Путь к славе. Нарциссовая мандрагора

Девушка от радости исполнила фрагмент селянского танца.

— Сколько мне вам заплатить за работу? — поинтересовалась менестрель охрипшим голосом. Связки не выдержали длительной игры на весеннем воздухе. Мираль надеялась их восстановить на ближайшем дворе горячим чаем с матушкиными травяными сборами.

— А, ни сколько. Подумать только, для меня устроила концерт очаровательная менестрелька.

— Неудобно получается, — возразила девушка.

— Неудобно брать деньги с любимицы Геньши. Меня, кстати, Тёпой звать, — представился спаситель.

— Я — Мираль из Алидвы. Но вы перепачкались.

— Это пустяки. Доскачу до моря и там умоюсь, — Тёпа провёл рукой по лицу, оставив на лбу коричневую линию. — Я уверен, мы ещё увидимся Мираль из Алидвы, и если захотите — отплатите мне за мою помощь.

Парень шутливо поклонился. Вскочил на лошадь и поскакал к морю.

Только он скрылся, как Мираль расхохоталась, уж очень комичным ей показался спаситель.

— Может, встретимся, — сказала менестрель, забираясь на козлы. — Только, надеюсь, не в грязи у обочины. Звёздочка, поехали дальше, только ты больше не шали. Ночевать в поле придётся, а мне этого не хочется.

Глава 2

В деревне Мираль первым делом навестила главу. Пожилой мужчина радушно её принял, угостил ароматным чаем, куда гостья не преминула добавить матушкин сбор для восстановления голоса. Во время приятного разговора девушка узнала — концертов здесь давно не проводили, и пока не ожидают. Приезду менестреля селяне обрадуются, но договариваться с хозяином постоялого двора и убеждать его гостье придётся самой.

Остановившись возле "Душистого ельника", Мираль позвала по имени Вановия Кирановича. На окрик откуда-то из задворок вышел широкоплечий высокий мужчина, похожий больше на кузнеца, чем на трактирщика.

— Да, тяэли, чем могу помочь? — осведомился он, перекидывая в руках молоток.

— Меня зовут Мираль, — гостья кивнула головой. — Являюсь бродячим менестрелем и в данный момент ищу работу.

Трактирщик посмотрел маленькую худенькую девушку в скромном дорожном платье, перевёл взгляд на добротную карету и породистую лошадь. Потом ещё раз изучил менестреля, будто силился понять приносит ли ей доход пение. Выводами мужчина не поделился. Ответил коротко "не требуется" и ушёл за дом.

Мираль не привыкла отступать, тем более, перед ней маячила перспектива заночевать в холодном лесу вместо тёплой комнаты, или на худой конец сухой конюшни. Вспомнились и слова наставника — "сначала менестрель стучится в дверь, а уж потом стучат в дверь к менестрелю". Девушка, не стесняясь, отворила калитку и, прыгая по сухим островкам, стараясь миновать в торчащие из земли гвозди, добралась до трактирщика. Тот занятый починкой стола, не сразу заметил посетительницу.

— Я разговаривала с Аросием Амосивичем, — начала Мираль. Мужчина в ответ усмехнулся и вогнал гвоздь по самую шляпку. Гостья не обратила на это внимание и продолжила:

— К вам в ближайшее время менестрели не собираются приезжать. Гостей тоже не много, сезон не настал...

— И поэтому я должен принять и обогреть тяэли, безвозмездно, замечу, на том основании, что она считается менестрелем, — хмыкнул Вановий Киранович.

— За концерт, — ответила девушка. — То, что моё имя не известно, не говорит об отсутствии таланта.

— Как и о его присутствии. Шли бы вы, тяэли дальше. Как вас только родители отпустили. Распустили девку совсем, — тихо и зло добавил мужчина.

Упоминание о родителях задело девушку. Менестрель, помня, что всё же она вторгается в чужую территорию и предлагает услуги, а не наоборот, дала гневу немного улечься, после чего ответила, стараясь быть резкой и вежливой одновременно.

— Прошу вас батюшку и матушку дурным словом не поминать. Они воспитали, как того требовало общество, только ветер в комнате не запрёшь — через щель вылетит. Коли вам угодно принимать только именитых людей, пусть оно так и будет. Я пойду и выступлю на площади, авось найдётся, у кого переночевать. Желаю вам не сожалеть об утраченной выгоде.

Мираль шутливо поклонилась. Поправила сползший платок и запрыгала в сторону калитки.

— Постойте, тяэли!

Девушка остановилась. Похоже, её речь возымела действие. Гостья довольно улыбнулась и повернулась к мужчине.

— Да?

— Вы настолько уверены в себе, что почти диктуете условия, — заметил трактирщик.

— Прошу простить коли оскорбила вас. Уверяю, мне только хочется заработать тем, что умею лучше всего.

— А вас не предупредил наш глава, что я только отличных менестрелей беру? — поинтересовался Вановий Киранович. Мираль ответила утвердительно.

— И после этого, вы не побоялись идти ко мне? Хм... Большой ваш послужной список, если вы так в себе уверены?

— Боюсь, я просто в себе уверена. В грамоте пока только выпускной концерт у Алидванского.

— Интересно, чем подкреплена ваша уверенность, — мужчина отложил молоток и оперся на стол. — Но мне нравится ваш план. Только его немного изменим. Сейчас время, когда селяне прогуливаются по улицам, отдыхая от работы. Идите на площадь и спойте им. Если людям и мне понравится, я объявлю вечерний концерт. Нет — разгребайте сами и меня не вмешивайте.

— Я согласна на ваше предложение, — согласилась девушка.

— Смелая. Ну, идите за инструментом и на площадь. Я сзади пойду.

Обрадованная Мираль, не отцепляя чехла от стенки, вытащила гитару и побежала на центральную площадь к двум столбам. По всей видимости, между ними в праздничные дни устанавливали сцену.

Приводя дыхание в нормальное состояние, менестрель прислушалась к окружающему миру и себе. От этой песни зависел первый концерт, а значит, стоит исполнить то, что отзовётся в сердцах уставших селян, близкое по настроению и духу, развеселит и успокоит после тяжёлого труда. Девушка не заметила, как рука начала перебирать струны, а другая запрыгала по аккордам. Чистый звонкий голос разнёсся по площади, не перекрикивая птиц, а словно, дополняя их мелодии. Менестрель запела о пахотных работах, о посевах, о том, как они могут погибнуть все в один момент, о радости первых плодов и запасах на зиму.

Мираль заметили. Люди собрались на площади. Они замирали, прислушиваясь к каждому слову, читали по губам. Узнавали в размытых образах и фразах себя и знакомых. Некоторые слушатели качали головами в такт мелодии, дети танцевали.

Менестрель наблюдала за селянами. Её переполняло чувство неописуемого восторга. Девушка ощущала себя незыблемой частью мира, они видела — людям нужно её творчество. От этого хотелось петь ещё и ещё, не останавливаясь.

Песня закончилась неожиданно. Мираль допела последние строки и остановила струны. Люди аплодировали. Кто-то крикнул "ещё", и возглас подхватили остальные.

Через толпу протиснулся трактирщик и жестами попросил успокоиться.

— Соседи, эта прекрасная тяэли сегодня решила посетить нашу деревню в своём путешествии по царствам. Чтобы вы не сомневались в нашей гостье, мы показали её творчество. А остальное можно будет услышать сегодня после восьмого удара у меня в "Душистом ельнике". Всё как обычно, жду всех. А пока мы с тяэли вас оставляем.

Вановий Киранович взял Мираль под локоть и повёл на постоялый двор.

— Честно скажу — не ожидал. Геньши одарила вас не только прекрасным голосом, но и хорошей интуицией.

— Благодарю. Обговорим денежные вопросы? — поинтересовалась Мираль, как рекомендовал её наставник.

— Пожалуй. Кто вас учил?

— Матей Потеникий, — гордо ответила девушка, усаживаясь за стол напротив трактирщика.

— Гм... Если ваш концерт будет так же удачен как сейчас я видел, предлагаю ужин, завтрак, приличную комнату — её можете занять прямой сейчас. С водой, правда, плохо, ещё не провели наверх, маг никак не доедет. Но так во всей деревне. И половина заработка вам.

— Приличные условия, — согласилась менестрель. — Могу я попросить чаю перед концертом?

Вановий Киранович кивнул, но предложил перенести вещи в комнату. Мираль не стала спорить. Один из сыновей трактирщика взял сумки девушки, другой занялся лошадью. Как только вещи занесли наверх и заперли, менестрелю предложили горячий чай, пахнущий еловой хвоей.

— Это наш семейный напиток, — похвастался Ролав, старший из детей. — Вы пейте, он сладкий и очень вкусный. Нам мамка его даёт только по праздникам. Так приходится лишь ароматы вдыхать.

— Спасибо, — улыбнулась Мираль. — А ему не помешает лекарственный сбор?

— Не знаю, — смутился юноша и убежал.

Девушка смотрела на дымящуюся кружку, раздумывая класть или нет.

— Что за сбор? — поинтересовался трактирщик, вызванный для подмоги сыном.

— Лекарство матушки для восстановления голоса, — смущённо призналась гостья. — Я слишком много пела на прохладном воздухе с утра.

— Бывает. Вот это поможет и не испортит вкус напитка.

Мужчина сыпанул в кружку щепотку зелёного порошка. Девушка аккуратно размешала и сделала маленький глоток.

— Очень приятно на вкус. И горлу стало легче.

— Я ж говорил, поможет. Если настроиться нужно — голос или гитару, идите в ту комнату, там вам не помешают. А я пока займусь подготовкой к концерту.

Вановий Киранович вместе с сыновьями растащили столы ближе к углам. Один из стульев поместили в светлый угол, чтобы исполнителя все видели.

Девушка решила им не мешать и ушла в предложенную комнату. Там возле жарко натопленной печи жена трактирщика помешивала суп.

— Я не помешаю? Может быть мне лучше в комнату пойти? — спросила Мираль.

— Как вам удобнее, тяэли, — откликнулась женщина. — Здесь натоплено, гитаре может не понравится, поверьте мне.

— Согласна с вами. А где я могла вас видеть?

— Много где, в Алидве, например. Я молодой много где выступала с бродячим театром.

— Точно. Я маленькой была, к нам театр приезжал. Вы Пластичной Леди были?

— Ей самой, — кивнула женщина, нарезая мясо на маленькие куски. — Только давно закончилось это. Как замуж вышла, так сюда перебралась, а потом Дитий с Ролавом родились. Уже четырнадцать лет минуло с той поры. Растеряла я всю пластичность.

Мираль, собиравшаяся настроить гитару в прохладной комнате, передумала и присела возле стола.

— Как же так получилось?

— Обыкновенно. Влюбилась без памяти в молодого трактирщика, сбежала из труппы. Теперь вот только воспоминания и остались.

— Не жалеете? Ведь могли бы совмещать...

Женщина рассмеялась.

— Может и могла. До рождения первенца. Но как мужа бросить? Он-то со мной точно не пойдёт, а какого ему без меня тут месяцами жить? Нет, жене надобно подле мужа находиться. И мне без него дорога противной видится. А малышей как бы своих я оставила? Нет-нет, другой дороги нет. Побегала в молодости, впечатлений для потомков собрала и хватит. Надо о семье думать. Хотя иногда выхожу по весне за околицу и вспоминаю пути. Но не долго. Сыновей растить надо.

— А если супруг готов ждать?

— Пару лет может и готов, но потом устанет, тяжко это, — ответила трактирщица. — Что грустно вздыхаешь? Тоже суженый где-то остался?

— Остался. Пойду, гитару настрою, здесь струны ползут. Спасибо за разговор.

Мираль поднялась и быстро вышла из кухни. "Ладимир не такой, он готов меня ждать", — решила менестрель. — "Да, он не любит походы, но мне мечту ломать не станет. Мы выдержим эти испытания разлукой, выдержим. Как матушка с батюшкой". Успокаивая себя таким образом, девушка добралась до комнаты. Там он села на кровать и занялась настройкой струн. Непрошенные слёзы покатились из глаз Мираль, она представила грустное лицо Ладимира, его терзания вдали от любимой. Девушке нестерпимо захотелось всё бросить, вернуться домой. Там броситься к жениху и закричать "Давай поженимся, и никогда не будем расставаться".

Менестрель отложила гитару и уткнулась в подушку. "Может, зря я всё это затеяла? И моё место рядом с Миром как швеи или служанки? На последнюю даже учится не надо, только работать и всё. А по вечерам петь для друзей или в местных заведениях? Муж рядом, расставаться не надо, и я занимаюсь любимым делом... Любимым?" — девушка неожиданно привстала и рассмеялась.

— Любимым? — повторила она ещё раз, но уже вслух. — Можно подумать, я люблю шить или прибираться. Петь я больше всего люблю, и слушать природу. Да и не удержишь ветер в комнате. Раскаюсь? Возможно, но сбегать не перестану. Обязательно найду причину для путешествий. Я другая.

Повторяя мысленно последнюю фразу, Мираль вернулась к настройке гитары. Когда результат её удовлетворил, исполнила песню, проверяя связки. К радости девушки, настой подействовал. Голос не хрипел и спокойно менял тембр.

— Что на меня нашло? — спросила менестрель, обращаясь к гитаре. — Первый день после помолвки? Много впечатлений, что ли. Если я брошу всё, будет ли счастлив Ладимир? Вряд ли, он любит такой, какая я есть.

В дверь постучали, младший сын трактирщика позвал гостью выступать.

Мираль ополоснула лицо холодной водой из кувшина и насухо вытерлась. Не хватало ещё, чтобы заметили слёзы. Взяла гитару и спустилась в зал.

Зрители уже собрались. Похоже, многие пришли семьями — глава деревни говорил от двадцати домах, но людей явилось гораздо больше.

Дитий проводил менестреля к стулу. Его брат и отец в это время разносили питьё.

Гостья устроилась и оглядела зал. Многие разговаривали, косо поглядывая на менестреля, ожидая начала концерта. Затягивать с ним девушка не хотела, но не могла придумать с чего начать.

— Предлагаю сменить гул на гитару, — громко сказала Мираль, первое, что пришло ей в голову.

Если не вникать в отдельные фразы, общение людей между собой напоминаю жужжание большого пчелиного роя. Объяснять это менестрель не стала, тем более люди дружно замолчали и повернулись к ней.

— Сегодня многие слышали мою песню о жизни селян. Я хотела бы продолжить эту тему и исполнить вам пару своих песен и несколько чужих. Если вы хотите какую-то народную — можете предлагать, я могу знать её и исполнить.

Зрители одобрили слова девушки аплодисментами. Когда они стихли, Мираль заиграла.

Отпев положенные два часа, менестрель почувствовала себя полностью выжатой. Во время концерта девушка сделала два перерыва, самой перевести дух и дать отдохнуть зрителям. Расторопный трактирщик подносил гостье фирменный напиток, чтобы восстановить голос. Со стороны это было не заметно, но Мираль чувствовала, как голос ползёт, и удерживать тональность становится труднее.

Менестрель облегчённо выдохнула, когда Вановий Киранович объявил конец концерта. Люди зааплодировали. Мираль отпила любезно поданный еловый чай и попрощалась.

— Дорогая, вы отлично поработали, — трактирщик подхватил девушку под локоть и повёл в сторону кухни. — Ваш ждёт ужин.

— Благодарю, — слегка покраснела гостья. — Могу я сначала отнести гитару в комнату. Мне кажется, так будет безопаснее для самой гитары.

Мужчина проводил девушку до лестницы и остался ждать. Люди тем временем медленно расходились по домам. Когда Мираль спустилась, за парой столиков ещё остались люди, они допивали горячий напиток и тихо общались между собой.