Нф-2017: Демон

Нашла в сумке нужные склянки и промыла рану. Воспаления, к счастью, не наблюдалось. Пока что. Надеюсь, я успела вовремя, и порез и в дальнейшем не воспалится. Обработав края раны, я наложила повязку потуже. Все, что еще делать, я не знала. Теперь остается только ждать и надеяться, что лекарь вскоре очнется и подскажет.

Я уселась у стены, устроив его голову у себя на коленях. Пальцы мои рассеянно погладили черные волосы, прошлись по скуле, прикоснулись к подбородку. Подумала, что борода ему не идет, старит. Интересно, как бы лекарь выглядел без бороды?

Губы лекаря пошевелились, будто он пытался что-то сказать.

— Витор? — Наклонилась поближе, чтобы расслышать, но, похоже, он снова был без сознания.

Не удержавшись, легонько коснулась губами его губ. Мое тело пронзило ощущение яркой вспышки, будто от удара молнией.

11

Ангел был большой и красивый.

Стоял посреди рассветного леса, угрожающе растопырив белоснежные крылья.

— Сама тарог! — В голосе ангела звучал приказ.

— Нау, — демон, тоже стоявший, расправил крылья, с вызовом вскинув голову.

— Иту ордиа, — ангел настаивал. — Дангат парэа.

— Барта, — отрезал демон, поворачиваясь, чтобы отойти.

— Сама тарог! — Похоже, ангел начинал повторяться.

В руке ангела разгорелся луч света. Луч соткался в меч, однако, не остановившись на этой форме. Потоки света с кончика меча начали вытягиваться в ленты. Меч превращался в... похоже на плеть немного. Во что именно он превращался, я так и не узнала.

Демон коротко, без замаха, ударил ангела странным металлическим предметом, похожим издали на нож. Нож скользнул по телу ангела, не причиняя тому вреда. В точке удара промелькнула синяя молния, из глаз ангела посыпались голубоватые искры. Неловко взмахнув сияющим оружием, стремительно меняющим форму с плети на копье и обратно на меч, ангел осел на землю. Сияющая вспышка, от которой больно было глазам охватила его тело, и ангел исчез. Демон повернулся. Желтые глаза смотрели прямо в душу.

* * *

Приходила в себя я медленно и неохотно. Во всем теле ощущалась слабость и оцепенение, будто в снах про демона. Я сидела, прислонившись к холодному камню стены пещеры, голова лекаря лежала на моих коленях. На мгновение мне показалось, что Витор не дышит. Сердце оборвалось и ухнуло куда-то вниз, больно ударившись о каменный пол, на котором я сидела.

Мигом встрепенувшись, я наклонилась проверить. Показалось. Дыхание было, хоть и слабое, но довольно ровное. Цвет лица уже не казался таким мертвенно-серым, веки подрагивали.

— Жоана... — прошептал лекарь, открывая глаза.

А улыбка у него красивая. Никогда раньше не замечала. Хотя, как заметишь, если он постоянно в очках своих. Теперь я видела, что когда лекарь улыбается, в уголках глаз такие морщинки появляются, теплые. Ой, Жоана... Что-то ты не о том думаешь. Где та невинная девочка, которую так хвалила мать-настоятельница? Неужели, стоило тебе немного замечтаться, и все, вся твоя праведность коту, а точнее, демону под хвост? А рука сама потянулась, чтобы погладить эти морщинки...

— Ой, — я отдернула руку, залившись краской.

— Девочка, — лекарь снова улыбался. — Ты не дала мне умереть.

Мне показалось? Голос был... другим. Низкий, как и прежде. Но не хриплый. И эмоций больше. И... Я недоверчиво смотрела на лекаря. Нет, мне показалось. Просто разум, взбудораженный очередным видением про демона, играет со мной злые игры. Да и непохоже было это видение на мои обычные сны. В первую очередь тем, что в снах я себя ощущала, просто пошевелиться не могла, а в этом видении меня как будто бы не было вовсе. Да и ангел, говорящий на языке демонов? Еще и на той же поляне, повторяя те же движения, что я видела сегодня на поляне, когда ангел ранил Витора... Все-таки, это был просто бред моего воображения.

— Не дала, — согласилась я. — Но я только кровь остановила и рану промыла. Боюсь, я не знаю, что еще сделать...

Лекарь успокаивающе погладил меня по руке. Я снова зарделась. Потом взяла себя в руки. Не время. И не место. К тому же, было кое-что очень важное, что я хотела ему сказать. К этому решению я вплотную подошла еще во время эпидемии. Однако, окончательно в нем уверилась сейчас, когда внезапно осознала, что мое незнание может стоить жизни дорогому мне человеку. Нет уж. Не для того я выпустила демона, чтобы плыть по течению жизни бесполезной корягой. И теперь я точно знала, что нужно сделать для того, чтобы этого не произошло.

— Ты должен меня научить, — решительно заявила я. — Я знаю, девушке не положено, но... Я не хочу больше чувствовать себя беспомощной. Я хочу стать лекарем. Настоящим, а не просто помощницей, моющей пробирки и дающей пациентам микстуры, действия которых не понимает.

Мне не ответили. Он просто снова улыбнулся и прикрыл глаза. Рука лекаря ободряюще сжалась на моей руке. Спустя мгновение пожатие ослабло: Витор потерял сознание. Что ж... Я сочту, что твой ответ был "да".

12

— Ну что, намиловалась со своим лекарем? — Грубо спросил меня подошедший вожак разбойников. — Говори, как с папашей твоим связаться.

— А зачем вам папа? — Разыгрываем богатенькую дурочку. Если они решат, что с меня слупить выкуп им будет достаточно, могут решить избавиться от лекаря — ведь пока не известно, выживет ли он вообще.

— Дуру-то не клей, — прервал меня разбойник. — Выкуп за тебя требовать будем.

— А папа не даст, — я наивно похлопала ресницами.

— Это почему еще? — Разбойник опешил от такого заявления.

— А он против нашего с Витором брака был. Мы сбежали, и он сказал, что я ему больше не дочь, — вдохновенно врала я. Господи, прости, пожалуйста, но это ложь во спасение.

— Ты же понимаешь, что без выкупа мы тебя просто в бордель продадим подороже, и делу конец?

— Ну почему без выкупа? — Наигранно удивилась я. — Вот очнется Витор, он за обоих и заплатит. У него денег много, — добавила я доверительно. Надеюсь, я не переигрываю.

— Ваши денежки уже у нас, смысл нам вас тогда держать? — Щербатый не спешил радоваться.

— А, то на дорогу было, — отмахнулась я, как можно небрежнее. — Деньги Витор в городе держит, у этих, как их...Ростовщиков. Без него не отдадут.

— Да понял я, что ты хахаля своего выгородить пытаешься, — внезапно заржал разбойник. — Пусть живет пока. Но ежели обманула, имей в виду, прикопаем под ближайшим кустом, а тебя папаше сдадим. Думаю, он нам за избавление от неугодного женишка еще и доплатит. Чем хоть твой папаше не угодил?

Ох и правда, тут я не додумала. Чем мог такой, как лекарь, не угодить купцу в роли жениха дочери? Деньги, по моим словам, есть. А разница в возрасте, так это саму девицу волновать больше должно бы.

— У них с папой вражда... давняя, — я печально вздохнула.

— Ясно все с вами. Долго еще ждать, пока твой очень богатый лекарь очнется?

— Я не знаю, — вот теперь слезы, навернувшиеся на глаза, были абсолютно искренними. — Он приходил в себя, а потом снова... — И я разрыдалась.

Притворство в моих слезах, если и было, то самую малость. Я действительно не знала ничего. Вроде бы лекарь уже не выглядел таким бледным, да и сам факт того, что он приходил в себя, говорил, в пользу благополучного исхода. А с другой, слишком много он крови потерял, я вообще поражалась, как он до сих пор жив был. С такой раной человек может кровью за пару часов истечь, а Витор четыре продержался. А еще я очень боялась заражения. Рану я, как могла, промыла, но... В этой сырой, пропахшей плесенью пещере в нее какая хочешь зараза попасть могла.

Разбойник не стал дожидаться, пока я устрою настоящую истерику, и поспешно ретировался в дальний угол.

— Воды... Дайте воды, пожалуйста, — попросила я ему в спину. — Ему сейчас пить нужно. Я попробую напоить.

Главарь молча махнул рукой одному из подельников, и тот перебросил мне тыквенную флягу. Я с трудом поймала ее, чуть не выронив на каменный пол. Не думаю, что тыква пережила бы такое столкновение. Откупорив флягу, осторожно попыталась влить ее содержимое в рот лекаря. Это мне почти удалось. Сделав глоток, Витор закашлялся. Моя рука дернулась, и жидкость из фляги пролилась ему на шею, затекая под шейный платок. По пещере пополз запах крепчайшей браги.

— Эй! — Возмутилась я, а разбойники загоготали. Я возмущенно отбросила флягу. — Эй ты, который тут за главного! Если тебе деньги не нужны, то так и скажи. Что за шутки такие? Куда мне умирающего брагой поить? Что, неужели сложно просто воды было дать? Ладно бы вина дали, красного, оно кровопотерю хорошо восстанавливает, но эту гадость? Да ей только убить можно! Причем, даже здорового!

— Дуб, дай этой истеричке воды. Верно говорят — с бабами лучше не связываться. Сейчас она нам еще лекцию о вреде пьянства читать будет, — скривился главарь разбойников.

Здоровенный молчаливый детина, которого главарь обозвал Дубом, лениво встал с камня, на котором сидел, точа нож, и вразвалочку подошел ко мне, протягивая точно такую же тыквенную флягу, как и забракованная мной предыдущая. Я не спешила брать, подозрительно на нее косясь.

— Вода, не ссы, — подмигнул мне Дуб, улыбаясь неожиданно искренне. Потом оглянулся на главаря, наклонился ко мне поближе и шепнул: — А ты молодец, девчонка, уважаю. Все у вас с твоим лекарем будет хорошо, — и, не оглядываясь, вернулся на свое место, чтобы невозмутимо продолжить прерванное занятие.

Вот уж не знаю, почему, но от этих неуклюжих и таких неожиданных слов поддержки мне стало очень хорошо и спокойно на душе. Если этот здоровенный страшный разбойник так говорит, то действительно, все у нас будет хорошо. Откупорив поданную им флягу, я первым делом понюхала ее содержимое. И правда, вода. Я аккуратно поднесла флягу к пересохшим губам Витора, давая ему напиться. Влить удалось немного, но хоть так. Попозже попробую еще раз.

От промокшего шейного платка несло брагой. Я поморщилась и осторожно развязала его. Смочив чистый конец водой из фляги, провела по шее, стирая дорожку, оставленную вонючей отравой. Моя рука замерла. У основания шеи, в ямке между ключиц, виднелись едва зажившие шрамы. Шесть небольших тонких шрамиков, расположенных строго по кругу. На них виднелись изрядно подсохшие капельки крови, будто подживающие ранки недавно потревожили. Я лихорадочно стянула платок с шеи лекаря полностью. О каменный пол пещеры что-то звякнуло. Нашарив упавший предмет, я оцепенела: на моей ладони лежал небольшой, не крупнее монеты, кругляш из белого металла. Мои пальцы поспешно сомкнулись, пряча предмет от взглядов обернувшихся на звук его падения разбойников. Успела только заметить, что по центру предмета замигал тусклый красный огонек.

13

Тишину пещеры нарушало только шуршание капель воды, стекающей по дальней стенке. Разбойники гоготали на улице, собравшись около костра, от которого соблазнительно тянуло запахом жареного, нет, пожалуй, уже горелого, мяса. И все равно, вкусно пахнет. У меня со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было, а время ужа давно перевалило за полдень. Косые лучи солнца уже заглядывали в пещеру, правда, топтались пока робко, у самого входа. Не уверена, что они вообще заберутся поглубже, но очень хотелось на это надеяться: от сидения на холодном полу, да еще прислонившись к сырой стене, я вся продрогла. От холода начинала болеть спина в области поясницы. Встать бы размяться, но я не могла себе этого позволить.

Витор все так же был без сознания, но теперь у него, кажется, поднимался жар. Время от времени я пыталась напоить его водой из тыквенной фляги, но толку от этого было мало. Я сидела, задумчиво перебирая пряди его волос, и молилась. Господь милосерден, даже к такой грешнице, как я. А лекарь заслужил его милосердие больше, чем кто-либо другой. Поэтому я верила, что и на этот раз Господь не оставит его без своей поддержки.

Уж не знаю толком, сколько я так просидела, горячо шепча слова молитвы и надеясь, что Бог меня услышит. Ведь, несмотря на все ниспосланные мне испытания, вера моя в Господа оставалась крепка, хоть вера в людей и пошатнулась изрядно.

К стыду моему, кажется, я заснула. И то верно: ночью поспать удалось всего ничего, а тревоги и волнения бурного утра вымотали меня до предела.

* * *

— Амаэа... — Знакомый бархатистый шепот в темноте.

* * *

Вздрогнув, я проснулась.

Темнело. Проспала я довольно много, хоть мне и показалось, что лишь на минутку глаза прикрыла. Если солнечный свет и заглядывал в пещеру, мы с ним разминулись. Ощущение какой-то неправильности заставило меня поежиться. Тяжесть головы лекаря с моих колен пропала. Я испуганно оглянулась по сторонам, холодея. Неужели?

Нет, все в порядке. Он сидел, привалившись к стене пещеры рядом со мной. Откинутая на сырые камни голова была повернута в мою сторону, веки полуприкрыты. Лекарь смотрел на меня сквозь опущенные ресницы, а на губах играла легкая улыбка.

— Витор, — тихонько позвала я, не понимая толком, в сознании он или нет.

— Девочка, — улыбка стала шире, но глаза он так и не открыл.

— Ты почему встал, тебе лежать нужно, — забеспокоилась я. — Пить хочешь?

Я засуетилась в поисках фляги. Почему-то никак не могла ее найти спросонья в темноте. Разбойники ее забрали?

— Все хорошо, — на мою ладонь легла рука в перчатке, успокаивая.

Ну почему у меня при звуке его тихого голоса мурашки под сердцем бегают?

Флягу я все-таки нашарила второй рукой, вытащила зубами пробку. Вытащить свою руку из-под ладони лекаря я не решалась. Просто хотелось продолжать чувствовать ее тепло, согревавшее меня изнутри в холоде этой пещеры.

Гогот и разговоры разбойников снаружи стихли. Вообще было так тихо, будто даже птицы перестали чирикать. При других обстоятельствах, такая тишина могла бы показаться подозрительной, насторожить, но сейчас весь мой мир сосредоточился тут, в сырости пещеры, и все, что было за ее пределами, волновало мало.

— На, попей, — поднесла я флягу к губам лекаря.

Пил Витор жадно, не открывая глаз и не отпуская моей руки. Одной рукой держать флягу было неудобно и тяжело, но это ничего. Я тоже не хотела, чтобы он меня отпускал. Однако удерживать тяжеленную флягу на весу долго у меня не вышло, рука дрогнула, проливая воду. Лекарь распахнул глаза. Фляга выпала из моей разом ослабевшей руки, с глухим стуком покатившись по полу. Вода разливалась, но мне было все равно.

— Дирут? — Не слыша своего голоса, прошептала я, глядя в желтые глаза.

— Ис, ана...— и эхом в моей голове: — Да, девочка...

Я думала, что первый поцелуй демона был самым прекрасным, что со мной случалось в жизни? Я ошибалась.

Ангел был красивый.

Очень.

Он появился у входа в пещеру, застыв там, словно изваяние. От него исходил божественный свет, а белые крылья подметали пыльный пол пещеры. В руке сиял меч, сотканный из света.

— Дирут, стераз дирэ козтарэа терран им-тариал. Сама ирар коз у, — безразличным голосом проговорил ангел. И тут же в голове его слова догнал перевод: — Дирут, ты арестован за прямое вмешательство в дела землян. Прошу проследовать со мной.