Путь к славе. Нарциссовая мандрагора

— Вероятно. А что люди решили в повозках звуковой сигнал Афани установить, слышала? Вот, ты в это время провалилась в свой мир. Как только голова не отвалилась.

Мираль припомнила жизнь в Зимней бабочки. Там она тоже выпадала из реальности от усталости или лекарств, сейчас не так важно. Неужели она так сильно устала после концерта, что снова начала видеть что-то иное.

— Мне надо поговорить с Аразамасой, — решила менестрель.

— А на вопрос ответишь? — грустно спросил Тепан.

— Да, я его подозреваю. Не видел, Аразамаса свободна? А впрочем, сама вижу, они вышли.

Мираль положила гитару на пол кареты, заперла дверцу и направилась к ведьме, ожидая получить от неё ответ.

Когда Мираль вошла, Аразамаса развешивала пучки растений на стенах. Ведьма предложила ей сесть и продолжила занятие.

— Рассказывай с чем пришла и подробно. Я всё прекрасно слышу.

Менестрель слегка опешила. Она не представляла с чего начать. Потом выбрала драку после концерта и последующие ощущения вне реальности. Рассказала про лечение Люсава Демяновича и его коллеги, не упоминая про связь с тайным кланом. Перешла к описанию обмороков у Атальи дома и закончила сегодняшними событиями, пересказав свои ощущения и рассказ Тепана.

— То есть ты хочешь сказать, что тогда так сильно ударилась головой, что концерты на природе стали тебе вредны? — уточнила Аразамаса.

— Нет, мне кажется, здесь магическое влияние.

Ведьма рассмеялась, но уточнила:

— Какие симптомы из того, что ты не рассказала?

— Это тайна.

— Если скрываешь от меня, ничем не могу помочь. Если боишься ушей, палатка зачарована. Говори, или выход там.

Мираль взглянула на приподнятый угол палатки, откуда доносились голоса, потом на ведьму, спокойно развешивающую травы.

— Ты знаешь про тайные кланы? — осторожно спросила менестрель.

Ведьма на мгновение замерла, а потом продолжила развешивать.

— Знаю. Почти в каждом городе такие есть. Занимаются противозаконными опытами, но иногда у них выходят полезные вещи.

— В Манисте такой тоже есть. Прямо возле графа, а может и вместе с ним. Кто их знает. Лекарь, что лечил меня, один из них. Я подслушала разговор его и ещё одной женщины. Они хотят сделать из меня "куклу" — средство для возвращения здоровья графскому сыну и личного менестреля графа.

Аразамаса отложила траву и повернулась к гостье:

— Я их понимаю, такую жизненную силу ещё надо поискать. Не каждому даётся.

Ведьма взяла Мираль за запястья и закрыла глаза. Она замерла и, казалось, не дышала. Менестрель сначала внимательно следила за лицом Аразамасы, но оно не выражало эмоций. Тогда девушка перешла к изучению ската палатки напротив. Её украшали пучки сушёных трав, собранные прошлым летом. Над ними висели пять бубнов с перьями цветов от светло бежевого до чёрного. Сбоку от них располагались плетёные из разноцветных ниток квадраты и многоугольники. На сундуке стояли две картины на коже, верёвочками привязанные к деревянным рамам. Вокруг них расположилась деревянная посуда.

— Твоя кровь заражена, — неожиданно сказала Аразасама. Глухой и тихий голос напугал менестреля.

— И что теперь? — тихо спросила Мираль.

— Будем лечить. Я сделаю это не больно, но будет лучше, если ты окунёшься в в тишину.

— Засну? — не поняла менестрель.

— Нет. Я обездвижу тебя, так что всё тело станет не родным. И надену повязку.... Мне легче, когда за мной не следят, — добавила ведьма. — Согласна.

— Да, — коротко ответила Мираль.

Она не поверила. Конечно, Аразамаса будет делать, что лучше не видеть девушке. Что? Вскроет ей живот? Разрежет вены? От представившихся картин у менестреля закружилась голова.

— И не воображай, — резко сказала Аразамаса и надела на Мираль повязку.

После уложила на кровать. Пальцы ведьмы забегали по телу девушки. Сначала появилась тяжесть. Мираль решила пошевелиться, но это удалось с трудом. Прикосновения Аразамасы начали слабеть и исчезли.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросила ведьма.

Мираль попробовала ответить, но не смогла. Язык, рот, лицо, да и остальное тело, её ничего не слушалось. Девушка перепугалась, это оказалось ещё хуже, чем во сне, когда попадаешь в ловушку и не можешь двигаться.

— Отлично. Не пытайся напрягаться и не бойся. Всё по плану. На сон моих сил не хватит, так что придётся полежать. Впрочем, ты и так никуда не денешься. А я поведаю истории от сотворения мира до наших дней. Не думай, я не исчезну.

Продолжая разговаривать, Аразамаса принялась колдовать. Мираль слышала звук переставляемой посуды, стук дерева друг от друга. Приглушённый удар металла о землю.

Аразамаса не прекращала рассказ. Мираль думала, что заснёт, но голос ведьмы постоянно менял ритм, не давал заснуть. Происходило это как-то слишком навязчиво. Менестрель решила, что спать ей нельзя и принялась повторять сказки и прислушиваться к окружающему миру.

Внезапно по рукам пошёл приятный холод. Что-то побежало по венам, тем синим линиям, что иногда проглядывали сквозь кожу. Приятная прохлада сменилась покалываниям, и вскоре к Мираль снова чувствовала себя. Пальцы ведьмы пробежались по телу.

— Чувствуешь?

— Д-да, — с трудом ответила менестрель. Язык слушался всё ещё плохо.

— Отлично. Речь восстановится через некоторое время. Пока просто лежи, радуйся тому, что у тебя всё есть. А мне надо прибраться.

Ведьма принялась шуршать и переставлять посуду. Мираль тем временем пробовала двигаться. С каждым разом получалось всё лучше. Когда Аразамаса разрешила снять повязку, девушка достаточно освоилась, чтобы сесть.

Рукав платья с правой стороны был присобран, а локоть замотан бинтом. Не сильно, слоя два-три, так что можно сгибать и даже двигать.

— Это надолго? — поинтересовалась Мираль.

— Нет, до утра. Ужинаешь у меня, а дальше можешь быть свободна.

— Почему ты взялась за лечение? Из-за клана?

— Это не твоё дело, — огрызнулась ведьма. — Да, чтоб они подохли! — крикнула она и выбежала из палатки.

Мираль удивлённо проследила за ней. После магическая усталость, решила менестрель.

В палатку осторожно заглянула Моряна с посудой в руках.

— Ведьмочка сказала тебе принести еды. Что это с ней?

— Устала, наверно. Она меня лечила, — Мираль показала на повязку.

— Не похоже на неё, — возразила кухарка. — Она не бывает такой бешеной.

— Я же не могла её так обидеть?

— Вряд ли. Кушай, я потом помою, тебе сейчас нельзя. Лучше сразу спать иди. Это Аразамаса сказала, — добавила Моряна, заметив удивлённый взгляд менестреля.

После ужина Мираль неспешно перешла в свою повозку. Аразамаса была права, сил у девушки совсем не осталось, голова кружилась, конечности мелко тряслись даже после сытного ужина.

Пока не стемнело, девушка решила не закрывать дверь, а наблюдать за лагерем. Долго отдыхать ей не пришлось. Вскоре подошла Мелана.

— Я по делу, но если не вовремя — так и скажи.

— Послушать могу, что-то делать — нет, — ответила менестрель.

— Я с предложением. Мечтаю играть на гитаре, но денег на наставника нет. Винеса упомянула о твоей тяге к знаниям. Быть может барабан или танец?

Мираль удивлённо замерла. Ей предлагали обучение танцевальному фехтованию в обмен на знания. Сами, просто потому, что она умеет играть. Девушке хотелось закричать от счастья, но она сдержалась.

— Я могу поделиться тем, чему меня обучили, но не больше. Я только получила грамоту, а тонкости образования мы не изучали.

— Мне бы для начала струны научится зажимать и бить по ним. А что взамен, барабан или танец?

— Танец, чему научите, — быстро ответила Мираль.

Мелана согласилась и попрощалась до утра.

На следующий день караван отправился дальше в сторону рудников. Мираль оправилась после лечения. Дети не вспоминали про испорченную куклу, развлекаясь с новой игрушкой Авесы.

Театр передвигался очень медленно. Ехали до обеда, после разбивали лагерь. Артисты репетировали Амаскани. Мираль разрывалась между учёбой и репетициями, продвигаясь везде потихоньку. Отец в юные годы учил её фехтовать, чтобы менестрель могла дать отпор. Сейчас знания весьма пригодились и облегчили обучение. Мелана постоянно хвалила за успехи, и сама успешно справлялась с заданиями, то и дело жалуясь на резь в пальцах. Струны гитары больно впивались с мягкие пальцы, оставляя лёгкие порезы. Мираль уже давно нарастила твёрдые мозоли на подушечках и теперь усиленно вспоминала, чем её лечил наставник в первое время.

В двадцатых числах Ранневсхожня театр прибыл к селу рудокопов. Расположились на большой поляне возле длинного забора. Акитор в компании кузнецов ушёл договариваться. Вернулся он достаточно быстро вместе половиной села, если не больше. Все стало интересно, кто прибыл.

— Веселье! Веселье! — закричали дети, увидев разноцветные повозки. — Магия! Веселье!

Акитор отозвал Мираль в сторону, оторвав от созерцания встречи двух культур.

— У них тут завели новые правила, покупка металлов только через смотрителя — местного барина. К нему надо идти договариваться, а Винеса, сама видишь — беременна. Я не могу с ней отправиться, а без женщины нормального разговора не выйдет. Обычно Винеса мне подсказывала, что и как говорить. Из грамотных только ты у нас остаёшься.

— Пойдём, — согласилась Мираль. Ей было всё равно, чем заняться в этот вечер.

Мираль накинула куртку, и вместе с Акитором и Лекидом отправилась через село к барскому дому.

— Надо договориться о цене на железо. Цену Лекид будет отслеживать. Второе — о представлении, селяне не против, но если барин запретит, ничего поделать не смогут. На месте разберёшься, когда и что подсказать, чтобы мы грубыми не показались, — объяснял по пути Лекид.

— Вы? Грубыми? — удивилась менестрель.

— Ну наукам мы не обучены, гладких речей вести не умеем, только сценарию. А барин может новое что-нибудь подкинуть.

Мираль покачала головой. Всё же отсутствие образования не повод занижать свои знания. Тем более разговор прошёл хорошо, Мираль только пару раз подсказала, а остальное время общался Акитор. Речь его вполне соответствовала месту и не вызывала нареканий. Цену удалось сбить до приемлемой и получить разрешение на завтрашнее представление. Об этом Акитора на обратном пути сообщил старосте, который сразу пригласил гостей на ужин. Так что в лагерь вернулись уже в темноте.

Селянам решили показать Амаскани, танцы с флагами и иллюзии Аразамасы. Весь реквизит люди понесли на себе, а переоделись ещё в лагере. Довольные дети подхватили вещи Аразамасы, которая назначила их своими помощниками. Весело поющую процессию снова встречали всем селом. Люди выходили во дворы, махали руками, всячески выражали одобрение.

По приказу старосты для гостей установили четыре столба и между ними протянули верёвки, обозначив задник сцены. Пока раскладывали реквизит, вокруг крутились будущие зрители. От них осторожно отделилась женщина. Она осторожно спросила что-то у Рутама, тот показал на Аразамасу. Женщина нерешительно оглянулась, решилась и приблизилась к ведьме.

— Мне сказали, вы маг? — тихо спросила она.

— Допустим.

— Вот здесь всё, что мы накопили. Понимаете. У меня сын, единственный. Остальные не выжили, а он остался. Один, самый поздний, самый любимый. Вот ему сегодня пять лет исполняется. Если не побрезгуете, устройте ему магию на день рождения. Вот насколько тут есть денег, — женщина протянула кошелёк.

Аразамаса приняла его и пообещала зайти после основного представления.

— Мы на соседней улице в четвёртом доме живём, — сообщила селянка и быстро ушла. У края площади её ждали муж и сын. Женщина им кивнула.

Ведьма тем временем раскрыла кошелёк.

— Они либо копили со свадьбы, либо приторговывают железом на стороне, — присвистнула она.

— Я тоже такое устрою своему малышу, как подрастёт, — всхлипнула Винеса.

Аразамаса высыпала серебряные монеты на ладонь, отсчитала половину и протянула Винесе.

— Мой взнос в общак. Мираль, я знаю, ты хочешь подзаработать, — весело сообщила ведьма.

— Хочу? — удивилась менестрель.

— Да. Будешь играть на гитаре, а Везав на скрипке. Алекара и Авеса будут помощницами. И каждому по монете. Серебряной.

Мираль согласилась. Аразамаса отвела созданную группу в сторону, и объяснила план.

После основного представления, девочки побежали искать нужный дом. За ними не спеша двинулись остальные. На углу ведьма попросила спутников остановиться и выглянула. Дождалась пока дети с шумом убегут дальше по улице, и продолжила путь.

Заказчики стояли на крыльце.

— Наш только что гулять удрал, — грустно сообщила мать.

— Знаю. Это мои помощницы, — ответила Аразамаса. — Где будет представление?

Родители растерянно переглянулись.

— Здесь можно, — мужчина показал на небольшой дворик, ограниченный забором, домом и огородом.

— Ясно. Мираль, прячься справа от ворот, Везав — слева. Не шевелитесь, сейчас я вас закрою.

Аразамаса махнула руками. По ощущениям всё осталось как прежде, только хозяева охнули. Ведьма осталась довольна произведённым эффектом. Присев возле Мираль, Аразамаса крикнула петухом, достаточно натурально, так что на неё зло покосился настоящий и нахохлился, собираясь прогнать соперника.

На улице послышался топот.

— Вот, видите, Пашка, и он орал, — сказал мальчик. — Странно, что вы такого не слышали.

— А курочки как смешно кричат, — весело крикнула Авеса.

И девочки стали кудахтать, почти как куры.

— Пора, — шепнула Аразамаса и быстро выбралась из укрытия.

Девочки, увлечённые игрой, подбежали к ней. Руки они согнули к подмышкам и махали ими как крылышками.

— Смотрите, какие курочки, — хмыкнула Аразамаса. Девочек окутал синий туман. Настолько плотный, что они спокойно спрятались возле Мираль и Везава. На их месте появились две настоящие курицы.

— Эй, — испуганно крикнул мальчик. — Они не курочки!

— Да? — удивилась Аразамаса и снова создала туман.

Девочки вернулись к ней. Когда туман рассеялся, Алекара начала делать вид, что играет на гитаре, а Авеса, что на скрипке.

— Да, мы не курочки, мы — мызуканты, — серьёзно ответила Алекара.

— Это глупо, — возмутился мальчик. Он всё ещё стоял на улице.

— А так? — спросила Авеса.

Это была команда. Мираль и Вязав заиграли на инструментах.

— Я тоже так хочу! — крикнул малыш.

Аразамаса махнула руками. Туман снова скрыл девочек. Когда она рассеялся, девочки перестали делать вид, что играют.

— А не боишься? — хитро спросила Аразамаса. — Тогда входи. Здесь тебя ожидают настоящие чудеса и магия, что случаются раз в жизни под день рождения.

— Ух ты! — восхитился ребёнок и вбежал во двор. — Вы тоже умеете колдовать? — спросил он девочек.

Те ответили отрицательно.

— Мы всего лишь скромные слуги Великой Аразамасы.

— Ты хотел поиграть на инструменте, — напомнила ведьма. — Что выбираешь — скрипку или гитару?

— А можно рожок? Тогда скрипку.

Аразамаса показала как надо держать руки и дала сигнал. Мальчик изобразил игру, а Везав озвучил. Дальше ведьма показывала фокусы с участием помощниц и без них. Исчезали и появлялись цветы, взлетали птицы и взрывался фейерверк. Громкий смех привлёк соседей, которые смотрели на представление из-за забора, тихо комментируя и хлопая. Аразамаса их не замечала, обращалась только к мальчику и его родителям.