-то негромко кашлянул, и властный низкий голос произнёс:

— Ну здравствуй, сын!

А она даже шагов не слышала! Боевики! Таша поспешно повернулась и с удивлением уставилась на мужчину. Он был гораздо моложе, чем ей представлялся отец Магнуса. Больше сорока не дашь: ни седины в волосах, ни усов, ни бороды. Волосы чуть темнее, чем у сына и убраны в низкий хвост. Лёгкая небритость придавала шарм, разве что глаза выдавали умудрённого жизнью человека. А ещё вокруг лорда-дракона просто разлилась аура силы, опасности и непрошибаемого превосходства над остальными смертными.

Взгляд лорда равнодушно скользнул по ней, а потом сразу же вернулся. Она затаила дыхание, увидев, как потемнел лицом лорд-дракон.

— Натали, — тихо произнёс лорд Нотт. От его жуткого тона у Таши волосы на затылке зашевелились. На неё посмотрели так, словно увидели привидение.

— Таша, милорд, — поправила она. — Таша Лукас, я целитель.

Взгляд лорда тут же заледенел, становясь жёстким, и он кивнул уже вполне равнодушно:

— Показалось. Здравствуйте, мисс Лукас. Как здоровье моего сына?

— Уже гораздо лучше, милорд. Дня три — и будет совсем здоров.

— Сынок, отчего я узнаю, что ты ранен, только через трое суток? — ласково обратился лорд к Магнусу, потеряв к Таше интерес и обходя её, словно мебель.

— Плохо работают шпионы? — совершенно бестрепетно предположил Магнус. — Пустяки, отец. Подумаешь, несколько царапин!

— Нападение мантикоры для тебя пустяки? — осведомился старший Нотт.

Таша постаралась вжаться в стену и оказаться ближе к выходу. Она остро прочувствовала, почему все так боятся лорда-дракона. Так и казалось, что дохнёт пламенем и спалит всю башню к дракклам.

— Меня наблюдает очень хороший целитель, отец. Нет причин для беспокойства!

— Что ж, ладно, — она не смотрела в их сторону и вздрогнула, когда лорд Нотт сделал несколько шагов практически бесшумно и снова предстал перед ней, на этот раз встав гораздо ближе и этим слегка нервируя. Поглядел пристально и резко осведомился: — Таша, вы рисуете?

Задавать глупые вопросы, вроде: "О, откуда вы узнали?", она и не пыталась.

— Да, милорд!

— И как? Хорошо? Есть что-нибудь с собой?

— Да, милорд! — она полезла в сумку и достала альбом, который всегда носила с собой.

Лорд-дракон пристально посмотрел ей в глаза, потом перевёл взгляд на альбом и медленно пролистал. Там не было ничего интересного: пейзажи, аудитория в академии, башня здесь в Цитадели. Шани с братиком, непривычно серьёзные. И раненый Нотт, лежащий на серебристом медведе. Вспомнив последний рисунок, Таша остро пожалела, что не соврала и отдала ему альбом. Но Теодор Нотт никак рисунки не прокомментировал, молча вернул альбом и смерил её взглядом с ног до головы.

— Вы хороший целитель, Таша?

— Да, милорд, — кивнула она. К чему ложная скромность.

— Вы умеете улыбаться?

— Да, милорд, — неужели он думает, что она способна сейчас улыбнуться? Таша просто смотрела на него как могла прямо и очень надеялась, что лорд-дракон уже отпустит её с миром и уйдёт по своим драконским делам.

— Вы любите музыку, Таша?

— Да, милорд.

— Какую?

— Магловскую, милорд. Классическую, инструментальную: Шопен, Бах, Моцарт, Бетховен.

— Поразительно, — практически прошептал лорд Нотт. — Когда вы родились?

— Двадцать седьмого января, милорд.

— И сколько вам лет?

— Почти двадцать четыре, милорд.

Она совершенно не понимала такого пристального интереса к своей особе. И было странно, что лорд Нотт изменился в лице. Снова. Но тут же взял себя в руки. Оглянулся на сына:

— Вам нравится Магнус, Таша?

— Да, милорд, — оглядываться она даже не решилась. — Очень терпеливый пациент.

— А как человек?

Оставалось только отвечать, забыв о гордости, неуместности всех этих вопросов и прочих глупостях.

— Да, милорд! — она ведь не обязана озвучивать подробности?

— А как мужчина?

Он издевается? Таша возблагодарила судьбу, что может не бояться, что он увидит её страх. Спасибо Аурелии, даже перед лицом лорда-дракона её спасала маловыразительная мимика.

— Я не понимаю, к чему эти вопросы, милорд. Я целитель и не приемлю никакого личного отношения к пациентам.

Лорд Нотт усмехнулся, поглядев очень насмешливо, отчего стало обидно, зато не так страшно.

— Ваши родители... Кто они?

— Я сирота, милорд. Родители умерли, когда мне было три года. Насколько я знаю, чистокровная семья. Но подтвердить не могу. Не выясняла.

— Ваше полное имя!

— Наташа Лукас, милорд. Не Натали.

— Я понял.

Он подошёл очень близко и вдруг поднял её подбородок, подцепив согнутым указательным пальцем. Совсем лёгкое прикосновение, но Таше захотелось немедленно освободиться. Было что-то ненормальное, как пристально он изучает её лицо, повернув к свету.

— У вас не было в родне Ривендейлов? — резко осведомился он.

— Я не знаю, милорд. Никаких бумаг не сохранилось.

— Интересная вы особа, мисс Лукас. У вас есть парень? Муж? Сожитель?

— Никого, милорд.

— Кто учил вас владеть лицом?

— С чего вы взяли, милорд? — она всё-таки спросила глупость. — Никто не учил, милорд. У меня это с детства.

— Где вы познакомились с моим сыном?

— В пещере медведицы, милорд. Рядом с трупом мантикоры три дня назад.

— Кто вас вызвал?

— Ингис Морн, милорд. Когда-то мы учились в школе вместе и встретились случайно как раз накануне.

— Вы влюблены в Ингиса Морна?

— Нет, милорд.

— Врёте, мисс Лукас. Или недоговариваете. Итак?

— Была влюблена в школе, милорд.

Он отпустил её подбородок, и даже дышать стало легче.

— Хотите стать моей любовницей, Таша?

И тут она отшатнулась, понимая, что дальше не выдержит и просто скажет что-то, отчего её испепелят на месте просто этим горящим взглядом.

— Нет, милорд, — задыхаясь, смогла ответить. И заставила себя снова выпрямиться, посмотреть прямо в глаза с вызовом. Да пусть испепеляет!

Он рассмеялся, словно было в этом что-то смешное. И ей послышалась горечь в смехе самого страшного человека на её жизненном пути. Смех оборвался почти сразу.

— На ваше счастье я люблю другую, мисс Лукас, — жёстко произнёс он. — Но, если бы согласились, я бы не устоял. Моё почтение, мисс Лукас. Разбудите его.

Он вышел совершенно бесшумно, а она еще минуты две не могла прийти в себя. В возмущении она повернулась к своему пациенту, который ни словом не защитил её, и тут же бросилась к кровати. Магнус Нотт безмятежно спал. И ничего не слышал! А она даже не заметила, как лорд-дракон его усыпил.

Она почему-то медлила, рассматривая безмятежные черты Магнуса, выискивая в них черты страшного отца. Похожи, и очень, но в Магнусе не было ни этой жёсткости, ни властности, ни высокомерия. Зная, что он под заклинанием и не проснётся до его отмены, она поддалась порыву и осторожно провела пальцами по бровям, сейчас он не хмурился. Погладила небритую щёку. Провела ладошкой по гриве русых волос, словно хотела запомнить или прощалась.

Теперь Таша знала точно, ни за что она не приблизится к семье лорда-дракона ни в каком качестве. Хотелось разреветься или закричать, затопать ногами, а лучше попросить Бена наложить на неё Обливиэйт. Но она ничего этого не сделает, потому что сдержанная и разумная, и помнить о таком тоже нужно, чтобы не попасть второй раз в лапы лорда-дракона, когда ничего не понимаешь. Но на некоторые вопросы она хотела бы узнать ответы. Проглотив комок в горле, выпрямилась, направляя палочку на Нотта-младшего.

— Фините Инкантатем, — прошептала тихо и судорожно вздохнула.

— Отец ушёл? — Магнус сразу открыл глаза и поглядел на неё с беспокойством. — Вы побледнели. Он не обидел вас?

— Что вы, мистер Нотт. Всё в порядке. Вы не очень огорчитесь, если сегодня вечером я не приду?

— Какие-то дела? — сразу нахмурился он.

— Не совсем.

— Свидание?

И ей захотелось выдать, как несколько минут назад: "Нет, милорд!".

— Я хочу выспаться, — пояснила устало. — Плохо спала прошлой ночью.

— Но завтра вы придёте? — он явно расстроился, и это отозвалось внутри неожиданным теплом. А потом улыбнулся своей обаятельной мальчишеской улыбкой. И это было так несправедливо и нечестно. Нельзя быть таким милым, когда она всё решила! — Таша, я жду каждого вашего прихода.

И, видимо, жестокий допрос его отца дал силы сказать то, на что раньше не решалась.

— Мистер Нотт, я не завожу романов с пациентами. И заверяю вас, меня не интересуют никакие отношения с вами, за исключением профессиональных.

— Что же так? — улыбка исчезла, но глаза глядели скорее укоризненно, а не холодно. — Или кто-то есть?

Ей сильно хотелось кивнуть: "Да есть, Магнус, ваш отец!" Но лишь покачала головой:

— Нет никого, но это моё личное дело. И вы не должны такое спрашивать.

— Не должен, вы правы, — он прикрыл глаза, а потом резко открыл, глядя ясным безумно-чистым взглядом пронзительно синих глаз. — Что сказал вам отец, Таша?

"Предложил стать его любовницей!"

— Кто такая Натали, мистер Нотт?

Он отчётливо побледнел и смутился.

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаете, мистер Нотт. Ответьте! И вы, только увидев, назвали меня этим именем. И ваш отец тоже. Кто такая Натали, Магнус?

— Вы назвали меня по имени, — заметил он с улыбкой.

Но она не собиралась отступать.

— Кто такая Натали?

— Моя мачеха. Вторая жена отца. Она заменила мне мать. Валери моя единокровная сестра. Вы очень похожи на Натали.

— Ваш отец сильно её любил? — продолжила она, начиная понимать.

— Говорят, что безумно, — нахмурился он. — Мне было семнадцать, когда она умерла. Я тогда впервые узнал, что отец может плакать. Самое ужасное воспоминание на выпускном курсе школы. К чему вам это?

— А вы, Магнус? Как вы относились к своей мачехе?

— Любил её, — он отвернулся. — Возможно, был влюблён, не знаю.

— А помните дату её рождения?

— Конечно! — Нотт странно на неё глядел. — Двадцать седьмого января. Зачем вам это, Таша?

Она горько усмехнулась:

— Ваша Натали родилась в один день со мной. Но, как понимаю, на много лет раньше. И это просто совпадение. Магнус, попробуйте понять и поверить хотя бы. Я — не ваша Натали! Я своя собственная Таша. И даже если она тоже рисовала или любила Шопена...

— А вы рисуете? Простите, Таша. — Нотт подтянулся, садясь в постели. Голос у него был усталым и немного тоскливым: — Вы правы. Она рисовала и любила Шопена, Бетховена и Баха. А ещё Моцарта. Она была замечательной и носила такую же стрижку, как у вас, и рост и всё остальное похоже. Если честно, в первые минуты, как я вас увидел, подумал, что вы — это она, а я умер. Но я был несколько не в себе, помните? Потом-то я заметил много отличий, серьёзно. У неё было очень живое лицо, а у вас всегда спокойное, вы редко улыбаетесь, она же улыбалась очень часто. Вы почти всегда молчите, если не спросить, а она часто пела...

— Я пою, когда рисую, — зачем-то сказала Таша. — Это и все отличия? У вас колдографии не осталось?

— Где-то есть, если хотите, поищу.

— Хочу, — Таша взяла в руки свой саквояж и сумку. — До свидания, мистер Нотт!

— Да завтра, Таша. Если вы не придёте, я встану и покину эту дракклову постель. Честно вас предупреждаю.

— Шантаж пациентов на меня не действует, мистер Нотт. Но я приду. Всего доброго, — она решительно направилась к двери.

— Буду ждать, — ответил он тихо, и у неё сжалось сердце, так хотелось оглянуться. Но смогла удержаться и спокойно выйти из комнаты.

Надо было найти Клоди и покинуть Цитадель как можно скорее. Оставаться здесь дольше казалось сейчас невыносимым.

Выйдя из башни, она огляделась и сразу увидела их всех. Возле самой кухни Клоди сидела на низкой скамейке, держа на коленях малыша Мэти. Справа и слева пристроились телохранители и Шани. А перед ними преспокойно стоял лорд-дракон, небрежно обнимая улыбающуюся Марту. Картина казалась настолько мирной и спокойной, что Таша не верила своим глазам.

К сожалению, лорд-дракон заметил её первым и приветливо махнул рукой. Не послушаться она не посмела. Подошла на негнущихся ногах и услышала, как Теодор Нотт добродушно говорит смущённой Клоди:

— ...такая приятная юная леди. Приходите обязательно завтра со своей наставницей. Ночью намечается охота, и вы можете понаблюдать, как разбирают добычу. Зрелище довольно кровавое, но интересное. Как будущего целителя, вас это не должно смущать, не правда ли, мисс Мастерсон?

— Я с удовольствием бы посмотрела, сэр. Если можно.

— Что ж, тогда ждём в гости. Целитель Лукас, — лорд-дракон повернулся к Таше, и она увидела перед собой совершенно другого человека. Расслабленного, с добродушной улыбкой, способного шутить и вот так разговаривать запросто. — Я не выразил вам своей глубочайшей благодарности за спасение моего сына. Это непростительно. Возьмите в качестве признательности.

Таша бы отказалась от протянутого медальона на толстой золотой цепочке, если бы глаза его не блеснули предупреждающе знакомым уже холодом.

— Благодарю, милорд.

— Зачем такие церемонии, — шутливо запротестовал он. — Мисс Лукас, вы всегда будете желанным гостем в ковене. Ах да, чуть не забыл.

Таша и опомниться не успела, как ей в ладонь вложили три галеона.

— Я думала, это шутка, милорд.

— Такими вещами не шутят, мисс Лукас, кроме того, я никогда не даю пустых обещаний... Ну вот, к сожалению, мне уже пора, дела. Вынужден вас оставить. Мисс Мастерсон, ещё раз позвольте заверить, что очень рад вашему визиту. Приводите подруг, если захотите. Пранк, за мной.

Таша смогла выдохнуть, только когда лорд-дракон исчез вместе со Стивом в вихре аппарации. Она заметила, что и Флинт заметно расслабился, а прочих боевиков просто не было в обозримом пространстве.

Они с Клоди очень душевно попрощались с Мартой и остальными, получили по пакету плюшек и пирожков и, наконец, переместились обратно к академии.

— Если хочешь пойти со мной завтра, — сказала на прощание Таша, — буду ждать в то же время в холле Академии. Но если нет, я пойму. Боевики всё же ведут совсем другую жизнь, не похожую на нашу. Подумай, сможешь ли жить среди них? Оставить родных, видеться редко? Хотя, подозреваю, тебя муж-боевик на руках носить будет. Но решать только тебе. Возможно, простой тихий мальчик будет куда милей в качестве супруга. И ты обязательно его встретишь.

Клоди смотрела удивлённо, но в глазах уже можно было заметить упрямство.

"Придёт", — поняла Таша.

— Я подумаю, мисс Лукас. Мне так понравилось. И лорд Нотт такой добрый, оказывается.

"Куда уж добрее!" — покивала Таша.

У себя в комнатке она, не раздеваясь, упала на узкую старую кровать, которую даже магия не брала. Чары расширения совсем не держались. А в голове опять звучал ледяной и вкрадчивый голос лорда-дракона: "Хотите стать моей любовницей?.. Я бы не устоял". И тёплый голос Магнуса Нотта, который ей просто нельзя вспоминать: "Что же так?.. Я буду ждать".

Она разжала кулак, глядя на массивный медальон. Попыталась открыть красивую крышечку, но не удалось. Решила оставить на потом. Зачем лорд-дракон вручил ей это? И как же он легко меняет обличье! Змей, а не дракон. Вон, Клоди очаровал, а Марта смотрела на своего лорда так добродушно... И где тут истина? Каков он настоящий?

А Магнус? Так ли он отличается от отца? И не потому ли так любезен и мил, что она копия Натали? Ну почему, почему, она настолько похожа на эту Натали, идеал обоих Ноттов? Что за шутки мироздания?

И никому даже не пожаловаться! Не Бену же рассказывать про это всё. Да и жаловаться на лорда-дракона — не дело. Как-нибудь прочтёт ей память легилимент и обязательно доложит Нотту-старшему. И пусть это уже паранойя чистой воды, но она побережётся. А теперь спать. И пусть с зельем сна, ей надо иметь ясный ум завтра на последней встрече с Магнусом. Хватит уже за ним приглядывать, сам поправится. Или в Мунго пусть обращается. А она продолжит жить своей скучной, спокойной жизнью.

Глава 56

"Последний раз!" — твёрдо пообещала себе Таша, сжимая портключ в одной руке, а ладошку вдохновлённой Клоди — в другой. Она будет профессиональной и краткой. Никаких эмоций, улыбок, юмора. Осмотр, рекомендации, направление в Мунго и набор оставшихся для приёма зелий. И всё! И ей безразлично, что ей всегда будут рады в ковене Ноттов. Пусть Бенджамин Сметвик с огнём во взоре хоть сто раз распинается, какая это редкость и честь, чтобы чужаку дали такое позволение. Подумаешь, ковен, не Букингемский дворец же!

На аппарационной площадке их уже ждали верные конвоиры. Тьфу, сопровождающие. Флинт и Пранк. Неподалёку топтались, кажется, Кейси Причард и старший из братьев Фишеров. Парни делали вид, что совсем не интересуются гостьей, только кивнули эдак небрежно, продолжив обсуждать жутковатую корягу в руках Причарда.

— Я к мистеру Нотту, — Таша строго поглядела на адъютантов. — Ненадолго. Задерживаться не будем.

Она мысленно усмехнулась, когда в ответ на её слова насторожились Причард и Фишер, растеряв невозмутимость. Видимо, пухленькая и румяная Клоди пришлась по душе ковенцам. Стало интересно, что будет: попросят оставить мисс Мастерсон с ними до вечернего визита (они же не знают о её решении больше не приходить), или дадут забрать через пятнадцать минут. Именно столько отвела Таша себе времени на осмотр пациента. Да, вот так, ничего лишнего, как бы ей ни хотелось самой побыть рядом с пациентом подольше.

Магнус ждал, это Таша поняла сразу как вошла. Нотт-младший преспокойно сидел в широком кресле перед камином, положив больную ногу на низенький табурет — по виду только недавно сколоченный, но вполне добротный.

Она огляделась, избегая его взгляда. А посмотреть было на что. Перед Магнусом на маленьком столике был накрыт завтрак: кофе (в турке ещё оставалось немного тёмно-коричневого напитка, издающего волшебный аромат), поджаренные до золотистой корочки тосты, мёд, три вида сыра, ветчина, нарезанная толстыми ломтями, и тонкие полоски жареного бекона. Были ещё пирожные на отдельной тарелочке. И вторая чашка, пока пустая.

Желудок Таши издал предательский звук, напоминая, что с утра ничего не ела.

— Присоединяйтесь, целитель, — спокойно предложил Нотт, даже без особой душевности.

И одет не как пациент — чёрные кожаные штаны и белая рубаха, отчего руки, шея и лицо казались ещё смуглее. Волосы забраны в низкий хвост, что ему очень идёт, но одна прядка пшеничного цвета падает на лоб. А глаза, пронзительно синие, так и притягивают.

Кто-то явно решил произвести на неё впечатление или собрался на выход, решив наплевать на рекомендации. Смотрит доброжелательно, но без улыбки. Красивый, сильный, знающий себе цену молодой мужчина, боевик и, практически принц магического мира. Что ж, если Таша ещё сомневалась, что не пара этому красавцу, то сейчас отчётливо поняла, что это именно так. И то, что её волнует этот почти незнакомец, только её проблемы. И ничьи более. Переборов смятение, она мягко ответила:

— Это всё лишнее, мистер Нотт.

— Ну что вы, мисс Лукас, всего лишь дань вежливости, — и этот голос, призванный очаровать, бередил что-то в душе. И как отрешиться? — Садитесь, это просто завтрак. Не будьте такой строгой сегодня.

И она всё же села, в конце концов, нет ничего плохого, чтобы выпить кофе и съесть пару тостов с почти бывшим пациентом. Хорошее прощание.

Ухаживать Нотт умел, наверное, их, принцев, этому учат, даже если они боевики. Сам налил кофе, придвинул сливки и сахар без магии. А ведь с раненой ногой это всё не так просто было сделать.

Кофе оказался ещё вкуснее, чем ей представлялось, когда вдыхала его аромат, тосты с ветчиной тоже были выше всяких похвал. И маленькие пирожные, явно купленные на заказ у того же Фортескью, таяли во рту, даря блаженство вкуса.

Молчание даже не казалось тягостным, Магнус спокойно отдавал должное завтраку, и не мучил постоянным вниманием. Словно сам понимал, что это последний её визит, и решил обставить его таким запоминающимся образом. Он был деловит, собран, спокоен и безумно притягателен как мужчина. С таким Магнусом говорить было немного боязно, от него теперь веяло силой и опасностью, от всех этих сдержанных, но уверенных движений, мимолётных оценивающих взглядов и твёрдокаменной уверенности в себе. Куда только подевался добродушный, простой, обаятельный и послушный пациент? Было очень сложно начать с ним разговор. Зато легче лёгкого осознать, что Магнус истинный сын своего отца. И как глупо, что только вчера она порадовалась тому, какие они разные.

— Мистер Нотт, спасибо за прекрасный завтрак, — начала Таша, сразу заслужив внимательный взгляд. — Могу я поговорить с вами?

— Вы уже говорите, — хмыкнул он. — Я вас слушаю, мисс Лукас.

— Уже вполне очевидно, что в моих услугах вы более не нуждаетесь. И я хочу сразу пояснить, что это мой последний визит к вам.

— Я вас понял, — Магнус откинулся на своём кресле, и в глазах появились смешинки, и никакого протеста или разочарования. — Вы не поверите, но я рад, что перестану быть вашим пациентом.

— Не оправдала ожиданий? — Она ни за что не покажет, что стало немножко обидно.

— Оправдали, более чем, — лукавая улыбка его преобразила, снова делая почти родным и домашним. Однако тут же исчезла. — Но в этой роли было определённое неудобство, учитывая ваши принципы.

Оставалось радоваться, что смущение на лице не должно отобразиться.

— Это не мои принципы, мистер Нотт. Это целительская этика, которой следуют все...

— Разочарую вас, — перебил он, — увы, далеко не все. И да, я намерен воспользоваться обретённой свободой в полной мере.

— Не поясните?

— Пока я ваш пациент, не вижу смысла. Дождёмся завтрашнего дня.

— Мистер Нотт, — следующие слова дались с трудом. Но это последний шанс выяснить отношения. — Я слышала, что вы делали предложение одной девушке. И несвободны.

— Совершенно верно слышали, — не стал отрицать он, поглядев с одобрением. — Я не скрываю этого. Правда, девушка несколько раз мне отказала, и я буду выглядеть слишком самонадеянным, если скажу, что ожидаю в итоге её согласия. Более того, я собираюсь завтра её навестить.

— Снова сделаете ей предложение? — поздно спохватилась, что не стоило этого спрашивать. Совершенно не её дело.

— Хочу кое в чём окончательно убедиться, этот вопрос нужно закрыть как можно скорее. История слишком уж затянулась.

Таша кивнула, теряясь от этой ситуации. Ей понравилась его честность, но на что он намекает в отношении неё самой, было по-прежнему неясно. На миг залюбовалась его серьёзным лицом. Спросила небрежно, хотя это тоже было совсем не её дело, но что-то толкало выяснить всё:

— А если девушка всё же скажет "да"?

— Сомневаюсь, — коротко ответил он, и посмотрел прямо в глаза: — Но если это произойдет — женюсь. И вас больше не побеспокою.

Вот и всё. Радоваться нужно. И не придётся ничего объяснять, отказываясь от дальнейшего общения. И только дурному сердцу на миг захотелось, чтобы ему отказали. Постаралась забить эту нехорошую мысль поглубже, ведь твёрдо решила, что она ему не пара. А потом спохватилась:

— Значит, завтра пойдёте? Как же ваша нога?

— А это вы мне скажите, целитель. Наступать уже не больно. Я проверял. А завтра станет ещё лучше, как я надеюсь.

— Вы позволите? — она сразу встала, взяв в руки палочку. Обошла столик и приблизилась к Магнусу с правой стороны. Сделав несколько пассов, взглянула удивлённо: — Практически здоровы. Небольшой дискомфорт неизбежен, ещё день или два. Могу только порекомендовать не нагружать ногу сверх меры. Никаких пробежек и тренировок хотя бы до конца недели. И курс зелий пропить по схеме, рассчитанной ещё на два дня. Только утром и вечером. Я принесла.

— Значит, на этом мы с вами распрощаемся, — произнёс он спокойно.

— Да. Но вы сами видите, что необходимости в дальнейшем лечении нет. — Таша достала из чемоданчика зелья и пристроила их на столик. — Все подписаны. Ничего нового.

— Уже уходите? — предвосхитил он её желание. — Не торопитесь. Сегодня ночью была охота, скоро вернутся охотники, будет интересно. Когда ещё удастся стать свидетельницей такого зрелища. И ваша подопечная будет рада, мне кажется.

Несмотря на слова, говорил он небрежно, словно не уговаривал, а просто констатировал факт. Мол, не хочешь — никто не держит. И появилось вдруг стойкое впечатление, что Магнус Нотт к ней резко охладел. Вздохнуть бы с облегчением, попрощаться и уйти. Но его предложение пробудило её любопытство. В самом деле, где она ещё увидит, как встречают охотников. А может, потом нарисует.

— Хорошо, я с удовольствием останусь ещё ненадолго, — и сразу стало как-то легче дышать, когда Магнус ей улыбнулся лукавой мальчишеской улыбкой. — Пойду, посмотрю, как там Клоди.

Он кивнул.

— Я тоже скоро спущусь. Одну минуту, мисс Лукас. Ваш гонорар, как договорились.

Она и забыла об этой стороне их договора, а ведь сама попросила выдать вознаграждение за услуги в конце лечения. Тяжёлый мешочек с галеонами положила в саквояж, не пересчитывая. В мыслях снова замаячила новая кровать с толстым умеренно мягким матрасом, с пухлой подушкой в белоснежной наволочке и с тёплым, но лёгким, как облако, одеялом. Как мало надо для счастья! И ей совершенно безразлично, что ему ответит невеста. Ведь так?

Клоди обнаружилась в кругу парней. Все собрались перед воротами, но охотников ещё не было. Малышка Шани помахала ей рукой, а некоторые парни заулыбались. Ингиса Морна не было, это тоже немного успокоило, хотя он мог быть среди охотников. Дала себе обещание, что только немного посмотрит, и они с Клоди уйдут. Если, конечно, мисс Мастерсон не выразит желание остаться здесь навсегда. То, как она держала на руках Мэтью и улыбалась Марте, явно намекало.

Не успела Таша подойти к подопечной, как на башне подали сигнал. И подкрепили громогласным голосом:

— Приближаются!

Прямо на снегу был расстелен огромный кусок тёмного плотного полотна, куда, видимо, предполагалось сгрузить добычу.

— Сейчас будут, — прогудел рядом Флинт. — Вы хорошо себя чувствуете, мисс Лукас?

Пришлось улыбнуться:

— Вполне, мистер Флинт. А что...

Появившиеся люди в вихре аппарации заставили забыть о вопросе. Лорд-дракон собственной персоной, очень красивая леди, Стив Пранк и пара здоровенных боевиков. На пару мгновений перехватило дыхание и заполошно забилось сердце — Магнус не предупредил, что будет его отец.

— Моя матушка, — тихо пояснил Флинт, и Таша, забыв об суеверном страхе перед лордом Ноттом, изумлённо к нему обернулась. Благо, вновь прибывшие остались стоять в стороне и не могли слышать.

— Эта красивая леди?

— Угу, — Флинт ухмыльнулся. — Неужели не похож? Вы разбиваете мне сердце!

— Оно разве у тебя есть? — Кейси Причард хохотнул, получив шутливый тычок от Квинта.

— У Квинта есть сердце, я слышала, как оно бьётся в груди, — защитила жениха малышка Шани. — Ой, всё, летят!

— Интересно, когда она это слышала? — прошипел Кейси, наклонившись к Квинтусу.

— Прибью, — лениво откликнулся Флинт, заставив Причарда отшатнуться. — Ого, сколько добычи! Мисс Лукас, видите гиппогрифов? Так мой вдвое больше этих доходяг.

Таша задрала голову, глядя, как над воротами появляются всадники на мётлах и даже гиппогрифах. Те, что на животных, везли по несколько больших мешков, которые ловко сгрузили на полотно, едва опустившись. Парни вокруг сразу бросились помогать, вываливая кровавую добычу. Охотники тоже не остались в стороне, хотя на весёлых лицах была заметна усталость. Несколько ребят увели куда-то громадных гиппогрифов. Таше оставалось гадать, какой же он у Флинта, если в два раза больше.

Ещё она заметила, как охотники прижимали кулак к сердцу и слегка наклоняли голову, приветствуя лорда-дракона. Нотт-старший просто кивал. Ему и матери Флинта уже вынесли кресла, и теперь лорд-дракон лениво следил за разбором добычи. Таша поймала его мимолётный взгляд, но, к счастью, добыча и добытчики милорда занимали больше.

Таша и половины не смогла бы распознать среди огромных окровавленных туш. И пришло понимание, что в мешках добыча была сильно уменьшена, а сейчас они предстали в настоящем размере. Одно животное вдруг зашевелилось, взвыло и попыталось подняться на ноги. Красивая лань была ранена в шею и измазана кровью с головы до ног. Совсем молоденькая. Таша ощутила, как сжимается сердце, когда сразу трое боевиков направили на неё палочки. Но медлили, оглянулись на лорда-дракона. Таша тоже посмотрела и встретила его пристальный взгляд.

— Мисс Лукас, — голос его без всякого Соноруса перекрыл весь шум и разговоры. — Как считаете, добить животное или хотите вылечить?

Теперь все смотрели на неё, заставив онеметь от неожиданности.

— Жалко её, — неожиданно звонко ответила Клоди, и смущённо поглядела на лорда.

— Я могу вылечить, — поддержала девушку Таша. — Вы отпустите её?

— Это очень молодая особь, — лорд Нотт глядел добродушно. — Можно и приручить. Но кто за ней будет приглядывать? Молчите, мисс Честершир!

Таша уже совсем не понимала, что он от неё хочет. Но лань, которую теперь удерживали прочные путы, хотелось спасти просто отчаянно.

— А можно я? — опять подала голос Клоди.

— Можно, мисс Мастерсон, — улыбнулся девушке Нотт. — Но вы же понимаете, что вам придётся проводить здесь много времени, не сможете же вы держать её у себя дома. А дать допуск чужому человеку в ковен, пусть даже такому очаровательному созданию, я просто не могу. Простите.

— Я понимаю, — смутилась Клоди, едва не до слёз.

— Но есть выход, — продолжил лорд-дракон, задумчиво разглядывая притихшую лань. У той лишь вздувались бока и трепетали ноздри, животное затравленно оглядывалось, не пытаясь вырваться. Или понимала, что решается её судьба.

— Какой? — очень эмоционально воскликнула Клоди.

— Простой и в то же время сложный, — пристально посмотрел на неё Нотт. — Если прямо сейчас выберете себе мужа среди моих парней, сможете бывать здесь сколько хотите. А свадьбу сыграем через неделю.

Клоди ещё сильнее покраснела, а Таша не верила своим ушам. Так вот как это делается?!

— Из всех могу выбрать? — уточнила Клоди, в глазах которой засветилась отчаянная решимость. — А если он не согласится?

Парни вокруг приосанились, даже охотники перестали возиться с добычей. Кто-то шагнул ближе к девушке, кто-то просто смотрел призывно. Да они все готовы были согласиться! Это походило на какой-то фарс.

— Пусть вас это не волнует, мисс, — хмыкнул Нотт-старший. И Таша вдруг увидела Магнуса, стоящего за спиной отца. На секунду ужаснулась мысли, что Клоди может назвать его. — Назовите того, кто вам пришёлся по душе. Или ткните пальчиком, если не знаете имени. Не спешите, решение важное, мисс Мастерсон. А если захотите остаться жить здесь, в цитадели, то построим вам дом, как раз к свадьбе будет готов.

Клоди медлила, оглядываясь, словно кого-то разыскивая. Таша тоже осматривалась. Вот Кейси Причард шагнул ближе к девушке, вот Маркус Бойл вытягивает шею, пытаясь поймать её взгляд. Вот Винс Фишер и Пол Блетчли широко ей улыбаются, глядя с надеждой. А Кевин Бредли даже рукой помахал, стоя в отдалении среди матёрых охотников. У тех взгляды насмешливые, наверное, уже женаты. Разве что почти наголо бритый и мрачный Шон Фишер, брат Винса, на девушку не смотрит, именно он крепко удерживает замершую лань за толстую верёвку. Губы его чуть кривятся в безрадостной улыбке.

— Мистер Фишер, — вдруг тоненько говорит Клоди, но в наступившей тишине её голос слышат все.

Винс улыбается ещё шире, но неуверенно оглядывается на брата, потом с надеждой смотрит на Клоди. Шон тоже поднимает голову и смотрит исключительно на Винса с понимающей горькой усмешкой.

— Хороший выбор, — лорд-дракон добродушно кивает совсем покрасневшей Клоди. — И кто же из братьев вам так приглянулся?

— Шон, — тихо шепчет она.

Вокруг начинают переспрашивать. А Таша видит, как неверяще поворачивается к девушке молчун и красавец Шон. Услышал? Вот ведь слух у парня. Кто-то перехватывает у него верёвку.

— Шон! — громко объявляет Флинт, стоя рядом с несчастной Клоди, опустившей голову.

Гул голосов, поднявшийся вслед за этим, мгновенно прекращается, едва лорд-дракон поднимает руку.

— Шон Фишер, Клоди Мастерсон, подойдите.

Таша уже предвидит трагедию. Из всех ребят цитадели, Шон Фишер — единственный, кто никакого внимания Клоди не оказывал. Не выделывался перед ней, не пытался понравиться, вообще старался не попадаться на глаза. Но сейчас на её глазах парень расправил плечи и решительно направился к девушке, с кошачьей грацией перепрыгивая через туши животных. Остановился перед Клоди и протянул руку.

— Не передумаешь? — спросил напряжённо. И мрачность обычная никуда не делась. — Не бойся, не обижу.

Клоди замотала головой и подняла голову. И смотрит, смешная девчонка, влюблёнными глазами. И как Таша не заметила её интереса к парню?! Ничего ведь не предвещало.

— Ты не против? — спросила она Шона несчастным голосом.

Рядом фыркнул Флинт, а Кейси горестно простонал.

— Я согласен, — процедил Фишер и схватил девушку за руку. — Идём.

Перед ними начали сразу расступаться. Кто-то улыбается, кто-то наоборот хмурится и с завистью глядит на "счастливчика". Таше по-прежнему дико смотреть на такое.

Вот они подошли к лорду-дракону и Фишер опустился на колени.

— Благодарю за честь, милорд! — Шон поцеловал руку сюзерена.

Клоди растерянно поглядев на это, тоже попыталась опуститься на колени, но лорд-дракон покачал головой, и она понятливо осталась стоять. Впрочем, Шон уже поднялся и снова сжал руку девушки.

— Браслеты, — приказал лорд Нотт.

И когда миссис Флинт протянула ему два браслета, Таша вдруг поняла, что всё это было продумано заранее. А может, и несчастная лань не просто так осталась жива?

Более крупный браслет отдали Клоди, Шону лорд вручил браслет поменьше.

Таша не расслышала, что пробубнил Фишер, надевая девушке браслет, а вот голосок Клоди прозвенел над всеми радостным колокольчиком.

— Я тоже постараюсь быть хорошей женой!

Вокруг раздались добродушные смешки, а лорд Нотт уже махнул рукой.

— Ну вот, мисс Лукас может осмотреть теперь лань. А вы, Клоди, оставайтесь, Шани найдёт вам, где пожить, пока строится дом. Правда, мисс Честершир?

Шани тут же выскочила вперёд и с жаром закивала:

— В башне есть комнатка прямо над моей. Там только прибраться и кровать найти, милорд!

— Найдём! — кивнул старший Нотт. — Стив! Где ты там? Давай-ка, за сестрой сгоняй, она же у нас лучший лекарь для живности. Пусть поможет мисс Лукас. Шон, не стой столбом, иди покажи невесте временное жилище. Пусть с Шани поглядят, что нужно, сразу и найдём всё или купим.

— А как же... — Клоди растерянно поглядела на лорда. — Простите, но мои родители, они же ничего не знают. И мои вещи...

— Обязательно пригласите их на свадьбу, — душевно ответил Нотт. — Отправите сову. У нас их много. Наши девушки самое необходимое вам сегодня дадут. А вы составьте список необходимого, о деньгах не волнуйтесь. Завтра же с миссис Флинт пройдётесь по магазинам и купите всё новое. Если хотите забрать что-то памятное из дома, то после свадьбы навестите родных вместе с мужем. А теперь идите, надо разобраться с добычей.

У Таши просто слов не хватало от всей этой сцены. Она смотрела, как Шон Фишер ведёт Клоди к башне вслед за бегущей вприпрыжку Шани, и понимала, что тут всё схвачено. Шанса вырваться из ковена у Клоди уже нет, всё продумано — а и правда, вдруг родня воспротивится, или сама девчонка передумает, оказавшись вдали от своего боевика. Оставалось только удивляться, что саму мисс Мастерсон это не сильно расстроило, она весь путь до башни то и дело восторженно поглядывала на ведущего её с решительным видом жениха.

Когда они скрылись, лорд Нотт опять привлёк всеобщее внимание:

— Так, Шелби! Арес! Ты отвечаешь за постройку дома. Яксли! Укажешь, где строить. Арес, набери себе парней потолковей. Будешь сообщать Стиву Пранку, что тебе для стройки нужно.

— Сделаем в лучшем виде, милорд! — рявкнул здоровенный боевик из охотников.

А приёмный отец Шани с хитрым прищуром даже ладони потёр, так ему, видимо, нравилось всё это непотребство.

— Есть у меня отличное место для домика, милорд, — закивал он. — Даже садик рядом разбить можно, если мисс Мастерсон пожелает. И мастерскую для Шона, само собой. А для лани там загончик почти готов. Арес, пойдём, сразу глянем?

— Пойдём, коли не шутишь, — мощный боевик, стянул перчатки, заткнул за пояс и пошёл в обход добычи. Похоже и его приказ лорда нисколько не удивил, и даже не расстроил. — Флинт, Причард, за мной, сопляки.

Те, фыркая и бубня о наглости некоторых зарвавшихся бандерлогов, всё же решительно пошли следом за Шелби. А когда Арес — вот ведь имечко — коротко оглянулся, парни побежали и, догнав, деловито зашагали рядом с Яксли и Аресом.

От остального действа Ташу отвлекли двое охотников, которые подвели ей лань. Не успела она испугаться, как рядом с ней оказался Стив Пранк и рыжая девчушка, очень на него похожая, не старше пятнадцати лет.

— Мисс Лукас, это моя сестра Лисс, — представил девушку Стив. — Лисс, это Таша Лукас, ну я рассказывал.

— Здравствуйте, мисс Лукас, — задорно улыбнулась девчонка и сразу развернулась к лани: — Ах ты, моя красавица! Ну не бойся, я не обижу тебя, моя лапонька. Сейчас, сейчас. Мисс Лукас, эту рану я не смогу быстро...

Таша опомнилась, вздохнула глубоко и сразу предложила отойти подальше от толпы. С мисс Пранк они быстро залечили все раны, которых оказалось не так много. И ни одной серьёзной. Подозрение, что милое животное нарочно привезли живьём, только окрепло.

Впрочем, Таша уже успокоилась. Клоди сама этого хотела и, похоже, всем довольна. И что ей тогда переживать?

Удивляло, как доверчиво животинка тянется к Лисс Пранк. Лань заметно ожила под чуткими касаниями и ласковыми речами девочки, перестала дрожать, и уже бестрепетно ухватила из её рук угощение, принимаясь активно пережёвывать пучок какой-то травы.

— А где она будет жить? — деловито уточнила Лисс. — Стив, узнай, сразу отведём.

Стив куда-то умчался, но вернулся быстро.

— Яксли пошёл показывать, где дом для молодых строить, там есть загон пустующий, как раз для красотки сойдёт.

— Мисс Лукас, вы с нами? — тут же спросила Лисс.

Таша оглянулась на боевиков, работа с добычей там шла полным ходом. А она уже достаточно насмотрелась на кровавое зрелище, так что оставаться тут не хотелось. Тем более, что опасность собственного замужества по-ковенски исключить не могла. Мало ли какая мысль взбредёт в голову лорду-дракону. И неизвестно ещё, можно ли отказаться от такой чести.

— С вами, — коротко кивнула она. Заодно посмотрит, где хотят поселить Клоди. И, может, услышит, каким чудным образом можно построить дом за неделю.

Каково же было её удивление, когда они добрались до загона для лани. Он был достаточно просторным, окружённым высоким частоколом. Снег уже расчистили и кое-где на земле виднелась пожухлая трава. Внутри загона имелся сарайчик, где кормушки уже были заполнены сеном, каким-то зерном и водой. Лань спокойно зашла внутрь, обрадовалась, когда сняли верёвку и резво принялась бегать по загону. Быстро утомившись, сама подбежала к кормушкам, начала пить воду, а потом принялась за зерно.

— Как ручная, — покачала головой Таша.

— Магическая, — пояснила Лисс Пранк. — Такие могут легко приручиться. А где Клоди? Так хочется посмотреть на невесту Шона! Поверить не могу, что она его выбрала! Он же такой... Я его побаиваюсь.

— Клоди его тоже побаивалась, — авторитетно заявил Стив. — Я думал, она Кейси выберет. А оно вон как!

— А у вас всегда так просто? — спросила Таша. — Ну вот помолвки? Сказал лорд, и женитесь?

Лисс почему-то нахмурилась, а Стив смущённо улыбнулся.

— По-разному, — сказал он. — Мне вот приказали выбрать из горских девушек. Выбрал и сразу поженились.

— Это как? — заинтересовалась Таша. — Их что, в рядок поставили, а вы выбирали?

И невольно рассмеялась от представившейся картины.

— Ага, — ничуть не обиделся Стив.

— Это было круто! — вмешалась Лисс. — Ники влюбилась в Уолдена, а он горец, а он в неё влюбился. Ну и там дуэль, и они должны были пожениться. А лорд-дракон и сказал лорду МакНейру: за Ники с тебя две невесты для моих парней. И МакНейр построил своих девушек у себя там, в горах, возле замка. И Арес со Стивом выбирали. Мне Мэйси обещала в думосборе показать. Только Стив до сих пор не попросил его у милорда. Ну вот, а девчонки заранее договорились, кто пойдёт за наших замуж. Так что неизвестно ещё кто выбирал, вот!

Таша мало что поняла, но ужаснулась. Оказывается, и такое бывает. Спросила Стива с опаской:

— И как, не страшно было? Ты вообще хотел жениться на горской девушке?

— Страшно, — мечтательно улыбнулся Стив. — Очень. Да я даже не знал, хотел или нет. Но лорд приказал. Надо было выбрать.

— И он выбрал самую лучшую! — воскликнула Лисс. — Мэйси замечательная. И они сразу влюбились! Да, Стив?

— Вроде того, — смутился парень.

— Надо же, — Таша искренне не понимала, как вот так, по приказу жениться. И спросила осторожно:

— А ещё, вы сказали, Арес? А он тоже не был против жениться?

— Куда бы он делся? — Лисс вздохнула как-то расстроено. — Он Алису выбрал, она тоже классная. И краси-и-и-ивая!

— Они тоже влюбились? — с сомнением спросила Таша.

Стив криво усмехнулся.

— Ещё как, — подтвердила Лисс с усмешкой. — Алиса из него верёвки вьёт. Арес с ней как ягнёночек.

— Ну скажешь тоже, — поморщился Стив.

— Тот самый Арес, здоровенный такой? — удивилась Таша. Представить этого боевика ягнёночком не получалось совершенно.

— Он самый, — Лисс опять помрачнела, но тут же оживилась: — а пойдёмте, глянем, как дом строят?

— Думаешь, уже строят? — удивилась Таша. — Они только место пошли смотреть, как я поняла.

— Увидите, мисс Лукас, — загадочно улыбнулся Стив. — Тут рядом.

Оказалось, что достаточно обойти загон. И выйти на просторную поляну, пройдя в проём между густым кустарником. Таша даже удивляться не стала. Парни в несколько палочек поднимали целые шматы мёрзлой земли, откидывая в высокую уже кучу. Котлован получался достаточно большим, чтобы на этом месте втиснуть парочку домов мисс Смолл. И глубокий.

— Подвал будет хороший, — оценил Стив. — И продукты хранить, и мастерскую для Шона сделать.

Их заметили.

— Эгей, Пранк, тащи сюда свою задницу! — заорал громовым голосом боевик Арес, который вроде как может становиться ягнёночком. — Прошу прощения, леди.

— Ну что такое? — Стив шустро зашагал к Аресу, а Таша с Лисс остались любоваться работой Флинта и Причарда. Приёмного отца Шани, Яксли, видно не было.

Впрочем, говорил Арес со Стивом достаточно громко, чтобы можно было узнать, что понадобилось от брата Лисс.

— Поможешь с проектом дома, Пранк! У тебя доступ к архивам, ну и ваще сечёшь в этом деле. Думаю, эдак два этажа, чердак. Насчёт комнат покумекай. Ну и ты же хорошо Клоди эту знаешь, спроси, что хочет.

— Хорошо, — деловито откликнулся Стив, ничуть не удивившись. И уже другим взглядом окинул котлован. — Тогда сразу скажу, котлован надо чуть шире — вон там на три фута, здесь на два. Как раз один чертёж нашёл, дом получится отличный. И ровно на два этажа, но есть там ещё одна штука хитрая... А, потом покажу лучше.

— Всё слышали? — Арес одобрительно оскалился. — Расширяем, как Пранк сказал! Материал надо к завтрашнему дню, Пранк. Милорд сказал к тебе обращаться.

— Значит, будет, — пожал плечами Стив.

— И часто у вас так дома строят? — тихо спросила Таша.

— Редко, — вздохнула Лисс. — Но бывает. Пристраивают что-то к домам вот часто. Или перестраивают. Арес и его брат Клайв в этом лучшие. Наверняка Мэйси ещё позовут. Она маг земли и...

— Кстати, Пранк! — словно услышал её Арес Шелби. — Одолжи нам благоверную на пару часов, а? Пусть укрепит тут всё, пока фундамент не положили.

— В моём присутствии, — выдал Стив, чуть нахмурясь. — Сейчас патронус отправлю. Нет, лучше сам домой наведаюсь, заодно тот чертёж захвачу, уточню размеры.

Таша только головой покачала. Размах ковенцев вызывал не только оторопь, но и уважение. Надо дом — пожалуйста, за недельку отстроим. Хотите за ланью ухаживать — пожалуйста, выберете жениха и вперёд. Ей срочно захотелось в свою каморку при академии. Чтобы немножко отойти от этих чудес. И не так завидовать Клоди, у которой всё получилось так просто.

И, пожалуй, прав лорд-дракон, что решил не выпускать добычу из своих лап. Родные Клоди взбунтовались бы точно, насколько она их знала. Прессинг бы устроили для девчонки, мама не горюй. А Клоди — девочка мягкая, могла запросто повестись на слезливые причитания и пожертвовать своим счастьем на благо семьи.

А ещё Таша вдруг поняла, какой подарок на свадьбу сделает Клоди. Всё равно мебель из дома мисс Смолл девать некуда. Попросит Бена, чтоб помог сюда переправить, пусть выберет, что понравится. Добротное же всё, красивое. Кстати, кровати там тоже были. И можно было сэкономить на покупке. Только почему-то не хотелось Таше даже открывать эти вещи. Боялась, что будет слишком больно увидеть их снова.

Так что пусть Клоди владеет. Им с Шоном нужнее. Не будет же лорд-дракон мебелью снабжать молодых. Или будет?

— Мебель Шон и сам потихоньку сделает, — ответила ей Лисс. — Тем более для себя и невесты. Уж постарается.

— А если я подарю? Подержаную, правда, но хорошую. Возьмёт, как думаешь?

— Да кто же откажется? — улыбнулась Лисс. — Это будет прекрасный подарок.

Они вдвоём возвращались обратно к центру цитадели. Таша только надеялась, что лорд Нотт уже насмотрелся на добычу и удалился куда-нибудь к себе.

— А моего друга пустят сюда? А то сама я вряд ли смогу всё перенести.

— А кто ваш друг? — заинтересовалась Лисс. — Но это надо у Лорда Нотта спрашивать. Хотите, Стив спросит? Он же секретарь. Или можно у Магнуса спросить. Да, так будет проще. Вы же его лечили, наверное, не откажет. Он тоже имеет право привести кого-нибудь.

— Ой. А я приводила целителя Сметвика, — вспомнила Таша. — И никто мне не сказал ничего.

— Так то целитель, тем более мистер Сметвик! А вы с ним знакомы? — Лисс даже подпрыгнула на ходу. — Он правда такой крутой целитель?

— Правда, — улыбнулась девушке Таша. — Мой друг Бенджамин как раз его сын. И он тоже целитель, хоть и не такой крутой, как отец. Правда, я ещё не уверена, что меня пригласят на свадьбу.

— Ну что вы! Вы же Клоди привели. Не может она не пригласить, если Шону понравилась.

— А ты считаешь, что она ему понравилась? Его же даже не спрашивали, сказали жениться, вот как твоему брату.

Лисс взгрустнула, как делала уже не раз за их недолгое знакомство.

— Я не знаю, — ответила она. — Шон скромный и скрытный. Это у его брата Винса характер лёгкий и на лице всё написано. Но я давно уже с ними не общалась, как оба перебрались на цитадель. Стив говорил, что Клоди никого не выделяла, со всеми была одинаково мила. А ещё, представляете, говорил, что разве Шону Фишеру ни разу не улыбнулась. А вон как вышло!

— Подозреваю, что и Шон ей ни разу не улыбнулся, — вздохнула Таша. — Ладно, думаю, разберутся сами. Я желаю им обоим счастья.

— Я тоже! Думаю, у них всё будет хорошо!

Лорда-дракона со свитой на площадке уже не было. Зато Магнус Нотт был и сразу направился к ним, едва заметил.

Лисс тут же извинилась и сбежала. И Таша не решилась её удержать.

— Вот вы где! — Магнус слегка прихрамывал. На нём была кожаная меховая куртка. Жарко ему что ли, что нараспашку ходит? Белую рубашку не сменил, наверное, для свидания с той девушкой надел. — А мы вас потеряли, мисс Лукас. Просто попрощаться хотел, прежде чем уйти по делам.

— Мы лань устраивать ходили, — зачем-то стала оправдываться Таша. — Я уже ухожу. А добычу всё, уже разобрали?

Она видела, что парни сворачивают полотно, уже очищенное от крови и прочих внутренностей.

— Да долго ли всё разобрать, — отмахнулся Магнус. Он встал слишком близко, и она постеснялась отступить назад. — Как вам понравилось?

— Если честно, я немного шокирована. Часто у вас охота свадьбой заканчивается? — полюбопытствовала Таша. Всё не могла отойти от произошедшего на её глазах.

— Ах это! — ухмыльнулся Магнус. — Да постоянно. Я шучу, мисс Лукас. Так просто совпало. У вас больше нет на примете хороших девушек?

— Нет! — резко ответила она, заслужив очень весёлый смех от Магнуса.

— Ну вот, обиделись, — прекратил он смеяться. — Клоди достаточно взрослая, чтобы думать своей головой и принимать решения. Не принимайте на свой счёт, вы ничего не смогли бы сделать.

— Я могла не приводить её.

— Но вы сами сказали, что она хотела этого. И поверьте, Шон — отличный парень. Видели, как он на неё смотрел?

— Когда?

— Да ещё когда только охотников ждали. Я случайно внимание обратил. Парень очарован вашей Клоди. Единственное, думал, что девчонка не оценит. Так улыбалась другим нашим парням... А вон как — умнее оказалась. А пусти это дело на самотёк, сколько бы всех мучила, выбирая? Думаете, смогла бы сама подойти к Шону и предложить что-то? Или хотя бы поговорить?

Таше это в голову не приходило, а сейчас задумалась. Что-то в этом, безусловно, было.

— Вы правы, — вынуждена была признать. — Я, честно, не представляла, как это вообще произойдёт. Ну, сможет ли Клоди выбрать. У вас все такие замечательные парни. Наверное, она не хотела никого обидеть, и могло бы кончиться ничем. Или понадобилось бы много недель или месяцев, чтобы определиться, а у вас чужих не принимают.

— Ну вот, улыбнулись, — Нотт пристально смотрел в её глаза, отчего у Таши быстрее забилось сердце. — Хотя раньше я бы не подумал принять это за улыбку. Таша, вы когда-нибудь улыбаетесь по-настоящему? Не только уголками губ?

— Это у меня с детства, мистер Нотт, так уж вышло. Если позволите, я уже пойду, у меня есть ещё планы на сегодня.

— Пойдёмте, мисс Лукас, — кивнул Нотт и, к счастью, ничего не спросил про планы. Не говорить же ему про покупку новой кровати. Не хватало, чтоб он начал её жалеть. — Провожу вас до аппарационной площадки.

Она и пошла рядом с Магнусом, мучительно сожалея, что согласилась на встречу с Уайнскоттом под Новый год. Всю жизнь перевернула эта встреча! И пусть она не жалеет, что увидела сына целителя и их чудесное воссоединение. Пусть рада, что излечилась от вязко-безысходной любви к Ингису Морну. Пусть гордится, что спасла жизнь младшему Нотту, сыну жесткого и авторитарного лорда-дракона. Но насколько было бы проще, если бы жизнь не столкнула её с целым ковеном боевиков, куда редко и мало кому дают доступ. Век бы не видать такой чести!

Простодушной мисс Мастерсон оказалось проще, она на лордов не заглядывалась, не то что Таша — принцев ей подавай! Вот Клоди умница, и свой приз получила — парень ей достался основательный, и выбрала ведь самого лучшего. А там, похоже, и чувства взаимны.

Для Таши, по всему выходит, даже взаимность не так важна. Принц и пастушка — просто не пара, пусть и поётся это в дурацкой песенке с хорошим концом, а в жизни так не бывает. Возможно, Теодор Нотт её на место поставить хотел своим жутким допросом. Мол, не пара тебе мой сын, но можешь быть любовницей.

— Отчего так тяжело вздыхаете, Таша? — не преминул заметить Нотт, придержав за локоть.

В некоторых местах ковенской цитадели образовались скользкие катки. Помнилось, что Шани такие обожала, с радостным верещанием пролетая на ледяных полосках, не сбавляя бег. Парни, как заметила Таша, тоже не пренебрегали, разбегались в пару шагов и катились с пренебрежительно-равнодушным видом. Так ледяные дорожки становились длиннее и шире, образуя во дворе целую сеть. Кто не любил их, так это Марта, но она ловко накладывала заклинание шершавой земли, а после, к радости молодёжи, заклинание истаивало, делая скользкое ещё более скользким.

— Отпустите, — попросила Таша. — Я прокачусь.

Похоже, Нотт умилился, но приглядываться к нему она не стала. Просто сунула в руки чемоданчик, разбежалась и прыгнула на следующую ледяную полоску. Хорошо разогналась, чтобы оказаться на следующей, всего-то потребовалось подпрыгнуть. А потом так же на следующую. Лишь кое-где помогала себе магией, совсем незаметно, и долетела с ветерком до самой аппарационной площадки.

И откуда народ только взялся? Аплодисменты раздались бурные. И Таша оглядевшись, дурашливо поклонилась собравшимся ковенцам. Они ей радостно улыбались, окружая плотным кольцом, многие шумно выражали одобрение: "Вот это да!", "Госпожа целитель, я весь ваш", "Красиво как, мисс Лукас!". Кто-то даже предлагал повторить на бис.

Хорошо, до неё добрался мистер Нотт, и парни разом поскучнели, сразу уходя с его пути, и вообще расходясь. Уж очень красноречивым взглядом окинул Магнус своих боевиков.

— Вы ещё совсем девчонка, — сделал сомнительный комплимент Нотт. — Всего доброго, Таша. До встречи.

Уточнять, что встречаться с ним она не планирует, Таша не стала. Кивнула спокойно и сдавила в руке порт-ключ. Странно было, что оставляет здесь мисс Мастерсон. Возникла мысль, что она ведь за неё отвечала. И надо бы навестить семью девушки, по-хорошему. Это и отвлечёт, и займёт время.

Сказано — сделано, уже минут через двадцать Таша оказалась в магическом районе Сквош, который был третьим, если идти вглубь от Косой Аллеи. Дом Мастерсонов в конце одного из тупичков возвышался нелепой конструкцией, скособоченной и на вид ненадёжной. Но тут у всех дома похожи, перекосы встречались и похлеще. Словно соседи нарочно щеголяли друг перед другом. Вот у мисс Смолл был совсем ровный дом. И в ковене она не заметила никаких лишних "корявостей". Всё чётко и строго. Или академию взять, Хогвартс, да то же Мунго — вполне солидные здания. И откуда у обитателей Косой Аллеи тяга к такой архитектуре — непонятно. Даже банк гоблинов и то смотрится опасно накренившимся.

Собаки — два крупных волкодава — бросились к ней навстречу, едва подошла к калитке. Залаял только один, второй молча принюхивался.

— Вам чего? — выглянул из дома мальчишка лет десяти. — Мы ничего не покупаем, у нас всё есть.

— Здравствуйте, — улыбнулась пацану Таша. — Родители дома? Я целитель Лукас, куратор вашей сестры Клоди.

— Ща ба позову, — буркнул мальчик и скрылся в доме, громко хлопнув дверью.

Волкодавы во время переговоров успокоились и просто уселись на землю, ожидая дальнейшего представления.

Прошло почти пять минут, прежде чем на крыльцо вышла старушка-одуванчик. Из той породы благовидных беспомощных старушек, которым так любила помогать Аурелия Смолл.

— Мисс Лукас, — подслеповато улыбнулась старушка. — Моей внучки сейчас нет. Она у жениха, — и старушка понизила голос, сообщая ужасную тайну: — в ковен Ноттовский забрали, сам лорд Нотт здесь с утра побывал. Страху натерпелись! Вы уж не серчайте, дома сейчас только мы с внуком, переполох был. За девочку нашу дали выкуп, так сынок с невесткой пошли в гоблинский банк, в сейф положить. Деньги-то немалые. А вы чего хотели-то от моей внучки?

— Нет-нет, я просто навестить хотела, — Таша оглянулась, нет ли любопытствующих, слишком уж открыто бабуля Клоди о деньгах говорит. — Так я лучше пойду, с Клоди позже увижусь. Всего вам доброго.

— Ну идите, — покивала старушка. — А то чаем с кашей угостить могу. Теперь-то получше заживём.

— Нет-нет, благодарю, я не голодна. До свидания, мэм.

Других дел в этом районе у неё не было, так что Таша сразу направилась к Косой Аллее, чтобы заказать вожделенную кровать. Но уже подходя к шумной торговой улице, случайно заметила вывеску "Акела". Внутри всколыхнулось что-то из глубокого детства. Желание узнать о себе, которое не тревожило уже много лет. И подумав, почему бы нет, она спешно зашагала к конторе. Мерлин с ней, с кроватью. Выяснить свою родословную вдруг показалось важнее. Если, конечно, хватит денег. Вот и узнает.

Небольшая приёмная агентства с интригующим названием "Акела" располагалась на втором этаже и производила приятное впечатление. Светлая комната с диванчиком и креслами для посетителей. Низкие столики с журналами и газетами. Секретарский стол основательный, светлого дерева, за которым трудилась над кипой пергаментов усердная юная мисс. Страшненькая девочка, но улыбка преображает, делая её почти симпатичной.

— Присаживайтесь, леди, — голос секретарши оказался просто чарующим, что никак не вязалось с такой внешностью. — Могу заказать вам чай или кофе. Миссис Дэшвуд скоро освободится.

— Спасибо, — Таша устроилась в кресле в углу. — Я бы выпила чашечку кофе, если вам не сложно.

Девушка ещё раз улыбнулась и позвонила в колокольчик. Три раза. Таша и глазом моргнуть не успела, как чашка кофе и блюдце с единственным пирожным оказались на столике перед ней. Похоже, тут домовые эльфы есть!

Не успела она сделать глоток, как у входной двери раздалось мелодичное звяканье. После чего она распахнулась, являя следующего посетителя. Таша вздрогнула и закашлялась, во все глаза глядя на Ингиса Морна. Парень тоже её заметил, даже оглянулся на дверь, словно хотел тут же сбежать. Но что-то пересилило, и он решительно вступил в приёмную, разом ставшую тесноватой.

— Присаживайтесь, мистер, — приветствовала его секретарь, но на этот раз без улыбки. — Вам придётся немного подождать. Я могу подать вам чай или кофе.

— Не нужно ничего, — поколебавшись, Ингис занял диванчик. Да и то, в креслице для посетителей он, наверное, смотрелся бы нелепо, если бы даже поместился. — Мисс Лукас, рад видеть.

— Здравствуйте, Ингис, — вздохнула она, не ощущая в его голосе никакой особенной радости. — Кофе очень вкусный, зря отказались.

Он мрачно оглядел её с головы до ног, уделил внимание чашечке кофе и нетронутому пока пирожному, и на удивление покладисто повернулся к секретарше.

— Мисс... Как вас... Я бы не отказался от кофе.

Девушка-секретарша подняла на него внимательный взгляд, и Таша подумала, что глаза у страшненькой мисс очень красивые. Большие, тёмные, обрамлённые стрелочками-ресницами. И если смотреть в глаза, то можно забыть о внешности девушки.

— Да, мистер, кофе сейчас будет. Меня зовут Вилли. Виллоу Флейт. Но вы можете обращаться просто...

Ингис вскочил так резко, что столик перед ним с грохотом перевернулся, падая на пол. А Морн и не заметил, во все глаза уставившись на страшненькую девушку, на эту Вилли.

— Виллоу, — практически прохрипел он, а у Таши по спине побежали мурашки. Но в себя боевик Морн пришёл быстро. На лице его появилась горькая улыбка с долей иронии. И следующее он выдал уже мягким, даже каким-то вкрадчивым голосом: — Вилли, я Ингис Морн, первенец ведьмы Сельмы. Здравствуй, сестренка!

Красивые глаза страшненькой секретарши наполнились влагой, она заворожённо глядела на "брата", а потом резко выскочила из-за стола и бросилась ему на шею.

Таша бы такого напора испугалась, а Ингис ничего, устоял. Подхватил хрупкую Вилли своими ручищами, и даже к себе прижал, странно улыбаясь, пока девчонка беззвучно рыдала на его плече, вздрагивая худыми плечиками. Почти ребёнок!

Морн гладил девушку по голове и худенькой спине, крепко удерживая за талию одной рукой, и даже что-то утешающе пробормотал. С явной неохотой он отпустил обретённую сестру, когда та, шмыгая носом, начала вырываться.

— Простите, — Вилли шустро вернулась за стол, пряча заплаканные глаза. — Это я от неожиданности. С детства, понимаете, ждала... — она всхлипнула и судорожно вздохнула. И подняла на Ингиса большие недоверчивые глаза, сейчас покрасневшие, но горящие надеждой. — Это правда?

— Правда, — ответил боевик, продолжая стоять. Таша с удивлением увидела нежность в его взгляде. — Могу поклясться, Вилли. Мы могли бы поговорить где-нибудь? Ты тут работаешь?

Таша мгновенно почувствовала себя лишней, хотела уже встать и уйти, оставив этих двоих — даже представить сложно, сколько им нужно обсудить. Но на столе секретарши мигнул кристалл и она поглядела на Ташу:

— Проходите, мисс. Миссис Дэшвуд освободилась.

Таша вскочила и поспешила в кабинет. Хотя ей очень хотелось узнать, чем всё закончится у брата с сестрой. Но понимала, что это совсем не её дело. Ингис Морн в очередной раз показал себя с новой стороны. И она никак не могла решить, что об этом думать...

А подумать пора. Слишком много мужчин вдруг образовалось вокруг неприметного профессора Лукас. И все как на подбор. Ладно, Бен Сметвик, он друг, в этом Таша убедилась недавно и твёрдо. Но есть ещё Ингис Морн, Магнус Нотт и загадочный Альфард Блэк. С ума ведь сойти, какие мужчины вдруг обратили на неё внимание — два практически принца магического мира, сын легендарного целителя и очень харизматичный боевик Морн — первая любовь и настоящий мужчина. Кому скажи!

Ну, с Блэком она, конечно, преувеличивает. Альфард никаких таких намёков не делал. Но сам факт, что сероглазый брюнет пригласил на обед, улыбался сочувственно и уважительно — настораживал. А когда она пришла на этот обед, Блэк с такой ласковой улыбкой поцеловал её руку, поглядев сквозь ресницы, что внутри у неё что-то точно ёкнуло. Черные кудри собраны в хвост, смокинг, белая рубашка с бабочкой, гладко выбрит и такой приятный, мужской аромат — кто угодно будет польщён вниманием такого мужчины.

Если бы не патронус Ингиса Морна, кто знает, не увлеклась бы она совсем другим принцем? Но раненый Магнус Нотт буквально вышиб у неё все мысли о Блэках. И после было не до того.

Самое смешное — шанс пасть жертвой обаяния Альфарда Блэка у неё ещё был. Спешно покидая тогда их дом, Таша обещала, что в другой раз обязательно примет их щедрое предложение отобедать. Альфард просил послать сову, когда она станет свободней. Таша обещала. И тянуть дольше уже неприлично. Это семейство игнорировать не стоит. Знать бы только, что от неё хотят Блэки в целом и лично Альфард Блэк.

Завтра. Завтра она пошлёт Альфарду сову. Или даже сегодня вечером. А ещё лучше зайдёт на почту сразу после беседы с миссис Дэшвуд, благо она прямо в соседнем здании. Пусть Блэки сами назначают новую дату. И может быть эта встреча хоть немного отвлечёт её от мыслей о такой притягательной улыбке Магнуса, от его пронизывающего взгляда и чистых синих глаз, в которых словно тёплое море, или холодный океан, или бездна, в которой она вот-вот сгинет. Нет, хватит, всё это в прошлом. Больше он даже не её пациент.

— Мисс Лукас, — ей навстречу поднялась очень симпатичная леди, приветливо улыбаясь.

А взгляд Таши прилип к смешной домовушке в шерстяном костюмчике. Та ловко орудовала спицами, сидя в уютном маленьком кресле у камина. От спиц тянулось длинное вязаное полотно, переливающееся множеством цветов и поблескивая серебристыми искрами. Узкое полотно уже оплело креслице и Таша даже не могла представить, что же вяжет маленькая мастерица.

— Ой, здравствуйте, миссис Дэшвуд, — опомнилась девушка. — У меня к вам, наверное, странная просьба.

— Не извиняйтесь, моя домовая эльфа любит шокировать народ. Не обращайте на неё внимания. Итак, что за просьба? Вы не против сразу перейти к делу?

Таша присела на краешек стула, а хозяйка устроилась за столом и приготовила самопишущее перо.

— Я хотела бы узнать, кто я, — выдохнула Таша и с надеждой посмотрела на миссис Дэшвуд.

— Вы пришли точно по адресу, мисс Лукас, — серьёзно кивнула миссис Дэшвуд. — И для начала у меня будет несколько вопросов. Итак, правильно ли я понимаю, что вы сирота?

— Да, — Таша кивнула и расслабилась, но тут же вскинулась поспешно: — Простите. Можно сразу спросить? Дело в том, что я несколько ограничена в средствах сейчас.

— Разумеется, — понятливо кивнула хозяйка агентства. — Счёт вы получите после выполнения контракта. И сказать заранее точную сумму почти невозможно. Но сразу оговорюсь, в некоторых случаях мы предоставляем рассрочку. Можно будет выплатить гонорар частями в течение года. А с другой стороны, если ничего найти не удастся, денег с вас не возьму ни кната. Если согласны на такие условия, то сразу подпишем договор.

Таша выдохнула, решив, что всё не так плохо. И широкая кровать с резной спинкой опять замаячила в мечтах.

— Я согласна, — кивнула она твёрдо. — Где надо подписать?

* * *

Если бы кто-нибудь всего пару месяцев назад сказал Артуру, что он станет владельцем довольно большого поместья и мужем любимой женщины и богатой наследницы, он даже смеяться бы не стал, сразу послал бы шутника далеко и надолго. Или врезал по морде за глумление. А сейчас всё это есть, печать предателя крови и та исчезла бесследно, а на душе так муторно, что впору в петлю.

— И что делать, леди Джиневра? — простонал он, сжимая виски. После ментального вмешательства сильно разболелась голова.

— Я же просила, милый. Давай без леди, не чужие же. Уж лучше тогда бабушкой зови.

— Прости, Джиневра, — он подавил улыбку, никак не мог представить молодую Джинни бабушкой. Она походила на старшую сестру. И вела себя, как старшая сестра. Хотя у него никогда не было сестёр и сравнивать было не с чем. Или так относятся матери к своим детям? Нормальные матери. — Мерлин, я никак не могу понять, почему... Отката ведь не было. И Прюэтты не простили бы такого.

— А кто сказал, что откат получить должен ты, а не тот, кто это подстроил? — Джиневра Уэсли удобно расположилась в широком кресле весьма потрёпанного вида, но ей оно нравилось. Покачивала ножкой в серебристой туфельке и смаковала двухсотлетнее вино в изящном кубке. — Итак, что мы имеем, внучек. Тебя явно травили запрещёнными зельями не один раз. И, надо полагать, даже не десять. Но память стирали всего три раза. Блоки я сняла, но если тебе так плохо, могу поставить обратно. Не вопрос. Только этого ли ты хочешь?

— Нет, ни в коем случае! Предпочитаю помнить, — Артур сжал кулаки, еле сдерживая накатившую ярость. — Но какой же гад Дамблдор! Я едва её не изнасиловал! А был уверен, что спас от падения с лестницы! Ненавижу, ненавижу и его, и себя... Мордред!!!

— Надеюсь, меня ты всё ещё любишь? — раздался от дверей в зал ровный голос его супруги. — Что за истерика на ровном месте? Джиневра?

Артур глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и вздрогнул, когда Рита, подойдя вплотную, решительно взяла за подбородок, заставляя повернуться к ней.

— Люблю! Тебя люблю, — мрачно ответил он.

— Мир рухнул? Поместье опять схлопнулось? Вторая магическая война началась?

— Мантикорочка, — слабо улыбнувшись, проговорил Артур.

Джиневра хихикнула по-девичьи и сразу стала серьёзной.

— Дорогая, не мучай мальчика. Ему сейчас очень нехорошо, стыдно. Дамблдор поил его зельями подчинения и не только, правда, всего пару раз. Мой внук, увы, и без того готов был ему в рот смотреть. Прямо как его дед. А последствия влияния зелий мерзкий паук регулярно стирал, виртуозно используя Обливиэйт.

— Но откуда...

— Я менталист, дорогая. До Дамблдора, может и далеко, но снять пару блоков труда не составляет.

— Ты кого-то убил? — ровным голосом спросила Рита, присаживаясь на широкий подлокотник и обнимая мужа за плечи.

— Хуже, — глухим голосом ответил Артур, порывисто обнял жену за талию притискивая к себе. — Я почти изнасиловал Молли Прюэтт.

Рита присвистнула и неожиданно чмокнула его в висок:

— И выжил? Да ты счастливчик, Медведик.

— Тебе смешно? — поразился он.

— Мне весело, — холодно ответила Рита. — Джиневра, ты же возьмёшь меня на разговор с Дамблдором? Я хочу, чтобы ему тоже стало очень весело и... приятно!

— Рита!

— Почему бы и нет, — отсалютовала ей бокалом Джинни.

— Спокойно, Арчи! Я думаю... Джиневра, как считаешь, память подчистили только моему мужу?

— Правильно мыслишь, дорогая. Думаю, мисс Прюэтт тоже была в неведении о произошедшем. Иначе... С другой стороны, если моему внуку удалось бы овладеть той девицей, и она бы понесла, сама понимаешь, женитьба была бы единственной альтернативой смерти от руки её отца или братьев. Женитьба тайная и быстрая, и как следствие — отлучение от рода мисс Прюэтт. А не будь беременности, и той альтернативы бы не случилось. Так что подозреваю, девушка могла принимать зелье плодородия, сама не подозревая об этом.

Джинни допила вино и отлевитировала кубок на стол.

— Полагаю, Артуру следует принести виру семье Молли, — задумчиво сказала Рита и благодарно кивнула, поймав подлетевший кубок с вином. — И извинения самой мисс Прюэтт.

— Да она откажется от встречи со мной! — Артур мотнул головой, отказываясь пить вино. — Это же ясно.

— Но есть Блэки, — улыбнулась Джиневра. — Которым что-то от нас очень нужно. А Вальбурга, насколько просветил меня братец, крёстная мисс Прюэтт и очень ей благоволит.

— Написать Поллуксу Блэку?

— Да, дорогая. Но под каким предлогом?

— Вспомнил! — воскликнул Артур. — Мать писала, что я должен лично вернуть Блэку мантию, что он мне одолжил на бал. Я правда не знаю, как мать её одалживала. Вообще не знал, что они общались. Её же выжгли...

— Хорошая мантия? — осведомилась Джиневра.

— Очень, — кивнул Артур.

— Только маловата слегка, — уточнила Рита с улыбкой.

— Повод хороший, — задумчиво проговорила Джиневра. — Но лучше для начала пригласить на обсуждение Альфарда Блэка.

— И он точно не откажется, — хитро прищурилась Рита. — Приглашаем его на ужин сегодня?

— Без намёков, пожалуйста, — усмехнулась Джиневра. — Но ты права. Он моложе и не так консервативен. Заинтересовать легче. Хотя... Знаешь, пусть будут оба. Или даже Поллукс с супругой и сыном. Так будет правильнее, а то ужин — сам по себе намёк не слишком приличный.

Артур только переводил взгляд с жены на Джинни, не совсем понимая, что их так развеселило.

— Значит, всё-таки обед, — Рита потрепала его по макушке, но смотрела на Джинни. — Завтра. Вы пригласите?

— Да, — Джиневра поднялась. — Пошлю Поллуксу сову завтра утром. Закажем эльфам что-нибудь вкусное, пусть сразу видят, что тоже вполне себе благополучная семья, а не попрошайки. А там уже посмотрим. Но письмо попробую составить прямо сейчас, вспомню молодость. Не скучайте.

Эльф появился, как только Джинни ушла. Домовик озабоченно смотрел на хозяев.

— Прибыли гости. Госпожа, они говорят, что ваши родичи.

— Где? — тут же вскочила Рита, — у Норы? Это, верно, отец и моя обожаемая мачеха.

Гостей оказалось трое. Вместе с родителями Риты, которые с такой силой обнимали его жену, что Артуру было откровенно завидно, к ним в гости прибыл ещё один джентльмен, при имени которого хозяину поместья стало не по себе.

— Мистер Вестерфорд, — повторил он растерянно, пожимая руку гостя. Тот совершенно не походил на Дамиана.

— Верно, мистер Уэсли, — легко отозвался гость. — Роджер Вестерфорд к вашим услугам.

— Дамиан...

— Мой брат по отцу, — лицо Вестерфорда стало непроницаемым. — Вы знакомы с ним?

— Был знаком, — Артур вздохнул, не думал, что именно ему придётся говорить такие вещи родному брату мерзавца Дамиана. — Примите мои соболезнования. Вы ведь знаете, что Дамиан был убит почти месяц назад неизвестными.

— Вот как, — никаких чувств на лице Роджера не отобразилось. — Нет, этого я не знал.

— Отобедаете с нами, — тем временем спрашивала родных Рита. — Или сначала отдохнёте? Комнаты уже готовы. И для вашего друга тоже. Я распорядилась на всякий случай.

Грэм Скитер удивил Артура. Он даже не представлял, что отец худенькой и невысокой супруги такой широкоплечий, представительный и полный достоинства мужчина. Пусть и сквиб, но чувствовалась в нём непонятная сила.

— Здорово, зять, — крепко пожал мистер Скитер его руку, потом притянул к себе и похлопал по плечу. — Не обижает тебя моя дочь?

— Пытаю, — хмыкнула Рита. — Заковываю в цепи каждый вечер в нашей пыточной камере, истязаю и пью кровь.

— О, я бы поглядела на пыточную камеру, — хищно усмехнулась Одри Скитер. — В таком замке она просто обязана быть.

— Пока не нашли, — Артур теперь понимал в кого Рита такая кровожадная. Или мачеха от неё нахваталась? — И нет, сэр. Рита — самая лучшая жена на свете.

— Хорошо сказано, парень! А теперь мы и правда немного отдохнём. Одри устала и мечтает принять ванну. Путешествие магловским транспортом оказалось довольно утомительным. Но аппарировать и пользоваться портключом было нежелательно.

— Не может быть! — просияла вдруг Рита и снова бросилась на шею мачехи. — У меня будет братик?!

— Отцепись, сумасшедшая девчонка, — воскликнула Одри, смеясь. — Задушишь! Да, я уверена, что это мальчик! А твой отец всё ещё сомневается. И кстати, скажи хоть ты ему, что я не хрустальная!

— Она хрустальная! — рассмеялась Рита. — Папа, береги её!

— Арчи, будь лапочкой, угомони супругу! — потребовала Одри и подмигнула ему.

Артур не узнавал свою жену. Такая домашняя вдруг стала, так улыбалась нежно, хоть и пыталась сдерживаться. Так блестели её глаза, особенно когда только увидела своих родных. И его вдруг охватила гордость, что теперь и он стал частью этой семьи. Было так очевидно, что его просто приняли в свой круг, без проверок и приглядываний. Просто потому, что он муж их обожаемой дочери. И он тут же пообещал себе, что непременно станет достойным этой семьи.

Роджер Вестерфорд тоже улыбался, глядя на них.

— У нас гости! — в холле появилась Джиневра, явно привлечённая шумом. — Артур, представь меня.

Гости, казалось, ничуть не удивились возрасту "драгоценной бабушки". И тут же взяли с неё обещание показать весь замок после обеда — Рита заверила, что никто не знает их поместье лучше.

Собственно говоря, так оно и было. Вроде бы не так много дел у них образовалось, но Артур с Ритой до сих пор не обошли все этажи и комнаты.

Артуру досталось проводить в гостевую комнату Вестерфорда, а Рита повела родителей.

— Я у вас ненадолго, — предупредил его Роджер. — Спасибо за гостеприимство. Могу я одолжить сову, чтобы отправить письма?

— Конечно, сэр! — Артур тут же позвал домовика и порадовался, что Рита настояла на покупке сразу пяти пернатых почтальонов. Теперь они занимали совятню, пустовавшую много лет, но уже приведённую в порядок.

Передав сову гостю, Артур не стал мешать ему, пожелав хорошего отдыха и предупредив, что обед планируется через два часа.

— Пергамент, перья и чернила в ящике стола, — сказал он напоследок. — А если захотите просмотреть прессу за последние месяцы, позовите Урса, толковый домовик. Хорошего отдыха, сэр.

Роджер сдержанно поблагодарил, явно занятый своими мыслями. Артуру стало любопытно, каким образом тот оказался в компании капитана Скитера, но расспрашивать и не подумал. Рита наверняка всё узнает и расскажет ему сама.

Не зная, как провести время до обеда, Артур отправился в библиотеку, которую им буквально накануне открыла Джиневра. Эта комната сохранилась лучше остальных. Артуру внезапно очень понравилась царившая здесь атмосфера знаний и тайн.

Никогда он не любил пропадать в школьной библиотеке, а тут загорелось что-то в душе. При мысли, что всё это много десятилетий собирали его предки, брали с полок, читали за широким столом, листали страницы, делали выписки, — его охватывала дрожь, и он ощущал какую-то сопричастность. Артуру до зуда в пальцах захотелось знать, что увлекало его предков, его деда, в конце концов.

Джиневра советовала не распыляться, а сначала поискать интересное ему самому. И он нашёл и вчера для всех пропал на целый вечер.

Видел бы его Роберт Вуд, вот бы удивился! А и правда, стоило пригласить к ним Роберта и Эжени, но надо будет посоветоваться с Ритой.

Фолиант, завладевший его вниманием, так и лежал на столе, раскрытый на середине, как он оставил вчера, когда Рита чуть не силой увела его спать. Чуть подросший симуран Симбо всерьёз ей помогал, вцепившись зубами в штанину. И успокоился лишь тогда, когда Артур оказался в спальне. Проворчав что-то и встряхнув маленькими пока крыльями, Симбо утопал в свою корзинку под тихий смех супруги. Артур притворно посетовал, что только няньки-симурана ему не хватало, но сразу забыл обо всём, когда Рита утащила его принимать душ вместе.

Потянувшись и стараясь не слишком широко улыбаться от приятных воспоминаний, Артур занял удобное кресло и положил перед собой пергамент и последний подарок любимой — самопишущее перо. Оказалось, делать выписки — это не только не скучно, а даже интересно. Особенно когда благодаря книге столько мыслей появилось по созданию нового проекта, взамен уничтоженного матерью.

И всё же мыслями он постоянно возвращался к утреннему разговору с Джиневрой, снявшей с его памяти блоки. Он не мог поверить, что совершил такую мерзость, пусть это было в том прошлом, что теперь вспоминалось с неохотой. Жизнь будто разделилась на две части. То, что было до Риты, и то, что стало после. И тем не менее собственный поступок жёг душу калёным железом.

Пусть под зельями, пусть был пьян, но ведь сделал. И как теперь жить? Чем он лучше Дамиана?

Сейчас с трудом вспоминалось, что он чувствовал к Молли. Теперь было с чем сравнить, и то, что тогда принимал за любовь было какой-то подделкой, чем-то ненастоящим и даже жалким. Было стыдно вспоминать, как преследовал изменившуюся за лето подругу. Стыдно и горько. А теперь выясняется ещё и такое. И как прощения просить, как оправдаться, если оправданий просто не существует.

Надо будет поговорить с Ритой, она многое могла показать совершенно под другим ракурсом, отчего всё становилось понятней и проще. Вечером поговорит. Или после обеда, ведь Альфард будет уже на ужине. Пока Джиневра будет показывать дом гостям, самое время обсудить.

— Хозяин! — появился рядом домовик Кроха. — Хозяйка зовёт обедать. Гости вот-вот спустятся в малую столовую. Кроха может перенести хозяина.

А он и не заметил, как быстро пронеслись два часа. Впереди обед и много баек о море от капитана Скитера. Обещал и про пиратов рассказать, и про борьбу с великой стихией. Интересно. И книги посоветовать про морские приключения. А Артуру, пожалуй, и жизни не хватит, чтобы прочесть хотя бы часть библиотеки Уэсли. Но про море почитать любопытно. Вот и бабушка Джиневра пиратами заинтересовалась.

Кстати, лорд Малфой очень хотел взглянуть на их книги. Артур и не против был, но Джиневра права — стоит попросить взамен доступ в библиотеку Малфоев. Согласится сиятельный лорд на такое условие, тогда и Артур разрешит. А то едва не ляпнул за вчерашним ужином, что пожалуйста, не жалко, но Джинни вовремя наступила ему на ногу под столом, а после вместе с Ритой дружно ругали за простодушность. Теперь и самому было жалко показывать библиотеку чужим. А ещё было очень тепло на душе, что Джиневра даже брату не дает его в обиду. Потрясающее чувство.

— Спасибо, Кроха, я сам дойду. Предупреди хозяйку, что сейчас буду.

Казалось, ему никогда не надоест просто ходить по замку, представляя, как здесь проходил дед, как звучали в коридорах голоса детей... Целая вереница предков, которых он уже начал изучать по родовой книге. О чем они думали тогда, какие мечты были у них, какие заботы? Кого любили, кого ненавидели? Что занимало их досуг, и были ли они так же счастливы, как он с Ритой? И пусть на все эти вопросы некому дать ответов, но он и не ждал их, достаточно было знать, что он не один, а часть древнего и славного своими делами рода Уэсли. Рода, едва не погубленного злым гением великого светлого волшебника Альбуса Дамблдора. Пусть земля горит под его ногами!

* * *

Земля под ногами Альбуса словно горела, лишь поначалу леденила босые ступни. Будь проклят снег, так не вовремя выпавший в Шотландии. И вся его магия куда-то делась, почти не ощущаясь. Наверняка, происки целителей, чтоб им икалось до изумления. Побег из Мунго дался с большим трудом, а палочку ему так и не вернули, сволочи неблагодарные. Ведь скольких обучал, холил и лелеял! И ощущение, что он почти сквиб сейчас — злило неимоверно. Даже обувь наколдовать не может, виданное ли дело!

Жар, правда, быстро прошёл, Альбус даже пожалел о нём. Ног уже почти не ощущал, наверняка отморозил. Но главное, добраться до школы. Там зелья быстро приведут в норму.

Целительская мантия, которую он позаимствовал прямо с поста уснувшей ведьмы, оказалась отличной штукой. Кто бы мог подумать, сколько комфорта. Даже тепло было, несмотря на лёгкий морозец. Попытался откромсать кусок подола, чтобы обернуть ноги, так не далась, прочная, как чешуя дракона. Но ничего, он закажет себе мантию с такими же свойствами.

Всё, на что хватило магии — не слишком удачная аппарация. До Хогвартса не дотянул буквально десять миль. Хоть сориентироваться смог, определив нужное направление. Как с крутой горы спускался вообще страшно вспомнить. Грело чувство, что к утру уже должен до Хогсмида добраться, а там, пожалуй, отлежится у Аберфорта. Тот и с ногами поможет, есть у этого глуповатого борова свои средства — дал же Мерлин родню!

И от его бормотухи отказываться не станет. Выпьет из большого грязного кубка всё до капли. И поест, обязательно упросит зажарить кабанчика. Не меньше.

Ноги подломились, когда совсем немного оставалось, каких-то полмили. Издали уже и огни виднелись, обещая тепло и спасение. Альбус сел на землю, чувствуя, что ноги вот-вот отвалятся. Свернулся в чудо-мантии в клубок, засовывая под неё посиневшие ступни. И блаженно застонал, ощущая покалывание, не совсем, значит, отморозил. Но потом стало не до удовольствия. Покалывание сменилось болью, да такой, что впору орать. Он и не удержался, сорвал горло, ничего не соображая, завыл раненным зверем, а потом затих испуганно, услышав ответный волчий вой совсем близко. Ну не огибать же было край Запретного леса!

Альбус содрогнулся, похоже, оборотень его почуял. А ведь вроде бы до полнолуния далеко. Или близко. Ум мутился от боли, только-только начавшей отпускать. Казалось, что ноги распухли, и стоит наступить, они вовсе лопнут, как перезрелые томаты. Тело покрылось липким потом, сил подняться просто не было, но страх пересилил. Кое-как встал на колени и пополз. Кто бы знал, как это неудобно с непривычки!

Волк всё не появлялся, но ощущение чужого взгляда поднимало дыбом волосы на затылке. Следом идёт? Плюнув на боль, Альбус резко вскочил, и словно острые ножи вонзились в обе ступни. Взвизгнув нечеловеческим голосом, он сразу упал и разрыдался от бессилия. Хруст веток позади заставил смолкнуть, снова подняться и припустить по бездорожью, наплевав на дикую боль. Жить хотелось сильнее, он же не так и стар ещё.

Плохо помнил, как очутился уже на улочке Хогсмида. Здесь снег был истоптан и бежать стало легче. Уже и резь в ногах почти не ощущалась. Второе дыхание открылось, как говорят маглы? Но до кабака Аби предстояло подняться в гору. Светать уже начинало, когда он, еле передвигаясь, добрался до грубо сколоченной двери с подгнившей колодой вместо крыльца. Одного шага не хватило, упал уткнувшись лицом в эту самую колоду.

Поднять бы руку и постучать, да сил не осталось вовсе. Кусая потрескавшиеся губы, Альбус тихонько заскулил, смаргивая слипшимися от мороза ресницами. Руки заскребли по промёрзшему дереву. А потом резко распахнулась дверь, легко отбросив его прямо в наметённый сугроб. И кажется хрустнуло что-то в спине, а боль от удара по лицу и плечам уже почти не воспринималась. У всего есть свой предел.

Услышал лишь хриплый возглас брата:

— Мордредова отрыжка! Альбус!

— Только не в Мунго, Аби, — смог он прохрипеть. — Только не в Мунго!

И блаженное забытьё упало на него чёрной пеленой.

Очнулся он от того, что дико болело всё тело. Но одно ощущение мягкой кровати под спиной приносило слабое удовлетворение. Слезящиеся глаза с трудом определили маленький чулан под лестницей кабака Аберфорта. И даже мысленно не было сил посетовать, что пожалел тот для брата нормальный номер.

— Очнулся? — ввалился в каморку глуповатый боров. — Пей, полегчает.

Обращался грубо, резко приподняв и сунув ко рту дурно пахнущий кубок с горячим отваром. Определить состав Альбус не смог, нюх отбило ночное приключение? Безропотно принялся глотать, стараясь не обращать внимания на гадкий вкус. Выпив, упал на подушку, держать его перестали. Но хоть в голове немного прояснилось. И боль в теле стала тупой, не такой изматывающей. Особенно с ногами было плохо. Горели огнём, впору в снег сунуть. Содрогнулся от этой мысли.

— Сам от Мунго отказался, — прогудел Аберфорт с ничего не выражающей физиономией и сонными глазами. Ни грамма интеллекта на огрубевшей роже. — Ничего, зелье подействует скоро, проспишься и будешь в норме.

— А ноги? — жалобно спросил Альбус надтреснутым тонким голосом.

— Распухли, — пророкотал Аби. — Мочой книззла обработал, козьим навозом и травками разными обмотал, скоро полегчает. Да ты не кривись, навоз совсем свежий, верная помощь при обморожении.

Альбус сдержал ругательства. Вот, что нюх отбило. Козье дерьмо пропитало своим духом всю каморку.

— За что? — попытался воззвать к совести этого недочеловека.

— А ты бы лучше спасибо сказал, братец, — погрустнел боров. — Спасаю его, так ещё недоволен.

— Мне бы палочку, хоть какую, — робко попросил директор Хогвартса, смирившись. Главное, добрался живым, не покусанным оборотнем.

— Да где ж я возьму тебе палочку? — изумился тупица. — Спи уже.

Утопал, захлопнув заскрипевшую дверь и перекрыв единственный доступ свежего воздуха. Альбус почувствовал, что задыхается от духоты и миазмов. К счастью, сознание вновь уплыло, дав временное облегчение.

Впрочем, брат не обманул, к утру следующего дня Альбус очнулся почти здоровым. Помогли мордредовы средства. Правда, голова закружилась, когда попытался сесть. Очень хотелось в уборную, или сразу в тёплую ароматную ванну. А ещё мучил голод просто зверский.

Аби словно почувствовал, ввалился с дурно пахнущей миской еды и кубком прокисшего эля.

Привередничать не было сил, подозрительную замазку, названную кашей с мясом, умял в один присест и почти не морщился, досуха осушив кубок.

— Больше нельзя, — отрезал Аберфорт в ответ на умоляющий взгляд. — Пей зелье, потом проваливай. Некогда мне тут...

Зелье было вылито в тот же кубок, правда теперь Альбус узнал укрепляющее. Выпил с жадностью и сразу ощутил прилив сил. Глянул на ноги — грязные, но никакой дрянью уже не обмотанные. И вроде бы совсем не болят.

Даже стоптанные башмаки у кровати стояли. Содрогаясь, вдел в них ноги с трудом, кожа саднила от соприкосновения с грубой обувкой, которой самое место на помойке. Задерживаться здесь Альбус и сам не собирался. И понимал, что тайным ходом в Хогвартс воспользоваться сейчас не сможет. Там и согнувшись идти, и столько ступенек преодолевать. К дракклам! Да и на свежий воздух хотелось, прогуляться спокойно.

Только чудо-мантия пропала, зато был брошен в угол пропахший козами тулуп. Надел, не до гордости сейчас. А в директорском кабинете есть запасная палочка. И одежда. Много нормальной одежды, сапог, ботинок, носков. Как-нибудь дойдёт.

Аби в зале не увидел, да и не очень хотел. Двое забулдыг проводили его равнодушными взглядами, других посетителей пока не было, к счастью.

Утренний морозец взбодрил, солнце уже поднялось, хоть и совсем не грело. Башмаки спадали и нещадно натирали кожу. Скоро Альбус захромал, но снять обувь даже мысли не было. Пришла на ум фантазия: "Тёмный Лорд был горд, не имел жилья и ходил босым в любую погоду. Мантию надевал на голое тело, не признавая даже белья...". Хохотнул от представленной картины. Пожалуй, он бы мог написать мемуары.

Ворота Хогвартса были закрыты, и он долго колотил по ним подобранным с земли камнем. Грохот стоял знатный. Наконец вдали показалась грузная фигура смотрителя Прингла. Обозвав его непотребно и длинно, Апполинарий, жуков короедов ему в исподнее, признал, хоть и с немалым трудом, директора школы.

Растворил ворота, пропуская. Принялся причитать, как же директор в таком виде, слушать тошно. Альбус шёл молча, стараясь отгородиться от льстивых причитаний. Они мешали сочинять дальше и вообще бесили сами по себе. До кабинета добрался почти без приключений, если не считать застрявшей ноги в исчезающей ступеньке. Прингл, так и топавший следом, помог, заставив пережить еще одно унижение.

Горгульи отказались реагировать на его присутствие. Пригрозил им разными карами, и те, словно нехотя, повернулись, открывая проход. Лестница не двигалась, и Альбус понять не мог, что вообще происходит. Пришлось подниматься пешком, ощущая дрожь в коленях. Не мальчик уже, да и укрепляющее не бесконечное подсунул Аби. Впрочем, откуда у него взяться качественному зелью? Лишь пройдя через кабинет, где заполошно зашептались глупые портреты бывших директоров, сразу в ванную, Альбус со вздохом сорвал все грязные тряпки, которые спалил бы, догадайся он сразу взять запасную палочку.

Немного смутило, что нигде нет феникса. Но эта мысль не слишком взволновала. Главное, вода в ванной была тёплой. И какое же блаженство было окунуться в неё всем истерзанным телом.

Домовик появился лишь после третьего призыва. Никогда памяти не было на их имена, а эти паразиты на призыв "домовик" отзывались всегда неохотно. Что же случилось с единственной, которую помнил Альбус, эльфийкой Месси, было неясно.

Распаренный и почти довольный, Альбус прямо в кабинете объедался вкусной едой, еле сдерживая стоны блаженства. Насытившись, откинулся на спинку и велел эльфу сообщить, кто сейчас находится в школе. Оказалось, негусто: почти все преподаватели разъехались, один Слагхорн присматривал за дюжиной студентов, оставшихся в Хогвартсе на каникулы. Ещё был целитель Уайнскотт, библиотекарша, и в любой момент мог появиться исполняющий обязанности директора Антуан Робертс.

А вот в западном крыле шло активное восстановление старых заброшенных кабинетов и покоев преподавателей. Бригада строителей работала днём и отсыпалась ночью здесь же, в стенах школы. Домовики почти в полном составе помогали строителям, лишь несколько оставалось работать на кухне.

С каждым словом домовика, Альбус мрачнел всё больше. Решительно достав стопку дорогого пергамента, он написал сразу несколько приказов: уволить Робертса А., уволить целителя Уайнскотта М., распустить бригаду рабочих, отклонить кандидатуры новых преподавателей, закрыть западное крыло, всех домовиков вернуть на кухню. Палочка слушалась плохо, магической подписи никак не получалось. А как иначе заверить указы он не знал.

Ожил портрет ненавистного Блэка.

— Приказы может подтвердить совет попечителей, — лениво проговорил он, строя презрительную гримасу.

— Хорошо же, — Альбус раздражённо достал новые листы и отправил с домовиком письма ко всем членам совета с призывом собраться завтра же. Пусть совы поработают, ленивые твари. А пока велел домовику молчать о его присутствии в Хогвартсе.

Ничего, все они у него ещё попляшут. Развели тут незнамо что, пока он болел. Главное — действовать решительно и быстро. И найти кандидатуры на место Робертса и Уайнскотта. Со вторым проще — ведьма Поппи Помфри из детского отделения Мунго наверняка не откажется от его предложения. А ЗОТИ мог вполне вести Треверс, тот ещё сукин сын, но прекрасный дуэлянт. И по ЗОТИ у него всегда были отличные оценки. Решение было принято и еще две совы улетели к адресатам.

Как вовремя он сбежал из Мунго, даром, что не отпускали! Ещё под какими-то надуманными предлогами... Да что там в мозгу могло повредиться у потомственного волшебника, право слово. Изверги в целительских мантиях. Да он бы подождал ещё, если бы безумная сова не принесла прямо в палату круглый кусочек черной кожи. И только инициалы на шершавой стороне. "Дж. У.". Маглорождённая целительница ещё фыркнула, как раз зелья ему принесла. Даже пояснила, что похоже на Чёрную метку. И Альбус вспомнил ту книжку, что конфисковал у одного первачка. Там что-то было про пиратов и одноногого неудачника... Но откуда об этом знать драккловой Джиневре?

Тем не менее испугался тогда знатно, дурак. И что нашло? Теперь-то можно расслабиться в самом защищённом месте. Тут магловские метки не действуют. И всяких паршивок Хогвартс не пропустит.

Дел на сегодня не осталось. Можно было отдыхать со спокойной душой. Альбус достал из сейфа зелье сна без сновидений, выхлебал сразу и едва успел добраться до кровати. Рухнул на неё как был, в халате и мягких тапочках. Он очень устал. До прибытия попечителей зелья как раз должно было хватить.

* * *

Только к вечеру Санни вернулась в дом Робертсов в немного странном настроении. Она всё ждала изменений в себе — ведь стала невестой — и казалось, что-то и правда изменилось. Она ощущала невероятное облегчение, что проблема выбора осталась позади. Не нужно больше скрывать и в первую очередь от самой себя чувства к любимому человеку. Не нужно ждать осады других мужчин.

Можно, наконец, вздохнуть свободно, заняться учёбой и творчеством, которое только-только начало приносить плоды. Эти фильмы на камнях... Да, пока просто мультики, но какого качества! Дисней бы позавидовал. Стало смешно от такой самоуверенности, да и не думала она, что в самом деле смогла бы сравниться с Уолтом Диснеем, но ведь здорово же получилось! Даже лучше, чем тогда у Блэков.

Осталось показать всем свою работу, всем родным. И на вечеринке у Эжени девочкам должно понравиться. И Басти, наверное, удивится. Интересно было, понравится ли ему, гению-артефактору? Проверять-то лучше как раз на нём или на Джейми с Северусом.

А ещё внутри у Санни поселилось тепло и какое-то лихое веселье, хотелось сплясать или хотя бы спеть. Новые серёжки от Рабастана почти не ощущались в ушах. Но так ей нравились, что хотелось то и дело дотрагиваться до ажурных колечек с вкраплениями сверкающих зелёных камешков.

Басти шёл рядом притихший, просто держа за руку. Вообще после работы в мастерской стал такой ласковый и родной, словно смирился с ограничением от их отцов.

Покинув мастерскую, они опять расположились в его спальне. Сидя рядом перед камином, Басти нашёл безопасное занятие — захватил в плен её руку, гладил и целовал каждый пальчик, рождая внутри неясные желания и волнение. Ещё и ушку досталось. Его, как оказалось, ограничение тоже не коснулось. И Санни то со смехом пыталась увернуться от щекотных поцелуев и шутливых укусов, то замирала и храбро ловила горящий и многообещающий взгляд своего жениха. Ей становилось жарко при одном воспоминании об этих моментах.

— Пришли, — Рабастан остановился у крыльца, когда она уже поднялась на одну ступеньку. И оказалась с ним почти вровень. Тотчас вспомнила неиспользованное ещё сегодня разрешение на поцелуй. — Сейчас я тебя поцелую.

Предупреждение было обязательным, и Санни невольно хихикнула, когда он сказал это совершенно бесстрастным тоном. Шагнула послушно навстречу, остановившись на краю ступеньки. И чудо — ничто не оттолкнуло её от немедленного притянувшего её к себе парня. Глаза Басти заблестели весельем, он прикрыл их, нежно потёрся носом о её нос.

— У нас время не закончится? — шёпотом попыталась его поторопить Санни. Кто бы знал, что так захочется самой поцеловать уже законного жениха.

— Солнышко, пару секунд, — ответил он так же тихо в её губы. — Погоди, я стараюсь успокоиться.

А ей совсем не хотелось, чтобы он успокаивался. Набравшись храбрости, лизнула его губы, за что сразу была наказана. И это было самое прекрасное наказание за сегодняшний безумный день. Целовал он с жадностью, страстно, отчего и она сразу загорелась. И млела от нежности, когда он сбавил напор...

Оба тяжело дышали, когда магия вдруг с силой оттолкнула от неё жениха, заставив его проехаться по снегу чуть ли не метр.

Басти выглядел взъерошенным и ужасно милым.

— Мерлин, — ругнулся он. — Солнышко, я не выдержу неделю таких издевательств! Мы должны что-нибудь придумать.

— Хочешь сыграть свадьбу вместо помолвки? — осведомилась шутливо. После поцелуя внутри всё ещё трепетала каждая клеточка тела.

— Смеёшься? — он выразительно оглядел её с головы до ног. — Ладно, смейся пока. Но я — не мой дед, который ничего не смог сделать с бабулей Сольвейг. Есть пара мыслей. И тогда берегись, поймаю и буду целовать целый час.

— И только? — поддразнила она.

— Два часа, — хищно поглядел он на её губы. И с коварным прищуром добавил: — Всю.

— Это значит...

— Всю тебя, Солнышко.

— Звучит заманчиво, — рассмеялась она, усиленно стараясь не представлять такие страсти. — Зайдёшь?

Он покачал головой:

— Не в таком состоянии. Прости. Завтра увидимся?

— Я напишу тебе, — ведь неизвестно, какие планы на завтра у мистера Робертса и Джейми. — В том блокноте.

— Иди уже, — Басти сжимал и разжимал кулаки. — Напиши обязательно. Всё, не надо так улыбаться, я и так еле сдерживаюсь. Уходи!

Так хотелось обнять его ещё разок напоследок, но Санни лишь кивнула, поняла, что он не уйдёт, пока она не зайдёт в дом.

— Пока!

— До завтра, Солнышко, — тихо попрощался он, когда она уже закрывала за собой дверь.

Встретили её шумно, все как раз собрались выпить чаю с лёгкими закусками. Джейми тут же захватил её руку, едва она опустилась рядом с ним на скамью.

— Вот ты меня удивила, — усмехнулся он, трогая браслет. — И каково ощущать себя невестой?

— Странно, — улыбнулась ему. И поймала испытующий взгляд Робертса. — Сэр, вы знали про ограничение?

— Да, мисс Прюэтт, — кивнул он спокойно. — Для вашей же пользы. Не понравилось?

— Несправедливо и довольно жестоко, — вздохнула она.

— Самое то для проверки чувств, — усмехнулся директор Хогвартса, покачав головой. — Но если вам интересно, я был против.

Она удивилась.

— А остальные?

— Идея вашего отца, мы не смогли его переубедить. Он был непреклонен. Но это ни в коем случае не наказание, не думайте. Ваш отец любит вас.

— Понятно, — Санни вздохнула и благодарно кивнула домовушке, которая поставила перед ней чашку с чаем.

— Что за ограничение? — заинтересовалась миссис Робертс. Северус смотрел молча и хмуро, а Джейми тоже повернулся к ней с любопытством.

— Позже расскажу, дорогая, — Робертс решительно поднялся из-за стола. — Сынок, спать пора. Вам, Джейми, я дам почитать об этом.

— Я только и делаю весь день, что читаю, — запротестовал кузен. Но тут же улыбнулся: — Мне нравится, честно. И об ограничении почитать согласен. Но как же... Когда уже...

— Завтра, Джейми, будьте готовы сразу после завтрака.

Оставшись наедине с кузеном, Санни посмотрела вопросительно:

— Что завтра?

— Стану подопытным кроликом, — поморщился кузен. — Великие маги будут опыты на мне ставить. Антуан отказывается говорить, кто ещё будет. Кстати, против твоего присутствия я не возражаю. Робертс сказал, что на моё усмотрение.

— А Басти можно будет посмотреть?

— Если ты хочешь... Теперь уж ты с ним пара, так что лучше друг от друга тайн не заводить.

— А что с Северусом? — спохватилась Санни. — Такой мрачный, даже не поздоровался.

— Переживает. Когда Робертс сообщил нам всем о вашей помолвке, Сев убежал в свою комнату и не выходил оттуда до ужина.

У Санни сжалось сердце.

— Не нужно так расстраиваться, — Джейми ласково погладил её по голове. — Обычная детская ревность. Отойдёт. Дети не могут долго сердиться на тех, кого любят. А он тебя обожает. И вообще, он парень умный, всё понимает.

— Всё равно грустно, — Санни благодарно посмотрела на кузена. — А ты очень волнуешься?

— Отволновался. Да, именно в прошедшем времени, — фыркнул Джейми. — Я уже давно не переживаю, устал. Скорее бы уже определили, что со мной не так.

— Уверена, что всё будет хорошо! — она тоже погладила его по голове, вызвав удивление и одобрение Джейми. — Советую лечь пораньше и хорошо выспаться.

— Аналогично, — покивал кузен.

Уже лёжа в постели, Санни достала блокнот и написала Рабастану, лишь немножко волнуясь:

"Я люблю тебя, Басти!".

И сразу увидела появившуюся ниже строчку:

"Я сильнее тебя люблю, Солнышко! Уже засыпаешь?".

Как могла, она объяснила, что приглашает его завтра к дому Робертсов поглядеть на кое-что важное для неё.

"Конечно, радость моя. А что это будет?"

"Это касается моего кузена, и я не могу писать об этом здесь. Это не моя тайна".

"Готов принести клятву неразглашения. Приду обязательно. Что на тебе сейчас надето, моя любовь?"

Санни хихикнула, невольно в мозгу возникли слова "виртуальный секс", и поняла, что совсем к такому не готова. Но немножко похулиганить захотелось.

"Я только из душа, Басти. Ещё не переоделась ко сну. Только в полотенце завернута".

"О Мерлин!"

"Это что значит?"

Басти некоторое время молчал, потом появилось:

"Солнышко, давай спать. Или ты дразнишься?"

"Простишь?"

"Я подумаю", — и он нарисовал лукавую рожицу.

Санни умилилась, так это было похоже на смайлик. Пожелала ему спокойной ночи и получила в ответ ещё парочку признаний, как он счастлив до безумства, как уже соскучился и как ждёт завтрашней встречи.

Думала, что не сможет спать эту ночь. Закрыв глаза, хотела немножко просто помечтать о Рабастане, его лукавой улыбке и сияющих глазах, но незаметно для себя уснула.

* * *

Чем старше становишься, тем острее понимаешь, что жизнь — это не черновик, набело никто переписать не позволит, второго шанса не даст, роковые ошибки исправить не удастся и старые кости никакая магия молодыми не сделает. А с грузом мыслей об упущенных возможностях с годами смириться всё сложнее, проще вообще перестать думать.

И если бы не Финеас Поллукс Блэк, это маленькое чудо, посланное роду Блэков и Поллуксу лично непонятно за какие заслуги (в последние лет двести ничего эпичного или особенного Блэки не совершили, а он сам так и не смог доработать так необходимый роду эликсир), Поллукс Блэк уже бы отошёл от дел, готовился он к этому давно, и буквально недели не хватило, чтобы передать свои обязанности главы рода да хоть тому же Арктурусу. А лучше Сигнусу — он моложе и не такой упёртый.

И тут Альфард, безынициативный и равнодушный, как казалось, единственный сын, и тем не менее бунтующий тихо и упорно, преподносит отцу настоящий подарок. Самый лучший, какой только может получить от сына отец — замечательного внука, согревшего сердца всех Блэков, а не только жесткого и непоколебимого раньше Поллукса.

Страх того, что малыш Финни мог не дожить даже до своего семилетия, иногда ещё сжимал сердце главы рода стальными когтями. Нежно убирая спутанные кудри со вспотевшего лобика внука, неизменно переносящегося к нему в постель почти каждую ночь, Поллукс понимал — не случись ему сорваться и потребовать от сына хотя бы бастарда, он бы никогда не увидел Финеаса.

И Альфарда понять можно, внебрачный сын вряд ли устроил бы Поллукса ещё пару месяцев назад. Тогда лорд Блэк совсем иначе смотрел на жизнь, но выдержки из той безумной книги, где-то раздобытой Реддлом, ужаснули и заставили полностью пересмотреть буквально всё. Род надо было спасать любыми методами. Смирить гордыню, приглядеться к детям и внукам. Прекратить скрываться в своей раковине.

И, как благословение, он тут же получил ответ, который потребовал у родовой магии, проведя с Ирмой тяжёлый и опасный ритуал возрождения. Финеас Поллукс — новая надежда рода Блэк.

Сильный мальчик растёт, это признали уже все: и Арктурус, и Вальбурга с Орионом, и Кассиопея, и Сигнус с Друэллой. К девяти годам можно будет уже сказать, каков потенциал. А пока он лишь набирается сил.

Теперь уже можно не волноваться, не опасаться за здоровье внука. Малыш получил доступ к родовой магии и расцвёл сразу, со всей полнотой и непосредственностью чистого сердцем человечка, много страдавшего с самого рождения. Но всё же выжившего, словно кто-то его единорожьим молоком напоил ещё в младенчестве.

И всё это было бы прекрасно и замечательно, не тяготей над родом Блэков проклятье безумия. Эликсир утрачен, хотя надежда ещё теплится. Но если не удастся найти, то в первую очередь будут страдать те, кто сильнее — Вальбурга, Беллатрикс, возможно Сириус и Регулус, а больше их всех вместе взятых, Финеас Поллукс, чья сила ни у кого уже не вызывает сомнений.

— Деда, ело есь, — Финни появился на его столе как всегда беззвучно и невозмутимо, словно так и должно быть. Сразу схватил шаловливыми ручками новое самопишущее перо и принялся вертеть, искоса поглядывая на Поллукса хитрющими глазами. И от кого набрался таких манер? Дело у него есть!

— Что за дело, Финеас? — Поллукс решительно захлопнул родовую книгу — хватит ему пока потрясений — и с удовольствием откинулся на спинку кресла. — Не надо ломать подарок Сигнуса, прошу тебя.

— Я не ломаю, — надул губки Финни, отбросив поникшее перо на стол. — Смотри! Ко мне!

Перо вздрогнуло, заметалось из стороны в сторону, а потом, трепеща всеми ворсинками, всё же полетело к внуку, но медленно-медленно.

Финни довольно ухмыльнулся. И подставил перу лист дорогущего пергамента, безжалостно выдранный из ровной стопки.

— Кто я, пёрышко?

Поллукс с возрастающим интересом придвинулся обратно к столу, игнорируя заговорщический взгляд внука.

"Чудовище Блэков" — вывело трясущееся перо. Если бы перья могли бояться, это бы выглядело именно так.

— Фу, — расстроился Фини, теряя интерес к перу. — Я просил просто удовище аписать! Дед! Дело!

Поллукс оторвал взгляд от безжизненно упавшего на лист пера и посмотрел на деловитого внука. Тот грустно восседал на толстом фолианте главной бухгалтерской книги Блэков и смущённо теребил кованый уголок обложки.

— Ты так и не сказал мне, что за дело, Финеас, — мягко напомнил он. — А я уже давно готов выслушать.

— Ну вот, сейчас скажу, только ты не ругайся.

— Постараюсь, — кивнул Поллукс, догадываясь уже, что от бабушки и тётушек обаявший их настоящий Блэк видимо уже схлопотал если не оплеухи, то порицания точно. На мгновение вид Финни стал уж очень виноватым и смущённым.

— Мы обрались в ристовый оход! — выпалил Финни и выжидательно уставился на деда, выставив подбородок с самым упрямым видом.

— Для начала позволь поинтересоваться, кто именно скрывается под многозначительным "Мы"?

— Никто не скрывается, — проворчал Финни. — Сири и Рег в комнате у Рега. Я здесь.

— А кто главный? — заинтересовался глава рода Блэк.

— Я, — недоумённо поглядел внук. — Азве непонятно?

— М-м, вы втроём так решили, что ты главный? Или ты сам хотел им стать?

— Да нет же! — малыш досадливо почесал затылок. — Мы просто проверили.

У Поллукса аж волосы на голове зашевелились, но говорил он мягко и спокойно:

— Вот интересно, Финеас. И как же проверяли?

— Сири объяснил, как правильно, — задрал нос ребёнок. — Я первый сделал. А они просто не смогли.

— И что же именно ты сделал?

Взгляд негодника снова стал лукавым.

— Сейчас покажу.

Спрыгнув со стола, Финеас бросился к стене, где был просвет между креслами. Сжал кулачки, попрыгал на месте и поставил на стену ногу. Потом вдруг, почти без промедления, преспокойно стал подниматься по стене, шагая с независимым видом, словно сила тяготения внезапно прекратила действовать. Вот перешёл на потолок и топает с наглым видом прямо по фрескам. А кудри спокойно свисают вниз, видимо тяготение на них таки действовало. Да и рубашка задралась, открывая тощий живот ребёнка. Замерев над столом, Финни хихикнул, оторвал одну ногу от потолка и перекувырнулся в воздухе. Поллукс вскочил, ловя внука магией и руками.

— Ты хочешь, чтобы я поседел раньше времени? — проворчал глава рода, прижимая к себе худенькое тельце. — Финеас Поллукс Блэк! Если...

— А-а-а-а-а! — крик Финни вряд ли бы мог кого-то впечатлить, но Поллукс прервался на полуслове. — Вот не надо этого, деда! И ты уже и так седой, больше не поседеешь. Отпусти, я к бабушке!

— Финни!

— Отпусти, посади на стол.

— А из моих рук не можешь? — заинтересовался Поллукс. Перемещался Финни уже давно вполне сознательно.

— Могу, но ты же астроишься, — тёплая ладошка скользнула по его щеке. — Посади а стол, деда.

— А как же крестовый поход?

— Можно подумать, ты ас отпустишь?

— Для начала хотелось бы узнать, против кого мои внуки собирались организовать крестовый поход, — хмыкнул Поллукс и усадил Финеаса на бухгалтерский фолиант.

— Ясно против кого, — пожал плечами Финни. — Против пиктов и овожажажных... кровожадных... — внук нахмурил тонкие бровки и со вздохом облегчения улыбнулся. — Друидов! Вот! Позволишь?

— Чем вам друиды не угодили? — нахмурился Поллукс. — Советую больше не шутить такими вещами.

— А мы не шутили, — обиделся Финни. — Мы всерьёз! Не позволишь?

Малыш воинственно вскинул подбородок, сверкая глазками.

— Ни под каким видом! — грозно ответил Поллукс, чтобы не было даже мысли, что можно уговорить.

— Во-от, — сразу расслабленно улыбнулся мальчишка, ничуть не расстроенный. — Я так и знал. И Рег угадал.

— А Сириус? — заинтересовался дед.

— Сириус теперь мне должен олшебную красную онфету от ортескью. Такие большие, знаешь? Там мороженое внутри.

— Предположим, знаю. И в чем же ошибся Сириус Блэк?

Финни фыркнул:

— Он сказал, что ты исполнишь любое моё желание, стоит сделать бровки домиком. Вот так.

Поллукс смотрел в огромные умоляющие глаза внука и понимал, что воспитание малыша пошло куда-то не туда.

— А на самом деле? — что думает о такой вседозволенности Финни, стало вдруг очень интересно.

— На самом деле, деда, все тебя боятся. И я не могу понять почему. Но это точно, знаешь, я почувствовал. Любят, но боятся.

— Правильно делают, — не удержался Поллукс, выпуская на пару мгновений свою магию, её сила в такие моменты растекалась вокруг, заставляя склониться самые буйные головы.

Финни охнул и радостно улыбнулся:

— Ух ты, как тёплое одеялко. А ещё можешь?

— Одеялко? — опешил Поллукс, готовый утешать испуганного ребёнка. И рявкнул, заметив, что тот тянет руку к родовой книге: — А ну марш отсюда!

Миг — и Финни исчез, оставив бардак на всегда аккуратном столе Поллукса.

Расстроенно он хотел швырнуть подарок Сигнуса в мусор, но самопишущее перо не далось. Заплясало по бумаге.

Поллукс с удивлением прочитал.

"Не надо, прошу! Я могу ещё принести пользу!"

— Какого... Каким образом?

"Хозяин привязал меня к родовой книге Блэков, хозяин напитал своей магией, хозяин дал капельку разума".

— Кто твой хозяин?

"Чудовище. Простите, он потребовал так его называть. Его настоящее имя Финеас Поллукс Блэк, Путеводная Звезда Рода".

— Звезда, — почти не удивился Блэк. — Ну-ну. Ладно, живи пока, только не маячь, отдохни, что ли. Мне надо подумать.

Перо рухнуло на стол и замерло. Поллукс покачал головой и вздохнул. Пора было подумать об учителях для мальчика. То, чему учится он самостоятельно, приобретает угрожающие формы. Но для начала надо принять странного визитёра, которого Поллукс просто из вредности заставил ждать несколько часов в тесной обшарпанной гостиной, специально устроенной для подобных случаев. Главное, выйти из неё невозможно, так что и передумать посетитель никак не мог.

— Пригласи гостя, — велел Поллукс появившемуся домовику.

Мужчина, вошедший в его кабинет, оказался знаком. Здоровенный и косматый кабатчик из Хогсмида одет был в потрёпанный коричневый плащ с глубоким капюшоном. Поклонился низко, но с удивившим достоинством. Занять гостевое кресло отказался. Молча выставил прямо на стол свою видавшую виды кожаную котомку. И опустил её стенки, дёрнув за горловину.

Поллукс, готовый уничтожить приношение странного типа одним взмахом палочки, потерял дар речи и всякое соображение. Молча таращился на до боли знакомую бутыль, светящуюся золотом и бриллиантовыми всполохами.

— Мерлин... — прошептал Блэк, боясь шевельнуться. А вдруг это иллюзия, насланная маленьким Финни? Как исполнение самого сильного желания на данный момент.

— Аберфорт Дамблдор к вашим услугам, — прогудел кабатчик и скривился от волны магии, отменяющей иллюзии. — Так оно вам нужно, милорд?

— Отблагодарю, — коротко кивнул Блэк. По щелчку пальцев бутыль просто исчезла со стола. — Что хотите? И откуда взяли это?

— Ничего не нужно, милорд. Я просто возвращаю ваше добро. Где взял, там уже нет. Прошу прощения, но это не только моя тайна, — Аберфорт коротко поклонился. — Разрешите откланяться, милорд?

— Постойте! — лорд Блэк впился глазами в гостя, надеясь прочитать ответ в непроницаемом лице мужчины. — Ваш брат ведь Альбус Дамблдор? Какие отношения между вами?

— Это личное, — спокойно ответил Аберфорт. — Я бы не хотел говорить об этом... человеке.

— Понимаю. Этого достаточно, — тонко улыбнулся Поллукс, отпуская гостя. — Проводите!

По незаметному сигналу от хозяина вошёл лакей, старый Мердок, уже пять минут дожидавшийся за дверью. Поллукс решил проявить уважение к мрачному кабатчику, что тот оценил лишь кривоватой улыбкой. Крепкий орешек этот брат Альбуса Дамблдора, хоть и прикидывается невежей и равнодушным грубияном. И если Поллукс правильно прочитал его, а он вряд ли зря гордиться своим умением разбираться в людях, брата Аберфорт, мягко говоря, не любит. А если быть точнее, даже такому скрытному типу не удалось утаить мгновенную и сразу глубоко скрытую эмоцию, блеснувшую в глазах, — незамутнённую ненависть.

Стоило подумать о том, как привлечь Аберфорта на свою сторону в предстоящей борьбе... даже не борьбе, а некоем перераспределении сил в магическом мире Великобритании. Такие люди тоже понадобятся.

И как славно, что Реддл сумел правильно и своевременно погасить конфликт, принеся извинения. Без него все их планы могли претерпеть не просто изменения, а полностью разрушиться.

А самое главное — переговоры с Малфоем принесли неожиданный и очень важный бонус. Приватная услуга от самого Реддла. Именно это право оставил за собой Поллукс, принимая извинения от весьма скользкого и умудрённого опытом лорда Малфоя. Да, яд василиска сильно впечатлил и был принят благосклонно. Извинения тоже, но, когда Блэк молча глядел на Абраксаса, размышляя, не помучить ли ещё немного сиятельного лорда, тот сам вдруг озвучил:

— И одна услуга от Тома Реддла, такая, как участие в ритуале, либо равная по значимости безвозмездно.

И Блэк согласился, а кто бы смог отказаться? Такого сильного мага и в ритуал, хотя бы... да в любой! В итоге с лордом Малфоем они расстались довольные друг другом, заодно закрепив соглашение по поводу помолвки его наследника с младшей дочкой Сигнуса.

Поллукс вернул бутыль с эликсиром на стол, зажёг щелчком свечи под потолком и залюбовался живым блеском. Он уже понял, какую услугу попросит у Тома Реддла. Решение само напрашивалось. Сильнейший тёмный маг и очень решительный человек. По слухам, знаток чуть не во всех областях магических наук. Реддл объехал множество стран, набираясь знаний и опыта, обучаясь у магов, чьи имена знают лишь избранные. А как хорош был во время ритуала! Уж если он не поможет доработать эликсир, то... останется ждать, пока Финни станет совершеннолетним и заработает хотя бы одно мастерство.

А пока вся надежда на Тома. И ещё на Уэсли. Точнее, на их родовой замок. Записи эксперимента должны находиться в открывшемся мэноре. И пусть Артур так и не откликнулся на предложение посетить Блэк-хаус, Поллукс не переломится, сам нанесёт визит Уэсли ещё раз и уже серьёзно поговорит с молодым Артуром, а лучше с Джинни. Должна же она понять!

Две совы послушно унесли два послания. И обе вернулись почти одновременно, принеся положительные ответы.

Альфард выбрал именно этот момент, чтобы наконец соизволить навестить отца. Занятой и деловой стал в последнее время, просто удивительно. И с Алленами успешно договаривается, и за архивы Блэков засел с энтузиазмом. Словно подменили парня.

— Звал, отец?

— Собирайся, мы идём свататься, — Поллукс хохотнул. — Я пошутил, можешь не сверкать глазами, но, даст Мерлин, и до этого дойдёт. Уэсли пригласили нас на обед. Мать я предупредил, тебе следует собрать сына, будет не лишним. И не волнуйся, Финнеас достаточно окреп, ничего с ним не случится. И манерам его уже вполне выучили бабушка и две тётки, благо схватывает на лету.

— Я не волнуюсь, просто удивлён, — Альфард усмехнулся. — Буду рад сопровождать тебя, пап. Дай нам несколько минут.

— Полчаса, Альф. Встречаемся здесь, я активирую камин. Нам открыли доступ, так что желательно прибыть вовремя.

Альфард кивнул и поспешно вышел. Финеаса Поллукс взять решил неспроста, в качестве секретного оружия. Вдруг умилится дитём прекрасная Джиневра и более благосклонно взглянет на отца мальчугана. Но это не главное, найти записи — вот что важно. И надо будет — он лично поможет искать, сколько бы времени это не заняло. И в случае успеха можно будет сразу позвать Реддла. В случае поражения тоже, но без записей эксперимента с эликсиром справиться будет гораздо сложнее. Могут уйти годы, а не хотелось бы.

— Я готова, милый, — жена неслышно появилась в кабинете. — Что ты задумал?

— Ты не поверишь, — сверкнул глазами глава рода Блэк. И взмахом палочки левитировал на стол драгоценную бутыль.

Ирма прижала руку к сердцу и шагнула ближе к столу.

— Не может быть. Откуда? А ваш архив, записи...

— Увы, но как раз туда, где они могут быть, мы сейчас и отправимся. Готова, милая?

Она с нежностью откликнулась на объятие:

— С тобой хоть на край света, Пол. И надо уже как-то решить с ночными перемещениями Финни, я соскучилась.

— Решим, — он засмеялся и закружил её по комнате, чувствуя себя помолодевшим. Вот что делает с человеком одна лишь надежда!

* * *

— Эжени, — Роб, как всегда без стука, ворвался в её комнату, плюхнулся сразу на диван и заложил руки за голову. — Ну вот, на один день тебя отпустили из этого ковена, и ты засела в своей комнате, опять что-то рисуешь. А родного брата словно не существует.

— На два дня, — улыбнулась она, откладывая кисть и заправляя за ухо выбившийся локон. — Завтра девичник, Санни с Чарити устраивают. И прямо оттуда в воскресенье утром мы с ними отправимся на мою свадьбу. А, кстати, ставлю десять кнатов, что будет мальчишник. Тебя пригласили?

— Какие десять кнатов? О чём ты, моя прелесть? — дурашливо округлил глаза Роб.

Она вдруг заметила, что у него тёмные круги под глазами, да и весь вид слегка усталый. Неужели все дни, пока она жила в ковене, занимался без передышки? С него станется, мечтает получить максимум Тритонов и пойти дальше учиться на Мастера трансфигурации. А может, ещё хандрит, что Эмили Гамп с родителями укатила в Грецию? Хорошо, что они уже скоро вернутся и даже будут на её свадьбе.

— Ладно, не говори, — легко отмахнулась она. — Сегодня последний свободный вечер дома, и у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— И какое же? — скептически осведомился брат. — Кстати, а кто это?

— Да так, — Эжени пожала плечами. — Один заказ. Там, в ковене сейчас живёт Лаудан Забини. Сказал, заплатит пять золотых за портрет Лисс Пранк. Я взялась, пять галеонов на дороге не валяются. Тем более и с Лисс я там несколько раз пересекалась и хорошо её рассмотрела специально для портрета.

— А я думал, есть способ попроще разжиться галеонами в твоём ковене, — хитро усмехнулся Роб.

— Да ну тебя, — Эжени опустилась на табуретку, вытирая руки платочком. Удалять краску с рук магией она не любила, потом кожа казалась сухой. — Я ума не приложу, какую такую незамужнюю девицу могла бы привести в ковен. Так что лучше воспользуюсь своим способом зарабатывать.

— Твоё право, — хмыкнул Роб. — Хотя вот, кузина Грейс вроде рассталась со своим крокодилом.

— Ты всерьёз хочешь подсунуть нашей Грейси грубых боевиков? — укоризненно посмотрела на брата Эжени, присаживаясь на табуретку.

— Кто бы говорил, — хохотнул Роб. — Сама-то втрескалась в такого же грубого боевика. А Грейс не из пугливых, хоть и поёт в группе. У неё Дурмстранг за плечами. Она сделает твоих ковенцев, как детей.

— Она из городских, жизнь в ковене её вряд ли привлечёт. Кто ей петь там позволит? И Картер не крокодил, он бизнесмен и умница. И они не расстались, а просто временно в ссоре. Ну ты же знаешь Грейс, вечно её расстраивают мелкие несовершенства окружающего мира. Кстати, на моей свадьбе она обещала быть.

— Во-от! — сел на диване Роберт, радостно блестя глазами. — Мы и обозначим её присутствие, как привод незамужней девушки! Класс, да? И что значит "из городских"? Она же бредит охотой и всё время жалуется, что никуда не берут.

— Не говори глупостей. Её дед пару раз брал на сафари. И к себе в драконий заповедник, пока его не продал. А ещё на мою свадьбу она придёт с Картером. Правда, это она обещала до их ссоры, но тем не менее.

— Ладно, тогда Эву. Эву Стенли. У неё же никого вроде нет. Пусть грязнокровка, но вдруг прокатит.

— В своём уме? — фыркнула Эжени. — Да они там тёмные маги через одного. Хочешь, чтобы неженка Эва умерла родами? И она всё равно неровно дышит к Бену Хиггинсу. Да и мы совсем не подруги. Нет уж. И вообще, хватит болтать, ты хочешь узнать, куда мы сегодня отправимся?

— Говори уже, я весь внимание! — Роб состроил ей дурацкую рожицу. — Только не в магловское кино. У меня от него потом голова болит жутко.

— Наш двоюродный дед сегодня окончательно передаёт заповедник Прюэттам. Кстати, они братья Санни, если ещё помнишь. Ну так вот, дед сам меня пригласил составить ему компанию. Может, и Грейс будет. Ну как? Прогуляешься с нами к драконам?

— Шутишь! — вскочил с дивана Роб и заходил по комнате, ероша волосы. — А раньше ведь не приглашал. И если Грейси будет, я точно с вами. Попытаюсь вызнать у неё про крокодила. И бац, три галеона у меня в кармане!

— Ты порой мыслишь, как Артур. Тебе отец мало денег даёт на карманные расходы?

— Дело принципа! И ты увидишь, сестрёнка, эти галеоны я честно заработаю.

— Мечтать не вредно, — фыркнула Эжени. — Ладно, отправлю сову, что мы будем оба. И не мешай, мне тут совсем немного осталось.

Роб подошёл к полотну:

— Вау, как живая! Ладно, мать обедать звала, но пятнадцать минут у тебя есть.

Он ушёл, и Эжени снова взялась за кисть. Она никак не могла перестать думать о свадьбе и о Мэдисоне. Что толку было жить в ковене, если она его почти не видела. Все дни проводил на реставрации какой-то хижины и хоть бы раз позволил взглянуть, чем так занят.

Нет, она не жаловалась. В ковене весело, со всеми перезнакомилась. По крайней мере, с женской частью ковена. И даже никто нос не задирал. Кто бы мог подумать, что среди боевиков живут такие нормальные люди! Да и вечерами Реган всегда заглядывал к ней, и это были самые долгожданные минуты. Пусть дальше поцелуев они так и не зашли.

Двоюродный дед ждал их возле почтового отделения Косой Аллеи, и Роб сразу расплылся в улыбке, заметив Грейс. Эжени тоже обрадовалась кузине. Та, хоть и была старше них на пять лет, но всегда общалась на равных.

Одета Грейс была, как всегда вызывающе: кожаные штаны в обтяжку, короткая серая, вся в металлических цепочках и заклёпках, дублёнка и высокие ботинки на шнуровке и толстой подошве. Белобрысая косая чёлка почти закрывала один глаз, а затылок и вовсе был выбрит почти налысо, в каждом ухе по несколько серёжек, и непохоже, что все артефакты. "Самовыражение важно в её возрасте, — мягко говорила мама про племянницу. — Пройдёт". Но Эжени в это верилось слабо. Фиолетовые глаза Грейс блестели лукавством:

— Привет, птенчики, — хохотнула она низким голосом, которым очень гордилась.

Пела она, и правда, здорово. Как-то раз Эжени даже побывала на её концерте и была под впечатлением.

— Привет, Грейс!

— Здорово, кузина! Дед!

Грейс сгребла Роба в объятия.

— Охренеть, как вырос, парень! Эжени, детка, ты совсем отощала! Вот что любовь с людьми делает! Учитесь у мамочки Грейс, никаких соплей, сплошной расчёт! Деда, мы камином или как?

Дед, увлечённо читающий газету, поднял голову и только сейчас их заметил. Он был даже немножко ниже Грейс, весь седой и слегка рассеянный, но фиолетовые глаза, цвет которых унаследовала его внучка, блестели по-молодому живо.

— Уже здесь! — обрадовался он. — Ну здравствуйте, ребятки. У меня порт-ключ, да. Он на время настроен, осталось ещё тридцать семь минут. Да, тридцать семь. Вы вовремя.

— Да ладно! — возмутилась Грейс. — Птенчики, айда к Фортескью. Успеем стрескать по мороженке. Дед, ну ты даёшь! Ещё торопил меня.

Они устроились за столиком в кафе, почти в дальнем углу. По случаю каникул, народу у Фортескью было много. В помещении жарко, а мороженое приятно холодное. Как только на столике появился заказ, Роб сразу стал приставать к кузине, пользуясь тем, что дед опять уткнулся в свою газету.

— Грейс, а Грейси, ты с крокодилом рассталась?

— С чего вдруг такой интерес? — меланхолично спросила Грейс, облизывая ложечку. — Допустим, рассталась. Хотя, что я? Пошёл он к мантикоре под хвост, чистоплюй, блин.

— Заработать хочешь? — заблестел глазами Роберт. — Выручка пополам!

— Роб! — возмутилась Эжени.

Но Грейс отмахнулась.

— Тише, детка. Давай, Робби. Какова цена вопроса и кого надо убить или обольстить?

— Полтора галеона. Каждому! — Роб хитро улыбнулся. — И делать почти ничего не надо.

— Не то чтобы верх мечтаний, — хмыкнула Грейс. — Но если за так, готова рассмотреть предложение.

— Глупости это, — всё же ввернула Эжени. — И вообще дурацкая традиция.

Но её слова Грейс лишь раззадорили.

— Я уже в деле, Роб. Объясняй суть!

— Лорд Нотт — глава ковена боевиков, — начал Роберт.

Грейс рассеянно кивнула, поглядывая в сторону. Эжени не хотелось оборачиваться, наверняка очередной красавчик привлёк внимание неугомонной кузины. Недаром Крокодил, то есть, тьфу, Картер, считал её легкомысленной певичкой, и тем не менее упорно мирился первым после каждой ссоры.

— Это каждый ребёнок знает. Дальше, Робби!

— Лорд Нотт обещал каждому, кто приведёт в ковен незамужнюю девушку, выплатить три галеона, — выпалил Роб, правда Эжени успела поставить заглушку на их столик, и можно было не опасаться, что услышат соседи.

— Там, что же, у них девок не хватает? — Грейс кинула взгляд на Роба, и опять уставилась куда-то. — Не, ну какой шикарный парень, я тащусь! Жалко, что с девушкой. Вот так всегда, все крутые самцы уже заняты. Так что там боевики?

— Ничего, сходишь с нами, погуляешь по ковену, присмотришь себе боевика посимпатичней, и три галеона наши, — чуть сбавил энтузиазм Роб.

— А замуж выйти не заставят? — Грейс опять таращилась на "самца", и у Эжени уже выдержка истощилась, так хотелось обернуться.

— Нет, конечно, — сказал Роб с сомнением. — Грейси, это какой-нибудь горец. Лучше не смотри так откровенно.

— Не учи книззла ловить мышей, — фыркнула Грейс.

И Эжени всё же оглянулась. Как ей казалось, незаметно. Парень сразу показался знакомым, а память на лица у неё всегда была отменной. Только где его видела? И девушка с ним была чем-то знакома. Ах да, на балу у Лестрейнджей!

Эжени почувствовала взгляд парня, который пристально глянул и даже — о Мерлин! — кивнул, как старой знакомой. Она тоже кивнула на всякий случай и поспешно отвернулась, покраснев, наверное, до ушей.

— Знакомый? — тут же насторожилась Грейс. Вот всё замечает! — Колись, детка. Мамочка Грейс готова услышать самое страшное! Он женат?

— Не знаю, — призналась Эжени, всё ещё ощущая смущение. — Вроде бы это Клиффорд! Да, точно он. А девушка, скорее всего Марта... не помню фамилии. Тоже из их ковена. Может, и женат.

— Их ковен? Клиффорд?

— Вильям Клиффорд, боевик из ковена Лестрейнджей, — пояснила Эжени. — А нам ещё не пора?

— Вау! — Грейс хищно улыбнулась Робу. — Так, милый, три галеона твои, я ещё столько же приплачу. Возьмёте в ковен, и точка. В любой, хоть к Ноттам, хоть к Лестрейнджам, и ваша прекрасная кузина Грейс будет счастлива.

— Ты и так будешь у Ноттов, если придёшь на мою свадьбу, как обещала, — вздохнула Эжени. — А, кстати, завтра у меня девичник. Если хочешь... И как раз в ковене у Лестрейнджей. И нет, там не платят по три галеона за девушек!

— Надеюсь, Клиффорд там — не единственный боевик? — подняла бровь Грейс. — Эжени, лапочка, я точно пойду на твой девичник! И на свадьбу, конечно. В самом деле, и как я упустила из виду боевиков, ума не приложу. А ты не знаешь, у них там охота процветает? Впрочем, откуда тебе знать, сама разведаю. И ты права, нам пора. Дед, деда, выходим. Три минуты осталось.

— Три минуты! — ахнула Эжени, вскакивая. — Пойдёмте скорее, хотя бы выйдем. Здесь аппарировать нельзя.

Конечно, они успели, даже до аппарационной площадки дошли. И за круглый диск взялись одновременно.

А когда оказались перед конторой уже в заповеднике, Эжени сочла нужным уточнить:

— Про охоту я знаю. У Ноттов точно есть. Только девчонок на охоту не берут.

— Меня возьмут, — убеждённо сказала Грейс. — Пусть только попробуют не взять. Как же тебе повезло, сестрёнка! А твой жених тоже такой?

— Какой?

— Боевик и сексуальный самец!

Эжени опять ощутила, как горят щёки и даже уши.

— Боевик, — неохотно кивнула. — На свадьбе увидишь.

— Здоровенный такой парень, — хохотнул Роб и потёр руки. — Ну, где тут драконы?

Драконы Эжени понравились, но она предпочла смотреть на них издали. Куда больше ей понравился Гидеон, который провёл для них целую экскурсию. Даже на мётлах слетали к дальним загонам. А вот Грейс с Робом так и норовили подобраться поближе к драконам. Особенно кузина. Спикировала на метле прямо к пещере. Гидеон как раз отвлёкся на разговор с дедом.

У Эжени сердце остановилось, когда она увидела, как прямо к Грейс из пещеры вылез дракон. Кузина встала по стойке смирно перед ним и вдруг что-то запела. Голос у неё сильный, звуки даже до них, парящих в высоте, долетали. И дракон повёл огромной головой, не спеша палить её огнём. Потом фыркнул дымом, почти наклонившись к девушке, поскрёб страшной лапой землю да и утопал обратно в пещеру.

А Грейс замолчала да так и стояла, не шелохнувшись. Потом всплеснула руками, вскочила на метлу и подлетела к ним.

— Уши надеру, — встретил её Гидеон мрачным взглядом. — Что за выкрутасы, мисс Холланд?

— Сначала догоните, — хрипло ответила Грейс, с опаской отлетая подальше от Гидеона. Кашлянула и проговорила уже нормальным голосом: — Ладно, простите, мистер Прюэтт, больше не буду. Ну нравятся они мне, драконы эти, жуть как!

— И не боялась? — спросила потом Эжени, когда они уже собирались обратно.

— Немного, — призналась кузина. — Но это же такой кайф спеть песенку дракону! О, нарисуешь мне этого лапочку? Будет картинка на память.

— Хорошо, — покладисто ответила Эжени, уже представляя, как изобразит именно тот момент: хрупкая фигурка кузины и огромная драконья морда перед ней, выпускающая дым. — Нарисую, только уже позже, после свадьбы. Ладно?

— И какого-нибудь боевика посимпатичней изобрази, — совсем разошлась кузина. — Ты ведь уже со многими повидалась? Или двух-трёх сразу. Жу-жу, пожалуйста!

— Грейси! Только если не станешь меня так называть!

— Будешь на портреты парней слюни пускать? — засмеялся Роб.

— А хотя бы, — Грейс показала ему язык. — Эжени, не дуйся! Но лучше вживую пообщаюсь. Мне многого не нужно, пара поцелуев, обнимашки и довольно. Я ведь жениться не заставляю.

— Кстати, могу показать, — Эжени достала блокнотик из кармана. Взмахнула палочкой, увеличивая до большого размера, и открыла папку, пролистав несколько рисунков. — Вот, гляди. Но он женат, сразу предупреждаю. Арес Шелби.

— Охренеть-не-жить! — восхитилась Грейс. — Какой лапочка!

— Ему такое не скажи, — фыркнул Роб.

— Он и правда хороший, а его жена Алиса тоже классная. Ой, сейчас ещё покажу, где-то было...

Она перелистнула ещё несколько рисунков, но Грейс ловко выхватила всю папку:

— Дай, я сама, мне всё интересно! Ого, ого, ого! Это кто? Да ещё во всех ракурсах. Хочу срочно в ковен!

— Мэдисон, — Роб тоже заглянул в папку, а Эжени только вздыхала. Могла бы догадаться, что так будет. Впрочем, ничего крамольного в рисунках не было. — Это жених Эжени.

— Вот так, — разочаровалась Грейс, сама листая портреты. И вдруг замерла над очередным рисунком. — О божечки! Кто такие?

Эжени заглянула и мысленно застонала. Обещала же взбешённому Регану, случайно увидевшему рисунок, уничтожить его.

— Боевики на водопое, — хохотнул Роб.

— Умываются после тренировки, — ровным голосом поправила его Эжени.

Случайно ведь увидела эту картину. И так запала в душу, что изобразила во всех подробностях. Пятеро обнажённых по пояс парней умывались возле колодца, подогрев в нём воду магией. Трое были из цитадели, а ещё Клайв, брат Ареса, и Бэддок. Парни смеялись, от рельефных торсов поднимался пар, да и позы были такие... мужественные, и в то же время расслабленные.

— Я кажется влюбилась, — мрачно резюмировала Грейс. — Какие экземпляры... у меня нет слов!

— Забирай себе, если хочешь, — великодушно взмахнула рукой Эжени. — Мне Мэдисон велел уничтожить этот рисунок. А так хоть не жалко будет.

— Я обожаю тебя! — вскрикнула Грейс. И бережно вынула рисунок из папки. — Только скажи, кто здесь кто.

— Клайв Шелби, женат, — указала Эжени. — Джеффри Бэддок, холост, племянник моего Регана. А эти из цитадели: Шон Фишер, сейчас помолвлен, как раз вчера случилось. Кейси Причард, холост. А этот серьёзный — Ингис Морн. Тоже холост, кажется.

— Мерли-и-ин, — простонала Грейс. — Красавчики все. — И задумчиво добавила уже без ажиотажа: — Вот этот вообще — песня!

— Даже не знаю, как он тут оказался, — задумалась Эжени. — Как поняла, Морн очень редкий гость в поместье. В цитадели живёт. Это такое поселение на краю Дикого леса, куда на охоту ходят. Самая крайняя точка поместья с северной стороны.

Грейси аккуратно свернула рисунок в трубочку, уменьшила и спрятала за пазуху.

— Вот, туда я и пойду на охоту! — сказала решительно. — Эжени, ты чудо! Я следующую песню тебе посвящу!

Возвращались опять через Косую Аллею, где расстались с дедом и Грейс. Договорились, что она прибудет домой к Вудам завтра днём, а уже оттуда вместе отправятся на девичник.

Хорошо, что лорд Лестрейндж, как сообщила Чарити, не только согласился открыть камин в замке для девушек, но и предоставил несколько комнат для ночёвки. Эжени, конечно, смутило, что пришлось беспокоить лорда Лестрейнджа по таким пустякам, но Чарити заверила, что леди Бастинда сама пришла к ней и предложила. А отказаться было неудобно.

Вот родители вместе с Робом отправлялись завтра к Ноттам прямо с утра. Точнее — в дом жениха, где им тоже предоставят комнаты.

Эжени хотела вернуться к рисованию, но нагрелся в кармане кристалл. Приятно было вспомнить, как она обрадовалась подарку Мэдисона. Его ещё Бэддок принёс к Хогвартсу, а Реган научил пользоваться.

Она достала из кармана кристалл, формой напоминающий кубик, положила на раскрытую ладонь. Лицо Регана отразилось на одной из граней.

— Привет, птичка! Как прошёл день?

— Привет, — она улыбнулась, понимая, что соскучилась. — Замечательно. В заповеднике были с Робом и кузиной, я тебя познакомлю с ней. Грейс певица, но поёт под псевдонимом — Сапфир. Может, слышал.

— Ничего себе! — округлил глаза Реган. — Сапфир! Слышал случайно. Она твоя кузина?! Парни с ума сойдут, если приведёшь! А наш лорд даст три галеона.

— Не уговаривай, она уже согласилась, — рассмеялась Эжени. — Только смотри, не влюбись в неё!

— За это не беспокойся, — Мэдисон поглядел лукаво. — Ты у меня единственная, и никаких певиц мне не надо рядом.

— А ещё драконов видели, они классные, Грейс для одного спела песенку.

— Значит, не скучала без меня?

— Ещё как, — призналась она, перестав улыбаться. — А ты, Рег?

— Конечно, птичка. Жду не дождусь свадьбы! Кстати, готов сюрприз для тебя. Но это уже после свадьбы покажу.

— Ну хоть намекни, — она похлопала ресницами, как учила Алиса Шелби.

— Не проси, — Мэдисон не купился. — Какой же это сюрприз тогда будет? Ну ладно, у меня тут дела, я только на минутку. Не скучай, принцесса. Скоро мы будем вместе.

— Ладно, до встречи, — кивнула жениху Эжени. — Точно ничего не случилось?

— Ничего такого. Просто хотел тебя увидеть. Целую, малыш, береги себя.

Кристалл погас, и Эжени спрятала его обратно в карман.

Огляделась — в комнате почти ничего не осталось, все её вещи уже в доме Мэдисонов. Так странно было, словно комната стала чужой. Пусть маленькая, но Эжени её любила, а сейчас даже не знала, что чувствует. Сожаление? Нет! За несколько последних дней она отчётливо поняла, как любит жениха, и в кои-то веки была благодарна Рудольфусу Лестрейнджу, что поступил тогда с ней так жестоко. А оказалось, он сделал ей лучший подарок в жизни. Надо бы поблагодарить, хоть Реган и сказал, что Руди обойдётся.

А ещё хотелось, чтобы скорее наступило завтра. Наконец-то увидеться с подругами, посмотреть, как живут супруги Хейли, да просто пообщаться. Интересно узнать всё про Санни, выбрала ли она кого-нибудь, получилось ли пообщаться с копией портрета Даркера у неё дома. Не зря же Эжени рисовала его целый день.

И, конечно, познакомит их с кузиной Грейси, которую может быть кто-нибудь из них знает, как Сапфир. Даже странно, почему она даже подругам никогда про кузину не рассказывала. Ведь не стеснялась же, в самом деле. И Роб молчал.

Оставалось закончить портрет и отправить его совой Лаудану Забини. Эжени снова взяла кисть, критически оглядев рисунок. Она очень надеялась, что заказчик останется доволен.

* * *

Санни сжала руку Джейми, надеясь его подбодрить, едва они покинули уютную кухню Робертсов. Антуан с улыбкой сообщил им, что испытания пройдут на свежем воздухе, за его домом специально была расчищена большая площадка. Плюсом было то, что с других мест поместья Лестрейнджей площадка не просматривалась, а любопытствующие боевики и их домочадцы не смогли бы подобраться незаметно, чтобы понаблюдать.

Как поняла Санни, слухи в ковене расходились если не быстрее скорости света, то очень близко к тому, и, значит, заверения Робертса были как никогда актуальны. Её немного покоробило слово "испытания", но Джейми, похоже, это совсем не волновало.

Сердце у Санни в груди сделало кульбит, а потом сильно забилось — Рабастана они увидели едва вышли на улицу. Басти был хорош в своём волчьем полушубке с просторным капюшоном. Сапоги тоже оторочены волчьей шерстью. Глаза жениха сверкнули, завораживая, взволновали, рождая тепло в животе и дрожь в коленках. И отвести взгляд было просто невозможно, пока он сам не моргнул, приветливо улыбнувшись. Санни судорожно вздохнула и словно очнулась, снова появились звуки разговоров и скрип снега под чьими-то сапогами. Поспешно отвела взгляд, спускаясь вслед за Джейми, и только сейчас заметила двух гостей, стоящих немного в стороне.

И слегка ужаснулась, узнавая, ощущая заодно, как Джейми сжал её руку, словно успокаивая. Это были Долохов и Тёмный Лорд собственной персоной. Оба как раз пожимали руку Робертсу так по-свойски, словно были друзьями. Впрочем, может быть, так оно и было. Басти взял её за руку, отобрав у Джейми, и сам подвёл к гостям.

— Примите мои поздравления, мисс Прюэтт, мистер Лестрейндж, — произнёс Том с доброжелательной улыбкой, едва закончились взаимные приветствия.

— Я тоже рад поздравить, — широко улыбнулся Долохов. — Удивили, признаюсь честно. Басти, потолкуем позже после всего этого?

— Да, наставник, сэр, — Басти кинул на Санни хитрый взгляд. И она сразу заподозрила, что это касается ограничения. Долохов вполне мог знать контрзаклятие.

Робертс, судя по всему, подумал то же самое, потому что наградил Басти неодобрительным взглядом, который был проигнорирован чересчур довольным женихом.

Идти предстояло не слишком далеко. В эту сторону от дома Робертсов Санни ещё не ходила. Она поднялась на небольшой холм и ахнула: внизу, окружённая холмами и рекой, виднелась широкая площадка, зеленевшая травой.

— Нравится? — шепнул Басти. — Мы тут в квиддич играем летом. Да и зимой случается, но гораздо реже. Смотри-ка, даже снег очистили. Что-то будет.

Теперь и Санни заметила столбы с кольцами и зрительские скамьи довольно высоко над землёй. Холмы надёжно скрывали котлован. К зрительским местам они спустились быстро, а Джейми с магами пошли по каменной лесенке вниз на поле.

— Сюда, народ! — услышала Санни с трибуны. И глазам не поверила. Ей махала тётушка Мюриэль. И рядом... ну конечно, Август. Кто бы сомневался!

— Это миссис Прюэтт, верно? — спросил Рабастан. — Твоя тётушка?

— Ага, — смешливо ответила Санни. Присутствие Мюриэль обрадовало. — Она самая лучшая тётушка в мире. Идём!

Перед скамьёй в середине трибуны был широкий проход. Санни быстро по нему добралась до тётушки, сразу бросившись в её раскрытые объятия. Даже удивительно было, как по ней соскучилась.

Шепнула быстро и сумбурно, ощущая себя вдруг маленькой девочкой рядом с сильной и уверенной в себе Мюриэль:

— Я выбрала. Мы помолвлены! Кошмар, да, как быстро? А ты откуда здесь?

— Глупенькая, — хмыкнула тётушка, сжав её в объятиях. — Неужели думала, меня не позовут? Поздравляю, кстати, отличный выбор! Рабастан, счастливчик, подойди, расцелую.

Басти смутился, но подошёл и действительно был расцелован. А Август пожал ему руку.

— Потом расскажешь мне всё! — шепнула Мюриэль. — Ну что встали? Рассаживаемся.

Пока они суетились, Джейми спокойно стоял посреди поля, насмешливо за ними наблюдая, а старшие боевики в три палочки творили заклинания. Над площадкой вырос высокий полупрозрачный купол.

— Защита — будто к осаде готовимся, — ухмыльнулся Басти. — Твой кузен, что, воплощение Мордреда?

Он сидел рядом с Санни, слева, а справа от неё пристроился сменивший гнев на милость Северус, за ним его мама, а потом уже тётушка и Август.

Тётушка умудрилась услышать Рабастана.

— Мой сын круче Мордреда и Салазара вместе взятых, — спокойно поведала она, заставив Басти закашляться.

На его вопросительный взгляд, Санни с улыбкой шепнула:

— Джейми — сын тётушки Мюриэль.

— Мерлин, — пробормотал Лестрейндж расстроенно и громче добавил: — Простите меня, миссис Прюэтт.

— Пустяки, — отмахнулась та. — Не стоит извиняться. Сама знаю, что Джейми совсем на меня не похож. Весь в отца.

— А я знал, — заявил Северус с неподражаемым превосходством, но тут же сам всё испортил, совершенно по-детски показав Басти язык.

— Сев, — укоризненно сказала его мама.

А тётушка рассмеялась и что-то шепнула спокойному Августу.

Басти фыркнул, посмотрев на Северуса сквозь ресницы.

Санни так и ждала, что он скажет что-нибудь вроде: "Зато Санни досталась мне, а не тебе". Но тот удивил:

— Северус Снейп, — Рабастан чуть нагнулся вперёд, чтоб видеть мальчика. — Хочешь, буду давать тебе уроки магического боя? По вторникам и четвергам в пять вечера. Для начала по полчаса, а там зависит от тебя.

Глаза Снейпа из подозрительных стали удивлёнными. Он явно боролся с желанием согласиться и опасался, что это окажется шуткой. Словно не понимал, что при его маме Рабастан не стал бы так шутить.

Эйлин задумчиво посмотрела на Басти, но возражать не стала.

— Хочу! — наконец выдохнул Сев.

— Вот и договорились! — кивнул Басти с довольным видом. — Будешь приходить к поместью, только не опаздывай. Занимаемся в нашем тренировочном зале. С отцом я поговорю.

— С моим? — уточнил Сев, прикусив губу.

— И с твоим тоже, — кивнул Рабастан. — О, смотрите, начинается.

Все тут же уставились на поле, где напротив одинокой фигуры Джейми выстроились три мага на расстоянии в несколько шагов друг от друга. Голоса были хорошо слышны в тишине.

— Джейми, — Антуан Робертс был серьёзен. — Все присутствующие принесли клятву неразглашения обо всём, что здесь будет происходить, так что нам необходимо, чтобы ты ничего не скрывал. Активируй свой взгляд и продержись сколько можешь.

Джейми кивнул, и Санни издалека даже показалось, что видит, как его глаза засветились зелёным.

Долохов присвистнул и демонстративно поёжился:

— Сквиб, говорите? — спросил с сильным недоверием. — Антуан, я был не прав, твоя взяла. Парень, ну-ка, закрой глаза и приготовься к небольшому дискомфорту. Позволите, господа?

Том спокойно кивнул, а Робертс лишь усмехнулся. Джейми закрыл глаза.

— Не волнуйся, — шепнул Санни Рабастан. — Антонин знает, что делает. Всё будет в порядке. И крёстный рядом.

Она оглянулась на жениха и поняла, что слишком сильно сжимает его руку. Хотела отпустить, но Басти не дал.

Джейми на поле под палочкой Долохова стоял совершенно неподвижно, хотя заклинания сейчас окутывали его плотным коконом.

Вот он дёрнулся, чуть выгнувшись, но не издал ни звука. Кокон рассыпался мельчайшими искрами.

Долохов опустил палочку:

— Ничего не понимаю. Томми?

Санни с трудом сдержала смешок. Так назвать Тёмного Лорда! Они и правда друзья?

— Я подойду ближе, — произнёс Реддл и, после одобрительного кивка Антуана, сделал несколько шагов к Джейми. — Больно не будет, но голова может закружиться. Встаньте поустойчивей, юноша.

Джейми кивнул и потоптался на месте, становясь неподвижно.

— Глаза закрыть? — осведомился равнодушно. Но Санни догадывалась, как он сейчас напряжён.

— Не имеет значения, — ответил Реддл, поднимая палочку. — Легилименс!

Ничего не происходило, но тишина стояла такая, что казалось, никто даже не дышит.

— Любопытно, — произнёс Тёмный Лорд. — Теперь может быть жарко, но это ненадолго.

Санни не смогла понять следующих фраз: они срывались с губ Тома с такой скоростью, что разобрать было невозможно. Джейми опять окутало облако, но не цветное, а какое-то серое. Лоб кузена блестел от пота, а руки — Санни это ясно видела — были сжаты в кулаки так, что побелели суставы.

Она бросила взгляд на тётушку, но та была спокойна, хотя не сводила взгляда со своего сына.

Облако растаяло. Том обошёл вокруг Джейми, потом встал почти вплотную и прикоснулся пальцами к его вискам.

— Не бойтесь, — сказал он. — Мы все дали клятву не навредить.

Джейми покачнулся, но устоял. Глаза его вспыхнули зеленью, теперь это точно было видно всем. А Том сам отшатнулся, при этом улыбнулся и покачал головой.

— Ты уникум, парень! Я даже предположить не могу...

— Хм, Джеймс, — Долохов вскинул палочку. — Отойди, Том. Кое-что проверю. Если что, извиняй, парень, но ты целовал мою подопечную, считай небольшим наказанием. Если что, подлечим. И да, она в любом случае тебе не пара!

У Санни от удивления расширились глаза, а тётушка лишь пренебрежительно усмехнулась. Басти успокаивающе погладил Санни по руке и шепнул: "Не надо". Только тогда она поняла, что сжимает в руке свою палочку, направленную на Долохова.

Джейми побледнел и с вызовом смотрел на Долохова, дурачок. Даже руки сложил на груди.

— Уверены, сэр? — дерзко сказал он. — Давайте, действуйте, я безоружен.

— Сопляк, — холодно отозвался Долохов. — Скажи спасибо, что я дал клятву.

А потом молча выпустил из палочки заклинание. Джейми отлетел на несколько метров, раскинув руки. Упал на землю и перекатился, поднимаясь. Повторное заклинание сбило его с ног второй раз.

Санни вскочила, негодуя, что Робертс ничего не делает, а смотрит на всё это безобразие с равнодушным видом.

— Скажи, что больше не приблизишься к Агнешке! — потребовал Антонин, холодно глядя, как вновь поднимается Джейми. Было видно, как сильно кузен разозлился.

— Я женюсь на ней, хотите вы этого или нет, — дерзко выкрикнул Джейми.

Тётушка спокойно покивала, словно тут избивали не её сына. У Санни слов не было. Отмахнулась от Басти, попытавшегося её усадить.

— Мечтать не вредно, сопляк, — проговорил Антонин хладнокровно и снова послал заклинание. Джейми отлетел к самому барьеру, врезался в невидимую преграду и медленно по ней сполз. Рот его был в крови — прикусил губу? Было так непривычно видеть Джейми в ярости. Он вскочил мгновенно и просто бросился вперёд к Антонину.

От нового заклинания увернулся, а следующее отбросило его с такой силой, что едва не повредился защитный купол, который, спружинив, отбросил несчастного парня на несколько метров вперёд. Санни ахнула, услышав, как зарычал кузен. У неё мурашки поползли от ужаса, звук был слишком звериным.

А потом стало происходить страшное: одежда на Джейми стала лопаться, он даже не пытался встать с четверенек. Издал рык ещё ужаснее, обнажившаяся кожа рук и ног стремительно темнела, он сам словно вырастал на глазах у всех. А потом раздался такой рёв, что пришлось зажать уши, а Джейми взвился вверх, словно поднятый неведомой силой, перевернулся в воздухе, а в следующий миг вместо него на землю рухнул огромный чёрный дракон, пробивший гребнем защитный купол.

Санни ощутила, как рядом вскочили все, Эйлин охнула, а трое магов на поле в мгновение ока аппарировали за защитный купол, который ещё держался по окружности.

— Ух ты! — это, кажется, Северус воскликнул.

А Басти попытался закрыть Санни собой, но она сразу вывернулась, становясь рядом. Рабастан вздохнул и молча поднял перед всеми осадный щит.

Только дракон, похоже, сам растерялся и, судя по всему, ни на кого нападать не собирался вообще. Пыхтел, крутился на месте, потом присел на задние лапы, упираясь хвостом о землю. Поднёс к удивленной, иначе и не скажешь, морде сначала одну лапу, потом другую. Пару раз взмахнул расправленными крыльями. Затем обернулся и поглядел на замерших зрителей. Рыкнул вопросительно, остановив взгляд на Мюриэль.

Тётушка смотрела с нежностью и по-прежнему не теряла спокойствия.

— Мой дракон! — ласково, но громко сказала она. — Джейми, радость моя. Давай обратно. Ты же понимаешь меня?

Дракон потешно закивал, шумно фыркнул, выпуская облако сизого дыма. Отскочил, словно сам испугался. Закрыл глаза, опустил голову на землю, упираясь в неё лбом, и качнулся вперёд.

— Дамам лучше отвернуться, — предупреждающе крикнул Антуан Робертс, спеша обратно к дракону, то есть уже к Джейми, абсолютно обнажённому. Кузен лежал неподвижно на спине, словно потерял сознание.

Робертс склонился над ним, выписывая палочкой пассы, а Санни опомнилась и отвернулась, уткнувшись в плечо Рабастана.

— Смотри, уже можно, — шепнул он. А ведь она даже не заметила, когда он снял свой щит.

Поспешно обернулась, увидела, что Джейми встал, а Долохов снял и протянул ему свою мантию, криво усмехаясь.

Джейми поколебался, но мантию взял, закутался в неё, хотя кто-то уже успел соорудить ему что-то вроде набедренной повязки.

Том Реддл тоже успел приблизиться и теперь глядел на Джейми задумчиво.

— Тётушка, — позвала Санни Мюриэль. Та снова сидела на скамье, с любовью глядя на сына. — Вы знали?

— Нет, — она покачала головой. — Такого точно не ожидала. Подумать только. Братец с ума сойдёт!

— А можно на нём полетать? — спросил Северус. — Красивый какой!

— Пусть сначала сам научится, — подал голос Басти. — Ему ещё привыкать и привыкать к своему второму воплощению.

— Это точно, — поддержала его Мюриэль.

— Я к Джейми! — решительно сказала Санни, перешагнула через ноги Басти и поспешила вниз с трибуны. Никто даже не останавливал, похоже все пошли за ней.

Добежала она первой, купол уже исчез, так что пройти удалось.

Кузен обернулся и подхватил её, когда она бросилась ему на шею.

— Ты такой дурачок! — всхлипнув, сказала она.

— Воспоминания покажешь? — азартно спросил кузен и погладил её по голове. — Интересно, как это со стороны выглядело. А то я даже понять толком ничего не успел.

— Заметно, — проронил Долохов.

Санни к нему резко развернулась:

— Как вы могли?!

— Тише, воробушек, — Долохов смотрел внимательно и немного устало. — Так было нужно. Ничего с твоим драконом бы не случилось. Готов спорить, даже синяков не осталось.

— Это была инициация, мисс Прюэтт, — сказал Робертс, и ей сразу стало стыдно. — Антонин, приглашаю завтра на обед вместе с подопечной.

— Сволочь ты, Робертс, а не профессор, — беззлобно откликнулся Долохов. — Приду. Я слово держу. Но с тобой, дракончик, я ещё ничего не решил. Ясно тебе?

— Да, сэр! — почему-то просиял Джейми.

Санни расслабилась и отошла от Джейми, давая доступ тётушке и нетерпеливому Северусу.

— Мисс Прюэтт, — тихо сказал Реддл, оказавшийся рядом с ней. — Смотрю, вы сняли мой подарок.

У Санни по спине поползли мурашки. И Басти отошёл к Джейми, никто на них не смотрел.

— Сняла, — озвучила она очевидное. — Сэр...

Но Реддл вдруг вздрогнул и дёрнул медальон, висевший на шее.

— Мордред, — прошипел он.

Тут же рядом с Реддлом оказался Долохов, и Робертс тоже поспешил к ним.

— Кто-то вскрыл защиту хижины Гонтов. Тони, ты со мной?

Санни тихонько отошла к Рабастану и не слышала их дальнейший разговор.

— Пойдёмте, отпразднуем, — позвала всех Эйлин Робертс.

Все согласно закивали, а Санни посмотрела в сторону мужчин. Долохов и Реддл пропали, а Робертс вдруг посмотрел на неё очень тепло и подмигнул.

— Мисс Прюэтт, — сказал он, подойдя ближе. — Вы умница. Я рад, что мы с вами родня. Не обращайте внимания. Мы тут все немного не в себе. И правда, пойдёмте в дом, наша эльфийка приготовила просто нескромных размеров торт. Как чувствовала появление оголодавшего ящера. Кроме того, здесь становится слишком людно.

Санни улыбнулась своему профессору, впервые подумав, что у него тоже есть сердце. На душе было радостно, особенно за Джейми, который, подумать только, настоящий дракон!

А потом дошли до мозга последние слова профессора. Она огляделась и увидела на вершине холма как минимум человек десять ковенцев. Вот тебе и скрытая площадка. Но Джейми так громко рычал, превращаясь, что неудивительно.

— Придётся клятву брать со всего ковена, — проговорил рядом Басти, беря её за руку. — Да, крёстный?

— Всенепременно, — кивнул Робертс. — Сочувствую, что с Долоховым поговорить не удалось.

Басти досадливо вскинулся, а Санни рассмеялась. Напряжение медленно уходило. И даже дышать стало легче.

Джейми притормозил и поравнялся с Робертсом, пытливо на него взглянул:

— Сэр, а всё же. Кто я?

— Ну как кто, — хмыкнул профессор. — Мантикора, разумеется. Розовая в крапинку.

Басти хохотнул, оглянувшись. Джейми и идущий рядом с отцом Северус одновременно фыркнули.

— Я не об этом...

— Знаю, — серьёзно ответил Робертс. — Но это отдельный, долгий разговор. И лучше обо всём расскажет тот, кто мне помог найти ответ. Вы не против познакомиться с моим отцом, Джейми?

— С радостью, сэр!

Санни тоже заинтересованно оглянулась, вспомнив, что и её Северус с дедом познакомить обещал.

И Антуан словно услышал её мысли.

— Вечером вместе все и сходим. Я имею в виду тебя, Джейми, и мисс Прюэтт. Она, очевидно, больше всех волновалась за дракона.

— А как же я? — возмутился Рабастан.

— И я, пап! — подпрыгнул Северус.

— Та-ак, — Робертс укоризненно покачал головой.

— Да понял я, понял, — Басти вздохнул. — Не моё дело, да?

— Я тоже понял, — Северус мужественно посмотрел на отца. — Я потом у Джейми всё узнаю.

— А я у Санни, — в тон ему заявил Басти, и эти двое переглянулись. — Ладно, я что-то голоден, прямо как дракон. Вот это, я понимаю, приключение. Руди, бедолага, не видел. Обрадую его, что ли.

Санни вдруг стало очень жалко Руди, пропустившего такое зрелище. Но, судя по лицу Басти, тот его жалеть не собирался.

— А вы о клятве не забыли, молодой человек? — спокойно спустил их с небес на землю Робертс.

— Мордред, — Басти приобнял Санни за талию. — Вот, заметь, милая, крёстный всегда так. Лишь бы обломать всё веселье!

— А то! — с гордостью сказал его крёстный.

И все вокруг засмеялись — прислушивались, значит.

А Санни решила, что утро всё же получилось замечательным. Дракон Джейми больше не был непонятным неправильным сквибом. И он не просто Дракон даже, а дракон-целитель — прав был наставник Даркер, хотя и сам не знал точного объяснения. Только раскрывать секреты кузена она точно не станет. Пусть сам, если захочет.

И правильно, что все дали клятвы неразглашения. Это магический мир, где слов на ветер не бросают. Это её мир уже, кажется, давно. И он ей нравится таким, какой есть!

Налетел откуда-то тёплый ветерок, лизнул в лицо, пробежался по волосам и растаял бесследно. Санни подавила испуганный смешок: "Неужели это взаимно?" А лёгкий морозец продолжал щипать за щёки и нос.

Басти рядом, жизнь прекрасна, а завтра уже суббота и девичник Эжени. И мультики на камнях все увидят. Что ещё для счастья нужно?

Глава 57

Ингис не ожидал, что найти единственную сестру, о которой не знал ничего, будет просто. Остальных детей Сельмы-Салима он вообще решил по зрелому размышлению не трогать. Каждый из них, за исключением новорождённого, обрёл семью, и такая матушка уж точно не была нужна даже в качестве скелета в шкафу и прочей сентиментальной чепухи.

Что Чарити, что Мэйси прекрасно обошлись без Сельмы, счастливы в браке, и было бы жестоко посвящать их в такую тягостную историю.

Леонарду тоже лучше не знать подробностей. Ему наверняка хочется просто забыть Сельму, которая не дала ему ни счастья, ни материнской любви. К Мордреду всё это! Ворошить прошлое, когда у пацана вся жизнь впереди с кучей родни, куда больше достойной воспитывать мальчишку — распоследняя подлость.

Малыш Финни тоже не пропадёт у Блэков. Он и не знал матери, и ему, если честно, крупно повезло, пусть так будет и впредь. Тем более, там есть родной отец, который сам способен решить вопрос, посвящать ли сына в историю происхождения. Ингис к Блэкам идти в любом случае не собирался. А если сами его найдут, тогда и разговор будет.

Салим пока решил никуда не отдавать малыша Марволо, и о самом младшем братишке Морн немного беспокоился. Хорошо, "мамочка Салим" дал клятву, немало покуражившись над первенцем, что без его ведома пристраивать ребёнка не будет. Тогда же Салим поведал, как избежал отката магии с Марволо. Ведь необходимо было сообщить о ребёнке отцу. Оказалось, Сельма навестила последнего Гонта ещё на шестом месяце беременности, влив в глотку заключённого Азкабана немало зелий, включая весьма недешёвые ясности ума, памяти и даже пару капель зелья удачи.

В себя Морфин пришёл, полюбовницу вспомнил, даже пытался подкатить, несмотря на живот и всех дементоров. Кобелизм из него даже тюремные твари выбить не смогли.

Ребёнка Морфин признал нехотя, в надежде разжалобить и таки получить сладенькое. Но не получил и взялся было проклинать на парселтанге, да только Салим живо стёр мерзавцу память о втором посещении и собственно о моментах зачатия, оставив незадачливого Морфина гадать, что случилось и почему он так хорошо себя вдруг почувствовал. Признание же прозвучало, магию рода Гонтов ребёнок получил, несмотря на Обливиэйт папаши. Сельма это почувствовала, вот и не боялась больше отката.

А после Салим узнал по своим каналам, что Морфин, полагаясь на хорошее самочувствие и прорезавшийся ум, попытался бежать из тюрьмы. Был пойман, но живым не дался, так что малыш Марволо остался единственным Гонтом на свете, что не печалило даже Ингиса.

Таким образом, оставалась лишь Виллоу Флейт, которую Ингис решил найти, чтобы убедиться, что у девочки всё в порядке. Либо, уверившись в обратном, взять над ней опеку и вытащить хоть бы даже из борделя.

Рассказывать ли ей о матери и обо всех остальных детях, предстояло решить после встречи. Ведь неизвестно, что за ребёнок вырос. Ещё был острый вопрос, оповещать ли семейство Флинтов о Виллоу. Ковенцы своих детей никогда не бросают, будь они хоть бастардами, хоть сквибами. Свои — это свои.

Судьба к Морну явно была благосклонна, если не считать, что первая, кого он встретил в агентстве "Акела", была целитель Лукас. Сначала вовсе хотел развернуться и уйти. Но пересилил себя, ещё не хватало так явно бегать от девушки.

Салим его заверил, что приглядит за собственным ребёнком, а на дело возьмёт их обоих только завтра. В борделе, который назвал Салим, сразу посоветовали проваливать и обратиться в агентство "Акела", что Ингис, скрепя сердце, и сделал. Только, видимо, неправильно понял мадам. Оказалось, ему просто указали, где искать девушку, так что он не стал жалеть о потраченном галеоне, ведь в агентстве случилось настоящее чудо. Страшненькая секретарша, явно слишком молодая для такой должности, оказалась той самой Виллоу и обрадовалась ему, как родному — ни секунды не колеблясь, бросилась на шею брату.

— Ну что, драгоценный наследник? — встретил Ингиса Салим утром в пятницу. — Готов помочь "мамочке", или мне поискать кого-нибудь другого?

На руках Салима преспокойно посапывал Марволо, закутанный в ворох пелёнок, и Морн с удивлением заметил, как ловко недомать обращается с ребёнком. Возможно, не так уж плохо Салим относился к собственным детям.

— Помогу, — кивнул Ингис, принимая протянутого ему братика. — Накормлен?

— Обижаешь. Никогда не морил голодом даже Леонарда, хотя у тебя могло сложиться иное мнение. Следующее кормление этого проглота через пару часов. Бутылочку возьмём с собой. Да ты садись, мясо холодное, но вкусное. Кофе под стазисом, угощайся, первенец.

Морн спорить не стал и, удерживая на одной руке Марволо, другой прихватил бутерброд с толстым куском мяса и принялся жевать. За пару дней он приспособился как-то держать младенца и не испытывал уже перед нехитрым действом священного ужаса. Вот и предстоящая афера его пугала только из-за участия ребёнка — а ну как не признают малыша наложенные на хижину родовые ловушки.

— Не проще ли просто взять немного его крови? — в который раз завёл он бесполезный разговор.

— Я же объяснял, — стоя у распахнутой двери, Салим курил трубку, выпуская изо рта сизые кольца. — Нужно подстраховаться. Ничего твоему брату не станется, успокойся. Лучше скажи, всех братьев-сестёр отыскал? Раскрыл невинные глаза на происхождение?

— Одну, — буркнул Морн. — Вилли Флейт. Думаю, остальные вполне обойдутся без этих знаний.

— Хвалю, — развеселился Салим. — Правильно мыслишь, наследник. Ведь действительно, нахрена девочкам такие несимпатичные скелеты в шкафу в качестве приданого? А Лео плакать по матери точно не станет, уже и забыл, верно, как звали. С такой-то богатой роднёй. Но лучше прочих устроен Блэк. Ещё станет королём наитемнейшего клана, попомни моё слово. И остаётся она, девочка с жутким личиком, у которой ни родни, ни угла своего. И как? Поможешь?

— Помогу, — спокойно кивнул Ингис, чуть покачивая уложенного на колено Марволо. — Но пока договорились просто пообщаться. Не сегодня уже, после.

— После того, как я освобожу тебя и Англию от своего присутствия? Умно! Я постоянно ловлю себя на мысли, что сильно недооценивал тебя, первенец. И горжусь принятым решением оставить тебе всё... дом, в смысле.

— Угу. Постой! А как же единорожье молоко? Ну, когда ты уйдёшь, чем кормить маленького?

— Так у тебя Вилли есть, — хохотнул Салим. — В ней вейловской крови больше всего оказалось из всех детей. Они же все поначалу страшненькие, а потом расцветают всем на зависть.

— То есть флинтовская внешность — это не навсегда? — удивился Морн.

— Да, до поры. Потом уж не знаю, на кого будет похожа. Но не на меня. Кстати, будь осторожнее, вот-вот девочка станет совершеннолетней по вейловским законам — это где-то в пятнадцать с половиной, максимум в шестнадцать лет. Ломать будет... Я же свою подругу, у которой волос для оборотного брал, насилу спас в своё время. Потому она была готова для меня на всё. — Салим мечтательно улыбнулся, но во взгляде не было пошлости и насмешки. Впрочем, он быстро стряхнул с себя несвойственные ему чувства и жестко заговорил: — Запомни одно — не давать спать, как бы жалко её не было. Никаких зелий: ни бодрящих, ни снотворных, ни обезболивающих. Воды нужно много, вливать даже насильно каждые полчаса хотя бы половину кубка. Ну и можно держать в объятиях, когда судороги будут начинаться. Ты парень сильный, удержишь. Это чтобы не повредила себе чего. И в зубы кусок кожи дашь, чтоб не раскрошились. Вроде всё. Как появится рисунок на спине, так значит всё позади. Какой — сам увидишь, у всех разный. Потом она проспит три дня, это нормально.

Ингис кивал, запоминая. А потом меланхолично поинтересовался:

— А если бы ты мне не рассказал, так бы и оставил Вилли на верную смерть?

— Ты что, решил записать меня в добрые самаритяне? Ты это брось. Да ладно, не смотри зверем, я написал бы тебе инструкции. Кстати, даже начал, но ты тут сам объявился и сбил с толку Леонарда. Впрочем, я не в обиде.

* * *

Хижина Гонтов заставила Ингиса поморщиться. Казалось, что даже в Лютном самая захудалая конура выглядит приличней. Окна заколочены кое-как, стёкол нет, вместо них какие-то бурые пузыри проглядывали в щели меж прогнивших досок. Крыша во многих местах провалилась. Стены покосились, облупились, почернели. На перекошенной и даже на вид трухлявой двери была прибита змея, на удивление красивая. Словно если и издохла, то не больше пары часов назад. Она очень была похожа на живую — вот-вот поднимет плоскую голову и зашипит.

— Чувствуешь что-нибудь? — Салим опасался приближаться к хижине, помахивая палочкой. — Фонит похлеще, чем мёртвая поляна в Запретном лесу.

Ингису захотелось спросить, что за поляна такая, но отвлёк проснувшийся младенец на его руках.

— Нет, но подходить не хочется, — он поднял ребёнка повыше, устраивая на сгибе локтя.

— Потому и не хочется, — хмыкнул наставительно Салим. — Начнём с малого.

Он достал из кармана мантии склянку с тёмно-бурым содержимым. Ингис сразу понял, что это кровь его братика, и сильно понадеялся, что этого хватит. Подносить Марви к жуткой хижине не хотелось категорически.

Салим без всякой магии просто швырнул склянку в дверь хижины. Под звук бьющегося стекла по двери стали стекать некрасивые струйки крови. Сначала ничего не происходило, потом вспыхнул и лопнул огромный пузырь и сразу бесследно исчез. Кровь на двери как будто впиталась.

— Всё? — с надеждой осведомился Ингис.

Салим покачал головой:

— Ни хрена! Мордредово семя! Защита будто ещё круче стала. Придётся-таки малышу поработать.

Ингис невольно крепче прижал Марви к себе и вздрогнул, резко оборачиваясь. Палочка сама прыгнула в руку, создавая щит, а Салим рядом среагировал ещё быстрее, но его щит снесли тут же. А у Ингиса ещё держался.

Двое магов, аппарацию которых Морн скорее ощутил, чем услышал, держали их на прицеле. Ингис с трудом сдержал вздох облегчения, узнав Долохова. Синеглазого брюнета с ним рядом тоже где-то видел.

— Морн? — поднял бровь Антонин, но палочку не убрал. — Том, спокойней. Это ноттовский боевик. Какого хрена вы тут делаете, господа, да ещё и с младенцем?

Том! Том?! Уж не Реддл ли? Спина у Ингиса взмокла. Он медленно погасил щит. Против таких магов он не преграда, только разозлит. К счастью, Салим тоже палочку опустил.

— Встречный вопрос, господа, — спокойно проговорил Ардо. — Что вы здесь делаете? Этот малыш последний из Гонтов. И хижина принадлежит ему.

— Занятно, — нарушил молчание Реддл. — Умнее ничего не придумали? Гонты все передохли, откуда бы взяться ребёнку?

Салим хохотнул, но проговорил холодно:

— Я вас узнал, мистер Реддл, мистер Долохов. Можем ли мы разойтись мирно?

— Для начала, — так же холодно ответил Реддл. — Соизвольте объяснить, мистер, откуда этот ребёнок.

— Будь жив Морфин, могли бы проверку устроить. Это его сын. Его и моей беспутной сестры Сельмы-кукушки. Может, слыхали? Померла родами, такая печаль. А вообще, к гоблинам можем прогуляться. Уж что-нибудь с кровью Гонтов у них найдётся.

— Ба, какие новости! — хохотнул Долохов, пока Реддл почему-то скрипел зубами. — Морн, ты чего так вцепился в младенца? Придушишь ненароком.

Ингис беспокойно глянул на ребёнка, ослабляя объятие. Но Марви только пыхтел смешно, глядя ясными синими глазами. Словно понимал что-то. И на резко шагнувшего к ним Реддла поглядел без страха и вдруг зашипел. Морн лишь расширил глаза от удивления, а Реддл явственно побледнел.

— Кушать хочет, — проворчал он изменившимся голосом. — Вы вообще когда его кормили?

— Марви недавно ел, — быстро ответил Морн.

— Марви? — очень тихо осведомился Том Реддл. От такого голоса мурашки возникали в районе затылка.

— Мой брат по матери, — нехотя пояснил Ингис. — Марволо Гонт.

Ему очень не понравилось, что Том протянул руку и погладил Марви по голове. А потом что-то прошипел ещё, почти как малыш. И маленький предатель сам протянул ручку к Реддлу. И это несколько дней от роду! Хотя Ингис не очень представлял, как развиваются такие крохотные младенцы.

— По матери и я Гонт, — посмотрел на Ингиса Реддл, полностью игнорируя враз побледневшего Салима. И снова перевёл взгляд на малыша: — Ну здравствуй, кузен Марволо! Но зелье родства не помешает. Антонин? Сможешь достать?

Он резко махнул рукой, и Салим за его спиной сдавленно хрюкнул. Его оплели прочные верёвки. Ингис безропотно протянул ребёнка Реддлу, повинуясь повелительному знаку. Кузен, как-никак, вряд ли обидит. Хотя от Тёмного Лорда ожидать родственных чувств по меньшей мере наивно. Но, если надо, Морн встанет на колени и будет умолять оставить Марволо ему, Ингису. Пообещает, что мальчик откажется от рода, если этого потребует Тёмный Лорд. Мысли в голове вообще смешались и самому казались идиотскими.

Но Том держал мальчика бережно, рассматривая с удивлением и даже каким-то умилением. Жуткое зрелище!

Долохов отсутствовал недолго. И опять малышу пустили кровь, пусть и совсем капельку. Ингис ждал, сжав зубы. Зелье сразу указало на близкое родство, заставив его выдохнуть с облегчением.

— Кто за ним смотрит? Чем кормите?

Морн едва не принялся благодарить, когда ему вернули Марви.

— Я и ма... мистер Ардо, мистер Реддл. Единорожье молоко, у нас с собой есть.

Пришлось вложить в руку Реддла ещё тёплую бутылочку. Том ничем не показал удивления, лишь попробовал, капнув молоко на язык, и сам поднёс соску к округлившемуся ротику малыша. Марви заурчал довольно, а лицо Тёмного Лорда украсилось улыбкой. Кто бы видел!

— Ты женат?

Внезапный вопрос явно относился к нему, и Ингис мотнул головой.

— Нет, сэр.

— И что, ребёнок в ноттовской казарме живёт?

— Там Марта имеется, — вставил Долохов, меланхолично наблюдающий за кормлением ребёнка. — Такая ведьма кого хочешь воспитает. Верно, Морн?

Оставалось лишь кивнуть. А потом добавить поспешно:

— Нет, сэр. Не в казарме. У Сэльмы... То есть теперь у меня есть свой дом в Запретном лесу. Но я не хотел бы раскрывать его точное местоположение.

— Не хотел бы, — фыркнул Том. — Придётся. Но жить ребёнку посреди леса... Забудь! За малыша головой отвечаешь. Он хоть здоров? Целитель смотрел?

— У меня есть знакомый целитель, сегодня же позову, — поспешил Морн с ответом.

— Это хорошо, но я буду присутствовать, — твёрдо сообщил Реддл. — Так что говори координаты, а о времени посещения целителя сообщишь патронусом. Я пока подумаю, что делать с малышом.

— Сэр, прошу, — у Ингиса пересохло в горле. — Я справлюсь. Могу уйти из ковена, если нужно. Оставьте его мне.

Сам не ожидал от себя такого. Но понял отчётливо, что расстаться с Марви просто выше его сил. Отдать его Тёмному Лорду? Такое и в страшном сне не приснится. Координаты дома дал, скрепя сердце. Только отказать Реддлу не представлялось возможности.

— Я пока и не отбираю, — лениво отозвался Том. — Посмотрю, что за дом сначала. И как там всё. А с ковеном не спеши, ты же не сообщал в ковене о Марволо?

— Нет, сэр.

— Вот и не торопись оповещать. Ночами кто смотрит за мальчиком? Или тебе в ковене ночевать необязательно?

— Сестра у меня есть, — выложил свой козырь Ингис, хоть и понимал, что это глупо звучит. Вилли всего пятнадцать, и кто сказал, что она согласится жить в хижине посреди Запретного леса?

— Ладно, — Реддл вернул Ингису бутылочку и ещё раз погладил сразу задремавшего кузена. — Жду патронуса, познакомишь меня с сестрой и с целителем. Мы с Антонином вас навестим. А теперь возвращайся в свой дом и этого забери.

Салима освободили, после чего они аппарировали сразу к дому. Смысла путать следы не было — Реддл при желании сам найдёт их хоть под землёй. Только запоздало сжалось сердце — он напрочь забыл, что аппарировать с маленькими детьми нежелательно.

Быстро распеленал младенца под досадливую ругань Салима, убедился, что малыш в порядке, и тут же вызвал патронуса. К дементорам гордость!

— Мисс Лукас, очень прошу сегодня в восемь вечера осмотреть новорождённого. Координаты такие...

Патронус растаял, а спустя некоторое время перед ним появился призрачный лемур:

— Буду!

— И что, теперь будешь пресмыкаться перед этим типом? — спросил утомившийся ругаться Салим, проводив растерянным взглядом патронус Таши. — Я лично сваливаю. Прямо сейчас. Осточертел мне ваш холодный остров и ваши психованные лорды. Домой хочу.

Он метеором промчался по дому, собирая, видимо, свои пожитки. И встал перед Ингисом, когда тот успел опять запеленать заснувшего Марви.

— Дом твой, владей, первенец. Ребёнок тоже твой... Приглядывай, что ли. И не держи зла, идёт?

У Ингиса отчего-то сжалось сердце, но он лишь кивнул, глядя на крупную монету, что его бывшая мать Салим подбрасывал на ладони.

— Счастливого пути. Портключ?

— Международный, — кивнул Салим. — Ладно, долгие проводы не по мне. Не ищи, не присылай патронусов и пожалей сов — душить буду. А вообще, лучше всё забудь. Скучать не стану!

И в очередной раз подбросив монетку, Салим ухмыльнулся и просто исчез.

Ингис опустился вместе с ребёнком на скамью и, мерно покачивая Марви, задумался, какими словами позвать сестрёнку Вилли. Он был уверен, что она откликнется. И ему совсем не хотелось думать, почему на сердце образовалась пустота. Уж он-то точно скучать по Салиму не станет! Или это оно и есть? Ингис мотнул головой. К Мордреду! Он справится! Сам. Никто им с Марви не нужен. Разве что Вилли...

* * *

Появившись возле самой захудалой аптеки в Лютном, Салим ухмыльнулся, плотно закутываясь в мантию и опуская капюшон. Старушка Англия ему немного задолжала, но Ингису об этом лучше не знать — о мастерстве в легилименции Тёмного Лорда Салим был наслышан.

Портключ подождёт ещё немного, благо у Салима кроме дома имелась вполне уютная комнатушка в Лютном. Её он продаст. Ингису, если не сглупит, и так дом останется. Дети пристроены, дело, скорее, дельце, осталось пустяковое. И даже не обидно, что медальон Гонтов не достался. К Мордреду проблемы с Реддлом. Кто же знал, что он ещё и Гонт! Эх, такую важную деталь проворонил, стыд тебе и позор, Счастливчик Салим!

Ну ничего, предстоящее дельце и взбодрит, и утешит, или он не самый удачливый Ардо во Вселенной. А оборотное зелье с волосом красавицы ещё пригодится. Как знал, что надо сохранить драгоценный волосок. Но прочь размышления, сегодня отсыпаться, а скоро магмир Англии немного тряхнёт. Только к тому времени Салим будет уже далеко.

* * *

Дэн Даркер уже пятый час без всякого толку торчал в подвале давно разрушенного поместья. Отдельная история, как ему удалось вообще проникнуть за защитные чары. Элмерсы были в них сильны, даже спустя пару веков сохранились опасные плетения, державшиеся и после разрушения главного дома. Да что там, даже найти эти развалины Дэн смог с большим трудом.

И память вроде бы не подводила, и ощущал себя ровно на тридцать пять. А вот ведь какая магия хитрая была у бывших лендлордов, кругами его водила. А ведь поместье вместе с бесследно исчезнувшей деревенькой лет сто как стало частью Запретного леса со стороны даже не Хогсмида, а вовсе с противоположной. И неприятных знакомств с обитателями разросшегося волшебного леса удавалось избежать разве что чудом. Чары чарами, а звериное чутьё волшебных зверей всё равно превосходило все ухищрения мага. Но повезло, да. Самые опасные не встретились.

И вот, наконец, наступил благословенный день, когда поместье было найдено, пусть и разрушенное, за исключением главной башни и домика привратника, чары преодолены, подвал покорён, сундук со всем имуществом обнаружен. Да только вот незадача — напрочь вылетел из головы главный пароль: зачарованное слово, которое нарочно нигде не записывал, чтобы врагам не досталось.

Перепробовал уже пару тысяч подходящих паролей, включая "Сим-сим, откройся", но сундук внимал с равнодушием старинной вещи, лишённой всякой магии и юмора. А вдруг вся магия сундука выдохлась, пока он прохлаждался в портрете? Это было настолько неприятной мыслью, что Даркер всячески отгонял её от себя.

— И кто только придумал эти драккловы сундуки с расширением?! Называется: "Почувствуй себя Аладдином", — ворчливо посетовал Даркер и поёжился от эха в пустом помещении. — Мордред!

Когда-то это был винный погреб, но почему-то ни одной бочки, ни одной бутылки не осталось. Лишь покосившиеся и поломанные стойки да его схрон, замурованный в дальней стене. Создавалось впечатление, что Элмерсы покидали дом в спешке, но всё ценное прихватили с собой.

Что стало тому причиной, оставалось только гадать. Что сгубило древний и могущественный когда-то род? Проклятие? Враги? Очень хотелось разгадать эту загадку. Но всё после, сначала надо добраться до своего наследства в драккловом сундуке. А уже с деньгами пытаться что-то искать.

— Дракклов Прюэтт! — в сердцах воскликнул Даркер. Ведь если бы не лучший друг со своей ревностью...

Дэн не верил своим глазам. Крышка сундука начала медленно подниматься. Потрясающе, он запаролил самую неочевидную кодовую фразу, кретин! Но, хвала Мерлину, сундук открыт до поездки в Хогвартс.

Спускался вниз Даркер с немалой опаской и палочкой наизготовку. Хранитель должен был проснуться, и как встретит — ещё вопрос. Огромный шмат кабаньего мяса мог и не спасти от оголодавшего за время сна монстра.

Так и есть, рёв-клёкот огромного ворона из вымершей в настоящий момент магической расы вогнал в невольный трепет.

Считалось, что раса этих воронов напрямую восходит к двум воронам Одина, отличным шпионам. Правда ли это, Даркер не знал, но, хитростью заполучив воронёнка вымершей расы у одного северного мага ещё в юности, убедился, что преданней и умнее птицы не найти.

Только вымахал его птиц Хагги до размеров крупного барса. Когтям его могли позавидовать гарпии, крылья в размахе достигали пяти метров, стальной клюв был способен перекусить броню рыцарей как консервную банку, а вместе со шлемом и голову откусить. Правда, и рыцари вымерли уже давно, и стальных доспехов никто больше не носит, даже маглы. Но сам факт...

Одним словом — милая птичка. И было ещё три вещи у ворона, которые Дэн ценил больше остальных. Умение говорить, становиться невидимым и уменьшаться до размера снитча по желанию. Идеальный шпион или приятный собеседник — по выбору.

Покойный ныне Эдгар Элмерс, единственный, кто знал про Хагги, предлагал не раз просто баснословные суммы в надежде выкупить питомца. Но Даркер умел мягко отказать, заверяя, что друзей не продают. И не дарят. А когда лорд в сердцах возразил, что понял бы, если бы Хагги был фамильяром, то Дэн грустно поведал, что так и есть, мол, просто говорить не хотел. И той же ночью провёл ритуал, осчастливив верного ворона и получив дополнительный бонус в виде мысленного общения с Хагги.

Но кто знает, как повлияла на связь с фамильяром двухсотлетняя голодовка последнего, пусть и под чарами сна. На мысленный призыв Хагги не откликался. Обижен? Разозлён? В ярости? Или связи более нет?

Ещё несколько ступеней — и шмат мяса полетел в сторону взъерошенного ворона. Щёлкнул стальной клюв, и мясо исчезло целиком, а на Даркера уставились внимательные чёрные глаза.

— Мало! — хрипло каркнул фамильяр-хранитель, плотоядно оглядев Даркера. — У тебя час, пока эта жалкая подачка переваривается.

В сумке с расширением покоились ещё два таких же куска, по восемь фунтов каждый. Но Дэн не спешил об этом говорить. Подкормит перед уходом. А может, заберёт с собой. Оставлять сундук в разрушенном поместье в его планы не входило.

— Спасибо за предупреждение, друг мой, — поблагодарил он ворона. — Посторонишься?

О том, что он рад видеть своего питомца, решил не упоминать пока. Зачем злить его понапрасну?

Кабинет остался в том виде, в каком Дэн его оставил. Собственно, кроме кабинета и вольера Хагги, тут больше ничего не было. Сейф над столом послушно открылся, являя глазу множество кожаных мешочков с галеонами. В каждом по три сотни золотых, хоть и выглядят вполне миниатюрными, но чары расширения и облегчения веса выдержали даже такой большой срок, к радости Дэна.

В сумку он переложил почти треть мешочков, став на тридцать тысяч галеонов богаче. Хватит, чтобы отдать долг Мюриэль и нанять ту прелестную леди из поискового агентства. Ну и на разные мелочи останется.

На столе лежала раскрытая книга, которую как раз изучал при последнем посещении. Ещё около тридцати томов ценнейших фолиантов занимали книжные полки. Почти все зелья в шкафчике с чарами стазиса пришлось уничтожить — чары были, увы, не вечны, кто же знал, сколько лет он тут не появится. Впрочем, полдюжины особо ценных и долговечных остались неизменными, да их под обычными чарами и не хранят. И парочку самых интересных зелий Даркер также прихватил с собой.

Драгоценности в сейфе трогать не стал, хоть и повертел в руках бриллиантовое колье, представляя, как дивно бы оно смотрелось на белоснежной коже Мюриэль. Вздохнул и убрал колье обратно в футляр, а тот положил в сейф. Подумав, пару колец всё же отправил в карман — обстоятельства бывают разные. Больше делать здесь было нечего. Хагги получил ещё шмат мяса, одобрительно пощёлкал клювом и зевнул, разевая жуткий клюв во всю ширь.

— Хорошо, — проскрипел он. — Усыпишь снова — обижусь.

— Да, собственно, хотел тебя с собой забрать, — поделился Дэн планами. — Полетаешь, разомнёшь крылья, да и друг мне теперь не помешает. Я в Хогвартсе поселюсь через несколько дней.

— Хогвартс, — мечтательно прикрыл веки ворон. — Хорошо, я согласен. Но сначала отпустишь на охоту. Червячка я заморил, а надо поесть основательно.

Дэн спорить не стал, Хагги найдёт его, где бы он ни был. Разве что защита поместья Прюэттов выдержит. Сов-то она пропускает, а вот ворона, да ещё древней расы, может и за врага принять. Но Даркер до вечера к Прюэттам возвращаться не собирался. Сначала агентство, потом кое-какие визиты, а вечером и в театр магловский сходить можно.

Пусть новый магловский мир пока пугал неимоверно, но осматриваться оказалось очень интересно. А театр он и в прошлой жизни — до заточения в портрете — очень уважал.

Хагги рванул в лес, едва Дэн пересёк границу заброшенного поместья. Сундук оттягивал руку приятной тяжестью. Скромный домишко на окраине Хогсмида станет новым хранилищем его наследства. Подвал там подходящий, зачарован по всем правилам.

Домик скорее кукольный, чем предназначенный для житья даже такого холостяка. Наверняка какой-нибудь небедный сластолюбец держал его для своих пассий. Но Дэна это жилище устраивало. Жить там он не собирался — Прюэтт накрепко привязал его к своему мэнору. Но отдохнуть несколько часов, а то и даму привести — вполне возможно. Близко от Хогвартса опять же. И по деньгам вышло на удивление терпимо. А охранные чары, над которыми Даркер трудился часов семь, вышли на славу. Не Фиделиус, но чужой не пройдёт.

* * *

Ванесса ощутила усталость, когда до конца рабочего дня оставалось не больше часа. А ведь хотела сегодня подольше поработать, всё равно у Сметвика ночное дежурство в Мунго, и романтики им на сегодня никакой не светит. Она отложила в сторону документы и откинулась на спинку удобного кресла, прикрыв глаза.

— Хозяйке нужно выпить тонизирующий отвар, — мягко заметила домовушка Матти, не прекращая вязания. — Он давно стоит перед ней на столе.

Ванесса улыбнулась:

— Минуточку посижу. Спасибо, родная!

Посидела она так больше минуты, чуть не заснула, но встрепенулась, села ровнее и, заметив флакон, покладисто выпила. Вовремя. Вилли сообщила по внутренней связи о новом посетителе. Да, внутренняя связь почти как у маглов, пусть и нашпигована дополнительно магией. И работала исправно.

— Пусть проходит, — сообщила Ванесса, зная, что услышит её только Вилли.

В кабинет вошёл мужчина лет тридцати пяти в дорогой мантии и запылённых сапогах. Чемодан в его руках тоже был довольно странный, словно из прошлых веков. Но лишь взглянув на его лицо, она внезапно узнала мистера Даркера, с которым познакомилась у Прюэттов. Просто его новая причёска — забранные в низкий хвост волосы — и очки в тонкой оправе сильно изменили облик.

— Мистер Даркер, — поднялась она из-за стола и протянула руку. — Рада вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста. Матти, организуешь нам кофе?

Даркер поцеловал её руку и улыбнулся.

— Здравствуйте, миссис Дэшвуд. От кофе не откажусь.

Наставник юной Санни Прюэтт интриговал. Чем-то он действительно напоминал своего предка, портрет которого Ванесса видела в комнатах Санни в Хогвартсе. Но и отличия были значительными. Во-первых, профессор Даркер на портрете был значительно старше, а его потомок, похоже, выше ростом и шире в плечах. Да и лицо — у портрета была аккуратная бородка, а её посетитель был гладко выбрит.

Ванессе нравилось замечать подобные детали.

— Перейдём сразу к делу? — спросила она, когда кофе был выпит, а хрустящие печенья уполовинены.

— Почему бы нет, — кивнул Даркер. — Моё дело заключается в розыске потомков моего... точнее потомков патрона моего деда и полного тёзки.

— Я немного подготовилась к встрече, — Ванесса приманила нужную папку, сразу её открывая. — Ваш дед не имел детей или других наследников. Простите за прямоту.

— Совершенно верно, — ничуть не удивился посетитель. — Он приходится мне троюродным дедом. И действительно не имел ни детей, ни других наследников.

— Хорошо, — Ванесса приманила теперь огромный фолиант, который лишь за малым уступал фолианту в Министерстве. Хотя это она сильно преувеличила, но ей нравилось, какую огромную работу удалось провести всего за несколько лет. — Назовите мне фамилию патрона вашего троюродного деда. Возможно, у меня что-то найдётся про него.

— Конечно. Патрона звали Эдгар Элмерс. Насколько знаю из переписки моего родного деда и профессора, у Элмерса на момент смерти профессора Дэна Даркера оставалась несовершеннолетняя дочь Эриса и малолетний наследник Митчелл.

Ванесса слушала по привычке внимательно, хотя фолиант открыть уже не стремилась. У неё точно не было записей об Элмерсах. И это только её вина. Могла бы давно поинтересоваться родословной мальчишек.

— Знаете, мистер Даркер, — переборов изумление от свалившихся фактов, произнесла Ванесса. — Возможно, вам даже гонорар не потребуется мне выплачивать. Подождите минуту.

Она нажала на столе кнопку вызова Митча. Парень появился почти сразу, словно ждал за дверями.

— Мэм? — коротко спросил он, прикрывая за собой дверь. На посетителя внимания Митч почти не обратил. Мазнул взглядом и преданно уставился на хозяйку.

А вот Даркер поднялся со стула, неверяще глядя на дикаря.

— Эдгар? — спросил он дрогнувшим голосом, а потом усмехнулся. — Извините, миссис Дэшвуд. У меня есть портрет патрона моего деда.

— Вы правы, это мистер Элмерс, — Ванесса внимательно следила за реакцией Даркера. — Только не Эдгар, а Митч.

— Эдгаром звали нашего прадеда, — просветил их Митч, на этот раз внимательно поглядев на Даркера.

— Это всё, Митч, можешь идти, — отпустила его Ванесса. И, когда за ними закрылась дверь, развела руками: — Это всё, на данный момент, что я знаю о потомках Эдгара Элмерса. Митч и его брат Джерри работают на меня уже некоторое время. Они были дикарями, если вы понимаете, о ком я говорю.

— Вот как! — Дэн Даркер покачал головой. — Спасибо, я понял. И всё же, я намерен выплатить гонорар. Найдите для меня всё, что можно, про эту семью, миссис Дэшвуд. И разрешите пообщаться с мальчиками. Не сейчас, разумеется, позже. Нужно подготовиться.

Договор составили быстро, подошёл самый типовой. В конце концов, Ванесса всегда вела дела очень тщательно. Желание подготовиться к встрече с мальчиками тоже понимала. Хотя не очень представляла, какой интерес у этого Дэна Даркера к потомкам Эдгара Элмерса.

Впрочем, это было точно не её дело.

Они тепло попрощались, условившись встретиться на следующей неделе, после чего Ванесса вытянула ноги на скамеечку и попросила домовушку их помассировать. Всё-таки следовало отправиться домой.

Матти ворчала именно об этом, заверяя, что работа не убежит, а в таком состоянии хозяйка вряд ли наработает что-то путное.

В комнату снова заглянул Митч.

— Мэм, вы не забыли? — с сомнением поинтересовался он.

— Что? Ах да, вы с Вилли куда-то собрались, верно? Уже пора?

— Да, мэм. Джерри уже здесь, позвать?

— Не нужно. Идите, я сама всё закрою.

— Спасибо, мэм! — просиял Митч и скрылся за дверью.

Было приятно наблюдать за дружбой мальчишек с мисс Флейт. Её даже не удивит, если Митч в итоге женится на подружке. Слишком нежно парень смотрит на неё, когда она не видит. А вот сама девочка очень ровно относится к обоим братьям и явно считает их только друзьями. Но, может, это только пока и всё ещё впереди?

Ванесса потянулась и кивнула Матти. Та щелчком пальцев сложила вязание в корзинку и исчезла — закрывать контору. Оставалось прихватить с собой несколько папок. Завтра выходной, поработает дома. Если Иппи позволит. Интересно, что он задумал? Слишком загадочно просил не строить никаких планов на этот выходной. Она и не строила. И уже сильно по нему скучала, хотя расстались только утром.

Её немного пугала собственная привязанность, но чаще она просто наслаждалась ею. Всё ведь у них пока хорошо, и пусть так будет и дальше.

* * *

— И как мы туда попадём? — Митч помог Вилли надеть зимнюю мантию. — Но ты знай, я против Рыцаря, хотя денег на него мне хватило бы.

— Ой, Митч, — улыбнулась Вилли, оборачиваясь к нему. Она уже вторые сутки сияла, с тех пор как объявился этот её внезапный братец. Даже глаза словно светились, и парня это почему-то очень раздражало, хоть и пытался скрывать всеми силами. — Это было всего один раз. И я после этого с Джерри уже ездила, и нормально, даже не затошнило.

— Поколочу Джерри, — мрачно заявил Митч, глядя, как подруга завязывает тёплый шарфик. — Готова? Пойдём уже.

— А ты что предлагаешь?

Вилли беззаботно спускалась по лестнице едва не бегом. Торопилась к этому мутному боевику. И ведь поверила сразу, что брат. Она вообще получилась очень доверчивой и непуганой. Это при жизни в Лютном!

— Как ты и говорила сначала, — проворчал Митч, крепко хватая её за руку на улице. — Почтовым камином до Хогсмида, а там ножками через лес.

— Ты же говорил...

— Да помню, — раздосадовано ответил он, крутя головой и почти таща её к почте. — И сейчас повторю — не место для леди этот Запретный лес! Но раз другого выхода нет, то пойдём. Я кое-что припас на этот случай.

Про себя же он костерил по-чёрному новоприобретённого братца, не сумевшего для сестры даже портключ раздобыть. Это уже не говоря о том, что приглашать девчонку в такую глухомань под вечер — вообще перебор. И, если бы Митч случайно не узнал, она ведь пошла бы одна, наплевав и на оборотней, и на акромантулов, и на Мордред знает что. Конечно же, братцу она так нужна, что просто караул. И чего занадобилось так внезапно, в чём крутому ноттовскому боевику поможет крошка Вилли?

На почте образовалась очередь. Вилли порылась в кармане, выуживая горстку кнатов, но Митч заметил и едва слышно процедил, краснея: "Убери!"

Сколько уже раз говорил ей, что при деньгах теперь и не дело тратиться молодой леди в обществе мужчины. Всё равно пытается каждый раз сама заплатить, заставляя его краснеть. Он покрепче сжал её ладошку и настороженно оглядел людей в тесном помещении с общественным камином.

Две дамы старшего возраста, наверняка в Хогсмид, там сегодня какая-то распродажа у швеи Ларсен — то ли шляпки, то ли другая дребедень. Вот весь день туда дамы и шастают, как мёдом намазано.

Тощий пацан ещё, вряд ли намного старше Митча. Дёрганый какой-то, но как будто не опасный. Может, тоже того, за шляпкой для доброй бабули? Или под обороткой? И неопасный ли?

Три девицы школьного ещё возраста. С сопровождением. Брат, наверное, одной из них. Откровенно скучает и закатывает глаза на их бесконечное щебетанье.

Старик с клюкой и острым злым взглядом. Параноик, что вызвало у Митча, скорее, уважение, чем презрение. Так и зыркает по сторонам настороженно. Никак домой от гоблинов возвращается, вон как локтем прижимает свой портфельчик. Эх, вспомнить бы старые времена, но нельзя. Теперь никак, они с Джерри клятву друг другу дали — вечером того дня, когда их взяла госпожа Ванесса, Митч не выдержал и заплакал, уткнувшись в подушку. Позор жуткий, с пяти лет не позволял себе. Но Джерри его понял, молча подошёл, улёгся рядом и обнял крепко-крепко. И сам шмыгал носом, Митч слышал.

Он дёрнул головой, отгоняя ненужные воспоминания, подтянул к себе Виллоу поближе и пристально уставился на старика — тот последний остался в очереди перед ними.

Служащая, вредина Грета Габо, шустро убрала десять кнатов, протянутые Митчем.

— Хогсмид? — переспросила глухая стервозина. — Учиться надумали?

И трубно захохотала над собственной идиотской шуткой.

Митч не ответил, принял две горсти пороха в смешных открытых кульках. Для них тут даже урна имелась, чтоб на пол не бросали пустые. Он в урну не кинет, рассмотрит потом из чего эти штуки, вдруг пригодятся.

Старуха дала отмашку — могли и с той стороны пожаловать, но, видно, никого не было — и Митч подтолкнул к камину Вилли, велев без него в Хогсмидской почте от камина не отходить.

Лишь только она отправилась, сыпанул порох сам, краем глаза заметив вошедшего на почту человека: тот самый Даркер, что приходил по их душу. Но зелёное пламя уже закрутило, показывая мельком сотни чужих каминов, и недовольно выплюнуло в ещё более тесной почте Хогсмида.

Вилли стояла у прилавка, рассматривая красочные пергаменты с поздравлениями. И кому они теперь-то интересны, когда и Новый год, и Рождество позади? Но Вилли, похоже, всё интересно, не просто смотрела, даже перебирала пальчиками, как будто покупать собиралась. От вида её пальчиков у Митча лет с тринадцати мутилось в голове, и такая нежность просыпалась... А до этого просто восхищался. Думал, дебил малолетний, какой прекрасной воровкой она могла бы стать. Хорошо, вслух не говорил.

— Всё? — Вилли смешно наморщила носик, и он не стал уточнять, что это ему пришлось немножко подождать. Тем более что ждать её для него было удовольствием, а не мучением. Век бы стоял и любовался. — Пойдём же скорее. Я так хочу увидеть домик Ингиса.

Везучая у него Вилли: если мать, то самая скандальная ведьма-кукушка Сельма, если брат, так сразу Ингис Морн, самый опасный боевик из адептов обоих ковенов. Если в гости, то в жуткий Запретный лес, в самую глухую чащобу.

На окраину Хогсмида вышли в молчании. А когда прошли плетень последнего домишки, вокруг совсем стемнело, и звёзды зажглись на тёмном небе, на которое Вилли тотчас уставилась с детским восторгом. Ведь на Косой Аллее, да и в Лютном, небо и звёзды совсем не те.

— Ориентиры помнишь? — деловито осведомился Митч, с неохотой отпуская тёплую ладошку. Руки должны быть свободными, чтобы её защитить. В одной палочка, зажатая боевым хватом, другую держит свободно, чтобы в любой момент выхватить три стилета и метнуть в течение пары секунд. — Не отходи от меня, пожалуйста.

— Помню, сейчас нам правее. А как два сросшихся дуба с дуплом встретим, сразу повернуть на восток.

— А компас прихватила?

— Ну Митч. Я знаю заклинание. Не сердись, всё хорошо будет.

— Я не сержусь, — постарался он сказать мягко. — Вил, в лесу помалкивай, хорошо? Только если что-то очень важное, говори.

Вилли посмотрела серьёзно и кивнула. Погладила его по щеке, словно успокаивая. Хотя это ему полагается быть защитником и утешителем.

То, что стемнело — было преувеличением, потому что настоящая тьма опустилась, едва над головой закачались ветви Запретного леса. Здесь почти не было снега. Необычайно яркая луна скупо освещала едва угадываемую тропинку, кое-где пробиваясь сквозь мощную хвою. По спине сразу заползали мурашки, а внимание он удвоил, улавливая звуки и шорохи, что раздавались по обеим сторонам.

Вилли он пустил вперёд, но прыгнуть и закрыть от неведомой опасности готов был в любой момент. Какая-то тень, мелькнувшая справа, заставила ухнуть сердце в желудок, а первый стилет прыгнуть в руку.

Вилли помалкивала, помня его наказ, это радовало и тревожило. Узкая спина впереди казалась неестественно напряжённой. Митч постарался освободиться от мешающих эмоций. Высказать всё, что думает, боевику Морну он и потом сможет. Если они выживут.

Светлая тень мелькнула снова, уже с другой стороны. Митч напрягся, активируя магический дар, хотя неизвестный хищник — кому, как не хищнику, бродить здесь во тьме — успел снова скрыться. Что ж, угрозы неизвестная тварь не несла, чувствовались остаточные эманации любопытства, настороженности, шаловливости. Играет с ними? Точнее, с Вилли? Интерес хищника явно был направлен на девушку.

Митч выдохнул и резко посмотрел на подругу. Та тронула его за плечо и указала на два дерева, нависших над тропинкой громадной тенью. Есть ли там дупло, Митч ни за что бы ни сказал, но Вилли всегда в темноте видела лучше. Вот она наколдовала компас и уверенно показала на тропинку, уходящую правее. Это ещё повезло, что лунный свет сюда пробивался.

Едва свернули на развилке, как слева послышалось злобное рычание. Вилли тут же вцепилась в Митча, в одно мгновение прыгнув ему за спину, как бывало в детстве. Митч не шевелился, вглядывался и слушал, обычным слухом и магическим. Сил это отбирало прорву, но иначе он не мог. Пусть Лютный переулок был порой опаснее всякого леса, Запретного или Дикого, но тут свои законы выживания, и Митч знал о них преступно мало.

Рычание переросло в визг какого-то существа, слышался хруст и чавканье, потом всё оглушающе стихло. Даже лесная живность угомонилась, видно, тоже прислушивалась к схватке двух монстров.

— Пошли? — шепнула ему на ухо Вилли, вырывая из оцепенения. — Тут уже недалеко.

Он кивнул, пропуская её вперёд, краем глаза вновь заметил светлую тень слева. Но опасности от неё по-прежнему не чувствовалось. И тем не менее ослаблять внимание он позволить себе не мог. Вообще на удивление спокойно прошли, ни кабана не встретили, ни кентавра злого, ни жуткого акромантула, да даже штырехвосты на дорожку не выпрыгивали. Словно все убирались с их пути как по мановению волшебной палочки.

— Пришли! — выдохнула Вилли. — А вот и она, прелесть, правда, Митч?

Он уставился на огромного белого барса, ждущего их у мощной ограды из острых, плотно пригнанных друг к другу, высоких кольев. Барс смотрел прямо на них, скалился и дружелюбно махал пушистым хвостом.

Вилли так стремительно бросилась к жуткой твари, что Митч ничего не успел бы сделать. Внутри всё оборвалось, когда девчонка упала коленями на снег и обхватила монстра за шею, чуть ли не целуя в оскаленную морду.

— Это фамильяр Ингиса, он сказал, что пошлёт её меня встретить, — неразборчиво сообщила Вилли. — Ты же нас охраняла, моя радость? Правда? Какая ты умница!

Барс фыркнул и широко лизнул Вилли в лицо. Она засмеялась, уворачиваясь, а Митча наконец отпустило. Но всего на мгновение. Частокол разошёлся, открывая небольшой проём, и перед ними появился сам Ингис Морн, собственной персоной. Даже не глянув на "сестру", он уже целился в Митча.

— Ты кто?

Митч скрипнул зубами.

— Митч Элмерс, друг Вилли.

— Ингис! — Вилли уже вскочила и бросилась к брату на шею. Тот неловко обнял её свободной рукой. — Не пугай Митча, он самый лучший мой друг. Покажи лучше дом.

Морн мотнул ему головой, приглашая, а сам так и понёс Вилли внутрь, легко усадив на руку. Митч двинулся следом, а барс зашёл в довольно просторный двор последним.

Калитка, то есть часть частокола, захлопнулась сама. Митч оторвал от неё взгляд и поспешил к дому. Из распахнутой двери лился тёплый свет, обещая уют и, возможно, ужин. Митч ел только утром, и сейчас желудок напомнил о себе. Всё-таки потратился он за этот день изрядно. Но даже если бы знал о фамильяре Ингиса, что их, оказывается, охранял, всё равно поступил бы так же.

В доме оказалось в самом деле уютно. Сразу за прихожей, где Митч оставил по примеру остальных сапоги и плащ, была большая комната с длинным деревянным столом и скамейками по бокам. На столе огромная кастрюля дразнила мясным ароматом, пара кастрюлек поменьше тоже исходили паром. Гостей здесь явно ждали.

Вилли посмотрела на него счастливыми глазами, подняв бровки, мол, погляди, как здесь здорово. Митч был согласен. Здесь хотелось бы жить. Ингис куда-то вышел, попросив их подождать. И Митч присел на край скамьи, не отрывая взгляд от нарезанного толстыми ломтями пирога. Вилли осталась стоять, оглядывая всё в этой комнате с неподдельным интересом.

А потом вошёл Морн, неся в руках младенца в куче пелёнок. Митч так и остался сидеть с открытым ртом, а Вилли бросилась к брату и сразу заворковала над младенцем.

— Ингис? — в её вопросе заключалось очень много всего.

И Морн это понял, отвечая чётко и коротко.

— Это Марволо, наш младший брат, — он бросил на Митча предупреждающий взгляд. — Сельмы не стало после его рождения. Я хотел вас познакомить.

— Он чудо, Ингис. Только как же без мамы?

— Мы тоже росли без неё, — пожал Морн плечами. — Выросли же.

— И то верно, — засмеялась Вилли. — Можно мне? Я умею.

Морн вручил ей ребёнка без всякой опаски и ласково улыбнулся:

— Он только проснулся, есть хочет. В соседней комнате бутылочка на столе стоит. Покормишь его?

Вилли закивала и тут же вышла в указанном направлении. А Ингис прямиком направился к Митчу, но садиться не стал. Хорошо, между ними был этот стол.

— Надеюсь, ты не из болтливых? — осведомился равнодушно. — Я помню тебя по Лютному. Братец-то жив?

— В этой одежде я больше не дикарь, — нагло осклабился Митч. — Мы с Джерри нашли работу по контракту и теперь приличные люди.

— На кого работаете?

— Госпожа Ванесса Дэшвуд наша хозяйка.

— А Вилли?

Митч сжал зубы, но всё же ответил.

— Друг, но надеюсь на большее.

— За благословением пришёл? — холодно улыбнулся Морн. — Зря. Моя сестрёнка заслуживает самого лучшего.

Митч вскочил, но под блеснувшим взглядом боевика, покладисто опустился на скамью. Против Морна он даже меньше, чем никто. Тем более он брат Вилли, и та не простит, если Митч что-нибудь сделает с её братом. Всё это промелькнуло мгновенно. А Морн уже ставил перед ним полную тарелку мясной похлёбки с картофелем и луком. Аромат сводил с ума, но есть это после всего...

— Норов побереги для Косой или Лютного, парень, — жестко произнёс Морн. — Ешь, пока я добрый. Много потратил магии?

— Достаточно, — буркнул Митч, подумал пару секунд и схватился за ложку.

— Под ноль, значит? — усмехнулся догадливый сукин сын. — Пирог бери, Марта Яксли пекла, не отравлен. Сладкий тоже есть, с чаем дам.

Митч только кивнул, вгрызаясь в пирог и прихлёбывая безумно вкусное варево. Пусть Морн сволочь, но не жадный.

— Спасибо, что Вилли проводил, — Морн тоже сел на скамью и без аппетита жевал кусок пирога. — Сейчас тут будет людно. Ты уж веди себя потише, Митч Элмерс. Договорились?

Он вскинул голову, не в силах задать вопрос. Не выплёвывать же большой кусок вкусного мяса.

— Целительница будет, — понятливо и чуть насмешливо ответил Ингис. — Чтобы мелкого осмотреть. И кузен малыша в гости заглянет. По линии отца.

— Ясно, — проглотил недожёванное мясо Митч.

— Кстати, сегодня останетесь, для тебя на чердаке место найдётся. Вилли в комнате Марволо заночует. Завтра утром уйдёте камином. И не смотри так, камин отключили за неуплату на прошлой неделе. Я внёс деньги только сегодня утром, заработает завтра.

— Ясно, — опять кивнул Митч. И посмотрел на кастрюлю, тарелка опустела слишком быстро.

— Добавки? — усмехнулся Морн. Но так по-доброму, что Митч кивнул.

Получив ещё целую тарелку, принялся есть уже неспешно, смакуя каждую ложку. А потом на улице послышался хлопок, чьи-то шаги, и в дверь постучали. Морн бросился открывать. Что это целительница, Митч понял по чемоданчику. А так он эту девушку точно видел несколько раз и в Косой, и в Лютном.

— Мисс Лукас, — отчуждённо проговорил Морн. — Я не ждал так рано. Проходите. Если вы голодны...

— Спасибо, Ингис, — мисс Лукас сняла плащ, отдав его Морну, и скинула сапожки. Глянула благодарно, когда к ней подплыли тапочки.

Митчу тапок не предложили, а вот у Вилли на ногах было что-то пушистое. Судя по выскобленному почти добела полу, Морн очень строго соблюдал чистоту. Впрочем, Митчу и в носках было нормально, пол тёплый, а носки у него теперь всегда целые и практически чистые, не стыдно на людях снять ботинки.

Тем временем мисс Лукас ему лишь кивнула доброжелательно и скрылась в комнате, куда ушла Вилли с младенцем. В тот же миг стук в дверь повторился.

Митч настроился увидеть кузена малыша, гадая, знает он его или нет. Но когда Морн впустил в дом Тёмного Лорда и Антонина Долохова, лишь железная воля удержала Митча на скамейке, не позволив съехать под стол.

— Кто это? — не преминули его заметить.

Митч отвечать не пытался, голос явно пропал.

— Это Митч Элмерс, сэр, телохранитель миссис Дэшвуд, — объяснил спокойно Морн, словно ему не в новинку принимать у себя Тёмных Лордов. — Она держит сыскное агентство на Косой Аллее. Моя сестра Вилли там работает, и он проводил её ко мне.

— Телохранитель? — ухмыльнулся Долохов. Тёмный Лорд утратил к нему интерес после имени госпожи Ванессы. — Самый настоящий? — Издевательски добавил он и уселся на место Морна, сразу потянувшись к большой кастрюле. — Вкусно пахнет.

— Угощайтесь, — бросил на ходу Морн и ушёл всё в ту же комнату, где находился младенец, вслед за Тёмным Лордом.

— Расслабься, парень, — сказал Долохов совсем другим тоном. Он деловито наложил себе похлёбки. — Никто тебя не съест. С чем пирог?

— С почками, — отстранённо ответил Митч. Скажи ему кто ещё сегодня, что он будет запросто ужинать вместе с Долоховым, посмеялся бы над блаженным. Джерри будет в шоке.

— Не успел сегодня поесть, — сообщил Долохов, аккуратно орудуя ложкой. — Как поживает драгоценная миссис Дэшвуд?

— Нормально, сэр, — Митч пожал плечами.

— Ну да, да, ты же только телохранитель. И давно ли?

Ему до смерти будут напоминать дикарское прошлое. Но Митч не жаловался, пускай. Только как же это достало!

— Недавно, сэр, — ответил, пересилив себя.

— А ты неразговорчив, — хмыкнул Долохов. — Чего есть перестал, тут ещё много чего есть. Морн нынче гостеприимен.

Тут вернулись все остальные, и Тёмный Лорд тоже уселся за стол. Ему Ингис поставил деревянное кресло, и Митч вдруг оказался совсем близко от страшного мага, по левую руку. Было что-то сюрреалистическое в том, что Тёмный Лорд спокойно принялся есть, как простой смертный. И даже по виду пребывал в хорошем настроении.

Вилли и мисс Лукас устроились на другом конце стола, тоже не отказавшись от еды. А младенца, видимо, оставили в комнате.

Долохов что-то спрашивал мисс Лукас, Вилли тихо говорила что-то брату, но Митч пребывал как в тумане, ощущая рядом безумную мощь Тёмного Лорда и боясь даже пошевелиться.

— Где так потратился, парень? — добродушно спросил тот, заставив его вздрогнуть. Взял спокойно ещё кусок пирога и придвинул к себе чашку ароматного кофе.

— В лесу, — ответил Митч. Промолчать даже в голову не пришло.

— Он Вилли провожал через лес, мистер Реддл, — пояснил тут же Морн. — Камин только завтра будет работать.

— Герой, — хмыкнул Реддл, а Митч сжался. — А ну-ка, раскройся, парень. Сильнее, поделюсь, так и быть. Вилли и Морн мне теперь в каком-то роде родня.

Митч поверить не мог в происходящее. Магия тёплым потоком устремилась в него, заполняя опустевший резерв по самое горлышко. Только сейчас он понял, как неуютно ему было среди этих крутых волшебников без привычной магии. Но кто бы знал, что такое возможно!

— Смотря кому, — ответил на его мысли Реддл, напоминая Митчу, что рядом с ним сильнейший легилимент. — Полегче стало?

— Да, сэр! Спасибо.

— Ну вот и славно, — Реддл одним глотком допил свой кофе и поднялся. — Значит, мы договорились, Морн? Тони, пойдём уже, не будем надоедать добрым хозяевам. Моё почтение, мисс Лукас. Доброй ночи, мисс Флейт. Морн. Элмерс.

— Всего доброго, господа и дамы, — поддержал его, вскакивая, Долохов.

Даже не выслушав остающихся, маги словно растворились в воздухе.

— Мисс Лукас, — тут же воскликнула Вилли. — Мой братик правда здоров?

— Конечно, — улыбнулась девушка. — Я не шучу такими вещами.

И Митч вдруг вспомнил её очень отчётливо. Она ведь жила с мисс Смолл, которую в Лютном прозвали Молчаливым Ангелом. И которую ни одна шваль и пальцем не трогала, словно за её спиной и правда были крылья. Та самая мисс Смолл, что однажды дала ему пирожок — а Митчу было семь, и он не ел почти три дня. Этот пирожок ему потом даже снился. А он ведь поделился с Джерри. И потом были и печенья, и ещё пирожки. Мисс Смолл не смотрела, откуда ребёнок, просто совала рассеянно в руки и медленно шла дальше. Банды Лютного даже расписание установили, кто её в Лютном охраняет издали, если вдруг забредёт ненароком.

Так что теперь даже имя мисс Лукас в голове отыскалось. Ну конечно, Таша Лукас. Она ещё в лавке Хромого Брэйда часто покупала ингредиенты. Жаль, Митчу не удалось сходить на похороны мисс Смолл.

Он опять пропустил обсуждение за столом. И снова Вилли своим звонким голоском привела его в чувство:

— Ингис, а ты правда женишься теперь? А на ком?

— Найду, — передёрнул плечами Морн.

Но улыбнулся сестре ласково. Похоже, ему неудобно было обсуждать такое перед мисс Лукас. Которая смотрела очень сочувственно, но сразу отвела взгляд, как только Морн посмотрел на неё. Что-то между ними было, Митч даже не сомневался. Но оба сейчас либо в ссоре, либо ещё что.

Скоро мисс Лукас засобиралась. Она могла аппарировать, в отличие от них с Вилли. Им только предстоял экзамен в министерстве через несколько месяцев.

После ухода Таши Морн показал Митчу чердак, где было тоже вполне чисто, имелась настоящая, пусть старенькая, кровать. И два окна на скошенном потолке. Вместо стула Морн выделил ему крепкую табуретку. Поставил на неё подсвечник с магической свечой и показал, где ванная, выдав даже полотенце.

Митч привык уже умываться перед сном, Вилли их с Джерри на это настроила: стыдила, что стали приличными людьми, а забывают о таких простых вещах, как гигиена. Она-то в борделе у мадам всегда чистенькой ходила, пусть и в залатанных вещах с чужого плеча.

Взяв полотенце, он направился в ванную на втором этаже, слыша, как внизу разговаривают негромко Ингис с сестрой. Спускаться к ним показалось невежливым. На улицу тоже не тянуло, ну его, этот Запретный лес и всех фамильяров в придачу! Жалко стало, что не прихватил с собой книгу, но кто же знал, как всё повернётся.

От нечего делать, лёг на кровать не раздеваясь. После сытного ужина и дармовой силы от Тёмного Лорда в теле ощущалась приятная усталость. Подумал, что хорошо бы выяснить, что от них с Джерри хочет странный тип Даркер. Потом подумал о Вилли, о её тонких красивых пальцах и самых прекрасных ножках в мире. О её доброй улыбке и всегда хорошем настроении. Никогда он не видел Вилли сердитой или раздражённой. Печальной бывала, несчастной тоже — после той ужасной встречи с матерью, когда Сельма при виде дочери отшатнулась от неё с отвращением. Но и тогда Вилли не плакала, просто разом перестала о ней говорить, да и никаких других родственников больше не упоминала с мечтательным видом. Но он-то видел, как ей плохо тогда было, несмотря на добрую улыбку. Но это были единичные случаи.

Митч сам не заметил, как задремал. Но сон у него был очень чуткий. И проснулся среди ночи он неспроста. Дар легко откликнулся, сканируя окружающее пространство. Морн спал, Вилли тоже спала, а вот это мелкое существо проснулось, хоть и молчало.

Стараясь ступать бесшумно, Митч тихо спустился вниз, потому что не откликнуться на ментальный отчаянный призыв просто не смог.

Вилли спала на низком топчане рядом с детской кроваткой. А вот малыш Марволо блестел в полутьме несчастными глазками, сердито сопел и спать не собирался. А главное, даже не пискнул! Рядом на столе стояла полная бутылочка. И Митч, воровато оглянувшись на дверь, взял тёплую на ощупь бутылочку и сунул в жадно открывшийся ротик малыша несуразную соску.

Присосался к ней младенец на славу. Не выпускал, пока не выпил всё до капли. После чего блаженно закрыл глаза и задрых.

Митч снова не взглянул на Вилли, осторожно вышел и поднялся к себе на чердак. Зевая, улёгся и на этот раз спал уже до утра. Никто не потревожил.

Утром они наспех собрались в несусветную рань. Хорошо, камин уже работал. Переместились на почту, а потом дошли до конторы, прихватив в кафе пакет пирожков. Надо было отблагодарить Джерри за то, что подменил.

Вилли только вздыхала со счастливым лицом, ничего не говорила почти. Митч угрюмо думал, что теперь запряжёт её Морн, будет работать нянькой, пусть и у собственного брата. Ей бы своих, трёх, а лучше четырёх, но когда они оба станут взрослее. Митч был не против большой шумной семьи. И собственного дома, такого же, как у Морна. Ну а что, они с Джерри откладывают почти все деньги на это дело. За пару лет приличная сумма должна скопиться.

— Не поверишь, с кем я вчера ужинал! — вошёл Митч в их квартирку. — Обалдеешь точно.

Джерри лениво оторвался от газеты и ухмыльнулся:

— С Тёмным Лордом?

— Хватит в мою голову лезть! — рассердился Митч. И улыбнулся, когда у Джерри буквально отвалилась челюсть. — Ладно, угадал.

— Да ты... Где? Как? — газета была забыта, а Митч с удовольствием растянулся на кровати, предвкушая рассказ о безумных вчерашних приключениях.

Всё-таки не зря он пошёл с Вилли к её брату. Правда, он бы в любом случае её одну не отпустил, так что это просто судьба. Внукам будет рассказывать.

* * *

День у Таши не задался с самого начала. Мало того, что утром встретилась с Магнусом Ноттом, так ещё днём побывала у Блэков, а вечером и вовсе оказалась в Запретном лесу в обществе Ингиса Морна и его темнейшества мистера Реддла. В голове это всё укладывалось с большим трудом. Когда она успела так засветиться, сама того не желая?

— Да уж! — Бен Сметвик откинулся на спинку кресла в своём кабинете, бескультурно положил ноги в дорогих сапогах прямо на стол и закинул руки за голову, словно собрался как минимум расслабиться, а как максимум вздремнуть прямо здесь. — Насыщенная у тебя жизнь, подруга. Аж завидно. Итак, сезон обливания жилетки слезами объявляю открытым. Начни с Магнуса Нотта и поведай доброму дядюшке Бену все подробности встречи и свои мысли, даже самые грязные!

— Самые грязные? — повторила она скептически.

— Особенно самые грязные, — хмыкнул Бен и добавил сурово: — Не забывай, что я целитель, и ничто человеческое мне не чуждо! Выкладывай всё-всё, иначе толку не будет вовсе.

— Я постараюсь, — не слишком уверенно ответила Таша, глубоко тронутая его намерением ей помочь.

Пусть даже толку от этого не будет, но она и правда уже не могла или не хотела держать всё в себе. А Бен действительно был из тех людей, кто никогда не станет перемывать косточки своим пациентам. Он даже про свои отношения с невестой никогда не рассказывает, отделываясь общими фразами. И самое существенное в их отношениях Таша только от Аннет Скримджер узнавала, которая была очень здоровой личностью и своих чувств не стеснялась. И Таша даже немного ей завидовала по-хорошему. Хорошо всё же расти в большой дружной семье.

— Ты не старайся, просто сделай это, — вкрадчиво велел Бен.

Сама Таша была ещё до этого уложена на самую удобную софу в ее не слишком длинной жизни, а ещё прежде напоена крепким кофе с бурбоном. Поэтому в голове сейчас немного всё приятно затуманилось, а в желудке было ощущение приятного тепла.

— Лежи, лежи, — сказал тогда Бен. — У маглов так психоаналитики принимают. Думаю, в этом что-то есть. Тем более, мы же с тобой давно решили, что маглы совсем не дураки.

Возразить было нечего, и Таша, поёрзав немного, приняла удобное положение, находя подушку-думку вполне приемлемой, и даже не возразила против лёгкого пледа. Всё лучше, чем возвращаться в свою комнату с узкой неудобной кроватью и холодным камином. Камин можно было бы разжечь, но как прогнать холод и внутреннее беспокойство?

Вот и пришла мысль заглянуть в кабинет Бена, а он оказался на месте, да ещё дежурил этой ночью по академии. Студенты вернулись ещё вчера утром, а занятия начнутся уже послезавтра, в понедельник, восьмого января. Не то, что в Хогвартсе, где каникулы длились на неделю дольше, до пятнадцатого числа.

— Договорённости с Ноттом не было, — начала Таша рассказывать, когда Бен требовательно кашлянул. — В отличие от Блэков. Альфард Блэк ещё вчера прислал сову, что ожидает меня на обед. И даже приложил одноразовый портключ.

— Таша, — многозначительно произнёс Бен. — Ты давай, не мухлюй. Краткий отчёт ты уже сделала. Я жажду подробностей, глупостей и несуразностей. Не разочаровывай меня, девочка!

Таша сдавленно хохотнула, окончательно расслабляясь. И окунулась в воспоминания этого субботнего утра, начиная проговаривать их вслух.

Она честно считала, что утро у неё свободное, потому ничего не планировала, решив просто прогуляться в последние нерабочие деньки. В понедельник уже начнётся работа в академии, в воскресенье предстоит готовиться к занятиям, а эта суббота принадлежала только ей. Разве что к Блэкам придётся сходить на обед. Но не так страшен чёрт, как его малюют, как-нибудь переживёт.

Конкретных идей, куда пойти с утра пораньше у неё не было и, как оказалась возле мебельного салона Алленов, даже вспомнить не могла. Магазин был престижный, трёхэтажный с большим демонстрационным залом на втором этаже. Снаружи домик ничем особым не отличался от магазинов Косой Аллеи, а вот внутри владельцы не поскупились на чары расширения пространства. И размеры демонстрационного зала поражали воображение.

Какой мебели тут только не было, а ведь это только образцы, по желанию клиентов они могли быть доработаны за небольшую доплату. Цены тоже кусались, но у Таши и не было цели скупить тут всё подряд. И пересилив себя, она твёрдо направилась в отсек, где продавались кровати. Но и тут ждало целое царство разнообразных моделей. До чего только не додумались хозяева!

Кровати были и обычные, классические, много разных, но от экзотики голова шла кругом. Она гуляла по залу, как по музею, рассматривая кровати в виде пасти огромной рыбы, в виде гроба на колёсиках, в виде кареты, были даже римская колесница и лодка с вёслами. А кровати в виде огромных пирожных рассмешили, но Таша постаралась сдержаться.

Кто уж мог позариться на такие страсти, она даже и представлять не хотела. Потому, совсем немного полюбовавшись, направилась к классическим образцам. И сразу увидела её, свою мечту. Широкая, наверное, на две трети её комнаты, кровать имела массивное изголовье из морёного дуба, украшенное искусной резьбой в виде известной картины: Мерлин спасает короля Артура от нападения гарпий на их отряд.

Изножие тоже было красивым, там вырезали просто восходящее солнце, и почему-то такое сочетание не казалось странным. К кровати прилагался очень толстый матрас средней жёсткости, пара подушек на выбор, одеяло, покрывало и четыре комплекта постельного белья в качестве бонуса.

Молодой продавец поспешил к ней, заметив интерес. И ненавязчиво встал рядом, демонстрируя желание помочь или ответить на любые вопросы. Таша обычно не слишком любила такое внимание, особенно, когда бывала в магловских магазинах. Но тут задать вопрос пришлось.

— Сколько это стоит, не подскажете? — обратилась она к нему, досадуя, что нигде не висят ярлыки с ценниками.

— Эта чудесная кровать со всем содержимым? Заметьте, это новинка. Пока в единственном экземпляре, но прошедшая все испытания. Всего-навсего сто сорок семь галеонов. Почти даром, учитывая скидки и бонусы. А сколько интересных функций! Ежедневная встроенная самоочистка. Всегда тёплые матрас и одеяло самой комфортной температуры лично для вас — подстраиваются под владельца всего за три ночи. Эффект памяти у подушки и матраса, сон превратится в сущее удовольствие. Выдвижная полочка для удобного расположения книги, встроенные ящики с расширением под кроватью для хранения не только белья и запасных одеял, но и весь ваш гардероб при случае может вместиться. Интуитивная встроенная подсветка для чтения и просто для комфортного сна, настройка высоты и ширины кровати, сейчас она двуспальная, но можно сузить почти на метр.

Таша сразу подумала, что это замечательное свойство. Ведь немного сомнения брали, как она поместится в её комнате в академии. А теперь вожделенная кровать и вовсе выглядела идеалом. Увы — недостижимым. Но идеалом. А продавец продолжал травить душу, расписывая достоинства кровати:

— Есть настройка эффектов раскачивания — пятнадцать режимов, — парень ловко сновал вокруг кровати, нажимая неприметные кнопочки и рычажки. — А ещё удобный надкроватный столик для работы, если лень вставать, а дела не терпят отлагательств. И каждая механическая кнопка заменяется соответствующей командой, даже мысленной, но чёткой. Вы легко их выучите со временем, как показывает практика. Инструкции прилагаются. Кроме того, именно сегодня вы можете себе выбрать три комплекта пижам, три ночные рубашки и совершенно очаровательные домашние тапочки совершенно бесплатно, если приобретёте эту кровать. При этом саму кровать со всем содержимым одним касанием в нижней части — вот так — можно уменьшить в сорок раз, сложить пополам и убрать в фирменный чемоданчик из качественной кожи, тоже абсолютно бесплатный.

Таша уставилась на чемоданчик, в котором исчезла кровать. И зачарованно смотрела, как продавец возвращает ей обычный вид так же легко и непринуждённо.

Жаль только, что стоимость кровати не совпадала с её возможностями. Но никто ведь не запрещал полюбоваться прекрасным. Пусть это и было каким-то мазохистским удовольствием.

По мере рассказов продавца и соответствующей демонстрации, эту кровать хотелось всё сильнее и сильнее, но всё её богатство, учитывая затраты на похороны Аурелии и гонорар, выплаченный Магнусом Ноттом, составляло в настоящий момент пятьдесят четыре галеона, три сикля и восемь кнатов. А ведь после покупки кровати, даже если взять в банке кредит, нужно было ещё на что-то жить до зарплаты в конце января.

— Спасибо, — кивнула она продавцу, радуясь, что он точно не прочтёт на её лице разочарование. Хоть какая-то польза от покер-фэйса. — А есть что-то подешевле?

— Такое же красивое и функциональное? — парень покачал головой. — Поверьте — это лучший вариант, который будет служить не только вам верой и правдой долгие годы, но, возможно, вашим детям и даже внукам. Зачем размениваться на менее достойные вас вещи? Ведь эта модель сказочно прекрасна даже для волшебника. Кстати, автор даже название дал этой модели сказочное. Это "Сантейл-11", самая продуманная новинка.

— Солнечная сказка, — повторила Таша. — А почему не лунная? Или не звёздная? Одиннадцатая сказка для солнышка?

— Это у автора нужно спрашивать, — усмехнулся парень. — Он очень упрям в этом плане. Что касается номера, то есть ещё более старые модели, к примеру, "Сантейл-10" и "Сантейл-9", но обойдутся они вам даже дороже, хотя функционал у них гораздо скромнее.

— А "Сантейл-8"? — сдержав улыбку, осведомилась Таша. Правда, вряд ли продавец заметил бы эту улыбку. Прав Нотт, улыбаться она не умеет.

— Увы, она давно снята с производства. Заказ её выйдет ещё дороже, а функций там вполовину меньше, не говоря уже о красоте. Если проблема в деньгах, мы предоставляем гибкую систему скидок. Можно взять кровать в рассрочку, поделив сумму на три части: каждую следующую будете вносить раз в месяц. Это всего-навсего сорок девять галеонов.

Таша покачала головой, медленно отходя от своей мечты. Даже сорок девять галеонов для неё более чем приличные деньги. Со средней зарплатой профессора академии в тридцать семь галеонов семь сиклей, и подработкой в Мунго, приносящей от двадцати до двадцати пяти галеонов, если работать на износ — шиковать, покупая подобные кровати, было неразумно и глупо.

Тем более она пока не представляла, сколько затребует миссис Дэшвуд за свои услуги. И копить на собственный домик не получится, хотя Бен уверяет, что недвижимость скоро упадёт в цене, и что даже сейчас в отдалённых местечках Британии жильё порой можно купить по смешной цене, а это хороший выход, ведь расстояния для волшебников — не проблема.

Решив, что мечта и должна оставаться мечтой, Таша вежливо поблагодарила доброжелательного парня, прошла, не глядя, мимо более дешёвых кроватей, и поспешила на выход. Совсем по сторонам не смотрела и вздрогнула, когда кто-то коснулся её плеча. Обернулась на ходу и невольно замедлилась, увидев рядом Магнуса Нотта. Сердце внутри резко перевернулось, и Таша мысленно на него рявкнула, заставляя успокоиться.

— Доброе утро, мисс Лукас, — улыбнулся ей Нотт, подстраиваясь под её шаги. — Вы просто гуляете или по делам? Как насчёт вместе пообедать?

— Просто гуляю, мистер Нотт, здравствуйте. Но на обед у меня другие планы, извините.

Идти рядом с ним по Косой Аллее, когда досужие кумушки — и не только они — оглядываются им вслед, было странно и немного неловко.

— Тогда позвольте вас пригласить на чашечку хорошего кофе. Тут недалеко есть очень милое заведение, но, если желаете, можно перебраться в другую часть Британии, в магический квартал или магловский на ваш выбор.

Он как будто не спрашивал, а ставил перед фактом. И Таша, злясь на себя за это, не смогла ответить отказом.

— Ближайшее уютное кафе вполне подойдёт, — поспешила ответить, пока не передумала. Чашка крепкого кофе сейчас была бы очень кстати. Тем более, если платить будет Нотт, а зная его не так долго, она тем не менее была уверена, что заплатить ей самой он не позволит.

— Одобряю, — серьёзно кивнул он, предлагая ей руку.

Она поколебалась, но ухватилась всё же за его предплечье, не слишком интересуясь, куда он её ведёт. "Сантейл-11" никак не выходила из головы, притупляя волнение от близости принца магического мира.

Кафе оказалось и правда очень уютным. Диванчики с высокими спинками отделяли столики друг от друга, даря уединение парочкам и просто знакомым, зашедшим вместе перекусить.

Нотт, кроме кофе, сразу заказал лёгкий фруктовый салат и несколько сэндвичей. И Таша не заметила, как съела их, задумчиво запивая горячим кофе со сливками и сахаром.

— Вы где-то не здесь сейчас, верно? — доброжелательно спросил Магнус, когда она обнаружила пустую тарелку из-под сэндвичей. Не успела смутиться, как взамен них тут же появились маленькие пирожные. — Где же вы, Таша?

— Не поверите, — усмехнулась грустно. — Раздумываю над чарами диагностики скрытых инфекций.

Было так странно пить кофе, да и что уж там, кушать вкусняшки в обществе спокойного Нотта, который больше не был её пациентом. И ничего их уже не связывало.

— Не поверю, — кивнул он. — Иначе придётся признать, что моё общество вам совсем не интересно. А я пока тешу себя надеждой, что вы просто не выспались.

— Так и есть, — охотно подхватила она, приятно удивлённая его лёгкой иронией. Он прав, долой Сантейл, да здравствует общество Нотта! Вряд ли они ещё когда-нибудь пересекутся, пусть от этого и взвилось острое сожаление внутри, впрочем, тут же подавленное. — Я и правда неважно сплю последнее время. И задумываюсь обо всём некстати. Но вы правы, я думала вовсе не об инфекциях. А вообще о жизни. Иногда кажется, что она сворачивает куда-то не туда, а ты ничего не можешь сделать.

Она была благодарна, что Магнус не стал ничего спрашивать. В самом деле, что тут скажешь.

— Знаете, — сказал вдруг. — Хорошо, что мы вот так встретились. Я хотел послать вам сову, но так даже лучше. Завтра в ковене грандиозная свадьба, нет, не Клоди и Шон, другие. Но будет весело. Я бы очень хотел, чтобы вы пришли. Пообщались, просто поглядели, как это бывает у нас.

— Не могу, — покачала она головой, хотя на миг очень захотелось побывать в ковене ещё раз. — Завтра последний день перед началом учёбы. Мне надо подготовиться к первым лекциям. И без того затянула с этим.

— Неужели такой профессионал, как вы, не сможет прочитать лекции без подготовки? — усомнился Магнус. — Разве программа обучения меняется год от года?

— Разумеется, меняется, — поспешила она его просветить. — Наука на месте ведь не стоит. Новые открытия, новые способы лечения, более эффективная диагностика. Да много всего. И подготовка нужна всегда. Мне нужно прочитать новые материалы, присланные министерством, ознакомиться с итогами конференции целителей в конце прошлого года. Я так и не смогла на неё вырваться.

Сразу стало грустно, потому что вспомнила, отчего не смогла. Похороны Аурелии. Да и лишних средств для поездки в Барселону не осталось.

— Я заставил вас грустить, — произнёс Нотт с сожалением, заставив её удивиться. Обычно никто не видел изменений в её лице. И как ему удаётся?

— Немного. Глупости всё это. Расскажите лучше, как там Клоди?

— О, Клоди замечательная девушка. По-моему, она очень довольна сложившимися обстоятельствами. Шон шокирует всех дурацкой улыбкой и уже не стесняется смотреть на мисс Мастерсон влюблёнными глазами. Очень мило и немного забавно.

Но Магнус не улыбнулся, взгляд его стал внезапно настойчивым и пытливым, заставив Ташу поспешно загородиться чашкой с кофе, уже третьей по счёту. Сердце в груди отчаянно забилось, приятные посиделки уже не казались таковыми.

— А как вы себя чувствуете? — попыталась она сменить тему. — Как нога? Не болит больше? Я тут подумала, что вам бы помогло ещё одно зелье. Оно, конечно, не...

— Таша, — поморщился он, явно недовольный таким поворотом. И внезапно взглянул очень пристально, — вы же понимаете, что очень мне нравитесь.

И что было на такое отвечать?

— Догадываюсь, — ответила честно, уже не пытаясь унять непослушное сердце. Стало страшно, потому что сейчас придётся отказать. — А как же ваша невеста?

— В прошлом, — усмехнулся он. — Можете смеяться, но мне дали отставку.

— Это абсолютно не смешно, — укоризненно ответила она, стараясь не показать затопившее её счастье. Нерациональное, но полное.

И Магнус точно что-то понял, потому что глаза его сверкнули. В самом деле. Или это его огненный дар так себя проявляет?

— Позвольте за вами ухаживать, — произнёс он серьёзно, заглядывая в глаза. — Я не слишком это умею, опыта всё равно что и нет, но позвольте хоть попытаться.

Она замерла, чувствуя себя пойманной в ловушку. Ответить отказом на такую откровенную просьбу было безумно сложно. Да и не хотелось. Кто не мечтал родиться принцессой, чтобы вот такой красавчик принц красиво ухаживал, дарил цветы и делал комплименты? Магнус Нотт — настоящий мужчина. И она ему нравится, такая бедная девушка, бесприданница, даже не имеющая собственного дома или хотя бы комнаты. Казённую комнату в академии своей можно было считать с большой натяжкой.

— Считаете, что у нас с вами есть будущее? — спросила осторожно, чтобы не обидеть, но и не дать ложных надежд.

— Почему нет? — спросил Магнус. Раскрыл ладонь, на которой вдруг заплясал огонёк, а в следующую секунду из него выросла огненная роза и легла перед ней уже настоящая, живая, с капельками росы на алых лепестках. — Не отнимайте у меня надежду, прошу вас, Таша. Если не готовы, я дам вам время.

— Не готова, — кивнула она, не отрывая взгляда от этого чуда, самой красивой розы из всех виденных раньше. — Она прекрасна!

— Рад, что вам понравилось, — улыбнулся он сдержанно и поднялся. — К сожалению, должен вас оставить. Дела. Но мы обязательно скоро встретимся.

Поцеловав ей руку, он ушёл, сообщив напоследок, что всё оплачено. А Таша ещё долго сидела оглушённая, прислушиваясь к часто бьющемуся сердцу. Она ему нравится! Он хочет ухаживать. Он показал ей настоящее чудо. Он просто ушёл, даже не выслушав ответ. Хотелось смеяться и плакать, но она просто сидела, осторожно трогая розу, так и лежавшую перед ней на столике. Будущее по-прежнему было неопределённым.

К Блэкам она попала вовремя. Портключ сработал, перенеся её в холл особняка, принадлежавшего этой загадочной — даже по меркам магического мира — семье. Даже дежавю возникло при виде спускающегося к ней по широкой лестнице Альфарда. Только в прошлый раз её срочно вызвал появившийся патронус Ингиса.

И словно накликала. Снова загорелся перед ней патронус Морна, попросив вечером осмотреть ребёнка. Конечно, она согласилась под молчаливым взглядом Альфарда.

Тот усмехнулся и поцеловал ей руку, радостно поприветствовав.

— Ваш молодой человек? — спросил он шутливо. — По крайней мере, не срочно на этот раз.

Она улыбнулась, как умела:

— Просто знакомый.

Как ни пугал её обед у Блэков, прошёл он весьма спокойно. Ей показали малыша Финни, который сразу очаровал. Она восхитилась, как он вырос и окреп, с тех пор, как однажды его видела. Кроме Альфарда и его сына, за столом присутствовали Поллукс Блэк и его жена Ирма. Отец Альфарда расспрашивал Ташу о работе, интересовался её успехами в научной деятельности, планами на будущее.

Сначала вопросы её напрягли. Но заметив, что отвечает она кратко и односложно, Блэки тут же перевели тему на погоду и другие, ни к чему не обязывающие темы, почти не требующие участия гостьи. Но тем не менее при этом она не чувствовала себя лишней. Вот что значит аристократическое воспитание!

А в конце обеда Поллукс вдруг спросил:

— Боюсь, вы недоумеваете, мисс Лукас, зачем мы вас пригласили? Но поверьте, причина тому есть и довольно важная. Ваша опекун, мисс Смолл, много сделала для нашего мальчика. Благодаря ей Финеас выжил, мы также в курсе и вашей личной помощи. Не спрашивайте, откуда. И мы перед вами и мисс Смолл, пусть земля ей будет пухом, в неоплатном долгу. Блэки в долгу быть не любят, мисс Лукас. И потому позвольте вам сделать подарок в память о мисс Смолл. Прошу, не обижайте отказом.

Как будто Блэков можно было обидеть! Таша поняла, что её уверения, мол, ничего не нужно, уж точно им не понравятся. И поспешно кивнула:

— Если вы считаете это нужным... Разумеется, я не против.

— Возможно, есть что-то конкретное, — одобрительно поглядел на неё Поллукс Блэк. — Что вы хотели бы получить в дар?

— "Сантейл-11", — вырвалось у Таши непроизвольно, но она тут же извинилась. — Простите, я пошутила. Мне будет приятно, если вы выберете что-то на ваш вкус.

Она совершенно не представляла, какой предполагается подарок, насколько дорогой. И уже мечтала быстрее оказаться у себя в академии.

— "Сантейл-11"? — переспросил Поллукс озадаченно.

Таша ощутила панику, и постаралась извернуться, ведь такой подарок — это ужасно дорого, а она точно его не заслужила.

— Нет-нет, я просто обмолвилась. Немного под впечатлением от похода по магазинам, не более. Право, не обращайте внимания, прошу вас.

Поллукс тем временем наклонился к своей жене, и леди Блэк что-то ему шепнула.

— Хорошо, мы вас поняли, — сказал он громко. — Подарок мы пришлём позже, если вы не возражаете.

— Хорошо, — согласилась она. И обрадовалась, когда речь снова пошла о здоровье Финеаса, и тема с подарками была закрыта. Оставалось гадать, что ей подарят Блэки и когда. А может, вообще забудут, и она, видит Мерлин, не станет об этом жалеть.

До встречи с Ингисом Морном оставалось не так много времени, но в академию Таше возвращаться не хотелось. Не было никакого смысла тратить время на дорогу, чтобы провести там от силы полчаса.

Потому она решила ещё походить по Косой Аллее, но теперь умерить аппетиты и заглянуть в куда более скромные лавки, чем мебельный салон Алленов. Но после той великолепной сказочной кровати, простенькие каркасы в лавке Марцеллы Дэйли совсем не впечатлили. В тесном помещении вся мебель сразу была выставлена в уменьшенном виде.

Мисс Дэйли сама сидела за прилавком и увлечённо читала любовный роман, судя по обложке. На вопрос, есть ли ещё варианты кроватей, махнула рукой:

— Всё на витрине.

Таша ещё раз просмотрела каждый каркас, спросила, не продаются ли к ним матрасы, и получила предложение сходить в лавку напротив.

Но и в лавке напротив ей не слишком понравилось. Здесь дёрганый молодой человек слегка заикался, но не отмахивался и отвечал подробно.

— Д-д-да, м-мат-т-трасы есть. Д-да, в-в-все размеры. Н-н-нет, одна модель.

Единственная модель матраса даже положена была на каркас, очень похожий на тот, что стоял на витрине у мисс Дэйли. Надпись гласила: "Руками не трогать".

А ещё тут был большой ассортимент перин.

Таша поняла, что мечту предавать нельзя, и покинула лавку. Оставшееся время она провела у Фортескью, где без зазрения совести съела семь видов мороженого, правда, по одному шарику всего, но тем не менее.

Аппарировав по координатам, присланным Морном, Таша зашла в дом, на мгновение удивившись, откуда он у Ингиса. Потому что Ингис вёл себя в нём, как хозяин. Это чувствовалось. Его сестра Вилли оказалась тоже здесь. Она с нежностью держала малыша на руках, напевая колыбельную, когда Ингис проводил Ташу в маленькую комнату. Младенец смотрел на неё очень внимательно для своего возраста и сонно моргал.

Таша сразу попросила положить ребёнка на стол и распеленать, чтобы она могла лучше и быстрее провести диагностику.

Вилли поспешила исполнить её просьбу, а Ингис сноровисто убрал со стола бутылочки и другие вещи.

Именно в этот момент в комнату запросто зашёл не кто иной, как сам Тёмный Лорд. Личность загадочная, но вполне узнаваемая. Ташу насквозь прошила чуждая магия, но возмутиться она не посмела. Тем более никакого урона магия Лорда не нанесла, а скрывать Таше было почти нечего, даже если тут была замешана легилименция.

Она слегка расслабилась, узнав, что Тёмному Лорду мальчик приходится кузеном. И просто принялась за свою работу. Младенец, а также последний сын Сельмы, оказался весьма крепок, здоров и не имел никаких отклонений от нормы.

А вот Ингису Морну оставалось только посочувствовать. Таша пропустила начало их разговора, пока занималась мальчиком, но потом услышала.

— И что же вы собираетесь делать, Морн, в связи с этим? — холодно спросил Том Реддл.

— Найму сиделку или как там... кормилицу.

— Чужой человек будет заниматься последним из Гонтов? — вроде бы и угрозы в его голосе не было, а даже Виллоу поёжилась, с сочувствием глядя на брата. — Жениться тебе надо, Морн. Давно пора, я бы сказал. А раз хочешь взять на себя такую ответственность, как воспитание малыша, значит, и к семейной жизни готов. Подумай над этим.

Морн угрюмо отвечал, что обязательно подумает, и, вообще, он хоть сейчас... И тут поёжилась Таша, понимая, что именно сейчас кандидатка в жёны только одна она в обозримом пространстве. Но обошлось. Морн на неё не смотрел, вообще был сильно напряжён и озабочен совсем другими вещами. Но к столу всех пригласил вежливо и радушно.

Возражения Таши пресёк сам Тёмный Лорд.

— А никто и не возражает, верно? — и обвёл взглядом её и Вилли.

Впрочем, ужин прошёл вполне мирно. Таша вблизи рассмотрела Долохова, очередную легенду магического мира. Долохов ей подмигнул, но более внимания не уделял. Увидела приятеля Вилли, весьма сурового юношу. Показалось даже, что она где-то его видела, и немудрено: магмир Британии довольно тесен.

А потом она вернулась в академию, и такая усталость навалилась. Отчаяние даже. Причём поводов для депрессии она даже не видела. Спать ещё не хотелось, и она пошла искать Бена.

— И правильно сделала, — Бенджамин Сметвик с грохотом опустил ноги на пол, встал во весь свой немаленький рост и смачно потянулся, громко зевая. — Ну что ж, ты умница, я прямо тобой горжусь. Пойду теперь спать, поздно уже.

— Эй, — Таша вскочила с удобного ложа, где так пригрелась, и бросилась за ним. — А вывод? Что со мной не так? И вообще.

— С тобой всё не так, — хохотнул Бен. — Выходи за Нотта. Или за Морна. В крайнем случае, за Долохова. Я только против Блэков, они психи, и Тёмного Лорда — он ещё больший псих. С остальными даже дам своё благословение. А теперь марш спать, загадочная девочка!

Таша возмущённо хлопала глазами, но Бен аккуратно её выставил и захлопнул дверь перед самым носом. Похоже, вознамерился спать в своём кабинете.

Вот тебе и психоаналитик! И что толку было ему рассказывать?! Но придя к себе и принимая душ, она вдруг поняла, что толк был. На душе у неё снова было легко и спокойно. И даже мечта о кровати стала такой пустяковой, что вся грусть прошла. А роза Нотта стояла в её единственной вазочке на подоконнике и, когда она лежала на своей неудобной кровати, ей казалось, что подарок Нотта светится, очень мягко, и словно усыпляет, навевая приятные мысли. О синих глазах и о том, что он был невероятно красив, там, в кафе, когда творил настоящее чудо с живым огнём на ладони. И угораздило же её влюбиться в совершенно неподходящего ей мужчину! Мало ей было Морна!

* * *

Он никогда не рассчитывал на других в важных вопросах. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Однако работало это лишь до поры до времени. Когда под твоим началом сотни и тысячи, работы столько, что хочешь не хочешь надо суметь выбрать тех, кому придётся довериться. И не каждого можно повязать клятвами — послушные марионетки хороши только в розовых мечтах. И где теперь это всё?

Геллерт с усилием подтянулся сорок седьмой раз и мягко спрыгнул на каменный пол. На сегодня достаточно. Курлыкнул феникс, привлекая внимание, и мужчина с улыбкой подошёл к птичке, пощекотал пальцем горлышко и пригладил хохолок.

— Скоро, — произнёс он, думая о своём. — Скоро, подруга, прогуляемся. Обещаю.

Приняв душ, как всегда после тренировки: в здоровом теле здоровая магия и здоровый дух, он вернулся в тесную камеру, служившую спальней. Собственно, в его распоряжении было несколько совмещённых коридорчиком камер, но он пользовался лишь душевой с удобствами в конце отсека, пространством и решёткой средней камеры для тренировок и спальней, где, по крайней мере, был камин, в котором поддерживал живительный огонь глухой эльф. Был ли домовик глухим на самом деле, Геллерт перестал задумываться лет двадцать назад. Обходиться малым он привык ещё с юности, и в заключении это очень пригодилось.

Взяв с подобия полки сто семнадцатую по счёту тетрадь, он открыл на своих последних записях и внёс ещё несколько строк зачарованным пером. "Будь ты самым могущественным волшебником или распоследним маглом, грош тебе цена, если живёшь без цели, наполняющей смыслом само существование". Была ли цель у Геллерта? Была.

Правда, цель менялась почти кардинально на разных отрезках его жизни. От совершенствования во всех магических науках до мирового господства. От всеобщего блага до убийства лучшего друга во благо себе любимому. От беспросветного отчаяния и потери смысла жизни к новым целям, кратковременным и дальним.

Дожить до завтра, к примеру. До конца недели, месяца, года, десятилетия. Увидеть внуков, раз уж судьбе угодно было сделать его отцом. Подержать на руках хотя бы одного. Чем не стимул жить дальше? Заглянуть в глаза дочери, назвать её по имени...

Когда ублюдочный лорд Дервент осчастливил его второй личной встречей, Геллерт уже пятый год пребывал в стенах Нурменгарда. Целых пять лет в этой клетке, построенной собственноручно, скрывался безвольной тушей отчаявшийся и безумно трусливый человечишка. Запустивший себя до невменяемого состояния. И вдруг глубокой ночью, когда стены Нурменгарда становились особенно безжалостны и холодны, чуждые к человеческим страстям и мольбам, он ощутил всплеск родной магии настолько сильный, что она подбросила его к потолку, ударила об него трижды с такой силой, что надолго остались синяки. А потом опустила бережно на тюремную койку, как собственное дитя в уютную колыбель.

Знание пришло к нему почти сразу — у деточки случился сильнейший магический выброс. И остатки погасились сильнейшим магом в роду — отцом. Привязка никуда не делась. Мордредов старик Дервент был умным пройдохой, знал, что делает, проведя немудрёный ритуал при той встрече. Геллерту тогда было всё равно, он лишь рассмеялся, соглашаясь. Выпил смешанную кровь — свою и дочери — не колеблясь. Повторил катрены, внутренне скалясь. Пусть, пусть будет сильной и пьёт из него силы. Они ему больше не доступны и не нужны.

Но этот её первый такой силы выброс привёл его в состояние ужаса от собственного вида. Дряхлый старик смотрел на него из осколка зеркала. Это всего-то в шестьдесят лет! Когда магия волшебника на самом пике, как и все жизненные силы.

Взял себя в руки и перестал упиваться жалостью. Проследить, чтобы дочь выросла — стало новой целью, давшей силы, сначала душевные, а спустя много месяцев и физические. Сейчас он не выглядел даже на сорок, хотя ему давно перевалило за семьдесят. Тюремное заключение не красит — обычных людей, но он не обычный человек, и маг тоже не из последних.

И связь с дочерью получила ещё один непредвиденный вариант. Открыв ритуалом связующие нити, Дервент заодно подарил и связь с миром. Гася своим телом магические выбросы и подпитывая девочку по тому же открывшемуся каналу, он по капле в день начал получать обратно свою отобранную при заключении магию. Очень-очень медленно расправлялись каналы, заполняясь крохами силы, оживало и наполнялось жизнью обескровленное ядро. Просто служа донором для магии дочки (а, проводя ритуал, он был уверен, что это его и убьёт), он получил возможность самому черпать магию от своего родового камня. Ирония судьбы. Отдав всё, получить тоже всё. И даже немного больше.

И теперь, после двадцати двух лет заключения, он ощущал себя здоровым, молодым, сильнейшим волшебником, как в лучшие годы своей, прямо сказать, далеко не самой спокойной жизни. Хотя даже тогда он не был настолько силён, пусть и подпитывался от многих бездумно шедших за ним марионеток.

Самое смешное, что теперь, достигнув желаемого когда-то, ему не хотелось больше ни мирового господства, ни богатств, ни всеобщего почитания. Стать великим учёным и то не прельщало. А он бы мог, с его знаниями и умениями.

Стыдно признавать, что в мечтах брезжила пасторальная картина: уютный домик на скале, у подножия которой бьются океанские волны или на худой конец журчит быстрая весёлая речка, неся с гор чистые, как слеза ребёнка, воды. Он стоит на скале, обдуваемый ветром, грея на солнце старые кости, а на пороге появляется хозяйка, молчаливо призывая на поздний завтрак. В мечтах рядом с её юбкой появлялась чумазая мордашка с лукаво сверкающими глазками. И малыш со смехом прятался за юбку матери, чтобы выглянуть из-за неё через пару ударов сердца.

Как смеялись бы над его мечтами враги, коих не счесть во всех странах Европы, Америки, не говоря уже о старушке Англии. Как недоумённо пожал бы плечами дракклов Альбус. Как презрительно скривились бы губы бывших соратников. Простое человеческое счастье давно не в чести у сильных мира сего. А для него это стало мечтой и целью. Это, и ещё его девочка. Его Линни.

И с дочерью он увидится уже очень скоро.

Он с усмешкой вспомнил вторую встречу с Дервентом.

— Твою дочь назвали Линдой.

— Хорошее имя, сильное, — кивнул на это Геллерт, — но я дам ей второе имя. Начинай ритуал!

Он так и не сказал пройдохе Дервенту второе имя своей девочки. Пусть мучается, согласиться ему пришлось. Геллерт был в своём праве. После его смерти узнают — второе имя Линды отобразится на родовом древе. Или он сам сообщит им при новой встрече, если выживет и всё получится.

Всё продумано до мелочей. Но и для непредвиденных обстоятельств оставлено место. Пусть.

И благослови Вселенная того мага, что прислал ему феникса. Догадки были, и он обязательно навестит и отблагодарит мальчишку. Хотя какой он уже мальчишка! Давно вырос, заматерел и, быть может, завёл ораву неряшливых отпрысков. Ну да Геллерту не составит труда осчастливить и его внуков, если те уже появились.

Отсчёт пошёл. До часа икс оставалось совсем мало времени. Геллерт улыбнулся и вытянулся на постели в полный рост, сунув руки под голову. Пусть спать спокойно ему не суждено — слишком многие являлись во снах, взывая об отмщении — но жить иначе шанс появился. Живёт же Фламель уже мерлинову прорву веков, наслаждается малым, имея за душой уж не меньше погубленных жизней. А он чем хуже? Вот то-то. Он устал и хочет покоя.

А ещё бы Альбусу взглянуть в глаза. Просто так.

Глава 58

Человек, прошедший краем небольшого магловского селения, привлёк к себе внимание местной детворы прежде всего тем, что нёс в руках, нежно прижимая к себе, бледно-рыжую встрёпанную кошку. Одет он был в дорожный плащ, подбитый мехом, высокие грубые сапоги и непрезентабельную на вид старую широкополую шляпу. Ему можно было дать лет тридцать пять — сорок, ещё не стар, но вид говорил о непростой жизни за плечами.

Лицо обветренное, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза, острый и недоверчивый взгляд.

Мужчина направлялся к местной речке, в которой вода оставалась ледяной даже в самые жаркие дни лета. Сейчас речка покрылась льдом, и детишки устроили себе горку, скатываясь с крутого берега на разных приспособлениях и санках прямо на середину реки. Они-то и заметили мужчину, с мрачным видом прошедшего по берегу и вступившего в небольшую рощу чуть дальше по дороге. Там росли два дерева, образующие небольшую арку между собой. Поговаривали, что тот, кто пройдёт сквозь эту арку, станет самым сильным и умным.

Мальчики пробовали — и не раз, ничего не происходило. Наверное, и незнакомец хотел стать умнее и сильнее, потому что тоже вошёл в эту арку. Но вот незадача, с другой стороны он так и не вышел.

— Я тебе говорю! Он пропал! — воскликнул вихрастый мальчишка, споря со своим приятелем. — Колдун, наверное!

— Скажешь тоже, — фыркнул второй. — Какой ещё колдун? Начитаешься своих книжек, вот и мерещится всякое! Там дальше кусты. Так? Он просто пригнулся и по кустам добрался до дороги. А за поворотом уже пошёл нормально. Всё просто!

Первый пожал плечами, оставшись при своём мнении, но спорить дальше не стал. Махнул другу подниматься на берег. Хотелось вдоволь накататься до темноты.

Аргус Филч слабо ухмыльнулся, слушая разговор мальчишек и, только убедившись, что проверять свою догадку они не побегут, дотронулся до неприметного сучка, увидел, как заколебался воздух в арке, и шагнул в неё уже с обратной стороны.

Миг — и он на узком длинном плато. За спиной осталось лишь обозначение арки на голом камне. Но как выйти, Филч знал: просто пройти сквозь неё, точно так же, как на платформе девять и три четверти.

На узком плато, бегущем вдоль высокой горы, было ветрено, в нескольких шагах впереди начинался обрыв. Красота отсюда открывалась необыкновенная: высокое небо, красноватые и серые скалы вблизи и высоченные горы с седыми шапками вдалеке. А между горными грядами справа и слева расположилась долина драконов. Внизу справа виднелись человеческие жилища. Два высоких дома и три длинных барака сверкали красными черепичными крышами. Всякие сараи и пристройки Филч считать не стал. Подошёл к краю, высота головокружительная, и никаких ступеней или другого спуска, как ему и говорили.

Наверх тоже не взобраться, каменная почти ровная стена уходила куда-то в поднебесье.

Филч прошёл по своеобразному балкону вправо и вскоре обнаружил врезанную в стену массивную дверь с небольшим окошком посередине. Дальше балкон обрывался небольшим тупиком. Там стоял одинокий стол, за которым прямо в камне была выбита массивная скамья. Прямо-таки квадратная терраса со стороной около семидесяти футов.

Летом там, наверное, хорошо: попивать прохладное пиво и отдыхать от праведных трудов. Нависающий козырёк в виде куска скалы, похожий на огромную ладонь с вытянутым пальцем, указывающим на долину, защищает от солнца. Столик и сейчас находился в тени. Но желания присесть на ледяную скамью в данный момент не возникало, хотя ноги уже гудели от долгой ходьбы.

Аргус вернулся к двери и постучал висящим рядом молоточком, но ответа пришлось ждать долго. Он засунул кошку под плащ и плотнее его запахнул, закрывая воротом лицо от колючего злого ветра. Скоро и красоты перестали радовать, руки без перчаток озябли, а ногами пришлось притопывать, чтобы хоть как-то согреться.

Наконец со скрипом отворилось окошко, не прошло и получаса. Оттуда высунулась лохматая голова молодого парня. Неприязненно оглядев Филча, он хриплым голосом осведомился:

— Ну чего тебе?

— Здравствуйте, — вежливо ответил Филч. — Мне бы в долину спуститься.

Парень помолчал, потом захлопнул окно и пропал ещё минут на пять. Вышел уже одетый в тулуп и тёплую шапку.

— И чего ходят всякие? — ворчал он, шагая по балкону в противоположную от террасы сторону. — Поспать не дадут спокойно! Уволюсь, видит Мерлин, уволюсь, завтра же. Достали!

Филч молча следовал за ним. Приметил в руках парня какую-то дубину. Пройдя шагов тридцать, парень засунул дубину в неприметную щель, пошатал, убеждаясь, что сидит крепко, а потом легко нажал, как на рычаг, опуская вниз.

Тотчас край балкона зашевелился, вылезли выступы вроде рельс, уходящие вниз. А после выехала оттуда же, из скалы, глубокая лохань, иначе не назовёшь, и сама со щелчком встала на рельсы.

— Десять сиклей — и залезайте, — недружелюбно велел парень.

Филч расплатился, деньги он приготовил заранее, и не без трепета душевного полез в лохань, оказавшуюся такой же каменной, как и всё вокруг. Выступы в виде коротких скамеек имелись с обеих сторон, тоже каменные и ледяные на ощупь. Но окрик парня заставил всё же сесть.

— Внизу вылезайте быстро, — предупредил он. — Через двадцать секунд подъёмник поедет обратно. Я с вами туда спускаться не намерен. Будете возвращаться — нажмите кнопку внизу. Там увидите. Только не слишком поздно, после десяти вечера я в деревню уйду. Если до этого успеете, так и быть, спущу за вами корыто. Ну всё.

Парень нагнулся, ткнул в какую-то деталь на бортике лохани, та сдвинулась, медленно опускаясь вниз. Спуск занял минут пять, не меньше, отморозить задницу Филч не успел, но и ноги толком не отдохнули.

Внизу он быстро спрыгнул на мёрзлую землю, кое-где покрытую снегом, поглядел, как поползло вверх корыто подъёмника. Кнопку на стене разглядел: красная на серой стене и как будто выдвинутая на пару дюймов. Подумав, что неплохо бы оснастить скамейки подъёмника какими-нибудь сидушками, Филч направился к виденным сверху домам по хорошо различимой широкой тропе. Тут даже колеи по бокам имелись, правда, едва различимые. Наверное, что-то возили к подъёмнику на телеге.

Идти пришлось долго, это сверху казалось, что дома близко. А тонкая полоска зелёных деревьев превратилась здесь в настоящий густой хвойный лес протяжённостью чуть ли не в милю. Тропка здесь петляла между деревьев, но оставалась не менее широкой. По сторонам в уже сгустившихся сумерках то и дело раздавались какие-то пугающие звуки.

Миссис Норрис, пригревшаяся на груди, высунула было мордочку наружу, но тут же спрятала её обратно под плащ.

— Ничего, — погладил он её осторожно. — Скоро дойдём. Нас там ждут.

На самом деле он был совсем не уверен, что ждут. В письме, которое он получил в ответ на обращение к директору, ему предлагали приехать на этой неделе, не уточнив ни день, ни час. Надоедать будущему работодателю, выясняя подробности, Филч постеснялся. Вот и поехал наобум, едва уладил все свои дела.

Было их не так много. Раздал долги всем торговцам Косой и Лютного, раз уж богатство привалило. Расплатился с бывшей хозяйкой, где квартировал когда-то. Прикупил самого необходимого из одежды, захватив полный комплект новых вещей и для миссис Норрис. Вдруг найдётся средство её расколдовать.

Долго примерялся в отделе сумок и чемоданов с расширением, мучился, глядя на совсем небольшую сумочку, почти кошель, но пересилил себя и выложил непомерно высокую сумму, почти разорительную, в его понимании. Сейчас не жалел. Все его вещи туда поместились, включая пару одеял, всякие полотенца и средства гигиены, четыре подушки и несколько комплектов постельного белья.

Сумочка легко уместилась в кармане плаща и почти ничего не весила. Горловина у неё была очень широкая, но стягивалась верёвкой до совсем узкого горлышка, после чего даже складки пропадали. Неоценимая вещь для человека, вечно находящегося в разъездах.

Так за мыслями о том о сём Аргус и сам не заметил, как почти дошёл до домов. Его заметили издали и, к его изумлению, от ворот отделилось что-то большое и чёрное, и скоро возле него затормозил здоровенный магловский автомобиль, от которого несло магловской же химией.

— Мистер, что ж вы сову не прислали? Мы бы вас встретили, — прокричал ему весёлый молодой маг, перекрывая рёв мотора.

Дверцу ему открыли, а вот крыши у машины не было, только какие-то балки сверху.

Филч неловко залез на сиденье, оказавшееся даже в меру мягким, вежливо поздоровался и ухватился рукой за ту самую балку сверху, когда машина рванула вперёд, резко развернулась и помчалась обратно к распахнутым воротам здешнего поместья. Судя по тому, что было тепло, и ветер не ощущался даже при быстром движении, крышу заменяли какие-то чары.

— Джип называется, — поведал ему улыбчивый парень и похлопал по рулю. — Доработали немного, и вот. Хорошая альтернатива метле и Ночному рыцарю в здешней долине. Вы сюда надолго или просто посмотреть?

— Посмотреть, — кивнул Аргус. — Но надеюсь остаться.

— Где же ваши вещи? — скосил на него взгляд водитель.

Аргус похлопал по карману.

— Чары расширения.

Парень улыбнулся:

— Оставайтесь. Здесь хорошо, тихо, воздух опять же. И никаких хищников, кроме драконов. А их вы обязательно полюбите.

Звучало заманчиво, да Аргус уже и настроился пожить здесь, вдали от всяких интриг и злачных мест вроде Лютного. Только бы взяли. Про то, что он сквиб, Аргус малодушно умолчал, когда посылал письмо директору. И теперь мучился от волнения, ожидая, что его выставят за порог, едва узнают.

Джип влетел в широкий двор и с визгом затормозил перед массивным крыльцом длинного трёхэтажного дома. Филч поблагодарил и на подрагивающих ногах выбрался из адской машины. Не Ночной рыцарь, но всё же.

— Проходите в дом! — прокричал ему весёлый водитель. — Второй этаж, первый коридор налево, вторая дверь справа. На двери изображён красный дракон, не ошибётесь.

Он и правда не ошибся, указания ему дали чёткие и найти дверь с драконом было просто. Не мешкая и не оттягивая неизбежного, Филч постучал и вошёл, когда дверь приветливо распахнулась.

Из-за дубового стола тут же поднялся высокий рыжий мужчина, видимо, сам директор этого заповедника.

— Мистер Филч, полагаю? — осведомился он и протянул руку, как это делают при встрече маглы. Аргусу приходилось жить среди них, так что жест был привычным. Пожав руку, директор знаком предложил ему сесть в очень удобное кресло, пусть и деревянное. — Меня зовут Гидеон Прюэтт, по важным вопросам можно обращаться прямо ко мне. Так вы правда хотите здесь работать?

— Мистер Прюэтт, — Филч снова встал. — Я не сообщил вам... но я сквиб.

Гидеон поднял брови, словно ожидая продолжения. Потом опомнился:

— Это всё? Присаживайтесь, в ногах правды нет. Расстояния здесь не близкие, и отдых лишним не будет. — Гидеон дождался, пока Аргус снова сядет и мягко заговорил: — Вы писали про заклятую девушку-магглу. Я понял ваши резоны и нежелание обращаться в Мунго. Но и меня поймите. Хотя отец у меня самый сильный мастер проклятий в Британии, я не он. Часть дара мне перепала, и отец лично меня обучал, но мастером я пока не стал.

— Вы об этом писали, — кивнул Филч.

— И тем не менее вы хотите попробовать?

— Да, сэр!

Аргус высвободил из-под плаща миссис Норрис и поставил на стол, заметив знак директора.

Кошка, подрагивая, безропотно стояла на столешнице, только не отрывала взгляда от Филча, словно боялась, что он уйдёт.

А Гидеон уже вовсю водил над ней палочкой и всё больше хмурился.

У Филча разболелось вдруг сердце от нехороших предчувствий.

Какая уж тут работа, если с миссис Норрис что-то случится. Он достал платок и вытер внезапно вспотевший лоб. Сам не заметил, как успел согреться в тёплом кабинете директора.

Кошка внезапно улеглась и осталась без движения. Аргус вскочил.

— Не волнуйтесь, — успокаивающе произнёс мистер Прюэтт. — Она просто спит. Случай сложный, и я всё же обратился бы с ним к отцу. Но раз вы не хотите, могу попробовать снять сам это проклятие.

— Я предпочёл бы не вмешивать в это дело лорда Прюэтта, — вымученно произнёс Филч.

— Что ж. О побочных эффектах должен предупредить сразу.

— Каких же?

— Первое: снятие проклятия займёт не меньше двух дней. Второе: если бы ваша невеста была магом или даже сквибом, ничего бы не получилось вообще. Проклятие вплелось как раз так, что заняло в организме место, где располагаются у волшебников ядро и каналы. А здесь, благодаря отсутствию оных, шанс, пусть небольшой, но есть. И я не исключаю сюрпризов в будущем статусе вашей невесты. — Гидеон ответил одобрительной улыбкой просиявшему Филчу, но тут же покачал головой. — Это не всё, к сожалению. Есть ещё третий эффект: ваша невеста почти ничего не будет помнить о последних годах своей жизни. Максимум, что останется в её памяти — воспоминания о детстве и юности лет до пятнадцати. Но она так же будет осознавать, что она взрослый человек, и что многое забыла. Останутся навыки, умения, некоторые общие знания. Но характер, предпочтения, привязанности могут измениться. В итоге, хотя душа останется прежней, это будет совсем не тот человек, которого вы знали. Готовы ли вы к этому? Готовы ли, что она может полностью забыть вас, если только вы не выросли вместе.

Филч задумался ненадолго, но всё же кивнул. Только к лучшему, если она забудет также и Аберфорта, и всю их подрывную деятельность.

— Я готов, — глубоко вздохнув, он задал животрепещущий вопрос: — Сколько это будет стоить?

— Если вы останетесь у нас работать, ни кната, — улыбнулся Прюэтт. — Для меня это будет хороший опыт. В противном случае, если захотите сразу уйти, то десять галеонов меня вполне устроят.

— Я остаюсь, — твёрдо ответил Филч, ощущая, как его отпускает напряжение.

— Вам показать наши вакансии?

— Прошу вас, — опять кивнул Аргус.

Оказалось, что здесь и для сквибов найдётся работа. Филч быстро пробежал глазами по пергаменту с вакансиями и задержал взгляд на пункте "смотритель".

— А это что?

— А, это! — Гидеон поморщился. — Да вы его видели там, у подъёмника. Вечная головная боль. Работники сменяются каждые две недели. Никому неохота сидеть в этом гнезде и ждать немногочисленных гостей. Да и жалованья большого положить смотрителю я не смогу.

— Но почему вакансия? Тот парень, он же ещё не уволился.

— Так уволится завтра, в крайнем случае, через неделю, — Гидеон пристально уставился на гостя. — Хотите попробовать? Работа скучная, сразу предупреждаю. Оплата: два галеона в неделю плюс питание и проживание за наш счёт. В скале имеется квартирка: две небольших спальни, кухня, гостиная, ванная комната, ну и контора при входе. Есть вода и обогрев. Кухня оборудована всем необходимым. В спальнях есть кровати и тумбочки, в гостиной — диван. В конторе стол, в ящиках которого найдёте все документы и писчие принадлежности, кресло там старое, но можно будет заменить. Если понадобится что-то ещё из мебели, подадите список, но после испытательного срока длиной в месяц. Не вижу смысла что-то менять для временных работников.

— Каковы обязанности?

— Принимать, спускать и поднимать гостей и некоторые грузы. Собирать плату — пять сиклей за подъём и спуск. За груз, если не наши работники — пятнадцать сиклей. График дежурств — с восьми утра до десяти вечера. С трёх до четырёх дня можно спуститься вниз и пообедать в общей столовой. Об этом сообщать заранее совой, чтобы за вами кто-нибудь съездил. Сову вам выделят на совятне. Понедельник выходной, проход запечатываем и никого не принимаем. По вторникам будете заходить ко мне в контору за зарплатой, сдавать собранные деньги и отчёты. Вам придётся фиксировать всех, кто проходит через барьер.

— Мне подходит! — сразу согласился Филч, решив умолчать, что с него взяли десять сиклей. О таких комфортных условиях он и не мечтал. Два галеона в неделю, подумать только, а ведь ещё остались сбережения от Аберфорта. И тратить пока не на что. Восемь галеонов в месяц! В лавке старьёвщика в Лютном ему платили десять сиклей в месяц, и ничего — как-то существовал. Разве что миссис Норрис придёт в себя и потребует больших трат. Но она может и сбежать, узнав его поближе.

— Отлично! — потёр руки Гидеон. — Сегодня переночуете в гостевой спальне, а завтра примете дела у Питерса. Свою невесту пока оставите у меня. Я начну с ней работать сразу после обеда. Кстати, пообедаете сегодня с нами, заодно поглядите как тут и что. Познакомитесь с людьми.

Филч размашисто подписался в договоре и пошёл за провожатым. Того парня, который его подвёз на джипе, звали Джек Делани, драконолог и боевик. Он Аргусу показал гостевую спальню на третьем этаже, а потом провёл вниз в столовую.

Там уже собралось не меньше двух дюжин мужчин и четыре женщины. Все садились за длинный стол, стоящий посередине. Во главе стола сел Гидеон, но там было два стула. Один остался незанятым. На Аргуса поглядывали с любопытством, но доброжелательно. Пальцами не показывали, разговаривали между собой совсем тихо, но свободно. Ощущался какой-то особенный общий дух. И Филчу очень захотелось стать частью этого общества.

Еда появилась на столе так же внезапно, как, по слухам, появляется в Хогвартсе. Значит, и тут работают домовики. Филч набрал всего понемногу: куриную ножку, несколько полосок бекона, картофельное пюре, овощной салат и пару сладких пирожков. Наелся на славу, а пирожки прихватил с собой.

Потом ему показали план здания, вывешенный у входа в столовую, и Филч заинтересовался библиотекой на втором этаже. Библиотека оказалась небольшая, но книг много. Библиотекаря здесь не было, спрашивать разрешение нужно было у секретаря Гидеона. Тот выдавал жетон на требуемую книгу, и только тогда её можно было вынести из библиотеки.

Филча такие трудности не пугали, так что выбранные три томика скоро перекочевали в его временную спальню. Возвратить потребовали не позднее, чем через три месяца или при увольнении. Похоже, никто не верил, что он продержится здесь долго. А зря.

А утром он снова прокатился на джипе с Гидеоном и Джеком. Питерс встретил их, едва не приплясывая от радости. И куда делся хмурый вид? Он быстро собрал вещи, показал Филчу, как действуют оба подъёмника — для людей и для грузов. Да и был таков, уйдя с лёгким рюкзаком через арку.

Так что Гидеон лично провёл его по квартирке. Показал, как пользоваться магической плитой, мусорное ведро со встроенным артефактом, действующим, как заклинание "Эванеско", и множество других приспособлений.

— Раньше тут тоже сквиб работал, — пояснил Гидеон. — Так что всё было устроено с расчётом на него. Потом он перешёл работать вниз, но даже волшебникам тут всё нравилось. Потому как не нужно лишний раз палочкой махать. Лень — двигатель прогресса.

Аргус заверил, что ему тоже всё нравится, и остался обживаться. Для начала он сразу разобрался с документами в конторе. Контора — небольшая практически квадратная комнатка с прямым выходом на "балкон", много места тут и не требовалось. Стол и старенькое кресло приютились с одной стороны от выходной двери, а с другой — видавший виды и немного продавленный в середине топчан с почти каменной старой подушкой в выцветшем чехле и потрёпанным пледом. Светильник над столом позволял работать в любое время суток.

На стене над столом имелась крупная кнопка вызова. Экстренная связь с базой в виде какого-то сигнала. Какой будет сигнал Филч не понял, но уточнить постеснялся. Гидеон попросил пользоваться кнопкой только в крайнем случае — нападение бандитов или, если увидит с "балкона" налёт чужих драконов, к примеру. Как отличить чужих драконов от своих, тоже было непонятно. Но об этом Аргус решил при случае спросить у драконологов.

Внутренняя дверь, ведущая в жилую часть скальной квартирки, располагалась напротив выхода на скалу. Как пояснил Гидеон, в случае чего, Аргус может попросить кого-то подменить его, дав сменщику доступ только в контору, не допуская его в личное пространство. Это было очень предусмотрительно.

Аргусу очень понравилась его новая обитель. Впечатлили толстые стены — почти в два фута толщиной. И потолки не меньше пятнадцати футов в вышину, отчего даже дышалось легче. Из конторы сразу попадаешь в коридор, откуда уже можно было зайти в кухню, обе спальни, ванную и гостиную.

В холодильной камере и кухонном шкафу продуктов было немало, Питерс их не забрал. Список недостающих продуктов можно было посылать в контору в любое время, но привезти могли лишь утром следующего дня. Разве что у кого-нибудь окажется лишняя минутка — тогда раньше.

В каждой комнате имелись окна со шторами. Снаружи их не видно, зачарованы. А изнутри можно было не только любоваться красотой долины, но и рассмотреть гостей, прошедших через арку. Комнаты выстроились вдоль стены — справа и слева от конторы, а коридор, их соединяющий, проходил за комнатами и окон не имел. Но три факела освещали коридор постоянно.

Кладовки тоже были без окон, они располагались по другую сторону коридора. Одна абсолютно пустая, две других забиты какой-то старой мебелью. Гидеон разрешил пользоваться, если что-то приглянется, или просто выкинуть.

Ещё из коридора можно было попасть на лестницу, которая спускалась в толще скалы к самому подножию горы. Дверь открывалась тем же артефактом, что и вход в квартиру из конторы. Сама контора отпиралась отдельным артефактным ключом.

Спальни оказались небольшими, а гостиная не хуже, чем номера у Аберфорта. Можно было даже гостей принимать, если обзавестись стульями.

Главное же, в доме было тепло и дышалось легко.

За два дня проживания Филч научился всем пользоваться, сделал несколько записей в главном журнале, спустил вниз двух работников заповедника, почти дочитал первый из взятых в библиотеке томов. И ни разу не заскучал. Давно ему не было так покойно.

На утро третьего дня в окно постучалась сова. Видимо, пернатым хищникам маскировка окон преградой не была. Впустив птицу, Аргус торопливо вскрыл послание.

"Ваша невеста пришла в себя. Вам лучше прийти. Отправляю за вами машину. Г. Прюэтт".

Филч заволновался, поспешно сменил мягкие тапочки на сапоги и выскочил из кухни на свой балкон. Спускать самого себя он уже умел. И знал, как активировать подъёмник снизу. На дверь конторы повесил оповещение, что вернётся через час.

Миссис Норрис была первой, кого он увидел, ворвавшись в кабинет Гидеона. Она сидела в кресле и снова была красивой женщиной. При виде него лицо её прояснилось и брови разгладились.

— Это вы Аргус Филч? — спросила серьёзно. И, когда он кивнул, улыбнулась с явным облегчением. — Простите, я ещё испытываю слабость и не могу встать. Мистер Прюэтт заверил, что это ненадолго. А ещё я мало что помню. Мне сказали, что вы мой жених.

— Это так, — Филч осторожно приблизился и опустился перед ней на колени. Благо, никого в комнате больше не было. — Мы собирались пожениться, когда в вас попало это проклятие. Но я пойму, если вы передумаете. Теперь.

Она рассеянно кивнула и огляделась.

— Аргус. Можно мне тебя так называть? Хорошо. Скажи, что значит "сквиб". Мистер Прюэтт объяснил, но я ничего не поняла.

— Совсем ничего? — осторожно спросил он, внутренне радуясь. Его со вчерашнего дня мучила мысль, как она будет обращаться с магической плитой и прочими вещами, будучи магглой.

— Немного, — миссис Норрис смущённо улыбнулась. — Я только поняла, что есть волшебники и не волшебники. Так чудно! А я и ты что-то среднее, не те и не другие. Это как?

— Мы видим волшебство, можем пользоваться всеми магическими вещами, зельями, больницей, даже артефактами из простых. Но сами творить волшебство не можем. Не хватает магических сил.

Ему казалось, что он объяснил очень коряво, но "невеста" даже засветилась:

— Я поняла! Как здорово! — но тут же смутилась и, разглядывая носочки туфлей, сообщила: — а ещё он сказал, что у таких, как мы, дети могут родиться волшебниками.

— Могут, — осторожно кивнул Филч, задержав дыхание.

Она кивнула, а потом посмотрела прямо на него очень жалобно:

— Когда мы поедем домой?

— Хоть сейчас. Я попрошу Джека нас отвезти.

— Спасибо. Мне тут немножко неуютно. Хочется умыться и поспать, но лучше дома.

Их ждали и сразу отвезли обратно к стене. Миссис Норрис смотрела на всё с удивлением, но без неприязни. Порадовалась платьям и другой одежде, уже висевшей во второй спальне. Пришла в восторг от большой ванной комнаты. А в кухне и вовсе улыбалась, осматривая всё.

— Знаешь, а я ведь очень люблю готовить! — сказала она задумчиво, заглянув в холодильную камеру. — То есть, мне кажется, что люблю.

— Значит, стоит попробовать, — улыбнулся в ответ Филч.

— Чудну, я тебя совершенно не помню, а такое чувство, что знаю сто лет. У нас была любовь?

Филч только покивал, не в силах произнести ложь. Да и не совсем ложь, у него любовь была, и осталась до сих пор.

— Я постараюсь вспомнить. Ты подождёшь? — она как-то легко перешла на "ты".

— Сколько потребуется, — заверил он.

Она почему-то рассмеялась, покружилась в кухне и вдруг, подойдя, быстро чмокнула его в щёку.

— Гидеон предложил мне поработать в конторе. Как думаешь, соглашаться? Им нужен помощник бухгалтера, выполнять его поручения и потихоньку разбирать архив.

— Если хочешь, — кивнул он растроганно. Миссис Норрис сильно изменилась, но ему это нравилось. — Выходные будут?

— В понедельник. Там много работы, как я поняла. Но платить будут по два галеона в неделю. Неплохо ведь?

— Замечательно, — подтвердил он.

Она серьёзно кивнула, посмотрела из-под ресниц и, ничего не сказав, вышла из кухни.

— Я в душ! А потом спать, — сообщила уже из коридора. — Не покажешь, где у нас полотенца?

Он бросился показывать, а потом сидел на кухне и пил кофе, любуясь вечерней долиной. Отсюда иногда можно было разглядеть летящих вдали драконов. Жизнь начинала налаживаться, а как сложится дальше, он даже мечтать не пытался. Как будет, так будет.

* * *

Девичник в ковене Лестрейнджей ожидался только вечером, часа через два после обеда. А мальчики отбывали в поместье Ноттов почти сразу после завтрака. Рабастан, Питер Аллен, Рудольфус и даже Джейми были приглашены к Мэдисону на мальчишник.

Все они пришли позавтракать к Робертсам, после чего, захватив Джейми, должны были отправиться камином из замка Лестрейнджей. Завтрак прошёл шумно, парни шутили и веселили Санни с Северусом. Басти шептал ей на ухо всякие глупости, а после того, как все встали из-за стола, живо увёл её за дом Робертсов и, произнеся положенную фразу, целовал очень нежно, пока их не оттолкнуло магией.

— Не увидимся сегодня больше, — пояснил с довольной улыбкой. — Не терять же поцелуй.

Немного растерянная и растревоженная Санни усердно закивала, соглашаясь. Хотя хотелось ещё. И вообще, готова была променять шумный праздник на простую прогулку с любимым.

— Завтра? — спросила зачем-то. Ведь ясно, что завтра увидятся.

— Да, Солнышко! Завтра у меня будет для тебя сюрприз, — подмигнул Басти. — Ну давай, побегу, а то не смогу уйти.

Вопреки словам, он широко улыбнулся и просто исчез, аппарировав.

У Санни оставалось ещё несколько часов до праздника. Она хотела немного почитать, но мысли то и дело возвращались к вчерашнему дню. Насыщенный получился денёк, ничего не скажешь.

А перед ним была бессонная ночь в лаборатории Эйлин. Почти до четырёх утра Санни готовила сюрприз-подарок для Северуса. Эйлин им с Джейми даже предложила выпить зелье сна, чтобы к завтраку выспались хорошенько. Джейми отказался, а Санни, у которой на утро были серьёзные планы, охотно согласилась. Знала, что четыре часа с зельем — это почти так же, как восемь часов без него, только ты гарантировано не будешь видеть сны или ворочаться от бессонницы.

Она уже взяла флакон у миссис Робертс, даже откупорила, когда взгляд упал на этикетку замысловатого флакона. Латинский текст указывал название, а в подписи значились две заглавных буквы со знакомыми завитками: "Б.Б."

— Миссис Робертс, — Санни не верила своим глазам. — Это вы варили зелье?

Эйлин подошла, оторвавшись от протирания вручную маленьких котлов серебристого цвета.

— О, дорогая, ну что ты?! — она рассмотрела этикетку и вернула зелье Санни. — Мне пока совершенно некогда варить сонное зелье, слишком много заказов образовалось. Но на всякий случай я купила готовое и, как видишь, случай представился.

— А этот зельевар...

— О, можешь не волноваться. Борджин и Беркс не поставят свой знак качества на неправильном зелье. Видишь, как светятся инициалы. Дерут втридорога, но качество отменное. Два глотка, Санни. И сразу ложись спать. Так что лучше выпить в комнате.

Санни так и сделала, улыбаясь во весь рот — а она-то голову сломала, кто такой ББ. Теперь ясно, могла бы и догадаться, ей кто-то ведь рассказывал про их лавку.

Благодаря то ли Борджину, то ли Берксу, к завтраку Санни была бодрой и хорошо отдохнувшей. И прежде чем спуститься вниз, она достала свои говорилки и осуществила давно задуманное: послала сообщение мистеру Нотту с просьбой о встрече.

Нотт откликнулся на её призыв и явился, как она и попросила, незадолго до обеда к высокому холму, находящемуся ровно посередине между Лестрейндж-холлом и домом Робертсов. Она собиралась, если всё пройдёт успешно, пригласить его на обед, о чём предупредила Эйлин и получила её одобрение.

Рабастан должен был перейти камином, так что встречи этих двоих Санни не опасалась, пусть и не видела ничего предосудительного в коротком разговоре с мистером Ноттом. Этот разговор нужен ей самой. Но всё же пригласила Рудольфуса сопровождать её.

Видимо, Нотт переместился камином в замок Лестрейнджей, во всяком случае, именно с той стороны он шёл к холму, где Санни назначила встречу. Глядя, как он приближается уверенной пружинистой походкой, она немного волновалась, в сотый раз продумывая, что скажет и с каким выражением.

— Не дрейфь, — в который раз подбодрил её Рудольфус. — Он не людоед, но, если что, я поблизости.

Она только покивала, не в силах смеяться над дурацкими шутками.

Стоило Нотту стремительно подняться на холм и замереть перед ними с непонятной улыбкой, как все заготовленные фразы просто вылетели из головы, оставив опустошение и желание сбежать или спрятаться за Руди. Лестрейндж поздоровался с Магнусом и сразу отошёл на несколько метров. Даже отвернулся от них.

Оставалось надеяться на себя и на импровизацию. Могут же они просто поговорить, как разумные взрослые люди?!

— Рад приветствовать, мисс Прюэтт, — Нотт ухмыльнулся и поцеловал её руку, а потом уставился пытливо: — Я рад, что вы позвали меня сегодня на свидание.

— Это вовсе не свидание, — запротестовала она, но тут же постаралась сгладить улыбкой категоричное заверение. — Мистер Нотт, мне следует с вами объясниться. Я бы сделала это раньше, но вы...

— Но я был недоступен. Понимаю. Я внимательно слушаю вас, Александра.

Трудно было разобрать, что кроется за его взглядом, но тянуть дольше Санни не могла.

— Мистер Нотт...

— Магнус, — мягко поправил он. — Вы можете звать меня по имени.

— Мистер Нотт, — качнула она головой, обретая частичку уверенности. — Мне кажется, что именно от меня вам лучше узнать некоторые новости. Тем более что вы заинтересованное лицо в этом деле.

— Вы пугаете меня, Александра, — ухмыльнулся он с совершенно не пугливым и немного легкомысленным видом. — Хорошо-хорошо, молчу. Что я должен узнать именно от вас?

— Коротко говоря, — Санни набрала в грудь воздух, но взгляд отводить не стала. — Мистер Нотт, я не выполнила своё обещание подождать. И уже дала своё согласие выйти замуж за другого.

Улыбаться Нотт перестал, но гневным или разочарованным не выглядел. Впрочем, она давно поняла, что Магнус относится к тем людям, кто умеет мастерски скрывать любые чувства. Хотя, может быть, он эти чувства вовсе не испытывает, но ей хотелось верить в лучшее.

— Вот оно как, — наконец спокойно произнёс Нотт. — Полагаю, ваш жених — мистер Лестрейндж? Будет обидно, если счастливчиком станет кто-нибудь третий.

— Вы смеётесь? — удивилась Санни и поспешила внести ясность. — Да, это мистер Лестрейндж. Мистер Рабастан Лестрейндж.

— Я рад, что это не Рудольфус. Ну не смотрите на меня так, мисс Прюэтт. Я просто пытаюсь сделать хорошую мину при плохой игре. Кажется, так говорят? — Нотт снова улыбнулся, и на этот раз как будто искренне. — И, к слову, вы не давали мне никаких обещаний. Так что не стоит так переживать.

— Значит, вы не сердитесь? — спросила она с надеждой.

— Знаете, Александра, меньше всего мне хочется на вас сердиться, — Нотт смотрел серьёзно и немного грустно. — Хочется верить, что у нас могло бы что-нибудь получиться, но неволить вас я всё же не желал. Так что нет, не сержусь. Вы замечательная девушка, но я даже рад, что вы сами сделали свой выбор. Это ведь так?

— Да, сэр, — кивнула она. — Не одобряете?

— Как сказать, — ответил Магнус задумчиво. — Да, у меня были на вас вполне определённые планы. Более того, я был намерен твёрдо настоять на ответе через пару дней. Судьба распорядилась иначе, хотя ответ я всё же получил. И это не хорошо и не плохо. Так получилось. Бывает. Обидно, конечно, что мне предпочли вздорного мальчишку, но любовь зла. М-да.

— Спасибо! Я очень надеялась, что мы не станем врагами, — она протянула ему руку для рукопожатия, спохватилась, что так не принято, но Магнус улыбнулся и осторожно пожал её ладошку.

— Я ценю, что вы решились на этот разговор, — произнёс он, глядя в глаза чуть насмешливо. — Правда, ценю. Храбро и благородно, пусть и излишне. Вы вполне могли бы ограничиться запиской, прислать сову. Я человек простой... Но ваш поступок я оценил. Спасибо, Александра.

— Вам спасибо, — улыбнулась она, ощущая, как внутри растекается тепло и отпускает напряжение. — Что пришли и так хорошо приняли...

— Что ж. Мы скоро всё же породнимся, — усмехнулся Нотт. — Так что примите добрый совет от будущего родича: оставайтесь такой же светлой и милой, Александра. И ещё. Мои поздравления с помолвкой. Я не испытываю восторга от вашего выбора, но искренне желаю вам счастья!

— Спасибо, мистер Нотт! — никогда ещё Магнус Нотт не казался ей таким нормальным. Ей даже стало на секунду жаль... Нет, как ни глупо, но она была безумно счастлива, что выбрала Рабастана. — Очень вам признательна.

— Но не ждите, что я буду рад вашему жениху, — хмыкнул Нотт, поглядев поверх её головы, и слегка повысил голос: — Которому так не терпится нарушить наш тет-а-тет. Я до сих пор хочу его приласкать парочкой не слишком светлых заклинаний. Не пугайтесь, Александра, я просто шучу.

Санни поспешно обернулась и увидела, что Басти, шагающий к ним с заледеневшим лицом, уже совсем близко. Только и утешало, что рядом Рудольфус, который, надо полагать, давно заметил приближение брата. Руди ей улыбнулся и подмигнул.

— Санни, — кивнул Басти ей, толком даже не взглянув. — Мистер Нотт.

— Мистер Лестрейндж, — хмыкнул в ответ Магнус, даже положения не сменив. Так и стоял, широко расставив ноги и убрав руки за спину, как при разговоре с ней. Невольно отметила, как Нотт красив сейчас — весь в чёрном на фоне белого снега, и что Басти практически одного с ним роста, только стройнее и, если можно так сказать о мужчине, изящней. — На пару слов, молодой человек. Вы же этого от меня хотите? Всего доброго, Александра.

— Но...

— Мы отойдём, — не дал ей возразить Рудольфус. Схватив за руку, заставил спускаться с ним к подножию холма. — Не дёргайся, Санни! Дай мужчинам пообщаться.

— Я и не дёргаюсь, — ответила она, с большим трудом подавляя желание обернуться. — Я просто собиралась пригласить его на обед. Руди! Они не поубивают друг друга?

— Не должны, вроде бы, — хмыкнул Рудольфус. Сам-то он оглянулся пару раз, но даже не сбился с шага. — Вот здесь постоим. Ждём.

Теперь она смогла поглядеть, но снизу были видны лишь головы и плечи собеседников. По крайней мере, никакой дуэли они там не устроили.

— Выше нос, сестрёнка, — щёлкнул её по носу Руди. — Подумаешь, поговорят. Нотт нормальный мужик, понимающий, ты же убедилась? А Басти...

— Спасибо, братишка, — перебила его Санни, улыбнувшись. — Басти тоже нормальный мужчина, и я в него верю. И можно тебя попросить?

— Да, конечно, — поднял он брови, глядя на неё с весёлым удивлением.

— Не делай так больше, пожалуйста, — потёрла она кончик носа. — Неприятно вообще-то.

Руди тихо рассмеялся, притянул её за плечи, обтянутые дублёнкой, и чмокнул в щёку.

— Ничего не могу обещать!

Санни фыркнула и отвернулась от него. Тем более Рабастан уже спускался, а Нотта видно не было.

— Ну как? — коротко осведомился Руди.

— Поговорили, — Басти сразу взял Санни за руку, одарив ласковой улыбкой. — Мистер Нотт решил не оставаться на обед. Дела у него. Велел извиниться перед крёстным.

— Что ж, отлично, — Руди пошёл рядом с ними, взмахами палочки гоняя снежинки. Хоровод снежинок завораживал, Санни засмотрелась. — Кстати, Руди, не строй планов на завтрашний вечер. Мэдисон пригласил нас с тобой и Питера в поместье Нотта. Отбываем после завтрака.

— Так и знала, — улыбнулась Санни. — Мальчишник будет. В доме Мэдисонов?

— Ну не только же вам веселиться, — ухмыльнулся Руди. — Реган говорил, что гулять будем в Северной цитадели. У Ноттов там огромный двор, башня, ледяная горка и Загон: всех желающих вместить может, если что.

— А, вот почему Нотт сказал: "До скорой встречи!" — хмыкнул Басти.

— Что вам делать в загоне? — удивилась Санни. Ей очень хотелось расспросить, о чём Басти с Ноттом говорили, но решила, пусть Басти сам расскажет, если захочет. Тем более он не спрашивал о её разговоре с Ноттом. Вот сразу всё и обсудят позже. Без ехидных комментариев Рудольфуса. — У Ноттов есть стадо коров?

— У Ноттов есть гиппогрифы, свиньи и небольшое стадо овец, — сказал Руди. — А в Загоне будем спать.

— Загон — это тёплый дом в Северной Цитадели Ноттовского поместья, — пояснил Басти. — Цитадель граничит с Диким лесом и является форпостом для всего поместья лорда-дракона. Места внутри небольшой крепости и правда много, но жилых домов только три — башня, дом Яксли — коменданта, и Загон. Все парни, которые также являются боевиками-стражами, живут в одном большом помещении. Дом Загоном обозвали уже давно, название, как водится, прижилось.

— Вроде казармы? — она даже заслушалась, так хорошо Басти всё описал. Ей захотелось побывать в этой цитадели, но признаваться в этом жениху не стала. Ещё поймёт неправильно. — А что значит стражи? Несут караул? Стоят на часах?

— В точку, Санни, — ухмыльнулся Рудольфус. — На часах боевики Нотта стоят круглосуточно на этой самой единственной башне. По одному или по двое, смотря по обстановке. И сменяются четыре раза в сутки. Ну что, посмотрим, как дракон-оборотень обхаживает подопечную Долохова?

— Руди!

— Блин, до сих пор не верится, что меня не позвали, — сердито посмотрел на них Рудольфус.

Санни хихикнула, а Басти улыбнулся. Джейми разрешил Рабастану рассказать Рудольфусу про инициацию, но пока только ему. И даже обещал позвать, когда снова попробует перекинуться в дракона.

— Помоги Джейми добиться Агнешки Мнишек, и он тебя даже покатает, — хохотнул Рабастан. — Правда, пока он ещё научится нормально летать.

— Да не вопрос, — Руди взмахом палочки услал рой снежинок куда-то в небо. — Вот только Долохов зятя-дракона и сам не упустит. Спорим, Рабастан, на твой сундучок?

— Иди ты, — беззлобно фыркнул Басти. — Это и так понятно.

— А мне нет, — Санни засмеялась от их нарочито удивлённых физиономий. — Ладно, пришли уже. Я ужасно проголодалась.

— Кстати, — Руди подмигнул Санни. — Рег требует, чтобы мы взяли Джейми с собой.

— Ты ему рассказал? — ахнула она.

— Не-е, только намекнул, — Рудольфус рассмеялся, увернулся от наколдованного снежка и первым забежал в дом Робертса.

Обед прошёл сносно, хоть Руди и затеял с Долоховым занудный спор про возможности объезжать и воспитывать диких гиппогрифов и втянул в него Робертса, Рабастана и даже Беллатрикс. Санни слушала с интересом, но не забывала пробовать пирожные, поданные на десерт Элси, домовушкой Антуана. Леди Эйлин поглядывала на мужчин с умилением, а Северус сидел, открыв рот, словно боялся пропустить хоть слово.

Только Джейми и Агнешке было совершенно не до гиппогрифов. Они сидели рядом друг с другом в конце стола и, склонив головы, о чём-то тихо переговаривались. Санни заметила, что Джейми накрыл пальчики Агнешки своей рукой. Долохов не обращал на них внимания. Неужели правда дал добро?

А после обеда Санни пригласила всю молодёжь в свою комнату и показывала мультики на камнях до самого ужина. Сначала про основателей, потом про Блэков. Северус, единственный, кто уже всё это видел, поглядывал на остальных снисходительно. А вот Руди и Рабастан впечатлились очень сильно, отчего у Санни потеплело на душе.

— Расцеловал бы тебя, Санни, да не смею, — с восторгом произнёс Рудольфус. — Ты настоящая волшебница! А что есть ещё?

— Остальное я сначала покажу Басти, — Санни убрала камни в шкатулку. Басти приосанился. Северус надулся. — А вот это — мой подарок мистеру Снейпу. С Рождеством и с Новым годом, Северус! Прости, что так запоздала с подарком.

— Парень! — Руди проникновенно поглядел на мальчика. — Ты ведь покажешь нам свой подарок?

Северус держал круглый камушек обеими руками с такой забавной удивлённой улыбкой, что у Санни сжалось сердце от умиления.

— Спасибо, — с чувством поглядел он на Санни, сразу перестав дуться. — Потом решу, мистер Лестрейндж. После просмотра. Вдруг там что-то личное.

Басти захохотал. Санни тоже не удержалась.

— Тогда пересматриваем про Салазара! — высокомерно поглядел на них Рудольфус. — Хватит ржать! О! Санни, дай нам на мальчишник. Парни упадут!

— Только про основателей, — решила Санни. — У меня есть копия, только там все четыре истории на одном камне, активируются чуть сложнее, инструкция вызывается так же, вы видели. А эти я девочкам показать хочу.

— Здорово, Санни, — похвалила Беллатрикс и подмигнула: — Особенно про Блэков. И основатели шикарные. Девчонкам тоже понравится, я уверена.

— Спасибо, Санни, — Руди бережно принял камень. — С меня подарок, и не спорь.

— Ладно, — пожала она плечами. — Тогда бери этот насовсем, я ещё сделаю потом.

— И мне, — попросил Северус, но сразу сник, покраснев.

Санни пришлось его обнять:

— Тебе — если захочешь, — сказала она. — Но посмотри сначала, что есть на твоём камне. Только внимательно прочти инструкцию, ладно?

— Знаю, — Северус ласково погладил свой камень. — Поставить на стол, прикоснуться и сказать: "Инструкция".

— Верно, — она надеялась, что он не разочаруется. Сам камень она ещё накануне проверила, мальчику должно понравиться.

Не зря она обратилась к Эйлин с вопросом. И миссис Робертс тут же предложила свою помощь. Пришлось им потратить несколько часов, чтоб выудить из памяти Эйлин большую часть сказок про зелья, которые она рассказывала сыну в детстве. С помощью думосбора, подаренного Блэками, это было не так чтобы сложно, но долго и муторно, а временами даже весело.

Санни сама была очарована, особенно приключениями маленькой зельеварки в старинном замке злого старого лорда. Для визуализации образов она вспоминала советские мультики, диснеевские и некоторые аниме из прошлой жизни. Получилась, по её мнению, просто сборная солянка, но забавная. Джейми, который настоял на помощи им, хохотал как ненормальный на некоторых моментах, но Санни от убийства кузена удержалась. Они просто все порядком устали.

Эйлин согласилась озвучить авторские слова сказки и реплики взрослых дам. Джейми озвучил мальчиков и мужчин, а сама Санни дала голос маленькой героине и занималась чарами — вплетала озвучку в свои фантазии, что было не так сложно, как трудоёмко.

Финальный просмотр порадовал всех троих.

— За одну ночь такое сделать — это невероятно, — сказала напоследок Эйлин. — В следующий раз лучше потратить больше времени и работать в светлое время суток. Но Северус будет в восторге, я уверена.

Санни заверила, что в будущем будет заниматься этим как положено, а ночами спать. И вот теперь ей самой не терпелось, чтобы Северус оценил мамины сказки в её представлении. Ведь может оказаться, что он всё это видел в своих мыслях совсем иначе.

И, когда Северус не выдержал и умчался к себе, извинившись, Санни вздохнула с волнением. Оставалось ждать.

Только Северус сразу не рассказал, понравилось ли ему. Даже за ужином ни на кого не смотрел, сидел рассеянный, и убежал к себе, едва его отпустили.

— Не волнуйся, — сказала Эйлин растерянной Санни. — У него это бывает, когда под впечатлением. А если какое-нибудь зелье сложное готовит, так до него вообще, бывает, не достучаться. Придёт в себя — поблагодарит, вот увидишь.

— Он варит сложные зелья? — поразилась Санни. — В восемь лет?

— Я присматриваю, — хитро улыбнулась миссис Робертс. — Но ты же понимаешь, для него сложные — это третий-четвёртый курс Хогвартса. За более серьёзные он сам не возьмётся.

— Какие же зелья он будет варить в Хогвартсе на третьем курсе? — задумчиво спросила Санни, невольно представляя себе мистера Снейпа уже взрослым. — Северус — маленький гений.

— Поживём — увидим, — вмешался профессор Робертс, откладывая газету. — Я так понимаю, завтра все разбегутся на глуповатые праздники. Эйлин будет готовить заказ этого прохвоста Абраксаса. А у меня сложный день, несколько встреч в Хогвартсе. Так что предлагаю всем сегодня лечь пораньше.

Они и легли, и в итоге встали сегодня в несусветную рань, потом был шумный завтрак, а когда все разошлись, Санни осталась одна скучать до обеда.

Правда, заскучать ей не дал Северус. Он наконец созрел, пришёл к ней и тихо постучал в дверь.

— Санни, — Северус шагнул на порог комнаты, но заходить полностью не спешил. Более того, на нём были сапоги, утеплённые штаны и меховая курточка с капюшоном. — Мне очень понравился твой подарок!

— Ты же понял, что это не только мой, но и твоей мамы? Я очень рада, что тебе понравилось! — Санни отложила книгу по чарам и встала возле кресла. — А ты куда-то уходишь?

Сев мотнул головой, потом кивнул и выдавил:

— Да. Ты не могла бы... Я хотел тоже подарок тебе сделать. Но пока у меня ничего нет, и я хотел взять у дедушки. Помнишь, я про него говорил? — Северус нагнул голову, отчего челка упала на глаза, и торопливо глухо заговорил: — У него много всяких... А он забрал у меня камень и сказал, что не отдаст, пока я тебя к нему не приведу со всеми остальными камнями.

Последние слова он произнёс совсем тихо.

— Ну раз нас так настойчиво приглашают, придётся идти, — бодро сказала Санни и сразу потянулась к зимней мантии, заодно приманив свои любимые меховые сапожки. — Северус, ты не мог бы собрать камни в корзинку, пока я одеваюсь? Вон, на подоконнике корзинка, а камни в верхнем ящике стола. Спасибо, дорогой!

Северус блеснул радостным взглядом, подтянул штаны и бросился выполнять просьбу. Санни с умилением за ним наблюдала — он же ещё малыш, и почему она всё время об этом забывает, видя его взрослым?

Дорога к дому Кристиана, а точнее, к северной башне Лестрейнж-холла получилась весёлой. Северус вдруг разразился скороговоркой, восторженно рассказывая, как он обалдел, когда увидел мультики, как забыл обо всём, как узнавал всех героев. Отвернувшись, признался, что даже немножко плакал, когда маленькая девочка потеряла маму, заблудившись в лесу. Но сразу же перевел разговор на историю о неряшливом пареньке, испортившем много котлов.

— Я бы так никогда!.. А я так и знал, что у него второе зелье не получится!.. А ты видела, как он нож держал?.. А лишнее крылышко златоглазки?!..

Санни оставалось только слушать и наслаждаться. Она кивала Севу, задавала вопросы и радостно улыбалась, когда он пытливо заглядывал ей в лицо.

Только у самой башни он резко притормозил и повернулся к ней со вздохом, слегка хмуря брови.

— Что случилось? Забыл что-то?

— Там книззл. Страшный, — почесав затылок, отчего капюшон откинулся на спину, Северус махнул рукой. — Не бойся только. Просто иди рядом со мной, ладно?

Санни понадеялась на лучшее и шагнула в тёмный проём за дверцей башни вслед за своим маленьким другом.

Барс оказался милейшим книззлом, только очень огромным. Он встретил их на середине лестницы и, не обращая внимания на окрики Сева, потёрся о ноги Санни, обвившись вокруг них, мурлыкнул громко и, прыгнув выше на несколько ступеней, величаво пошёл впереди.

— Вредный, — вздохнул Сев, топая за ним следом. — Он только дедушку слушается. А меня воспитывает. Так дед говорит. Осторожно, тут ещё ступенька... Вот, да, пришли. Деда-а-а-а, мы тут!

В квартирке звездочёта было светло, тепло и уютно. Санни с удовольствием оглядела небольшую прихожую, из которой сквозь арку была видна большая круглая комната. Оттуда и появился высокий старик с аккуратной бородкой и копной поседевших волос, торчащих в разные стороны. Очки в тонкой оправе, мантия насыщенного синего цвета с золотистой вышивкой в виде звёзд и рун, ироничная улыбка. Дед Кристиан сразу ей понравился. Он был очень похож на Антуана, точнее, директор Хогвартса очень походил на своего отца.

Кристиан Робертс сразу подошёл, помог снять мантию и выдал синие тапочки со звёздами и загнутыми концами. Тапочки спланировали откуда-то сверху и сами наделись на ноги, стоило только приподнять ногу.

— Замечательное мастерство, — покивал Кристиан. — История семьи Блэк вам удалась на славу! Кто-нибудь из них видел?

Они пили чай с плюшками и обсуждали только что просмотренные мультики.

— Думосбор подарили, — закивала Санни, смутившись. — Почти все Блэки видели.

— Сказки о зельеварении тоже выше всех похвал. Вам с моей невесткой удалось сделать это не только красиво и увлекательно, но показать при этом практически всю технику безопасности и даже больше примеров варки зелий, чем требуется первокурсникам. Я бы посоветовал вам получить патент на двоих на этот материал, а уже потом предложить посмотреть какому-нибудь независимому эксперту-зельевару. Вполне можно было бы наладить продажу.

— Я посоветуюсь с тётей Мюриэль, — сообщила Санни. — У неё есть опыт... То есть, она в этом понимает.

— О, это замечательно. Я немного слышал о вашей тётушке. Передавайте ей поклон от меня.

— Обязательно, сэр!

— Сказки про основателей заслуживают отдельной похвалы. Хорошо бы такое показывать первокурсникам. Антуан ещё не говорил об этом? Возможно, Хогвартс выкупит у вас права на данный материал.

— Ой, нет. Я ему ещё не показывала, — спохватилась Санни. — Теперь уже завтра... То есть, даже не знаю. Завтра свадьба моей подруги Эжени.

— Обожаю свадьбы, — оживился Кристиан и призвал из угла шкафа, уставленного множеством красивых вещиц, круглый шар величиной с теннисный мяч. Внутри шарика клубились, причудливо переплетаясь синяя и серебристая дымки. — Так, леди, свадьба — таинство прекрасное и значимое, что бы вам хотелось узнать из завтрашнего? М?.. Кто влюбится с первого взгляда? Или кому кинет букет невеста? Будет ли кто в положении среди гостей? Пол первенца у молодых? М?.. Выбирайте. Такое простое предсказание грех не сделать.

У Санни загорелись глаза, захотелось всего и сразу. Но, поразмыслив, попросила первое:

— Думаете, кто-нибудь влюбится с первого взгляда?

— А почему нет? Дело-то хорошее. Сейчас мы проверим. Северус, махни на окно, пусть занавески закроются.

Северус махнул, словно в этом не было ничего необычного, и занавески послушно съехались, приглушая в комнате свет. Кристиан тем временем крутанул шарик, и тот стал вертеться на столе... Нет, над столом. Шарик крутился, поднимаясь всё выше.

Дедушка Северуса прикрыл глаза и поднял руки ладонями вверх. Заклинания произносил так быстро, что Санни ни слова не смогла разобрать. И тут вдруг из шарика в стол ударил луч слепящего света. Он конусом бил в стол, а внутри луча появились гости. Санни ахнула, узнав себя — именно это синее платье купила ей для свадьбы Мюриэль. А вот рядом с ней Рабастан, Мерлин величайший, как мило они смотрятся вместе!

А вот это кто? Девушка была незнакома ей, но та Санни в луче света её явно знала. И вдруг это случилось. Девушка с короткой стрижкой отвернулась от Санни и посмотрела на высокого парня. Тот говорил с... точно, Уолденом МакНейром! И тут высокий парень повернулся. Ну конечно, Лесли! Горец замер на полуслове, уставившись на гостью, знакомую той Санни. Их взгляды встретились, а чтобы не было сомнений, между этими двумя сверкнула натуральная молния, и серебристая ниточка света протянулась ровно от их сердец друг к другу.

— Ну как, здорово? — довольно потёр руки Кристиан. — Ну что я говорил, гости всегда на свадьбах влюбляются! Закон жизни.

Луч погас, и Кристиан подхватил погасший шарик, отшвырнул в сторону шкафа, а тот замедлился и послушно занял своё место.

— Поразительно! — восхитилась Санни.

— Ну, расскажите мне. Кто такие, как зовут вашу подругу?

— Да я не знаю её, — призналась Санни. — Может, только там и познакомимся? А парень Лесли. Это точно. Лесли МакЭвой. А ещё можете какое-нибудь предсказание?

— Ишь как загорелась! Что, Сев, сделаем твоей подруге ещё предсказание?

— Не надо, — буркнул Северус. — Папа говорит, что предсказания портят людям жизни.

— Вот видите, мисс. Есть и такой взгляд на эти вещи. Антуан всегда был очень разумным парнем. Тогда, может быть, у вас есть ещё вопросы ко мне?

— Есть, — Санни вспомнила гадалку из Хогсмида. — Мне как-то нагадали месяца четыре назад. Я думаю, ерунда, и всё равно уже обручена с Рабастаном, но вдруг что-то...

— Так вот что мне покоя не давало! Вы — невеста Басти! Примите искренние поздравления, мисс! Как же он по вам с ума сходил, вы не представляете. Не смущайтесь, мы, старики, любим посплетничать. Впрочем, давайте ваше предсказание. Помните хорошо?

— Такое забыть трудно, — вздохнула Санни. Она подробно описала, как гадалка смотрела линии на руке, как в глаза заглянула и как кровь слизнула с пальца. При этом воспоминании даже сейчас передёрнуло.

А Робертс-старший расхохотался.

— Лихо, — сказал он, утирая слезинку. — Северус, закрой рот, фея залетит. Ну-с, Александра, вы позволите мне так вас называть? Басти-то мне, как внучек родной, стало быть, и вы теперь почти внучка.

Санни закивала, старик Робертс ей всё больше нравился. Она послушно по его просьбе пересказала и само пророчество.

— Гадалка сказала, что у меня три пути. То есть три гипотетических жениха. Чёрный, рыжий и ещё какой-то старик важного рода, — Санни нахмурилась, вспоминая и жалея, что не прихватила с собой думосбор. — С чёрным вроде бы страсть большую обещала, а потом Азкабан. С рыжим — дом и семерых детей. А если упущу этих, то будет этот старик, станет изменять мне направо и налево, а я рожу сквибов ему, после чего меня вроде как убьют чёрным зельем. Вроде бы всё.

— Хитро, — Кристиан погладил пальцами густую бровь. И подмигнул внуку. — Подай-ка мне, Северус, вон тот подсвечник. Правее, да, этот. Ставь перед подругой. Ага. Щёлкни пальцами. Как это не умеешь? Ладно, потом научу.

Он сам щёлкнул пальцами над подсвечником с белой свечой, и на фитиле зажглось пламя.

— Ну я сразу скажу, что не предсказание это, а чья-то грубая манипуляция. Кто-то хотел свести тебя с рыжим парнем и предостерегал, может, даже от нашего Рабастана. Было такое?

— Наверное, — вспоминать об Артуре Уизли не хотелось.

— Во-вторых, таких точных предсказаний попросту не бывает. Это тонкая материя, непостоянная. Мы видим лишь варианты будущего. Любой твой поступок и даже мнение о чём-либо могут изменить твою судьбу. И собственно меняют ежесекундно, ежечасно, ежедневно. Но какие-то основные точки всё равно будут, как бы мы всё ни меняли. О них-то и можно будет сказать. Их только и могут разглядеть разные прорицатели, да и то смутно. Вот как кофейная гуща. Один одно увидит, другой другое, а на самом деле там вовсе третье. Не устали?

Санни помотала головой. Она никак не могла оторвать взгляд от пламени свечи.

— Правильно, смотри-смотри, а когда я скажу, зажмурься и погляди мне в глаза. Да-да, почувствую себя шарлатаном. Цыц, Северус!

Санни уже почти заснула, глядя на пламя, когда старик приказал зажмуриться. Перед глазами так и осталось пламя свечи, отпечаталось на сетчатке.

— Смотри мне в глаза!

Санни распахнула глаза, вгляделась в светло-серые глаза Кристиана, тот смотрел пристально, даже руку протянул и зафиксировал подбородок.

— Не моргай! Просто приоткрой рот. Вот так. Умница. Стоп!

Зрительный контакт прервался, а свеча на столе погасла.

Кристиан Робертс смотрел на неё странно. Как будто даже с жалостью.

— Северус прав, ни к чему тебе, дочка, знать будущее, — сказал он наконец. — Ведь узнаешь — и станешь жить по указке, не дай Мерлин. Так что ничего я тебе не скажу. Разве что главное — с Рабастаном вы будете счастливы. Н-да. Ну что, ещё чаю? А то вам скоро на праздник. С той девушкой познакомишься.

Санни немного досадовала, что Кристиан не сказал, что увидел в её глазах, ведь там точно что-то было, и наверняка что-нибудь нехорошее. Почему умолчал?

— Ну а теперь тебе не надо возвращаться в дом моего сына, — Кристиан помог ей надеть мантию. — Выйдешь из башни и сразу иди вдоль замка, встретишь подруг и вместе пойдёте на праздник. А Северус тут ещё побудет, видишь, заснул.

Сев и правда задремал, положив голову на руки. Дед поднял его заклинанием, перенёс на тахту в углу, и сверху на мальчика опустился пушистый плед, а под голову втиснулась подушка с кисточками на углах. Северус пошевелился, глубоко вздохнул, сунул под щёку ладошку и засопел.

Санни улыбнулась, попрощалась с Кристианом, с Барсом, который её проводил до конца лестницы, и вышла на морозную улицу. Решила последовать совету Робертса-старшего, свернула налево и пошла вдоль Лестрейндж-холла. Когда до парадного входа оставалось несколько метров, оттуда со смехом выпорхнули сёстры Блэк.

— Санни! — сразу закричала Нарцисса. — А мы хотели за тобой идти. Что это у тебя в корзинке?

— Я была в гостях у мистера Кристиана Робертса, — Санни поцеловала Нарциссу и обняла её старших сестёр. — Он предсказал, что мы встретимся.

— Забавный звездочёт! — улыбнулась Беллатрикс. — Я всё жду, когда он сделает предложение бабуле Сольвейг. Но, кажется, не дождусь.

— А в корзинке сюрприз, — ответила она Нарциссе. — Покажу вам на празднике.

— Ура! — воскликнула Нарцисса, улыбаясь и сверкая глазками. — А можно, я понесу?

— Держи. А мы не рано? — Санни отдала младшей Блэк корзинку с камнями и позволила старшей Блэк взять её под руку. Почему-то она не могла себе представить Кристиана Робертса рядом с Сольвейг. И никак не получалось перестать о них думать. Он же, наверное, выше неё на две головы!

— В самый раз, — заверила Бель. — Чарити велела приходить пораньше.

— Ещё и пообедаем, — поддакнула Андромеда. — Так что сразу идём к Стэнфилдам.

Сёстры привели Санни в высокий трёхэтажный дом, на первом этаже которого располагался просторный тренировочный зал, но сейчас он исполнял функцию бального зала для девичника. Снаружи вдоль зала тянулась широкая открытая веранда и скамейки перед ней в несколько рядов, памятные Санни ещё по празднику Гарпий, когда она была в образе Майкла Моргана.

— Ничего себе! — вырвалось у неё невольно.

— Привыкай, — хмыкнула Бель. — Праздники тут всегда с размахом.

И веранда, и сам дом, сад вокруг, и даже скамейки перед пустой, расчищенной от снега площадкой были украшены большими и маленькими разноцветными световыми шарами, лентами, блёстками. Тихая музыка лилась как будто отовсюду. Над входом в дом выводили звонкие трели танцующие сосульки. Капельки воды с них тут же превращались во множество сверкающих снежинок.

В зале тоже было всё украшено. В дальнем углу Санни увидела немаленькую гору разноцветных подушек вокруг низкого овального столика с напитками. В другом углу длинный стол ломился от разнообразных закусок, пирогов и сладостей.

Остальное пространство было искусно затемнено, там музыка была громче, и три девушки уже танцевали, явно веселясь. Пол в тех местах, куда они наступали, подсвечивался квадратами. В основном подсветка была синей и белой. Но больше всего веселья вызывали более редкие красные и зелёные квадраты. Красные заставляли подлететь над полом на пару метров, перевернуться через голову и упасть обратно на квадрат. Наступив же на зелёную клетку, девчонки вертелись со страшной скоростью секунд десять по всему полю, сбивая других танцоров. Угадать, каким цветом засветится квадрат, было невозможно. Они перемещались хаотически. Девчонки визжали, когда наступали на "опасные" квадраты. Но вроде бы от удовольствия, а не от страха.

Санни не сразу узнала Чарити и Эжени, которые, оглянувшись, замахали ей руками, призывая к себе. А вот третья девушка была ей незнако... Сердце в груди сделало кульбит. Девушка с коротким ёжиком повернулась и взглянула прямо на Санни. Это была она, та, из забавного предсказания Кристиана.

— Эй, Жу-жу, кто-нибудь познакомит меня вот с ней?

Эжени засмеялась, схватила девушку за руку и подвела к Санни.

— Познакомься с моей кузиной, — Эжени скорчила рожицу. — Сапфир. Та самая!

— Угу, — фыркнула девица.

А Санни ахнула. Уж про певицу Сапфир она слышала не раз. Как и все в Хогвартсе, наверное.

— Не может быть!

— Может-может, — заявила девица. На ней был чёрный кожаный комбинезон с шортиками, яркая майка без рукавов, оранжевые с чёрным полосатые чулки и чёрные сапоги до колена. Фиолетовые глаза смотрели прямо и доброжелательно. — Но здесь я инкогнито. Будем знакомы: Грейс Холланд. Уверена, мы подружимся.

— Санни, — пожала она руку певицы. — Александра Прюэтт.

— Отлично выглядишь, — Грейс непосредственно оглядела её кожаные брючки и белый свитер и показала большой палец. — Мне про тебя все уши прожужжали. Что в корзинке?

— Мультики, — засмеялась Санни. — Увидишь, позже их покажу. А ты нам споёшь?

— Обязательно, когда напьёмся, — подмигнула Грейс. — Ладно, пойдём к девчонкам. Сейчас будем тянуть жребий, кого послать на второй этаж соседнего дома.

— Это зачем?

— Там ребята-боевики в покер играют. Счастливица выберет двух-трёх самых симпатичных и пригласит их к нам.

— Кошмар, — рассмеялась Санни. Пожалуй, про Лесли МакЭвоя она не будет говорить Сапфир. Вдруг это только фантазии Кристиана Робертса. Разве что спросить, точно ли на свадьбу Эжени знаменитая певица наденет зелёное платье и богато расшитую серебром тёмно-зелёную жилетку.

— Пойдём, Санни, чувствую, что за мальчиками пойдёт вон та брюнетка, — Грейс бесцеремонно потащила её к угловому столику, где уже были Чарити, Эжени и Бель с Андромедой. Ей сразу вручили бокал с шипучим ароматным напитком.

— За нас, девчонок! — провозгласила Беллатрикс. — И за Сапфир! Ты правда кузина Эжени?

— Я ошибка природы, — хохотнула Грейс. — Ну что, жребий? Санни, ты первая.

Ей протянули перевёрнутую шляпу, очень похожую на распределяющую из Хогвартса.

Нащупав внутри шляпы продолговатые дощечки, выбрала первую попавшуюся и вытащила на свет.

— Неудачница! — голосом Сапфир пропела дощечка. — Может, в любви повезёт.

Санни опять засмеялась, заражаясь общим весельем, пригубила шампанское и решила наслаждаться праздником. И пусть то, что увидел Кристиан Робертс в её глазах, не случится никогда!

* * *

Когда, негромко постучавшись, в комнату, заполненную дымом и запахом дешёвого пойла, заглянула миловидная девушка, Чарли Стенфилд с некоторым трудом оторвался от своих карт и сфокусировал взгляд на гостье.

— Это ещё что за чудо? — прогудел Кроули, толкнув его локтем.

— Не желают ли молодые люди заглянуть к нам на праздник? — звонким голосом невозмутимо вопросило "чудо" и проникло в комнату полностью.

Облегающий кожаный костюмчик не оставлял простора воображению. Короткая замысловатая стрижка платиновых волос и большие выразительные глаза с бестрепетным взглядом. Где-то он уже видел что-то подобное. Но вот где?

— Вы серьёзно? — Чарли с третьей попытки поднялся из кресла, стараясь стоять ровно и не шататься. Скосил глаза на приятеля, тот при попытке встать с грохотом растянулся на полу рядом с перевернутым креслом. — Сидеть, Кроули! — И лишь потом снова поглядел на терпеливо ожидающее "чудо", сощурив глаза для большей резкости. — А вы кто?

— Да вы же все меня знаете, господа, — невозмутимо проговорила девушка, тряхнув платиновой чёлкой. — Но я, так уж и быть, представлюсь. Сапфир. Та самая Сапфир.

— Быть не может!

— У меня глюки?

— О Мерлин! Сапфир!

Парни повскакали со своих мест, таращась на гостью и пытаясь удержаться на ногах. А Чарли проявил остатки здравомыслия или глупости, это как посмотреть.

— Пандора! Антипохмелку на всех!

Пандора, она же Дори, домовая эльфа Лестрейнджей, дарованная Стенфилдам в прошлом веке за особые заслуги перед ковеном, появилась незамедлительно. Окинула спокойным взглядом компанию и щёлкнула пальцами.

Дико заорали все, кроме Чарли. Тот был готов и, превозмогая чудовищную боль в голове, держался за столешницу из последних сил, заранее за неё ухватившись. Зубы сжимал так, что не раскрошились они лишь чудом. Антипохмелка Пандоры была безумно болезненной, применялась в самых крайних случаях, примерно раз в десятилетие, и была весьма коварна.

Две минуты адской боли, и опьянение исчезает бесследно, активируя какие-то внутренние резервы организма. Силы приливают аж до краёв, необыкновенной бодрости хватает часов на пять-шесть. Правда, потом несчастному, испробовавшему эти чары, предстояло отрубиться в одно мгновение и насладиться богатырским беспробудным сном в течение не менее девяти часов.

Так рассказывали отцы — на войне Пандора несколько раз проделывала с ними этот фокус. Заклятье Доры могло поднять чуть ли не мёртвого, точнее почти такого, давало излечение от ран, слабости, любых болезней и практически неуязвимость на весь период действия. Так маги ковена выиграли не один бой. Но если похмелье не возвращалось после стадии сна, то раны и прочие недомогания могли вернуться. И часы сна были хорошей возможностью для целителей, чтобы подлечить несчастных вояк.

— Уррод, прибью гада! — проревел Глен Кроули, поднимаясь с пола. Но, заметив девушку, всё так же с невозмутимым видом стоящую в дверях, добавил совершенно трезвым голосом: — Простите, леди, мою несдержанность. Мы все к вашим услугам. Да, парни?

Сапфир — теперь и Чарли убедился, что перед ним знаменитая певица магического мира — насмешливо улыбнулась.

— Это было впечатляюще, мальчики. Так вот, у нас вечеринка по случаю завтрашней свадьбы моей кузины. Нам нужны партнёры для танцев, только и всего.

Парни приосанились, окончательно приходя в себя. Пусть каждый бросил на Чарли угрожающий взгляд, но прекрасной Сапфир все улыбались очень радушно.

— Мы все к вашим услугам, — повторил Вильям Клиффорд бархатным голосом.

— Почтём за честь, — прижал руку к сердцу Джин Корс.

— Вы реально вы? — уточнил Дэйви Уэбстер. — Без оборотки? Очарован, леди, даже если это не так.

— Спасибо, леди! — Бен Хьюз лениво шагнул вперёд и лучезарно улыбнулся девушке. — Очень заманчивое предложение. Принимаем с благодарностью. Позвольте нам привести себя в порядок.

Сапфир кивнула и выскользнула за дверь. Хьюз тут же резко развернулся к друзьям, набрасывая полог тишины.

— Осторожно, парни! Если на вечеринке присутствует мисс Прюэтт — а она должна быть там — и мы туда явимся, нас сначала кастрирует мастер Рабастан, а потом оторвёт голову наследник. Оно нам надо?

Все сразу поскучнели, да и у самого Чарли зашевелились волосы на затылке.

— Да ладно, — Джин Корс обвёл хитрым взглядом друзей. — Кто там из наших? Только Марта Свенсон и Дженни Бойд. Выпьем оборотку. Миссис Робертс отличную подогнала Свенсонам, улучшенную, как я слышал. Марту умаслит Чарли, заодно попросит не выдавать.

— А чего это я? — возмутился было Чарли, но красноречивые взгляды жаждущих мести парней, особенно Кроули, заставили его нервно сглотнуть. Ну да, облажался с чарами Пандоры, но ведь для их же блага. — Ладно, я попробую.

— Пообещай поцелуй, а лучше сразу приласкай, — похабно улыбнулся Кроули и подвигал бровями. — Она сразу тебе и зелье нальёт, и...

— ...и даст, — закончил за него Хьюз. Парни заржали.

Чарли заскрипел зубами. Добрую Марту он уважал, частенько эксплуатировал и слегка побаивался. Девушка слишком часто бросала на него ласковые взгляды, а он не чувствовал в себе желания на них ответить. Старик Свенсон даже к стенке его недавно прижал, вопрошая, зачем он мучает внучку. Пришлось признаваться, что воспринимает Марту как сестру, готов за неё в огонь и воду, но любит другую. Какую другую, говорить отказался наотрез. Ему не поверили, но отпустили.

Марте его слова, надо полагать, передали. И взгляды из ласковых превратились в безнадёжные, полные затаённой боли.

Лучше бы его заавадили, таким скотом Чарли не чувствовал себя никогда ранее. Он начал избегать Свенсонов, отпросился у Троя Хейли, вообще прекратив преподавать у младших ковенцев. А теперь предстояло просить её об услуге. Врагу не пожелаешь!

Друзья же не упускали случая поиздеваться, только слепой не знал о чувствах Марты к неблагодарному Чарли Стэнфилду. Вот только слепых в ковене не было. Впору было выть на луну.

— Ждите здесь! — холодно ответил он на наглые улыбки парней. И ведь ни капли сочувствия, хотя все знали о его непростом положении.

Карты были окончательно забыты.

Спустившись в прихожую, Чарли не мешкая отослал Марте патронус. А спустя минуты три, девушка уже была перед ним, бежала, наверное. И взгляд горел такой надеждой, что у Чарли всё внутри перевернулось. Так неловко стало, противно от самого себя. Ведь милая, красивая даже, какого жмыра ему ещё надо, ублюдку?

— Марта, прости, что вырвал с вечеринки, — бодро проговорил он. — Помоги достать оборотное, нам всем, шестерым. Хотим принять приглашение и прийти на вашу вечеринку, но, сама понимаешь, Лестрейнджи могут неправильно понять. Ты же не выдашь?

Просительный тон дался легко, а на сердце поселилась глухая тоска, когда взгляд Марты потух и она вежливо ответила:

— Конечно, Чарли. Принесу шесть порций, но не больше. Волосы у вас есть, надо думать?

Он улыбчиво заверил, что да, есть, что он будет ждать, что она красавица и умница, все парни ей будут благодарны. А после её ухода с силой побился головой о стену.

Марта вернулась быстро. Не глядя ему в глаза, вручила шесть флаконов и сразу собралась уходить.

— Подожди, — не удержался он и, сунув флаконы в карман, даже ухватил её за рукав мантии. Правда, сразу отпустил.

Марта остановилась и обернулась к нему, глядя по-прежнему в сторону.

— Что? — голос был спокойным, равнодушным даже.

— Марта, — а что сказать, он не удосужился придумать. Вот только объясниться нужно было уже давно. В голове было странно пусто, только и вертелись слова: "Я тебя не люблю!" — Прости меня...

— За что? — удивилась она холодно.

Никогда ранее она с ним так не говорила. Где лукавый блеск глаз и шаловливые ямочки на щеках? Чарли вдруг до боли стало жаль тех лёгких времён, когда ещё не было разговора со стариком Свенсоном.

— Мне очень жаль, что я не могу разделить твои чувства, — решил он закончить с этим делом разом. Марта вздрогнула, подняв на него больной взгляд, но сразу отшатнулась. И такая тоска на него навалилась вместо ожидаемого облегчения. — Ударь меня, что ли?

— Дурак! — в её голосе ему почудилась жалость. Она сразу отвернулась и пошла к дверям. Но, взявшись за ручку двери, обернулась. Чарли не мог разглядеть выражения её лица — у двери была густая тень. — Не бойся, я не собираюсь тебя больше беспокоить своими... чувствами.

Слово "чувствами" она как-то так выделила насмешливо и зло, что он ощутил себя полным идиотом. И в душу закралось подозрение, а действительно ли она была в него влюблена?

Но Марта уже ушла, а его ждали друзья. Чарли потряс головой и побрёл на второй этаж. Ни на какую вечеринку ему больше не хотелось.

* * *

— Принёс? — Дэйви Уэбстер оглянулся, поднимаясь из-за стола.

Остальные резко замолчали. О чем они спорили, стоя у камина, Чарли даже не пытался угадать. На душе было паршиво.

Он выставил на стол шесть флаконов и осведомился:

— Чьи волосы есть?

Заговорили все разом, но Кроули рявкнул так, что перекрыл всех:

— Молчать! Значит, так. Мы решили стать близнецами, только не можем решить, кого выбрать.

— Идиоты! — Чарли обвёл притихших боевиков взглядом, затея ему нравилась всё меньше. — Наши рожи мисс Прюэтт все запомнила. Нафига вообще тогда затеваться с оборотным?! Уэбстер! Ты же говорил, что хранишь чей-то чудный волос.

Дэйви Уэбстер хмуро улыбнулся:

— Ну да, говорил, только не совсем уже уверен. На куртке, что я Уркхарту заказывал, нашёл. На подкладке.

— Ого, было бы круто! — Глен Кроули, далеко не красавчик, радостно потёр свои огромные лапищи. — Парни, кто согласен побывать в шкуре симпатяжки Уркхарта?

Друзья предвкушающе переглянулись. Даже Чарли воспрял духом. Стать Юджином Уркхартом было бы забавно. Красив ведь засранец, хоть и грубоватой красотой, но дамам точно нравится. Был бы ещё не таким занудой, цены бы ему не было.

— Кто проверять будет? — скучным голосом вопросил Уэбстер. — Волос может оказаться вовсе не его.

— Ты и проверишь, — неприятно улыбнулся Джин Корс. — Мы не видели, как ты тот волос с куртки снимал.

Дэйви пожал плечами.

— Я готов! — он вынул из кармана колбу с единственным волосом дюймов семи длиной. — Только осторожно, не дышите. А лучше отойдите подальше, сам добавлять буду. Только порежу на семь частей.

— Почему на семь? — удивился Клиффорд, вместе со всеми отходя от стола.

— А вдруг и правда Юджин! — осклабился Уэбстер. — Может, ещё когда-нибудь пригодится.

— Не тяни, Дэйви! — Бен Хьюз скрестил руки на груди. — Дамы нас ждут, а нам интересно скорее поглядеть на симпатяжку Уркхарта. Или чей там волос на его куртке оказался. Может Нотта?

— Упаси Мерлин, — пробормотал Чарли, тоже не отрывая взгляда от Уэбстера.

Дэйви закинул одну часть волоса в свой флакон, ухмыльнулся всем придурковатой улыбкой, глотнул, поморщившись, а потом допил содержимое залпом. Передёрнулся и начал меняться.

Чарли даже дышать перестал, потом широко улыбнулся: получилось!

— Ну привет, Юджин, — хохотнул Кроули. — Кидай остальные волоски.

Парни загомонили, но получив по флакону, сосредоточились.

— Залпом! — велел Юджин-Уэбстер, по-Уркхартовски скалясь.

Чарли и сам передёрнулся от неприятного вкуса, ощутил, как внутри нарастает вибрация, а после словно кости выворачивает. С Антипохмелкой от Пандоры не сравнить, но всё же неприятно. К счастью, превращение длилось совсем недолго, секунд десять.

Открыв глаза, Чарли придирчиво оценил ещё пятерых Уркхартов. В собственной одежде они пока были легко различимы, если не смотреть на нахальную рожу Юджина.

— Вау! — пошляк Кроули с интересом заглянул в свои штаны, которые ему приходилось придерживать — он был самым здоровым из них шестерых. — Уважаю симпатяжку Юджина!

— Хорош! — оскалился в ответ Клиффорд, тоже себя ощупывая. — Почти как у меня.

— Придурки, — Дэйви Уэбстер придирчиво разглядывал себя в зеркало. — Эх, съездить бы когда-нибудь по этой роже!

— Что, бабу увёл? — хохотнул Джин Корс.

— Заткнулись все! — рявкнул Чарли, чтобы прервать балаган. — Время, господа. Одежду нужно трансфигурировать, чтобы у всех одинаковая была. Повеселимся, парни. На пару часов хватит, пока оборотное действует. Дэйви, ты хорошо знаешь, как Уркхарт одевается. И по трансфигурации ты самый крутой. Изобрази что-нибудь.

— Его кожаный плащ повторить не смогу, — сразу заявил Уэбстер.

— Нахрен плащ! — Кроули затянул наконец ремень. — Хочу его красную рубаху и те кожаные штаны с заклёпками по бокам.

— И меховую жилетку, — добавил Хьюз. — Она у него крутая.

— И пижонские сапоги, — притопнул в своих ботинках Джин Корс.

— Замрите! — Уэбстер направил палочку на Кроули. — Ты первый, Глен. Ничего не обещаю, не шевелись.

Чарли с восхищением наблюдал за преображением парней. Дэйви мастерски менял одежду и обувь. Не придерёшься. И смотрелись парни в обновках на загляденье. Только теперь было уже никак не определить, кто из них кто. Вдоволь повеселившись и позубоскалив насчёт достоинств Уркхарта и его манеры одеваться, парни общим решением сразу аппарировали к дверям учебного зала.

На осторожный стук дверь им открыла Марта, выпустив на улицу громкую музыку и гомон множества девиц.

— Оригинально, — усмехнулась она, выразительно оглядев парней и ничуть не удивившись. — Никаких вольностей, мальчики! Ведите себя так же, как тот, чей образ решили использовать.

— Да ладно, — ответил кто-то из них. — Изображать скучного Уркхарта...

— Кроули, — глянула на него Марта. — Могу ведь не пустить.

— Я пошутил, милая Марта, — Кроули шагнул вперёд и галантно поцеловал руку мисс Свенсон. — Прости дурака!

Марта слегка порозовела, отняла у него свою ладошку и вздохнула.

— Проходите, паршивцы. Ноттовские девушки уже здесь, они оценят ваш вид.

Чарли мысленно выругался — как-то не подумал про ноттовских девушек. Но деваться некуда. Все уже устремились внутрь затемнённого зала.

Когда они вошли, разговоры прекратились и даже музыка смолкла. Целая стайка девушек уставилась на них удивлённо, а кто-то и восторженно.

Сапфир тоже была здесь, ухмыльнувшись, направилась к ним.

— Оригинальное решение, господа, — хмыкнула она, осматривая их пристально с головы до ног. — Скажите хоть, как зовут красавца, которого изображаете. Он тоже боевик?

Парни ответить не успели, рядом с Сапфир оказалась Валери Нотт, которая промурлыкала:

— Юджин Уркхарт, какой сюрприз! И не один... Грейси, он тоже боевик и самый приличный в нашем ковене. Завтра сможешь сравнить с оригиналом.

— И чего ждём? — Сапфир смешливо прищурилась и повысила голос: — Музыку, девушки! Молодые люди согласны с нами потанцевать!

Чарли нашёл взглядом мисс Прюэтт, та о чем-то разговаривала с Беллатрикс Блэк и только сейчас оглянулась на вновь прибывших. Её губы изобразили восхищённое "о". Очень хотелось пригласить её на танец, но Чарли бы не решился. Как и остальные. Переходить дорогу бешеному мастеру Рабастану никто желанием не горел.

А вот Марту кто-то из Юджинов пригласил. И она даже согласилась. И Чарли вдруг подосадовал, что не догадался пригласить её сам. Одному из Уркхартов досталась Сапфир, а Чарли попытался пригласить рыженькую малышку из ноттовского ковена.

— О нет, — прищурилась девушка. — А вдруг вы настоящий Уркхарт!

— Он вам не нравится? — удивился Чарли. — А что так?

— Терпеть его не могу! — заявила рыженькая. — Меня Лисс зовут. Амариллис Пранк. А как мне вас называть?

Признаваться Чарли не хотелось, нарушать инкогнито они с парнями не договаривались.

— Зовите Юджином, мисс Пранк, — разрешил он, надеясь на чувство юмора малышки. Пятнадцать на вид, не более. Но какая же очаровательная!

Девчонка передёрнулась и отступила.

— Нет уж, раз вы Юджин, держитесь от меня подальше, — фыркнула она, задрала носик и просто удрала.

А они-то думали, что от Уркхарта все ноттовские девчонки без ума!

Чарли повернулся и увидел совсем рядом мисс Прюэтт. Девушка поглядела вопросительно, и ему ничего не оставалось, как пригласить её. Остальные уже танцевали.

— Потанцуете со мной, мисс?

Один из Юджинов, когда он оглянулся, провёл рукой по шее, обещая нелёгкую смерть. Но мисс Прюэтт уже смешливо улыбнулась:

— Да, конечно, сэр.

Чарли повёл её к танцующим, заработал ещё несколько осуждающих взглядов от парней, но плюнул на всё и решил наслаждаться вечером.

Танцевать с невестой Рабастана было сущим удовольствием. Она не кокетничала, не пыталась понравиться, просто наслаждалась танцем и не скрывала этого.

— Вы хотя бы мужчина? — задала она вдруг вопрос, выбивший его из колеи. — А то оборотное мог выпить кто угодно.

— Могу поклясться, — опомнился Чарли. — Я мужчина, уверяю вас.

— Молодой? — продолжала она допрос.

— Не старше самого Уркхарта.

— Я теперь его ни с кем не спутаю, — усмехнулась она. — А мистер Уркхарт в курсе, что вы воспользовались его внешностью?

Чарли усмехнулся, закружив её ещё быстрее.

— Позвольте не отвечать на этот вопрос.

— Но вы точно не Уркхарт? — мисс Прюэтт оказалась весьма настойчива, но это почему-то совсем не раздражало. И даже мысль промелькнула: "Эх, если бы не младший Лестрейндж!"

Додумывать не захотел.

— А если и так? — спросил с интересом. — Сбежите?

— Почему же? — удивилась она.

— Мало ли, зуб имеете на Уркхарта.

— Что вы, напротив, — мисс Прюэтт очаровательно улыбнулась. — Мистер Уркхарт однажды мне помог в одном важном деле.

— И при этом вы его ни разу не видели? — шутливо усомнился Чарли.

— Вам ли не знать, что иногда маги используют сов, патронусы и другие виды связи? — смешливо укорила его мисс Прюэтт, заставив быстрее забиться сердце.

— О, прошу прощения, не подумал, — повинился он.

— Не страшно, — она явно сдерживала смех. — Так что я рада узнать, как он выглядит вживую.

— И как? Не разочарованы? — не удержался он от вопроса, чувствуя иррациональную ревность к поганцу Юджину.

— Нисколько, — рассмеялась Санни. — Да вы и сами считаете его симпатичным, не так ли? Иначе не выбрали бы все вместе такой образ.

— Туше, — усмехнулся он.

— Но, если вы в самом деле Юджин Уркхарт, — заговорщически произнесла девушка, — можете мне признаться, никому не скажу.

— Танец заканчивается, мисс, — ушёл он от ответа, чувствуя себя почти влюблённым. — Позвольте вас поблагодарить. Вы прекрасно танцуете.

— Вы тоже, — она лукаво улыбнулась. — А может, я угадаю? Чарли Стэнфилд?

Сердце Чарли пропустило удар. Он с трудом смог беспечно улыбнуться. Галантно поцеловал ей руку и поспешил отойти. И почти сразу столкнулся с ещё одним красавчиком Юджином.

— Сдурел? — прошипел тот ему на ухо. Лучшего друга Хьюза Чарли и под обороткой узнал. — Дебил! Она же расскажет мастеру Рабастану!

— И что? — Чарли дёрнул плечом, освобождаясь от цепкой руки двойника. — Я не назвался, Джин. Не психуй!

— Какая разница, придурок?! Да что с тобой?!

— Не понятно? — разозлился он. Но, взяв себя в руки, тихо добавил: — Я объяснился с Мартой.

Джин присвистнул и хлопнул его по плечу.

— Рад, что живой, — подмигнул он. — Но держи себя в руках, а? А то лично подправлю тебе физиономию.

Хорошо, что их развели, не хватало ещё поссориться с лучшим другом. Чарли внезапно пригласила сама Сапфир, а Хьюзу досталась Андромеда Блэк.

— И всё-таки жаль, что вы не пришли в своих собственных телах, — промурлыкала певица, позволяя себя вести и обнимать. — Скучно ведь, один и тот же партнёр на всех девушек.

— А с кем бы вы хотели потанцевать? — спросил Чарли. — Вы же нас всех видели.

— С тем симпатяжкой, который единственный не орал. Кстати, не просветите, что это было?

— Заклинание, — Чарли с трудом смог скрыть изумление. Желание признаться боролось с благоразумием. — Болезненное очень, но эффективное. Так вам понравился Стэнфилд?

— Как сказать, — усмехнулась Сапфир. — Вы же не представились. Хотя, к Мордреду имена! Целоваться хотите?

"Хочу!" — едва не заорал Чарли, внезапно снова разозлившись.

К счастью, танец закончился. Ему не пришлось разочаровывать даму отказом. Впрочем, она и возможности не дала, словно почувствовала. Насмешливо оглядела и поймала следующего Уркхарта, едва отойдя от Чарли. А ему захотелось срочно глотнуть свежего воздуха.

Чарли пробрался к дверям и вышел, вдыхая полной грудью морозную свежесть. Но тут же пожалел о своём решении, увидев Марту. Та зябко куталась в шаль, стоя недалеко от крыльца. Видимо, тоже захотелось сбежать. Она казалась потерянной и жутко одинокой, обнимала себя руками, глядя на звёзды, и даже не повернулась в его сторону. И целая свора призрачных церберов принялась грызть растревоженную совесть Чарли.

— Ничего не говори, — предупредила Марта, не отрывая взгляд от вечернего неба. — Молчи или уходи.

Он предпочёл второе. Настроение окончательно упало. Не хотелось ни танцев, ни поцелуев Сапфир, ни улыбок недоступной мисс Прюэтт.

— Доброй ночи! — громко и сердито нарушил он запрет и аппарировал в свою комнату.

Скинув пижонские сапоги Уркхарта, завалился на кровать прямо в одежде. Закрыл бездумно глаза. Перед внутренним взором снова предстало отчуждённое лицо Марты. Теперь, когда он признался, что её чувств не разделяет, почему-то ещё больше ощущал вину перед ней. Хотелось быстрее заснуть, чтобы этот день остался позади.

А завтра их всех пригласили в ковен Ноттов на свадьбу Мэдисона. Только Чарли так и не решил — идти или нет. "Великое братание ковенов намечается, — говорил, сверкая глазами, Джин Хьюз. — Шутка ли, когда ещё такое будет?! Бросишь меня одного?"

Чарли усмехнулся. Друг прав, лучше пойти всё же. Там могут быть и другие девушки, вдруг какая приглянётся. Потому что насчёт "другой" Чарли старику Свенсону соврал безбожно. Не было у него никого, кроме коротких интрижек в прошлом. Не было, а может, и не будет.

Подумал о сестре, как там Аманда среди гоблинов устроилась? Разбила Джину сердце и усвистала. Её короткая записка, что всё чудесно, нихрена не прояснила. Обещала навестить только к концу января, а там у неё сборы, новый сезон квиддичных игр. Хорошо, если побудет дома хоть пару дней.

Неудивительно, что Марта совсем затосковала — в одночасье лишиться лучшей подруги и надежд на его любовь. Чарли застонал и уткнулся в подушку. Какой он ублюдок, всё-таки! Милая Марта с золотым сердцем и лучистыми серыми глазами, от одного взгляда в которые отогревается душа. А что не худышка, так есть за что подержаться. И грудь что надо, если подумать. А не дурак ли он, в самом деле?

Стало вдруг интересно, пойдёт ли Марта на эту свадьбу в ковен Ноттов, где полно холостых парней. Мордред, уведут ведь! От этой мысли кулаки сами собой сжались до хруста. Хотя, что ему до этого, теперь-то? На свадьбу Мэдисона он всё-таки сходит — боевиков там и правда много. Может, удастся хорошенько подраться и нажраться до потери сознания. Или наоборот, на свадьбах это нормальное дело. Глядишь, полегче станет на душе. Чарли ощутил, что засыпает наконец и перевернулся на бок, к стене. Выходит, Антипохмелку Пандора наложила на них не в полную силу. Вот и славно.

* * *

Санни с удовольствием познакомилась с малышкой Шани, прибывшей на девичник вместе с остальными ноттовскими девушками.

— Все парни на мальчишнике, — объяснила мисс Честершир. — Флинт сам сказал, что нечего мне там делать. Хотя не пойму, чем бы я помешала.

— Подрастешь — поймёшь, — усмехнулась рыженькая Лисс Пранк, выбирая себе бутерброд повкуснее. — Санни, а правда, что вы с мистером Лестрейнджем обручились?

— Уже рассказали? — удивилась Санни. Но не чувствовала обиды. Этого следовало ожидать. В конце концов, здесь весь магический мир, как одна большая деревня.

— Это я, — виновато поглядела Шани. — Я услышала, как Флинт сказал об этом Регану. Ты не сердишься?

— А кто сказал Флинту? — рассмеялась Санни. — Нет, конечно, как я могу сердиться на стихийное бедствие?

— Флинту и рассказывать не нужно, — подошла к ним Беллатрикс Блэк. — Он всегда первым узнаёт все новости. А про стихийное бедствие верно подмечено.

Валери Нотт и Грейс, которая Сапфир, тоже подошли подкрепиться.

— Позвала парней? — тут же оживилась Бель.

Грейс закивала, смешливо морщась.

— Ты была права. Они успели напиться. Этот их покер! Но живенько протрезвели.

— То есть придут? — расширила глаза Лисс Пранк.

— Как миленькие, — кивнула Сапфир. — Ну что, пойдём веселиться. Там девчонки в фанты играть собираются.

— Ой, Санни, ты же с Мэйси не познакомилась, — оживилась Лисс. — Пойдём, она такая славная!

Мэйси сразу понравилась Санни своим дружеским приветствием и ласковым отношением к Шани и Лисс Пранк, которые её явно обожали. Красавица Алиса Шелби сначала показалась строгой и отстранённой, но стоило ей рассмеяться над простой шуткой Мэйси, сразу стало понятно, что она тоже очень милая. Даже в ответ пошутила очень по-доброму.

Все уже расположились на подушках, наваленных прямо на пол. Пока все сдавали Чарити какие-нибудь вещи для фантов, Санни успели рассказать, как Мэйси и Алиса вышли замуж. Было от чего ужаснуться. Сразу подумалось, что ей ещё крупно повезло.

— А правду говорят, что горцы могут украсть девушку, чтобы на ней жениться? — спросила она Мэйси, когда остальные отвлеклись на игру.

— Могут, — серьёзно ответила миссис Пранк. — Только мало кому это удаётся. Мой отец так сделал. Украл мою мачеху. У нас даже спорят, кто следующий уважит традиции предков. Братец Уолден не считается, он на дуэли выиграл, а не украл. Многие думают, что у Лесли МакЭвоя получится.

— Кошмар, — оценила Санни. Но тут выпал её фант, и задание досталось довольно сложное.

— Станцевать с Чарли Стэнфилдом, — прочла Валери Нотт громко, чтобы перекричать музыку. — Это наверняка придумала Чарити.

— А если он не придёт? — усомнилась Санни. Чарли она помнила смутно. Она заметила, что Марта Свенсон, с которой её познакомила Чарити, посмотрела на неё грустно.

— Придёт, — сказала Чарити. — Сапфир же их всех пригласила. Давайте следующий фант.

— Чья брошь? — подняла руку Эжени. — О, Андромеда? Валери, что там с заданием?

Валери поймала очередной пузырь, витающий над ними. Оглушительно лопнув, он выкинул бумажку прямо в её руки.

— Послать патронус Руди Лестрейнджу и раскрыть ему одну свою тайну, начав словами: "Руди, не могу больше хранить это в себе, ты должен знать".

— Легкотня, — фыркнула Андромеда и тут же вызвала патронус. Над их компанией появился маленькая призрачная птичка, похожая на снитч.

— Сниджет, — воскликнула Шани.

Андромеда кивнула и подмигнула девочке.

— Рудольфусу Лестрейнджу, — чётко произнесла она своему патронусу. — Руди, не могу больше хранить это в себе, ты должен знать. Это я подрисовала усы на твоём детском парадном портрете на третьем курсе. И не жалею об этом! Ты был ещё тем засранцем!

Громче всех хохотала Лисс Пранк. Санни тоже засмеялась, очень уж комично Андромеда это сказала. Беллатрикс показала сестре большой палец. Но веселью пришёл конец, когда прямо посреди их кружка появился огромный призрачный сфинкс.

— Андромеда, — грустно и укоризненно произнёс сфинкс. — Ты разбила мне сердце! А я-то считал тебя милой и доброй девочкой.

Нарцисса прыснула, Андромеда смутилась, и все опять рассмеялись. Но патронус Рудольфуса и не думал исчезать. Подлетев повыше, он более бодро произнёс:

— Девушки! Хорошего вам праздника. Парни передают привет. Особенный привет Эжени от Регана. Он просит, чтобы его невеста хорошенько повеселилась.

Эжени смущённо улыбнулась под общее веселье, а Чарити захлопала в ладоши.

— Это так мило, — сказала она. — Эжени, тебе надо тоже с кем-нибудь потанцевать.

И тут перед мисс Вуд завис следующий патронус. Все беззвучно ахнули. Жуткий наг даже в призрачном состоянии заставил Санни передёрнуться.

— Рыбка моя, — заговорил наг голосом Регана. — Руди забыл передать, что я люблю тебя! Очень сильно люблю. Практически с первого курса. Помнишь, как ты рассыпала свои книжки? Вот тогда я и влюбился. Хорошего праздника.

Наг растаял, оставив после себя тишину. Кажется, поражённо выдохнули все. На этот раз никто даже не засмеялся. У Эжени выступили на глазах слёзы. Санни и сама ощутила ком в горле.

— Следующий фант, — кашлянув, сообщила Валери Нотт. — О, Грейс, это твоё? Отлично, посмотрим, посмотрим. Так, ты должна поцеловаться с кем-нибудь в течение вечера.

— Легко, — фыркнула Сапфир.

— Угу, — Валери подвесила перчатку Грейс в витающую над ними сферу. Вещи возвращались хозяйке после выполнения. — Если парни не приглянутся, можешь поцеловать меня.

— Замётано! — кивнула Сапфир, смеясь глазами. — Эжени, радость моя, хватит вздыхать.

— Следующий фант, — Чарити достала прямо из воздуха дощечку. — Шани?

— Ага, — девчонка закивала, с предвкушением глядя на Валери.

— Так, хм, — мисс Нотт развернула бумажку. — Ты должна украсть что-нибудь у парней, которые придут на вечеринку. Кто это писал?

— Магия заверила, — хохотнула Сапфир, указав на дощечку, улетевшую в сферу. — Так что ты уж постарайся, малышка.

— Запросто, — загорелись глазки у Шани.

— Перерыв! — заявила Бель. — Пить хочется, потанцуйте пока.

Вновь загрохотала музыка, и Санни решила тоже выпить сока. В зале было жарковато. С ними пошла Дженни Бойд. А Марта Свенсон куда-то исчезла.

А потом вдруг музыка смолкла.

— Пришли, — сказала Беллатрикс. — Ну, Санни, твоё задание будет очень трудным. Не оборачивайся пока. Там Сапфир их отвлекает. Дождёмся Марту.

— Оборотка, — развеселилась Дженни.

— Она самая, — Бель чуть нахмурилась. — И как узнать, кто из них кто? И где Марта?

Дженни Бойд хмыкнула.

— Отошла. Попробую помочь. Так-так, вон тот точно Кроули, Джин Хьюз справа, только он вечно откидывает свою чёлку таким жестом. Значит Чарли рядом с ним, они друзья. Ах да, это он.

Санни обернулась и с удивлением уставилась на шестерых одинаковых парней. Все красавцы и даже одеты одинаково. Ни одного отличия увидеть не удалось.

— Который? — спросила, едва шевеля губами. — Я ни за что не смогу различить!

— Расслабься, — хохотнула Бель. — Дженни?

— Да вон же, — Дженни показала Санни глазами на одного из близнецов. — Гляди, он подошёл сейчас к Лисс Пранк.

Санни увидела и приободрилась. Оставалось напроситься на танец. На всякий случай подобралась поближе и слышала, как забавно Лисс Пранк отказалась с ним танцевать. Чарли, если это был он, повернулся, и она ему красноречиво кивнула. Понял, пригласил. И не успели прозвучать первые аккорды мелодии, как Санни ощутила вернувшийся в карман фант — цепочку с кулоном. Можно было дальше не танцевать, но не бросать же парня. Тем более, танцевал он очень умело, оставалось лишь следовать за ним и наслаждаться.

Разговаривать с Чарли было забавно, он так и не признался, что он — это он, но был галантен и обходителен. Даже жаль стало, что он не в своём облике. Зато Санни точно узнала, как выглядит мистер Уркхарт.

Не успела она вернуться к столику, как рядом оказались Шани и Нарцисса.

— А у Шани получилось! — сразу сказала ей младшая Блэк.

Санни ахнула.

— Украла?

Малышка тут же продемонстрировала колбу, в которой ничего не было, не считая короткого волоска. А другой рукой вынула из кармана дощечку.

— Вернулась. Только я не знаю, чья это колба и кому возвращать.

— Ну-ка, ну-ка, — подошедшая к ним Бэль забрала у Шани добычу и показала Валери Нотт. — Могу поклясться, что это волос Уркхарта! Я бы не отдавала.

— Хочешь побыть Уркхартом? — рассмеялась Валери. — А хорошая мысль. Представь, не шесть, а семь парней. Может, мне рискнуть?

— Не советую, — вздохнула Беллатрикс. — Шани, детка, ты точно его не запомнила?

Малышка нахмурилась, всматриваясь в танцующих. И просияла.

— У него волосы причёсаны!

Сани присмотрелась и с удивлением поняла, что Шани права. Лишь один из Юджинов удосужился причесаться. У остальных не слишком длинные волосы пребывали в разной степени лохматости.

— Сможешь вернуть? — спросила мисс Нотт.

— А может, заменим волос? — прищурилась Беллатрикс. — Или добавим ещё один.

— Жестоко, — оценила Валери. — Могу пожертвовать своим. Дженни! Дженни Бойд!

Дженни подошла к ним, и её быстро ввели в курс дела.

— Ха, — сказала она сразу. — Это Дэйви Уэбстер, уверена. Ещё тот красавчик. Но я бы не стала над ним издеваться. Давайте просто вернём.

— Что, хороший парень? — заинтересовалась Валери.

— Нормальный, — пожала плечами Дженни. — Только в любви не везёт. Ухаживал одно время сразу за Франческой Забини и за Натали Корф. Мисс Забини ему нравилась больше, но Натали он ещё раньше сделал предложение. Сложная ситуация. Франческа узнала про невесту и как-то жестоко с ним обошлась. Подробностей не знаю. Только помню, что появился Дэйви однажды перед воротами поместья в целительской мантии на голое тело и злой, как десять мантикор. Парни тщательно скрывают, что с ним случилось.

— А невеста? — поинтересовалась Санни.

— Разорвала помолвку, как-то узнала про мисс Забини. — Дженни отпила сока. — И хорошо. Такая высокомерная девица, здесь никому она не понравилась.

— Я, кажется, понимаю Уэбстера, — Валери повертела в руках колбу. — Франческа Забини сейчас с братом живёт у нас в ковене. И Уркхарт явно ухлёстывает за нею.

— Бедняга, — вздохнула Санни. — Я про Уэбстера. Хотя, встречаться с другой, когда есть невеста, по-моему, ужасно. Но всё равно его жаль. Остался ни с чем.

— Ладно, — Бель кивнула Валери. — Пойди, пригласи его и верни драгоценность незаметно. Нет, Шани, хватит геройств.

Валери кивнула и пошла отлавливать незадачливого боевика. А Санни поспешила к Эжени с Чарити, помахавшим ей руками.

Парни в какой-то момент ушли, а они ещё веселились почти до одиннадцати вечера. А потом за ноттовскими девушками явились боевики — Флинт и Уркхарт, на этот раз настоящий. Бедолага вряд ли понял всеобщее веселье при его появлении. И смотрелся он совсем иначе, чем шестеро его подражателей. Волосы были убраны в небрежный хвост, а на плечи накинут очень интересный кожаный плащ, распахнутый на груди. Но с красной рубахой и сапогами мальчики угадали.

Санни не решилась подойти к Юджину, а вот с Флинтом парой слов перебросилась.

— Колись, — велел он, оказавшись внезапно рядом. — Что не так, почему Уркхарту столько внимания, а не мне, красавцу?

— Квин, — рассмеялась она. И решила признаться. Всё равно же узнает. — Рада тебя видеть. Что касается Уркхарта, то недавно здесь было шестеро Уркхартов, которые со всеми потанцевали и ушли.

— Да ты шутишь! — восхитился Флинт.

— Уверена, завтра об этом будут знать все. Не может быть, чтобы никто не проговорился. Тем более, нас и не просили держать это в тайне.

— Бедолага Юджин, — хохотнул Флинт. — Смотри, как его обступили. Значит, оборотка. Ну поганцы!

— Зато теперь он знаменитость, — усмехнулась Санни. — Лучше скажи, как у вас прошло, и почему ты трезвый?

— Вот ты верно заметила, — пожаловался Флинт. — Сам не понимаю, почему судьба ко мне так жестока. Меня, несчастного, патрон отправил на башню на всё время вечеринки Регана. А потом ещё забирать девчонок, как самого трезвого.

— И скажи ещё, что ты ничем этого не заслужил.

— Ничем, — обиделся Флинт. — Я вообще паинька уже сколько дней. А вчера просто показывал парням один финт на метле. Ну ты же знаешь, я летаю, как птица. И подумаешь, невесту покатал. Она даже не испугалась. Эй, мелкая, верно говорю?

Шанни, что-то говорившая Нарциссе на прощание, подошла к ним с невинным видом.

— Ну что?

— Ты не боишься летать с Флинтом на метле? — спросила Санни.

— Нет конечно! — сразу воскликнула девчонка. — Ни капельки! Ну только вчера...

Она замялась.

— Да ничего такого вчера не было! — недовольно пробурчал Флинт.

— Квин меня поднял высоко-высоко, потом уронил и поймал у самой земли! Это было круто! — выпалила Шанни и поспешила сбежать к Лисс Пранк и Валери Нотт.

— Ничего не было, Квин? — лукаво осведомилась Санни.

— Я не стал бы рисковать невестой, всё было под контролем! — фыркнул Флинт. — Если бы его сиятельство Магнус не вернулся так внезапно...

Санни засмеялась. Но быстро прекратила, глядя на унылого Флинта.

— Прости, но я понимаю Магнуса.

— Да-а? Что ж ты его не выбрала, раз понимаешь? Не, я рад за тебя и Басти, поздравляю, кстати. Но патрон, хоть он самодур и деспот, куда круче.

— Угу. Спасибо за поздравление. Ладно, твои уже собрались, встретимся завтра.

— Непременно, — Квин широко улыбнулся. — Видела бы ты этот полёт, Санни! Сразу бы пожалела, что не выбрала меня. Покажу как-нибудь в думосборе. Или хочешь, покатаю на метле с ветерком?

— Нет уж, — отказалась она, вздрогнув. А Флинт захохотал. Потом вдруг поцеловал в щёку, она и отреагировать не успела, и, насвистывая, пошёл к своим.

— Наверное, они тоже в фанты играли, — подошла к ней Чарити. — А ты видела? Сапфир поцеловала Валери. Прямо при парнях.

— Да-а? — удивилась Санни. Но про то, что Флинт даже не был на мальчишнике, промолчала. — Надо же!

— Ладно, хорошая вечеринка получилась, — Чарити провожала глазами расходящихся гостей. — Пойдём к нам, тебя Трой проводит домой.

Мистер Хейли действительно проводил, хотя Санни и сама бы дошла. Ну чего можно опасаться в закрытом поместье?

Робертсы уже спали, и она тихонько пробралась в свою комнату, на ходу скидывая шубку и сапоги. И сразу бросилась к тумбочке. После признания нага-Регана она всё время думала, хотя и одёргивала себя. Почему Басти ей ничего не прислал? А потом сама же себя и уговаривала, что это был вечер Эжени. Но в глубине души сожалела.

И блокнот открывала с такой надеждой, заранее оправдывая Басти, что на вечеринке на это не было времени, и что он вообще мог не взять с собой блокнот. Но запись была!

Санни глубоко вздохнула и быстро прочитала короткий текст:

"Солнышко, я уже соскучился. А ты как? Хорошо повеселились? Вернёмся поздно, так что не буду тебя тревожить. Завтра увидимся. Люблю, целую, твой Басти".

На душе стало очень тепло и приятно. Ведь нашёл время, блокнот с собой взял. Она улыбнулась и быстро написала ответ:

"Доброй ночи, Басти. У нас было здорово, спасибо! Завтра увидимся, твоя Санни".

Захлопнув блокнот, она решительно спрятала его в тумбочку. Завтра предстоял ещё один сложный день, и ей просто необходимо хорошо выспаться.

Глава 59

Заснуть не удавалось, хотя Санни уже насчитала вторую сотню единорогов, прыгающих через радугу. Хоть сонное зелье глотай! Она села на кровати, устав бороться с бессонницей. Вроде не первая свадьба в этом мире, на которую приглашена, а волнуется, словно сама невеста.

Хотя почему "словно"? Она и есть невеста. Только её свадьба ещё не скоро. Даже удивилась, что жалеет об этом. Ведь недавно ещё мучилась сомнениями, боялась сделать неверный шаг, тянула зачем-то.

Глубоко вздохнув, Санни нашарила тапки, сунула в них ноги и, накинув тёплый халат, тихонечко пошла вниз. Выпьет молока или чаю, но призывать домовушку не хотелось. Лучше сама посидит на уютной кухне Робертсов. Там и ночами не гасили камин. Тепло, красиво, душевно. Хотела бы она, чтобы кухня в её будущем доме была настолько же... домашней. Хотя в маленьком замке Басти кухня и так нормальная, просто ещё не очень обжитая.

А здесь её ждал сюрприз. Джейми, видимо, тоже не спалось. Дракон-целитель сидел с чашкой какао, судя по аромату, витавшему в воздухе, и задумчиво смотрел на пламя в камине.

— Доброй ночи, сестрёнка, — тут же вскочил он. — Давай поухаживаю. Воду? Сок? Чай? Кофе? Принца на белом коне? Зефирки?

— Чай подойдёт, — улыбнулась Санни, радуясь, что её не спрашивают о причинах позднего появления. Она заняла место напротив кузена и с удовольствием смотрела, как он "колдует" над её чашкой. Было заметно, что ему не привыкать готовить чай самому. Это она совершенно разленилась, довольствуясь услугами домовиков. — И зефирки тоже.

— Держи, — поставил он перед ней чашку, исходящую чарующим ароматом. — Не знаю, чья, но, по-моему, из неё никто не пьёт.

— Спасибо. Устал?

Джейми усмехнулся, рассказал, что ходили вечером к Кристиану Робертсу с Антуаном, но подробностями делиться не спешил. Санни не настаивала, захочет, сам расскажет. А пока ей даже молчать рядом с ним было уютно. Повезло ей с кузеном.

— Вот что ты хочешь от жизни? — спросил вдруг Джейми, когда она почти допила свой чай.

— Ты сейчас серьёзно? — Санни задумчиво рассматривала свою чашку, она очень любила красивые чашки, а эта была точно произведение искусства. Изящная, из полупрозрачного фарфора с фигурками трёх мальчишек, устроившихся вокруг потрескивающего костра где-то в лесу. Даже если бы мальчишки не двигались, а костёр не горел как живой, чашка всё равно была бы очень красивой, а с магическим колдофото и вовсе прекрасна. — Много чего.

Они оба вздрогнули, услышав вдруг лёгкие шаги.

— Не спится? — это была Эйлин, приветливо кивнувшая обоим. — А я зелье варю, забыла тут блокнот... Ах вот он. Кстати, Санни, у тебя старая чашка Антуана. Не поверите, там изображён он и два его лучших друга. По-моему, второй курс Хогвартса.

— Дайте угадаю, — Джейми вгляделся в чашку Александры. — Вон тот белобрысый — мистер Нотт.

— Верно, — усмехнулась Эйлин. — А Антуана угадаете?

— Этот! — ткнула Санни в точную копию маленького Северуса, разве что немного постарше. И, дождавшись согласной улыбки Эйлин, спросила: — А третий?

— Кирк Дэшвуд, погиб несколько лет назад.

— Так миссис Дэшвуд...

— Его вдова. Да. Не сидите долго, завтра на свадьбу, надо набраться сил.

— Да, скоро пойдём, — кивнула Санни. — Да, Джейми?

Эйлин ушла, а Джейми вернул Санни чашку, которую взял посмотреть:

— И всё же? Что ты хочешь от жизни?

— Ты — зануда, — улыбнулась ему Александра. — Хорошо. Отвечу. Хочу выучиться и стать хорошей ведьмой, очень хорошей, в профессиональном смысле. Хочу стать хорошей женой, сделать счастливым своего мужа. Хочу стать хорошей матерью, если появятся дети. Мало? Или не в таком масштабе?

— Достаточно, — кивнул кузен. — А я...

— Стать хорошим драконом?

— Смейся, смейся! Сама потом будешь просить покатать.

Джейми мстительно улыбнулся.

— О да, прокати пожалуйста! — сложила ладошки Санни. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Меня первую!

— Может, прямо сейчас?

— Отличная идея, — поддержала она шутку. Очень уж грустным выглядел Джейми, когда она вошла.

— А что мне за это будет? — лукаво ухмыльнулся Джейми и стянул с её тарелки последнюю зефирку.

— Вот как?! — Санни поглядела с интересом. — Дорогой кузен, а можно без всех этих танцев-плясок сказать, что тебе от меня нужно?

— С чего ты взяла... Ладно, — он шутливо поднял обе руки. — Сдаюсь, ты права. Есть кое-что.

Санни молчала, ожидая продолжения, боясь спугнуть эту незримую нотку доверия. Джейми, всегда такой позитивный, добрый, весёлый, словно у кого-кого, а у него точно всё хорошо, вдруг предстал немного другим. Человеком, у которого вообще-то есть свои проблемы, переживания и горести, но почему-то до сих пор он этого никак не показывал. И ей бы очень хотелось знать, чем она может помочь. Хоть Мерлина проси, чтобы это было в её силах.

Она следила, как кузен неторопливо готовит себе новую порцию какао, потом выливает его в раковину и наливает крепкий кофе, плеснув туда хорошую порцию коньяка. Или что там была за янтарная жидкость в красивой бутылке?

— Тебе не предлагаю, — сказал без улыбки. — Но если хочешь...

— Не нужно, — отказалась Санни. Главное, не торопить его, а то ещё передумает. А в душе уже поселилось неприятное ощущение. Мерлин, что с ним случилось-то?

— Ты добрая и отзывчивая, — начал Джейми, опустошив половину своей чашки одним махом. Даже не поперхнулся. — Мне неловко этим пользоваться.

Санни кивнула, не оправдываться же, что ничего страшного и так далее. И так всё понятно. А сбить человека очень легко в такой ситуации.

— Продолжай.

— Жалко выгляжу? — криво улыбнулся этот незнакомый ей Джейми.

— Очень, — не удержалась она, усмехнувшись. — Ближе к сути, братишка.

Он сделал ещё глоток, пристально глядя на неё, словно никак не мог решиться.

— Ты не могла бы рассказать отцу, что я дракон, — выпалил он на одном дыхании и уставился на неё, кажется, вообще не дыша. — Как-нибудь между прочим, типа оговорилась или ещё как.

Ей очень хотелось воскликнуть: "И всего-то?!". Или ещё какую-нибудь банальщину. Но, видя взгляд кузена, напряжённый, мучительный, отчего на его скулах выступил нездоровый румянец, она уверилась, что всё не так просто. Только подумала, что с этим ему могла бы помочь Мюриэль. Но почему-то он обратился к ней, глотая коньяк с кофе, словно воду. Такое чувство, что тут вообще какая-то детская травма. А Санни, к сожалению, ни разу не психолог.

— Расскажу, раз нужно, — серьёзно ответила она. — Но ты уверен, что именно этого хочешь?

— Я жалок! — кивнул он угрюмо. — Это не к спеху. Иди спать.

— Пойду, — мягко ответила Санни. — Но можно, я тебе тоже кое-что расскажу. Очень большой секрет, и мало кто это знает. Но он правда просто ошеломительный. И такого не было уже много столетий.

— Да? — Джейми поднял на неё больной и недоверчивый взгляд. — И что же?

— Не поверишь, — Санни поднялась и обошла стол. Встала рядом с Джейми и погладила его жёсткие кудри на затылке. Добилась, чтобы взгляд из угрюмого превратился в растерянный. И, наклонившись к самому уху, громко прошептала: — Ты — дракон, Джейми! С ума сойти, но это правда. Представляешь?

Поцеловала его в лоб и спокойно ушла. Он не остановил, значит правильно она почувствовала, что кузен хочет побыть один. А с папой у неё был надёжный способ сообщения с некоторых пор. И хотя она решила пользоваться им только в крайних случаях, но сейчас это и был такой случай.

Сидя на кровати, она тщательно потёрла крупное звено с зелёным пятнышком на цепочке с кулоном.

Призрачный фестрал появился буквально спустя несколько секунд. Санни стойко перенесла его вид, лишь сглотнула невольно.

— Что случилось, малыш? — хриплым, как будто со сна, голосом спросил фестрал.

Главное, держаться за звено крепко.

— Па-ап! Ты как относишься к Джейми?

Глаза фестрала налились ярким красным цветом.

— Что? Санни, детка, я понимаю, что ты с ним подружилась, но сейчас второй час ночи...

— Это очень важно, пап, — упрямо перебила она, зная, что сейчас отец может её видеть через своего патронуса. Тоже тайна, которую нельзя разглашать. Она просто обрастает тайнами, как капуста листами. — Как?

— Санни, какого Мордреда? Что там у тебя происходит? — отец ещё не сердился, но Санни поёжилась. Пора уже "проговориться".

— Пап, Джейми — дракон, представляешь? — затараторила она. — Вчера превратился. Том Реддл, Долохов и Робертс даже за купол аппарировали, когда это произошло. Огромный дракон. Он — дракон-целитель, которые уже давно вымерли. И он... папа, слышишь? — остальное она добавила очень тихо: — И он очень хочет, чтобы ты это узнал.

— Да что ты?! Настоящий дракон, значит? — кажется, отец развеселился. Ничего святого. — Как ты поняла, что ему необходимо моё мнение?

— Никак, — буркнула Санни обиженно. — Он сейчас пьёт на кухне коньяк, и сам попросил, чтоб я тебе обмолвилась. Но мне кажется...

— Достаточно, Санни. Ты знаешь, малыш, твой папа хоть и бесчувственный порой, но тоже кое-что в жизни понимает. Ложись спать, детка, а с Джейми я разберусь. Веришь?

— Да, — улыбнулась она жуткому фестралу и почему-то всхлипнула. — Верю! Спасибо, пап. Доброй ночи.

— Доброй ночи, моя девочка. И не грусти, папа у тебя самый лучший, так и знай.

— Я знаю, — сказала она, но фестрал уже растаял, мотнув напоследок обрубком хвоста.

Думала, что теперь уж точно не заснёт, но, едва коснулась подушки головой, просто провалилась в сон, успев представить лишь одного единорога, но почему-то с головой фестрала.

* * *

У Клоди Мастерсон была лишь одна подруга, Сати Эрлей, зато самая лучшая на свете и преданная, а у Сати была старшая сестра, Латиша, очень милая и добрая, всегда покровительствующая девчонкам.

Вот сова от Сати и прилетела на третий день проживания в башне Северной цитадели поместья Ноттов. Клоди как раз только проснулась, когда острый клюв застучал в её окошко.

Девушка, уже три дня пребывающая словно в нереальной сказке, вдруг разом очнулась, узнав Лейлу, сову жуткого волшебника, склочного деда Сати и Латиши. От совы, правда, видимыми оставались лишь клюв, правая лапка и один глаз. Но ужаса у Клоди птичка давно не вызывала.

А стыдно стало сразу же. Как только она могла забыть о своей подруге?! Ну вот как?! Мистика, не иначе.

"Клоди, отзовись! — начиналось строгое письмо Сати. — Я не знаю, что думать! Я уже отчаялась добиться ответа от твоих, они твердят какую-то чушь, но ты же знаешь, что меня они недолюбливают и, наверняка, всё придумали. Стоило только на неделю уехать к бабушке! Клоди, Латиша тоже волнуется. Два письма вернулись без ответа нераспечатанные. Что вообще происходит? Мы взяли сову у деда Маргита. Ты знаешь, что Лейла стала необычной совой после того экспериментального зелья, такая же стервозная сволочь, как дед, зато проникнет в самые защищённые места, вроде Азкабана. Если она не принесёт ответ до утра, клянусь, я штурмом возьму поместье Нотта и вызволю тебя из плена. Готовься к побегу! Твоя верная Сати!"

Клоди ахнула, глядя, как хищно расправляется полуневидимая сова с кусочком мясного пирога. Надо срочно что-то делать! Куда-то бежать, с кем-то говорить. И сразу поняла, что придётся говорить с женихом. Она ещё побаивалась Шона, хоть и чувствовала себя влюблённой по уши. Но тут уж было не до глупых переживаний. Сати могла легко выполнить угрозу. И страшно представить, чем бы это закончилось.

Быстро одевшись, Клоди заперла сову в комнате, велев обязательно дождаться, и ринулась вниз по лестнице ещё спящей башни. Немудрено, вчера тут был мальчишник. Гуляли ребята с размахом, а Клоди почти весь день провела у родителей Шона и Винса. Очень милые старички, сыновей они родили очень поздно, после пятидесяти, чем сильно поразили Клоди. Они хотели оставить её ночевать в их доме, но за час до полуночи за ней явился Шон и увёл в Северную цитадель. Пешком шли, держась за руки. И для Клоди это была лучшая ночная прогулка в жизни.

Загон, судя по всему, тоже спал. Но Клоди не обратила на это внимания. Ворвавшись внутрь, она бросилась к кровати Шона, безошибочно определив его бритую голову. Парень проснулся мгновенно, не успела она его коснуться. И в следующую секунду Клоди уже лежала на его кровати с заломленной кверху рукой, а полусонный жених нависал сверху, прожигая взглядом. Вот в глазах появилось узнавание, но вместо того, чтобы отпустить, Шон зажал ей ладонью рот и с головой накрыл обоих одеялом.

— Сейчас отпущу, — шепнул он ей на ухо. — Только не кричи, поняла?

Она попробовала кивнуть, ладонь тут же исчезла, а к её губам прижались мягкие горячие губы Шона. Клоди ахнула, первый поцелуй она совсем не так представляла, но Шон уже отстранился и велел:

— Говори.

— Я получила письмо от Сати,— так же шёпотом доложила Клоди. — Пишет, что собирается штурмовать Северную цитадель!

— А сможет?

— Да.

После этого Шон поскучнел, велел ей выйти и подождать снаружи.

Клоди, растерянная и несчастная, вышла, стараясь не коситься на кровати других мальчишек. По крайней мере, она никого не разбудила.

Шон появился минуты через три, но не один. С ним вышли его брат Винс и Кейси Причард. Если Шон был полностью одет, то его сопровождающие только натягивали рубахи на обнажённые торсы.

Шон сверкнул глазами и за подбородок развернул голову Клоди к себе.

— Не надо на них смотреть, лапонька. Смотри на меня. Итак, кто такой Сати? Бывший жених?

Клоди удивлённо моргнула. Потом улыбнулась, отчего и у Шона дрогнул уголок рта.

— Сати Эрлей — моя лучшая подруга, — пояснила она терпеливо. — Она меня потеряла, вот письмо, прочти.

Она никогда не давала никому читать письма Сати, но в этот раз, во-первых, там не было никаких секретов, во-вторых, было жизненно необходимо, чтобы Шон помог.

— Кто такая Латиша?

— Её сестра. Старшая. Она Сати как мама.

— Замужем? — это Винс спросил. — Твои подруги замужем?

— Моя подруга Сати, — повернулась к нему Клоди. — А Латиша её сестра. Нет, они не замужем.

— Надо с ней встретиться, — задумчиво сказал Шон. — Напиши, чтобы в десять утра была в кафе "Дорф". Оно в Лебяжьем переулке, который в конце Косой Аллеи. Как думаешь, найдёт?

— Найдёт, — кивнула Клоди, облегчённо вздыхая. Кафе "Дорф" они обе знали, но обходили десятой дорогой. Публика там была сомнительная, хоть и не Лютный. И поговаривали, что там дорого. Сати пыталась затащить туда Клоди, потому что сама отчаянная, мол, просто посмотрим и сбежим, но так и не осуществила свою задумку.

— Я с вами! — непререкаемым тоном заявил Винс. Даже не улыбался.

— И я тоже, — оттолкнул его плечом Кейси Причард. — Шон, я не буду мешать, честное слово!

— А кому на башню? — обвёл их глазами Шон, приобняв Клоди за талию.

— Мне только в вечернюю смену, — улыбнулся Кейси. — А Винсу через десять минут.

— Винс?

Клоди стало ужасно жалко Винса, лицо которого пошло пятнами. От расстройства, видимо.

— Я сейчас! — он нырнул обратно в загон, а спустя ещё пару минут, пока они просто стояли и ждали, он вывалился снова, сияя как новенький галеон, в сопровождении Маркуса Бойла. Маркус широко зевал, а увидев Клоди, резко прекратил и обвёл всех подозрительным взглядом.

— Вы чего в такую рань собрались? Куда?

— Ничего, — буркнул Винс, показывая кулак Причарду из-за спины Бойла. — Клоди мороженого хочет. Нас попросили сопровождать.

— В шесть утра? — не поверил Бойл. — Клоди, детка, что происходит? Признайся доброму Марку, облегчи душу.

— Я тебе щас так облегчу! — загородил её Шон широкой спиной. — Не приставай к моей невесте. Взялся дежурить, так вали на башню. А Фортескью в семь утра открывает свою ресторацию.

— Ну-ну, — Маркус Бойл фыркнул и вразвалочку пошёл к башне. Только у самого подножия её обернулся и крикнул: — Винс, пожрать принеси!

— Расходимся, — тут же решил Шон. — Клоди, иди, отправь письмо подруге. Винс, Кейси, никому ни слова. Встречаемся в девять сорок пять возле аппарационной площадки.

Клоди радостно кивнула и повернулась было к башне, но Шон придержал.

— Погоди. Пойдём вместе. Провожу. На сову посмотрю.

Кейси позади засмеялся, но тут же замолк, а Шон крепче сжал ладошку невесты, подстраиваясь под её шаг.

— Завидует, — шепнул он. — Не обращай внимания.

В башню они зашли вместе, а по узкой лестнице Клоди пошла первая. Радостно было, что Шон так быстро всё решил. Поднимались тихо, чтобы не разбудить Шани. У комнаты Клоди этажом выше стоял Бойл, прислонившись плечом к её двери.

— А я тут, — начал он, но заметив за ней Шона кисло улыбнулся. — Спросить хотел.

— Спрашивай, — разрешил Шон, в один большой шаг становясь рядом. — Тебе на башню не пора?

— Ещё пять минут, — пожал плечами Бойл и отлип от двери. — Так куда вы на самом деле собрались?

— Я что, не могу для невесты устроить прогулку? — холодно осведомился Шон.

— А Яксли знает, что вы втроём на эту прогулку собрались? — Бойл смерил Фишера недобрым взглядом. — Или, может быть, вы патрона известили?

— Слушай, Бойл, шёл бы ты... на башню! Тебя Кут уже заждался.

— Мне с подругой надо встретиться, — решила вмешаться Клоди, испуганная вежливой перебранкой парней. — Пожалуйста, Маркус, не надо никому говорить.

— Ах, с подругой, — сквозь зубы процедил Бойл. — Вот же сволочи все!

После этих странных обвинений Марк выругался вполголоса и быстро взбежал по лестнице дальше.

— Заходи, — распахнул перед ней дверь Шон. — Расстроился, не обращай внимания.

— Он расскажет про нас?

— Нет, только пугал. И где же... О Мерлин! Какая гадость!

Клоди поспешно подхватила Лейлу, раздирающую клювом её подушку, и водворила на тумбу. Единственный видимый глаз злобно таращился на Шона. А невидимая лапка выскребала на тумбе глубокие борозды.

— Сиди смирно, милая, — попросила Клоди, доставая из своей сумочки перо и блокнот. — Мне надо написать Сати ответ.

— Теперь понятно, как она проникла через защитное поле, — пробормотал Фишер, присаживаясь на край её постели. — Чего уставилась, страшилище?

С ответом Клоди справилась быстро, чтобы поскорее выпроводить сову и не нервировать Шона.

Лишь только сова улетела, Клоди вздохнула и улыбнулась жениху.

— Прости, я не поняла, что ещё так рано, — она присела рядом с ним на кровать и была не против, что он притянул её к себе за плечи. — Просто совсем забыла про Сати, а она вчера вернулась, у дедушки жила. У другого. Здесь они живут в домике Маргита, очень вредный колдун, работает в министерстве, в архиве. И дружит с кем-то из отдела Тайн. Вот, на сове они что-то проверяли, с тех пор она такая.

— Расскажи лучше про подругу, — предложил Шон.

Он откинулся на стенку, благо кровать была узкой, а стоило Клоди повернуться — не разговаривать же со стенкой — как её легко подхватили, усаживая на колени боком. Страшно смутившись, Клоди спрятала лицо у него на груди, поёрзала пристраиваясь и вздохнула, смиряясь с таким положением.

— Сати смелая и порой резкая в суждениях, — приглушённо начала она рассказывать. — Мы вместе с ней учились на Рэйвенкло, потом вместе поступали в академию, но Сати не взяли. Она два года уже подрабатывает в архиве министерства у своего деда. И мечтает сбежать, хотя бы в аврорат. Только дед поднял свои связи, чтобы в аврорат её не приняли. Так думает Сати. Её сестра старше нас всего на четыре года, но, когда погибли их родители, Латиша заменила ей мать. Всегда нас опекала обеих, когда я бывала у них в гостях.

— А почему Латиша не замужем? Ей ведь... сколько?

— Двадцать три, — Клоди попыталась сползти с его колен, но не дали.

— Не дёргайся! Так почему?

— Ну я не знаю. У неё был жених, но почему-то всё сорвалось. Сати просила не расспрашивать. Шон, ну пожалуйста, тебе же тяжело.

Он коротко и хрипловато рассмеялся.

— Мне не тяжело, мне приятно. Но, если ты меня поцелуешь, станет ещё приятнее.

— Сейчас? — пискнула она.

— Клоди-и-и, — простонал Шон. — Не двигайся, ради Мерлина.

— Тогда как мне тебя целовать? — резонно возразила она, немножко обидевшись.

— Ладно, только лучше сядь верхом. Вот так, перекинь ножку. Удобно, да?

Она смущённо кивнула, соглашаясь. Сидеть верхом было намного комфортней, и всегда можно приподняться, опираясь о колени, чтобы ему не было тяжело. Но теперь пришлось почти лечь, чтобы поцеловать. И руками он придерживал её за попу. Это было жутко непривычно и волнующе.

Губы Шона оказались такими мягкими, шелковистыми и будоражащими. Клоди нежно прижималась к ним своими губами, понимая, что надо делать что-то ещё, но непонятно, что именно. И замерла от неожиданности, когда Шон обхватил её нижнюю губу, пососал, сводя этим с ума, выпустил и подул на неё. А потом лизнул верхнюю, словно с ней собрался сделать то же самое.

Но Клоди уже набралась храбрости и потёрлась о него всем телом.

— Ещё, — выдохнул Шон.

И она ещё заскользила, чувствуя себя жутко развратной. Но Шон был явно не против, что придавало смелости. Вспомнив про обещанный поцелуй, она подползла повыше, обхватила губами его нижнюю губу, прямо как он недавно, с интересом провела по ней языком. Попробовала полизать ещё, но Шон как-то так сделал, что её язык проник в его рот. У неё всё внутри перевернулось от смелой ласки его языка. Как по оголённым нервам! Но здорово. Жаль, долго эта игра не продлилась. Шон вдруг дёрнулся, разрывая поцелуй, застонал, резко её отстранил и шумно выдохнул. Посмотрел на неё ошалело. А потом сжал талию и одним движением поставил её на пол, словно она пушинка.

— Что? — испугалась Клоди, когда Шон вскочил и сразу оказался у двери.

— Всё хорошо, милая, — ответил, даже не обернувшись. — Извини, мне пора. Не опаздывай. В девять сорок пять возле аппарационной площадки.

И этот гад просто сбежал, оставив её сожалеть, что ничего не поняла. Что она не так сделала, кто бы просветил? Нет, она, конечно, знала, как оно происходит в постели, медик же, но ведь они были в одежде. Ничего такого даже не делали. Сати спросить, что ли? Она-то с парнями уже целовалась. С аврорами. Всего пару-тройку раз, но всё же.

Завтрак был в восемь, но Клоди успела задремать и немного опоздала. Марта Яксли положила ей каши, ласково погладила по голове и сказала, что это она будить не велела. И что мальчишки уже поели и разошлись по делам.

Шона она увидела снова только на аппарационной площадке. Жених успел переодеться, и вместо холщовых штанов на нём были кожаные, вместо простой рубахи серый свитер и кожаная куртка. Хотя он ей нравился в любой одежде, но сейчас был особенно хорош. Светло ей улыбнувшись, взял сразу за руку, словно не было неловких моментов этим утром. Винс и Кейси тоже приоделись, стояли такие красавцы, мрачновато поглядывая друг на друга. А ведь друзья. Клоди вздохнула, понимая, что ни капельки не разбирается в мужской психологии.

В кафе "Дорф" они попали даже раньше десяти, но Сати уже была там, даже с Латишей. Сёстры Эрлей сразу заметили Клоди и помахали ей, а потом во все глаза уставились на сопровождавших её боевиков.

Клоди ругала себя отчаянно, что забыла предупредить подругу о мальчишках. Но ничего страшного не случилось. Столик сёстры заняли большой, угловой, за кадкой с разлапистым растением. Поэтому все поместились, после того как Клоди, запинаясь, представила друг другу всех присутствующих.

— Значит, это правда? — шепнула ей Сати, почти силком усадив рядом с собой. Парни устроились напротив девушек. — Ты замуж выходишь! За боевика! И ничего мне не сказала. Кстати, кто из них?

— Шон Фишер, мой жених, — указала Клоди глазами. Шон как раз заказывал что-то подошедшему официанту. — Винс — его брат, он напротив тебя, а у стены — Кейси.

— Очень рад познакомиться с вами, очаровательная леди, — улыбнулся Винс её подруге, он явно слышал их разговор. — Вы ведь не близнецы?

Латиша с Сати переглянулись и прыснули. Но они и правда были очень похожи. Только Латиша повыше ростом, но за столиком этого не было видно. А так обе черноволосые и кареглазые. И глаза чуть раскосые у обеих. Только у Сати короткая стрижка с единственной длинной выбеленной прядью на правом виске. А у Латиши коса с кулак Шона толщиной, уложена на голове как корона.

— Вы обязательно должны навестить Клоди и посмотреть, как ей теперь живётся, — доброжелательно и уверенно сказал Шон. — Хотите прямо сегодня? У нас будет праздник вечером, свадьба одного нашего друга. Как раз и повеселитесь, и поглядите, как у нас всё устроено.

— Я могу экскурсию провести, — сразу добавил Кейси. — Вы ведь свободны сегодня?

Латиша с Сати опять переглянулись и одновременно кивнули.

— Дед на дежурстве, — сказала Латиша, и Кейси с Винсом заворожённо на неё посмотрели. — У меня выходной, а Сати ещё до вторника в отпуске.

Клоди мысленно улыбнулась. У Латиши был очень приятный грудной голос, один её поклонник даже назвал его эротичным, но Клоди бы никогда такого не повторила. Когда Латиша начинала говорить, многие замолкали и удивлялись, если слышали её в первый раз.

— Если вообще вернусь в это царство тоски и пыли, — проворчала Сати и пояснила. — Я работаю в архиве Министерства девочкой на побегушках. Лати, мы принимаем приглашение этих приятных молодых людей?

Латиша кивнула ей с заговорщической улыбкой:

— Должны же мы убедиться, что у Клоди всё хорошо.

Парни просияли, а Шон им сказал:

— Только учтите, что это я пригласил девушек.

— Да пожалуйста, — Винс был слишком доволен, чтобы спорить.

Тут принесли салаты и какую-то закуску, так что разговоры прервались. За чаем Шон поинтересовался, всё ли у девушек с собой, заверив, что для свадьбы их наряды вполне подойдут.

— У нас всё по-простому, леди. Если других дел нет, то мы сразу аппарируем с вами в Северную цитадель.

Вот так Сати и Латиша оказались на аппарационной площадке Северной цитадели прямо перед лордом-драконом, который в окружении боевиков беседовал о чем-то с Корвином Яксли.

Все замерли при виде них, появившихся так не вовремя. Клоди уже испугалась, что их будут ругать. Но Теодор Нотт благожелательно улыбнулся:

— Ба, какие гости! Клоди, дорогая, ты же представишь мне своих подруг?

— Их Шон пригласил, — выдохнула она, готовая спрятаться за жениха, которого так трусливо выдала. — Это моя лучшая подруга Сати Эрлей и её сестра Латиша.

Боевики смотрели с любопытством. И те, кто прибыл с лордом, и местные из цитадели. Но при лорде-драконе все вели себя очень смирно. Уркхарт вот, обещавший Клоди новые сапожки, подмигнул ей. А Арес Шелби, который строил им с Шоном дом, показал большой палец.

— Шон, значит, — хмыкнул лорд Нотт. — Подойдёшь ко мне позже. Леди, я прошу прощения, что не могу составить вам компанию, но уверен, что мои ребята найдут, как вас развлечь. Вы ведь останетесь на свадьбу Мэдисона и мисс Вуд?

— Да, мы хотели бы остаться, — вежливо ответила Латиша. И опять эти удивлённые взгляды, даже лорд-дракон прищурился, глядя на гостью. Но лишь на мгновенье. — Только мы без подарков, но обещаем прислать что-нибудь позже.

— Ни в коем случае, — Теодор Нотт всё ещё поглядывал задумчиво на Латишу, как и сопровождающие его боевики. — Вы сами подарок, так что постарайтесь насладиться пребыванием здесь и ни о чём не беспокойтесь. А сейчас извините, дела. Уходим, парни.

И лорд исчез с большей частью боевиков. Клоди сразу взглянула на Шона, пока оставшиеся боевики обступали тесным кольцом её подруг.

— У тебя будут неприятности? — шепнула она.

— Нет, — успокоил он, помотав головой и насмешливо щурясь. — Не беспокойся, всё в порядке.

— Этот жлоб получит шесть галеонов от лорда, — вмешался Кейси, которого оттеснили от девушек.

Парни знакомились с сёстрами Эрлей, пока Марта Яксли всех не разогнала. Клоди каждый раз удивлялась, как мальчишки её слушаются. Просто мгновенно, да ещё с виноватыми лицами.

— Пойдёмте, милые, сначала надо смыть с себя пыль, выпить чаю, а потом уже всё осматривать. Шон, кликни кого-нибудь, чтобы воды натаскали. Бочки в общей купальне опять опустели. Не волнуйтесь, мои дорогие, в купальню идти я вас не заставляю. Но мальчики же сегодня на свадьбу идут, так что для них и стараюсь.

— А магией наполнить нельзя? — робко поинтересовалась Клоди у Марты.

— Нельзя, милая, — по-доброму усмехнулась Марта. — Это же не стакан наполнить и даже не ведро. А магия у мальчиков не бесконечная. А ну опустошат резервы, а лорд-дракон на охоту позовёт. Или нападение, лес тут опасный. Да и свадьба скоро, мальчикам же покрасоваться нужно, а как без магии? Нет, милая, всё ручками носить будут, да ничего, они привычные, им не сложно, поверь.

— Эй, — зычно крикнул Шон на улице, — Кейси, Пол, Винс...

Воду парни носили в больших вёдрах, но, правда ведь привычные, несли легко, Клоди такое, наверное, и поднять бы не смогла, даже одно. Парни же бодрились, проходя через кухню, улыбались девушкам. Марта обеспечила гостей чаем с плюшками и оставила одних. И Латиша с Сати сразу набросились с расспросами.

Недолго думая, Клоди сразу всё и выложила: как её пригласила мисс Лукас, как она тут гуляла и всё разглядывала, как добр к ней был лорд-дракон, и как в итоге велел ей выбрать жениха. Она и выбрала, самого лучшего.

— Вот это да! — восхитилась Сати. — Всегда думала, что я первой замуж выскочу. Лати, может, и нам по жениху здесь найти, как думаешь?

— Не говори глупостей, — нахмурилась Латиша. — Можно подумать, это так просто делается.

— А тут есть ещё неженатые? — не могла угомониться Сати. — Ну, Клоди, ты же всех уже знаешь.

— Есть, — улыбнулась Клоди. — Вот эти, например.

Она кивнула на Кейси Причарда и Пола Блетчли, которые только что вышли с пустыми вёдрами, одарив девушек быстрыми взглядами.

— А пойдём на башню, — тихо попросила Сати. — Покажешь свою комнату и где там стоит этот часовой.

— Ой, там сейчас Маркус Бойл, он с Шоном разругался утром, — вспомнила Клоди. — Он очень строгий, но вообще хороший. Ладно, пойдёмте, не вечно же здесь сидеть. Марте уже обед скоро готовить, мешать только будем.

Когда поднялись на башню, Маркус Бойл действительно был там. Сидел прямо на зубце, высоко подняв ворот и сунув руки в карманы. Смотрел в сторону леса.

— Чего пожаловали? — спросил не оборачиваясь. Наверняка давно услышал их шаги.

Клоди сразу вжала голову в плечи, Сати хихикнула, а Латиша своим потрясающим голосом ответила:

— Да вот, поглядеть хотели, кто тут такой мрачный и сердитый на часах стоит.

Клоди могла поклясться, что Маркус Бойл едва не свалился с зубца, так резко он обернулся. Но всё же принял бравый вид и спрыгнул на крышу башни.

Постоял, широко расставив ноги и окидывая холодным взглядом всех троих, потом пробурчал:

— Здесь нельзя находиться!

— Ну мы пойдём, — сразу кивнула Сати. — Простите, что побеспокоили.

Они с Клоди поспешили обратно к дверце надстройки, за которой располагалась лестница.

— Даже взглянуть не дадите? — почему-то осталась на месте Латиша.

Девчонки замерли, ожидая, к чему приведёт этот разговор.

— Не положено, — мотнул головой боевик.

— Прошу прощения, — кивнула Латиша и мило ему улыбнулась. — Тихой вам смены, сэр. Пойдёмте, девочки.

Сати толкнула плечом Клоди, подвигала бровями. Латиша не заметила, к счастью...

Спустившись на два пролёта, зашли в комнату Клоди. Сати сразу плюхнулась на узкую кровать. Клоди села рядом, а Латише оставила табурет, которым снабдила её Шани в первый же день.

— Суровые тут парни, — нарушила молчание Сати. — Прямо неприступные. Ну да ладно, не очень-то и хотелось. Хотя бы на свадьбе повеселимся. Ты невесту знаешь?

— Не очень, — призналась Клоди. — Я в главном поместье только разок всего была. Девочки забегали к родителям Шона, но я так боялась всего, что даже имён не запомнила. Их так много было. И они на девичник все спешили, не до меня было.

— Понятно, — кивнула Латиша. — Тебе не страшно, что от семьи далеко теперь будешь жить?

— Иногда немного тоскливо, — призналась Клоди. — Чувствую себя неловко часто. Но как Шона вижу, сразу легче. Он очень заботливый. О, а хотите, покажу, где нам дом строят? Это недалеко, уже фундамент сделали вчера. А сегодня я ещё не была.

— Хотим конечно! — Сати тут же вскочила. — Пойдёмте же.

Клоди улыбнулась и пошла впереди. На душе у неё стало очень тепло. А ведь думала, подруг к ней не пустят, а лорд Нотт даже не ругался. Может, и ничего, будут её навещать, а там, глядишь, и сами кого-нибудь присмотрят. Хорошо бы Сати присмотрела Винса, она ему явно понравилась, и стали бы они с лучшей подругой родственницами. Но это она пусть сама решает. Возможно, её судьба совсем в другом месте.

До стройки дошли быстро, но там никого не оказалось, и сам котлован вместе с фундаментом был закрыт непрозрачным магическим куполом.

— Воскресенье же, да и свадьба уже скоро, — это Шон их догнал вместе с братом. — Клоди, наши уже собираются идти к поместью. Вы с нами? Или оставайтесь, я попробую раздобыть портключ.

— А долго идти? — спросила Сати, с любопытством поглядывая на Винса, который пришёл с братом, но остался стоять в стороне.

— Погода хорошая, — улыбнулся Шон. — Час, максимум полтора.

— Я за прогулку, — сказала Латиша. — Ты как, Клоди?

— Я тоже, — она представила, как они снова будут идти рядом с Шоном, и так хорошо стало на душе.

Сати кивнула им, и они пошли обратно — захватить сумочки, оставленные в комнате Клоди. А сама Клоди должна была прихватить подарок для невесты. Скромный, конечно, но надо уже налаживать отношения в ковене. Пусть вот так, по мелочи. И хотя она пожаловалась на тоску Латише, но на самом деле, уже полюбила этот ковен. И не хотела ничего менять. А свою семью она на свадьбе увидит. На своей собственной, которая уже совсем скоро.

* * *

Белокурая вдовушка, миссис Локхарт, сладко потянулась всем телом, вызвав у Салима желание продолжить кувыркание в мягкой постели. Собственно, из неё они не вылезали уже вторые сутки. Мужская сила вернулась, что не могло не радовать, но усложнял всё жуткий голод — столько лет без нормального секса!

— А теперь слушай внимательно, — Салим похлопал любовницу по плоскому животу. — Если будет ребёнок — прямо сейчас я его признаю...

Магия полыхнула, приняла клятву, заставив его запнуться.

— Куда мне ещё ребёнка? — вяло возмутилась Фиона Локхарт, но вздохнула тут же. — А, впрочем, ладно. Всегда мечтала, что сына назову Гилдероем. Как тебе?

Салим поморщился и вместо ответа сладострастно облобызал призывно торчащую грудь.

— Да хоть Мордредом, любовь моя. Только уговор: не захочешь воспитывать — отдай Ингису Морну. Скажешь от Салима, он возьмёт.

— А ты что же...

— Тш-ш-ш... — на разговоры тратить время не хотелось. — Запомнила?

— Чего уж, — вдовушка хихикнула. — Куда мне ребёнка без мужа-то? А муж мне не сдался, мне и одной хорошо. И что я — хуже Сэльмы-кукушки? А этот Ингис Морн... Кто он такой вообще? И как найти-то?

— Родич мой, остальное тебя не касается. Сову пошлёшь, сам прибежит.

— А я...

— А ты, любовь моя, так прекрасна, что я никак не могу насытиться. Таких, как ты, моя прелесть, я ещё не встречал. Ты сводишь меня с ума!

Миссис Локхарт смущённо хихикнула, а потом застонала, выгибаясь от горячих ласк. Повезло ему с вдовушкой: не бедна, хороша собой, отзывчива, пусть и тупая, как пробка. Даже жаль такую оплодотворять было, но, раз магия клятву признания отцовства приняла, значит уже...

А пошло оно всё! Салим зарычал и решительно накрыл телом любовницу. Дела подождут ещё немного, а он давно заслужил небольшой отдых. И как же хорошо быть мужиком, кто бы знал!

* * *

Ингис Морн не верил своим глазам. Как десятью минутами ранее не поверил ушам. Их было человек десять, не меньше. Суровая бригада строителей. Старший застучал молотком, висевшим на калитке, разбудив чуткого Марволо. И не бросишь же ребёнка в таком настроении, и с собой выносить к чужакам тоже как-то не хотелось. Морн заметался, сквозь зубы кляня свою нерасторопность — правда жениться надо, чего уж. Домовика он заводить точно не станет, а вот жена уже как воздух нужна. И где искать? Лорду-дракону упасть в ноги?

— Эй, проходите, коли с добром пришли, — Морн пинком открыл дверь, удерживая на руках недовольного Марви. — Чего надо, и как дорогу нашли?

Седой щуплый мужичок криво усмехнулся, подходя к крыльцу и стреляя по округе глазами.

— А вас не предупредили, мистер Морн? — удивлённо спросил он с насмешливой улыбкой. — У нас тут заказ от очень уважаемого человека. Велено хижину вашу расширить, укрепить и вообще... "сделать комфортной". Материалы уже здесь, увеличим. Примерные планы тоже обсудили с заказчиком. Всё оплачено и будет сделано в лучшем виде. Двое суток дайте. Есть, где перекантоваться?

Глаза Ингиса по мере речи строителя расширялись всё больше. Он закашлялся в итоге и шире распахнул дверь.

— Проходите. Планы хоть покажете?

— Не велено. Заказчик хочет сюрприз сделать.

Какой уж тут сюрприз, Ингис не понял, но, кто заказчик, даже сомнений не возникло. Тем более когда во дворе появился Долохов собственной персоной и безапелляционно протянул Ингису метлу без палки.

— Это веник, — пояснил Долохов. — То есть порт-ключ. Сейчас переместишься в мой дом. Поживёшь пару дней, пока молодцы красоту тут наводят. Там Ерофеич, домовой, вам уже комнаты приготовил. Ждёт не дождётся. Дом большой, так что никого не стеснишь. Помочь собраться?

— Отказаться я...

— Правильно! Не можешь, — широко улыбнулся Долохов. — Да и зачем? Как я понял, свадьба не за горами, так что приведёшь жену в нормальный дом. Чем плохо?

— Он и так нормальный, — за хижину Салима стало почему-то обидно.

— Две комнатушки и чердак, — задумчиво покивал Долохов. — Морн, я понимаю, ты подарки принимать не умеешь, но хоть о жене будущей подумай. Где кровать супружескую ставить будешь? В детской, в гостиной или на чердаке?

— Есть ещё...

— Чулан, где ты спишь? Да ты что! Хоромы, парень. Значит так, не зли ни Тома, ни меня, мой тебе совет. Лишишься братика — оно тебе надо? Привет, Марволо!

Братец чего-то фыркнул и уткнулся Ингису в подмышку, негромко засопев. Наелся и стал благодушным.

— Да понял я, — хмуро отозвался Морн. — Вещи соберу.

Вещей оказалось не так много. Всё уместилось в одну сумку с небольшим расширением. Вокруг уже кипела работа. Строители выносили из дома мебель. Долохов ждал снаружи, нетерпеливо хлопая по ноге тем самым метло-веником. Таких портключей Ингис ещё не видел, но, подойдя, ухватился за протянутую короткую ручку без лишних разговоров.

Миг — и они в просторном холле, где их встречают аппетитные запахи и невысокий карлик, на домовика ни разу не похожий.

— Здорово, боец, — уважительно скрипит это суровое создание, протягивая загрубелую руку. — Я Ерофеич, а ты, значится, Ингис Морн. Позавтракаете или комнаты сначала показать?

— Комнаты, если можно, — Морн осторожно пожал руку Ерофеичу. — Я тут бутылочек захватил, их бы в холод.

— Единорожье? — Ерофеич щелчком пальцев извлёк все бутылочки, заставил их кружиться в воздухе, а одну поймал и понюхал содержимое. — Ишь какие нынче привередливые младенцы пошли. Идите по лестнице наверх, направо и снова направо. Синяя дверь — ваша. Две комнаты, ванная. Но тебе я бы баньку посоветовал, Ингис. Сегодня к вечеру затоплю.

— Мне днём отлучиться будет нужно, — Ингис замялся, остановившись на нижней ступеньке лестницы. Хорошо, Долохова видно не было, а Ерофеич отчего-то сразу доверие вызвал. Интуиции своей Ингис привык доверять, не раз спасала. — Свадьба в ковене, лорд-дракон велел всем быть.

— Что ж, ясно-понятно, — покивал домовой. — Я столько поколений Долоховых воспитал, уж с одним-то младенцем управлюсь. Хоть до ночи гуляй, накормлю, напою, сказку расскажу.

— Спасибо, — Ингис только сейчас улыбнулся, ощущая, как расслабляется всё внутри. Ведь сам не знал, что делать, куда ребёнка на время свадьбы Мэдисона деть. Тёмный Лорд выручил, кому скажи!

Он поспешил на второй этаж, Марволо пора было укладывать, после утреннего молока он дрых не меньше двух часов. Две комнаты Ингису понравились, в детской даже колыбель была — чудная, подвешенная к потолку. Уже и одеяльце тёплое приготовлено, и матрасик лежит, и подушечка крошечная.

Марволо завозился, устраиваясь в колыбельке, сонно зевнул и затих. Колыбелька вдруг легонько закачалась, а верх её накрыл прозрачный магический купол. Ингис о таком чуде как-то слышал, но стоило это наверняка очень дорого.

Голод заставил спуститься вниз, где за столом его уже ждали Долохов и юная улыбчивая леди.

— Моя подопечная Агнешка, — Долохов усмехнулся и предостерёг: — Не засматривайся, в жёны не отдам, не обессудь.

— У меня уже жених есть, — очаровательно улыбнулась девушка. — Рада познакомиться, мистер Морн. Антонин много о вас рассказывал. Да вы садитесь, а то Ерофеич ругаться будет. Сейчас ещё Люси подойдёт.

— Вот на Люси можете посмотреть,— ухмыльнулся хозяин дома. — Дочь главы славянского аврората.

Ингис занял предложенное место, стараясь не краснеть. Такие разговоры были вообще непривычны. И на мисс Сабо, влетевшую в столовую через пару минут, он посмотрел разве что с опаской. Красивая, тоненькая, решительная. И да, ну как же не сообразил — охотница из знаменитых Холихедских Гарпий.

Их представили друг другу, но, к счастью, мисс Сабо не стала его мучить разговорами или иным вниманием. Секретничала о чем-то с подопечной хозяина. Долохов газету читал, а Ингису оставалось прийти в себя и заняться завтраком — аппетит разыгрался нешуточный.

Расслабиться он смог, только оказавшись в ковене, куда аппарировал сразу после завтрака, получив сообщение от Яксли. Долохов понимающе сощурился, провожая взглядом, мол иди, справятся тут с ребёнком и без тебя.

Только рано расслабился, сразу столкнулся с Корвином Яксли.

— Нагулялся, Морн? — хмуро вопросил комендант Северной Цитадели. — Иди в дом, миссис Флинт у Марты сейчас. Тебя ждёт.

Винс с Кейси поприветствовали кивками, малышка Шани промелькнула, помахав ему рукой — бежала в башню, вечно вся в делах. А Морну стало совсем не по себе. Письмо миссис Флинт он отправил вечером после долгих размышлений. Но такого быстрого развития событий не ожидал.

— Проходи, сынок, — Марта обняла, заставив наклониться, поцеловала в щёку. — Эми тебя не съест, чего побледнел? Я вас тут оставлю, мне с младшеньким гулять нужно. Ну, не робей.

Марта была исключением из всех правил, мать ему заменила и лучшей он не желал. Только ей и позволял обнимать, даже и у других на виду сносил терпеливо. С другой стороны, попробуй ей не позволить! Марту уважали и побаивались все парни. Даже Магнус Нотт её нотации слушал, виновато склонив голову. Пришла мысль, что неплохо бы ему миссис Морн подобрать похожую на Марту, но как пришла, так и исчезла. Ингис решительно шагнул внутрь уютной большой комнаты, уже прибранной после завтрака ковенских ребят.

Миссис Флинт коротко улыбнулась ему, откладывая газету. Деловая и безумно красивая. Все перед ней робели, не только он.

Покраснев, сел напротив неё за стол. В горле пересохло от волнения.

— Ну уж говори, что случилось, — первой нарушила она молчание. — Понимаю, что просто так не попросил бы о встрече.

— Я думал... Спасибо, что...

— Морн, говори, не съем, — она мелодично рассмеялась, но это нисколько не помогло. — Жену ищешь?

Он задохнулся, испугавшись вопроса.

— Нет, что вы! — вырвалось невольно, а уже ругал себя последними словами — почему "да" не сказал, придурок. — Миссис Флинт, у меня сестра есть. По матери.

— Очень интересно, — кивнула она одобрительно. — Познакомите нас? Или это не всё?

— Не всё, — выдохнул Ингис, преодолевая желание зажмуриться. — Вилли... так её зовут. Она дочь Маркуса Флинта и моей матери.

Миссис Флинт смотрела пристально и испытующе. Потом улыбнулась.

— Я уверена, что ты не из тех, кто будет шутки шутить. Где она, Морн? Я хочу видеть свою дочь.

— Она не ва...

— Если она дочь моего мужа, то и моя, — перебила его Эми Флинт. — Морн, не испытывай моё терпение. Где она? В двух словах расскажи о ней.

— Вилли, точнее, Виллоу, сирота — нашей матери больше нет... Вилли не знает, что у неё есть брат — Квинтус... и вы. И она пока не знает, кто был её отец. Наша с ней мать Сэльма-кукушка, может, слышали? Она отдала Вилли в бордель ещё малышкой. Ничего такого, простите. Её воспитывала мадам, но скорее, как родню. Учила вести хозяйство, одевала, кормила. Только вот ещё... Вилли страшненькая...

Эми Флинт хохотнула, но потом нахмурилась:

— Значит, точно сестра Квинтуса. Думаю, достаточно, Морн. Отправляйся за ней немедленно. И позови ко мне сына.

Она даже не спросила, может ли он привести Вилли прямо сейчас. Ингис выскочил из дома Яксли ещё более растревоженный. Глазами отыскал Винса и мотнул головой. Фишер понятливо бросился к нему, застывая столбиком и преданно глядя в глаза.

— Найди Флинта, пусть к матери зайдёт в дом. Я ненадолго отлучусь.

Винса как ветром сдуло, а Ингис аппарировал на Косую Аллею, на площадку за гоблинским банком. В голове вертелись тысячи сбивчивых мыслей, пока шёл к агентству "Акела". Вилли оказалась на месте, нахального дикаря-телохранителя Митча, к счастью, видно не было.

— Ой, — сестрёнка сразу выбралась из-за стола и бросилась ему на шею. — Ты как тут? А Марви с кем?

— Марви в порядке, — рассеянно ответил Морн, погладив девочку по голове. — Вилли. Мне нужно познакомить тебя с одной леди. Она — жена твоего отца. Точнее вдова. Твой отец погиб до твоего рождения.

Вывалив всё это на девочку, Ингис ощутил стыд и раскаяние. Идиот, мог бы как-то подготовить.

— Кто? — глазки Вилли наполнились слезами, как два блюдечка. — Кто был моим отцом?

При этом она продолжала цепляться за него и смотреть умоляюще.

— Флинт, — выдохнул Морн. — Твоим отцом был Маркус Флинт.

Вилли ахнула, скривилась и уткнулась ему в грудь. Плакала беззвучно, только плечики тряслись. Но, когда отстранилась, ничего такого уже не было. Посмотрела серьёзно и спокойно:

— Кто желает меня видеть?

— Миссис Эми Флинт. Прямо сейчас.

— Пойду отпрошусь, — кивнула она серьёзно.

Не было её буквально минуту. Всё такая же спокойная, она вернулась в приёмную, надела мантию и подала ему руку.

— Я готова.

Морн молча обнял её и аппарировал обратно в Цитадель. Вилли закашлялась.

Рядом нарисовался Причард и ахнул, глядя на Вилли. Ингис не успел его заткнуть.

— Сестрёнка Флинта! — брякнул идиот. — Простите, мисс. Морн, не убивай, я ещё пригожусь.

Придурок исчез моментально, но на душе скребли книзлы.

— Не обращай внимания, — сказал он Вилли, крепко держа её за руку.

При виде них, Квинтус Флинт вскочил со скамьи, во все глаза разглядывая Вилли. Теперь Ингис видел, насколько похожи эти двое. Видела это и миссис Флинт; подойдя к Вилли, она улыбнулась очень ласково — так она только девчонкам ковена улыбалась.

— Здравствуй, родная, — миссис Флинт не дала и слова сказать гостье. — Дай обнять тебя, девочка. Ты должна была расти у нас дома! Ну да что там, поплачь, радость моя. Кстати, познакомься с братом. Квин, будь немножко серьёзней.

— Поверить не могу! — Флинт сгрёб заплаканную Вилли в свои медвежьи объятия, наградил слюнявым поцелуем в лоб и ухмыльнулся: — Моя собственная сестрёнка! С ума сойти! Обещай, что будешь меня любить и не станешь ругать за всякую ерунду.

— Ну вот ещё, — фыркнула его мать. — Ничего не обещай, Вилли.

— Я постараюсь, — шепнула Флинту новоприобретённая сестра. — Я сейчас...

— Мордред, — Флинт побледнел, подхватывая лёгкое тельце. — Я ничего не делал, клянусь. Мама!

— Клади на скамью, — спокойно произнесла Эми Флинт. — Это просто обморок. Ингис?

— Это не просто обморок, — схватился за голову Морн, видя, как изо рта Вилли проступает пена, а тело девочки начинает дрожать. Глаза закатились, сестра была без сознания. — Миссис Флинт, позвольте забрать её. Срочно! Она — вейла.

— Нет! — отрезала Эми Флинт. — Что делать, знаешь?

— Крепко держать, могут начаться судороги.

— Я забираю её домой! — непререкаемым голосом сообщила Эми. — Ингис, бери её и дай мне руку, ты со мной. Квин, мы тебе сообщим, будь здесь.

Миссис Флинт аппарировала их в уютную комнату с большой кроватью под светлым балдахином. Вся комната была в светло-зелёных тонах. Ковры, картины на стенах, камин.

— Клади на кровать. Или нет, лучше так держи, сядь сам. Я сейчас.

Наконец, Вилли открыла глаза, приходя в себя, и сразу закричала, изгибаясь. Морн с силой прижимал к себе худенькое тельце и бормотал ласковые слова. Главное — не давать спать — вспомнил он слова Салима. А ещё кожу ей в зубы и много воды, пока не появится рисунок на спине. Хотелось ругаться, но надо было себя держать.

Вилли успокоилась, откинув голову ему на грудь.

— Как больно было, — прошептала. — Что со мной, Ингис? Я не знаю...

Он воспользовался затишьем, уложил её на кровать.

— Надо раздеть тебя, ты вся горишь, — он смущённо поглядел на неё, не зная, за что хвататься. — Ты вейла на четверть или больше. Сейчас началась инициация, будет больно, прости. Но надо раздеть — на спине появится рисунок, тогда всё закончится.

— Вейла? — переспросила Вилли потрескавшимися губами и улыбнулась. — Первая некрасивая вейла в мире!

— Будешь красивая, — угрюмо поведал Морн и ножом отсёк кусок кожаного ремня, очистил взмахом палочки. — Это в зубы, как только почувствуешь судороги. Пить можешь?

Кувшин стоял тут же, на тумбочке. Быстро наполнил его заклинанием и приподнял её голову, поднося к губам.

— Надо много пить, ты уж постарайся.

Вилли принялась жадно пить воду. Почти весь кувшин опустошила, а потом её снова скрутило. Так и не разделась. Кожу пришлось вставить ей в зубы самому. А потом навалиться всем телом, удерживая на кровати.

Миссис Флинт пришла не одна, с ней были девушки — Мэйси и Лисс Пранк, а ещё та самая Франческа Забини, безнадёжная любовь Юджина Уркхарта.

Вилли опять затихла, заплаканные глаза закрылись, в комнате стало очень тихо.

— Не спи, пожалуйста, — затормошил он её. — Миссис Флинт, ей нельзя спать и нельзя никаких зелий. Только вода, много воды.

Он быстро и подробно пересказал рекомендации Салима.

— Как часто передышки, как долго длятся? — миссис Флинт положила на лоб Вилли мокрую тряпку, пригладила волосы. — Потерпи, родная.

— Прошлая передышка минуты три, — припомнил Морн. — Надо раздеть.

— Быстро отвернись! Девочки, ко мне. Вилли, детка, не бойся, мы рядом.

Он сразу вскочил и отвернулся, встретился глазами с Мэйси Пранк, не удержался:

— Она — твоя сестра, — словно это могло как-то помочь Вилли. Идиот, он ничего не может сделать правильно, вот и Мэйси даже не подготовил.

Но та лишь на миг округлила глаза, а потом бросилась к кровати.

— Морн, — позвала Эми Флинт, одновременно с новым криком Виллоу.

Девчонки отпрянули, а он опять навалился на сильно изгибающееся худенькое тельце, теперь завёрнутое в одну простыню. И откуда у малышки столько силы? Он с трудом её удерживал, а на её ноги навалились все три девчонки.

Ад длился долго, больше трёх часов, но казалось, что вечность. Вилли поили водой в мгновения затишья, удерживали в периоды агонии, утешали, как могли, не давали спать. А потом появился рисунок у неё на спине. И всё прекратилось. И ему велели выметаться, а из ковра Эми Флинт уже трансфигурировала большую лохань, наполнив её горячей водой. Они собирались вымыть Вилли и уложить спать.

Он вышел из дома Флинтов, ориентируясь наугад. Присел на крыльце, равнодушно рассматривая двор. Чувствовал себя так, словно дрался с дюжиной мантикор, болели все мышцы, хотя слабаком Ингис никогда не был.

А потом из дома выскочила Мэйси Пранк, чистый ангел, как называли её все. И этот ангел налетел на него, как фурия, схватив за грудки.

— Кто ещё? — рявкнула она так, что его едва не оглушила. — Кто мать? И кто ещё, кроме неё?

Притвориться, что ничего не понимает, очень хотелось, но Морн лишь кротко улыбнулся:

— Ну я, допустим. Прибьёшь родного брата?

— Покалечу! Потом вылечу! — она с силой залепила ему подзатыльник. А потом обняла за шею. Прошептала на ухо: — Правда, брат?

— Правда. А мать — Сэльма-кукушка. Может, слышала?

— Ну блин, — Мэйси слезла с него и устроилась рядом на крылечке. Снова выглядела кротким ангелочком. Если не считать взгляда, пронизывающего насквозь. — Колись, братец. Кто ещё у нас числится в родне? И где эта Сэльма? Я уверена, ты знаешь!

— Сэльмы больше нет, — покладисто сообщил он, невольно улыбаясь — Вилли вне опасности, а Мэйси признала его братом. Что может быть прекрасней?! — После последних родов... её не стало.

— Родов? Ну и? Мне по слову из тебя вытягивать?

— Ещё есть сестра — Чарити Хэйли, — сдался он. — И братья: Леонард Уайнскотт, Финни Блэк, Марволо Гонт. Ну и я, как ты уже поняла.

— Чарити! О, Мерлин! А я ещё подумала там, на девичнике... И она не знает?

Он покачал головой.

— Даже Вилли ещё не рассказал всего. Не успел.

Мэйси кивнула и задумалась, привалившись к нему тёплым боком.

— Вот вы где! — из дома вышла Лисс Пранк. — Вилли спит уже. Миссис Флинт сказала, что она проспит три дня. Это правда?

— Правда, — кивнул Ингис. — Пойду, узнаю.

Эми Флинт встретила его на полпути.

— Спит, — коротко сообщила она. — Бедная девочка. Морн, оставишь её здесь, я сообщила уже миссис Дэшвуд. Так что ты можешь идти и готовиться к свадьбе. Два часа осталось. За Вилли присмотрит домовушка. Ах да, Тео просил тебя зайти.

Она рассеянно огляделась, словно не понимала, где находится, развернулась и пошла обратно наверх.

Тео? Морн выругался про себя и поспешил вниз, на улицу. Лорд-дракон просил его зайти? С чего бы?

Пришлось бежать, кто знает, когда его милость попросил. В приёмной увидел серьёзного Пранка и не удержался:

— Спокойно, зятёк, мне назначено.

Умник Стив не нашёл, что ответить. Это было приятно.

Постучал в дверь кабинета сам и зашёл, услышав короткий приказ.

Теодор Нотт сидел за столом, смотрел в упор и постукивал пальцами по столешнице.

— Мой лорд! — опустился Ингис на одно колено. Но, повинуясь знаку, сразу встал. Сесть не предложили.

— Значит, эта девочка, Виллоу, твоя сестра?

— Да, сэр. По матери. Сэльма, сэр. Её больше нет.

— Что ж. Она действительно дочь Маркуса?

Маркус Флинт был лучшим другом Теодора Нотта, пусть и вассалом. О такой дружбе слагали легенды. И то, что вдова друга стала его любовницей... Да кто такой Ингис Морн, чтобы судить лорда?!

— Да, сэр. Она дочь Маркуса Флинта. Я знаю только, что он признал дочь незадолго до гибели, но...

— Эми хочет оставить девочку в ковене, — перебил его лорд. — Есть возражения?

— Она работает в агентстве миссис Дэшвуд... Я-то не против, сэр. Но, мне кажется, нужно спросить саму Вилли.

— Без тебя разберёмся, — отрезал Нотт. — Главное, что ты сам не против. Всё, проваливай, Морн, аудиенция закончена.

Лорд-дракон явно пребывал не в духе. И коньяк в бокале. Поминал лучшего друга? Морн поспешил убраться, но в приёмной притормозил. Стив, как и ожидалось, сверлил его взглядом.

Ингис ему ласково улыбнулся. Парень побледнел и закашлялся, но себя пересилил:

— Я не понял, Морн. Ты назвал меня...

— Да ладно, Стив, я теперь твой родич, так что... Подробности у супруги узнаешь. Говорят, у вас тайн друг от друга нет? Бывай!

И насвистывая пошёл через просторную приёмную к выходу.

— Лисс не могла... — крикнул Стив ему в спину. — Постой, Морн! Если ты...

— Уймись, — Морн подмигнул ему и вышел на лестницу.

Можно подумать, у него какие-то виды на малышку Лисс! Смешной Пранк, хорошо с кулаками не полез, у него это быстро. Бесстрашный Пранк! Ну, в общем, он даже рад, что у его сестры такой муж. Умный, к тому же, хоть и дур-рак.

Мэйси и Лисс так и стояли у крыльца дома Флинтов.

— Я послала Чарити патронуса, — с вызовом заявила ему сестрёнка.

— Да? И что сказала? Так и выложила всё?

— Дурачок! Сказала, что поговорить надо. Она ведь приглашена на свадьбу Эжени и скоро будет здесь, — Мэйси подошла ближе и ткнулась лбом ему в грудь. — Ингис! Я очень рада, что ты мой брат!

— Я тоже, — вздохнул он, ощущая дурацкую сентиментальность. Даже осторожно потрепал по голове. — Поговорим ещё, но только... Вам к свадьбе не надо готовиться?

— Да, — спохватилась Мэйси. — Эжени причёску делать! Лисс, побежали. Увидимся, Ингис!

Морн покачал головой и аппарировал в Северную цитадель. Стоило тоже приодеться перед свадьбой. Чарити будет на свадьбе. С мужем, надо полагать. Так ведь и Трой Хейли ему теперь родич. Сумасшедший день!

Флинт встретил горящим взглядом и набыченным видом.

— Что с Вилли?

— Нормально всё, уймись!

— Я её брат! — заявили ему холодно. — Почему так долго?

— Квин, я тоже её брат, — отцепил его руку от куртки Ингис. — По матери. Нормально всё, я же сказал. И да, родич, все разговоры потом. Я дико устал, и мне надо переодеться. А вы уже выходите?

Квин криво усмехнулся и почесал затылок.

— Мордред, всю жизнь мечтал о таком родиче. Ладно, потом, Шани уже ждёт.

Ингис кивнул, понимая, что семья у него теперь просто огромная. И ни хрена не получилось у него удержать всё в тайне. Ну и пусть, ну и к лучшему всё!

* * *

Лисс Пранк не любила всякие нежности с детства. Из них двоих со Стивом именно брат был романтичным и сентиментальным. Правда, если дело касалось животных, хоть мелких, хоть крупных, тут Лисс сама готова была и сюсюкать, и размазывать сопли, и чувствовать себя последней слезливо-восторженной дурочкой, но это потом, после, когда уже справилась с болезнью, переломом или другой бедой.

Только вот судьба Вилли, Мэйси и Ингиса Морна потрясла её до глубины души. И за Мэйси она шла к дому, шмыгая носом и вообще расклеенная полностью. И это прямо перед свадьбой Регана! Ведь гости уже с утра прибывали, а торжественная часть начнётся меньше, чем через два часа. И с Лауданом вот-вот увидятся, а она такая глупая, вся в слезах и соплях. Хоть беги домой и запирайся в спальне на весь вечер.

Мэйси остановила её в сенях дома Мэдисонов. Оглядела сурово и покачала головой:

— Нет уж, такую тебя к Эжени пускать нельзя! Ты чего вообще, глупая?

— Вилли, — шмыгнула носом Лисс. — Мерлин, я чуть не умерла! А ты правда... она правда твоя сестра?

— Моя! — так же сурово ответила Мэйси. Мэйси — самое ласковое и спокойное существо на свете. — И брат у меня Ингис, и сестра Чарити, и еще три брата — все мои. Это мне надо носом хлюпать и за сердце хвататься. А ты чего?

"Лаудан!", — хотелось простонать в ответ. И она вдруг поняла: да, Лаудан! Слишком в сильном напряжении жила последние дни, а тут вокруг столько всего происходит. Такое чудесное воссоединение семьи у Мэйси, у Клоди так славно всё разрешилось, и там любовь у них с Шоном. Рег весь тихо светится, позабыв своё нахальство и вредность, Шани с Флинтом нашли точки соприкосновения. Только у неё всё тайно и прогноз хуже некуда.

— Значит, так, — Мэйси ласково тряхнула её, даже зубы клацнули. — Тут парни с центральных ворот просили помочь. Рук не хватает гостей провожать.

— Рук? — бессмысленно переспросила расклеившаяся Лисс.

— И ног! — подтвердила Мэйси. — Так что живенько беги к воротам, будешь у Шелби и Уркхарта на подхвате. Гостей провожать до места расселения, быть вежливой и гостеприимной! Всё поняла?

— Я не спра...

— Ты справишься, я в тебя верю. Ну?! Одна нога здесь, другая там. Бегом, Лисс!

И она побежала. Ведь правда, куда она к невесте с таким настроением? Бег помог: хоть запыхалась, но на душе стало немного легче. Почти как после долгого рёва — спокойно и апатично.

— О, мелкая, — заметил её Арес. — Ты нам очень нужна. А больше никого?

Их было около дюжины, суровых, но сегодня вежливых и предупредительных, боевиков ковена. По одному-двое провожали гостей до места размещения и возвращались. Куда им ещё кого-то, Лисс не поняла. Но спокойно пристроилась к братьям Шелби, подальше от красавчика Уркхарта.

Только о ней, кажется, сразу забыли, один за другим уходили парни, а она так и топталась рядом с Аресом. Надоело в какой-то момент, Лисс выдохнула и отошла в сторону, где остался небольшой пень с разлапистыми корнями. Только уселась, устроившись поудобнее и прутиком рисуя на снегу незамысловатые узоры, как Арес позвал:

— Эй, мелкая, живо сюда. Вот, проводи леди к этим, как их, Забини. И возвращайся сразу.

Арес тут вообще был самый главный, похоже. Хотя Уркхарт с другого края тоже командовал бойко. Гости появлялись целыми группами, шум стоял знатный. У Лисс сердце сбилось с ритма от фамилии Забини. Она замерла было, но тут же бросилась к Шелби. Конечно она проводит леди, не вопрос.

Леди ей улыбнулась очень прохладно. Но даже руку протянула и пожала ладошку Лисс.

— Мисс Батори, — сказала она. — Ванда Батори.

— Лисс, — выдохнула Лисс. — Амариллис Пранк.

— Ведите, мисс Пранк!

Она и повела. Шли неспешно, снег скрипел под сапогами. Лисс вдыхала свежий воздух всей грудью. И мучительно искала повод заговорить. Интересно же, что за гости у Лаудана с Франческой.

Но мисс Батори сама начала разговор, избавив её от мучений.

— Простите за нескромный вопрос, мисс Пранк, — произнесла она вполне дружелюбно. — Вы тут живёте?

— Да, — охотно отозвалась Лисс. — Я тут родилась, мисс Батори.

— Тогда вы, наверное, знаете мистера и мисс Забини? Давно они гостят в вашем ковене?

— О, чуть больше недели, — Лисс искоса полюбовалась красивой нездешней красотой леди, такой уверенной в себе и изысканной. Даже мантия на ней смотрелась безумно дорого, но не кричаще. — Мистера Забини я хорошо знаю, он учится в Хогвартсе на нашем факультете — Рэйвенкло. Выпускник. А с мисс Забини виделась лишь пару раз. Она — целительница. А вы разве их не знаете?

— Знаю, но боюсь, не так хорошо, как хотелось бы.

— И тем не менее они пригласили вас в гости... Ой, простите.

— Не страшно, мисс, — по-доброму усмехнулась леди. — Сама удивляюсь. Полагаю, нам ещё далеко идти?

— Минут двадцать, можем аппарировать, но я ещё не сдала экзамен, простите.

— Нет-нет, аппарацию я не люблю, с удовольствием прогуляюсь. У вас тут красиво.

— Сейчас довольно уныло, — тут же подхватила тему Лисс. — А вы бы видели, как тут летом или даже весной. Когда всё начинает расцветать. У нас даже река есть и озеро большое. Там как раз свадьба будет, на озере. Шатры поставили, лёд совершенно не скользкий, везде фонари и украшения... Вы же будете на свадьбе, мисс Батори?

— Надеюсь, — кивнула гостья. — Прошу вас, мисс Пранк, зовите меня Ванда, а то так и хочется обернуться и поискать глазами мою тётушку.

— Хорошо, красивое у вас имя! Тогда и вы зовите меня Лисс.

Ванда кивнула.

— Договорились. Итак, о чем мы говорили? Ах да, Лаудан. Какой он человек, вы могли бы описать?

Лисс задумчиво покусала губы, стараясь скрыть волнение. Зачем бы гостье Лаудана знать, какой Лаудан? Или они не знакомы?

— Мистер Забини очень умный, достойный молодой человек, — всё же ответила она. — Внимательный, воспитанный, но и наглым может быть. Он гений в зельеварении и джентльмен в лучшем смысле этого понятия. И хороший друг.

— Исчерпывающе, — усмехнулась Ванда. — А как с личным? У него есть невеста или подруга?

Лисс ощутила, как стремительно краснеет, что не укрылось от внимательной гостьи.

— Если не хотите говорить об этом, то не нужно, — Ванда вдруг совсем неожиданно взяла её под руку. — Скользко. Вы позволите?

— Конечно, — без гостьи Лисс полдороги проскользила бы по льду с разбегу, а так да, скользко. — А вы... кто вы для них? Ну, Забини. Ничего, что я спрашиваю?

— Родственница, дальняя. Ничего. Вы мне нравитесь, мисс Пранк, Лисс. Мне кажется, вы хорошо ладите с Лауданом? Обещаю, ничего ему не скажу. Но так скучно идти молча, правда же?

Лисс мучительно хотелось признаться. Подкупало то, что мисс Батори явно не местная, даже не англичанка, судя по акценту.

— Хорошо ладим, — решилась она. — Но толку?! Простите...

— Любовь с первого взгляда? — легко спросила проницательная Ванда. Сочувствующие даже.

— Не с первого, — Лисс стало жарко, захотелось расстегнуть шубку. — Но только всё зыбко. Наш лорд никогда не позволит мне уйти из ковена, а Лаудан сказал, что ему не по статусу в ковен проситься. У него род свой, древний.

— Понимаю, — кивнула Ванда. — Сама такая, из древнего рода.

— Вот это да-а! А сколько поколений? — искренне заинтересовалась Лисс. Лаудан про это почти ничего не сказал, а ведь интересно.

— Пятьдесят семь поколений чистой крови, — легко ответила гостья. — У Забини лишь немногим меньше. Сорок девять, если не ошибаюсь.

— Это, наверное, здорово, — Лисс была уверена, что мисс Батори не ошибается. Говорить о своих семи поколениях было неловко. — Иметь за спиной столько э.. знаменитых предков.

— Не то слово, — усмехнулась Ванда. — Знатный европейский род, в котором и маньяки были, и братоубийцы, и воины с наёмниками, и зельевары, и артефакторы, и даже короли затесались. А в итоге остались я, мои две незамужние тётушки, матушка и малолетний братец — семилетний наследник и надежда всего рода Батори. Но что мы обо мне? Расскажите вашу историю любви, дорогая Лисс. Это куда интереснее, чем перемывать косточки былой славе.

— Боюсь, ничего интересного, — смутилась Лисс. И доверчиво поглядела на гостью. Ей почему-то неудержимо захотелось выложить всё. — Мы дружили, и вдруг я поняла. То есть нет, это я приукрасила. Это всё Лаудан, он вдруг та-а-ак сердито сказал: "Будешь моей!", представляете? Прямо при всех.

— Обиделись? — понимающе осведомилась Ванда.

— Очень, — вздохнула Лисс. — Столько лет дружили, я всё рассказывала ему, он уроки помогал делать, не все, редко, но... И ведь ничего такого не было!

— Вблизи всегда трудно разглядеть чудо. Чтобы увидеть, иногда нужно отойти и посмотреть со стороны.

— Вот! Я и отошла. Ну, мы немного как будто рассорились. А тут он приехал к лорду-дракону. Зелье какое-то жутко сложное готовит. А меня чуть замуж за другого не выдали. Пронесло.

— И вы поняли... — подсказала мисс Батори.

— Да, я поняла, что он мне очень нужен! Лаудан. Пусть не как друг, пусть так, — закончила тихо. — Я... кажется, я тоже его... И мы договорились. Он попробует поговорить с лордом-драконом сам. Но я не знаю, лорд Нотт очень страшный. Вот Ники Шелби...

И она рассказала, как Ники вышла замуж и как пришлось жениться Стиву и Аресу. Мисс Батори слушала, улыбалась и даже разок рассмеялась. В итоге к дому, где временно жили брат и сестра Забини, они подошли почти что лучшими подругами.

— Ой, нет, я не буду заходить, — Лисс замотала головой для убедительности. — Вы постучите.

— Я понимаю, — спокойно кивнула мисс Батори. — Приятно было познакомиться, Лисс, правда. Вы замечательная. Надеюсь, ещё встретимся. И ещё: удачи вам с Лауданом, главное, верить, что всё получится. Не сдавайтесь.

— Спасибо! — выдохнула Лисс, опасливо косясь на дверь.

И не зря. Дверь распахнулась, явив Лаудана, бледного, с горящими глазами. Он перевёл взгляд с Ванды на Лисс и обратно. Прикрыл на миг веки и совершенно невежливо поинтересовался:

— Вы уже познакомились?

— Ага, — жизнерадостно улыбнулась Лисс. — Я проводила к вам мисс Батори, но уже побегу, гостей много, не могу задержаться.

Лаудан хотел что-то сказать, но не сказал, кивнул только и распахнул дверь шире для Ванды, сказав почему-то: "Графиня". Но, может, послышалось...

Лисс помахала Ванде и сбежала. Гостей ещё много, и некогда ей тут. И всё равно с Лауданом на свадьбе увидятся. Он обещал.

* * *

— Басти! — ахнула Санни, поспешно садясь на кровати. Не забыла и одеяло подтянуть к самому подбородку. И теперь смотрела на довольного жениха заспанными и в то же время круглыми от изумления глазами. — Как ты... Разве защиты на доме директора нет?

— Сюрприз! — нахально улыбнулся Рабастан, щелчком пальцев захлопывая её окно. — Пора просыпаться, моя красавица. Сегодня большой день для лучшего друга Руди, и маленький праздник для нас с тобой.

— Я не одета, не причёсана и даже не умыта! — возмутилась Санни, подбирая ноги, потому что Басти нагло плюхнулся на её кровать. — Ты с ума сошёл!

— Ты похожа на взъерошенного воробушка, — кивнул он с умилением, кладя руку на её коленку. Хорошо, что между ними было пухлое одеяло. Глаза Басти блестели весельем. Он был возмутительно бодр и одет уже как на праздник. Чёрные волосы, правда, чуть блестели от влаги, завиваясь над воротником белой рубашки крупными кольцами. Только что принимал душ?

— Басти! Я серьёзно...

— И я тоже, — закивал он. — О, Мерлин, жду не дождусь, когда буду видеть такое каждое утро!

И потом резким движением сгрёб её в охапку, притягивая к себе. Смачно поцеловал в губы и отпустил со вздохом.

Санни смотрела ошеломлённо, но улыбки сдержать не могла. Радость от его присутствия просто перекрывала все остальные чувства.

— Вот так просто потратил поцелуй в такой день? — не могла поверить она.

— Оно того стоило, — заверил он, жадно разглядывая её. — Да оставь ты в покое это одеяло!

— Нет, — Санни, спохватившись, прикрылась почти до глаз, сгорая от смущения и удовольствия. Было смешно и досадно, что он разглядел её полупрозрачную ночную сорочку — рождественский подарок от Валери. — Прошу вас, мистер Лестрейндж, покинуть комнату тем же путём и подождать меня внизу. Ай...

— Какие нежные пяточки! — Басти сполз вниз, нежно поцеловал захваченную в плен ступню, отчего у неё даже пальчики на ногах поджались.

— Басти, — задохнулась Санни, разом ослабев от такой забавной ласки. И добавила с наигранным отчаянием: — Ты меня компрометируешь своим визитом!

— О! Тогда теперь я просто обязан на тебе жениться! — он хохотнул, но отпустил её ножку и легко поднялся с колен. Весь такой свежий, высокий, красивый и немного высокомерный. — Мисс Прюэтт, приношу свои извинения, а также имею честь сообщить, что с нетерпением ожидаю нашей встречи внизу, в гостеприимной кухне моего крёстного. Ухожу, солнышко. Твой вид оказался слишком искушающим для моих бедных нервов. Только сначала... Борги! Метлу забери! Ну всё, милая, жду.

Оставалось только удивляться, что не заметила метлу сразу. А явление домовика, забравшего летательное средство, и вовсе показалось миражом, так быстро он появился и исчез.

Бессовестный жених подмигнул ей и аппарировал куда-то на улицу. Потому что оттуда до неё долетел его голос.

— Да нет же, сэр. Я прямо из поместья. Только что принимал душ, видите? А мисс Прюэтт уже проснулась?.. Да когда я обманывал?

Санни засмеялась и резво вскочила с кровати, бросаясь в душ. День обещал стать весьма забавным, как минимум. Только немного было беспокойно за Джейми. Интересно, что сделает отец? Впрочем, она обязательно допросит потом кузена. Или не допросит. В конце концов, это его глубоко личное дело.

Утро выдалось странным. Все собирались в ковен Ноттов на свадьбу Эжени и Регана. Даже Северус. Директор Робертс поздоровался с Санни, извинился, что у него дела, и отбыл в Хогвартс. По словам Эйлин, там были какие-то временные сложности, но Антуан собирался всё равно прибыть на свадьбу Эжени и Регана вовремя. Джейми она так и не увидела. Может, спал ещё.

Рудольфус, Беллатрикс и Рабастан даже не стали ждать, пока Санни поест. Сразу перехватили, едва она показалась на пороге кухни, велели накинуть шубку и похитили в неизвестное место.

Этим местом оказался уютный ресторанчик, из окон которого виделась волшебная улица, удивительно оживлённая в такой ранний час. Но не Косая Аллея.

Они вчетвером заняли уютную нишу на втором этаже ресторана.

— Мы в Ирландии, — пояснил Рабастан, указав ей на цветные флажки с изображением трилистника.

— Платья с зелёными рукавами и лавка гремлинов, — добавила Беллатрикс.

— Ирландский эль и много изображений святого Патрика, — хмыкнул Руди.

— И ещё, — Бель налила себе в кубок прозрачный сок из кувшина. Санни он очень понравился — освежает. — Ничего не покупай у лепреконов. Мало того, что сдачу частенько дают фальшивыми галеонами, так ещё впарят зачарованную карту с кладом и навесят зависимость.

— Будешь постоянно думать, как бы найти такой клад, — кивнул Руди.

— Потом прогуляемся, — сообщил ей Басти, раскрывая меню в твёрдой обложке. — К лепреконам не пойдём, а вот знаменитый ирландский эль попробуем обязательно.

— И молочный ликёр, — добавила Бель.

— Рано вам молочный ликёр, детки, — вредным голосом заявил Рудольфус. — Лучше постреляем в тире. Ты когда-нибудь стреляла из арбалета, Санни?

— Я... нет.

— Куплю тебе что-нибудь симпатичное, — Басти захлопнул меню. — Тут тоже есть Гринготтс, кстати. Попроще, чем в Лондоне, но тем не менее. И обязательно заглянем в лавку артефактов.

— Что закажем? — Рудольфус тоже захлопнул меню.

— На твой вкус, — улыбнулась Санни будущему родичу. — Только не кофе, а какао, если можно. И побольше сливок и сахара.

— Вы с Басти точно идеальная пара, — фыркнула Бель. — А мне кофе, черный...

-...крепкий, без сахара, — кивнул Руди. — Ну что ж. Тогда овсянка? Тут её божественно готовят. С фруктами и каким-то секретным ингредиентом.

— А на десерт "Усладу Мерлина", — подмигнула Санни Беллатрикс.

— Я согласна, — кивнула Санни. Она неожиданно полюбила овсянку, странно даже, что так презирала её в прошлой жизни.

Завтраку все отдали должное, а потом пили кофе и какао с чудесным творожным десертом. Если Мерлин и наслаждался когда-то таким десертом, то Санни его хорошо понимала.

Руди поглядывал на неё с удовольствием, но от комментариев, к счастью, воздерживался. Санни вообще чувствовала, что ещё не совсем проснулась. Даже удивилась немного, что так быстро оказались на торговой улочке. Тут многие названия были связаны с королём Артуром и рыцарями Круглого стола. Прямо исторический мирок. Басти и Руди тут явно бывали много раз. А вот Беллатрикс разглядывала всё с не меньшим любопытством, чем Санни.

Лавка артефактов с пафосным названием: "Кольцо Артура" была зажата между магазинчиком со школьной атрибутикой и ателье готовых мантий.

— Сюда, милая, — довольно улыбнулся Басти. — Здесь рай для артефакторов.

Туда они и зашли, спустившись к двери на три ступеньки. Звякнул колокольчик, и они оказались в длинном помещении с довольно низким потолком.

— Мистер Лестрейндж! Мистер Лестрейндж! — поклонился оживленный продавец с маленькими блестящими глазами, сморщенным лицом и обворожительно-приветливой улыбкой. — Рад вас видеть, джентльмены. И леди. Ищете что-то особенное?

В "Кольце Артура" их, видно, хорошо знали. Руди ответил, что они просто посмотрят. И продавец вернулся на свой табурет.

Санни была в восторге от разнообразия разных магических штучек, выставленных на нескольких витринах под стеклом. И правильно, явно тут и дети бывают, а далеко не все артефакты безопасны. Ей самой хотелось купить или просто подержать в руках хоть некоторые из них. Но цены здесь оказались весьма кусачими.

Выбрав самую маленькую и простенькую на вид булавку с крохотным значком в виде буквы "М" на головке, она поспешила узнать цену. И услышав вежливое: "семьсот сорок галеонов, мисс", спрашивать перестала. На такие деньги можно было купить шикарное платье или спортивную метлу средних характеристик. Но булавочка на воротник даже без всякого камня!

Басти отвлёкся, они с Руди бурно обсуждали какую-то новинку, передавая её друг другу. Бель вертела в руках зачарованные очки, примерила уже с десяток, открывая всё новые футляры, лежащие перед ней на прилавке.

— Лавка принадлежит деду ребят, — шепнула ей Беллатрикс. — Если что-то приглянется, смело проси, получишь даром.

— Да-да, — услышал их Рудольфус. — У меня лимит на пять предметов ещё не израсходован в этом месяце.

Басти хмыкнул и тихо шепнул ей на ухо, подойдя совсем близко:

— А у меня нет лимита, только Руди не говори. Дед Альви меня обожает. Но я и не стану ничего брать без надобности. А ты обязательно что-нибудь выбери. Пожалуйста.

Санни усмехнулась и всё же показала на булавку. Ей тут же прикрепили её к воротнику шубки.

— Многоразовый портал в Мунго, — пояснил продавец. — У леди хороший вкус.

Потом был тир, и это стало сюрпризом, потому что он находился на магловской стороне. Санни получила огромное удовольствие, стреляя из арбалета по мишеням, хотя половина болтов улетели в "молоко". Руди и Басти предпочли ружья, а Бель уложила несколько стрел ровно в центр мишени, показав мастер-класс стрельбы из английского лука.

Ирландский эль они попробовали тоже на магловской стороне в очень забавном пабе. Санни оценила вкус, но много выпить ей не дали. Поспешили обратно на магическую улицу. Бель увлекла её в салон готовой одежды, где они примерили целый ворох платьев и других дамских штучек, пока парни проводили время в оружейной лавке.

В результате Руди вызвал эльфа, чтобы отправить домой покупки. Беллатрикс настояла на покупке едва ли не полного гардероба в ирландском стиле, где кроме платьев фигурировали просто невероятно прекрасные зелёные мантии, многослойные юбки, юбки из плотного материала с множеством карманов, разнообразные платки, полосатые чулки, забавное бельё и несколько умопомрачительных шляпок. Самой Санни позволили оплатить только две пары пушистых тапочек с загнутыми носами.

— А теперь к Ноттам, — объявил Басти, и Санни вдруг поняла, что они потратили кучу времени на прогулку с длительным шопингом. — Руди, у тебя портключ?

— А переодеться? — заволновалась Санни, вспомнив о платье подружки невесты, которое осталось висеть в доме у Робертсов в её комнате.

— Не волнуйся, — усмехнулась Бель. — Эйлин обещала всё захватить. Ковену Лестрейнджей лорд-дракон выделил целое крыло в своём мэноре. Даже обед подадут туда же, а я жутко проголодалась.

К поместью Ноттов перенеслись дружно всей компанией, оказавшись перед красивыми коваными воротами, где их встречало не менее десятка колоритных боевиков. Санни узнала лишь Уркхарта, который одарил их всех приветливой улыбкой. На остальных она старалась особо не глазеть, хотя заметила, что улыбался им не только Уркхарт.

— Я вас провожу, — сообщил Юджин, пожав руки Рудольфусу и Рабастану. — Лорд Нотт велел исполнять любое ваше желание, дорогие леди!

— А чего не наше? — делано оскорбился Рабастан. — Может, я пожелаю ванну из молока единорогов?

Санни прыснула, приходя в хорошее настроение. Беспокойство о том, как всё будет, отошло на второй план. Их повели по широкой укатанной дороге к видневшемуся за пригорком поместью.

— Вот потому и не ваше, — невозмутимо ответил Уркхарт. — Подумать только, какой вы неженка, мистер Лестрейндж! Мне страшно представить, что пожелал бы ваш старший брат.

— Покататься на гиппогрифе Флинта, — ухмыльнулся Руди.

— Смертник, — восхитился Юджин. — Левее, мистер Лестрейндж, эта тропка как раз ведёт к отдельному входу в гостевое крыло. Мисс Прюэтт, как вам у нас в ковене?

— Мне интересно, — улыбнулась ему Санни. — Но пока я не так много видела.

— В любой момент к вашим услугам! Всё покажу. Э-э... А вообще мне пора. Идите до конца тропы, не заблудитесь.

Руди засмеялся, как только Уркхарт исчез, и отвесил Басти подзатыльник:

— Ну и зачем ты его провоцировал?

— Нечего предлагать моей невесте сомнительные прогулки, — пожал плечами Рабастан.

— Мы в гостях, Басти, — вздохнул Рудольфус. — Даже если он может сделать тебя как щенка, он бы никак не показал этого. Как не совестно вообще? Я понимаю, если бы часа через три-четыре.

— Знаю, погорячился.

— Да что случилось? — Санни ничего не понимала: что такого сделал Рабастан, и почему Уркхарт так внезапно аппарировал, оставив их одних? Правда, ответа она не ждала, ну их, мальчишек! До красивой арки, где явно находился вход в гостевое крыло, было уже совсем близко.

— Вздорный у тебя жених, — вздохнула Бель. — Держу пари, свадьба без драки не обойдётся.

— Почему? — испугалась Санни.

— Два ковена сойдутся вместе впервые за несколько десятилетий. Не поверю, что не захотят пободаться, выясняя, кто круче.

— Точно, — засмеялся Рудольфус и картинно стал засучивать рукава. — Разомнёмся, как в старые добрые времена!

— Это какие такие? — удивился Басти.

— Меня Нотт учил драться, — самодовольно ответил его брат.

— А меня Долохов. Давно мы не разминались, братец.

— Какие же вы, — расстроилась Санни. — А если покалечитесь?

Но грустить ей не дали, в гостевом крыле было уже шумно от самих гостей. Бастинда и Сольвейг сразу увели их с Бель — делать причёски, Нарцисса бегала из комнаты в комнату, ища сбежавшего клубкопуха. Андромеда где-то вдали спрашивала Руди, куда подевался Питер Аллен. Миссис Робертс уговаривала Северуса прилечь на полчасика, стоя, по-видимому, в соседнем коридоре. Сев упирался. Он хотел выяснить, будут ли на свадьбе Мальсиберы.

— И такой дурдом уже часа два, — улыбнулась Бастинда Лестрейндж, добродушно поглядывая на Санни в зеркало, перед которым та сидела. — Поднимем твои кудри повыше, дорогая?

— Я не против, — кивнула Санни. Кресло было удобным, а ей внезапно захотелось прикрыть глаза, несмотря на какофонию звуков вокруг. Глупый Сев, она бы точно не отказалась прилечь.

Но после обеда спать расхотелось сразу — бодрящее зелье вручили всем девушкам с просьбой не злоупотреблять.

— Оно безвредное, — заверила их миссис Эйлин Робертс. — Проверенная разработка. Но по глотку достаточно, в следующий раз только через три часа можете глотнуть.

— А мне не дали, — сказал Санни Северус. — Мама сказала, что у меня и так внутри пропеллер. Ты знаешь, что это?

Они сидели рядом на диванчике в большой гостиной, где собралась целая толпа женщин из ковена, которые сновали туда-сюда с разными тряпками, крутились перед зеркалами, о чем-то друг друга спрашивали, делились сплетнями и негромко смеялись. Почему-то не было Чарити.

— Пропеллер? — засмеялась Санни. — Кажется, что-то летучее и магловское. Ты уже познакомился с местными ребятами?

— Когда?! — возмутился Сев. — Меня заперли в этом женском царстве!

— Немного осталось, — подлетела к ним Нарцисса с клубкопухом в руках. — Хочешь подержать, Север? Я познакомлю тебя с Шани, но она уже помолвлена с Флинтом.

— Меня девчонки не интересуют, — хмуро ответил Северус. Но клубкопуха погладил. — Ты узнала, будут ли Мальсиберы?

— Никто не знает, — Нарцисса присела рядом с ним. — Мадам Сольвейг сказала, что только Джонни будет с гувернёром. Вроде бы он Мальсибер?

— Да?! А где?!

— Как где? Если уже прибыл, то на мужской половине, конечно! — Нарцисса поднялась, расправляя платье.

— Тогда что здесь делаю я? — горестно вопросил Северус.

Вокруг засмеялись. И, кажется, мисс Бойд предложила отвести Сева на мужскую половину. Мальчишка покраснел, подскочил с диванчика и вцепился в её руку, спеша покинуть девичье царство.

— Извини, Санни, — успел сказать он. — Увидимся позднее.

— Конечно, Сев!

— Пойдём, пойдём, — оказалась рядом с Санни Беллатрикс. — Всё вот-вот начнётся. А тебе надо быть рядом с невестой. Милое платьице, кстати.

И они поспешили на выход, даже не надев верхней одежды, только шали набросили. Но Бель и Андромеда уверяли, что над озером будет тепловой купол, поставленный самим лордом-драконом. Санни только надеялась, что лёд на озере не растает в таком случае в самый неподходящий момент. Ей не терпелось увидеть Эжени в свадебном платье. И было любопытно, переоденется ли к церемонии Рабастан.

* * *

Абраксас Малфой небрежно бросил на софу шейный платок и мантию, а сам без сил упал в кресло у пылающего камина. Денёк выдался тот ещё. Криво ухмыльнулся появившемуся на столике бокалу с янтарной жидкостью, взял его в руки и задумался над превратностью судьбы.

— За тебя, дорогая, — отсалютовал он портрету над камином и, прикрыв глаза, сделал первый глоток.

Портрет не откликнулся, как и всегда. Жена была изображена на нём совсем юной — лет семнадцати, даже школу не окончила ещё, мантия в цветах Рэйвенкло ей очень шла. Почему-то более поздние портреты не сохранились, кажется, Амелия сама не любила позировать. Она и портреты предков избегала, вообще не понимая эту сторону жизни, а может быть, смерти — это кому какая философия ближе.

Вчера он провёл незабываемый день в гостях у новообретённой сестры. Джиневра сияла, принимая у себя Блэков. Абраксас даже на мгновение ощутил себя подростком, словно время повернуло вспять, когда он, двенадцатилетний пацан, с восторгом и трепетом восхищался приёмом в честь свадьбы сестры. Тогда жива была мама, отец был ещё крепок и полон сил, а его Амелия даже не подозревала о существовании будущего супруга.

Сколько надежд питал тогда юный Абраксас, мечтая о будущем. Что и у него тоже будет шикарная свадьба — а вышла скромная, только с самыми близкими. Со смерти родителей прошёл всего год, пропала сестра, и он согласился с Амелией, что устраивать шикарное празднество было бы неуместно. А мечты о большой семье, хотя бы о трёх-четырёх малышах, которые появятся у него вопреки древнему проклятию рода? Ничего! Так и растёт Люциус единственным, зато горячо любимым ребёнком.

А ведь были и планы стать непременно министром, заодно и крупным учёным — Барс Малфой хрипло рассмеялся — всё так прожектами и осталось. Нет, что-то сумел, один из сильнейших магов современности, превосходный бизнесмен, как сказали бы маглы. Сильнейший ритуалист, владелец большой библиотеки, в чем-то превосходящей даже библиотеку Блэков, хотя, конечно, никто их не сравнивал. Нумеролог не из последних и знаток древних рун. Ну и говорит свободно на нескольких языках. А толку?

Может, и правы Том с Ричардом? Может, действительно надо подыскать себе жену. Да только где? Марго, очаровавшая своей милой наружностью, наивностью и юностью, окончательно ускользнула, обручившись, по слухам, с наглым архитектором из семейства Сметвиков. А к прочим Барс и не присматривался, не до того как-то было.

Казалось бы, что за труд очаровать юную блондиночку, неужели подрастерял весь свой опыт и шарм? Но всерьёз он к ней и не присматривался. Да и любви уж точно не питал. Так, лёгкое увлечение, но даже и это не факт. Скорее, флирт. А возможно, просто испугался, как утверждает Ричард, мол, привык к холостяцкой жизни, а тут юная жена, которая нарушит давно заведённый ритм, заставит себя развлекать и ублажать, будет требовать внимания и денег. Может быть, Дикон прав, но Абраксас считал иначе: второй Амелии нет и не будет, а прочие нужны ли ему? Или просто одолевшие в последнее время лень и апатия виноваты? Кто знает...

Одно лишь обретение давно исчезнувшей Джиневры как-то держало его на плаву, заставляло двигаться, соображать, хитрить, плести интриги, прикладывать ум и золото, обновлять давно налаженные связи. Но надолго ли это развлечение? А что потом? Тем более, что и сестра почти уже наметила, как устроится в жизни. И его помощь принимала неохотно. Всё сама!

Он и на приём попал совершенно случайно. Посчитал, что ему всегда рады и может явиться без приглашения. Не то чтобы его встретили как-то холодно. Напротив, сестра обняла и даже по голове погладила, заставив нагнуться. Словно он всё ещё мелкий братишка, бегающий за ней хвостиком.

Его тут же познакомили с новыми родственниками внука Джинни — капитаном Скитером и его супругой. А также с молодым Вестерфордом, чудесную историю которого поведали сразу и ему, и Блэкам. Даже не под клятву, но с намёком не распространяться. Но было что-то такое, витало в воздухе, что он чужой на этом празднике жизни. Хотя даже пожаловаться было не на что. Очень уж душевно проходил званый обед.

Молодые Уэсли тоже вели себя достойно, Блэки поддерживали ничего не значащий разговор, родственники Риты держались по-простому, но это не нарушало гармонии. Абраксас опешил лишь раз, когда у него на коленях вдруг оказался малыш Фини, которого Альфард Блэк захватил с собой в гости.

— Красиво! — младший Блэк погладил оскаленную голову змеи на его трости. — Дашь поиграть?

— Э-э...

К счастью, отказывать ребёнку не пришлось.

— Финеас! — грозно воскликнул Поллукс.

И малыш тут же исчез, а потом невинно высунулся из-за юбки Джиневры. Сестра засмеялась и подхватила его на руки.

— Какой сладкий! — сказала она и шутливо лизнула его в щёку. — Так бы и съела.

— Шутишь, да? — подозрительно прищурился ребёнок и погладил её по щеке. — Можно мне тоже?

Не дожидаясь согласия, Фини потянулся и лизнул щёку Джинни.

— Какая сладкая тётя, — скопировал он её тон. — А тебя папа бы съел.

— Да ты что? — заинтересовалась Джиневра. — Вот так бы и съел, откусывая по кусочку?

— Не, — задумался мальчишка. — Покусал бы немножко.

— Это правда, Альфард? — подняла Джинни глаза на глядящего на неё в упор молодого Блэка. — Хотите меня... покусать?

И Абраксас вдруг отчётливо понял, что сестра флиртует. Причём Блэк и правда пожирал её глазами весь вечер, но Малфой не придавал этому значения. Сестрой всегда восхищались.

— А что, если так? — нахально ответил Блэк. — Позволите?

Малфой ухмыльнулся, ожидая ответ сестры.

— Подумаю, — сверкнула она глазами. Но тут же снова поглядела на Финни, увлечённо разглядывающего её жемчужное колье. — Понравилось, малыш?

— Ты мне нравишься, — ответил малыш с пленительной улыбкой, не поняв её вопроса. — Давай, ты будешь жить со мной.

— А как же твой папа?

— Мы его очень попросим, — пожал плечами Финни. — Знаешь, какая большая у него комната!

— Что скажете, Альфард? — засмеялась Джинни.

— Я не стану противиться, — серьёзно ответил ей Блэк. — У меня и кровать очень большая. Правда, Фини, сынок?

— Огромная, — подтвердил ребёнок.

Сестра скептически фыркнула, а Малфой закашлялся. Он был рад, что старшие Блэки увлечены разговором с капитаном Скитером и его супругой, а молодёжь шепчется о чём-то своём.

Поймав укоризненный взгляд брата, Джиневра ему подмигнула и поднялась из-за стола.

— Ты позволишь поговорить с твоим папой? — спросила она Финеаса, усаживая мальчика в своё кресло. — Только я боюсь, что кто-нибудь займёт моё место.

— Я послежу, — воскликнул сообразительный ребёнок.

— Вот и славно. Мистер Блэк, можно вас на пару слов?

И откуда такие плебейские волнения? Малфой недоумевал — ну кто бы занял её место на званом обеде?

Отсутствовали оба не меньше получаса, опять-таки нарушив все нормы приличий. Или Джиневра этого и добивалась? Впрочем, нравы за последние годы претерпевали плачевные изменения, а Джиневра слишком быстро схватывала всё новое. Она и в прошлом была бунтаркой по мнению их отца, а Абраксас никак не мог тогда понять, в чем это выражается.

По довольной роже вернувшегося Альфарда можно было заподозрить что угодно. Джиневра же была невозмутима и прекрасна. Она охотно подхватила задремавшего на её кресле Фини, уселась на место, удобнее устроив ребёнка на коленях, и пригубила вино. На Блэка не смотрела. Но уж слишком нежно поглаживала мальчишку по чёрным кудрям. Словно уже примеряла на себя роль его матери.

Абраксас и хотел бы вмешаться, но на него так поглядели, что счёл за лучшее последовать примеру Поллукса — сделать вид, что ничего не происходит. Пусть их, в конце концов. Взрослые люди. У сестры несколько десятилетий никого не было. Да и Альфард — очень даже приличная партия. Породниться с Блэками он и так собирался, но если это случится раньше, так тому и быть.

Перейдя с мужчинами после обеда в другую гостиную, где капитан, сам Малфой, Поллукс и Роджер выкурили по сигаре, Барс размышлял за бокалом превосходного Огденского об участи Вестерфорда. Надо же, так долго скрывать свою семью от собственного отца. Пусть даже жена была маглой. Видимо, и правда мачеха Роджера была ещё той стервой. Малфой даже смог немного приободрить Роджера слухами о начавшемся бракоразводном процессе Гилберта Вестерфорда и его четвёртой жены, урождённой Вонгс. Общих детей у них не осталось и, по словам всё того же информатора, спали супруги уже много лет в раздельных спальнях, и даже спальни эти находились в разных домах. И попытку Клариссы перебраться в дом мужа после смерти Дамиана пресекли на корню.

Роджер лишь немного просветлел лицом, но особой радости не выказал. Сообщил, что сначала разыщет семью, а уж потом предстанет перед отцом с супругой и сыном. Начать поиски немедленно ему мешало только слабое здоровье. Наследник лорда Гилберта не до конца оправился после жуткой истории с падением самолёта и аппарацией куда-то в середину океана. А перед женой и собственным наследником ему хотелось предстать полным сил и абсолютно здоровым. "Глупо!" — посчитал Малфой, но мнение своё озвучивать не стал. В конце концов, если он по-прежнему так влюблён в собственную жену, то, как мужчина, Абраксас прекрасно его понимал.

После обеда Малфой не стал задерживаться, хотя и любопытно было, о чём хотят Блэки поговорить приватно с Артуром Уэсли и его сестрой. Но это он потом спросить может, а что пора и честь знать, он ощутил каким-то шестым чувством.

Не особо представляя, куда податься, он аппарировал к Гринготтсу, а уже оттуда переместился камином в своё поместье. И почти до самой ночи разрабатывал рунную цепочку для нового ритуала, который внезапно пришёл ему в голову. Да, это могло сработать. Вот удивятся Долохов и Ричард.

Поздно поужинал с Томом, который внезапно пригласил его в гости, одобрил его затею и вообще был весел, но что за предвкушение горело в глазах Реддла, Абраксас так и не узнал.

Одним глотком Малфой опорожнил очередную порцию Огденского, а остатки выплеснул в камин. Два часа ночи, пора уже спать, если хочет пойти к Нотту на грандиозную свадьбу одного из вассалов. Люциус попросил, это святое. И вдруг-таки повезёт кого-то встретить на этом празднике и увести из-под самого носа у охочих до женской ласки Ноттовских боевиков.

* * *

Добиться аудиенции у Ричарда Лестрейнджа оказалось совсем просто. Марта такой быстрой удачи не ожидала и почти испугалась, когда в ответ на её письмо перед ней прямо в спальне появился лопоухий домовик.

Девичник закончился почти час назад, а после отправки письма прошло не больше пятнадцати минут.

— Мисс Свенсон, лорд Ричард вас ожидает, — сообщило маленькое существо и протянуло ей лапку.

Вот так просто? Марта вскочила, поспешно накинула шаль и порадовалась, что не успела переодеться после девичника. По крайней мере, будет выглядеть прилично.

Сердце колотилось где-то в горле, но упускать шанс она не собиралась. Хватит, засиделась в поместье. Вон, Аманда не побоялась вылететь из гнезда, теперь замужем, да ещё и за профессором Флитвиком. А она что? Довольно уже детишек учить, учителей в ковене и без неё хватает. Да, так и скажет лорду!

Невыносимо, в самом деле. Спросит разрешения работать на стороне. Найдёт вакансию, хоть в то же агентство "Акела" обратится. Говорят, леди Дэшвуд всё может найти, наверное, сможет и с работой помочь, раз стольких людей уже знает. А после уже Марта сообщит родителям, что дело решённое.

Её ждали. Причём, лорд Ричард был не один, рядом в кресле у камина вышивала салфетку Бастинда. Её приветствовали спокойно и доброжелательно и указали на кресло по другую сторону камина. На столике между ними тут же появились изящные чашечки с чаем и тарелка с печеньем.

— Угощайся, дорогая, — улыбнулась Бастинда.

Марта придвинула к себе чашечку, но пить не стала. Слишком нервничала.

— Итак, мисс Свенсон, что вас привело к нам в такой час? — Ричард отложил газету и посмотрел прямо и испытующе.

"Домовик привёл!" — мысленно хихикнула Марта, но постаралась выглядеть серьёзно и деловито.

— Мой лорд, я хотела просить о большей самостоятельности, — выдала Марта заготовленную фразу, а увидев короткий кивок, приободрилась. — Понимаете, в ковене и так хватает учителей у младших. Элис Грин и Энди Сеймур говорили, что могут меня подменить, если нужно.

— А вы хотите покинуть ковен? — прямо обозначил её желания лорд Лестрейндж, но недовольным не выглядел, напротив, чуть улыбнулся краем рта. — Что ж, у меня как раз есть для вас предложение. Непростое, но мне кажется, вы вполне справитесь.

У Марты дух захватило. Если новое место укажет сам патрон, будет гораздо легче убедить родителей.

— Что за предложение, сэр? — она постаралась не выдать своего нетерпения.

— Пожить в семье, там только младенец и его старший брат. Наладить быт, приглядывать за ребёнком. И всё это вдали от ковена, — Ричард опять улыбнулся. — Да, и ещё. Если согласитесь, подарю домовика. Всё-таки не одной справляться с хозяйством. Там, где вы будете жить, довольно близко место силы, так что домовику магии хватит с лихвой.

Марта тут же представила младенца, тянущего к ней ручки. И свой дом, нет, не свой, а того мужчины.

— А кто? Можно узнать, кто хозяин того дома, сэр?

— Разумеется. Это Ингис Морн, двадцать шесть лет, не женат. Возможно, вы что-то о нём знаете. Младенец — его младший брат, мать их умерла.

Ингис Морн! Конечно она знала лучшего охотника обоих ковенов! Да что там, она прекрасно помнила лучшего старосту Слизерина, каким узнала его, когда поступила на свой первый курс. Как Морн о малышах заботился! К нему всегда можно было обратиться с любой просьбой. Конечно, он изменился с тех пор. Но, подумать только, сам Ингис Морн!

— Я согласна! — она выпалила это, не успев всё решить. — Я согласна, сэр.

— Не всё так просто, дорогая, — подала голос леди Бастинда. — Ты же понимаешь, что молодой девушке жить в доме с холостым мужчиной неприемлемо?

— Но тогда, как же я смогу?..

— Завтра вы все отправитесь на свадьбу в ковен Ноттов, — заговорщически посмотрела на неё Бастинда. — Приглядись к Морну, он будет на празднике. Говорят, он вполне привлекательный. Может быть, понравится? Ты же понимаешь, к чему я?

Марта понимала. Дело действительно осложнялось. Кроме того, ей не озвучили оплату, а значит, разговор изначально предполагал замужество и жизнь своим умом.

— Я могу подумать?

— Разумеется, — тут же ответил Ричард.

— До завтра, — уточнила Бастинда. — Пообщайтесь с ним и принимайте решение, договорились?

— Я попробую, — выдохнула Марта. В конце концов, никто силком её замуж не гонит, а посмотреть на Ингиса и самой любопытно. Да и Чарли, наконец, поверит, что не очень-то он ей нужен. И вообще, говорят же, клин клином вышибают.

Домовика ей показали, молодой и стеснительный, смотрел на неё круглыми глазами, прячась за кресло Бастинды. Так сказать, дополнительная мотивация. А она вроде слышала, что есть в замке парочка молодых домовиков. Поговаривали, что одного отдадут Рабастану, когда тот женится, а этого, значит, ей. Очень щедро. Задумалась было, какой интерес у Ричарда к Ингису Морну, но это она узнает позже, если всё получится.

Дня свадьбы Эжени и Мэдисона она ждала с нетерпением, почти не спала. Но с женщинами ковена не отправилась. Бастинда посоветовала ей отправляться позже, с молодыми боевиками. А она явно знала, что говорит.

И Марта ждала, делая вид, что очень занята в учебном классе. Клиффорд зашёл за ней, когда ожидание стало почти невыносимым. Но Марта спокойно закрыла учебный журнал, накинула шубку и вышла на улицу к нетерпеливо гомонящим парням.

— Наконец-то, Марта! — воскликнул Бен Хьюз, и ей протянули портключ в виде прутика длиной около двух футов. Ухватилась за него, мир закружился, и они все оказались перед воротами Ноттовского поместья.

Ингиса Морна она увидела сразу. Мрачный боевик, чуть склонив голову к Уркхарту, меланхолично разглядывал прибывших с ней парней. Марта постаралась незаметно подобраться к нему поближе. Красавец! И такой весь... Лучший охотник, высокий, сильный, взгляд, опять же, умный и внимательный, и младенца сам воспитывает...

"Мой!", — решила как-то сразу и почти совсем успокоилась. И даже не удивилась, когда именно он достался ей в провожатые. Осталось дело за малым: очаровать и напроситься в жёны. Сущий пустяк! И кто бы знал, как ей сейчас страшно. Что отвергнет, что просто рассмеётся или наоборот — Морн не из смешливых — вежливо даст понять, какая она самонадеянная дурочка. Но рискнуть она просто обязана.

* * *

Эжени не верилось, что этот миг наконец-то наступает. Миг, когда она перестанет быть мисс Вуд и станет полноправной миссис Мэдисон. Долгожданный миг, которого она так боялась вначале и так желала потом. И почему-то было страшно: вдруг что-нибудь случится, что-то произойдёт такое, что всё внезапно отменят. И потому держалась уже из последних сил, продолжая улыбаться в зеркало девушкам, колдующим в который раз над её причёской.

Она сбилась со счёта, сколько уже переделывали, то магией, то вручную. А вот теперь вмешалась Грейси. Кузина заявила, что лучше всех знает "сестрёнку" и сделает шедевр сама без всякой магии. Она действительно изобразила шедевр — корону из множества кос и просто свободных прядей. Эжени глядела на себя в зеркало и не узнавала. Казалось, это не она, а кто-то другой сейчас перед зеркалом готовится к свадебной церемонии. Она вообще всё видела будто со стороны.

Вот наконец на неё надевают свадебное платье. На ногах чулки с белоснежными подвязками и белые туфли на небольшом каблучке. Руки в перчатках до локтя, причёску дополняет нитка молочно-белого жемчуга. Шея и плечи открыты, а платье — она и не мечтала, что будет так здорово в нём выглядеть. Кажется, она похудела за последнее время, но платье село идеально, нигде не давило, не собиралось складками, подол словно летел, уложенный пышными фалдами, а лиф, расшитый серебряной вышивкой, обтягивал, словно вторая кожа. Именно это платье, которое выбирала мама, позволяло ощущать себя настоящей принцессой.

Ей безумно хотелось поскорее увидеть Регана, заглянуть в голубые глаза, прочесть там уверенность и нежность. И может быть даже любовь — к ней, к Эжени — не слишком удачливой и не самой умной невесте. И почувствовать себя по-настоящему особенной — для него, для себя...

— Готово, карета ждёт свою принцессу! — объявила Грейси.

Вокруг захлопали, когда она встала и вышла, с умилением глядя на подруг. Тут и Санни, и Чарити, и новые подруги: Мэйси, Алиса, Виолетта, Мелани, Альмина, даже Валери Нотт. Самое поразительное, что ничуть не соврала кузина — когда они вышли из дома, её в самом деле ждала карета, запряжённая пегасами в серебристых попонах.

Как в сказке! Да и сама Эжени ощущала, словно попала в чудесную сказку. И стала внезапно главной героиней этой истории. Подхватив пышные юбки, забралась в карету, девчонки помогли усесться на широкий диванчик. С чарами расширения здорово получилось, поместились все её подруги и ещё место осталось.

Поездка почти не запомнилась, слишком уж много мыслей в голове было. И все сумбурные, глупые. Пегасы вдруг взмыли в воздух, и невесту с подругами прокатили над сверкающим огнями озером, а потом и вовсе над всей территорией ковена. Девчонки радостно визжали, хотя кренилась карета, скорее, в их воображении. Эжени же только силилась разглядеть жениха возле цветочной арки, но это никак не удавалось.

Но вот карета снизилась, коснулась полозьями земли, а после плавно затормозила, дверца распахнулась, девчонки высыпали на лёд озера и выстроились по обе стороны от дверцы. Ей сделали знак, и Эжени, нагнувшись, ступила на лесенку, ощутив, как кто-то придержал за локоть, не давая покачнуться. А потом перехватило дыхание — там, где заканчивался строй девушек, в конце живого коридора, была установлена необыкновенно прекрасная арка из живых цветов. С воздуха всю красоту оценить было невозможно. Под аркой переливался всеми цветами радуги камень рода Мэдисонов на специальном постаменте, а возле арки стоял Реган в окружении друзей. В синем костюме и белой рубашке, с ослепительной улыбкой и восхищённым взглядом.

Эжени устремилась к нему, забыв свои переживания. И даже казалось, что все вокруг замерло и только красивая музыка несётся над озером. И совсем не было холодно. А лёд под ногами оказался совершенно нескользким.

— Наконец-то! — шепнул Рег, взяв её за руку. — Ты обворожительна, рыбонька! Только, можно?

Он что-то сделал, и Эжени вдруг увидела, что платье из белого стало льдисто-голубым, перчатки и туфельки тоже и, видимо, всё остальное. Красиво! Да и вокруг все так захлопали и заорали, что стало понятно — не только ей понравилось.

— Готовы? — спросил лорд Нотт, появившись возле арки. Отец Мэдисона стоял рядом с ним, а с другой стороны арки — папа и мама, миссис Мэдисон и двоюродный дед.

Эжени кивнула, разворачиваясь к родовому камню. Реган сильнее сжал её руку и отпустил, становясь рядом. Обряд магического бракосочетания вот-вот начнётся, и она наконец станет миссис Мэдисон.

* * *

Реган ощущал, как медленно тает напряжение. До последнего момента казалось: что-то пойдёт не так. Кто бы знал, как давно он мечтал об этом дне, когда с полным правом назовёт своей самую желанную девочку на всём белом свете. Девочку, которая не замечала его семь долгих лет, которая задирала свой хорошенький носик, стоило им столкнуться, которая одним взглядом лучистых глаз заставляла его сердце делать кульбит ещё с двенадцати лет.

И пусть со стороны он казался уверенным в себе, да и всё делал для того, чтобы так и выглядело. Но страх прокрался в его душу после разговора с Рудольфусом. Ещё тогда, после заключения нерасторжимой помолвки. Оказывается, сукин сын знал одну маленькую, но очень интересную деталь. Даже нерасторжимая помолвка не давала гарантий. Оказывается, стоило у алтаря сказать "нет" на главный вопрос, и всё, магия не даст даже отката. Он только надеялся, глупо и эгоистично, что Эжени об этом никто не скажет, что сама она никак не сможет узнать этот неприятный факт.

Иногда порывался, правда, открыть ей этот секрет, проверить, блин, чувства. Но малодушно отступал, понимая, что, если она воспользуется этой возможностью, для него никогда ничего уже не будет. Потому что только её хотел, только о ней мечтал жаркими ночами. Только за ней следил всем существом: на совместных парах, в Большом зале, в коридорах и на квиддичном поле.

— Придурок, не надоело? — говорил, бывало, Руди. — Она в упор тебя не видит.

— Так заметно? — угрюмо спрашивал Мэдисон.

— Что дыру скоро прожжёшь в маленькой Вуд? — ржал лучший друг. — Уймись, это только я вижу, ты — толстокожий ленивец, заподозрить в тебе глубокие чувства может лишь большой фантазёр. Но советую, как друг, погляди лучше вон на ту конфетку, она с утра строит тебе глазки.

— Я не сладкоежка, — фыркал Реган, поедая глазами гриффиндорскую трибуну. — Мордред, она сняла шарф, а сегодня ледяной ветер.

— Навестишь её в больничном крыле, — веселился Руди. — Хаффлпафф сегодня в ударе, да? Рэйвенкло пропускает мячи безбожно.

Реган кивал, мельком глядел на поле и вновь устремлял взгляд на трибуны красно-золотых. И так всегда. Только маленькой Вуд было плевать на его взгляды, ни разу не замечала, наверное. Она вообще не любила слизеринцев в лучших традициях своего факультета. А он был готов бежать к ней по первому знаку, забыв о гордости, чести и прочей фигне. Только никаких знаков так и не дождался. А сам, придурок, никак не мог решиться на первый шаг.

Знал бы Робертс, как сильно билось его сердце, когда он пересадил всех на ЗОТИ в сентябре. Да у него дыхание перехватило, когда малышка Эжени села с ним за парту. Мордред знает, как удержался от немедленного признания с падением на одно колено и прочими телодвижениями. Но удержался и, кажется, мог даже шутить. И ощущал себя самым счастливым парнем во вселенной, когда случайно коснулся её локтем. И самым несчастным, когда его девочка испуганно вздрогнула, отодвигаясь. Страшный слизеринец, блин!

Потом случился Дамиан, неразрывная помолвка и несколько недель блаженства с привкусом страха потерять всё у алтаря. Он пытался приручать малышку постепенно, чтобы скрасить, затмить тот кошмарный день, когда ей просто не оставили выбора. Как же хотелось, чтобы она сама влюбилась, сама его выбрала, но пришлось довольствоваться тем, что есть. Да, его девочка смирилась, мужества его малышке не занимать. И иногда даже казалось, что он видит нежность в её глазах, но ни разу она не призналась ему в любви, не сказала, что счастлива быть его невестой.

И вот, стоя у алтаря, без пяти минут самый счастливый маг Британии, он вдруг решительно попросил у лорда минуту, чтобы сказать невесте несколько слов. Не иначе как Мордред дёрнул его испытать судьбу. Просто в миг, когда она выходила из кареты и шла к нему, вся в белом, прекрасная как никогда, воздушная принцесса, словно спустившаяся с облаков или из другой вселенной, ему вдруг стало страшно, словно готовился совершить святотатство, оскорбляет саму жизнь, обманом беря её в жёны.

Реган был очарован и раздавлен, чувствуя себя чудовищем рядом с красавицей. Он выдохнул, попытался заглушить неуместные мысли, перекрасил её платье на автомате, так было задумано его матерью. И решился.

Труднее было проигнорировать знаки Рудольфуса, тот явно догадался о намерениях друга, посылая злые взгляды. Реган и сам знал, что он кретин, идиот и сентиментальный дурак, но жить с этим грузом и дальше показалось внезапно невыносимым. Иначе, чем он лучше того же Дамиана?!

— Что? — испуганно посмотрела на него Эжени, когда лорд-дракон лично набросил на них полог тишины. Теперь никто не мог услышать, о чем он, как последний идиот, сейчас просветит невесту.

— Нерасторжимая помолвка, Эжени, — сбивчиво произнёс он, чувствуя, что задыхается.

— Я знаю, — растерянно нахмурилась его девочка. — Рег, что случилось?

— Это не совсем так, — он облизнул пересохшие губы. — Есть способ её разорвать.

— Я не понимаю, — ещё больше растерялась Эжени и, кажется, побледнела. — Ты хочешь разорвать помолвку?

— Да нет же, — Реган прикрыл на миг глаза, а после пытливо вгляделся в её лицо. — Но ты можешь. Достаточно сказать "Нет", когда тебя спросят, согласна ли ты быть моей женой. Отката не будет. Клянусь. Есть этот миг, между помолвкой и свадьбой, когда маг или ведьма обретает свободу выбора. Никакие узы, клятвы и ритуалы не могут запретить согласиться или отказаться.

Краска медленно возвращалась на лицо его невесты. Эжени, его малышка, дурочкой не была и суть уловила сразу и верно. Это было видно по вспыхнувшему ещё ярче румянцу и злости, промелькнувшей в её глазах.

— Давно знаешь? — спросила вдруг холодно и как-то отрешённо, а у него в груди разом заледенело, стало вдруг всё безразлично.

— Всё это время, — честно ответил он. — С того самого дня.

— Понятно, — решительно кивнула Эжени. Она словно разом повзрослела, сама дала знак лорду-дракону, что разговор окончен.

А Реган так и не понял, что она решила, когда с них слетел полог тишины. Оставалось не смотреть на готового убивать Рудольфуса и повернуться к лорду Нотту, чтобы слушать слова церемонии.

Сам он спокойно произнёс "да", когда ему задали ритуальный вопрос. Коснулся родового камня, получая ответ, на ладони вспыхнул знак, который пропадёт только после завершения церемонии. Лорд-дракон обратился к Эжени. И мир застыл, остановил свой бег, как и сердце в груди Рэгана.

Эжени высокомерно посмотрела на него, прежде чем дать ответ. Он ничего не мог прочесть в её взгляде, только тонул в сером омуте любимых глаз, хотя мысленно уже придумал кучу способов уговорить её, подкупить, удержать. Но ни звука не вырвалось из пересохшего горла.

Он даже не понял, что она ответила, слишком шумело в ушах. И ошеломлённо смотрел, как её ладошка касается алтаря. Она протянула ему руку, как положено, ладонью вверх, и на той сиял знак его рода. Рег непонимающе поглядел на бывшую невесту, а потом получил чувствительный разряд заклинания молнии в филейную часть.

Очнулся, схватил ладошку Эжени, ошеломлённо посмотрел на лорда, а тот пренебрежительно фыркнул, разве что не закатил глаза и произнёс едва ли не презрительно:

— Можешь поцеловать жену.

Реган кивнул, Эжени, смотревшая непонятно сквозь ресницы, подставила ему губы, но отстранилась, едва он коснулся их своими. И прошептала так тихо, что он почти решил, что это галлюцинация от нервов.

— Ты мой, Реган, смирись!

Остатки церемонии прошли как в тумане. Его внезапно накрыла эйфория, поздравления друзей и родни принимал с идиотской улыбкой, и ничто не могло его заставить расцепить пальцы и отпустить руку жены. Да, свершилось. Да, она его. Только его, навсегда. Он знал, что ещё предстоит вымаливать прощение. И, возможно, первая брачная ночь отложится на некоторое время, но он выдержит теперь что угодно.

— Реган! — его девочка могла, оказывается, очень больно щипаться. — Да что с тобой такое?

Их только что оставили в покое после первого танца. Эжени требовательно смотрела на него.

— Что, рыбонька? — вложил он в вопрос всю свою нежность. Понимая, что готов исполнить всё, что она потребует. Настал, видимо, час расплаты.

— Теперь ты меня слышишь? — требовательно спросила Эжени, заглядывая в его глаза.

Он сглотнул и смог только кивнуть.

— Твоя мама сказала, что мы можем исчезнуть прямо сейчас. Только быстро решай. У меня уже ноги устали в этих туфлях. Ну же!

— А куда пойдём? — тупо спросил он. На него поглядели, как на идиота, и Реган попытался догадаться сам. — Тебе надо переодеться, малышка?

Эжени метнула на него пару молний одним взглядом, а потом вдруг засмеялась. Весело, от души. И он зачарованно понял, что ещё никогда не видел так близко, как она беззаботно смеётся.

— А я не верила, что все мужики в ковене ещё те подкаблучники, — проговорила она сквозь слёзы.

— Врут, — обиделся за ковен Реган, но его жена только ещё больше повеселела. Но вдруг улыбаться перестала.

— В спальню! — приказала деловито. — Аппарируй нас немедленно!

И кто он такой, чтобы спорить? Обхватил тонкую талию и аппарировал, дурея от счастья. Но не ожидал совершенно, что его тут же толкнут на кровать и взглядом запретят дёргаться.

— Я сама тебя раздену, — заявила его юная жена, подтверждая слова действиями. — Руки! Вот так. Должна же я получить компенсацию за твоё враньё.

— Я весь твой, — сдался он на её милость. — Делай, что хочешь.

— Конечно мой. Дурак, чуть всё не испортил. И за что мне такое счастье?

— Ты... — он сглотнул и приподнялся, помогая стаскивать с себя рубашку. — Ты счастлива?

— Реган, — Эжени вдруг вынула палочку и одним махом избавила его от одежды. Смутилась, но тут же взяла себя в руки. — Тебя как подменили. Где тот медведь Мэдисон, в которого я влюбилась? А?

— Я... тут.

— И чего разлёгся? Помоги мне снять это платье! Нет! Не магией! Испортится.

И он засмеялся, вскочил, прижал её к себе на одно долгое мгновение, а потом, ругаясь, отцеплял эти бесконечные крючки и пуговицы, вызывая смех своей малышки.

Оставалось только уложить её в постель и показать, как сильно он её любит. Уж это он мог сделать как надо. И столько раз, сколько она захочет.

* * *

Антуан страшно устал за последние дни. И больше всего бесило, что ничего поделать было невозможно. Вернувшийся Альбус Дамблдор, похоже, решил отыграться на нём за всё, что произошло с его, Альбуса, обезображенной персоной, к которой Антуану пришлось ещё привыкать.

Сначала Дамблдор и вовсе заявил, что Антуан уволен, но стоило Робертсу мягко намекнуть, что Совет попечителей на его стороне и вполне может потребовать смены руководства, как Альбус тут же безмятежно заверил, что лишь проверял его, Робертса. И разумеется, увольнять такого ценного сотрудника в его планы не входило. Конечно, Антуан блефовал, он отнюдь не был уверен в симпатиях совета Попечителей. Тем более, кто он, Робертс — преподаватель ЗОТИ, даже не декан, и кто Альбус — обладатель ордена Мерлина первой степени за победу над Гриндевальдом, всё ещё памятную магическому обществу.

— У меня небольшие трудности, Тони, мой мальчик, — доверительно признался Дамблдор в первый же день, глядя поверх очков. — Магия возвращается медленно, бунтует, целители запретили некоторое время колдовать. Поэтому я даже не могу пока освободить тебя от должности исполняющего обязанности директора. Нужна магическая подпись, ты же понимаешь? Но при условии, что ты, разумеется, исправишь все необдуманные шаги и неразумные идеи, которые ведут лишь к лишним тратам и совершенно нецелесообразны.

И пошли долгие споры, где Робертс чуть не с пеной у рта пытался доказать необходимость того или иного решения, а Альбус, добродушно улыбаясь, поддакивал поначалу, а потом очень ловко извращал его слова так, чтобы в итоге с грустью заявить: "Ну ты ведь сам понимаешь, что это лишнее. Пожалуйста, мой мальчик, рассчитай подрядчиков". И тут же сворачивал разговор, жалуясь на плохое самочувствие.

Антуану оставалось только тянуть с исполнением подобных приказов, ссылаясь то на пункт в договоре о неустойке, то на бюрократию в министерстве, то на собственную занятость, то ещё на какие-то несуществующие проблемы. Он так до сих пор и не уволил Уайнскотта: "Целитель вне зоны доступа, взял отпуск, пока найти не удалось. Зелье поиска? Помилуйте, Альбус, вы в курсе, сколько оно стоит? Что? Где я вам возьму зельевара такого уровня? Супруга? О, это такое несчастье, как и вы, господин директор, она восстанавливает магию. Слагхорн? Не смешите, у него снега зимой не допросишься!"

И так по каждому пункту. К слову, попечители не рвались сотрудничать. В отличие от Альбуса, которому заявили о массовом отдыхе в честь праздников, с Робертсом старые хрычи встретились, но ясно дали понять, что вмешиваться не станут. "Старайтесь, молодой человек. Нам пока не за что отстранять Дамблдора от должности директора". Попечители разве что прямым текстом не заявили, что им интересно понаблюдать, как Антуан будет барахтаться и справляться с этой ситуацией самостоятельно.

Робертс скрипел зубами и крутился, как белка в колесе. А ведь была ещё семья, его гости, Джейми-дракон. И как везде успеть?

В "Кабаньей голове" Антуан очутился случайно. Он торопился завершить дела, чтобы успеть на свадьбу Мэдисона, как обещал Эйлин и Магнусу Нотту. Да и просто братание ковенов, приуроченное к этой свадьбе, пропустить не хотелось. Практически историческое событие. А эти львы или аспиды, лорд-дракон и босс Лестрейндж, наверняка позволят парням выпустить пар и порезвиться. Да, остановить смогут в любой момент, но присмотреть за некоторыми горячими головами лично Антуану казалось необходимым.

— Здоровы будьте, — прогудел кабатчик над его ухом, когда Антуан уже попрощался с подрядчиком Сайрусом. — На два слова, профессор Робертс.

Антуан поднял брови, оглядывая неопрятного брата ныне здравствующего директора Хогвартса, и коротко кивнул:

— У меня десять минут, мистер Дамблдор. После я буду вынужден откланяться.

— Этого хватит, — хмурый кабатчик мотнул большой лохматой головой, предлагая следовать за собой.

Комнатка, куда привели Антуана, оказалось внезапно чистенькой и даже с разожжённым камином. На скатерти в цветочек дымились две чашки кофе, стояла бутылка хорошего Огневиски и лежала стопка потрёпанных листов пергамента разного калибра.

— Что это? — первым нарушил молчание Робертс, сделав хороший глоток кофе, куда щедро добавил Огневиски. Он кивнул на бумаги, ради которых его явно и позвали.

— Это? — кабатчик положил поверх стопки документов свою огромную лапищу. — Отставка, разоблачение и, возможно, пожизненное заключение в Азкабан одного нашего общего знакомого.

— Вы считаете, что мне это очень интересно? — Робертс вовсю пытался сообразить, кто у них с этим типом может быть общим знакомым. Ну не министр же в самом деле! Тем более скоро выборы нового министра. — Кто он?

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — последовал ответ. — Мой брат.

Последние два слова прозвучали страшно, как удар от захлопнувшейся крышки гроба. У Робертса невольно поползли мурашки по затылку.

Они молчали минуты две, время утекало стремительно.

— Я не буду спрашивать, что вы не можете простить своему брату, — тяжело ответил Робертс, тщательно выбирая слова. — Я также уверен, что почти на каждого мага старше сорока можно нарыть достаточное количество информации для пожизненного заключения в Азкабан. И я не буду скрывать, что ваш брат очень мне досаждает. Но скажу откровенно и лишь однажды. Никогда подобным не занимался, и упаси меня Мерлин от этого в будущем. Я не помощник вам, сэр. Клянусь, никто не узнает от меня об этом разговоре. Но это всё. Разрешите откланяться.

— Не так быстро, сэр, — мрачно усмехнулся кабатчик. — Я был уверен, что вы ответите именно так или почти так, директор Робертс. У меня лишь одна просьба. Она ни к чему вас не обяжет, ваше имя нигде не прозвучит никаким образом. Лишь назовите мне одного, а лучше двух-трёх достаточно достойных магов из попечительского совета школы. Тех, кто вызывает у вас уважение хотя бы. Я знаю, что вы встречались с каждым и достаточно проницательны, чтобы сделать выводы.

— И чем это будет отличаться от непосредственного участия? — криво усмехнулся Антуан. Взгляд кабатчика настойчиво его буравил, но сдаваться Робертс не собирался. Хотя, что скрывать, предложение было безумно заманчивым. Но тем важнее было сохранить свою честь.

— Подумайте о детях, — тихо посоветовал Аберфорт. — Неужели вас не заботит их будущее?

Сукин сын знал на что надавить!

Робертс вспыхнул. Но тут же подавил гнев и растерянность. Он просто встал и пошёл к двери, но уже на пороге проклял всё и глухо проговорил:

— Абраксас Малфой встретится со мной на одном мероприятии сегодня. Я посоветую ему ваш чудесный кофе. Честь имею, мистер Дамблдор.

А может, уже и не имеет этой чести. Он аппарировал к поместью Ноттов, едва выйдя из "Кабаньей головы". Удачно: у ворот поместья, где гостей встречала горстка представительных боевиков ковена, он нос к носу столкнулся с Абраксасом и его юным отпрыском.

— Какая встреча! — тонко улыбнулся лорд Малфой. — Антуан, с таким мрачным лицом не ходят на свадьбы, мон шер. Что так беспокоит будущего директора лучшей магической школы Британии?

— Как раз это самое директорство мне уже не светит, — хмыкнул Антуан. — И не стоит так проницательно улыбаться, сэр. Впрочем, загляните при случае в "Кабанью голову", возможно, вам покажется любопытной встреча с кабатчиком. А сейчас не будем о делах, праздник же.

Малфой сверкнул глазами, сразу ухватывая суть. Делец!

— Я вдруг вспомнил об одном очень важном деле, мон шер, — медленно произнёс он и подтолкнул к Робертсу своего наследника. — Не приглядите ли за моим сыном, Антуан?

Робертс внутренне поаплодировал себе. Невозможно оставаться чистеньким, когда такие дела происходят. Да Мордред раздери всё на свете, но дети ему действительно важны. Прав старый лис Аберфорт.

— Надеюсь, дела вас не задержат надолго, — улыбнулся он вопреки поганому настроению.

— Как знать, как знать, мон шер, — покачался на каблуках Малфой. — Люциус, сын, держись Робертса или Руди Лестрейнджа. Я постараюсь вернуться до начала церемонии.

Люциус Малфой покорно кивнул, преданно поглядев на родителя, и, как только тот аппарировал, коротко поклонился Робертсу.

— Буду признателен, если позволите вас сопровождать, сэр, — вежливо и несколько надменно произнёс мальчишка. Аристократ!

Наконец они подошли к воротам, и им тут же выделили провожатого.

— Следуйте за мной, господа, — скупо улыбнулся боевик Арес Шелби. — Будьте почётными гостями в нашем ковене!

Робертс кивнул, охрана у лорда-дракона что надо. Но Лейстрейнджевские боевики мало чем уступают. И глаза Ноттовских уже горят предвкушением. Уж Антуану это было очевидно, почти все шельмецы росли у него на глазах в серебристо-зелёной гостиной. А значит, будет жарко.

— Держитесь рядом, наследник Малфой, — велел он на всякий случай Люциусу, который слегка растерял всю свою надменность, с интересом глазея на боевиков. — По крайней мере, до церемонии.

— Разумеется, сэр, — фыркнул мальчишка. — Хотя я давно не нуждаюсь в няньках.

Щенок! Настроение у Робертса вдруг резко пошло вверх. Где-то здесь Эйлин, да и Магнуса повидать хотелось. Жизнь, конечно, та ещё сука, но порой она вполне терпима, и даже больше.

* * *

— Где был? — Уркхарт сразу ухватил Ингиса за рукав, отводя в сторону. — Сейчас прибудут парни от Лестрейнджей, проводишь их со мной. Лорд Нотт конкретно велел сделать это нам. До церемонии нежелательно никаких... Ну ты понял.

— Конечно, — кивнул Морн. Ему даже думать не хотелось о том, что затевается. Молодёжь!

У ворот то и дело появлялись гости. Боевики ловко их группировали, отправляя с одним из парней.

Морн кивнул Юджину и остался стоять немного в стороне. Из головы не выходили собственные проблемы, малышка Вилли, строгая Мэйси, малыш Марволо. А ещё он невольно всматривался в прибывающих девиц: скорую женитьбу самого Морна никто не отменял.

Парни от Лестрейнджей аппарировали все разом. Такое было ощущение. Все весёлые, молодые и наверняка задиристые. Но вот ведь интересно, при виде шагнувшего к ним Уркхарта самые молодые вдруг резко перестали улыбаться. Ингис насторожился, а Юджин вдруг заговорил настолько любезно, что оставалось лишь вздохнуть: на любимую мозоль умнику наступили, что ли?

— Я провожу парней, — шепнул ему на ходу страшно довольный Уркхарт, — а на тебе девица. Одна, не волнуйся, все остальные их дамы давно уже прибыли. Проводишь в левое крыло, ясно?

Морн кивнул и приподнялся на носках сапог, пытаясь разглядеть девицу от Лестрейнджей.

— Я здесь, — позвали его сбоку. — Та самая девица, которую вам велели проводить.

Он изумлённо оглядел девушку в серой пушистой шубке. Лучистые глаза смеялись.

— Марта Свенсон, — протянула она ему руку.

Морн вздрогнул, услышав имя. Машинально взял небольшую ладошку и осторожно пожал.

— Ингис Морн, к вашим услугам, мисс.

— Очень приятно увидеть знаменитого Ингиса Морна, — Марта Свенсон бесцеремонно ухватила его под руку и теперь семенила рядом короткими шажками. — Скользко. Вы же не против?

— Держитесь, мисс, — великодушно разрешил Морн. А сам искоса рассматривал гостью. Марта, надо же. Может, это знак? Судьба.

— Я немножко припозднилась, — весело сообщила ему Марта. — Наши уже давно здесь, парни меня захватили с собой.

Только Морн внутренне ощутил, что девушка какая угодно, но совершенно не такая радостная и весёлая, как силится показать. И это настораживало. А может быть, у неё есть жених? Как выяснить осторожно, кто бы подсказал?

— У вас что-то случилось, мисс? — наугад осведомился он.

Она изумлённо обернулась и задержала взгляд на его лице. Изучала, причём так пристально, что Морн вдруг ощутил совершенно неуместное смущение.

— У меня всё в порядке, — отчеканила Марта. — Только парень, которого я любила, сказал, что я совершенно ему не нужна. Нет, не смотрите так, мы даже не встречались. Просто я фантазёрка. Заметьте, совершенно свободная фантазёрка. Мистер Морн, а вам, случайно, не нужна жена? Я хорошо готовлю, создам уют, комфорт, окружу заботой. А? Что скажете?

У Морна пересохло в горле. Кругленькая Марта Свенсон выбила его из седла всего несколькими ёмкими фразами.

— Вы не свободный боевик, — сделала она предположение разочарованным тоном. — Жена? Невеста?

— Я свободный, но очень проблемный боевик, — охрипшим голосом признался он. — И у меня ещё есть маленький брат, новорождённый. Я взялся его воспитывать. И да, мисс Свенсон, мне очень нужна жена и как можно скорее. И если вы сейчас не шутили, готовы возиться с чужим ребёнком и терпеть мрачного меня в качестве мужа, то я, пожалуй, соглашусь.

Они уже давно остановились. Стояли лицом к лицу и молчали. Марта снова его разглядывала с весёлым изумлением. Пошутила?

— А что? Арка зачарованная будет, родовой камень необязателен, или ваш, если есть. Попросим вашего лорда заодно поженить? По-тихому.

Хотелось задать ей кучу вопросов, вроде того, точно ли уверена, хорошо ли подумала, что скажет её родня. Но Морн только кивнул и перехватил её руку, сжав ладошку девушки.

— Хороший план, — одобрил он. — Камня нет, но вы правы, это необязательно. А мне не надо попросить у ваших родителей вашей руки?

— Так они здесь, — обрадовала Марта. — Я позову, они выйдут. Только, мистер Морн...

— Для вас Ингис, — попытался он улыбнуться. Девушка всё больше ему нравилась. — Что такое?

И она впервые за их короткое знакомство нахмурилась. Морн напрягся. Даже смешно, что он вдруг поверил, что всё наладится вот так просто. Конечно, она пошутила.

— Мы вот-вот поженимся, — пояснила Марта проникновенно, возвращая ему надежду. Его собственная Марта, помогай Мерлин. — А вы... А у вас кто-нибудь есть, кого надо известить?

Морн кашлянул, задумался и понял, что она совершенно права.

— Есть кое-кто, — кивнул он. — Но мы можем спросить прямо сейчас. Позвольте вас обнять. Переместимся, это недалеко.

Они аппарировали в Северную Цитадель, где почти не осталось народу. Казарма ожидаемо пустовала. Марта судорожно цеплялась за его руку, но осматривалась не со страхом, скорее, просто с любопытством.

— Ого, знаменитая казарма? — лукаво спросила она.

— Загон, — поправил Морн, привлекая её к себе за плечи. Он и не мечтал о такой домашней девочке. — Могу я?..

Марта поняла правильно, кивнула зачарованно, их губы были уже так близко. Он ощутил её дыхание, мята и, кажется, карамель.

— Пойдёмте? — улыбнулся ей, отстраняясь спустя минуту. -Я представлю вас своей... Женщине, заменившей мне мать.

— О! — произнесла Марта. — Конечно. Это та, о ком я думаю? То есть, я хотела сказать, я не всегда верю слухам, но...

— Её тоже зовут Марта, — Морн снова взял её за руку. — Тут рядом.

Марта Яксли сама шагнула им навстречу, словно почувствовала. Впрочем, она всегда чувствовала, когда с ним, мелким, что-то случалось.

— Ингис, сынок, — улыбнулась она, всё приметив одним быстрым взглядом. Он был уверен, что она заметила и их соединенные руки, и смущение его девушки. И его решительность. — Познакомишь?

— Моя невеста, — представил он решительно. — Марта Свенсон. Поженимся сегодня.

— Однако, — хмыкнула Марта. — Я вижу, что прелестная девушка, но... Вы хорошо подумали?

— Мы очень хорошо подумали и всё решили, мэм, — вежливо ответила его невеста, вызвав невольную гордость.

— Даже так? — с сомнением спросила Марта. — Пойдёмте немного посекретничаем, мисс Свенсон. Ингис, останься здесь, мы недолго.

И Марта Яксли увела его невесту в дом. Оставалось ждать и волноваться. А вдруг отговорит?

Мисс Свенсон появилась спустя несколько бесконечных минут. Вышла, вся раскрасневшаяся, но вполне довольная, подошла и уткнулась носом ему в грудь.

— Что? — попытался заглянуть в её лицо, придерживая осторожно за плечи.

— Всё хорошо, — глухо ответила она ему куда-то в полушубок, но тут же отстранилась немного и посмотрела серьёзно. — Я начинаю в вас влюбляться, мистер Морн. Это ничего?

— Это замечательно, — засмеялся он, приходя в прекрасное расположение духа.

Пусть ещё придётся просить лорда-дракона и говорить с её родителями. А ещё он совершенно не знает, где они проведут первую брачную ночь! Точнее, обрадуется ли приютивший его Долохов внезапному пополнению семейства Морнов?

Но это всё не так важно, главное — он нашёл её. Свою ласковую пухленькую жёнушку. Свою хозяюшку, которая, подумать только, уже начала в него влюбляться. И он обязательно познакомит её со всей своей огромной семьёй!

Продолжение следует...