Шестая симфония

— Секрет, призналась проворная Мисака. И не совсем палево, ибо братик Тома не знает, которая Мисака перед ним, уверенно кивнула Мисака.

— Мисака десять тысяч тридцать два, — ответил Тома, когда девушка обогнула диван и уселась рядом с ним. Сейчас она носила открытое зелёное платье, украшенное изображениями множества чёрных клинков, скрещённых под разными углами.

— Похоже, братик Тома не забыл сестрёнку Мисаку и верх её прекрасного тела, удовлетворённо кивнула Мисака.

— Я действовал методом исключения. Плюс ты носишь подаренный мною кулон, — даже без того кто ещё из клонов решился бы заглянуть сюда. — Пришла поразвлечься?

— Братик Тома не отправил Мисаке приглашения, оскорблённо надулась Мисака.

— Хэй, я попросил старшую Мисаку связаться с вами по сети, не надо тут.

— И всё равно приглашения не было, надулась Мисака. Мисака ждала своё приглашение, украшенное какими-нибудь щупальцами, очень надеялась Мисака, именно поэтому не дав ответа.

— А мы наоборот, ждали твоего ответа и лишь тогда отправить приглашение, — вздохнул Тома. — Ладно, главное что ты здесь. Хочешь поплавать на жабе-Мисаке? Та после представления наверняка опять в бассейн полезет.

— Это очень интересное зрелище, мигом представила своим развитым воображением Мисака. Однако Мисака интересуется несколько другим катанием, томно потянулась Мисака.

— Ты о...

— Мисака обещала братику Томе двух одинаковых Мисак в постели и Мисака не хотела бы нарушать обещание, чётко заявила Мисака. Поэтому Мисака уже сообщила об этом старшей Мисаке, ожидает появление сестры Мисака.

Тома уже слышал, как открывается дверь и жаба ползёт по коридору, так что тихо сказал:

— Сестрёнка Мисака, я знаю, что ты фригидна.

Клон безэмоционально уставилась на него и так же ответила:

— Да, не стала скрывать Мисака. А братик Тома нет, с уверенностью сказала Мисака. И сестрёнка Мисака нет, с той же уверенностью сказала Мисака.

Жаба дотащилась до дивана, плюхнулась на него и привалилась к Томе, тот даже слегка отодвинул её, дабы Отинус не раздавило.

— Ну и что ты явилась сюда? — со вздохом спросил он; жаба уставилась на него и звучно ответила "керо-керо". — Ладно, где-нибудь перед сном...

— Сон у братика Томы расписан на многих других, справедливо отметила Мисака. Поэтому почему бы не прямо сейчас, развязно предложила Мисака.

— Керо, — изогнулась попыткой в кивок жаба.

— Сейчас? Но... — Тома посмотрел на обеих, а затем в наушниках раздался голос Серьи.

— Иди с ними, Тома. Мы тут всё устроим.

Мисаки уже стояла снаружи и смотрела на импровизированную сцену напротив бассейна, но была уверена: даже если бы осталась внутри и напрямую подошла к Томе, его бы всё равно потащили наверх.

Слёз не было.

Толку плакать, она уже и не к такому привыкла. А исправить ничем не может. И если начнёт — доставит Томе кучу неприятностей, хотя должна наоборот.

Проживём как-нибудь...

Кто-то похлопал её по плечу, и Мисаки узнала Ицуву, всё ещё в костюме культиста. Та указала на сцену, куда уже ползла Етцу, а затем освободила лицо и тихо сказала:

— Я потом сама с ним поговорю. А пока повеселим гостей.

Кивнула и тоже ушла к сцене, а Мисаки посмотрела ей вслед, чувствуя хоть какое-то облегчение.

Да. Пока что гостей. А там и рассосётся.

Индекс лопала глаза так, что Мария аж посмотрела на неё с изумлением.

— Что? — заметила девочка этот взгляд и сразу зажевала все разом, так что щёки расширились как у запасливого хомяка.

— Ты так много ешь, что ничего не останется, — отметила маленькая горничная, непроизвольно улыбаясь при виде того, как белоснежный упырь кидает себе в глотку ещё глаз.

— Я не могу не есть, — пробурчала она с набитым ртом. — А Тома опять занят и не обращает на меня внимания.

— Старшие всегда так, — понимающе закивала Мария. — Я вот тоже пришла к Серье, а сейчас понятия не имею, в каком она костюме. А сама не подойдёт.

— В чёрном. Такая страхолюдина... с крыльями, рогами и хвостом, — не совсем подробно описала Индекс, но Мария сразу нарисовала себе образ.

— О, ты тоже тут? — Майка подошла к ним и тоже полюбовалась прожорливым упырём. — Слушай, брата моего не видела?

— Неа, но я только пришла, Серью ищу.

— Ммм, Серья последний раз была снаружи, но она подготавливала сцену, так что почти наверняка будет занята.

— Как всегда, — вздохнула Мария; Майка грустно кивнула, а затем прищурилась.

— Ты тоже жвалы нацепила?

— Ага! — оживилась Мария. — Они так во рту шевелятся, щекотно даже!

— Жвалы? — Индекс отвернулась от стола. — Что за жвалы?

Мария и Майка посмотрели на неё, улыбнулись — и открыли рот. Там, за рядом зубов, извивались небольшие тёмные щупальца, иногда потягиваясь в сторону потока воздуха. Выглядело довольно жутко, и Индекс аж отступила.

— Это что за магия? — прошептала она.

— Это не магия, — фыркнула Майка. — Это из магазина розыгрышей. Прикрепляешь и можешь пугать кого угодно! А потом сжевать, они как жвачка.

— Продавец говорил, девушки любят этим пугать парней, — подхватила Мария. — Откроют рот для поцелуя, а там такое.

— О! А чём ещё парня пугать можно? — Индекс аж тарелку отставила и проглотила всё накопленное.

— Ну, что? — сразу же спросил Камисато, когда Эльза и Клэр, одетые в абсолютно одинаковые чёрные платья, остановились перед ним.

— Проход наверх закрыт, Камисато-сан, — для такого случая Эльза причесала свою обычную гриву в нечто более изящное, но всё равно выглядело диковато. — Устройством, с которым открыть дверь могут лишь двое одновременно, если хотят увеселений.

— Ну и вы что, воспользовались? — нахмурился Камисато. Девушки уставились на него, затем друг на друга.

— У меня нет особого желания, Камисато-сан, — Клэр нервно коснулась правого цветка. — Но если вас такое заводит...

— Мы можем даже заснять, — сглотнула Эльза.

— Я не про увеселения, — ему стоило больших усилий не заорать. — Я про то, чтобы вы вдвоём открыли дверь и сходили наверх, разведав обстановку и прикинув, где могут прятать Отинус.

— То есть, на увеселения с вами не получится? — жалобно спросила Люка позади, и Камисато порадовался, что всё-таки согласился отправить Майю на разведку отдельно.

— Никаких увеселений. А сейчас пока не стоит, почти наверняка они будут смотреть, кто туда пойдёт. Потом, если другие парочки потянутся. Давайте посмотрим, что у них тут за представление, — он подошёл поближе к бассейну и уставился на сцену. Девушки встали рядом, Эльза и Клэр вновь посмотрели друг на друга — и задумчиво провели языком по губам.

Акселератор не пошёл за всеми, когда объявили о начале представления, и быстро остался один в зале. От стола воротило, Ласт Ордер убежала в компании всех, делать абсолютно нечего, даже думать не хотелось.

Одна из клонов прибыла сюда и даже успела перекинуться парой слов, но потом убежала искать Камидзе Тому. Акселератор присоединяться не захотел, а сказать ей про эту Тёмную Материю не получилось, так что он просто сел на диван, закрыл глаза и расслабился.

Расслабился, но не лишился сознания, и чужое присутствие ощутил сразу. Открыл глаза — и увидел стоявшую посреди комнаты девушку.

Серебряные волосы, смуглая кожа, белое одеяние... даже два белых одеяния, накинутых друг на друга. Оружия не видно, только розовый кулон-сердечко, свисающий на грудь — но в Академия-сити пустые руки часто опаснее вооружённых.

Акселератор включил ошейник ещё на подходе к особняку, и сейчас мог ничего не опасаться, но всё равно неприязненно взглянул на девушку. Та и вовсе смотрела в упор, иногда наклоняя голову словно дикая сова.

— А в тебе меньше безумия, чем казалось, парень, — наконец задумчиво сказала она. — Я ожидала больше запаха от самого опасного человека тут, не так ли? Даже разочарована, гых.

— Ты кто? — нахмурился Акселератор, и девушка вновь посмотрела на него.

— Для тебя никто, и такой останусь, не так ли? Жаль, жаль... хотя, возможно, мы ещё увидимся. Пока!

И девушка дунула прочь с такой скоростью, что Акселератор с тревогой встал и вышел в коридор, но к тому времени её и след простыл. Он повертел головой, сморщился и вернулся обратно.

Раз болтала про безумие, то наверняка местная пугалка вроде той ползающей жижи, только с обратным знаком.

Не его проблема точно.

Спектакль Етцу был абсолютно прост — милая девушка с золотым хвостиком шла по тёмному, мрачному лесу, регулярно натыкаясь на злобных чудищ. Однако её филигранно зачитанные хокку пробуждали в них восхищение и вдохновение, после чего они присоединялись в надежде познать ещё больше шедевров словосложения.

Лавкрафт, наверно, крутился в могиле не хуже городских ветряков, но на серьёзность никто и не претендовал. Плюс монстры появлялись в сопровождении достаточно пугающих и неприятных звуков, выполняя обязательную программу. Етцу вообще в ответ на критику заявила, что после сказанного Нефтидой небольшая издевка над вселенной и тыканье в её нереальность не повредит.

Окна комнаты Томы выходили как раз на сцену и спектакль, судя по всему, уже заканчивался. Тем более что Мисака вместо роли одного из чудищ теперь посапывала на кровати. Темень никуда не уходила, а она вымоталась и плавая жабой, и сейчас, хоть частично из-за активности клона.

Та посапывала рядом, тоже успевшая вымотаться. Если их тела постепенно разрушаются, то неудивительно, что дела с выносливостью всё хуже и хуже. Сейчас, когда спустится, надо будет сказать Кайкине и Акселератору, что клон тут. Возможно даже сразу провести какой-нибудь эксперимент, когда проснётся и оденется. А пока исполнение обещания — единственное, чем может помочь.

Хотя врать бессмысленно — опыт двух одинаковых девушек Томе понравился. Тем более что Мисака давно перестала жаться, включилась в ситуацию так, будто всё ей абсолютно нормально. Надо бы действительно взять конфискованное у Етцу Гекоту-дилдо и предложить, оценить реакцию.

Пока что Тома обратно облачился в костюм — тот во многом надевался сам, иначе клешнями было бы невозможно натягивать — проверил, на месте ли Отинус (та всё слышала и сейчас лишь хмыкала), и аккуратно вышел в дверь. Так, теперь основная задача спуститься во всём этом по лестнице, не навернувшись...

Уже на лестничной площадке он вдруг почувствовал взгляд в спину — настолько сильный, что сразу же обернулся. У стены коридора стояла смуглая девушка в белоснежных одеждах и с серебряными волосами, привалившись так, будто уже полчаса кого-то ждёт, хотя несколько секунд назад её тут не было.

— Хо, привет, Тома, — слегка развязно сказала она, сразу же улыбнувшись. Тома нахмурился, освободив лицо и на всякий случай правую руку. На тот же случай он отошёл от лестницы: резкий рывок мог скинуть вниз без всякой неудачи.

— Кто ты? — спросил он одновременно.

— Я? Это трудно сказать, не так ли? На самом деле нетрудно, но я кривляюсь. А так в некотором роде твоя фанатка, Тома.

— Фанатка? — это его ничуть не успокоило. Тома встал так, чтобы и от лестницы подальше, и к ней поближе. Девушка очень внимательно посмотрела на него.

— Твоя жизнь совершенно замечательная, не так ли? — улыбнулась она странной, морозящей улыбкой, и фиолетовые глаза слегка засияли. — Богатый дом с кучей комнат и четырьмя этажами. Богатая жизнь. Опасная и захватывающая жизнь, ведь ты всегда на острие атаки, всегда справляешься с жуткими силами, превозносишься как герой и заслуживаешь этого звания, не так ли?

— Кто ты? — повторил он, чувствуя возникшее невесть откуда неприятие. Только сейчас Тома заметил, что у неё босые, но при этом удивительно чистые ноги, будто девушка десантировалась из ниоткуда.

— Прекрасная жизнь, — та словно бы не услышала. — Дохрена кто хочет такую. Один сегодняшний день вбухать кучу денег в вечеринку, пригласить кучу гостей, большинство из которых весьма опасные и влиятельные люди, а потом отправиться наверх, где две одинаковые девушки с одновременным наслаждением водят языком по твоему члену. Просто шикарно. Но в таком случае ты ответишь на вопрос, Тома, не так ли? Почему ты всё ещё ходишь в школу?

Тома настолько не ожидал этого, что вздрогнул и словно виновато промямлил:

— Просто...

— Просто, — закивала незнакомка. — Да, просто. Он сказал то же самое. Но Тома, если ты забросишь школу, всего этого будет больше, не так ли? Богатой жизни, жизни на острие атаки, жизни спасения других, жизни вождения язычком по твоему члену. Так почему же ты не хочешь бросать школу, Тома? Просто, не так ли?

Она слегка переместилась, вышла в центр коридора, пока что не выглядя угрожающе, но Тома не собирался расслабляться — как и прерывать. Чем больше выскажется, тем лучше поймёт, что происходит.

— Ты ведь какое-то время был обычным парнем, не так ли? — она посмотрела на него и улыбнулась куда хитрее. — Самым обычным парнем, мечтающим обо всём этом, но не рискующем даже претендовать. Особенно с твоей хвалёной неудачей, с которой, казалось бы, вообще нельзя на что-то претендовать, не так ли? А тут вдруг свалилось. Причём относительно быстро, мощно, хорошо так. И ты не уверен, что справишься с этим, не так ли?

Девушка продолжала улыбаться, а Тома ещё сильнее напрягся. Что она имеет в виду?

— Ты герой, Тома. Ты и те, на кого ты повлиял, спасли мир от Третьей Мировой, от Отинус, от чего угодно спасут. Но ты боишься, что однажды неудача будет сильнее, не так ли? Что однажды ты не спасёшь мир, не спасёшь тех, кого должен защищать. Тем более что это уже произошло, и теперь ты при каждом удобном случае выбираешься на могилу, не так ли?

Кулаки сжались сами собой, в душе вспыхнула невесть откуда появившаяся злость, однако девушка продолжала:

— И поэтому ты стараешься беречь всех от каких-то особых знаний, даёшь едва ли не второстепенные задачи, посвящаешь в опасные моменты не сразу, и сколько раз ты хотел, чтобы они зажили своей жизнью? Берёшь на себя всё, вызываешь огонь на себя, даже нелюбовь между девушками пытаешься перевести на себя. Потому что никто не должен пострадать больше и вообще, не так ли?

Девушка заговорила серьёзнее, но Тома молчал, даже когда она нагнулась вперёд и свистяще спросила:

— Знаешь, Тома, что такое безумие?

Не дождалась ответа, но всё равно улыбнулась.

— Ты желаешь лучшего мира, Тома, не так ли? Как и очень многие. И те, что смиряются или довольны имеющимся — нормальные люди. Неинтересные. Скучные. С ними очень легко и даже хорошо, но у них нет стремлений и желаний меняться. В отличие от тех, кто жаждет лучшего мира. Для себя или для всех? Неважно, не так ли? — девушка аж начала слегка пританцовывать. — Те, кто добиваются успеха — гении, звёзды, небожители, кумиры. Те, на кого надо равняться, те, кто не просто захотел лучшей жизни, но добился её. Однако есть и те, и их гораздо больше, кому не суждено войти в эти ряды, не так ли? — она вновь улыбнулась, будто радуясь сказанному. — Те, кому не хватает сил, времени, денег, воли добраться до лучшего мира. Ибо как ты доберёшься, если над головой каждый день свистят пули? Как ты доберёшься, если твоей зарплаты хватает лишь на то, чтобы не помереть с голоду? Как ты доберёшься, когда вздох может быть поводом оскорбить и избить тебя? Никак. Выхода нет, не так ли? А если есть, то его невозможно разглядеть.