Нф-2017: Демон

Я осторожно прикоснулась пальцем к его ладони, с тыльной стороны, и тут же отдернула руку. Демон снова задумчиво хмыкнул. А потом схватил меня за руку, не давая вырваться, и держал так какое-то время. Я испуганно смотрела на него во все глаза.

— Да говорю я, не бойся, — снова неумело попытался успокоить меня демон. — Не сделаю я тебе ничего плохого. Во-первых, потому что не хочу. А во-вторых, даже, если и хотел бы, не получится, — радостно закончил он, выпуская мою руку.

— Я не боюсь, — немного покривила душой я. — Я просто не понимаю...

— Тарут, — внезапно выдал демон, будто это должно было все объяснить.

— Чего? — не поняла я.

— Имя мое Тарут, — пояснил он. — Но при других зови Знайка.

— А почему?

— А почему бы и нет? — пожал плечами демон. — Ты знаешь, все эти предрассудки насчет имен — это ведь и в самом деле предрассудки. В старину считалось, что зная имя демона, им проще управлять. Но современная наука давным-давно доказала, что способность управлять кем-то — это чистая биохимия, и зависит исключительно от силы ордииа, и без прикосновения к обнаженной коже невозможна в принципе. Имя тут не играет вообще никакой роли. Не понимаешь? — заметил он вопрос в моих глазах.

— Прости, нет. Не понимаю, — вздохнула я. — По-моему, все вокруг постоянно забывают, что кажущиеся очевидными вам вещи для меня совсем в новинку. Порой хочется сбежать или проснуться, забыть обо всем, что свалилось на мою бедную голову на этом вашем корабле. Я постоянно чувствую себя глупой дикаркой, влезшей в игры чуть ли не богов, в которых мне не место. А ведь, между прочим, еще совсем недавно для меня демоны были исчадиями ада, врагами рода человеческого, монстрами, если хочешь. Но я не сбегу...

— Знаю, что не сбежишь, — неожиданно широко улыбнулся Тарут. — Я ведь за тобой одно время наблюдал. Ты не подумай ничего такого. Просто выполнял просьбу Дирута. Присматривал. Из меня тот еще рассказчик, но я попытаюсь. А ты прерывай, если что-то будет непонятно, идет?

Кивнула. Раз он сказал "просьбу Дирута", значит, друг. Это я усвоила уже.

Не знаю, как рассказывать, а объяснять Тарут умел мастерски. Мне кажется, прозвище Знайка ему не просто так досталось. Все оказалось просто. Кое-что я уже и так знала. Демоны могли передавать мысли и даже что-то внушать другим. При этом обязательным условием было прикосновение к обнаженной коже. На расстоянии они не умели. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. Более сильный мог влиять на более слабого. От такого влияния можно было попытаться закрыться, но опять же, дело было в силе твоей собственной способности. То есть, от заведомо более сильному демону заведомо более слабый сопротивляться не мог. В прошлом у демонов было много плохого, связанного с этим их проклятием. Сильные подчиняли себе слабых, ломали их. Возвышались кровавые диктаторы, развязывались войны. Да и велико было искушение просто поработить более слабого, заставить его выполнять все твои прихоти. В общем, все, как у людей. Но эта способность была не только проклятием, но и даром. Ведь с ее помощью можно было также и поделиться сокровенными мыслями с любимым, а те счастливчики, которые находили своих амааэа, вообще получали ни с чем не сравнимый дар. Помимо обретения действительно родственной души, они получали и огромное усиление дара, и еще кучу всего полезного. К примеру, амааэа могла поделиться своей жизненной силой, вытащить своего амааиа, уже шагнувшего за грань смерти. То же и наоборот. Союз был полностью равноправным.

Но демоны были слишком людьми, если можно так выразиться. Также, как и нас, их пугало то, что они не до конца понимали. Сильных "ордииа" — так называли тех, у кого наличие дара не подлежало сомнению (у некоторых демонов способность была настолько слаба, что и говорить было не о чем) — ненавидели и боялись. На основе этих страхов возникало множество предрассудков, в том числе и запрет сообщать имена незнакомцам. А потом развязалась кровопролитная война между двумя самыми могущественными кланами, возглавляемыми сильными ордииа. Лилась кровь простых демонов. И те восстали. Перебили правителей. Началась "охота на ведьм". Сильных ордииа вырезали. Так длилось на протяжении многих поколений. Демоны пытались скрывать свои способности. Родились правила этикета, запрещающие прикосновения. Целей было две: скрыть свои способности и продемонстрировать собеседнику отсутствие намерений повлиять на него.

— С этим понятно, — кивнула я, когда Тарут замолчал. — Но ведь я не демон. Почему тогда...

— Я не биолог, как ты заметила, — прервал меня демон. — И не смогу тебе подробно ответить на этот вопрос. Но если вкратце: вы, люди... вы не настолько отличаетесь от нас, как это кажется на первый взгляд. Наши ученые были в растерянности, когда мы нашли вашу планетку. Вы остатлы, бескрылы, низкорослы и слабы, но... Биологически, мы с вами совместимы практически полностью. Мы едим одинаковую пищу, болеем одинаковыми болезнями, да что там, у нас даже могут быть общие дети! Вы — это мы. Мы с вами — один вид. Пусть и такие непохожие внешне, мы принадлежим к одному народу, когда-то давно — так давно, что мы этого и не помним — разбежавшемуся по разным звездам. И у вас тоже есть способности ордииа. Почему вы не можете влиять друг на друга, да и на нас тоже, я не знаю, возможно, ваши способности слишком слабы. Но сам факт того, что мы вас чувствуем при прикосновении, неоспорим. А вот тебя я не почувствовал. Вообще. Ты сумела заблокироваться полностью. А такое возможно только в одном случае. И такого не случалось даже среди наших сильных ордииа многие тысячелетия: у тебя есть амааиа. И я догадываюсь, кто у нас счастливчик.

33

— Значит, ты понимаешь, почему я хочу помочь тебе разобраться с тем, кто и как сломал ангела? — я снова предприняла попытку уговорить Тарута вернуться к первоначальному плану: оживить ангела и посмотреть, что произойдет, когда и если он снова попытается на меня напасть.

— Да, но мы этого делать не будем, я же сказал, — терпеливо повторил демон. — Я попытаюсь вытянуть информацию другими способами. Да и то, что потеря его сигнала, когда он попал в лапы вашей инквизиции в первый раз, была не случайным сбоем, я, кажется, могу доказать. Виновного до утра вряд ли вычислю, но нам пока что этого и не нужно.

— До утра?

— Да, суд утром, ты не знала?

— Нет, — покачала головой я. — Мне никто ничего не говорит толком. А капитан так вообще заявил, что игра, которая ведется, гораздо серьезнее, чем я могу себе представить, и сообщать мне хоть какие-то сведения он не вправе. Якобы, это может помешать "вытащить" Дирута...

— Вот как? — задумчиво протянул рыжий. — Ну, если капитан так сказал... Но учти. В случае хоть малейшей угрозы тебе, я его вырубаю, и мы прекращаем немедленно. Твой амааиа слишком ослаблен сейчас, чтобы выдержать, если твоему здоровью будет что-то угрожать. Я ведь этого идиота хорошо знаю, он не останется в стороне.

— Хорошо, — кивнула я. — Но попробовать мы должны. Я не знаю, какие у вас тюрьмы, допускаю, что по сравнению с нашими они вполне ничего, и даже, если Дирута осудят, это будет не так страшно: он ведь останется жив... Но я почему-то боюсь и не хочу, чтобы это произошло.

— И правильно делаешь, — серьезно согласился Тарут. — Поверь, смерть милосерднее. Хоть и твердят обратное, и считается, что из тюрьмы можно выйти, даже досрочно, но... Тот, кто выходит, уже не тот... Даже, если ты и сумеешь дождаться Дирута, это будет уже не он.

Я вздрогнула. Вот теперь этому рыжему удалось меня напугать по-настоящему. До этого мои размышления и все эти "не дам забрать моего демона" были весьма эгоистичны. Мне просто ужасно не хотелось, чтобы какое-то демонское правосудие отбирало у меня годы или дни счастья, которое могло бы быть. А сейчас я действительно испугалась.

Глянув на меня, Тарут внезапно усмехнулся.

— Не трусь. Прорвемся, — его улыбка стала совсем уж хулиганской и какой-то мечтательной. — Знала бы ты, что мы вчетвером творили в годы учебы... Из каких передряг вытаскивали задницы друг друга... Сейчас передряга серьезная, но и мы настроены серьезно, да и капитан на нашей стороне.

— А он на нашей?

— А на какой ему быть? — удивился рыжий. — Дирут ему как сын, а вся эта история вокруг него, похоже, затрагивает интересы капитана гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Это политика, девочка. А капитан — политик. Возможно, тебе не понятны игры сильных мира сего, даже в твоем мире. Но когда в дело вступает борьба за власть, то в ход идет все средства, пусть даже подлые и бесчестные. А ударить по близким — это самое подлое и самое эффективное средство. Капитан — не тот, на кого можно надавить, угрожая близким, но и его можно вынудить допустить ошибку, особенно если бить по двум фронтам сразу: личным чувствам и убеждениям. А даже, если и не получится, то малейшая тень, брошенная на его репутацию, все равно может сыграть на стороне его противников. А ведь именно сейчас у капитана есть все шансы стать нашим следующим правителем. Ну, не прямо сейчас, а очень скоро. Игра уже начата.

Я слушала эти объяснения, и во мне поднималась злость. Злость на старшего демона, которому борьба за власть дороже близких. На его противников, готовых идти по головам. Мне это было не понять. Я только хотела спасти любимого. И на интересы борющихся за власть демонов мне было плевать. О чем я и сообщила.

— Хорошее настроение, — кивнул Знайка. — Только не все так просто. Жизни и будущее слишком многих зависят от победы или проигрыша капитана. В том числе, и людей твоей планеты. И Дирут это понимает. Думаю, он специально пытается все дело повернуть так, чтобы выглядело, будто влюбленный дурак натворил глупостей. Твой амааиа — далеко не дурак, хоть и, бесспорно, влюбленный.

— Ты хочешь сказать, что Дирут мог бы оправдаться, но не делает этого? — такая мысль мне показалась дикой, но... вполне в характере моего мужа. Был у меня уже пример, когда он шел на заведомо плохие для себя последствия ради спасения жизней незнакомых ему людей — жителей Амаранта, отплативших ему черной неблагодарностью.

Тарут лишь неопределенно пожал плечами.

— Ребята, кто сейчас в тюремном лазарете дежурит? — спросил демон, поднеся руку в таким же широким браслетом, как у Стажера, ко рту.

Ответа я не услышала, но Тарут, видимо его получил, потому что удовлетворенно кивнул.

— Тогда Ветер пусть ко мне дует, он может понадобиться... — попросил он. — У меня она. И кое-в-чем мы уже разобрались. Так что, пусть сюда подтягивается, а ты присмотри там за Доком... Да нет, ничего такого, просто кое-что проверить хотим.

Чуть не сбив меня с ног, рыжий кинулся к ангелу, все так же неподвижно лежащему на столе, и начал что-то лихорадочно колупать в его развороченной груди. Закончив, поднял голову, рассеянно огляделся по сторонам, взгляд его остановился на мне, постепенно приобретая осмысленность. Забавно наблюдать, такое впечатление, что Знайка, занимаясь своим делом, так глубоко уходил в себя, что ему требовалось какое-то время, чтобы вернуться к окружающей действительности, а для этого демону нужно было "зацепиться" за что-то или кого-то.

— Готова? — спросил он меня.

Кивнула. Демон переместился к столу, на котором стоял тот самый ящичек с меняющимися на его стенке светящимися символами и картинками.

— Тогда начинаем, — кивнул в ответ Тарут. — А то сейчас Ветер придет, и начнутся лекции на тему, что так рисковать мы не имеем права, и всякое такое. Ну, ты поняла. То, что я тебе говорил, но этот зануда, в отличие от меня, на риск пойти нам все-таки не даст. Не тому в нашей компашке досталось прозвище "Зануда", ой не тому. Так. Стой, где стоишь, в случае опасности — кричи, — он отвернулся к столу, забарабанив пальцами по символам на столешнице.

Ангел дернулся. В пустом кукольном глазу, оставшемся во вскрытом черепе, загорелся свет. Свет шел и из внутренностей его головы, и из развороченной груди. Крылья вздрогнули.

— Отлично, — не оборачиваясь произнес Тарут. — Теперь медленно и осторожно подойди так, чтобы он тебя увидел. Но не слишком близко.

Я послушно сделала два шага вперед. Ноги едва слушались. Боязно. Я украдкой перекрестилась и вознесла короткую молитву. Пусть ангел меня не убьет, ладно? Еще шаг. Я была уже слишком близко, на мой вкус, но ангел все еще не обращал на меня внимания. Наверное, это потому, что он смотрит вверх. Затаив дыхание, я начала склоняться над распростертым на столе телом...

— Знайка, ты идиот? — раздалось холодное у меня за спиной.

Я вздрогнула, задевая свешивающееся со стола крыло ангела. А в следующее мгновение почувствовала на своей шее сжимающую ее ледяную руку. Закричать я уже не могла — не хватало дыхания.

34

Темный крылатый силуэт полулежал на узкой койке, прикрыв глаза. Ненавижу эти сны! Почему Дирут может в них свободно передвигаться и творить со мной все... а я ни подойти к нему не могу, ни окликнуть? И почему он от меня все время прячется в тенях? Вот сейчас: вроде бы и хорошо освещена комнатка, вернее, тюремная камера, но я даже черты лица любимого рассмотреть не могу. Только и вижу четко, что глаза его желтые. Но сейчас глаза закрыты. А так хочется, чтобы они смотрели на меня... Я силюсь сказать об этом, окликнуть демона, но из горла вырывается лишь сдавленный хрип. Воздуха катастрофически не хватает.

— Жоана? — Дирут оказался рядом. Только что был на кровати и, казалось, дремал, а уже стоит рядом, тревожно вглядываясь мне в лицо своими желтыми глазами.

Смотрю на него сквозь выступившие слезы.

— Любимая, — выдыхает демон, осторожно касаясь моей шеи.

Сдавливающая ее удавка ослабевает, и у меня получается сделать вдох.

— Тебя подставили...— выдавливаю я из себя, как мне кажется, самые важные слова. — Мы сможем доказать... Наверное...

Дирут медленно оседает на пол у моих ног. Я кричу.

* * *

Я закричала, вырываясь из удерживающих меня сильных рук.

— Тихо, тихо, все хорошо, — голос над ухом показался смутно знакомым. — Хм, и правда, вообще никак не ощущается, — это он уже не мне.

— Пусти, — мир перед моими глазами постепенно приобретал очертания. Комнатка, заваленная всяким хламом и заставленная ящичками со светящимися разноцветными огоньками на них. Тарут, увлеченно барабанящий по столу, сидел ко мне спиной, явно не особо обращая внимание на происходящее вокруг. У моих ног беспорядочной грудой лежал ангел. Из его головы поднималась тоненькая струйка едкого черного дыма. А держал меня, сжимая в кольце рук так, что я с трудом пошевелиться могла, Ветер.

— Успокоилась уже? — ворчливо осведомился демон, отпуская.

— А я что, нервничала? — не поняла я.

— А морфера кто доломал, по-твоему? — коротко хохотнул он. — А знаешь, Знайка, мне она начинает нравиться, хоть и дикарка, — обратился Ветер к Таруту, все так же не обращавшему на нас внимания. Ну что за манера говорить обо мне в третьем лице? И это не требования этикета, теперь-то я уже в курсе была.

— Неважно, я уже вытащил все, что нужно было, — невпопад ответил рыжий демон, не отрываясь от своего светящегося ящичка.