-Почему не ушел из Слуха в другое подразделение или вовсе из гвардии, когда понял, чем будешь заниматься?
-Такой мысли не возникло.
В Корпус идут романтики, фанатики и карьеристы. В такой ситуации все думают одинаково: если не я, то кто? 'Кто-то еще' — добавляют только последние, но для них это и есть главная причина.
-Вот видишь, — сказал Холаст, — а если ты в любом случае будешь делать то, что требуется, тебе придется обрядить это в приемлемые для себе рамки.
-То есть, — щенок не отрывал взгляда от своих ботинок, — те, кто стоят у тебя на пути — это просто работа, и нет смысла задумываться?
Холаст покачал головой.
-Нет. Не бывает простых ситуаций. Однажды, ты уже сделал выбор, поступив в Корпус. Тем самым ответив на вопрос: 'делать или не делать?' А вот КАК делать, тебе придется каждый раз решать, пока силы не закончатся...
-А когда закончатся?
-Если доживешь, станешь к этому моменту идеальным шпионом. Никаких терзаний, сомнений, свидетелей.
Холаст грустно усмехнулся... нет, скорее просто оскалился. Щенок пожал плечами, потянулся к стакану, отпил. Нет, такое словами не объяснить. Нужно просто встретиться с этим однажды. Если ты не дурак, понимание придет. А дальше — выбирай.
-Холаст, что скажешь насчет работы? — последнее слово Вад выбрал намерено.
-Один день — узнать адрес, потом разведка — как пойдет... дело точно последнее?
-Даже его не должно было быть. Волнуешься?
-Из-за возвращения? Да... потом поговорим.
Вад кивнул. Нежелание говорить, а в особенности, нежелание говорить до того, как дело будет сделано, он мог понять очень хорошо. Для Холаста и еще одного агента Слуха здесь в Термилионе это было последнее задание. Для Вада, скорей всего, тоже — он был их связным. Уж кто-кто, а Холаст свой долг Родине отдал сполна — двадцать лет, приобретенная и потерянная семья, целая жизнь вдали от Аана. Теперь, была очередь других. Вад был рад, что самому ему не пришлось...
17 день, 4-го месяца.
-Собирайся, — Вад кинул на стол ножны, меч был внутри, — пойдем посмотрим место.
-Почему ночью?
-Работать ночью будем, значит, и смотреть нужно сейчас. Хотя утром еще раз сходим.
-Отличный меч, — оценил щенок, поднеся клинок к свету камина, — а амулет?
-Никаких амулетов. Здесь это привилегия инаров. Не забыл?
-Но... это ведь столица, как тут народ живет? Остаточными эманациями разок по мозгам вдарит...
Как можно не знать таких вещей? Вот, что значит новичок. Одной мелочи не знает, второй... В Корпусе абсолютно обо всем не расскажешь, а между тем, это первый способ провалить дело. Здесь-то каждый знает: в Туалоне защитный амулет не необходимость. Точнее, здесь никто не знает, что он необходимость в Ариане.
-В Ариане магии в тысячу раз больше, чем тут. Здесь, эманации растворяются мгновенно, зато засечь любой артефакт или мага — самое простое дело.
Они вышли на улицу.
-Далеко?
-Нет, двадцать минут.
-В Нижнем городе?
-Да.
-Странно...
-Наше дело — сделать, и ничего больше.
-Совсем без анализа? Это ведь может повредить.
Вад вздохнул. Как же легко было самому работать. Про себя-то он уже все обдумал.
-Я думаю, что у этого купца и с местными властями могут быть проблемы.
-Тогда какой смысл...
-Мы с Термилионом не воюем. Причины самые разные бывают...
Они были на месте. Холаст все описал предельно точно. Здание находилось в одном из неблагополучных районов Нижнего города. Криминальный душок у купца присутствовал.
Окруженный высокой стеной особняк со всеми признаками тщательно охраняемого сооружения. Мощное освещение не ослабляли даже на ночь. Зданий, с которых можно было бы проникнуть за стену по верху, рядом не было: до ближайшего больше десяти метров. Стена и ворота наверняка защищены заклятиями. С одной стороны — у Ордена в Термилионе монополия, с другой — много чего можно.
-Пойдем, — велел Вад, тут же разворачиваясь.
-Это все? — изумился щенок. Удивляется пусть, сколько хочет, ли ж бы слушался. Вад шага не замедлил, и 'напарник' припустил за ним.
-Место мы увидели. Подробности Холаст объяснит. Завтра тоже не пойдем, меньше будет шансов засветиться.
-Ты так говоришь, что можно было вообще не ходить, — буркнул щенок. Вад не стал реагировать. Ничего, пусть поворчит. С ним пока не о чем говорить. Большинство отсеивается в первые полгода или после первой серьезной работы.
Хоть и в темноте, но обратную дорогу щенок находил безошибочно. Хотя бы память есть. К сожалению, это ничего не значит. Есть люди, которые подходят, есть, которые нет. Других критериев не существует, а научить можно почти всему.
Они свернули с очередной скудно освещенной улицы, на очередную совсем не освещенную.
-Постой, — Вад схватил щенка за руку и обернулся назад. Что-то послышалось.
-Слышишь?
Щенок кивнул.
-Хвост?
-Непонятно...
Вад осторожно посмотрел за угол, щенок заглядывал ему через плечо. Оказалось — это не слежка. Происходила обычная, в общем-то, для большого, — да и для любого другого, — города вещь — изнасилование. Двое мужчин и отчаянно сопротивляющаяся женщина.
-Хочешь сказать, что это не наше дело? — с ненавистью прошипел щенок.
-Я ничего не хочу сказать.
Их было только двое, да и не стали бы серьезные люди заниматься подобным на темной улице посреди ночи. Да, среди шантрапы тоже встречаются опасные типы, но в данной ситуации риск остается минимальным. Это хорошо, когда риск минимален. Однажды, он с ужасом осознал, что каким бы ты не стал, все равно приходится выбирать. Очень хорошо, что риск все же бывает минимальным.
-Закрой лицо, — велел щенку Вад, сам опуская капюшон.
Он вынул меч и быстро зашагал вперед. Насильники действительно оказались шантрапой, но не опасной, а самой обыкновенной. Одному Вад воткнул меч в спину, второму сначала отсек инстинктивно выставленную вперед кисть, затем вспорол живот.
Щенок помог женщине подняться.
-С вами все в порядке? — спросил 'напарник'. Еще одна гениальная фраза. Мало того, что сама по себе глупая, так еще и не информативная. Женщина уже хотела что-то ответить, но Вад перебил:
-Вы далеко живете?
-Нет... — голос дрогнул, — тут гостиница чуть ближе к центру, я там работаю...
-'Полустанок'? — спросил Вад.
-Да...
-Пойдемте, — сказал Вад. Не дожидаясь пока она и щенок, — как будто его пытались изнасиловать! — придут в себя, он взял ее за руку, и споро пошагал в нужную сторону.
Не показываясь на освещенной улице, — световые шары были притушены, но просматривалось все неплохо, — Вад остановился в переулке.
-Не ходите по ночам, — пожелал он, уже разворачиваясь.
-Но... я хотела... спасибо...
Он схватил щенка за руку и потащил за собой.
ГЛАВА 2
1115 г. Беспокойное. Корабль накхов.
28 день, 4-го месяца.
Расставание.
Я проснулся от холода. Открыв глаза, я сначала почувствовал, а потом и увидел темноту вокруг. Не такую, как на Черной Земле — бездушную и чужую, а давно знакомую и родную. Была уже глубокая ночь.
Пахло морем. Светили луна и звезды. Тихо плескались за бортом волны. Корабль двигался. Гм... выходит, кто-то еще не спит?
Я легко поднялся на ноги. Ничего не болело. Сильно хотелось есть, но к этому я за последнее время успел привыкнуть. Главное, пока это не грозило приступом — таким, что случился, когда мы переходили поле.
Стоило мне подумать о друзьях, тут же включилось сознание, та его половина, в которой хранился энергетический круг, которой я воспринимал свою близость к Миру, наше с ним родство. На самом деле, это ощущение пронизывало все тело, но ведь и боль человек чувствует через кожу, а понимает уже головой. Так же слышало Мир мое сознание.
Почувствовав рядом три сгустка 'тепла': один впереди — там лежал Олм, и пару позади себя, я обернулся.
Мик и Кесса спали. По краю борта в полметре от пола шел неширокой ободок по всему периметру кормы. Как использовали его накхи я не представлял, но люди, едва увидев, решили приспособить под место для сна. Кессе ширины хватило: она устроилась почти с удобством, лишь черная коса свисала, касаясь пола. Мик цеплялся за полку только одной рукой, все остальное валялось на полу. Конечно, он не мог не попробовать.
С минуту я просто стоял, глядя на них, потом в голову пришла внезапная мысль...
-Где Алиса?!
На палубе, где она лежала вчера, ничего не было. Я несколько раз обернулся вокруг. Меня снова захватил сильнейший испуг. В точности то же чувство, что и утром: в момент когда стало ясно, что надеяться больше не на что, не во что верить.
Вчера мне казалось, что тело... останки... не имеют значения: что все главное, чистое, прекрасное, наполняющее сосуд и делающее человека человеком ушло... Теперь я понял, что заставить себя так думать не могу. Это было бы слишком логично и правильно с моей стороны, а логичного и правильного я внутри себя не чувствовал: там что-то металось и старалось разорваться на куски.
'Нельзя ее потерять!' — мысль кричала в голове.
-Мик!
-Что случилось? — он ответил сразу. Видимо, его разбудил первый крик.
-Алиса! Где она?!
-Мы отнесли ее на нос. Положили там. Чтобы... — он замялся, и спустя секунду закончил неуклюже, не так, как хотел сначала, — ей лучше... там.
Друг вздохнул. Посмотрел на меня одновременно расстроено и виновато. Кесса тоже проснулась: лежа с открытыми глазами, слушала нас.
-Ясно, — сказал я.
-Можешь... пойти посмотреть...
-Нет.
Я успокоился. Мгновенно, мне стало почти все равно. 'Это всего лишь тело', — непрошенная мысль вернулась. 'Ты почти не знал ее', — произнесло внутри что-то отвратительное, мерзкое.
Сейчас... сейчас я подумаю еще о чем-нибудь и буду полностью готов к тому, чтобы оторвать себе голову. Заслужено.
-Кто кораблем управляет? — решил спросить я, чтобы не оставаться со своими мыслями наедине. Наверное, это был самообман, но лучше уж так. Дрожь и холод под сердцем: если нельзя избавиться от них, может быть, получится отвлечься?
-Никто, — ответила Кесса. — Он сам.
-Но в прошлый раз...
-У накхов другое управление. Тут можно диск немного сдвинуть, перед тем как отпустить. Тогда скорость и направление не меняются.
-Так ты что уже плавала на таком?! — удивленно воскликнул Мик.
-Нет, конечно, — Кесса посмотрела на него, как на дурака. — Просто управление там не сложное, легко можно разобраться.
-Ну да, я же забыл, что ты у нас вся из себя...
-Чтобы оставаться на плаву, нужно не только много знать, но и уметь приспосабливаться, думать уметь. Хотя конечно не всем дано...
Впервые за долгое время в Кессе проклюнулось ее прежнее ехидство. Черная Земля придавила и ее, но стоило вздохнуть свободней, в голос вернулись прежние интонации. Мне-то было все равно, какая она на самом деле, я понял, а вот Мику придется привыкать по новой...
Захотелось улыбнуться... и я тут же вспомнил про Алису.
-Я авантюристка, Мик, — произнесла Кесса, завершая длинную уничижающую фразу.
Мик посмотрел на нее странно.
-Кто ты? — спросил он.
-Авантюристка, — ответила Кесса недоуменно.
Несколько секунд Мик не отводил от нее взгляда, как будто бы увидел впервые, потом вдруг, — в темноте это было не очень заметно, но мне показалась, что так, — он покраснел.
-А я думал... — его смущение стало очевидно. — Думал... Нет, правда что ли? И что... — в голосе сквозило сожаление, — прям так... за деньги...
Секунд пять мы с Кессой молча рассматривали Мика. Потом я не выдержал и заржал. Смеясь, я каждую секунду помнил об Алисе, но несмотря на это никак не мог остановиться. Я схватился за живот и начал оседать на палубу.
-Что ты сказал? — после долгой паузы спросила Кесса.
-Ну... мало ли, что в жизни бывает... — сочувственно произнес Мик, — деньги нужны были... Да и один-то раз, наверное, ничего плохого... Ты ведь один раз? Просто если не один, то это уже как-то...
В руке Кессы появился кинжал. Молча, с легко читаемым в глазах желанием убивать она шагнула в сторону Мика.
Друга пришлось спасать.
29 день, 4-го месяца.
-Кесса извини.
-Отстань.
-Ну я ведь правда этого слова не знал.
-Упыри все такие.
-Да, согласен я... гм... упыри?.. гм... Но я ведь не специально!
-Сгинь, придурок!
-Кесса...
Разговор шел по кругу. Парень просил прощения, она разнообразно его посылала. Но зарезать больше не пыталась. Хотя, я подозреваю, ножи у нее все еще были: вряд ли мне удалось отобрать все.
-...извини.
-Лед извинит.
-Кай, скажи ей!
-Что?
-Что умение прощать — есть величайшая благодетель.
-Сам скажи.
Я уныло глядел в воду. Можно было бы потренироваться, Мика с Кессой помучить, но в кои-то веки совершенно не хотелось. Олм, прижавшись спиной к борту, равнодушно смотрел вперед. Кажется, с тех пор, как его туда посадили, он даже и не подумал начать шевелиться, хотя было видно, что он дышит.
Ярко, по-весеннему светило солнце. Проснувшись ночью, спустя пару часов мы снова легли: нужно было восстанавливать отнятые путешествием силы. Утром я поднялся первым. И пошел на нос корабля. Зачем? Мне казалось: я должен ее увидеть. Увидел: неровный темный сверток полутора метров в длину. Мик обмотал ее в свой плащ.
Тут же, что характерно — совершенно ожидаемо, я почувствовал себя плохо. И чего хотел? Сам же себя уговаривал, что это уже не она. Без толку потоптавшись на месте, разозленный на самого себя я пошел обратно на корму.
Не знаю, что вызвало эту мысль, но я вдруг вспомнил, что мертвых хоронят. Нужно было похоронить Алису. Как? В море? Ирвин рассказывал, что такой обычай был в Агахаве. Еще, разумеется, у пиратов. Мы так поступить не могли. Алиса была из Термилиона, значит хоронить ее нужно было по-термилионски. Хотя... какая разница? Как будто это поможет кому-то.
Вот так, размышляя о какой-то унылой ерунде, я уже пару часов разглядывал тихие волны Беспокойного и в пол уха слушал перепалку Мика с Кессой. Превратившийся в лохмотья плащ валялся рядом. Сейчас я уже не мог понять: на кой черт тогда в Туалоне мы с Миком купили именно плащи, ведь куртки гораздо удобней, да и вообще... уже почти лето. Безрадостная мысль полностью соответствовала настроению.
-Ну хочешь я на колени встану?
-Ты спятил? — голос у Кессы был уже довольно вялый.
-Я встану на колени и буду перед тобой пресмыкаться. Полностью утрачу человеческое достоинство...
Не знаю, сколько бы еще я так сидел, но...
-Что это?!
Я вскочил и отошел от края на пару метров.
-Про что ты? — Кесса с готовностью отвернулась от Мика. Вид у парня стал глупый: на колени он встал, но теперь получалось, что перед бортом корабля.
-Там, — я кивнул на воду.
Она посмотрела и тут же отпрыгнула назад.
-Это рыба?
-Может быть просто мель, — сказал я, делая шаг вперед и осторожно заглядывая под корму. Огромная вытянутая тень, какую могли бы оставить с пяток поставленных впритык кораблей, никуда не исчезла. Теперь она шла ровно под их судном. — Но ведь она тогда вряд ли бы двигалась, так? Видимо, эти истории про Беспокойное никакая не выдумка.
