Он соврал! Это просто не укладывалось в голове. Мы, выходит, спасаем его от пиратов, а он в ответ бросает моих друзей беззащитных.
-Ну ладно... Только попадись мне...
Мик и Кесса дышали во сне: неестественно часто, болезненно. Наверное, какое-то время я мог бы нести их обоих, но вряд ли слишком долго. Добравшаяся до нас телега была настоящим подарком.
По одному я уложил на доски друзей, потом запрыгнул сам. Я все еще опасался этого, но хода животное не сбавлять не стало. Я поставил щит. Стенки заклинания пришлось опустить прямо на дно повозки.
Кесса и Мик, кажется, задышали легче. Я вздохнул: чем еще я мог им помочь?
Прошло три, шесть, девять часов. Их трясло. Оба покрылись холодным потом. И все так же часто дышали, но уже тише...
Мне было хреново. Они-то ничего не чувствовали, в отличие от меня. Раз в полчаса я снимал щит, чтобы понять, что происходит снаружи. Все остальное время я смотрел на их лица в синем свете.
Почему? Почему они не могли проснуться? Наверняка, дно повозки не защищало так хорошо от излучения, как многометровый слой черной земли, но я надеялся, что под щитом им станет хотя бы немного лучше.
Не стало, а сам я был на грани нервного срыва. Меня начало вновь охватывать чувство голода. Не обычное, которое я испытывал почти круглосуточно, потому что просто очень любил есть, а то другое — неестественное. Уже сложно было сосредоточиться. Вряд ли Мик с Кессой умели хотеть есть во сне, но и они нуждались в пище.
Я в очередной раз снял щит. Снова поежился: не от ветра, а наоборот, от плотного сухого штиля. Мы ехали все по той же черной полоске меж двух сияющих рядов. Впереди, как и много раз до этого: ничего. Вдалеке две золотых кромки сливались в одну. Позади нас, — я повернулся, — катилась повозка.
-Еда! — мысль захлестнула меня.
Спрыгнув, я быстро нагнал удаляющуюся тележку. На ней стояло две большие бочки. В точности такие же, как те, в которых карлики хранили жуков.
Вскочив на край повозки, я заглянул внутрь. Чтобы решиться, потребовалось не больше секунды: зачерпнув рукой, я попробовал. Хотел пожевать — не вышло, содержимое быстро провалилось в горло. Тут же, чувство голода отпустило.
Минут десять меня было не остановить. Я ел. Чуть теплая густая каша, — сероватый взвар, наполнявший бочки, действительно очень походил на кое-что из того, чем кормил меня в деревне Ирвин, — легко проникала внутрь и совсем не просилась назад.
Наверное, я бы еще долго ел, но к сожалению, пообедав, я снова смог соображать. Прежде всего, я должен был помочь Мику и Кессе.
ГЛАВА 10
1115 г. Черная Земля.
17 день, 4-го месяца.
Мрак.
-А без этого нельзя было обойтись?
Щит надежно укрывал нас. Оказалось, не так уж и обязательно постоянно поддерживать его руками. Достаточно было просто не ослаблять контроль: примерно то же самое, что держать в напряжении какую-нибудь из мышц.
Бочка с едой подпирала мне спину. Друзья больше не были при смерти. Я был бы почти счастлив, если б не успел за последнее время так привыкнуть к тишине.
-Нет, — повторил я раз в третий или в четвертый.
-Мог бы ущипнуть, — предложила Кесса.
-Я щипал. Честно!
Она вдруг замолчала, с подозрением глянула на меня, но тему развивать не стала.
Чтобы привести друзей в чувства, пришлось каждому посадить по небольшому ожогу на запястье. Иначе, они просто отказывались просыпаться. Но еда, как это и должно быть, подействовала на них живительно.
-Гм... Кай, я тут подумал, — Мик недавно закончил есть и теперь был весь в каше; оттереться не получалось, — у меня такое ощущение, что чего-то здесь не хватает...
-Да! — воскликнула Кесса, — а Олм-то где? Неужели он...
-Нифига! — огорошил я ее интонацией сказанного.
Она 'огорошилась' еще больше, когда я рассказал, как именно пропал квиит.
— ...так что, если б жуки за время моего отсутствия отложили личинок в ваших желудках, и сейчас, набравшись сил, зародыши стали бы набухать и рваться наружу, это была бы вина коротышки.
-Я бы их переварил, — не слишком уверено возразил Мик.
-Ну, шанс бы у тебя был, — не стал спорить я.
Кесса тему с зародышами развивать не стала. Вспомнила про Олма.
-Но почему? Вроде он был нормальный.
-Не знаю я. Просто не захотел ждать и все.
Я не стал рассказывать про то ощущение Олма: 'Моему брату больно', чтобы не тревожить друзей раньше времени. Тогда, когда я сам ее услышал, эта фраза, никак с Алисой не связанная, сразу же перекинулась на нее. Как будто больно было ей.
-Как мы теперь направление узнаем?
-Последний раз он указывал прямо вперед, — ответил я. — Так что, пока главное не сворачивать.
-А потом?
-А потом спросим у кого-нибудь.
25 день, 4-го месяца.
Нам пришлось ехать долго. Не один день. 'Собакоконь' не требовал ни питья, ни еды, ни отдыха. Вполне возможно, что из-за того, что не умел говорить, но как бы то ни было, темп оставался прежним: хоть и не полные паруса, зато круглосуточно.
А вот наши запасы пропитания подошли к концу: бочка опустела. Ну, почти опустела. По крайней мере, настроение мне поднимать перестала.
Поле не кончалось. Я чувствовал его сквозь дно повозки.
-Мы вот едем-едем, а на нас ка-а-ак нападут невпопад, — сказал Мик.
-Из-за угла что ли? — спросил я его.
-Да хоть из под земли. Мы ведь уже приближаемся... ну, к чему-то.
-Я бы почувствовал...
А если нет? То есть, угасание излучения я бы конечно ощутил, но что если на нас нападут раньше?
-Прежде, чем закончится поле, на нас не нападут, — возразил я своим же сомнениям.
-Почему? — спросила Кесса.
-Ну... я так думаю.
-Дебил тоже думал.
С этим сложно было поспорить. Минуту я молчал.
-Я не дебил, — я решил уточнить на всякий случай.
-Может быть, — сказала Кесса.
-Теоретически, может быть, — поддакнул ей Мик.
Ничего, я ему еще припомню.
-Ладно, тогда будем почаще щит снима...
Тут нас качнуло. Обо что-то жесткое ударились передние колеса, потом задние. Мик вскочил и врезался головой в щит. Н-да, а если бы он до сих пор был атакующим с обеих сторон?
-Что это?
Я прислушался.
-Брусчатка, — Кесса определила раньше меня. — Гладкая.
-Город?! — удивился Мик.
-Может просто дорога, — сказала Кесса. — В Аане, в Тавлии многие тракты мощеные...
-Поле закончилось, — сказал я.
Этого ощущения я уже заждался. Давление излучения стало отпускать. На его мете возникла пустота.
Колеса продолжали гулко стучать.
-Снимем щит?
-Давай...
Коснувшись заклинания ладонью, я позволил энергии впитаться. Защита исчезла.
Все, как по команде, зажмурились.
-Вы видите что-нибудь? — спросила Кесса, сорвав с головы повязку. Мик сделал то же.
Всегда, покидая узкое место, ожидаешь, что пространство расширится. Подует ветер, появятся звуки, света станет больше или меньше. Когда же ничего не меняется — теряешься.
Я перегнулся за край повозки. Черный камень не спеша утекал назад. Впереди, справа и слева — темнота. Я едва мог разглядеть костлявую спину существа, тянувшего телегу. Я глянул вверх. Темно-серое небо было невыразимо далеко. Пустоту под ним не могло вместить воображение.
-Вон там, — Мик смотрел не вперед, а назад, — какое широкое!
От поля, хоть мы и успели отъехать всего на пару сотен метров, осталась лишь тонкая золотая полоска. С каждой секундой ее все сильнее сжимал мрак. Истончаясь, она уходила далеко на запад и на восток.
Кесса рядом со мной делала что-то странное. Оперевшись рукой о борт повозки, она без какой-то очевидной цели махала рукой по темноте.
-Не надо, — я дернул ее за рукав.
-Что?.. — она повернулась ко мне. — Я хотела понять, что там такое. Я меня такое неприятное ощущение...
-А у меня ощущение, что там вообще ничего нет, — сказал я. — Ничего... Лучше не будем проверять.
-Хорошо.
-Вряд ли нам еще долго ехать, — предположил я. — Щит, наверное лучше больше не ставить. Спать, если еще придется, будем по-очереди.
26 день, 4-го месяца.
Кесса и Мик спали. Я старательно слушал свои ощущения. Пару раз уже возникало чувство, будто в темноте, справа или слева возникало что-то, но оба раза я не был уверен. Создав черный шар и заставив его светиться, я отправил заклятие в темноту — к краю дороги.
Разглядеть невысокий бордюр из все того же темного камня удалось, дальше шар освещал лишь самого себя. Я отвел его метров на двадцать в сторону и, так ничего и не увидев, притянул обратно.
Дальше проверить было нельзя, точнее проверить-то я мог, не смог бы вернуть шар себе. Чем больше расстояние до заклятия, тем сложнее удерживать над ним контроль. Просто бросить заклинание я был способен, наверное, чуть ли не на любое расстояние, — разумеется, с каждым метром сложнее будет обеспечить точность, — а вот как-то влиять на него — только с двадцати-двадцати пяти метров. После разрыва связи заклятие становится сгустком энергии с заданным направлением и конкретной задачей, которую уже нельзя изменить. Я не был уверен, смогу ли восстановить контроль, если это потребуется.
Коснувшись моей ладони, шар впитался.
-Кай, ты спишь?
-Вообще-то я на посту, Мик. И, я надеюсь, ты понимаешь под этими словами то же, что и я.
-Что? А, ты про пост... Можешь не сомневаться, из меня отличный постовиик.
-Кто?
-Постовик — человек, стоящий на посту. Бдун, другими словами.
-Ясно...
Про 'бдуна' я решил не спрашивать.
-Кай, так ты, значит, не спишь?
-Видимо, нет.
-Я хотел спросить тебя... про Алису.
Да, про нее мы давно не говорили. Не было времени. Да и вообще...
-Что спросить?
-Знаешь, все это так долго длится... Я уже... гм... Думаешь, мы найдем ее? Столько времени прошло, а у нас до сих пор даже намека нет, что с ней все хорошо. Что с ней вообще как-то. Тот же Олм, он ведь только про своего брата говорил. Как ты думаешь?
Я прислушался к своим ощущениям. Найдем? Сейчас... сейчас я почему-то не был уверен, хотя уверенность и вера по сути ведь — разные штуки. Уверенность — убежденность. Вера — движущая сила. Уверенности может и не быть, верить мы должны всегда. Должны.
Так найдем?
-Я не знаю, — честно сказал я. — Ты думаешь: все зря?
Мне очень не нравилась эта мысль, но сложно было не начать так думать. А Мику, тем более. Ведь он-то полагался на мою уверенность.
-Я не думаю, что все зря. Так, наверное, не бывает, если ты делаешь что-то, что может в конце правильным оказаться. Просто... У нас есть шанс?
-Шанс? Шанс есть... Мик, мы должны были попробовать. Ты же сам знаешь: если, чувствуешь, что можешь сделать то, что хочешь сделать — глупо не попробовать. Даже не сделать, а просто принять решение делать. Если есть силы принять его — нужно принимать. У нас ведь есть силы, так?
-Силы есть, раз уж мы тут. А раз мы тут, то разницы уже нет, верно?
-Верно. А надежда вообще — слабое чувство. Беспомощное. Не будем мы на шансы надеяться, без них обойдемся.
27 день, 4-го месяца.
Я почувствовал это внезапно. Несколько больших ярких сгустков 'тепла' всего в 25-30 метрах впереди нас.
-Тихо, — шикнул я что-то говорившей Кессе. Еще секунду прислушивался... и резко прыгнул вниз. Повозка дальше поехала без меня.
-Ты что озверел? — прохрипел Мик откуда-то снизу. Разумеется, я все устроил так, чтобы Мик падал на камень, Кесса частично на брусчатку, частично на Мика. Я упал на всех сверху.
-Тихо! Там кто-то есть.
Кое-как заставив всех сместиться к краю дороги, я поставил щит.
-И что? А если они выстроятся вокруг и ждать станут? — спросила Кесса.
-Щит снаружи не светится, — ответил я. — Может, не заметят.
Мы прождали минут пять. Я, в общем, сам не очень понимал, что нужно делать в таком случае.
-Кай, а может того... нападем на всех сами? — предложил Мик. — А то сидеть здесь долго придется.
Может, и нападем. Но у меня были сомнения. Видеть я противников не мог, зато очень хорошо получилось ощутить размер. Каждый сгусток 'тепла' превосходил размерами человеческий минимум раза в два.
-Их там четыре или пять. И я не уверен, но мне показалось, это могли быть те Твари из Лига.
-Какие твари? — переспросила Кесса. Ах да, ее же с нами не было.
-Неприятные, — ответил Мик. — Как тролли, только поумнее.
-Подручные накхов, — пояснил я.
-И они были в Лиге?
-Алису искали.
-И как вы в тот раз выпутались?
-Вряд ли нам подойдет тот способ.
Особенно, если их окажется еще больше.
-Ладно, — сказал я. Интонация была такая, что все от нее должны были на что-то решиться. Теоретически.
'Когда не знаешь, что делать и очень при этом торопишься — делай первое, что придет в голову' — это говорил Ирвин. Один из спорных его советов, но сейчас я другого вспомнить не смог.
-Снимаем щит и идем. Нападут — нападем в ответ.
-Ты уверен?.. — вопрос прозвучал, когда щит был уже снят. Мы оказались в темноте.
-Идем по краю, рядом с бордюром, — шепнул я.
Вообще-то мы ползли, но я не стал уточнять.
-Вы что-нибудь слышите? — внезапно, я перестал чувствовать живых существ впереди.
-Вообще-то я думал: это ты нас ведешь.
-Они куда-то исчезли.
Мы поднялись на ноги.
-Пойдем? — неуверенно предложил Мик.
-Пойдем, — поморщившись, ответил я, но с места не сдвинулся.
Темнота — густая, как холод, начиналась всего в паре метров от меня. Пока мы ехали под щитом и в повозке, все было в порядке. Колеса тихо стучали — мы двигались. Теперь нужно было идти самим. Самим раздвигать мрак. Бороться с темнотой было необходимо, иначе — шага не сделаешь.
Вытащив меч, — будто мы не просто идем, а собираемся напасть на кого-то, — я двинулся. Мы шли десять секунд, двадцать, тридцать. Казалось, что стоим на месте: иллюзия настолько явная, что я чуть было и вправду не остановился.
-Главное, привыкнуть... — прошептал я себе.
Кое-как я сумел задать более-менее сносный темп. Кесса и Мик, не выходя вперед, шли строго друг за другом и за моей спиной. Я ждал нападения. Думал, что те, кого я почувствовал, вернутся...
-Смотрите, поворот!
Кесса, — она шла в центре 'колонны', — указала влево. Бордюр обрывался и уходил строго на восток. Сворачивать мы не стали.
За полчаса мы успели оставить позади еще шесть поворотов. На седьмом споткнулись.
-Ну и... гм? — спросил Мик.
Мы уперлись в бордюр. Дорога уходила вправо и влево — на восток и на запад. Олм указывал на юг.
-Идем вправо, — сказал я.
-А почему не влево?
Про то, что можно срезать по прямой, никто почему-то не напомнил. Я тоже не стал.
-У меня левый сапог больше стоптан, — ответил я. Нет, ну какую он тут логику хочет увидеть?
-А-а... Ясно.
Мы двинулись. Спустя десяток шагов можно было и не вспомнить, что мы куда-то поворачивали. Я старательно вглядывался в темноту, боролся с мраком. Казалось, идти можно и так, но стоило мне ослабить сосредоточенность, я почти останавливался.
