Да очень просто получилось! Василий проработал во внешнеполитическом ведомстве больше двадцати лет, и никогда не скрывал своих убеждений. Уроженец Западной Украины ещё в президентство Леонида Кучмы открыто держал на стене своего кабинета красно-чёрный бандеровский флаг, не забывая хвастаться, что 'это знамя, под которым сражался мой дед'. А поскольку был Марущинец тихим, забитым, всеми шпыняемым, его и воспринимали именно как тихого, безвредного маргинала.

Да что там какой-то Марущинец? После 'оранжевой революции' украинские журналисты в кабинете назначенного Виктором Ющенко главы МИДа Бориса Тарасюка обнаружили на стене украинский флаг с крупной надписью 'Кляти москали!' (Проклятые русские). Пикантность ситуации заключается даже не в том, что министр иностранных дел оказался приверженцем нацизма и русофобом. В советские времена Тарасюк работал в отделе международных связей ЦК украинской компартии и, как вспоминала хорошая знакомая Ларисы, преследовал приверженцев националистических взглядов. Эта знакомая, переводчица Бюро международного туризма 'Спутник', появилась в кабинете Тарасюка в голубой блузке и жёлтой юбке, и тот накинулся на неё за 'пропаганду буржуазного национализма' этим нарядом. Причём, женщина была родом из Закарпатья, где из ненависти к бандеровщине детишки прокалывали колёса у машин, приехавших из Львовской области. А когда Украине на голову свалилась независимость, коммунист, сотрудник ЦК и ярый 'борец с национализмом' мгновенно 'переобулся в прыжке', став после гибели Вячеслава Черновола руководителем 'Руха'.

Но не Марущинцом, не руховскими флагами запомнился мне тот митинг нацистов, а выступлениями двух человек.

Уже тогда бывшая активистка студенческой парторганизации Львовского университета, вступившая в КПСС ещё на младших курсах (рекомендацию в партию, кстати, ей давал первый вице-премьер правительства Владимира Гройсмана Степан Кубив, тоже ставший ярым националистом) Ирина Фарион, славилась крайней ненавистью ко всему русскому. В первую очередь — к русскому языку. Но в её выступлении был не только набор этих привычных 'откровений'.

Главным тезисом, прозвучавших из уст Фарион, было требование готовиться к войне. 'Националистическая молодёжь должна овладевать стрелковым оружием, чтобы быть готовой к этой войне', — призывала она.

К какой именно войне ещё в октябре 2012 года должны были начинать готовиться украинские нацисты, пояснил следующий выступающий, заместитель Олега Тягнибока, один из идеологов 'Свободы' Юрий Михальчишин, открытый почитатель Муссолини, Гитлера и прочих идеологов итальянского фашизма и германского нацизма. Сын советско-словацкого шахматиста нашёл себя в пропаганде гитлеризма, публикуя указанную литературу в своём блоге 'Нахтигаль88'.

'Мы выгоним синежопую банду из Киева, — распаляясь сам и распаляя толпу, вещал Михальчишин, уже тогда пытавшийся 'отодвинуть' Тягнибока с поста руководителя 'Свободы' и занять должность 'главного фашиста всея Украины'. — Наша бандеровская армия перейдёт Днепр и раздавит эту гадину в её логове, в Донбассе. И поскольку будущая война будет войной в городах, мы накормим их асфальтом'.

И после этого кто-то мне будет доказывать, что карательная операция нацистской власти Украины, начатая всего через полтора года после того, как были произнесены эти слова, была ответом на захваты административных зданий в Луганске и Донецке?

База переселенцев 'Россия', 26.07.30, воскресенье, 08:20

Ларисин шрам на лице не остался без внимания ни у Арама, ни у Жака, ни у доктора Николая. Но при каких обстоятельствах она его 'заработала', Лора рассказала лишь Жаку и Араму. Да и то — с очень большими купюрами. Мол, напоролись на бандитов, а в перестрелке осколок медной оболочки пули распорол щёку.

— Не в Конфедерации, случайно, это было? — что-то прокрутил в голове француз.

— Не помню, — состроила невинные глазки моя ненаглядная. — Саванна — такая одинаковая: холмы, выгоревшая трава, почти нигде нет деревьев...

Жак понял, что ничего больше не добьётся, и прекратил расспросы. А Арам и вовсе давно выработал привычку слушать то, что ему рассказывают, но не приставать с ножом к горлу с вопросами, на которые человек не хочет отвечать.

Если я подскочил, как подорванный, через четыре часа сна в гостиничном номере и помчался в оружейный магазин, то она отсыпалась почти до вечера. А когда дневная жара начала спадать, мы выбрели в зал 'Рогача', где и была назначена встреча с приятелями, постоянно обитающими на Базе.

Посидели хорошо. Рассказали о своей поездке в Демидовск, о сотрудничестве с орлеанской газетой, о назначении Ларисы в представительство ПРА в Порто-Франко. И Жак, и Арам не могли нарадоваться тому, что открылось движение по шоссе, доктор Николай огорчил всех известием о скором переводе на другое место работы. Но поскольку это должен был быть орденской госпиталь в Порто-Франко, обещал наведываться на Базу. А нам с Лорой и вовсе светило 'заиметь блат' в этом медицинском учреждении.

Сидели бы и дольше, до самого закрытия, да только сказался мой недосып, на который наложился 'принятый вовнутрь' алкоголь, и я начал откровенно клевать носом, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заснуть прямо за столом. Чудесный новоземельский кофе лишь на часок оттянул время, когда силы на борьбу с сонливостью иссякли, и гости нашего стола начали прощаться.

Наутро, подскочив ни свети, ни заря, я собрался тихонечко выскользнуть из номера, но заметил, что жена приоткрыла глаза.

— С днём рождения, любимая!

— Сегодня, что ли? — сонно пробормотала она, подставляя губы для поцелуя.

— Компьютер, показывает, что там, на Старой Земле, уже за полночь... Поспи ещё, а как проснёшься, пойдём покупать тебе подарок! С цветами, увы, здесь напряжёнка, но подарок тебе будет!

Огромные фуры на парковке Базы выглядели настоящими слонами в окружении кроликов-легковушек. Возле них возились Григорий с Иваном, протягивая колёса одного из грузовиков.

— Привет, Сергей! — махнул рукой 'старый'. — Далеко собрался?

— Да в машину заглянуть надо, с начальником переговорить. Что-то хотели?

— Да нам с тобой тоже побалакать хотелось бы...

— Вы позавтракали уже? Если нет, то заканчивайте с колёсами возиться и подтягивайтесь в 'Рогач'. Кофе попьём и погутарим. Кава тут дуже гарна! Гонорова, нэ з боняка! — вставил я речь украинскую речь, нахваливая здешний кофе. — Львивська кава — моча по сравнению со здешней!

Сармат уже был на ногах.

— Нормально у нас дела идут! Готовимся! Как там, на Базе? Укров много наехало из-за ленточки?

— Да в пределах нормы! Разговаривал с орденским охранником, он говорит, что в последнее время 'херои АТО' не столько к русским цепляются, сколько на поляков наезжают. Польша на Старой Земле какие-то антибандеровские законодательные акты приняла, и теперь нацюки на ушах стоят от такой 'зрады'. В последнее время больше не с фронта бегут, а нищие 'вытираны АТО', которых кинули с компенсациями за участие в боевых действиях, тянутся. Озлобленные, психованные...

— Наш человек на Базе примерно то же самое докладывает. Но ты тоже там поглядывай, оценивай...

Кофе 'дальнобоям', прошедшие сутки перебившимся взятыми со Старой Земли запасами, очень понравился. Как и 'цивильная' еда в 'Рогаче', приготовленная из натуральных продуктов.

— У нас тут такое дело, — начал Иван. — Ты, как мы поняли, здесь уже присмотрелся, обосновался, и знаешь, что к чему. Посоветуй, будь ласка, куда нам на жительство отправиться. Как мы с Гришкой поняли, в этом вашем Порто-Франко всё на английском языке. А у нас с ним... не очень. Польский знаем, немецкий... А с английским — так себе. В Россию можно было бы, но это далековато, да и разное про неё говорят. Мол, военная диктатура там, тирания, никакой свободы. С другой стороны, пара ребят подходила. Говорят, скоро в районе здешней Одессы появится украинское государство, советовали туда ехать. Но нас смутили их шевроны, красно-чёрные, бандеровские. Нам и на родине бандеровских порядков хватило, чтобы снова в эту петлю голову совать. Подскажи, что делать?

— Про бандеровцев и их порядки ты, Иван, верно подметил. Это именно они, здесь тоже свою подпольную УПА создали, местное население и русских солдат режут. Я месяц назад в Протекторате Русской Армии был, и могу сказать, что там прекрасно знают о том, что 'упашники' собираются войнушку у них на юге затеять. Одесса, конечно, не их территория, а Московского Протектората, но УПА претендует и на земли ПРА. Да только не позволят бандеровцам их 'Украинскую Самостийную Соборную Державу' на принципах ОУН создать! Так что мой вам совет, мужики: если не хотите в самой эпицентре войны оказаться, не суйтесь в ближайшие два-три месяца в окрестности Одессы. Жарко там будет, очень жарко!

— А куда тогда?

— Куда бы вы ни сунулись, английский вам всё равно придётся учить! Хоть в Порто-Франко, хоть в здешнем Евросоюзе. Не говоря уже про прочие англоязычные территории. Разве что, в России без особых его знаний сможете обойтись. Ну, или в Китае. Но только там придётся китайскую грамоту осваивать!

Ребята дружно захохотали.

— А в России всё не так уж и плохо, как рассказывают. В армейском Протекторате самая мощная экономика здешнего мира, не говоря уже об армии. Люди живут ничуть не хуже, чем в каком-нибудь Техасе или Американской Конфедерации. Зарплаты, конечно, немного ниже, чем в Порто Франко, но и цены пониже будут. Зато социалка куда лучше.

— 'Немного' — это насколько?

— Процентов на 10-15, не больше!

— Так чего же ты там не остался, если там так хорошо? — хитро прищурился Гриша.

— Пожалуй, мог бы остаться. Да только жену направили на работу в дипломатическое представительство ПРА в Порто-Франко, и нам пришлось сюда вернуться.

— Она посол, что ли? — удивился 'старый'.

— Нет, послов здесь ещё ни у кого нет. Она — заместитель главы постоянного представителя. Кстати, на Украине работала сначала в МИДе, а потом в Верховной Раде.

— Это мы метко нарвались! — уважительно кивнул Григорий.

— Оставайтесь, пока твоя семья сюда не переберётся, в Порто-Франко. Здесь вам легче будет работу найти, чтобы какое-то время перебиться. А там уже присмо́тритесь, с людьми переговорите, и определитесь. Язык... У меня тоже с английским 'не очень', в школе когда-то немецкий учил. Но зубрю его понемногу.

— Эти, с шевронами, говорили, что у них какие-то специальные фонды поддержки переселенцев действуют, помощь обещали, — вспомнил 'молодой'.

— Если не хотите, чтобы вас в какое-нибудь грязное дело втянули, то держитесь от этих фондов и организаций соотечественников подальше!

— Это почему?

Я рассказал историю с пытками на базе под Тулузой, про пленных в яме на базе близ Алабама-Сити, про нападения на деревни и хутора в Техасе, Американской Конфедерации и Московском Протекторате. Про разгром конвоя Русской Армии на День УПА. О том, как теперь шерстят нацюков французы, техасцы и 'конфедераты', про обыски и задержания 'активистов' в Порто-Франко.

— Своих-то, боевиков, они завсегда отмажут. А вы вполне можете попасть под какой-нибудь 'замес' и стать козлами отпущения...

— И откуда ты это всё знаешь?

Если Иван, наученный жизненным опытом, просто молча слушал и мотал на ус, то гоношистый Гриша всё время пытался продемонстрировать свою самостоятельность, независимость мнения.

— Работа у меня такая была — информацию собирать. Здесь работу поменял, а привычка осталась, вот и знаю многое.

— Чекистом, что ли работал?

И эта гришкина провокация тоже обломилась: на ядовитый вопрос последовала усмешка и совершенно спокойный ответ.

— Нет, парламентским корреспондентом в Верховной Раде, а потом международным обозревателем в разных информагентствах...

— Нам эти... с шевронами, предложили через неделю рейс из Порто-Франко в Форт Ли, — решил обсудить практический вопрос Иван. — Как думаешь, успеем мы за неделю 'скинуть' в Порто-Франко эти грёбанные изоляторы? Хотя бы одну машину освободить надо!

— А что везти?

— Два контейнера с каким-то промышленным оборудованием.

Любопытная информация! Особенно если учесть, что никакой коммерцией, и уж тем более промышленным производством УПА не занимается...

— Я с женой посоветуюсь. Может, её представительство купит для нужд ПРА. А нет — так мой шеф к себе на склады возьмёт на временное хранение. Сим-карты для мобильников купи́те, и созвонимся, когда в город доберётесь. Вы вдвоём собираетесь ехать, или кто-то один?

— Да куда Гришке дёргаться? Ему надо ждать, когда Софийка с ребятнёй приедет! Один поеду! Тем более, эти пообещали две бронированных машины сопровождения с пулемётами дать. Пять тысяч, не считая топлива, это не слишком мало для такого большого рейса?

Интересное промышленное оборудование, если для проезда по безопасной Южной дороге ему требуется сопровождение аж двух броневиков с боевиками! Да ещё и с просто ломовым 'гонораром' водителю! Так что следующий мой звонок Сармату был очень короткий.

— Глеб, кажется, я готов сообщить тебе, кто через неделю повезёт те 'вкусности', о которых говорил Панас! До вторника!

Москва, ноябрь 2004 — январь 2006

Нет, Гриша, к чекистам я не имею никакого отношения. Скорее, наоборот: всю жизнь был объектом их внимания. Начиная с поступления в техникум, готовящий специалистов для советской ракетной промышленности: помимо вступительных экзаменов, мы сдавали автобиографические справки, которые изучал и анализировал Первый Отдел. Уже через год обучения дали первую подписку о неразглашении, поскольку у нас начинались спецкурсы. Потом была подписка при прохождении производственной практики в цехах оборонного предприятия. Потом — при окончании учёбы. Потом — при поступлении на завод и уходе с него в армию. Служил я в Центральном пункте радиоконтроля Минобороны СССР в подмосковных Ватутинках, и там тоже давал подписку о неразглашении сведений, ставших мне известными по службе.

После армии — всё по новой: подписка при возвращении в 'родной' цех 'родного' предприятия, при поступлении на вечерний факультет филиала Челябинского политеха для обучения по 'ракетной' специальности 'Автоматика и телемеханика', при уходе с завода на комсомольскую работу. А до этого — бурная комсомольская деятельность, не оставшаяся без внимания всё того же Первого Отдела. И даже во время работы в коммерческих структурах, когда мы пытались создать прообраз современных мессенджеров на базе 'закрытой' сети телефонной спецсвязи 'Искра', этим проектом и его организаторами заинтересовались 'компетентные органы'. Сразу скажу: без последствий для кого-либо. Просто потребовали объяснений, после чего отстали.

Мой отъезд в Москву был вызван исключительно семейными обстоятельствами: отношения с моей второй женой пошли под откос. Я оставил ей работающий бизнес, офис площадью более 400 квадратных метров, пятикомнатную квартиру, а сам отправился в столицу 'раскручивать' проект по изданию материалов, наработанных группой историков-любителей.