Пожалуй, все всё знали с самого начала, все эти тысячелетия. Он же сам правил одной из стихий, по логике его выбор очевиден. Да и не отдали бы эльфы исконно свое — силы природы, да и, помятуя кадавров, смерти, света и тьмы. На полюсах обжились сильнейшие из эльфов, совокупная мощь которых вполне сравнима с божественной. Здесь их и накрыл Диасаестусирарум.
Став стихийным, Давжогл уменьшит силу соответствующих магов, ему не поклоняющихся, существующие повелители стихий канут в лету или станут апостолами, истово верующими в вернувшегося Бога. Угу, судя по всему, он способен собирать обращенную на него эту тонкую энергию, ради нее, видимо, и вытерпел на Рухме кучу времени, хотя ял его знает. Паству он точно себе завоевывет. Толика правды в словах Екшиувитаэ однозначна присутствовала, значит, помимо гномов он примется и за людей. Оркские шаманы как бы с духами общаются, однако все стихийные Давжогл под себя подмял, им некуда деваться, как и гоблинам, хотя те, говорят, с демонами якшаются, как некоторые орки. Люди и так тяготели к стихиям и менталу, как говорил наставник. Псионика — это способности собственного тела, ни от чего и ни от кого не зависящие, кроме собственной воли и силы, а ментал — работа с соответствующим полем и энергиями. И гномы ярко выраженные стихийники. Конечно Давжоглу мало гномов, сравнимых по длительности жизни с альфарами и с эльфами по трудностями с потомством, для него важнее подмять всех людей, вот уж кто действительно по два ребенка в год способен стрепать лет десять подряд. Видимо потому центр Имрикса и не пострадал особо — мало там нас, все на двух боковых материках, а бои на центральном материке за зоны влияния, точно, уж собственный материк защищен по полной, там вроде ситуация даже лучше, чем на Арездайне, хотя северный в окружении — горный, его дожмут. Хех, не представляю себе горных эльфов, это же настоящее извращение жить среди камня! Фу! Брр! Пусть и с зелеными хвойными долинами. Не-не, хотя...
Мда, походу, вот так началась эпоха людей. Через тысячу лет их станет миллиард, а не нас, как мечтал Лакур, а без давления стрелы и магии столетия за два-три. И будет полная идиллия — на поверхности бродят люди, под землею гномы. Нет, гномов тоже не останется — поверхность хоть как-то меняется, а недра имеют тенденцию истощаться, а значит, их раса впадет в стагнацию и вымрет или будет вынуждена подняться на поверхность и биться за место под Ра с людьми. Давжоглу гномы уже не будут нужны, хотя ял его знает, может он весь Рухм отдаст гномам. Хех, да он же и так был под ними все это время, под ними и останется. Ага, здесь ресурсов больше, а там все пошло на подготовку к мести. Получается, он временно переселит всех сюда, тихо-мирно займет Трон Рухма, если еще не не занял, встряхнет луну, опустив в планетарную кровь обедневшую корку, создаст новый облик, и вот он, гномий рай. Оу, а если он сам выходец из гномов, то собранную с людей энергию он направит и на пластическую операцию для лика Глораса... Хе-хе, а вот уже потом пойдет завоевателем на соседние планеты, вычерпав ресурсы на экспансию.
— Ли, так что же получается такое, а? Нам надо выбрать сторону, да? Но как же предать родную расу, Ли?.. Князь еще не все, Ли! Ты меня нашел, ты сам носишь облик... Лис — эльф, в конце-то концов!
— Успокойся Эн, не паникуй. Выжившие из тех тысяч изменились навсегда, это испытание для них, их родных и близких. Мы запустили вирус любви, Эн, целую колонию привили. Сомневаюсь, что примкнувшие к Сверьялусу дадут их в обиду, я тогда лично потушу этого бессовестного хранителя речки, Эн.
— Хе-хе, он не упустит их, Ли, сотни мэллорнов ждут население.
— Верно, Сверьялусу выгодна паства, но он озаботится ограничительными мерами, ему не нужно большинство, от своей речки он однозначно не уйдет, он ради нее воссиял. И я не могу спрогнозировать его поведение на отдаленную перспективу. Эн, пойми, расклад условный, это лишь сумма векторов исторических событий, сиюминутных, так сказать.
— Хочешь сказать, наши останутся, да? Хотя бы под Сверьялусом, но выжувут, да, Ли?
— Мда, ну ты, конечно, вообразил себе летающую реку...
— Хе-хе, сам же сказал, что ее сохранит. А раз на Глорасе есть вода, она же будет конденсироваться, собираться и течь.
— Хех, Эн, интересная идея с эльфийским анклавом, летающим над океанами и частью суши. Так можно додуматься и до летающих мэллорнов.
— Ли!!! Ты гений!
— Э?..
— Здесь они друг на друге растут, Ли, и еще понавырастет за год после выдергивания, мы...
— Эн! Тогда уж всех сюда, совместными усилиями порядок наведут. Эн, вот тебе и ответ — всех выдавят на Юзи.
— Ли... А если реверс полюсов, а? Уже не магнитных...
— Ну Эн, это же кардинально изменит лик Глораса!
— Ли...
— Эн! Поднимутся такие ветра...
— Ли! Можно найти способы закрепиться или защититься!
— Слушай, чего мы делем недобытый клад?
— Ой!..
— У нас полно времени даже для того, чтобы с собой разобраться, какие к жмыху мировые проблемы!?
— Ли, вот только мне не втирай масло в уши. Да-да, Ли, я уже допер, время расколбаса ближайшего паукокопытозавра...
Раздутое самомнение лопнуло мыльным пузырем — пыжился, пыжился, пыжился... Все как вода в песок. Проводил росчерки руками и ногами, отправляя в него светящиеся бежево-металлические лезвия, напоенные силой, сыпал ворохом мелких лепестков с ноготь, отправлял ветряные когти — дуги с палец. Не, да этот жмых даже бок подставил!!! Типа на те, добренькие эльфы, почистите мне шкурку... Йейль!.. Аж глаза от удовольствия ложным веком прикрыл, не засандалить ему фингал. Все, хватит кривляться, обозвать — дык не поймет, скотина!
— И винить некого за проваленную авантюру. Ха, выкуси, господинчик!
— Ли, угомонись. Мы всего за месяц освоили высшую бимодальную форму лезвий ветра!
— Эн, Эн... Целый месяц!!!
— Знаешь, что ни говори, а смотрелось красиво. Особенно если раскрасить лепестки!..
— Кто о чем, а эльф о красках, хе-хе.
— Хех, а чего? Слабо, да?
— Меня не взять на слабо.
— Ню-ню.
— Жмыых...
Вьедливое ковыряние с непрекращающимся подзуживанием принесло успех. Хочешь желтую зелень? Аквамарин? Ультрамарин? Серобуромалиновые в крапинку? С гербом? А в виде березового листа? Или дубового, или от мэллорна. Листопад(!!!) — лепестки внешне мимикрировали под кантио из школы природы.
— Эн, ну как нам огненный вид поможет пробить его толстую шкуру?
— Ли, а зачем его вообще бить? Ради шкурки на плащик?
— Не ехидничай, это спротивный интерес.
— Мне он до фени. Добавь эффект живого горения.
— Ууу, эксплуататор мелкий!
— Ну Ли... А я отращу желанный тебе размер грудей...
— Вот так бы сразу, а то все...
Я умел великолемно плести корзины и фруктницы, уговаривая растения отдать лозу. Из заготовок или постпомощью я создавал отличные коврики с цинновками и ковры, долго служившие на половицах у наставника, не шедевры, практично своеобразные, сделанные с душой. Плел браслеты и пояса, колчаны и сумки с коробами, венки и сандалии. Зачем мне, аэроманту, знать особенности работы с огнем? Вот нас раздельно и обучали. Мой социальный статус определялся еще и малым числом и слабостью способностей, хотя талантом я и не был обделен. Я филигранно выкладывал на рабочем панно по рисованным собой же масляным произведениям песчаные картины, перемещая по одной песчинке в последние лет пять, а не рассыпающимися щепотками или горстями. Я умел двигать кистью при помощи магии не хуже, чем собственной рукой. Я не жалею ни об одном часе своей жизни.
Я неделю наслаждался... решением поставленной задачи. На идею меня навела местная бабочка, хотя к воздуху ее игра крыльев отношения никакого не имела, был важен сам принцип. И пусть владею малыми азами, пусть нет учебников, а ЛЗ пока не хочет помогать, я смог переделать лезвие, создав вокруг теперь уже несминаемой здешними бешенными потоками маэны основы маленькие окрашивающиеся вихри, псевдохаотично, завися от внешних течений, меняющие параметры в заданных пределах, а потом растянуть их в единый покров, плащ ветра(!!!). К финалу экспериментов Ли с Эном сошлись на зеркальной основе в окружении марева, какое порой наблюдается от слишком нагретого воздуха. Как настоящие лезвия мечей, рассекающие воздух. Красиво, и много смертоноснее, хотя и приспособлено к южной специфике.
— Я тоже чувствую себя нахлебником Ли, и считаю усилия на освоение стрел и копий ветра приоритетными. Ты убедил меня, лезвия являются больше оружием ближнего и среднего боя с массовым эффектом поражения, они трудноуправляемы.
— Эн, когда мы попросим ЛЗ отключить пугалку, с чем мы столкнемся?
— Бактерии?
— Ну конечно! Миллионы микрострел создать вполне по силам...
— Угу-угу, не жуй дальше. Хорошо, давай займемся ими.
Идея витала — протяни руку и осваивай. У меня есть своя микрофлора — симбионты, помогающие переваривать пищу, например. Почему бы не начать делать шажки в этом направлении? Это сразу столько областей затрагивает — и умение выделять миниатюрное, производить с ним манипуляции, и развитие школы жизни, и освоение способностей по метаморфингу на клеточном уровне. Инти — тот же симбионт, поселившийся в волосах. Вот на реализации этого этапа, когда я таки преодолел отвращение к этим милым созданиям, помощь ЛЗ оказалась своевременной и неоценимой. Советы и подсказки, наводящие на очевидные — как после выяснялось — вещи, помогали решать задачу комплексно. Области взаимозависимы, а у меня слишком мало опыта, хотя в прошлом что-то и было, но далеко не на микроскопическом уровне, как сейчас.
Погружения в микромир приятно разноображивали мое времяпрепровождение. Эн по-прежнему не воспринимал с любовью одноклеточные организмы и колонии из них, однако смирился с пониманием того, что сам состоит из всех этих жутиков, его тварная оболочка, впрочем, и на эфирном плане подобное наблюдалось. Ради любопытсва заглянул под этим углом, а тут настоящее сокровище прямо в аурах копошится! Да, дни среди лап и щупалец с хищными лозами помогли принять вид всех этих примитивов, а опыт со спермиями пригодился при расстворении в них для понимания сути. Не сразу. Не вдруг. Понадобилась вся гибкость мышления и продвинутость логики, чтобы разобраться с их функциклированием и начать вмешиваться в процессы, добиваясь нужного. Вот и еще один вопрос — а что нужно? И его решали, постепенно...
Параллельно шел процесс со стрелами и копьями. Вернее после закипания мозгов на одном, переключался на второе. Неожиданно выяснилось, что многие идеи из микромира идеально ложились на кантио привычного, повышая общую эффективность, как то: убойность, энергозатратность, управляемость, интеллектуальность. Лепестки теперь напоминали колонию, кооперируясь сообща, выстраиваясь в сложные трехмерные движущиеся фигуры. ЛЗ подсказывал методы сопряжения, а так же под его началом я освоил огромное количество всяких сенсоров и датчиков, обогащающих асренал моих микроорганизмов и кантио.
О, я сопрягал эфир и матерю, стараясь избавиться от минусов, наделяя моих малюток большим спектром знаний об окружающем их, чтобы те лучше ориентировались и оперативнее реагировали на вражеские мутации, в идеале вообще не допуская их.
Особо долго я обмозговывал идею материализации энергии для того, чтобы мои симбионты стали универсальными. Конечно, без разделения обязанностей не обойтись, иначе организмы неимоверно разбухали и уже не могли действовать на прежнем уровне, однако желательно вообще не пускать внутрь вторженцев, перехатывая на подлете, в ауре. Этот же принцип я сам использовал, балуясь со своим телом, так и не решившись на серьезные изменения. Вот именно сейчас я и занялся изучением происходящих процессов, тогда как раньше по-господски ставил задачу, не размышляя над тем, как действует эта моя способность, что же происходит на самом деле — клетки делятся, а потом что? Куда все девается после возврата? Выяснилось, что ничего не делится, что если бы делилось, то сопровождалось болью, как при мгновенной регенерации, что перестройка только на уровне тела жутко болезненна, хотя при должном умении и тренировках можно научить мозг эти ощущения воспринимать с меньшей остротой. Плавность вырастания — влияние сознания, не прихоть, нет, просто отсутствие приятия на должном уровне и тренировок. Да-да, все ускоряемо, вплоть до мгновенных изменений, по крайней мере, прекрасно знал устройство собственной мошонки и ее видоизменения проходили мгновенно — я в точности представлял желаемое, а с верхними элементами подсознание вынуждено поступать поэтапно, сверяясь со смутно желаемым, только по внешнему виду. Как так примерно, если упрощенно. Голова от всего этого не пухла лишь потому, что никуда не спешил, занимался в свое удовольствие, переключаясь между задачами и развлечениями.
Стрела и копье. Одна — уменьшенная основа другого. От этого и отталкивался. Конечно, наставник не мог обойти эту тему стороной, но тогда у меня получался примитив, а он особо не налегал на боевку. Жаль. Как бы то ни было стрелы выпускают быстро и помногу, а копья убойнее, их не выпустишь очередью. Как с реальными — много с собой не утащишь, нужен предварительный замах, толчек всем телом. Лучник в это время может стрелять сразу несколькими за раз, если приготовит позиции, или непрерывный обстрел из колчана, насколько ловкости и силы хватит. При этом один пользует тонкие тростинки с хитрыми наконечниками и оперением, другой толстые пробивные древка, третий универсал. И луки разными бывают: комбинированные, короткие, ростовые, со смещеным центром, из особых пород дуба или ивы, разборные, с разными плечами. В магии аналогично. Наставник показывал четыре распространенных вида стрел, которые при простом наращивании элементарных звеньев превращались в копья и тараны. Однако в общем случае все, имеющее визуальное сходство с палкой, называют стрелами или копьями, различая их по способу отправки в цель: струлы выпускают, копья метяют. Нюансы в основном из-за телора, языка тела, используемого иногда с малором, звуковым сопровождением, которое неприемлемо в засадах, скажем, но определенно не лишнее при раскрытии секретки.
— Ли, ты знал.
— Надеялся сходу...
— Угу-угу, слету!
— Эн, ты лежишь на ложе ветра(!!!), твоя кожа приятно позолотилась загаром. Везде...
— Мы уже какую неделю принимаем солнечные ванны, а пугалка все еще действует. Кто-то...
— Ну Эн, мы ведь занялись огнем.
— И водой, и землей, и еще жмых знает чем!
— Зато всегда при деле, всегда есть, чем заняться.
— Ну так займись совершенствованием закладок!
— Да-да, уже...
Стремление решить одну загадку потянуло за собою их десятки. И каждоая требовала основательности подхода, скрупулезности, удержания в голове своего окружения из уже рассмотренных теорем и аксиом, констант и функциональных зависимостей. Ввиду насущной необходимости пришлось заняться особыми ментальными техниками. ЛЗ всенепременно помогал, когда для доказательства умозаключения требовались особые лабораторные условия, например, а вот систематизацию, Лис, будь добр иметь наглость самому производить. Доползешь до вехи — дам каплю знаний, а на нет и суда нет. Тебя учили учиться, применяй навыки. Поэтому и приходилось подолгу напрягать мозги, тая под лучами светил Ра и Зид, медленно поджариваясь до золотистой корочки.
