"В пределах острова эффект малозаметен. Но с соседними островами архипелага Изгнания тебе уже не связаться. Тем более с материком"
— Ладно, — мой конвоир встряхивает крыльями. — Есть пожелания, изгнанник?
— Есть, — чуть улыбаюсь я. — Но к тебе это не имеет ни малейшего отношения.
— Тогда у меня всё. Желаю здравствовать.
Конвоир круто взмывает в небо, почти без разбега. Я провожаю его взглядом. О-оп! И нет никого... Я один на необитаемом острове. Ну что же, Робинзон, принимай хозяйство...
Деревья за моей спиной дружно шумят под напором свежего океанского ветра. На горизонте виднеются тёмные пятна соседних островов. Я усмехаюсь. Близок локоть... Ну что стоило бы на моих замечательных крыльях перемахнуть? Четверть часа лёту, а вон до того ещё меньше... Да и на материк, пожалуй, не так уж трудно перебраться. Пара часов лёта над водой, вполне посильно...
Но не получится. Я знаю, как это будет. Всё тот же транспортный кокон, невидимый и неощутимый. О-оп! И я обратно тут.
Но и это всё бы ничего. Главное — стойкое ощущение, что во всем этом мире Я ОДИН. На всей огромной планете.
Я даже трясу головой, как будто в ухо мне попала вода. До чего мерзкое ощущение... За эти долгие счастливые годы я уже настолько привык к телепатии, что она кажется мне более естественной, чем слух. Возможность в любой момент ощутить мысли родных, моей жены и дочуры... Как можно лишить этого свободного ангела? Какая жестокость... Ещё бы лишили возможности летать!
Вздохнув, я взмахиваю крыльями, коротко разбегаюсь против ветра и взмываю вверх. Нечего киснуть. Для начала осмотрим мою камеру-одиночку.
С высоты островок выглядит совсем небольшим, шагов пятьсот на восемьсот примерно. Да, для камеры-одиночки более чем просторно, конечно... Просто я уже привык смотреть на всё ангельским взглядом — бескрайние просторы мне кажутся естественными.
— Я назову тебя Шушенский! — кричу я, пролетая над самыми верхушками деревьев. — Остров Шушенский! Как?
Деревья дружно шумят, выражая согласие. Шушенский так Шушенский... Хоть остров Пасхи. Устраивайся поудобнее, тебе тут жить и жить... Вот интересно, сколько мне могут вкатить? Ангелы вообще-то народ щедрый.
Несмотря на скромные размеры, островок создаёт над собой довольно ощутимый восходящий поток, словно стараясь потрафить новому жильцу. Я по спирали поднимаюсь в небо. Выше и выше...
Чушь. От себя не улетишь. И не вытравить гнетущее чувство вины перед Ирочкой и маленькой Мауной. Неужели девочка должна расти без отца? И в Первый полёт без отца? Это же дикость...
Я криво усмехаюсь. Быстро же привыкаешь к высокому гуманизму. Тоже мне, "архипелаг Гулаг"... А вот на моей прародине, к примеру, зэков и сейчас держат в условиях, мало чем отличающихся от загонов для мелкого рогатого скота. А что сделали бы не так давно с подобным мне, проникшим в органы госбезопасности... Неприятно даже подумать.
Гнездо, скрытое в кроне высокого дерева, растущего почти на краю рощи, я замечаю случайно. Заинтересованно снижаюсь, описывая круги. Вот как...
Я уже знаю, что этот "архипелаг Гулаг" имеет в основном искусственное происхождение. Тысячи островков, вздыбленные на прибрежном шельфе. Их создали ещё в те времена, когда телепатия только начинала своё победное шествие по планете, и не все ангелы были ангелами в определённом смысле... Тогда ссыльных было ещё немало. Сейчас же большинство мест ссылки пустуют, поскольку число лиц, подлежащих изоляции от общества, крайне незначительно. Общественного порицания часто бывает достаточно. При более серьёзных проступках — штраф, увольнение и как особо суровая мера запрет на детей. А вот на этом острове, выходит, до меня сидел какой-то особо опасный преступник. Интересно, за что? Неужто... убийство?
Я с шумом приземляюсь в гнездо, свитое со знанием дела — вот посадочная площадка-леток, а вот и уютная спальная ниша, закрытая от дождя... Именно такие гнёзда вили самые первые, ещё совершенно дикие ангелы. Видимо, предыдущий обитатель был большой оригинал. Хотя с чего я решил, что ангел будет строить какое-то подобие хижины на земле? Это же страшно неудобно. Это для нелетучих. Ну а башню, пусть даже самую древнюю и примитивную, больше похожую на геодезическую вышку, построить можно только сообща.
Да, на этих островах никто не строит жилых башен, и это тоже часть воспитания — коль ты вне общества, то и должен жить как дикарь-одиночка. Спи в ветвях, ешь дикие плоды и орехи... да хоть насекомых лови. Кому интересно?
Плотно свитая корзина трещит под моим весом. Похоже, всё сгнило от времени. Давненько, выходит, тут обитал мой предшественник... Ладно. Поправим гнездо, не так уж это трудно, наверное.
...
Глава 18
Узник совести
Изнутри воздушный шар выглядит огромным, наполненным неосязаемой гулкой пустотой. Упругие, непроницаемые стенки резонируют, усиливая звуки. Я летаю внутри этого шара, как бабочка, тыкаюсь в стенки шара, но они мягко отбрасывают меня назад. Тусклый свет сочится сквозь оболочку, он всюду — сверху, снизу, с боков... Но больше ничего. И звёзд не видно. И даже солнца. Нет ничего, кроме этого света, мутного, сочащегося ниоткуда... Где выход?
Нет выхода.
"Должен быть" — врывается в мои кошмары сторонняя мысль. Первая, которую я слышу за эту ночь.
Золотистый солнечный свет заливает всё пространство внутри шара, и я нежусь, купаясь в нём...
Я широко распахиваю глаза. Сна как не бывало. Передо мной маячит светлый ангельский лик. Огромные глаза смотрят прямо в душу. Таких больше нет нигде, даже в Раю. Таких нет во всей Вселенной.
"Ты прилетела"
"Разве могло быть иначе?"
Я порывисто вскакиваю, изо всех сил прижимаю к себе мою жену. Обнимаю её руками и крыльями, и, кажется, даже ногами... Она подставляет себя моим ласкам и поцелуям...
"Я люблю тебя"
"Я люблю тебя"
Сияющие глаза занимают всё поле зрения, и я ощущаю на губах тот самый поцелуй. Легкий, щекочущий, будто пёрышком. Как в первый раз...
...
— Ничего, есть можно. Ещё бы не горчил так, и был бы настоящий земной лимон.
Ирочка откусывает от дикого фрукта, жуёт, чуть морщась. Мы сидим на земле, подстелив охапки свежесорванных листьев местной пальмы. Перед нами расстелен большой овальный лист "скатерть-дерева", на котором лежит горка разных фруктов и прочей зелени. Имеется даже дюжина мелких орехов, немного крупнее грецкого.
Как я уже уяснил, носить в тюрьму продуктовые передачки моя ненаглядная и не помышляет, а равно и тёплые вещи...
Ирочка фыркает, уловив мои размышления.
"У меня сейчас другие задачи. Как и у тебя, кстати. Да, вот посуду и прочее придётся таки притащить тебе"
— Рома, если будешь искать яйца, учти: брать их из гнёзд можно только в отсутствие хозяев, — Ирочка смачно уплетает скудный тюремный завтрак. — И не все, одно-два оставляй. Ну, примерно как человеческие домохозяйки обирают своих домашних кур... Иначе бросят гнездо, и вообще можешь распугать. Улетят на другой остров.
— Понял, — я энергично жую жёсткий водянистый овощ, названия которого не знает даже моя жена. — А насекомых как ловить?
Ирочка смешливо фыркает, кося глазом.
— Ну, я надеюсь, до этого не дойдёт. Остров достаточно велик, и прокормиться можно вполне.
— Тут даже родник есть, и водоёмчик при нём, — хвастаюсь я. Ирочка хмыкает.
— Положим, родник этот наверняка искусственный. Где бы на таком островке взяться столь мощному естественному ключу... Система жизнеобеспечения.
Она грустнеет.
— Там не только опреснитель да очиститель воды. Там ещё этот ужасный подавитель телепатии. Мне всё время хочется потрясти головой, настолько мерзкое ощущение.
— Говорят, к этому привыкают...
Её глаза становятся жёсткими.
— Извини, Рома. Ты намерен тут задержаться? На сколько годков, если не секрет?
Я перестаю жевать.
— Я весь внимание. Что я должен делать?
Она смотрит на меня с изумлением.
— Это ТЫ спрашиваешь у меня? Бороться! Ты не преступник, муж мой, ты герой! И ты обязан, слышишь, ты просто обязан доказать свою правоту!
Я чувствую, насколько разгневана моя ненаглядная, и немедленно обнимаю её, зарываясь носом в волосы. Проверенный приём, способный погасить ненужные отрицательные эмоции.
"Ты не злись на меня понапрасну. Лучше давай обсудим..."
— Говори вслух, Рома, — она уже успокаивается. — А то тут из-за этого мерзкого прибора все мыслеобразы искажаются.
Ирочка выбирается из моих объятий.
— Разумеется, ты никогда не интересовался нашими судебными кодексами. Да и я, если откровенно, тоже — ни к чему было... Сейчас самое время, мы должны досконально знать наши права.
Изоляция бывает очень и очень разная, Рома. Крайняя степень изоляции — абсолютная и пожизненная — по сути, равнозначна смертной казни и служит ей заменой, если осуждённый на смерть пожелает этого. Преступник не имеет никакой связи с внешним миром, и судебный исполнитель посетит такого "умершего заживо" только тогда, когда прибор в системе охраны и жизнеобеспечения зафиксирует остановку сердца осуждённого. Сколько лет протянет преступник, его проблемы. Но такая крайняя мера давно не применяется. Собственно, никто уже не помнит, когда выносился последний смертный приговор.
Следующая степень — строгая изоляция. Она является обычным наказанием за убийство. Осуждённый имеет право на пользование общей информационной сетью, разумеется, только на приём. Раз в двадцать лет он имеет возможность подать апелляцию. Вот только апелляция нечасто удовлетворяется с первого раза. Разве что если убийство неумышленное, скажем, по преступной небрежности. Комиссия исследует образ мыслей осуждённого, глубину раскаяния и прочее. Но гораздо чаще апелляция отклоняется даже со второго захода... Особенно если убийство было преднамеренное.
Её глаза чуть мерцают в густой тени.
— А до третьей мало кто доживает. Обычно за шестьдесят лет происходят необратимые изменения в психике, и изгнанник часто сам призывает свою смерть. Или вообще сходит с ума. А некоторые, я слышала, отказываются подавать третью апелляцию. Привыкают... Впрочем, много ли их нынче, осуждённых на строгую изоляцию? По пальцам пересчитать.
Ну а обычная изоляция, это то, что мы сейчас имеем. Эта мера пресечения применяется к тем, кто может представлять угрозу обществу, когда обычное увольнение не гарантирует прекращение общественно опасной деятельности. Суд должен ежегодно продлять меру пресечения, в противном случае судебное решение автоматически теряет силу. И что важно особенно — если нет особого решения суда, заключённый имеет право на неограниченное пользование информационной сетью, и не только общей, но также спецфайлами и спецпрограммами. Плюс любое количество посетителей в любое время. Уяснил?
Я усиленно соображаю, переваривая полученную информацию.
— Неограниченное пользование информационной сетью... Так значит, я могу работать?
— Не можешь. Должен. Должен подготовиться и сделать то, что должен. Хотя это и будет непросто. Твоё дело рассматривает не местный суд, а Верховный. Поэтому до суда пройдёт месяца два — там полно важных дел. Сейчас это на руку. Два наших месяца, это достаточно много.
Она смотрит мне прямо в глаза.
— Ещё раз повторюсь: ты не преступник, муж мой. Я пойду с тобой до конца. Даже если в итоге окажусь в изоляции рядом с тобой, вот на этом острове.
Я чешу в затылке. Ну а что? Вот, скажем, к одному молодому человеку, уже тогда заметно лысоватому, в ссылку, в село Шушенское прибыла его законная жена Надежда...
— Балбес ты, Рома, ох, какой же ты балбес! — Ирочка звонко хохочет, уловив мои мысли.
— Погоди-ка! — встряхиваюсь я. — Раз я не преступник... Короче, могу я увидеть свою дочь?
— Да ещё как можешь!
...
Всё-таки не зря "зелёненькие" предпочитают делать свои бронеплиты из модифицированного вольфрама. Чудо что за металл. Разве из стали выйдет такой топор? Не ржавеет, не тупится, тяжёлый... Рубит любое дерево, как воду. Нет, платиноиридиевый тоже, очевидно, ничего выйдет, но с вольфрамовым ему не сравниться.
Я откладываю в сторону топорик и критически оглядываю нарубленные ветки. Пожалуй, что и хватит. Теперь бы всё это унести...
Да, интересная штука жизнь. Ну вот кто бы мог подумать всего несколько лет назад, что мне придётся чинить натуральное древнеангельское гнездо за сотни светолет от Земли? Бред... А сейчас мне кажется бредом та, доисторическая жизнь.
Покончив с транспортировкой груза и удобно расположившись в окружении охапок хвороста, я щёлкаю пальцами, зажигая в воздухе виртуальный экран. Ну-ка, где тот сайтик, про древние гнёзда? Ага, вот...
Поглядывая на висящее в воздухе объемное изображение, я приступаю к починке сооружения. Между прочим, это древнее гнездо только на неискушённый человечий взгляд выглядит огромной скособоченной корзиной. Всё тут как нельзя более рационально — и посадочная площадка-леток, и спальная ниша... Народная мудрость, однако, жилище, приспособленное к условиям обитания крылатых существ не хуже, чем русская изба для условий средней полосы России.
За то время, что я тут нахожусь, я уже вполне освоился, облетав и облазив островок вдоль и поперёк. Теперь я хорошо знаю, где какие фрукты-орехи растут, где расположены гнёзда с мелкими, но питательными яйцами... Мне уже не приходится большую часть светлого времени суток тратить на поиски пропитания. И у меня появилась масса свободного времени для работы.
То, что мне предоставлен неограниченный выход в инфосеть, оказалось как нельзя более полезным. Ирочка права: теперь, когда я освобождён от повседневной текучки и ничто не мешает мне думать... Похоже, ссылка — лучшее место для развития ума.
За эти дни я многое обдумал. Пусть я не сдал выпускной экзамен на миссионера, загремев на этот славный островок, однако курс я прослушал практически полностью. И не зря.
В ушах у меня звучит голос наставницы Юайи.
"Нам покуда не хватает "критической массы", Ди. Кто знает, может быть, нам не хватает как раз людей?"
Может быть...
А может, нам не хватает ещё и "зелёных"?
Может!
Я с ожесточением просовываю гибкие лозины между прутьями основы. Разумеется, проще всего закрыть глаза, чтобы не видеть гибель целого мира. И сразу станет легче... Намного ли?
Пора, наконец, понять — "зелёные" приходят только туда, где их ждут. Где массы народу мечтают о гламурной жизни, об успехе и карьере любой ценой. Где живут по законам Истинно Разумных, пусть ещё и несовершенным... А там, где живут по другим, ангельским законам, их попросту нет. Потому как на то они и Истинно Разумные, что не тратят время и силы на заведомо неосуществимые проекты.
Я усмехаюсь. Да, на какое-то время ангельским миссионерам станет легче. Не будет скрытого противодействия, не будет встречного контроля ситуаций, не будет довольно-таки разветвлённой вражеской агентурной сети... И кораблей их Звёздного флота можно будет не опасаться.
А потом выяснится, что масса больших и лохматых человеков по-прежнему желает жить по законам Истинно Разумных. Только находить свой идеал они будут методом проб и ошибок, и не исключено, что кто-то из наиболее рьяных и нетерпеливых нажмёт большую красную кнопку в маленьком аккуратном чемоданчике. Ну хорошо, пусть даже папа Уэф и коллеги не допустят... Но неужели Содом и Гоморра не научили, что всякий плод должен дозреть, и дикари не исключение?
