Шестая симфония

А затем их машину совсем резко повело — Куроёри едва не слетела, а вот девушка с обломком руки в зубах куда-то упрыгала — та едва не воткнулась в столб, но как-то удержалась и даже избежала столкновения с другой машиной чудом увернувшегося водителя.

— Хамазура! — заорала Куроёри, но похолодела, услышав в ответ:

— Хамазура ранен!

Она мигом прекратила обстрел и бросилась к окну кабины — парень откинулся на сиденье и побледнел, а по серой ткани водолазки в районе плеча расплывалось красное пятно. Левой, непострадавшей рукой он ещё держался за руль, с правой стороны мгновенно уцепилась Такицубо, но такой дуэт долго не продержится. Куроёри протянула часть рук внутрь салона, вспоминая, где именно лежала аптечка — и только тогда сообразила, что в Хамазуру выстрелили спереди.

Ещё одна пуля — лобовое стекло, на первый раз отделавшееся трещиной, разбилось, и что-то свистнуло прямо у неё под носом. Хамазура отклонился, не удержав руль, машина вновь вильнула, и только это их спасло.

Куроёри зарычала, нащупала аптечку, мгновенно перекинула её Такицубо — а сама уже взлетела обратно на крышу и уставилась в сторону джипа. Тот приближался к автостраде, грозя затеряться в ней, и у девушки снаружи в руках что-то блеснуло.

Руки разошлись на зависть любому тентаклиевому монстру. Какие-то зацепились за кузов, какие-то сжали руль, но большинство водопадом лапши покрыло машину спереди, загнулось — и начало выпускать клинки.

Следующая же пуля отразилась от бесконечно воплощающегося щита и срикошетила в асфальт, а Куроёри прищурилась и выпустила серию клинков по машине. Та попыталась отвернуть, но белоснежная буря ударила по слишком большой площади, и обе задние шины просто взорвались. Джип закрутило, обе девушки слетели с него...

И исчезли во вспышке голубого света. Те же вспышки донеслись из джипа, и когда Куроёри залезла в кабину, аккуратно отодвигая раненого Хамазуру, схватилась за руль и посмотрела в ту сторону, то увидела полное отсутствие тел.

Опять эсперские штучки.

Но это ладно, сейчас скорее в больницу. Рана плеча это не шутки.

С Мугино она объяснится сама и потом, хотя при мысли об этом становилось страшно.

— Они все исчезли, — Кайкине спустился к Серье и Мугино, оглядывающихся в поисках куда-то пропавших в голубых вспышках врагов. — Я в районе автострады тоже приметил сияние.

— Сбежали, что ли? — Мугино посмотрела туда, где только что буянила великанша. — Нашли портативный телепорт и всё. Я давно хотела своей команде, но даже на тёмной стороне лишь руками разводили.

— Да, нам бы тоже не помешал. Мисака? — спросила Серья в переговорное устройство. — У тебя тоже все исчезли?

— Ага, — та вместе с Куроко успела улететь за несколько кварталов и сейчас тихо искрила, надеясь обнаружить хоть кого-то. — Возвращаться?

— Нет, патрулируй город. И Правосудие попроси, я сейчас с Анти-Навыком свяжусь... а, они сами летят.

— В таком случае извини, я предпочту сделать ноги, — мгновенно сориентировалась Мугино. — Кинухата, что там с нашими? В смысле "костюм супермедсестры"?

— Канзаки, — Серья тем временем переключила связь и махнула Ицуве с Лессар подойти. — Как у тебя там?

— Положила в холодильник, Индекс пока обманула, — отчиталась та абсолютно мертвецким тоном. — Но знаешь что...

— Что? — Канзаки почему-то не сразу ответила и лишь затем прошептала:

— Его рука ещё работает. До сих пор.

— Работает? — Серья прикрыла глаза, а затем медленно, словно сама не веря в сказанное, произнесла:

— Хочешь сказать, что Тома может быть ещё жив?

Тома каким-то чудом был ещё жив.

Хотя когда он открыл глаза и увидел фиолетовую девочку, на зелёный правый глаз которой со шляпы свисал оберёг, то решил, что всё-таки попал в ад. Но практически севшая на него девочка протянула руку и так сильно ущипнула за щёку, что он весь дёрнулся.

— Тсс, спокойно, дружок! — весело засмеялась та. — Я тебе тут жизнь спасаю! А то прибыл, понимаешь ли, не в едином куске!

Она похлопала его по правому плечу, и Тома с ужасом обнаружил, что руки там больше нет. И чего-то невидимого, ощущаемого во время битвы с Камисато — тоже.

Битвы... драки. Которую он проиграл и готовился умереть. Но... не умер? И Разрушитель Барьеров не восстановился?

— Кто ты? — спросил он девочку.

— Кто ты, где я, почему тут так мерзко пахнет, вся серия вопросов, — закивала та. — Постараюсь ответить разом!

Она вскочила с него и крутанулась, взметнув белое платье и обнажив лёгким взмахом фиолетовые бёдра.

— Меня зовут Ньянг-Ньянг, я Магический Бог, ты в другом мире, здесь всё разрушено, отвали, Верховный Жрец! — последняя часть речетатива относилась к невероятно высокому старику в фиолетовом халате, чья голова походила на череп с некоей иллюзией кожи. Он отпихнул девочку длинным посохом, подошёл к севшему Томе и протянул ему конверт.

Закреплённый стикером розового сердечка.

— Верховный Жрец хотел согласно своим ацтекским традициям вручить тебе живое сердце, но увы, — Ньянг-Ньянг прошлась колесом. — Здесь с ними совсем плохо.

— Здесь? — Тома огляделся. Они находились в словно бы разрушенном универмаге — стены и потолок практически исчезли, а на перекошенных полках лежало на удивление много продуктов. Но на всех них покоились и носились по воздуху мелкие чёрные точки, словно какая-то мошкара или... пепел?

Удивительным образом не задевающий его.

— Ага, — Ньянг-Ньянг как раз схватила пачку хлопьев и быстрейшим движением разрезала её. — Он может своё вырвать, конечно, но его утомляет отращивать новое.

— Не утомляет, — проскрипел старик, неодобрительно уставившись на то, как хлопья сами начали залетать девочке в рот. — Он пока что не заслуживает моего сердца.

— Почему это? Или вы незнакомы? — Ньянг-Ньянг ткнула в обоих. — Камидзе Тома, это Верховный Жрец, один из старейших и брутальных Магических Богов. Верховный Жрец, это Камидзе Тома, нынешний хранитель Разрушителя Барьеров... хотя сейчас, пожалуй, уже прошлый?

— Я ведь могу задать кучу вопросов? — Тома постепенно начал соображать.

Он не умер — по крайней мере как должно. Он перенёсся, очевидно, в какой-то слой реальности, и там же оказались двое Магических Богов. Пока относительно мирных, но это всё равно боги, и стоит быть настороже.

— О, конечно, я сама с удовольствием выдам ответы, но... — Ньянг-Ньянг прислушалась. — Кажется, опять землетрясение устраивают. Спорим, на этот раз волна сюда дойдёт?

— Разумеется, дойдёт, — проскрежетал Жрец, а затем наклонился и удивительно бережно поднял Тому. — Не бойся, парень, я часто для своих ритуалов носил пленников перед тем, как содрать с них кожу и вырвать сердце. Уж тебя-то удержу.

Тома аж дыхание задержал — едва не потеряв его, когда Жрец мгновенно взмыл в воздух. Судя по хохоту, Ньянг-Ньянг полетела рядом с ними. Держали его действительно крепко, и Тома рискнул взглянуть вниз.

Город стремительно уменьшался, и...

Стоп.

Это же Академия-сити.

Полностью разрушенная Академия-сити. Руины везде, куда не кинь взгляд. Томе даже показалось, что он видит лежащий на огромной куче обломков дирижабль — но тут Жрец сделал петлю и они приземлились на нечто дрейфующее в воздухе.

Именно нечто — казалось полностью каменным по цвету и ощущениям, но на стенах и полу пробегали мириады разноцветных огоньков, вызывающих ассоциации с красочными гирляндами. Тома даже сказал бы, что перед ним какой-то каменный инопланетный аппарат, хотя подобная смесь лишь смущала.

Жрец опустил его на площадку, и Тома сделал пару шагов — отсутствие правой руки отчего-то не сказывалось на общем самочувствии. Он даже спокойно принял опять протянутое письмо.

— Между прочим, благодари меня за здоровье, — Ньянг-Ньянг приземлилась рядом с ними и дружелюбно оскалилась. — Там внизу такая радиация, что не защити я тебя — и даже сердце растопило бы в кашу.

— Радиация?

— Ага. Мы абсолютно случайно семнадцать раз взорвали все ядерные реакторы. А сейчас вон, смотри!

Пол под ногами сделался прозрачным, и Тома увидел впечатляющий даже с такой высоты водный гребень, надвигающийся на город.

— Там ведь не осталось никого живого? — с тревогой спросил он, понимая ответ, но чувствуя себя крайне неуютно. Вновь, пусть и не в привычной реальности, город разрушен.

— И не было. Это мир без единой живой души. Но прежде чем ты задашь все свои вопросы...

Ньянг-Ньянг неожиданно прыгнула на Тому, вцепилась ему в куртку и придвинулась так, что они едва не столкнулись носами.

— Скажи! — её зелёные глаза горели жаждой. — Тебя ведь Какеру-кун сюда отправил, да?

— Да. — Тома отвёл голову, уж слишком близко оказалась девочка. — Вы о нём знаете?

— Мы его создали, — проворчал Верховный Жрец, усевшийся прямо на каменное плато, остающееся прозрачным. Волна внизу уже накатила на город, с доносящимся досюда мрачным гулом раскидывая сохранившиеся развалины как детские кубики.

— Не столько его, — Ньянг-Ньянг отпрыгнула от Томы и также уселась, вытянув вперёд ноги и совершенно не обращая внимания на то, насколько коротко её платье. Тома отвернулся — он понимал, что девочка может быть старше даже Отинус, но так спокойнее. — Просто так вышло, что до нас докопался один маг...

— Вы его знаете как Алистера Кроули, — скривился Жрец. Алистер Кроули? Это имя Томе ничего не говорило. Алистер Кроули... Алистер... Алистер...

Нет, абсолютно незнакомо.

— Короче, он докопался с целью нас уничтожить и даже начал преуспевать, — отмахнулась Ньянг-Ньянг. — Но мы Магические Боги, и всё должно пройти по нашему сценарию. Так что мы всемя скинулись, сотворили Отвержение Мира и внедрили его в вашу реальность с наказом использовать против нас же. Правда, мы немного не ожидали, что оно воплотится правой рукой обычного парня. Некоторые даже приуныли, — она хитро взглянула на Жреца, который закутался в свой халат и шипяще произнёс:

— Проклятое зеркало, поглощающее каждого посмотревшего в него, было бы куда уместнее.

— Не спорю, — кивнула Ньянг-Ньянг. — Но случайность нашей магии и не такое вытворяла. Так что мы просто позволили этому пареньку себя "уничтожить", а на самом деле перенести в эту изнанку мира. Правда, мы не ожидали, что он и людей сюда забросит. Кстати, Жрец, я теперь тебе должна.

— Наше пари изначально обречено, — губы обтянутого кожей скелета тронула сухая улыбка. — Ты ставила на то, что молодой горячий ум сумеет не поддаться дарованной ему силе.

— Не, ну он-то справился, — Ньянг-Ньянг ткнула в Тому. — Так что шанс был.

— Простите, но... — он замешкался, особенно когда оба бога сразу уставились на него. — Вы позволили себя одолеть?

— Ну а что, — Ньянг-Ньянг даже выглядела изумлённой. — Алистер нас действительно сильно приложил, вариантов не оставалось. Зато чуть повеселились там и здорово тут. Этот слой реальности создан нами специально как некий мир мёртвых. Никто сюда не пробьётся, разве что попав под Отвержение Мира, и никто отсюда не выйдет.

— Подождите... никто? — Тома, тоже усевшийся было на пол, едва не вскочил, но Ньянг-Ньянг вновь напрыгнула на него и прямо ткнулась носом к носу.

— Ага, — причём улыбаясь так, будто в этом было что-то хорошее. — Прости, Ками-ян, но для привычной реальности ты мёртв.

Тома мёртв.

Шокухо лежала на больничной кровати, то и дело шептала эти слова — и тогда Джунко склонялась над ней и начинала тормошить, успокаивающе приговаривая, что всё ещё обойдётся, наладится и вновь будет блистать. И как бы Шокухо не была ей благодарна, но одновременно понимала — не наладится.

Тома мёртв.

Её самый большой кошмар воплотился.

Она слышала звуки боя снаружи, и девочки приходили с сообщениями о погонях, но ей уже было абсолютно неважно.

Тома мёртв. Человек, давший ей вкус к жизни и ставший её неотъемлемой частью, ушёл навсегда. И это было невероятно трудно переварить, настолько, что целый час она просто плакала, накрывшись одеялом, Джунко даже позвала Гекоту-сенсея.

Но к этому времени слёзы закончились, а вместе с ними ушла часть горечи и пришло понимание.

Вся идея о светлой стороне Академия-сити рассыпается. Слишком многое держалось на самом присутствии Томы, его авторитете и связях. Те же ITEM сейчас заартачатся куда больше. Но Шокухо просто обязана взять всё в свои руки и добиться успеха. Ради Томы.

Она отказалась от укола и госпитализации, велела Джунко принести ей вещи и застыла в коридоре, ожидая её и заодно думая. А затем услышала гневный стук каблуков.

Мугино поднималась по лестнице вместе с Кинухатой. На Шокухо она посмотрела лишь мельком и сразу же отправилась далее наверх, а вот Кинухата задержалась.

— У нас тут Хамазура суперпоранился, — слишком весело для такой фразы произнесла она. — В порядке будет, но Такицубо теперь к его кровати суперприклеится, а мы все рядом потусуемся. Пусть болван решит, что у него тоже супергарем.

— Удачи, — блекло ответила Шокухо. Кинухата нахмурилась, а затем резко схватила её за руку.

— Не роняй слёзы, — неожиданно жёстко сказала она. — Ты суперэспер, одна из сильнейших тут. Никто и не думал, что он доживёт до суперспокойной старости, так что соберись. Поблагодари за то счастье, что принёс тебе, и продолжи его супердело.

— Королева? — Джунко застыла позади них с её сумочкой, очень внимательно следя за рукой Кинухаты. Та разжала её, улыбнулась и побежала вслед за давно исчезнувшей Мугино.

— Королева, если она вас обидела...

— Всё в порядке, Джунко, — Шокухо слегка потерла руку. Синяк, наверное, останется, Кинухата не рассчитала силы. Но сказала всё правильно.

Она приняла от Джунко сумочку, вынула оттуда переговорное устройство и сразу вставила наушники.

— Хорошо, девочки, — сказала она в микрофон, отправляясь вместе с Джунко вниз. — Докладывайте, что происходит.

Акселератор провозился с этой преградой куда дольше, чем рассчитывал. Похоже, ставили её на совесть.

Но вот наконец вся пространственная плёнка спала, и он вместе с Саломеей вошёл в коридор, слишком большой для квартиры. Из коридора вело множество дверей, пока неизвестно куда.

— Ага, скромное такое карманное измерение, — закивала вышедшая вперёд Саломея. — Нету другого способа вместить сотню человек без привлечения внимания, не так ли? За мной, я тут знаю, что да как. Эльза почти наверняка его в медицинский повела. Костюм медсестры заодно наденет, не так ли?

Акселератор шагнул следом — но услышал шум за спиной и мгновенно развернулся.

Канализационный люк на площадке перед домом просто швырнуло в воздух, и оттуда начала появляться гидрообразная тварь. Каждый отросток, высовывающийся наружу, заканчивался внушительной зубастой пастью, с клыков которых текло что-то гнойное. Глаз не было, и тем не менее гидра уставилась на разбросанные по площадке тела и только вставшую, но свалившуюся обратно в обморок от такой картины Мусуджиме, после чего с чувством пророкотала:

— Ну ебать...

Акселератор отвернулся и вошёл внутрь, однако Етцу присоединилась уже через несколько секунд, в своём обычном виде, и затараторила: